Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Социально-экономическое, общественно-политическое и религиозное положение Дагестана в 70-е гг. XIX – нач. ХХ вв.
I.1. Восстание 1877 года в Дагестане и ее последствия 30-61
I.2. Гражданская война в Дагестане . 61-88
Глава II. Мусульманское духовенство в системе государственно-религиозных отношений Дагестана
II.1. Религиозная и общественно-политическая деятельность Сайфуллы-кади Башларова 89-135
II.2. Миротворческая деятельность религиозных авторитетов в общественно-политических процессах в Дагестане в конце XIX - первой четверти XX вв. 135-179
II.3. Творческая деятельность и научное наследие представителей мусульманского духовенства Дагестана 180-195
Заключение 195-213
Литература 214
- Восстание 1877 года в Дагестане и ее последствия
- Гражданская война в Дагестане
- Миротворческая деятельность религиозных авторитетов в общественно-политических процессах в Дагестане в конце XIX - первой четверти XX вв.
- Творческая деятельность и научное наследие представителей мусульманского духовенства Дагестана
Введение к работе
Актуальность исследования. На протяжении многих веков мусульманство играло заметную роль в истории и культуре народов Дагестана. Мусульманское духовенство фактически формировало общественное сознание народов Дагестана, их мировоззрение, национальный и религиозный менталитет. На то были свои конкретные объективные и субъективные причины. В подчинении мусульманского духовенства находилось народное образование, формы и методы воспитания подрастающего поколения. Поэтому власти вынуждены были считаться с установками мусульманского духовенства.
После окончания Кавказской войны и окончательного присоединения Дагестана к Российской Империи произошли существенные социально-политические, межнациональные и экономические перемены в жизни коренных народов Дагестана. Сложились сложные и противоречивые взаимоотношения народов Дагестана с властями, которые многими воспринимались как колониальные, несправедливые по форме и сущности.
Актуальность темы связано с тем, что многие представители мусульманского духовенства активно участвовали в общественно-политических процессах в Дагестане в 1877-1921 гг. При этом особенно важно иметь, что некоторые религиозные деятели в советской историографии получили характеристики «реакционеров» и были причислены «к контрреволюционным элементам». Отметим и особую болезненность и противоречивость религиозных процессов в Дагестане, где в настоящее время проживает более 120 различных народов, исповедующих более 40 направлений религиозных течений. Уже это побуждает ученых- исследователей основательнее изучить историю мусульманства в Дагестане и различные его направления.
В истории Дагестана было и есть немало талантливых людей, оригинальных мыслителей, в том числе мусульманских, которые прочно вписали свои имена в историю не только Дагестана, но и всего Северного Кавказа. Таковыми являются Али-Хаджи Акушинский, Магомед Ярагский, Нажмуддин Гоцинский, Сайфулла- кади Башларов и другие. В отличие от всех перечисленных известных мусульманских деятелей Дагестана, имя Сайфулла-кади (Сайфуллах-кади) Башларова, уроженца Лакского селения Ницовкрав нынешнего Лакского района Республики Дагестан до сих пор остается малоизвестный широкой общественности. Замечу, что неизвестными или малоизвестными до конца 80-х годов ХХ века были и имена тех, кто сегодня увековечен в истории Дагестана, например, Али-Хаджи Акушинский, Магомед Ярагский и др. В настоящем исследовании предпринимается попытка комплексного исследования жизни и деятельности Сайфулла-кади Башларова, других видных деятелей мусульманского духовенства в период восстания 1877 года, «антиписарского» восстания в 1913-1914 гг. и Гражданской войны в Дагестане. Создание объективной картины вышеуказанных событий – насущная задача историков-исследователей, поскольку противоречивая история революций и Гражданской войны, во время которых развалилась Российская империя дает уникальный материал, раскрывающий сущность многих религиозных и общественно-политических процессов, протекающих ныне на территории Российской Федерации и СНГ.
Особенный интерес вызывает Северный Кавказ – регион Российской Федерации, который характеризуется нестабильностью внутренней этнополитической и этнорелигиозной ситуации. Северный Кавказ всегда был связан с многонациональностью и этноконфессиональной пестротой состава населения. Более того, регион находится в центре геополитических интересов ряда зарубежных государств. Разумеется, от стабильности и устойчивости Северного Кавказа зависит уровень безопасности всей России.
В истории народов Северного Кавказа и, в частности, Дагестана период с 1917 по 1920 гг. был чрезвычайно важным и узловым. В этот сложный и тяжелейший период ожесточенной борьбы разнородных политических и религиозных сил на долгие годы определялся путь развития народов многонационального региона, поголовно исповедовавшего ислам. Актуальность поднятой в диссертации проблемы определяется также общетеоретическим и политическим значением ее правильного решения.
Религиозная и общественно-политическая деятельность Али-Хаджи Акушинского, Магомеда Ярагского, Нажмуддина Гоцинского, Абусуфьяна Акаева, Сайфулла-кади Башларова и других остается недостаточно изученной.
Автор диссертационного исследования вносит уточнения в выяснении исторической роли этих деятелей.
Объект исследования: общественно-политическая и этно-конфессиональная обстановка в Дагестане с 1877 г. до установления Советской власти, т.е. до 1921 г.
