Введение к работе
Актуальность темы исследования. В текущем году исполнилось 55 лет с момента восстановления Чечено-Ингушской АССР в январе 1957 года. Однако эта проблема решалась сложно и не имела однозначных трактовок. В настоящее время российское государство находится в поисках дальнейшего развития страны на принципах построения гражданского общества. Однако возможные пути достижения цели, согласно программным документам, основаны главным образом на использовании собственного реформаторского опыта, который, как известно, не всегда отличался стремлением к соблюдению прав и свобод отдельных народов. В наметившейся тенденции видится не только дань исторической традиционности, но и желание избежать повторения тех ошибок, в результате которых уже не один раз власть упускала шансы сделать бесконфликтным развитие отношений между государством и конкретными этническими группами населения. Это в полной мере относится к проблеме исследования и выделенному периоду, в течение которого отношения между бывшими спецпоселенцами и государством обострились до уровня открытой конфронтации. Другими словами, в реализации национальной политики произошел явный разрыв между политическими целями и административно-правовыми средствами их достижения. На этой почве разногласия довольно быстро прогрессировали в сторону развития кризисных тенденций в отношениях власти и населения воссозданной автономии, переросли в масштабные акции протеста, которые отнюдь не способствовали успешному проведению реформ. Поэтому именно сегодня в условиях поиска оптимальных возможностей возрождения российской демократии и повышения уровня национального самосознания российских народов необходимо обращение к богатому опыту социально-политических преобразований на самых судьбоносных этапах развития страны. Кроме того, актуальность определяет и правовой аспект вопроса, необходимость внесения ясности в содержание реабилитационной политики советского государства, характеристику ее средств и методов.
Решение проблемы народов, переживших выселение и испытавших на себе систему специальных поселений, закреплялось сложной цепью законодательных актов, включая и те, которые в то время еще предстояло принять с учетом территориального передела всего северокавказского региона. Образование и восстановление национальных автономий на Северном Кавказе вышло далеко за рамки проблем одного или нескольких народов. В той или иной степени они затронули интересы всех располагавшихся здесь субъектов Российской Федерации. Анализ государственной политики, направленной на ликвидацию спецпоселений, породивших разделение людей и народов на категории, показывает, что ее содержание всецело зависело от объективных обстоятельств развития государства и его социально-политической системы. Поэтапное снятие ограничений со спецпоселенцев стало, по существу, альтернативой единовременной и полной реабилитации депортированных народов. Такой подход предопределил итог всего процесса реабилитации депортированных народов, которые стали объединяться в единое движение в борьбе за свои права. Несмотря на фактически состоявшуюся политическую реабилитацию, что выразилось в восстановлении национальной государственности, статус спецпоселенцев сохранился надолго, они, по существу, были поставлены в положение людей, по отношению к которым власть проявила снисходительность и простила им их прежние грехи. Процесс реабилитации чеченского и ингушского народов представляется важным в том плане, что с учетом условий и обстоятельств ее проведения можно легко проследить эволюцию нормативно-правовой базы всей национальной политики государства, развитие структуры и механизмов ее реализации.
Степень научной разработанности проблемы. Отечественная историография исследуемой проблемы находилась в сильной зависимости от общественно-политической ситуации в стране в ту или иную эпоху ее развития. В этой связи интересующие нас события получали неоднозначную, порой противоречивую оценку в научных трудах и публицистике. Исходя из этого, мы предпочитаем разделять весь историографический массив на два раздела: советский и российский. Внутри советского раздела литература распределена по хронологическому принципу со следующей периодизацией: первый период – 1950-1960-е годы; второй период – 1970-1980-е годы. В российском разделе, куда включены издания, выходящие с начала 1990-х годов, они классифицированы по тематическому принципу. Плотность временных границ выделенных периодов свидетельствует о том, что научный интерес к проблеме исследования постоянно прогрессировал, а его качественные характеристики находились под влиянием концептуальных установок власти.
