Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. «РОДОСЛОВИЕ ПОМОРСКОЙ ВЕРЫ НА УРАЛЕ И В СИБИРИ» КАК ИСТОЧНИК ПО ИСТОРИИ СТАРООБРЯЧЕСКОГО ПОМОРСКОГО СОГЛАСИЯ В УРАЛО-СИБИРСКОМ РЕГИОНЕ 27.
1.1. «Родословие...» как памятник старообрядческой исторической мысли 27.
1.2. Ранняя история поморского согласия на урале в изображении «родословия...» 44.
1.3. «Родословие...» как источник по истории поморского согласия на Урале и в Зауралье в XIX в 60.
ГЛАВА 2. КНИЖНОСТЬ КРЕСТЬЯН-СТАРООБРЯДЦЕВ ЮЖНОГО УРАЛА И ЗАУРАЛЬЯ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ - СЕРЕДИНЕ XIX В 74.
2.1. Изменения в жизни старообрядчества урала и зауралья и их влияние на крестьянскую книжность 74.
2.2. Библиотеки и читательские интересы крестьян-старообрядцев зауралья в середине XIX в 99.
ГЛАВА 3. СПОРЫ О БРАКЕ В БЕСПОПОВЩИНЕ И ИХ ОТРАЖЕНИЕ В КНИЖНО-РУКОПИСНОЙ ТРАДИЦИИ ПОМОРЦЕВ УРАЛА И ЗАУРАЛЬЯ В XVIII - НАЧАЛЕ XX В 111.
3.1. Полемика о браке в беспоповщине и решение этого вопроса поморцами урала и зауралья XVIII - первой половине XIX в 111.
3.2. Споры о браке у поморцев южного урала и зауралья во-второй половине xix-начале xx в 125.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 150.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ 155.
ПРИЛОЖЕНИЯ 184.
ПРИЛОЖЕНИЕ 1. «РОДОСЛОВИЕ ПОМОРСКОЙ ВЕРЫ НА УРАЛЕ И В
СИБИРИ» 185.
ПРИЛОЖЕНИЕ 2. «ВОПРОСЫ ОЗЕРСКОМУ СОБОРУ» 229.
ПРИЛОЖЕНИЕ 3. ИСТОРИЧЕСКИЕ СТИХОТВОРЕНИЯ ЗАУРАЛЬСКОГО СТАРООБРЯДЦА ПОМОРЦА 254.
ПРИЛОЖЕНИЕ 4. [ОБРАЩЕНИЕ СТАРООБРЯДЧЕСКИХ НАСТАВНИКОВ К ПАСТВЕ] 273.
ПРИЛОЖЕНИЕ 5. ПОСЛАНИЕ КРЕСТЬЯНИНА НИКИТЫ НИКОЛАЕВИЧА МОКЕЕВА СВОЕЙ МАТЕРИ НАТАЛЬЕ ДМИТРИЕВНЕ 282.
ПРИЛОЖЕНИЕ 6. «ПРЕДЪЯВЛЕНИЕ» ГОСУДАРСТВЕННОГО КРЕСТЬЯНИНА С. ДОЛГОВСКОГО ЧЕЛЯБИНСКОГО УЕЗДА ОРЕНБУРГСКОЙ ГУБЕРНИИ С.А. БРЫЗГАЛОВА ЧИНОВНИКУ ПО ОСОБЫМ ПОРУЧЕНИЯМ ПРИ ОРЕНБУРГСКОМ ГРАЖДАНСКОМ ГУБЕРНАТОРЕ НОВИКОВУ....285.
ПРИЛОЖЕНИЕ 7. ОПИСИ КНИГ ИЗЪЯТЫХ У СТАРООБРЯДЦЕВ КУР
ГАНСКОГО УЕЗДА ТОБОЛЬСКОЙ ГУБЕРНИИ И ЧЕЛЯБИНСКОГО УЕЗДА ОРЕНБУРГСКОЙ ГУБЕРНИИ 288.
ПРИЛОЖЕНИЕ 8. ОПИСАНИЕ ГЕКТОГРАФИРОВАННЫХ ИЗДАНИЙ ПОМОРЦЕВ ЮЖНОГО УРАЛА И ЗАУРАЛЬЯ 313.
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ 32І.
- «Родословие...» как памятник старообрядческой исторической мысли
- Изменения в жизни старообрядчества урала и зауралья и их влияние на крестьянскую книжность
- Полемика о браке в беспоповщине и решение этого вопроса поморцами урала и зауралья XVIII - первой половине XIX в
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования. Старообрядчество привлекало и привлекает внимание исследователей. Литература по вопросу обширна, однако, нельзя сказать, что старообрядчество изучено достаточно хорошо. К настоящему времени ещё не введен в научный оборот большой круг источников по истории старообрядческого раскола в Русской Православной Церкви, отсутствуют детальные и всесторонние описания отдельных старообрядческих согласий, их истории, особенностей вероучения и обрядовой практики и т.д. Без этого не может быть адекватно представлена ни история русского крестьянства, ни история старообрядчества, ни история русской религиозной мысли в целом. Книга играла важнейшую роль в формировании системы авторитетов старообрядчества. Изучение старообрядческой книжности во многом является ключом к пониманию старообрядчества как исторического, социального и культурного феномена. Исходя из сказанного, избранная нами тема представляется актуальной.
Актуальность проблем, связанных с историей старообрядчества, основывается еще и на том, что до настоящего времени старообрядческие согласия занимают значительное место в конфессиональной структуре как России в целом, так и Уральского региона в частности. Опора старообрядчества на традицию предполагает, что в решении многих современных проблем историческое знание может оказаться полезным.
Целью исследования является изучение книжной культуры старообрядцев-поморцев Южного Урала и Зауралья XVIII - начала XX в., определение её места в формировании религиозного, исторического и правового сознания крестьянства.
Такая цель исследования обусловила постановку следующих задач:
изучить процесс возникновения и развития поморских старообрядческих общин на территории региона, связи этих общин с помор-
5 скими общинами страны, их влияние на облик старообрядчества региона;
дать анализ изменений, происходивших в жизни старообрядческих согласий урало-сибирского региона в исследуемый период, и изучить влияние этих изменений на старообрядческие организационные структуры и крестьянскую книжность;
дать анализ состава крестьянских библиотек, определить круг читательских интересов крестьянства;
изучить наиболее значимые памятники местной книжно-рукописной традиции старообрядцев поморского согласия;
проанализировать местные старообрядческие полемические сочинения о браке в контексте общерусских весьма значимых для поморцев споров по брачному вопросу, реконструировать историю утверждения порядка заключения бессвященнословных браков в урало-сибирском регионе;
выявить и обобщить факты отражения в местной книжно-рукописной традиции исторического, правового и религиозного сознания крестьянства урало-сибирского региона.
Объектом диссертационного исследования являются книжная культура, общественное сознание и формы самоорганизации русских крестьян-старообрядцев XVIII - начала XX в.
В качестве предмета настоящего исследования взята книжно-рукописная традиция старообрядцев поморского согласия Южного Урала и Зауралья XVIII - начала XX в.
Под книжно-рукописной традицией мы понимаем комплекс механизмов освоения, сохранения и передачи книжной культуры.
Под поморским согласием мы, как и вся предшествующая историческая литература, понимаем беспоповское старообрядческое согласие, особенности учения которого базируются на тезисе, что антихрист уже пришел в мир и ду-
ховно царствует в Русской Церкви со времени патриаршества Никона. С этого времени нет истинных таинств и истинного священства, поэтому:
все, кто принимает веру поморского согласия, должны быть крещены заново (по этой причине поморцев иногда называют перекрещеванцами);
крестить, исповедовать, а также совершать некоторые другие христианские требы, по причине отсутствия настоящего православного священства, могут простые миряне, даже женщины;
таинство брака, которое могут совершать только священники, должно быть отменено. Все должны жить безбрачно. Венчавшихся в церкви, а потом перешедших в старообрядчество, нужно разводить. Это положение поморского вероучения не выдержало проверку 'временем. С середины XVIII в. внутри согласия начинается полемика о возможности так называемых «бес-священнословных» браков. К концу XVIII в. согласие фактически раскалывается на «брачников» и «безбрачников», а в начале XIX в. в обиход прочно входит порядок заключения «бессвященнословных» браков;
нельзя молиться за царя, как главу антихристова государства и церкви. Именно этот пункт вызывал наибольшее неудовольствие государственной власти. Этот вопрос также был предметом дискуссии внутри согласия: в 1739 г. возможность молитвы за царя допустило Выговское общежительство — идейный центр поморского согласия в XVIII в.; поморцы-брачники молились за царя;
признавалось возможным самосожжение как способ сопротивления «антихристовой» государственной власти. С середины XVTII в. поморцы отказались от самосожжений.
Следует отметить, что во многом эти вероучительные положения являются общими для основных старообрядческих беспоповских согласий: поморцев, федосеевцев и филлиповцев.
