Содержание к диссертации
Введение
Раздел I. Особенности эволюции системы образования Кубанской области в контексте российского модернизационного процесса конца XIX - начала XX вв 24-78
Раздел II. Формирование сети учебных заведений в Кубанской области в конце XIX - начале XX вв 79-131
Раздел III. Этноконфессиональная специфика образовательного процесса в среде казачества и горцев Кубани 132-174
Заключение 175-190
Список источников и литературы 191-208
- Особенности эволюции системы образования Кубанской области в контексте российского модернизационного процесса конца XIX - начала XX вв
- Формирование сети учебных заведений в Кубанской области в конце XIX - начале XX вв
- Этноконфессиональная специфика образовательного процесса в среде казачества и горцев Кубани
Особенности эволюции системы образования Кубанской области в контексте российского модернизационного процесса конца XIX - начала XX вв
В начала 60-х гг. XIX в. начался новый переходный период в истории России, связанный с осуществлением программы всеобъемлющих либеральных реформ и общественно-политической модернизации российского общества и государства, призванных вывести страну на новый этап своего исторического развития. Следствием исторических изменений в политической и социальной сферах общественной жизни стали и перемены в области народного образования страны. Сама система образования в этот период была тесно связанна с социально-исторической, экономической и духовной ситуацией сложившейся в обществе. Повсеместно наблюдался всплеск интереса к проблема народного образования и просвещения. Создавались общественные организации: комитеты и общества грамотности, педагогические общества, которые проникая в образовательные учреждения, ставили своей целью решение образовательных проблем. Ими начинают издаваться педагогические журналы: «Учитель», «Журнал для воспитания», «Педагогический сборник», «Ясная поляна» (издавался Л.Н.Толстым) и др.
Проводившиеся в стране реформы, оказали непосредственное влияние на общественно-педагогическое движение и систему образования в стране в целом. Так, по «Положению о начальных народных училищах» (июль 1864 г.) и «Уставу гимназий и прогимназий» (ноябрь 1864 г.) все школы провозглашались общедоступными и бессословными, земствам и частным лицам предоставлялось право открытия школ, наряду с классическими учреждались реальные гимназии. Одновременно духовенство усилило внимание школам. Управление школами по Уставу 1864 г. приобрело децентрализованный характер, повысилась роль педагогических советов. Начало свое развитие женское образование и развитие женских общеобразовательных учебных заведений, для которых стали утверждаться соответствующие «Положения». Кроме того, в это время формируются демократические и гуманистические концепции образования и осуществляется практическая деятельность их авторов, в числе которых были К.Д. Ушинский и целая плеяда его учеников-последователей.
Половинчатый, незавершенный характер носила школьная реформа 1864 г., но тем не менее, она привела к заметным трансформациям в развитии народного просвещения. Она предоставила право поступления в средние и высшие учебные заведения выходцам из всех сословий российского общества. Но, на практике реализовать это право мог не каждый: здесь вступали в силу неравные финансовые возможности семей из разных сословий. Поступить в немногочисленные тогда еще университеты имели право только лица, окончившие классические гимназии. Те, кто окончил реальные гимназии могли поступать только в высшие технические учебные заведения.
В целом по стране расширилась сеть средних учебных заведений после реформ 60-х гг., впервые были созданы женские гимназии. Особого внимание заслуживает то, что наиболее существенной перестройке подвергалось начальное обучение. В сельской местности была создана целая сеть земских начальных школ. Но, Кубанская область осталась в стороне от этого полезного образовательного процесса, так как в силу своего особого административно-военного статуса не имела земств. Создавались школы открывавшиеся самими крестьянскими обществами. В учебных заведениях были отменены телесные наказания, повысилась роль училищных и педагогических советов. Новые тенденции в сфере народного образования в стране существенно оживили и педагогическую науку.
