Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА ПЕРВАЯ. СОЗДАНИЕ И ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ РЕГИОНАЛЬНЫХ СТРУКТУР ВСНХ В 1920-е годы.
1. Деятельность Уралпромбюро С. 39 -63
2. Уральский Облсовнархоз - попытка децентрализации управления промышленностью С. 63- 90
3 Губернские советы народного хозяйства и их местные органы в в период восстановления народного хозяйства С. 90 =116
ГЛАВА ВТОРАЯ. СОЗДАНИЕ И ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ РЕГИОНАЛЬНЫХ ОРГАНОВ УПРАВЛЕНИЯ ПРОМЫШЛЕННОСТЬЮ В ПЕРИОД НОВОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ
1. Экосо: усиление роли в условиях начального этапа новой экономической политики С.117- 152
2. Создание и функционирование трестовской системы в условиях нэпа С.152 -
180
3.Система управления местной промышленностью С. 180- 202
ЗАКЛЮЧЕНИЕ С.203-208
ПРИМЕЧАНИЕ С.209-239
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ И ИСТОЧНИКОВ С.240-267
ПРИЛОЖЕНИЯ С.268-291
- Деятельность Уралпромбюро
- Уральский Облсовнархоз - попытка децентрализации управления промышленностью
- Экосо: усиление роли в условиях начального этапа новой экономической политики
Введение к работе
Обращение к историческому прошлому нашей страны показывает, что Россия на протяжении нескольких столетий репродуцирует традиционную систему, основным элементом которой является мобилизационный тип развития, где главная роль принадлежит аппарату управления. Историки справедливо подчеркивают, что общества с данным типом развития продемонстрировали удивительную жизнеспособность (1).
Данному типу развития характерна скачкообразность и определенный кризисный ритм развития. Исследователями давно подмечено, что российскую историю можно представить как череду кризисов: режимных (попытки «перестроек» со стороны власти) и системных (охватывающих все сферы жизни империи). В том и другом случае - это кризисы самосохранения сложно организованной системы. Выход из кризиса связан ие с формальной политической стабилизацией, а с возрождением традиционной патерналистской парадигмы власти. Кризисный ритм России связан с реформаторскими усилиями власти (2). Только в XX веке Россия несколько раз реформировала систему управления экономикой, приспосабливая ее к новым условиям. Каждый раз реформы проводились болезненным образом, эффективность нового аппарата зависела от политической воли руководства.
В начале третьего тысячелетия Россия вновь переживает переходный период. Постепенно выходя из глубокого экономического и социально-политического кризиса, пытается построить социально ориентированную экономику, основы гражданского общества, реальное народовластие, новый тип духовной культуры, которые должны обеспечить ускоренное развитие страны и ее прогресс. Вместе с тем уже сейчас видно, что реформы замедляются, очевидна как несостоятельность предлагаемого способа вхождения в западный тип экономики, так и отсутствие у россиян весьма важных компонентов: традиционного института собственности и приспособленности основной части населения к рыночным отношениям. Отметим, что до сих пор также не удалось решить проблему создания эффективной системы управления. Исторический опыт показывает, что
эффективность системы управления во многом зависела от соотношения интересов Центра и регионов.
Сложная ситуация в современной России обусловлена прежде всего тем, что как политическая элита, так и общество в целом пока не в состоянии адекватно оценивать происходившие в прошлом процессы. Чаще всего они рассматриваются прямолинейно, однобоко, с диаметрально противоположных позиций. Все это делает актуальным обращение к генезису советской системы управления. Сформировавшийся в Советской России тип государства и общества ставит перед исследователями вопрос о том, каков внутренний механизм его функционирования и развития, насколько уникальна данная организация для нашей и мировой истории. И здесь логически верным является изучение процесса создания и деятельности не только центрального аппарата управления промышленностью, но и регионального в условиях первых экономических экспериментов и реформ советской власти в 1920-ые годы. Именно региональные структуры были проводниками новой государственной хозяйственной политики на местах и во многом благодаря именно их действиям удалось построить мощную промышленную базу страны и обеспечить завоевание экономической независимости СССР. Среди промышленных регионов России особое место принадлежит Уралу с его богатейшим опытом организации управления. Тщательное, всестороннее и непредвзятое изучение советского управленческого опыта необходимо для того, чтобы использовать его для осмысления и проведения реформ в современной России.
Хронологические рамки диссертационной работы, по сути, определяются формулировкой диссертации (1921-1929 годы), то есть периодом нэпа. Стремясь выяснить предпосылки и последствия изучаемых событий, соискатель нередко обращается к истории 1920-х годов в целом. Нижние границы обусловлены отказом от политики «военного коммунизма» и провозглашением в марте 1921 года X съездом партии перехода к нэпу, предполагавшему определенную децентрализацию в управлении и использование методов экономического стимулирования. Верхняя граница
определена решениями ноябрьского 1929 года Пленума ЦК ВКП (б) и
постановлением 5 декабря 1929 года «О реорганизации управления
промышленностью». Результатом стал кризис совнархозовской системы,
разрушение хозрасчетного механизма и замена его монопольно-
государственной системой, основанной на директивах.
Период нэпа оказался такой стадией в развитии советского общества, который существенно отличался как от предыдущего, так и от всех последующих. 20-ые годы - время крайне противоречивое. Здесь - борьба противоположных тенденций: в политике - от относительной либерализации к ужесточению режима, переплетение усиливающегося партийно-государственного диктата и революционного пафоса значительной части народных масс. В экономике - наличие всех форм собственности -государственной* кооперативной, частной* смешанной, действие хозрасчета. Эти годы выделяются периодом становления и трансформаций управленческих структур, а также активной деятельностью блестящей плеяды региональных партийных, хозяйственных и государственных деятелей, Несмотря на противоречивость, эти годы являлись временем альтернатив, борьбы за то или иное будущее нашей страны. В Уральском регионе данные процессы происходили более интенсивно, так как Урал был стратегически важным регионом и власть была заинтересована в его скорейшем восстановлении и дальнейшем развитии.
Территориально рамки диссертации определяются следующими факторами. Урал - один из богатейших регионов России, обладающий огромными сырьевыми ресурсами и промышленным потенциалом, насыщенность которым в 3 раза выше, чем в среднем по России. Это открывало широкие возможности развития и комбинирования ряда важнейших для народного хозяйства производств (3). При этом традиционно основой Уральской промышленности была металлургия. На Урале выплавлялось 2/3 черных металлов и 90% меди в России.(4). В годы гражданской войны Урал стал эпицентром военных событий, которые нанесли колоссальный урон уральской промышленности. В начале XX века потеряв статус мирового лидера
по производству металла, Урал по-прежнему оставался кузницей страны, что и определило его историческую судьбу не только в дореволюционное, но и в советское время. В годы нэпа, при создании основ государственной промышленности, большевики делали ставку на Урал и, поэтому здесь очень активно шел процесс аппаратного строительства, проводились экономические и политические эксперименты, в ходе которых Урал в конце 20-начале 30-х годов стал второй индустриальной базой СССР.
В качестве объекта исследования диссертации взяты региональные управленческие структуры центральных государственных учреждений ВСНХ, СТО и хозяйственные структуры, созданные в регионе в ходе новой экономической политики.
Под «управленческими структурами» мы подразумеваем местные учреждения ВСНХ и СТО, созданные для регулирования и управления региональной экономикой. Под «хозяйственными структурами» =- органы, возникшие в ходе нэпа для организации производства в регионе.
В работе предметом исследования являются процессы, происходившие в период создания управленческих структур, при подборе и расстановке кадров, а также причины и факторы, обусловившие возврат к административно-командной системе.
Цели и задачи. Цель исследования - изучение основных принципов, методов и содержания деятельности местных структур ВСНХ и СТО в период новой экономической политики. Исходя из основной цели и учитывая состояние изученности темы в отечественной историографии, в диссертации ставятся конкретные задачи:
проанализировать процесс создания Уральских региональных структур аппарата ВСНХ и СТО при переходе к новой экономической политике;
выявить специфику формирования и особенности функционирования регионального аппарата управления;
исследовать изменения во взаимоотношениях региональных управленческих структур с центральными органами и определить динамику, направление и причины происходившей трансформации;
изучить роль и влияние аппарата на проведение новой экономической политики; выявить причины свертывания демократии в новых условиях; определить связь конкретных учрежденческих структур с созданием горизонтальной системы управления в регионе;
проанализировать деятельность новых организационных форм хозяйствования - трестов, Промкомбинатов в условиях новой экономической политики;
определить противоречия и причины свертывания нэпа.
Научная новизна диссертации заключается в том, что впервые Уральские региональные структуры ВСНХ и СТО рассматриваются в качестве системы государственных управленческих структур, имевших свою логику развития и определенные принципы аппаратной деятельности в условиях нэпа.