Предмет исследования: взаимоотношения мусульманского духовенства и властей Дагестана. Научное творчество и наследие Сайфуллах-кади Башларова, Нажмуддина Гоцинского, Абусуфьяна Акаева, Али-Хаджи Акушинского и других общественно-политических и религиозных деятелей
Цель диссертационного исследования состоит в комплексном анализе места и роли мусульманского духовенства в общественно-политической жизни Дагестана в обозначенные хронологические рамки. Из вышеуказанной цели вытекают и задачи:
Показать активизацию интеллектуальной части духовенства в общественно-политической жизни Дагестана в дни восстания 1877 г., а также в годы революций 1917 г. и Гражданской войны и его политический раскол на сторонников и противников советской власти, возглавивших антисоветское и антиденикинское движения; всесторонне проанализировать участие представителей мусульманского духовенства в национально-политических процессах в Дагестане накануне Февральской и Октябрьской революций 1917 г.; составить анализ социально-экономического положения и общественно-правового статуса мусульманского духовенства в 1917-1921 гг.; всесторонне проанализировать биографические данные о Сайфулла-кади Башларове с целью более детального изучения его жизни и деятельности; попытаться раскрыть внутренний духовный мир Сайфулла-кади Башларова по его трудам, дошедшим до нас; охарактеризовать политические взгляды и исторические ориентиры представителей мусульманского духовенства в дагестанской действительности; определить роль и место С.Башларова в продвижении суфизма в Дагестане, особенно братства «Шазилийа»; осветить влияние С. Башларова на религиозную и общественно-политическую жизнь Дагестана к 1919 году, т.е. до его кончины; выявить концептуальную направленность взаимоотношений С.Башларова с бичераховцами, турками, англичанами, деникинцами, социалистами, большевиками, сторонниками Н. Гоцинского и Узуна Хаджи Салтинского; показать как адаптировались шейхи и их последователи в меняющейся социально-экономической и общественно-политической среде Гражданской войны; проследить влияние религиозных авторитетов на общественно-политическую жизнь Дагестана к концу 1919 г. на фоне роста политического сознания; реконструировать на основании писем («Мактубат») С. Башларова и других его трудов хронологию его связей с шейхами суфийских братств, получение им иджазы от них, и дальнейшей деятельности по распространению основ шазилийского тариката; исследовать по мере возможности его разногласия с другими учеными-алимами в политической борьбе.
Хронологические рамки исследования охватывают начало восстания 1877 г. вплоть до установления в Дагестане советской власти, т.е. 1921 г. Мусульманское духовенство играло важную роль в истории Дагестана. А в начале ХХ века из-за многих причин, таких как, например, русско-японская война 1904-1905 гг., Первая русская революция 1905-1907 гг., Первая мировая война и т.д. мусульманское духовенство стало играть более активную роль в судьбе мусульманских народов. Вторая хронологическая рамка связана с установлением советской власти в Дагестане.
Выбор территориальных рамок обусловлен актуальностью изучения проблемы в Дагестане, исторически ставшим одним из духовных центров мусульманского Кавказа, в целом Российской Федерации. Главными критериями оценки большинства представителей духовенства были учёность и высокая нравственность.
Своеобразие социально-экономического и общественно-правового положения мусульманского духовенства в Дагестане связано и с тем, что Российское государство не оформило здесь институты управления мусульманами в виде Духовных управлений, как это произошло в Поволжско-Уральском регионе, Крыме и Закавказье.
Отсутствие Духовного управления для мусульман Северного Кавказа и Дагестана имело свои положительные и негативные стороны. В первую очередь, в отсутствие Духовноого управления (и муфтия) религиозная и общественная жизнь духовенства была менее регламентирована и не подвергалась постоянному контролю со стороны царских чиновников, а позднее и других властей, в т.ч. и советских чиновников. Возникшее в ходе Февральской революции 1917 г. Кавказское духовное управление подверглось структурным изменениям в годы Гражданской войны и показало свою полную несостоятельность (даже название его менялось несколько раз). Руководство Советского Дагестана не захотело учредить Духовное управление (с муфтием во главе), да и духовенство не выдвигало властям таких требований. В Дагестане не было духовного органа, способного наладить отношения с властью и разрешать многие вопросы религиозного и светского характера, а власти не имели каналов прямого влияния на представителей духовенства.
Методологическая основа исследования базируется на общепринятой концепции научного понимания истории, принципах справедливости, объективности, научности в рассмотрении конкретных исторических событий. Для раскрытия поставленной проблемы использовались методы исторического познания. Они предполагают, что суждения, оценки и выводы, содержащиеся в исследовании, строятся на объективных и достоверных источниках, несущих информацию об анализируемой эпохе. Диссертант с пониманием относится и к цивилизационной концепции развития общества, многомерности классовых различий, которые в принципе означают свободу выбора методологической ориентации исследователя.
Важную роль в подготовке данной работы сыграло применение историко-сравнительного метода исследования, выявившего общие закономерности, черты и специфику общественно-политической борьбы в Дагестане, начиная с 1877 г. и до окончания Гражданской войны. В диссертации использован также историко-типологический метод, позволивший выделить из общего частное, разобраться в национальной и религиозной особенности Дагестана.
Научная новизна исследования определяется тем, что представленная диссертационная работа является первой в отечественной историографии попыткой комплексного, документально обоснованного рассмотрения роли и значения мусульманского духовенства Дагестана в жизни дагестанских народов в 1877-1921 гг.. Большое внимание уделено роли мусульманского духовенства в общественно-политической борьбе в Дагестане в годы Гражданской войны, а также в религиозной жизни горцев, проведения им миротворческой и просоциалистической политики в период военного противостояния различных течений и сил. Это первое комплексное, диссертациооное исследование, посвященное, в том числе одному из виднейших шейхов трех тарикатов – Сайфулла-кади Башларову, выполненное на основе новых документов, привлеченных из десятков фондов различных отечественных архивов.
Новизна работы определяется также тем, что использовались архивные, эпистолярные и другие документы, характеризующие особенности общественно-политической борьбы в Дагестане и участников этих событий. В диссертации обобщается значительный фактический материал о жизнедеятельности Сайфулла-кади Башларова и о его пионерской роли в распространении шазилийского тариката в Дагестане.
Важным аспектом новизны исследования является то, что в работе использован целый ряд вновь выявленных интересных для науки источников, которые впервые вводятся в научный оборот.
Степень изученности проблемы. Историография вопроса о мусульманском духовенстве и его роли в жизни народов Дагестана, об общественно-политической и религиозной борьбе в Дагестане в исследуемый период написано немало. Очень часто по этой важнейшей проблеме выпускаются поверхностные труды.
Огромную роль при написании данной работы сыграли материалы из «Актов Кавказской археографической комиссии» (АКАК). Ценный материал по исследуемой теме содержится в сборнике документов «Движение горцев Северо-Восточного Кавказа в 20-50-х гг. XIX века». Большую работу по опубликованию документов проделали доктора исторических наук В.Г. Гаджиев, Ю.У. Дадаев, Х.Х. Рамазанов и др.
