Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Исторические предпосылки и условия развития военной цензуры в Российской империи 23
1.1. Функциональные особенности деятельности военно-цензурных установлений в России в первой половине XIX века. 23
1.2. Цензурная политика самодержавной власти накануне и во время Восточной войны 1853-1855 годов 42
Глава 2. Совершенствование форм и видов военной цензуры во второй половине XIX века 64
2.1. Изменение подходов к организации цензуры в процессе подготовки и проведения военной реформы 1960-1970-х годов 64
2.2. Ужесточение военной цензуры в условиях обострения русско-турецких отношений в конце 1870-х годов 82
Глава 3. Реорганизация военной цензуры в период политического кризиса в России и на международной арене в начале XX века 103
3.1. Попытки создания общегосударственной системы мер чпо защите военных секретов в прессе в начале XX века 103
3.2. Формирование военно-цензурной практики накануне и во время Первой мировой войны 123
Заключение 143
Примечания 156
Список источников и литературы
- Цензурная политика самодержавной власти накануне и во время Восточной войны 1853-1855 годов
- Ужесточение военной цензуры в условиях обострения русско-турецких отношений в конце 1870-х годов
- Попытки создания общегосударственной системы мер чпо защите военных секретов в прессе в начале XX века
- Формирование военно-цензурной практики накануне и во время Первой мировой войны
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Проблема влияния государства на деятельность средств массовой информации известна с давних времен. Необходимость исследования данной проблемы в русле отечественной истории объясняется потребностями дальнейшего развития научной концепции регулирования отношений прессы с властью, углубления научных знаний по проблемам свободы слова. В силу специфики цензурной деятельности, сегодня она стоит в ряду наиболее важных и актуальных проблем истории России. Ее актуальность обусловлена также тем обстоятельством, что вступление человечества в XXI век сопровождается созданием глобального мирового коммуникационного пространства и формированием нового мировоззрения людей, на которое активно влияют различные потоки информации, в том числе распространяемые прессой.
Истоки российской цензуры обнаруживаются еще в историко-правовых актах средневекового периода, а в качестве института государственного контроля над печатным словом она появилась в конце XVIII столетия. В дальнейшем деятельность цензурных органов и вошедших в историю цензоров была зеркальным отражением установившейся в стране государственного правления и общественного сознания.. Существовавшая долгие годы царская цензура имела свои юридические и правовые основы, нашедшие отражение в уставах о печати и цензуре. Российская военная цензура использовала весь арсенал своих возможностей и технологий и имела всеобъемлющий характер, несмотря на то, что ее деятельность фактически ограничивалась периодами войн и военных конфликтов. Тем не менее она являлась важнейшей частью политической системы самодержавной России, представляла собой более широкое понятие, чем цензура как таковая и ее традиционные разновидности.
Анализ структуры, содержания и механизмов российской военной цензуры при самодержавной власти позволяет выйти на качественно новый уровень знаний об истории государства в данный период, его идеологических и военно-политических институтах, направлениях реализации внутриполитических целей через воздействие на различные сферы жизни общества. Без систематизированных знаний о механизмах функционирования военной цензуры сегодня нельзя адекватно представить общие закономерности и особенности исторического развития российского общества в XIX – начале XX века. Поэтому изучение истории военной цензуры как системы, реализующей в совокупности идеологические принципы и нормы, на наш взгляд так необходимо для воссоздания неидеологизированной отечественной истории.
Степень научной разработанности проблемы. Проблема становления и развития военной цензуры в центре и на местах представлена в отечественной историографии недостаточно широко. Вопросы, связанные с этой проблемой, освещались чаще всего в контексте исследования роли и значения прессы на различных этапах государственного развития. В этой связи для удобства анализа и с учетом хронологических рамок исследования всю литературу целесообразно разбить на три периода: дореволюционный, советский и российский. Внутри каждого периода мы выделяем наиболее характерные направления научного осмысления проблемы, которые охватывают следующие вопросы: общие принципы организации и функционирования военно-цензурных установлений; общегосударственные и региональные аспекты их развития; правовые, политические, экономические и социальные основы деятельности; сферы распространения влияния; построение отношений с центральной и местной государственной властью; ведомственная принадлежность; эволюция полномочий и кадровая политика.
Работы исследователей первого периода отличались объективностью и вполне реально отражали состояние проблемы. Вероятно, сказывалось то, что политика в этом направлении в то время имела конкретные очертания и соответствовала целям самодержавия. Несмотря на это, оценки проблемы исследования современниками рассматриваемого периода зачастую резко диссонировали с официальной позицией, нередко основывались на поиске причин и на выделении особенностей перехода к новым формам отношений между властью и обществом. К ним относятся не только те авторы, которые писали о значении печати, но и те, кто обобщал свои впечатления о событиях военного времени, непосредственно участвовал в формировании тематической направленности газет и журналов того времени, сталкиваясь при этом с цензурными ограничениями. Это: П. Алабин, Я.П. Бакланов, Н.В. Берг, А.А. Вязмитинов, П.А. Гейсман и другие. Следует отметить также работы С. Герцельмана, И. Гурьянова, Н. Клачкова, С.С. Урусова, которые акцентируют внимание на патриотизме русских воинов и на их духовно-нравственных ценностях, что не запрещалось цензурой. О трудностях работы газет и журналов в условиях постоянного контроля рассказывают в своих работах П.П. Пезаровиус и В.Ф. Тимм, а «Военный сборник» периодически размещал статьи с обзором основных разрешенных публикаций в «Русском инвалиде» и других изданиях. Если названные выше авторы рассматривали цензуру в контексте общих проблем печати, то такие исследователи, как В. Биншток, А.А. Головачев, П.П. Каратыгин, А.И. Рыжов, А.М. Скабичевский, П.С. Усов, обратились к ее истории, законодательным аспектам, направлениям цензурной реформы.
