Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Государственная организация медицинской деятельности женщин и российское общество в ХVIII - первой половине XIX вв .
1.1.Начало государственной органюации медицинской деятельности женщин в первой половине ХVIII в 25.
1.2. Особенности медицинской деятельности женщин в последней трети последнейтрети ХІХ в 37.
1.3 .«Женский вопрос» в России и возникновение сестринского движения в 40-50-е гг. XIX 51.
Глава 2. Высшее медицинское образование и врачебная деятельность женщин в период либеральных реформ 1860-1870-х гг .
2.1.Проблема высшего медицинского образования и российская общественность 62.
2.2. Высшие врачебные курсы в истории женского медицинского образования 83.
2.3.Российское Общество Красного Креста и медицинская деятельность женщин в 1860-1870-е гт 103.
Глава 3. Медицинская деятельность женщин на рубеже веков (Х1Х-ХХв.в.)
3.1.Развитие медицинского образования женщин в последней трети XIX начале XX в 118.
3.2, Оеновные направления медицинской деятельности женщин на рубеже XIX ХХв.в. , .133.
З.З.Краснокрестное движение сестер милосердия и его роль в развитии отечественной медицины 148.
Заключение 158.
Библиография
- Особенности медицинской деятельности женщин в последней трети последнейтрети ХІХ в
- .«Женский вопрос» в России и возникновение сестринского движения в 40-50-е гг. XIX
- Высшие врачебные курсы в истории женского медицинского образования
- Оеновные направления медицинской деятельности женщин на рубеже XIX ХХв.в.
Особенности медицинской деятельности женщин в последней трети последнейтрети ХІХ в
С начала ХУШ столетия в России в результате преобразований Петра 1, охвативших самые разнообразные сферы общественной жизни страны, утверждалась «новая» европейская культура, которая принесла с собой и новый тип современного человека. Конечно, «новая» культура ориентировалась на мужской образец, но она едва ли могла укрепиться и без нового образа женщины. Однако добиться этого было не просто. Женское общество было весьма консервативным. Уровень общественного самосознания среди женщин был крайне низким. Тем не менее, правительство весьма последовательно проводило политику, направленную на развитие женского образования и расширение сферы государственной и общественной деятельности женщин. Среди возможных областей приложения женского труда особенно важной считали медицину.
Начало медицинской деятельности женщин в России восходит к далекому прошлому. Известно, что деревенские старухи-знахарки, лекарки и чародейки, хотя и мешали лечение с колдовством, все-таки знали целебные свойства трав и даже смогли создать целую народную фармакологию45. Кроме того, мы знаем, что в древней Руси искусством родовспоможения владели в основном также женщины. В частности, в источниках имеются сведения о «бабах вдовицах» или повивальных бабках, которые оказывали помощь женщинам во время родов46.
Упоминания о повивальных бабках имеются и в российском законодательстве конца ХУП в. Например, в 168 9-1699 гг. российское правительство постановило «казнить смертью повивальных бабок за умерщвление младенцев, родившихся уродами»47. Однако об их обучении никто не думал, и повивальные бабки всегда отправляли свое ремесло, руководствуясь исключительно практическим навыком. К тому же, в Древней Руси отсутствовала и государственная организация медицинской деятельности женщин. Лишь с начала ХУШ столетия правительство осознало, что такая организация медицинской деятельности женщин является насущной потребностью российского общества.
В связи с этим представляется важным проследить основные направления соответствующей деятельности правительства и выяснить условия, в которых эта деятельность осуществлялась. Она нашла отражение в корпусе законодательных источников, которые
Становление государственной организации медицинской помощи связано, прежде всего, с реформами Петра I, который, будучи человеком образованным, высоко ценил науку, а к медицине испытывал особую страсть. Поэтому, когда Петр I еще в конце XVII века приступил к реорганизации военного дела, созданию национальной русской регулярной армии, то сопровождал эту деятельность перестройкой и серьезным совершенствованием военно-медицинской организации. В начале XVIII века она имела уже достаточно четко определенную структуру и соответствующие силы и средства. «Устав воинский о должности генерал-фельдмаршалов и всего генералитета и прочих чинов, которые при войске надлежат быть, и оных воинских делах и поведениях, что каждому чинить должно» (1716г.) содержал указания о медицинских чинах и учреждениях, которые полагалось иметь в войсках, их задачах, порядке работы, как во время боевых действий, так и в межбоевые периоды. Для нас особенный интерес имеет тот факт, что Петр I, опираясь на опыт своих предшественников, планировал и «более широко использовать женский труд по уходу за больными»48. В связи с этим «Регламент об управлении Адмиралтейства и Верфи» предусматривал: «Для надзирания над бельем и над работниками иметь во всяком госпитале по одной старице и по одной помощнице из старых, которых из
Романюк В. П., Лапотников В. Д.., Накатис Я. А. История сестринского дела в России. СПб., 1998. С. 17. монастырей брать погодно с переменою»49. Сложно сказать, насколько широко распространилась практика использования монашествующих женщин в качестве «медицинских» работниц. Однако в условиях острого недостатка врачей и других медицинских работников, инициатива Петра I имела немаловажное значение для дальнейшего развития медицинской деятельности.
