Введение к работе
Актуальность темы исследования. Всплеск интереса к историческому краеведению в 1980-1990-е гг. заставил исследователей обратить более пристальное внимание на так называемую локальную историю, которая выступает одновременно и как метод, и как объект исследования. Такой подход был заложен еще трудами В.О. Ключевского, Н.И. Костомарова и А.П. Щапова, а в советский период - видными теоретиками краеведения 1920-х гг. И.М. Гревсом, Н.П. Анциферовым и Н.К. Пиксановым.
Чтобы во всей полноте воссоздать течение исторического процесса, необходимо обращаться к материалам местной истории, которые являются носителями ценнейшей информации. Провинциальные (краеведческие) исследования, сосредоточенные на одной важной проблеме, позволяют ввести в научный оборот широкий круг новых источников, выявить ее региональное своеобразие.
Одной из традиционных в российской истории являлась проблема сохранения культурно-исторического наследия, в решении которой объединялись усилия правительственных ведомств, столичной и провинциальной интеллигенции. Сохранить наследие дореволюционной России и сделать его достоянием народа - в этом видели свою задачу деятели науки и искусства, сотрудники Министерства просвещения и Наркомпроса, отдельные представители местных органов власти и краеведы в 1914-30-х гг.
Изучение истории края предполагает непосредственное обращение к российской провинции, ее внутреннему миру, к истории культуры. В современной историографии сложилось устойчивое отношение к миру провинции как обладающему высоким культурносберегающим потенциалом, имеющему свой механизм налаживания как внутренних, так и внешних коммуникаций.
В условиях регионализации общественной жизни России, этот опыт имеет важное значение. Обогащение культурной истории Южного Урала новыми фактами судеб известных деятелей, "очеловечивание" ее новыми именами позволит углубить представление о южно-уральском краеведении и его вкладе в решение общероссийской проблемы сохранения памятников прошлого.
Объектом диссертационной работы является проблема культурно-исторического наследия в исторической динамике 1914-1930-х гг. Предмет исследования - деятельность краеведов по его сохранению.
Хронологические рамки диссертации охватывают период с 1914 г. по конец 1930-х гг. Именно на этом этапе разрушение памятников и изменение культурно-исторического ландшафта городов достигли своей критической массы. Начальная датировка обусловлена первой мировой войной и последовавшей Февральской революцией, значительно обострившими как саму проблему, так и ценностные приоритеты краеведческой интеллигенции. Выбор конечной точки исследования объясняется окончательным утверждением советского политического режима и новых культурных ценностей в конце 1930-х гг. Конец 30-х гг. совпал и с возрастным пределом большинства "защитников древностей".
Состояние научной разработанности темы. Литературу по исследуемой теме можно разделить на две группы: общероссийской проблематики и южно-уральской.
Условно названная первая группа исследований представлена достаточно широкой тематикой. Это - работы, посвященные истории охраны памятников и музейного дела. Сюда же отнесены монографии, диссертации и публикации, раскрывающие культурную, научную и социально-политическую жизнь страны 1914-1930-х гг., в том числе, и историю краеведческого движения.
Вторую группу представляют исследования, затрагивающие проблему на Южном Урале.
С целью проследить определенные закономерности в развитии историографии в рамках обозначенной проблемы анализ литературы проводится в хронологической последовательности.
Первая группа исследований. Попытки признать заслуги краеведческой интеллигенции по сохранению документальных памятников прошлого были предприняты уже в рассматриваемый период. В 1918 г. академик А.Е. Пресняков дал высокую оценку самоотверженной работе, которую провели в условиях войны и революции архивные деятели, назвав ее "трогательным архивным героизмом"1. Более сдержанно, хотя и позитивно, отзывался о работе Губернских ученых архивных комиссий (ГУАК) Ю.И. Гессен в 1921 г.2
После окончательного разгрома краеведения в конце 1930-х гг., костяк которого составляли представители дореволюционной школы - в большинстве своем, бывшие члены ГУАК - их деятельность была подвергнута уничтожающей критике и обвинению в реакционности э. Этот подход к оценке ста 1 Пресняков А Е Реформа архивного дела - Русский исторический журнал, 1918, кн 5 - С 208-216.
2 Гесссн Ю И Из жизни архивных комиссий // Гб мат-лов и ст Редакция журнхза «Исторический архив» М., 1921. Вып1.
1 Назин И С И І истории архивно! о дела в дореволюционной России // Архивное дело 1936, № 39 - С 26-37 рейших краеведческих обществ был воспринят исследователями и в 50-е гг. Впоследствии - в 70-90-с гг., несмотря на проявление интереса ученых к деятельности архивных комиссий, немногие из них выделяли заключительный период их существования - при советской власти. Лишь в некоторых работах раскрывается вклад ГУАК в сохранение архивов и других культурных ценностей в период революции .
