Содержание к диссертации
Введение
Глава I Обоснование необходимости и создание территориально-кадровой системы Красной Армии в 20-е гг. 47
1. Необходимость, замысел и формирование предпосылок для перехода к территориально-кадровой системе РККА 47
2. Начало строительства территориальных частей Красной Армии на Урале 91
Глава 2. Развитие территориально - кадровой системы Красной Армии на Урале в 30-е 147
1. Развертывание новых территориальных частей РККА на Урале и их участие в производственной деятельности 147
2. Социально-политический аспект территориального строительства КраснойАрмии на Урале в 30-е гг. 196
Заключение 225
Список использованных источников и литературы 240
Приложения
- Необходимость, замысел и формирование предпосылок для перехода к территориально-кадровой системе РККА
- Начало строительства территориальных частей Красной Армии на Урале
- Развертывание новых территориальных частей РККА на Урале и их участие в производственной деятельности
- Социально-политический аспект территориального строительства КраснойАрмии на Урале в 30-е гг.
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Армия России пережила за свою историю несколько военных реформ, которые неизменно затрагивали принципы её комплектования как основу военного строительства. При этом следует заметить, что корректировка принципов военного строительства всегда проходила параллельно с трансформацией государственного аппарата. Но в течение всего существования Вооруженных Сил России для их пополнения использовался как территориальный, так и кадровый принципы комплектования в различном их сочетании.
Профессионализация российской армии на современном этапе не имеет
благоприятных социально-экономических, историко-культурных и
геополитических условий. Длительный социально-экономический кризис и ухудшение геополитического положения России не позволяют гарантировать обороноспособность страны при опоре на профессиональную армию. В современных экономических условиях государство не в состоянии предложить, а самое главное гарантировать достойный уровень жизни и социальной защищенности многих профессиональных военных. Кроме того, следует иметь в виду, что профессиональная армия, поглощая значительную часть госбюджета, всегда будет малочисленной. Особое геополитическое положение России требует содержания достаточно многочисленных сухопутных войск хотя бы для прикрытия государственных границ.
Военно-политическое положение СССР в конце 30-х гг. дает основание для проведения исторических параллелей с современностью. В 20-е гг. СССР имел низкую обороноспособность в результате губительных последствий Первой мировой и особенно Гражданской войн. В 90-е гг. XX в. и в начале нынешнего столетия Россия пожинает плоды поражения в «холодной войне» и неоднозначных по своим последствиям экспериментов по форсированному переходу к рыночной экономике и созданию правового государства. Многие представители политического истеблишмента современной России являются выходцами из военной среды. В 20-е гг. служба в РККА была одним из наиболее простых способов сделать политическую карьеру. В исследовании необходимо дать достаточно объективную оценку причин, приведших РККА к катастрофическим последствиям в 1941 г., предостеречь, чтобы аналогичная катастрофа не повторилась в ближайшем будущем.
Объектом исследования являются территориальные соединения и части РККА, дислоцировавшиеся на Урале. Среди них выделяются части 57-й Уральской стрелковой дивизии, являвшиеся наиболее боеспособными в 20-е гг., и соединения 13-го Уральского стрелкового корпуса, развернутые в 30-х гг. на базе 57-й дивизии.
Предметом исследования является процесс строительства территориальных частей РККА, социальные характеристики переменного состава, социально-культурный, экономический, внутренний и внешний
политический факторы развития смешанной системы комплектования, а также причины ее свертывания во второй половине 30-х гг.
Хронологические рамки исследования охватывают период с 1921 по 1939 гг., но наиболее подробно изучен период с 1923 по 1927 гг., во время которого происходило непосредственное формирование территориальной системы РККА на Урале, а также период с конца 20-х гг. до середины 30-х гг., когда происходило развитие системы до максимального предела, а затем начался процесс ее свертывания.
Территориальные рамки исследования включают в себя территорию современных Пермской, Свердловской, Челябинской обл., являвшиеся в 20-х -начале 30-х гг. ядром Уральской обл., в которую входили также Курганская и Тюменская обл., а также территорию Башкирской АССР.
Степень научной разработанности проблемы. В настоящее время нет ни одной монографии, посвященной исключительно территориальным частям РККА, тем более в рамках Уральского региона. Те или иные аспекты проблемы в масштабах всей страны рассматривались еще в 1920-х гг. представителями русской и советской военной школы А.А. Свечиным, A.M. Зайончковским, Б.М. Шапошниковым, В.К. Трнандафиловым.1 Практические вопросы перехода к смешанной системе комплектования в РККА разрабатывались наркомом военных и морских дел (до января 1925 г. заместитель наркома) MB. Фрунзе,2 работниками Инспектората РККА Я.Я. Алкснисом, И.А. Алексеевым, Ж. Блюмбсргом, А.С. Городко, Н.В. Лисовским, М. А. Кульчаком и др. Их работы были построены на обобщении имеющегося опыта территориального военного строительства в странах Западной Европы, который, в свою очередь, обобщили ранее представители западноевропейской военной мысли XIX и начала XX вв. К. Клаузевиц, Ф. Меринг, Ж. Жорес.
Работники инспектората РККА составляли по сути дела практические инструкции для комсостава, в которых высокая роль неизменно отводилась идеологической работе, как во время сборов, так и в период между сборами. К
' См.: Шапошников Б.М. Абрис современной стратегии. М., 1923; Свечин А.А. Будущая война. М., 1925; Зайончковский A.M. Подготовка России к войне. (Планы войны). М., 1926; Триандафнлов В.К. Возможная численность будущих армий. // Война и революция, 1927. №3.
* См.: Фрунзе М.В. Регулярная армия и милиция. Единая военная доктрина и Красная Армия. Реорганизация Красной Армии. Пути военного строительства. Красная Армия и единоначаїиє. Красная Армия и оборона Советского Союза. М.. 1983. Собр. соч. Т. 2, 3; Он же. Военная доктрина и Красная Армия. М.. 1957. Собр. соч. Т. 2.