Попытки привлечения женщин к работе с больными в госпиталях и лазаретах предпринимались российским правительством и в последующие годы. Так, в 1728 году медицинская канцелярия ввела в штаты госпиталей должности и для женщин50.
Впрочем, в первые десятилетия ХУШ в., несмотря на усилия правительства, женский труд по уходу за больными и ранеными воинами так и не получил широкого распространения. Более того, в период царствования Екатерины I он был вообще отменен51. Весьма вероятно, что это следует связывать с нараставшей с 1725 года общей тенденцией к ревизии петровского наследия, с возраставшими сомнениями в правильности тех или иных преобразований52. Традиционное общество, не принимавшее многие петровские нововведения, отрицательно воспринимало и женский труд в госпиталях.
.«Женский вопрос» в России и возникновение сестринского движения в 40-50-е гг. XIX
Одним из замечательнейших явлений подвижничества и благотворительности, охвативших русское общество в середине XIX в., было движение сестер милосердия. Оно явилось следствием общественной инициативы, стремления общества найти практическое решение поставленного уже в первой половине XIX века во многих публицистических и художественных произведениях вопроса о женской эмансипации. Так, Н. М. Карамзин в «Вестнике Европы» писал о роли женщин в общественной жизни, а юрист Ю. Васильев занимался правами и обязанностями, законодательными актами относительно «гражданского состояния женского пола в России»97. В. Г. Белинский, делая очередной обзор русской словесности этого времени, предлагал « оставить... мусульманский взгляд на женщину и в справедливом смирении сознаться, что наши женщины едва ли не ценнее наших мужчин, хотя эти господа и превосходят их в учености». Одновременно многие писатели под влиянием времени, под влиянием идей Запада обращаются к вопросу о женской эмансипации и начинают освещать образы своих героинь уже в ином свете, чем прежде. Попытки его разрешения, мы находим в произведениях таких писателей, как А. Дружинин («Полинька Сакс», 1844-1845; «Лола Монтес», 1848), В. М. Достоевский («Господин Светелкин», 1848) и некоторые другие. Героини их произведений большей частью являются полностью зависящими от представителей мужского пола и не имеющими ни малейшей самостоятельности. Однако почти каждый из упомянутых писателей не только сожалеет о бесправности своих героинь, но и показывает их протест против подобного несправедливого положения дел.
Как нам представляется, обсуждение вопроса о женской эмансипации способствовало дальнейшему развитию женского движения, личного и общественного самосознания женщин. В это время, многие их них уже не желали ограничивать сферу своей жизни и деятельности семьей и семейными заботами. Они искали приемлемые для себя формы деятельности, полезные для общества. Однако такие формы были весьма ограничены. Бездеятельность оставалась самым уязвимым местом русских женщин. С учетом этого есть основания считать, что в сестринском движении нашла выражение борьба русских женщин за социальное равноправие и рассматривать общины сестер милосердия в одном ряду с другими женскими общественными организациями, которые бьши в России в XIX веке.
Первая община сестер милосердия появилась в 1844 году в Петербурге по инициативе великой княгини Александры Николаевны и принцессы Терезии Ольденбургской. В том же году княгиня М. Ф. Барятинская основала общину сестер милосердия Литейной части. Несколько лет спустя, в 1850 году, была организована Одесская богадельня сердобольных сестер. В самом начале Крымской войны была создана Крестовоздвиженская община. Чуть позже, в 1859 г. в Петербурге по инициативе великой княгини Александры Петровны была учреждена Покровская община сестер милосердия. В 1861 году княгиня М. М. Дондукова-Корсакова создала в Псковской губернии общину сельских сестер милосердия .
Таким образом, в течение ближайших нескольких лет сестринское движение получило достаточно широкое распространение, а работа сестрами милосердия становилась одной из важнейших форм медицинской деятельности женщин.
