Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Формирование советской колонии в Маньчжурии в 1920-е гг . с. 30-131
1.1. Появление СССР в Маньчжурии с. 30-62
1.2. Образование советской колонии в Маньчжурии с. 62-100
1.3. Советская политика в Маньчжурии в 1924-1929 гг. с. 100-131
Глава 2. Советская и эмигрантская колонии в Маньчжурии в 1924 - 1931 гг . с. 132-242
2.1. Характеристика эмигрантской колонии в Маньчжурии в 1920-х гг. с. 132-155
2.2. Формирование культурной идентичности советской и эмигрантской колоний в Маньчжурии с. 155-194
2.3. Советские граждане и русские эмигранты в советско-китайском конфликте на КВЖД 1929 года с. 194-220
2.4. Последствия советско-китайского конфликта 1929 г. и дальнейшее размежевание советской и эмигрантской колоний с. 220-242
Глава 3. Эмигранты и советские граждане в Маньчжурии в условиях японской оккупации в 1932 - 1945 гг. с. 243-366
3.1. Изменение положения советских граждан и эмигрантов после оккупации Японией Маньчжурии в 1932 - 1935 гг. с. 243-275
3.2. Продажа КВЖД с. 275-299
3.3. Советская колония в Маньчжурии после продажи КВЖД с. 299-322
3.4. Разделение эмиграции на оборонцев и пораженцев с. 322-366
Глава 4. Русская колония в Маньчжурии в послевоенный период (1945 - начало 1960-х гг.) с. 367
4.1. Изменения в жизни русской колонии в Маньчжурии в 1945 - 1946 гг. с. 367-396
4.2. Русская колония в Маньчжурии в 1946 - 1954 гг . с. 396-427
4.3. Репатриация советских граждан в СССР, реэмиграция и массовый выезд из Маньчжурии в 1950-х - начале 1960-х гг. с. 427-452 Заключение с. 453-457 Список сокращений с. 458-461 Список используемой литературы и источников
- Образование советской колонии в Маньчжурии
- Советские граждане и русские эмигранты в советско-китайском конфликте на КВЖД 1929 года
- Советская колония в Маньчжурии после продажи КВЖД
- Русская колония в Маньчжурии в 1946 - 1954 гг
Образование советской колонии в Маньчжурии
СЮ. Яхимович проанализировал процесс формирования и социально-политической эволюции советской колонии, уточнил ее численность, выделил этапы формирования советской колонии в период советско-китайского управления КВЖД, охарактеризовал работу советских коммунистических и профсоюзных организаций, ввел в научный оборот массу интересных документов, в том числе из ГАХК и РГАСПИ о деятельности партийной, комсомольской и профсоюзной организаций в Северной Маньчжурии. Яхимович справедливо указал на то, что разделение русского населения Маньчжурии на советскую и эмигрантскую колонии произошло после перехода КВЖД в совместное советско-китайское управление, а процесс формирования советской колонии занял незначительное время в середине 1920-х гг. Вместе с тем представляется неубедительным вывод автора о том, что советская колония была «искусственным образованием с четкой организационной структурой, целенаправленно созданным по решению и под руководством партийно-советского аппарата», и представляла собой «своеобразный идеологизи-рованныи анклав в инокультурнои среде» . Можно оспорить утверждения Я.Л. Писаревской и СЮ. Яхимовича, что к концу 1935 г. после реэмиграции в СССР многочисленная советская колония в Северной Маньчжурии перестала существовать.
Однако при наличии довольно обширной историографии русского присутствия в Китае, комплексного исследования, посвященного взаимоотношениям эмигрантской и советской колоний на протяжении всего их существования, не было осуществлено. В настоящей работе предпринята попытка исследования, прежде всего, советской политики по отношению к эмиграции в Маньчжурии, а также сосуществование внутри российской диаспоры двух колоний - советской и эмигрантской.
Объектом изучения является политика СССР на Северо-Востоке Китая в 1920-е -1950-е гг. В качестве предмета исследования выступают, с одной стороны, политика СССР по отношению к эмиграции, с другой стороны, взаимоотношения советской и эмигрантской колоний в Маньчжурии.
Территориальные границы исследования ограничиваются Маньчжурией - Северо-Восточным Китаем, где Россия с конца XIX века имела особые интересы, а с постройкой КВЖД образовалась значительная русская колония, которая после революции и гражданской войны увеличилась в несколько раз.