В начале ХХ века деятельности прессы много внимания уделили: В.С. Аксакова, К. Лукашевич, В.В. Назаревский, В.И. Немирович-Данченко, Л.А. Ухтомский. Они писали свои работы с учетом личного опыта сотрудничества с органами военной цензуры. Интересующую нас тему не обходили вниманием и те исследователи, которые рассматривали вклад отдельных личностей в реформирование русской армии. К ним относятся: А.К. Байов, Ф. Балагур, М.М. Бородкин, Ф.В. Бутков и другие. В этом смысле более конкретный характер носили работы К.К. Арсеньева, Б.М. Городецкого и В. Новоселова.
Наибольший интерес представляют труды о свободе слова в России, истории развития цензуры, сравнительных характеристиках цензурной политики в различные исторические периоды. Эти темы осветили в своих работах А.Д. Градовский, М.А. Громов, В.Г. Опацкий, В.А. Розенберг, В.Е. Якушкин, Н.А. Энгельгардт и другие. В это же время Г.А. Джаншиев, М.К. Лемке рассмотрели направления и результаты цензурных реформ, не забыв при этом первый русский устав о цензуре 1804 года, а Н.Я. Новомбергский сравнил деятельность цензуры в России и других европейских государствах. С.В. Рождественский и В.Е. Рудаков оценили вклад в развитие цензуры Министерства народного просвещения.
В первые советские годы большевикам также понадобился институт цензуры для защиты информации о военных и государственных преобразованиях, а также для пресечения буржуазной пропаганды. К разработке такой программы были привлечены профессиональные мастера печатного слова, которые должны были обобщить имевшийся отечественный и зарубежный опыт. Появились аналитические обобщенные исследования проблемы, к которым относятся работы Н. Потапова, Ф. Блументаля, И. Волоцкого, В. Зудина, Н. Кудрина, Д. Митяева. Другие авторы занялись разработкой более конкретных вопросов развития цензуры и пропаганды, преимущественно в военных условиях. В этих работах содержались практические рекомендации журналистам и политработникам. Однако эти труды были основаны только на материалах Первой мировой и гражданской войн. Опыт второй половины XIX века востребован не был.
В 1940-1950-е годы интересующая нас тема в разной степени была представлена в обобщающих трудах о Крымской войне, авторами которых являются И.В. Бестужев, К. Бушуев, Л. Горев, Е.В. Тарле. Кроме того, роль печати непременно освещалась при анализе военных реформ, развитии отечественной военной мысли, истории военного искусства, взглядов на эти вопросы видных военных деятелей. Эти направления заинтересовали Л.Г. Бескровного, Г.П. Мещерякова, О. Михайлова, М. Осипову, Е.А. Разина. Ю.М. Власов, С. Гершберг, С.М. Голяков уделили внимание скрытым возможностям периодических изданий, однако их работы основаны на материалах советского периода. Тем не менее необходимо отметить, что в 1980-е годы стали больше учитываться психологические, моральные и другие аспекты проблемы. В данном отношении интерес представляют издания таких авторов, как В.Д. Николаев и Д.А. Волкогонов.
Непосредственно цензуре, истории ее развития в условиях самодержавия посвятили свои работы такие авторы советского периода, как А.П. Афанасьев, Б.П. Балуев, М.А. Бенина, Л.М. Добровольский, В.Г. Чернуха и другие, однако военной цензуре в них не было уделено должного внимания. Проблема исследовалась в основном с классовых позиций, а в качестве объектов цензурного воздействия рассматривались издания и публикации политического характера. В этом отношении характерными являются труды А.Ф. Бережного, О.Д. Голубевой, И.В. Оржеховского.
С началом третьего периода наблюдается эволюция более сбалансированного взгляда ученых на проблему, отказ от стереотипов и желание освободиться от стандартных выводов. Отличительной чертой этого периода является стремление каждого автора представить критический анализ пути, пройденного российскими печатными органами с момента их создания и до завершения исследуемого периода. В этом смысле интерес представляют работы Б.С. Горбатовского и А.Ф. Бережного. Отчасти проблема цензуры нашла отражение в работах по истории печати Г. Буасье, М. Шедлинга, В. Лазурского и других. Г.Ф. Вороненкова, С.Н. Гриняев, Г.Г. Почепцов, Н.Л. Волконский интересующие нас вопросы представили с учетом более глобальной проблемы – информационных и интеллектуальных войн между Западом и Востоком. Технологии информационного противостояния посвящены также труды И.Н. Панарина и Л. Панариной.
Современные исследователи вновь обращают свои взоры в эпоху Крымской войны и послевоенных реформ, пытаясь выявить традиционные для России подходы к военным преобразованиям. При этом они непременно заостряют внимание на истоках духовно-нравственной силы русского воинства, которая формировалась под влиянием печати. Научным осмыслением этих аспектов отечественной истории занимались: А.Ю. Смирнов, Н.Н. Смолин, А.И. Шепарнева, В.А. Золотарева, Л.Ю. Гусман, В. Егоров, В. Кириллов и другие.
В этом контексте необходимо выделить авторов, которые в различных ракурсах обратились к истории отечественной цензуры, ее учреждениям, дали характеристику цензурному режиму при самодержавии и составили поименный список русских цензоров. К ним относятся С.И. Григорьев, Н.А. Гринченко, Н.Г. Патрушева, Л.М. Макушин, А.В. Мезьер, М.Т. Чолдин.
Большой вклад в научное осмысление проблемы развития цензуры в России в XIX – начале XX века внесла Н.Г. Патрушева. Ее интерес охватывает отдельные этапы эволюции и реформирования не только центральных, но и региональных цензурных учреждений, в частности на Кавказе. Детально проследил историю развития цензуры в России XVIII-XX веков Г.В. Жирков. Однако и в работах этих авторов военная цензура представлена лишь как часть общероссийской цензурной практики. В этом отношении выгодно отличаются работы А.И. Сапожникова, П.К. Соловьева и В.И. Тимофеева, которые заострили внимание на проблематике военной цензуры, но сделали это только на уровне отдельных публикаций. Они осветили конкретные исторические фрагменты, не углубляясь в изучение тенденций и направлений развития государственного контроля над публикациями военного характера.