Новым является то, что Уральские региональные управленческие структуры рассматриваются через призму идеи создания разветвленной горизонтальной системы управления промышленностью в период нэпа. Процесс создания и функционирования избранных структур рассматривается в ракурсе декретированных им прав и полномочий и эффективного их использования региональными руководителями. Выйти на качественно новое исследование региональных управленческих структур в период экономических реформ позволило использование комплексного подхода. В диссертации обобщен как позитивный, так и негативный опыт деятельности местных структур ВСНХ и СТО, что позволяет в определенной мере восполнить пробелы в историографии избранной темы. В работе прослеживается преемственность учрежденческой деятельности с предшествующим периодом «военного коммунизма», выявляется отличие, характерное для периода новой экономической политики.
Выводы диссертации основаны на анализе и обобщении обширных и разноплановых источников. В научный оборот вводится значительный пласт ранее не публиковавшихся делопроизводственных источников, прежде всего связанных с аппаратной деятельностью (инструкций, приказов, распоряжений,
уведомлений, циркуляров, отчетов), которые были до сих пор
невостребованными.
Методология. Как ни своеобразна наша история, как ни влияют на нее вековые традиции, особенности модели поведения, ее последние столетия могут быть проанализированы в рамках теории модернизации. Эта теория рассматривает основное содержание современной эпохи как постепенный и неравномерный переход отдельных стран и культур от традиционного общества, ориентированного на неизменность к обществу современному, индустриальному и постиндустриальному, приверженному идеям постоянного развития. Колоссальные по своим масштабам социально-экономические изменения, которые происходили в России в XX веке, можно понять и объяснить только в контексте мирового модернизационного процесса. Выбор его в качестве методологического подхода обусловлен тем5 что он позволяет оценить и систематизировать различные факты, тенденции и процессы российской истории, дает возможность рассматривать советский период как эпоху реализации своеобразного варианта догоняющей модернизации.
Автор исследования придерживается положения. Согласно которого человеческое общество представляет собой неравномерно развивающуюся систему и при определенных обстоятельствах в отдельных его подразделениях возникает потребность в мобилизационной модели развития. Это в целом проявилось в создании советской системы управления и, в частности, ее региональных структур.
В то же время для выработки научно обоснованных подходов освещения темы были применены основные положения материалистического понимания истории, разработанные К. Марксом и, прежде всего, важнейший принцип детерминизма, признающий существование причинно-следственных связей и отношений зависимости, принцип прогресса и поступательного развития общества.
Неотъемлемой составляющей методологии является комплексный анализ. В качестве доминанты нами" предлагается ведомственный подход,
позволяющий выявить основные законы и внутреннюю логику аппаратной деятельности.
Одним из основных методологических принципов настоящей работы стали научная объективность и историзм, которые непрерывно связаны с диалектикой и являются конкретизацией ее основных положений. Следует подчеркнуть, что для исследования данный принцип имеет важнейшее и универсальное значение, так как требует рассмотрения всех без исключения фактов, связанных с изучаемой проблемой, оценки прошлого с учетом процессов, происходивших в обществе.
Помимо общих диалектических принципов, были использованы логические методы и приемы - анализ и синтез, классификация объектов и аналогия, индукция и дедукция. В процессе исследования были применены и специальные методы исторического исследования — хронологический ? ретроспективный и факторный.
Историография, История развития и усовершенствования региональных структур ВСНХ и СТО в годы нэпа недостаточно освещена в современной литературе, хотя этой проблемой занимались многие ученые-историки. Для правильного понимания современных подходов к исследованию рассматриваемой темы правомерно историографический обзор начать с обобщающих работ по истории государственных учреждений. Прежде всего, следует обратиться к работам Т.П. Коржихиной, М.П. Ирошникова и Е.П. Ерошкина (5).
Основополагающей является работа Т. Коржихиной. Автор исследует
государственные учреждения через разработанный спектр параметров, который
включает следующие аспекты: рассмотрение процесса возникновения
государственных учреждений в конкретной исторической обстановке;
выявление причин и обстоятельств создания учреждений, их задач, функций и
объема полномочий; исследование внутренней организации учреждений
посредством выявления структуры, кадрового состава, бюджета, особенностей
делопроизводства; определение основных направлений, форм и методов
учрежденческой деятельности; выявление межведомственных
взаимоотношений и происходивших в системе государственных учреждений изменений (6).
Обращение к работе Н.Ерошкина позволяет сравнить деятельность советских учреждений с работой дореволюционного аппарата и, что особенно важно, определить не только отличие, о котором говорит практически вся советская историография, но и выявить сходство, зафиксировать зарождение тех процессов в управленческих структурах предшествующего периода, которые, получив благоприятные внешние условия, в дальнейшем получили широкое развитие (7).
Ценным исследованием является работа М.П. Ирошникова (8) . Автор первым среди советских исследователей сделал вывод о том, что преемственность в использовании некоторых частей и элементов прежнего государственного механизма носила гораздо более широкий характер, чем это представлялось накануне Октября.
В целом вышеуказанные исследования позволяют представить управленческую систему советской России целостно, определить место тех или иных звеньев управленческого аппарата среди других учрежденческих структур, выявить их функциональное назначение. Однако эти работы не дают панорамного представления о создании и деятельности региональных учреждений, не способствуют выявлению специфики их формирования и функционирования. Поэтому целесообразно перейти к рассмотрению следующего более значимого пласта литературы, отражающей различные аспекты деятельности как центральных, так и региональных управленческих структур в условиях новой экономической политики.
Назревшие историографические проблемы, прежде всего, связаны с периодизацией в историографии. Долгое время в отечественной историографической науке господствовала монометодология, основанная на общеобязательной марксистской парадигме (9).
Мы в своей работе предлагаем обозначить следующие периоды в историографии исследуемой проблемы. Первый — до 1991 года - период официальной советской историографии. В рамках данного периода выделяем
два этапа: до 1985 года, когда в исследованиях господствовал унифицированный подход к изучению всей советской истории и с 1985 до 1991 года - время советской «перестройки». Период пересмотра официальных партийных взглядов на историю советского государства и отдельные, особо значимые периоды в его развитии, к которым относилась и новая экономическая политика. Это своеобразный «ренессанс» нэпа, спровоцированный политическими интересами. Советская историческая наука в период «перестройки» выполняла социальный заказ властей. В этот период отмечается идеологизированный подход к изучению нэпа, попытка найти альтернативу сталинской командно-административной системе, период выявления «белых пятен» в истории советского государства (10).
Второй период - новейшая историография, основанная на
многовариантности и альтернативности. Но этот методологический плюрализм породил другую крайность - почти безраздельное господство субъективизма в исторических исследованиях. В данный период делается попытка найти оптимальный вариант, который дал бы наиболее полное и исторически верное представление о многих событиях российской истории.
Изученную нами литературу по избранной теме мы попытались рассмотреть в соответствии с предложенной периодизацией, объединив ее как по периодам, так и выделив определенные проблемы.
Первые попытки теоретического обоснования организационных основ, содержания, форм и методов управления социалистической промышленностью были предприняты в начале 1920-х годов (11).
В научно-исследовательском плане изучение экономики всего переходного периода, куда составной частью входили и годы нэпа, началось в стенах Красной Академии, где в 1925 году была организована экономическая секция (А.Ф. Кон, Л.Н. Крицман, В.П. Милютин, Ю. Ларин, В.Н. Сарабьянов и другие). Они и явились авторами первых работ по нэпу (12). В работах дан подробный анализ работы отдельных звеньев и всей системы управления промышленностью, выработаны общие рекомендации, имевшие прикладной
характер. Чаще всего это были речи, выступления, газетные статьи, написанные авторами ранее.
В начале 1930-х годов появились первые исследовательские статьи и монографии по истории организации социалистической промышленности, в рамках которых давался материал и об управленческих структурах (13). В этих работах отмечалось, что 1926/1927 г. стал рубежом в реорганизации управления промышленностью. Авторы выделили связь реорганизации системы управления с усилением плановости. В этот период интерес к деятельности управленческих структур и особенно совнархозовских, стал падать. Как мы считаем, этому в немалой степени способствовали как переход к отраслевой системе управления и в связи с этим окончательное упразднение в 1932 году ВСНХ я его региональных органов, так и начавшиеся гонения, репрессии и физическое устранение большинства лидеров ВСГОС и регионов. В это же время непременным содержанием исследований становятся политические выпады против представителей «правого уклона» и других «врагов» власти.
В 1930-ые годы закладываются основы марксистской концепции истории советского общества, написание истории в СССР превращается в инструмент государственного строительства (14). В официальной историографии складывается негативное отношение к нэпу, задачи которого понимаются однозначно как восстановление разрушенного войной народного хозяйства. В этом аспекте долгое время рассматривались все стороны жизни и управления в СССР в 1920-ые годы. В этот же период определяются и официальные рамки нэпа, история 1920-х годов оказалась разорванной на две части: восстановление народного хозяйства (укладывается и нэп) и социалистической индустриализации.
