Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Генезис черносотенно-монархических организаций в Западной Сибири. 30
1. Социально-политические, корни русского правого монархизма 30
2. Реакция черносотенного движения на появление Манифеста 17 октября 1905 г 55
3. Организационное оформление черносотенно-монархических союзов в регионе... 70
ГЛАВА II. Противоборство западносибирских черносотенцев с политическими противниками 94
1. Сущность политических воззрений либерального, левого и черносотенного движения и их отношение к Государственной думе 94
2 Взаимоотношения западносибирских черносотенцев и местных либералов 106
3.Политическая борьба между западносибирскими черносотенцами и социалистами 123
Заключение 148
Источники и библиография 154
Приложение
- Социально-политические, корни русского правого монархизма
- Сущность политических воззрений либерального, левого и черносотенного движения и их отношение к Государственной думе
- Взаимоотношения западносибирских черносотенцев и местных либералов
Введение к работе
Актуальность исследования. На рубеже ХХ-ХХІ веков Россия вновь стоит перед необходимостью коренных преобразований всех сфер общественной жизни. Общество оказалось в самом глубоком после 1917 г. кризисе, выразившемся в распаде СССР, деградации экономики, парализации деятельности властных структур, резком снижении духовного, нравственного, культурного уровня народа. В этих условиях по-настоящему сложно предсказать реальный ход развития событий, поэтому политики, экономисты, обществоведы предлагают различные пути выхода из кризиса. Очень часто при этом высказываются диаметрально противоположные взгляды. Но в итоге всё сводится к проблеме определения пути дальнейшего развития России. Выделяется три основных подхода к данной проблеме:
1) официально декларируемый и поддерживаемый путь реформ с опорой на западные ценности: демократия, рынок, права человека (либерально-демократический вариант);
2) восстановление в реформированном виде существовавшего до середины 80-х годов социализма советского образца (коммунистический вариант);
3) воссоздание российского государства, существовавшего до 1917 г. и опирающегося на русские национальные традиции (националистический или национал-патриотический вариант).
При несрабатывании либеральных реформ, приводящих лишь к обострению социально-политической и экономической обстановки, недоверии значительной части населения к коммунистической оппозиции, чьё идейное наследие в исторической памяти многих связано с трагическими моментами советского периода российской истории, в определённой степени притягательным выглядит так называемый «третий путь», основанный на исторической традиции и национальных ценностях русского народа.
Хотя состав патриотической оппозиции пестр и сторонники данного направления часто имеют существенные разногласия по тем или иным вопросам, некоторые партии и группировки объявляют себя духовными наследниками тех идей, которые в начале XX в. генерировало и пыталось внедрить в сознание тогдашнего российского общества черносотенно-монархическое движение.
Актуальность темы видится также в том, что кризисное состояние российского общества ведёт к обострению политической борьбы, идеологического противостояния различных политических сил. Как следствие, идеологическая пристрастность, увлеченность полемикой,, конъюнктурность политических целей часто мешают понять объективную сущность излагаемых позиций.
Противники «национал-патриотов», в том числе приверженцев монархической идеи, обвиняют их в утопизме, стремлении к диктатуре, национализме, шовинизме, антисемитизме, фашизме. В свою очередь идеологи этого направления заявляют о необходимости возрождения духовности в России, объявляя себя последователями славянофилов; Ф. Достоевского, К. Леонтьева, И. Ильина и других русских философов и писателей, которых трудно обвинить в пристрастии к шовинизму и фашизму. Полемика между представителями данных направлений зачастую приобретает остроконфликтный характер, отголосками которого являются, в том числе, и имеющие явно непарламентский характер межфракционные столкновения в Государственной думе Российской Федерации. Поэтому опыт, хотя бы и отрицательный, внутри - и внепарламентских взаимоотношений разноокрашенных политических сил в России начала XX века (прежде всего «традиционалистов», в том числе черносотенцев, и «прогрессистов», включающих в себя либералов и социалистов) - имеет в нынешних условиях практическое значение. А между тем, эта, новая сторона политической жизни дореволюционной России, исследована недостаточно.
Целью диссертационной работы является исследование, сопоставление и обобщение исторического опыта взаимоотношений западносибирских монархистов-черносотенцев с их идеологическими и политическими противниками - социалистами (социал-демократами и эсерами) в контексте общей политической культуры в Западной Сибири начала XX века.
Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:
1. Определить религиозно-философские и социально-политические корни русского крайне правого монархизма и их отражение на сибирской почве.
2. Выявить объективное влияние экономических, социальных и духовных факторов, определивших поведение черносотенных погромов в Западной Сибири, психологическую мотивацию деструктивное™ их поведения, отражение в погромном движении традиций «русского бунта».
3. Исследовать процесс организационного оформления западносибирских отделов черносотенно-монархических союзов, особенности их функционирования, определить социальный статус их руководителей.
4. Выяснить роль прессы черносотенцев в их борьбе с оппонентами.
5. Дать характеристику взаимоотношений крайне правых монархистов-черносотенцев и либералов тех лет в регионе, прежде всего на фоне думских избирательных кампаний.
6. Определить характер отношений местных черносотенцев и социалистов (эсеров и социал-демократов).
7. Выявить черты различия и сходства в политической стратегии и тактике правых монархистов и социалистов.
Объект диссертационного исследования - черносотенное движение в контексте партийно-политических взаимоотношений в России начала XX века.
Предметом исследования является комплекс взаимоотношений черносотенцев Западной Сибири со своими политическими оппонентами -либералами-кадетами с одной стороны, и социал-демократами и социалистами-революционерами с другой.
Хронологические рамки исследования - 1905-1914 гг., последний «мирный» период существования Российской империи между двумя крайне неудачными для неё войнами - русско-японской и Первой мировой. Это время характеризуется не только революционными потрясениями, но и интенсивным ростом капиталистических отношений, вызвавших усиление темпов социально-экономического развития региона. Исследуемый период в какой-то степени созвучен с последним десятилетием XX и началом XXI века и по остроте нерешенных проблем, и по многообразию и сложности их практической реализации. В это время усиливается социальная и политическая активность населения, частными проявлениями которого становятся такие разнополюсные процессы, как миграция населения, связанная со столыпинскими реформами и бурное развитие партийного строительства.
