Деятельность краеведов Южного Урала по сохранению культурно-исторического наследия в 1914-1930-е гг. Тугай, Татьяна Ивановна

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Сохранение документальных, исторических и культурных памятников в период 1914-1919 гг 31

1.1. Проблема охраны культурно-исторических ценностей накануне и после Февральской революции 31

1.2. Оренбургская ученая архивная комиссия в условиях смены властей 61 1.3. Разработка советского законодательства и начало его реализации 100

Глава 2. Деятельность краеведов в реалиях 1920 - 30-х гг 128

2.1. Принципы музейного дела в их практическом осуществлении: трудности и противоречия 128

2.2. Метаморфозы исторического облика южно-уральского города и защита архитектурных памятников 165

2.3. Судьбы краеведов и проблема новых кадров 191

Заключение 217

Список источников и литературы 224

Список сокращений 241

Приложения.

• Проблема охраны культурно-исторических ценностей накануне и после Февральской революции
• Оренбургская ученая архивная комиссия в условиях смены властей 61 1.3. Разработка советского законодательства и начало его реализации
• Принципы музейного дела в их практическом осуществлении: трудности и противоречия

Введение к работе

Актуальность исследования. Всплеск интереса к краеведению, происшедший в конце 1980-1990-е гг., заставил исследователей обратить более пристальное внимание на локальную историю, которая выступает одновременно и как метод, и как объект изучения. Такой подход был заложен еще трудами В.О. Ключевского, Н.И. Костомарова и А.П. Щапова, а в советский период - видными теоретиками краеведения 20-х гг. И.М. Гревсом, Ы.П. Анциферовым и Н.К. Пиксановым.

Чтобы во всей полноте воссоздать течение исторического процесса, необходимо обращаться к материалам местной истории, которые являются носителями ценнейшей информации. Провинциальные (краеведческие) исследования, сосредоточенные на одной важной проблеме, позволяют ввести в научный оборот широкий круг новых источников, выявить региональное своеобразие, все нюансы и противоречия в развитии и решении проблемы в общенациональном масштабе.

Одной из традиционных в российской истории являлась проблема сохранения культурно-исторического наследия, в решении которой объединялись усилия правительственных ведомств, столичной и провинциальной интеллигенции. Сохранить наследие дореволюционной России и сделать его достоянием народа - в этом видели свою задачу деятели науки и искусства, сотрудники Министерства просвещения и Наркомпроса, отдельные представители местных органов власти и краеведы в 1914-30-х гг.

Локальная история предполагает непосредственное обращение к российской провинции, ее внутреннему миру, к истории культуры. В современной историографии сложилось устойчивое отношение к миру провинции как обладающему высоким культурносберегающим потенциалом, имеющему свой механизм налаживания как внутренних, так и внешних коммуникаций.

В условиях регионализации общественной жизни России этот опыт имеет большое значение. Обогащение культурной истории Южного Урала новыми

фактами судеб известных деятелей, "очеловечивание" ее новыми именами позволит углубить представление о южно-уральском краеведении и его вкладе в решение общероссийской проблемы сохранения памятников прошлого. В настоящее время проблема охраны памятников приобрела новое качественное содержание, характеризующееся пренебрежением местных властей. Назрела необходимость разработки нового памятникоохранного законодательства на региональном уровне - при участии власти, интеллигенции и бизнеса, в чье пользование переданы многие архитектурные памятники. В этом отношении может быть использован исторический опыт.

Объектом диссертационной работы является проблема культурно-исторического наследия в исторической динамике 1914-1930-х гг. Предмет исследования - деятельность краеведов по его сохранению.

Территориальные рамки исследования охватывают, в первую очередь, южно-уральский регион. Это города - Оренбург, Челябинск, Уфа - с учетом административно-территориальных изменений, происходивших в рассматриваемый период. Для того чтобы показать глобальный характер проблемы - в масштабах всей страны, прослеживается ее взаимопроникновение - в центре и на периферии.

Хронологические рамки диссертации охватывают период с 1914 г. по конец 1930-х гг. Именно на этом этапе разрушение памятников и изменение культурно-исторического ландшафта городов достигли своей критической массы. Начальная датировка обусловлена первой мировой войной и Февральской революцией, значительно обострившими как саму проблему, так и ценностные приоритеты российской интеллигенции. Выбор конечной точки исследования объясняется окончательным утверждением советского политического режима и новых социокультурных ценностей. Конец 1930-х гг. совпал и с возрастным пределом большинства "защитников древностей".

Состояние научной разработанности темы. Литературу по исследуемой теме можно разделить на две группы: общероссийской проблематики и южноуральской.

Условно названная первая группа исследований представлена достаточно широкой тематикой. Это - работы, посвященные истории охраны памятников и музейного дела. Сюда же отнесены монографии, диссертации и публикации, раскрывающие культурную, научную и социально-политическую жизнь страны 1914-1930-х гг., в том числе, и историю краеведческого движения. Они позволяют глубже понять условия, в которых протекала памятникоохранная деятельность.

С целью проследить определенные закономерности в развитии историографии в рамках обозначенной проблемы анализ литературы проводится в хронологической и тематической последовательности.

Первая группа исследований. Попытки признать заслуги краеведческой интеллигенции по сохранению документальных памятников прошлого были предприняты уже в рассматриваемый период. В 1918 г. академик А.Е. Пресняков дал высокую оценку самоотверженной работе, которую провели в условиях войны и революции архивные деятели, назвав ее "трогательным архивным героизмом" '. Более сдержанно, хотя и позитивно, отзывался о работе ГУАК Ю.И. Гессен в 1921 г.²

После окончательного разгрома краеведения в конце 1930-х гг., костяк которого составляли представители дореволюционной школы, деятельность ГУАК была подвергнута уничтожающей критике и обвинению в реакционности³. Этот подход к оценке старейших краеведческих обществ был воспринят исследователями и в 50-е гг. Впоследствии - в 60-90-е гг., несмотря на проявление интереса ученых к работе архивных комиссий, немногие из них выделяли заключительный период их существования - при советской власти. Лишь в не-

¹ Пресняков, А.Е. Реформа архивного дела / А.Е. Пресняков // Русский исторический журнал. - 1918. - Кн. 5. -
С. 208-216.

² Гессен, Ю.И. Из жизни архивных комиссий / Ю.И. Гессен // Исторический архив. - М., 1921. - Вып.1. - С. 3-

20.

³ Назин, И.С. Из истории архивного дела в дореволюционной России / И.С. Назин // Архивное дело. - 1936. - №

39. - С. 26-37.

которых работах раскрывается вклад ГУАК в сохранение архивов и других культурных ценностей в период революции '.

В 1940 г. появляется первая работа, в которой автор - Ю. Оснос анализирует памятникоохранную деятельность Московской и Петроградской комиссий (коллегий) по делам музеев и охране памятников, созданных в 1917г.² Ю.Оснос опирался на материалы Наркомпроса РСФСР, воспоминания И.Э. Грабаря ³ и дал высокую оценку проделанной работе, подчеркивая, что она велась в тесном контакте с советским правительством (Наркомпросом).

К данной проблеме вернулись только во второй половине 1950-х гг. - после войны и завершения восстановительного периода. В тех условиях неизбежна была аналогия с 1918 - нач. 20-х гг. В исследованиях 1950-60-х гг. убедительно показано создание государственной системы охраны памятников и музейного дела в первые годы советской власти ⁴.

Историко-статистические исследования Д.А. Равикович и А.Б. Закс позволяют судить о действительном функционировании уже в начале 1920-х гг. широкой сети музеев местного края под руководством Музейного отдела НКП ⁵.

' Филимонов, СБ. Краеведение и документальные памятники (1917—1929) / СБ. Филимонов. - М.: Наука, 1989. - 175 с; Петрова, Н.А. Архивное дело в России в годы 1-ой мировой войны, 1914-1918 гг.: автореф. дис... канд. ист. наук: 07.00.02 / Н.А. Петрова. - М., 1991. - 28 е.; Адленова, В.А. Историко-краеведческая деятельность Тамбовской губернской ученой архивной комиссии. 1884-1922 гг.: автореф. дис... канд. ист. наук: 07.00.02 / В.А. Адленова. - Воронеж, 1997. - 26 с.

² Оснос, 10. Октябрьская революция и памятники художественной культуры / Ю. Оснос // Искусство. - 1940. -
№ 6. - С. 62-70.

³ Прим.: Грабарь Игорь Эммануилович. - живописец и искусствовед, нар.художник СССР (1956). В 1913-25
возглавлял Третьяковскую галлерею, где произвел в 1914-15 реэкспозицию, издал каталог (1917). После 1917 г.
руководил Комиссией (Отделом) НКП по делам музеев и охраны памятников искусства и старины,
Центр.гос.реставрац.мастерскими. См.: Грабарь, И.Э. Моя жизнь: Автомонография; Этюды о художниках /
Игорь Грабарь [Сост., вступ, ст. и коммент. B.M. Володарского]. М.: Республика, 2001. -493 с.

⁴ Гарданов, В.К. Музейное строительство и охрана памятников культуры в первые годы советской власти. 1917-
1920 гг. / История музейного дела в СССР: сб. ст. / Отв. ред. В.К. Гарданов. - М.: Госкультпросветиздат, 1957. -
С. 7-36; Ионова, О.В. Создание сети краеведческих музеев РСФСР в первое десятилетие Советской власти /
О.В. Ионова // Там же. - С. 37-72; Раземов, В.А. Богатства, возвращенные народу / В.А. Раземов. - М., 1968 -
145 с; Смирнов, И.С. Ленин и советская культура / И.С. Смирнов. - М., 1960. - 250 с; Максаков, В.В. История
и организация архивного дела в СССР (1917-1945) / B.B. Максаков. - М.: Наука, 1969. - 429 с; Фрайман, А.Л.
Форпост социалистической революции: Петроград в первые месяцы Советской власти / А.Л. Фрайман - Л.: Не
ва, 1969-320 с.

⁵ Равикович, Д.А. Организация музейного дела в годы восстановления народного хозяйства (1921-1925) / Д.А.
Равикович // Очерки истории музейного дела в СССР. - М., 1968, вып-VI. - С. 36-49; Она же. Охрана памятни
ков истории и культуры в РСФСР. 1917-1967 гг. // Тр. НИИ музееведения и охраны памятников истории и куль
туры. - М., 1970. Вып. 22. - С. 9-28; Она же. Формирование государственной музейной сети (1917 - первая пол.
60-х гг.) / Д.А. Равикович. - М.: Наука, 1988. - 268 с; Закс, А.Б. Источники по истории музейного дела / А.Б.
Закс // Очерки по истории музейного дела в СССР. - М., 1968. - Вып.VI. - С. 5-36; Он же. Речь A.B. Луначар
ского на конференции по делам музеев // Археографический ежегодник за 1976 г. - М., 1977. - С. 210-216; Он
же. Первая Всероссийская конференция по делам музеев // Тр. ГИМ. - М., 1982. - Вып. 55. - С. 150-157.

Оба автора внесли весомый вклад в изучение истории музейного строительства в СССР. Последующие исследователи неизменно будут оперировать приводимыми ими фактами. Е.В. Кончин в своей документально-публицистической книге ярко представил практическую деятельность эмиссаров Отдела НКП по делам музеев и охране памятников в центральных губерниях РСФСР летом 1918 г. Тем не менее, он отрицал преемственность в создании Музейного отдела НКП с ранее существовавшими, аналогичными по своим задачам учреждениями Петрограда и Москвы. Им не рассматривался также вклад творческой интеллигенции, в частности, Н.Э. Грабаря, в советское законодательство.

