Введение к работе
В качестве диссертации представлена монография: Седов П. В. Закат Московского царства. Царский двор конца XVII века. М., 2008. - 604 с.
Актуальность исследования определяется принципиальным значением для отечественной истории изученной в монографии проблемы российского самодержавия, рассмотренной на материалах второй половины XVII в. Ее актуальность связана с определением исторического места России в общеевропейском контексте.
Предмет и объект исследования. Объектом исследования является царский двор второй половины XVII в., политическая и придворная история 1667 - 1682 гг. Предметом исследования является механизмы и практика функционирования царского двора, сословная политика центральной власти, взаимодействие государя с правящей элитой, биографии придворных. Традиционно исследователи используют понятие государев двор, подразумевая под ним корпорацию столичного дворянства. Кроме этого понятия автор использует и более широкое - царский двор - совокупность всех сторон жизни двора, включая всех его служащих, в том числе и на женской половине, а также повседневную придворную жизнь.
Хронологические границы исследования. Последние годы царствования Алексея Михайловича (1667 - 1676) и последовавшее затем царствование его сына Федора Алексеевича (1676 - 1682) составляют особый этап в истории России. Начало хронологического периода исследования - 1667 г., когда закончилась тринадцатилетняя война с Речью Посполитой, завершившаяся присоединением Левобережной Украины и Киева. Церковный собор 1666 -1667 гг. зафиксировал начало раскола Русской православной церкви и осудил патриарха Никона, завершив многолетнее противостояние царской и патриаршей власти. В 1667 г. произошло и важное событие в экономической истории России: был принят Новоторговый устав, с которым связан новый этап в торговой и финансовой политике с элементами протекционизма и
меркантилизма. Конец 1660-х - начало 1670-х гг. отмечен стремительным ростом численности московских чинов и изменениями структуры государева двора. Эти перемены совпали по времени со смертью царицы Марии Ильиничны в 1669 г. и новым браком царя с Натальей Кирилловной в 1670 г. Последовавшее противостояние придворных кланов Милославских и Нарышкиных определило придворную историю всей последней четверти XVII в. Верхней границей исследования является 1682 г. - конец царствования Федора Алексеевича. Следующий период - годы регентства царевны Софьи -составляют особый период политической истории.
Цели и задачи исследования. Целью исследования является определение сущности и типологии самодержавной власти, изучение царского двора в определенный хронологический период российской истории (1667 - 1682). Автор поставил следующие исследовательские задачи:
изучить структуру и практику функционирования Государева двора 1667-1682 гг.;
проанализировать политическую и придворную историю в указанный период;
рассмотреть преобразования и проекты реформ царствования Федора Алексеевича;
- дать характеристику виднейшим политическим и придворным
деятелям;
- проанализировать характер перемен в культуре и быте в конце XVII в.
Методика исследования. Работа выполнена на основе базовых
принципов исторической науки, прежде всего принципов историзма и системности. Принцип историзма предполагает изучение событий в их развитии, взаимосвязи и конкретности. Принцип системности ориентирует на анализ фактов как проявления системных явлений - в данном случае Царского двора.
В исследовании использованы институциональный и функциональный методы, Институциональный метод, то есть анализ через изучение институтов
власти и управления, является традиционным при изучении истории Средневековой Руси, а его возможности связаны с вычленением структуры власти и управления.
Функциональный подход позволяет вскрыть повседневную практику управления, которая не совпадала с нормой. Функциональный метод особенно труден при изучении истории русского Средневековья из-за недостатка источников, однако именно он открывает и наибольшие возможности для постижения средневекового общества. Автор считает важным использовать преимущества обоих методов, не противопоставляя их друг другу.
Для детального изучения придворной и политической истории автор использует также просопографический и проблемно-хронологический методы. Их сочетание позволяет восполнить ограниченное число нарративных источников и документов личного происхождения, характерное для истории Средневековой России.
Состояние изученности вопроса. Оценку сущности самодержавия как составной части проблемы типологии российской государственности можно свести к двум основным концепциям. Большинство исследователей видит в российском самодержавии разновидность, пусть и весьма своеобразную, европейского абсолютизма. Другая точка зрения состоит в том, что оно являлось формой восточного деспотизма. Обе эти концепции отводили аристократии малозначимую роль в политической жизни страны.
