Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Создание института военных комиссаров
1.1 Предпосылки появления военных комиссаров 24
1.2 Комиссары действующей армии и тыловых частей 34
1.3 Политическое управление военного министерства 57
Глава 2. Основные направления деятельности военных комиссаров
2.1 «Глаза и уши» Временного правительства 63
2.2 Восстановление дисциплины 72
2.3 Борьба с инакомыслием 88
Глава 3. Место и роль военных комиссаров в событиях 1917 года
3.1 Оценка роли военных комиссаров командованием и Временным правительством 103
3.2 Корниловщина и военные комиссары 113
3.3 Военные комиссары в Октябре 1917 года 128
Заключение 140
Приложения 150
Примечания 161
Источники и литература 175
- Предпосылки появления военных комиссаров
- Политическое управление военного министерства
- Восстановление дисциплины
- Корниловщина и военные комиссары
Введение к работе
Научное значение и актуальность темы. В последнее время происходит значительное повышение интереса к проблемам отечественной истории 1917 года. Это связано с односторонностью советской историографии, которая сознательно избегала или искажала отдельные факты, и стремлением переосмысления этого периода нашей истории определенной частью общества, что привело к появлению новых идеологем, далеких от истины. Таким образом, события и процессы, происходившие в России в 1917 году, до сих пор остаются недостаточно исследованными. Это создает необходимость дальнейшего их изучения.
Одной из слабо разработанных тем является история создания и деятельности института военных комиссаров Временного правительства, его место и роль в период поиска нового государственного развития нашей страны. Революционные власти России, создавая политический аппарат в армии, не были новаторами в мировом масштабе. Первые военные комиссары появились в наемных войсках итальянской республики XVIII века. В период французской буржуазной революции 1789-99 годов Конвент направлял своих комиссаров в войска. В последующем они вводились на некоторый период времени в армиях различных стран мира, к примеру, в вооруженных силах США в первой половине XIX века. В русской армии комиссары впервые появились в 1917 году при Временном правительстве. После его свержения идея политического контроля над армией не канула в историю, а была подхвачена большевиками. Вначале, еще в период подготовки и проведения Октябрьской революции, Петроградский военно- революционный комитет направлял в строевые части и на военные объекты своих комиссаров. Весной 1918 года решением ЦК РКП(б) в Красной Армии был создан институт военных комиссаров. Советское руководство несколько раз его упраздняло и вновь вводило. Окончательно единоначалие в вооруженных силах было установлено решением Президиума Верховного Совета СССР в октябре 1942 года. Военные комиссары были преобразованы в заместителей командиров по политической части. Эта должность в войсках просуществовала до 1991 года. В настоящее время, в связи с реформированием вооруженных сил, вновь ставится вопрос о политическом контроле над ними. Поэтому рассмотрение и изучение тго, как Временное правительство решало аналогичные проблемы, представляется в наши дни актуальным.
Понятие «комиссар» (франц. commissaire - уполномоченный) - представитель власти, облеченный особыми или значительными полномочиями - с первых дней Февральской революции прочно вошло в государственную и общественную жизнь России. Стремясь взять под свой контроль власть в регионах, Временное правительство создало (5 марта) институт губернских и уездных комиссаров. Однако это не явилось образованием какой-то новой структуры. Назначенные на должность комиссара просто заменили главных представителей царской администрации на местах. При этом даже не всегда требовалось присылать нового человека из Петрограда. Довольно часто губернскими комиссарами, которые сменили губернатора, назначались председатели губернских земских управ, а уездными комиссарами становились соответственно председатели уездных земских управ.
Институт военных комиссаров Временного правительства принципиально отличался от своего гражданского аналога, и процесс его создания был намного сложнее. В условиях возникшего в стране после революции двоевластия, начальное оформление института военных комиссаров происходило по линии Петроградского Совета. Постепенно Временное правительство взяло инициативу в свои руки и создало к концу лета 1917 года разветвленный политический аппарат в армии, хотя многие вопросы, связанные с его функционированием, оно так и не успело решить. Комиссары были направлены к командующим военными округами, всеми армиями и фронтами, в ставку верховного главнокомандующего. Отношения между комиссарами строились на основе подчинения согласно занимаемой должности, по принципу военной структуры. В распоряжении у каждого из них находился небольшой штат сотрудников комиссариата. Своих представителей в действующей армии Временное правительство наделило большими властными полномочиями, и они заняли высокое положение в военной иерархии. В их обязанности входило информирование правительства обо всех происходящих в армии событиях, разрешение возникавших конфликтов, осуществление контроля за деятельностью командования и войсковых организаций, пресечение любых антиправительственных выступлений, восстановление дисциплины и наказание ее нарушителей. Несмотря на короткое время своего существования, правительственные военные комиссары оказали большое влияние на происходившие на фронте события и оставили заметный след в истории России 1917 года.
Исследуемые в диссертации проблемы, связанные с процессом создания и деятельностью института военных комиссаров Временного правительства, являются актуальными в настоящее время и имеют большое научное значение.
Историография. Упоминания о военных комиссарах Временного правительства встречаются во многих работах, посвященных различным проблемам отечественной истории 1917 года. Однако ни одного специального исследования по этой теме еще нет.
Интерес к реформированию вооруженных сил Временным правительством и событиям, происходившим в русской армии в 1917 году, появился сразу. В 1917 году вышел ряд брошюр, авторы которых старались проанализировать и оценить протекавшие в военной области процессы1. Они восторженно отзывались о произошедшей Февральской революции и считали, что она была неизбежна и предопределена историческим развитием. Приветствуя демократизацию армии, они признавали сложность этого процесса. Исследователи полагали, что противоречия между офицерами и солдатами создавались на протяжении веков и слом старых порядков в армии необходим, так как, по их мнению, Новой России нужна Новая армия. Характер этих публикаций, безусловно, пропагандистский, и они были написаны с целью оправдать проводившиеся преобразования и убедить военных и общественность в их правильности и неизбежности. О введении в вооруженные силы нового политического института в этих работах не сообщалось.
Первыми кто, пожалуй, обратил внимание на создание в 1917 году института военных комиссаров были Р. Эйдеман и В. Меликов . Привлекая широкий круг источников, историки показывали борьбу Временного правительства и генералитета с революционным движением в армии и их бессилие перед приближающейся революцией. Сообщали они и о существовании военных комиссаров Временного правительства. Говоря об этом нововведении, авторы на одной странице старались раскрыть такие сложные вопросы, как появление нового политического органа в вооруженных силах, его задачи и место в армии. Важной особенностью этой работы, по нашему мнению, является тот факт, что Р. Эйдеман и В. Меликов в отличие от последующих советских историков отмечали, что «генералитет отнесся недоверчиво к комиссарскому институту»3.
Историк С.Е. Рабинович предпринял попытку изучения и оценки созданного Временным правительством института военных комиссаров. В монографии «Борьба за армию в 1917 году» он отвел нашей теме отдельную главу - «Политический аппарат армии»4. Автор достаточно подробно раскрывал историю образования и эволюции нового политического органа в армии, его структуру. Однако далеко не все аспекты этого процесса им выявлены. Особое внимание он отводил Политическому управлению военного министерства, которое, по его убеждению, «возглавляло всю сеть комиссаров»5, что, по нашему мнению, является некоторым преувеличением роли этого учреждения. Касался он и отдельных задач, которые ставились перед военными комиссарами. К деятельности института военных комиссаров С.Е. Рабинович подошел очень односторонне, уделяя внимание лишь тем ее аспектам, которые были связаны с противодействием распространению влияния большевиков на фронте. Он заключал, что «Политическое управление возглавляло всю борьбу с большевистской партией в армии, а частично и вне ее, пользуясь при этом не столько мерами идейной борьбы, сколько репрессиями, насилиями, ложью и провокацией»6. Многих вопросов, связанных с историей военных комиссаров Временного правительства он не затрагивал. Но, несмотря на все это, его работа до сегодняшнего дня остается наиболее подробно освещающей рассматриваемую нами тему.