Яхимович СЮ. Указ. соч. С. 15. Хронологические рамки исследования охватывают период 1920-х - 1950-х гг. и позволяют проследить формирование, эволюцию и исчезновение как эмигрантской, так и советской колоний в Маньчжурии. В ряде случаев верхняя граница сдвигается, что связано с необходимостью проследить дальнейшие судьбы русского населения Маньчжурии после реэмиграции в СССР и другие страны.
Исходя из этого цель настоящего исследования — исследовать феномен русского присутствия в Маньчжурии в 1920-1950 -е гг. с точки зрения сосуществования двух колоний — эмигрантской и советской — в контексте международной ситуации в Северо-Восточном Китае.
Анализ степени научной разработанности темы, поставленная цель исследования обусловили постановку следующих задач: - проанализировать политическую ситуацию в Маньчжурии в 1920-х - 1950-х гг.; - выявить обусловленность советской политики в отношении эмиграции в Маньчжурии внешней и внутриполитической ситуацией в СССР; - исследовать особенности формирования, состава и эволюции советской и эмигрантской колоний в Маньчжурии; - раскрыть сущность взаимоотношений советской и эмигрантской колоний, процессы противостояния и взаимовлияния; - изучить процессы советизации русского населения в Маньчжурии; - установить причины и периодичность принятия русским населением гражданства других стран, переходы из одного гражданства в другое; - проследить судьбы русского населения Маньчжурии, выявить общие моменты в биографиях.
Определяющими для диссертации стали понятия «эмиграция», «колония», «советизация». Эти понятия применительно к данному исследованию нуждаются в уточнении. Многие исследователи совершенно обоснованно избегают слова «эмиграция» по отношению к русским жителям Маньчжурии, используя термин «российское зарубежье». Благодаря тому, что эта территория на рубеже XIX - XX вв. формировалась как российская колония, которая и после революции сохраняла тесные связи с советским Дальним Востоком, местное русское население не считало себя эмигрантами, т.к. оно никуда не эмигрировало, более того, многие никогда даже не были в России. Только в середине 1920-х гг. установление дипломатических отношений СССР и Китая и переход КВЖД под советско-китайское управление заставили население определиться с гражданством, что привело к расколу и обособлению двух частей российской колонии. Поэтому термин «российская эмиграция» используется в работе применительно к выходцам из Российской империи, как старожилам, так и беженцам, проживавшим на территории Маньчжурии и не признававшим советскую власть.
Под колонией подразумевается сообщество людей, проживающих вместе в другой (чужой) стране. Для населения Маньчжурии в середине 1920-х гг. отношение к советской власти - активное неприятие или лояльность - было чертой, разделившей российскую колонию на два лагеря: эмигрантский и советский. Отличительным признаком советской колонии в Маньчжурии было советское гражданство ее членов, эмигрантской - сознательное отсутствие гражданства (бесподданство) или принятие китайского или другого гражданства.
Под термином «советизация» в данном исследовании понимается не процесс установления советской власти и введения советских порядков на территории Маньчжурии, но принятие советского гражданства российским населением при условии контроля со стороны советских дипломатических представительств и общественных советских организаций. Особенностями советизации российского населения Маньчжурии были в первую очередь экономические и идеологические, и в меньшей степени политические причины.
Научная новизна исследования. Работа представляет собой первое комплексное исследование взаимоотношений СССР и российской эмиграции в Маньчжурии в 1920-х -1950-х гг. Впервые была исследована политика СССР в Маньчжурии и на КВЖД в контексте международной ситуации в Северо-Восточном Китае, процессы советизации российского населения в Маньчжурии, особенности советско-китайского управления КВЖД, были выявлены периоды максимального советского влияния в Маньчжурии, показана взаимосвязь советизации русского населения и успехов и неудач СССР в Маньчжурии, состояния отношений СССР с Китаем и Японией, способы и методы влияния властей на выбор гражданства русским населением Маньчжурии и причины частой смены гражданства. В представленной диссертации на основе широкого круга источников рассмотрено участие советских граждан и эмигрантов в международных конфликтах в Маньчжурии, роль эмиграции в советско-китайских и советско-японских отношениях. В отличие от других работ, преимущественно рассматривавших историю российской эмиграции в Маньчжурии, в диссертации была предпринята попытка показать взаимовлияние и взаимозависимость советской и эмигрантской колоний в Маньчжурии на протяжении всего рассматриваемого периода. Впервые при анализе состава российской колонии широко использовались документы из личных дел служащих КВЖД и КЧЖД. Внимательное изучение биографий представителей советской и эмигрантской колоний в Маньчжурии позволили составить более объемную картину существования русской диаспоры в Китае, избежать упрощения и односторонности.