Народное образование в своем дальнейшем развитии было тесно связано с социально-экономической жизнью России 60-70-х гг. XIX в. Освобождение крестьян от крепостного состояния, установление независимости суда от административных властей и института присяжных, провозглашение университетской автономии, цензурная реформа, переход от рекрутчины к всеобщей воинской повинности и, наконец, создание всесословного местного самоуправления в лице земств и городских дум - все эти демократические преобразования за десять с небольшим лет коренным образом изменили политический облик страны. Реформы оказали влияние на многие стороны общественно-культурной жизни, социальный и духовный облик населения.
Интенсивнее стали происходить культурные интеграционные процессы, затронув в значительной степени и российскую провинцию. Капитализм объективно требовал более высокого культурного уровня общества, предполагавшего не только распространение элементарной грамотности, но и качественно более глубокой образованности граждан. Это диктовалось расширением сферы приложения общеобразовательных и специальных знаний, необходимых для развивающегося индустриального общества. Руководство народным образованием на местах стало осуществлять земство.
Местное управление до 60-х гг. XIX в. в Российской империи было прочно привязано к централизованной бюрократии самодержавной системы, что не соответствовало демократическим устремлениям прогрессивной общественной мысли. К середине XIX в. традиционная губернско-уездная система, направляемая из центра изжила себя. Несостоятельность крепостнической системы в непосредственном соприкосновении и столкновении России с европейскими странами в середине XIX в. во время Крымской войны стала основной причиной, приведшей к отмене крепостного права и проведению остальных реформ.
В России всегда существовали две ветви демократии представительная и непосредственная. В Земских соборах нашла свое выражение первая ветвь - представительная форма демократии, имевшая длительную предысторию на Руси. Однако гораздо большее распространение на Руси получила форма непосредственной демократии, вышедшая из родовых традиций и на протяжении столетий существовавшая в крестьянской общине. Государство поддерживало общинные отношения, так как это гарантировало сбор налогов, комплектование армии, осуществление полицейских функций и т.д. Земские учреждения пореформенной России можно считать совершенно уникальным явлением, сочетавшим оба типа демократии. С одной стороны, земства являлись вполне полномочными представительными учреждениями, сформированными на основе законодательного «Положения» 1864 г., но с другой стороны, государство практически не имело законных оснований для вмешательства в процесс формирования и деятельности земств.
Возникновение земств происходило в период огромного общественного разлома, в условиях глубокого социально-экономического и политического кризиса страны. Неуклонное развитие капитализма явилось главной причиной, принудившей царское правительство отменить крепостное право. Земская реформа была второй по значимости в ряду «великих реформ» 60-х гг. XIX в. В.О. Ключевский отмечал, что крестьянская и земская реформы не могут быть поняты в отрыве друг от друга. По мнению известного исследователя земского самоуправления в России Г.А. Герасименко, «реформа местного самоуправления была логическим продолжением крестьянской реформы. В сложившейся обстановке земства представляли собой не только политическую, но и административно-хозяйственную необходимость».29 Как считает историк Н.М. Пирумова, основная идея земской реформы предполагала «признание существования человеческого сообщества с его собственными хозяйственными нуждами и потребностями, независимыми от диктата государства». Эта была наиболее демократически радикальная концепция управления в сравнении с предыдущими преобразованиями. Капиталистическое развитие в стране: развитие промышленности, земледелия, торговли, путей сообщения, сопровождавшиеся ростом народонаселения в основном и определяло устройство земского самоуправления.
Логическим выражением процесса демократизации российского общества являлось местное самоуправление. Оно представляло собой форму регионального управления, наиболее соответствующую рыночной экономике и политическому плюрализму. Программа реформ, возникшая в исторических условиях после отмены крепостного права, пыталась учитывать опыт развития европейских стран, особенно Франции, Пруссии, Австрии, соотнесенный с историческими традициями уклада и культуры России. Л.Г. Захарова, исследователь земств, считает, что «идея европеизации поглощалась в планах реформаторов более общей конечной задачей - особого пути развития России без революций, через которые прошли основные европейские страны».