Прежде чем приступить к рассмотрению конкретных работ и направлений научного осмысления избранной темы, необходимо выделить общие издания различных исторических эпох, имеющие, на наш взгляд, свою классификацию. В первую очередь это издания, содержащие характеристику теоретических аспектов проблемы государственного устройства и его правовых параметров. Сюда же относятся работы по истории России на различных этапах ее государственной эволюции. Особое место среди работ рассматриваемой категории принадлежит литературе о необходимости учета исторического наследия. Об этом убедительно говорят, в частности, историки О. Волобуев, С. Кулешов, В.Е. Мельниченко, В.Г. Хорос. Более конкретный подход к опыту исторического развития государства представили такие авторы, как А.С. Ахиезер, Б.А. Бардюгов, В.А. Козлов, В.Ю. Багдасаров. Н.А. Барсуков, Е.Ю. Зубкова, С.О. Земляной заострили внимание на наиболее значимых переходных периодах российской истории, представили свои оценки и обозначили самые проблемные вопросы общественной и политической эволюции страны. Названные и многие другие работы отечественных исследователей важны в том смысле, что они характеризуют общественно-политическую атмосферу в стане и регионах в исследуемый период и дают возможность понять мотивы принятия решений по рассматриваемой проблеме.
Что касается вопросов реабилитации репрессированных народов, то эта тема фактически не освещалась до второй половины 1980-х годов, поскольку она непосредственно касалась господствующей идеологии, а также основ государственного строительства. Лишь в конце последнего десятилетия советской власти эта тема получила освещение в работах Х. Бокова, Н.Ф. Бугая, Х.М. Ибрагимбейли и других авторов. Проба сил в рассматриваемом направлении осуществлялась на уровне публикаций в тематических изданиях, что не давало возможности исследователям детально рассмотреть все вопросы. Возможно, в этой связи А.Н. Дугин, В.Н Земсков, Н.Я. Комаров и другие сделали упор на изучение документальных источников, дополнив их воспоминаниями очевидцев и собственными комментариями. В это же время появились и первые работы о чечено-ингушских спецпоселенцах, их авторами являются Х. Гакаев, М. Джургаев, О. Джургаев. Эти труды, несмотря на недостаточность фактического материала тем не менее резко диссонировали с работами О.З. Супьяна, В. Филькина, которые в своих размышлениях возвращались в реалии социалистического строительства и пытались сгладить существовавшие уже в то время противоречия между автономией и советским государством демонстрацией патриотического настроя населения и руководства ЧИАССР во время войны. Среди работ этого периода следует выделить также характеристику сталинской эпохи, которую представили Ю.С. Борисов и А.Н. Дугин.
Второй период развития историографии начался в 1990-х годах и продолжается до настоящего времени. Открывшийся доступ к архивным материалам позволил исследователям существенно повысить качество научных разработок. Необходимо заметить, что ученым пришлось столкнуться с рядом объективных сложностей. Одна из них заключалась в том, что исследования предыдущего времени не могли быть просто дополнены новыми данными, поскольку они были строго выдержаны в идеологических рамках и не соответствовали современным представлениям о демократии, деятельности государственных и властных инстанций. Отчасти мешала декларативность многих традиционных положений и выводов. Сложившаяся ситуация требовала не только новой интерпретации устаревших понятий, но их переосмысления, дополнительного анализа, поиска совершенно иных критериев оценки. В этом смысле вполне объяснимо появление работ с анализом генезиса самой идеи демократии, характеристикой противоречий между советскими трактовками и концептуальными представлениями о демократическом развитии общества. В ряду работ данного направления следует рассматривать и попытки выделения особенностей исторического пути российского государства, его общественно-политического устройства, поиска причин периодического появления кризисных тенденций. На этих вопросах заострили внимание И.Н. Ионов, В.В. Ильин, А.С. Ахиезер, Ю. Афанасьев, Е. Гайдар, В.Е. Гулиев, А.В. Колесников, Н.Н. Моисеев и другие. В этом контексте проблема этнических депортаций и связанные с ней вопросы не могли не зазвучать по-новому. Прежде всего, речь идет о новых работах указанных выше Х. Бокова, Н.Ф. Бугая, изыскания которых дополнились вкладом А.М. Гонова, О.Б. Глезера, П.М. Поляна и других. Однако, на наш взгляд, исследуемая проблема нашла более глубокое смысловое отражение в работах, вышедших во второй половине 1990-х годов, правда, их автора сконцентрировали свое внимание исключительно на проблеме депортации и репрессиях тоталитарного режима. В ряду этих же работ необходимо отметить труды В.Н. Земского и Б.Б. Темукуева о численности и судьбе спецпоселенцев в Советском Союзе. Проблема депортации чечено-ингушского народа и ее последствия нашла отражения в работах Д. Гакаева, А.Г. Здравомыслова, О.П. Орлова, А.В. Черкасова, С. Шахбиева, А.А. Цуциева, Э. Эркенова, Х. Яндарбиева и других. Процесс реабилитации репрессированных народов показали в своих разработках А.М. Гонов, В.Н. Земсков, Б.М. Зумакулов, В.П. Наумов, А.Д. Койчуев, Р.М. Бегеулов и другие исследователи. В начале нового века В.Н. Земсков продолжил работу над данной темой, к которой обратились также В. Бердинских и Г. Локаев. Д. Эдиев подсчитал демографические потери депортированных народов, а Д. Бабиченко, Н. Сидоров, Л. Млечин, Я. Патиев и другие вновь вернулись к анализу событий, которые происходили в ЧИАССР, и проанализировали содержание закона о реабилитации народов.