Определенную пользу в процессе работы над темой принесло знакомство с диссертационными исследованиями, защищенными в разные годы по аналогичной и схожей тематике.
Анализ историографии показал, что уровень научной разработанности проблемы развития военной цензуры в XIX – начале XX века пока еще не соответствует ее важности и актуальности для современного этапа развития российского государства.
Объектом исследования является внутренняя политика, как ее часть военная цензура в России, состоящая из сложной система взаимодействия различных компонентов общественно-политической системы.
Предмет исследования составили динамические характеристики развития структуры и функций института военной цензуры, нормативно-правовое и кадровое обеспечение его деятельности, практика взаимоотношений с властью и печатью с точки зрения защиты государственных секретов и военной тайны; общие тенденции и региональные особенности эволюции всей системы военно-цензурных органов и отдельных ее элементов в контексте исторических реалий исследуемого периода.
Цель и задачи исследования. Целью данной работы является всестороннее исследование предпосылок, условий и этапов развития, практической деятельности органов военной цензуры во время военных конфликтов и в мирные периоды не только как механизма обеспечения военно-политической безопасности, но и как средства формирования общественного мнения в России в XIX – начале XX века. Для достижения поставленной цели предполагается решение следующих задач:
- провести анализ историографической литературы для выяснения степени исследования проблемы, выявления нереализованных научных возможностей и повышения информационного обеспечения данной работы;
- проследить процесс создания и развития военной цензуры в России в различных общественно-политических условиях выделенного периода, представить характеристику ее основным структурным элементам и формам реализации цензурной практики накануне и во время войн и военных конфликтов;
- теоретически обосновать общественно-политическую направленность процесса развития военной цензуры в периоды наивысшей социальной напряженности, выделить его специфические особенности в России;
- оценить правовую базу, которая регламентировала развитие военной цензуры в России с точки зрения ее соответствия политическим целям самодержавия и традициям взаимоотношений власти и общества;
- проанализировать эволюцию института военной цензуры в условиях военной реформы второй половины XIX века, а также в общей структуре государственного контроля над внутриполитическими процессами;
- рассмотреть в комплексе принимавшиеся меры по организации цензурного контроля над публикациями военного характера в начале ХХ века и в годы Первой мировой войны. В этом контексте попытаться выяснить причины, в силу которых в России достаточно сложно шел процесс разработки нормативно-правовой основы военной цензуры, а военное ведомство не всегда проявляло заинтересованность в совершенствовании контроля над прессой.
Хронологические рамки исследования установлены с учетом интенсивности развития военной цензуры в России в пределах выделенного периода ХIХ – начале ХХ веков. Выбор нижней временной границы связан с указом императора Александра I в 1804 году, которым был введен в действие первый в России «Устав о цензуре», а также образованием три года спустя Комитета общей безопасности с полномочиями цензуры военных изданий. Институт российской военной цензуры был ликвидирован большевиками после Октябрьской революции 1917 года, что послужило основанием для определения верхних хронологических рамок исследования. С целью отражения предпосылок возникновения военной цензуры в работе допускаются выходы за пределы установленных хронологических рамок.
Территориальные рамки исследования охватывают европейскую часть Российской империи, а также ее южные и юго-западные регионы, в которых действовали военно-цензурные установления во время войн и военных конфликтов в XIX – начале XX веков.
Теоретико-методологическая основа исследования. Теоретической основой исследования является модель ретроспективного анализа исторических событий, которая дала возможность проследить не только развитие института военной цензуры в России в выделенный период, но и эволюцию ее социально-политической составляющей, которая определила логику построения структуры диссертации.
Методологическую основу исследования составили основные принципы исторического познания: историзм, объективность и системность, способствовавшие созданию целостного представления о проблеме взаимоотношений между властью и обществом через призму цензурной политики самодержавия. Использование методов определялось стремлением к анализу проблемы исследования в конкретно-исторических условиях выделенного периода, расширению возможности применения существующих научных достижений. Достоверный контекст российской истории, в свою очередь, позволил подчеркнуть региональные особенности развития проблемы, акцентировать внимание на взаимоотношениях военно-цензурных инстанций с прессой и конкретными периодическими изданиями.
Источниковую базу исследования составили различные по своему происхождению и содержанию документы и материалы, которые для удобства анализа распределены по группам.
К первой группе источников относятся фонды архивных учреждений, в которых накоплена содержательная информация по проблеме исследования, ее характеристикам и особенностям. Наиболее насыщенными фактическими данными представляются фонды Российского государственного военно-исторического архива (РГВИ): РГВИА. Ф. 35 – Канцелярия начальника Главного штаба.; Ф. 400 – Главный штаб Военного министерства.; Ф. 401 – Особая военно-цензурная комиссия.; Ф. 846 – Коллекция документов Военно-ученого архива (1797-1925 гг.).; Ф. 14719 – Главный штаб Кавказской армии. 1806-1877 гг.
В Российском государственном историческом архиве (РГИА) интерес представляют фонды: Ф. 776 – Главное управление по делам печати Министерства Внутренних дел.; Ф. 734 – Ученый комитет Министерства народного просвещения.; Ф. 772 – Главное управление цензуры.; Ф. 773 – Особенная канцелярия Министра народного просвещения.; Ф. 774 – Совет Министра внутренних дел по делам книгопечатания.; Ф. 777 – Петербургский цензурный комитет.; Ф. 780 – Цензурная (Пятая) экспедиция Третьего отделения Собственной Е.И.В. канцелярии.; Ф. 908 – Министр внутренних дел П.А. Валуев.; Ф. 1338 – Петроградское телеграфное агентство. Немало полезной для темы исследования информации содержится также в личном фонде (Ф. 3) семьи Аксаковых Архива истории русской литературы РАН (АИРЛИ РАН), в котором хранятся письма, заметки, статьи и воспоминания за период с 1782 по 1929 год.
Ко второй группе источников отнесены опубликованные источники: сборники документов и материалов, доклады государственных и военных деятелей исследуемого периода, описания архивных дел и т.д. В эту же группу источников включены нормативно-правовые акты и циркуляры по общей и военной цензуре, вышедшие отдельными изданиями и вошедшие в Собрание узаконений и распоряжений правительства.