Территориальные рамки диссертации включают в себя Томскую, Тобольскую губернию, Омский уезд Акмолинской области, с эпизодическим выходом за ее пределы, то есть в г. Семипалатинск, входившей в состав Степного края (ныне Республика Казахстан), т.е. всю Западную Сибирь как территориально-административную и культурную единицу, обладающую особыми специфическими чертами, в условиях которых сложилось местное черносотенство. »
Степень изученности темы. В процессе разработки темы автор обращался к общероссийским исследованиям и работам регионального характера. В историографии проблемы можно выделить три периода.
Первый период (дооктябрьский), связан с обращением общественной мысли к изучению черносотенства, только что вступившего на политическую арену. Подавляющая часть работ носит публицистический характер. Именно в это время в изучении крайне правого монархизма складываются стереотипы, в большей степени присущие и последующим периодам.
Исследователи и публицисты по свежим следам привлекли громадный фактический материал, но их работы были преимущественно описательными. Наконец, данные произведения были написаны исключительно политическими оппонентами черносотенцев. К публикациям такого плана следует отнести книги В.П. Обнинского, И.Д. Носкова, П.Ю. Стрельского и др\. Большинство работ этого времени посвящены описанию погромов, убийств и проч; в них почти нет обобщений, сопоставлений, анализа2.
Из всех терминов, употреблявшихся по отношению к черносотенцам, наиболее приличным было - «босяки3». В качестве основных участников монархических формирований называются, как правило, мещане, хотя отмечается и незначительная прослойка рабочих4. В этот же период появляются книги и статьи5, вышедшие из-под пера самих идеологов и практиков российских крайне правых, имевших своей целью пропаганду основных принципов идеологии черносотенного монархизма. В них черносотенцы заявляли о себе как о продолжателях идей русского традиционализма, опирающегося в своей деятельности на народные массы.
Тем не менее, все эти произведения представляют собой свидетельства очевидцев и по жанру являются публицистикой. Настоящих аналитических работ ещё не появлялось. Первый шаг к началу исследования был сделан меньшевистскими авторами. К таковым отноится статья В. Меча в сборнике
«Борьба общественных сил в русской революции»1. Хотя повествование в целом носит обзорный характер, автор пытается выяснить социальный состав черносотенного движения и причины участия в нем представителей различных социальных слоев. Сюда же относятся книга Л. Мартова «Политические партии в России» и статья В. Левицкого в многотомном исследовании «Общественное движение в России в начале XX века»2. Авторы дают подробнейшую характеристику черносотенно-монархического движения, программ монархических партий и съездов русских людей, монархических съездов. Однако отсутствуют глубокий анализ черносотенной идеологии и научно-справочный аппарат. В некоторых работах имеется попытка систематизации погромов в октябре 1905 г., даются сведения о жертвах еврейских погромов (но практически никак не рассматриваются причины этих погромов), о связях правительства, местных властей и полиции с черносотенцами3.
Методологические основы советской историографии монархического движения были заложены В.И. Лениным. В ленинском наследии уделяется внимание указанному движению в целом ряде работ4. Большинство из них являются публицистическими, исходят из конъюнктуры политической борьбы, поэтому не отличаются углублённым научным анализом (что, впрочем, для данного жанра не требуется), напротив, носят агитационный характер. Научный подход просматривается в его статьях «Кого выбирать в Государственную думу?», «Третья Дума», «Аграрная программа социал-демократов в первой русской революции», где содержится характеристика социально-классовой природы черносотенно-монархических партий, их программных установок, причин возникновения, связей с правительством и церковью, эволюции. Встречаются краткие характеристики некоторых вождей крайне правых, в частности, подмечается ораторский дар В. Пуришкевича1. Ленин находит реакционность монархических партий не в их глубоких симпатиях к патриархальщине, не в стремлении увековечить докапиталистические отношения, а в их желании, чтобы капитализм развивался по юнкерскому типу для усиления власти и доходов помещиков2. Само понятие «черная сотня» лидером большевиков трактуется достаточно широко, поэтому вместе с собственно «союзниками» в черносотенном лагере оказываются октябристы и ещё ряд проправительственных партий и организаций3. В целом, ленинская характеристика черносотенных организаций как «партии крепостников, помещиков»4, их общее определение как «партий, поддерживающих правительство ..., стоящих за самодержавную монархию, за полицейскую власть» и, наконец, как «прямых врагов народа»5 стала определяющей в советской исторической науке, хотя родилась она, скорее всего, под диктатом конкретного политического момента, в условиях реальной политической борьбы в российском обществе в начале XX века.
Второй период историографии российского черносотенства включает работы, опубликованные в 20-е - первой половине 80-х годов XX столетия, характеризующиеся заданной идеологической направленностью исторических исследований, призванных раскрыть и оценить исторический опыт с позиций марксизма-ленинизма. Работы этого периода отличаются единством взглядов на причину возникновения черносотенства - в качестве таковой фигурирует реакция на революцию со стороны буржуазии и дворянства, а функционирование монархических партий подаётся исключительно как направленное на защиту самодержавия1. Кроме того, в связи с актуальностью темы только что к этому времени сформировавшегося европейского фашизма в ряде работ проводится прямая аналогия между ним и российским черносотенством2. Тогда же появляется большое количество работ, посвященных роли церкви в создании черносотенно-монархических организаций3.