Во время работы над диссертацией полезными оказались также диссертационные исследования по схожей тематике, защищенные в последние годы.
Анализ историографической литературы показывает, что процесс восстановления национальной автономии чеченского и ингушского народов, особенности и трудности его протекания, поэтапное возвращение спецпоселенцев в родные места, связанный с ним рост напряженности в северокавказском регионе пока еще не стали предметом специального комплексного исследования, что и послужило основанием для выбора темы.
Цель диссертационной работы заключается в комплексном исследовании предпосылок и условий развития, форм и методов решения вопроса о реабилитации чеченского и ингушского народов и восстановлении их национальной государственности на Северном Кавказе на фоне либерализации внутренней политики государства в 1950-1960-е годы. Достижение названной цели предполагает решение следующих задач:
- изучить законодательную базу, политические и правовые аспекты процесса выселения народов в отдаленные районы страны, организационно-административные, социально-политические, экономические и другие вопросы, непосредственно связанные с его реализацией.
- выявить основные этапы в развитии реабилитационных процессов, как составной части политики разграничения этнических спецпоселенцев на категории, показать их зависимость от внутриполитического курса;
- рассмотреть главные направления формирования отношений между государством и репрессированными народами на этапе перехода к демократическим преобразованиям, выделить средства и рычаги их нормативного и экономического регулирования;
- выделить противоречия между либеральным отношением власти к восстановлению гражданских прав жертв массовых репрессий и сохранявшимися административно-правовыми и другими ограничениями для спецпоселенцев в местах их расселения после депортации;
- проанализировать особенности решения вопроса о реабилитации чеченского и ингушского народов, определить их обусловленность расширением национального движения репрессированных народов, ошибками прежнего режима и нежеланием новой власти полностью признать незаконность актов этнических депортаций;
- обозначить основные тенденции и динамику принятия решений по вопросам реабилитации чеченцев и ингушей на уровне центральных и местных органов власти, определить общность и различия в подходах;
- определить причины повышения уровня социальной напряженности на Северном Кавказе, вызванной восстановлением ЧИАССР и возвращением спецпоселенцев на родину, ее взаимосвязь с созданием предпосылок для межнациональных конфликтов в регионе;
- рассмотреть в комплексе принимавшиеся меры по организации переселения и обустройства чеченцев и ингушей на территории автономии с точки зрения обоснования фактов их политической, социально-экономической и этнокультурной реабилитации;
- провести сравнение масштабов восстановительных мероприятий в Чечено-Ингушетии и их влияние на положение дел в других регионах Северного Кавказа.
Объектом исследования является государственная политика по реабилитации репрессированных народов во второй половине 1950 – начале 1960-х годов.
Предмет исследования выступает процесс восстановления национальной государственности чеченского и ингушского народов, утраченной в результате незаконной депортации во время Великой Отечественной войны, условия их пребывания на спецпоселении и возвращения на родину, а также мероприятия по политической, социально-экономической и этнокультурной реабилитации в пределах выделенного периода.