3 См.: Кульчак М. А. Новая организация местного военного управления. М., 1924; Алкснис
Я.Я. Милиционное строительство М.. 1925: Лисовский Н.В. "Милиционные начата в Красной
Армии. М.. 1925.: Алексеев И.А. Территориальные формирования. М., 1926; Городко А.С.
Территориальная Красная Армия и оборона СССР. М.-Л.. 1926; БлюмбергЖ. Как проводятся
территориальные сборы. М.-Л., 1928;
4 См.: Меринг Ф. Милиция и постоянное войско. М. 1924; Жорес Ж. Новая армия. М. 1925:
Клаузевиц К. О воине. М.. 1936.
сожалению, в этих работах отсутствовал анализ результатов первых полевых сборов, замалчивались многие недостатки.
На формирование любой военной доктрины оказывает влияние целый ряд факторов: социально-экономический уровень развития, геополитическое положение страны, культурно-национальные особенности населения. Они особенно детально были изучены в работах Н. Лисовского, В. Левичева, И. Алексеева и других представителей советской военной школы 1920-х гг. Для теоретического обоснования военной доктрины эти авторы использовали анализ обстановки в стране и за рубежом, состояние экономики, демографические показатели и местные бытовые особенности населения. Особое внимание уделялось наличию и пригодности социально-экономической инфраструктуры.3 Рост боеспособности терчастей РККА В. Левичев видел в рамках всеобщего экономического и культурного развития страны. Повышение общего уровня грамотности, особенно грамотности технической, при дальнейшем развитии системы допризывной подготовки создавало более благоприятные условия для адаптации призывников к обстановке военных сборов в терчастях и делало качество подготовки нисколько не хуже, чем в кадровых частях, что, естественно, снимало необходимость длительного казарменного обучения.
В 50-х гг. после долгого перерыва (с середины 30-х гг.) в военно-исторической науке произошел возврат к проблеме. И.Б. Берхин детально остановился на замысле военной реформы 1924-1925 гг. и механизме ее проведения, но не сделал анализа ее результатов.7
Н.В. Афанасьев, В.Н. Конюховский, а вслед за ними Ф.Г. Кулик считали, что военная реформа, разработанная под руководством М.В. Фрунзе, только начала осуществляться в 1924-1925 гг. и была завершена к 1928 г. уже без ее главного идейного руководителя. Мы считаем, что военная реформа в СССР к 1928 г. еще не была завершена, а находилась лишь в начальной стадии. В середине 30-х гг. началась «военная контрреформа», которая включала в себя процесс увеличения кадровых частей РККА, в том числе и за счет терчастей. Она же стала одной из предпосылок массовых репрессий против высшего и старшего комсостава Красной Армии.
В работах Н.А. Сувенирова и СМ. Кляцкина главный акцент делался на идеологической и воспитательной функциях терчастей РККА. Проблемам боеспособности терчастей, организации вневойсковой подготовки, особенностям морально-психологического климата уделялось значительно
4 Алексеев И.А. Указ. соч. С. 26; Лисовский Н.В. Указ. соч. С. 89-90; Левичев В. Основы территориально-милиционной организации. М. 1926. С. 17.
6 См.: Левичев В. Указ. соч. С. 12, 13.
7 См.: Берхин И.Б. Военная реформа в СССР 1924 - 1925 гг. М„ 1958.
к Афанасьев Н.В. Военная реформа 1924-1928 гг. Л., 1959 С. 38; Конюховский В.Н. Территориальная система военного строительства. М., 1961. С. 73; Кулик Ф.Г. Исторический опыт Компартии по территориально-милиционному строительству Красной Армии. М. 1977. С. 84.
меньше внимания. В диссертации акцент на этих вопросах несколько усилен. Дана критичная оценка состоянию политической и воспитательной работы в терчастях Красной Армии на Урале.
Наиболее близко к проблеме территориального строительства РККА на Урале подошли исследователи Гражданской войны на Урале B.C. Скробов и М.А. Молодцыгин.10 Их работы не рассматривали территориальный принцип комплектования Красной Армии в качестве самостоятельной проблемы, тем более что в указанный период для него не было благоприятных условий. Проблема развития военного строительства на Урале после окончания Гражданской войны была поднята в исследовании А.А. Крошилова. ' Но он ограничился периодом 1921-1925 гг. и в качестве основного объекта исследования избрал военные комиссариаты, которые лишь отчасти имели отношение к территориальному строительству РККА на Урале.
Практически во всех работах советских историков 60-80-х гг. отсутствовала оценка результатов военной реформы 1924 - 1925 гг., а переход к кадровой системе комплектования объяснялся только как ответ на нарастание угрозы войны в Европе. Во многих работах в стороне оставались вопросы участия терчастей РККА в техническом перевооружении армии, изменения в социальном составе призывного контингента в 30-е гг., организации сети военно-учебных заведений на местах. Достаточно подробно была изложена история формирования первых территориальных частей РККА на Урале в книгах по истории Уральского военного округа.12 В них приводится богатый фактический материал о ходе учений и об успехах в боевой подготовке переменного состава. Но при этом не были указаны все причины свертывания территориальной системы Красной Армии.
Полезным было знакомство автора с концепциями западных историков по вопросам военного строительства в СССР. Новизна постановки вопроса М. Хагеном заключалась в том, что он раньше своих советских коллег поднял проблему социальных последствий территориального строительства РККА, рассматривая военную службу как самую оптимальную возможность сделать политическую карьеру в СССР. Кроме того, он затронул малоизученный вопрос об особых привилегиях для военных, которые повышали их социальный статус в глазах гражданского населения. Наиболее интересным предположением М. Хагена было утверждение о том, что армия во многом определила политику партии по отношению к коллективизации, став кузницей кадров для вновь
См.: Кляцкни СМ. На защите Октября. Организация регулярной армии и милиционное стронтсльстио в Советской республике в 1917-1920 гг. М. 1965; Сувениров И.А. Компартия -организатор политического воспитания Красной Армии и Флота. 1921-1928 гг. М. 1976.
