Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Буддизм и духовная культура Монголии в XVIII в. 20-76
1 Распространение буддизма в Монголии 20-40
2 Характеристика деятельности буддийских проповедников 40-62
3 Роль монгольской письменности в распространении буддизма 62-76
Глава II. Роль Мэргэн-гэгэна Лубсандамбижалцана (1717-1766)
и его письменного наследия в истории культуры Монголии 77-160
1 Жизнь и деятельность Мэргэн-гэгэна Лубсандамбижалцана 77-96
2 Творческое наследие Мэргэн-гэгэна Лубсандамбижалцана 96-115
3 Описание собрания сочинений (сумбума) «Vcir dhara mergen diyanci blam-a-yin gegen-u gbum jarliy kemegdeku orusiba» 116-150
4 Сумбум Мэргэн-гэгэна «V6ir dhara mergen diyanci blam-a-yin gegen-u gbum jarliy kemegdeku orusiba» - как источник по истории культуры монголов 151-160
Заключение 161-168
Список использованной литературы 169-187
Приложения 188-217
- Распространение буддизма в Монголии
- Характеристика деятельности буддийских проповедников
- Жизнь и деятельность Мэргэн-гэгэна Лубсандамбижалцана
- Описание собрания сочинений (сумбума) «Vcir dhara mergen diyanci blam-a-yin gegen-u gbum jarliy kemegdeku orusiba»
Введение к работе
Монгольские письменные источники по истории Монголии и Центральной Азии многочисленны и представлены разнообразными жанрами - историческими летописями, сочинениями агиографического жанра, родословными, архивными документами, памятниками эпистолярной литературы, описаниями путешествий, историями больших и малых монастырей и т.д., большая часть которых не введена в научный оборот. Перечисленные жанры светской и религиозной литературы характерны для творчества наиболее крупных монгольских деятелей буддийской церкви. Одним из таких авторов был настоятель монастыря Мэргэн, третий перерожденец основателя монастыря Аригун Мэргэн Даянчи Динвы, духовного ученика знаменитого проповедника буддизма Нейджи-тойна (1557-1653), - Мэргэн-гэгэн Лубсандамбижалцан (1717-1766). Выдающийся буддийский деятель XVIII в., он также был известен как переводчик, редактор, составитель и автор многих произведений. Его перу принадлежит большое число оригинальных монгольских произведений по разным отраслям средневековых наук, в том числе, светские произведения: исторические, дидактические и грамматические работы, пособия по изучению монгольского языка, которыми пользовались как хувараки - послушники, так и миряне, сочинения по медицине, астрологии (зурхаю), религиозной мистерии - цаму. Жанровый состав письменного наследия Мэргэн-гэгэна весьма разнообразен: от биографий, поучений, песен, стихотворений, грамматических сочинений, благопожеланий, восхвалений до ритуальных руководств и других культовых произведений: молитв-воскурений (сан даллага), кроплений (очиг сацал), молитв (залбирал), наказов (даатгал), призываний (дуудлага), молитв, предотвращающих от несчастий и бед (хариулга), молитв за благополучие высоких лам (даншиг - «укрепления стоп»), омовений (угаал), обрядов поклонения (тахилга тайлга) и др.
Мэргэн-гэгэн Лубсандамбижалцан является единственным автором, чьи религиозные сочинения на монгольском языке были канонизированы в виде авторского собрания сочинений (сумбуме), изданном ксилографическим способом между 1780-1783 гг. в Пекине под общим названием «Vcir dhara mergen diyanci blam-a-yin gegen-ii gbum jarliy kemegdeku orusiba» («Сто тысяч поучений Вачир дхара Мэргэн даянчи-ламы»).
Мэргэн-гэгэн Лубсандамбижалцан также занимался переводами ритуальных обрядовых текстов с тибетского языка, редактировал уже имевшиеся переводы. Значительное место среди работ Мэргэн-гэгэна занимают руководства (как в переводах с санскрита и тибетского, так и оригинальные работы на монгольском языке) по богослужениям и ритуалам, исполнявшимся в храмах монастырей Мэргэн и Улзей бадарагсан.
Особое внимание Мэргэн-гэгэн уделял разработке собственно монгольской традиции буддизма. Он составлял и редактировал многочисленные руководства для поклонения локальным божествам - это оригинальные образцы монголо-буддийской синкретической литературы, соединившей буддийскую догматику с автохтонными культами: например, «Воскурение горе Муна», «Воскурение Цаган Убугену», «Воскурение Хатун-гол» и др.
Стоит подчеркнуть, что Мэргэн-гэгэн, получивший буддийское образование, написал множество поэтических работ, целью которых была популяризация в монгольской среде буддийской морали и этики.
Большинство из этих сочинений отличает ритмическое деление текста, они облачены в благозвучную поэтическую форму, благодаря чему легче запоминались на слух и получили широкое распространение в аратской среде, зачастую теряя авторскую принадлежность, становились известными как произведения устного народного творчества.
Отличительной чертой его творчества было то, что все свои сочинения Мэргэн-гэгэн писал на монгольском языке, в то время как многие известные представители монгольской духовно-религиозной элиты сочиняли свои труды на тибетском языке, создав особую традицию тибетоязычной монгольской литературы.
Письменное наследие Мэргэн-гэгэна оказало большое влияние на развитие разных направлений монгольской интеллектуальной жизни -политику, философию, историю, литературу, лингвистику, мораль и этику, традиции, религиозную литургию, искусство, музыкальное творчество, переводческую деятельность, астрологию, медицину, просвещение, поэзию, живопись.
Несмотря на 160-летнюю историю исследований жизнедеятельности крупного ученого, просветителя, религиозного деятеля - уратского Мэргэн-гэгэна Лубсандамбижалцана, его творческое наследие изучено не достаточно. Только некоторые его светские сочинения: поэтические работы, грамматические и исторические сочинения, песни, поучения были объектом исследования ученых. Так, например, обстоятельный источниковедческий анализ письменного наследия Мэргэн-гэгэна был осуществлен только на материале исторической летописи «Алтан Тобчи» [Балданжапов, 1970].
Собрание сочинений - сумбум Мэргэн-гэгэна не было предметом специального исследования, некоторые произведения из него привлекались в ходе изучения той или иной темы, как например сочинения о цаме [Erdeni, 1997], Цаган Убугене [Футаки, 2002], о правилах сооружения обо [Банзаров, 1997; Бауден, 1958], об обряде воскурения благовоний в культе Чингис-хана [Хайссиг, 1966; Отгонбаатар, 1997]. В целом исследователями не рассматривался сумбум Мэргэн-гэгэна, воспринимаемый только как собрание религиозных текстов. В то время как, в нем содержится важная информация по истории, культуре, экономике, уровню развития общественных отношений и др.
Жизнь и творчество Мэргэн-гэгэна Лубсандамбижалцана, сыгравшего значительную роль в истории Монголии, и, в частности, Внутренней Монголии, продолжают оставаться «белым пятном» в исследованиях по истории монгольского буддизма.
Актуальность настоящей работы заключается в недостаточной изученности темы и в восполнении пробелов в исследованиях, а также в ценности письменного наследия Мэргэн-гэгэна, как источника для изучения истории отдельных этнических групп, населяющих территорию Внутренней Монголии, истории буддизма и выявления роли буддийских деятелей в истории и культуре монголоязычных народов.
Предметом настоящего диссертации является исследование творческой и религиозно-проповеднической деятельности уратского Мэргэн-гэгэна Лубсандамбижалцана и выявление его роли в истории культуры монголов.
Объектом исследования выступает письменное наследие религиозного деятеля XVIII в. Мэргэн-гэгэна Лубсандамбижалцана (1717-1766), представленное в его собрании сочинений и отдельными трудами.