Хронологические рамки диссертационного исследования охватывают период со второй половины 1950-х до середины 1960-х годов. Нижний временной предел обусловлен фактическим началом реабилитационных процессов в отношении репрессированных народов Северного Кавказа, на территории которого в 1957 году были восстановлены упраздненные во время войны национальные автономии. К середине 1960-х годов в ЧИАССР возвратилась основная масса бывших спецпоселенцев, к этому же времени были в основном завершены программы социально-экономического и культурного восстановления автономной республики, в дальнейший период ее развитие проходило в плановом порядке. Это обстоятельство обусловило выбор верхней границы хронологических рамок исследования. Для отражения предпосылок, динамики и последствий рассматриваемых событий в работе допускаются выходы за пределы выделенного периода.
Территориальные рамки определяются особенностями предмета исследования и включают в себя границы восстановленной ЧИАССР. Поскольку основное внимание в работе уделено чечено-ингушским спецпоселенцам, то в территориальные рамки включены также районы их расселения после снятия административных ограничений в Ставропольском крае, Дагестане и Северной Осетии. Кроме того, в диссертации обозначены районы расположения спецпоселений в Казахской ССР и Киргизской ССР.
Методологическая и теоретическая основа диссертационного исследования. Теоретической основой работы является историческая реконструкция проблемы, которая дала возможность не только проследить эволюцию вопроса по восстановлению гражданских прав и национальной государственности конкретных народов, но и выделить этапы, направления и особенности его решения, обеспечила хронологию и логическую структуру изложения темы. Исследование определенного исторического отрезка времени, насыщенного конкретными событиями и фактами предопределило методологический подход, основу которого составляет суждение о прошлом с позиций современных знаний и возможностей, но с учетом конкретно-исторических условий рассматриваемого времени. Реализация названного подхода стала возможной благодаря использованию таких общенаучных принципов как объективность, историзм, системность. Принцип объективности потребовал исключения предвзятости, ориентации на конкретные установки и результаты работы. Принцип историзма дал возможность проследить проблему применительно к конкретным условиям развития советского государства, а принцип системности позволил рассмотреть проблему в причинно-следственной взаимосвязи с другими сферами жизни страны: политикой, экономикой, правовой культурой и т.д.
Основная часть работы построена на применении сравнительно-исторического, проблемно-хронологического, структурно-системного и других методов исследования: анализа, сопоставления данных и т.п. Сравнительно-исторический метод дал возможность рассмотреть предпосылки и условия реабилитации чеченцев и ингушей в тесной взаимосвязи с исторической обстановкой в стране и северокавказском регионе. Проблемно-хронологический метод использовался в распределении материала по разделам диссертации, выделении для анализа составляющих элементов проблемы, обозначения этапов ее развития. Структурно-системный метод помог разграничить отдельные компоненты государственной системы мер, направленной на восстановление ЧИАССР.
Комплексное использование перечисленных методов способствовало созданию целостной и объективной картины истории восстановления национальной государственности чеченского и ингушского народов, реализации общего замысла настоящего исследования.
Источниковая база исследования состоит из нескольких групп источников. К ним относятся фондовые материалы центральных архивов, решения, директивы и постановления партийно-правительственных органов, нормативно-правовые акты, справочно-статистические издания и отчетная документация, центральная и местная периодическая печать исследуемого периода. Наиболее важную группу представляют собой архивные источники, содержащие в себе ценную историческую информацию по интересующей нас проблеме, ее специфическим особенностям в условиях переориентации общества на демократические принципы развития. Комплексный анализ архивной документации дал возможность проследить этапы развития проблемы реабилитации чеченцев и ингушей, воссоздать полную картину ее решения на центральном и региональном уровнях. В работе над диссертацией использовались 14 фондов, около 50-ти дел. Особую ценность по качеству материалов представляют собой фонды правительства, отдельных министерств и ведомств, правоохранительных органов Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ): Ф. 5446. – Совет Народных Комиссаров – Совет Министров СССР.; Ф. 5446. Оп. 47а. – Протокольная часть Управления делами СНК СССР.; Ф. 6991. – Совет по делам РПЦ при Совете Министров СССР.; Ф. 7523. – Президиум Верховного Совета СССР.; Ф. 8131. – Генеральная прокуратура РСФСР.; Ф. 9401. – Секретариат НКВД – МВД СССР.; Ф. 9479. – Отдел спецпереселений НКВД – МВД СССР.
