Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Состояние источниковой базы и источниковедческие исследования в современной гуситологии С.21
Глава II. Социально-экономическое развитие гуситского периода в трудах современных чешских исследователей С 54
1. Обобщающие труды ведущих чешских учёных (Й.Кейрж, Ф.Шмагел, П. Чорней) С.57
2. Конкретные исторические исследования С.71
Глава III. Анализ политического и идеологического развития в гуситский период в трудах современных чешских исследований С.90
1. Новые акценты в изучении гуситской идеологии С.90
2. Расстановка сил в гуситских лагерях С.108
3. Международный аспект гуситского движения С.128
Глава IV. Личность и эпоха в современной гуситологии С.141
1. Деятели гуситской эпохи С.141
2. Исследования, посвященные Вацлаву IV . С. 166
3. Исследования, посвященные Сигизмунду Люксембургскому С. 174
Заключение С. 189
Список использованных источников и литературы С. 196
Список сокращений периодических изданий, использованных в работе С. 222
- Состояние источниковой базы и источниковедческие исследования в современной гуситологии
- Обобщающие труды ведущих чешских учёных (Й.Кейрж, Ф.Шмагел, П. Чорней)
- Новые акценты в изучении гуситской идеологии
Введение к работе
Гуситское движение в Чехии (1419-1485 гг.) представляет собой одно из наиболее значительных событий в истории Европы XV века. Как считает крупный медиевист Ф.Зайбт, гусизм открывает серию «ранних революций» в Европе, для которых характерно сложное соединение экономических, социальных, политических и идеологических факторов1. Спецификой ранних революций является их религиозно-социальный характер.
Гусизм явился порождением кризисной эпохи социальных, сословных, политических и конфессиональных конфликтов в Европе, начавшихся приблизительно со второй половины XIV в. К этому добавились ситуация в самой Чехии: ухудшение международного положения (Чехия утратила положение центра империи), ослабление в государстве центральной власти и церковная схизма, которая вела к общему падению авторитета духовенства в обществе. Еще более напряженной была политическая обстановка, обостряемая конфликтами на социальной и национальной почве. Преемнику Карла IV Вацлаву IV не удалось ни удержать в повиновении крупнейших феодалов, ни занять твёрдой позиции в разразившемся церковном кризисе . Попытка короля в его борьбе с сепаратизмом крупных феодалов опереться на слой мелкой и средней шляхты не принесла желаемого результата, так как шляхта в то время ещё не имела достаточного политического влияния и веса в обществе.
Спецификой гуситского движения была его глубокое идейное содержание. Гуситская идеология была выработана группой чешских магистров пражского университета, сконцентрированных вокруг
1 Seibt F. Revolution in Europa. Ursprung und Wege innerer Gewait. Strukturen-Elemente-
Exempel. Munchen, 1984. Подробнее см.: Рандин А,В. Чешская и немецкая реформация
(некоторые аспекты взаимодействия)//Славяно-германские исследования. Т. I-II. М., 2000.
С. 138-149,141.
2 Правление Вацлава IV совпало с периодом церковного раскола (1378-1418), вызванного
глубочайшим кризисом католической церкви.
харизматической личности магистра Яна Гуса, по имени которого движение получило название3.
Краеугольным камнем гуситской теории являлся принцип «божьего закона», изложенного в Библии. На практике это означало следование примеру Христа и соблюдение норм, которыми руководствовались апостолы и раннехристианская церковь. Причащение мирян под обоими видами (хлебом и вином из чаши), теоретически обоснованное магистром пражского университета Якоубеком из Стржибра4, было главным признаком, который объединял гуситов всех направлений и одновременно отличал их от католиков, причащавшихся только хлебом5. После того как Яна Гуса и его соратника Иеронима Пражского сожгли на костре по приговору Констанцского собора, к гуситам примкнули тысячи людей. Летом 1419 года движение переросло в революцию. Чешское общество раскололось на гуситов и католиков.
Разграничительная черта между сторонниками и противниками гусизма проходила не между отдельными сословиями, социальными слоями и группами, а внутри них. Не отрицая важности экономических и политических факторов, нельзя недооценивать вопросы внутренних убеждений и понимания христианской веры. Поэтому принципиально ошибочно объяснять мотивы участия в гуситском движении только экономическими и политическими интересами.