Ценнейшим источником, посвященным учению накшбандийского тариката в Дагестане, являются сочинения шейхов Магомеда ал-Яраги, Абдурахмана-хаджи ас-Сугури, Джамал ад-Дина Гази-Кумухского, Шуайб-Афанди ал-Багини, Ильяса-хаджи б. Махмуд ал-Цудахари, Гасана Кахибского (Хасана Хильмий). Интересные данные о видных представителях ислама и накшбандийского тариката, а также различные аспекты тарикатского образа жизни содержатся в работах Хайдарбека Геничутлинского, Сайфуллах-кади Башларова, Назира из Дургели, А. Каяева, М.Гайдарбекова. Ряд вопросов по образу жизни последователей тариката освящены в работе М. Магомедханова. Большой интерес для исследователей представляют работы известных дагестанских историков А.Р. Шихсаидова, Т.М.Айтберова, Г. М-Р. Оразаева. Интересный фактический материал имеется в работах Р.Ш. Шарафутдиновой и Х.А. Омарова.
Историография проблемы. Материалы о распространении ислама на территории Дагестана имеется в работах А.К. Бакиханова, Г. ал-Алкадари, В.Ф. Минорского, А.Р.Шихсаидова и др. Анализу проблем возникновения и эволюции суфизма, а также проникновению и особенностям тарикатской идеологии на Северном Кавказе посвящены труды многих отечественных исследователей, среди которых наиболее интересными являются работы А.Б. Крымского, В.В. Бартольда, Е.А. Беляева, А.В. Фадеева, Н.А. Смирнова, Е.Э. Бертельса, Л.И.Лаврова, М.А. Абдуллаева, Г.М.Керимова, А.Р.Шихсаидова, А.Д.Яндарова, А. Беннигсена, А.Г. Агаева, М.Р. Гасанова. За последние годы появилось много интересных работ, посвященных муридизму, роли религии в Кавказской войне. Среди них необходимо назвать работы А.В. Авксеньтьева, М.Т. Степанянц, А.Д. Кныш, А.К. Аликберова, Ш.Ю.Пашаевой, Ш.Ш.Шихалиева и др.
Важное место в освещении отдельных аспектов нашей проблемы занимают труды дагестанских исследователей Р.М.Магомедова, Х.М. Хашаева, Г.-А.Д. Даниялова, Х.Х. Рамазанова, А.Х Рамазанова, Б.Г. Алиева, М-С. К. Умаханова, Д.М.Шигабудинова, М.А.Амирханова, Ю.У. Дадаева, М.Б. Магомедова, М.М. Гасаналиева, В.О.Бобровникова, Р.И.Сефербекова, египетского исследователя Кавказской войны Мухаммада Гани ал-Махди, немецкого востоковеда Михаэля Кемпера.
Вопросам взаимоотношения ислама с другими религиозными системами, процессам формирования идеологии джихада, динамике развития взаимоотношений мусульман с иноверцами в прошлом и настоящем, а также современным процессам в суфизме посвящены работы М.Махмудбекова, П.Жузе, В.В.Бартольда, И.П. Петрушевского, М-С.Д.Саидова, Е.А.Резвана, З.С.Арухова, М.В.Вагабова, Н.М.Вагабова, К.М. Ханбабаева и др.
Следует подчеркнуть, что советская историография в целом отличалась однобоким освещением событий, связанных с борьбой за власть, исключительно с позиций победителей. В исследованиях предпринимались попытки проанализировать сложные классовые, сословные и национальные противоречия, расстановку классовых сил во времена двух революций 1917г.и Гражданской войны. Несмотря на некоторые недостатки, эти работы представляют немалый интерес для исследователей истории революции, Гражданской войны и духовной жизни в Дагестане.
В связи с демократизацией нашего общества в 90-е годы ХХ века, произошел значительный шаг вперед в изучении истории данного периода. Здесь следует отметить работы дагестанских ученых - академика РАН Г.Г.Гамзатова, профессоров М.-З.О. Османова, Б.Г.Алиева, Б.М.Алимова, а также доктора исторических наук, профессора В.Д.Дзидзоева.
Расширился круг исследуемых проблем, должное место занял вопрос о религиозном факторе. Целый ряд основных работ, использованных в диссертации, дает основание сделать вывод о явной недостаточности внимания, уделенного советскими и современными специалистами-историками, роли и месту отдельных представителей мусульманского духовенства Дагестана, например, Сайфулла-кади Башларова в сложных общественно-политических процессах, в восстании 1877 года, в антиписарском восстании 1913-1914 гг. и в годы Гражданской войны. Обращаю внимание, что в научной литературе до сих пор нет комплексного документально обоснованного определения места и роли мусульманского духовенства Дагестана в 1877-1921 гг. Это также определяет новизну диссертационной работы.
Источниковая база. Исследование проведено на основе привлечения следующих групп источников: архивные материалы, опубликованные источники, воспоминания непосредственных участников событий, личные письма С. Башларова, других мусульманских авторитетов, опубликованные на арабском языке в Сирии, периодическая печать, материалы частных архивов и т.д. В основном использовались документы следующих государственных архивов: Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ), Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ), Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА), Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ), Государственный архив Саратовской области (ГАСО), Центральный государственный архив Республики Татарстан (ЦГА РТ), Центральный государственный исторический архив Республики Грузия (ЦГИА РГ), Центральный государственный архив Республики Дагестан (ЦГА РД), Рукописный фонд Института истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра Российской академии наук (Рук. фонд ИИАЭ ДНЦ РАН).
Богатый материал по исследуемым проблемам содержится в фондах Центрального государственного архива Республики Дагестан (Фонды: 8-п, р-4, р-697, р-528, р-608, р-614, р-619-621, р-627, р-400, 1238), а также в Рукописном фонде ИИАЭ ДНЦ РАН (Фонд 2). Источниковая база диссертации была расширена за счет опубликованных источников в виде документальных материалов, сборников документов, отчетов, обзоров и т.д. Изучены документы и материалы печатных органов, среди которых наибольший интерес представляют газеты «Дагестан», «Красный Дагестан», «Вестник Горской Республики», «Вольный горец», «Джаридат Дагестан» (на арабском языке) и др.