Цели и задачи исследования:
Основная цель настоящей диссертации состоит в анализе и научном описании письменного наследия Мэргэн-гэгэна Лубсандамбижалцана и оценке его деятельности в истории культуры монголов.
Для решения поставленной цели были поставлены следующие задачи:
выявить и проанализировать письменное наследие выдающегося религиозного деятеля XVIII в. Мэргэн-гэгэна Лубсандамбижалцана, дать источниковедческую характеристику его собрания сочинений;
ввести в научный оборот новые данные о его жизни и творчестве;
- определить значение его творчества в истории культуры монголов.
Хронологические рамки исследования не ограничены периодом
жизни уратского Мэргэн-гэгэна (1717-1766), поскольку для
характеристики деятельности и анализа его творчества требуется рассмотреть развитие религиозной ситуации в Монголии, провести экскурс в историю формирования буддийского богослужения на монгольском языке начиная с XIV в. При оценке влияния и роли письменного наследия Мэргэн-гэгэна на дальнейшее развитие религиозного и литературного творчества монголов хронологические рамки исследования расширены до начала XIX в.
Для более полного освещения масштаба личности Мэргэн-гэгэна и его письменного наследия для становления монгольского буддизма, развития монгольской культуры и науки расширены наряду с хронологическими, и территориальные рамки исследования. Под понятием «монгольский мир» мы подразумеваем как территорию Южной Монголии, так и Халхи по их состоянию на начало завоевательной политики маньчжуров.
В начале XVII в. Монголия была разделена на 4 западных и 6 восточных туменов. Восточная Монголия, в свою очередь, включала Южную и Северную (относительно пустыни Гоби). Южная Монголия, вошедшая в состав маньчжурского государства, состояла из 49 знамен, объединенных между 1644-1666 гг. в 6 сеймов, которые стали называться по названиям местности, где проводились съезды: Чжирим, Чжоуда, Чжосот, Силингол, Уланцаб и Ихэчжоу. После захвата южномонгольских земель маньчжуры привлекли монголов к военной службе, реорганизовав прежнюю административную структуру управления и превратив в солдат хошунного войска боеспособное мужское население. В результате реформы (1634-1661 гг.), отоки и тумены были преобразованы в нюру (сомон), знамя (хошун) и чулган (сейм). Группа семей, выставлявшая 150 воинов, составляла нюру, во главе с занги (соправителем). Несколько нюру объединялись в знамена, во главе с засак-нойоном (наследственный титул). Маньчжуры выделили добровольно подчинившиеся монгольские племена в особую категорию знамен внешних вассалов. Другие аймаки Южной
Монголии (Чахар, Тумэт, Барга) за сопротивление были реорганизованы в знамена внутренних подданных, подчинявшихся назначаемым богдыханом дутуху или цзяньцзюню, и находились в ведении ведомства по военным делам.
После покорения и проведения административной реформы Южная Монголия стала называться Внутренней Монголией, в отличие от Северной Монголии (Халхи), которая еще не была завоевана.
В кон. XVII в., когда Халха была включена в состав Цинской империи, она представляла отдельные княжества. Самыми крупными были 4 аймака: Тушету-хана, Цэцэн-хана, Сайн-нойона и Засакту-хана. Маньчжуры продолжили дробление аймаков (сеймов/чулганов) на более мелкие административные единицы - хошуны и сомоны. В 1692 г. территория Халхи была разделена на 3 округа (лу), которые делились на хошуны. Северный округ - включал земли Тушету-хана, разделялся на 16 хошунов во главе с дзасаками. Восточный округ, включал земли Цэцэн-хана и состоял из 9 хошунов. Западный округ относился к владению младшего брата Засакту-хана - Цэванджаба, и состоял из 7 хошунов.
Монастырь Мэргэн, третьим настоятелем которого являлся Мэргэн-гэгэн Лубсандамбижалцан, находился в хошуне западно-уратского1 гуна Уланцабского сейма Внутренней Монголии. Уланцабский сейм включал помимо трех уратских2 хошунов (хошун западно-уратского гуна, хошун средне-уратского гуна, хошун восточно-уратского гуна), дурбэн хухэн ван
Ураты одно из южномонгольских племен, основной ареал современного расселения - Баяннурский аймак Внутренней Монголии, Китай. В исторической летописи «Алтан тобчи» Мэргэн-гэгэна называется потомок Хабуту-Хасара в 15 колене - Бурхай-нойон, возглавлявший племя урат. В середине XVI в. ураты разделились на три ветви, а в 1648 г. три «салаа/ветви» уратов были переименовали в 3 хошуна, во главе омнод и думдад уратских хошунов были поставлены управители в чине улсын туше-гун, а хойт уратский хошун возглавил улсад тусалагчи-гун. С 1648 по 1650 гг. уратские хошуны откочевали с Хулун-Буира на места современного проживания уратов - Баяннурский аймак АРВМ. Три уратских хошуна расселились возле горы Муна, исходя из их географического местоположения относительно этой горы уратский омнод хошун стал называться хошуном западно-уратского гуна, уратский думдад хошун переименовали в хошун средне-уратского гуна, а уратский хойт гун хошун - в хошун восточно-уратского гуна. 2 Об этимологии и происхождении названия «урат» существуют несколько версий: 1) в походах Чингисхана, ураты шли во главе войска, отчего назывались «урид аймаг», «урид чириг». Впоследствии в исторических сочинениях «урид аймаг» приобрело ошибочное написание как «урат аймаг»; 2) во времена существования великого монгольского и Юаньского государств из многочисленных племен были собраны в один аймак самые мастеровые люди для изготовления оружия, седел, сбруи, юрт и телег. Их прозвали «уранчуд» - «умелые, мастеровые», а позднее стали звать «уратами».
хошун, хошун му-мингатов, хошун Халха правое крыло (или дархан хошун). Три уратских хошуна занимали территорию к северо-западу от Хухэ-хото. Н.Я. Бичурин о кочевьях уратов того времени пишет: «Урат входят в Уланцабский сейм и составляют 3 знамени: переднее (южное), среднее и заднее (северное). Кочуют в пади Тйечжугу, по-монгольски Хадамал, за 360 ли от Хухэ-хото на запад. От востока на запад содержит 215, от юга на север - 300 ли, на восток до маоминганей - 90, на запад до межи ордоской - 125 ли, в юг до Желтой реки межи ордоской - 50, на север до межи халхаской - 250 ли, в юго-восток до Урагола, межи тумэтов хухэхотоских - 120, в юго-запад до межи ордоской - 100 ли, в северо-восток до межи маоминганской - 145, в северо-запад до межи халхаской -280, до столицы 1520 ли» [Бичурин, 1960. - С. 519]. Общая площадь территории, занимаемая тремя уратскими хошунами составляла почти 80000 квадратных километров.
Историография темы исследования. Начало исследований творческого наследия Мэргэн-гэгэна Лубсандамбижалцана было заложено 160 лет назад Д. Банзаровым в работе «Черная вера или шаманство у монголов» (Казань, 1846) предпринявшим краткий анализ двух ритуальных текстов из собрания сочинений Мэргэн-гэгэна (Obuy-a bosyaqu yosun-u jerge orusiba и Obuy-a takiqu jang iiile ungsily-a) и опубликовавшем фрагмент перевода на русский язык текста «О сооружении обо» [Банзаров, 1997.-С. 39-41].
В 1990 г. A.M. Позднеев в "Хрестоматии монгольской литературы" опубликовал монгольский текст семи из 32 глав летописи "Алтан Тобчи" Мэргэн-гэгэна с краткой характеристикой памятника [Позднеев, 1900. -С. 126-148]. A.M. Позднеев отметил влияние китайской историографии на автора летописи, а также стремление автора к исторической критике [Там же. - С. X]. Таким образом, имя Мэргэн-гэгэна Лубсандамбижалцана приобрело известность в монголоведении в связи с представлением некоторой части его письменного наследия.