Обращение С.Е. Рабиновича к проблеме введения в русской армии в 1917 году института военных комиссаров не пробудило у его коллег интереса к этой теме. Историки ограничивались только упоминанием о его существовании, чего было, видимо, трудно избежать, работая с официальными документами 1917 года. К примеру, Е. Барсуков в статье, посвященной состоянию армии перед Октябрьской революцией и попыткам
Ф. Керенского с ее помощью удержать власть, цитировал телеграммы, в которых встречается обращение к комиссарам . Он кратко сообщал о присутствии на фронте правительственных комиссаров, возлагавших в своих донесениях всю вину за развал армии на большевиков. При этом Е. Барсуков неверно называл должности некоторых из них.
Исключением в этом отношении является, пожалуй, работа
В. Кутузова, которая представляет для нас большой интерес8. В своей статье он делал попытку подвергнуть источниковедческому анализу и критике донесения военных комиссаров Временного правительства и военачальников о политическом настроении войск. Основываясь на сообщениях комиссаров, он рассматривал в основном их деятельность как информаторов Временного правительства и давал яркую картину этой ее части. Опираясь на архивные материалы, он раскрывал вопрос назначений на должности комиссаров и их помощников, давал краткую справку истории их создания. В оценке комиссаров В.В. Кутузов продолжил сложившуюся точку зрения. Он считал, что расхождения между генералами и комиссарами были незначительными, и они были вскоре преодолены. Между ними «было достигнуто практическое сотрудничество в деле применения всех средств насилия в целях удержания солдатских масс в повиновении Временному правительству»9. Следует также отметить, что в своей работе автор больше внимания уделял сообщениям командования.
В семидесятых годах очень популярной у историков стала тема работы партии большевиков в армии накануне Октябрьской революции, с целью привлечения ее на свою сторону. Отметим некоторых исследователей, занимавшихся этим вопросом. Н.М. Якупов в своей монографии приводил фактический материал о расстановке классовых сил в армии, данные о ее социальном составе, о деятельности в ней различных
10 ГЛ политических сил . О правительственных комиссарах в войсках он только упоминал, сообщая, что вместе с генералитетом они боролись с большевистской прессой на фронте. П.А. Голуб, показывая борьбу буржуазного лагеря за вооруженные силы, говорил и о военных комиссарах, указывая политическую принадлежность некоторых из них11. Х.М Астрахан, поставив целью своего исследования рассмотрение деятельности большевиков и их противников в 1917 году, обходил стороной созданный Временным правительством политический орган в армии12.
В фундаментальном труде академика И.И. Минца есть упоминания и о военных комиссарах Временного правительства13. В основном он уделял внимание предпосылкам появления нового института и процессу его начального образования.
В 1981 году вышел сборник статей «Революционное движение в русской армии в 1917 году», некоторые, из содержащихся в нем, заслуживают нашего внимания. В.В. Васькин в работе «Контрреволюция в борьбе за армию», отмечая, что «повлиять на основную солдатскую массу можно было лишь убеждением», описывал деятельность буржуазных партий по созданию и распространению своих газет и другой печатной продукции на фронте14. Он останавливался и на их борьбе за влияние в комитетах, но, что примечательно, ни слова не говорил о военных комиссарах. Статья М.А. Молодцыгина, которую он посвятил слому старых и становлению новых органов местного военного управления после Октябрьской революции, интересна тем, что в ней говорится о замене в октябре-ноябре военных комиссаров Временного правительства на представителей новой власти15.
Отечественная историография уделяла много внимания изучению контрреволюционной деятельности генералитета и особенно корниловскому выступлению16. Занимавшиеся этим вопросом авторы не могли обойти стороной проблему существования в 1917 году в русской армии военных комиссаров Временного правительства, так как управляющий военным министерством Б.В. Савинков, бывший до этого последовательно комиссаром 7-й армии, Юго-Западного фронта, приложивший много сил к созданию этого государственного органа, и комиссар при верховном главнокомандующем М.М. Филоненко были активными участниками событий конца августа 1917 года. Однако исследователи в основном ограничивались рассмотрением их роли в корниловщине и не предпринимали попыток изучения нового института в вооруженных силах.
Одним из первых, кто обратился к этой теме, был Е.И. Мартынов . Его монография основана на большом количестве архивных документов, прежде всего материалах Чрезвычайной следственной комиссии, назначенной Временным правительством «для расследования дела о бывшем верховном главнокомандующем генерале Корнилове и соучастниках его, учинивших явное восстание». Кроме этого, автор лично хорошо знал Л.Г. Корнилова, который в 1911-1913 годах в Харбине служил под его непосредственным начальством и около года просидел с ним в плену в двух смежных комнатах. В своей работе он раскрывал роль и степень участия Б.В. Савинкова и М.М. Филоненко в подготовке и во время проведения корниловского выступления, при этом не касаясь вопросов, связанных с институтом военных комиссаров Временного правительства.
М.И. Капустин в ьсниге «Заговор генералов», которую он посвятил борьбе генералитета с революционным движением в армии (и основное внимание уделял корниловщине), говорил и о военных комиссарах
Временного правительства . Он приводил примеры взаимодействия комиссаров с командованием по применению силы к отказывавшимся подчиняться приказам частям, раскрывая только эту сторону их деятельности. М.И. Капустин отмечал, что комиссары должны были контролировать действия старого руководящего состава армии, но, не изучив, видимо, затронутой темы, заявлял, что на деле они «стали активными помощниками генералитета»19.
Г.З. Иоффе занимался разными проблемами отечественной истории
1917 года20. Особого внимания заслуживает одна из его последних монографий «Семнадцатый год: Ленин, Керенский, Корнилов» . В этой работе есть глава «Комиссары и генералы», но в ней лишь упоминается о введении в русскую армию Временным правительством комиссаров и сам институт не рассматривается. Историк останавливался только на двух его представителях - Б.В. Савинкове и М.М. Филоненко. Только они, по мнению автора, из комиссарского корпуса «оставили след в событиях 1917 года, особенно в связанных с «корниловщиной»»22. Г.З. Иоффе раскрывал процесс их знакомства и взаимодействия с генералом Л.Г. Корниловым и, опираясь на работу Е.И. Мартынова, большое количество мемуарной литературы и архивные материалы, красочно, живым языком, описывал место и показывал роль этих двух комиссаров в корниловском выступлении. Он также приводил интересные эпизоды из жизни других представителей политического органа в армии. В отличие от предыдущих исследователей, Г.З. Иоффе не представлял военных комиссаров в качестве помощников реакционного генералитета. Он, отмечая, что представители правительства были направлены в армию для контроля, как за действиями командования, так и за солдатскими организациями, в тоже время не показывал, как складывались между ними отношения.
Изучением военного министерства, его реформированием, деятельностью во время Первой мировой войны и особенно в 1917 году занимался A.C. Сенин23. Рассматривая структуру военного ведомства, он останавливался и на Политическом управлении. Историк уделял внимание вопросам, связанным с его созданием, показывал его структуру, персональный состав, указывал ставившиеся перед ним задачи. Однако сам институт военных комиссаров Временного правительства он не рассматривал.