В начале 1970 гг. М.С. Бастракова и С.А. Федюкин обратились к проблеме сохранения научного наследия в первые годы революции ². Они продемонстрировали стремление СНК использовать опыт дореволюционной интеллигенции в социалистическом строительстве. Однако краеведческий аспект не был выделен авторами. М.С. Бастракова дистанцируется даже от самого термина «краеведение», неопределенно именуя краеведческие общества "научными ячейками".

Следует заметить, что многие историки-ученые вплоть до 1990-х гг. будут относиться с некоторым пренебрежением к краеведению, отказывая ему в праве выступать в качестве одной из форм научного познания провинции, развития и сохранения культуры. После кратковременного подъема интереса к нему в 1960-е гг.³ оно вновь будет предано забвению на десятилетия.

В книге «С.Ф. Ольденбург», изданной главной редакцией восточной литературы в 1986 г., ни в открывающей статье Г.К. Скрябина «Выдающийся организатор науки», ни в «Основных датах жизни и деятельности» ученого не от-

¹ Кончин, Е.В. Эмиссары восемнадцатого года/Е.В. Кончин.-М.: Московский рабочий, 1981.-386 с.

² Федюкин, С.А. Великий Октябрь и интеллигенция: из истории вовлечения старой интеллигенции в строитель
ство социализма / С.А. Федюкин. - М.: Госиздат, 1972. - 382 с; Бастракова, М.С. Становление советской сис
темы организации науки (1917-1922) / Под ред. СР. Микулинского. - М.: Наука, 1973. - 294 с; См.: Она же:
Академия наук и власть: Второе столетие. / Российская Академия наук. 275 лет служения России - М.: РАН,
1999.-800 с.-СП 1-199.

³ См.: Ушаков, А.В. Краеведение на службу советской исторической науке / А.В. Ушаков // Тр. НИИ Музееве
дения. - М., 1961. - Вып.2. - С. 3-31; Кабанов, П.И. О советском историческом краеведении / П.И. Кабанов, А.В.
Ушаков // История СССР. - 1963. - № 3. - С. 5-34; Разгон, A.M. Пути советского краеведения / A.M. Разгон //
Там же.-1967.-№ 4.-С 190-201.

мечается его роль, как председателя ЦБК, в развитии краеведения. Небольшие по объему, но очень ценные сведения приведены лишь в статье Т.В. Станюковича о деятельности С.Ф. Ольденбурга в области музееведения и этнографии '. Начавшаяся в середине 1980-х гг. перестройка значительно обогатила содержательную сторону исследований. Отказ от историко-статистического подхода, выход из жестких рамок советской методологии придали им проблемный характер. Открытие архивов позволило опубликовать новый документальный материал. Не случайно тематика многих работ того времени имеет аналогичное звучание: "Из истории..." , подразумевая существенные дополнения к исследованиям предшественников, зачастую меняющие прежние концепции.

Так, в советской историографии организация охраны памятников увязывалась, в основном, с деятельностью Наркомпроса и его музейного отдела. Материалы фонда Р-410 (ГАРФ) позволили Г.А. Богуславскому осветить работу другого советского ведомства - Народного комиссариата имуществ республики по созданию первых декретов об охране памятников . Однако автор не затрагивал вопроса об участии в этой работе представителей московской художественной интеллигенции, несмотря на то, что материалы фонда свидетельствуют о таковой. Он упоминает о деятельности в данном направлении только Петроградской коллегии. Автор не анализирует также законопроекты, посвященные охране памятников в провинции.

А.П. Пшеничный, Е.В. Старостин и Т.Н. Хорхордина раскрыли историю другого декрета - «О реорганизации и централизации архивного дела в РСФСР» (1 июня 1918 г.) На основе обширной источниковой базы они показа-

¹ С.Ф. Ольденбург [Ученый-востоковед: Сборник] / АН СССР, Ин-т востоковедения; [Редкол.: Г.К. Скрябин,
Е.М. Примаков (отв. редакторы) и др.]. - М.: Наука, 1986. - 157 с. - С. 86-87.

² Полякова, М.А. Из истории охраны и пропаганды культурного наследия в первые годы Советской власти /
М.А. Полякова // Из истории охраны и использования культурного наследия РСФСР. - М., 1987. - С. 13-20; Бо
гуславский, Г.А. Из истории советского законодательства об охране памятников: Декрет от 5 октября 1918 г. /
Г.А. Богуславский // Правоведение. - 1987. - № 5. - С. 87-93; Пшеничный, А.П. Из истории становления управ
ления архивным делом в СССР. 1918-1951 /А.П. Пшеничный //Советские архивы. - 1988-№3.-С. 3-19.

³ Богуславский Г.А. Указ.соч.

ли непосредственное участие в разработке соответствующих проектов Союза архивных деятелей во главе с А.С. Лаппо-Данилевским '.

Ярким примером научно-публицистического жанра, получившего широкое распространение с началом перестройки, является монография Ю.Н. Жукова ². При несомненной значимости проведенной им работы - исследованию проблемы историко-культурного наследия, начиная с Петровской эпохи - автор высказывает целый ряд дискуссионных положений: о деятельности дореволюционных научных обществ, позиции Временного правительства, о роли интеллигенции в создании государственной системы охраны памятников и др.

Образец другого рода показывают труды А.А. Формозова ³. Посвятив свои исследования истории отечественной археологии, он представляет ее развитие в контексте общей проблемы сохранения исторического наследия прошлого. Большое внимание автор уделяет музейному делу, обнаруживает преемственность в деятельности ведущих археологов, краеведов, музейных работников до и после революции. Он одним из первых высказал мысль, что самые сильные краеведческие общества 1920-х гг. возникли на базе ГУАК.

Особое место в трудах А.А. Формозова занимает проблема влияния политики и идеологии на развитие археологии и охрану памятников. На ярких трагических примерах судеб видных российских археологов он прослеживает наступление тоталитаризма на одну из "устаревших буржуазных наук", закончившееся ее разгромом в конце 1930-х гг.

Влияние идеологического фактора на науку и интеллигенцию анализируется и другими авторами эпохи перестройки - B.C. Брачевым, СО. Шмидтом,

¹ См.: Пшеничный А.П. Указ.соч.; Старостин, Е.В. Декрет об архивном деле 1918 года / Е.В. Старостин, Т.И.
Хорхордина // Вопросы истории. - 1991. - № 7-8. - С. 41-52.

² Жуков, Ю.Н. Становление и деятельность советских органов охраны памятников искусства и культуры. 1917-
1920 гг. / Отв. ред. Н.М. Катунцева; Библиогр. в примеч.: с.281-302; АН СССР, Ин-т истории СССР. - М.: Нау
ка, 1989.-302 с.

³ Формозов, А.А. Археология и идеология / А.А. Формозов // Вопросы философии. - 1993. - № 2. - С.75-80; Он
же. Страницы истории русской археологии / Отв. ред. В.В. Кропоткин. - М.: Наука, 1986. - 240 с; Он же. Очер
ки истории отечественной археологии / Российская академия наук, Ин-т археологии. М.: Наука, 1991. - Вып. 3 /
[Сост. и автор предисл. А.А. Формозов]. - 2002. - 193 с: ил.; Он же. Русские археологи в период тоталитариз
ма: Историографические очерки / А.А. Формозов. - М.: РАН, Ин-т археологии, 2004. - 320 с.

В.А. Куманевым, A.H. Акиньшиным Г.Д. Алексеевой и др. Ими приводятся сведения об организованных в конце 1920-1930-х гг. политических кампаниях против ученых, краеведов, музейных работников, в результате которых они уже в те годы были подвергнуты репрессиям. Причем, СО. Шмидт указывает на необходимость синхронного рассмотрения этих процессов - в центре и на пе-риферии . В исследовании американского исследователя Тимоти О'Коннора показана роль А.В. Луначарского в определении значения для советской власти дореволюционной интеллигенции и ее защите ³.

Обострение интереса к проблеме российской интеллигенции - ее месту и роли в истории на рубеже 1980-90-х гг. объяснялось тем, что идеи перестройки на протяжении предшествовавших десятилетий вынашивались и аккумулировались именно в этой социальной среде. Поворот политики государства от классовых к общечеловеческим ценностям заставил историков перейти от обобщенных социально-политических характеристик к конкретным образам, обратиться к нравственным истокам российской интеллигенции.

Отсюда и возрождение краеведческого движения в конце 80-х гг., и появление большого количества специальных исследований, в первую очередь, диссертаций, посвященных краеведению, значительно расширивших его территориальные границы. Работы по указанной теме можно выделить в качестве отдельного комплекса историографии 1980-90-х - начала 2000 гг.

¹ Брачев, B.C. Дело академика С.Ф. Платонова / B.C. Брачев // Вопросы истории. - 1989. - № 5. - С. 56-66;
Шмидт, СО. «Золотое десятилетие» советского краеведения // Отечество: Краеведческий альманах / [Сост.
М.И. Корнилова] - М.: Профиздат, 1990. - Вып.1. - 223 с. - С. 11-27; Куманев, В.А. 30-е годы в судьбах отечест
венной интеллигенции / В.А. Куманев. - М.: Наука, 1991 - 290 с; Акиньшин, A.H. Трагедия краеведов. (По
следам архива КГБ) / А.Н. Акиньшин // Записки краеведов: Русская провинция. - Воронеж, 1992. - Вып. I. - С.
208-235; Он же. Судьба краеведов (конец 20-х - начало 30-х годов) // Вопросы истории. - 1992. - № 6-7. - С.
173-178; Алексеева, Г.Д. Историческая наука в России после победы Октябрьской революции / Г.Д. Алексеева
// Россия в XX веке. Судьбы исторической науки. М.: Ин-т истории РАН, 1996. - С. 68-89.

² Шмидт, СО. К изучению истории советской исторической науки 1920-1930 гг. / СО. Шмидт. Путь историка:
Избранные труды по источниковедению и историографии / Российский гуманитар, ун-т. - М.: РГГУ, 1997. - 612
с. - С. 133. См., также: Горяинов, А.Н. Еще раз об «Академической истории» / А.Н. Горяинов // Вопросы исто
рии.-1990.- №1.-С. 180-181.

³ О'Коннор, Тимоти Эдвард. Анатолий Луначарский и советская политика в области культуры: [ Пер.с англ.] /
Тимоти Эдвард О'Коннор. - М.: Прогресс, 1992.-222 с.