В диссертации использованы материалы из сборников документов, посвященные данному периоду: «Союз объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана (1917-1918)», «Горская Республика (1918-1920 гг.). (Документы и материалы)». Махачкала, 1994; «Образование Дагестанской АССР (1920-1921гг.). Сборник документов и материалов». Махачкала, 1962; «Революционное движение в Дагестане 1905-1907 гг. Сборник документов и материалов». Махачкала, 1956; «Борьба за установление и упрочение Советской власти в Дагестане в 1917-1921 гг.: Сборник документов и материалов». М., 1958; «Ленин и Дагестан. Сборник документов и материалов». Махачкала, 1979 и др.
Изучение проблемы необходимо не только для всеохватывающего изучения и переосмысления пройденного в ХХ в. пути, но и в связи с возникшей в последние годы социальной и межнациональной напряженностью на местах, всевозможными коллизиями в сфере национальной политики Российской Федерации на Северном Кавказе, межнациональных отношений, межэтнических процессов в регионе.
Основные положения, выносимые на защиту:
- уточненные данные о жизни и деятельности Сайфулла-кади Башларова;
- большая роль мусульманского духовенства Дагестана в период восстания 1877 года, в антиписарском восстании1913-1914 гг. и Гражданской войне;
- активная роль представителей мусульманского духовенства Дагестана в этнополитических и духовных процессах, их симпатии к социалистам;
- стремление мусульманского духовенства к миротворчеству между враждующими сторонами, желание не допустить Гражданской войны между народами Дагестана;
- обосновать, что Сайфулла-кади Башларов был пионером шазилийского братства в Дагестане;
-сложные и противоречивые взаимоотношения представителей мусульманского духовенства на этапе Гражданской войны в Дагестане;
- роль и место Сайфулла-кади Башларова в укреплении тарикатских братств и появлении совершенно нового братства «Шазилийа» в Дагестане;
- творческое наследие отдельных представителей мусульманского духовенства Дагестана, их научные труды и письма-наставления своим ученикам.
Практическая значимость. Основные результаты проведенного исследования, выводы и обобщения могут быть использованы при подготовке трудов по новейшей истории России, в частности, истории народов Северного Кавказа, применены в профессиональной переподготовке государственных служащих, в подготовке фундаментальных исследований по различным аспектам истории многонационального и многоконфессионального региона. Результаты исследования и основные положения помогут уточнить отдельные аспекты истории мусульман России.
Апробация результатов исследования. Основное содержание и результаты исследования изложены в 9 опубликованных научных статьях. Из них 5 опубликованы в ведущих научных рецензируемых журналах, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ. По различным аспектам диссертационной темы автор неоднократно выступала на различных научных конференциях, включая международные. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры социально-гуманитарных дисциплин Северо-Осетинского государственного университета им. К.Л.Хетагурова (26 октября 2013 года, протокол № 3)
Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, в составе которых 6 параграфов, заключения, списка использованных источников и литературы, а также приложений.
Восстание 1877 года в Дагестане и ее последствия
Одним из крупных общественно-политических событий в жизни дагестанцев является восстание 1877 года. Им было охвачено все девять округов Дагестанской области. В Казикумухском округе к восставшим примкнул также 8-тысячный отряд со своими начальниками, штабс-капитаном Фатали-беком и ротмистром Абдул-Межидом, направляемым для борьбы против повстанцев Гунибского округа. Восставшие арестовали начальника округа полковника Чембера со всеми чинами окружного управления. Чембер был убит. Также были убиты 50 солдат, защищавших укрепление. Джафар-хан был провозглашен казикумухским ханом. Отряд во главе с Джафар-ханом отправился в Южный Дагестан, другой – во главе с Фатали-беком - в восставший Даргинский округ. Итак, в восстании 1877 года наряду с горским крестьянством приняли участие местное мусульманское духовенство и многие представители феодальной знати, недовольные режимом царского правительства.
К концу октября 1877 года восстание было подавлено превосходящими силами царских властей. 22 октября к генералу Меликову прибыли «почетные жители Кумуха и Вицхинского наибства, отдавая себя на милосердие русских». В Казикумухском округе было восстановлено окружное управление, а местных жителей обязали доставлять для царских войск все необходимое довольствия: рогатый скот и баранов, сено и ячмень и нарядить рабочих для разработки дорог к Согратлю.
В восстании, вспыхнувшем в августе 1877 года, принимало участие 11642 из 13140 дворов, существовавших в Дагестане по переписи населения . (Каждый двор включал в себя по несколько семей). Восстание 1877 года являлось результатом не религиозного фанатизма горцев Дагестана и Чечни, а колонизаторским режимом Царской России. «Даже в эпоху 25-ти летней войны во главе с имамом Шамилем, мусульманский фанатизм не был исключительным стимулом в борьбе за свободу гор» . Как известно из истории, религиозный флаг прикрывал определенные социальные и политические движения и в Европе и на Востоке. «За каждым действием всегда кроется причина, есть она и у восстания горцев 1877 года. Царские власти, нарушив данные при покорении края обещания, сразу же после окончания войны обложили население непосильными налогами, повинностями и поборами. Это привело к разрыву нитей, связывающих власть с народом, возникновению между ними вражды и ненависти». О восстании в Чечне и Дагестане 1877г., которое по размаху, охвату территории, количеству участвовавших в ней людей считается самым крупным восстанием против Российской империи в истории Дагестана. Даже имаму Шамилю в ходе 25-летнего народно-освободительного движения не удавалось включить в свою борьбу столько территорий и столько народа, сколько участвовало в восстании 1877 г. Написаны немало научно-художественных трудов, где об этом восстании и ее последствиях написано очень много. что освобождает нас от детального описания хода восстания, поэтому мы, вкратце осветим лишь причины и последствия восстания. Выдающийся дагестанский историк Р.М.Магомедов, характеризуя обстановку в Дагестане в 60-х–70-х гг. XIX в., пришел к выводу о том, что «причины национально-освободительного восстания 1877 года крылись в том, что в результате колониальной политики царизма народы Дагестана попали в самое тяжелое политическое и экономическое положение. Двойной гнет – постоянные, непосильные подати, повинности, налоги, расхищение общественных земель и пастбищ, приведшее, в конце концов, к росту числа безземельных горцев, деградация хозяйства и нищета населения, – вот что заставило горцев поднять оружие против русского царизма» .