Советские граждане и русские эмигранты в советско-китайском конфликте на КВЖД 1929 года
Маньчжурия, или Северо-Восточный Китай , стала заселяться русскими с конца XIX в., когда в 1896 г. был подписан договор о постройке и эксплуатации Китайско-восточной железной дороги (КВЖД). По этому договору территория, по которой должна была пройти железнодорожная магистраль, была арендована на 80 лет и представляла «полосу отчуждения», которая управлялась русской администрацией, а российские подданные обладали правом экстерриториальности. Полоса отчуждения КВЖД - 25 верст по обе стороны дороги - была выделена из состава Гиринской и Хэйлунцзянской провинций и находилась под управлением русских властей до 1920 г. После русско-японской войны, потери южной ветки дороги (Харбин - Дальний) и раздела Северо-Восточного Китая на сферы влияния между Россией и Японией, Северная Маньчжурия осталась сферой русско-го влияния в Китае, близкой к положению российской колонии . В полосе отчуждения КВЖД, центром которой стал город Харбин, возникли города и поселки с русской администрацией, русским судом, русскими школами, православными церквями, охраняемые войсками Заамурского округа Отдельного корпуса пограничной стражи. КВЖД управлялась Правлением Общества КВЖД, которое находилось в Санкт-Петербурге, представителем его на месте был Управляющий КВЖД. С 1903 г. в этой должности состоял гене-рал-лейтенант Д.Л. Хорват , который являлся фактическим хозяином полосы отчуждения КВЖД до 1920 г., отчего эту территорию прозвали «счастливой Хорватией».
События 1917г. стали началом коренных изменений в положении русского населения в Маньчжурии. Отречение Николая II, образование Временного правительства привели в волнение русское население полосы отчуждения. Уже в марте 1917 г. были организованы Советы рабочих и солдатских депутатов в Харбине и по линии КВЖД, профессиональные союзы . Как писал Д.Л. Хорват в своих воспоминаниях, в полосе отчуждения во время революции образовалось два лагеря: «один - бессмысленных разрушителей и вымогателей, другой - стремившихся сохранить порядок и вверенные ему гос-ударственные денежные средства и имущество» . К тому же через КВЖД потянулись непрерывным потоком политические эмигранты из Америки, а также дезертиры из армии, которые развернули революционную пропаганду за прекращение войны. Вся полоса отчуждения была наводнена толпами солдат с оружием, бросивших фронт, наличие которых беспокоило китайские власти и иностранных консулов. В отчете управляющего Генконсульством в Харбине Г. К. Попова о событиях в округе Российского генерального консульства в Харбине за период с 1 ноября 1917 по 1 ноября 1918 гг. говорилось о «бесчинствах солдат, из которых образовались целые банды грабителей, пополнявшихся новыми пришлыми элементами из амнистированных каторжников и вообще из преступной среды», причем Д.Л. Хорват, по его словам, ничего не мог сделать, т.к. власть его de facto была аннулирована Советом при гражданском управлении КВЖД, в который были включены преимущественно представители «крайних левых течений железнодорожного исполнительных комитетов социал-демократов, эсеров и др. организации
В конце 1917г. практически прекратилась связь с Правлением Общества КВЖД в Петрограде. Попытка устранения Хорвата и замена его на «комиссара полосы отчуждения» большевика А.Н. Луцкого, военного офицера, оказалась неудачной. Хорват обратился к местным властям, и 6 (19) декабря 1917 г. китайцы объявили о вводе войск в Харбин для противостояния «самочинным организациям, незаконно провозглашающим себя высшей властью в полосе отчуждения», в результате чего проболыпевистские силы были высланы из полосы отчуждения КВЖД . 14/27 апреля 1918 г. в Пекине состоялось собрание акционеров Общества КВЖД, которое избрало новый состав Правления Общества КВЖД, в котором Хорват стал Директором-распорядителем. 9 июля 1918 г. Хорват провозгласил себя Верховным правителем России до созыва Учредительного собрания, передав пост Управляющего КВЖД инженеру В. Д. Лачинову. В октябре 1918 г. Хорват сложил с себя полномочия, оставшись Верховным уполномоченным Временного сибир 59Андреев Г.И. Революционное движение на КВЖД в 1917 - 1922 гг. Новосибирск: Наука, 1983. С. 106. ний (1891-1945): историческое исследование/Василий Молодяков. М.:АСТ:Астрель: Хранитель, 2006. С.260 261. ского правительства на Дальнем Востоке и Главноначальствующим над русскими учреждениями в полосе отчуждения КВЖД. Но дальнейшие события гражданской войны, политическая борьба между антибольшевистскими правительствами, сменяющими друг друга, привели к потере русского управления полосой отчуждения КВЖД.