Формирование сети учебных заведений в Кубанской области в конце XIX - начале XX вв
Во второй половине XIX в. из бывшего Черноморского казачьего войска и части Кавказского линейного казачьего войска была создана новая административная единица - Кубанская область в которой развитие учебных заведений началось быстрыми темпами. Организатором заметного «бума» в народном образовании Кубани явился только что назначенный наказным атаманом Кубанского казачьего войска генерал-лейтенант, граф Феликс Николаевич Сумароков-Эльстон. При вступлении в 1863 году в управление войском и при первом объезде Кубанской области он издал 19 апреля за № 148 циркуляр, в котором «в видах возвышения казаков в нравственном и хозяйственном их положении» выразил необходимость учреждения школ во всех станицах» Циркуляр «приглашал духовенство и начальников округов, бригад и станиц принять в этом деле теплое и деятельное участие».104
Впервые на самом высоком административном уровне в области власть озаботилась проблемами образования, что послужило сигналом к началу формирования системы образовательных учреждений Кубани. О кардинальном изменении ситуации в народном образовании на Кубани свидетельствовало то, что за короткое время с 1863 по 1868 число школ в Кубанской области год увеличилось в 4,6 раза, а число учащихся еще более - в 4,9 раза. При этом следует заметить, что уменьшение числа школ в 1866 году по сравнению с предшествующим 1865 годом произошло от упразднения некоторых горных станиц только что завоеванного Закубанья, а также от соединения по две школы с незначительным числом учащихся в одну. Рост числа обучаемых на Кубани обуславливался самыми разнообразными причинами.
Открытие новой школы и других учебных заведений представляло собой в данный период событие исключительной важности, которые меняли всю социокультурную ситуацию в той или иной части Кубани. Так, в станице Дмитриевской Кавказского уезда, основанной еще в 1801 году, школа была открыта в 1863 г. До этого же в ней, по свидетельству автора исторического очерка о данном населенном пункте, был «мрак невежества, царивший в народе вследствие более полувекового отсутствия школы грамоты и недостаточной деятельности пастырей церкви того времени».105 Это случай показывает, что нередко открытие учебного заведения приводило к общественному подъему в отдаленном населенном пункте и приближало его к цивилизации.
И все же несмотря на рост числа учащихся, общий их процент по отношению ко всему населению Кубани был весьма не большим. Если в 1863 г. отношение числа учащихся станичных школ к общему числу населения (включая детей в возрасте до семи лет) выглядело как 1:290, то в 1868 году это соотношение равнялось 1:68. В 1868 г. в 214 станицах из 239 имелись школы, в которых обучалось около семи тысяч учащихся. Процент учащегося населения не превышал 1,5, а в отдельных местах (Таманский округ, Шапсугский береговой батальон) эта цифра уменьшалась до одного процента.106 Причем существовала четкая зависимость, чем дальше находился населенный пункт от центра области, тем менее был процент учащихся в нем.
Для педагогической общности Кубани было характерно присутствие различных точек зрения. Дискуссии велись по ряду самых актуальных вопросов народного образования. Недавно образованная Кубанская область делилась до 1871 г. на значительное число военно административных частей, именовавшихся округами, бригадами и полками. Соответственно находившиеся в них школы состояли в непосредственном подчинении у командиров бригад, подков и сыскных начальников, действия которых по отношению к учебным заведениям не регулировались общими, обязательными для них правилами, ввиду их полного отсутствия, а зависели от личного усмотрения каждого начальника. Именно здесь личностный фактор оказывал существенное влияние на ситуацию развития школы в каждом отдельном населенном пункте. К примеру, в 7-й бригаде (штаб-квартира в укреплении Каладжах) школы действовали на следующих основаниях, Учителя станичных училищ непосредственно подчинялись учителю подковой (бригадной) школы, который в свою очередь находился в подчинении у командира полка (бригады). Они отвечали за всю учебную часть и за уклонение учеников и учащих от порядка занятий. Станичные правления были обязаны обеспечивать школьные здания теплом и прочими удобствами, с учебным процессом связанными. В каждой станичной школе полагалось иметь 25 учеников. Таким образом, ответственность за состояние дел в конкретном населенном пункте перекладывалось на плечи местных властей.