Ц.Ж. Жамцарано в работе «Монгольские летописи XVII в.» (1936) указал на принадлежность одной из версий «Алтан тобчи» Мэргэн-гэгэну и привел краткие биографические сведения об ее авторе.
Значительный вклад в изучение монгольского буддизма и творческого наследия Мэргэн-гэгэна Лубсандамбижалцана внес В. Хайссиг. В работе «Пекинские ламаистские ксилографы и рукописи» (1954) он сообщил биографические данные о Мэргэн-гэгэне и привел гарчаг - список трудов его собрания сочинений. Хотя годы жизни Мэргэн-гэгэна, указанные В. Хайссигом как 1730-1780 гг., и другие биографические данные были скорректированы последующими исследованиями в данной области, ему принадлежит большая заслуга в изучении творческого наследия Мэргэн-гэгэна.
В 1959 г. Ц. Дамдинсурэн в антологии «Сто лучших образцов монгольской словесности» опубликовал фрагмент перевода Мэргэн-гэгэна на монгольский язык субхашит Сакья-пандиты Гунга-Жалцана. Ц. Дамдинсурэн при подготовке материала опирался на ксилографическое издание перевода Мэргэн-гэгэна, выполненное в Пекине в конце XVIII в. Ц. Дамдинсурэн привел сведения из колофона ксилографического издания, где о переводчике сказано следующее: «Дамбижалцан - хубилган Хухэхотоского Мэргэн-даянчи, основатель находящихся недалеко от Хухэ-хото монастырей Хундэлэн Дзу и Мэргэн Дзу» [Дамдинсурэн, 1959]. В антологии монгольской словесности Ц. Дамдинсурэна есть текст сутры почитания огня, опубликованный без имени ее автора, тем не менее, ряд исследователей приписывает ее авторство Мэргэн-гэгэну.
Новый этап в изучении творчества Мэргэн-гэгэна был открыт П.Б. Балданжаповым, в 1970 г. опубликовавшим монографию «"Altan tobci" - монгольская летопись XVIII в.». Данная работа представляет собой фундаментальное исследование памятника с предисловием, переводом двух книг летописи, обширными комментариями и приложением полной фотокопии рукописи. П.Б. Балданжапов придерживается той же датировки
годов жизни и биографических данных о Мэргэн-гэгэне как и В. Хайссиг. Следует отметить, что до сих пор вопросы уточнения и конкретизации некоторых биографических фактов (например, родословной Мэргэн-гэгэна) остаются открытыми, поскольку изучение новых источников не только добавляет и расширяет наши представления и знания о жизненном пути Мэргэн-гэгэна Лубсандамбижалцана, но зачастую новые данные вступают в противоречие с имеющейся информацией, опровергают устоявшиеся мнения.
Исследование П.Б. Балданжапова остается вплоть до настоящего времени единственным комплексным исследованием уникальной летописи, раскрывающим ее источниковедческие, исторические, филологические, литературные и другие особенности.
Неоднократно касался творчества Мэргэн-гэгэна академик Д. Цэрэнсодном. В его книге, посвященной монгольской буддийской литературе, приводятся краткие данные о жизни и творчестве Мэргэн-гэгэна [Цэрэнсодном, 1997. - С. 157-165]. Особенно интересна статья, в которой рассматриваются традиции и новаторство в монгольской религиозной литургии, установленной Мэргэн-гэгэном [Цэрэнсодном, 2006].
Д. Ганбаатар (исследователь, настоятель монастыря «Буян арвижухуй» в Улан-Баторе) специально занимается изучением монгольской буддийской литургии, в том числе он рассматривает и творчество Мэргэн-гэгэна уратского. В книге «Бурханы шашны монгол уншлага» значительное место он уделил анализу творчества Мэргэн-гэгэна, истории монголизированной ритуальной службы, начиная с деятельности Нейджи-тойна, привел тексты отдельных сутр и гарчак сумбума - перечень трудов исследуемого нами автора [Ганбаатар, 2002].
В Китае изучение творческого наследия Мэргэн-гэгэна Лубсандамбижалцана началось в 80-х гг. ХХ-ого столетия, но, тем не менее, к середине 90-ых гг. уже сформировалось целое направление
научных изысканий. В 1998 г. в Хухэ-хото было организовано научное общество по изучению наследия Мэргэн-гэгэна Лубсандамбижалцана. Среди первых исследователей творчества Мэргэн-гэгэна во Внутренней Монголии следует назвать ученых Б. Насуна и У. Наранбату.
Проф. Наранбату возглавил общество по изучению творческого наследия Мэргэн-гэгэна. Под его редакцией в Хухэ-хото в 1998 г. было осуществлено дополненное переиздание сумбума Мэргэн-гэгэна в 5 томах с приложением 4-х аудиокассет с записью религиозных служб в монастыре Мэргэн. Новое издание было сопровождено кратким описанием сумбума, выполненным Наранбатом. Проф. У. Наранбату является автором нескольких статей о жизни и творчестве Мэргэн-гэгэна. В ранних работах проф. Наранбату придерживался устаревшей датировки годов жизни Мэргэн-гэгэна, но после 1985 г. следует новой датировке - 1717-1766 гг.
Стоит также отметить работы китайских исследователей Г. Жирантая и С. Галлу, чьими стараниями были собраны и изданы многие сочинения Мэргэн-гэгэна. В 1986 г. в Пекине они опубликовали поэтические сочинения Мэргэн-гэгэна под названием «Сто тысяч речений Мэргэн-гэгэна Лубсандамбижалцана» (Mergen gegen Lubsangdambijalsan-u gbum jarliy kemegdeku orusiba), классифицировав их по жанрам на 13 разделов: стихи-песни, стихи-поучения, грамматические сочинения, благопожелания, восхваления, воскурения, молитвы-наманчилал, тахилга, призывания, правила совершения омовения и др. Также им принадлежит ряд статей посвященных изучению творчества Мэргэн-гэгэна.
В 2004 г. С. Галлу издал монографию «История учения, культуры и искусства монгольского буддизма» (Mongyol-iyar delgeregsen burqan sasin-u nom soyol uraliy-un teuke), в которой рассмотрена история становления буддийского учения на монгольском языке, приведены биографии хубилганов из монастыря Мэргэн и Гунгийн-сумэ, изложена история монастыря Мэргэн. Автор собрал огромный исторический материал, в т.ч. источники на старомонгольском и тибетском языках, разрозненные
архивные материалы. С. Галлу много сведений почерпнул из бесед со старыми ламами уратского хошуна, потому в ряде его статей есть информация, требующая более тщательного исследования и критического анализа. С. Галлу - один из немногих китайских исследователей, который занимается изучением творческого наследия Мэргэн-гэгэна с позиций религиоведения.
В 1985 г. опубликована монография Б. Мунке «Мэргэн-гэгэн Лубсандамбижалцан», в которой автор подробно анализирует поэтическое наследие Мэргэн-гэгэна, включая особенности авторского стиля, поэтики, анализирует ритмическую структуру стихотворений Мэргэн-гэгэна, а также приводит необходимые исторические данные о расселении уратских племен, истории строительства монастыря Мэргэн, разъясняет неточности в биографических данных Мэргэн-гэгэна. В 2004 г. в монографии «Новаторство и традиции в литературном творчестве Мэргэн-гэгэна Лубсандамбижалцана», написанной по результатам докторской диссертации, он расширил литературоведческий анализ произведений Мэргэн-гэгэна. Б. Мунке рассмотрел не только его поэтические работы, но и религиозные тексты, жанра молитв раскаяния (наманчилга), воскурения (сан), восхваления (магтаал) и др. Б. Мунке в данной книге не затронул состав сумбума Мэргэн-гэгэна, изданного в 1780-83 гг. в Пекине, а также сборника обрядовых текстов, составленного Мэргэн-гэгэном для монастыря Улзей бадарагсан в Хорчинском хошуне. В сферу анализа исследователя не вошли как ритульно-обрядовые сочинения, так и сочинения более светского характера - письма, наставления, и почти не уделено внимания исторической летописи «Алтан Тобчи». При изложении исторического материала автор широко привлекает информацию, почерпнутую из рассказов старых лам, пожилых людей, которые детстве были послушниками в монастыре Мэргэн, и помнят из личного опыта или из воспоминаний своих родителей о том, как функционировал монастырь раньше. Нередко данная информация не выдерживает критики,
противоречит имеющимся материалам и не получает подтверждения в летописях, других письменных источниках по истории монастыря Мэргэн и истории Уратского барун гун аймака, а также в текстах собрания сочинений Мэргэн-гэгэна. Тем не менее, монографии Б. Мунке являются самыми крупными исследованиями поэтического наследия выдающегося поэта и богослова - Мэргэн-гэгэна Лубсандамбижалцана.