В работе мы употребляем понятия согласие, толк. Под согласием мы по-нимаем более крупные подразделения старообрядцев по вероучительным признакам, под толком - более мелкие (внутри согласия).
Хронологические рамки исследования охватывают период с начала XVIII в. до первых двух десятилетий XX в. Нижняя хронологическая граница исследования обусловлена тем, что именно в конце XVII - начале XVIII вв. на Урале и в Западной Сибири появляются старообрядческие общины, ориентированные на беспоповскую практику и связанные с поморским центром старообрядчества.
Верхняя хронологическая граница исследования связана с изменениями, произошедшими в жизни страны в целом и в жизни старообрядчества в частности. Манифесты от 17 апреля 1905г. о свободе совести и веротерпимости и от 17 октября 1906г., определявший порядок устройства старообрядческих общин, многое изменили в жизни старообрядческих согласий. 1917 год начинает череду перемен и другого рода.
Территориальные рамки исследования охватывают, в основном, Южный Урал и Зауралье. Это объясняется тем, что старообрядцы поморского согласия в урало-сибирском регионе в большей степени проживали именно на этой территории. Об этом говорят данные официальной статистики, и свидетельствует состояние изучаемой нами местной старообрядческой книжно-рукописной традиции, локализуемой на сопредельных территориях Тобольской, Оренбургской, Пермской и Уфимской губерний (основные памятники этой традиции были написаны в г. Златоусте Уфимской губернии, а так же в селениях Челябинского уезда Оренбургской губернии и Курганского уезда Тобольской губернии). Следует отметить, что изучение путей распространения поморского старообрядчества на Урале, связей поморских старообрядческих общин в отдельных случаях делает необходимым расширение территориальных рамок исследования.
Методологическую основу исследования составляют принципы современной исторической науки - историзм, научность, объективность. В диссертации, наряду с общенаучными методами, используются такие методы исторического исследования как историко-генетический, историко-сравнительный, ис-торико-системный методы и метод ретроспекции. Как пишет
8 И. Д. Ковальченко, суть историко-генетического метода «состоит в последовательном раскрытии свойств, функций и изменений изучаемой реальности в процессе её исторического движения, что позволяет в наибольшей мере приблизиться к воспроизведению реальной истории объекта... Позволяет показать причинно-следственные связи и закономерности исторического развития в их непосредственности, а исторические, события и личности охарактеризовать в их индивидуальности и образности» . В связи с этим отметим, что следует иметь ввиду высказанную и убедительно доказанную Н. Н. Покровским мысль о непродуктивности изучения старообрядчества, «как единого и нерасчлененного понятия»2, и, таким образом, нужно говорить о внимательном отношении к происходившим в жизни старообрядческих согласий локальным процессам, о необходимости детального изучения исторических явлений на микроуровне. В этом случае наиважнейшее значение приобретают именно историко-генетический и историко-сравнительный методы. Историко-сравнительный метод традиционно широко применяется в исторических исследованиях. Он позволяет «вскрывать сущность изучаемых явлений и по сходству, и по различию присущих им свойств, а также проводить сравнения в пространстве и време-
ни» . И, хотя метод этот «не безграничен, его не следует абсолютизировать», он всё же «может многое, и его распространение и усовершенствование — одна из самых неотложных потребностей современных исторических исследований»4. Историко-системный метод, позволяющий устанавливать не только казуальную и причинно-следственную обусловленность, но и функциональные связи между историческими процессами и событиями, может быть продуктивен лишь при опоре на конкретно-исторические исследования, в противном случае использование этого метода будет приводить к искажению исторической картины, к формированию разного рода исторических мифов.
1 Ковальченко И. Д Методы исторического исследования. - М., 2003. - С. 184.
2 Покровский Н Н Антифеодальный протест урало-сибирских крестьян-старообрядцев в XVIII в. - Новоси
бирск, 1974.-С. 7.
3 Ковальченко И Д Методы исторического исследования - С. 187.
4 БлокМ. Апология сравнительной истории европейских обществ // XX век: Методологические проблемы исто
рического познания. - М, 2001. - Ч. 2. - С. 14-29.
9 Развитие интереса к памятникам письменности как продуктам истории и культуры сделало очевидным необходимость расширения методов извлечения фактов для исследования книжности в целом и отдельно взятой книги в частности. По этой причине мы использовали в диссертации методы текстологического и кодикологического анализа. Объектом кодикологии (от лат. codex-книга) являются рукописные книги. «Под кодикологией - согласно мнению С. М. Каштанова и Л. В. Столяровой - следует понимать специальную историческую дисциплину, занимающуюся установлением происхождения рукописной книги, определением истории её бытования (сделки, объектом которых она была, миграция, характер использования и т.д.), а также последующей её архивной (библиотечной) судьбы»5. В свою очередь такая специальная дисциплина, как текстология6, занимается историей «текстов во всём многообразии их списков и редакций»7. Текстологию «интересуют содержание, структурные и языковые особенности текста, а также его изменение, развитие, его варианты» . В комплексном изучении рукописной книги использование текстологических методов может принести свою пользу. Так, например, «установление истории текста рукописи необходимо для реконструкции истории происхождения того или иного сборника, выяснения генеалогической связи между кодексами, сходными по составу, определения характера миграции книг и т.д.»9. В диссертации использованы хронологический, проблемный и проблемно-хронологический принципы изложения материала.
Степень изученности тємбі. Литература по истории старообрядческого раскола столь обширна, что представить полную историографическую картину во введении к кандидатской диссертации нет никакой возможности. Эта задача самостоятельного (и, пожалуй, не одного10) исследования. Постольку, поскольку наша работа посвящена книжной'культуре старообрядчества Южного Урала
5 Каштанов С. М., Столярова Л. В. О предмете и задачах кодикологии и её месте среди других специальных
исторических дисциплин// Средневековая Русь. - М., 2001. - Вып. 3. - С. 231.
6Лихачев Д. С. Текстология на материале русской литературы XI-XVII вв. - СПб., 2001.
7 Левочкин И. В. Основы русской палеографии. - М., 2003. - С. 24.
8 Там же. С. 24.
9 Каштанов С. М., Столярова Л. В. О предмете и задачах кодикологии ... - С. 230.
10 См. например: Баяалыкин Д А. Русский религиозный раскол в контексте церковно-государственных отноше
ний второй половины XVII в. в отечественной историографии : автореф. дис. ... докт. истор. наук. - М., 2007.
10 и Зауралья, и в центре нашего внимания оказывается в первую очередь старообрядческое поморское согласие, то актуальную для нашего исследования литературу удобнее всего разделить на две группы. Во-первых, это работы, посвященные изучению истории книжной культуры крестьянства России в целом и урало-сибирского региона в частности. Во-вторых, работы, имеющие предметом своего исследования старообрядчество беспоповских (преимущественно поморского) старообрядческих согласий, как в целом по стране, так и в пределах изучаемого нами региона.
В своё время М. М. Громыко, рассматривавшая культуру русского крестьянства XVIII — XIX вв. как предмет исторического исследования, отмечала факт недостаточной изученности круга чтения крестьянства, крестьянской книжности . И хотя после выхода статьи прошло более двух десятилетий, в течение которых в изучении темы были сделаны серьёзные шаги вперёд, однако до настоящего времени нет исчерпывающего ответа на вопрос о книжной культуре русского крестьянства. Ответ на этот вопрос не может быть дан без изучения книжной культуры русского старообрядчества. Изучение старообрядческой книжности приобрело комплексный характер во второй половине XX века. Начало этому направлению исследовательской деятельности, тесно связанному с полевой археографической работой," положил В. И. Малышев ~. К настоящему времени вышел целый цикл работ, посвященных изучению книжности различных регионов России13, активно изучались крестьянские и старообрядческие библиотеки , в научный оборот прочно вошло понятие «книжно-рукописная
Громыко М. М. Культура русского крестьянства XVIII-XIX веков как предмет исторического исследования // ИСССР. - 1987. - № 3. - С. 56. 12Малышев В. И. Усть-Цилемские рукописные сборники XVI-XX вв. - Сыктывкар, 1960.
13 Русские письменные и устные традиции и духовная культура. - М., 1982; Старообрядческий центр на Вашке :
Устная и письменная традиция Удоры : Материалы и исследования. - Сыктывкар, 2002; УоД. История одной
книги. СПб., 2003; Пинежская книжно-рукописная традиция XVI- начала XX вв. : Опыт исследования. Источ
ники. Т. 1 : Савельева Н. В. Очерк истории формирования пинежской книжно-рукописной традиции. Описание
рукописных источников. - СПб., 2003; Т. 2 : Савельев А. А., Савельева Н. В. Описание старопечатных изданий
XV- начала XX вв. Указатели. - СПб., 2005.