Особого внимания заслуживает работа А.Б. Николаева, которая посвящена военным комиссарам Временного комитета Государственной
Думы в феврале - марте 1917 года . Автором проделана большая работа, опирающаяся на архивные материалы. Он раскрывал процесс формирования состава думских комиссаров, их политическую принадлежность и деятельность; показывал взаимодействие Государственной Думы и Временного правительства по вопросу назначения делегатов на фронт. В конце статьи приводится список комиссаров Временного комитета Государственной Думы в армии за февраль - март 1917 года. Некоторые из них, по данным А.Б. Николаева, были одновременно и комиссарами Временного правительства. Данная работа тесно связана с нашей темой, так как освещает начальный период создания института военных комиссаров. Отдельные моменты в работе А.Б. Николаева представляются нам спорными, но она является ценным вкладом в изучение истории русской армии и создания в ней органа политического контроля в 1917 году.
Исследование взятой нами темы невозможно также без знакомства с широким кругом работ по проблемам отечественной истории периода 1917 года и их анализа.
Создание и функционирование института военных комиссаров Временного правительства было тесно связано с Советом рабочих и солдатских депутатов. Образованию, деятельности Петросовета, его взаимоотношениям с правительством, солдатскими организациями и командованием, политическими партиями посвящен целый ряд монографий . Однако вопросы, связанные с направлением в армию комиссаров и их работой, в них исследованы слабо. Историки уделяли только некоторое внимание деятельности отдельных представителей комиссарского корпуса, являвшихся членами Петроградского Совета (в частности, B.C. Войтинского), и показывали их позицию по основным политическим аспектам.
Русская армия в 1917 году претерпела большие изменения. Революционная власть, реформируя вооруженные силы, стремилась добиться их демократизации. Советская (да и постсоветская) историография подходила к демократическому переустройству армии как к своеобразной форме классовой борьбы, в ходе которой солдатская масса выступала против власти офицерства, олицетворявшего собой власть помещиков и буржуазии26. Оценивая с таких позиций этот процесс, исследователи естественно не причисляли к нему создание института военных комиссаров. Под революционным движением ими понималась также деятельность партии большевиков по развалу старой армии и подчинению себе солдат27.
Одним из важных нововведений в русской армии в 1917 году были появившиеся после, так называемого, приказа № 1 во всех частях различные комитеты. Процесс создания и деятельность солдатских войсковых организаций, их отношения с командованием и роль в революционной борьбе достаточно изученная тема . Однако отношения комитетов с военными комиссарами остались нерассмотренными. Авторы ограничивались лишь упоминанием о присутствии на фронте полномочных представителей из Петрограда.
Ряд исследований посвящен общему изучению истории русской армии и ее участию в Первой мировой войне29. В них уделялось внимание и такому сложному для нее периоду, как время после Февральской революции. Отдельные работы раскрывают конкретные операции, проводившиеся в 1917 году, в частности июньское наступление . Историки отводили в них место не только ходу военных действий, но и организации, реформированию вооруженных сил, протекавшим в армии процессам, настроениям в среде офицеров и солдат, политическим аспектам. Однако проблемы, связанные с существованием в этот период военных комиссаров, они не поднимали.
В 90-е годы вышли работы, авторы которых предприняли попытки анализа морально-политического состояния русской армии в 1917 году, отойдя от сложившихся в советской историографии стереотипов. Так,
П. Жилин посвятил статью краткому рассмотрению настроений в армии в этот период31. Он исследовал причины разложения воинских частей, произошедшего на четвертый год войны, раскрывал непоследовательность и противоречивость политики Временного правительства по отношению к вооруженным силам, приводил телеграммы генералов (хранящиеся в архивах и еще не введенные в научный оборот) с предложениями по проведению мер для поддержания порядка на фронте. В статье
И. Миллера анализируется роль и место армии в политической жизни страны32.
В последнее время появился интерес к офицерскому корпусу русской армии33. Определению численности, социальному составу и другим изменениям, произошедшим непосредственно в 1917 году в офицерском составе, посвящены работы A.A. Буравченкова34.
Следует также упомянуть о научных публикациях посвященных жизни и деятельности людей, активно участвовавших в политической и военной жизни страны в 1917 году55. Сейчас выходят различные серии книг с биографиями известных исторических деятелей. В своем большинстве они носят описательный характер, не отличаются глубиной исследования и рассчитаны на широкий круг читателей. Хотя некоторые содержат хорошее обобщение фактов, основанное на анализе монографий, мемуарной литературы, опубликованных материалов, и в них встречаются упоминания о военных комиссарах56.
Таким образом, анализ отечественной историографии показывает, что в ней предпринимались отдельные попытки исследования процесса образования в русской армии в 1917 году института военных комиссаров и некоторых сторон его деятельности. Всестороннего изучения созданного Временным правительством органа политического контроля в вооруженных силах до сегодняшнего дня предпринято не было. Несмотря на это, в советской исторической науке сформировалось устойчивое мнение о военных комиссарах как о союзниках и помощниках реакционного генералитета и буржуазии в борьбе с революционным движением в армии. Многие авторы, занимавшиеся вопросами, тесно связанными с нашей темой, не рассматривали институт военных комиссаров Временного правительства или даже не упоминали о нем.
Целью настоящей работы является объективное и всестороннее изучение института военных комиссаров Временного правительства, определение его места и роли в революционных событиях 1917 года в России на основе анализа официальных документов, мемуаров и имеющегося большого объема научных работ по проблематике этого периода отечественной истории.
Задачи работы состоят в изучении причин, процесса, особенностей создания в русской армии института комиссаров, эволюции, пройденной им за довольно короткий срок своего существования; в исследовании основных направлений деятельности военных комиссаров, ее содержания, сущности, результативности; в анализе оценок представителями командного состава и революционной власти мероприятий Временного правительства по реформированию армии; в выявлении персонального состава комиссарского корпуса.
Источники. Основное место среди источников по теме занимают официально-документальные материалы. Их подавляющее большинство хранится в архивах и еще не включено в научный оборот.
В Российском государственном военно-историческом архиве находятся богатейшие документальные данные по истории института военных комиссаров Временного правительства. В фонде Военного кабинета министра-председателя и Политического управления военного министерства содержатся доклады, сводки, телеграммы комиссаров фронтов и армий о положении и настроениях в подведомственных им частях ; отчеты об их деятельности ; постановления Временного правительства, проекты приказов и положений о военных комиссарах ; копии удостоверений, выданных комиссарам и их помощникам40; рекомендации, характеристики и списки кандидатов на должности комиссаров41. В фонде Управления военного комиссара Временного правительства при верховном главнокомандующем находятся приказы по управлению военного комиссара при главковерхе ; переписка управления с комиссарами и их донесения43. В фонде Штаба верховного главнокомандующего собраны переписка комиссарверха, главковерха и других чинов его штаба с комиссарами фронтов и армий44; предложения командования и комиссаров по организации политического органа в армии45; а также телеграммы военному министру из ставки по проблемам введения и деятельности военных комиссаров46. Аналогичные, не менее ценные сведения сосредоточены и в фонде Военно-политического и гражданского управления при верховном главнокомандующем47. Хотя подавляющее большинство материалов по тематике настоящего исследования содержится в РГВИА, отдельные, представляющие интерес документы хранятся и в Государственном архиве РФ48.
Следует отметить, что большинство донесений военных комиссаров и адресованных им распоряжений их начальников представлены в телеграфных лентах. Они датированы днем составления, однако в отдельных случаях, когда из-за плохой сохранности телеграммы это число разобрать невозможно, мы ориентировались на пометы о ее регистрации получателем.