Исследования по творчеству Мэргэн-гэгэна проводятся не только с позиций литературы и истории, но и музыки. Китайские ученые Шао и Мей отмечали своеобразие составленных Мэргэн-гэгэном мелодий для ритуальных чтений, сравнивая их с тибетскими и китайскими мелодиями с точки зрения религиозной музыки.
Кроме того, изучением отдельных аспектов творчества Мэргэн-гэгэна в разной степени занимались следующие ученые: Захчид Сэцэн, Ц.П. Ванчикова, монгольские ученые: Ш. Вира, Ц. Дамдинсурэн, Л. Тудэв, Д. Цагаан, Р. Отгонбаатар, японский монголовед Футаки Хироши, ученые и исследователи КНР: Жимбадоржи, Десерайжаб, Алтаноргил, X. Буянбат, Мэргэнбаатар, Н. Сайшаалт, Н. Хурцбилэг, Б. Гэрэлт, Булаг и другие. Следует отметить исследования К. Хамфри (Великобритания) и Л. Хурэлбаатара, на протяжении нескольких последних лет проводивших полевые исследования в монастыре Мэргэн.
В течение последнего десятилетия исследователи из Внутренней Монголии издали несколько книг и ряд статей, посвященных биографии и творчеству Мэргэн-гэгэна Лубсандамбижалцана. «Обществом по изучению наследия Мэргэн-гэгэна» основана научная серия «Исследования творчества Мэргэн-гэгэна», где опубликованы: «История монастыря Мэргэн» [1994] - издание трех тетрадей летописи уратского князя Галданванчугдоржи (1801-1854); монографическое исследование Б. Мунке «Мэргэн-гэгэн Лубсандамбижалцан» [1995], посвященное анализу литературного творчества Мэргэн-гэгэна; международный сборник «Статьи по исследованию творчества Мэргэн-гэгэна» [1997]; переиздание
1780-1783-х гг. пекинского (ксилографического) собрания сочинений Мэргэн-гэгэна «Сто тысяч поучений [Сумбум] Очирдары Мэргэн даянчи гэгэн ламы» (1998 г.); а также издана историческая летопись «Алтан Тобчи» в монгольской транслитерации и с переводом на китайский язык, с научными комментариями и послесловием [1998]. Перечисленные исследования и публикации являются важным вкладом в изучение творческого наследия Мэргэн-гэгэна Лубсандамбижалцана.
В настоящее время в Автономном районе Внутренней Монголии Китайской Народной Республики готовится к изданию новый сборник статей, а также новое издание собрания сочинений (сумбума) Мэргэн-гэгэна Лубсандамбижалцана, которое включает ксилографическое издание сумбума 1780-1883 гг., дополненное его переиздание 1998 г., а также целый ряд грамматических, исторических, поэтических сочинений светского содержания, не вошедших раннее в собрание сочинений. Предполагается, что это будет полное собрание сочинений Мэргэн-гэгэна.
Источниковая база диссертационного исследования представлена письменным наследием Мэргэн-гэгэна Лубсандамбижалцана на монгольском языке. Основным источником является собрание сочинений Мэргэн-гэгэна (сумбум), переизданное в 1998 г. Настоящее издание было выполнено в 5 томах с приложением 4 аудиокассет с записью религиозных сочинений на монгольском языке. Первые четыре тома представляют собой фотокопии прежнего издания 1780-1783 гг., за исключением отсутствующих трех сочинений из второго тома. Пятый том включает сочинения Мэргэн-гэгэна, не вошедшие в первое издание сумбума, но, по словам старых лам, уже в то время использовавшиеся во время служб в монастыре Мэргэн. Аудиоприложение из 4 кассет, т.н. «шестой том сумбума», содержит 36 избранных записей молитв на монгольском языке, исполнявшихся в монастыре Мэргэн.
Ценными источниками для работы также явились: историческая летопись "Алтан тобчи" Мэргэн-гэгэна; собрание его поэтических работ -
«Mergen gegen Lubsangdambijalsan-u gbum Jarliy kemegdekii orusiba» (Сто тысяч стихов Мэргэн-гэгэна Лубсандамбижалцана), перевод Мэргэн-гэгэна субхашит Сакья-пандиты Гунга-Жалцана «Sayin iigetti erdeni-yin sang subhasidi kemegdekii sastir orusiba» и дидактическое сочинение «Mergen gegen-ii suryal orusibai»., хранящиеся в Центре восточных рукописей и ксилографов Института монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН (монгольская коллекция П.Б. Балданжапова).
Основным источником по биографии и деятельности Мэргэн-гэгэна Лубсандамбижалцана, как и по истории монастыря Мэргэн является летопись Галданванчугдоржи «Barayun siim-e-yin da blam-a-yin yajar qadayalaqu sasin-i badarayuluyCi, bayasqulang-i qurayayei qoyar siim-e-yin uy eki-yin dangsa bicig» («Хроника двух монастырей Шашныг бадарулагчи и Баясхулангийг хурагчи, установленных в землях да-ламы из монастыря Барун»), изданная в 1996 г. в книге «Mergen kiid-iin uy teiike orusibai» (Начальная история монастыря Мэргэн) под ред. У. Наранбату, Б. Мунке, в которую включены три книги летописи Галданванчугдоржи и приложения (образцы поэтического творчества Мэргэн-гэгэна, биографические исследования об авторе летописи Галданванчугдоржи, известных деятелях монгольского буддизма, выходцах из монастыря Мэргэн - Углигундалае, Билигундалае и Номундалае). Согласно каталогу монгольских рукописей и ксилографов, хранящихся в библиотеках и архивах Китайской народной республики существует еще пятая книга летописи под названием «Barayun siim-e-yin da blam-a-yin yajar qadayalaqu sasin-i badarayuluyci, bayasqulang-i qurayayci siim-e-yin nemejii bi6igsen uy eki-yin dangsa tabtayar debter» (Пятая тетрадь, содержащая добавленную летопись истории двух монастырей Шашныг бадарулагчи и Баясхулангийг хурагчи, установленных в землях да-ламы из монастыря Барун), не вошедшая в издание 1996 г. О четвертой книге в каталоге нет сведений, вероятно, она была утрачена в годы культурной революции. В первых двух тетрадях летописи
Галданванчугдоржи содержится хронографическое описание истории двух монастырей Мэргэн-сумэ и Барун-джу с экскурсами в прошлые события, объясняющими положение вещей и предысторию сложившихся культов. В третьей - заключительной книге приведены краткие биографические сведения о линиях преемственности монастыря Мэргэн и тесно связанного с ним монастыря Барун-джу: перерожденцах Мэргэн-гэгэна и других семи линий преемственности: цорджи-багши, расан-ламы, эмчи-ламы и др.
Новизна и научно-практическая значимость диссертации.