14 Мосин А. Г. Источники по истории книжной культуры жителей Вятской губернии (1840-1850)// Культура и
быт дореволюционного Урала. — Свердловск, 1989. - С. 103-121; Он же. Источники по истории книжной куль
туры жителей Вятской губернии (1851-1884) // Книга в культуре Урала XVI-XIX вв. - Свердловск, 1991. -
С. 128-153; Туров С. В. Старообрядческая книжность Западной Сибири в конце XVII - первой четверти XIX в.
(на материалах судебно-следственной документации) // Книга в культуре Урала. XVI-XIX вв. - Свердловск,
1991.-С. 89-94.
традиция»15. Анализ круга чтения и читательских интересов крестьян уральских заводов в середине XIX в. дан В. И. Байдиным и И. Л. Маньковой16. Данные о круге чтения крестьян-старообрядцев Зауралья обобщены в нашей работе17. Определённые итоги изучения состава крестьянской книжности подведены и накопленные материалы обобщены в коллективной монографии, посвященной традиционной культуре крестьянства Урала в XVIII - XIX столетиях (соот-ветствующий раздел написан И. Л. Маньковой) . Обзор работ, посвященных изучению книжности уральского региона, можно найти в статье И. В. Починской1 . Заслуживают внимания наблюдения В. В. Керова, который на основании анализа состава старообрядческой книжности делает довольно интересную попытку показать «эволюцию идейных и мировоззренческих установок, в том числе эсхатологии староверов различных периодов» .
Литература, посвященная истории старообрядческого раскола, повторимся, обширна. Свод основных достижений дореволюционной историографии можно найти в книге И. К. Смолича . В советской и постсоветской историографии серьезных сводных работ, рассматривающих историю старообрядческого движения в масштабе страны, не было, хотя в последние тридцать лет для изучения истории и культуры старообрядчества было сделано довольно много. Непосредственное значение для нашей работы имеют исследования по истории старообрядчества в урало-сибирском регионе, а также работы по истории поморского согласия. Поморское согласие изучалось в отечественной и зарубежной науке достаточно активно. Особое внимание исследователей привлекала Выговская пустынь - колыбель поморского староверия. Полуторостолетняя история изучения Выга богата добротными исследованиями. Определенный итог
15 Кривова Н. А. Понятие «книжно-рукописная традиция» в современной историографии // Историография об
щественной мысли дореволюционного Урала. - Свердловск, 1988. - С. 87-93.
16 Байдин В. И., Манькова И. Л. Читательские интересы крестьян уральских заводов в середине XIX в. // Тради
ционная культура русских крестьян Сибири и Урала. - Тюмень, 1995. - С. 63-80.
17 Мангипев П. И. О круге чтения крестьян-старообрядцев Зауралья в середине XIX в. // Уральский сборник.
История. Культура. Религия. - Екатеринбург, 1998. - Вып. 2. - С. 146-153.
18 Традиционная культура русского крестьянства Урала XVIII-XIX вв. - Екатеринбург, 1996. - С. 292-308..
19 Починская И. В. Уральский археографический центр и его коллекция старопечатных и рукописных книг ки
риллической традиции// Solanus. - 1999. - Vol. 13. -г P. 60-79.
20 Керов В. В. «Се человек и дело его...» : Конфессионально-этические факторы старообрядческого предприни
мательства в России. - М., 2004. - С. 49.
21 Смолич И. К. История Русской Церкви. 1700-1917. - М., 1997. - Ч. 2. - С. 116-165.
. 12 этой работы подведен Е. М. Юхименко, которая в своем фундаментальном исследовании обобщает достижения предшественников и вводит в научный оборот целый ряд новых документальных источников и старообрядческих литературных сочинений22.
Для изучения истории развития беспоповского учения вообще и старо
обрядческого учения о браке в частности первостепенное значение имеют рабо
ты И. Ф. Нильского23, П. С. Смирнова24, Е. М. Юхименко и
А. В. Хвальковского . В статье священника Г. Ореханова и Е. А. Агеевой под
ведён краткий общий итог изучения воззрений беспоповцев на таинство бра
ка2 . Уральский материал представлен более или менее значимо только в по
следней из перечисленных работ и сделано это на основе наших публикаций.
Как значительный вклад в изучение богословия старообрядческих беспоповских согласий следует расценивать последнюю работу А. И. Мальцева, из-данную уже после его безвременной кончины" . Если суммировать сделанное А. И. Мальцевым, то можно выделить три главных направления, определяющих значимость работы. Во-первых, последовательно и основательно изложена внешняя история взаимоотношений старообрядческих беспоповских согласий в XVIII - начале XIX в. Многое сделано исследователем впервые. Большой новый фактический материал извлечён из источников, обобщен. Восстановлен событийный ряд. Уточнены биографии многих участников событий, прояснены их богословские взгляды, определён объём письменного наследия. А ранняя история «маргинальных» беспоповских согласий - спасова, аароновского и
Юхименко Е. М. Выговская старообрядческая пустынь : Духовная жизнь и литература. - М., 2002. - Т. 1-2.
23 Нильский И. Семейная жизнь в русском расколе. - СПб., 1869. - 4.1-2.
24 Смирнов П. С. Внутренние вопросы в расколе в XVII веке : Исследование из начальной истории раскола по
вновь открытым памятникам, изданным и рукописным. - СПб., 1898; Он оке. Споры и разделения в русском
расколе в первой четверти XVIII в. - СПб., 1909; Он же. Споры в расколе во второй четверти XVIII века //
Христианское чтение. - 1911. - № 1. - С. 50-73; № 2. - С. 168-195; № 3. - С. 325-352; № 4. - С. 451-490.
25 Хваяъковский А. В., Юхименко Е. М. Поморское староверце в Москве // Старообрядчество в России (XVII-
XVIII вв.) / Отв. ред и сост. ЕМ. Юхименко. - М., 1999. - [Вып. 2].
26 Агеева Е. А., Ореханов Г., свящ. Брак у старообрядцев // Православная энциклопедия. - М., 2003. - Т. VI :
Бондаренко - Варфоломей Эдесский. - С. 178-181.
27 Мальцев А. И. Старообрядческие беспоповские согласия в XVIII - начале XIX в. : проблема взаимоотноше
ний. - Новосибирск, 2006.
13 страннического - по существу написана впервые, кроме истории согласия странников, подробно исследованной в другой работе А.И. Мальцева .
Во-вторых, в работе представлена история внутреннего самоопределения старообрядческих беспоповских согласий. Каждое согласие мыслило себя как истинную Церковь Христову, полагало, что только оно неповрежденно хранит православную веру. Но каждое согласие сталкивалось с необходимостью квалифицировать тем или иным образом весь остальной христианский мир вообще и ближайшие старообрядческие согласия в частности (вопрос актуальный не только в теоретическом, но и в практическом плане: как принимать из одного согласия в другое? возможна ли совместная молитва для представителей разных старообрядческих согласий?). ,
В-третьих, поскольку необходимость внутреннего самоопределения предполагает формулирование собственной вероучительной позиции и выяснение позиции других по пререкаемым вопросам, то А. И. Мальцев просто вынужден был рассмотреть в работе старообрядческую полемику по основным спорным темам как между беспоповскими согласиями, так и внутри этих согласий.
Самостоятельное научное значение имеет приложение - «Перечень старообрядческих сочинений использованных в работе»29. В перечень-каталог включено 378 сочинений. Большинство старообрядческих сочинений описано впервые.
История старообрядчества урало-сибирского региона достаточно детально исследована в трудах Н. Н. Покровского и его учеников, уральских и сибирских археографов. Добросовестность, основательность источниковой базы, широкий круг новых материалов, впервые извлечённых из рукописных хранилищ и вводимых в научный оборот, богатство новых фактов в соединении с тщательностью и исследовательской щепетильностью в их анализе обеспечивают прочность исторических реконструкций в исследованиях Н.Н. Покровского и
Мальцев А. И. Староверы-странники в XVIII - первой половине XIX в. - Новосибирск, 1996. Мальцев А. И. Старообрядческие беспоповские согласия... - С. 487-568.
14 археографов его школы. Монографическое исследование многих важных аспектов истории старообрядчества, описания памятников старообрядческой письменности, издание источников по истории староверия (чего только стоят два тома духовной литературы староверов Востока России!30) свидетельствуют о том, что проделана большая и серьёзная научная работа. Краткий обзор итогов этой работы и основную библиографию можно найти во введении к по-следней монографии Н. Н. Покровского и Н. Д. Зольниковой .
Истории изучения урало-сибирского старообрядчества посвящены и спе-циальные историографические работы уральских историков А. Т. Шашкова и В. И. Байдина . Два этих историографических исследования, кроме того, что дают исчерпывающий анализ существовавшей на тот момент литературы вопроса, еще и с наглядностью обнаруживают (это видно даже из названий статей) своеобразную историографическую лакуну, образовавшуюся в изучении истории урало-сибирского старообрядчества XVIII в. Начало и конец столетия оказались изученными лучше, чем середина. В определенном смысле такое положение сохраняется до настоящего времени.
