Содержание к диссертации
Введение
I. Этнополитическии контекст русской колонизации Южного Зауралья 27
1. Юг Зауралья до и во время прихода русских 27
2. Калмыки и Южное Зауралье 41
3. Башкиры и Южное Зауралье 55
4. Казахи и Южное Зауралье 80
II. Формирование военно-административной системы 110
1. Становление элементов военно-административной системы 110
2. Крепостное строительство Южного Зауралья 122
3. Строительство вооруженных сил и административные преобразования. 153
III. Линейное строительство, как завещающий этап формирования военно-административной системы 197
1. Строительство Оренбургской линии на юге Зауралья 197
2. Строительство Ново-Ишимской (Пресногорьковской) линии 224
3. Ликвидация военного значения края 240
Заключение 245
Примечания 250
Список использованных литературы и источников 279
- Юг Зауралья до и во время прихода русских
- Казахи и Южное Зауралье
- Строительство вооруженных сил и административные преобразования.
- Ликвидация военного значения края
Введение к работе
Актуальность исследования. Русское государство возникло на территории Восточной Европы, на юге которой властвовали сильные кочевые племена. Отношения с кочевниками были важной проблемой внешней политики России до конца XVIII в. Кочевые племена оказали большое влияние на историю Руси, на политические, социальные, экономические процессы, культуру общества. Кочевые набеги заставляли государство и общество тратить много сил и средств на защиту территории и населения, строить крепости и остроги, формировать военные силы.
В XVI в. Русское государство, используя новую военную технику, переходит в наступление на кочевой мир, подчиняет Казанское и Астраханское ханства, строит десятки городов в поле на юге Восточной Европы. Присоединение Сибирского царства к России в конце XVI в. стало одним из результатов этого наступления. Политическая и военная история русской Сибири конца XVI – начала XVIII вв. может быть названа одной из глав сложной истории отношений восточных славян, позднее Киевской Руси, Русского государства, с кочевниками. Таким образом, главной политической и военной проблемой русской власти в Сибири были не местные племена, а кочевые объединения, от которых первые давно уже находились в определенных отношениях зависимости. Кочевники до прихода русских в Азию на протяжении тысячелетий распространяли свою власть на оседлые группы к югу и северу от районов Великой степи. Непосредственный предшественник русской власти в крае – Сибирское ханство, одно из таких поздних политических организаций, очень типичных для традиционного Востока, где небольшие мобильные группы кочевников подчинили себе ряд племен по рекам Оби, Иртышу и Тоболу и их притокам.
На юге Сибири русская колонизация столкнулась с различными кочевыми народами: ногаями, ойратами, восточными монголами, казахами, башкирами. Главную проблему для русской колонизации Западной Сибири представляли отношения с ойратами, которые в это время занимали южные земли края и боролись за право сбора дани с тюркского населения. В результате русская колонизация Сибири на протяжении конца XVI – начала XVIII вв. имела военный характер. Отношения Русского государства с кочевыми этносами и военные факторы политики России в Сибири определили развитие процессов русской колонизации, территорию русского расселения, последующие административные преобразования. Изучение перечисленных проблем имеет важнейшее значение для понимания проблем истории Сибири в целом.
Степень изученности темы. Русское государство на протяжении более тысячи лет со времени возникновения и до начала XX в. в качестве соседей имело кочевые общества. Проблемы военной политики России в Сибири XVII в. в отечественной историографии были тесно связаны с проблемами определения характера присоединения Сибири к Русскому государству и роли различных групп русского населения Сибири в этом присоединении.
Г.Ф. Миллер исследовал проблемы отношений русской власти с народами Сибири, борьбы с Кучумовичами и кочевыми народами, а также вопросы строительства городов и формирования гарнизонов .
Концепция Г.Ф. Миллера оказала очень большое влияние на развитие русской исторической науки. Н.М. Карамзин считал завоевание Сибирского царства в конце XVI в. заслугой правительства Бориса Годунова. Особая роль отводилась Н.М. Карамзиным строительству Обского городка в 1585 г., Тюмени в 1586 г. и Тобольска в 1587 г., который «сделался новой столицей Сибири». В концепции П.А. Словцова главную роль в присоединении Сибири играло государство: «возобладание Сибирью, возобладание не шаткое, конечно, было творением царским». С.М. Соловьев полагал, что присоединение Сибири явилось частью великого процесса колонизации, которая, по мнению ученого, была одним из главных явлений русской жизни. В последней трети XIX в. историков Сибири стали привлекать материалы центрального управления – фонд Сибирского приказа. Большое значение в исторической науке этого периода имели работы П.Н. Буцинского. Первенство в заселении Сибири П.Н. Буцинский отдавал правительственной колонизации.
В работах русских историков XVIII-XIX вв. утвердилось представление о решающей роли государства в деле присоединения Сибири к России. Большая роль в формировании этой научной концепции принадлежит Г.Ф. Миллеру, который создал ее на базе изучения всех доступных на тот период источников, в первую очередь обширного актового материала. Главное значение в утверждении власти Русского государства в Сибири, согласно этой концепции, представляло строительство в крае городов как русских военных центров, организация в них военных сил, подчинение местного населения и наложение на него дани. Также историки отмечали большую роль отношений русской Сибири с кочевым миром, особенно в первое столетие колонизации края. Таким образом, проблемы истории военной политики России в Западной Сибири находились в центре научных исследований. Однако до П. Н. Буцинского и Н. Н. Оглоблина источниковой базой по Сибири XVI – XVII в. оставались, главным образом, труды Г. Ф. Миллера и небольшая часть собранных историком документов городов Сибири. Это положение не давало возможности ученым глубоко раскрыть историю формирования гарнизонов Сибири и отношений с кочевниками на юге края.
Так В. К. Андриевичу, для которого был характерен значительный интерес к военным проблемам истории Сибири, даже численность служилых людей в городах Сибири была неизвестна. Примером организации гарнизонов Сибири, для В. К. Андриевича, была военная организация Перми. Историк приводит царскую грамоту 1662 г. воеводе Перми Михаилу Голенищеву о сборе ратников с уезда по одному человеку с пяти дворов для похода на башкир, и считает, что такой же была и организация в городах Сибири. На самом деле в Перми собирали тяглых людей, поэтому и сбор идет по одному человеку с пяти дворов. В Сибири в XVII в. именно служилые люди были наиболее значительной, а во многих городах, единственной группой русского населения. По мнению В. К. Андриевича, гарнизоны городов Сибири первое время составляли по 30 – 40 человек, как в Кетском остроге, а затем для борьбы с бунтами инородцев увеличивались до нескольких сотен человек. Это положение можно считать ошибочным, в большинстве городов Западной Сибири после основания были образованы гарнизоны в несколько сот служилых людей.
Новая концепция присоединения Сибири появилась во второй половине XIX в., под влиянием Великих реформ и тех потрясений в русской общественной жизни, которыми они сопровождались. В Сибири это направление было развито лидерами «областников» Н.М. Ядринцевым и Г.Н. Потаниным. Н.М. Ядринцев в работе «Сибирь как колония», опубликованной в 1882 г., писал, что Сибирь была завоевана правительством и превращена в колонию, а колонизация Сибири была достигнута, главным образом, в результате стихийного переселения русского народа за Урал.
Г.Н. Потанин полагал, что завоевание Сибири «было более делом мужиков, чем воевод». Лидеры областников Н.М. Ядринцев и Г.Н. Потанин были, в первую очередь, крупными общественными деятелями, а уже затем историками. В результате, научные взгляды Н.М. Ядринцева и Г.Н. Потанина оказались во многом обусловлены их общественной ролью и политическими представлениями. Борьбу с правительством они фактически перенесли в свои исторические работы. Кроме того, представления Н.М. Ядринцева и Г.Н. Потанина о Сибири XVII в. формировались, главным образом, на основе исторической литературы, а не источников.
С.В. Бахрушину на основе большого количества новых источников удалось создать новую концепцию колонизации Сибири. Исследователь полагал, что русское продвижение в Сибирь было начато Новгородской республикой. В конце XVI в. в завоевание Сибири «энергично вступается государство». С.В. Бахрушин утверждал, что русская колонизация Сибири была результатом действия нескольких сил: правительства, служилых людей, промышленников, крестьян.
В исторической литературе XVIII-XIX в. проблемы отношений с кочевым миром, роли служилых людей в крае обычно изучались в общих трудах по истории Сибири. В XX в., в рамках советской историографии, центр внимания ученых смещается на отдельные проблемы сибирской истории. В результате, в научный оборот было введено большое количество новых источников, которые дали возможность формирования новых, более глубоких представлений по многим вопросам истории Сибири. Среди них в первую очередь следует отметить фундаментальные исследования В.И. Шункова и А.А. Преображенского по истории сибирского крестьянства, работы О.Н. Вилкова по хозяйственному развитию Сибири XVII в., труды по истории отдельных регионов Сибири: З.Я. Бояршиновой и Н.Ф. Емельянова по Томскому краю, В.А. Александрова по Енисейскому краю и многих других.