В 1940 г. появляется первая публикация, в которой автор - Ю. Оснос анализирует памятникоохранную деятельность Московской и Петроградской комиссий (коллегий) по делам музеев и охране памятников, созданных в 1917г.3 Ю.Оснос опирался на материалы Наркомпроса РСФСР, воспоминания И.Э. Грабаря - известного художника и первого председателя соответствующего отдела НКП. Ю. Оснос дал высокую оценку проделанной работе.
К данной проблеме вернулись только во второй половине 1950-х гг. - после войны и завершения восстановительного периода. В тех условиях неизбежна была аналогия с 1918 - нач. 20-х гг. В исследованиях 1950-70-х гг. убедительно показано создание государственной системы охраны памятников и музейного дела в первые годы советской власти 6.
Следует заметить, что многие историки-ученые, вплоть до 1990-х гг. будут относиться с некоторым пренебрежением к краеведению, отказывая ему в праве выступать в качестве одной из форм научного познания провинции, развития и сохранения культуры. После кратковременного подъема интереса к нему в 1960-е гг.9 оно вновь будет предано забвению на десятилетия.
В книге «С.Ф. Ольденбург», изданной главной редакцией восточной литературы в 1986 г., ни в открывающей статье «Выдающийся организатор науки», ни в «Основных датах жизни и деятельности» ученого не отмечается его роль, как председателя ЦБК, в развитии краеведения. Небольшие по объему, но очень ценные сведения приведены лишь в статье Т.В. Станюковича о деятельности С.Ф. Ольденбурга в области музееведения и этнографии 10.
Начавшаяся в середине 1980-х гг. перестройка значительно обогатила содержательную сторону исследований. Отказ от историко-статистического подхода, выход из жестких рамок советской методологии придали им проблемный характер. Открытие архивов позволило опубликовать новый документальный материал. Не случайно тематика многих работ того времени имеет аналогичное звучание: "Из истории..."", подразумевая существенные дополнения к исследованиям предшественников, зачастую меняющие прежние концепции.
Ярким примером научно-публицистического жанра, получившим широкое распространение с началом перестройки, является монография Ю.Н. Жукова м. При несомненной значимости проведенной им работы - исследованию проблемы историко-культурного наследия, начиная с Петровской эпохи - автор высказывает целый ряд дискуссионных положений: о деятельности дореволюционных обществ, позиции Временного правительства, о роли интеллигенции в создании государственной системы охраны памятников и др.
Образец другого рода показывают труды А.А, Формозова 5. Посвятив свои исследования истории отечественной археологии, он представляет ее развитие в контексте общей проблемы сохранения исторического наследия прошлого. Большое внимание автор уделяет музейному делу, обнаруживает преемственность в деятельности ведущих археологов, краеведов, музейных работников до и после революции. Он одним из первых высказал мысль, что самые сильные краеведческие общества 1920-х гг. возникли на базе ГУАК. Особое место в трудах А.А. Формозова занимает проблема влияния политики и идеологии на развитие археологии и охрану памятников.
Обострение интереса к проблеме российской интеллигенции - ее месту и роли в истории на рубеже 1980-90-х гг. объяснялось тем, что идеи перестройки на протяжении предшествовавших десятилетий вынашивались и аккумулировались именно в этой социальной среде. Поворот политики государства от классовых к общечеловеческим ценностям заставил историков перейти от обобщенных социально-политических характеристик к конкретным образам и сюжетам локальной истории.
Отсюда и возрождение краеведческого движения в конце 80-х гг., и появление большого количества специальных исследований, в первую очередь, диссертаций, посвященных краеведению, значительно расширивших его территориальные границы. Работы по указанной теме можно выделить в качестве отдельного комплекса историографии рубежа 1980-90-х - начала 2000 гг.19 Во всех упомянутых работах показана социально-активная роль краеведов в охране памятников истории и культуры, музейном строительстве, влияние демократических традиций прошлого.
С другой стороны, в работах СО. Шмидта и других вышеназванных авторов прослеживается влияние идейных установок, сформулированных на краеведческих конференциях 1920-х гг. - придать краеведению характер "массового историко-культурного движения". Чрезмерное стремление исследователей подтвердить этот факт данными о росте краеведческих обществ, музеев местного края выводит на первый план не качественные показатели, обусловленные деятельностью старой интеллигенции, а количественные, связанные с вовлечением в краеведческую работу "молодых сил", не имеющих ни опыта, ни знаний 22.
Заблуждение о массовости краеведения породило отсутствие специальных методов исследования регионов сегодня. Одним из первых обратил внимание на эту проблему С.А. Гомаюнов, подняв вопрос о местной (локальной) истории. Он показал, что за мнимой простотой краеведения кроется огромный научный потенциал и. На отсутствие пока в России историографической традиции изучения русской провинции постоянно обращает внимание в своих работах и сам СО. Шмидт 24.
Исследователи "золотого десятилетия" оставили в стороне те проблемы, с которыми пришлось столкнуться провинциальной интеллигенции уже в первый период сотрудничества с большевиками.