При этом устанавливался придельный возраст необходимый для зачисления в учебные заведения Кубани. Так, Н. Ф. Блюдов отмечал, что «возраст вновь зачисленных мальчиков определялся от семи до 12 лет, и они, как свидетельствовал директор народных училищ Кубанской области и они «назначались преимущественно из больших и достаточных семейств. Число так называемых вольноприходящих не было ограничено, но они обязывались учиться» за заранее договоренную с учителем плату. Запрещались самовольные отлучки учеников и отпуски более чем на один день. Право отпускать учеников оставалось за учителем. За самовольные отлучки из школы учитель обязан был строго взыскивать с провинившихся. Если родители являлись причиною самовольной отлучки» то учитель давал знать об этом станичному правлению, «которое тотчас должно было доставить мальчика в школу». В обязанности учителя также входило «строго смотреть за нравственностью детей не только в школе, но вне ея, узнавать о их поведении и внушать им хорошую нравственность; также смотреть за тем, чтобы дети не позволяли себе картежной игры и других игр на деньги, как бы они маловажны ни были, потому что от этого могут быть дурные последствия в будущем». В школах: 7-й бригады преподавались следующие предметы: закон Божий (библейская история и краткий катехизис); арифметика (нумерация и первые четыре правила с именованными числами); «При этом не лишними считались счеты и изустные задачи»; Русским язык («правильное чтение по знакам препинания и свободный рассказ прочитанного»), при этом еще русская грамматика» и чистописание» с соблюдением правил, по крайней мере, настолько, на сколько показывает пропись». Процесс обучение нес в себе важные идеологические и политически функции, учащиеся во главе с учителем должны были посещать церковь, а кроме того учитель должен был подробно объяснять ученикам роль правящей династии в жизни страны и поддерживать в них благонамеренные мысли и уважение к властям.
На уровне войсковой администрации в рассматриваемый исторический период существовала твердая убежденность в необходимости распространения образования в обществе, что значительно облегчало задачу по формированию сети образовательных учреждений в области. Войсковое начальство оно предлагало командирам бригад, отдельных полков и сыскным начальникам представить свои соображения, основанные на опыте действующих школ, на предмет их дальнейшего совершенствования. Об этом свидетельствовали и официальные документы того времени. Так, в докладе канцелярии наказного атамана Кубанского казачьего войска, опубликованном в газете «Кубанские областные ведомости» 26 августа 1867 г. отмечалось, что для дальнейшего совершенствования школьного дела в Кубанском области необходимо как минимум устранить два главных недостатка, заключающихся «в трудности приискания учителей, соответствующих назначению» и «в недостатке материального обеспечения их». Далее в документе намечались некоторые пути по преодолению существующих в проблем в сфере народного образования на Кубани.
В свою очередь начальники округов, полков и духовенство давали свои объяснения состоянию просвещения. Так, Кавказская епархия в своем отзыве отмечала, что «местные жители вообще мало сочувствуют делу народного образования, от чего школы открывать трудно и еще труднее поддерживать.