В своем исследовании Р.М.Магомедов приводит анкетные данные, проводившиеся среди участников восстания 1877 г., где участники приводят причины, толкнувшие их к восстанию: «горское крестьянство, находящееся под властью царизма, не было довольно его господством потому, что в правах их считали ниже своих, и свирепствовало насилие. Считая себя гордыми, чиновники никогда не пытались войти в массу, не знакомились с положением горцев, нуждами их, не заботились о том, чтобы улучшить их ело. Об этом они никогда не думали. В годы голода не предпринимали никаких мер, чтобы облегчить положение голодающих. Бывали только случаи, когда на целый аул отпускали по их просьбе несколько сот рублей взаимообразно на ростовщических началах и взыскивали сейчас же, как наступит срок, путем торгов имущества бедняков. По сельскому хозяйству для улучшения и поднятия производительности никаких мер не принималось, по дорожному строительству – также. Бедняки были в полной зависимости от торгашей, которые разными способами присваивали их последние гроши. Убийства, грабеж свирепствовали всюду» . Гаджи Гасан Аскеров, рядовой участник восстания из сел. Мугатыр на вопрос, что заставило табасаранских и теркемейских крестьян подняться против царизма, отвечал: «царская администрация постепенно теснила горцев вглубь гор, вводя в нагорный Дагестан русские войска. Кроме того, беки являлись проводниками русской политики, которые сверх шариата установили адаты. Царские колонизаторы отбирали земли у целых обществ, наказывали людей за малейшую провинность, увеличивали подати в пользу бекского сословия. Все это озлобляло крестьянство». На вопрос (под номером шесть) в анкете: «за что боролись восставшие, чего они добивались и против чего восставали?», Гаджи Гасан Аскеров отвечает лаконично: «Боролись за освобождение Дагестана». Наиболее активными участниками он называет крестьянство и духовенство. По сведениям другого современника восстания 1877 г., восставшие имели различные цели: «некоторые хотели овладеть властью, а большая часть народной массы требовала свободу. Тогдашний режим со всей силой угнетал народ: налоги, барщины, т.е. заставляли работать безвозмездно, что слишком надоело народу. Еще: большая была эксплуатация со стороны беков. Когда население подавало жалобу на беков, органы власти не обращали никакого внимания, всегда поддерживали феодалов, после чего удваивался гнет над населением». Профессор P.M. Магомедов приходит к заключению: «не видя больше никаких перспектив к улучшению своего положения в условиях колониального режима, трудящиеся горцы Дагестана, выждав благоприятный момент, именно в период русско-турецкой войны 1877–1878 гг., попытались освободиться от гнета царизма. ...Таким образом, для трудового населения Дагестана оставался один путь избавления от усиливающегося колониального гнета – путь насильственного ниспровержения полицейско-чиновничьей власти, путь восстания».
Гражданская война в Дагестане
Весть о свержении царизма глубоко всколыхнула народные массы Дагестана. В городах проходили демонстрации рабочих и солдат, а во многих аулах состоялись собрания джамаатов. В городах возникли Советы рабочих депутатов, а в гарнизонах – Советы солдатских и офицерских депутатов.
9 (22) марта 1917 года в Темир-Хан-Шуре был образован Временный областной исполнительный комитет (ВОИК), в состав которого вошли: Махач Дахадаев, Нажмуддин Гоцинский, Магомед-Мирза Мавраев, Б. Саидов, Али Каяев, Сайфуллах-кади Башларов, Д. Бутаев, Нух Бек Тарковский, Д. Коркмасов и др., - всего 30 человек под председательством инженера Зубаира Темирханова.
11 (24) марта 1917 г. на собрании рабочих Порт-Петровска был создан Совет рабочих депутатов, в состав которого вошли представители рабочих городских промышленных предприятий, но руководить советами стали меньшевики (Фонштейн, Немсадзе). Председателем Дербентского Совета рабочих депутатов стал меньшевик Метревели.“Эти советы не проводили никакой политической работы, не стремились к организации народов Дагестана в единую политическую силу, не имели своей программы применительно к условиям Дагестана и всю деятельность ограничивали призывами поддерживать во всех отношениях Временное правительство.
Одновременно с Советами в городах Дагестанской области появились профсоюзные организации рабочих и служащих. За короткий срок в одном только Порт-Петровске были созданы профсоюзные организации почтово-телеграфных служащих, рабочих рыбных промыслов, бондарей, текстильщиков, железнодорожников, грузчиков, строителей, учителей, врачей, кустарей и ремесленников. В Дербенте возникла крупная профсоюзная организация, возглавляемая большевиком Д. Пугиным, которая поддерживала непосредственную связь с ЦК РСДРП (б). Она сыграла большую роль в установлении Советской власти в Дербенте.
Наряду с Советами рабочих и солдатских депутатов и профессиональными союзами в городах Дагестана были созданы органы Временного правительства – гражданские исполнительные комитеты, мусульманские комитеты. Кроме местных органов Временного правительства в Порт-Петровске, Дербенте и Темир-Хан-Шуре по-прежнему действовали городские думы и управы. Продолжали оставаться на своих местах и старые царские чиновники. Надежды на демократизацию власти с пользой для всех народов бывшей империи привели к активизации интеллектуального, политического, гражданского потенциала. Данный период характерен обилием горских (дагестанских, чеченских, ингушских, кабардинских, осетинских и др.) и общегорских съездов и совещаний, проходивших под руководством местных лидеров. В Чечне это были: Чермоев, Алиев, Арсанов, Чуликов, Мутушев; в Ингушетии – Джабагиев, Мальсагов; в Кабарде – Коцев, Чижаков, Наурузов, Атажукин; в Карачае – Хамзат Хаджи Урусов; в Осетии – Мистулов, Кибиров, Хабаев; в Дагестане – Тарковский, Халилов, Гоцинский, Узун Хаджи, С. Башларов, Г. Кахибский и др.