Что касается конкретного исследования истории поморского согласия на Урале, то существующая литература по вопросу немногочисленна. Из дореволюционных исследований специального упоминания заслуживают, пожалуй, лишь работы архимандрита Палладия (Пьянкова)34 и Н. К. Чернавского35, содержащие отдельные значимые факты из истории поморского старообрядчества на Урале, но страдающие определённой однобокостью оценок.
Духовная литература староверов востока России XVIII-XX вв. — Новосибирск, 1999. - [Т. 1.]. (История Сибири. Первоисточники. - Вып. IX.); Духовная литература староверов Востока России. — Новосибирск, 2005. -Т. 2. (История Сибири. Первоисточники. - Вып. XII.).
31 Покровский Н. Н., Зольникова Н.Д. Староверы-часовенные на востоке России в XVIII-XX вв.: Проблемы
творчества и общественного сознания. - М., 2002. -- С. 3-15.
32 Шашков А. Т. Изучение урало-сибирского старообрядчества второй половины XVII - начала XVIII в. в отече
ственной историографии // Историография общественной мысли дореволюционного Урала. - Свердловск, 1988.
-С. 31-43.
33 Байдгш В. И Уральское старообрядчество конца XVIII - середины XIX в. в дореволюционной и советской
историографии // Историография общественной мысли дореволюционного Урала. — Свердловск, 1988. -
С. 43-50.
34 Архимандрит] П[алладий]. Обозрение пермского раскола так называемого «старообрядчества». - СПб, 1863.
35 Чернавский Н. К. Оренбургская епархия в прошлом ее и настоящем. - Оренбург, 1900. - Вып. 1.; Оренбург,
1903.-Вып. 2.
Поморское согласие в так называемом Верхокамье, на севере Пермской области, изучено благодаря трудам' археографов Московского Университета. По итогам археографических экспедиций МГУ появились исследовательские статьи, были подготовлены описания рукописных и старопечатных книг, бытовавших в регионе, опубликованы старообрядческие сочинения36.
Ранняя история поморского согласия на Урале связана с деятельностью Г. Семенова и его братьев. Деятельность Г. Семенова привлекала внимание исследователей, его биография и, соответственно, ранняя история поморского согласия на Урале, достаточно хорошо изучены благодаря исследованиям и публикациям Н. Н. Покровского37, Е. И. Дергачевой-Скоп38, Е. М. Юхименко39, А. И. Мальцева40, А. Т. Шашкова41.
Важным источником для истории поморского согласия на Урале является «Родословие поморской веры на Урале и в Сибири» : с этим сочинением связан целый круг специальной литературы. Памятник попал в поле зрения исследователей во время археографической экспедиции в Курганскую область летом 1978 г. Именно тогда, 12 июля, А. Т. Шашков взял у Т. А. Тельминова для ко-
Русские письменные и устные традиции и духовная культура (по материалам археографических экспедиций МГУ 1966-1980 гг.) - М., 1982; Рукописи Верхокамья XV-XX вв. : Каталог/ Сост. : Е. А. Агеева, Н. А. Кобяк, Т. А. Круглова, Е. Б. Смилянская. - М., 1994; Традиционная культура Пермской земли : К 180-летию полевой археографии в Московском университете, 30-летию комплексных исследований Верхокамья (Мир старообрядчества. Вып. 6.) / Отв. ред. И. В. Поздеева. - Ярославль, 2005.
37 Покровский Н. Н. Антифеодальный протест урало-сибирских крестьян-старообрядцев в XVIII в. - Новоси
бирск, 1974. - С. 192-193; Он же. Следственное дело и выговская повесть о тарских событиях 1722 г. // Руко
писная традиция XVI-XIX вв. на востоке России. - Новосибирск, 1983. - С. 62-70.
38 Дергачева-Скоп Е. И. «Сердца болезна сестры убодающь остен...» - рукописный плач середины XVIII в. //
Научные библиотеки Сибири и Дальнего Востока. - Новосибирск, 1973. - Вып. 14.: Вопросы книжной культу
ры Сибири и Дальнего Востока - С. 41-68.
39 Юхішенко Е. М. К вопросу о связях Сибири с Выгом и роли братьев Семеновых (новонайденное Слово о жи
тии Иоанна Выгорецкого) // Источники по истории общественного сознания и литературы эпохи феодализма. -
Новосибирск, 1991. - С. 223-245; Она же Акинфий Демидов и выговские старообрядцы // История Церкви :
изучение и преподавание : мат. науч. конф. посвященной 2000-летию христианства. - Екатеринбург, 1999. -
С. 230-235; Она же. «Слово надгробное о двою брату единоутробно» Февронии Семеновой // Проблемы исто
рии России. - Екатеринбург, 2001. - Вып. 4.: Евразийское пограничье. - С. 341-357; Она же. «Таковых братов
сестра единоутробная...» (новые сведения о семье Семеновых) // Традиция и литературный процесс: к 60-
летию со дня рождения чл.-корр. PAH Е.К. Ромодановской. - Новосибирск, 1999. - С. 491-500.
40 Мальцев А. И. Неизвестное сочинение С. Денисова о Тарском «бунте» // Источники по культуре и классовой
борьбе феодального периода. - Новосибирск, 1982. - С. 224-265.
41 Шашков А. Т. Урало-сибирская старообрядческая литература XVII — XVIII вв.: основные направления разви
тия// Литература Урала: история и современность. - Екатеринбург, 2006. - [ Вып. 1.] - С. 181-190; Он же.
Урало-сибирские литературные связи выговских старообрядцев в XVIII веке // Литература Урала : история и
современность. - Екатеринбург, 2006. - Вып. 2. - С. 187-195.
пирования рукописный сборник, содержащий наиболее ранний список «Родословия...»42, находящийся теперь в Древлехранилище ЛАИ УрГУ43.
Первые, самые общие, сведения о «Родословии...» были сообщены В. И. Байдиным и А. А. Гриненко на конференции, посвященной изучению истории Оренбургского края44. В дальнейшем памятник привлек внимание Л. С. Соболевой и Р. Г. Пихои45, которые исследовали текст «Родословия...» по трем известным тогда спискам, сделали ряд текстологических наблюдений, провели анализ идейных и стилистических особенностей сочинения, дали комментарий к событиям, описанным в «Родословии...». Особое внимание исследователей привлек сюжет об Игнатии Семеновиче Воронцове, включенный во вторую часть сочинения. Благодаря документам, обнаруженным в библиотеке Пермского педагогического института46, Пермском47 и Тобольском48 архивах, исследователям удалось многое прояснить в реальной биографии И. С. Воронцова-Воронкова. В приложении к статье Л. С. Соболева и Р. Г. Пихоя опубликовали вторую часть «Родословия...» по трем спискам49. Основные положения статьи Р. Г. Пихоя повторил в двух других своих работах50. К теме обращалась вновь также и Л. С. Соболева51.
В нескольких наших работах решались вопросы истории текста памятника, выяснялось место «Родословия...» в полемике поморцев о возможности бес-
42 Архив ЛАИ УрГУ. Дневник № 44/78. Л. 10 об. Запись A.T. Шашкова от 12 июля 1978 г.
43 ЛАИ УрГУ. Курганское собр. (V). 31р/651.
44 Байдин В. И., Гриненко Л. А. «Родословие поморского согласия» — сочинение по истории старообрядчества на
севере Оренбургского края в XVIII-XIX вв. // Исследования и исследователи Оренбургского края. XVIII - на
чало XX в. - Свердловск, 1983. - С. 141-142.
45 Соболева Л. С, Пихоя Р. Г. Царский секретарь Игнатий Воронцов и донской казак Игнатий Воронков. (К ис
тории новонайденной повести «Родословие поморской веры на Урале и в Сибири») // Новые источники по ис
тории классовой борьбы трудящихся Урала. — Свердловск, 1985. - С. 60-81.
46 ПГПИ. Книга секретных дел. 1746 г. '
47 ГАПО. Ф. 297. Оп. 1. Д. 1130.
48 ТФ ГАТО. Ф. 156. Оп. 1750. Д. 17.
49 Соболева JI. С, Пихоя Р. Г. Царский секретарь... - С. 78-81.
50 Пихоя Р. Г. Общественно-политическая мысль трудящихся Урала (конец XVII - XVIII в.). - Свердловск,
1987. - С.165-172; Он же. Царский секретарь Игнатий Воронцов и донской казак Игнатий Воронков // Книги
старого Урала. - Свердловск, 1989. - С. 168-174.
51 Соболева Л. С. Мифологизация истории в старообрядческих родословиях // Старообрядчество : история и
современность, местные традиции, русские и зарубежные связи : мат. III науч.-практ. конф. - Улан-Удэ, 2001;
Она же. Рукописная литература Урала: наследование традиций и обретение самобытности. Очерк первый :
Рукописный облик устного слова. - Екатеринбург, 2005. - С. 130-162.
17 священнословных браков , уточнялась и комментировались факты, сообщаемые в сочинении53. Для реконструкции исторических реалий нами были привлечены архивные материалы, позволившие дополнить новыми фактами биографии И. С. Воронкова54, С. К. Тельминова55.