После долгого отсутствия интереса у исследователей к данной тематике, новый этап в её изучении начался в 60-70-е годы. В это время выходит ряд работ, так или иначе затрагивающих деятельность черносотенных союзов и организаций4. Например, в книге В.В. Комина «История помещичьих, буржуазных и мелкобуржуазных политических партий в России» говорится о возникновении и деятельности Союза русского народа, другие крайне правые организации здесь лишь упоминаются. Пожалуй, наиболее серьёзное исследование проблемы было предложено в монографии Л.М. Спирина. Он сформировал серьёзную источниковую базу для изучения этих партий, используя фонды Департамента полиции, партии националистов, Союза русского народа, Русского народного союза имени Михаила Архангела, переписку царской семьи. В работе была представлена более-менее полная картина численности и количества местных организаций монархических партий, затронут вопрос о социальном происхождении их руководителей и рядовых членов. В кандидатской диссертации Е.К. Сысоевой также приведены интересные факты, важные для изучения социально-классовой природы правых партий и причины вовлечения в них широких слоев населения.
В это время выходит ряд работ, посвященных историографии революции 1905-1907 гг., но все еще отсутствуют исследования о борьбе с революционного и контрреволюционного лагерей за массы1. Мало публикаций о роли дворянства в привлечении масс на сторону черносотенства. Исключением является лишь исследование И.Н. Зырянова2. »
Исследование Е. Рашковского посвящено формированию «реакционно-экстремистского сознания на рубеже XIX - XX вв3. Тогда же появляются первые историографические работы4.
М., 1978. - С. 272-247; Чемерисский И.А. Историография правомонархических организаций (1905-1920 гг.) // Непролетарские партии России в годы
История сибирских политических организаций либеральной и социалистической направленности исследована в многотомной «Истории Сибири»1.
Однако деятельность сибирских правых монархистов еще не подвергается серьезному научному анализу отрывочных сведения о черносотенных погромах в городах Западной Сибири содержатся в работе Г.П. Вейсберга и И.С. Воробьева2, которые в общих чертах рассмотрели данное явление вне контекста генезиса черносотенных организаций.
В 1960-70 г.г. история сибирских правых радикалов рассматривалась в связи с изучением других политических сил Сибири. О черносотенцах упоминается, например, в работах И.Г. Мосиной, В.М. Самосудова3.
Другие исследователи, занимавшиеся черносотенной проблематикой, несмотря на более широкий, чем у их предшественников, охват материала, не выходят за границы концепции сущности крайне правого монархизма, очерченные ещё в 20-е годы.
Третий период (с середины 80-х годов до настоящего времени) связан с переосмыслением проблем российской цивилизации, изменением сложившихся стереотипов в подходе к различным проблемам истории и культуры, в том числе политической, и общества в целом.
Например, ценный фактический материал содержат статьи, написанные рядом авторов и охватывающие анализ численности, состава и размещения политических партий, в том числе, крайне правых, во время первой русской революции и вплоть до 1917 г1.
Следует упомянуть книги о русском национализме американского историка У. Лакера, ставшие доступными российскому читателю после перевода их на русский язык в начале 90-х годов.2 Традиционно-либеральный подход Лакера к проблеме придаёт его работам оттенок тенденциозности и субъективизма, благодаря чему проблема погромов и самого возникновения черносотенного движения сводится лишь к антисемитизму, существующему, по мнению автора, на уровне бытового сознания россиян и к тому же упорно насаждаемому самодержавием. Автор настойчиво проводит мысли о русском национализме как прямом предшественнике германского национал-социализма. Впрочем, некоторые идеи автора, старающегося определить историческое место русской крайне правой, на наш взгляд, достаточно интересны. Например, сопоставление «Черной сотни» с европейскими крайне правыми организациями наподобие «Аксьон Франсэз», румынской «Железной гвардией» и другими. Примечателен также вывод американского историка, что черносотенцы не смогли решить главной проблемы, стоявшей в то время и перед европейскими крайне правыми (немцы и итальянцы, утверждает автор, её решили) -отказаться от старой правой идеологии, от тесной связи с монархией и церковью и выработать новую крайне правую идеологию, основанную на популизме, тоталитаризме, вере в харизматического вождя и расизме. Хотя последний в российских условиях, даже если бы был разработан теоретически, вряд ли успешно мог применяться на практике.
С более объективных позиций подходят к рассмотрению проблемы авторы сборника «Национальная правая прежде и теперь», хотя их
коллективное исследование также не лишено недостатков, характерных для предыдущего автора, в частности, настойчивого проведения аналогии между черносотенством и фашизмом. В первой части сборника1, посвященной русскому черносотенству начала XX в., называются его идейные предтечи, среди которых представители классического славянофильства, писатели и философы Н.Я. Данилевский и Ф.М. Достоевский, консервативные публицисты второй половины XIX в. и даже отдельные участники народнического движения. Указываются официальные структуры, помогавшие создавать «союзнические» организации, особенно выделена роль Департамента полиции. Делается вывод, что идеология правого радикализма в России основана на идейной базе, которая была общей как для черносотенцев, так и для респектабельных правых, а также для части умеренных. Один из авторов исследования, Д.И. Раскин, особое внимание уделил постулатам русского правого сознания, среди них считал ведущими примат нации, государства и общины над личностью, враждебное отношение к индивидуализму, отрицание ценностей европейской цивилизации.
Исследователем, уделившим наиболее серьёзное внимание изучению черносотенного движения, является С.А. Степанов. Его кандидатскую диссертацию и публикации по теме2 можно рассматривать в качестве подступов к фундаментальному труду «Черная сотня в России (1905-1914 гг.)»3. Автор тщательно исследует черносотенную идеологию, её истоки, подробно рассматривает политическую практику «союзников», приводит точные данные 0 численности и структуре монархических организаций. В работе осваивается большое количество неиспользованного до этого материала из различных фондов. Историографическая работа автора охватывает больший объём литературы, нежели публикация его предшественников.
В 90-е годы издаются коллективные труды, посвященные первой российской многопартийности. Это учебные пособия «Политические партии в России: страницы истории», «История политических партий России», а также работа «Политическая история России в партиях и лицах».