Третью группу источников составили мемуары, воспоминания и дневники, записки участников рассматриваемых событий, политических деятелей и военачальников исследуемого периода.
Следующая группа источников представлена периодическими изданиями, газетами и журналами рассматриваемого периода, в которых содержалась официальная информация самодержавного правительства и военного ведомства. Кроме того, анализ содержания прессы дал возможность проследить развитие военной тематики, соответствовавшей требованиям цензуры. К таким изданиям относятся: «Вестник Временного правительства», «Военный зарубежник», «Военный сборник», «Война и мир», «Голос», «Журналист», «Запросы жизни», «Исторический вестник», «Новое время», «Пробуждение», «Разведчик» «Русская старина», «Русский инвалид», «Санкт-Петербургские ведомости».
Представленная источниковая база дала возможность реализовать замысел научного осмысления проблемы исследования.
Научная новизна и теоретическая значимость исследования определяется тем, что всесторонне рассмотрена динамика развития военной цензуры в Российской империи как целостная система защиты государственных секретов в различных социально-политических условиях и в контексте эволюции отношений между властью и печатью в XIX – начале XX веков.
- в научный оборот введены документальные источники из фондов 772, 773, 774, 776, 908 Российского государственного исторического архива, которые ранее не использовались применительно к теме исследования;
- впервые представлена периодизация процесса становления и развития военной цензуры;
- определена структура и практическая деятельность военно-цензурных установлений;
- представлен анализ нормативно-правового обеспечения деятельности органов военной цензуры на различных этапах ее существования, в том числе в направлении усиления ее роли в контроле над публикациями политического характера;
- проведено разграничение функций военной цензуры во время войн и в мирный период, связанных с решением задач оборонного характера и участием в реализации особых распоряжений правительства при проведении мобилизационных, военно-строительных и других мероприятий с участием армии;
- детально изучены вопросы взаимодействия органов военной цензуры с редакциями периодических изданий и военными корреспондентами, находившимися в районах боевых действий, в том числе при решении конкретных военно-политических задач;
С учетом полученных результатов на защиту выносятся следующие положения:
1. Первый цензурный устав 1804 года считается самым либеральным за все время существования цензурного законодательства в России. На наш взгляд, такая оценка Устава обусловлена тем обстоятельством, что издатели и редакторы периодической печати по своему усмотрению определяли важность и достоверность различных материалов, подготовленных к публикации. Это в полной мере относилось и к статьям по военной тематике.
2. Существенные изменения в военной цензуре произошли после победы над Наполеоном. В первую очередь, речь идет о введении в составе Военно-ученого комитета Военного министерства должности штатного цензора. К его обязанностям относилось рассмотрение содержания вышедших изданий, сличение переводов с оригиналами, контроль военных материалов и определение их соответствия общим цензурным установлениям в империи. Однако в 1819 году, когда опасность военных конфликтов уменьшилась, должность военного цензора была ликвидирована, а его функции были рассредоточены между различными ведомствами.
3. После Крымской войны появление «Военного сборника» существенно оживило дискуссию по военной реформе, однако это был один из немногих журналов, где свободно высказывались мнения различных политических сил и отдельных авторов, поскольку журнал не контролировался органами общей цезуры. Он представлял собой своеобразный рупор гласности в военно-политической сфере. Противники прогрессивных преобразований всячески добивались приведения деятельности журнала в соответствие с общими правилами, они настаивали на соблюдении редакцией цензурных требований, распространявшихся на остальные периодические издания. В конце концов, решением руководства военного ведомства Военно-цензурный комитет был ликвидирован, а военная цензура стала составной частью общей цензуры и перешла в ведение Министерства народного образования.
4. Контроль над публикациями военного характера в начале 1860-х годов, в том числе в армейских газетах и журналах осуществлялся Министерством внутренних дел. Это не устраивало Военное министерство, поскольку его позиция по проблеме военной реформы существенно отличалась от точки зрения чиновников цензурного аппарата. Это относилось и к тематике публикаций в периодических изданиях. Военные показали заинтересованность в расширении дискуссии о направлениях и способах реформирования войск, МВД, в свою очередь, старалось ограничить круг публично обсуждавшихся вопросов, в результате чего в газетах и журналах сократилось даже число публикаций патриотической ориентации, не говоря уже о размещении политических статей.
5. Военная цензура во время русско-турецкой войны 1877-1878 гг. сделала все возможное для защиты информации о действиях русской армии. Совокупная деятельность цензурных органов выявила необходимость создания постоянного военно-цензурного аппарата, который, однако, появился в России только в начале нового века. Во время русско-турецкой войны цензура была относительно независимой в своих действиях, поскольку она относилась к структуре административного управления войсками. Она осуществляла даже карательные функции, обычно не свойственные военной цензуре. Этого нельзя сказать о центральной и местных военно-цензурных комиссиях, которые действовали в рамках установленных правил.
6. Несмотря на разветвленную сеть цензурных органов, в России в начале ХХ века было выявлено множество фактов утечки военной информации по легальным каналам. Это было обусловлено отсутствием определенного взгляда на важность сохранения военной тайны, вследствие чего не было последовательности в принимаемых мерах. В рассматриваемый период даже среди высокопоставленных военных чинов, не говоря уже о гражданских чиновниках, не было истинного понимания сущности военной тайны. В этой связи требовалось, прежде всего, определение военной тайны как проблемы государственной важности в законодательстве и судебной практике.
7. В начале ХХ века в России была полностью пересмотрена практика освещения военных вопросов в прессе и порядок осуществления цензурного контроля над публикациями военного характера, в том числе в мирное время. Это было вызвано как изменившимся характером войны, так и социально-политическими проблемами внутри государства. Цензура стала жестче, она в большей мере ориентировалась на карательные и запретительные меры.