В разные годы выходили сборники документов, посвященные революционному движению в армии49. Подборки материалов по этой теме печатались и в периодических изданиях: «Красном архиве», «Историческом архиве» и других50 Прежде всего публиковались телеграммы, донесения и сводки командиров воинских частей и иногда военных комиссаров Временного правительства о событиях, происшествиях и настроениях войск на фронте. Все они, отвечая политической обстановке советского периода, должны были демонстрировать борьбу солдат с представителями буржуазного лагеря в армии. Однако вместе с тем, эти материалы показывают картину разложения вооруженных сил в 1917 году, а также дают определенное представление о деятельности военных комиссаров как информаторов Временного правительства.
В «Красной летописи» в 1923 году был опубликован «Протокол совещания, бывшего 16-го июля 1917 года в Ставке»51. На этом совещании, среди различных вопросов, связанных с положением в армии, обсуждалась и необходимость создания института военных комиссаров. По этой проблеме развернулась оживленная дискуссия. Запись речей участвовавших в ней генералов и представителей революционной власти показывает их отношение к этому нововведению и степень объективности его введения в вооруженные силы.
В 1958-1961 годах вышло многотомное собрание документов и материалов, по революционному движению в России в 1917 году52. В главах, посвященных событиям на фронте, содержатся различные резолюции собраний, митингов, письма делегаций, которые показывают настроения в армии; приказы, воззвания военных и гражданских властей.
Создание института военных комиссаров было тесно связано с деятельностью Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов. Документы и материалы Петросовета, протоколы заседаний Исполнительного комитета помогают раскрыть некоторые причины появления военных комиссаров и отчасти показывают картину развития этого института53.
В «Приказах по Военному Ведомству за 1917 год» содержатся приказы и по Политическому управлению военного министерства, но их, к сожалению, всего несколько54.
Примечательны подборки документов, опубликованные в «Архиве русской революции»55. В частности, в 7-м томе приведены переговоры по телеграфу Ставки и Петрограда 25-26 октября. Они показывают, что пыталось сделать Временное правительство и стоящие за ним силы в последние часы своего пребывания у власти, а также роль в этих событиях некоторых военных комиссаров.
Несмотря на большое количество изданных материалов по истории 1917 года, их подборка тенденциозна. Среди них встречаются документы, показывающие историю создания политического института в армии, деятельность военных комиссаров Временного правительства, их влияние на ход событий, но количество их явно недостаточно для раскрытия таких сложных вопросов.
Вторую по значению для нашего исследования группу источников составляют опубликованные воспоминания и дневники современников событий 1917 года.
Особое место среди них занимают мемуары военных комиссаров Временного правительства.
В.Б. Станкевич (был последовательно комиссаром Северного фронта и при верховном главнокомандующем), занимая высокие посты в комиссариате, был в курсе всех основных событий на фронте, а также вопросов создания и функционирования политического органа в армии. В своих воспоминаниях56 он описывал деятельность военных комиссаров Временного правительства, их взаимоотношения с командным составом и солдатской массой; давал характеристики некоторых своих подчиненных и генералов, с которыми сталкивался по службе; рассказывал о своем участии в происходивших событиях. Говорил В.Б. Станкевич и о задачах, которые ставились перед комиссариатом, пытался объяснить причины кризиса, поразившего всю структуру управления страны. B.C. Войтинский, работавший непосредственно под началом В.Б. Станкевича (вначале помощником комиссара Северного фронта, а потом комиссаром этого фронта), оставил ряд биографических работ на русском и английском языках57. Он описывал свою деятельность в Петроградском Совете и на фронте; раскрывал подходы социалистов к войне и реформированию армии; высказывал собственное мнение на причины некоторых событий 1917 года; рисовал яркие эпизоды фронтовой жизни, в том числе и связанные с его непосредственной деятельностью в качестве представителя Временного правительства в войсках.
В.Б. Шкловский приводил информацию, которой В.Б. Станкевич и B.C. Войтинский, появившиеся в действующей армии только в июле, не располагали . Он с первых дней революции был отправлен на фронт, сначала как агитатор, а потом помощником комиссара 5-й армии. Его воспоминания содержат сведения о начальном процессе появления в армии представителей революционных властей. Он давал характеристики и краткие биографические справки на некоторых комиссаров Временного правительства, которых ему довелось знать.
К этой же группе источников следует отнести воспоминания начальника Политического управления военного министерства Ф.А. Степуна, который встретил Февральскую революцию на фронте младшим офицером59. Он показывал атмосферу в войсках сразу после восстания в Петрограде, раскрывая некоторые причины появления в армии делегатов из столицы и отношение к ним офицеров; описывал организацию и основные направления деятельности нового ведомства, которым ему довелось руководить, характеризовал его работу. Ф.А. Степун давал портреты и характеристики сотрудников Политического управления и некоторых правительственных комиссаров.
Известный террорист, военный комиссар Б.В. Савинков, тоже оставил мемуары60. Но, к сожалению, он довел их только до 1909 года. Поэтому для нашей темы они представляют интерес исключительно с точки зрения раскрытия психологического портрета этой противоречивой личности. О своей деятельности в 1917 году Б.В. Савинков говорил в автобиографии, написанной в тюрьме на Лубянке в 1924 году61. Об участии в «корниловских» событиях и о собственной роли в них, Борис Викторович написал отдельную работу . В ней он отвергал обвинения А.Ф. Керенского в предательстве министра-председателя, подготовке государственного переворота и возлагал всю вину за кризисное положение в стране на самого А.Ф. Керенского, показывая бездарность его действий на посту военного министра и главы Временного правительства. Записки Б.В. Савинкова «Из действующей армии», опубликованные под псевдонимом В. Ропшин, носят, скорее всего, литературный характер63. Но они также передают состояние армии и показывают отношение автора к происходящим вокруг него событиям.
Следующей группой воспоминаний, не менее важной для нашего исследования, являются мемуары генералов и офицеров. В них содержится большое количество информации о происходивших в русской армии процессах, дается оценка деятельности политического руководства, ситуации в стране и на фронте. Выделим наиболее значимые из них.
Прежде всего, следует отметить работу А.И. Деникина «Очерки русской смуты»64. Генерал активно критиковал военную политику Временного правительства, обвиняя его в разложении вооруженных сил, и активно выступал за упразднение института военных комиссаров, который считал «разлагающим армию элементом»65. В своей работе А.И. Деникин обстоятельно обосновывал такую позицию. Комиссарам он посвятил отдельную главу ««Демократизация армии»: комиссары», в которой высказывал свое мнение о предпосылках появления органа политического контроля в армии, и объяснял, почему обвиняет политику Временного правительства, в том числе и учреждение должностей военных комиссаров, в развале армии.
В воспоминаниях генерала П.Н. Краснова содержится информация, которая в таком объеме отсутствует в других источниках66. Он очень живо и подробно описывал убийство комиссара Особой армии Ф.Ф. Линде солдатами, которое произошло на его глазах. Также он говорил о своем отношении к этому человеку и к институту военных комиссаров в целом.
Генерал A.C. Лукомский описывал в воспоминаниях67 знакомство генерала A.A. Брусилова с присланным к нему комиссаром. (Сам A.A. Брусилов в своих воспоминаниях ничего об этом не говорил). Упоминал он и о некоторых перестановках в комиссариате. По мнению A.C. Лукомского, военные комиссары могли только продолжать развал армии69.