Также в 80-90-е гг. к уже упомянутому историографическому исследованию С.А. Степанова добавляется ещё ряд обзоров. Среди них следует упомянуть работы Ю.Ю. Иерусалимского и Е.А. Кокориной и ряда других авторов1. Работа последних авторов отличается широтой источниковой базы и проблематики, введением в научный оборот доселе малоизвестных материалов, в особенности касающихся октябрьских погромов 1905 г. и участия церковных кругов в создании крайне правых партий.
Наконец, в связи с демократизацией общественно-политической жизни во 2-й половине 80-х годов и появлением политических организаций, заявляющих о себе как о преемниках монархистов начала XX века, стало возможно появление произведений, подобных книге В.М. Острецова , апологизаторской по отношению к черносотенцам, но лишённой научного подхода.
В связи с повышением интереса историков к общим проблемам черносотенного движения продолжали появляться и работы о крайне правых организациях, действовавших в различных регионах Российской империи. В 80-90-х годах вышел ряд книг, рассматривавших функционирование
черносотенцев в центральных губерниях страны и на Урале1. Наиболее обстоятельным исследованием в этом ряду является монография И.В. Нарского «Революционеры «справа»: черносотенцы на Урале (1905-1916 гг.)». Анализируя широкий круг источников, автор приходит к выводу, что черносотенство было не искусственным, а вполне органическим явлением русской жизни. Оно являлось не чисто помещичьим движением, а объединяло в себе представителей всех сословий, пострадавших от последствий крестьянской реформы, глубокого трансформационного кризиса пореформенного российского общества. В целом правый радикализм автор оценивает как политическое выражение «русскости».
Среди публикаций о деятельности черносотенцев на периферии государства, появившихся в 1980-1990-е годы, все более заметное место стали занимать работы сибирских историков. Это было связано с обращением исследователей к изучению сибирской буржуазии . Затем, в трудах, посвященных революционным событиям 1905-1907 гг., продолжился анализ социальной базы черносотенцев в Сибири3. В это время значительно возрастает теоретический уровень большинства исследований. Авторы стремятся применять при изучении событий начала века совокупность концепций и подходов, руководствоваться принципами историзма, объективности, альтернативности исторического процесса. В это время В.В. Кучер издаёт ряд статей, посвященных анализу позиций политических партий Сибири в аграрном вопросе во время первой русской революции1.
В.М. Слободян в своих работах делает акцент на методах борьбы сибирских социал-демократов с черносотенцами во время погромного движения в 1905-1907 гг. . А.Е. Плотников продолжал исследование социальной базы сибирских черносотенцев и установил количество отделов и общую численность членов крайне правых партий в Сибири в период первой русской революции, отметив их численное преобладание по сравнению с либеральными и социалистическими организациями3.
Особенности функционирования сибирской черносотенной прессы исследовали Е.Л. Бузмаков, Ю.П. Родионов, В.В. Воробьёв4. Г.А. Порхунов в своей монографии «Городские демократические слои населения Сибири в общественно-политическом движении (1905-1914 гг.)» проанализировал причины непопулярности черносотенцев среди местного населения, указав, в частности, на отсутствие поддержки со стороны крупной и средней буржуазии и интеллигенции1. М.В. Станкова в своих публикациях и диссертационном исследовании2 настаивает на том, что погромное движение 1905 г. в Западной Сибири явилось результатом самоорганизации консервативных слоев, свершившейся абсолютно независимо от усилий царской администрации. Более того, в погромах проявился стихийный протест традиционалистских слоев общества против дестабилизации политической и экономической жизни страны. В то же время исследовательница не только зафиксировала факты активного участия православного духовенства в черносотенном движении, но и объяснила причины включённости духовенства в деятельность «союзнических» организаций необходимостью защиты конфессиональных интересов православной церкви на новом этапе развития общества, желанием укрепить свою роль в политической жизни. Характеризуя численность, территориальное размещение, социальный состав местных черносотенных организаций, автор выделила два региона, различающихся разным уровнем политической активности монархистов, отнеся к первому, отличавшемуся низким развитием общественного движения, Тобольскую губернию и Омский уезд Акмолинской области, а ко второму - Томскую губернию, имевшую черты многопартийности. Историком зафиксирована скромная величина западносибирских отделов монархических партий в сравнении с аналогичными организациями в европейской России, хотя на фоне местных октябристов и кадетов союзы были более представительны. Автор прослеживает процесс деградации крайне правых партий позднее 1913 г., объясняя его, с одной стороны, преобладанием в них лиц пожилого возраста, т.е. психологическим консерватизмом, а с другой - пассивностью самих «союзников», не ведших активной наступательной борьбы. К этим причинам также отнесено почти полное отсутствие в союзах средних слоев населения и ориентация последних на западную модель развития общества.
Также в указанных работах заметное влияние отводится освещению издательской деятельности крайне правых, создания ими обществ трезвости, устроения народных чтений, благотворительности, а также участия «союзников» в думских избирательных кампаниях.