8. Практическое применение «Временного положения о военной цензуре» в начальный период Первой мировой войны очень скоро выявило целый ряд недостатков этого нормативного акта. Главный из них заключался в том, что Положение не регулировало отношения между военными и гражданскими цензорами, кроме того, имели место разногласия в деятельности местных военно-цензурных комиссий. В близлежащих к театру военных действий районах цензура была строже, в тыловых регионах – она осуществлялась по упрощенной схеме. На основании требований Положения цензура могла запрещать печатать не только военные статьи, но и материалы политического характера. Министр внутренних дел получил право давать указания военному командованию о запрещении публикации в периодических изданиях политически вредных статей и материалов.
9. Военная цензура в годы Первой мировой войны получила дальнейшее развитие, но так и не была доведена до совершенства. На наш взгляд, основная причины заключалась в том, что ее работа регламентировалась узковедомственными интересами, а не четко разработанной государственной политикой. Другая причина состоит в том, что военная цензура использовалась главным образом как временная мера по сохранению секретов в периоды вооруженных конфликтов. В мирное время требования военной цензуры теряли свою актуальность и переставали действовать.
10. Командование российской армии исследуемого периода показало свою заинтересованность в цензуре с чисто военной точки зрения, стараясь оградить ее от решения вопросов политического характера, а также от возможностей использования прессы в качестве мощного оружия консолидации общества и его вооруженных сил. Тем самым оно нарушило целостность мобилизующего потенциала средств массовой информации, которые могли одновременно и участвовать в сохранении военной тайны, и способствовать формированию боевого духа войска.
11. Практика использования военной цензурой запретительных мер отнюдь не способствовала распространению объединительных тенденций в российском обществе. С момента возникновения военная цензура в России, несмотря на наличие законодательной базы, не была структурирована в соответствие с целями, которые перед ней ставились, не было создано единого организующего центра. Контроль над военными публикациями одновременно осуществляли как военно-цензурные комиссии в войсках и округах, так и цензурные установления общего типа на местах. Каждая из названных инстанций по своему усмотрению определяла соответствие публикаций военного характера перечню запрещенных сведений.
Теоретическая и практическая значимость работы состоит в том, что ее фактический материал существенно уточняет и дополняет отечественную историю материалами регионального свойства, введение в научный оборот основных положений, обобщений и выводов диссертации способствуют формированию объективного представления о состоянии и тенденциях развития военной цензуры в исследуемый период, направлениях деятельности центральных и местных военно-цензурных установлений в мирные годы и в условиях войн в XIX – начале XX века, а также о роли и значении военной цензуры для эволюции всей системы национальной безопасности страны. Они могут быть также использованы в научной и научно-педагогической деятельности в виде спецкурсов, в дальнейшей разработке проблем, связанных с деятельностью института военной цензуры и ее составных элементов на государственном и региональном уровне.
Указанные положения соответствуют следующим пунктам Паспорта специальности 07.00.02 – Отечественная история ВАК Минобрнауки РФ: п.4. История взаимоотношений власти и общества, государственных органов и общественных институтов России и регионов; п.15. Исторический опыт российских реформ; п.25. История государственной и общественной идеологии, общественных настроений и общественного мнения.
Апробация и внедрение результатов исследования. Основные положения диссертации обсуждались на заседании кафедры теории и методологии социальной работы Северо-Осетинского государственного университета, докладывались в сообщениях на региональных межвузовских и внутривузовских конференциях. Они нашли отражение в девяти научных публикациях, общим объемом 8,6 п.л.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, включающих в себя шесть параграфов, заключения, примечаний, списка источников и литературы.
Цензурная политика самодержавной власти накануне и во время Восточной войны 1853-1855 годов
Наибольший интерес представляют труды о свободе слова в России, истории развития цензуры, сравнительных характеристиках цензурной политики в различные исторические периоды. Эти темы осветили в своих работах А.Д. Градовский, М.А. Громов, В.Г. Опацкий, В.А. Розенберг, В.Е.
Якушкин, Н.А. Энгельгардт и другие. В это же время Г.А. Джаншиев, М.К. Лемке рассмотрели направления и результаты цензурных реформ, не забыв при этом первый русский устав о цензуре 1804 года,9 а Н.Я. Новомбергский сравнил деятельность цензуры в России и других европейских государствах.10 СВ. Рождественский и В.Е. Рудаков оценили вклад в развитие цензуры Министерства народного просвещения.1
В первые советские годы большевикам также понадобился институт цензуры для защиты информации о военных и государственных преобразованиях, а также для пресечения буржуазной пропаганды. К разработке такой программы были привлечены профессиональные мастера печатного слова, которые должны были обобщить имевшийся отечественный и зарубежный опыт. Появились аналитические обобщенные исследования проблемы, к которым относятся работы Н. Потапова, Ф. Блументаля, И. Волоцкого, В. Зудина, Н. Кудрина, Д. Митяева.
В 1940-1950-е годы интересующая нас тема в разной степени была представлена в обобщающих трудах о Крымской войне, авторами которых являются И.В. Бестужев, К. Бушуев, Л. Горев, Е.В. Тарле. 4 Кроме того, роль печати непременно освещалась при анализе военных реформ, развитии отечественной военной мысли, истории военного искусства, взглядов на эти вопросы видных военных деятелей. Эти направления заинтересовали Л.Г. Бескровного, Г.П. Мещерякова, О. Михайлова, М. Осипову, Е.А. Разина.15 Ю.М. Власов, С. Гершберг, СМ. Голяков уделили внимание скрытым возможностям периодических изданий, однако их работы основаны на материалах советского периода.16 Тем не менее необходимо отметить, что в 1980-е годы стали больше учитываться психологические, моральные и другие аспекты проблемы. В данном отношении интерес представляют издания таких авторов, как В.Д. Николаев и Д.А. Волкогонов.