Кадровый офицер, командовавший летом 1917 года Московским военным округом, а затем в сентябре ставший военным министром - А.И. Верховский оставил интересные мемуары . В них он раскрывал причины разногласия с Л.Г. Корниловым, а потом и с А.Ф. Керенским, которые и привели его на сторону большевиков. Из военных комиссаров, судя по воспоминаниям, А.И. Верховский тесно общался только с М.М. Филоненко, о котором он и упоминал в своей работе.
Генерал М.Д. Бонч-Бруевич, в августе-сентябре 1917 года главнокомандующий армиями Северного фронта, принимал активное участие в политических событиях на фронте в 1917 году. Он был избран членом исполкома Псковского совета рабочих и солдатских депутатов и общался со многими военными комиссарами. В воспоминаниях он давал их портреты и характеристики71.
Офицер Э.Н. Гиацинтов описывал свою встречу с одним представителем революционной власти в армии . Он рассказывал, как комиссар помешал ему расправиться с взбунтовавшимся полком. У автора воспоминаний это вызвало непонимание и боль за русскую армию, которая переставала быть боеспособной.
Необходимо отметить, что отношение командного состава к институту военных комиссаров достаточно негативное. Такой их взгляд на это нововведение противоречит сложившемуся в советской историографии мнению, что комиссары были помощниками генералитета.
Безусловный интерес для темы нашего исследования представляют мемуары различных государственных и политических деятелей.
А.Ф. Керенский - руководитель военного ведомства и глава правительства в 1917 году - в своих мемуарах стремился оправдать проводимую им политику перед лицом истории73. Несмотря на то, что он был одним из создателей подчиненного ему института военных комиссаров, А.Ф. Керенский не уделял этой структуре большого внимания. Он, пожалуй, говорил только о причинах введения в армии должностей военных комиссаров и о критериях, по которым он подбирал на них людей. В «Деле Корнилова» А.Ф. Керенский приводил протокол своего допроса следственной комиссией по делу Л.Г. Корнилова, дополняя некоторые места74. Он обвинял Л.Г. Корнилова, Б.В. Савинкова и М.М. Филоненко в предательстве дела революции и возлагал на них всю вину за свое последующее политическое поражение.
Один из лидеров партии кадетов и министр иностранных дел в первом составе Временного правительства П.Н. Милюков в «Истории второй русской революции» не останавливался на теме нашего исследования и лишь упоминал о военных комиссарах. Вместе с тем, он приводил некоторые телеграммы и высказывания Б.В. Савинкова и М.М. Филоненко75.
Работы других государственных и политических деятелей не отражают процесса создания и деятельности органа политического контроля в армии. Однако в своей совокупности они дополняют представление о ситуации в стране, без чего невозможно всестороннее исследование института военных комиссаров Временного правительства.
Отдельной группой источников являются данные периодической печати. В «Вестнике Временного правительства» публиковались воззвания, приказы, распоряжения правительства, в том числе и относительно военных комиссаров, а также интервью с известными политиками и военными, их заявления. Аналогичные сведения и постановления Петросовета содержатся в «Известиях ЦИК Совета рабочих и солдатских депутатов» . Наибольшее количество информации по теме нашего исследования заключено в официальной газете военного министерства «Армия и флот свободной России», которая до этого имела название «Русский инвалид». На страницах этого издания печатались заявления военных комиссаров, их сводки о ситуации на фронте, появлялись статьи, объяснявшие и оправдывавшие военную политику Временного правительства. В рубрике «От Полит. Упр. Воен. Мин.» (От Политического управления военного министерства) помещались приказы и распоряжения этого управления. В газете «Война и мир», основанной Московским советом офицерских депутатов, содержится ряд статей с критикой введения в армию комиссаров и обоснованием гибельности проводимого революционными властями реформирования вооруженных сил. Различные сведения по интересующим нас проблемам присутствуют и в других периодических изданиях79.
Определенную помощь при написании данной работы оказали различные хроники , последовательно перечисляющие факты, и статистические сборники . Особенностью отдельных биографических изданий, вышедших в последние годы, является относительно большое количество цитат, благодаря которым читатель напрямую знакомится с точками зрения, аргументами в пользу занятых теми или иными лицами позиций82. Следует отметить, что в справочной литературе такому явлению в истории России XX века как военное комиссарство уделялось очень мало внимания. Так, в «Большой советской энциклопедии», исторической энциклопедии83 понятие «комиссар» вообще отсутствует. Только в энциклопедии «Великая Октябрьская Социалистическая революция» есть статья «Комиссары Временного правительства», в которой упоминается как о губернских, уездных комиссарах, так и о комиссарах «в действующей армии»84. Еще «Военная энциклопедия» содержит информацию о военных комиссарах, правда, лишь замечая, что Временное правительство ввело их в армии, и уделяет основное внимание советскому периоду .
Таким образом, исследование института военных комиссаров Временного правительства в основном опирается на широкую источниковую базу, что позволяет подробно изучить поставленные в работе вопросы.
Хронологические рамки работы охватывают период с начала Февральской революции 27 февраля до середины ноября 1917 года. Начальная дата исследования определяется необходимостью изучения процесса зарождения «идеи комиссарства», которая появилась в первые дни восстания, а конечная - завершением деятельности военных комиссаров Временного правительства, некоторые из которых продолжали занимать свои посты и после свержения представляемой ими власти. Все даты в работе приводятся по старому стилю.
Научная новизна. В работе впервые всесторонне исследуется институт военных комиссаров Временного правительства. Подробно освещается процесс создания политического аппарата в армии, его состав, деятельность, место и роль в событиях 1917 года. В диссертации вводится в научный оборот и анализируется большое количество нового фактического материала, основанного на неопубликованных архивных источниках.
Предпосылки появления военных комиссаров
Революционные события февраля 1917 года в Петрограде проявили неспособность государственного аппарата самодержавия к управлению страной. Начавшиеся 23 февраля на некоторых предприятиях города митинги и забастовки, посвященные международному женскому празднику, продолжились в последующие дни с нарастающей силой. Ни власти, ни политические деятели, ни рабочие в этот и в последующие дни не предполагали к каким последствиям они приведут. Уже 27 февраля столица оказался в руках восставших рабочих, к которым присоединились и солдаты гарнизона. Члены старого правительства были арестованы или бежали.
Центром революции стал Таврический дворец, в котором располагалась Государственная Дума. Именно здесь собрались депутаты, представители различных политических партий. Эти люди принадлежали к различным классам, партиям, объединениям, их взгляды во многом были диаметрально противоположными, но их объединяло стремление к изменению государственного устройства и желание возглавить начавшуюся революцию. К середине дня 27 февраля у здания Думы стали собираться объединенные полки солдат и рабочих, сюда же направлялись делегаты от воинских частей, заводов и фабрик, активисты революционного подполья.
По предложению социалистов был сформирован Временный исполком Совета рабочих депутатов, в состав которого вошли известные социал-демократы и эсеры. Уже вечером 27 февраля состоялось первое заседание Совета, на котором присутствовали избранные и присланные заводами и воинскими частями представители. Создание Совета рабочих и солдатских депутатов отвечало требованиям и духу народных масс. В это же время в другой части Таврического дворца шло заседание депутатов распущенной накануне царем Думы. Они приняли решение подчиниться указу императора, но по инициативе лидеров, так называемого, Прогрессивного блока, был создан Временный комитет Государственной Думы. Так, в Петрограде, в одном здании, в один день было создано два органа, которые стремились распространить свое влияние на столицу и всю страну, и взять управление государством в свои руки.