Во внутренней динамике гуситской революции можно выделить три фазы:
3 Подробнее об этом см.: Рандин А.В. Гуситская революция и пражский университет.
Йошкар-Ола, 1994.
4 Там же. С. 4-40.
5 В католической церкви причащение под двумя видами (хлебом и вином) являлось
символом привилегированного положения духовенства по отношению к мирянам. Таким
образом, требование «чаши - мирянам» для гуситских идеологов фактически
символизировало уравнивание прав мирян и духовенства перед богом.
1.1419-1421 гг. - наивысший размах революции и инициативы радикальных слоев.
2.1422-1437 гг. - гуситские войны; борьба внутри королевства и переход гуситов в наступление против Европы, попытка придать движению международный размах.
З.От середины 30-х годов и до 1485 г. - стабилизация сформировавшейся за годы революции социально-политической системы, компромисс с католическим лагерем, борьба за удержание достигнутых рубежей6.
В едином стане гуситов достаточно рано оформились несколько военно-политических союзов: пражский (включавший в себя города центра страны), таборитский на юге Чехии и сиротский на востоке страны, соотношение сил которых на протяжении движения менялось.
На начальном этапе революции наиболее влиятельным гуситским объединением являлся пражский союз. Его состав не был однородным. В первые годы революции в нём существовали два крыла: радикальное во главе с Яном Желивским и более умеренное, лидером которого являлся Якоубек из Стржибра. Противостояние радикалам вынуждало всех гуситов этого лагеря держаться вместе, но после устранения Желивского в 1422 году умеренное направление раскололось на два крыла, умеренное и консервативное. Важно подчеркнуть, что умеренное крыло в масштабе всего гуситского лагеря занимало центристские позиции7.
На левом фланге находились радикалы : табориты и сироты, которым к середине 20-х годов перешла решающая роль в жизни страны. Таборитский союз стремился приблизить повседневную жизнь к библейскому образцу и
6 См., например, Dejiny zemi Koruny Ceske. D. I. Praha, 1995. S. 153-202; Smahel F. Husitske
Cechy. Struktury. Procesy. Ideje. Praha, 2001. S. 427-466.
7 Рандин A.B. Гуситская революция... С. 40-75.
8 Среди лидеров таборитов можно выделить Яна Жижку из Троцнова, Микулаша из Гуси,
Прокопа Голого и Микулаша Бискупца из Пельгржимова.
создал собственную церковную организацию, практически независимую от римской церкви.
Наиболее влиятельной силой таборитского союза являлась «полевая община» в главе со священником Прокопом Голым. Ядро братства образовывало постоянное войско (4000-6000 воинов), подчиненное верховному гетману. Под прямым контролем полевой общины находился ряд городов Чехии и гарнизонов в соседних странах.
Почти таким же мощным был и восточно-чешский гуситский союз, созданный Яном Жижкой и после его смерти получивший название сиротского братства. Сироты также содержали гарнизоны в Чехии, Моравии и Словакии.
Подобно таборитскому объединению, восточно-чешский союз являлся конфедерацией городов и дворянства при решающей роли полевого братства, но в отличие от Табора здесь позиции шляхты были существенно сильнее, а влияние гуситского духовенства значительно меньшим9.
В процессе борьбы была выработана программа гуситов - «Четыре Пражские Статьи». Они заключали в себе следующие требования:
свободная проповедь слова божьего ;
причащение мирян под обоими видами (хлебом и вином);
- секуляризация церковного имущества и лишение духовенства
светских функций;
- искоренение смертных грехов.
Данная программа была единой для всех направлений гуситов, но различные лагеря акцентировали отдельные положения программы и расходились в способах борьбы за неё и степени готовности к компромиссу. Умеренное крыло признавало вооружённую борьбу только в целях обороны
9 Если для способа управления Табором можно смело употребить термин «гуситская теократия», то у сирот на ключевых постах братства находились представители дворянства. См. Рандин А.В. Гуситская революция... С. 40. Гуситы под этим подразумевали свое учение.
как необходимое зло, предпочитая мирные способы защиты своих идей на основе переговоров и компромиссов. Радикальное направление гусизма выросло из хилиазма и считало допустимым любые способы очищения мира от зла. Поэтому его представители настаивали на бескомпромиссной борьбе за повсеместное распространение своего учения. Однако, несмотря на столь разные подходы, все гуситские лагеря забывали про свои внутренние противоречия для борьбы с внешними врагами.