Движение сестер милосердия имело светский характер. Считалось, что сестра милосердия должна быть не православной монахиней, а женщиной с практическим рассудком и с хорошим техническим образованием. В частности, таких взглядов придерживался Н. И. Пирогов. Однако религия оказывала значительное влияние на развитие сестринского движения. Считалось, что «это боготрудное дело невозможно без личного подвига, который возможен только во имя любви к Богу и ближнему, если человек отдает себя всецело, бескорыстно и беззаветно». И нередко общинам стремились придать формально-религиозное направление, по типу католического
Романюк В. П., Лапотнивов В. А, Накатис Я. А. История сестринского дела. СПб., 1998, С.38-39. ордена. В связи с этим за образец были выбраны западноевропейские общины диаконис. Впрочем, это позволяло с одной стороны избежать неудобств чисто светского общежития, а с другой, не подчинять сестер милосердия строгостям монастырского устава и бесповоротности монашеских обетов". В соответствии с этим «уставы общин хотя и были строгими, но в отличие от монастырских сохраняли за членами общины некоторые элементы свободы. Сестры имели право владеть наследственным и собственным имуществом, при желании могли вернуться к родителям, требующим ухода, или вступить в брак»100. Однако при известном сходстве российских общин сестер милосердия с их западноевропейскими образцами все-таки нельзя не заметить, что общины в России были следствием патриотического движения женщин, стремящихся участвовать в "общем" деле, испытывающих сильное сочувствие к страданиям и готовность разделить общую опасность и труды»101. Поэтому всч ь основания утверждать, что в России формирование и становление сестринского дела, начиная с первой половины XIX века, происходило самобытным путем, без выраженного влияния на этот процесс европейской медицины»102.
Высшие врачебные курсы в истории женского медицинского образования
Одно из таких отделений находилось в Обуховской больнице, где слушательниц радушно встретил Владимир Михайлович Кернинг (1840-1917), обессмертивший свое имя открытием в 1882 г. характерного для менингита признака, вошедшего в мировую практику под названием "симптом Кернига". В.М.Керниг был опытным терапевтом, внимательным и чутким врачом, учившим слушательниц нелегкой науке общения с больными.
Хирургия не считалась специальностью, необходимой для выпускниц курсов. Такого мнения придерживались многие преподаватели и сами слушательницы. Тем не менее, преподавание хирургических дисциплин велось столь же серьезно, как и остальных предметов.
Ни лекциях и практических занятиях Карла Каловича Рейера слушательницы впервые узнавали об антисептическом методе производства операций, одним из пионеров которого в России заслуженно считался К.К.Рейер (1846-1890), участник русско-турецкой войны, заведовавший с 1883 г. по 1886 г. хирургическим отделением Мариинской больницы в Петербурге.
Лекции по хирургической патологии читал в Николаевском военном госпитале профессор оперативной хирургии с топографической анатомией Иван Иванович Насилов (1842-1907). В годы Русско-турецкой войны он был хирургом-консультантом, много оперировал сам и поощрял к выполнению операций слушательниц, работавших в госпиталях Дунайской армии. И.И.Насилов первым в мировой практике стал заниматься хирургией пищевода. В 1887 г. он был избран заведующим академической клиникой.
Несколько лет занимался со слушательницами выдающийся хирург, один из основоположников отечественной клинической медицины Николай Васильевич Склифосовский (1836-1904), который очень высоко оценивал практическую работу своих учениц, участниц войны.
Постоянно переполнена была аудитория, когда в ней появлялся Карл Андреевич Раухфус (1835-1915) , руководитель детской больницы принца П.Г.Ольденбургского, один из первых в России ларингологов, член-учредитель Общества детских врачей в Петербурге. Зная, что в будущем им придется чаще всего иметь дело с маленькими пациентами, слушательницы старательно записывали все, что говорил им Карл Андреевич, теснились вокруг него при обходе палат, задавали вопросы и получали на них обстоятельные ответы. Лучшего учителя в области педиатрии нечего было и желать.
Трудно перечислить всех преподавателей курсов и дать им хотя бы краткую характеристику. Достаточно сказать, что неврологию и психиатрию преподавали основатель петербургской психиатрической школы профессор академии Иван Михайлович Балинскии (1827-1903) и сменивший его в должности заведующего кафедрой Meдико-хирургической академии Иван Павлович Мержеевский (1838-1908). Глазные болезни читал профессор Эдуард Андреевич Юнге (1833-1898), которому медицинская наука обязана учреждением кафедр офтальмологии в российских университетах, и лейб-окулист Николай Иванович Тихомиров (1843-1913), автор настольного руководства "Наставление для определения остроты зрения".