В это время исследование Сибири, как и ряда других проблем истории, находилось под давлением идеологии. В центре исследований в это время находились вопросы экономического освоения Сибири, а главной силой колонизации края было объявлено крестьянство. В результате проблемы политической истории русской Сибири, военные проблемы истории края, формирование гарнизонов, роль служилых людей изучались недостаточно или вообще не исследовались.
Однако советские исследователи крестьянства Сибири XVII-XVIII в. увидели большое значение военных факторов в истории края. По мнению В.И. Шункова, на юге Сибири угроза кочевых набегов существовала в течение всего XVII в. А.Д. Колесников указал на то, что колонизационный процесс проходил «под контролем и непосредственным содействием местной администрации, которая с согласия правительства формировала отряды и определяла места для сооружения городов и острогов, тем самым обеспечивалась безопасность территории и ее заселение». М.М. Громыко отмечала «наличие угрозы внешнего врага, сохранявшейся для южных районов и в XVIII в.», одним из двух факторов (наряду с тяжелыми природными условиями), которые способствовали укреплению общины сибирских крестьян.
В 60-70 гг. XX в. в советской историографии начинается исследование социальной и экономической роли служилых людей Сибири. Проблемы административной роли сибирского города были подняты в работах В.И. Сергеева, А.Н. Копылова, О.Н. Вилкова. Большую роль в изучении социального положения служилых людей Сибири XVII в. сыграли работы Н.И. Никитина. Исследователь на основе большого количества источников сделал вывод, что именно служилые люди сыграли ведущую роль в колонизации Сибири XVII в. Они совершили большинство географических открытий, присоединили новые территории, защищали их от кочевников, были важны в хозяйственной жизни.
В 80-90 гг. XX в. историки Сибири исследовали политические, административные, военные проблемы истории края. В ходе переосмысления роли правительства в процессе колонизации большее внимание стало уделяться разнообразным формам правительственной политики, служилому населению, строительству линий. Подобные представления стали результатом вовлечения в научный оборот большого количества архивных документов, изучения новых аспектов русской колонизации (прежде всего ее взаимодействия с кочевыми этносами), обращения к особенностям конкретных регионов.
В.А. Александров и Н.Н. Покровский показали важную роль войсковой организации служилых людей, которая, наряду с крестьянской и посадской общинами, была органом мирской организации Сибири в XVII в.. Крупным вкладом в изучение истории русского общества в западных уездах Сибири стала работа Р.Г. Пихоя. Служилое население Восточной Сибири было изучено в монографии Г.Ф. Быкони. Проблемы функционирования военно-административного аппарата Сибири, его материального обеспечения подняты в монографии Н.Ф. Емельянова.
Различные аспекты существования служилого населения Сибири изучались в работах Н.А. Миненко, М.О. Акишина, Е.В. Вершинина, А.С. Зуева, А.Р. Ивонина. Большое значение в истории Сибири имело изучение истории юга Сибири в трудах В.В. Пундани, Г.Г. Павлуцкого, В.В. Менщикова. Я.Г. Солодкин исследовал историю строительства первых городов севера Сибири, биографии первых воевод края. Д.Я. Резун справедливо отметил, что в XVII в. наиболее значимой, главной из форм русской колонизации Сибири была именно правительственная колонизация, а вольная колонизация играла в это время меньшую роль.
В эпоху развития советской историографии истории Сибири на изучение края оказывали значительно влияние политические факторы. Ряд сюжетов истории борьбы с кочевниками на юге Сибири изучались в отдельных трудах, но фактически не исследовались в обобщающих работах. Большое влияние на советских ученых долгое время оказывали идеи «областников» о решающем вкладе народной колонизации в деле освоения Сибири.
К сожалению, до настоящего времени нет научных работ, в центре изучения которых находились бы отношения русской Сибири и наиболее могущественных кочевников ойратов в эпоху всего XVII в. В российской историографии изучались, главным образом, отношения с группой торгоутов, ушедшей на р. Волгу. В статье С. К. Богоявленского общая история отношений ойратов и Русского государства изучена только до середины XVII в. В работах П. С. Преображенской и И. Я. Златкина эти отношения исследуются в отдельных регионах, на р. Волге у П. С. Преображенской и в Джунгарии у И. Я. Златкина .
В историографии отмечается, что были набеги кочевников на южные территории Сибири XVII в., но история набегов, причины и последствия не исследуются. В литературе высказывались положения, согласно которым набеги на русские владения в Сибири в XVII в. совершали только торгоуты, откочевавшие из Джунгарского ханства по дороге на запад. Однако торгоуты заняли новые земли на р. Волге в 1630-е гг., а набеги ойратов на Сибирь продолжались на протяжении всего XVII в. Характерно, что на территории Сибири торгоуты не представляли главную опасность для русских властей. Исследователь казачества Сибири В. А. Шулдяков считал, что «к середине XVII в. Джунгарское государство заняло громадную территорию от Дона до Енисея по широте и от Урала до Индии по долготе», отмечая его борьбу с Россией. В действительности, с территорией России на всем этом протяжении граничило до конца XVII в. не Джунгарское государство, а ойратский кочевой союз в целом, одной из частей которого это государство и являлось.
В солидной научной работе, исследующей отношения России и кочевников, встречается утверждение, что калмыки пришли к пределам России в 70-е гг. XVI в. Однако известно, что в 70-е гг. XVI в. восточные пределы России проходили по Уралу и р. Волге, а калмыки в то время кочевали на юге бассейна р. Иртыша. К сожалению, автор раздела В. М. Викторин после рассказа о переселении торгоутов на запад, в работе фактически изложил только историю калмыков на р. Волге. Автор не исследовал проблем отношений России и Джунгарии, а также других политических объединений калмыков и русской Сибири, которые были очень важны не только для населения края, но и для всего Русского государства в XVII в. Подобное положение не удивительно, представления автора о русской колонизации Сибири оригинальны. Так В. М. Викторин считал, что все русские города Западной Сибири Тюмень, Тобольск, Тару, Березов, Сургут и другие построили промышленники Строгановы.
Ряд проблем истории военной политики Русского государства в Западной Сибири XVII в. нуждаются в специальном исследовании. Это положение относится к формированию гарнизонов уездных центров Западной Сибири, службам гарнизонов уездных городов, строительству и укреплению острогов и слобод, организации службы годовальщиков и отрядов беломестных казаков, формированию полков иноземного строя. Работа написана с целью исследовать данные проблемы истории края на архивных материалах.
Объектом исследования является история русской колонизации Сибири в конце XVI-XVII вв. Колонизация Сибири – это сложный процесс, в котором действовали различные силы: государство и его институты, служилые люди, промышленники, крестьяне, ссыльные люди, монастыри. Главное значение в русской колонизации Сибири в конце XVI-XVII вв. имела деятельность государства, которое проводило политику присоединения края силами служилых людей.
Предметом исследования являются военные проблемы в политике Русского государства на территории Тобольского разряда в конце XVI-XVII вв. Это отношения с ойратами, военная роль городов края, формирование гарнизонов служилых людей и их службы, история военных колонистов на юге Западной Сибири.
Целью исследования является изучение и анализ развития военных факторов Русского государства в уездах Тобольского разряда в конце XVI-VII вв. В ходе исследования автор решает следующие задачи:
-
изучение историографии и источников по теме исследования;
-
анализ отношений Русского государства с ойратами, которые были наиболее могущественной группой кочевников на юге Западной Сибири в конце XVI-XVII вв.;
-
исследование военной роли Тобольска в Сибири, строительства укреплений, организации гарнизона города;
-
исследование русского вооруженного строительства в северных городах Тобольского разряда, создания крепостей, формирования гарнизонов из служилых людей в уездах края;
-
исследование русского вооруженного строительства в южных городах Тобольского разряда, создания крепостей, формирования гарнизонов из служилых людей в уездах края;
-
исследование формирования русской военной колонизации на юге Тобольского разряда, строительство острогов, формирование отрядов годовальщиков, беломестных казаков и военная роль колонистов;
-
исследование формирования в Сибири XVII в. полков «иноземного строя», частей европейского типа.
Хронологические рамки исследования охватывают период с конца XVI в. по начало XVIII в. В 80-90 гг. XVI в. русские военные отряды построили по приказу правительства ряд городов в Сибири, откуда был установлен контроль русской власти над территорией уездов края. В 1586 г. русский военный отряд построил город-крепость Тюмень, а в 1587 г. город-крепость Тобольск. В результате строительства этих опорных пунктов центральная часть Сибирского царства перешла под русский контроль. В 1593 г. русские отряды построили города-крепости Пелым и Березов, а в 1594 г. Сургут и Тару, таким образом, занимая северные и южные части Западной Сибири. На западе Сибири для организации коммуникации с Россией были основаны в 1598 г. Верхотурье и в 1600 г. Туринский острог. Все эти города стали центрами уездов, составлявших Тобольский разряд. В 80-е гг. XVI в. в городах Сибири началось строительство укреплений, организация артиллерии и формирование гарнизонов.