В настоящей работе впервые осуществлен комплексный анализ творческого наследия восточномонгольского религиозного деятеля -уратского Мэргэн-гэгэна Лубсандамбижалцана (1717-1766), включающее как светские произведения, так и сочинения по религиозной обрядовой практике, дана источниковедческая характеристика его работ; выполнено описание собрания его сочинений (сумбум) в 5 томах.
Впервые рассмотрена ранняя история крупного религиозного центра монгольского буддизма - монастыря Шашныг бадарулагчи (официальное название монастыря Мэргэн), даны краткие биографические сведения линии перерожденцев Мэргэн-гэгэна, в диссертации содержится много новых фактов по биографии и творческому пути Мэргэн-гэгэна Лубсандамбижалцана.
В работе наиболее полно освещены аспекты просветительской и проповеднической деятельности Мэргэн-гэгэна Лубсандамбижалцана; рассмотрен его вклад в развитие различных отраслей монгольской средневековой науки и значение его деятельности для развития буддийской монголоязычной литургии монастыря Мэргэн.
В настоящем диссертационном исследовании были привлечены малоизвестные источники по истории буддизма во Внутренней Монголии как летопись Галданванчугдоржи по истории двух уратских монастырей.
Исследование освещает не только множество новых для науки сторон истории монгольского буддизма, но и способствует постановке
ряда новых проблем, решение которых может содействовать дальнейшему, более детальному изучению истории буддизма среди монгольских народов XVIII-XIX вв.
Результаты данного исследования могут быть использованы для изучения современного состояния буддизма во Внутренней Монголии, для выработки методологии и типологии комплексных исследований письменного наследия деятелей буддийской церкви Монголии и Бурятии, и в сравнительных исследованиях буддизма у монголоязычных народов в целом. А также для подготовки спецкурсов по истории монгольской литературы; в процессе преподавания курса по истории Монголии, истории буддизма.
Методологической основой диссертации является принцип историзма. Теоретической базой диссертационного исследования являются труды как зарубженых, так и отечественных ученых, посвященные исследованию памятников письменности по истории и культуре монголов, истории буддизма в Монголии. В числе важнейщих отметим исследования Ш. Виры, К.М. Герасимовой, П.Б. Балданжапова, А. Цендиной и др. При описании собрания сочинений Мэргэн-гэгэна Лубсандамбижалцана использована методика, отраженная в каталоге В. Л. Успенского. Основополагающими методами в ходе исследования являлись историко-сравнительный и историко-типологический методы, способствовавшие наиболее полному и всестороннему охвату изучаемой темы. В работе широко применялись методы источниковедения, палеографии, исторической географии. Также нами были использованы современные методы герменевтики, позволившие истолковать значение текстов, глубже понять и охарактеризовать личность самого Мэргэн-гэгэна. При исследовании важное значение имел сравнительный анализ письменных источников.
Структура диссертации: диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы и
приложений - ксилографического изображения Мэргэн-ламы, образцов ксилографического издания текста и нотных записей к обрядовой службе монастыря Мэргэн, перечня трудов уратского Мэргэн-гэгэна Лубсандамбижалцана, транслитерации сочинения № 13 из I тома «Mergen sum-e-yin qural-un ungsily-a nom-un toy-a bi6ig kemekii orusiba» (Перечень ритуально-обрядовых служб монастыря Мэргэн).
Распространение буддизма в Монголии
Широкое распространение буддизма в Монголии началось лишь с кон. XVI в. - нач. XVII в. Однако буддизм на территории Монголии известен давно. Монгольский ученый Ш. Дамдин (1867-1937), изучая записки китайских паломников, в частности «Путешествие на Запад» Фа Сяня (V в.), полагал, что буддизм на территории Монголии был известен задолго до его распространения в Тибете и Китае [Вира, 1959. - С. 34].
Ш. Дамдин делит историю буддизма в Монголии на три периода: ранний, средний и поздний. Первый период охватывает время от эпохи хуннов до Чингис-хана, второй - эпоху Чингис-хана и монгольской династии Юань в Китае. Третий период берет начало с XVI в. [Вира, 1964. -С. 15,30-41].
Археологические данные свидетельствуют, что еще среди протомонгольских племен (хунну, сяньби, жужаней, киданей) был известен буддизм. Хунны, по крайней мере со II в. до н.э., имели широкие политико-экономические связи со странами, в которые уже проник буддизм. Так, в 121 г. до н.э. в ставке хуннского князя была захвачена «золотая статуя для поклонения небу», ряд ученых рассматривают ее как статую Будды [Сухбатар, 1978. - С. 62-64]. Другим, более поздним, материальным свидетельством существования буддийской общины на территории Монголии является так называемая Бугутская стела, датируемая временем Первого Тюркского каганата (2-ая половина VI в. н.э.), на которой одна из санскритских надписей сообщает об учреждении буддийской сангхи. Данные о распространении буддийской религии на территории расселения протомонгольских племен подкрепляются, помимо археологических материалов, сведениями древнекитайских источников, а также лингвистическим материалом. На основе изучения лексики монгольских письменных памятников XIII-XIV вв., монгольский ученый Д. Тумуртого пришел к выводу, что часть санскритских заимствований проникла в монгольскую языковую среду еще в доуйгурскую эпоху, т.е. до VII-VIII вв. н.э.
Из трудов монгольских историков буддизма следует также, что буддизм на территории Монголии известен с давних времен. Так, в «Истории святого учения в Индии, Великом Китае, Тибете и Монголии, так называемый Паг-сам-жон-сан» (1748 г.) Сумба-хамбо Ишбалжира говорится, что распространение буддизма в Монголии относится ко времени пятого императора династии Хань (206 г. до н.э. - 220 г. н.э.) [Бурнээ, Энхтер, 2004. - С. 5,11].
Относительно раннего периода распространения буддизма в Монголии имеется недостаточно данных и он остается малоисследованным. Большинство ученых признают раннее распространение буддизма на территории Монголии, однако вопрос о преемственной культуре монголов считается спорным, как и проблема этногенеза монголов. Мы придерживаемся мнения Сухбатара, который склонен считать, что «знакомство с буддизмом началось с эпохи ранних кочевников Монголии» [Сухбатар, 1978. - С. 70]. Все это подтверждает вывод акад. Ш. Виры о том, что «монголов можно в известной мере считать наследниками буддийской традиции древних кочевых племен. Именно среди них буддизм получил наибольшее распространение» [Вира, 1973.-С. 63].
По истории второго периода распространения буддизма имеются не только археологические материалы, но и письменные памятники - труды тибетских и монгольских историков буддизма (Гунга-Дорже «Дэбтэр марбо» (1346), Гой-лоцзава Шоннубал «Дэбтэр онбо» (1476-1478), V Далай-лама «Пир молодежи» (1643), Лубсанпринлэй «Ясное зерцало» (1698-1702), Сумба-хамбо Ишбалжир «Чойжун» (История буддизма), Цэнбэл-гуши «Хор чойжун» (1819), Дармадала «История буддизма в Монголии» (1889), Зава Дамдин «Сэр-ги дэп-тэр» (Золотая книга) (1919-1931)), а также работы зарубежных историков, путешественников, исследователей - Рашид-ад-Дина, Марко Поло, Вильгельма Рубрука, Плано Карпини и труды китайских ученых.