В Российский государственном архиве новейшей истории (РГАНИ) отбор документов производился в Ф. 3. – Политбюро Центрального Комитета ВКП(б) – КПСС и Ф. 5 – Центральный Комитет КПСС. Богатый фактический массив материалов накоплен также в фондах: 17 (ЦК ВКП(б)-КПСС); 556 (Отдел партийных органов ЦК КПСС) и 644 (Государственный Комитет Обороны) Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ). Часть материала извлечена из фонда 38660 (Штаб войск НКВД по переселению спецконтингента из Чечено-Ингушской АССР) Российского государственного военного архива (РГВА).
Вторую группу источников составляют опубликованные постановления, директивы и решения партии и правительства по вопросам, непосредственно относящимся к периоду и теме исследования. В эту же группу включены документы Государственного комитета обороны, Главного управления лагерей НКВД СССР, а также материалы высших органов государственной власти и органов государственного управления СССР. К рассматриваемой группе источников относятся также тематические сборники материалов и документов, законодательных и нормативных актов, письма, дневники, отчеты и т.п. В качестве ценных источников выступают также публикации писем и откликов, отчетов и хроники события исследуемого периода в центральных, региональных и специальных периодических изданиях: «Правда», «Большевик», «Плановое хозяйство», «Вопросы экономики», «Советская государство и право», «Грозненский рабочий» и других. Использование перечисленных источников облегчило достижение цели и решение поставленных перед исследованием задач.
Научная новизна исследования заключается, прежде всего, в рассмотрении всех составных элементов проблемы восстановления национальной государственности чеченского и ингушского народов, включая вопросы снятия ограничений в спецпоселениях, их политической, социально-экономической и этнокультурной реабилитации. При этом все исследуемые события представлены в качестве целостного процесса, который непосредственным образом затрагивает сферу политической власти в стране, становление нового типа отношений между государством и обществом. Документально подтверждено, что реабилитация репрессированных народов – это не только освобождение из спецпоселений. Такой вывод и другие динамические характеристики развития проблемы позволили сделать периодизацию решения вопроса о восстановлении чечено-ингушской автономии с прежним административно-территориальным статусом. В первую очередь она включает в себя этап подготовки на всех уровнях власти к законодательному освобождению спецпоселенцев от различного рода ограничений. К этому этапу относится подготовка соответствующего общественного мнения, внесение необходимых изменений в нормативные акты, проведение организационных мероприятий по восстановлению гражданских прав спецпоселенцев. На втором этапе с весны 1957 по начало 1960-х годов происходил процесс поэтапного возвращения спецпоселенцев в места прежнего проживания, который сопровождался стихийным возвращением спецпоселенцев на родину. Параллельно с этим процессов создавалась необходимая социальная, экономическая и культурная инфраструктура в ЧИАССР.
Элементами новизны обладают также следующие положения диссертационного исследования:
- высылка чеченцев и ингушей из мест традиционного проживания на Северном Кавказе относится к политическому акту, в результате которого власти преследовали цель не только наказать народы, но и использовать их трудовой потенциал в отдаленных районах государства;
- в научный оборот введены не использованные ранее архивные документы и материалы, относящиеся ко всем этапам решения вопроса о восстановлении чечено-ингушской автономии на Северном Кавказе, систематизирована нормативно-правовая база по проблеме исследования;
- на основе анализа архивных источников в работе представлены количественные характеристики реабилитации чеченцев и ингушей и восстановления ЧИАССР, не имеющие аналогов в других научных работах рассматриваемого направления;
- документально подтверждены объективные сложности обстановки в автономной республике и соседних регионах, обусловленные процессом возвращения спецпоселенцев и их стремлением к обустройству в тех метах, в которых они проживали до депортации;
- установлено, что советское правительство не исключало возможности создания национальной автономии чеченцев и ингушей в местах расположения спецпоселений в Средней Азии, однако благодаря присущей этим народам этнической сплоченности и традиционно высокому уровню национального самосознания, они смогли отстоять свое право на полную политическую реабилитацию;
- получены данные о том, что процесс реабилитации и возвращения чеченцев и ингушей на родину обладал достаточно высоким уровнем этноконфликтного потенциала, в результате чего в рассматриваемый период наблюдался рост преступности, фиксировались массовые негативные проявления с участием чеченцев и ингушей не только на Северном Кавказе, но и в районах освоения целинных земель, где располагались спецпоселения; - сделан вывод, что процесс восстановления чечено-ингушской автономии, наряду с восстановлением гражданских и политических прав этих народов, включал в себе меры по их экономической и этнокультурной реабилитации.