Этноконфессиональная специфика образовательного процесса в среде казачества и горцев Кубани
Распространение образование в среде горских народов Кубанской области началось после окончания Кавказской войны и окончательного вхождения народов Северного Кавказа в состав России. Установив мирные отношения со славянским населением края кубанские горцы могли воспользоваться плодами российской культуры, находившейся на достаточно высоком уровне развития. На основе Устава 1859 года идет преобразование школ и училищ. В частности, в 1866 году Усть-Лабинская школа преобразовывается в Майкопскую ( Лабинскую ) школу. Она в основном предназначалась для обучения коренных жителей края. В 1872 - 1873 учебном году в ней обучалось 91 мальчик. В последующие годы количество учащихся в ней было стабильным. Так, по данным за 1876год в ней обучалось ученика, а в 1881 году -55 мальчиков, а в 1888 г. здесь обучались 38 человек, из которых 31 горец и 1 грек. До 1892 года эта школа выпустила человек в основном адыгейцев. В 1866 году было открыто годичное училище в Туапсе, где готовили переводчиков из числа горцев. С 1868 года работала школа в станице Лабинской. В 70-е гг. XIX века уже существовали одноклассные начальные училища в ряде аулов (в Суворово - Черкесском, Хакуринохабле). Появились училища и в селениях Баталпашинского отдела выдвинувшегося со временем на первое место на Кубани в области образования. До 1877 года в горских аулах этого отдела не существовало ни одного училища, а потому, как писал в екатеринодарской газете бывший учитель горской школы М.Алейников, «не было между горцами и знающих русскую грамоту, кроме некоторых князей и офицеров, находившихся на русской службе». В сентябре 1877 году было открыто первое училище в ауле Мансуровском, затем в селении Учкалунское, аулах Бибердовском и Тебердинском. Исторические источники показывают, что наиболее распространенными в данной местности были исламские школы, которые занимали по отношению к светским доминирующее положение. Обучались в них только мужчины.
Самой значительной проблемой в деятельности горских религиозных школ было то, что ислам здесь преподавался на арабском языке, в большинстве случаев мало знакомым горцам Северо - Западного Кавказа. Само учение в духовных школах начиналось с зубрежки арабской азбуки, а затем следовало механическое заучивание текстов на арабском языке. Оставшиеся предметы преподавались на русском языке нередко насаждавшийся насильственно. Так, в отчете о состоянии Армавирского двухклассного училища Министерства народного просвещения за 1878 год отмечалось, что преподаватели строго следили за тем, чтобы «никаких разговоров на черкесском языке между учениками не было». Отступления от этого правила наказывались в соответствии с тогдашними традициями, самым строгим из них было дополнительные занятия после уроков.
Главнейшей же обязанностью учителя в горской школе в исследуемый период была обязанность научить детей русскому языку. В связи с нехваткой национальных педагогических кадров русским учителям приходилось работать в весьма сложной обстановке. Жить в аулах для русского учителя было, мягко выражаясь, малокомфортно. Официальная газета «Кубанские областные ведомости» писала по этому поводу: «Жестоко ошибаются те, которые думают, что в аулах можно добыть пищевые продукты за самую низкую цену,... кроме того удаленность многих селений затрудняла жизнь учителей. Аулы, где открывались школы, находились большей частью в Баталпашинском отделе, удаленном от железной дороги настолько, что приходится в один конец рублей 10 - 15 за подводу».184 Эти ровно, как и другие трудности тормозили развитие образования среди коренного населения Кубанской области. 1 сентября 1878 года открывается Майкопское городское училище. Вначале оно было двухклассным, а с Іиюля 1880 года преобразовано в трехклассное. С 1 июля 1880 года стало действовать также Баталпашинское городское училище, преобразованное из бывшего уездного училища. С 1 июля 1884 года оно, стало, трехклассным.185 По данным за 1881 год в Майкопском городском училище пять учителей обучали 125 мальчиков, а в Баталпашинском училище обучало 177 мальчиков.186 В последнем училище количество учащихся за пять лет возросло на 47 человек. Так, что образование на горских территория области росло, хотя и медленными темпами.