К началу XVIII в. закончилось формирование территории русской Сибири. Конфликт с Китаем и условия Нерчинского договора 1689 г. привели к потере территории Албазинского уезда и формированию новой южной границы Восточной Сибири. В XVIII в. в период глубоких изменений русской жизни Петр I начал реформы управления и военных сил Сибири. В 1708 г. в процессе губернской реформы из разрядов и уездов Сибири была организована Сибирская губерния. В 1711-1715 гг. в Тобольске формировались гарнизонные полки, которые пришли на смену отрядов служилых людей.
Территориальные рамки исследования охватывают территорию Тобольского разряда, административного образования, под началом воевод которого состояли воеводы уездов Сибири. В первые десятилетия русской колонизации Сибири в составе Тобольского разряда находились все города края. Однако в результате быстрого роста территории Сибири правительству пришлось организовать на востоке Сибири новые разряды. В 1629 г. в Сибири был образован Томский разряд, в который вошли восточные уезды края. В результате, после 1629 г. в Тобольский разряд входили 8 уездов Западной Сибири: Тобольский, Тюменский, Тарский, Туринский, Верхотурский, Пелымский, Березовский, Сургутский. Эти уезды занимали большую часть территории Западной Сибири, именно здесь получила развитие русская колонизация края. Позднее с территорий Тобольского разряда русская колонизация заняла земли Южной Сибири и Восточной Сибири.
Методологической основой диссертации стали важнейшие принципы исторической науки – историзм, научная объективность, системность. На основании принципа историзма в работе дан анализ развития военных факторов в русской колонизации Сибири. Применение принципа историзма потребовало исследования изучаемого явления военных факторов русской колонизации Сибири в контексте исторической ситуации. На основании принципа научной объективности в исследовании изучаемая военная политика Русского государства в Западной Сибири рассмотрена как явление, развивающееся на основе объективных закономерностей, показана в процессе своего возникновения, развития и изменения под воздействием других явлений эпохи. Автор использует подход комплексного изучения фактического материала по истории Западной Сибири для рассмотрения темы. Исследование опирается на описательный, проблемно-хронологический, структурный, количественный и сравнительно-исторический методы.
Историко-описательный метод позволяет раскрыть и изучить на базе литературы и источников фактический материал по теме.
Благодаря проблемно-хронологическому методу оказались раскрыты отдельные проблемы исследования (влияние ойратов, строительство городов Сибири, формирование гарнизонов, поселение военных колонистов на юге Сибири, образование полков «иноземного строя») в хронологической последовательности.
Системно-структурный метод позволяет увидеть русское общество Сибири в процессе колонизации как систему, обладающую сложной структурой.
Пользуясь количественным методом, автор проводит статистические исследования по теме.
Сравнительно-исторический метод дает возможность провести сравнительный анализ военной политики Русского государства в Сибири.
Источники. В ходе исследования автором были использованы материалы сибирской истории, опубликованные в «Актах исторических», «Дополнениях к актам историческим», «Памятниках Сибирской истории XVIII в.», «Материалах по истории Сибири», «Описании Тобольского наместничества» и других изданиях. Большое значение для работы представляют документы, опубликованные в приложении к 3 томам «Истории Сибири» Г.Ф. Миллера. К работе были привлечены источники по истории монголов, казахов, башкир.
В работе использовались записки иностранцев о Русском государстве XVI – XVII, в которых содержатся ценные материалы по русской внешней политике, истории военных сил, колонизации Сибири. Из этой литературы, прежде всего, надо отметить работу «Политика» Ю. Крижанича, который в 1661 – 1676 гг. жил в ссылке в Тобольске и хорошо изучил жизнь русской Сибири. Ю. Крижанич с большим знанием дела характеризует военное дело народов Сибири, сообщает о русском военном искусстве, и о применении европейской тактики в Сибири. Академик М. Н. Тихомиров справедливо отмечал, что «тонкий наблюдатель, дальновидный исследователь Юрий Крижанич» в этой работе приводит много сведений о России и особенно о Сибири, которые не уступают сочинению Г. Котошихина и превосходят работы европейцев.
Русские летописи XII – XVIII вв. содержат значительный материал по отношениям Руси и народов Сибири, а также данные о первых военных походах Новгородской республики и Русского государства на север края.
Большое значение в работе имели сибирские летописи: Есиповская летопись, первая из летописей Тобольска, и Сибирский летописный свод – крупнейший источник по истории Сибири XVII в. Сибирский летописный свод дошел до нас в нескольких списках. В работе использовалась Книга Записная – первая редакция свода, Томский вид, в котором имеются ряд уникальных данных по истории Томского разряда и восточных уездов Сибири, а также позднейшие списки свода – Головинский и Нарышкинский. Надо отметить большую достоверность данных свода, большинство списков которого писались в Тобольске при воеводах Тобольского разряда, служилыми людьми, работавшими на основании актов. Один из списков свода был составлен в Томске, когда город стал центром особого разряда.
В работе использовалась неопубликованная летопись Черепанова, составленная в Тобольске во второй половине XVIII в. Илья Черепанов составил серьезный труд на основе работы с летописями и актами. Летопись Черепанова высоко оценивалась И.Я. Златкиным как источник по истории народов Сибири . В сибирских летописях имеются ценные данные по строительству городов и острогов Сибири, административной деятельности воевод, служилых людей, отношениям с народами Сибири,
Надо отметить, что сибирские летописи начали составляться через несколько десятилетий после занятия русскими Западной Сибири и строительства городов Тюмени, Тобольска, Березова, Сургута и Тары. В результате, в летописях имелось мало материалов по ранней истории русской Сибири, вследствие чего возник ряд проблем с датировкой образования ряда уездных центров. Эти вопросы ранней истории русской Сибири можно решить при привлечении разрядных книг, которые дают ряд ценных данных по истории Сибири и основания первых городов.
Главное значение при написании работы имел актовый материал. В РГАДА (Российский государственный архив древних актов), разработке был подвергнут фонд Сибирского приказа (ф. 214), где находится большинство материалов по Сибири XVII в. В работе использовались перечневые сметы Тобольского разряда – уникальный источник по истории государственной политике в крае. Надо отметить, что сметы составлялись воеводами Тобольска и городов Сибири для Сибирского приказа и потому являются очень достоверным источником. В перечневых сметах содержатся данные по состоянию укреплений, оружия, составу служилых людей в городах разряда и их основным службам. Эти перечневые сметы записывались по данным городов в Тобольске и каждый год посылались в Москву в Сибирский приказ. Однако позднее Н.Н. Оглоблину удалось найти только часть этих материалов. В работе были использованы все известные перечневые сметы Тобольского разряда. В перечневой смете 1628 г. приводятся данные по всем городам Сибири. В более поздних перечневых сметах имеются данные только по городам Тобольского разряда. В 1629 г. восточные города Сибири были выделены в особый Томский разряд, перечневые сметы которого не найдены. Большинство данных, взятых из смет, впервые вводятся в научный оборот. Эти материалы позволяют исследовать по десятилетиям основные тенденции формирования гарнизонов уездных городов и развитие служб в Сибири.
Большое значение имеют также городовые списки, где фиксировались сведения о гарнизонах и службах по отдельным городам Сибири. В этих списках содержатся данные, главным образом, по истории последних десятилетий XVII – начала XVIII в. Городовые списки позволяют более подробно исследовать историю строительства укреплений, формирование гарнизонов и службы ратных людей в городах Сибири. Н.Н. Оглоблин отмечал, что часть городовых списков содержит подробные описания укреплений, а часть отмечает только артиллерию и боеприпасы города. В большинстве списков перечислены группы служилых людей, в некоторых приведены именные списки, службы и оклады. Большинство данных городовых списков впервые вводятся в научный оборот.
В работе использовались материалы о служилых людях Сибири – «верстальные и разборные книги» служилых людей, которые дают возможность более близкого знакомства с биографиями и службами личного состава гарнизонов Сибири. Большое значение имели «послужные списки» служилых людей Сибири, в которых имеются данные о походах русских отрядов против кочевников. Поздние «послужные списки» содержат ценные сведения о службах, окладах и отличиях служилых людей гарнизонов отдельных городов Сибири – Тобольска, Тары, Тюмени, Березова, Верхотурья. Эти списки позволяют исследовать службы, о которых нет данных в других источниках. Кроме того, в работе использовались ценные доклады Сибирского приказа по отдельным вопросам истории Сибири XVII в., материалы по отношениям с Кучумовичами, ойратами, башкирами, киргизами, а также доклады по положению служилых людей края, ссылке служилых людей из русских городов.