Непосредственно цензуре, истории ее развития в условиях самодержавия посвятили свои работы такие авторы советского периода, как А.П. Афанасьев, Б.П. Балуев, М.А. Бенина, Л.М. Добровольский, В.Г. Чернуха и другие, однако военной цензуре в них не было уделено должного внимания. Проблема исследовалась в основном с классовых позиций, а в качестве объектов цензурного воздействия рассматривались издания и публикации политического характера. В этом отношении характерными являются труды А.Ф. Бережного, О.Д. Голубевой, И.В. Оржеховского.19
С началом третьего периода наблюдается эволюция более сбалансированного взгляда ученых на проблему, отказ от стереотипов и желание освободиться от стандартных выводов. Отличительной чертой этого периода является стремление каждого автора представить критический анализ пути, пройденного российскими печатными органами с момента их создания и до завершения исследуемого периода. В этом смысле интерес представляют работы Б.С. Горбатовского и А.Ф. Бережного. Отчасти проблема цензуры нашла отражение в работах по истории печати Г. Буасье, М. Шедлинга, В. Лазурского и других. Г.Ф. Вороненкова, С.Н. Гриняев, Г.Г. Почепцов, Н.Л. Волконский интересующие нас вопросы представили с учетом более глобальной проблемы - информационных и интеллектуальных войн между Западом и Востоком. Технологии информационного противостояния посвящены также труды И.Н. Панарина и Л. Панариной.
Афанасьев А.П. Из истории цензурной политики самодержавия в конце 70-х - начале 80-х годов XIX в. // Вопросы истории СССР. - М., 1972. - С. 203-223.; Балуев Б.П. Политическая реакция 80-х годов XIX века и русская журналистика. - М., 1971.; Бенина М.А, Законодательство о печати во 2-й половине 1850 - начале 1880-х гг. // Книга в России, 1861-1881 / Под общ. ред. И.И. Фроловой. - М, 1968. - Т. I. - С. 37-47.; Добровольский Л.М. К истории цензурной политики русского правительства во второй половине XIX века // Учен. зап. Ленингр. пед, ин-т. - 1948. - Т. 67. - С. 260-264.; Чернуха В.Г. Правительственная политика в отношении печати, 60-е - 70-е годы XIX века. - Л.,1988. информационной войны. - М.: Изд-во «КСП+», 2003.; Панарин, И., Панарина, Л. Информационное противостояние в современном мире. - М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2003. Современные исследователи вновь обращают свои взоры в эпоху Крымской войны и послевоенных реформ, пытаясь выявить традиционные для России подходы к военным преобразованиям. При этом они непременно заостряют внимание на истоках духовно-нравственной силы русского воинства, которая формировалась под влиянием печати. Научным осмыслением этих аспектов отечественной истории занимались: А.Ю. Смирнов, Н.Н. Смолин, А.И. Шепарнева, В.А. Золотарева, Л.Ю. Гусман, В. Егоров, В. Кириллов и другие. 4
В этом контексте необходимо выделить авторов, которые в различных ракурсах обратились к истории отечественной цензуры, ее учреждениям, дали характеристику цензурному режиму при самодержавии и составили поименный список русских цензоров. К ним относятся СИ. Григорьев, Н.А. Гринченко, Н.Г. Патрушева, Л.М. Макушин, А.В. Мезьер, М.Т. Чолдин.25
Большой вклад в научное осмысление проблемы развития цензуры в России в XIX - начале XX века внесла Н.Г. Патрушева. Ее интерес охватывает отдельные этапы эволюции и реформирования не только центральных, но и региональных цензурных учреждений, в частности на Кавказе.
Ужесточение военной цензуры в условиях обострения русско-турецких отношений в конце 1870-х годов
Павел I, пришедший к власти в 1796 году, в области цензуры развивал и совершенствовал начинания Екатерины И. При его непосредственном участии была завершена организация цензурного аппарата - создан Цензурный совет. На рассмотрение Совета представлялись все книги, признанные цензурою недозволенными, и даже те, «кои кажутся сомнительными». Павел I повелел сжигать все книги, признанные Цензурным советом недозволенными к распространению. Он сам контролировал эту деятельность. За два года его правления в стране было конфисковано 639 книг. В числе запрещенных оказались произведения Гете, Шиллера, Канта, Свифта и других.
В плане настоящего исследования интерес представляет то обстоятельство, что именно Павел І в начале января 1799 года направил рескрипт генералу Розенбергу, в котором, по сути дела, предлагал организовать военную цензуру, «охраняющую войска от воздействия вредных сочинений и враждебной пропаганды». Император подчеркивал: «И для сего, для предупреждения зла, от намерений сих произойти могущего, имейте крепкое смотрение за всем тем, что развращению умов может подать повод, употребляя лазутчиков для разведывания происходящего между офицерами и открытия, есть ли кто из них делами или словом каким, вознамерится возстать противу власти начальства, или вводить язву моральную» [13]. Такое решение было продиктовано желанием пресечь распространение в армии произведений французских авторов, переведенных на русский язык.
Одновременно Павел I завершил организацию духовной цензуры в государстве. В середине марта 1799 года он утвердил «Положение о духовной цензуре или комиссии», которое сосредотачивало всю духовную цензуру в Московском церковном центре, получившем официальное название «Учрежденная в Москве Духовная цензура для свидетельства и рассмотрения сочиняемых и переводных книг до Церкви и учений церковных касающихся». Созданная по «Положению о духовной цензуре» Московская духовная цензура состояла из председателя и трех членов, известных своими познаниями в словесных науках и языках. Избирались они из монашества или белого духовенства с последующим утверждением Синодом. Задачами цензуры было «рассмотрение и исправление как переводов, касающихся церкви и церковного учения, так и вообще сочинений, издаваемых соборным и не соборным духовенством. Духовная цензура не должна была по примеру гражданской делать простое одобрение или неодобрение сочинения к печатанию, ее задача состояла в том, чтобы «делать им ревизию, или строгое пересматривание и исправление». Все сочинения, одобренные цензурою, «как не заключающие в себе, по ее мнению, ничего противного закону Божию, правилам государственным, благонравию, и литературу надлежит издавать в печать с дозволения Синода исключительно в типографиях, ведомству его принадлежащих». Синод распоряжался денежными средствами, полученными от продажи литературы.