15 марта 1920 г. приказом Гиринского генерал-губернатора БаоГуйцина Д.Л. Хорват был отстранен от должности Главноначальствующего и был вынужден выехать в Пекин, оставаясь Высоким советником Правления общества КВЖД до 1924 г. 16 марта 1920 г. китайцы заняли здание штаба охранной стражи, спустив с него русский флаг. В Харбине и по линии КВЖД была учреждена китайская полиция. 23 марта 1920 г. полковник Чжан объявил о вступлении в должность начальника Главного полицейского управления. Согласно отчету о положении на КВЖД, составленному гражданской частью КВЖД в мае 1920 г., с переходом полиции в руки китайцев преступность в Харбине вы-росла в 7 раз .
23 сентября 1920 г. декретом президента Китайской республики «О прекращении признания полномочий российских посланников и консулов в Китае» было отменено право экстерриториальности для подданных Российской империи. Принятое решение обосновывалось политической нестабильностью в России, отсутствием в полосе отчуждения единого политического руководства. Все бывшие российские подданные обязаны бы-ли подчиняться китайским законам, свобода передвижения по Китаю ограничивалась . Китайским правительством был организован Особый район восточных провинций (ОРВП) - так стала называться полоса отчуждения КВЖД. ОРВП имел статус отдельной административной единицы, равной провинции. Во главе его стоял Главноначальствую-щий - китайский чиновник, который подчинялся маршалу Чжан Цзолиню - генерал-инспектору ТВП. Первым Главноначальствующим ОРВП стал генерал Чжу Цинлань. При Главноначальствующем ОРВП существовало управление, состоявшее из отделов: финансового, дипломатического, отдела по внутренним делам, технического, драгоманов и т.п. Главноначальствующему подчинялось Главное полицейское управление (ГПУ) ОРВП, земельное управление, управление по делам городского и поселкового хозяйства, управление железнодорожной полиции, Гиринское и Цицикарское дипломатическое бюро и т.п. ГПУ было создано в 1920 г. и состояло из 4 отделений: общественного, административного, судебного, уголовно-розыскного. Также при ГПУ находилась речная полиция, по 63 ГАРФ. Ф. 6081. Оп. 1. Д. 146. Л. 237.
Маньчжурии бывшие граждане Российской империи должны были зарегистрироваться в полицейском управлении и получить вид на жительство на территории ОРВП, который выдавался сроком на один год и требовал ежегодного продления. Стоимость ежегодного вида на жительство составляла 6 местных долларов и была основной статьей дохода ГПУ. Слабость центральной государственной власти в Китае привела к так называемому маньчжурскому сепаратизму. Маршал Чжан Пзолинь, который в 1911 г. был военным губернатором Мукденской провинции, ав1918г. - генерал-инспектором ТВП, стал «некоронованным королем» Маньчжурии. В 1922 г. он издал декларацию о независимости ТВП, в п.4 которой говорилось: «всякий иностранный дипломат или консул, желающий войти в переговоры с новым государством, должен обращаться к Чжан Цзолиню»; а п.5 гласил: «всякий договор, касающийся Маньчжурии, заключаемый
Советская колония в Маньчжурии после продажи КВЖД
В различных исследованиях по истории советско-китайского конфликта 1929 г. за-крепились представления о том, что большинство советских граждан в начале конфликта были уволены китайской администрацией, уволились сами с КВЖД или были арестованы китайскими властями, а их места заняли китайцы и русские эмигранты. Однако анализ списка уволенных и «самоуволившихся» советских граждан, личных дел бывших работ-ников КВЖД приводит к выводу о том, что далеко не все служащие КВЖД, принявшие советское гражданство, остались лояльны советской администрации КВЖД, а участие русских эмигрантов в работе дороги во время конфликта было минимальным. Многие факты нуждаются в уточнении и очищении от идеологической предвзятости.