Важным фактором победы революции стала агитационная работа, особенно среди солдат, которая во многом и обеспечила переход армии на сторону восставших. В роли агитаторов выступали в разных условиях разные люди. Это были профессиональные революционеры, простые рабочие и работницы, солдаты. Благодаря их усилиям ряды восставших ширились, вбирая в себя все новых участников.
Взяв власть в свои руки, Петросовет и Временный комитет Думы, а потом и Временное правительство столкнулись с необходимостью отправки своих уполномоченных в государственные учреждения и воинские части, на заводы и фабрики, и просто на заполненные народом улицы и площади столицы, а также в регионы. Их основной задачей было объявить о свершившейся революции, о падении старого режима, убедить признать новую власть и выполнять ее распоряжения. В ряде случаев, отдельные делегаты брали на себя и властные функции, которые были возможны благодаря популярности их лично или представляемой ими организации, а также нерешительности, растерянности старых руководителей. Важным направлением этой деятельности стала работа в армии и, в первую очередь, на фронте.
Революция в Петрограде до чрезвычайности осложнила обстановку в армии и особенно остро это проявилось в частях находящихся на фронте. Телеграфные распоряжения из центров (столицы и ставки), газетные сообщения, частные письма, обывательские слухи и сплетни - все перемешалось. Это все оказывало на армию громадное влияние, причем и командный состав, и солдаты готовы были принимать за истину только то, что отвечало их интересам и желаниям. Армия внезапно стала ареной острой политической борьбы. Создававшиеся в войсках на всех уровнях комитеты вовлекали солдатские массы в политику. Все это привело к обострению взаимоотношений между рядовым составом и офицерами.
В этих условиях, понимая пагубность начавшихся в армии процессов и одновременно желая получить ее признание, Временный комитет Государственной Думы послал депутатов в тыловые и фронтовые части. По данным А.Б. Николаева, с конца февраля по март в армию было назначено 54 депутата1. По политической принадлежности среди них преобладали кадеты, хотя встречались националисты и меньшевики. По словам председателя Временного комитета Государственной Думы М.В. Родзянко, они должны были «путем личных бесед с солдатами и офицерами разъяснить смысл и существо происшедших в столице событий, значение совершившегося переворота и те обязанности, которые новая форма правления возлагает на Действующую Армию».2
В удостоверениях, которые Временный комитет выдавал своим делегатам, указывалось, «что тот или иной думец направляется «в расположенные в Петрограде воинские части». В мандате могла быть указана цель командировки: «для осведомления о тех мерах, которые Временный Комитет в интересах Родины принимает для установления законного порядка в государстве». В более поздних удостоверениях, которые депутаты IV Думы, отправляемые в тыловые и фронтовые части, получали от Временного комитета, было написано, что член Государственной Думы командируется в расположение армий того или иного фронта» . Формулировка «комиссар» в этих удостоверениях историком А.Б. Николаевым не обнаружена, однако он считает, что «депутаты Думы являлись комиссарами и получали широкие полномочия от Временного Комитета Государственной Думы. Последнее осуществлялось в устной форме при инструктировании их руководящими членами Думского Комитета»4.
Политическое управление военного министерства
Картина политического аппарата армии, созданного Временным правительством, будет неполной без рассмотрения Политического управления военного министерства. Образовывалось оно постепенно, с ростом значения политической работы в армии, и его создание проходило в несколько этапов.
Приказом по военному ведомству № 270 от 7 мая было создано новое управление Военного министерства - Кабинет военного министра105. Два делопроизводства - политическое и осведомительное, входящие в его структуру, вскоре выделились в Политический отдел.
Первым начальником Политического отдела стал подпоручик Владимир Бенедиктович Станкевич. Им были подобраны основные сотрудники отдела. Поручик Ф.А. Степун, вызванный с Юго-Западного фронта, занял должность заведующего культурно-просветительным отделением. Прапорщик граф П.М. Толстой, «всю войну проведший на фронте, прекрасно знакомый со штабной техникой», занимался кодификацией военного законодательства и приведением его в соответствие с нуждами революционного времени, выписав для этого себе с фронта нескольких помощников. Прапорщик В.Л. Утгоф - «сын, кажется, варшавского генерал-губернатора, красочный эсер, один из популярных офицеров в петроградском гарнизоне». Капитан Калинин, только что «вернувшийся с каторги и отличавшийся неукротимой энергией», вел переписку с войсковыми комитетами армий. Молодой полковник Генерального штаба Я.Г. Багратуни, с большим боевым опытом, рекомендованный В.Б. Станкевичу офицерским съездом в Петрограде, отвечал за связь с военными учреждениями столицы. По мнению В.Б. Станкевича, «все они вместе давали возможный максимум соединения военного элемента с общественным»106.
Находился Политический отдел министерства на первом этаже Дома военного министра (Петроград, Набережная Мойки, 67). Придя в него впервые, Ф.А. Степун был поражен «полным отсутствием всего необходимого для исполнения какой бы то ни было работы. В 1-м этаже сухомлиновского особняка, затянутом по стенам зеленым шелком и обставленном остатками мягкой, будуарной мебели, царили пустота и беспорядок»107. В первые две недели все сотрудники «только то и делали, что ожидали Керенского, который должен был, по мысли Станкевича, являться источником нашей воли и мысли, и добывали столы, стулья, полки, машинки и писареи» Начальником политического отдела В.Б. Станкевич пробыл недолго и в конце июля был отправлен комиссаром на Северный фронт. Его преемником стал Федор Августович Степун.
Политическое управление военного министерства было создано 3 августа 1917 года приказом А.Ф. Керенского армии и флоту № 36, путем выделения из Кабинета военного министра политической части. Исполняющим должность начальника Политического управления приказом № 39 армии и флоту от 7 августа был назначен Ф.А. Степун, которому поручалось «приступить к формированию политического управления»109.
Задачи управления были изложены 10 августа в статье Ф.А. Степуна в газете «Армия и флот свободной России», ответственным редактором политического отдела которой он являлся. Политическое управление должно было содействовать созданию сильной и «послушной, как механизм, армии»110. Такой ее должны были сделать комиссары, и Управление принимало участие в работе по разработке нового положения о военных комиссарах, которое и было принято 30 августа.
В сентябре в Политическом управлении произошли значительные изменения. Ф.А. Степун ушел с должности начальника управления, видимо, по собственному желанию, хотя скорее всего, это было связано с его нейтральной позицией во время Корниловского мятежа. В своих воспоминаниях он писал, что занимаемая им должность была ему «не по душе и не по темпераменту» и время пребывания в Политическом управлении он вспоминал с тоской, мукой и стыдом за все сделанные и допущенные ошибки111. На его место 20 сентября был назначен ближайший сотрудник нового военного министра А.И. Верховского - меньшевик, поручик 194-го пехотного запасного полка В.В. Шер (он был помощником командующего войсками Московского военного округа А.И. Верховского)112. 21 сентября Военный совет утвердил положение о
Политическом управлении, и 30 сентября оно было объявлено приказом Политическое управление Военного министерства было учреждено на время войны «для скорейшего проведения в жизнь армии мероприятий по преобразованию ея на демократических началах и для выполнения предуказаний Военного Министра по объединению деятельности всех отраслей военного управления в соответствии с общей политикой Правительства»114. Временное положение и временный штат Управления вводились на время войны с 1-го августа 1917 года.
Во главе Управления стоял начальник, который подчинялся непосредственно военному министру. Военный совет 28 сентября переименовал четвертого помощника военного министра в помощника министра по политической части, так как «в настоящее время политическая жизнь армии является вопросом особой государственной важности»115. Идея создания такой должности была высказана еще в июне Б.В. Савинковым116. Этим помощником и начальником Политического управления было одно и тоже лицо.