В марте 1917 года, собравшиеся во Владикавказе представители горской интеллигенции предприняли попытку создания государственного образования на Северном Кавказе, для чего было принято решение созвать съезд северокавказских народов, на котором должны были обсудить вопрос о национальном государстве северокавказских народов.
В соответствии с этим решением, с 1 по 10 мая во Владикавказе в помещении Ольгинской женской гимназии начал свою работу I-ый съезд представителей горских народов Кавказа, делегатами которого были 300 (по другим данным 340) человек. От Дагестана было делегировано 63 человека. Результатом работы съезда явилось образование Союза Объединенных Горцев Северного Кавказа и Дагестана (СОГСКиД), там же был избран исполнительный орган – Центральный Комитет (ЦК) только что образованного СОГСКиД. В состав ЦК вошли: чеченец Абдул Меджид (Тапа) Чермоев – нефтепромышленник и царский офицер; кабардинец Пшемахо Коцев – конезаводчик; ингуш Васан-Гирей Джабагиев – экономист; балкарец Басият Шаханов – юрист; аварец Нажмуддин Гоцинский – крупный помещик и известный ученый-арабист; кумыки Рашидхан Капланов – князь, Нух Бек Тарковский – подполковник царской армии-князь, даргинец Абдусалам Далгат – юрист, социал-демократ; лезгин Ибрагим Бек Гайдаров – член III Государственной Думы. Печатным органом ЦК Союза объединенных горцев была «Горская жизнь» – общественно-политическая, экономическая и литературная газета горцев Северного Кавказа и Дагестана.
Параллельно с владикавказским съездом в Москве в эти же майские дни проходил I- Всероссийский мусульманский съезд, в котором приняли участие 900 делегатов, представлявших все мусульманские народы бывшей Российской империи. От Дагестана на московском съезде присутствовали Д. Коркмасов и Г. Баммат. Выступая с докладом о национально-государственном устройстве России, один из известных осетинских мусульманских деятелей Ахмед Цаликов (Цаликкаты) (1882-1928) отклонил принцип конфедерации и федерации на основе территориальных автономий, выразил уверенность в том, что мусульмане не захотят отделяться от России. Резюмируя, Цаликов сказал: «Россия должна представлять децентрализованную, демократическую парламентарную республику. Культурно-национальная автономия мусульман России должна быть гарантирована конституцией страны как публично-правовой институт». На владикавказском съезде была принята Конституция СОГСКиД состоящая из 30 статей, согласно которой органами власти Союза являлись Съезд делегатов и ЦК, а Дагестанский, Терский и Кубанский облисполкомы с городскими и окружными исполкомами являлись местными органами ЦК СОГСКиД. Религиозная секция владикавказского Съезда на своем заседании 3-5 мая 1917 г. избрала муфтием, председателем правления Кавказского горского духовного управления (КГДУ) Нажмуддина Гоцинского, и как пишет доктор исторических наук Хаджи Мурад Доного, «факт единогласного избрания Гоцинского муфтием не оставляет сомнений». Во временный Совет алимов при ЦК из дагестанцев были избраны: Абдул Басир из сел. Нижнее Казанище и Джамалуддин Хаджи из сел. Карабудахкент, которых лично знал Нажмуддин Гоцинский.
Вместо Областного комиссара-Исабека Гайдарова, назначенного Временным Правительством в Дагестан и подчиняющегося в свою очередь Особому Закавказскому Комиссариату, начал действовать Временный областной исполком во главе с Басият Шахановым, но в связи с его болезнью, был назначен Зубаир Темирханов. После З. Темирханова этот пост занял (до февраля 1918 г.) Сайпудин Куваршалов.
В мае 1917 г., вскоре после возвращения Д.Коркмасова из эмиграции, в Дагестане создается Социалистическая группа, в которую вошли: М. Дахадаев, С. Габиев, А. Тахо-Годи, М. Хизроев, А. Зульпукаров, П. Ковалев, Х. Закариев, Адиль-Гирей Даидбеков. В большинстве городов и крупных населенных пунктах создаются Советы рабочих, крестьянских и солдатских депутатов.
Как указывал в своей книге «Дагестан» Нажмутдин Панахович Самурский (Эфендиев), «в мае 1917 года в Областной Совет были избраны комиссары (депутаты) от округов, в котором определились 4 основные группировки: 1) сторонники Временного Правительства (наиболее бессильная группа, поддерживаемая большей частью только пришлой служилой русской интеллигенцией), 2) миллетисты (местная мелкая буржуазия с идеалом национальной независимости), (тоже очень слабая), 3) клерикальная группа во главе с Н. Гоцинским, имеющий большие материальные возможности, 4) воинственная социалистическая группа с уклоном к большевизму во главе с товарищем Дахадаевым, а после его гибели – приехавшим из заграницы товарищем Д. Коркмасовым.
Миротворческая деятельность религиозных авторитетов в общественно-политических процессах в Дагестане в конце XIX - первой четверти XX вв.