Особую роль в исследовании проблемы играют работы А.П. Толочко1, в которых даётся наиболее завершённая характеристика сибирского черносотенства. А.П. Толочко выявил подавляющее число местных отделов крайне правых, определив их социальный состав, динамику численности, руководящее ядро. В своих исследованиях автор использует громадный объём незадействованных ранее материалов из фонда Департамента полиции, Омского жандармского управления, отчеты Томского губернатора из фонда Томского губернского управления, большой объём периодики начала века, представленной как газетами самих «союзников», так и печатными изданиями их оппонентов. Особый интерес представляет монография А.П. Толочко «Черносотенцы в Сибири (1905 - февраль 1917 гг.)»1. В ней автор, обобщив накопленный материал, сделал ряд важных выводов. В частности, отметил большую сглаженность социальных конфликтов в Сибири в отличие от центральных губерний. Суженность социальной базы черносотенцев он определил отсутствием в крае помещиков. Автор указал на руководящую роль в местных крайне правых организациях духовенства, купечества и чиновничества. Низкая популярность черносотенных лозунгов в Сибири, по мнению историка, также объясняется неспособностью самих монархистов предпринять конкретные действия в защиту интересов трудящихся. Данные причины обусловили чрезвычайную слабость позиций черносотенцев в общественном движении в Сибири. В своём историографическом обзоре А.П. Толочко подвёл итог многолетней работы сибирских историков по изучению черносотенной проблематики, выделив в ней ряд этапов, отличающихся друг от друга степенью объективности и широтой привлекаемого материала, и отметив, что добротная источниковая база в исследованиях, опубликованных в последние годы, сочеталась с научной обработкой этих источников и их теоретическим осмыслением. В то же время автор высказывает ряд претензий к современным исследователям сибирского черносотенства, справедливо, на наш взгляд, упрекая их в отрыве от материалов и выводов предшественников, а также в зачастую проявляющейся чрезмерной идеализации программных установок и тактики монархических организаций, полагая, что это ведёт к новому мифотворчеству. Кроме того, историк высказал сожаление, что исследователи склонны полагаться в основном на материалы региональной монархической печати, не привлекая публицистических произведений его идейных вдохновителей.
Наконец, в монографии А.А. Штырбула1, посвященной политической культуре Сибири с акцентом на опыт становления здесь многопартийности, выявляются причины позднего, по сравнению с прочими партиями, становления правомонархических организаций. Анализируя причины слабой активности местных черносотенцев и их провала на местных выборах во II, III и IV Государственные думы, выделяются особенности их функционирования как в революционный, так и в межреволюционный периоды.
В кандидатской диссертации Е.Л. Бузмакова2 подробно рассмотрено развитие черносотенного движения в Сибири. В частности, исследователь подробно изучил развитие черносотенства в Западной Сибири: процесс образования черносотенных организаций и его взаимосвязь с погромным движением в Сибири, программные установки монархистов в 1905-1907 гг., особенности взаимоотношений черносотенцев с местными властями и Русской православной церковью, место и роль черносотенцев в деятельности органов местного самоуправления, деятельность монархистов в годы Первой мировой войны.
Таким образом, анализ рассмотренной литературы по исследуемой проблеме показывает, что она содержит довольно разнообразный фактический материал, характеризующий и раскрывающий особенности становления и функционирования черносотенно-монархического движения как в масштабах Российской империи, так и в специфических условиях сибирского региона. Вместе с тем, следует отметить, что труды большинства дореволюционных и советских авторов грешат чрезмерной идеологизацией и политизацией исторической действительности. Лишь в последние два десятилетия сделаны значительные шаги к преодолению отмеченных и сходных с ними упущений. В то же время пока никто из историков не ставил своей целью всесторонне исследовать вопрос о взаимоотношениях западносибирских крайне правых с их политическими оппонентами - либералами и социалистами с использованием максимально полной источниковой базы.
Источниковая база исследования включает в себя как опубликованные, так и неопубликованные материалы. Классификация выявленных печатных и рукописных источников по содержанию, назначению позволяет распределить их на следующие группы.
К первой относятся научные, публицистические и философские произведения представителей патриотического направления в российской общественно-политической мысли, отражающие её духовные искания середины XIX - начала XX веков, а именно работы Ф.М. Достоевского, Н.Я. Данилевского, К.Н. Леонтьева, Л.А. Тихомирова, В.О. Меньшикова и других1.
Специфика данной группы источников заключается в оригинальности их мысли и большом разнообразии точек зрения. Для настоящего исследования это не является недостатком, так как нашей задачей и было сравнение множества субъективных позиций для выявления, на этой основе, основных закономерностей процесса духовно-нравственного и социально-политического самоопределения представителей российского общества начала века. В решении судеб России, определении перспектив требуется историческая дистанция, опыт развития представлений о политическом идеале, связи его со всей политической идеологией, национальным духом, неминуемыми переменами в политической жизни России и её регионов. Применительно к изучению истории и предвидению будущего России и её государственности, целого и частей российской политической системы, Сибири как огромного края, органически единого с Россией и в то же время обладающего неповторимой спецификой, знание российской философско-политической мысли поистине бесценно. И в этом контексте исключительный интерес представляют формулирование и разработка русской идеи, а также развитие взглядов о сущности и коренных проблемах славянско-евразийской цивилизации и культуры. К тому же некоторые представители русской общественно-политической, в особенности религиозно-философской мысли пользовались большим уважением у крайне правых монархистов, и многие постулаты черносотенной идеологии, в частности, затрагивающие вопросы, связанные с упомянутой уже русской идеей, формировались с учетом наработок в этой области данных мыслителей.
Вторую группу составляют документальные материалы Государственного архива Российской Федерации, Государственного архива Омской области, Государственного архива Томской области, филиала Государственного архива Тюменской области в г. Тобольске, Центра документации новейшей истории Омской области и Томского областного центра документации новейшей истории.
Фонд Русского народного союза им. Михаила Архангела ГАРФ (ф.117) содержит уникальную переписку канцелярии главной палаты Союза Михаила Архангела с западносибирскими отделами черносотенных организаций: Ново-Николаевским отделом СРН Томской губернии (д.227), Томским губернским отделом СРН (Русское народное общество «За веру, царя и отечество») (д. 13 8),
Тобольским губернским отделом Союза Михаила Архангела (д. 112). В последнем, например, содержатся заявления местных обывателей по поводу открытия отделов Союза в Тобольской губернии. Одним из наиболее содержательных является «Доклад секретаря Томской палаты Союза Михаила Архангела о деятельности монархических организаций в Сибири», содержащий не только сведения о делах и проблемах местных союзников, но и касающийся вопросов государственного значения, в том числе о делах земельного переустройства и переселения в Сибирь.