Политическое управление состояло из канцелярии и пяти отделов: комиссариата, войсковых организаций, общего, культурно- просветительного и печати. (С.Е. Рабинович называет канцелярию тоже отделом). Каждый отдел подразделялся на отделения. Такая структура управления начала складываться еще в Политическом отделе Кабинета военного министра.
В задачи отдела комиссариата входила организация функционирования института военных комиссаров, как на фронте, так и в тылу. Начальником отдела был штабс-ротмистр Кузьмин-Караваев.
Отдел войсковых организаций ведал всеми вопросами устройства и работы выборных армейских организаций.
Общий отдел должен был объединять и согласовывать в политическом отношении мероприятия остальных главных управлений армий. Этот отдел контролировал вопросы, связанные с отсрочками от призыва на воинскую службу. Отделение, ведавшее национальными и добровольческими войсками, занималось вопросами создания и развития всевозможных ударных частей, женских батальонов и батальонов смерти. Оно содействовало формированию польских национальных формирований и препятствовало созданию украинских частей117
Отдел печати, которым руководил прапорщик Репенак, занимался разработкой проектов, нормирующих положение армейской печати, а также печати, имеющей распространение в армии. Кроме этого, он информировал печатные органы столицы, фронта и регионов о деятельности военного министра и Политического управления. Для установления связи между управлением и прессой, создания полной картины настроений в региональных печатных изданиях, их отношения к проводимым правительством реформам и выявления возникающих проблем при отделе создавался архив печати. Выходящие на местах издания доходили до Петрограда в очень небольшом количестве. Поэтому отдел просил фронтовые, армейские, корпусные, дивизионные и полковые комитеты, местные Советы солдатских, рабочих и крестьянских депутатов и редашщи частных изданий присылать ему не менее шести экземпляров газет, по возможности, полные списки повременных изданий своего района с указанием адреса и тиража, комплекты армейских и советских изданий за прежнее время с первого номера и всякого рода другие издания (бюллетени, программы, воззвания и т.п.).
Восстановление дисциплины
Февральская революция привела к большим изменениям в русской армии. Во всех частях происходили стихийные митинги, по фронту разъезжали всевозможные агитаторы, были выбраны и начали действовать различные комитеты, массовый характер принимали отказы от занятий и неповиновение офицерам (а иногда и их убийство), резко возрастало количество дезертиров, большой размах приобретало братание с врагом. Такая армия, безусловно, не могла успешно выполнять не только наступательные, но и оборонительные задачи. А Временное правительство приняло решение выполнить обязательства перед союзниками и продолжить войну до победы, в этом его в основном поддержал Совет рабочих и солдатских депутатов. В связи с этим следовало в кратчайшие сроки восстановить боеспособность армии. Необходимо было поднять дисциплину, уладить возникшие между командованием и солдатами противоречия, убедить или заставить солдат подчиняться своим командирам и продолжать боевые действия. Выполнение этих обязанностей правительство возложило на своих военных комиссаров. Б.В. Савинков, вступив в должность управляющего военным министерством, сообщил представителям печати: «Мы полагаем, что для воссоздания дисциплины и поднятия боеспособности армии необходимо усиление института комиссаров»23.
Временное правительство и Петроградский Совет уже в первые дни после революции стали посылать в действующую армию своих делегатов, чтобы они разъяснили политику властей, направленную на продолжение войны, убедили солдат в необходимости ее проведения и в сохранении дисциплины. С агитационной миссией на фронте побывали многие политики. Посетили его с выступлениями: сам военный министр А.И. Гучков, церковнослужители высокого ранга, например епископ
Уфимский Андрей, члены союзных посольств и миссий. Некоторые из иностранных дипломатов так отличились, агитируя за продолжение войны, что были представлены к награждению русскими орденами24.
Наиболее активная агитационная деятельность или, как ее еще называют, словесная кампания, была развернута в мае - июне. Это было связано с подготовкой в июне наступления русской армии. По фронту разъезжали представители партий, входивших во Временное правительство и Петроградский Совет. Они пытались убедить солдат, что путь к миру, которого они так ждали, лежит через взятые окопы противника.
Именно в это время военный министр А.Ф. Керенский очень часто бывал на фронте, выступая в день на нескольких митингах, призывая продолжать войну для защиты Свободной России. Армейские острословы даже прозвали его «главноуговаривающим». Благодаря своим незаурядным ораторским способностям он имел большой успех. Однако уже через несколько дней после его выступлений желание солдат «умирать за революцию», вызванное его эффектными речами, проходило. Не имели особого успеха и различные другие агитаторы. «Все речи и старания депутатов убедить солдат в их пагубном для дела и себя заблуждении ни к чему не приводят», - писал с фронта в мае своему брату некий Алексей Алексеев25.
Довольно часто солдаты с большим недоверием и неприятием относились к делегатам, призывавшим продолжать боевые действия и идти в наступление. Так, Ф.А. Степуну, направленному на фронт Исполнительным комитетом, однажды пришлось, объясняя солдатам необходимость дальнейшего ведения войны, предъявлять мандат и сопроводительную к нему бумагу ЦИК. Для проверки их подлинности была выбрана специальная комиссия. Только после ее заявления, что все документы «не вызывают ни малейшего сомнения», он смог продолжить свою речь . А солдаты 703-го Сурамского полка избили и арестовали делегатов Петроградского Совета, призывавших к наступлению, и освободили их только под влиянием ультимативной резолюции полкового комитета 202-го Горийского полка27. С появлением в армии комиссаров Временное правительство получило, как отмечает академик И.И. Минц, «целую группу «уговаривающих» для воздействия на солдат» . Они активно выступали перед солдатами, пытаясь призвать их к повиновению. Однако пропаганда и агитация слабо влияли на ситуацию. С каждым месяцем противоречия в армии и нежелание солдат воевать только усиливались. Комиссар 7-й армии Б.В. Савинков докладывал 28 мая военному министру: «До тех пор, пока подстрекательству и анархической пропаганде будет противостоять только агитационно-просветительская деятельность Комиссаров ... случаи неповиновения и не исполнения боевых приказов будут повторяться»29.
Чтобы остановить разложение армии, необходимо было применение жестких мер. И командование постоянно настаивало на них. Офицеры и генералы посылали в Петроград многочисленные телеграммы, петиции и своих представителей с требованиями восстановления дисциплины и порядка в вооруженных силах. Выдвигали они и свои программы по нормализации положения в армии и в стране в целом. Одним из шагов на пути к этому многие военачальники видели в необходимости восстановления власти офицеров и военно-полевых судов с правом применения смертной казни на фронте. Так, верховный главнокомандующий М.В. Алексеев 21 мая направил правительству телеграмму, в которой говорилось о необходимости немедленного восстановления отмененных военно-полевых судов, приведения приговоров суда в исполнение без всяких смягчений и изъятий, расформирования ненадежных частей, отказывавшихся исполнять боевые приказы, возвращения командирам дисциплинарной власти. «Только при такой постановке вопроса возможно водворение в армии порядка и возвращение утраченной дисциплины. Увещания, воззвания действовать на массу не могут. Нужны власть, сила, принуждение, страх наказания. Без этого армия существовать при своем данном составе не может. Считаю своим священным долгом сказать об этом честно и настойчиво. Развал внутренний достиг крайних пределов, дальше идти некуда. Войско стало грозным не врагу, а Отечеству»30.