До сих пор достаточно сложно представить себе объективную картину распространения образования на Кубани в целом, и среди горцев в частности. Многие интересные для исследования факты и детали намеренно скрывались. Поэтому для выяснения более полной картины в области народного образования на Кубани мы обратились к первичным материалам, в частности к отчету о состоянии школ Кубанской дирекции училищ за 1888 год, в них отмечается, что в начале года в Кубанской области и Черноморском округе находилось 247 училища, в конце - 276. Преподавание на русском языке велось в 255 школах, на местном языке. С участием русского языка - в 21. По вероисповеданию учащиеся распределялись следующим образом: православных - 14672 человека ( 90 %), армяно-григориаников - 144 (0, 9 %), мусульман - 144 (1,1 %), иудеев - 97 (0,6 %). По национальностям распределение учащихся было таким: русских - 14555 (89,3 %),грузин - 2 , армян 350 (2,2), горцев 210 (1,3 % ), евреев - 74 (0,4 %), европейцев - 1116 (6,8 %). В документе приводятся, расчеты отношения числа школ к количеству населения в Кубанской области и отмечается, что у русских жителей на 898841 человек имелось 250 училищ, в среднем на одну школу приходилось 3563 человека, греки имели два училища, у них на одну школу приходилось 699 жителей. У 1267 осетин имелось одно училище и у 7518 армян тоже.11279 немцев обучали своих детей в 12 школах, у них одно учебное заведение приходилось, на 939 человек 100611 горец имели в своем расположении 5 училищ, или одно заведение на 3777 жителей. В Черноморском округе русские поселяне в количестве 17344 человек. Имели 3 училища, или одно учебное заведение, на 5971 человек греки, чехи и другие национальности в количестве 3330 человек располагали двумя училищами, или имели одну школу на 1665 жителей. Все население черноморского округа в количестве 20704 человек общей площади имели пять училищ или одно учебное заведение на 4140 человек. Все же население Кубанской области и черноморского округа в количестве 1044705 человек общей площади имело 279 училищ или одна школа приходилась на 3780 жителей.188 Из приведенных выше данных можно заключить, что количество учебных заведений в среде горского населения области было не ниже чем, их количество в других крупных этнических группах края.
Лидерами в области народного образования в области считались греки у них одна школа приходилась на 699 жителей. На втором месте шли более многочисленные немецкие колонисты, у которых одна школа приходилась на 936 жителей. Хуже всех дело Народного образования было поставлено у горцев, одна школа на 20122 жителей. В целом грамотность среди нерусского населения (на родном языке) составляла в Кубанской области и Черноморском округе 9, 5 % , у немцев - 33% , у русских только 6 % . Эти данные совершенно опровергают тезис о преимущественном положении в области русскоязычного населения, которое якобы обладало такими привилегиями, которыми не обладали другие крупные этнические группы края. Правда, динамика распространения образования в среде славянского населения была в исследуемый период несколько выше, чем у других народов области.
Но процесс распространения образования поступательными темпами развивался и у горцев. Так, например, через несколько лет положение с образованием коренных жителей Закубанья несколько улучшилось, о чем в определенной степени свидетельствует рапорт атамана Майкопского отдела на имя начальника Кубанской области и наказного атамана Кубанского Казачьего войска от 9 июля 1893 года, в котором отмечалось, что «...с каждым годом число горцев, желающих определить своих сыновей в городскую школу увеличилось...».190 Далее в рапорте говорилось, что в текущем году на две оставшиеся вакансии было подано 14 прошений, что подтверждает правоту Майкопского атамана относительно повышения интереса горцев к получению образования в Майкопской городской школе. К рапорту было приложена справка, из которой видно, что для указанной школы в городе было построено здание, закуплена мебель, что обошлось в 80 тысяч рублей. Характерно то, что почти вся сумма за исключением 2763 рубля 53 копейки, была собрана аульными обществами Майкопского отдела, что также является показателем заинтересованности коренных жителей. Небольшую часть средств (2763 рубля 53 копейки) пожертвовали на строительство здания для Майкопской (Лабинской) школы жителей станции Лабинской, Каладжинской, Родниковской, Андрюковской, Владимировской, Вознесенской, Зассовской, Ярославской, Кострамской и Чамлыкской.