В начале 1950-х годов в связи с некоторым ослаблением партийно-идеологического прессинга появляются работы по нэпу, в рамках которых дается материал по управлению народным хозяйством страны, самой значительной была работа Генкиной Э.Б. (15). В работе обобщены итоги предшествующих исследований. В первую очередь, уделено внимание
состоянию послевоенной экономики. Более четко определена преемственность идей, намеченных весной 1918 года с нэпом.
Значительным импульсом к рассмотрению ранее существовавшей совнархозовской системы управления стала начавшаяся в 1957 году управленческая перестройка. В этот период выходит в свет историко-правовое исследование А.В. Бенедиктова (16). Данное исследование, изложенное в соответствии с существовавшими в тот период идеологическими установками, отличается своей фундаментальностью. Автор подробно, на основе изданных нормативных документов и архивных материалов, рассматривает структуру, назначение и права ВСНХ и его структурных подразделений, анализирует динамику и тенденции изменения самого ведомства в условиях новой экономической политики, так и его структур. Вместе с тем А, Венедиктов в целом остается в рамках своего временя и не предпринимает попыток выйти за грань дозволенного. Все изменения, происходившие в аппарате управления промышленностью, он объясняет партийными решениями.
Значительный вклад в исследование деятельности советских управленческих структур внес Дробижев В.З., написав во второй половине 1950-х годов на основе ранее не использованного архивного материала ряд статей(17). В 1966 году исследователь публикует монографию «Главный штаб социалистической промышленности», а на следующий год защищает докторскую диссертацию на эту же тему (18).
Главная заслуга В.З. Дробижева в том, что он попытался выйти за рамки дозволенного. Он один из первых советских исследователей, который показал руководящий состав советской промышленности в период «военного коммунизма», нэпа и социалистической индустриализации. Ценность работы заключается в том, что в приложении к работе даются схемы организации советских управленческих структур на различных этапах экономического развития страны. Автор внес существенный вклад в расширение источниковой базы, впервые используя материалы проведенных аппаратом управления промышленности различных обследований и опросов. На уровне констатации
изменений рассматривает органы управления промышленностью в 1920-ые годы другой автор - A.M. Рубин (19).
В этот же период вышли работы Авдакова Ю.К. (20), Бабицкого Б.Е. и Давидовича A.M. (21). Авторы анализируют аппаратную деятельность органов управления советской промышленностью, происходившей в условиях нэпа, пытаются объяснить некоторые экономические тенденции, которые происходили в стране. Но, лишь Ю.К. Авдакову в монографии о ВСНХ, опубликованной в 1971 году удается в некоторых аспектах выйти за рамки партийных установок и созданных схем. Исследователь говорит о существовании различных точек зрения на образование ВСНХ: на одной находился В.И. Ленин, на другой - Милютин, Ларин, Ломов, Рыков и другие (22). Это позволяет выявить нюансы, которые ранее оставались неисследованными. Вероятно, этот подход позволил автору определить и хронологические рамки исследования, ограничив их 1917-1921 годами, в отличие от предшествующих работ, рассматривавших весь период существования ВСНХ, т.е. до 1932 года.
Следующая проблема, которая рассматривалась советскими исследователями - это проблема взаимодействия Центра и регионов. К ней в своей работе обращается Ф.В. Самохвалов (23). Однако данная проблема рассматривается автором скорее традиционно для советской историографии — под углом преодоления «анархо-синдикалистских и местнических тенденций». В целом же тип его работы можно отнести к констатации происходивших событий, чем ставящей и разрешающей какие-либо проблемные вопросы.
В плане рассмотрения взаимоотношений Центра и мест следует остановиться на работе Б.К. Авдакова. Правда, автором вышеозначенная проблема непосредственно не ставиться. Исследователь, анализируя предшествующий опыт, дает обобщающий материал об образовании местных экономических органов в регионах. Автор не делает каких-либо оригинальных выводов, рассматривая усиление и снижение роли региональных структур в качестве действия факторов, обусловленных гражданской войной (24).
Заметим, что западные исследователи проблему взаимоотношений Центра и регионов рассматривают иначе, чем их советские коллеги. В сокращении полномочий региональных структур они, прежде всего, видят непосредственную заинтересованность центрального аппарата ВСНХ. По мнению С.Мэлла, наличие вертикальной системы управления явилось препятствием для усиления местных совнархозов, которым позволялось находиться в качестве буфера, отдела для присмотра за местными предприятиями и ремесленниками. Но опыт «военного коммунизма» показал, что всеобъемлющая централизация не может быть достигнута и что через эффективный контроль над сырьем совнархозы имели значительно большую роль, чем позволялось установками, поступающими из Центра. Поэтому конфликты, присущие несбалансированному соединению горизонтальных и вертикальных принципов управления промышленностью, остались неразрешенными даже после реорганизации промышленности, разделившей все предприятия на три группы (25)
В рассматриваемый нами период обязательным было выявление роли Ленина в сферах деятельности, в том числе и в хозяйственном строительстве (26). Близка к данной тематике монография Е.Д. Козочкиной, посвященная изучению ленинских принципов демократического централизма в управлении промышленностью (27).
В 1960-е годы на фоне проводимых экономических реформ проходили научные дискуссии, в центре которых оказался нэп. В ходе дискуссий была определена периодизация нэпа, состоящая из двух частей: восстановительного (1921-1925 годы) и реконструктивного (1926-1936 годы) (28). При такой периодизации нэп стал отождествляться с экономикой всего переходного периода. Исходя из этого, главным объектом исследования стали проблемы перехода к новой экономической политике, но внимание уделялось в основном замене продразверстки продналогом, введению налога, допущению обмена. Поэтому изучение перехода к нэпу было окрашено в «крестьянские тона», остальные проблемы уходили на второй план (29).
В 1970-ые - первой половине 1980-х годов отмечалось снижение интереса исследователей к нэпу, так как в тех политических условиях эта проблема была неактуальной.
В официальной советской историографии фактически не исследовались проблемы существовавших конфликтов внутри партии по вопросам об управлении экономикой, не рассматривались приобретения нэпа и положительные результаты данной политики, процессы становления и развития в 1920-ые годы советской политической системы, находившейся в неразрывной «связке» с ходом экономической реформы. По существу не уделялось внимание объективному освещению механизмов управления, взаимоотношениям государственных, партийных и общественных организаций. Вопрос о природе и особенностях «механизма» перехода к нэпу освещался однобоко. Источники перестройки авторы видели, прежде всего, в факторах внешнего по отношению к самой экономической политике порядка, а не в уровне соответствия или несоответствия использованных механизмов хозяйствования задачам и условиям экономического строительства. Объясняется это двумя причинами: существующими идеологическими нормами и ограниченностью доступа к источникам. В результате не было сводной истории новой экономической политики. С переходом к перестройке был обозначен и круг вопросов, которые требовали изучения: исследование хозрасчета в промышленности, становление товарно-денежных отношений, истоки и основные этапы формирования административно-приказной системы управления, причины свертывания новой экономической политики.
В период перестройки вновь возникает интерес к новой экономической политике (в нем искали истоки советской перестройки середины 1980-х годов и аргументы для анализа причин деформации социализма в СССР). Диапазон определений нэпа оказался предельно широким: от представлений о нем как «золотом веке» (30) до «тоталитарного». От восторженных оценок до критического понимания того, что нэп был новой политикой только для большевиков, для основной массы - возврат.назад, к капитализму. В связи с этим наметилось несколько подходов в объяснении причин свертывания нэпа,
разница между представителями которых в современных историографических исследованиях сводится к «субъективному» и «объективному» (или «оптимистическому» и «пессимистическому») видению истории 1920-х годов.
В работах «субъективистов» наблюдается идеализация ленинского замысла и практики нэпа в смысле их «рыночности», «плюралистичное», эффективности. Так, В.Попов и Н.Шмелев считали 20-ые годы одной из самых ярчайших страниц отечественной истории, периодом блестящего развития нового общества и первой в мире рыночной социалистической экономики (31). Характеризуя заключительный этап нэпа, они решающее значение придавали волевым действиям Сталина и его окружению. В связи с этим, допускалась возможность решения социально-экономических задач на базе «традиционного» нэпа менее болезненно, постепенно и сбалансировано. Альтернативность виделась в конкретных формах хозяйствования.
Другая точка зрения заключалась в отрицании того, что нэп мог стать альтернативной системой. «Объективисты» считали слом нэпа неизбежным из-за нарастания к концу 1920-х годов непреодолимых внутренних противоречий (32). «Пессимисты» утверждали, что нэп обернулся провалом. По мнению Г.Ханина, в 1928 национальный доход был на 12 процентов меньше, чем в 1913 году (33).