В Государственном архиве Томской области просмотрены и использованы фонды: Томского губернского управления (ф.З), Томского губернского жандармского управления (ф.411), жандармского полицейского управления сибирских железных дорог (ф.434), Томского городского полицейского управления (ф.104). Наиболее содержательными здесь являются материалы Томского губернского управления (ф.З), где приводятся сведения о монархических организациях, существующих в Томской губернии, а также списки лиц, входивших в руководящие органы местных отделов черносотенных партий с указанием, в том числе, звания, возраста и местожительства. Интерес также вызывают документы о революционных событиях 1905 года в Томской губернии (д. 1200), циркуляры губернатора Азанчевского с его оценкой революционных событий и сопутствующих им беспорядков, и мер, предпринятых с целью их дальнейшего предотвращения. В фонде Томского городского полицейского управления (ф.104) интерес представляет переписка полицейских чинов по поводу выборов в Государственную думу, в частности, оценка электорального поведения представителей различных слоев населения г. Томска.
При подготовке диссертации были изучены и введены в оборот материалы Тобольского Государственного архива Тюменской области, в том числе фонды Тобольского губернатора (ф.479), Тобольского городского полицейского управления (ф.1).
В ходе работы просматривались и использовались материалы Государственного архива Омской области. Так, в фонде Омского жандармского управления (ф.270) содержатся сведения о деятельности политических и общественных движений и о периодических изданиях Акмолинской области, в том числе черносотенных (ф.332).
Достаточно содержательный материал о событиях осени 1905 г., в частности о черносотенных выступлениях и погромах в сибирских городах, в том числе неопубликованные воспоминания очевидцев событий, был выявлен в Омском и Томском центрах документации новейшей истории.
Третью группу источников предоставляет периодическая печать данного времени, представленная, во-первых, изданиями самих крайне правых и поддерживавших их структур, прежде всего церковных: Русское знамя. (Санкт-Петербург, 1906), Сибирская правда (Томск, 1910); Сусанин. (Красноярск, 1907-1913); Голос Сибири. (Омск, 1909-1911); Тобольские епархиальные ведомости. (Тобольск, 1907-1908); Омские епархиальные ведомости. (Омск, 1905-1910). Во-вторых, прессой их либеральных оппонентов: Сибирская жизнь (Томск, 1905-1912); Сибирские отголоски. 1906; Степной край. (Омск, 1905-1906). В изданиях черносотенно-монархических организаций и западносибирских епархий содержатся сведения о создании местных отделов черносотенцев, данные об их численности и социальном составе, основных направлениях деятельности. Кроме того, в них можно обнаружить данные об основных программных установках монархистов. В периодике западносибирских либералов содержится информация о взаимоотношениях черносотенцев с кадетами и октябристами, о тактике указанных партий во время выборных кампаний и о их результатах. Отличительной особенностью представителей разных политических объединений было стремление с помощью печатного слова формировать общественное мнение и воздействовать на власть.
Наконец, четвёртую группу источников представляют воспоминания свидетелей и участников событий октября 1905 г., а также листовки и прокламации сибирских социалистов, посвященные черносотенным погромам.
В целом, необходимо отметить, что значительное количество использованных в диссертации источников отличается достоверностью, разнообразием и необходимой глубиной содержания, чтобы составить достаточно полную картину истоков, становления и развития деятельности западносибирских черносотенцев и динамику их взаимоотношений с политическими противниками в рассматриваемый период.
Методологические основы исследования В исследовании автор стремился отойти от идеологических стереотипов мышления и освещения деятельности черносотенных и других партий и движений и исследовать исторические факты, события и процессы на основе их объективного и всестороннего анализа.
Автор стремился использовать цивилизационный подход, предполагающий комплексную характеристику влияния на развитие общества природных, социальных, экономических, культурных факторов, взаимовлияние объективных и субъективных компонентов общественной жизни. Использоваться и формационный подход, поскольку в политической борьбе начала XX, в. важную роль играли социальные слои и классы российского (сибирского) общества. Применение общих принципов объективности, историзма, системности, как и конкретно-исторических методов сравнительного, диахронного, проблемного изучения способствовало приближению к истине в раскрытии черносотенного движения. Диахронный подход позволил определять и выделять качественные изменения в изучаемом предмете и устанавливать моменты таких изменений. Проблемно-хронологический подход помог собранный эмпирический материал осмысливать по периодам деятельности организаций и особенностям проблем (задач), выдвинутых ими. Принцип единства теоретического и эмпирического реализуется на основе широкого применения разнообразных документальных источников, архивных и опубликованных материалов для подтверждения справедливости теоретических построений автора. Принцип историзма обусловил изучение истории право-монархического движения и других политических организаций и партий Западной Сибири во временном развитии, анализировать их положение в контексте конкретно-исторических событий в стране и в регионе, обнаружить причины событий в жизнедеятельности черносотенцев.
Многозначность предмета исследования обусловила в известной мере применение методов и теоретических наработок философии, политологии, психологии, социологии.
Научная новизна исследования определяется новизной поставленных задач. Выявлена диалектика взаимоотношений и противоборства черносотенно-монархических отделов с организациями других партий в Западной Сибири. Установлена специфика отношений местных крайне правых с либералами (кадетами) и социалистами (социал-демократами и эсерами). Установлено не только различие, но и сходство в мировоззрении и действиях монархистов и социалистов. Указано на особую роль, придававшуюся черносотенцами своей партийной печати в борьбе с политическими противниками. Также введены в научный оборот новые документы архивохранилищ и публикации периодической печати, воспоминания современников.
Практическая значимость исследования Изучение истории первой российской многопартийности, в том числе уяснение её негативного опыта, могло бы предостеречь сегодняшних политических деятелей, участников различных политических движений от повторения ошибок прошлого, в том числе побудить их отказаться от наиболее одиозных положений в программах их партий и к соответствующей корректировке практической политики.
В то же время работа предполагает объективное отношение к крайне правому монархизму и его идеологии, отказ необоснованных обвинений в адрес их представителей, которые отражали в обществе кроме прочего, и то, что определяется понятием «самобытности», сопряжённым с понятием «идентичность», «традиция», «преемственность», их возможными позитивными и негативными последствиями.