1 Скробов 13.С. Проблема военной деятельности Коммунистической партии на Урале (окт. 1917-1920 гг.). Свердловск 1971: Молодцыгин М.А. Деятельность Компартии по созданию и развитию и укреплению местных органов военного управления в конце 1917- начале 1919 гг. На материалах Урала. Дне. ...канд. ист. наук. Свердловск. 1968.
" Крошплов А.А. Органы военного управления на Урале в восстановительный период. (1921-1925 гг.) Дне. ... канд. ист. наук. Пермь. 1981.
,: См.: История Уральского военного округа. Свердловск. 1971: Краснознаменный Ура'іьекшї. М.. 1983.
созданных колхозов. Любопытным является мнение автора о противостоянии в 30-е гг. между руководством ОГПУ и РККА, которое закончилось политическим поражением последнего в 1937-1938 гг.1 Использование социологических подходов в исследованиях западных историков иногда дает возможность для новых теоретических построений. Но при этом они страдают от недостатка достоверности и не дают возможность уловить региональную специфику изучаемой проблемы.
В начале 90-х гг. механизм репрессий в Красной Армии по-новому попытался осветить О.Ф. Сувениров. Он дал развернутый анализ этого процесса, отодвинув его хронологические рамки до середины 20-х гг. По его мнению, до середины 30-х гг. высший комсостав и органы ОГПУ организовывали репрессии согласованно, направляя их в основном против бывших офицеров русской армии. С середины 30-х гг. главная роль в организации репрессий в РККА стала принадлежать руководству НКВД, и теперь они были направлены против высшего комсостава армии. О.Ф. Сувениров утверждал, что руководство НКВД стремилось играть решающую роль в проведении внутренней политики СССР в 30-е гг.14
Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что территориально-кадровая система РККА в 20 - 30-е гг. XX в. впервые рассматривается в качестве самостоятельной проблемы и анализируется на региональном уровне. Она также выступает как проблема, решаемая в -специфических условиях: на границе между армией и обществом, с учетом взаимного влияния социальных законов и традиций, по которым живут воинские коллективы.
Цель и задачи исследования.
Целью работы является уточнение роли Красной Армии в становлении и развитии Советского государства, как одной из составляющих складывавшегося тоталитарного режима. Основываясь на региональных материалах, мы еще раз выходим на проблему социально-политической эволюции российского общества, которая находит свое отражение в направленности военного строительства.
Поставленная цель предполагает решение следующих основных задач.
Исследование строительства территориальных частей РККА на Урале в 1921 - 1939 гг. в качестве специальной проблемы.
Анализ основных элементов системы смешанного территориально-кадрового комплектования, которая включает в себя порядок проведения приписки переменного состава и его призыв для прохождения воинской службы в территориальных частях Красной Армии, организацию полевых учений, вневойсковой подготовки в период между сборами,
1' См.: Хаген М. Армия и общество в 20-е гг. // Военно-исторический журнал. 1990. № 2. С.55-60.
м Сувениров О.Ф. Наркомат Обороны и НКВД в предвоенные годы. // Вопросы истории. 1991. №6. С. 34.
взаимодействие с системой допризывной подготовки, как необходимой базы для развития строительства территориальных частей.
Раскрытие взаимосвязи социально-экономических, социально-культурных, внешних и внутриполитических факторов развития территориальной системы РККА в 20-е гг. и ее свертывания во второй половине 30-х гг.
Уточнение причин низкой боеспособности терчастей Красной Армии, исходя из конкретных условий реализации рекомендаций Инспектората РККА по организации полевых лагерных сборов переменного состава территориальных частей и соединений.
Методологической основой диссертации стали принципы историзма и научной объективности, структурного и динамического анализа культурно-исторического процесса в рамках российской цивилизации, сочетающей в себе признаки европейского и азиатского культурно-исторических типов. Эти методы прошли апробацию в современной российской исторической школе. Исследование построено на стыке таких дисциплин, как военная и политическая история, социология, политология, социальная психология. Это позволяет провести более объективный анализ поставленной проблемы и оптимально сочетать теоретическую и практическую части диссертации.
Источннковая база исследования. Для раскрытия темы диссертации автором использованы архивные документы, периодическая печать 1920 -1930-х гг., теоретические работы и методические указания руководства Народного комиссариата по военным и морским делам, работников Инспектората РККА, сборники опубликованных документов и материалов, историческая литература. Основная масса документов, привлеченных исследователем, находится в фондах Российского государственного военного архива (РГВА) и Центра документации общественных организаций Свердловской области (ЦДОО СО). В качестве источников привлечены также отдельные документы из Центрального архива Министерства Обороны (ЦАМО) и Государственного архива Свердловской области (ГАСО).
Наибольшую ценность представляют фонды РГВА, в которых хранятся документы Управления Уральского и Приволжского военных округов. В них содержится информация о переводе на территориальный принцип комплектования 57-й Уральской стрелковой территориальной дивизии, дислоцировавшейся на территории Екатеринбургской, Пермской и Челябинской губ. в 1923 г., о проведении призыва и первых полевых сборов. Отдельные фонды содержат документы Управления делами Реввоенсовета СССР, Наркомата Обороны и секретариата наркома обороны. При работе с ними была использована информация о кадровых перестановках в РККА в 20-30-х гг., а также сведения о техническом переоснащений и перевооружении Красной Армии в 30-е гг.