После провала июньского наступления Временное правительство поняло необходимость введения жестких мер в армии. Но вернуть всю власть командному составу оно не решалось, так как это могло вызвать недовольство Петроградского Совета, солдатских масс и представить угрозу для самого правительства. Да и в сложившихся условиях это, видимо, было просто невозможно. Наведение в армии дисциплины и порядка правительство поручило своим комиссарам, для чего наделило их большими полномочиями.
Корниловщина и военные комиссары
Выступление генерала Л.Г. Корнилова, или как его еще принято называть мятеж, оказало большое влияние на дальнейший ход революционного развития в России. В событиях, которые получили в отечественной историографии название «корниловщина», принимали участие управляющий военным министерством, бывший комиссар 7-й армии и Юго-Западного фронта Б.В. Савинков и комиссар при ставке верховного главнокомандующего М.М. Филоненко. Вопросы, связанные с корниловским заговором, достаточно хорошо исследованы в исторической науке. Однако специального рассмотрения роли Бориса Савинкова и Максимилиана Филоненко в этих событиях предпринято не было. Мы постараемся показать, какое место они занимали в подготовке и ходе корниловского выступления, и как действовал в августовских событиях комиссарский корпус.
Пути генерала Л.Г. Корнилова и двух комиссаров пересеклись в июне. М.М. Филоненко был назначен комиссаром 8-й армии, которой командовал Л.Г. Корнилов. Скорее всего, именно он обратил внимание Б.В. Савинкова, бывшего к этому времени комиссаром Юго-Западного фронта, на своего командующего, как на генерала, способного установить твердый порядок в обстановке хаоса и развала. Их взгляды на необходимость применения жестких мер для наведения порядка в армии совпадали.
В ночь с 7 на 8 июля Л.Г. Корнилов приступил к командованию армиями Юго-Западного фронта. Это назначение произошло не без влияния двух комиссаров. Б.В. Савинков обратился к А.Ф. Керенскому с просьбой назначить командующим Юго-Западным фронтом вместо генерала А.Е. Гутора Л.Г. Корнилова. Он был рекомендован как человек, «который сможет взять на себя всю тяжесть проведения решительных мер» в армии22. Позже Б.В. Савинков объяснял свое ходатайство тем, что к этому времени он осознал «необходимость твердой революционной власти, осуществляемой Временным правительством», а познакомившись в конце июня с генералом Л.Г. Корниловым, пришел к заключению, что последний является наиболее подходящим человеком для восстановления дисциплины в армии23. Отметим, что верховный главнокомандующий A.A. Брусилов отнесся к такой замене «с большим скептицизмом» и, по его словам, уступил лишь под давлением А.Ф. Керенского . В обмен на свое согласие он требовал отозвать М.М. Филоненко, чего сделано не было25.
На следующий день после назначения Л.Г. Корнилова главкомом Юго-Западного фронта Б.В. Савинков и М.М. Филоненко прибыли в его штаб в Каменец-Подольске. Здесь между ними произошел какой-то конфликт, вызванный, видимо, слишком независимыми и диктаторскими замашками генерала. Им была подписана телеграмма Временному правительству, составленная, скорее всего, его ординарцем, промышленником и журналистом B.C. Завойко, носившая ультимативный характер и содержавшая скрытые угрозы в случае невыполнения перечислявшихся требований. Однако комиссарам удалось убедить Л.Г. Корнилова уничтожить ее . Историк и современник этих событий Е.И. Мартынов упоминал еще о попытке B.C. Завойко вести по поручению своего командира с Б.В. Савинковым и М.М. Филоненко какие-то переговоры об установлении военной диктатуры, которая и явилась причиной возникшей напряженности. А исследователь Г.З. Иоффе утверждал, что конфликт произошел из-за вышеуказанной телеграммы .
В любом случае очевидно, что у комиссаров рождалось подозрение, что командующий что-то замышляет. Ситуация была крайне напряженной. Помощник Б.В. Савинкова эсер В.П. Гобечиа даже заявлял с кавказской горячностью, что «как старый революционер, готов, если это нужно, пожертвовать собой, пойти и убить генерала Корнилова»28. Это предложение было отвергнуто. Б.В. Савинков и М.М. Филоненко сами направились к командующему с целью обсудить сложившуюся ситуацию.
Отправляясь на беседу, Б.В. Савинков отдал своим помощникам распоряжение на случай своего ареста. В напряжении находился и сам Л.Г. Корнилов. Как вспоминал потом М.М. Филоненко, во время разговора у генерала были плотно сжаты губы и возбужденно блестели глаза .
Все однако обошлось. Стороны понимали, что нужны друг другу, и конфликт был им совершенно невыгоден. Б.В. Савинков позднее уверял, будто бы решительно заявил Л.Г. Корнилову, что расстреляет его в случае установления диктатуры. В ответ генерал заверил, что совершенно к ней не стремится, и согласился с требованием комиссаров устранить B.C. Завойко из штаба Юго-Западного фронта. (Правда, через некоторое время тот опять появился в ближайшем корниловском окружении.)
Между комиссарами и Л.Г. Корниловым был заключен своего рода союз, о чем свидетельствовали последующие события. Борис Савинков, идя на соглашение с Л.Г. Корниловым, преследовал цель побудить Временное правительство и, прежде всего, А.Ф. Керенского на более решительные действия по борьбе с все растущей анархией в армии и стране. В.Б. Шкловский, бывший в то время ответственным агитатором при комиссаре 8-й армии, так определял савинковскую тактику: он хотел «пугать Корниловым Временное правительство, а не Корнилова Временным правительством»30. Л.Г. Корнилов же видел в Б.В. Савинкове и М.М. Филоненко официальных представителей правительственной власти, разделявших, в принципе, с ним необходимость применения жестких мер.
Мы уже говорили о поддержке комиссарами идеи Л.Г. Корнилова о введении смертной казни на фронте. Особенно же ярко их союзнические отношения проявились впоследствии, в частности, на совещании в ставке 16 июля и в произошедшем после него разговоре в салон-вагоне А.Ф. Керенского.
Отправляясь в ставку, А.Ф. Керенский обдумывал, кого назначить на пост главнокомандующего вместо A.A. Брусилова, отставка которого была уже предрешена. Слушая выступления генералов, он, скорее всего, решал, кто из них лучше всего подойдет для этой должности. Л.Г. Корнилов, представивший программу, содержавшую такие положения, как проведение самой основательной и беспощадной чистки командного состава, усиление власти военных комиссаров и сохранение войсковых комитетов, предлагая лишь ограничить круг их ведения «вопросами хозяйственного и внутреннего порядка», безусловно, более других устраивал А.Ф. Керенского. К этому и стремился генерал. Выдвигаемые им заявления и проекты представляли его человеком, способным к проведению самых решительных мер по наведению порядка в армии, но в то же время поддерживающим революционную власть. Именно такой верховный главнокомандующий и был необходим А.Ф. Керенскому. На допросе в Чрезвычайной следственной комиссии он говорил: «На совещании среди совершенно удручающих мнений и предложений, высказанных всеми присутствовавшими генералами, некоторым просветом была телеграмма Корнилова...». Его мнение «как будто указывало на то, что этот человек немного шире и глубже смотрит на положение вещей»31.
Свою программу Л.Г. Корнилов составлял, скорее всего, под руководством Б.В. Савинкова и М.М. Филоненко, или, по крайней мере, он прислушивался к их советам и рекомендациям. А.Ф. Керенский позже утверждал, что еще тогда по стилю телеграммы понял, что она составлялась не Корниловым, а стоящим за ним Савинковым или Филоненко .
Похожие диссертации на Военные комиссары Временного правительства, март-октябрь 1917 года
