Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Социально - экономическая характеристика владимирской деревни в 1920-е гг.
1. Владимирская деревня накануне нэпа 28.
2. Государственное регулирование земельных отношений на территории Владимирской губернии и его последствия 42.
3. Налоговая политика и ее влияние на развитие крестьянского хозяйства во Владимирской губернии 66.
4. Экономические итоги нэпа в области сельскохозяйственного производства во Владимирской губернии 85.
Глава II. Экономическая структура владимирской деревни в 1920-е годы.
1. Облик единоличных крестьянских хозяйств во Владимирской губернии в годы нэпа 94.
2. Облик коллективных и советских хозяйств 127.
3. Сельскохозяйственная кооперация и ее роль в восстановлении сельскохозяйственного производства в губернии 138.
Глава III. Крестьянство и власть в 1920-е гг.
1. Взаимоотношения владимирского крестьянства с местными Советами и крестьянскими комитетами общественной взаимопомощи 153.
2. Советская власть и социокультурная жизнь владимирской деревни 172.
Заключение 177.
Список использованных источников и литературы 181.
Приложения 209-227.
- Владимирская деревня накануне нэпа
- Облик единоличных крестьянских хозяйств во Владимирской губернии в годы нэпа
- Взаимоотношения владимирского крестьянства с местными Советами и крестьянскими комитетами общественной взаимопомощи
Введение к работе
История России всегда была тесно взаимосвязана с историей крестьянства, положение и роль которого в общественной жизни страны кардинально изменились в XX веке. Актуальность темы исследования обусловлены историческим и политическим значением нэпа для аграрной сферы страны, выходящим далеко за рамки 1920-х гг. и имеющим глубокую диалектическую связь с последующей модернизацией страны. Несмотря на значительное внимание, проявлявшееся отечественными исследователями к истории нэпа, целый ряд аспектов этой темы, особенно на региональном уровне, остается недостаточно изученным.
Знание конкретных механизмов реализации нэпа и изменений в жизни деревни, исследуемых во взаимосвязи демографических, производственных и социокультурных факторов, позволяет оценить внутреннее содержание масштабных изменений, произошедших в аграрной сфере страны после завершения гражданской войны. Понять их специфику и взаимосвязь с первоосновами политики, начатой большевиками сразу после Октября 1917г., и с политикой, проводимой Советской властью в условиях модернизации страны в 1930-е годы.
Тема диссертации отличается не только научной актуальностью, но и социальной значимостью. Изучение изменений, происходивших в деревне 1920-х годов на региональном уровне, позволяет выявить общие черты и своеобразие развития аграрной сферы экономики и использовать тот богатый исторический опыт, который не утратил теоретического и практического значения в условиях современной Российской многоукладной экономики.
Предметом исследования является реализация новой экономической политики и связанные с этим социально-
экономические, общественно-политические и социокультурные изменения в жизни владимирской деревни в 1920-е гг.
Хронологические рамки работы охватывают период с 1921 по 1928 гг. Обоснованность выбора нижней границы определяется X съездом РКП (б), положившим начало осуществлению новой экономической политики. Верхняя граница обусловлена началом свертывания нэпа и политикой форсирования социально -экономических процессов, которая привела к отказу от новой экономической политики. Вместе с тем проблемное изложение материала, необходимость проследить зарождение и эволюцию того или иного явления заставляли обращаться к историческим источникам более раннего периода.
Территориальные рамки включают в себя Владимирскую губернию в административных границах, существовавших в исследуемый период. Это территория современной Владимирской, а также часть территорий Ивановской, Московской, Нижегородской и Рязанской областей.
Степень изученности темы. В историографии темы можно выделить пять этапов, принципиально отличающихся различным состоянием источниковой базы и теоретико-методологическим осмыслением проблемы: 1) 20-е годы; 2) с начала 30-х до середины 50-х годов; 3) с середины 50-х до середины 80-х годов; 4) с середины 80-х до середины 90-х; 5) с середины 90-х до настоящего времени.
Уникальность первого этапа заключается в сопричастности авторов работ к описываемым событиям; другой особенностью является сохранение идеологического плюрализма в условиях становления марксистской методологии и внутрипартийной борьбы. Опубликованные в эти годы научные исследования условно можно
Владимирская деревня накануне нэпа
Владимирская губерния находится в центральной части Восточно-европейской равнины, занимает часть междуречья рек Волга и Ока и почти целиком бассейн реки Клязьма. В 1920-е годы она граничила на севере с Ярославской и Иваново-Вознесенской губерниями, на востоке - с Нижегородской, на юге - с Рязанской, на западе - с Московской и на северо-западе - с Тверской. Владимирская губерния относилась к группе центральных подмосковных промышленных губерний и, согласно проекту нового экономическо-административного районирования 1928 года, входила в состав центрального промышленного округа (ЦПО) наряду с Иваново-Вознесенской, Костромской, Нижегородской, Рязанской, Тульской, Калужской, Московской, Тверской и Ярославской губерниями.