Постановка вопроса об альтернативности вела к поиску конкретных форм развития. И такую форму многие увидели в «альтернативе Н.И. Бухарина». Данная альтернатива многими рассматривалась как реальная, жизнеспособная политика, не принятая в результате навязывания партии сталинской стратегии (34). Такая точка зрения привела к нарушению принципа историзма в оценке прошлого, в частности к трактовке нэпа как бесконфликтной и непротиворечивой политики. Другие авторы скептически относились к «альтернативе Бухарина» и к возможности ее реализации (35).
Интересными являются работы, где авторы исследуют проблему генезиса советской административной системы (36).
Важными для понимания процессов реформирования в 1920-ые годы являются работы, в которых авторы рассматривают вопросы о доктринальных
влияниях на разработку экономических преобразований, о влиянии политической системы на их осуществление (37).
На наш взгляд, наиболее целостная концепция нэпа была выдвинута В.П. Дмитренко, в основе которой лежало принципиально новое положение о наличии альтернативности в нэпе как потенциала и возможности. Данная альтернатива могла быть реализована только при условии изменения идеологии или отстранения партии большевиков от власти, но то и другое в конце 20-х годов было уже невозможно. Поэтому проблема альтернативы трансформируется с учетом того, что сосуществовало рядом с нэпом. Вывод о том, что нэп существовал в политике как одна из тенденций, а в экономике как один из ее элементов, стал абсолютно новым подходом к изучению истории в 20-ые годы (38),
Вопрос о причинах ликвидации нэпа - один из наиболее дискутируемых вопросов в историографии нэповской проблематики. Он казался простым для советских историков, которые повторяли концепции КПСС5 не имея возможности опираться на документы и факты, не соответствовавшие официальным партийным установкам. Согласно данному подходу получалось, что нэп исчерпал себя к концу 1920-х годов, стал препятствием для развития производительных сил СССР, завел страну в тупик. Выход из данной ситуации был один - ликвидация нэпа и дальнейшее огосударствление промышленности.
В 1990-ые годы исследования выходят на качественно новый уровень: анализу подвергаются все аспекты и стороны нэпа. Начинается тщательное исследование его сущности и практики, замыслов и реальных действий правящей партии. Выход на новый уровень определяется, во-первых, освобождением (хотя, в большей степени, внешним) от идеологических и административных факторов, во-вторых, вовлечением в оборот новых источников. Вновь дискутируется вопрос об альтернативности нэпа (39). Автор делает вывод о том, что одни исследователи рассматривают опыт нэповского реформирования как шанс для альтернативного развития России, который был упущен, слом нэпа произошел насильственным путем на волне «сталинской революции». Их оппоненты определяют нэп как сложное явление, реформу и
контрреформу одновременно. Они склонны считать, что нэп умер «собственной смертью», исчерпав себя из-за несовместимости рынка и социализма. Но постепенно спор переводится в другую концептуальную плоскость: нэп как определенная политика, идеология в конкретно-исторический период или своеобразная реакция руководства ВКП (б) на угрозу утраты власти, набор средств и методов для решения конкретно-исторической задачи (40).
Главное отличие современной историографии нэпа от перестроечной -отказ от чрезмерно оптимистических его оценок. Переход на более эффективное освещение различных его сторон, динамики развития, сложной борьбы «старого» и «нового», внутренним и внешним конфликтам и противоречиям складывающейся системы и ее эволюции. Постановка таких вопросов, как возможность или невозможность фронтальной «пересменки» форм экономической политики руками одной и той же власти, содержание и Хронологические рамки сугубо нэповского в экономике и политике 1920-х годов, кризисы нэпа. Весь этот комплекс проблем определил содержание нового этапа его историографии.
Новый взгляд на нэп, складывающийся в начале 1990-х годов, отчетливо виден в статье А.Ф. Киселева и Д. О. Чуракова. По их мнению, нэп в России захлебнулся. В нэповской России не сложились ни рыночные, ни плановые механизмы регулирования экономики, вмешательство государство в экономику носило характер грубого нажима и администрирования, что порождало серьезные противоречия. В результате, военно-коммунистическая система власти не только не была серьезно перестроена а, наоборот, сопровождалась усилением тенденций к тоталитаризму (41). С таких же позиций рассматривается нэп в статьях Л.Н. Суворовой, И.Н. Быстровой и других авторов (42).
В вышедшем в 1994 году сборнике «Нэп: приобретения и потери» (43) продолжена научная разработка ряда экономических проблем нэпа, разрушающая сложившиеся ранее стереотипы. В центре внимания авторов эволюция хозяйственной системы (44), финансовая реформа, нэп и крестьянское хозяйство. Проблемам становления политической системы
посвящена статья А. Соколова «Политическая система и нэп» (45). В ней автор доказывает, что при нэпе, как и при «военном коммунизме», проводимая политика соответствовала и руководствовалась существующей идеологией, до середины 1920-х годов прослеживаются процессы либерализации; вождей разделяли не вопросы стратегии, а тактические (о темпах и методах движения к социализму).
В новейшей историографии много внимания уделяется предпосылкам свертывания нэпа. Одни авторы видят их в экономике, другие — в антирыночной политике партийно-государственных верхов. Третьи - в целом комплексе причин, но в первую очередь идеолого-политических. Экономические, внешнеполитические и другие определяются как производные от главной (46),
Проблемам политической власти в 1920-ые годы посвящены работы ИВ. Павловой. Автор формулирует важное положение о том5 что процессы в политике и экономике России в середине 1920-х годов развивались одновременно. Причем, в России традиционно не экономические процессы определяли направление и содержание политики, а наоборот (47). Информацию о путях и методах «восхождения» Сталина на политический олимп содержит книга А. Автарханова «Технология власти» (48).
Одной из важнейших проблем исследуемого нами периода была проблема формирования советской номенклатуры с ее особым самосознанием. Для проведения экономических, политических и социальных преобразования, для удержания власти большевикам был необходим механизм, и он был найден в бюрократически-аппаратной системе на всех уровнях. Все это логически предполагало жесткую систему власти, основанную на диктатуре аппарата (49).
Дальнейшее освещение отдельных важных вопросов нэпа получило в вышедшем в 1998 году сборнике статей «Нэп: завершающая стадия. Соотношение экономики и политики» (50). Авторы статей рассматривают влияние экономических мероприятий государства на процессы свертывания нэпа, высказывают различные точки зрения на возможности продолжения нэповского курса, причин отказа от'него.
Своеобразным рубежом в историографии нэпа является исследование Шишкина В.А. (51). В данной работе автор приходит к выводу о том, что отказа от военно-коммунистической системы в период нэпа не было; администрирование в экономике продолжалось. Смягченное в первые годы нэпа, в дальнейшем оно расширялось, сопровождалось усилением тенденций к всеобщей государственной монополизации. В этом же ключе написана и книга И.Б. Орлова (52).
В 2000 году вышла в свет монография Е.Г. Гимпельсона «Нэп и советская политическая система. 20-ые годы» (53). В ней освещается взаимодействие экономических и политических реформ 1920-х годов, вопросы строительства и функционирования государственных институтов, общественных организаций, их взаимодействие в осуществлении объективных требований, диктуемых новыми экономическими реалиями. Показано, как власть после некоторой ее либерализации в первые годы нэпа под воздействием экономических реформ перешла к контрреформам, определяет причины неудачи новой экономической политики.
К историко-мемуарным произведениям относится книга Н. Валентинова (Вольского) оставившего воспоминания о своей работе в аппарате ВСНХ. В книге большое внимание уделяется имевшимся надеждам на новую экономическую политику как на путь к возрождению России и созданию демократического строя, краху этих надежд, связанного с антинэповской политикой Сталина (54).
Отметим работу Л. Троцкого «Преданная революция» (55). Центральную тему работы составляют парадоксы сталинского периода. Это годы неизмеримых человеческих страданий и подавления свободы. Но эти же годы были и временем великих успехов промышленности, временем, когда миллионы людей получили образование. Л. Троцкий в своей работе дал положительную оценку достижениям советской промышленности и попытался объяснить их таким образом, чтобы не допустить исторического оправдания сталинизма. Троцкий утверждал, что достижения были завоеваны вопреки
существующей касте советских бюрократов и обусловлены общественной собственностью и планированием.
Большой интерес к истории нэпа проявляли и проявляют и западные историки. В советской историографии они «награждались» ярлыком «фальсификаторов». В отличие от советских исследователей они не были связаны партийными постулатами и цензурными запретами. Ряд работ зарубежных авторов опубликован на русском языке.
В начале 1990-х годов появились статьи Р.Девиса, в которых рассматривались и сравнивались взгляды «оптимистов» и «пессимистов» по вопросу о том, возможно ли было преодолеть экономические кризисы и спасти нэп. Автор отмечает, что обе вышеприведенные оценки нэпа являются сверхупрощенными. Советские исследователи не смогли заметить, что нэп был сочетанием рынка и государственного планирования (включавшего и некоторые важные элементы административного контроля). По мнению Р.Девиса, возможности развития, предоставленные рыночной экономикой нэпа, были ограничены; и для осуществления быстрой индустриализации предстояло внести в систему нэпа коренные модификации. Государственная собственность в том виде, в каком она сложилась в СССР, является «ничьей собственностью». Отчуждение рабочих от хозяйственных единиц, на которых они трудятся, было одной из особенностей нэпа. Управление «сверху» стало постоянной чертой административной системы (56).