Создание 13-го Уральского стрелкового территориального корпуса в 1931-1932 гг., развернутого на базе 57-й Уральской дивизии, было прослежено по фондам, в которых отложились документы по каждой территориальной
дивизии в составе корпуса. Документы указанных фондов содержат сведения о проведенных учениях, инспекторских смотрах состояния боевой подготовки в территориальных дивизиях, социальные характеристики призывного контингента, результаты работы по вербовке на сверхсрочную службу, сведения о состоянии партийно-политической работы, в том числе о чистках рядов ВКП (б) в частях корпуса, а также информацию об участии тердивизий в строительстве промышленных предприятий на Урале.
Административным центром Уральской обл. до ее раздела в 1934 г. был г. Свердловск, поэтому документы Уралобкома ВКП (б) в основном пополнили фонды областного партийного архива, а ныне ЦДОО СО. Фонды ГАСО (Екатеринбургский губвоенкомат и Уральский облвоенкомат, Управление военно-продовольственного снабжения Приуральского военного округа) привлекались для изучения вопросов проведения демобилизации из Красной Армии после окончания Гражданской войны и оказания взаимной помощи территориальных частей и промышленных предприятий г. Екатеринбурга по решению хозяйственных вопросов. Фонд ЦДОО СО, в котором сосредоточены документы Уралобкома ВКП (б), содержит много материалов о проведении партийных чисток, призыва в терчасти, о проблемах тылового обеспечения полевых сборов. Следует отметить, что значительная часть документов из уральских архивов была либо утрачена, либо передана на хранение в центральные военные архивы. Часть документов вводится в научный оборот впервые.
Опубликованные документы включают в себя резолюции съездов и конференций как центральных, так и уральских областных Советов, организаций компартии, статистические сборники, содержащие социально-демографические показатели призывного контингента, сборники законов СССР. Большим подспорьем в работе над исследованием проблемы послужили уральские периодические издания, такие как «Известия Екатеринбургского губкома РКП (б)», «Уральский рабочий», «На смену!», а также военная периодика частей РККА на Урале («Красноармейская звезда», «Красный боец», «Артиллерист», «Красный сапер» и др.). В них в основном поднимались проблемы поддержания высокого уровня дисциплины, отражался процесс социалистического соревнования по повышению боевой выучки подразделений и целых частей, затрагивались многие бытовые неурядицы в жизни рядовых красноармейцев.
В диссертации использованы мемуары участников территориального строительства РККА в 20-х гг. и тех, кто в конце 30-х гг. на практике смог оценить результаты перехода к смешанной системе комплектования Красной Армии, опираясь на полученный боевой опыт. Среди них особое место занимают воспоминания СИ. Гусева, принимавшего непосредственное участие в реализации военной реформы 1924 - 1925 гг., а также Г.К. Жукова, который в боях на р. Халхин-Гол смог убедиться в реальной степени боеспособности территориальных частей.
Справочная литература в виде социально-демографические данных личного состава РККА и сборников законов РСФСР и СССР позволила провести анализ социально-правого аспекта территориального строительства Красной Армии в 20-е гг.
Опубликованные материалы партийных и комсомольских конференций в территориальных соединениях дали возможность исследования проблем политического развития страны и региона в 20-е гг. В 30-е гг. количество опубликованных материалов значительно сократилось, поэтому социально-политический аспект исследования анализировался на основе архивных документов и периодической печати.
Апробация работы. Основные положения диссертации изложены на пяти региональных научных конференциях (Екатеринбург - 1996, 1998, 1999 гг., Тюмень - 1998 г.). Текст диссертации обсуждался на заседании кафедры истории России исторического факультета Уральского госуниверситета. Основное содержание диссертации отражено в пяти публикациях.
Структура исследования обусловлена поставленными задачами. Она включает введение, две главы, состоящие из четырех параграфов, заключение, список использованных источников и литературы, а также приложения.
Необходимость, замысел и формирование предпосылок для перехода к территориально-кадровой системе РККА
В 1920 г. Гражданская война в России подходила к концу, поэтому необходимость в содержании огромной армии в 5,5 млн. бойцов и командиров отпала. Вновь встал вопрос о характере строительства Вооруженных Сил Советской республики, тем более что полуразрушенная экономика не могла долго выдержать такую колоссальную нагрузку. Кроме того, с весны 1920 г. назревал новый социально-политический кризис, вызванный продолжением политики «военного коммунизма»;
Продолжение курса РКП (б) на милитаризацию экономики и общественно-политической жизни Советской России только углубило экономический и социально-политический кризис. Крестьянство, недовольное сохранением и даже увеличением продразверстки, поднимало многочисленные восстания, которые приходилось подавлять, привлекая всю мощь регулярной Красной Армии, но ее морально-психологическое состояние к концу 1920 г. стало резко ухудшаться. К тому же РККА на 80% была укомплектована за счет того же крестьянства. На повестке дня стоял вопрос о коренном изменении внутренней и внешней политики, главным инструментом которой продолжала оставаться РККА. Поэтому параллельно с поиском принципов новой экономической политики (НЭП) происходили попытки частичной реорганизации Вооруженных Сил республики.
Демобилизация из регулярных частей РККА проводилась согласно решениям IX съезда РКП (б) и VIII Всероссийского Съезда Советов от 29 декабря 1920 г., в которых указывалось на политическую целесообразность демобилизации и в то же время говорилось об опасности немедленного перехода к милиционной системе, что фактически привело бы к ликвидации РККА. Рекомендовалась необходимость постепенной демобилизации только старших возрастов.1
В целях упорядочивания процесса демобилизации, а также предотвращения сопутствующих ей эксцессов (рост бандитизма, дезертирство, падение дисциплины) в военных округах были созданы губернские комиссии в составе губернского военного комиссара, члена губкома РКП (б) и начальника политот-дела губвоенкомата." 20 апреля 1921 г. началась демобилизация войск Приуральского военного округа.3 Комиссии определили порядок увольнения красноармейцев, начиная со старших возрастов, постепенно демобилизуя личный состав до призывного возраста, который был определен по достижению 21 года. Согласно решениям комиссий, в апреле-мае 1921 г. началась демобилизация возрастов 1892-1895 гг. рождения. Осенью 1921 г. под сокращение попали красноармейцы 1896-1897 гг. рождения.