В 1420-1422 годах объединенные гуситские силы успешно отразили интервенцию католического лагеря и превратились в «божьих воинов», без колебаний проливавших свою и чужую кровь за открывшуюся им истину и благородные идеалы.
С середины 1420-х годов гуситы перешли в наступление и перенесли боевые действия за пределы Чешского королевства. Первые заграничные походы под предводительством Прокопа Голого были предприняты уже в 1425-1426 годах (в Моравию), но регулярный характер они приобрели с 1428 года. Целью этих походов была «демонстрация врагам военного преимущества гуситской Чехии, распространение «Четырех Пражских Статей», а на поздней стадии - и материальное улучшение положения полевых войск»11.
При всех своих успехах гуситам не удалось полностью подчинить своему контролю территорию Чешского королевства, и в Чехии протяжении всего гуситского периода продолжал существовать католический лагерь (на западе и юге страны).
Разгром пятого по счету крестового похода против гуситов в битве у Домажлиц (14 августа 1431 года) окончательно похоронил надежды на насильственное искоренение «чешской ереси». Впервые в истории католическая церковь была вынуждена пойти на равноправные переговоры с еретиками.
11 SmahelF.DejinyTabora.D. II. Sv. I. Ceske Budejovice, 1990. S. 405.
В 1432-1433 годах в Хебе и Базеле проходят сложные переговоры между гуситами и представителями Базельского собора. Началу переговоров в значительной степени способствовала заинтересованность всех противоборствующих сторон в скорейшем установлении мира. И утраквисты, и католики пришли к пониманию того, что на данном этапе они не могут победить друг друга. В истощенной многолетней войной Чехии также преобладали мирные настроения, но заграничные экспедиции радикальных братств продолжались с роковой неизбежностью, которая обусловливалась самим фактом существования профессиональных полевых войск.
В этой ситуации полевые войска оказались в изоляции в Чехии, поскольку стали главным препятствием против мира с католической Европой. Против них создалась коалиция умеренных гуситов и чешских католиков, которая нанесла полевым войскам таборитов и сирот решающее поражение в битве у Липан 30 мая 1434 года.
Через два года (5 июня 1436 г.) умеренные гуситы добились компромиссного соглашения с императором Сигизмундом и Базельским собором и сумели отстоять основные завоевания гуситской революции, что было закреплено Ииглавскими компактатами.
От гуситской революции в Чехии больше всего пострадали две силы: централизованная королевская власть и церковно-иерархическая организация. Положение городской бедноты и сельского населения практически не изменилось . Больше всего выиграли крупные феодалы вне зависимости от занятых сторон: те, кто приняли сторону гусизма, захватывали церковное имущество под предлогом «секуляризации», а те, кто остались верными католическому лагерю, захватывали королевское и церковное имущество под предлогом охраны или награды за верность. Увеличилась экономическая и политическая роль городов и низшей шляхты, которые выделились в самостоятельные сословия, представленные в сейме.
12 Kejf J. Husite. Praha, 1984. S. 189.
Изменилась также и национальный состав королевства. Если в XIV веке немецкое население составляло значительный процент, особенно в городах, то после гуситских войн его количество значительно сократилось, особенно в центральных районах страны.