⁴ Флейман, Е.А. Краеведческое движение в Верхнем Поволжье в 1917-1930 гг.: автореф. дис.канд. ист. наук:
07.00.02 / Е.А. Флейман. - Ярославль, 1987. - 26 с; Размустова, Т.О. Музей и историческое краеведение (на
материалах краеведческих музеев Центрально-Черноземного региона): автореф. дис... канд. ист. наук: 07.00.02
/ Т.О. Размустова. - М., 1988. - 32 с; Луговая, Г.М. Взаимодействие музеев и общественности в области исто
рического краеведения. 1917-80-е гг. (На мат.Татарской АССР): автореф. дис.канд. ист. наук: 07.00.02 / Г.М.
Луговая. - М., 1989. - 24 с; Юренева, Т.Ю. Формирование кадров советских музейных работников (1917-1941):

Во всех упомянутых работах показана социально-активная роль краеведов в охране памятников истории и культуры, музейном строительстве, влияние демократических традиций прошлого. На преемственность в "золотом десятилетии" советского краеведения 1920-х гг. указывал и академик СО. Шмидт ' -председатель Союза краеведов России, созданного в 1990 году на Первом съезде краеведов в Челябинске. Он определил само понятие и значение краеведения - как научной, научно-популяризаторской и общественной деятельности, как комплексного знания и метода познания, как школы воспитания - воспитания культурой. Его заслуга заключается в том, что он обобщил уже имеющиеся исследования и указал, какие вопросы нуждаются в дальнейшей разработке. Среди таковых - самоотверженность "старой" интеллигенции в спасении, охране и использовании памятников истории и культуры в провинции уже после Февральской революции и в первые годы советской власти ².

С другой стороны, в работах вышеназванных авторов прослеживается влияние идейных установок, сформулированных на краеведческих конференциях 1920-х гг. - придать краеведению характер "массового историко-культурного движения". Чрезмерное стремление исследователей подтвердить этот факт данными о росте краеведческих обществ, музеев местного края выводит на первый план не качественные показатели, обусловленные деятельностью старой интеллигенции, а количественные, связанные с вовлечением в краеведческую работу "молодых сил", не имеющих ни опыта, ни знаний ³.

Заблуждение о массовости краеведения породило отсутствие специальных методов исследования регионов сегодня. Одним из первых обратил внимание

автореф. дис... канд. ист. наук: 07.00.02 / Т.Ю. Юренева. - М., 1991. - 22 с; Тагильцева, Н.Н. Историко-краеведческое движение на Урале в 1920-1930-е гг.: автореф. дис...канд. ист. наук: 07.00.02 / Н.Н. Тагильцева. -М., 1993. - 24 с; Ратушняк, T.B. Развитие краеведения на Кубани (конец XVIII в. - нач. 1930-х гг.): автореф. дис...канд. ист. наук: 07.00.02 / Т.В. Ратушняк. - Краснодар. 1999. - 32 с; Тамбовцева, Н.Н. Историческое краеведение в Нижегородской губернии 20-х годов XX века: дис...канд. ист. наук: 07.00.02: защищена 20.01.02: утв. 07.08.02 / Н.Н. Тамбовцева. - Нижний Новгород, 2002. - 248 с.

¹ Шмидт СО. "Золотое десятилетие" советского краеведения...; Тихвинский, С.Л. Историки и сохранение
культурного наследия человечества / С.Л. Тихвинский, СО. Шмидт // Новая и новейшая история. - 1991. - № 1.
- С. 44-54; Шмидт, СО. Краеведение и культура России первой трети XX столетия / СО. Шмидт// Россия в XX
веке. Судьбы исторической науки. - М, 1996; Он же. Путь историка: Избранные труды...

² Он же. "Золотое десятилетие"... - С 12-13, 15-16.

³ См.: Тугай, Т.И. Проблема сохранения кадровой базы краеведения в 1920-е гг. / Т.И. Тугай // Уральские бирю-
ковские чтения: Сб. науч. статей / Науч. ред. проф. С.С. Загребин. - Вып.З. Из истории российской интеллиген
ции. - Челябинск: Изд-во «Абрис», 2005. - 598 с. - С.426-434.

на эту проблему С.А. Гомаюнов, подняв вопрос о местной (локальной) истории. Он показал, что за мнимой простотой краеведения кроется огромный научный потенциал . На отсутствие пока в России историографической традиции изучения русской провинции постоянно обращает внимание в своих работах и сам СО. Шмидт . Исследователи "золотого десятилетия" оставили в стороне и те проблемы, с которыми пришлось столкнуться провинциальной интеллигенции уже в первый период сотрудничества с большевиками.

На этом основании некоторые историки не приняли концепцию СО. Шмидта. Так, А.А. Формозов ставит под сомнение "счастливый ленинский этап в развитии советской культуры", мотивируя это свертыванием археологических исследований и сокращением госбюджетной музейной сети в стране. С критикой "золотого десятилетия" выступили уфимские исследователи Г.Ф. и З.И. Гудковы. Они упрекнули Шмидта в забывчивости того обстоятельства, что "золотой век" начался с закрытия исторических журналов, с прекращения деятельности ГУАК, с утверждения "огнем и мечом коммунистической идеологии" . Сам по себе тоталитаризм, - продолжают Гудковы, - является "врагом культуры, врагом интеллигенции, врагом религии и вообще духовности, и сводить отдельные мероприятия советской власти по охране материальных ценностей, связанных с культурой - совершенно необоснованно и наивно" .

Категоричность оценок была своеобразной болезнью "перестроечной" литературы. Она была вызвана чисто эмоциональной реакцией на ранее неизвестный фактологический материал. Если исследователи 1950-80-х гг. утверждали ведущую роль советского государства в охране памятников истории и культуры, то авторы эпохи перестройки доказывали, что в 1917-30-е гг. их приходилось защищать ...от самого государства.

Со второй половины 90-х гг. наблюдается более взвешенный подход к определению влияния тоталитаризма на культурную жизнь страны. Расширяется

¹ Гомаюнов, С.А. Местная история: проблема методологии / С.А. Гомаюнов // Вопросы истории. -1996. - № 9. -
С. 158-163.

² См.: Шмидт СО. Путь историка... - С. 327.

³ Гудков, Г.Ф. Краеведение. Теория и практика / Г.Ф. Гудков, З.И. Гудкова. - Уфа: Башкирское кн. изд-во, 1995.
-189с.-С. 153-160.

⁴Там же.-С. 154.

информационное поле исследований. Самым загадочным и привлекательным для историков временем называет И.Н. Ильина нэповские 1920-е гг., распространяя определение "золотой век" на весь опыт социального творчества этого периода . Ее работа раскрывает инициативу многих общественных групп в создании новых и сохранении старых научно-просветительских и иных общественных организаций. Мы можем узнать о судьбе в 20-е гг. тех научных обществ, с которыми до революции поддерживала постоянные связи ОУАК.

Современный социальный герой постепенно утрачивает ореол "мученика тоталитаризма", который неизменно сопутствовал ему в историографии перестройки. И.Н. Ильина, а также А. Рожков, И.В. Нарский, В.Г. Рыженко позволяют читателю увидеть уникальность советского общества, проникнуть во внутренний мир человека тех лет ².

Проблема культурно-исторического наследия рассматривается не только в историческом, но и философском, культурологическом аспектах. Историко-правовой аспект, поднятый В.Г. Качаловой, позволяет глубже проанализировать первые памятникоохранные мероприятия советского государства . Это придает фактам, уже известным по исследованиям Ю.Н. Жукова, А.А. Формозова и др. новое значение. В отличие от упоминаемой книги Жукова, автором вводится в научный оборот широкий круг архивных источников. Значительно расширил объект исследования B.C. Соболев, показав деятельность РАН по сохранению научного наследия в 1890-1930 гг. , в том числе и краеведческого.

¹ Ильина, И.Н. Общественные организации России в 1920-е годы / И.Н. Ильина. - М.: Изд. центр Ин-та россий
ской истории РАН, 2001. - 215 с.

² Ильина И.Н. Указ.соч.; Рожков, А.Д. В кругу сверстников. Жизненный мир молодого человека в советской
России 1920-х гг. В 2 тт. Т. 1 / А. Рожков. - Краснодар: ОИПЦ. «Перспективы образования», 2002. - 405 с; Ры
женко, В.Г. Интеллигенция в культуре крупного сибирского города в 1920-е годы: вопросы теории, истории,
историографии и методов исследования: автореф. дис... д-ра ист. наук: 07.00.02 / В.Г. Рыженко. - Екатерин
бург, 2004. - 56 с; Нарский, И.В. Метаморфозы пространства в российской революции (на примере Урала в
1917-1922 гг.) / Урал в контексте российской модернизации: сб.ст. / [Ред. кол.: Н.Н. Алеврас, Г.А. Гончаров и
др.] - Челябинск: Изд-во «Каменный пояс», 2005. - С. 281- 296.

³ См.: Качалова В.Г. Государственная политика России в области охраны культурных ценностей (XVIII-XX вв.)
/ В.Г. Качалова. - СПб: «Тирекс», 2000. - 297 с.

⁴ Соболев, B.C. Деятельность РАН по сохранению национального, культурного и научного наследия в перелом
ную эпоху развития России: автореф. дис... д-ра ист. наук: 07.00.02 / B.C. Соболев. - СПб, 1995. - 52 с;

Он же. Для будущего России. Деятельность Академии Наук по сохранению культурного и научного наследия. 1890-1930 гг. / B.C. Соболев. - М.: «Наука», 2002. - 392 с.

1990-е - начало 2000 гг. характеризуются появлением исследований, являющихся существенным вкладом в изучение музейного дела и историю развития музееведческой мысли '. В 2003 г. вышел солидный труд обобщающего характера группы ученых под руководством М.Е. Каулен ². Исследуя проблему с XVIII в., авторы делают вывод, что в XVIII в. появился музей, в XIX в. - музейное дело, в XX в. - музееведение. Значительное место отводится теории и практике музейного дела, используются труды организаторов музейного строительства и охраны памятников как до, так и после революции (П.С. Уваровой, Н.И. Троцкой и др.), музейная периодика разных лет. Анализируются различные формы музеев на протяжении трех веков. Для авторов характерен объективный подход к советскому периоду - показаны как позитивные, так и негативные процессы в решении данной проблемы. Труд носит ярко выраженный истори-ко-культурологический характер. Тем не менее, в связи с противоречивостью оценки деятельности Временного правительства, данной в книге ³, проблема охраны памятников после Февральской революции остается открытой.

Исследования последних лет дополнили представление об источниковой базе социальной и политической истории ⁴. Возникла необходимость изучить опыт сохранения и использования нового вида источников (фотодокументов, воспоминаний) в деятельности истпартотделов 1920-30-х гг. Их роль в создании местных архивов и музеев революции еще нуждается в изучении.

¹ Музей и власть: [Сборник: в 2 ч.] / Отв. ред. С.А. Каспаринская. - М.: НИИК, 1991. - 322 с; Музеи: переос
мысление границ: мат. науч. пр. конф., Екатеринбург, май 1994 г. / Управление культуры. Адм. Свердловской
обл.: Отв. за вып. Н.А. Узикова. - Екатеринбург: Банк культ, информ., 1994. - 45 с; Музееведение России в
первой трети XX в.: Сб. науч. тр. / Центр. Музей революции [Вып.24] / Редкол.: Т.Г. Шумная (отв. ред.) и др. -
М., 1997.-218 с.

² Музейное дело России / Под общ. ред.: М.Е. Каулен (отв.ред.), И.М. Косовой, А.А. Сундиевой; Коллектив ав
торов Академии переподгот. работников искусства, культуры и туризма и Российский ин-т культурологии МК
РФ.-М.:ВК,2003.-615с.

³ См.: Там же.-С. 130.

⁴ Магидов, В.М. Визуальная антропология и задачи кино-, фото-, фонодокументалыюго источниковедения. /
Проблемы источниковедения и историографии: Мат. II научных чтений памяти академика И.Д. Ковальченко /
Отв. ред. СП. Карпов. - М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2000. - 432 с. - С.336-349;
Димони, Т. Жизнь советской провинции 1930-1950-х годов в официальной фотографии / Горизонты локальной
истории Восточной Европы в XIX - XX веках: Сб. ст. / Под ред. И.В. Нарского. - Челябинск: Изд-во «Камен
ный пояс», 2003. - 304 с. - С.251- 263.