Резкое сокращение личного состава в частях РККА за столь короткий срок сорвало планы работы демобилизационных губернских комиссий, поскольку не были предусмотрены должным образом вопросы организации следования демобилизованных красноармейцев к постоянному месту жительства, обеспечения команд необходимым количеством транспортных средств, продовольствием, снаряжением. В стороне оставался вопрос трудоустройства. Неопределенные сроки военной службы в РККА, все еще находившейся на военном положении, порождали текучесть кадров и стимулировали дезертирство.3
В ходе демобилизации произошла значительная деформация структуры войск округа. В 1921 г. в Приуральском военном округе в качестве строевых частей сохранились 57-я и 23-я стрелковые дивизии, 225-я стрелковая бригада, семь запасных стрелковых бригад, шесть резервных полков, окружные командирские инструкторские курсы, специальные технические подразделения и военкоматы.6 В ходе демобилизации сокращению подверглись в основном стрелковые части, но зато вместо них появлялись учебные части и части технических родов войск. К 1922 г. были организованы 85 пехотных корпусов, 20 кавалерийских курсов, окружные военно-политические курсы, автотракторная школа, 19-й бронетанковый отряд, 98-й, 112-й, 113-й, бронепоезда. Расформирование только 7-й стрелковой бригады позволило демобилизовать 27 тыс. человек. В то же время в 9 раз сократился штат военкоматов. Из их подчинения были выведены все местные части РККА, которые обеспечивали в годы Гражданской войны массовую мобилизацию призывников. Войска Приуральского военного округа начали переход на режим мирного времени, поэтому их организационная структура становилась более упрощенной и мобильной, но процесс сокращения численности войск в округе не был обеспечен на должном организационном уровне, поскольку аппарат военкоматов сам подвергся значительному сокращению, а на оставшихся работников аппарата нагрузка резко возросла.
Переходное состояние армии, подвергшейся ускоренной демобилизации пагубно сказывалось на вопросах комплектования частей РККА. Огромный призывной контингент и красноармейцы запаса представляли собой обширное поле деятельности для военкоматов и комсостава частей РККА. Под угрозу срыва ставился вопрос организации призыва и комплектования Красной Армии, испытывавшей резкое сокращение личного состава. На 1 декабря 1921 г. на учете в округе состояло 1162049 военнообязанных 1881-1901 гг. рождения, состоящих в запасе, к ним добавились еще 230705 допризывников 1902-1904 гг. рождения.10 Этот огромный контингент требовал усиленного внимания со стороны военного аппарата, который в это время был поглощен вопросами сокращения и реорганизации своей структуры и приспособления к новым условиям.
Стремительное сокращение численности РККА привело к резкому падению воинской дисциплины, которую предполагалось укрепить за счет усиления партийной и комсомольской прослойки в частях. Но так как процесс демобилизации лишь отдаленно напоминал организованное и планомерное штатное мероприятие, вместе с красноармейцами, прошедшими Гражданскую войну, из армии было уволено большое количество коммунистов. Еще в январе 1921 г. штаб Приуральского военного округа отправил директивы в губвоенкоматы с указанием провести переучет демобилизованных коммунистов из армии.11 Поскольку ситуация с воинской дисциплиной нисколько не улучшалась, поэтому в целях ее укрепления 24 марта 1921 г. командующий войсками Приуральского военного округа Ю.Н. ДУКАТ совместно с начальником политического управления округа и секретариатом Уралбюро ЦК РКП (б) подписал приказ о возвращении в армию «незаконно откомандированных коммунистов».
Поскольку сокращение численности РККА приняло массовый характер, военный аппарат оказался не готов к индивидуальной работе с демобилизованными членами РКП (б). При этом значительная часть армейских коммунистов была охвачена демобилизационными настроениями и стремилась вернуться к мирной жизни. 9 августа 1921 г. Пленум ЦК РКП (б) заслушал доклад начальника Политуправления РККА СИ. ГУСЕВА «О состоянии армии». В своем постановлении Пленум ЦК РКП (б) вынес резолюцию: «Приостановить демобилизацию коммунистов до ротных политруков включительно, вернуть в армию недостаточно занятых в тылу».ь В соответствии с этим решением командующий войсками Приуральского военного округа подписал приказ о прекращении демобилизации коммунистов.
Начало строительства территориальных частей Красной Армии на Урале
Традиции территориального строительства РККА на Урале были заложены еще в добровольческий период ее формирования. В марте 1918 г. были сформированы в Екатеринбурге, Перми, Челябинске и Вятке четыре уральских корпуса РККА. Для размещения частей использовались высвободившиеся помещения заводов, а также казармы частей русской армии. Уральские части РККА были переведены на казарменное положение. При этом большинство красноармейцев проживали в указанных городах и в основном происходили из рабочих. " Вместе с тем, параллельно с формирующимися регулярными частями продолжали существовать отряды Красной гвардии, которые привлекались для охраны заводов и играли роль отрядов самообороны. Эти отряды назывались дружинами резерва РККА и комплектовались рабочими уральских заводов, которые выполняли служебные обязанности без отрыва от производства и на вещевом и котловом довольствии в РККА не стояли. с При передислокации для боев с казаками атамана А.В. ДУТОВА они переходили на полное котловое довольствие. В этом случае отряды получали военную форму, оружие и боеприпасы со складов, оставшихся после выхода России из Первой мировой вой-ны. В Башкирии местные отряды самообороны создавались из крестьян близ лежащих деревень. Они получили название «боевые организации народного вооружения» (БОНВ), что стало продолжением традиций Первой русской революции на Южном Урале. Эти отряды были очень сильно распылены и не имели понятия о воинской дисциплине, предпочитая партизанские методы борьбы, хорошо знакомые и привычные для крестьян. Тем не менее, на борьбу с ДУТОВЫМ весной 1918 г. удалось мобилизовать до 10 тыс. человек.