Основные положения и выводы исследования могут быть использованы при чтении спецкурсов, лекций по отдельным проблемам отечественной истории и политологии.
Научная апробация исследования Основные положения диссертации были изложены в выступлениях на научно-практических конференциях «Ершовские чтения», (1998 г.) и «Социокультурные проблемы развития малых городов Западной Сибири» (1999 г.), проведенных в г. Ишиме; научно-практической конференции «Политические партии, организации, движения в условиях кризисов, конфликтов и трансформации общества: опыт уходящего столетия», состоявшейся в г. Омске (2000г.).
Публикации автора по теме диссертационного исследования:
Язынин А.Е. К вопросу о возникновении черносотенного движения в Тобольской губернии (1905-1910 гг.) // Ершовские чтения: тезисы докладов и сообщений научных конференций. - Ишим: Ишимский государственный педагогический институт им. П.П. Ершова, 1998. - С. 78-80.
Язынин А.Е. Октябрьские события 1905 г. и возникновение черносотенного движения в Западной Сибири // Западносибирское краеведение. - Ишим, 2000. - Вып.З. - С. 109-113.
Язынин А.Е. Правые монархисты в Тобольской губернии // Политические партии, организации, движения в условиях кризисов, конфликтов и трансформации общества: опыт уходящего столетия: Сборник материалов международной научно-практической конференции. - Омск, 2000. — 4.1. - С. 201-204.
Язынин А.Е. Политическая культура сибирских черносотенцев // Социокультурные проблемы развития малых городов Западной Сибири: тезисы докладов и сообщений научной конференции. - Ишим, 2000. - С. 39-4.
Язынин А.Е. К вопросу об общинных корнях западносибирского черносотенства // Западносибирское краеведение: Научно-информативный сборник. Выпуск 5-й. - Ишим, 2003. - С. 51-56.
Структура и основное содержание диссертации Представленная работа состоит из введения, двух глав и заключения. В приложении содержатся документы, основанные на опубликованных и архивных источниках. Также к основному содержанию работы прилагается список использованной литературы и источников.
Социально-политические, корни русского правого монархизма
Зарождение черносотенного движения в Западной Сибири в своей основе имеет те же причины, что и на остальной территории Российской империи. Эти причины, на наш взгляд, имеют как внешнюю, так и внутреннюю обусловленность. Во-первых, на рубеже ХІХ-ХХ вв. Россия столкнулась с западной цивилизацией, которая уже перешла на ресурсосберегающие технологии, и в сложившемся мировом разделении труда России отводилась, главным образом, роль поставщика сырья. Фактически Россия уже не могла проводить самостоятельную внешнюю политику, попав в полную финансовую зависимость от Запада, потому что в России развивалась так называемая «дополняющая промышленность», почти целиком принадлежащая иностранному капиталу. Так, в начале века банки владели в металлургии 88% акций, 67% из этой доли принадлежало парижскому консорциуму из трех банков, на все банки только лишь с участием русского капитала приходилось всего 18% акций. В паровозостроении 100% акций владели две банковские группы - парижская и германская. В судостроении 96% акций находились в руках банков, а 77% из них владели парижские банки. В нефтяной промышленности 80% капитала были сосредоточены у финансово-промышленных групп «Ойл», «Шелл» и «Нобель», им же принадлежало 60% всей добычи нефти и три четверти торговли ею1.
Далее захват российской промышленности и торговли не ослабевал, а усиливался. В 1912 году у иностранцев было 70% добычи угля в Донбассе, единственном угледобывающем регионе страны, 90% акций электрических и электротехнических предприятий, все трамвайные кампании и т.д. При сумме государственных доходов России в 1906 году в 2,03 млрд. рублей государственный долг составил 7,68 млрд. рублей, из них 3/4 - внешний долг. Дефицит госбюджета составлял почти 1/4 доходов и покрывался займом. По данным академика Тарханова (1906 г.) русские крестьяне в среднем потребляли пищевых продуктов на 20,44 рублей в год, а английские - на 101,25 рублей1.
Ситуация с зависимостью производства от иностранных собственников 1 имела продолжение и в Сибири. Особенно усилились позиции иностранного капитала в маслоделии - одной из ведущих отраслей западносибирского производства. В 1907 году правление Союза сибирских маслодельных отраслей заключило секретный (прежде всего от своих членов) договор с английской фирмой Локсдейла, по которому эта фирма захватила весь сбыт Союза2.
Вывоз масла из Западной Сибири приносил многомиллионные барыши иностранным фирмам. Экспортёры получали от 2 до 2,5 руб. прибыли за пуд масла, что при вывозе в среднем 4 млн. пудов масла давало 8-10 млн. руб. дохода в год3. Дополнительные прибыли выкачивались при посредстве системы кредитования крестьян промышленными товарами по повышенным ценам. Иностранный капитал как гигантский паук опутывал сибирских крестьян своими сетями и высасывал из них все соки.
Иностранные монополии стремились захватить в свои руки экспорт других сельскохозяйственных товаров из Сибири. Английские, немецкие, датские фирмы вывозили из Сибири в большом количестве масло, мясо, яйца, бекон, птицу. Торговые связи Сибири с Японией оставались незначительными. Японский капитал занимал ключевые позиции только в рыбных промыслах. Зато вольготно чувствовали себя японские контрабандисты, проникавшие даже вглубь материка и занимавшиеся незаконной промывкой золота и хищнической вырубкой леса.
Сущность политических воззрений либерального, левого и черносотенного движения и их отношение к Государственной думе
Выступая в защиту «древних устоев русского народа», борясь за «веру православную, Царя самодержавного и Русь единую и нераздельную», российские черносотенцы виновниками всех бед и неурядиц, выпавших, по их мнению, на Россию, считали всех, кто находился левее крайне правого фланга. Одним из основных противников черносотенцев как в центре России, так и на местах, являлось либерально-демократическое движение. С ним они вступили в спор о месте России в мировой истории, противопоставляя Россию Западу. Черносотенцы не отрицали научных и технических достижений Запада, но сама европейская цивилизация объявлялась порождённой несовершенством человеческого разума. Материальный прогресс неминуемо оборачивался потерей духовности.