Современная историография углубляет наше представление о личности и деятельности выдающихся российских ученых ^]. Тем не менее, в более детальном исследовании нуждаются те связи, которые устанавливали А.С. Лаппо-Данилевский, СИ. Руденко, М.И. Ростовцев и др. с провинциальными научными силами, в том числе, краеведами Южного Урала. Для определения роли, которую сыграл П.Н. Столпянский в сохранении исторического облика городов, необходимо провести сопоставление оренбургского и петербургско-ленинградского этапов его деятельности.

В последние годы начали появляться исследования, посвященные отдельным краеведам в провинции - ее "культурным героям". Это направление стало традиционным для краснодарских исследователей. Их работы являются существенным вкладом в изучение провинциальной научной мысли и общественной жизни ³.

Вторая группа. Историография проблемы в региональном и локальном аспектах Южного Урала характеризуется, в основном теми же закономерностями, как и в общероссийских исследованиях. Необходимо выделить и некоторые особенности.

Одним из первых в конце 1980-х гг. поддержал идею возрождения краеведения заслуженный деятель науки, проф. Л.И. Футорянский - председатель Союза краеведов Оренбуржья. Он отозвался целым рядом исследований, в которых восстановил многие забытые имена и страницы оренбургской истории, затронул проблему сохранения исторического облика города и культурного на-

¹ См.: Скифский роман: Scuthial novel: [Сборник: О жизни и творчестве М.И. Ростовцева] / РАН, Ин-т всеобщей
истории РАН и др. / Под общей ред. [и с предисл.] Г.М. Бонгард-Левина. - М.: РОССПЭН, 1997. - 623 с; Зуев,
В.Ю. Материалы к изучению прохоровских курганов в Оренбуржье / В.Ю. Зуев. - СПб: Ин-т всеобщей истории
РАН, 2003. - 86 с; Погодин, С.Н. Творческое наследие А.С. Лаппо-Данилевского / C.H. Погодин // Вопросы
истории. - 2002. - № 5. - С. 154-160; Жизненный путь, творчество, научное наследие СИ. Руденко и деятель
ность его коллег: Сб. науч. ст. / Изд-во Алтайского университета - Барнаул, 2004. - 156 с.

² См. о нем: Зобов, Ю.С. Историки Южного Урала. Вторая половина XIX - начало XX в. / Ю.С. Зобов. - Орен
бург: Изд-во ОГПУ, 1991. - 130 с. - С. 101-104; Острой, О.С. П.Н. Столпянский и его "Петербургиана" в Рос
сийской национальной библиотеке / Историко-библиографические исследования: Сб.науч.тр. / РНБ - СПб.,
1998.-С.77-92.

³ Бойчук, С.Г. Общественно-политическая и научная деятельность Е.Д. Фелицына: автореф. дис... канд. ист.
наук: 07.00.02 / С.Г. Бойчук. - Краснодар, 2003. - 22 с. (Здесь дан анализ краеведческой литературы о персона
лиях Кубанского края).

следия многонационального края . Им была организована работа в данном направлении и других ученых . Значительное место отводит Л.И. Футорянский проблеме политических репрессий 20-30х гг., в том числе, и против оренбургской интеллигенции . Он выступил за возрождение духовных традиций православной церкви и реставрацию культовых памятников ⁴.

Необходимо отметить, что исторической базой для первой главы настоящей диссертации явилась монография Л.И. Футорянского «Казачество России в огне гражданской войны (1918-1920)» (Оренбург, 2003). Ее изучение позволило глубже понять политическую обстановку, в которой протекала деятельность ОУАК в 1917-1918 гг.

В диссертациях В.М. Воинова и Г.Г. Губсковой на основе обширного фактического материала было исследовано положение интеллигенции региона в 1917-1920 гг. Обе работы дают представление о ее поведенческих реакциях на смену властей в крае, качественном изменении положения и состава. Указанные диссертационные исследования раскрывают тот социально-политический

Футорянский, Л.И. Современные задачи исторического краеведения Оренбуржья / Краеведение и перестройка: Мат. первого обл. совещ. Оренбуржья / Отв. ред. Л.И. Футорянский. - Оренбург, 1989. - С.3-6; Историческое краеведение: народные музеи / Краеведение и перестройка / Отв. ред. Л.И. Футорянский. - Коломна, 1989. - 96 с; Футорянский, Л.И. Литературное краеведение // Там же. - 37 с; Он же. Экология, географическое краеведение, геология и охрана природы // Там же. - 64 с; Он же. Эстафета из прошлого в будущее // Блокнот агитатора. - 1989. - № 21-22. - С.7-15; Он же. Два памятника // Южный Урал. - 1990. - 20 янв. - С. 2; Он же. Улицы -твоей истории страницы // Оренбуржье. - 1993. - 27 апр. - С. 3; Национальный мир Оренбуржья: Сб. ст. / Науч. ред. Л.И. Футорянский. - Оренбург, 1994. - 128 с; Футорянский Л.И. Дорогой дружбы / Л.И. Футорянский. -Там же. - С. 4-13; Он же. Люди и судьбы в истории Оренбургского края. - Оренбург, 2000. - 190 с; Он же. Эт-ноконфессиональный диалог: состояние, противоречия, перспективы развития. - Оренбург, 2002.-456 с.

² Исследования и исследователи Оренбургского края в XVIII-XIX вв.: Сб. ст. / Отв. ред. Л.И. Футорянский. -
Свердловск, 1983. - 188 с; Советские исследования и исследователи Оренбургского края: Тез. докл. науч. конф.
/ Отв.ред. Л.И. Футорянский. - Оренбург: Уральский научный центр АН СССР, ОГПИ, 1987. - 52 с; Социаль
ное, экономическое и экологическое развитие Южного Урала XIX-XX вв. / 2-е Рычковские чтения: Тез. и мат. /
Гл. ред. Л.И. Футорянский. - Оренбург, 1991. - 111с; Аксаковские чтения: Мат. и тез. докл. / Отв. ред. Л.И. Фу
торянский. -Оренбург, 1991.-48 с.

³ См.: История Оренбуржья /Сост. и науч. ред. Л.И. Футорянский/. - Оренбург, 1996. - С. 239-244; Футорян
ский, Л.И. Не предавать забвению! / Л.И. Футорянский / Книга памяти жертв политических репрессий Орен
бургской области. - Калуга: Золотая аллея, 1998. - С. 10-16.

⁴ Футорянский, Л.И. Поход на церковь в конце 20-30-х годов и первый шаг по ее возрождению / Л.И. Футорян
ский / Город, науч. пр. конф., посвященная встрече третьего тысячелетия и празднованию 2000-летия Рождест
ва Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа. - Оренбург, 1999. - С.5-11.

⁵ Воинов, В.М. Интеллигенция Урала в годы революций и гражданской войны (март 1917- 1920 гг.): автореф.
дис... канд. ист. наук: 07.00.02 / Воинов В.М. - М., 1991. - 28 с.

Губскова, Г.Г. Власти и образование на Южном Урале накануне, в период революций 1917 года и гражданской войны: дис... канд. ист. наук: 07.00.02: защищена 29.12.03: утв. 06.06.04 / Губскова Г.Г. - Оренбург, 2003.-180 с.

фон, на котором можно проследить влияние тех же проблем на отдельно взятую личность и понять мотивацию ее деятельности в переломную эпоху.

Что касается работ по краеведению, отражающих проблему сохранения культурно-исторического наследия, то комплексных исследований создано немного. Необходимо назвать екатеринбургского исследователя Н.Н. Тагильцеву (безвременно ушедшую из жизни)¹. Охватывая своими изысканиями Урал в целом, она уделяла большое внимание развитию музейного дела, в том числе - в Уфе и Челябинске. Однако исключала из сферы своего исследования Оренбургскую губернию.

Другим опытом комплексного исследования исторического краеведения в пределах Южного Урала является диссертация Э.Р. Хасанова . В ней анализируется деятельность соответствующих учреждений Оренбурга и Уфы по сохранению и изучению архивов, этнографических и археологических памятников в дореволюционный период.

В основном, в краеведческих исследованиях региона применяется локальный подход. Он позволяет с наибольшей глубиной выявить своеобразие деятельности краеведов Челябинска, Уфы и Оренбурга. Примером может служить обстоятельное исследование B.C. Боже ³. Несмотря на то, что сам автор называет свой труд "справочным пособием", это - первая серьезная работа, дающая общую картину становления краеведения в Челябинске. Книга снабжена богатым научно-справочным материалом - более 40 ст. биографического плана о краеведах с библиографией их работ. B.C. Боже восстановил многие забытые в

¹ Тагильцева, Н.Н. Краеведческое движение и становление музейного дела на Урале (1924-1936 гг.) // НИИ
Культуры. Музееведение. Из истории использования культурного наследия в РСФСР. Сб-к науч.трудов. М.,
1987. С.155-174; Она же. Историко-краеведческое движение на Урале в 1920-1930-е гг.: автореф. дис... канд.
ист. наук: 07.00.02 / Тагильцева Наталья Николаевна. - М., 1993. - 24 с; Она же. Музейное дело на Урале в
1930-е гг.: Краеведческая деятельность и судьбы краеведов / Российская провинция XVIII-XX вв: реалии куль
турной жизни: Мат. 3-й Всерос. науч. конф., Пенза, 25-29 июня 1995 г.: [В 2 кн.] / Археограф, комис. РАН и др.
- Пенза, 1996. - Кн.2. - С.382-392; Она же. Вклад краеведов 1920-1930-х гг. в развитие методики музейного де
ла на Урале / Музей и наука: Мат. науч. конф., 28-30 апр. 1997 г. / Сыктывкарский Гос. ун-т, Музей просвеще
ния Коми края.-Сыктывкар, 1997 г. - С.114-116.

² Хасанов, Э.Р. Историческое краеведение на Южном Урале (вторая пол. XIX - нач. XX вв.): дис... канд. ист.
наук: 07.00.02: защищена 20.12.02: утв. 28.06.03 / Э.Р. Хасанов. - Уфа, 2002. - 210 с.

³ Боже, B.C. Краеведы и краеведческие организации Челябинска до 1941 г.: Справочное пособие / B.C. Боже. -
Челябинск, 1995.- 192 с.

Челябинске имена, например, имя С.Н. Дурылина, не упоминавшееся в советской литературе с 50-х гг.

Под его руководством были созданы и другие книги, посвященные челябинскому краеведению 1920-30-х гг.¹ Исследования B.C. Боже и его коллег оказали существенную помощь в написании данной диссертации.

Неизменно обращается к историческому опыту духовной культуры Башкирского края К.К. Каримов. Он одним из первых представил краеведение Южного Урала как неотъемлемую часть советской системы науки. В своей докторской диссертации на примере отдельно взятого региона им было показано, что в организационном плане основной формой объединения научных сил Башкирии в 1920-е гг. были краеведческие общества .