Ряд ценных материалов по началу XVIII в. по административной политики на востоке и гарнизонам Сибири был взят из ф. 24 (Сибирский приказ и управление Сибири). Важные данные по организации регулярных военных сил и отношениям с кочевниками в Сибири имеются в фонде Сената (ф. 248). Кроме документов центрального органа управления края – Сибирского приказа, в работе использовались материалы местного управления. Кроме центрального органа управления Сибири – Сибирского приказа большое значение в работе имели материалы уездного управления в крае. В фонде Верхотурской приказной избы (ф. 1111) исследовались отписки приказчиков воеводам Верхотурского уезда об отношениях с кочевниками, укреплении острогов и слобод на территории уезда, формировании групп служилых людей в городе, а также отрядов беломестных казаков. Материалы фонда позволяют исследовать военную роль русского крестьянства на юге Сибири.
В портфелях Г. Ф. Миллера (ф. 199) находятся сотни документов по истории Сибири, которые позволяют дополнить материалы Сибирского приказа по многим важным вопросам. Историку удалось собрать ценные материалы уездного управления Сибири в подлинниках и копиях. В актах содержатся важные данные по отношениям с кочевыми народами Сибири – ногаями, калмыками, башкирами, казахами, киргизами, а также материалы по строительству городов, служилым людям. К сожалению, после Н.Н. Оглоблина, который крайне критично отозвался о копиях актов, привезенных из Сибири Г.Ф. Миллером, качество материалов портфелей Г.Ф. Миллера подвергалось критике. Однако, кроме копий, в фонде находятся сотни подлинников, грамот XVII в. Крупнейший специалист по источниковедению Сибири А.И. Андреев справедливо писал, что даже копии документов в фонде Миллера остаются важнейшими источниками по истории Сибири. Ценным источником по военной политике Русского государства в Сибири и отношений с кочевниками являются карты XVII-XVIII вв., сосредоточенные в РГАДА (ф. 192).
Исследовались материалы ф. 9 (Кабинет Петра I), ф. 20 (Дела военные), на базе которых изучалось формирование гарнизонных полков в Сибири XVIII в., а также ф. 130 (Сибирские дела), ф.108 (Башкирские дела), ф.113 (Зюнгорские дела), ф. 119 (Калмыцкие дела), ф. 517 (Кузнецкая воеводская канцелярия), ф. 938 (Исетская управительская канцелярия), ф. 1007 (Ишимская управительская канцелярия), ф.1016 (Управительская канцелярия Ялуторовского дистрикта), которые дали возможность дать анализ отношений с кочевниками на юге Сибири и исследовать военную роль крестьян края. В ф. 181 (Рукописная коллекция МГАМИД), ф. 196 (Рукописное собрание Ф. Ф. Мазурина) были изучены рукописи по географии и истории Сибири XVII-XVIII вв., которые дали возможность исследовать формирование городов и острогов в крае.
В РГВИА (Российский государственный военно – исторический архив) были изучены материалы ф. 23 (Воинские комиссии Военной коллегии), ф. 26 (Военно – походная канцелярия Е. И. В.), ф. 410 (Материалы о Российской империи), ф. 416 (Генеральные карты Российской империи), ф. 423 (Материалы о границах России) по борьбе с кочевниками на востоке России и организации военных сил в Сибири XVIII в. В ГАОО (Государственный архив Омской области) исследовались материалы ф. 1 (Военно – походная канцелярия главного командира Сибирского корпуса), ф. 86 (Западно – Сибирский отдел Русского географического общества), ф. 366 (фонд Г. Е. Катанаева), в которых содержатся ценные данные по отношениям с кочевниками, организации гарнизонов городов края XVII и формированию военных сил на линиях Сибири в XVIII.
В ГАКО (Государственный архив Курганской области) были изучены материалы ф. 9 (Курганская городская управа), а также личные фонды историков Е. С. Селедкова (ф. 2260), Н. А. Лапина (ф. 1747), В фонде 2260 находится большое количество копий документов ГАТОТ, ГАОО, ГАСО, содержащие ценные данные о колонизации юга Сибири, многие из которых еще не вовлечены в научный оборот. В ШФГАКО (Шадринский филиал государственного архива Курганской области) исследованию подвергся фонд Успенского Далматова монастыря (ф. 224) – уникальный источник по истории Сибири, в котором имеются ценные материалы о русской колонизации юга Сибири XVII – XVIII в. и отношениям с кочевниками.
Научная новизна исследования заключается в том, что впервые в историографии дается комплексный анализ военных факторов в политике Русского государства на территории Западной Сибири. В работе впервые анализируется развитие историографии по данной проблеме.
До настоящего времени предметом научного интереса не было исследование политического и военного влияния ойратов на русскую колонизацию Сибири в конце XVI-XVII вв. Ойраты, которые в XVII в. занимали территорию на юге от р. Оби до р. Волги, стали главным соперником Русского государства в Сибири. В сложных отношениях с ойратами определился южный рубеж русской колонизации Сибири. Изучается влияние набегов ойратов на русские города и ясачные волости на строительство острогов на юге Сибири и формирование военных сил в крае.
Впервые исследуются процессы формирования гарнизонов в городах по всем уездам Тобольского разряда, строительства укреплений, формирование артиллерии. В работе рассматривается развитие основных задач и служб служилых людей Западной Сибири; роль служилых людей Тобольского разряда в защите южных территорий Сибири, сборе дани, доставке продовольствия и оружия в северные и восточные уезды Сибири, присоединении Восточной Сибири.
Предметом отдельного изучения ранее не являлось формирование военного населения, которое было организовано правительством на юге Западной Сибири для защиты края от кочевников. Изучается организация отрядов годовальщиков, которые посылались для защиты южных территорий из уездных городов. Отряды годовальщиков возникли в городах Тобольского разряда по традиции формирования военных сил Русского государства и имели большое значение для обороны обширных территорий Сибири. Исследуется формирование отрядов беломестных казаков на юге Сибири, которые были организованы для защиты острогов и слобод от набегов кочевников.
Впервые исследуется военная роль крестьян Сибири, которые строили остроги на юге края по приказу администрации. Отряды беломестных казаков не могли решить проблему безопасности русских колонистов, поэтому местным властям, слободчикам и приказчикам пришлось постоянно использовать крестьян слобод юга Сибири для выполнения многих функций, традиционно выполнявшихся служилыми людьми. В период военных действий крестьянское население включалось в состав военных отрядов слобод и острогов, а часто и совершало походы в составе отрядов служилых людей.
В работе, на основании широкого круга источников, исследована роль военных факторов в процессе колонизации Сибири. На основании проведенного исследования показано, что военные факторы играли большую роль в истории русской колонизации Сибири конца XVI- начала XVIII в.
Положения, выносимые на защиту
1. Главной политической проблемой Русского государства в Западной Сибири в эпоху колонизации в конце XVI-XVII было соседство с кочевыми народами, которые жили на юге края. В XVII в. наиболее могущественной группой кочевых соседей Русского государства в Западной Сибири являлись ойраты. В XVII в. ойраты в результате продвижения на запад заняли территорию юга Сибири от р. Иртыш до р. Волга, потеснив казахов и ногаев.
2. В результате прихода ойратов на юг Сибири, кочевники организовали наступление на территорию южных уездов Тобольского разряда – Тарского, Тюменского, а также южных волостей Тобольского уезда, заняв промысловые земли ясачного населения и захватив представителей ясачного населения в плен. Особенно большое значение это кочевое наступление на русские уезды Сибири имело в 20-30 гг. XVII в., когда под контроль ойратов перешла большая часть территории южных уездов Тобольского разряда. В 1634 г. ойраты организовали крупные набеги на русские уездные центры – Тару и Тюмень.
3. В результате кочевой угрозы, в первые десятилетия русской колонизации Сибири русское население жило в уездных центрах городах или в районе городов. В целях защиты ясачного населения и русского крестьянского населения на территории южных уездов Западной Сибири, правительство вынуждено было организовать строительство острогов с военным населением, а также поддерживать военную роль в крае крестьян.
4. Большую роль в защите южных территорий Сибири, а также военной колонизации Восточной Сибири играли отряды годовальщиков – служилых людей, присланных в командировку из уездных центров. В Сибири правительство организовывало отряды годовальщиков по традиции защиты территорий Европейской России.
5. Значительную роль в защите юга Сибири играли отряды беломестных казаков, организованые по традиции защиты южных уездов Русского государства. Это были служилые люди, которые за продовольствие служили с земли, свободной от налогов. Отряды беломестных казаков появились в Сибири в 1634 г. в слободах, расположенных в районе р. Тура. Позднее отряды были организованы в Тобольском, Тарском и Енисейском уездах.
6. Гарнизоны южных городов Тобольского разряда (Верхотурья, Туринска, Тюмени и Тары) играли основную роль в защите южных уездов Западной Сибири от набегов кочевников и восстаний ясачных людей. Главное значение в борьбе с кочевниками имели Тюмень и Тара, которые были крупнейшими военными центрами на юге Западной Сибири.
7. Гарнизоны северных городов Березова и Сургута были главной силой Русского государства на севере Западной Сибири, на них правительство опиралось в отношениях с группами ясачного населения. В конце XVI-XVII вв. служилые люди были фактически единственной крупной группой русского населения на севере Тобольского разряда. Служилые люди Березова и Сургута сыграли большую роль в присоединении к России бассейна р. Енисей.