Суфийское братство Накшбандийа-Халидийа, несомненно, сыграло важную роль в движении за газават (джихад) в Дагестане при трех первых имамах (1828-1859). В научной, научно-публицистической и художественной литературе как отечественных, так и зарубежных авторов антиколониальную борьбу горцев против царской России называют муридизмом, т.к. «большинство авторов склонны считать, что политические и религиозные руководители имамата Шамиля принадлежали к вышеуказанному суфийскому братству». В литературных источниках нередко можно встретить утверждение, что накшбандийский тарикат дал движению за джихад его «идеологию» и социальную базу. Тем не менее, политические взгляды и деятельность шейхов Накшбандийа-Халидийа в период газавата еще далеко не ясны. Один из известных специалистов по суфизму из Санкт-Петербурга А. Кныш (ныне читает лекции по суфизму в университетах США) подчеркивает, что «отношение северокавказского джихада к суфизму все еще остается нерешенным вопросом». Немецкий специалист по исламу на Северном Кавказе М. Кемпер уверен, что «история тариката после поражения джихада в 1859 г. почти не привлекала внимания ученых». На основе материалов ряда арабоязычных биографических источников из Дагестана, большая часть которых стала доступна исследователям лишь в 90-х годах ХХ в., Михаэль Кемпер с немецкой аккуратностью и пунктуальностью, изучив и исследовав первоисточники, пришел к выводу, что «…даже в эпоху имамата у накшбандийа-халидийа не было одного, определенного отношения к джихаду. После 1859 г. (после пленения Шамиля) братство раскололось на два противоборствующих крыла: одно, под руководством шайха Абд ар-Рахмана ас-Сугури, пыталось продолжить джихад в Центральном Дагестане, а другое – новая ветвь братства, занесенная в Дагестан из Ширвана, - решительно выступало против джихада. … Противостояние этих течений в братстве стало особенно заметно в периоды газавата 1877г. и 1919-1921 гг. Оно сохранялось и позднее, уже в советское время». Дело в том, что начиная с середины XIX в. Северном Кавказе появляются новые общины суфиев. В Чечне при шейхе Кунта-Хаджи наибольших успехов добилось братство Кадирийа. За любовь к публичному исполнению зикра, включающему в себя круговые пробежки и пение, последователей Кунта-Хаджи окрестили «зикристами». Эти особенности ритуала отличали их от братства Накшбандийа, члены которого совершали главным образом тихий зикр. В это же время в Дагестане возникло новое ответвление от «Накшбандийа-Халидийа», которое его историограф, суфий Шуайб ал-Багини назвал «Накшбандийа-Махмудийа». Махмудийа выступило против суфийских практик и политической ориентации, принятых среди аварских отделений-вирдов. Накшбандийа-Халидийа, группировавшихся вокруг шейха Абд ар-Рахмана Согратлинского (потому мы здесь эту ветвь называем Накшбандийа-Халидийа-Сугурийа).
Дагестанская ветвь Накшбандийа-Халидийа-Махмудийа (названа впервые так Шуайбом ал-Багини), ведет свое происхождение от шейха Махмуда ал-Алмали (из сел.Алмалы Джаро-Белоканской области, 1810-1877). Его родиной были исторические земли Кахетии, населенные ингилойцами (исламизированными грузинами) и тюркоязычными мугалами, над которыми властвовали сельские общины аварцев. Махмуд ал-Алмалы несколько раз был выслан царскими войсками то в Пермскую область, то в Татарстан, где он и был введен в братство Накшбандийа-Халидийа татарским шейхом Хашимом ал-Йамаши, а в книге Саида Ацаева указано, что шейх Махмуд ал-Алмалы получил накшбандийскую иджазу от Юнуса Афанди. Заручившись поддержкой татарских шейхов братства Накшбандийа, Махмуд возвращается в свое родное село в 1862 (или в 1863) г., развивает активную деятельность, в результате чего приобрел не только в Джаро-Белокане, но и в Дагестане много своих последователей. На закате своей жизни он был снова сослан, на этот раз в Астрахань, где он продолжал собирать вокруг себя всё новых муридов вплоть до самой его смерти, последовавшей 20 января 1877 (по другим данным, 1878) года. Если при жизни шейха Махмуда основными его муридами были верующие из тюркоязычных народов (азербайджанцы, кумыки, татары и т.д.), то, с вовлечением в муриды шейха Махмуда бывших муридов Джамалуддина ал-Гази-Кумухи, а также аварцев Ахмада ал-Талали ал-Хуци, Шуайба ал-Багини и Гасана ал-Кахи (Кахибского), Накшбандийа-Махмудийа прочно завоевывает свои позиции среди аварцев, даргинцев, лакцев и др. Более того, используя слова Джамалуддина Гази-Кумухи, сказанные перед его эмиграцией в Турцию о том, что после него в Дагестане не будет «кутба» («полюса» наставничества), Махмуд ал-Алмалы поставил под сомнение «кутб» Абд ар-Рахмана ас-Сугури, как ученика и мурида Гази-Кумухского. Получалось, что и муриды, и халифы Абд ар-Рахмана ас-Сугури не имели тех достоинств, которые были у самого Джамалуддина ал-Гази-Кумухи, или у Махмуда ал-Алмалы. Сам Махмуд ал-Алмалы иджазу получал, как известно, не от Джамалуддина Гази-Кумухи. В дальнейшем, как нам известно, шейхи дагестанской ветви Накшбандийа-Махмудийа, такие, как Сайфудлла-кади Башларов, Шуайб ал-Багини и Гасан ал-Кахи открыто выступали против любого проявления насилия, в том числе и против войны за веру (против джихада), нажив себе врагов из числа «старой гвардии» Накшбандийа-Халидийа, в основном муридов Абд ар-Рахмана ас-Сугури (Согратлинского). И всё же, в авароязычной части Дагестана группировка Махмудийа смогла вытеснить группировку Халидийа (обе группировки принадлежат к Накшбандийа) только через одно-два поколения после смерти Махмуда ал-Алмалы. В накшбандийской ветви Халидийа его основатель маулана (мавляна) Халид ал-Багдади (1776-1827) требовал, чтобы каждая рабита (духовная связь) была связана с ним самим, запрещая своим халифа права иметь рабита с их собственными учениками, что позволяло сохранять централизованную организацию братства во главе с Халидом.
Творческая деятельность и научное наследие представителей мусульманского духовенства Дагестана
Башларов Сайфулла-кади и другие духовные лица оставили значительное наследие в области суфизма и медицины. Наиболее известными сочинениями Сайфуллы-кади по суфизму являются: «Канз ал-ма ариф фи асрар ал-латаиф» («Сокровищница знаний о тайнах сокровенных мест души»), «Мавафик ас-садат фи хавз ал-мурадат ахль ас-саадат» («Соответствие святых в достижениях целей людей счастья»),«Мактубат Халид Сайфуллах ила фукара ахль Аллах» («Письма Халида Сайфуллаха для нуждающихся в Аллахе»).