Следует отметить крупную монографию американского ученого С.Коэна (57). Книга написана в жанре биографии, но в ней освещаются и вопросы советской политической истории, в частности и периода нэпа. Книга вызвала полемику среди западных исследователей.
Английский ученый Р. Такер в работе «Сталин. Путь к власти. 1879-1929» отмечает, что становление советской политической системы как самодержавно-диктаторской определялось переплетением факторов: исторической ситуацией, в которой СССР оказался в 1920-ые годы, традицией самодержавного правления и примирением народа с этим фактом, характером большевизма и нацеленностью Сталина на диктаторство (58).
При таком разнообразии работ по периоду новой экономической политики, начиная с 1970-х годов, почти не рассматривались проблемы аппаратного строительства хозяйственных органов и их деятельность. Практически только в настоящее время начинается изучение новой экономической политики на уровне отдельных регионов. Обращение к ситуации в регионе необходимо для получения полной картины жизни общества. В провинции жизнь более открыта, здесь четче, чем в Центре, проявляются характерные черты исторической эпохи. Формирование властных структур, зарождение многих черт будущего общества происходило, прежде всего, в регионах. Именно здесь определялась реальная нэповская практика. И поэтому исследователи нэпа на местном уровне охватывают широкий спектр вопросов: социальная организация деревни, состояние городского хозяйства, идеологическое обеспечение новой экономической политики, но фактически не затрагиваются проблемы строительства региональных хозяйственных управленческих структур.
Исключительно важное значение для нашего исследования имеет литература, касающаяся развития промышленности Урала. Первые исследования относятся к началу 1920-х годов и имеют главным образом характер экономико-географического обзора (59). В работах рассматриваются проблемы развития промышленности, поднимаются вопросы о необходимости изменения технологии управления производством.
Публикации, непосредственно затрагивающие проблемы строительства региональных хозяйственных структур на Урале, стали появляться к середине 1920-х годов (60). Исследование проблемы строительства органов управления промышленностью на Урале в условиях новой экономической политики началось в середине 1920-е годы, когда активно стали вестись дискуссии о значении трестированной промышленности. Отражение этой дискуссии можно найти в выступлениях уральских авторов первой половины 20-х годов (61). Анализ данных газетных и журнальных статей показывает, что в этот период столкнулись две концепции организации управления промышленными предприятиями Урала: децентрализации промышленности с предоставлением
самостоятельности отдельным предприятиям и усиления государственного начала в управлении.
История развития Уральской промышленности в послеоктябрьский период нашла свое отражение в первой работе исторического характера, вышедшей к 10-летию Советской власти. На основе архивных материалов и данных периодической печати авторы попытались свести воедино статистический материал и проанализировать деятельность партии в области экономической политики на Урале (62).
После войны выходили отдельные историко-экономические очерки, в которых содержался богатый исторический материал и теоретические обобщения (63), публиковались работы по описанию состояния отдельных заводов(64). В конце 1940-начале 1950-х годов отмечается отставание в изучении истории промышленности Урала от общесоюзного уровня, В этот период нет крупных монографических исследований по истории промышленности Урала. Объясняется это иа наш взгляд непопулярностью проблем нэпа в целом в советской исторической науке. Всплеск интереса к региону произошел после XX съезда КПСС. В этот период вышли обобщающие труды по истории Урала и его отдельных областей (65). Характерным для этих работ является не только однотипность в названии, но и схожие выводы, которые были сделаны, несмотря на существенные различия в экономических факторах развития Уральских областей. В этот же период появились и первые диссертационные исследования Бабушкина СМ. «Социалистическая национализация промышленности в СССР (по материалам Урала)» и Плотичкина В.А. «Уральские партийные организации в период перехода на мирную работу по восстановлению народного хозяйства (1921-1925)» (66). В первой работе анализируется процесс обобществления собственности на Урале и создания основ для формирования системы управления социалистической промышленностью. Во второй работе показаны основные направления в развитии хозяйства Урала и некоторые особенности нэпа на Урале.
Начиная с 1960-х годов, на Урале идет активная работа по написанию трудов по различным проблемам Советского Урала. Характерным является появление обобщающих работ по истории Урала и его регионов. В 1960-е годы вышла в свет «История Урала» (67). В данной работе, выдержавшей два издания, изложена систематическая история социально-политических, экономических и культурных процессов, характерных для Урала. При устаревшем методологическом содержании в них содержится богатейший фактический материал, представляющий интерес для исследователей. В конце 1990-х годов XX века, группой ученых-исследователей создан новый двухтомный труд «История Урала» (68). Это первое учебное пособие по истории Урала, написанное с современных позиций, лишенных политической предвзятости. В 2000 год была выпущена «Уральская историческая энциклопедия» (69). Данная работа стала сводом современных научных знаний по истории Урала, Материалы, содержащиеся в энциклопедии, позволяют выделить как общие закономерности, так и специфические особенности исторического процесса на Урале.
Другая группа работ представлена проблемными трудами. Советские историки в основном уделяли внимание деятельности коммунистической партии (70), политической истории (71). Приоритет отдавался проблемам рабочего класса Урала (72). Важнейшим рубежом в исследовании данной проблемы стала диссертация В.Д. Камынина «Советская историография рабочих Урала в 1917-1930-е годы» (73). Это было первое исследование, написанное с новых методологических позиций и помогает раскрыть основные направления и закономерности в изучении истории рабочего класса региона.
Также активно исследовались процессы социально-экономического развития края в XX веке. Реальным содержанием наполняется при ближайшем рассмотрении и нэповская схема. Переход на новые методы хозяйствования на Урале имел свою определенную специфику. Различные аспекты истории Урала в данный период активно рассматривались историками (74).
В этот период появляются первые серьезные работы, которые непосредственно посвящены процессу перехода уральской промышленности на рельсы новой экономической политики (75).
В советской литературе 1930-1980-х годов проблеме создания и реорганизации промышленности Урала были посвящены работы Г.Гараева, Э. Савцова, Г. Шкребень (76). В этих работах была освещена деятельность областных органов управления промышленностью Урала, таких как Уралэкосо, Уралпромбюро ВСНХ, Уралоблсовнархоз, сделан вывод о том, что на Урале была создана оригинальная система управления промышленностью, при этом, полновластными органами руководства почти всей промышленностью края стали местные Советы. Однако по сути, созданная система управления осталась без изменений, Советы не освободились от диктата РКП (б), низовой аппарат оставался пассивным исполнителем указаний свыше,
В современной историографии более объективно рассматривается влияние нэпа на развитие промышленности Урала в 1920-е годы. Бедель А.Э. и Филоненко А.Л. пишут о деятельности областных органов управления, особое внимание обращая на слабую согласованность в их деятельности и постоянно возникающие ведомственные противоречия между ними (77). Еще дальше в своих выводах пошел Р.Хазиев. В своей работе «Государственное администрирование экономики и рынок на Урале в 1917-1921 годах» все события происходившие в Башкирии в период с 1918 по 1921 год представив как предтечу перехода к рынку и новым методам управления экономикой региона (78).
В последнее время достаточно часто к проблемам управления промышленностью региона в период нэпа обращаются уральские историографы. В своих работах (79) они рассматривают проблемы взаимосвязи системы управления с усилением плановости в промышленности, эволюции областных органов управления промышленностью в данный период, проблемы реорганизации управления на началах, соответствующих задачам индустриализации. Как отмечают В.Д. Камынин и СЕ. Алексеев (80), наиболее
полное освещение в историографии получил процесс эволюции органов управления на рубеже 1920-1930-х годов.
Таким образом, из анализа имеющейся научной литературы следует, что вопросы организации управления промышленностью Урала исследованы пока недостаточно. Слабо изученной остается проблема формирования и совершенствования системы управления промышленностью региона в 1920-е годы. Отсутствие данных работ не дает полного представления о развитии социально-экономических и политических процессов на Урале в один из сложнейших и противоречивых периодов отечественной истории. Объясняется это, на наш взгляд, следующими причинами: невостребованностью темы в советский период, огромными масштабами региона и «разбросанностью» материала по архивам пяти областей Урала, что затрудняло их сбор, исследование и обобщение. Актуальность данной работы стала попыткой восполнить существующий пробел.
Цели и задачи исследования, научная новизна проблемы предполагают и наличие широкой источниковой базы. Используемые источники по степени информативности, репрезентативности и происхождению можно условно разделить на следующие группы: 1) законодательные источники; 2) программные, уставные и директивные документы партии большевиков; 3) делопроизводственные материалы государственных учреждений; 4) статистика; 5) периодическая печать (81).