"Очеловечил" оренбургскую историю Ю.С. Зобов. Он стал первым исследователем Оренбургской ученой архивной комиссии и представил ее деятельность яркой когортой провинциальных интеллигентов³. Благодаря Юрию Спи-ридоновичу, в историю оренбургского краеведения 1920-30-х гг. были возвращены также имена А.Ф. Рязанова (это отмечено в книге проф. А.В. Федоровой⁴) и И.А. Зарецкого ⁵. Труды Ю.С. Зобова заложили своеобразный фундамент для дальнейших исследований в данном направлении. В частности, возникла необ-

¹ Летописцы земли Уральской: Материалы к истории Челябинского краеведения / Сост., науч. ред. B.C. Боже. -
Челябинск, 1997. - 197 с; Челябинск неизвестный: Краеведческий сборник. - Вып. 3. - Челябинск, 2002. - 159 с.

² Каримов, К.К. Очерки по истории культуры Башкортостана. - Уфа, 1999. - 78 с; Он же. Развитие историче
ского краеведения в Башкортостане в пореформенный период / История края и судьбы людей. - Уфа, 1994; Он
же. Историческое краеведение в Башкортостане: становление и основные этапы / Урал в панораме веков. - Ека
теринбург, 1998; Общество по изучению Башкирии (январь 1922 - февраль 1932 гг.) / История края в судьбах
людей. - Уфа, 1998; Каримов, К.К. Развитие науки в Башкортостане (вторая пол.ХІХ - первая пол. XX вв.): ав-
тореф. дис...д-ра ист. наук: 07.00.02 / К.К. Каримов. - Уфа, 2000. - 52 с.

³ Зобов, Ю.С. Оренбургская ученая архивная комиссия / Ю.С. Зобов // Восьмые Бирюковские чтения. - Челя
бинск, 1988. - С. 142-144.; Он же. Становление исторического краеведения на Южном Урале / Краеведение и
перестройка: Материалы I съезда краеведов Оренбуржья. - Оренбург, 1989. - С. 10-11; Он же. Роль Оренбург
ской ученой архивной комиссии в становлении исторического краеведения на Южном Урале / Вторая Всесо
юзная Конференция по историческому краеведению - Пенза, 1989. - С 80-81; Он же. Историки Южного Урала.
Вторая половина XIX - начало XX в.: Учебное пособие. - Оренбург, 1991. - 130 с; Он же. Оренбургское исто
рическое краеведение конца XIX - начала XX вв. / Одиннадцатые Бирюковские чтения. - Шадринск, 1994. -
С. 15-17; Он же. Вклад Оренбургских историков и краеведов конца XIX - начала XX вв. в отечественную нау
ку / Российская провинция и ее роль в истории государства, общества и развитии культуры народа. Частьі:
Культурный потенциал и духовная жизнь российской провинции — Кострома, 1994; Он же. Губернские уче
ные архивные комиссии / Башкортостан: краткая энциклопедия - Уфа: Научное изд-во «Башкирская энцик
лопедия», 1996.-С. 247.

⁴ Федорова, А.В. Народы Южного Урала: этнический взгляд на историю / А.В. Федорова / ОГАУ, Научно-
исследовательский центр истории народов Южного Урала. - Оренбург, 2001. - 196 с. - С.17-18.

⁵ Зобов, Ю.С. Историки Оренбургского края. Советский период / Ю.С. Зобов. - Оренбург: ОГПУ, 1993. - 92 с.

ходимость проследить деятельность ОУАК в период смены властей (1917-1919 гг.) и судьбы ее членов в 1920-30-е гг.

Особенность историографии оренбургского краеведения советского периода заключается в том, что первыми к его анализу обратились казахстанские ученые, а также известный исследователь Средней Азии Б.В. Лунин'. Это объяснялось тем, что Оренбург традиционно был центром притяжения научных сил по изучению Казахстана, а в первой половине 20-х гг. являлся еще и его столицей. Современные исследователи Казахстана, как показал обзорный просмотр некоторых трудов, уже не выделяют значение Оренбурга в судьбах своей интеллигенции.

Во всех указанных работах отведено значительное место действовавшему здесь в 1920-25 гг. Обществу изучения Казахстана (в те годы - ОИКК), главным назначением которого было изучение и сохранение культурно-национального наследия края.

Политические обвинения конца 1920-х гг. воспроизводятся всеми авторами (за исключением Б.В. Лунина), зачастую, с сохранением стилистики тех лет. Так называемые "национал-уклонисты" или "алашординцы" признаны сегодня классиками казахской культуры. Среди них - бывший председатель Общества, член бывшей ОУАК - Ахмет Байтурсунов - первый нарком просвещения КАССР в Оренбурге. Вместе с представителями казахской интеллигенции под удар исследователей 60-80-х гг. попадают и их русские коллеги, такие как экономист-агроном М.Г. Сириус - председатель правления ОИКК и др.

Свою лепту в разоблачение "врагов" казахского народа в Оренбурге внес и А.К. Бочагов. В начале 1920-х гг. он возглавлял Госиздат Казахстана, а впоследствии работал в системе просвещения, был ректором оренбургского пединститута. Показав в своих мемуарах значение издательства в сохранении и развитии национальной культуры, он, тем не менее, без тени сомнений повторил

¹ Масанов, Э.А. Очерк истории этнографического изучения казахского народа в СССР / Э.А. Масанов. - Алма-Ата: Изд-во «Наука» Каз. ССР, 1966. - 350 с; Сулейменов, Р.Б. Социалистический путь культурного прогресса отсталых народов / Р.Б. Сулейменов, Х.И. Бисенов. - Алма-Ата: Наука, 1967. - 422 с; Лунин, Б.В. Из опыта ис-торико-краеведческой работы в Средней Азии и Казахстане (20-30-е годы) / Б.В. Лунин. // История СССР. -1968. - № 5. - С. 190-199; Ахметова, С.Ш. Историческое краеведение в Казахстане / С.Ш. Ахметова. - Алма-Ата: Казахстан, 1982. - 169 с.

обвинения тех лет против казахской и русской интеллигенции, как "открытых выразителей интересов казахского кулачества - баев-полуфеодалов" '.

Несмотря на верность авторов идеологическим установкам конца 20-30-х гг., современное прочтение их трудов позволяет увидеть другое: как в Оренбурге бок о бок с казахскими товарищами работали русские краеведы, объединенные общей идеей культурного прогресса казахского народа с наименьшими для него потерями.

Традиционно оренбургские исследователи отводят значительное место роли национальной интеллигенции в духовной и общественно-политической жиз-ни Южного Урала . Интернационализм оренбургского общества тех лет нашел наиболее полное выражение в трудах проф. А.В. Федоровой, которая на протяжении целого ряда лет изучает историю и культуру народов Оренбуржья. Приводимые ею факты значительно расширяют представление о культурной жизни города 20-х годов, для которой было свойственно этническое и организационное многообразие ³. Характерно, что автор прослеживает преемственность в стремлении сохранить многонациональное наследия Оренбургского края в 1920 и 1990-е гг.

Что касается проблемы защиты культурных фондов края в 1917-20-е гг., то некоторые факты мы находим в книге проф. Д.А. Сафонова, написанной в соавторстве с доктором геогр.наук А.А. Чибилевым ⁴. Она посвящена истории Оренбургского отдела РГО, но в ней уделено внимание ОИКК, а также участию ОУАК в природоохранных мероприятиях Отдела. Авторы показывают ряд ценных инициатив в данном направлении председателя ОУАК А.В. Попова. В книге ярко представлены отдельные эпизоды самоотверженной деятельности оренбургских краеведов по сохранению библиотеки Отдела. Ликвидация ООРГО и

¹ Бочагов, А.К. У истоков. Воспоминания / А.К. Бочагов. - Алма-Ата: Казахстан, 1972. - 107 с. - С.97-98.

² Имамутдинов, Р.Б. Писатели национальных литератур в Оренбургском крае / Р.Б. Имамутдинов. - Оренбург:
ОГПУ, 1991. - 102 с; Футорянский, Л.И. Деятельность Х.Р. Хакимова среди мусульманской молодежи / Л.И.
Футорянский / Татары в Оренбургском крае: науч. пр. конф.: тез. докл. - Оренбург: Изд. «Димур»., 1996. - С.
53-55; Рахимкулова, М.Ф. Фахретдинов Ф.Р. / М.Ф. Рахимкулова / Там же. - С. 104-107.

³ Дубинин, А.Н. Многонациональное Оренбуржье / А.Н. Дубинин, А.В. Федорова. - Оренбург, 1993. - С. 12-13,
20, 28; Федорова А.В. Народы Южного Урала...

⁴ Чибилев, А.А. На границе Европы и Азии / А.А. Чибилев, Д.А. Сафонов, Ф.Н. Мильков. - СПб - Оренбург:
УрО РАН, Изд-во «Оренбургская губерния», 2003. - 158 с: ил.

прекращение краеведческих исследований края связывается с идеологическим давлением на научную интеллигенцию в конце 20-30-х гг.

Музейное строительство в Оренбурге в советский период также еще мало исследовано . В большей степени уделяется внимание дореволюционному периоду . Единственным источником об истории оренбургского музея в 1920-е гг. остается указанная монография С.Ш. Ахметовой, в которой отдельная глава посвящена развитию музейного краеведения и дела охраны памятников в Казахстане . Большое внимание уделяется Оренбургскому музею - "Центральному музею Казахстана".

Однако, сфокусировав внимание на позитивных фактах, автор оставляет в стороне проблемы музея, которые имели место в то время. Даже драматическая история вывоза музея в Казахстан и дальнейшая судьба оренбургских экспонатов оцениваются исключительно с положительной стороны. Данный аспект впервые был освещен Д.А. Сафоновым, описавшим конфликт между оренбургской и казахской сторонами и попытки его разрешения ⁴.

В «Трудах» ООКМ (2003), за исключением вводной статьи Д.А. Сафонова, проблеме сохранения музейных фондов не уделяется внимания. Лишь в статье Н.М. Пляшешник приведены ценные сведения об истории экспонатов церковной направленности ⁵.

Помимо научных исследований диссертант использовал некоторые факты из документально-публицистических и популярных изданий. Это относится,

¹ См.: Футорянский, Л.И. Интеллигенция и культурная жизнь на Южном Урале в годы гражданской войны /
Интеллигент в провинции: сб. ст. / Отв. ред. М.Е. Главацкий. - Екатеринбург, 1997. - Вып. 2. - С. 154-156; Ис
тория Оренбуржья... - С.229.

² См.: Богданов, СВ. Страницы истории Оренбургского краеведческого музея (Очерк становления и развития
музея в XIX - нач. XX вв.) / СВ. Богданов. // Оренбургский край. Вып.1. - Оренбург: Изд-во Оренбургская губ.,
1994. - С. 5-7; Матвиевская, Г.П. Первый музей Оренбурга / Г.П. Матвиевская // Оренбургский край: архивные
документы, материалы, исследования. Вып.1. - Оренбург: ОГПУ, 2001. - С. 7-36; Матвиевская, Г.П. Владимир
Иванович Даль. 1801-1872 / Г.П. Матвиевская, И.К. Зубова. - М.: Наука, 2002. - С.108-126.

³ Ахметова С.Ш. Указ. соч. - С. 130-160.

⁴ Сафонов, Д.А. Возвращение в Россию: судьба научных и культурных ценностей края /Д.А. Сафонов // Орен
бургский край. Вып.1. - Оренбург: Изд-во Оренбургская губ., 1994. - С.9-12.