«Канз ал-ма ариф» - одно из наиболее крупных сочинений по суфизму, принадлежащих перу дагестанских авторов XIX-XX вв. Это сочинение объемом 378 листов состоит из семидесяти трех глав, в которых подробно раскрываются вопросы тариката. В предисловии одного из списков этого сочинения сказано: «... Когда Сайфулла-кади ан-Ницубкри написал это сочинение, он из-за своей физической немощности не мог отредактировать её... И когда его постигла болезнь, он написал письмо Хасану ал-Кахи: «Если я умру и не успею отредактировать эту книгу, то сожги её». Перед смертью он так же сказал Хасану ал-Кахи: «Завещаю тебе сжечь эту книгу». Вскоре после этого он умер, а эта книга продолжала оставаться в черновом варианте, без исправлений и редакции. В тексте были пропуски, на которые указывал сам автор. Хасан ал-Кахи захотел отредактировать эту книгу... так как ему было жалко её сжечь. Он понял, что тем, кто следует указаниям этой книги, будет большая польза, чем от её уничтожения. И он проводил все дни и ночи над редакцией этой книги и назвал её «Канз ал-ма ариф», как слышал от самого автора. Однако и сам Хасан ал-Кахи не успел завершить редактирование этой книги. Тогда Шамсуддин ал-Кахи по глоссам, оставленным предыдущими шейхами, завершил эту книгу». Это сочинение, где подробно рассматриваются вопросы ритуальной практики накшбандийского тариката: о достоинствах накшбандийского тариката; о разъяснении ступеней единобожия; комментарий слов, широко используемых в суфийской терминологии; об этике мурида по отношению к шейху; о признаках истинных шейхов и «лжешейхов»; о ступенях, «стоянках» накшбандийского тариката и т. д. Одним из его произведений, сохранившихся до сегодняшних дней, является рукопись «Да ират ал-ма ариф ат-тиббиййа» по медицине. Данное сочинение представляет собой практическое руководство для врача и посвящено описанию методов лечения различных болезней человека и животных. В книге приведены наименования лекарственных средств и инструкции для лечения этими препаратами, а также технология их приготовления. В ней даются рецепты на латинском, арабском, и некоторых дагестанских языках. Данное сочинение хранится в рукописном фонде Института истории, археологии и этнографии ДНЦ РАН (ныне – УРАН ИИАЭ ДНЦ) в фонде Магомед-Саида Саидова под №94.
Третья работа«Мактубат» до последнего времени находилось в рукописном варианте, и было известно только узкому кругу суфиев, а в 1998 году было издано в Дамаске, в издательстве «Дар ан-Ну ман лиль- улюм» под редакцией Абд ал-Джалила Ата ал-Бакри. Сочинение состоит из восьмидесяти семи писем Сайфуллыа-кади, в которых подробно освещены многие аспекты ритуальной практики Накшбандийского и Шазилийского тарикатов, а также ответы Сайфуллы-кади на вопросы своих муридов, в основном Гасана Кахибского. Как пишет в своем предисловии редактор: «Это – первое издание этой драгоценной книги, которая включает в себя письма шейха Мир Халида Сайфуллы ан-Ницубкри... К нам попала эта рукопись, переписанная 25 раби II1377 г (20 ноября 1957 г.) одним из кахибских муридов, Мухаммад Умаром ан-Нахри из сел. Урух: «нахр»- араб. «река», а сел.( Урух, переводится с аварского – «у реки»), который и собрал эти письма». В этих письмах много наставлений и завещаний, имеющих большую пользу, особенно для муридов (всего - 298 страниц). Чтобы иметь хотя бы краткое представление о тех 87 письмах, (собранных Шамсуддином, сыном Мухаммада из сел.Кахиб), которых Сайфуллах-кади Башларов написал Гасану Кахибскому и другим, считаем необходимым привести краткий анализ некоторых из них. Из всех 87 писем Сайфуллах-кади нет ни одного письма, где он не дает назидание, наставление, не пытается поставить на правильный путь людей, не просто муридов, но и людей более высокого ранга. В деле воспитания он широко использует тасаввуф - суфизм – науку, изучающую очищение души, облагораживание ее нравов и совершенствование поступков внутренней сути человека до прихода прозрения; науку, подсказывающую каким должен быть человек на самом деле безгрешным, а не таким, каким он есть.
Так, в 62-м письме Сайфуллах-кади Башларова, написанном 10-го рабиуль авал 1910 г. (10 марта 1910года) говорится о том, что тарикат является эликсиром успеха в воспитании и самовоспитании человека. При этом весь успех воспитания и образования мурида зависит от силы любви, сердечной расположенности и преданности мурида к своему наставнику (шейху, устазу, муршиду). Во всех письмах он указывает о том, что человек должен всегда делать таваккуль – упование на Аллаха. Его метод воспитания по иснаду поражает своей логикой, указывает, насколько глубоко он знает преемственность (силсила - цепочка), которая практически в каждом случае (примере) возводится через одного из четырех праведных халифов к Пророку Мухаммаду. В силсиле (преемственности), связывая каждое предыдущее звено с последующим, передается не только духовное наследие, но и глубокие знания предыдущих поколений. Его можно наблюдать и в изустной передаче хадисов от одного звена к другому, именуемой иснад с фиксированием имен этих звеньев, т.е. даются конкретные имена высоко духовных давно умерших людей назад по хронологическому ходу до выхода к Пророку Мухаммаду. Это является важнейшей особенностью мусульманского обучения, где одновременно идет повторение, обучение, развитие памяти, углубление знаний по истории, и т.д. Понять и осмыслить написанное Сайфуллой-кади Башларовым потому трудно, что нужно обладать глубокими знаниями по арабскому языку, исламу, суфизму. Надо быть глубоко и широко образованным человеком по многим мусульманским наукам (Коран, Сунна, тафсиры, фикх, акиды, мазхабы, шариат, калам и др.), чтобы свободно воспринимать творческое наследие Сайфуллы-кади Башларова.