Не так давно А. Т. Шашков издал фрагмент третьей части «Родословия...» в хрестоматии по истории Урала . Текст издан по одному списку , снабжен кратким комментарием. Полное, с вводной статьёй, подводящей общий итог изучения памятника, и комментарием, издание текста «Родословия...» было подготовлено нами58.
«Родословие...» интересно-и как памятник старообрядческой исторической мысли. Этому вопросу мы также уже уделяли некоторое внимание59. Вообще же старообрядческие исторические сочинения имеют свою традицию изучения. Существенный вклад в разработку этой темы внесла Н. С. Гурьянова60. Изучались и были изданы родословия других старообрядческих согласий Урала '. Изучение старообрядческих исторических сочинений
52 Мангилев П. И. «Родословие поморской веры на Урале и в Сибири» и старообрядческая полемика о браке //
Культура и быт дореволюционного Урала. - Свердловск, 1989. - С. 92-102.
53 Мангипев П. И. К истории урало-сибирского старообрядчества XVIII-XIX вв.: Крестьянин Стефан Кузьмич
Тельминов // Религия и церковь в Сибири. - Тюмень, 1990. — Вып. 1. - С. 10-14; Он оке. О местоположении
старообрядческой Спасской Кошутской пустыни // V Уральские археографические чтения. К 25-летию Ураль
ской объединенной археографической экспедиции : тез. докл. науч. конф. - Екатеринбург, 1998. - С. 34-37; Он
лее. Поморское согласие //Уральский следопыт. - 1994. - № 8. - С. 7-11; Он же. К истории поморского согла
сия на Урале в XVIII-XIX вв. // Очерки истории старообрядчества Урала и сопредельных территорий. - Екате
ринбург, 2000. - С. 4-42.
54 РГАДА. Ф. 349. Оп. 1. Д. 3246.
55РГАДА. Ф. бП.Оп. 1.Д.2;РГИА. Ф. 1284. Оп. 196. 1832. Д. 94; Оп. 196. 1833. Д. 123; Оп. 198. 1840. Д. 441.
56 История Урала с древнейших времен до середины XIX в.: хрестоматия / Сост. А. Т. Шашков, Д. А. Редин,
В. А. Ляпин. - Екатеринбург, 2002. - С. 343-345.
57 ЛАИ УрГУ. Курганское собр. (V). 96р/1209. Л. 19 об.-23.
58 Мангилев П., прот. «Родословие поморской верьг'на Урале и в Сибири» (Исследование. Текст. Комментарии.)
// Проблемы истории России. - Екатеринбург, 2005. - Вып. 6: От средневековья к современности. - С. 328-413.
59 Мангилев 77. И. Исторические представления русских старообрядцев-беспоповцев // Реализм исторического
мышления. Проблемы отечественной истории периода феодализма : чтения, посвященные памяти А. Л. Стани
славского : тез. докл. и сообщ. - М., 1991. - С. 161-162; Он же. К истории поморского согласия... - С. 11-13.
60 Гурьянова Н. С, Крамми Р. О. Историческая схема в сочинениях писателей Выговской литературной школы
// Старообрядчество в России (XVII-XVIII вв.). - М., 1994; Гурьянова Н. С. История и человек в сочинениях
старообрядцев XVIII века. - Новосибирск, 1996.
61 О родословиях часовенного согласия см.: Байдин В. И., Шашков А. Т. Исторические сочинения уральских
старообрядцев XVIII-XIX вв. // Историография общественной мысли дореволюционного Урала. - Свердловск,
1988. - С. 4-9; Покровский Н. Н., Зольникова Н.Д. Староверы-часовенные на востоке России в XVIII-XX вв.:
Проблемы творчества и общественного сознания. - М., 2002. — С. 183-204. О родословиях филипповцев и фе
досеевцев см.: МосннА. Г. Исторические сочинения старообрядцев Вятского края во второй половине XIX -
начале XX в. // Общественно-политическая мысль дореволюционного Урала. - Свердловск, 1983. - С. 104-112;
К истории книжной культуры Южной Вятки : полевые исследования. По материалам археографических экспе
диций 1984-1988 гг. -Л., 1991. - С. 110-139; Починская П. В. Из истории старообрядчества Вятского края. Фе-
18 важно для реконструкции исторического сознания русского крестьянства. Изучение исторического сознания крестьянства М. М. Громыко числит в ряду важных, но малоизученных тем, бывших предметом внимания в основном фольклористов62.
В ряде наших работ исследуется круг чтения крестьян-старообрядцев Зауралья, история складывания обряда бесвященнословных браков у поморцев Урала, реконструируются биографии некоторых деятелей уральского старооб-рядчества . В одной из последних работ предпринята попытка дать общий очерк истории поморского староверия на Урале .
Письма поморского наставника XX в. И. А. Благинина стали объектом
исследования для У. А. Пеньковской 5. Особенности музыкальной культуры
уральских поморцев исследовались М. Г. Казанцевой 6. Описание старообряд
ческих музыкальных рукописей Урала было предпринято
Н. П. Парфентьевым . В том числе были описаны памятники музыкальной
письменности старообрядцев Южного Урала и Зауралья. Отметим здесь, что
значение изучения музыкальных рукописей шире, чем это может показаться на
первый взгляд. Эти рукописи, как правило, демонстрируют достаточно высокий
досеевцы (вторая половина XVIII - начало XX вв.) // Очерки истории старообрядчества Урала и сопредельных территорий. - Екатеринбург, 2000. - С. 47; Починская И. В. О бытовании родословий филипповского согласия на Вятке // Общественная мысль и традиции русской духовной культуры в исторических и литературных памятниках XVI-XX вв. - Новосибирск, 2005. - С. 424-430; ЛАИ УрГУ. Вятское собр. (XVII). 26р/829. (Родословие филипповцев). См. также обзор старообрядческих исторических сочинений: Маркелов Г. В. Памятники старообрядческой историографии в фондах Древлехранилища Пушкинского Дома //ТОДРЛ. - СПб, 2004. - Т. 56. -С. 146-152.
62 Громыко М. М. Культура русского крестьянства XVIII-XIX веков... - С. 39-60.
63 Кроме работ, упомянутых выше см.: Мангилев П. И. Из истории урало-сибирского старообрядчества XIX века
: крестьянин Никита Николаевич Мокеев // Религия и церковь в Сибири. - Тюмень, 1991. - Вып. 2. - С. 30-39;
Он же. Поморское согласие //Уральский следопыт. - 1994. — № 8. - С. 7-11; Он же. Памятники канонического
права в старообрядческих библиотеках (каноническое право и правовая культура русского крестьянства) //
Книжные собрании российской провинции : проблемы реконструкции. - Екатеринбург, 1994. - С. 150-157; Он
лее. Из истории складывания обряда бессвященнословных браков у старообрядцев Урала // История Церкви :
изучение и преподавание : мат. науч. конф. посвященной 2000-летию христианства. - Екатеринбург, 1999. -
С. 198-204 Мангилев П., прот. Род зауральских старообрядцев-поморцев Тельминовых // Культура российской
провинции. Памяти М. Г. Казанцевой. - Екатеринбург, 2005. - С. 152-168.
64 Мангилев П. И. К истории поморского согласия на Урале в XVIII-XX вв. // Очерки истории старообрядчества
Урала и сопредельных территорий. - Екатеринбург, 2000. - С. 4-42.
65 Пеньковская У. А. Стиль писем Ивана Архиповича Благинина // Уральский сборник. История. Культура. Ре
лигия. - Екатеринбург, 2001. - Вып. 4. - С. 114-130; Она же. Особенности речи одного из носителей старооб
рядческого говора Урала // Старообрядчество: история и современность, местные традиции, русские и зарубеж
ные связи : мат. III науч.-практ. конф. - Улан-Удэ, 2001. - С. 92-93.
66 Казанцева М. Г. Новые источники по изучению древнерусской музыкальной теории // Культура и быт доре
волюционного Урала. - Свердловск, 1989. - С. 26-39.
67 Парфентъев Н. П. Традиции и памятники древнерусской музыкально-письменной культуры на Урале (XVI-
XX вв.). - Челябинск, 1994.
19 уровень книгописного мастерства и художественного оформления, и, таким образом, несут на себе наиболее ярко выраженные палеографические признаки, характеризующие ту или иную книгописную традицию. Представляется что изучение локальных традиций книгописания во многих случаях правильно было бы начинать с обобщения палеографических данных, которые могут дать именно музыкальные рукописи.