Проблема перехода комплектования частей РККА от кадрового принципа к милиционному, т.е. территориальному, рассматривалась руководством Советской Республики после разрастания масштабов Гражданской войны. В тот период образование территориальных частей было не самоцелью, а способом решения проблемы пополнения действующих частей РККА на фронтах Гражданской войны и одновременно создания специальных частей для борьбы с антибольшевистскими мятежами в тылу. Тем не менее, в 1918 г. многие регулярные части РККА продолжали формироваться по территориальному принципу. Это доказывает тот факт, что названия частей отражали населенные пункты, где они были укомплектованы первоначальным составом. Например, рабочие Екатеринбурга и Арамиля, а также крестьяне Екатеринбургского и Сысертского уездов, летом 1918 г. составили кадровый костяк 3-го Екатеринбургского полка, который вместе с 1-м и 2-м Красноуфимскими полками в дальнейшем были сведены в 4-ю Уральскую дивизию. J" На Урале в ходе Гражданской войны сложились достаточные предпосылки для территориального строительства РККА, прежде всего в горнозаводских районах, считавшихся социальным оплотом Советской власти.
Система всеобщего военного обучения (Всевобуч), к 1 июня 1920 г позволила отмобилизовать в запасные части Приуральского военного округа 17238 человек. В дальнейшем эти части использовались для доукомплектования частей РККА на польском и Южном фронтах для борьбы с белополяками и войсками Врангеля. Возможности для формирования резервных частей РККА на Урале в ходе Гражданской войны облегчались более стабильным военно-политическим положением региона после разгрома армии Колчака в 1919 г. За весь 1920 г. система Всевобуча на Урале позволила создать 6 территориальных полков: Екатеринбургский, Пермский, Челябинский, Уфимский, 1-й и 2-й Вятские территориальные полковые округа. 4 Всего по стране за 1919-1920 гг.
Всевобуч позволил пополнить РККА 100 тыс. человек. Таким образом, на Урале еще в ходе Гражданской войны складывались предпосылки к образованию отдельных элементов территориальной системы комплектования частей РККА. Тенденция к дальнейшему развитию системы была приостановлена в связи с обострением социально-политического кризиса, являвшегося последствием проводимой политики «военного коммунизма».
Постановка вопроса о территориально-милиционном принципе комплектования впервые была обозначена на совещании комсостава Приуральского военного округа 17 февраля 1921 г. На этом совещании начальник Всевобуча Приуральского военного округа Н.Е. ПЕСТОВ заявил: «Лучшего времени для перехода к милиционной армии нет». Совещание комсостава согласилось с предложением Н.Е. ПЕСТОВА и вынесло следующую резолюцию: «Тезисы IX съезда РКП (б) о постепенном переходе Вооруженных сил РСФСР на милиционные начала остаются в силе. За образец должна браться милиционная система смешанного типа... . Считать, что на настоящий момент удовлетворяет условиям возможности и необходимости постепенной подготовки перестроения Вооруженных сил РСФСР на милиционные начала, встав на путь перестроения при соблюдении гарантий полной обороноспособности Республики, что достигается временным сохранением полевых и запасных частей и войск ВНУС».Ь7
Уполномоченным по Приуральскому военному округу по борьбе с бандитизмом был назначен Б.Л. КАВРАЙСКИЙ, который получил полномочия командующего частями ВНУС - помощника командующего войсками округа. В дальнейшем его сменил на этом посту Э.С. КАДОМЦЕВ.1"18 Таким образом, первые территориальные части РККА на Урале были наделены функциями карательных войск, не присущими армии, призванной защищать государство от угрозы извне. Но Гражданская война превратила РККА в часть карательного аппарата коммунистического режима. Хотя 1 декабря 1920 г. численность частей РККА Приуральского военного округа составила 287200 человек (с учетом военных заведений, военкоматов, госпиталей, управления), численность строевых частей составляла 174200 человек,139 поэтому доля частей ВНУС была небольшой. Такое значительное количество войск (относительно населения региона) было призвано стабилизировать социально-политическую обстановку на Урале.
Развертывание новых территориальных частей РККА на Урале и их участие в производственной деятельности
В начале 30-х гг. советское общество переживало динамичный период развития. Стремительность процессов социалистической модернизации захватила и Красную Армию, нуждавшуюся в реорганизации, перевооружении и техническом оснащении в связи с появлением угрозы военной агрессии со стороны Германии и Японии. В этих условиях прежней численности РККА было уже недостаточно для поддержания обороноспособности страны. В то же время основная масса сил и средств уходила на индустриализацию страны. Поэтому для сохранения режима экономии ресурсов, рабочей силы и материально-технических средств, имевшего место с начала 20-х гг., не отрицалась перспектива дальнейшего развития территориальной системы РККА.