После октября 1917 года территория Владимирской губернии претерпела значительные изменения. Первоначально во вновь образованную Иваново-Вознесенскую губернию был выделен Шуйский уезд, а также восемь волостей Ковровского и семь волостей Суздальского уездов. Затем, в начале 1921 года, был расформирован Покровский уезд, из которого восемь волостей из девятнадцати отошли к Московской губернии. В том же 1921 году к Выксумскому району Нижегородской губернии отошли Заокские волости: Липинская волость Муромского уезда и Досчатинская и Шиморская волости Меленковского уезда. Кроме того, Иваново-Вознесенской губернии было передано пять волостей Вязниковского уезда, а Московской - пять волостей Александровского и три Переславского уездов. Окончание процесса разделения Владимирской губернии пришлось на 1925 год: к Иваново-Вознесенской губернии отошли Верхне-Ландеховская и Нижне-Ландеховская волости бывшего Гороховецкого уезда и почти весь Юрьевский уезд, за исключением Кольчугинской, Ильинской (бывшей Давыдовской) и пяти селений Калининской волостей. В октябре 1926 года на территории Владимирской губернии был образован Гусевской уезд, в состав которого вошли несколько волостей ликвидировавшихся Судогодского и Меленковского уездов (оставшаяся территория была распределена между Муромским, Ковровским и Владимирским уездами) и две волости Рязанской губернии. Итогом описанного процесса стало сокращение площади губернии на 32,7% (или 15874 км2) по сравнению с дореволюционной площадью1, из которых приблизительно 10,2% (или 4943,806 км) было отторгнуто от губернии за годы нэпа , таким образом, к концу 1926 года площадь Владимирской губернии равнялась 32874 км , что составляло 7,3% ЦПО или 0,7% европейской части СССР3 (более подробно изменение общей площади губернии по уездам см. в приложении №1).
Облик единоличных крестьянских хозяйств во Владимирской губернии в годы нэпа
Изучение базовых параметров крестьянского хозяйства как важнейшего субъекта сельскохозяйственного производства в условиях нэпа позволяет определить, в какой степени политика властей влияла на подчинение государству сельского товаропроизводителя и материализацию идеи «социализации» аграрной сферы. В свою очередь, знание конкретных механизмов функционирования и эволюции индивидуального крестьянского хозяйства 1920-х гг., взятых во взаимосвязи демографических, производственных и социальных факторов, позволяет оценить внутреннее содержание масштабных изменений, произошедших в аграрной сфере страны после 1917г., а также понять первоосновы последующей политики модернизации страны.
Цель данного параграфа - определить место, занимаемое крестьянским хозяйством в экономической структуре владимирской деревни в 1920-е годы. Для реализации поставленной цели необходимо проанализировать динамику численности крестьянских дворов в регионе, демографические показатели крестьянской семьи, хозяйственные параметры крестьянского двора, охарактеризовать структуру организации его производства, изучить вопрос доходности и связи с рынком, определить важнейшие группировочные признаки крестьянских хозяйств, их социально - экономическую структуру.
В 1920г. «деревня» исследуемой губернии была представлена тринадцатью уездами со ста семьюдесятью пятью волостями1, на территории которых вели свою деятельность двести семь тысяч семьсот крестьянских хозяйств2, девяносто три совхоза3, сорок четыре коммуны, сто девяносто девять артелей и сорок восемь товариществ общественной обработки земли4.
К 1924г. количество уездов сократилось до девяти, волостей - до восьмидесяти двух, при этом число крестьянских хозяйств увеличилось до двухсот тридцати трёх тысяч двухсот семидесяти трёх5 (т.е. увеличение составило 12,3% к 1920г.), сельскохозяйственных коллективов от имевшихся двухсот девяносто одного осталось десять6, совхозов - девяносто два.
Всесоюзная перепись населения 1926г. зафиксировала очередные изменения: на территории исследуемой губернии осталось семь уездов, семьдесят две волости, четыре тысячи семьсот двадцать один сельский населённый пункт, двести шестнадцать тысяч шестьсот два крестьянских хозяйства7, совхозов девяносто три, колхозов двадцать семь . Эти изменения были следствием территориальных потерь, процесса дробимости крестьянских хозяйств и отторжения коллективных.
Усилия государства, направленные на обобществление аграрной сферы, не соответствовали реалиям российской деревни в период нэпа. Крестьянство предпочитало придерживаться более традиционных форм ведения хозяйства. Стремление улучшить земельное положение и благосостояние приводили крестьян к единственному рациональному, на их взгляд, решению - разделу двора, что и определило направленность изменения численности крестьянских хозяйств в регионе.