8. Большую роль в присоединении и колонизации Сибири играл гарнизон столицы Сибири Тобольска. Тобольск в конце XVI-XVII в. был крупнейшим военным центром Сибири. Служилые люди Тобольска, кроме защиты Тобольского уезда, оказывали поддержку гарнизонам городов южных уездов – Тюмени и Тары. Гарнизон Тобольска поддерживал связь, доставлял подкрепление, продовольствие и боеприпасы в города и остроги Восточной Сибири. Таким образом, Тобольск конца XVI-XVII в. был главной военной базой русской колонизации Сибири.
9. В эпоху военных реформ Алексея Михайловича в Русском государстве в 1659-1660 гг. начинается формирование полков «иноземного строя» в уездах Западной Сибири. В результате активной деятельности воеводы Тобольского разряда И.А. Хилкова (1659-1664) войска «иноземного строя» появились в Тобольске, Тюмени, Таре и Томске. Главные силы новых войск были организованы в Тобольске – по полку рейтар и драгун. Полки «иноземного строя» в 1662-1667 гг. принимали главное участие в борьбе с Кучумовичами и башкирами.
10. П.И. Годунов, новый воевода Тобольского разряда (1667-1669), добился от Алексея Михайловича разрешения на расформирование полков «иноземного строя» в Западной Сибири. Главной причиной расформирования полков рейтар и солдат стал крайний недостаток денег для содержания служилых людей Сибири и всего Русского государства. Полки формировались, прежде всего, на доходы государства от выпуска медных денег. После прекращения хождения медных денег в России у государства не было средств на содержание полков. В результате, на юге Западной Сибири был образован полк драгун для защиты края от кочевников. В городах Сибири до реформ Петра I главной силой остались служилые люди старого строя.
Практическая значимость исследования заключается в том, что исследование военных факторов колонизации Сибири предоставит возможность использования военного опыта Русского государства для организации обороны края в современной России. Результаты работы могут быть использованы при исследовании политических, дипломатических, военных, социальных, экономических проблем истории Сибири, а также истории Русского государства. Научные результаты исследования, а также введенные в оборот источники дают возможность более глубокого понимания истории русской колонизации Сибири. Материалы и выводы исследования найдут применение в образовательном процессе в курсах по истории Сибири, истории России, истории военного дела.
Апробация результатов исследования. Основные результаты исследования представлены в 79 научных публикациях. По теме работы были написаны 2 монографии. Отдельные вопросы исследования излагались автором на международных, всероссийских, региональных конференциях: Международной конференции «Этнокультурная история Урала XVI-XX вв.», Екатеринбург (1999); Всероссийской научной конференции «Урал на пороге третьего тысячелетия», Екатеринбург (2000); Всероссийской научной конференции «Татищевские чтения», Екатеринбург (2000, 2002, 2004, 2006); Всероссийской научной конференции «Емельяновские чтения», Курган (2004, 2005); Сибирского симпозиума «Культурное наследие народов Западной Сибири», Тобольск (2000, 2002, 2003, 2004); Международной конференции «Пермский регион: история, современность, перспективы», Березники (2001); Всероссийской научной конференции «Сургут в отечественной истории», Сургут (2001); Всероссийской научной конференции «Северный регион: стратегия и перспективы развития», Сургут (2003); Всероссийской научной конференции «Парадигмы исторического образования в контексте социального развития», Екатеринбург (2003); Международном конгрессе «Северная цивилизация: становление, проблемы, перспективы», Сургут (2004); Всероссийской научной конференции «Проблемы истории государственного управления и местного самоуправления Сибири» Новосибирск (2006); Международной научной конференции «Вспомогательные исторические дисциплины – источниковедение – методология истории в системе гуманитарного знания», Москва (2008); Региональной конференции «Западная Сибирь: проблемы истории и историографии», Нижневартовск (2000).
Структура исследования. Работа состоит из 7 глав, введения, заключения, списка источников и литературы. Главы исследования построены по проблемному принципу, что позволяет решить все задачи исследования.
Юг Зауралья до и во время прихода русских
В этнополитической истории Евразии можно выделить несколько переворотов, ход и значение которых оказали колоссальное значение на последующие эпохи, наполнив их этническое, политическое, экономическое содержание. Последней эпохой стало русское завоевание Поволжья, Сибири и Средней Азии с последующим распространением импортированных Россией промышленных технологий и цивилизационных ценностей Европейского мира. Предпоследней являлось время монгольского завоевания, краткого существования империи монголов и борьбы за ее наследие между вассалами и наследниками этой империи. "Феномен татаро-монгольского нашествия и завоевания Монгольской империи и улусов сыновей и ближайших родственников Чингисхана потряс воображение современников, заслонил события предшествующей истории, а в памяти кочевых народов в огромной мере стер события более ранней этнической, политической, социальной, идеологической, этической и культурной истории. На смену пришли новые реалии... Изменен был, однако, не только материальный "мировой" порядок но и идеальный . И в том и в другом евразийский мир претерпел величайшую перестройку" (1). Перестройка эта в частности выразилась в формировании юридических отношений государств монгольского мира на прецедентах, восходящих к первоначальной истории монголов. Отныне любые территориальные изменения обосновывались ссылкой на раздел Евразии, проведенный Чингисханом. Так в XVII в. хивинские Шейбаниды претендовали на район Приаралья - Яика по праву наследников Шейбани, владевшего этим районом в XIII в. Исходя из этого, при изучении русского продвижения на восток первостепенной задачей является установление политического места каждого региона в геополитической системе представлений дорус-ского населения и народов, контактирующих с ним.
Зауралье осмысливалось в этом политическом предании как наследственная территория 5-го сына Джучи Шейбани и его потомков. По свидетельству Абуль-Гази, после смерти Джучи, его улус был разделен между сыновьями Бату, Орда-Иченом и Шейбани. Территория последнего находилась между землями старших братьев - "юрт, в котором ты будешь жить, будет между Бату юртом и юртом старшего сына моего Орда-Ичена, летом ты живи на восточной стороне Яика и по рекам Иргиз, Савун, Орь, Илек до горы Урал, а во время зимы в Аракуме, Кара-Куме и побережьях реки Сыр в устьях Чу и Сарису" (2). На востоке владения Шейбани охватывали степи по р. Тоболу и Иртышу, соприкасаясь здесь с границами улуса Орды-Ичена. После смерти Шейбани, власть над его улусом получили его дети. Вопрос о названии улуса Шейбани остается в историографии дискуссионным. Русские летописи знают это объединение, как "Заяицкую Орду" или "Синюю Орду" (3).
Во второй половине XIV в. усилившиеся дезинтеграционные процессы в империи монголов привели к победе национальных движений в Китае, части городов Средней Азии, Руси. Освобождение наиболее развитых в экономическом отношении областей сильнее всего ударило по группам кочевников более связанных со старым порядком, поселившимся в завоеванных городах или рядом с ними. В этих условиях на первое место монгольского мира выходят второстепенные, живущие далеко от центров цивилизации кочевые группы узбеков, казахов, калмыков. В первой половине XV в. в степях Зауралья шла борьба между потомками Шейбани и Орды-Ичена за лидерство над местными кочевыми племенами. В 1428 г. шейбанид Абулхайр объединил кочевников Дешт-и-Кипчака, принявших наименование узбеков. В 1429 г. он присоединил город Туру и прилегающие территории к западу от Тобола. В 1430 г. Абулхайр раз 29 бил на берегу р. Тобола шейбанида Хаджи-Мухаммеда и захватил его улус между р. Тоболом и Ишимом, что означало переход под его власть практически всего Зауралья. В 1431 г., после объединения в своих руках всего улуса Шейбани, Абулхайр начал наступление на оазисы Хорезма и Туркестана (4) . К 1446 г. ему удалось захватить ряд городов по р. Сыр-Дарье, что привело к последующей борьбе узбеков с Бухарой и Моголистаном.
Географически именно степь Дешт-и-Кипчак (между Аральским морем, оз. Балхаш, р. Сыр-Дарьей, Яиком, верховьями Тобола и Ишима) является ключевой территорией к Западно-Сибирской и Туркестанской равнинам. Владение ей обеспечивает выход в степные и лесостепные пространства Тобола, Ишима и Иртыша, что дает возможность контролировать остальную Западную Сибирь. Одновременно та же степь позволяет легко выйти практически к любому пункту на р.Сыр-Дарье вплоть до Ташкента, а из Приаралья и к Аму-Дарье - к Ургенчу, Хиве и далее. Все эти преимущества могут быть достигнуты только при условии создания в Дешт-и-Кипчаке достаточно жизнеспособного кочевого государства, обладающего значительными резервами хорошо обученной конницы - оптимального рода войск для данной местности. В случае неспособности кочевников к подобному политическому объединению Дешт-и-Кипчак из ключевой становится уязвимой территорией, открытой для вторжения из любого из расположенных рядом государств. Пользуясь уязвимостью кочевий при нападении они могут диктовать кочевым племенам свою волю.