Принципиальное значение для решения проблемы типологии российской государственности на материалах XVII в. имеет оценка взаимодействия царя и Думы. В. О. Ключевский и С. Ф. Платонов видели в боярстве силу, противостоящую поступательному усилению московского самодержавия. В.О.Кточевский писал об «исторической смерти боярства как правящего класса», которое являло собой в конце XVII в. «зяблое, упалое дерево».
Впервые мысль о политическом и культурном подъеме московской знати в конце XVII в. высказана В. К. Никольским в статье 1928 г. Он связал развитие самосознания и политической культуры русской знати с эволюцией
политического строя России в сторону' порядков Речи Посполитой и оценил оживление деятельности Земских соборов 1680-х гг. как тенденцию к превращению их в односословные дворянские комиссии, подобные польским сеймам. Польская формула «народ есть шляхта» на русской почве превращалась в формулу «вся земля - это дворянство».
Новаторская идея В. К. Никольского об эволюции русской знати XVII в. не получила развития, и в дальнейшем возобладало негативное отношение к боярству предпетровской поры. Критические оценки советской историографии в адрес московского боярства восходили к концепциям В. О. Ключевского и С. Ф. Платонова, но огрубляли и упрощали их позицию. Так, в духе концепции борьбы реакционного боярства и прогрессивного дворянства даже такой исследователь как А. И. Заозерский противопоставил царя Алексея Михайловича его Думе, оценивая ее как близорукую, тщеславную «историческую декорацию».
В 1950-е годы в советской историографии сложилась концепция перехода России во второй половине XVII в. от монархии сословно-представительной (по определению С. В. Юшкова) или сословной (по уточнению К. В. Базилевича) к абсолютизму. В 1960-1980-е годы эта концепция господствовала в отечественной науке, что предопределило ее детальную разработку в трудах Н. В. Устюгова, Н. С. Чаева, Л. В. Черепнина, С. О. Шмидта, А. В. Чернова, Н. Ф. Демидовой и многих других. Согласно этой концепции формирование абсолютизма проявилось в отмирании сословного представительства в виде Земских соборов, распаде служилого города и переводе большей части поместного дворянского ополчения на положение т.н. полков «иноземного строя», растворении боярства в массе дворянства, проникновении городовых дворян в состав столичного дворянства и даже в Думу, росте значения Ближней думы, в развитии воеводской власти и приказной системы, бюрократизации управления, подчинении церкви со стороны светской власти. Следствием этих процессов стало расширение
социальной опоры самодержавной власти, формирование единого шляхетского сословия, усиление царской власти.
Дальнейшее уточнение ряда важнейших положений этой концепции и даже ее критика долгое время не приводили к ее общему пересмотру. Уже в новый историографический период, начиная с 1960-х годов, сложились условия, позволившие увидеть в боярстве нечто иное, чем «изменников», расправа над которыми оправдывала жестокость царской власти. Благодаря трудам А, А. Зимина, Н. Е. Носова и особенно В. Б. Кобрина было установлено, что на протяжении веков боярство было опорой и неотъемлемой частью системы самодержавия. Применительно к XVII в. этот поворот в историографии связан с монографией Р. Крамми (1983 г.), рассматривавшего это столетие как золотой век боярства. Подход Р. Крамми поддержан как в отечественной (О. Е. Кошелева, А. П. Павлов), так и в зарубежной историографии (П. Бушкович, М. По). Р. Крамми пришел также и к обобщающему выводу о том, что типологически самодержавие XVII века ближе к монархиям Восточной и Центральной Европы - Пруссии и Австрии. Для этих стран так называемого восточного абсолютизма характерна большая роль знати в управлении страной.
Тем не менее, по-прежнему весьма живуче убеждение в том, что русская аристократия XVII в. была отчуждена от практики высшего управления и неспособна воспринять новые веяния. В духе концепции В. О. Ключевского исследователи по-прежнему связывают усиление самодержавия XVII в. с падением значения боярства (Г. В. Талина, 2001).
Мысль о косности боярства XVII в., противостоявшего закономерной европеизации страны и не способного воспринять новые идеи, мешала оценить тот очевидный факт, что придворная знать и была той социальной средой, которая первая воспринимала новшества из-за рубежа, в основном из Речи Посполитой. Именно придворные первыми в России одевали иноземное платье, строили себе палаты и храмы в новом, т. н. нарышкинском стиле,
учили иностранные языки, в том числе и латынь, читали иноземную литературу и т.д.