С учетом полученных результатов на защиту выносятся следующие положения:
1. Тотальной депортации в Советском Союзе подверглись десять народов, из них пять выселялись с территории Северного Кавказа: чеченцы, карачаевцы, ингуши, балкарцы и калмыки. Одновременно с выселением эти народы лишились государственности в форме автономных образований. Тем самым власти стремились не просто наказать, а сделать все возможное для уничтожения тех народов, которые оказались неспособными быстро ассимилироваться в «советской империи» и представляли определенную опасность в самых чувствительных и стратегически важных районах страны. Результаты такой политики сказались позже, когда обиды и возмущения несправедливостью, стали одной из причин усиления межнациональных конфликтов и деградации межнациональных отношений в СССР.
2. Все национальные движения имеют некоторые схожие причины возникновения. В первую очередь, к ним следует отнести такие исторические предпосылки повышенного уровня национального самовыражения той или иной этнической группы населения как борьба за независимость, тесно связанные с ней территориальные споры, стремление к восстановлению справедливости, нарушенных прав. Анализ национальных проявлений в Советском Союзе показывает, что большинство из них не имело этнической направленности, не являлось актами проявления недоброжелательности по отношению к другим народам. Национальные движения в большинстве своем несли в себе демократический заряд, который заложен в их направленности и содержании.
3. В рассматриваемый период на Северном Кавказе одновременно зарождалось несколько национальных движений противоположной направленности. С одной стороны, бывшие спецпоселенцы выступали за возвращение на родину, с другой – представители других национальностей, расселенные на местах депортированных народов, организовывались для противодействия их возвращению. Немаловажным дестабилизирующим фактором явилось и изменение административно-территориальных границ восстановленной ЧИАССР. В данной ситуации власть предпочла расширить силовые меры по сдерживанию переезда чеченцев и ингушей, поскольку в районах бывших спецпоселений уже был налажен действенный контрольный механизм, чего явно недоставало в восстановленной автономии.
4. Положение в ЧИАССР в конце 1950-х годов усугублялось тем обстоятельством, что проверка деятельности Организационного комитета выявила многочисленные нарушения и злоупотребления, что в корне подорвало доверие к данному органу со стороны переселенцев. В результате оргкомитет изначально утратил авторитет среди бывших спецпоселенцев и возможность влиять на процесс возвращения чеченцев и ингушей на Северный Кавказ. В сложившейся ситуации неконтролируемые переезды еще больше активизировались, на намерения людей не действовали ни пропагандистские средства, ни экономические стимулы. К тому же, как выяснилось позже, власти не сдержали слово о временности задержек с переездами, даже в конце 1958 года органы милиции продолжали чинить препятствия переселенцам.
5. При воссоздании чечено-ингушской автономии особенно болезненным оказалось решение о передаче СО АССР части Пригородного района (977,5 квадратных километров.), которая до 1944 года принадлежала ингушам. Это решение на долгие годы вперед предопределило характер отношений между осетинским и ингушским народами. С обеих сторон началось движение, каждое из которых делало все возможное для решения проблемы в свою пользу. Как и в ряде других случаев, в отношении Пригородного района власть оказалась бессильной принять однозначное политическое решение, что привело к всплеску межнациональных эмоций и актуализации осетино-ингушского конфликта в последующие годы.
6. По статистике наибольшее количество конфликтных ситуаций в исследуемый период возникало на целине и ударных стройках, а также на Северном Кавказе. Если брать во внимание состав участников конфликтов в северокавказском регионе, то кроме русских, чеченцев и ингушей, чаще всего в них принимали активное участие осетины, аварцы и калмыки. Причем, третья часть всех конфликтов приходится на районы, в которые возвращались бывшие спецпереселенцы. Правительство остро реагировало на сигналы осложнения социально-политической обстановки в местах расселения реабилитированных народов. Но принимавшиеся меры по своей направленности не соответствовали всей полноте причин, накалявших обстановку. История показала, что они скрывались гораздо глубже бытовой неустроенности и требовали в первую очередь не хозяйственного, а, скорее, политического урегулирования. Те, кто занимался обустройством возвратившихся из спецпоселений, не учитывали факторы, обусловленные родоплеменными и межэтническими отношениями, веками складывавшиеся традиции, религиозные и национальные обычаи, образ жизни и многие другие, важные для существования горских сообществ моменты.