Курганские историки предприняли в 1990-е гг. издание многотомной «Истории Курганской области». Четвертый том этого издания посвящен истории христианства на территории Курганской области. Есть там и раздел, посвященный истории старообрядчества, написанный О. Н. Савицкой. Каждому из основных старообрядческих согласий посвящен особый параграф. Есть очерк и о поморцах . К сожалению, это издание игнорирует практически всю историографическую традицию, построено на весьма ограниченной источнико-вой базе, содержит массу нелепостей, ошибок и курьезов. Издание подвергалось критике в научной печати69. Написанный О. Н. Савицкой раздел по истории старообрядчества в четвертом томе «Истории Курганской области» был положен в основу её кандидатской диссертации70. В диссертации наиболее явные огрехи были исправлены, источциковая и историографическая база исследования была расширена, однако замечания, высказанные критиками в отношении её ранней работы, в целом сохраняют свою силу и в отношении её диссертационного исследования.
Определённый интерес для нас представляет работа курганской исследо-вательницы В. П. Федоровой, изучавшей предсвадебные, свадебные и послес-вадебные обычаи и обряды зауральской старообрядческой деревни. Исследование строится на обильном фольклорном материале, что придает ему дополнительную ценность. Однако в книге нет описания старообрядческой богослу-
68 История Курганской области. - Курган, 1998. - Т. 4 : Церковь Южного Зауралья в досоветский период -
С. 329-335.
69 Белобородое С. А., Казтщева М. Г., Мангилева А. В. Антология ошибок. (Рецензия на коллективную моно
графию «История Курганской области») // Уральский сборник. История. Культура. Религия. - Екатеринбург,
1999.-Вып.З. С. 33-51.
70 Савицкая О. Н. История старообрядческого религиозного движения в Южном Зауралье в середине XVII -
начале XX вв.: автореф. дис.... канд. ист. наук. - Курган, 2000.
20 жебной брачной обрядности и выделения специфики старообрядческих согла-
-71 >
СИИ .
В конце 2002 года в Екатеринбурге была защищена кандидатская диссертация Л. Н. Сусловой, в которой рассматривается история взаимоотношений старообрядчества и власти в Тобольской губернии в конце XVIII - начале ХХвв.'^В этой работе на обширном источниковом и историографическом материале рассмотрены вопросы размещения, численности, социального состава старообрядчества Тобольской губернии, основные тенденции развития старообрядческих согласий, эволюция правительственной политики по отношению к старообрядчеству вообще и к старообрядческим бракам в частности. Довольно много места в диссертации уделено и истории поморского согласия на территории Тобольской губернии. В работе содержатся сведения о численности последователей согласия в губернии, о поморских скитах, молитвенных зданиях, руководителях поморских общин и т.д.
В 2003 года в Екатеринбурге была защищена кандидатская диссертация Ю.В. Боровик . В работе в центре внимания находится часовенное согласие, но содержатся ценные сведения и о других согласиях. Очерчен круг основных согласий, приводятся данные об их численности, характеризуются основные тен-
/~| 74
денции их развития. Содержательный очерк посвящен поморскому согласию . Работа интересна ещё и тем, что рассматривает судьбы уральского старообрядчества в условиях расширения политических и гражданских прав (1905—1917 гг.), а также в условиях антирелигиозных гонений 1917—1927 гг.
Ценный материал о поморцах Ялуторовского уезда Тобольской губернии сообщен в статье С.А. Белобородова .
71 Федорова В. П. Свадьба в системе календарных и семейных обычаев старообрядцев Южного Зауралья. -
Курган, 1997.
72 Суслова О. Н. Старообрядчество и власть в Тобольской губернии в конце XVIII - начале XX в. : дис. ... канд.
ист. наук. - Екатеринбург, 2002.
73 Боровик Ю. В. Старообрядчество Урала и Зауралья на переломе эпох (1905-1927 гг.) : дис. ... канд. ист. на
ук. - Екатеринбург, 2003.
74 Там же. С. 56-64.
75 Белобородое С. Л. Поморцы и старопоморцы Ялуторовского уезда Тобольской губернии в XJX - начале XX
вв. // Уральский сборник. История. Культура. Религия. - Екатеринбург, 2003. - Вып. 5. - С. 246-260.
21 На этнографическом материале построены работы Е.С. Данилко, посвя-
щенные старообрядчеству Южного Урала . В работах в связи с колонизационными процессами рассмотрены вопросы расселения старообрядцев, распределения их по согласиям. Собран интересный материал о родильно-крестильной, брачной и похоронной обрядности.
Подводя общий итог, можно сказать, что, с одной стороны, книжно-рукописная традиция старообрядцев-поморцев Южного Урала и Зауралья как цельный историко-культурный феномен не получила должного освещения в историографии, но, с другой стороны, существует достаточно мощный пласт специальной литературы, позволяющей приступить к исследованию подобного рода.
Источниковая база исследования. В диссертационном исследовании использовались как опубликованные источники, так и находящиеся на хранении в архивах и библиотеках Москвы, Санкт-Петербурга, Екатеринбурга, Тобольска.
Важнейшим источником для нашего диссертационного исследования являются книги, созданные и бытовавшие на Южном Урале и в Зауралье.
Письменные источники, используемые в настоящем исследовании, мы разделяем на два основных типа: нарративные и документальные.
Нарративные источники мы разделяем на несколько групп:
Старообрядческие исторические сочинения. Большое значение для работы имеют старообрядческие исторические сочинения, вышедшие из среды уральских поморцев. Прежде всего это «Родословие поморской веры на Урале и в Сибири» - сочинение, написанное в 60-х гг. XIX в. в г. Златоусте . Весьма ценную информацию по истории поморского староверия на Урале содержит «История старыя веры в Златоусте и в округе и история некоторых лиц» — со-
76 Данилко Е. С. Старообрядчество на Южном Урале : Очерки истории и традиционной культуры. - Уфа, 2002;
Она же. Механизмы самосохранения русских и финно-угорских старообрядческих общин Урало-Поволжья :
автореф. дис. ... докт. ист. наук. — М., 2007.
77 Полный текст сочинения по всем известным спискам опубликован нами в приложениях к настоящей работе
(Приложение 1). См. также: Мангнлев П., прот. «Родословие поморской веры на Урале и в Сибири» (Исследо
вание. Текст. Комментарии.) // Проблемы истории России. — Екатеринбург, 2005. - Вып. 6 : От средневековья к
современности - С. 328-413.
22 чинение златоустовского старообрядца П.А. Мельнова, написанное им в 1940-х гг. и содержащее краткую историю поморской общины г. Златоуста и пятнадцать биографических очерков о наиболее видных деятелях Златоустовской поморской общины . Сведения по истории поморского согласия в Южном Зауралье в 10—20-е гг. XX в. содержат восемь историко-полемических стихотворений, написанных неизвестным нам современником событий79. Для истории поморских общин Урала и Сибири в определенной степени источником являются исторические сочинения писателей поморского выговского центра - «Ви-
ноград Российский» С. Денисова и «История Выговской пустыни» И. Филип-
о і
пова . Правда, они касаются событий на Урале и в Сибири лишь мельком. Ценные сведения по ранней истории поморского согласия на Урале содержит «Повесть о сибирских страдальцех Семена Денисова»82.
Старообрядческие полемические сочинения. Из местной полемической старообрядческой письменности нами привлекаются в основном «Вопросы Озерскому Собору» - старообрядческое полемическое сочинение, затрагивающее основные аспекты спора о возможности бессвященнословных браков83. Привлекается также целый ряд других полемических сочинений, написанных старообрядцами России и Урала84.
Старообрядческие гомилетические сочинения и богослужебные тексты. К этой группе мы относим различные слова и поучения, составленные старообрядцами: «Слово надгробное о двою брату единоутробною»85, «Слово о житии
ЛАИ УрГУ. Горнозаводское собр. (II). 27р/844. Сочинение опубликовано: Мосин А. Г. Златоустовские старцы// Урал. - 1993. -№ 3. - С. 197-204.
79 Сочинение опубликовано нами в приложениях к настоящей работе (Приложение 3). См. также: Очерки исто
рии старообрядчества Урала и сопредельных территорий. - Екатеринбург, 2000.
80 [Денисов С] Виноград Российский, или описание пострадавших в России за древлецерковное благочестие,
написанное Симеоном Дионисовичем (княз. Мышецким). - М., 1906.
81 Филиппов И. История Выговской старообрядческой пустыни. - СПб., 1862; Гурьянова Н. С. Дополнения к
«Истории Выговской старообрядческой пустыни» И. Филиппова // Публицистика и исторические сочинения
периода феодализма. - Новосибирск, 1989. - С. 235-238.
82 Мальцев А. И. Неизвестное сочинение С. Денисова о Тарском «бунте» // Источники по культуре и классовой
борьбе феодального периода. - Новосибирск, 1982. - С. 224-265.
83 Сочинение опубликовано нами по всем известным спискам в приложениях к настоящей работе (Приложение
2).
84 См. например: Мангилев П., прот. Старообрядческое объяснение бедствий I Мировой войны // Уральский
исторический вестник. - Екатеринбург, 2007. - № 17. - С. 60-66. Сочинение опубликовано нами в приложени
ях к настоящей работе (Приложение 4).