Категоричность оценок была своеобразной болезнью "перестроечной" литературы. Если исследователи 1950-80-х гг. утверждали ведущую роль советского государства в охране памятников истории и культуры, то авторы эпохи перестройки доказывали, что в 1917-30-е гг. их приходилось защищать от самого государства.
Со второй половины 90-х гг. наблюдается более взвешенный подход к определению влияния тоталитаризма на культурную жизнь страны. Расширяется информационное поле исследований. И.Н. Ильина, А. Рожков, И.В. Нарский. В.Г. Рыженко позволяют читателю увидеть уникальность советского общества, проникнуть во внутренний мир человека тех лет 27. Проблема культурно-исторического наследия рассматривается не только в историческом, но и философском, культурологическом аспектах. Историко-правовой аспект, поднятый В.Г. Качаловой, позволяет глубже проанализировать первые памятнико-охранные мероприятия советского государства28. Значительно расширил объект исследования B.C. Соболев, показав деятельность РАН по сохранению научного наследия в 1890-1930 гг.29, в том числе и краеведческого.
Современная историография углубляет наше представление о личности и деятельности выдающихся российских ученых33. Тем не менее, в более детальном исследовании нуждаются те связи, которые устанавливали А.С. Лап-по-Данилевский, СИ. Руденко, М.И. Ростовцев и др. с провинциальными научными силами, в том числе, краеведами Южного Урала.
В последние годы начали появляться исследования, посвященные "культурным героям" провинции. Это направление стало традиционным для краснодарских исследователей. Их работы являются существенным вкладом в изучение провинциальной научной мысли и общественной жизни м.
Вторая группа. Историография проблемы в региональном и локальном аспектах Южного Урала характеризуется, в основном теми же закономерностями, как и в общероссийских исследованиях. Необходимо выделить и некоторые особенности.
В диссертациях В.М. Воинова и Г.Г. Губсковой на основе обширного фактического материала было исследовано положение интеллигенции региона в 1917-1920 гг.38 Они раскрывают тот социально-политический фон, на котором можно проследить влияние проблем этого периода на отдельно взятую личность и понять мотивацию ее деятельности в переломную эпоху
Что касается работ по краеведению, отражающих проблему сохранения культурно-исторического наследия, то комплексных исследований создано немного. Необходимо назвать екатеринбургского исследователя Н.Н. Тагиль-цеву (безвременно ушедшую из жизни)39. Охватывая своими изысканиями Урал в целом, она уделяла большое внимание развитию музейного дела, в том числе - в Уфе и Челябинске. Однако исключала из сферы своего исследования Оренбургскую губернию.
Другим опытом комплексного исследования исторического краеведения в пределах Южного Урала является диссертация Э.Р. Хасанова . В ней анализируется деятельность соответствующих учреждений Оренбурга и Уфы в до там же С 4-13, Его же Люди и судьбы в истории Оренбургского края Ор-г, 2000, Его же гноконфессио-нальный диалог состояние, противоречия, перспективы развития Ор-г, 2002 - 456 с
Авторы, за исключением Б.В. Лунина, сохраняли верность идеологическим установкам конца 20-30-х гг., повторяли политические обвинения против видных представителей национальной и русской интеллигенции, зачастую, с сохранением стилистики тех лет. Тем не менее, современное прочтение их трудов позволяет увидеть другое: как в Оренбурге бок о бок с казахскими товарищами работали русские краеведы, объединенные общей идеей культурного прогресса казахского народа с наименьшими для него потерями.
Научная новизна диссертационной работы определяется тем комплек сом задач, которые поставлены в ней.
Впервые локальный аспект сохранения наследия южно-уральской провинции рассматривается в контексте общенациональной проблемы на протяжении одного из самых драматических периодов российской истории.
В историографии Южного Урала данное направление краеведения, представленное в деятельности его персоналий, является первым опытом исследования. Практическая значимость работы определяется двумя направлениями.
Первое. В условиях рыночных отношений проблема охраны памятников приобрела новое качественное содержание, характеризующееся пренебрежением местных властей.
Назрела необходимость разработки нового памятникоохранного законодательства на региональном уровне - при участии власти, интеллигенции и бизнеса, в чье пользование переданы многие архитектурные памятники. В этом отношении может быть использован исторический опыт прошлого.
Второе. В воспитательных и образовательных целях результаты настоящего исследования могут быть использованы в составлении учебных пособий по истории региона и культуры. Следует заметить, что в школьных и вузовских учебниках по отечественной истории проблеме сохранения культурно-исторического наследия внимания уделяется мало.
Апробация работы. Основные положения и выводы работы изложены в ряде статей, апробировались на научно-практических конференциях: «Оренбург вчера, сегодня, завтра: исторический и социокультурный опыт» (к 260-летию Оренбурга - 2003 г.); «Оренбургский край в системе евразийских губерний и областей России» (Оренбург, 2004); XVI Уральские Бирюковские чтения: «Интеллигенция в истории России и российских регионов» (Челябинск, 2005).
Похожие диссертации на Деятельность краеведов Южного Урала по сохранению культурно-исторического наследия в 1914-1930-е гг.