Конфликт начался 10 июля 1929 г., когда в 7 часов утра китайская полиция заняла центральный телеграф КВЖД, произвела обыски, арестовала ряд советских служащих. Всем арестованным служащим КВЖД (59 чел.) было официально объявлено о высылке в СССР. Представительства Нефтесиндиката, Дальгосторга, Совторгфлота и других совет-ских учреждений в Харбине были закрыты. Управляющий дорогой А.И. Емшанов и его помощник А. А. Эйсымонт были отстранены 11 июля 1929 г. от своих обязанностей дуба-нем (председателем Правления) дороги Люй Жунхуанем и заменены китайскими гражда-нами. Правление КВЖД в этот период работало в составе только китайских членов. Вре-менно исполняющим делами (врид) Управляющего дорогой стал Фань Цигуань, член Правления КВЖД, инженер, окончивший институт инженеров путей сообщения в Петербурге.
11 июля 1929 г. в приказе № 2 по КВЖД Фань Цигуань объявил об увольнении начальников основных служб, граждан СССР Е.Н. Войтова, А.Х. Калины, Р.С. Иванова, А. А. Неопиханова, Н.А. Пекарского и А. А. Затеплинского. На их места «временно, впредь до решения Правления КВЖД» и в «порядке проведения паритета» были назначе-ны китайские подданные В.Н. Калабановский, Као Дуан, Ся Джун-и, Лю Хуа-у, Ши
Сюань . J1.M. Карахан в ноте от 13 июля 1929 г. заявил: «Начальники службы тяги, движения и другие лица по приказу дубаня были отстранены и заменены, главным обра-зом, русскими белогвардейцами» . Потом эта фраза неоднократно будет повторена прессой и в многочисленных брошюрах о событиях на КВЖД. Это было далеко от истины — только инженер В.Н. Калабановский — начальник технического отдела Правления КВЖД, старослужащий — был эмигрантом с китайским гражданством, но никогда не был белогвардейцем. Но истина вряд ли интересовала советских дипломатов. К сожалению, и в дальнейшем слухи, домыслы, непроверенная информация стали основными ис-точниками информации о конфликте.
В ноте поверенного в делах Китайской республики в Москве Ся Вэйцзюна на имя Л.М. Карахана 17 июля объяснялись причины арестов и высылки советских граждан: «В целях устранить противодействующую пропаганду и поддержать необходимый обще " „ " 686 " ТУ „ г ственныи порядок и спокойствие» . 17 июля 1929 г. в ответной ноте Карахана было объявлено, что следует «отозвать всех лиц, назначенных советским правительством на КВЖД с китайской территории» в связи с разрывом отношений с Китаем. Надлежало по-кинуть Харбин всем консульским служащим, высшему управлению советской части КВЖД, и прекратить всякую железнодорожную связь между Китаем и СССР . Мань-чжурию должны были покинуть около 80 сотрудников с семьями — все советские члены и служащие Правления КВЖД и Ревизионного комитета, а также все дипломатические работники в Маньчжурии. Защиту интересов советских граждан в Китае и китайских граждан в СССР взяло на себя Германское правительство.
После разрыва дипломатических отношений с Китаем, агентам дороги было пред-писано уволиться со службы. Судя по спискам служащих и рабочих КВЖД, депортированных и по собственному желанию выехавших в СССР, большинство высших агентов дороги, командированных из СССР, в этот период уволились по собственному желанию и
Но не все высшие и старшие агенты, граждане СССР, уволились со службы на КВЖД. Большая часть из них осталась работать. Например, на место депортированного в СССР начальника службы общих дел В.П. Князева был перемещен начальник отдела происшествий гражданин СССР Н.Н. Афанасенко, работавший на КВЖД с 1922 г.; ме-сто начальника службы пути Е.Н. Хилькевича, командированного из СССР, 22 июля за-нял гражданин СССР В.И. Александров, бывший начальник службы пути, уволенный по болезни в 1927 г.; вместо начальника службы сборов М.У. Ильинского был назначен за-ведующий отделом судоходства гражданин СССР К.К. Луневский, место и.о. нач. Пенси-онного отдела А. А. Соколова занял также гражданин СССР А.В. Савицкий.