85 Юхименко Е. М. «Слово надгробное о двою брату единоутробно» Февронии Семеновой // Проблемы исто
рии России. - Екатеринбург, 2001. - Вып.4: Евразийское пограничье. - С. 341-357.
Of. от
Иоанна Выгорецкого» , «Беседа о преемстве» . Сюда же относим и богослужебные тексты («Чин брачного молитвословия»88, Старообрядческий Синодик89). Гомилетические и богослужебные тексты объединены в одну группу постольку, поскольку изначально гомилетические тексты предназначены к произнесению за богослужением.
Отдельную группу нарративных источников составляют воспоминания бывших старообрядцев о жизни в расколе. Нами используется ряд таких воспоминаний, опубликованных, как правило, в церковной печати .
Мы выделяем несколько групп документальных источников:
Актовые источники. К этой группе мы относим, во-первых, памятники канонического права Православной Церкви, во-вторых, постановления старообрядческих соборов. Важным источником для истории поморского согласия Урала и Зауралья являются постановления местных старообрядческих соборов, которые регулируют внутреннюю жизнь старообрядческой общины, семейно-брачные отношения, бытовое поведение и т.д. Эти постановления отражают самостоятельное правотворчество крестьян-старообрядцев, дают богатый материал о внутренней жизни согласия. 'Во второй половине XIX - начала XX вв. прошла целая череда соборов уральских поморцев. Решения этих соборов сохранились91.
Делопроизводственные материалы. К этой группе мы относим документы центральных и местных государственных учреждений, отчеты православных миссионеров, судебно-следственные дела и др. Наиболее массовым источником по истории старообрядчества являются судебно-следственные материалы. Су-
Юхгшенко Е. М. К вопросу о связях Сибири с Выгом и роли братьев Семеновых (Новонайденное Слово о житии Иоанна Выгорецкого) // Источники по истории общественного сознания и литературы эпохи феодализма. - Новосибирск , 1991. - С. 223-245.
87 ЛАИУрГУ. Курганское собр.(У). Зір/651. Л. 91-107.
88 ЛАИ УрГУ. Курганское co6p.(V). 24р/646; ТФ ГАТО. Собрание рукописей. № 155.
89 Пыпин А. Н. Сводный старообрядческий Синодик // ПДП. - СПб., 1883. - Вып. 44.
90 Казанский Ал. Обращение в православие старообрядческого начетчика Макария Лушникова // ОЕВ. - 1890. -
№ 3. - ч. неоф. - С. 86-90; Мучкин Ф. Как я жил и что видел в расколе // Братское слово. - 1887. - Т. 2. - С.
516-537; Я-в. Мое отступление от Святой Церкви и возвращение в недра Ея, или рассказ обратившегося из рас
кола к Святой Церкви гражданина города Златоуста // ОЕВ. - 1874. - № 14. - С. 536-539; № 15. - С. 577-581;
№ 17. - С. 653-657; № 18. — С. 699-701; Яковлев Г. Извещение праведное о расколе беспоповщины // Братское
слово.- 1888.-Т. 1.-С. 113-114.
91 Собрания соборных постановлений см.: ЛАИ УрГУ. Курганское собр. (V). 15р/550; (V). 22р/641; Челябинское
собр. (XVIII). 266р/4339 и др.
24 дебно-следственные дела как комплексы сложного состава включают в себя разнообразные документы: материалы допросов, описи изъятых у старообрядцев книг и вещей, изъятые у старообрядцев рукописи и др. Нами использовались дела из фонда «Дела местных судебных учреждений о сектантах и раскольниках» (РГАДА. Ф. 1431), фондов Тайной канцелярии (РГАДА. Ф. 349), Министерства внутренних дел (РГИА. Ф. 1284), Екатеринбургской духовной консистории (ГАСО. Ф. 6), Тобольского губернского правления (ТФ ГАТО. Ф. 329).
К исследованию привлекались данные статистики и материалы учета старообрядцев. Особенности этой группы источников лучше всего характеризуют слова Н. Варадинова, писавшего о материалах учета старообрядцев следующее: «...эти цифры имеют относительное достоинство: оне показывают местности, которые охватил раскол, густоту раскольнического населения и преобладание той или иной секты в той или другой местности, не представляя верного исчисления им...»92.
Кроме письменных источников нами в работе использовались и источники устные. Это материалы опросов старообрядцев, хранящиеся в архиве ЛАИ УрГУ. Часть из них была получена во время комплексных археографических экспедиций при непосредственном участии автора диссертационного исследования.
Научная новизна исследования состоит в том, что автор, привлекая широкий круг источников, впервые предпринимает попытку комплексного изучения различных аспектов истории книжной культуры населения Южного Урала и Зауралья. Детально исследованы памятники местной книжно-рукописной традиции. На основании описей крестьянских библиотек дан анализ состава традиционного круга чтения крестьянства Зауралья. Впервые в отечественной историографии высказана мысль о системе канонического права, как об одном из важных факторов формирования правового сознания крестьянства. Показана
Варадинов Н. История Министерства внутренних дел. - СПб., 1863. - Кн. 8 : История распоряжений по рас> колу - С. 375.
25 роль христианской книжности в формировании исторического сознания крестьянства. Впервые в систематическом виде дан обзор полемики о браках у старообрядцев поморского согласия на Урале.
Практическая значимость диссертационного исследования состоит в том, что содержащиеся в ней материалы и выводы могут быть использованы при написании обобщающих работ по истории старообрядчества, по истории культуры и общественного сознания крестьянства, а также в преподавании общих и специальных курсов по отечественной истории в высших и средних учебных заведениях.
Апробация результатов исследования. Настоящая диссертация подготовлена на кафедре истории России исторического факультета Уральского государственного университета. Основные положения работы отражены в публикациях автора и излагались в докладах и сообщениях на различных конференциях, а именно: научной конференции студентов и молодых ученых «Духовная культура Урала» (Свердловск, 03-05 февраля 1987 г.); научной конференции студентов и молодых ученых «Культура и быт трудового населения Урала» (Свердловск, 27-29 апреля 1988 г.); научной конференции студентов и молодых ученых «Уральские археографические чтения» (Свердловск, 25-27 апреля 1989 г.); XXII сессии Всесоюзного симпозиума по изучению проблем аграрной истории «Взаимодействие города и деревни в их историческом развитии» (Минск, 11-14 октября 1989 г.); научной конференции, посвященной 1100-летиюславянского алфавита и 200-летию книгопечатания в Сибири «Письменность и книгопечатание» (Тюмень, 20 октября 1989 г.); научной конференции «Устные и письменные традиции в духовной культуре народа» (Сыктывкар, 16-19 мая 1990 г.); XXIII сессии Всесоюзного симпозиума по изучению проблем аграрной истории «Аграрный рынок в его историческом развитии» (Екатеринбург, 1991 г.); научной конференции, посвященной 2000-летию христианства «История Церкви: изучение и преподавание» (Екатеринбург, 22-25 ноября 1999 г.). Разработка отдельных проблем диссертационного исследования осуществлялась при поддержке грантов: ФГЩ «Интеграция», К1034, «Создание
" 26 учебно-научного центра "Источниковедение истории России"» (1998-2001); РГНФ~00-01-12015в, «Создание электронной базы данных рукописных и старопечатных книг Уральского региона» (2000-2002 гг.); РГНФ - 04-01-83106 а/У «Исследование кириллической книжно-рукописной традиции и среды ее бытования в XVII-XXI вв.» (2004-2006 гг.); РГНФ - 06-01-83101 а/У «Личность в контексте эпохи. Исторические портреты старообрядцев Уральского региона» (2006-2007 гг.). По теме диссертации опубликовано более 25 работ общим объемом более 15 п.л.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и литературы, списка сокращений и восьми приложений.
«Родословие...» как памятник старообрядческой исторической мысли
«Родословие поморской веры на Урале и в Сибири», интереснейшее старообрядческое историческое сочинение, попало в поле зрения исследователей в 1978 г., когда, 12 июля, А. Т. Шашков взял для копирования у Т. А. Тельминова (старообрядца-поморца, жителя с. Гагарье Юргамышского района Курганской области) рукописный сборник, содержащий наиболее ранний по времени список этого сочинения1. Название памятнику было дано первыми исследователя-ми сочинения — Р. Г. Пихоей и Л. С. Соболевой . Собственное название сочинения - «Историческое древлеправославное родоприимное християнское после-дование» . Авторский текст памятника не дошел до нас.
В настоящее время мы располагаем пятью списками «Родословия...». Самым ранним из них является список, находящийся на л. 140 - 165 об. в рукописи (ЛАИ УрГУ Курганское собр. (V). 31р/651 - список А4), представляющей собой сборник-конволют 40-70-х гг. ХІХв., в четвертую долю листа, на 167 листах, написанный полууставом и скорописью разных рук. Листы рукописи с 27 по 167, переписанные одним почерком (полуустав второй половины XIX в.), могут быть условно разделены на две части, позднее, видимо, переплетенные вместе; вторая из этих частей (л.71—167), включающая в себя список «Родословия...», датируется началом 70-х гг. XIX в.5 В ее содержании доминируют сочинения, касающиеся темы брака.