Таким образом, монголы населяли территории, где издавна была известна буддийская традиция. Завоевательные войны XIII в. значительно усилили контакты с народами, исповедующими буддизм: из числа завоеванных монголами государств - четыре исповедовали его в качестве основной или одной из основных религий: это государства уйгуров, киданей, тангутов, китайцев. В эпоху Чингис-хана монгольские ханы стали активно устанавливать связи с тибетскими ламами - иерархами разных буддийских школ Тибета. В источниках неоднократно упоминается факт встречи самого Чингис-хана с буддийским монахом. В возрасте 45 лет, в год красного барса, Чингис-хан во время завоевания Тибета, направил письмо иерарху школы сакья Гунга-Нинбо (1092-1158) с приглашением прибыть в его ставку. В результате тех сношений «буддийская религия не распространилась в Монголии в то время, но к ней появилось уважение» [Цэрэнсодном, 2001. - С. 104-105]. Подобные сообщения средневековых историков буддизма, скорее всего, были сочинены с целью «удревнить» покровительство монгольских ханов буддийской традиции, в процессе сакрализации Чингис-хана и возведения монгольских ханов в ранг чакравартинов, поскольку годы жизни Чингис-хана и первого иерарха сакьяской традиции не совпадают.
В «Золотой книге» Ш. Дамдина говорится, что Угэдэй-хан пригласил в Кара-Корум, (где в правлении Угэдэя установилась традиция буддийского богослужения, проводившегося уйгурами и монголами) тибетского ламу Гунтанба, из монастыря Гунтан (область Цал). Согласно "Синей тетради" Чахар-гэбши, Сакья-пандита Гунга-Жалцан (1182-1251), прибыв в ставку Годан-хана (1237-1251), пробыл там семь лет, в течение которых проповедовал буддийское учение. Мунке-хан также содействовал распространению буддизма в Монголии. В 1251 г. Мунке-хан назначил монаха Хай-юня ведать делами буддизма, а позднее назначил буддийского монаха Намо государственным наставником (го-ши) [Кучера, 1972. - С. 282]. Таким образом, традиция приглашать буддийских священнослужителей в качестве государственных наставников сложилась у монгольских ханов еще до Хубилай-хана.
Таким образом, начиная со времен Чингис-хана, буддийские монахи находились при дворах монгольских ханов, в ставках князей. Однако, в первой трети XIII в. монгольские ханы не выделяли буддизм среди прочих религий, в столице монгольского государства, наряду с буддийскими храмами были еще мусульманские и христианские храмы [Путешествие в восточные страны, 1957. - С. 128]. Как пишет В. Рубрук, монгольский хан принимал священнослужителей всех религий, и они все молились за его благополучие, разъясняли свою веру.
Характеристика деятельности буддийских проповедников
В XVI-XVII вв. широкие народные массы Монголии из-за неграмотности и культурной отсталости были не в состоянии самостоятельно усвоить основные религиозные философские концепции буддизма, поэтому главным методом приобщения народных масс к буддийскому учению были проповеди. Именно проповеди, прежде всего, способствовали восприятию религиозных идей. Богословская литература предназначалась только для имеющего посвящения духовенства, мирянам же, по существу, была недоступна. Необходимы были личные контакты лам с верующими. За короткий исторический срок ламы смогли обратить в буддизм все население благодаря тому, что они широко использовали устные проповеди для доступного объяснения основных положений вероучения буддизма. Широкая проповедь буддийского вероучения среди аратов Монголии на монгольском языке способствовала отходу от старой веры - шаманизма и обращению в новую веру.
Как отмечалось выше, буддийские проповедники появились в монгольских степях еще при династии Юань (Сакья-пандита, Ринчендагба, Пагба-лама), но их деятельность не была направлена на широкое распространение, ограничивалась двором, представителями высшего сословия, чиновничеством, причем проповедь читалась на тибетском языке и разъяснялась при помощи переводчиков.
Широкая проповедническая деятельность в монгольских степях относится к нач. XVI-XVH вв.: первоначально в монгольские степи устремились тибетские и китайские монахи, затем появились проповедники из монгольской среды. К первым монгольским проповедникам следует отнести Нейджи-тойна, ойратского Зая-пандиту, I Джебдзундамба-хутукту, Чаган-даянчи, Эрдэни-пандиту и других.
В то время из Тибета в Монголию прибывало много лам -представителей разных тибетских школ буддизма: кармапа, сакьяпа, гелукпа. Поначалу монголы не оказывали предпочтения тому или иному направлению тибетского буддизма, одинаково принимая учение каждого из них. Но со временем главенство остается за желтошапочной традицией -гелукпа и постепенно монгольские феодалы начинают борьбу по искоренению других школ тибетского буддизма в монгольских степях. Одним из проповедников буддизма в Монголии был III Далай-лама Содном-Жамцо (1542-1588), установивший политические связи с монгольскими феодалами. Содном-Жамцо неоднократно ездил по монгольским хошунам Южной и Северной Монголии, был в Ордосе, посылал своих представителей к монгольским князьям, принимал участие в качестве посредника по предотвращению военных действий между тремя монгольскими аймаками, возводил монастыри, направлял тибетских лам в монгольские монастыри, тем самым способствовал распространению буддийской веры. В 1586 г. III Далай-лама во второй раз прибыл в Тумэт и установил в монастырях Хухэ-хото религиозные обряды, основал несколько монастырей, среди которых монастырь Пунцагшамбалин, Пунцагнамжалин в хошунах ордосского князя Бинту и монастырь Пунцагдаржалин в хошуне Сэцэнринчина. О Ширегету Гуши-цорджи из Хухэ-хото сохранилось мало сведений, известно, что он жил на рубеже XVI-XVII вв., и являлся учеником Далай-ламы Содном-Жамцо. В 1578 г. вместе с III Далай-ламой он прибыл в Хухэ-хото, в Южную Монголию и был назначен последним настоятелем монастыря Дзу; «Шидиту-габджу, ты воссядь на мой престол» [Алтан-Оргил, 1981. - С. 98]. О Ширегету Гуши-цорджи говорится также в монгольской летописи «История Эрдэни-дзу», как о первом настоятеле данного монастыря: «Чтобы установить в стране Халхе «желтую религию», вновь обратились к Святейшему Далай-ламе с приглашением прибыть туда. Но он послал вместо себя монаха Шидиту-габджу... По ханскому указу его титул габджу стали произносить на индийском, тибетском и монгольском языках как ширегету-пандита-гуши-цорджи, и он был провозглашен первым ламой... Это - тот лама, что был возведен на пост первого настоятеля монастыря Эрдэни-дзу и кому было дано звание цорджи» [История Эрдэни-дзу, 1999. - С. 67-68]. Гуши-цорджи уделял большое внимание распространению буддийской религии на монгольском языке: «...распространил повеления и шастры на монгольском языке по всей земле, подобно гласу белой раковины», «затем по указанию Гуши-шидиту-ламы в стране Халха слова высшего учения, написанные в Индии и Тибете, были переложены на монгольский язык по правилам монгольского письма, и, подобно тому, как немой вдруг начинает говорить, разум людей прояснился», «отправил несколько человек в школу монгольского письма к чахарскому хану» [История Эрдэни-дзу, 1999. - С. 68, 87]. Перу Ширегету-гуши - крупного переводчика с тибетского на монгольский язык принадлежат: «6iqula kereglegci» («Шастры, т.н. квинтэссенция всего необходимого»), где излагается история буддизма в Индии, Тибете и Монголии; переводы: «Манигамбум», «Биография Миларайбы», «Сто тысяч песен Миларайбы» тибетского поэта XII в., «Жизнеописание Молон-тойна», «Море притч», трактаты из раздела Ганджура - Юм, сборник житейских рассказов и философских учений "Сутра золотого блеска", «Разящая ваджрой» и др.
Другой тибетский проповедник - Майдари-хутукта Гэндунбалсанжамцо (1574-1633) прибыл в Южную Монголию в 1604 гг. в качестве наместника Далай-ламы в Монголии. Майдари-хутукта проповедовал князьям, поддерживал монастыри, за свою подвижническую деятельность по распространению учения Будды получил право на перерождение. Согласно «Истории ойратов» он занимался проповедованием у ойратов и в Халхе [Габоншарав, 1969. - С. 145].