Охранительной силой традиционных духовных начал русской жизни, русской цивилизации наряду с православной церковью они считали, неограниченное самодержавие. Самодержавие изображалось в виде наиболее совершенного типа государственного устройства. Главной своей заслугой черносотенцы считали спасение самодержавия в 1905-1907 гг., главным «преступлением» всех демократов, революционеров, либералов, западников -покушение на священные принципы самодержавия.
В связи с этим крайне правые в своей агитации постоянно использовали образ «прогнившего Запада». Основной и традиционный мотив такого убеждения - отсутствие подлинной свободы при конституции, случайность выборов, не дающих гарантий, что выберут достойнейших. Подчеркивалось, что власть в республиканских и конституционных монархиях 95 «плутократический произвол, замаскированный свободой выборов» . Крайне правые монархисты выпячивали все недостатки демократии, прежде всего в плане социальных антагонизмов, продажность свободной прессы, адвокатов и парламентариев, наличие расовой ненависти в Америке и даже, - здесь они полностью совпадали по фразеологии с марксистами - буржуазный характер демократических свобод: «Эта (буржуазно-капиталистическая - А.Я.) партия под видом конституционализма добивается власти для денег, а деньги затрачивает опять на то, чтобы приобрести ещё больше власти». Это -«крупные дельцы, часть аристократии, все миллионеры - евреи и почти все банки, а при помощи денег конституционалисты приобретают все: в их руках профсоюзы, адвокаты, общественные деятели, они могут подкупать министров и депутатов». Один из теоретиков черносотенного движения утверждал: «слабый или порочный монарх может принести большой вред, но этот вред предпочтительнее борьбы за власть между политиканами». Демократия суть обман. «Как бы не устраивалась система выборов, народная масса всегда участвует лишь в слабой доле голосования»2. Поэтому известная, уваровская формула «Православие! Самодержавие! Народность!» была на одном из монархических съездов дополнена таким образом: «Долой революцию! Не надо конституции! За Самодержавие, ничем не ограниченное!»3.
Как известно, свой социально-политический идеал черносотенцы находили в допетровской Руси, т.е. не признавали существования капитализма в России. Но, в то же время, анализ программных документов и публицистики крайне правых показывает, что они не покушались на основы капиталистического строя. Черносотенцы подчеркивали неприкосновенность частной и особенно земельной собственности, что снискало им поддержку со стороны поместного дворянства.
Взаимоотношения западносибирских черносотенцев и местных либералов
Готовились к выборам в Думу и западносибирские крайне правые монархисты. Причем их реакция по отношению к зарождавшемуся российскому парламенту была достаточно сдержанной. Их печатные органы накануне избирательной кампании пытались призвать простых граждан к спокойствию и благоразумию, выражая надежду, что деятельность нового государственного органа послужит на благо России: «...мы должны суметь воспользоваться свободой так, чтобы от этого стало всей России лучше, чтоб из свободы вышел порядок, а не своеволие, - писали в те дни «Тобольские епархиальные ведомости». - Если каждый член Думы будет своё дело в ней выполнять честно, всегда думая о правде, о пользе народа и государства, помня Бога, то польза от Думы будет большая. Тогда можно надеяться, что Дума дружно, вместе с правительством, будет служить Царю и народу и выведет Россию из теперешнего тяжёлого настроения»1.
В этих обращениях ещё отсутствует ярая нетерпимость к политическим противникам, в них пока содержатся только предостережения от насилия и предупреждения пастырских подопечных о необходимости не идти за «заблуждающимися людьми, которые не хотят спокойствия». «Таким людям на руку смута, и они поэтому не хотят Думы: они устраивают забастовки, запугивают простых людей и подговаривают их на поджоги, на бунты и грабёж. Нападать на этих людей самосудом, конечно грешно и преступно, но защищаться от их насилия необходимо: нельзя, как послушное стадо, делать то, на что они подстрекают. Не будем же слушаться этих людей»2.
Священнослужители призывали паству набраться терпения накануне начинавшегося реформирования политической системы государства и сопряжённых с ним неизбежных трудностей и ошибок, а также увещевали поменьше оглядываться на чужеземный опыт, в основном малопригодный дляРоссии с её особой исторической судьбой: «И без кровопролитных и пожарных ужасов, без страшных преступлений грабежа и насилия мы должны предвидеть, что на пути предстоящих преобразований нас ожидают стремнины, рытвины, камни. Государственной работе нельзя научиться из книг и даже из опыта чужих стран и народов. Мы должны пройти через ряд разочарований, неудач, падений, недостатков, чтобы создать новый государственный строй - прочный, устойчивый, целесообразный, выделанный из русского материала, из русской истории, по её требованиям, а не по чужим рецептам... Нам ли рубить в корне древо жизни государственной, когда оно сильно расшатывается нашими заграничными врагами, которым Россия страшна именно своим единением около Царского престола и Церкви Православной, несмотря на разноплеменность, на обширность и на сравнительную молодость в ряду других государств?»1.
Подобные увещевания практически не повлияли на политическую обстановку в регионе, а противники правых монархистов использовали совсем другие принципы политической деятельности. Во время выборов в I Государственную думу, которые прошли в крае в мае-июне 1906 г. сибирские кадеты широко рекламировали «черносотенную опасность»2. Они добивались от социал-демократов, вступивших в избирательную кампанию в мае-июне в Омске и Иркутске, поддержки их кандидата против правых. Социал-демократические организации Омска и Иркутска, следуя решениям IV Объединительного съезда РСДРП, вопреки стремлению части меньшевиков пойти на соглашение с кадетами против «черносотенной опасности», остались в этом вопросе на большевистских позициях и самостоятельно добились больших успехов в ходе избирательной кампании, а омские социал-демократы победили на выборах.