В свою очередь самостоятельное государственное образование в Зауралье могло возникнуть только при условии политического упадка в Дешт-и-Кипчаке. Приемлемой являлась ситуация раскола кочевых племен Дешт-и-Кипчака, неминуемо ведущая к постоянным войнам между ними. Невозможность длительного существования независимого государства в Зауралье в случае политического объединения Дешт-и-Кипчака объясняется прежде всего тем фактом, что ресурсы кочевий лесостепной части Зауралья неизмеримо уступают ресурсам южных степей. Помимо этого они более уязвимы для нападения. Военные силы финно-угорских племен, оттесняемых с XIII в. тюрками с р. Исети на север не могли серьезно противостоять удару конных масс и обладали гораздо худшими мобилизационными возможностями, чем кочевники. Географически политический центр Зауралья, неизбежно "привязанный" к нижнему течению р. Тобола между р. Иртышом и Турой, поскольку именно этот район дает возможность оптимального контроля как за южными, так и северными территориями и не представляет серьезных проблем для выхода туда крупных сил конницы.
Возникновение Сибирского царства стало возможным после военного разгрома орды узбеков коалицией Моголистана, ногаев, Большой орды, а также бывшими вассалами Абулхайра - султанами Гиреем, Джанибеком (их сторонники приняли название казахов) и сыном Хаджи-Мухаммеда Ибаком в 1470-е гг. Это поражение узбеков произошло из-за внутренних столкновений в орде после смерти Абулхайра. В конце XV - начале XVI в. основным процессом в Дешт-и-Кипчаке стала борьба казахской и узбекской орд с последующей откочевкой узбеков во главе с внуком Абулхайра Шейбани в Среднюю Азию и захватом ими городов Мавераннахра. В этих условиях Ибак в 1470-е годы объединил большую часть Зауралья с центром в городе Чимга-Туре (около современной Тюмени). Его основные политические интересы находились в Поволжье. В 1481 г. в союзе с ногаями Ибак разгромил кочевой стан Ахмата - хана Большой орды, возвращавшегося после стояния на р. Угре. После перехода в руки Ибака Заволжья, он стал активно вмешиваться в дела Астрахани и Казани. В качестве наследника "Сиинского стола" - Золотой орды - Ибаку удалось усилить свое влияние в Казанском царстве, в источниках он называется "казанским ханом".
Казахи и Южное Зауралье
Образование казахского этноса произошло в эпоху распада Империи монголов, и последующих аморфных политических кочевых образований, пытавшихся стать правопреемниками и наследниками этого государства. Будущие основатели казахской орды - султаны рода Джучи братья Гирей и Джанибек бежали из государства узбеков Абулхаира в Моголистан в 50-е гг. XV в. Во второй половине XV - начале XVI вв. им удалось разбить наследников Абулхаира и объединить большинство кочевых тюркских племен Дешт-и-Кипчак. После кратковременного объединения в 1537 г. орда распалась, в то время когда узбеки укреплялись в завоеванных городах Средней Азии. В 70-е гг. XVI в. казахи попали в зависимость от быстро растущего государства Абдуллы-хана с центром в Бухаре. Однако в 1580-е гг. хан казахов Теввеккель начал военные действия против Абдуллы-хана, организовав серию набегов на его города и разбив лучших полководцев узбеков в битве под Бухарой в 1598 г. Результатом войны стал переход под власть казахов Ташкента и Туркестана (1). В этот период русско-казахские отношения были скорее дружественными, что имело благоприятное значение во время русского завоевания Сибирского царства. В 1594 г. Теввеккель предложил России союз против государства Абдуллы-хана - союзника и покровителя Кучума. Политические интересы России и казахов в XV -XVII вв. расходились в разных направлениях, что исключало как тесный союз, так и военные действия друг с другом. Русские после разгрома Кучума начали планомерное наступление на восток Сибири. Казахи, завоевывая южные оазисы, втянулись в борьбу с узбекской знатью Бухары. Приход калмыков в 10-20 гг. XVII в. в степные районы Зауралья и Поволжья окончательно разделил русских и казахов. Во второй половине XVII в., по данным Разрядного приказа, кочевьем "Казачьей орды" оставалась "земля Юргенская и земля Бухарская" (2). В 90-е гг. XVII в. отряды казахов впервые вышли к границам Сибири и совершили ряд набегов на русские слободы Зауралья. Особенно напряжённая обстановка сложилась в южных острогах и слободах Среднего Притоболья, прикрывавших от кочевников массивы растущей крестьянской колонизации по притокам Тобола и его нижнему течению. Воеводы Тобольска С. И. Салтыков и А. Ф. Нарышкин сообщали : "В 198-ом, и в 199-ом и в 200-ом, и в 202-ом, и в 203-ем годех приходили Казачьи Орды и каракалпаки воинские люди в Тобольской уезд под Тарханский острог и под Ялуторовскую, и под Царёво Городище, и под Утяцкую и под Чумляцкую, и под Ишимскую Коркину слободы и под митрополье Воскресенское село, и к пристанищу Ямыша озера войною и многих русских служилых людей, и татар, и крестьян, и ясашных людей побили, и в полон з женами и з детьми взяли и скот отогнали" (3).
Первый набег казахи совершили под Тарханский острог и село Воскресенское. По данным Есиповскои летописи кочевники пришли под острог "безвестно", т.е. не замеченные русскими. Ночью 2 августа 1690 г. они разорили острог, убив 20 тарханских татар, взяв в плен 30 местных мужчин и женщин и 2 русских людей - "тюменцев", отогнав лошадей и скот. 4 августа из Тобольска и Тюмени за ними в погоню вышел крупный отряд в 700 чел. под началом А.В. Клепикова из детей боярских, конных казаков, служилых и захребетных татар. Русские совершили глубокий поиск в степь, идя по следам кочевников 38 дней, но найти их не смогли. В июле 1691 г. "воинские люди вверх Казачьей Орды" вновь "развоевали слободы по Тоболу реке". По данным Есиповскои летописи были разграблены Утятская и Камышевская слободы, где при обороне погиб Тобольский приказчик Спиридон Рачковский с женой, детьми, многими беломестными казаками и крестьянами и их семьями. По сведениям Н.А. Абрамова разорению подверглась и слобода Царёво Городище (4).
В июне 1692 г. отряд казахов "безвестно" вышел на деревни и слободы Царёва Городища и разорил Утятскую слободу, разграбив около двадцати дворов, перебив много крестьян, уведя их детей и жён. Отряд из 100 беломестных казаков вышел в погоню и настиг казахов недалеко от Царёва Городища, но из-за незначительного количества людей не смог разгромить кочевников и сам понёс большие потери (сотника и 40 чел. по Есиповской летописи) (5). Главные русские силы из 6 сотен тобольских детей боярских, конных казаков, тюменских татар и беломестных казаков под командой Фёдора Тутолмина прибыли в разорённый район слишком поздно, и их поиск в степи закончился безрезультатно. Следовало задуматься о создании более эффективной системы противодействия набегам. Несмотря на сосредоточение значительных сил, воеводам на 3-й год не удавалось обеспечить защиту пограничной полосы. С этой целью Тобольский воевода А.П. Головин провёл реорганизацию расположения русских военных сил в период береговой службы. Основная часть воинов "тобольские дети боярские и служилые люди и татары" были переведены в Суерскую слободу, "тюменские дети боярские и служилые люди, татары" поставлены в слободе Царёво Городище, слободские служилые люди стояли в слободах "каждый в своей сотне" (6). Во главе главной группы стоял "тоболенин сын боярский" Василий Шульгин, отряд в Царёвом Городище возглавлял тюменский сын боярский Иван Молчанов.
15 июля 1693 г. отряд Казачьей орды вышел под деревни Ялуторовской слободы и перебил не готовые к бою разрозненные группы беломестных казаков и крестьян - было убито 42 чел. и захвачено в плен 69. В.П. Шульгин, находившийся в Суерской слободе, не дожидаясь отряд Ивана Молчанова, присоединил к своему отряду (по данным Нарышкинского списка Сибирского летописного свода 50 тобольских детей боярских, 60 конных казаков и литовского и новокрещенского списка, 45 татар - всего 155 чел.), 172 чел. беломестных казаков и "охочих крестьян" из Ялуторовской и Суерской слобод. Кроме того, к отряду присоединилось много охотников из других слобод (7). С этими силами В.П. Шульгин 25 июля вышел в степь. 27 июля отряд русских вступил в сраженье с кочевниками у озера Семискуль на восточном берегу р. Тобола. "И вчался бы крепок со обоих сторон... Василий Шульгин с двумя братьями, Яковом и Иваном и с тобольскими детьми боярскими, и с казаками и татарами из беломестных, и со слободскими крестьянами на том бою вси у того Семискуля озера убиены были" - так описывает события Есиповская летопись (8). В малоизвестном памятнике конца XVII - начала XVIII в. "Сибирском летописце" содержится дополнительная информация об этом событии. Отряд В.П. Шульгина вынужден был принять бой в невыгодных для себя условиях. Недалеко от места сосредоточения кочевников у озера у русских подломилась на степи телега "государевою казною с порохом" и им пришлось занять оборону прямо в открытой степи "место же не крепко" (9), а не за естественными укрытиями. Кроме того, пошёл сильный дождь и у служилых людей "ружья замочило". Теперь исход боя решало численное превосходство кочевников. Отряд Тюменских служилых людей Ивана Молчанова из Царёва Городища не успел вовремя поддержать В. Шульгина, недалеко от места "побоища" бежавшие русские пленные сообщили Ивану Молчанову, что отряд В. Шульгина полностью уничтожен. После этого отряд И. Молчанова отошёл в Ялуторовскою слободу, где простоял до осени. Из отряда В. Шульгина выжило лишь 14 чел., взятых в плен и позднее бежавших (10).