Цензурная реформа Павла I завершилась знаменитым указом 18 апреля 1800 года, в котором говорилось: «Так как чрез вывозимые от заграницы разные книги наносится разврат веры, гражданского закона и благонравия, то отныне впредь до указа повелеваем запретить впуск из заграницы всякого рода книг, на каком бы языке оные ни были, без изъятия, в государство наше, равномерно и музыку» [14].
Цензурная политика Александра І в корне противоречила тенденциям предшествующего периода. Уже в конце марта 1801 года император подписал указ, в котором говорилось: «Простирая попечения Наши в пользу верноподданных Наших и желая доставить им все возможные способы к распространению полезных наук и художеств, повелеваем учиненные указом 18 апреля 1800 года запрещения на впуск всякого рода книг и музыки отменить, равномерно запечатанные по повелению июня 5-го дня 1800 года последовавшему частные типографии распечатать, дозволяя как провоз иностранных книг, журналов и прочих сочинений, так и печатание оных внутри государства по точным правилам, в указе от 16-го сентября 1796 года постановленным» [15]. Еще через год Александр I подписал новый указ, согласно которому «наука и художества» выводились из-под контроля полиции, прекращалась деятельность цензоров в городах и портах, отменялась предварительная цензура. Снова было разрешено создавать «вольные типографии».
Императорским указом от 26 января 1803 года предписывалось, что «цензура всех печатаемых в губернии книг имеет принадлежать единственно университетам, коль скоро они в округах учреждены будут». Уставы всех университетов, кроме Виленского, содержали на этот счет особые параграфы. В каждом университете создавался цензурный комитет, состоявший из деканов. Обязанность цензоров выполняли профессора, адъюнкты и магистры. Совет университета выступал в качестве арбитра при цензурных конфликтах. Решение университетской цензуры можно было подать на обжалование в Главное правление училищ, созданное в ходе реформы системы народного просвещения в 1802 году и ставшее высшей инстанцией по делам цензуры. Однако уставы университетов, естественно, не содержали подробной регламентации цензурного порядка. Цензурные комитеты по уставу должны были «отвратить издание сочинений, коих содержание противно закону, правительству, благопристойности, добрым нравам и личной чести какого-либо частного человека» [16].
Высшей цензурной инстанцией в стране стало Главное правление училищ, которое приступило к выработке как университетского, так и цензурного устава. Кроме того, контроль над выпущенными изданиями и самой цензурой осуществляло
Попытки создания общегосударственной системы мер чпо защите военных секретов в прессе в начале XX века
Необходимо отметить, что содержательные особенности и сравнительно невысокие темпы перемен в цензурном режиме находят объяснение не только в его специфике, но и в связях с осуществлением других реформ. Перестройка цензурных порядков происходила в пространстве не до конца проведенных преобразований, так и не затронувших архаичные основы верховной власти. На положение прессы и надзор за нею, деятельность Министерства внутренних дел в данной области особое влияние оказывали судебная и земская реформы. С первой из них сопряжено становление правовых начал в отношениях власти и печати, а введение местного самоуправления оказывало влияние на цензурные дела в контексте конституционного движения. Надежную опору в политике по отношению к прессе министерство надеялось обрести в новом законе о печати. Его предназначение виделось, прежде всего, в «необходимости вооружить правительственную власть теми предохранительными, оборонительными и репрессивными средствами, которых она уже не находила в прежних цензурных узаконениях» [4].
Это намерение особенно отчетливо проявилось после покушения Д. Каракозова на Александра II 4 апреля 1866 года. В результате этого события существенно усилился цензурный контроль над публицистикой и литературой. По делу Каракозова была создана особая следственная комиссия под председательством М.Н. Муравьева, которая должна была принять исчерпывающие меры к ограждению самодержавной власти от нараставшего революционного движения.
Для выполнения возложенной на нее миссии, названная комиссия требовала всяческого подавления критики в печати, свобода которой, по ее мнению, была «несовместима с нашим образом правления», усиления роли полиции, изменения направления деятельности Министерства внутренних дел по отношению к общественным порядкам в стране. Комиссия М.Н. Муравьева считала необходимым также усиление якобы ослабленной роли дворянства в государственных делах. В этих целях ею были подготовлены конкретные меры, в том числе связанные с контролем над печатью вообще и средствами массовой информации, в частности [5]. Император Александр II, ознакомившись с этими предложениями, счел их вполне справедливыми, и в своем рескрипте на имя председателя комитета Министров санкционировал эту программу. Для разработки практических мер по ее реализации была создана еще одна комиссия из числа самых верноподданных реакционных чиновников во главе с М.Н. Муравьевым и графом Д.А. Толстым. Именно по предложению этой комиссии были закрыты навсегда журналы «Современник» и «Русское слово» как рассадники нигилизма и откровенного подстрекательства молодого поколения не только к неуважению к властям, но и посягательству на основные устои существующего в России режима.
Все эти события не могли не сказаться на активизации деятельности Министерства внутренних дел в области цензуры. Результаты использования нового законодательства по делам о печати уже не удовлетворяли ни правительство, ни императора, поэтому возникла необходимость внесения изменений в цензурные правила. Министерство юстиции подготовило «Правила о порядке действий чинов корпуса жандармов по исследованию преступлений», которые вступили в силу в мае 1871 года. Согласно этим правилам, дознание по политическим делам, в том числе связанным с распространением печатных прокламаций, было передано жандармерии под контролем прокуроров. Завершенные дела направлялись прокурору судебной палаты, который докладывал их министру юстиции. От его решения зависело, будет производиться предварительное следствие, или же дело завершится в административном порядке [6]. Это как раз тот случай, когда практика использования цензурных правил подстраивалась под динамику судебно-правовых преобразований.
К этому необходимо добавить, что весной 1872 года Государственный совет рассмотрел проект новой редакции статей Судебного устава, которые регламентировали судопроизводство по политическим делам и делам, связанным с нарушением закона о печати. Он предложил рассматривать такие дела на заседании Особого присутствия Правительствующего сената с участием сословных представителей. В течение нескольких месяцев этот проект рассматривался в инстанциях и в июне 1872 года был утвержден. Установленный порядок рассмотрения политических дел просуществовал до 1878 года, после чего к их рассмотрению были подключены и местные судебные палаты с сословными представителями. Неудобство нововведения заключалось в том, что в течение шести лет политические дела рассматривались только в столичных судебных инстанциях независимо от места их совершения. Между тем, в регионах нарастало недовольство политикой правительства, что обусловило довольно частое применение соответствующих статей на местах [7].