В зарубежной историографии сущность российского самодержавия понималась как разновидность восточной деспотии (Р. Пайпс). В 1990-е гг. такой взгляд на особенности российской государственности получил поддержку и среди отечественных исследователей (В. Б. Кобрин, А. Л. Юрганов, В. М. Панеях). Концепция восточного деспотизма также подразумевает несамостоятельность, сервильность Думы по отношению к царю, но не в связи с уменьшением роли боярства в XVII в., а в связи с отрицанием самого существования сословий в Московском государстве. При таком подходе боярство предстает не как верхушка служилого сословия, а как изолированный чин, т.е. думные люди находились во дворце, но не составляли постоянно действовавшего органа власти, привлекались государем к решению дел по его усмотрению. Важно подчеркнуть, что концепция самодержавия как восточной деспотии разработана на материалах XVI в., в первую очередь, в связи с опричниной. Применительно к исследованию XVII столетия, где источники позволяют более детально изучить систему и практику осуществления власти, концепция восточного деспотизма не использовалась исследователями для развернутого анализа.
Научная новизна работы состоит в том, что впервые в историографии фокус исследовательского внимания сосредоточен на политической и придворной истории как самоценной исследовательской задаче. Такой подход позволил проанализировать роль и значение Боярской думы, патриарха и других важнейших институтов власти, практику осуществления центральной власти, персональное влияние видных придворных на принятие важнейших государственных решений. Политические и придворные события изучаемого времени исследованы в диссертации с полнотой и детализацией, не имеющей аналогов в историографии. Конкретно-историческое исследование практики высшего управления второй половины XVII в. выполнено на широком фоне
социальной политики, что позволило представить развернутую характеристику самодержавия в избранный период.
Основные положения, выносящиеся на защиту:
1. Существующее в историографии представление о русской знати XVII в.
как о «зяблом, упалом дереве» и о растворении боярства в массе дворянства
нуждается в пересмотре. В действительности при малолетних и болезненных
государях последней четверти XVII в. имел место обратный процесс: роль и
значение Боярской думы возрастают, одновременно происходит заметное
обогащение русской знати на фоне оскудения основной массы дворянства.
2. Во второй половине XVII столетия в России складывается придворное
общество как форма взаимодействия государя с правящей элитой в период
перехода от средневековой монархии к монархии Нового времени. Зарождение
этого процесса относится к первой половине XVII в., а его дальнейшее
развитие - уже к XVIII столетию.
-
Преобразования времени царя Федора Алексеевича, предварявшие более радикальные реформы Петра I, носили половинчатый характер, поскольку не сопровождались решительным отказом от московской традиции. В этом смысле они принадлежали более к средневековому периоду русской истории.
-
Перемены в культуре и быте последней четверти XVII в. были частью более длительного процесса перехода России от Средневековья к Новому времени. Вплоть до конца XVII в. элементы нового в культуре еще не противостояли «старине», а сосуществовали с ней. Исследовательское понятие «западник», применяемое к тем деятелям этого времени, кто был способен хотя бы частично воспринимать передовой опыт западных соседей, является некорректной модернизаций.
Практическая значимость работы. Основные выводы диссертации позволяют по-новому исследовать историю России на рубеже Средневековья и Нового времени, в том числе проблему типологии российского самодержавия и проблему закономерности петровских реформ. Результаты исследования могут быть использованы в трудах обобщающего характера, при чтении
лекционных курсов, а также в конкретных исследованиях, посвященных проблемам истории XVII в. Введенные в научный оборот новые источники расширяют представления исследователей о политической и придворной истории, истории культуры второй половины XVII в.
Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации формулировались и публиковались автором на протяжении двадцати лет в двух монографиях (в том числе - одной коллективной), а также в научных статьях (более 40 публикаций) - общим объемом 90,6 п.л., представлялись на конференциях, в том числе и за рубежом. Автор выступал с докладом на Президиуме Отделения истории и литературы РАН, на международных конференциях в Москве, Санкт-Петербурге, Эдинбурге, Париже, Берлине, Будапеште, Тампере, Киле и других городах.
Структура работы. Монография состоит из введения, трех частей (восьми глав), заключения и двух приложений, в которых даны списки выборных дворян и посадских людей на «собор ратных и земских дел» 1681 -1682 гг.