Разгром главного русского отряда существенно осложнил военно-политическую обстановку в Южном Зауралье. В Исетских слободах, по Тоболу, и даже в столице Сибири Тобольске по выражению современника "бысть опас велик", везде усилены караулы в острогах и сторожевые станицы в дальних дозорах. В 1694 г. казахи ограничились набегами 14 мая и 9 августа на пограничную по р. Миасс Чумляцкую слободу, в Среднем Притоболье лишь серией мелких набегов 1695 - 1699 гг. на Утятскую слободу. Только по дошедшим до нас данным в период набегов 1690-х годов казахи захватили в плен свыше 432 чел., отогнав сотни лошадей голов рогатого скота перебив в Юж 84 ном Зауралье сотни служилых людей и мирного населения. Реальные потери были еще выше - по данным русских послов только в городах Средней Азии к 1694 г. в рабстве находилось более тысячи русских пленных, взятых казахами.
Строительство вооруженных сил и административные преобразования.
Усиление русского влияния на юге Зауралья в форме массового строительства укреплений как движущей и направляющей силы русской колонизации не могло иметь долговременного успеха без создания на месте воинских формирований в связи со спецификой пограничного положения региона. В качестве основы для строительства вооруженных сил Южного Зауралья администрация Сибири использовала контингенты городов ранней колонизации южной Сибири, в уездах которых находились угодья Зауралья. В 1649 г., по требованию царского указа о строительстве новых крепостей в Сибири, воевода города Тобольска В. Шереметев предписал воеводе Верхотурья Р. Всеволжскому отправить на построение "нового острога" по р. Исети конного казака Давыда Андреева с 20 стрельцами Верхотурья, а также 50 крестьян Ирбитской, Ницынской, Бело-слудской и Туринской слобод с лошадьми и инструментом (1).
Причиной строительства острогов на р. Исети по свидетельству Андриеви-ча было то, что их строили "для упрочения власти Сибирских воевод в захваченных землях, для ограждения Тюменского воеводы и Тюменского уезда от Калмыков и Кучумовичей" (2). Правда, строительство на реке острогов с постоянным отрядом служилых людей позволило усилить контроль русской власти в регионе. Незамеченным для историков прошел, однако, тот факт, что строительство в ясачной части Тюменского уезда велось служивыми людьми другого города - Верхотурья. В Приисетье, таким образом, проявилась довольно распространенная для Сибири в целом тенденция, заключавшаяся по наблюдению В. И. Шункова в определенной "неурядице" при образовании территорий уездов. "Неурядица" эта заключалась в том, что ясачные земли, первоначально приписанные к тем городам, от которых они были "приисканы", затем при поселении на них русских колонистов отходили к городу, откуда происходило поселение. В частности Верхотурский уезд, где из-за его особого положения "ворот в Россию" образовался мощный очаг колонизации, привык увеличивать свою территорию именно так. В. И. Шунков, например, приводит известие об отнятии при помощи колонистов Верхотурьем земель Туринского уезда, причем в борьбе за спорную территорию "со стороны Верхотурья сопротивление было сильнее, нежели в Туринске преодолеть могли" (3). Такая же борьба шла и за территорию Южного Зауралья на этот раз между Верхотурьем и Тюменью. Ясачные татары Тюменского Приисетья, привлеченные на строительные работы, жаловались своему воеводе, что "Давыдко посылает к ним стрельцов и служилых людей, которые гонят их вместе с тяглом на земляные работы, а тех, кто ослушается, держат в тесном амбаре под замком и грозится сечь розгами, а лошаденок отдает в работу русским крестьянам" (4). Но, несмотря на челобитья крестьян и протесты Тюмени Приисетье было включено в состав Верхотурского уезда. Причиной очередной победы верхотурской администрации стал более высокий статус города в системе Тобольского разряда, во второй половине XVII в. вышедшего на второе место после Тобольска. Во время основания Исетского острога воеводой Верхотурья был уже упоминавшийся Раф Всеволжский, сосланный сюда после того, как он в 1647 г. едва не стал тестем царя Алексея Михайловича, но даже и теперь имевший влияния куда больше, чем средний сибирский воевода (5). По крайней мере этого влияния хватило, чтобы Давыду Андрееву, представлявшему интересы Верхотурья в Южном Зауралье, была отписана из Тюменского уезда, по выражению Рычко-ва, "великая окружность, из коей потом и под прочие остроги и слободы уделы чинены" (6).
Всего через год после строительства Исетского острога начался конфликт между верхотурскими беломестными казаками и общиной Далматова монастыря. По просьбе старца Далмата в 1651 г. владения монастыря были описаны тобольским сыном боярским П. Я. Шульгиным и утверждены высшей в Сибири юрисдикцией Тобольска в границах "от Белого Городища вверх по Исете реке... к Пышме речке, прямо на Казанскую дорогу... на Течу реку... на низ... до усть Крутихи речки, а северную сторону до усть-Ольховки речки и вверх по Ольховке речке до Аляту озера" (7). Однако и защита Тобольского воеводы также как и Тюменская данная на вотчину Илигея не остановила колонистов. В 1659 г. старец Далмат в челобитной Алексею Михайловичу сообщал - "ныне близко тое описные земли и угодья селятся Верхотурского уезду атаман с беломестными казаками и их приезжие те беломестные казаки и всяких чинов русские люди насильствуют и ту описанную землю и рыбную ловлю и всякие угодья у них отнимают самовольством". Царской грамотой воеводе Тобольска Ивану Хилкову предписывалось подтвердить права монастыря на описанные земли (8). Изъятие части земельного фонда Приисетья в пользу Исетской пустыни и, следовательно, непосредственно Тобольска верхотурские служилые люди компенсировали строительством Катайского острога с 1654 г. Официально статус беломестных казаков в качестве гарнизона новопостроенного острога был утвержден 20 марта 1657 г., когда воевода Верхотурья выделил сюда 30 казаков с семьями. Отношения их с администрацией были сложными. В 1661 г. Илья Бакшеев сообщал воеводе Верхотурья Ивану Камынину, что "... в Катай-ском же остроге Ондрей Липин, а сказывается атаманом казачьим катайских беломестных казаков, а приходит ко мне в острог с большим невежеством и шумом и на казаков мечется с ослопы, а называет себе их полчанами, а имени его у мене нет в наказе и кликовом списке". А. Липин владел пашней под Ка-тайским острогом и деревней на Калмацком броду, где у него были "роспаши болыние"(9), без сомнения он и являлся атаманом казаков, претендовавшим на земли Исетского монастыря. Впрочем, его статус в качестве атамана казаков признавался администрацией Верхотурья, 22 сентября 1656 г. по случаю перекрытия дорог на Казань воевода Иван Хитрово приказал "на заставех жить с великим бережением", наряду с Пышменским острогом и Новой Чусовской слободой, в Исетский острожек "к Верхотурскому сыну боярскому Григорию Лимареву да слободских беломестных казаков к атаману Андрею Липину" (10). К 1660 г. по разрешению администрации Верхотурья в Приисетье между Исет-ским и Катайским острогами возникли 3 слободы - Мехонина курья, Барнево и Царево Городище. В 1660 г. в административном статусе Приисетья произошли значительные перемены. Воевода Тобольска Иван Хилков (1659 - 1664) добился санкции Алексея Михайловича на перевод перечисленных слобод под юрисдикцию Тобольского уезда (11). Несколько ранее в него был включен и Исетский острог, теперь единственным крупным верхотурским центром на р. Исети оставался Катайский острог. Эта реформа вызвала столкновения между представителями Верхотурья и Тобольска в Зауралье. Приказчик Катайского острога Илья Бакшеев в 1662 г. послал двух беломестных казаков Ефсевейку Ерафеева и Фетьку "пошлины збирать по-прежнему", т. е. в пользу Верхотурья. Им удалось собрать с крестьян Царева Городища "у Меркушка Зайкова с товарищи десятые пошлины... 3 рубли", однако слободчик Юшка Соловей с крестьянами слободы арестовал сборщиков и послал за Исетским приказчиком Давы-дом Андреевым, теперь работающим на Тобольск. Последний отобрал у катай-цев собранные деньги "и впредь им для пошлиного сбору ездить не велел". Верхотурский воевода Иван Камынин вынужден был оправдываться перед Иваном Хилковым за действия Катайской администрации. Этот случай рассматривался в историографии Зауралья, прежде всего, как пример борьбы ме 157 стных властей за власть над слободами (12), однако здесь проявилась характерная для Сибири тенденция расширения Тобольского уезда за счет уже освоенных соседними городами земель. Причиной этого были неудобные для земледелия климатические и почвенные условия вокруг столицы Сибири, побуждавшие его воевод искать плодородные земли по Исети, Пышме, Туре, Тоболу, переводя их под свою юрисдикцию. Тобольск - центр не только уезда но и разряда, главный город Сибири, по свидетельству В. И. Шункова, почти всегда выходил победителем в подобных спорах (13).