К законодательным источникам относятся решения высших органов государства: законы, указы, декреты, Постановления ВЦИК РСФСР и СНК. Важным принципом в отношении использования законодательных источников является изучение всего процесса разработки и последующей реализации документа. Стремление выяснить все особенности происхождения того или иного закона основаны на убеждении, что только такой подход дает возможность раскрыть подоплеку многих решений, которые принимались в рассматриваемый период. Одновременно воссоздать борьбу мнений вокруг выработки принципиальных положений будущего закона, за которым стояли определенные групповые интересы, а в конечном итоге - представить
характеристику того текста, который стал его окончательным вариантом. Такой подход обусловил комплексное использование текстов декретов и постановлений. Уяснение смысла продолжалось и на уровне изучения их реализации, когда жизненные обстоятельства вносили свои коррективы в их применение. С таких позиций рассмотрен наказ СТО местным советским учреждениям от 30 июня 1921 года, положение «О губернских советах народного хозяйства», принятое II Всероссийским съездом СНХ и неоднократно дополненное и другие (82).
К программным, уставным и директивным документам партии относятся: произведения В.И. Ленина, работы его сподвижников - Н.И. Бухарина, Л.Д. Троцкого, А.И. Рыкова. Анализ этих документов показывает эволюцию социалистической теории и практики, выявляет ориентиры и приоритеты общественного развития советского государства, определяет официальные подходы по тем или иным аспектам политики. При работ с данной группой документов учитывался их во многом декларативный характер, публичное назначение.
Следующий тип источников составляют делопроизводственные материалы государственных учреждений и общественных организаций. Более детальное их рассмотрение определяется объектом исследования. Данные документы составляют наиболее обширную группу источников.
Управление есть процесс передачи, оценки, преобразования информации, который осуществляется, прежде всего, в форме бумажного документооборота. Документы свидетельствуют и удостоверяют факты, события, права, обязательства, подтверждают и доказывают компетенцию и чьи-либо полномочия. В советское время количество делопроизводственных документов значительно увеличивается, значительно возрастает их роль в отражении всех аспектов жизнедеятельности общества. Решающее значение в этих процессах сыграли особенности становления и развития государственности, формирования нового государственного аппарата на принципах соединения законодательной и исполнительной функций, жесткой централизации,
привлечения к управлению широюих масс населения, не имеющих опыта и не искушенных в управленческой работе.
Делопроизводственная документация советского общества возникла не на пустом месте. Формуляры большинства ранее существовавших документов практически без серьезных изменений вошли в практику советского периода. Изменились только приоритеты среди разновидностей, социальная окраска и направленность, содержание информации, заключенной в традиционные формуляры.
Делопроизводственную документацию можно классифицировать следующим образом: 1). организационная документация, определившая порядок какой-либо деятельности, структуру, компетенцию, задачи, формы и методы исполнения. К данной группе относятся положения, уставы, правила, контракты, договоры, трудовые соглашения; 2).распорядительная документация, служащая для реализации управленческой деятельности и являющаяся продолжением документации организационной. К ней относятся: решения, резолюции, приказы, инструкции, циркуляры, распоряжения, поручения, наказы и другие; 3). особый вид организационно-распорядительной документации составляют протоколы и стенограммы заседаний коллегий, собраний, съездов, конференций и прочие; 4). текущая переписка предприятий и учреждений (письма, радиограммы, телефонограммы, телеграммы и другие); 5).плановая документация; 6).учетная документация; 7). статистическая документация; 8). контрольная документация.
Вместе с тем, необходимо отметить, что вышеперечисленные источники несут на себе печать идеологических и политических штампов. Наиболее характерным в этом отношении является сборник «Советы народного хозяйства и плановые органы в центре и на местах», изданный в 1957 году, когда из-за разоблачения летом 1957 года «антипартийной» группы пришлось вносить изменения во многие уже подготовленные к печати издания. Поэтому данный сборник в целом оказался безымянным, и подоплека многих исторических события оказалась неточной.
Среди опубликованных материалов выделим протоколы Президиума ВСНХ за 1920 год, появившиеся в 2000 году (83). Весьма важно, что издание протоколов предваряет уточнение о том, что публикация документов ВСНХ производится без каких-либо купюр. Однако в целом опубликованные документы не содержат необходимого материала для раскрытия нашей темы.
Важным для нашего исследования является региональный материал. Прежде всего, необходимо остановиться на отчетах региональных хозяйственных органов (Уралоблэкосо, губернских Экосо, Губсовнархозов и др.) о своей деятельности за определенный период. Данные материалы были опубликованы в 1921 - 1922 годах и имеют для нас очень большую ценность. В них дана реальная картина общего хозяйственного положения в регионе; характеристика процессов происходивших в уральской промышленности; описания построения бюрократического аппарата того времени, В более поздний период отчеты такого плана уж:е не публиковались,
Первостепенное значение для изучения уральской промышленности в годы
нэпа имеют статистические данные. С середины 1920-х годов издание
статсборников приобретает систематический характер. Публиковалось два вида
изданий: общие и отраслевые, данные публиковались государственными
органами планирования, статуправлениями (84). Наряду со статсправочниками
в работе использовались и данные конъюнктурных обзоров, где в разделе о
промышленности размещались сведения о действующих промышленных
предприятиях, выпуске продукции. Также были проанализированы
производственные программы, годовые отчеты трестов и объединений (85).
Вместе с тем, основу источниковой базы исследования составили делопроизводственные документы, извлеченные из 40 фондов 3 центральных архивов: Государственного архива РФ (ГАРФ), Российского Государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), Российского Государственного архива Экономики (РГАЭ) и 5 региональных архивов: Государственного архива Свердловской области (ГАСО); Центра документации общественных организаций Свердловской области (ЦДООСО); Объединенного
Государственного Архива Челябинской области (ОГАЧО), Государственного архива Курганской области (ГАКО).
Основной массив документов источниковой базы исследования сосредоточен в архивах Свердловской области.
Самый богатый и интересный материал по исследуемой проблеме сосредоточен в фондах ГАСО, так как именно Екатеринбург, а после переименования Свердловск был региональным центром, в котором были размещены головные управленческие структуры Уральского региона. Фонды Промбюро Президиума ВСНХ на Урале, Уральского Областного экономического Совета, Уралоблсовнархоза (здесь анализировались, прежде всего, протоколы заседаний Президиумов, постановления, инструкции, распоряжения и отчеты руководящих структур в вышестоящие органы) имеют первостепенное значение для рассмотрения внутриведомственных взаимоотношений и отношений центра и регионов. Среди документов наибольший интерес представляет переписка между различными звеньями учрежденческих структур, приказы. Изучение этих материалов, к которым фактически не обращались ранее, позволило установить существовавшие тенденции межведомственных отношений, выявить существенный спектр различных мнений по ряду обсуждаемых проблем. Так, например, в фонде Уралпромбюро нами был обнаружен материал, подтверждающий особое мнение руководителей Челябинского ГСНХ по вопросам организации Уралоблсовнархоза и Уралэкосо, их функциях и полномочиях.
Текущая работа, статистические данные о работе низовых управленческих структур в основном сосредоточены в фондах Губернских совнархозов, Губернских экосо. Проанализированные данные помогают составить достаточно полное представление об осуществлении новой экономической политики на местах, о проблемах и противоречиях, которые возникали в отношениях мест и областных структур.
Особый интерес представляет комплекс документов за период с 1921 по 1929 годы, размещенный в архивных фондах ЦДООСО. Ценность заключается в том, что данный материал включает в себя документы по истории новой
экономической политики современной Свердловской области и территорий, в тот период входивших в состав Уральской области (Пермская, Челябинская, Курганская, Тюменская, Уфимская за 1921-1923 годы), (округа Верхне-Камский, Златоустовский, Ирбитский, Кунгурский, Курганский, Пермский, Сарапульский, Тюменский, Тобольский, Ишимский, Троицкий, Шадринский и Коми-Пермяцкий за 1923-1929 тоды). Рассмотренные нами документы отложились в основном в фондах Уралбюро ЦК РКП (б), Екатеринбургского Губкома РКП(б), Свердловского Обкома КПСС и Партархива Свердловского Обкома КПСС.
Рассмотренные документы можно классифицировать по следующим категориям: 1) материалы областных* губернских, уездных конференций и пленумов; 2) документы руководящих органов партии; 3) местных первичных советских и партийных органов; 4) органов управления народным хозяйством, планирования и статистки, народного контроля.
В документах отражено взаимодействие различных государственных и партийных структур по вопросам экономической политики в 1920-ые годы. Очень четко прослеживается тенденция на необходимость учитывать традиционно-патриархальные основы жизни большей части населения Урала и стремление РКП (б) форсировать преобразовательные процессы в обществе. В текстах докладов, резолюциях и постановлениях, в стенограммах речей делегатов, материалах, поступавших в Президиумы конференций и Пленумов, содержится информация о концепции проводимых реформ. Наряду с этим содержится информация об основных рамках действия рыночных механизмов, отношении партии власти к социальной неоднородности, возникшей в регионе в результате развития новой экономической политики, кредитной и денежной системах, кризисах нэпа и путях их преодолений, внутрипартийной борьбе и дискуссиях о новой экономической политике; причинах свертывания НЭПа.