Другой список «Родословия...» (ЛАИ УрГУ. Курганское собр. (V). 96р/1209 - список Г6) представляет собой отдельную рукопись конца XIX - начала XX в.7, в четвертую долю листа, на 40 листах, написанную полууставом одной руки.
Третий список находится на л. 409-424 сборника (ЛАИ УрГУ. Челябинское собр. (XVIII). 187р/4156 - список Д ), датируемого началом XX в. , в четвертую долю листа, на 552 листах. Основной текст рукописи написан полууставом одной руки начала XX в. По содержанию этот сборник является своеобразной полемической энциклопедией, состоящей из тематически подобранных выписок по различным спорным вопросам10. Помимо «Родословия...», здесь также находятся другие памятники местной литературной традиции: «Вопросы Озерскому собору златоустовских християн-старообрядцев»11, «Вопросы П. С. Кутикова» и др.
Четвертый список находится в рукописи (ЛАИ УрГУ. Курганское собр, (V). 38р/679 - список Б "), представляющей собой ученическую тетрадь, в которой «Родословие...» переписано вместе с «Вопросами Озерскому собору» в 60-х гг. XX в. наставником поморской старообрядческой общины пос. Юргамыш Курганской области И. А. Благининым .
Пятый список (ЛАИ УрГУ. Курганское собр. (V). 37р/678 - список В14) находится в сборнике, составленном и переписанном в 50-х гг. XX в. видным деятелем курганского старообрядчества В.И. Федуловым. К тексту «Родословия...» здесь примыкают «Вопросы Озерскому собору» и «Вопросы П. С. Ку-тикова».
Есть сведения о существовании еще одного списка «Родословия поморской веры на Урале и в Сибири». В 1978 г. наставница поморской общины с. Таватуй Невьянского района Свердловской области Прасковья Сидоровна Ананьина сообщила участникам Уральской археографической экспедиции А. Т. Шашкову и Л. С. Соболевой, что в Таватуе был сборник в четвертую долю листа, содержавший «Родословие...», «Вопросы Озерскому собору», духовные стихи об Иоасафе Царевиче, об отшельнике, выписки о крещении, повесть о Богородице, повесть об истинной вере и согласиях в старообрядчестве. В 1970 г. федосеевец Яков Федорович Сидоркин взял этот сборник и увез в Москву, на Преображенское кладбище, для копирования. Сборник был передан попечителю кладбища, который вскорости умер, а книга затерялась 5.
Изменения в жизни старообрядчества урала и зауралья и их влияние на крестьянскую книжность
Рубеж XVIII—XIX вв. — период очень важный для истории уральского старообрядчества. В это время начинается постепенный переход уральских бег-лопоповцев к беспоповской практике1. Этому было несколько причин.
1. Нехватка беглых священников. При обширности старообрядческих приходов дефицит духовенства сказывался очень остро. Малое число старообрядческого духовенства просто физически не могло отправлять своевременно даже самые необходимые, первоочередные требы. В нужный момент священника просто не было рядом, и волей-неволей какие-то литургические функции мирянам приходилось брать на себя. Люди привыкали обходиться без священника.
2. Моральный облик беглых священников. Переходившие из православия в старообрядчество священники, как правило, имели разные моральные изъяны, усугублявшиеся в условиях острого дефицита кадров. Крестьяне, требовательные к моральному облику своих пастырей, все более склонялись к отказу от таких священников. Д. Н. Мамин-Сибиряк писал: «Первые семена раскола на Урал занесены беспоповщиной и были особенно утверждены выгорецкими выходцами и кержаками; поповщина явилась после, но также утвердилась на Урале и даже превысила беспоповщину. Затем наступило между священство, и опять старчество забрало прежнюю силу, чему способствовала царившая между раскольничьими попами вражда и крайне соблазнительное поведение» .
3. Купечество, которое стояло во главе уральской беглопоповщины, определяло жизнь согласия и полностью руководило беглым духовенством, ведёт поиски компромисса с правительством. В царствование Екатерины II и Александра I, когда происходило постепенное смягчение правительственной политики, компромисс становился возможным. Основная же масса старообрядцев — крестьяне — были настроены более радикально и не поддерживали соглашательской политики верхушки. Это приводило к усилению внутренних противоречий и, как следствие, способствовало переходу крестьян-старообрядцев к беспоповской практике.
4. В первой половине XIX в. идет социальное расслоение деревни, появляется мелкая сельская буржуазия, которая стремится взять под свой контроль внутреннюю жизнь сельской общины. В силу высокой степени тождества между сельской и религиозной общиной, важно поставить под контроль именно последнюю. А сделать это легче, когда религиозная община самоуправляема и независима .
Отказ части беглопоповцев от священства привел к образованию нового, самого крупного на Урале, согласия часовенных4. Кроме того, процессы, происходившие внутри беглопоповщины, привели к активизации сектантского движения и усилению поморского согласия. В первой четверти XIX в. оживляется поморская пропаганда на заводах, например - не совсем удачная деятельность 3. С. Печатальщикова в Нижнем Тагиле5, появление сильной поморской общины в Златоусте6. Однако наиболее крупные поморские общины были сосредоточены в крестьянских районах Среднего и Южного Зауралья. Интересными для характеристики состояния поморского старообрядчества представ-ляются данные правительственной статистики за 1826 г. Мы предлагаем их в виде таблицы:
Полемика о браке в беспоповщине и решение этого вопроса поморцами урала и зауралья XVIII - первой половине XIX в
Вопрос о законности брака, заключенного без благословения священника, - один из самых острых, болезненных и пререкаемых в старообрядческих беспоповских согласиях и, в частности, в согласии поморском. Только в обзоре О.Н. Садовой, далеко не полном, учитывающем только сочинения XVIII — первой трети XIX в., учтено 143 старообрядческих сочинения, посвященных вопросу о браке1. Полемика по вопросу о браке довольно подробно описана в научной литературе2. В настоящем разделе мы пытаемся рассмотреть споры о браке как факт, характеризующий развитие старообрядческой богословской мысли, по возможности абстрагируясь от внешних факторов, влиявших на развитие споров, и даже, в какой-то мере, от конкретики самих споров, нашедшей отражение в старообрядческой письменности. Попытаемся представить основную проблематику споров о браке несколько отвлеченно. Сведём всё к главным вопросам и принципиальным достижениям.
Беспоповские старообрядческие согласия изначально оказались в очень сложной ситуации. Отсутствие епископата и естественная убыль духовенства дониконовского поставлення в конечном счете привели к тому, что таинства перестали совершаться. Строго говоря, мирянин может совершать только таинство крещения, да и то в чрезвычайных обстоятельствах. Кроме того осталась возможность исповедоваться друг другу или духовным наставникам (некоторый «заменитель» таинства покаяния) и возможность причащаться запасными Дарами. При невозможности совершать Евхаристию Святые Дары сохранялись от тех времен, когда еще священнодействовало духовенство дониконовского поставлення. Таинство же брака совершено быть не могло, так как венчание должен был совершать священник, а духовенства не было. Однако с формально-канонической точки зрения в брак не могли вступать только лица уже принадлежащие к тому или иному старообрядческому согласию. Если же в старообрядчество обращалась семья, венчанная в Православной Церкви, то после перекрещивания этот брак сохранялся, венчание для подтверждения брака не требовалось, семья вступала в старообрядчество как целое, в крещении освящался и брак. Такие супружеские пары получили название «староженов». Мог обратиться в старообрядчество и один из супругов. В этом случае брачный союз тоже не должен был быть разрушен. Такое представление основывается на следующих словах св. апостола Павла: «Если же какой брат имеет жену неверующую, и она согласна жить с ним, то он не должен оставлять ее. И жена, которая имеет мужа неверующего, и он согласен жить с нею, не должна оставлять его» (1 Кор. 7.15.). Причем инициатива развода в такой ситуации, по апостолу, может принадлежать только неверующей стороне (1 Кор. 7. 15.). Старообрядцы, состоявшие в супружестве с нестарообрядцами, назывались «половинками».
Однако не во все времена и не во всех беспоповских старообрядческих согласиях отношение к канонически безупречным «староженам» и «половинкам» было одинаково положительным или хотя бы терпимым. Дело в том, что на формирование старообрядческого учения о браке, кроме отсутствия священства, повлияло еще несколько факторов, главнейшим из которых было формирование представления о том, что наступили последние времена и в мире воцарился антихрист, а в царствование антихриста истинных браков быть не может. Содействовало утверждению бракоборного учения и то обстоятельство, что в конце XVII в. правительство ужесточило меры против старообрядцев.
Кроме того значимая роль монашествующих в распространении старообрядческих идей способствовала утверждению идеалов девства и монашеской жизни в сознании обращавшихся к старой вере.