7. Анализ материалов о событиях в столице ЧИ АССР в августе 1958 года показывает, что органы власти не были готовы к предотвращению возможных беспорядков в этнических регионах. Не исключено, что это было связано с продолжавшимся процессом воссоздания автономии и относилось к естественным социально-политическим издержкам. К тому же власти заблаговременно обезопасили себя от обвинений со стороны чеченских и ингушских жителей республики сделанными ранее заявлениями о возможных осложнениях обстановки на Северном Кавказе в связи с бесконтрольным переездом бывших спецпереселенцев в родные места. Правда, такая позиция лишний раз свидетельствует о несовершенстве функционирования механизмов партийной власти в экстремальных ситуациях и явной утрате новым управленческим аппаратом тех качеств, которые выражали сущность большевистской идеологии на начальном этапе социалистического строительства.
8. Суть межэтнических конфликтов во время возвращения народов на родину заключалась не столько в агрессивности бывших спецпоселенцев, направленной на освобождение своей социальной ниши в северокавказском регионе, а, скорее всего, в определенной несовместимости ценностей у тех, кто жил на Северном Кавказе в послевоенный период, и тех, кто возвращался сюда из ссылки. При этом нередко этнические оппоненты спецпоселенцев пытались гиперболизировать эти ценностные различия с тем, чтобы убедить власти в своей правоте. С их стороны зачастую предпринимались попытки представить любые конфликты как результат неприятия депортированными народами политических и культурных ценностей новой эпохи, иначе говоря, политизировать бытовые столкновения.
9. Политическая реабилитация чеченского и ингушского народов после возвращения в 1957 году из ссылки состоялась полностью. Автономия в составе РСФСР была восстановлена, чеченцы и ингуши были уравнены в правах с остальным населением республики и с другими народами СССР. Экономическая реабилитация чеченского и ингушского народов также является состоявшейся. Чечено-Ингушская АССР стала одним из наиболее развитых регионов РСФСР и, хотя доля коренного населения в промышленности республики продолжала оставаться низкой, сельское хозяйство, где трудилось коренное население, успешно функционировало, и его развитие давало показатели устойчивого роста. Территориальная реабилитация ингушей осталась незавершенной из-за передачи Пригородного района в состав Северной Осетии. Вследствие этого возник затяжной политический и межнациональный конфликт, полностью обусловленный последствиями депортации, который продолжает оставаться одним из сложнейших межнациональных конфликтов на Северном Кавказе.
Теоретическая и практическая значимость работы состоит в том, что в ней была поставлена и разрешена ранее недостаточно изученная проблема. Каждый из заявленных элементов новизны может стать в свою очередь предметом дальнейшего научного интереса, например: проявление этнической мобильности и сохранение этнокультурных особенностей и традиций чеченцами и ингушами в инородной среде, подготовка общественного мнения и меры по восстановлению статуса ЧИАССР и т.д. В практическом плане материалы диссертации и выводы могут быть использованы в научной и преподавательской работе, а также при разработке проблем отечественной истории в лекционных курсах, в специальных пособиях по регионоведению и истории народов Северного Кавказа. Данные, приведенные в исследовании, вполне пригодны для применения в целом ряде научных направлений: истории, социологии, политологии.
Апробация и внедрение результатов исследования. Диссертация рассматривалась на заседании кафедры истории, философии и правовых учений Пятигорского государственного гуманитарно-технологического университета. Основные положения и выводы работы излагались на научно-практических региональных и вузовских конференциях г. Грозного и г. Пятигорска. По теме исследования опубликовано 6 научных статей, общим объемом 3,2 п.л., в том числе 2 – в рецензируемых научных изданиях.
Структура диссертации. Цель и задачи исследования определили структуру диссертации. Она состоит из введения, трех глав, шести параграфов, заключения, примечаний, списка источников и литературы.