Ликвидация военного значения края
Строительство Исетской, Уйской и Ново-Ишимской линий вызвало мощные миграционные процессы на юге Зауралья, связанные с заселением районов на юге Среднего Притоболья, пространства между рек Тобола и Ишима, Прими-ассья. После событий 90-х гг. XVII в., перекрывших возможности русского заселения указанных территорий, правительство возведением оборонительных сооружений и целенаправленной переселенческой политикой предоставило их колонистам. В районе Ново-Ишимской линии первые поселения были намечены правительственными агентами - в 1758 г. капитан Шустов наметил место под 16 деревень, 12 из которых должны были быть построены в Южном Зауралье (1). Однако особенно быстро заселялись не непосредственно прилегающие к линии территории, а пространство между прилинейными территориями и районом старой колонизации. Только в Курганской слободе число деревень увеличилось почти в 3 раза - с 21 в 1749 г. до 43 к 1763 г. и 57 к 1783 г. (2). Наряду с увеличением количества населенных пунктов старых слобод, на новых территориях возникли новые слободы (позднее волости), этот рост сопровождался значительным приростом населения - так количество жителей Исет-ского и Шадринского дистриктов выросло с 1730-х по 1781 г. с 34 000 до более 90 000 чел. (3). Строительство линий и вызванные этим миграционные процессы привели к необходимости глубоких административных изменений в крае. В 1756 - 1758 гг. в рамках Исетской провинции на новоколонизуемых территориях были сформированы 2 новых дистрикта Куртамышский и Увель-ский. После образования Пермского, Уфимского и Тобольского наместничеств в 1781 - 1782 гг. территория Южного Зауралья оказалась разделенной между этими тремя образованиями с упразднением Исетской провинции, выполнившей свою роль контроля над зауральскими башкирами и разукрупнением Ялуторовского дистрикта, сильно увеличившегося после создания Новой линии. Шадринский и Далматовский уезды в составе Екатеринбургской области вошли в Пермское наместничество. Территория бывших Окуневского, Курта-мышского, Увельского дистриктов вошла в Челябинский уезд в составе Уфимского наместничества, большая часть Исетского дистрикта (кроме Мехонской и Чимеевской слобод) вошла в Ялуторовский уезд. Одновременно волости Усть-Суерская, Тебеняцкая, Салтосарайская, Белозерская, Курганская, Иковская, Утятская, Моршихинская слобода и колонизуемые земли на юге и востоке были выделены во вновь сформированный Курганский уезд (4). Характерно, что сама Курганская слобода, после вывода Сибирского драгунского полка, долгое время не могла достигнуть прежнего значения. П. С. Паллас и И. П. Фальк единодушно свидетельствуют о запустении слободы даже в 70-е гг. XVIII - "в то время (1740-е гг.) было сие место застроено офицерскими и другими домами, ныне же находится много пустых мест и обвалившихся пустых домов, которые безобразят оную", "Царев Курган лишился своего гарнизона и укрепления и ныне упадает" (5). Из военной крепости слобода стала местом проживания от 242 ставных военных и гражданских чиновников "по причине... весьма малых цен на съестные припасы".
После вывода основных военно-административных функций на периферию края в ходе создания Исетской, Уйской и Ново-Ишимской линий Южное Зауралье целенаправленными усилиями правительства было сделано главной продовольственной базой линейных войск вследствие высокого уровня зернового производства, а также близости к границе. В 1743 г. государственные крестьяне Исетской провинции были обложены оброком из расчета 3 четверти 6 четвериков ржи и столько же овса на двор (в 4 души) ежегодно, заменившим десятинную пашню. Собранный хлеб крестьяне были обязаны привозить на своих подводах в провиантские магазины крепостей (6). К 70-м гг. XVIII в., по сведениям Фалька, Исетская провинция являлась основным источником хлеба для Оренбургской и Пресногорьковской линий, в то же время слободы Среднего Притоболья обслуживали Иртышскую линию, быв по словам Палласа "как бы магазейнами для пограничных по Иртышу крепостей" (7). На верфях Курганской и Белозерской слободах весной строились дощаники вместимостью до 1,5 тысяч четвертей хлеба, на которых его сплавляли в крепости на р. Иртыш. В пути дощаники до определенных крепостей с р. Тобола и далее от Омской крепости сопровождали крестьяне Курганской (более 100 чел.), Белозерской (более 30 чел.), Иковской (более 60 чел.), Утятской (более 80 чел.) слобод (8).
В центрах административных образований, возникших в Южном Зауралье в 70 - 80-е гг. XVIII в., были оставлены небольшие воинские команды, выполнявшие местные административно-полицейские функции. В Шадринске к началу XIX в.находилась т. н. "штатная команда", типовая для всех 11 городов Пермской губернии из 34 чел. - 1 обер-офицер, 4 унтер-офицер, 28 рядовых и 1 барабанщик (9). В 10-е гг. XIX в. произошло увеличение команд в уездных и окружных городах России путем образования внутренней стражи. В Сибири внутренняя стража была учреждена в сентябре 1816 г. В Тобольской губернии в 6 городах Томске, Омске, Туринске, Кургане, Ялуторовске и Ишиме (округа 3-х последних включали территорию Южного Зауралья) были образованы инвалидные команды, в 2 раза большие, чем по штату 1811 г., а также команды неслужащих инвалидов (кроме Туринска). К 1849 г. Курганская, Ишимская и Ялуторовская уездные инвалидные команды были подчинены 1 Сибирскому линейному батальону, состоявшему в городе Тобольске. В Кургане инвалидная команда содержала 12 караулов силами 1 унтер-офицера, 5 ефрейторов и 36 рядовых. В Ялуторовске дополнительно находилась 5-я сотня Сибирского татарского казачьего полка (10). В 1852 г. гарнизон Шадринска состоял из 154 чел. (1 офицер и 153 солдата) внутренней стражи Пермской губернии, содержащий 8 постов в городе. Кроме того, при Шадринском земском суде были прикомандированы на постоянное время 22 чел. из 200-го отряда Башкиро-Мещеряцкого войска для поимки беглых. Провиантские магазины, склады с запасами продовольствия для воинских частей, находились в Кургане, крепостях Пресногорьковской и Кабаньей Курганского округа, Становой, Преснов-ской и Полуденной Ишимского округа, в Шадринске, крепостях Звериноголов-ской, Усть-Уйской и Крутоярской.
Военное значение Южного Зауралья в XIX в. определялось его положением тылового района Оренбургской и Пресногорьковской линий, откуда с 1820-х гг. шло постепенное наступление в южные степи, путем распространения власти государственных институтов на роды казахов, создание форпостов русского продвижения силами казачьих частей. "Важность Тобольской губернии в военном отношении проистекает от сопредельности Киргизской степи, в которой располагаются войска для водворения порядка в округах, искоренения хищничества и междоусобий, покровительствования купеческим караванам, введения устройства между отдаленными племенами, вновь вступающими в верноподданство, или под покровительство России и, наконец, для ограждения степи от вторжения внешнего неприятеля" (11). В случае необходимости привлечения в регион дополнительного числа воинских формирований Генеральный штаб предусматривал использование для их размещения прилегающих к линии южных частей Зауралья. Курганский и Ишимский округа признавались "удобнейшими для расположения пехоты" в Тобольской губернии. В них предполагалось размещение крупных контингентов пехоты (до 38 и 40 тысяч человек соответственно) из общего числа 206 000 во всей губернии. Шадрин-ский уезд также относился к "лучшей юго-восточной части" Пермской губернии, где планировалось разместить до 10 000 чел. из 60 000 чел. в губернии. Кавалерию и артиллерию офицерами Генштаба в Курганском и Ишимском округах предполагалось размещать лишь в южной части, где располагалось Сибирское казачье войско. В юго-западной части Зауралья кавалерию и артиллерию было предложено размещать как в Шадринском, так и на восточном участке Оренбургской линии, входившей в состав Челябинского уезда.