В основе общероссийской тенденции разрушения патриархальных многопоколенных семей и снижения параметров населенности крестьянского двора было три причины. Первая -фискальная политика государства, вызванная тем, что маломощное крестьянское хозяйство имело значительные налоговые льготы. Вторая - землеустроительная политика властей, позволявшая улучшить землеобеспеченность семьи. Третья - изменение социального статуса женщины, так как, получив законодательно равные права с мужчиной, невестки не желали жить под одной крышей со свекровями.
Взаимоотношения владимирского крестьянства с местными Советами и крестьянскими комитетами общественной взаимопомощи
Взаимоотношения крестьянства и власти в 1920-е годы являются одним из наиболее актуальных вопросов в историко-аграрной проблематике последнего десятилетия. Цель данного параграфа - определить масштаб влияния низового соваппарата на крестьянство Владимирской губернии и охарактеризовать его ответную реакцию. Источниковую базу исследования этих вопросов составили циркуляры и распоряжения Губисполкома, ГубККОВа, текущая делопроизводственная документация волостных исполнительных комитетов и крестьянских комитетов общественной взаимопомощи, доклады губернской и уездных избирательных комиссий, доклады-обзоры уполномоченных Владимирского губернского отделения объединенного государственного политического управления (ВГООГПУ), материалы местной периодической печати.
Советская власть на территории Владимирской губернии была представлена до 1924г. тринадцатью уездными исполнительными комитетами (далее уики), в 1924г. - девятью, с 1925г. - семью; волостных исполнительных комитетов (далее вики) в 1921г. насчитывалось 175, в 1924г. - 82, в 1925г. - 72, сельских Советов 1568 в 1921г. и 1516 с 1925г.1
Данные избирательной кампании 1925г. позволили проследить партийное влияние на уездном, волостном и сельсоветовском уровнях: в уиках было 69% коммунистов и 31%) беспартийных, в виках число партийцев, по сравнению с 1924г., возросло с 30,3%) до 46,2%; вместе с тем уменьшилось количество комсомольцев с 6,7% до 3,8%), а в сельсоветах повысился процент членов ВКП (б) с 3,1% до 6,4% и комсомольцев - с 4% до 4,8% . Социальный состав низового уровня власти характеризовался преобладанием середняков: среди председателей сельсоветов они составляли 82,9%2.
Формирование состава органов советской власти уездного уровня напрямую зависело от губернского центра3, что вызывало негативную реакцию крестьян, рассматривавших контролируемые выборы как один из способов принуждения4. Большая часть населения деревни считала, что уездные власти далеки от их нужд и не ошибалась. Уже на XVI Владгубпартконференции 2.03.1923 г. констатировался карьеризм, наблюдаемый от Губкома до ячейки5. Выборы волостных исполнительных комитетов были подконтрольны партии большевиков в меньшем объеме.
Ситуация с сельскими советами выглядела принципиально иной, но при этом довольно печальной. Эти выборы ВКП (б) практически не контролировала, вместе с тем, вплоть до 1924г., во владимирских деревнях существовал обычай отбывать «общественную службу» председателя сельского совета по очереди, что было следствием мизерности заработной платы. Она составляла 10 - 15млн. руб., и согласно индексу цен на нее в среднем можно было купить мешок муки или 16 литров молока. Поэтому хороший хозяин «бежал от почетной службы, и, когда очередь заставала дом с молодым работоспособным мужиком, то он вместо себя выдвигал отца или деда, за древностью мало пригодных для хозяйства, а советского жалования старику хватало как раз на табак»6. В результате во главе первичных ячеек государственной власти на селе находились довольно пожилые люди, для которых вести организационную работу было уже непосильно.
Партия большевиков стремилась постепенно усилить свое влияние в деревне, для этого были необходимы политически грамотные члены, уважаемые крестьянами. С целью определения уровня политграмотности Владгубком в ноябре 1922г. провел анкетирование. Оно показало, что общекультурный и политический уровень 60% членов Владимирской губернской организации ВКП (б) был очень низким, 10% - низким, 3% -высоким, остальные были среднеграмотны1. Подобные результаты были неприятны власти, но для крестьянской массы авторитет определялся в первую очередь уровнем хозяйствования.
Вопрос о том, каким хозяином должен быть крестьянин - партиец, а точнее, о том, какой уровень накопления является допустимым для него, стоял остро. Элементарно - моралистический подход поставил 40% сельского населения Владимирской губернии в весьма щекотливое положение: необходимо было на достойном уровне обеспечивать свою семью, но, вместе с тем, вынуждено держать курс на пролетаризацию . В результате, по мере накала страстей, наиболее хозяйственные из вступивших в партию крестьян вынуждены были покидать ее ряды.
![Банки и общества взаимного кредита в условиях развития частной промышленности и торговли Петрограда-Ленинграда в 1920-е годы : [ҐЄбв]](/i/i/4489/459593.png "Банки и общества взаимного кредита в условиях развития частной промышленности и торговли Петрограда-Ленинграда в 1920-е годы : [ҐЄбв] Зотова, Анастасия Валерьевна")