На рубеже 20 - 30-х гг. произошло ухудшение международного положения СССР. Одним из источников военной агрессии, потенциально направленной против СССР, стала милитаристская Япония, которая в 1931 г. напала на Китай и начала оккупацию его северо-восточных районов, провинции Маньчжурии, занимавшей приграничное положение с Дальним Востоком и Забайкальем. Угроза войны становилась ощутимой. 13 января 1932 г. Комиссия обороны при СНК СССР приняла постановление об укреплении Особой Краснознаменной Дальневосточной Армии (ОКДВА). Для этого 4 территориальных дивизии развертывались по штатам военного времени и передислоцировались в Приморье и Забайкалье.1 Одной из них стала 57-я Уральская дивизия, состояние боевой готовности которой вот уже 8 лет находилось под пристальным вниманием РВС СССР и Народного комиссариата военных и морских дел. Нарком военных и морских дел К.Е. ВОРОШИЛОВ с 27 августа по 7 сентября 1931 г. находился с инспекцией в частях Приволжского военного округа. В ходе инспекции 57-я Уральская дивизия получила высокую оценку. Это убедило высшее военное руководство в том, что соединение боеспособно и может выполнять поставленные боевые задачи, несмотря на то, что большую часть штата дивизии составлял переменный рядовой, а также младший и средний командный состав.
В течение февраля-марта 1932 г. бойцы и командиры 57-й Уральской дивизии прошли учебные сборы. Части и подразделения дивизии были отмобилизованы и полностью укомплектованы по штатам военного времени. 57-я Уральская дивизия из территориальной была переформирована в кадровую, а затем убыла в распоряжение командующего войсками Забайкальского военного округа.3 При этом часть управления дивизии и постоянного рядового и командного состава 171 -го стрелкового полка были оставлены в прежних пунктах постоянной дислокации.
В 1939 г. части 57-й дивизии приняли участие в боевых действиях в районе р. Халхин-Гол, где получили боевое крещение в столкновении с войсками японской 6-й армии. В соединении в 1923 - 1932 гг. был наработан определенный опыт в деле территориального строительства, от которого РВС СССР пока еще не отказывался. Более того, согласно распоряжению РВС СССР, в целях увеличения численности РККА на Урале стали развертываться части 13-го стрелкового корпуса, организационным ядром которых стала часть постоянного состава 57-й стрелковой дивизии. Территориальное строительство частей РККА в округе приняло более массовый характер, что стало основой для увеличения численности Вооруженных Сил СССР.
Армейский стрелковый корпус согласно организационно-штатной структуре РККА в начале 30-х гг. состоял из трех стрелковых дивизий, каждая с приданными ей артиллерийским полком, батальонами разведки, связи, саперов, кавалерийским дивизионом, ас 1932 г. - и танкетной ротой. В соответствии с растущими масштабами задач по организации тактической, огневой, инженерной и технической подготовки, расширялся спектр задач, стоявших перед командным составом корпуса. Для организации призыва и приписки переменного состава к частям и подразделениям, увеличению учебно-материальной базы и привлечению для вневойсковой и допризывной подготовки необходимого числа технически грамотных специалистов, способных за кратчайшие сроки обучить личный состав всем необходимым практическим навыкам, требовались дополнительные усилия.
13-й Уральский стрелковый корпус состоял из 65-й, 82-й и 85-й стрелковых дивизий. Они для развертывания получили учебно-материальную базу и часть постоянного рядового и командного состава 57-й дивизии.
Основу контингента для переменного состава вновь формируемых дивизий составляли численно быстро растущие рабочие, привлеченные на строительство крупных промышленных предприятий, таких, как Челябинский тракторный завод, Уральский завод тяжелого машиностроения, Нижнетагильский вагоностроительный завод и другие промышленные новостройки.
При развертывании 13-го корпуса была соблюдена преемственность кадров, особенно постоянного командного состава. Так, в 82-й стрелковой дивизии основой формирования послужил кадр управления 57-й стрелковой дивизии. В штаб дивизии, получившей условное название Пермской, перешли: помощник командира дивизии Г.Ф. ГАВРЮШЕНКО - на ту же должность, помощник начальника штаба дивизии ШАПШЕС - начальником штаба дивизии, начальник 1-й части ДОЛГОВ - на ту же должность, а также ряд других командиров, политработников и часть рядового состава. Формирование штатов дивизии было завершено к 1 апреля 1932 г., а сама часть получила название 82-й стрелковой дивизии.3 Приказом РВС СССР от 26 января 1932 г. первым командиром - комиссаром дивизии был назначен М.Л. МЕДНИКОВ, начальником политотдела дивизии - К.М. КАМЕНЕВ.6
Аналогично, но в более ранние сроки проходило формирование 85-й стрелковой дивизии, получившей условное название «Челябинская». Командиром дивизии был назначен М.П. КАРПОВ. Комплектование постоянного штата части происходило на базе 171-го стрелкового полка 57-й Уральской дивизии в течение полугода, с июня 1931 г. по январь 1932 г. Почти весь постоянный состав полка был оставлен, чего не было в 169-м и 170-м стрелковых полках 57-й дивизии. В ближайшей перспективе это кадровое решение поставило 85-ю стрелковую дивизию в более выгодное положение по сравнению с 82-й, а особенно с 65-й дивизией. Командный состав последней пришлось формировать практически заново и частично на территории современной Тюменской обл., где раньше территориальный принцип комплектования не применялся.
Части и подразделения 65-й дивизии были сформированы в апреле-мае 1931 г. и дислоцировались в аграрных районах юго-востока Уральской обл. (юг современной Тюменской обл.). Основными пунктами постоянной дислокации частей дивизии были гг. Тюмень (193-й стрелковый полк, штаб 65-й дивизии, батальоны связи, саперов, зенитно-пулеметная рота), Камышлов (194-й стрелковый полк), Ишим (195-й стрелковый полк) и Алапаевск (65-й артполк). Дивизия получила условное название «Тюменская».8
Социально-политический аспект территориального строительства КраснойАрмии на Урале в 30-е гг.
Так же, как и в 20-х гг., в 30-е гг. в территориальном строительстве РККА по-прежнему большое значение придавалось социальному составу призванных
красноармейцев, среди которых предпочтение отдавалось пролетарскому элементу. Таким образом, в РККА продолжала культивироваться идеология Гражданской войны.