Глава буддистов Южной Монголии - Чжанчжа-хутукта Агванчойдон (1642 (1654?) -1714) приложил немало усилий по распространению новой религии среди монголов. Он покровительствовал изданию буддийских сочинений в Пекине, много ездил с проповедями по Монголии, Кукунору, Утайшаню, способствовал возведению монастырей. I Чжанчжа-хутукта имел резиденцию в Пекине и был проводником цинской политики, его не раз направляли в Халху для переговоров с Джебдзундамба-хутуктой о принятии маньчжурского подданства.
Тибетские высшие ламы традиции гелукпа были заинтересованы в распространении именно своей формы тибетского буддизма, потому использовали авторитет монгольских хутукт и ученых лам, всячески поддерживали своих учеников. После обучения в тибетских монастырях, хувараки из Монголии возвращались наставниками на родину, дабы заняться проповедованием Учения. Им давались рекомендации по обустройству монастырей, руководства по распространению религии. Много усилий приложили иерархи школы гелукпа и монгольские феодалы для того, чтобы закрепить позиции буддизма в Монголии как официальной и господствующей религии, а также вырвать из сознания монгольского общества шаманские представления.
Жизнь и деятельность Мэргэн-гэгэна Лубсандамбижалцана
Лубсандамбижалцана - буддийского деятеля XVIII в. представляют интерес как источник не только для изучения истории становления выдающейся личности, но и для рассмотрения сквозь призму его взглядов и мировоззрения истории Монголии в период маньчжурской экспансии. Исследование его письменного наследия позволяет прояснить сложные социально-исторические процессы, протекавшие в монгольском обществе, выявить методы и приемы пропаганды буддизма для распространения и укоренения буддийской идеологии в сознании масс, определить роль и место религии в жизни монголов.
Уратский Мэргэн-гэгэн Лубсандамбижалцан являлся третьим перерожденцем Аригун Мэргэн-даянчи Динвы и третьим настоятелем монастыря Мэргэн, расположенного в кочевьях уратов во Внутренней Монголии. В монастыре Мэргэн со времен Нейджи-тойна сформировалась традиция монголоязычного богослужения, в разработку которой весомый вклад внес Мэргэн-гэгэн Лубсандамбижалцан.
Прежде всего, следует оговорить, что Мэргэн-гэгэн - это титул, данный первому настоятелю монастыря Мэргэн, ученику Нейджи-тойна Аригун (Архат) Мэргэн-даянчи Динве. Где «мэргэн» в переводе с монгольского языка означает «мудрый, меткий», а «гэгэн» - «святой, светлый». Согласно исследованиям A.M. Позднеева, титул «гэгэн» даровался богдыханом (маньчжурским императором) хубилганам13 за проявленные гражданские доблести и сопровождался выдачей специального рескрипта, в противовес титулу «хутукта», который присуждался за отличную деятельность собственной еа пользу церкви и религии [Позднеев, 2000. - 248].
Достоверных исторических данных о том, когда и кем был пожалован данный титул Аригун Мэргэн-даянчи Динве не сохранилось. Предположительно титул «Мэргэн-гэгэн» был пожалован Динве за его подвижническую деятельность, врачебный талант и удивительную прозорливость, когда он проповедовал в хошунах хорчин и оннют. Титул «Мэргэн-гэгэн» наследовали все перерожденцы Аригун Мэргэн-даянчи Динвы - настоятели монастыря Мэргэн.
Чтобы рассмотреть личность Мэргэн-гэгэна в контексте эпохи требуется, прежде всего, коснуться истории монастыря Мэргэн. Монастырь Мэргэн (Mergen keyid, Mergen juu), расположенный в гористой местности, примерно в 50 км. от современного города Баотоу (монг. Buyatu) Баяннурского аймака Автономного района Внутренней Монголии, был основан примерно во второй половине XVII в. В период маньчжурской Цинской династии монастырь Мэргэн являлся крупным религиозным, просветительским центром, будучи центральным (хошунным) монастырем хошуна западно-уратского гуна14 (урат барун гун) Уланцабского сейма.
О раннем этапе истории монастыря достоверных данных не сохранилось. «Коричневая история монастыря Мэргэн», «Желтая история Мэргэн-сумэ» (о которых упоминается в работах китайских исследователей Б. Мунке, С. Галлу) и другие хроники и летописные своды были утрачены в годы культурной революции, на сегодняшний день не найдены даже черновики или рукописные списки данных летописей.
В третьей тетради хроники «Barayun siim-e-yin da blam-a-yin yajar qadayalaqu sasin-i badarayuluydi, bayasqulang-i qurayayCi qoyar stim-e-yin uy teiike orusibai», составленной в 1846 г. 14-ым туше-гуном хошуна западно-уратского гуна Галданванчугдоржи говорится: «Причины того, что мой прадед почитал этого ламу (Аригун Мэргэн-гэгэна) и построил монастырь таковы: наш прадед Номун-нойон почитал Нейджи-тойна, а гун Дармашири15 и Манха в местности Мэргэн возвели монастырь, который прозвали "гунгийн сумэ"». И далее: «в 44-ый год правления Энхэ Амгалана (1705 г.), в год обезьяны16 12 числа белого месяца из местности Хайрт пригласили гэгэна высшего ламы (говорится о втором Мэргэн-даянчи-гэгэне Данзинжамцо) в монастырь гуна Дармашири» [Mergen keyid-iin uy teiike orusibai, 1994. - С. 4].
В летописи сказано, что согласно «Истории уратского хошуна» (данная книга не сохранилась), V-ый управитель хошуна в чине гун Номун-нойон обратился к Нейджи-тойну с просьбой указать ламу для почитания. Нейджи-тойн назвал одного из ближайших 30 учеников -Аригун Мэргэн-даянчи Динву, известного как первый Мэргэн-гэгэн [Mergen keyid-iin uy teiike orusibai, 1994. - С. 177-178]. По мнению китайского исследователя Б. Мунке, Номун-нойон обращался ко второму перерожденецу Нейджи-тойна17. Б. Мунке исходит из того, что пятый засак-управитель хошуна западно-уратского гуна Номун-нойон вступил на должность в 1672 г., тогда как первый Нейджи-тойн скончался в 1653 г. Кроме того, из биографии Нейджи-тойна следует, что после смерти своего учителя Аригун Мэргэн-даянчи Динва охранял его прах при одном их хухэ-хотоских монастырей. Отсюда можно предположить, что после вступления в должность Номун-нойон пригласил Аригун Мэргэн Динву в западно-уратский хошун для проповеди и дальнейшего распространения
буддизма. Следовательно, основание монастыря Мэргэн следует отнести ко времени вступления Номун-нойона в должность засака после 1672 г., но не позднее 1680 гг., т.к. примерно в это время Аригун Мэргэн Динва скончался. В. Хайссиг считал, что монастырь Мэргэн был основан при императоре Шуньчжи (1638-1661), однако ни чем не аргументируя свою точку зрения. С. Галлу датирует основание монастыря 1495 годом, но подтверждения его точки зрения в исторических источниках нами не обнаружено. Таким образом, можно заключить, что достоверных данных о начальном периоде истории монастыря Мэргэн пока нет. Большинство ученых относит основание монастыря был примерно ко второй половине XVII в., когда три уратских хошуна завершили свою перекочевку с мест раннего расселения в районе Хулун-Буира на территорию в окрестностях горы Муна18 в Уланцабском сейме.
Хотя сведений о распространении буддийской религии среди уратов до перекочевки нет, но их знакомство с буддизмом через туметов и чахаров и других соседних монгольских племен не вызывает сомнения. После расселения на новых территориях уратские князья начали активно приглашать в свои хошуны священнослужителей для проповедования буддийского учения.