⁵ Пляшешник, Н.М. Проблемы экспозиционного показа роли Русской православной церкви в истории Орен
буржья XX века / Н.М. Пляшешник // Труды Оренбургского областного краеведческого музея. Вып.2: мат. на
уч. пр. конф. «Оренбуржье. Век XX» / Адм. Оренб. обл., Комитет по культуре и искусству. - Оренбург: ОГАУ,
2003.-124 с.-С. 101-104.

прежде всего, к изысканиям известного защитника Оренбурга "исторического" - В.В. Дорофеева'.

Анализ историографии показывает, что, несмотря на значительное количество работ и широту проблематики, целый ряд вопросов еще остается открытым. Каждый из них может стать предметом отдельного изучения. Исследование, способное объединить все эти вопросы, в известных пределах, должно быть направлено на выявление роли конкретных представителей краеведения, показанной в системе отношений к культурно-историческому наследию деятелей науки и культуры, правительственных ведомств и властных структур на местах. Именно такой подход поможет оценить в наибольшей степени значение памятникоохранной деятельности в первые десятилетия советской власти и осветить ее малоизученные страницы.

Цель исследования состоит в определении личностного вклада краеведческой интеллигенции в решение проблемы, представленной на общероссийском и региональном фоне.

Для достижения поставленной цели автор ставит перед собой следующие исследовательские задачи:

раскрыть саму проблему культурно-исторического наследия, ее содержание и качественное своеобразие в исторической динамике 1914-30-х гг.;

осветить заключительный период деятельности ОУАК как составного звена научно-гуманитарной инфраструктуры страны в решении общей задачи сохранения культурных ценностей, выяснить, кто из ее членов продолжал свою работу в 1920-1930-е гг.;

¹ Дорофеев, В.В. Над Уралом-рекой / В.В. Дорофеев. - Челябинск: Южно-Уральское кн. изд-во, 1988. - 269 с; Он же. Символ города. К 250-летию Оренбурга. Издание второе, доп. - Оренбург: ИПК «Южный Урал», 1993. -42 с; Он же. Оренбург в работах А.Ф. Рязанова. / Советские исследования и исследователи Оренбургского края: тез. докл. конф. /Ред. Л.И. Футорянский/ - Оренбург, 1987. - С.16-17. А также: Большаков, Л.Н. Клад Комиссара / Л.Н. Большаков. - Челябинск, 1981. - 210 с; Книга памяти жертв политических репрессий в Оренбургской области. - Орен. лит. агенство «Золотая аллея». - Калуга, 1998. - 415 с; Мученики и исповедники Оренбургской Епархии XX века. Книга II. / Сост. Прот. Н.Е. Стремский. - П. Саракташ, Оренб.обл., 1999. - 390 с; Савельзон, В.Л. Оренбургская история в лицах: 50 портретов на фоне эпохи / В.Л. Савельзон. - Оренбург: ИПК «Южный Урал», 2000. - 320 с; Десятков, Г.М. Загадки Оренбургского женского монастыря / Г. Десятков. - Оренбург: ИПК «Южный Урал», 2002. - 93 с.

- объективно оценить работу правительственных ведомств после Февраль
ской революции в рассматриваемом направлении;

выявить вопросы провинциальной охраны в проектах советского законодательства, показать законотворческую и практическую инициативу интеллигенции - в центре и на периферии;

представить реализацию на Южном Урале первых декретов: «О регистрации, взятии на учет и охрану памятников искусства и старины...» (5.10.1918 г.), «О реорганизации и централизации архивного дела в РСФСР» (1.06. 1918 г.) и др.;

проанализировать принципы музейного дела, трудности и противоречия в их осуществлении музейными работниками Оренбурга, Челябинска, Уфы;

рассмотреть работу краеведческой партийной интеллигенции по увековечению революционного наследия края;

продемонстрировать изменение исторического облика южно-уральского города и подвижничество краеведов в защите архитектурных памятников;

проследить влияние политики и идеологии на деятельность и судьбы краеведов дореволюционной школы в 1920-1930-е гг.

обосновать проблему кадровой базы краеведения.

Предлагаемые методы и подходы. Методологическими основаниями для решения поставленных задач являются традиционные методы исторического исследования.

Необходимость применения историко-системного метода, состоит в том, чтобы создать цельную, комплексную картину системы отношений к культурно-историческому фонду страны на достаточно противоречивом историческом этапе.

Историко-генетический метод и метод периодизации (диахронный) призваны показать причинно-следственные связи в возникновении и путях решения проблемы, выявить ее качественные изменения и, в соответствии с ними, выделить основные этапы.

Применение историко-сравнительного метода позволит сопоставить отдельные пространственные и временные вариации форм процесса угрозы памятникам прошлого. Будет выявлено общее и особенное в деятельности краеведов Оренбурга, Уфы и Челябинска. В процессе сравнения откроется возможность для ее объективной оценки. Памятникоохранная деятельность предстанет в качестве традиционного направления южно-уральского краеведения, отраженного в деятельности его персоналий.

Историко-типологический метод поможет выделить представителей старой (дореволюционной) краеведческой интеллигенции в особый тип. Так как именно она сохраняла верность традициям в 1917-30-х гг., невзирая на изменение ценностных приоритетов общества в рассматриваемый период.

Нарративный (описательный) и интуитивный методы применены диссертантом в проведении исторической реконструкции деятельности "защитников древности", составлении историко-психологических портретов на основе разрозненных архивных и иных источников.

Указанные методы реализуются в диссертации посредством общепринятых в исторических исследованиях научных принципов или подходов - историзма и объективности. Применяется многофакторный подход, представленный в совокупности исторических, политических, социокультурных, историко-психологических, морально-нравственных факторов, а также во взаимосвязи организационных форм и направлений памятникоохранной деятельности.

Историко-антропологический подход призван углубить представление о роли человеческого фактора в рассматриваемой сфере.

Источниковую базу исследования составили документальные материалы четырнадцати архивов - центральных, областных, музейных, личных и др. Это - ГАРФ (Государственный архив Российской Федерации), Рукописный отдел НА ИИМК РАН (Научный архив Института истории материальной культуры Российской Академии Наук - СПБ), ПФА РАН (Петербургский филиал архива РАН), Отдел рукописей РНБ (Российская национальная библиотека), НА ИРИ РАН (Научный архив Института российской истории), Архив СПб ИРИ РАН

(Санкт-Петербургский Институт российской истории РАН), РГАЛИ (Российский государственный архив литературы и искусства), ЦГИА СПб (Центральный государственный исторический архив СПб), ГАОО (Государственный архив Оренбургской области), ЦДНИ 00 (Центр документации новейшей истории Оренбургской области), Научный архив ООКМ (Оренбургский областной краеведческий музей), ОГАЧО (Объединенный государственный архив Челябинской области), личный архив И.А. Зарецкого (Научная библиотека ООКМ), ЦГА РК (Центральный государственный архив Республики Казахстан).

В общей сложности при подготовке диссертации были использованы материалы тридцати пяти архивных фондов.

К основной группе источников необходимо отнести материалы, раскрывающие заботу о сохранении памятников прошлого в ее личностном проявлении. В качестве критерия здесь выступает характер документа. Это - объяснительные записки и отчеты, проекты законодательства по охране памятников, протоколы заседаний правительственных ведомств и местных отделов, заявления, письма, автобиографии, воспоминания.

О деятельности председателя ОУАК А.В. Попова в 1914-1918 гг. мы узнаем из документов ГАОО (Ф. 96. ОУАК. Оп. 1, дд. 30, 46, 51, 80, 86, 88, 94, 95, 96, 104, 124, 125); ГАРФа (Ф. Р-7789. Союз российских архивных деятелей. Оп. 1, д. 37); ПФА РАН (Ф. 68. Бартольд В.В. Оп. 2, д. 200; Ф. 155. Документы научных работников СССР. Оп. 2, д. 546); Отдела рукописей РНБ (Ф. 585. Архив С.Ф. Платонова. Д. 3908).

Деятельность Н.М. Чернавского представлена не только в опубликованных источниках, изданных в последние годы челябинскими краеведами ', но и в материалах ОГАЧО (Ф. Р-874. Чернавский Н.М. Оп. 1, дд. 20, 21, 96, 100-102, 104; оп. 2, дд. 14 и 43); ГАОО. (Ф. 96, оп. 1, д. 95), Отдела рукописей РНБ. Ф. 671. Архив А.Н. Самойловича. Чернавский Н.М.: Письма (1928-1929 ).

¹ Чернавский, Н.М.. Материалы к истории Челябинска / Н.М. Чернавский. - Челябинск, 1993. (Переизданы Центром историко-культурного наследия Челябинска); Архив - хранитель времени: История архивной службы Челябинской области в документах, воспоминаниях, фотографиях. / Под ред. А.П. Финадеева. - Челябинск: ЧПО «Книга», 2004. - 333 с; К биографии Н.М. Чернавского (К 130-летию со дня рождения) / Публикация Е.П. Турововой / Краеведческий сборник. Челябинск неизвестный: Вып. 3. - Челябинск, 2002. - С. 449-460 (Автобиография Н.М. Чернавского).

Автобиография П.Н. Столпянского хранится в Отделе рукописей Российской национальной библиотеки (РНБ) - Ф. 443. Архив Лосева В.М. Д. 207. Диссертантом были обнаружены фонды А.П. Чулошникова в Москве и Петербурге, которые нуждаются в отдельном исследовании. Это - НА ИРИ РАН - Ф. 11 "У". Чулошников А.П. Оп. 1, д. 7. и Ф. 262 - Архива СПб ИРИ РАН. В диссертации использованы некоторые сведения.

Дополнительные факты о деятельности и судьбе А.В. Затаевича найдены в РГАЛИ - Ф. 2658. Асафьев Борис Владимирович. Оп. 1, д. 561 и Ф. 672. Редакция газеты «Советское искусство». Оп. 1, д. 112.

В фонде Главнауки была обнаружена переписка (1924 г.) Оренбургского музея с Зав. Главмузеем Н.И. Троцкой по поводу сохранения уникальных экспонатов (ГАРФ. Ф. А-2307. Оп. 10, д. 216, л. 1-19). Здесь же содержится информация об Уфимском художественном музее, а также заявление художника М.В. Нестерова о судьбе своей коллекции в Уфе (Оп. 8, д. 139).

Деятельность музейных работников раскрывают научные архивы краеведческих музеев Челябинска и Оренбурга.

Особую ценность представляет личный архив И.А. Зарецкого. Несколько лет назад при инвентаризации фондов Оренбургского краеведческого музея архив Зарецкого был подготовлен к утилизации как "не представляющий исторической ценности". Благодаря библиотекарю ООКМ - Наталье Михайловне Вы-ставкиной - он был спасен и частично систематизирован по папкам. В настоящее время хранится в научной библиотеке музея.

Для того чтобы проследить преемственность в деятельности бывших членов ОУАК, диссертанту приходилось обращаться к материалам областных и центральных архивов дореволюционного периода.

Значительный материал был выявлен в фондах ЦГА Республики Казахстан: Ф. 693 (Общество изучения Казахстана), Ф. 544 (Центральное Архивное управление), Ф. 921 (Отдел народного образования ВРК), Ф. 1308 (Центральный музей Казахстана). Из них были получены сведения о деятельности уполномоченного Главархива по Оренбургской губернии А.П. Михайлова в 1919-

1920 г., о судьбе исследователей Оренбургского края П.А. Воронцовского, о. Ы.И. Модестова, Д.С. Медведева и др. В документах 1919-1920 г. обстоятельно отражен оренбургский период историка А.П. Чулошникова. В перечисленных фондах содержатся ранее неизвестные факты архивного и музейного строительства в Оренбурге в первые годы советской власти.