18 июля после разрыва дипломатических отношений было опубликовано обращение Главноначальствующего ОРВП Чжан Цзинькуя и Дубаня КВЖД Люй Жунхуаня к населению с призывом «спокойно относиться к своим занятиям, выполнять распоряжения аким образом, все последующие аресты советских граждан были связаны с нарушением приказов и установлений новой администрации. Редактор «Русского слова», эмигрант А.И. Коробов выступил через газету с призывом к совподданным, взявшим гражданство «по нужде»: « Сохраняйте спокойствие, не поддавайтесь на провокацию агентов Коминтерна, гоните их прочь от себя и оберегайте дело, к которому вы пристав последовали циркуляры Управляющего дорогой об увольнении с дороги за отказ от исполнения служебных обязанностей. Причинами уволь-нений были «отказ от несения службы», «манкирование службой», неявка на службу и
Большинство приказов об увольнении были оформлены только через месяц после невыхода на работу сотрудников. Так, в приказе по личному составу № 103 от 21 августа 1929 г. об увольнении 137-ми служащих и рабочих типографии КВЖД было указано, что они увольняются от службы на дороге с 22 июля за «отказ от несения служебных обязан " ностеи» . Согласно приказу по КВЖД № 126 от 6 сентября 1929 г., 403 преподавателя и служащих школ, подавших прошения об увольнении, несмотря на приказ ДНП продожать работу, были уволены от службы на дороге с 1 августа 1929 г. . Правление КВЖД предписало 7 августа временно производить расчеты с уволенными служащими только в отношении собственных взносов в сберегательно-вспомогательную кассу, не выплачивая заштатного пособия, а 17 августа во время пика массового самоувольнения служащих
Русская колония в Маньчжурии в 1946 - 1954 гг
Она жаловалась на недополучение пенсии ее мужа, пенсионера КВЖД В.П. Дубодел: «Пенсия получалась до 1 января 1937 г., дальнейшая выплата пенсии всем работникам КВЖД управлением дороги была прекращена. В связи с этим Инюрколлегией выплачивается пособие за счет профсоюзного бюджета ВЦСПС тем пенсионерам, котоного бюджета не получал, т.к. в 1937 г. был репрессирован и находился в заключении Таким образом, за счет репрессированных «харбинцев» были сэкономлены, по-видимому, огромные средства, которые поступили в государственный бюджет.
Среди эмиграции, кстати, была весьма распространена точка зрения, что СССР нужны не сами железнодорожники, а их деньги. Часть эмигрантов считала, что массовая эвакуация служащих КВЖД в СССР была проведена в интересах Японии. По сообщениям польской разведки, активно содействуя эвакуации железнодорожников в СССР, БРЭМ создавало всяческие препятствия к переходу в эмигрантское состояние советским гражда-нам (например, за переход в эмигрантское состояние необходимо было заплатить 10 гоби — М.К.), распространяя одновременно панические слухи через прессу, что советским подданным в Маньчжоу-Ди-Го будет жить невозможно, что у них будет отбираться не-движимое имущество и т.п. Вся эта искусственно созданная паника привела к тому, что свои дома и имущество распродали за бесценок «совершенно чуждые коммунизму кон-дуктора и машинисты, прожившие в Маньчжурии десятки лет. Цель, поставленная совет-ским консульством, была тем самым достигнута, экономические позиции русских в Мань „ г 1070 чжурии все более пошатнулись»
Репатриация в СССР, раскол среди российского населения в связи с репатриацией Советское правительство осознавало, что дни советского присутствия в Маньчжу-рии сочтены, и было обеспокоено дальнейшей судьбой русского населения в Маньчжу-рии. Когда стало понятно, что КВЖД не сохранить, возник вопрос: «Что делать с эмигра-цией?» Оставлять такое количество эмигрантов в Маньчжурии в непосредственной близо-сти от советских границ в неспокойной международной обстановке было опасно. Поэтому возникали различные проекты разложения и раскола эмиграции, ориентации ее на выезд в СССР.