Описание собрания сочинений (сумбума) «Vcir dhara mergen diyanci blam-a-yin gegen-u gbum jarliy kemegdeku orusiba»
В ходе диссертационного исследования мы опирались на переиздание сумбума Мэргэн-гэгэна Лубсандамбижалцана 1998 г. в 5 томах с приложением аудиокассет. При сравнении гарчаков первых четырех томов сумбума этого издания с 4 томами сумбума ксилографического пекинского издания выясняется, что издание представляет точную копию первого. За исключением трех недостающих работ во втором томе собрания сочинений, о которых уже говорилось выше.
В первом томе сумбума содержится гарчак тома и 65 сочинений, посвященных в основном вопросам «Итэгэла» - «символа веры», различные молитвы: залбарилы, моления к божествам, восхваления, тексты о правилах совершения ряда обрядов, а также работы, не относящиеся напрямую к хуральным, обрядово-ритуальным молитвам, это сочинения-пояснения справочного характера. К таким сочинениям мы относим послания монашеству, письмо-напутствие, адресованное монахам монастыря Улзей бадарагсан, заметки о возведенных храмах монастыря Мэргэн, устав монастыря Мэргэн, сочинения с перечислением, служб необходимых для рецитании по памяти, списки текстов, читаемых во время богослужений в монастыре Мэргэн. Таким образом, сочинения сумбума можно условно разграничить на 2 группы: читаемые во время хуралов - богослужений, то есть молитвы в полном смысле, а также сочинения для индивидуальной религиозной практики, и сочинения, которые носят информативно-справочный характер по истории функционирования монастыря Мэргэн, по истории монгольского буддизма. Разумеется, сочинения из второй группы также зачитывались на определенных хуралах, а сочинения из первой группы помимо тантрических формул и молитвенных обращений содержат ряд косвенных сведений исторического, изобразительного плана (помимо колофона): кто и когда поклонялся данному божеству, какова линия передачи данного учения, внешний облик божества и атрибуты ему присущие и пр., которые могут быть использованы в качестве источников для изучения региональных, этнодифференцирующих особенностей буддийской религиозной практики в данном регионе.
Краткое содержание сумбума таково:
1) Nigediiger boti-dur itegel yabuyulqui teriguten eldeb Ciqula keregtii nom-ud orusiba. Краткое название слева: Itegel. Ff. 1 - 4v, mong. pag. lr - 4r.
Вкратце можно назвать просто «Итэгэл». Этот текст является руководством при вступлении в буддийскую религию, и обязательно читается на хуралах. Как отмечал A.M. Позднеев, данное сочинение составляет первую главу каждого сумбума и его чтением предворяется всякое богослужение. «Итэгэл» состоит из нескольких составных частей: обращение к ламе - исповедание веры, восхваление божеств, прошение, благопожелание. При переводе с тибетского и ритмизации «Итэгэла» на монгольском языке Мэргэн-гэгэн опирался на сочинения Джу Атиши (juu atisa-yin jokiyaysan). В состав «Итэгэла» входит «Мэгзэм» - «Восхваление-обращение к Богдо Цзонхаве»:
«Joriy iigei enerekui yeke sang-un iijegci. gkir-un iigei medegcin-u erke ejen manjusiri. 6asutan-u merges buku-yin orui-yin 6imeg congkapa. sayin-u oyun aldar coytu-yin kul-dur jalbarimui bi». Бесстрашный милостивый созерцатель великого сокровища. Манчжушри, полноправный властитель безграничных знаний. Цзонхава - украшение вершины всех белоснежных мудрецов, Припадаю к величественным стопам прекрасной славы и мудрости. На обороте первого листа данного сочинения по краям находятся изображения Богдо-ламы (имеется в виду Цзонхава) и Мэргэн-ламы справа и слева соответственно.
2) Itegel-iin kotulberi-yin udq-a kemekti orusiba. Краткое название слева: Itegel-iin udq-a. Ff. 5 - 8r, mong. pag. lr - 4r. Сочинение, объясняющее смысл «Итэгэла», а также правила чтения, порядок проведения богослужения, начинается с разъяснения того, что согласно тибетской традиции каждое богослужение необходимо начинать с чтения Итэгэла, что отмечал A.M. Позднеев, изучавший систему богослужений в монастырях Халха-Монголии [Подр. см. Позднеев, 2000. -С. 311-313]. Однако, как пишет Мэргэн-гэгэн Лубсандамбижалцан, «после первого распространения желтой веры в нашем направлении [имеется в виду Монголия - A.M.] перед началом чтения молитв следует поклониться своему коренному ламе, затем Цзонхаве, затем Ваджрадхаре и сомну божеств-покровителей, иначе молящийся не достигнет нужного результата без спасительной помощи и руководства своего ламы»: «qamuy nom-un urida odqui itegel yabuyulqu egun-e, tobedcin-ii ungsily-a-dur urida iiiledku busud iigei bolbacu. man-u ene jiigiir sira-yin sasin-i eng terigiin delgeregiiltigCi boyda blam-a-aca ulamlayayan-dur. esi ijayurun blam-a-yi sanaju sidi yuyuqu. tende-ебе sira-yin sasin-u ejen zongkaba-dur jalbariqu. tendece blam-a v6ir dhar-a ilyal iigei morgiiku yurban siliig iiilediigCi egun-diir jarimud. itegel yabuyulqu-aca urida blam-a-yi jalbariqu iiltt jokiqu buyu. yadayadu dotuyadu-yin ilyal-i itegel yabuyuluysan esekenen - iyer ayulqu-yin tula bolai. kemebesii. sasin-dur sayi oruqui ba oruysad-un itegel yabuyulqu yosun adali bolbacu saba-yin erke-ber gun giiyen-ii ilyal masi ober-e buyu. iilemji siisiigen inu yurban erdeni-yin aldar-i sonusuysan tediii-ber siistigleku bui bolbacu. aci-yi botebesu ijayurun blam-a-yin абі yeke-ber ulu barin yurban erdeni-yin quriyangyui canar tula, blam-a-yi duradeu siisiig uduridqu. jalbariseu adistid yuyunu inu. ger kemer-un. baribasu iige ulu bariydaqu. sanabasu udq-a ulumedegdekii. bisilyabasu uytusun-a iilii toruku. oyun-u kiiciin masi baytaysan cayur. orun-u kucun-i sediiku inu ubadis bolai kemegsen metii. ilangyuiu orun blam-a-yi duradun jalbariysan-iyar. itegel yabuyulqu-yin sedkelge terigiiten iindusun-e torukiii kereg bui-yin tula, qulyayilan ayci busu ele bogesu. gem iigei ber tilu baran masi sayin bolai kemen sedkegdemiii».
Приведенных выше фрагмент свидетельствует о том, что «символ веры» - трехчленная молитва «Поклоняюсь Будде, поклоняюсь Учению, поклоняюсь Дхарме» (общине монахов), претерпела известную трансформацию, и первая строка обращена к своему Учителю: «Намо Гуру йя, Намо Будда йя, Намо Дхарма йя, Намо Сангха йя». Традиция почитания ламы-наставника прежде Будды культивировалась еще Нейджи-тойном, что засвидетельствовано в его биографии: когда к Нейджи-тойну с просьбой о посвящении обратились император маньчжурской династии и потомок «золотого рода» чахарский князь Абанай Хоцой-цинь-ван с княгиней, то Нейджи-тойн ответил отказом, мотивируя тем, что он простой проповедник, а принятие высшими людьми абишиков от него, поставит их в трудное положение необходимостью поклоняться ему [Нейджи-тойну].
В колофоне рассматриваемого сочинения сказано, что Мэргэн-гэгэн ритмизировал перевод текста «Пояснения к Итэгэлу»: «itegel yabuyulqu sedkil eguskekli yosun-u siluglel tegsigeged ибіг-i baruylan ббіікеп bacag nemejii bicin bitegumjilebe» (Правила чтения Итэгэла стихотворно срифмовал, смысл почти точно передал, добавив небольшой абзац, завершил).