Фонды челябинского и оренбургского Истпартов (ОГАЧО. Ф. 596, оп. 1, дд. 24; 25; 70; 234; 235; 285; 300-321; ОДНИ ОО. Ф. 7924, оп. 1, дд. 4; 6; 7; 18^а; 42; 90.; 126; 318) отражают работу партийной интеллигенции, в частности, М.А. Васильева и А.Я. Закурдаева, по собиранию революционных материалов, сохранению архивов и созданию новых музейных форм. Здесь же хранятся протоколы заседаний, посвященные переименованию улиц, воздвижению новых памятников и мнемотопов (памятных мест).

Роль столичной интеллигенции - научной, художественной и правительственной - в сохранении культурного наследия провинции также широко представлена в архивных фондах.

В материалах Ф. 96 ОУАК ГАОО выявлены письма С.Ф. Ольденбурга, М.И. Ростовцева, СИ. Руденко, А.С. Лаппо-Данилевского, гр. П.С. Уваровой, отражающие заботу о провинциальном научном и культурном наследии, в том числе, и в Оренбурге. Это отношение характеризуют также материалы фонда Союза архивных деятелей (ГАРФ. Ф. Р-7789) и оба фонда С.Ф. Ольденбурга - в Москве и Петербурге (ГАРФ. Ф. 581; ПФА РАН. Ф. 208).

Значительную информацию предоставляют фонды ГАРФа - № 6834 (Особое совещание по делам искусств при Комиссаре Временного правительства над бывшим Министерством Двора и Уделов) и № Р-410 (Народный комиссариат имуществ Республики. 1917-1918). Из последнего, в частности, мы узнаем о значительном вкладе И.Э. Грабаря в советское законодательство, в том числе, в разработку проектов декретов об охране памятников в провинции.

Фонд Главнауки - № 2307 (ГАРФ) содержит важные сведения о Подотделе охраны памятников искусства и старины в провинциях (Оп. 2, д. 19), о судьбе Московского археологического института и его отделений, в том числе, и в

Оренбурге. Архивные данные позволяют оценить деятельность директора МАИ - А.Н. Успенского. (Оп. 2, д. 105, 264). Дополнительные сведения об этом мы находим в фонде ГУСа (Ф. А-298, оп. 2, д. 8).

Практическую и законотворческую деятельность петроградской интеллигенции по рассматриваемой проблеме раскрывают фонды Рукописного отдела НА ИИМК в СПб - Ф.1. (Императорская археологическая комиссия), Ф.67. (Опись архивных мат-лов Отдела по делам музеев и охраны памятников искусства и старины Наркомпроса. 1918-1929 гг.), Ф. 68. (Опись архивного материала Общества защиты и сохранения в России памятников искусства и старины. 1910-1917), Ф. Р-Ш. (Указатель церковных метрик и анкеты памятников искусства).

Вторую группу источников составляют публикации 1914-30-х гг. в «Трудах» ОУАК и ОИКК, «Оренб. Церковно-обществ.вестнике», «Вестнике просвещенца», «Советской Киргизии», «Башкирском краеведческом сборнике» и др. За критерий принимается хронологический принцип отбора. Среди центральных библиографических изданий 1920-30-х гг. следует выделить справочник, подготовленный под руководством С.Ф. Ольденбурга - «Научные работники СССР (без Москвы и Ленинграда)» (Л., 1928. - 246 с.) В нем были обнаружены имена исследователей и организаторов краеведческого движения Оренбурга, КАССР и БАССР. Благодаря этому справочнику диссертанту стало известно о дальнейшей деятельности бывшего председателя ОУАК А.В. Попова.

Центральные краеведческие и научные издания не только отражают успехи краеведческого движения, как это принято было подчеркивать в историографии 1990-х гг., но и целый ряд проблем: кадровой базы, трудностей музейного строительства, сбережения исторических памятников в условиях индустриализации и др. В журналах «Краеведение» и «Советское краеведение», в «Сообщениях ГАИМК» и др. мы находим сведения и о положении дел на Южном Урале.

Определенный интерес представляют труды непосредственного организатора советского музейного строительства Н.И. Троцкой '. К широко известным трудам А.В. Луначарского следует добавить его очерк «По Среднему Поволжью» (Л., 1929), в котором нарком просвещения дал характеристику некоторым архитектурным памятникам Оренбурга и выказал озабоченность их сохранением.

К ценным источникам личного происхождения следует отнести мемуарную литературу и дневниковые записи деятелей культуры ². Они значительно углубляют представление о духовной жизни и реалиях тех лет.

Правительственные постановления и распоряжения составляют третью группу источниковой базы диссертации. Это, прежде всего, декреты СНК³, а также официальные издания Наркомпроса: Бюллетень официальных распоряжений и сообщений, Еженедельник НКП РСФСР, Бюллетень главного управления научных, художественных и музейных учреждений академического центра Наркомпроса (Главнаука).

Четвертую группу представляют опубликованные архивные материалы, содержащиеся в сборниках документов, изданных в Челябинске, Уфе и Оренбурге. Обширная источниковедческая база позволяет впервые ввести в научный оборот целый ряд архивных материалов и библиографических источников.

Научная новизна диссертационной работы определяется тем комплексом задач, которые поставлены в ней. Впервые локальный аспект сохранения наследия южно-уральской провинции рассматривается в контексте общенациональной проблемы на протяжении одного из самых драматических периодов

¹ Троцкая, Н.И. Основные задачи музейного строительства / Н.И. Троцкая // Советская культура. - 1924. - С.3-8;
Она же. Музейное строительство и Революция // Наука и искусство. - 1926. - №1. - С. 2-6.

² Грабарь, И.Э. Моя жизнь: Автомонография / И. Грабарь. - М.-Л., 1937; Анциферов, Н.П. Из воспоминаний /
Н.П. Анциферов // Звезда. - 1989. - № 4. - С.117-165; Готье, Ю.В. Мои заметки Ю.В. Готье // Вопросы истории.
- 1991. - № 6, 7-8; Веселовский, СБ. Дневники 1919-1923, 1944 гг. / СБ. Веселовский // Вопросы истории. -
2001. - № 2; Лихачев, Д.С. Избранное / Д.С Лихачев. - СПб.: «LOGOS», 1987. - 605 с.

³ Декреты СНК: от 28 января 1918 г. «О свободе совести, церковных и религиозных обществах»; от 19.09.1918
г. «О запрещении вывоза и продажи за границу предметов особого художественного и исторического значе
ния»; от 5.10.1918 г. «О регистрации, взятии на учет и охрану памятников искусства и старины, которые нахо
дятся во владении частных лиц, обществ и учреждений»; от 26.11.1918 г. «О признании научных, литератур
ных, музыкальных и художественных произведений государственным достоянием»; от 5.12.1918 г. «Об охране
научных ценностей» (Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства. - 1918. -
№18-С. 263; №34-С. 282; № 39 - С. 511; № 69-С 751; № 73 - С. 794).

российской истории. В историографии Южного Урала данное направление краеведения, представленное в деятельности его персоналий, является первым опытом комплексного исследования.

Практическая значимость исследования заключается в том, что ее материалы могут быть использованы при создании обобщающих работ по истории памятникоохранного законодательства, краеведения, музейного дела в регионе.

Анализ источников личного происхождения может послужить определенным вкладом в так называемое "интеллигентоведение", которое выделяется сегодня в самостоятельную область научного поиска '.

Данная работа содержит существенный фактологический материал, который будет необходим при составлении различных справочных изданий - биографических энциклопедий, каталогов личных фондов и т.п.

В воспитательных и образовательных целях результаты диссертации могут быть использованы в разработке спецкурсов и циклов лекций по истории региона и культуры. Следует заметить, что в школьных и вузовских учебниках по отечественной истории проблеме сохранения культурно-исторического наследия внимания уделяется мало.

Апробация работы осуществлялась на научно-практических конференциях: «Оренбург вчера, сегодня, завтра: исторический и социокультурный опыт» (к 260-летию Оренбурга - 2003 г.); «Оренбургский край в системе евразийских губерний и областей России» (Оренбург, 2004); XVI Уральские Бирюковские чтения: «Интеллигенция в истории России и российских регионов» (Челябинск, 2005). Результаты диссертационного исследования обсуждались на заседании НИИ истории Южного Урала и казачества России Оренбургского государственного университета.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, каждая из которых включает по три параграфа, заключения, списка источников и литературы, перечня основных сокращений, семи приложений.

' См.: Уральские Бирюковские чтения: Сб. науч. статей. / Науч. ред. проф. С.С. Загребин. - Вып. 3. Из истории российской интеллигенции. - Челябинск.: Изд-во «Абрис», 2005. - 598 с.

Проблема охраны культурно-исторических ценностей накануне и после Февральской революции

Сохранение памятников материальной и духовной культуры было одним из ведущих направлений в деятельности первых краеведческих организаций на Южном Урале: Губернских статистических комитетов (ГСК) - в Уфе и Оренбурге, Оренбургского отдела Русского геофафического общества (ООИРГО) и Оренбургской ученой архивной комиссии (ОУАК).

Еще в 1863 г. на имя губернатора А.П. Безака поступил циркуляр из МВД -ЦСК «О содействии губернских и областных Статистических комитетов в изысканиях Императорской Археологической Комиссии», подписанный первым ее председателем - ф. Строгановым.1 Председатель ИАК выражал надежду, что такое содействие "мало-помалу обратит внимание общества на памятники на-шей старины" . К циркуляру была приложена «Записка для обозрения русских древностей», призванная "облегчить труд исследователя". По сути, это была первая профамма краеведения, так как под "древностями" подразумевалась не только собственно археологические памятники, но и археографические, архитектурные, топонимические и т.п.

Оренбургскому статкомитету Московским Археологическим съездом (1869) была выражена признательность за "немалую ученую заслугу", которую представляла деятельность "знатока древностей края" Р.Г. Игнатьева .

По инициативе Отдела ИРГО в 1888 г. в Оренбурге была открыта общественная библиотека, основу книжных фондов которой составили накопления

ООИРГО и Оренбургского ГСК . В «Трудах» ООИРГО мы находим немало публикаций по этнографии народов Южного Урала и Казахстана. Краеведы-этнографы проводили большую работу по сбережению памятников устного и песенного народного творчества.

Как известно, главной задачей Губернских ученых архивных комиссий (ГУАК) был отбор документов, важных в историческом отношении, и организация исторических архивов. Оренбургская ГУАК была создана в 1887 г. для сохранения ценнейшего архива Оренбургского генерал-губернаторства. Однако ее деятельность охватывала более широкую сферу.

ГУАК еще задолго до революции составляли одно из ведущих звеньев в системе ученых обществ России, активно проводя научно-исследовательскую и памятникоохрашгую работу в провинции . В 1897 г. был открыт для публики музей ОУАК, который, помимо археологических находок членов Комиссии, пополнялся "исключительно пожертвованиями от частных лиц". В 1901 г. в нем было уже 2434 предмета . В 1913 г. музей насчитывал около 3,5 тыс. экспонатов 4. Каждый год их число возрастало - так, только в 1916 г. поступило 55 ве-щей .