В записке Н. Райвида (и.о. генконсула СССР в Харбине на время отпуска М.М. Славуцкого) в НКИД от 29 сентября 1934 г. «Белая эмиграция в Маньчжурии» предлагалось перейти к «активной политике по отношению к эмиграции»: «Мы заинтересованы в том, чтобы расколоть эмигрантскую колонию в Маньчжурии, ослабить ее численно и разложить морально политически. Предпосылки для этого имеются - 1) все ухудшающееся экономическое положение основной массы эмиграции; 2) полная бесперспективность подрастающего молодого поколения; 3) глубочайшее разочарование эмигрантской массы в японцах, тактика коих - сначала использовать эмигрантов против СССР, а затем выбросить их, как выжатый лимон, - в основном понята эмигрантами; и 4) огромное притяга тельное влияние растущей мощи Советского Союза»
Для раскола эмиграции Райвид предлагал провести частичную и «как бы условную амнистию» для эмиграции: «С целью обеспечения надлежащего политического контроля за теми, кои будут амнистированы и получат право возвращения в Союз, организовать для возвращающихся специальные поселения в отдаленных от основных центрах местах вокруг крупных совхозов, лесозаготовительных предприятий, крупных строительств и т.п. В этих поселениях возвращающиеся эмигранты должны провести испытательный период, примерно в 2-3 года, доказав своим трудом и поведением, что они могут быть достойными гражданами Советского Союза, после чего им могло бы быть разрешено переселение в любое другое место СССР. Конечно, в таких поселениях должна была бы быть организована соответственно: политико-воспитательная работа и переквалификация людей по типу осуществленных на Беломорстрое и других местах органами ГПУ. Понятно, допуск в СССР должен быть произведен после самой тщательной максимально гарантирующей нас проверки здесь на месте. Высказываемые положения являются изложением лишь самых общих принципиальных соображений по этому вопросу. Мы все убеждены здесь, что такое решение вопроса встретит благоприятный отклик в широких слоях эмиграции, которые будут рады получить работу и перспективу нормальной жизни в СССР, в то время, как здесь они ничего хорошего от японцев не ожидают»
Возможно, что Н. Райвид воспользовался предложением о «перековке» эмигрантов, которое выдвинул Н.В. Устрялов в своей записке генеральному консулу СССР в Харбине М.М. Славуцкому от 12 апреля 1934 г. В ней Устрялов описал пессимистические настроения в эмиграции, связанные с мировым кризисом, который больно ударил по экономическому положению эмигрантов, а главное, с разочарованием в японской политике в Мань 1071АВПРФ. чжурии. Но и своего будущего в СССР, по мнению Устрялова, эмиграция не видела, т.к. была напугана террором, страхом личного преследования и т.п., описанными в письмах «возвращенцев». Устрялов, видимо, обсуждал со Славуцким возможности «амнистии», «честном предложении» для эмиграции, пожелавшей вернуться в СССР, отработав опре-деленный срок на конкретных стройках. Он называл это «плодотворным планом», который должен был иметь характер «общегосударственного мероприятия».
Для проведения плана в жизнь необходимо было, по мнению Устрялова, «разъяс-нить через советскую печать — допустить мотивы сочувственного понимания к эмигра-ции, бессмысленно прозябающей за рубежом», «сделать акцент на молодежи», предоста-вить эмигрантам в СССР «сносные условия жизни», позволить возможно более свободную переписку с заграничными кругами. «Их письма будут “гвоздями в гроб” эмигрант-ской “непримиримости”, — утверждал профессор. — Между прочим, именно поэтому целесообразно направить их на стройки, не слишком отдаленные и не связанные с каки г л. „ ми-либо специфически трудными условиями жизни» . Устрялов считал, что эмиграция могла бы принести СССР «некоторую относительную пользу», а именно: она могла доставить известное количество «небесполезных возвращенцев, прошедших европейскую школу специалистов в разных отраслях народного хозяйства, использовать свои связи с иностранцами» . По-видимому, после этих записок какие-то выводы были сделаны, во всяком случае, получить советское гражданство для эмигрантов стало проще. С 1934 г. была введена облегченная выдача советских паспортов. Получение советского гражданства ускоренным образом предусматривалось в первую очередь в отношении лиц, достигших совершеннолетия, что позволяло «порвать с эмигрантской средой». Таким обра-зом, эмигранты, особенно молодежь, получали паспорт через 2 недели после подачи заявления в консульство
В связи с выездом большого количества служащих и их семей в СССР был упрощен порядок выдачи виз, без запроса в Москву. Визы выдавались генеральным консульством СССР в Харбине бесплатно, по решениям специальной комиссии, в которую вошли генконсул СССР М.М. Славуцкий, вице-консул Кислов и представитель НКПС, бывший управляющий КВЖД Ю.В. Рудый. Для членов семей советских граждан был введен ускоренный порядок приема в гражданство СССР — по телеграфным представлениям генкон-сула Славуцкого в Москву через ЦИК СССР.