Сравнительный анализ социального состава призывного контингента в 65-й и 82-й стрелковых дивизиях (социальный состав переменников в 82-й и 85-й дивизиях был аналогичен), позволяет дать более точную картину, раскрывающую особенности территориального строительства частей РККА на примере преимущественно горнозаводских и сельскохозяйственных районов Урала.
В 65-ю дивизию в 1933 - 1935 гг. для пополнения постоянного состава были призваны соответственно 132, 138, 119 человек.130 В 82-ю дивизию в 1933-1936 гг. были соответственно призваны 550, 754, 595 и 1004 человека. Налицо существенная разница в количестве призывников между этими соединениями. Количество призывного контингента в Свердловской обл. было большим, в сравнении с юго-восточными районами Обь-Иртышской обл. Последние были слабо затронуты индустриальным строительством в ходе 1-й и 2-й пятилеток. Крупные индустриальные центры создавались в основном в Свердловской и Челябинской обл., что способствовало массовой миграции населения, и, следовательно, увеличивало призывной контингент. Недостаток призывников для территориальных частей компенсировался также за счет других военных округов. Так, например, штат 82-й стрелковой дивизии в 1936 г. был пополнен не только из ресурсов военкоматов Свердловской обл., но и за счет Киевского военного округа, Сибирского и Забайкальского военных окру-гов, в частности, Кяхтинского и Минусинского райвоенкоматов.
Увеличение доли призывников из Свердловской обл. в постоянном составе позволяло комсоставу 82-й дивизии решать ряд проблем.
Во-первых, схожий социальный состав и общность интересов между переменным и постоянным составом, призванным из одних и тех же военкоматов, обеспечивал более тесную сплоченность воинских коллективов дивизии, что создавало благоприятные условия для укрепления воинской дисциплины.
Во-вторых, значительная доля промышленных рабочих и служащих, призванных в постоянный состав, обеспечивала относительно высокий уровень грамотности красноармейцев, что, в свою очередь, гарантировало повышение общего уровня боевой подготовки всего личного состава, и переменного, и постоянного, за счет которого рекрутировались непосредственные руководители занятий на сборах.
В-третьих, социальная близость и сохранение личных связей с населением укрепляли популярность службы в терчастях РККА, поскольку каждый красноармеец в силу специфики функций постоянного состава, регулярно поддерживал связь с местным населением, среди которого в большинстве случаев находились его родственники и знакомые.
Таким образом, на личностном и социальном уровне происходило сближение армии и народа, а разница в статусе между постоянным и переменным составом нивелировалась, поскольку красноармейцы проходили службу недалеко от дома, в привычной социальной, природной и климатической среде. Но у такой кадровой политики была и оборотная сторона. Укрепление боеспособности происходило в основном за счет постоянного состава, что дискредитировало саму идею территориального комплектования. Командование было настроено скептически к качественным характеристикам переменного состава. По данным инспекторской проверки боевой готовности 82-й стрелковой дивизии в 1934 г. среди новобранцев из переменного состава было обнаружено ограниченно годных или нестроевых 13,2% контингента (в 246-м стрелковом полку -до 30%).ш
Большое внимание в 82-й стрелковой дивизии уделялось вербовке младшего командного состава на сверхсрочную службу. С 1932 по 1936 гг. дивизия занимала первое место по вербовке младших командиров. J Так, в 1934 г. было завербовано на сверхсрочную службу младшего командного состава 394, в 1935 г. - 502, в 1936 г. - 477 человек.135
Таким образом, в рамках территориальной дивизии складывался значительный кадровый костяк, который постепенно набирался опыта в деле воинского обучения и воспитания, оттесняя младший командный состав из пере-менников благодаря росту своего профессионализма, на который опиралось командование 82-й дивизии в деле укрепления боеспособности части. Характеристика призывного контингента 82-й стрелковой дивизии в 1933 -1936 гг. в социально - политическом положении показана в следующей таблице.
Анализ призывного контингента 82-й дивизии показал стабильность удельного веса рабочих при одновременном количественном росте с 1933 по 1936 гг., что являлось отражением процесса стремительной индустриализации края. Это было использовано призывными комиссиями и командованием 82-й стрелковой дивизии для пополнения постоянного состава за счет пролетарского элемента, который еще в 20-е гг. считался самым благодатным материалом для территориального строительства РККА.
Стремительная индустриализация Урала при наличии относительно неблагоприятных условий для развития сельского хозяйства создавала объективные условия для сокращения удельного веса сельского населения в горнозаводских районах. Это объективно повлияло на устойчивую тенденцию к уменьшению доли колхозников в переменном составе терчастей РККА на Урале. Уменьшение удельного веса крестьян-единоличников было следствием завершения коллективизации на Урале к середине 30-х гг.
Что касается категории служащих, то их присутствие в призывном контингенте значительно превышало общий удельный вес в социальной структуре населения. Это было связано со следующими причинами. Во-первых, в течение 30-х гг. значительная часть молодежи, достигшая призывного возраста, повысила свой уровень образования, что привело к росту удельного веса категории служащих среди призывников; во-вторых, командование 82-й дивизии проявляло заинтересованность в увеличении численности грамотных красноармейцев в постоянном составе, поскольку они являлись незаменимыми помощниками в деле организации боевой учебы и идейно-воспитательной работы с переменным составом, так как нагрузка на командный состав части в период поле-вых сборов многократно возрастала; в-третьих, служба в терчастях РККА была достаточно притягательна для партийно-советской номенклатуры, поскольку давала возможность делать карьеру в милитаризующемся государстве, а значительная часть «слуг народа» причисляла себя к «рабочей» или «кресть-янской интеллигенции», что в принципе соответствовало категории совслу-жащих.