В отчетных докладах - сведения о восстановлении промышленности, экономическом росте в 1920-ые годы. По содержанию, значению и задачам источниковедческого изучения с материалами партийных конференций и
пленумов тесно связаны документы руководящих органов партии ЦК РКП (б), Уралбюро ЦК РКП (б), Уралобкома, губкомов, окружкомов.
В протоколах заседаний, выписках из протоколов, проектах постановлений, предложениях, особых мнениях членов Уралбюро ЦК РКП (б) и других отражены вопросы о взаимоотношениях, реорганизациях хозяйственных органов Уральского региона, хозяйственная политика, взаимоотношения власти и специалистов, кадровой политики в управлении промышленностью, проведении различных компаний; о положении рабочего класса. Так, например, только в фондах ЦДООСО (ранее не доступных для исследователей) нами был найден материал о протестном движении рабочих на промышленных предприятиях Урала. Этот материал позволяет дать наиболее полное представление о развитии региональной промышленности.
Отличительной чертой архивных фондов ГАЧО, а особенно ГАКО* является то, что здесь наряду с местным материалом, очень много документов поступавших из Центра на места. А так как делопроизводство на местах было налажено более четко, поэтому здесь сохранился материал Областных структур, который отсутствует в их собственных фондах. Так, например, в фондах ГАКО мы нашли все протоколы Облсовнархоза за 1925-1926 год, что позволило нам отследить текущую работу У О СНХ за данный период.
В центральных архивах в основном отложился материал, поступавший с мест, который позволяет отследить изменения во взаимоотношениях региона с Центром и определить динамику, направление и причины происходившей трансформации. Это различные отчеты, статистические данные, переписка региональных руководителей с центром по различным вопросам.
Документы, рассмотренные нами, в основном это машинописные и рукописные подлинники, копии, документы, воспроизведенные ротапринтным и типографским способом. Есть документы, где присутствуют в оформлении все необходимые делопроизводственные реквизиты. Многие документы не имеют указания даты, автора или адресата. Эти данные были установлены приблизительно по содержанию или сопутствующим материалам. Многие документы, особенно рукописные, имеют плохое физическое состояние. Текст
многих из них угасает и не всегда может быть прочитан. Пробелы в таких текстах восстанавливались по общему смыслу содержания документа.
Задачи данного исследования не могли быть разрешены без использования такого источника как периодическая печать. По форме — это газеты, журналы, бюллетени и прочие. Ее специфическим свойством является многоплановость. Это синтетический материал, включающий в себя самую разнообразную по жанру, происхождению и содержанию информацию: официальные сообщения и документы, законодательные акты, публицистику, письма, хронику, всевозможную информацию, объявления.
Задачи данного исследования не могли быть разрешены без использования такого источника как периодическая печать. Значительная информация почерпнута нами из ведомственной периодики (газета «Экономическая жизнь», журналы «Народное хозяйство», «Промышленность и торговля»). Наряду с центральными изданиями использовался региональный материал: журналы «Серп и молот» (орган РВС первой Трудовой армии и Уралпромбюро ВСНХ) за 1920 год, «Еженедельник УО СНХ» за 1925-1928 год, газеты «Уральский рабочий» за 1921-1929 годы, «Известия Уральского Облисполкома» за 1924 год и местные издания - газеты «Известия» Челябинского Губкома РКП (б) за 1921 год, «Бюллетень» отдела Управления Челябинского Губисполкома (1923 год), «Официальный бюллетень» приложение к газете «Красный Курган» (1924-1925 годы), «Бюллетени» Курганского и Ирбитского Окрисполкомов (1925-1926 год). В данных изданиях опубликован.очень интересный (иногда уникальный) для современных исследователей региональный материал, который помогает определить основные тенденции развития региона в условиях нэпа и при переходе к индустриализации, особенности развития Урала и найти материал о региональных лидерах, то есть история перестает быть безымянной. Это объясняется тем, что в изданиях использовалось много данных, иногда даже более подробных, чем те, которые отложились в архивах. Однако этот материал требует критического отношения, необходимости сопоставления с другими источниками. Особый интерес представляет журнал «Хозяйство Урала», освещавший проблемы народного хозяйства и промышленного развития
региона. На его страницах публиковались многие видные работники Урала. Большинство из этих авторов занимали ответственные хозяйственные или советские должности и были непосредственными свидетелями экономической жизни Урала, сами обсуждали и решали практические вопросы хозяйственного строительства. Поэтому их работы представляют особый интерес.
К источникам личного происхождения относятся мемуары, дневники, письма и автобиографии. Что касается дневников и мемуаров, то их сравнительно немного. Это объясняется тем, что большинство деятелей ВСНХ в 1930-ые годы были объявлены «врагами народа» и репрессированы (данная тенденция была характерна и для Урала). Вместе с ними были уничтожены или утеряны имевшиеся у них личные архивы. Поэтому особую ценность представляют автобиографии, найденные в фондах ЦДООСО, ОГАЧОП и материалы энциклопедического словаря Гранат, вновь переизданного в наше время, в котором наряду с руководителями центра нами найдены данные на некоторых уральских лидеров (Сулимова Д.Е., Андронникова В.Н.). Являясь непосредственными свидетелями создания и функционирования региональных структур совнархозовской системы и других хозяйственных органов, партийные деятели сообщают о событиях, затрагивающих политику и экономику, приводят факты из организационно-хозяйственной деятельности, обосновывают свою личную позицию по отношению к различным событиям. Но, небольшое количество биографического материала, сохранившегося на сегодняшний день, затрудняет составление биографических приложений, поэтому нами в работе предлагается небольшой справочный материал о местных хозяйственных, советских и партийных работниках, находившихся на Урале в 1920-е годы.
Таким образом, источниковая база исследования является весьма разнообразной и достаточно обширной. Ведущее место в ней принадлежит архивным документам. Привлеченный комплекс источников позволил с достаточной полнотой решить поставленные в диссертации задачи.
Диссертация состоит из введения, двух глав, списка источников и литературы и 17 единиц приложения.
Деятельность Уралпромбюро
Созданный в годы «военного коммунизма» отлаженный механизм управления и принуждения, беспощадный в осуществлении целей партии, помог ей победить в гражданской войне. Но цена победы была огромной. Советская страна оказалась в тяжелейшем экономическом, политическом и социальном кризисе. В марте 1921 года Кронштадтский мятеж показал, что «военный коммунизм» привел к разочарованию в идеалах социализма основной массы населения страны и поставил на повестку дня вопрос о сохранении власти большевиков (1). Видя угрозу своей власти, большевики уже не могли ориентироваться на абстрактную идею «государства-коммуны», необходим был более надежный механизм удержания власти (2). Поиски выхода из тупика увенчались переходом к нэпу.
Концепция нэпа развивалась в работах Б Ж Ленина в 1921-1923 годах. Первоначальная идея перехода к нэпу определяла, что конечной целью партии остается социализм, в решении экономических вопросов - реформаторский подход (3). Тут же был поставлен и вопрос о пределах реформирования — в меру и не навсегда. Развитая в последующих работах Ленина, концепция нэпа включала идеи об использовании товарно-денежных отношений, всех форм собственности, хозрасчета с централизованным перераспределением прибыли.
Нэповские реформы имели спонтанный, эмпирический характер. Они являлись своего рода тактикой, рассчитанной на преодоление тотального кризиса, в котором оказалась страна. Все изменения в экономике партия проводила по мере осознания ею необходимости их для восстановления и оздоровления экономики, но при этом, не отказываясь от своих идеологических постулатов и командных методов руководства социальными и экономическими процессами. Тем не менее, вводимые элементы нэпа способствовали быстрому оживлению экономики и позитивным сдвигам во внешнеэкономических отношениях.
Важнейший аспект противоречий нэпа - противоречие между политикой и экономикой. Рынок расширял сферу своего воздействия, государство же, руководствуясь идеологическими постулатами, стремилось усиливать свое влияние на экономику. Изначальная нацеленность на временный характер нэпа создавала препятствия для его развития, но приходилось хотя бы временно считаться с экономической необходимостью реформ, отсюда маневрирование. Все это приводило к различным толкованиям нэпа.
В начале 1920-х годов сложной была политическая ситуация и на Урале. Несмотря на формальную победу, положение большевиков в регионе было очень трудным. В условиях перехода к нэпу очень большую активность стали проявлять партийные организации эсеров (особенно в Перми и Златоусте), меньшевиков и анархистов (в частности, в Екатеринбурге). Для ликвидации этих группировок, на Урале как в целом и по стране, проводились массовые аресты и высылка членов оппозиционных партий (4).