Говоря о цензурной политике в целом при Александре II, следует заметить, что ориентация на реформирование различных сторон жизни российского общества повлияла на содержание цензуры в плане ее либерализации, в ее деятельности появились элементы коллегиальности: были созданы советы Главного управления и цензурных комитетов. В соответствии с «Временными правилами о печати» 1865 года часть изданий стала выходить без предварительной цензуры, однако в случае нарушения цензурных правил к провинившимся применялись разного рода санкции. При этом цензоры не имели права корректировать тексты, публикации можно было или разрешать, или запрещать.
Формирование военно-цензурной практики накануне и во время Первой мировой войны
Министр внутренних дел направил письмо начальнику штаба Верховного главнокомандующего, в котором указывалось: «Установление законом двоякого рода военной цензуры, полной и частичной, привело на практике к тому, что московские и провинциальные газеты свободно трактуют о том, что строжайше запрещено для изданий петроградских и выходящих в местностях, объявленных состоящими на театре военных действий. Так, статьи..., изъятые военной цензурой из обсуждения петроградской прессы, свободно печатаются московскими периодическими изданиями. Такое положение дела вызывает естественное неудовольствие публики и нарекания и нападки на военную цензуру со стороны прессы. Но, не касаясь даже разницы положений, в которые поставлены периодические издания, выходящие в тех местностях, где введена полная военная цензура, и в тех, где цензура только частичная, нарекания в печати и в публике вызывают и действия военно-цензурных установлений тех местностей, где введена полная военная цензура» [14].
Министр обратился в своем письме и к содержанию пресловутой статьи 31 Положения о военной цензуре. Он считал, что для реализации ее требований нужны грамотные, опытные и профессионально подготовленные люди, тогда как в большинстве случаев местные цензоры подбираются из отставных офицеров, преподавателей учебных заведений и даже гражданских лиц, которые очень слабо разбираются в вопросах современного военного искусства. В этой связи, со слов Министра внутренних дел, довольно часто имели место случаи, когда «в одном и том же городе и в составе одной и той же военно-цензурной комиссии один цензор запрещает то, что разрешается другим...» [15].
В конце послания выражалось мнение о том, что «в целях устранения такого рода несогласованности в действиях военно-цензурных установлений, как находящихся в местностях, объявленных состоящими на театре военных действий, так и остальной части империи, необходимо ныне же принять меры к объединению всех лиц, военного и гражданского ведомства, на которых возложен просмотр произведений печати, в одном учреждении для руководства их действиями и придания им характера единства» [16].
Военное руководство, в свою очередь, считало, что в районе ведения боевых действий цензоры должны руководствоваться только «Временным положением о военной цензуре» и Перечнем запрещенных к публикации материалов. Что касается статьи 31, то, по мнению штаба Верховного главнокомандующего, ее следует трактовать лишь с точки зрения военных интересов [17]. Данная позиция военачальников не соответствовала взглядам правительства в том смысле, что они разделяли военную тематику от политической. Это было чревато публикацией различного рода сведений, прямо не относящихся к армии, но непосредственно связанных с ее жизнедеятельностью. В частности, речь шла о разногласиях между членами Совета министров по наиболее важным вопросам внутренней политики, о дискуссиях между ними по поводу реорганизации властных инстанций, в том числе в сфере военной обороны и т.д.
Обсуждение всех этих вопросов на уровне глав правительства, военного министерства и Министерства внутренних дел имело следствием принятие решения о создании межведомственного совещания, призванного регулировать цензурную практику на предмет ее соответствия действующему законодательству. При этом армейское командование продолжало настаивать на том, что военная цензура не должна выходить за пределы военных интересов и рассматривать статьи политического характера, касающиеся внутреннего состояния империи, отношения к правительству и т.п. Осенью 1915 года, оставаясь верным своим убеждениям, Военный министр выразил несогласие даже с дополнениями, которые МВД предлагало внести в перечень запрещенных сведений. Речь шла, прежде всего, о материалах, в которых говорилось о несоответствии действий правительства интересам военной безопасности страны [18].
В такой ситуации, когда военные власти с помощью подчиненной им цензуры категорически отказывались противодействовать распространению политически вредных публикаций, дискредитирующих правительство, Совет министров принял решение о разработке дополнительных правил о задачах органов военной цензуры в области контроля над периодической печатью в общеполитическом отношении. Такой документ готовился особым совещанием Главного управления по делам печати без участия представителей военного ведомства, что само по себе ставило под сомнение его практическую значимость для военных цензоров.
Инициаторы разработки дополнительных правил стремились разграничить механизмы противодействия политически вредным публикациям в прессе в зависимости от характера местности самого факта происшествия. Например, для театра военных действий предусматривались одни меры, для территорий, объявленных на военном положении - другие, для районов, находящихся в положении чрезвычайной охраны - третьи. Иначе говоря, военная цензура подразделялась на три вида.
В районе ведения боевых действий, где действовала полная цензура, предполагалось наделить правом Министра внутренних дел информировать главнокомандующих фронтами, командующих армиями и округами по вопросам, признанным непригодными к публикации на конкретном отрезке времени с точки зрения государственных интересов. По мере получения такой информации, перечисленные военачальники должны были вносить коррективы в деятельность подчиненных им цензурных органов. С тем чтобы военные цензоры могли давать компетентные заключения по материалам общеполитического характера, предлагалось установить единообразие в организации военно-цензурных комиссий и включить в их состав местных должностных лиц, осуществляющих контроль над печатью. В случае невыполнения изданиями установленных правил МВД считало необходимым подвергать весь их материал предварительному рассмотрению независимо от тематики публикаций [19].
Похожие диссертации на Военная цензура периодических изданий в Российской империи в XIX - начале XX века