Умению разбираться в лекарственных средствах, в их прямом и побочном действии, в изготовлении лекарств, а также правильному выписыванию рецептов обучали слушательниц заслуженный профессор автор фармакопеи и учебников фармации Юлий Карлович Трапп (1815-1908), академик-ботаник Иван Парфеньевич Бородин (1847-1930), почетный член многих русских и иностранных обществ профессор Медико-хирургической академии Карл Евгеньевич Мерклин (1821-1904). С основами физиологии их знакомил профессор Санкт-Петербургского университета Николай Игнатьевич Бакст (1842-1904_, автор широко известной работы "О значении физиологии при изучении медицины" и вышедшего в 1886 г. первого тома капитального труда "Курс физиологии органов чувств".
Все они были подлинными светилами медицинской науки, людьми, беззаветно преданными своему делу, оставившими заметный след в истории отечественной медицины.
В целом, оценка, которую давали курсам современники - педагоги, публицисты, общественные деятели, сами выпускницы и их родители, - была высокой. Образование, которое получали слушательницы, было всесторонним, глубоким и по-настоящему современным. Кроме того, важнейшей стороной работы здесь было воспитание, нравственность. Есть все основания утверждать, что господствовавшая на курсах атмосфера благоприятствовала формированию нового типа женщин, чуждых традиционных патриархальных устоев, стремящихся к независимости и активной жизни на благо общества.
Оеновные направления медицинской деятельности женщин на рубеже XIX ХХв.в.
Женщин-фармацевтов было значительно меньше, чем фармацевтов мужчин. Любопытно, что хотя женщины составляли только маленький процент фармацевтов (в целом в 1905 г. насчитывалось 6800 фармацевтов), отношение женщин-фармацевтов к мужчинам-фармацевтам было сравнимо с аналогичным отношением в США в это же время. Есть сведения, что в 1910 г. в России насчитывалось только 85 женщин-провизоров или дипломированных фармацевтов. В свою очередь мужчин-провизоров было 4724. В Русском медицинском списке 1916 г. было зарегистрировано только 3 женщины со степенью магистра. К концу первой мировой войны общее число женщин-фармацевтов, включая аптекарских помощников и аптекарских учеников, вероятно, достигало 1000 человек, или менее 1/10 от общего числа фармацевтов-мужчин. Однако нельзя не согласиться с тем, что «история женщин-фармацевтов, как и аптечного дела, в целом, дает интересную информацию о том, какие возможности в сфере деловой карьеры предоставляло женщинам царское правительство в последние годы
Российской Империи и каково было отношение специалистов-мужчин и общества в целом к специалистам-женщинам, а также о многообразии женского движения»269.
Считается, что женщины шли в фармацевтику по различным причинам. Одни, выбирали профессию фармацевта, подражая своим отцам-врачам, другие были движимы преклонением перед наукой и желанием быть независимыми270. Порой женщины-фармацевты сталкивались с разнообразными трудностями. Только едва ли стоит их преувеличивать. Так, Ева Бройдо, решившая стать фармацевтом в 1890-х гг., сразу же после сдачи выпускных экзаменов получила должность аптекарского помощника с зарплатой в 35 руб. в месяц и бесплатным питанием, чему она, между прочим, была очень рада. Работа фармацевтом приносила ей удовлетворение271. Что касается таких трудностей, как недостаточная подготовка, низкая оплата, плохие условия проживания, то они были теми же, что и у мужчин-фармацевтов.
На последнюю треть XIX в. приходится профессиональная деятельность выпускниц женских врачебных курсов. Правда, ее начало сопровождалось серьезными трудностями, так как положение выпускниц было весьма неопределенным. Свидетельство, полученное ими по окончании курсов, вовсе не давало им права ни на самостоятельную врачебную практику, ни на поступление на службу в земские и общественные заведения. Словом, женщины-врачи, обладавшие, между прочим, глубокими и разносторонними знаниями, фактически оказались на положении фельдшериц. Между тем, первый выпуск курсов оказался исключительно сильным. Он дал более 2 0 энергичных и деятельных врачей, среди которых особенно выделялись А. К. Акимова, В. П. Матвеева, О. А. Машковцева, Н. А. Субботина-Боитле, А. Н. Шульц.
Какое же количество выпускниц Женских врачебных курсов работали в последней трети XIX - начале XX вв.? Об их количестве можно судить на основе статистических материалов историка и публициста Г. М. Герценштейна. Если исходить из его материалов, то на женских врачебных курсах в течение 1872-1877 гг. обучалось 958 слушательниц. Конечно, далеко не все из поступивших на курсы смогли получить врачебное образование. По тем или иным причинам значительное их число вынуждено было прервать обучение. Можно предположить, что в конечном итоге было подготовлено около 600 женщин-врачей. Это, между прочим, косвенно подтверждается и данными, которые были внесены в Медицинский врачебный список 1893 г. В этом официальном справочнике имеются сведения о 513 выпускницах Женских врачебных курсов, приславших в редакцию справочника ответы на запрошенные сведения272.