В 1905 г. председателем ОУАК А.В. Поповым был составлен проект положения о мерах по охране памятников древности, состоявший из 28 пунктов. Эти памятники, как он писал, представляют "народное духовное богатство и не могут состоять в чьем-либо частном владении" 6. Оренбургская архивная комиссия рассылала циркуляры губернаторам, полицмейстерам и земским на-чальникам о необходимости предупреждения хищнических раскопок . На ее заседаниях, как следует из протоколов, неоднократно поднимался вопрос о со хранении архитектурных памятников . Возрастание значения памятникоохран-ной деятельности краеведческой интеллигенции в условиях войны и последовавшей революции диссертант предполагает показать на примере Оренбургской Ученой Архивной комиссии (ОУАК) и тех связей, которые устанавливали с ней столичные и провинциальные общества, а также властные структуры.

Первая мировая война внесла определенные коррективы в состав, планы и деятельность ОУАК. Ряд ее членов - видных представителей казачьей интеллигенции - оказались в составе действующей армии на Юго-Западном фронте. Среди них - П.А. Бухарин и А.И. Дутов 2 (член ОУАК с 1913 г.). В свое время их вклад в сохранение исторического наследия Оренбургского края был признан Комиссией 3.

Оренбургская ученая архивная комиссия в условиях смены властей

Как известно, власть в Оренбурге сразу же после октябрьского восстания в Петрограде захватил А.И. Дутов. Л.И. Футорянский в книге «Казачество России в огне гражданской войны (1918-1920)» доказывает, что заявление о своей поддержке Временного правительства Дутов сделал, стремясь придать легитимный характер своей власти \ Этим объясняется и сохранение поста губернского комиссара Временного правительства. К выводам Л.И. Футорянского можно добавить, что и в рассматриваемой проблеме новая власть опиралась на постановления Временного правительства лишь формально.

Так, в ноябре 1917 г. в ОУАК вновь была направлена копия циркуляра МВД от 5 августа 1917 г. (№61) с распоряжением губернского комиссара Архангельского о необходимости "откомандировать от Комиссии сведущих лиц для осмотра предметов, находящихся в здании Караван-Сарая на предмет выяснения их ценности в художественном или историко-археологическом значе-нии" . На основе этого же циркуляра Архангельским было сделано распоряжение о передаче ОУАК портретов начальников Оренбургского края и высочайших особ .

Тем не менее, ссылки председателя Архивной комиссии А.В. Попова на постановления Временного правительства при обращении к Архангельскому не имели никакой силы. При работе автора диссертации с фондом ОУАК была обнаружена переписка между ними относительно судьбы архива упраздненного Оренбургского Жандармского управления.

Из заявления А.В. Попова и правителя дел Оренбургской комиссии А.П. Гра губернскому комиссару Архангельскому следует, что ОУАК, основываясь на распоряжениях Временного правительства, сразу же после Февраля начала хлопотать перед местными властями (в том числе, и тем же Архангельским) о

передаче ей архива оренбургского жандармского управления с целью сохранения его, как подчеркивается в заявлении, для науки. Однако, эти шаги, как отмечают ведущие члены ОУАК, оказались безуспешными .

Вскоре после утверждения власти Дутова - в начале ноября (число неразборчиво) Попов вновь обратился к Архангельскому, надеясь, очевидно, на помощь новой власти. Он просил губернского комиссара оказать "содействие к получению означенного архива для вечного хранения в Центральном историче-ском архиве" - такой теперь статус приобрел архив ОУАК.

В ответе Архангельского от 16 ноября содержалась противоречивая информация. Губернский комиссар писал, что сведений об архиве жандармского управления у него нет, и поэтому он лишен возможности помочь. Но в то же время сообщал, что документы означенного архива должны быть направлены для разбора в Особую Комиссию при Оренбургском окружном суде, делая при этом весьма сомнительную ссылку на соглашение, состоявшееся между Министерствами - Военным, Юстиции и Внутренних дел 3.

Как известно, сразу же после революции было ликвидировано III Отделение, и министр-председатель Временного правительства кн. Г.Е. Львов передал документы архивов III Отделения и Департамента полиции "на вечное хранение" Академии наук - "для общего пользования в близком будущем" . Эти документы стали основой формирующегося «Архива революции» и впоследствии составили основной фонд ЦГАОР СССР. Соответственно, губернские жандармские архивы должны были быть переданы местным научным обществам (ГУАК). Тем не менее, архиву оренбургского жандармского управления была уготована иная судьба.

Как сообщал далее Архангельский, после разбора Особой Комиссией этот архив подлежал разделу: "сдаче частью в Архив Окружного суда, частью, в распоряжение Военного начальника и частью - в Интендантское Управление" .

Таким образом, мы видим, что Комитет спасения Родины и революции -так был назван 8 ноября объединенный орган власти губ.комиссара, Дутова, комитета общественной безопасности, земств и др.1 - не собирался выполнять распоряжений Временного правительства, верность которому декларировали его члены. Над архивом губернского жандармского управления нависла реальная угроза его расформирования.

Между членами ОУАК и новой властью возникло противоречие. Если первые придавали архиву историко-научное значение, то правительство Дутова видело в нем политическую значимость. Учитывая тот факт, что в столицах до и после октября 1917 г. за архивы шла ожесточенная борьба 2, а документальные хранилища Департамента полиции и Третьего отделения, как и губернские жандармские архивы содержали в себе "политические" дела, можно предположить, что Дутов не хотел выпускать их из-под своего контроля.

Данное предположение подтверждается выводами Л.И. Футорянского о том, что наказной атаман ОКВ не собирался делить свою власть ни с Временным правительством, которого уже не существовало, ни с Учредительным собранием, ни, тем более, заключать "демократические объятия" 3 с большевиками. Возможно, что в материалах указанного архива он надеялся найти дела, свидетельствующие против его политических оппонентов.

Принципы музейного дела в их практическом осуществлении: трудности и противоречия

Декрет «О регистрации, принятии на учет и охранении памятников...» позволил планировать дальнейшее музейное строительство. Эту задачу выполнила Первая Всероссийская музейная конференция, проходившая 11-17 февраля 1919 г. в Петрограде. Содержание работы конференции и ее значение нашли подробное освещение в литературе. Она имела значение съезда, который не удалось провести музейной общественности в 1915 г.1

Программа музейного дела, принятая на конференции, явилась итогом развития музееведческой мысли, прерванного войной и революциями 2. В ее решениях мы находим воплощение тех идей, которые выдвигались, например, в проекте Декрета об учреждении Совета по охране памятников старины и художественных сокровищ, разработанном Петроградской коллегией в начале 1918 г. (см.выше). Это - демократизация музейного дела, объединение в единую систему как старых, так и вновь создаваемых музеев, перегруппирование коллекций, помощь местным музеям и др.

Основные принципы музейного строительства, выработанные на конфе-ренции, можно сформулировать следующим образом:

1) Централизация музеев и государственное руководство музейным делом и охраной памятников.

2) Отношение к музейным ценностям как национальному достоянию. Неприкосновенность музейных коллекций.

3) Демократизация музейного дела. Превращение музеев в культурные центры, открытые для масс, но опирающиеся в своей деятельности на научные исследования.

4) Назначение музеев - быть не только научно-просветительскими, но и идейно-воспитательными учреждениями, призванными отражать в экспозициях историю революционного движения в крае, а также преимущества нового строя над старым бытом.

Обстоятельного изучения требует вопрос, насколько полно эти принципы воплощались в практике музейного строительства. Какие возникали противоречия между советскими установлениями и реальным положением дел, в особенности, на местах. Какое влияние оказывали политика и идеология на деятельность музейной интеллигенции в 20-30-е гг.

Реализация принципов музейного дела на практике будет показана в деятельности Главмузея, а также провинциальных музеев Оренбурга, Челябинска и Уфы.

Централизация и государственное руководство музейным делом и охраной памятников.

Для первых лет советской власти характерно неуклонное расширение музейной сети. По данным Д.А. Равикович, в 1918-1920 гг. в России было создано 246 новых музеев, из них 186 - на местах .

На Урале уже в 1920 г. насчитывалось 16 музеев . В 1920-е гг. повсеместно стали зарождаться и новые музейные формы, которые еще недостаточно изучены3. В Челябинске в 1924 г. по предложению И.Г. Горохова был разбит так называемый «Музей под открытым небом» 4. Феноменом музейного дела стало детище уральского краеведа В.П. Бирюкова - Научное хранилище - с му зеем, архивом, библиотекой и картинной галереей, которое он начал создавать в Шадринске с октября 1917 г.1

Оренбургский музей сначала разделялся на две совершенно самостоятельные единицы: Культурно-исторический музей (зав. - Л.Л. Курашкевич) и Му-зей Природы (СМ. Петров) , при котором был создан Музей дошкольного воспитания 3. Но с 1 января 1920 г. они были слиты в единый музейный организм с соответствующими прежнему делению отделами 4. Отдел Живой природы возглавил П.А. Воронцовский.

Еще в начале 1919г. Обществом любителей художеств было положено начало созданию музея изобразительных искусств. Первую выставку работ местных художников организовали С. Карпов, К. Николаев и др., о чем сообщала оренбургская газета «Коммунар» 4 февраля 1919 г. (№10). В 1919 г. был основан Башкирский Государственный Художественный музей, основу которого составили картины известного художника-уфимца М.В. Нестерова5.

БАССР оказалась наиболее плодовитой в деле организации музеев в первые годы советской власти на Южном Урале. Из бывшего Уфимского Губернского музея, основанного в 1864 г., здесь был реорганизован Башкирский Центральный музей местного края. Он имел 4 отдела: зоологический, историко-археологический, Туркестанский, общий этнографический б. В 1921 г. помимо вышеупомянутых, в Уфе уже функционировал Музей народов Востока , а в 1925 г. был открыт Музей революции.

Похожие диссертации на Деятельность краеведов Южного Урала по сохранению культурно-исторического наследия в 1914-1930-е гг.

Деятельность краеведов Южного Урала по сохранению культурно-исторического наследия в 1914-1930-е гг.Тугай Татьяна Ивановна

Деятельность государственных органов власти и общественных организаций по сохранению историко-культурного наследия на Южном Урале в середине 1960-х – начале 2010-х гг. (по материалам Челябинской области)Свичкарь Илюзя Гасимзяновна

Сохранение, использование и государственная охрана археологического наследия Южного Урала во второй половине XIX - начале XXI вв.Минеева, Иляна Маратовна

Союз обществ Красного Креста и Красного Полумесяца в СССР, основные направления деятельности в 1930-е гг. Воронина Татьяна Юрьевна

Содержание и организация патриотической деятельности в Российском Зарубежье 1920—1930-х гг.Щупленков Николай Олегович

Деятельность Наркомата финансов ТАССР в 1920–1930-е годыГаффаров Ильдар Зявдатович

Становление и деятельность машинно-тракторных станций Центрального Черноземья (1930-1958 годы) Соколова Ольга Валерьевна

Формирование и деятельность административно-хозяйственного аппарата колхозов в 1930-е гг. : на материалах Дона, Кубани и СтавропольяЛевакин Александр Сергеевич

Деятельность органов внутренних дел Иркутской области в 1930-1950 гг.Русаков Вячеслав Борисович

Становление и деятельность Союза советских художников Челябинской области в 1930-х - первой половине 1940-х гг.Леонычева Юлия Вадимовна