Уничтожение оппозиции не ликвидировало политических разногласий внутри большевистской партии. В 1921 году на Урале влиятельными были идеи пермского коммуниста Г.И. Мясникова , предлагавшего возвратить управление фабриками и заводами советам рабочих (5). Его идеи особенно сильную поддержку получили среди рабочих Кизела, Кунгура, Мотовилихи.
Несмотря на положительные сдвиги, которые происходили в экономике, значительная часть коммунистов, а также некоторые слои населения восприняли нэп как возвращение к частной собственности и к классовым распрям. Практически, не приняла новый курс «рабочая оппозиция». Шляпников и Медведев открыто заявили, что нэп не совместим с принципами диктатуры пролетариата. Партийцы, которые поддерживали «рабочую оппозицию» считали, что нэп не продвигает страну вперед, а отбрасывает ее назад, консервируя рутину и отсталость.
Уральский Облсовнархоз - попытка децентрализации управления промышленностью
В проведении своей хозяйственной политики ВСНХ опирался на разветвленную сеть местных совнархозов, которые были созданы еще в годы гражданской войны как периферийный аппарат управления. Данная система создавалась по территориальному признаку. Хорошо зная местные условия, будучи тесно связаны с рабочим, классом и профсоюзами, они были тем необходимым звеном в организации экономики, без использования которого невозможно было восстановление разрушенного войной народного хозяйства.
Исключительно важное значение для организационного строительства областных экономических органов имело «Положение о районных, областных и местных совнархозах», принятое Пленумом ВСНХ 23 декабря 1917 года (1).
«Положение» определило принципы построения данной системы: демократический способ комплектования данных структур, выборность руководящих органов, периодически проводимые съезды; унификацию внутренней структуры, строгое определение их прав и обязанностей. Очень важным аспектом в работе Областных СНХ было то что, являясь выборными, они получали директивы от периодически созываемых съездов совнархозов, то есть работа строилась с учетом региональных условий. В «Положении» нашел четкое отражение принцип двойного подчинения местных совнархозов. Создавались и действовали Областные Совнархозы при Советах рабочих и крестьянских депутатов - органов, созданных по инициативе народных масс, а с другой стороны, проводили свою политику под руководством ВСНХ (2), то есть закладывалась система разделения сферы полномочий между политической и экономической властью.
Таким образом, совнархозовская система задумывалась как выбираемая на местах, а не назначаемая сверху. Именно в этом и заключалось ее качественное отличие от ранее существовавших российских государственных управленческих структур, традиционно назначаемых из Центра и не подчинявшихся местам, то есть по сути своей изначально казенно-бюрократических.
«Положение» от 23 декабря 1917 года сыграло важную роль в формировании системы местных совнархозов, создавая стимул для их организации.
Местная совнархозовская система создавалась очень быстро. Исследователи объясняют это двумя причинами: исключительной популярностью совнархозов (3) и наличием в промышленных районах (прежде всего на Урале) регулирующих учреждений - заводских совещаний, созданных еще в годы первой мировой войны (4). Именно за счет поглощения этих структур происходило быстрое конструирование совнархозовского аппарата.
Одним из самых крупных и влиятельных совнархозов страны был Уральский, охватывавший Екатеринбургскую, Пермскую, Челябинскую и Тюменскую губернии. Начало формированию Уралоблсовнархоза было положено в декабре 1917 года. На заседании Бюро ВСНХ 23 декабря 1917 года областным органом ВСНХ на Урале признается Заводское совещание Уральского района. Вновь созданный орган наделялся значительными полномочиями по организации производства, проведению мобилизации промышленности й ее финансированию. К руководству в регионе в этот период пришла инициативная группа во главе с В.Н. Андронниковым (5). Уральские лидеры, в Отличие от Центра, имели свои проекты по поводу создания системы управления и организации экономической жизни региона. Уральцы исходили из того, что «Урал есть нечто самостоятельное и целое» и, поэтому, именно в данный момент «необходимо создать единое Уральское хозяйство и отклонить предлагаемую руку из Центра, так как управление из Центра всегда было бюрократическим» (6). Для самостоятельной экономической деятельности были необходимы соответствующие органы управления.
Экосо: усиление роли в условиях начального этапа новой экономической политики
Гражданская война и политика «военного коммунизма» привели страну к тотальному экономическому кризису, который был во многом обусловлен заорганизованностью народного хозяйства. Главная причина кризиса — это сложившаяся в годы «военного коммунизма» сверхцентрализованная вертикальная система управления народным хозяйством - «главкизм». При такой организации управления связь, которая была необходима для органической работы всех частей единого хозяйства, отсутствовала. К концу 1920 года кризис поставил под угрозу само существование власти большевиков.
Власть оказалась перед необходимостью пересмотреть свою политику и пронести радикальиые мероприятия в области управления народным хозяйством. Созданная в годы войны система «главкизма» не соответствовала сложившейся в стране ситуации. На повестку дня выходит проблема децентрализации системы управления промышленностью. Для выхода из кризиса необходимо было создание хозяйственного органа, главной функцией которого было бы регулирование и согласование работы экономических наркоматов и осуществление хозяйственного строительства в общегосударственных масштабах, орган, имеющий не оспариваемые никем права и полномочия. Эта проблема возникла в конце 1919 - начале 1920 года, когда впервые четко обозначился переход к мирному развитию. В связи с этим, в советском руководстве возникли разногласия. Руководитель военного ведомства Л.Д. Троцкий был за сохранение чрезвычайных полномочий у председателя Совета Обороны. Так как заканчивалась война, нужно было сохранить огромный военно-бюрократический аппарат, созданный в годы войны. В противном случае - необходимо было пойти на непопулярные меры и провести демобилизацию, оставив без средств к существованию достаточно большую армию военных и чиновников. А это означало потерю авторитета и, самое главное, власти. Президиум ВСНХ в союзе с лидерами профсоюзов настаивал на возвращении ранее изъятых у него прав. Председатель СНК В.И. Ленин в сложившейся ситуации вынужден был поддержать военных и согласиться на усиление их позиций в управлении экономикой советской республики. Как отмечает А.Л. Филоненко в своей работе «ВСНХ: Идея и реальность», «объем чрезвычайных прав был сохранен у председателя СНК. Совет Обороны был переименован в СТО, что на практике означало санкционированное вторжение военных в экономику» (1). Но уже к декабрю 1920 года гражданская война была завершена, и становилось очевидным, что политика «военного коммунизма» потерпела фиаско. Новая ситуация заставляла отказываться от рутины и привычки, при которых сложно разрешать экономические проблемы и задачи (2). Нужны были абсолютно новые подходы в разрешении сложившейся ситуации.
Председатель РВСР и КОМИССИЙ ПО трудовой повинности Л. Троцкий, несмотря на сложившуюся ситуацию, полагал, что руководство хозяйственной жизнью республики должен осуществлять СТО с опорой на внедряемые военными областные хозяйственные органы - Совтрудармии. В.И. Ленин считал, что для осуществления согласования в работе, поощрения местного почина, самостоятельности необходимо осуществлять контроль за работой местного и центрального аппаратов, обеспечивая устранение волокиты и бюрократизма. Для этого необходимо ввести экономические совещания (3). Идея В.И. Ленина была продолжена на VIII Всероссийском съезде Советов в конце декабря 1920 года. На съезде, согласно выдвинутой стратегии, были определены основные задачи на ближайшее время: восстановление народного хозяйства, улучшение деятельности советских органов в Центре и на местах, борьба с бюрократизмом. По инициативе В.И. Ленина, съездом было принято постановление «О местных органах экономического управления» (4), которое внесло ряд изменений в методы руководства промышленностью. Для объединения и укрепления хозяйственной деятельности местного аппарата создавались Экономические Совещания - органы СТО, действовавшие на правах комиссий соответствующих губисполкомов.
В период создания Губэкосо не имели определенного «Положения» и инструкций о своей работе, своего технического аппарата. Да и были они еще не везде организованы, а те, которые уже функционировали, то работали без плана. 1921 год и X съезд РКП (б) внесли радикальные изменения в хозяйственную политику советской власти и определили новые экономические реалии. Созданная в условиях «военного коммунизма» вертикальная система управления промышленностью не могла обеспечить согласованную работу хозяйственных учреждений и, прежде всего, на местах. На IV съезде СНХ в мае 1921 года, рассматривая проблему хозяйственного развития, вновь вернулись к системе экономических совещаний, считая ее самой эффективной. А для быстрейшего осуществления нэпа необходимо было создать целостную систему Экосо, дополнив ее местными подразделениями. По мнению создателей. Экономические совещания должны были увязать в одном центре промышленность, финансы, транспорт, продовольствие, земледелие (5), 20 мая 1921 года было принято постановление СТО «О местных экономических совещаниях, об их отчетности» (6). Главной задачей новых органов было согласование деятельности местных органов экономических наркоматов для обеспечения проведения хозяйственного плана в общегосударственном масштабе.