История гуситской революции не закончилась со вступлением на престол Сигизмунда. Император, потративший столько лет и усилий на достижение своей цели, умер в 1437 г., не оставив наследников мужского пола. После недолгих колебаний королем выбрали Альбрехта Габсбурга, мужа дочери Сигизмунда. Но и этот правитель не прожил долго. Номинально наследником остался его малолетний сын Ладислав (Владислав). Напряжённость внутри страны сохранялась, там по-прежнему боролись между собой два конфессионально-политических блока (утраквистский и католический). Постепенно в качестве лидера утраквистского блока выделился Иржи из Подебрад (представитель знатного панского рода), который возглавил партию утраквистов в 1444 г. К 1448 его авторитет в стране был общепризнанным. В 1452 г. земский сейм избрал Иржи правителем чешского королевства до совершеннолетия Ладислава. В объективных внутренних и внешних условиях существования Чешского государства политическая линия Иржи имела позитивное значение, так как предполагала сохранение основных завоеваний гуситской революции, усиление центральной власти и обеспечение внешней безопасности Чешского государства. Фактически Иржи уже в период регенства был королем, но неожиданная смерть короля Ладислава позволила ему стать королём и официально (7 мая 1458 г.). К сожалению, мир продлился недолго, в условиях укрепляющихся позиций папства по отношению к соборному движению была предпринята очередная попытка устранения ереси вооружённым путём. Папа Пий II даже отменил Ииглавские компактаты. Преемник Пия II Павел II пошёл ещё дальше и отлучил Иржи из Подебрад от церкви (1466). Над Чешским королевством опять нависла угроза крестовых походов. Внутри
самой Чехии часть панства организовала т.н. Зеленогорский союз против Иржи из Подебрад и начала с ним в 1467 г. войну. В 1468 г. венгерский король Матиаш Хуньяди по настоянию папы объявил войну Чехии. В 1469 г. Матиаш объединил свои усилия с Зеленогорским союзом на условиях его избрания чешским королем. После смерти в 1471 г. Иржи из Подебрад на трон избрали Владислава Ягеллона, сына польского короля Казимира. Война закончилась компромиссным миром в Оломоуце в 1479 г, не приведя к победе ни одной из сторон. Последним всплеском гуситского движения можно считать восстание в Праге 1483 года (против попыток рекатолизации). Победа пражских утраквистов в восстании способствовала установлению религиозного мира в стране (религиозный мир, заключённый на Кутногорском сейме 13 марта 1485). Мир установил систему вынужденной толерантности, что стабилизировало на долгие годы политическую систему Чехии; поэтому этот эпизод можно считать эпилогом революции, начавшейся пражской дефенестрацией 1419 года13.
Изучение науки является одной из наиболее важных проблем. Гусизм имеет колоссальную историографию. Начало систематического изучения гуситского движения в Чехии было положено в середине XIX столетия выдающимся чешским историком Ф.Палацким (1798-1876). Им было найдено и описано много ценных источников, на основании которых он создал свой фундаментальный труд «История чешского народа в Чехии и Моравии»14.
См. работу Ф. Шмагела «Гуситская революция» (Smahel F. Husitska revoluce. D.I-IV. Praha, 1993), а также «Гуситская Чехия: структура, процессы, идеология» (Smahel F. Husitske Cechy. Struktury. Procesy. Ideje. Praha, 2001), в которой автор дополняет своё определение сути гуситской революции. Он подчёркивает, что гусизм представлял собой революцию перед революциями, первый этап европейских реформации и революций, причём термин «революция» не ограничивается только отношением к ранним формам капитализма, как утверждали историки марксистского направления. Далее автор анализирует эволюцию пражских волнений в период с 1419 по 1483 гг. и доказывает общность их происхождения. Важно, что Ф. Шмагел первым объединяет все политические изменения в Чехии вплоть до 1485 года, включая восстание в Праге 1483 года в «гуситский период». 14 Palacky F. Dejiny narodu ceskeho v Uechach a v Morave. D.I-VI. Praha, 1939.
Его исследование, написанное с позиций исторического романтизма, призвано обратить внимание современников на героическое прошлое страны в условиях национального возрождения. Гусизм он оценивает как наивысший этап развития Чехии, а его причины видит в противостоянии славянства и немцев.
Огромный вклад в изучение гусизма внесли представители позитивистской школы: В.В. Томек (1818-1905), Я. Седлак (1871-1925), особенно Я. Голл (1846-1929) и его ученики. Они разыскивали и публиковали источники по гуситскому периоду и на их основе исследовали социально-экономические аспекты развития страны в гуситский период, состояние церкви в начале XV века (К. Крофта (1876-1945)), систематизировали взгляды Яна Гуса, Джона Виклифа и Петра Хельчицкого (А. Ленц (1829-1901), Я.Седлак (1871-1925)). Для большинства из них характерна позитивная оценка гусизма в целом. Особняком в данном случае стоит Й.Пекарж (1870-1937), который в труде, посвященном Яну Жижке15, оценил гуситское движение резко отрицательно. ИЛекарж понимал гусизм как религиозное движение, появившееся из-за распространения в стране идей Виклифа, которое привело чехов, в конечном счете, к национальной трагедии в XVII в. В самой стране, по его мнению, предпосылок для зарождения таких взглядов не существовало.
Совершенно противоположное И.Пекаржу мнение имел З.Неедлы (1878-1962), который в своих последних работах пытался исходить из марксистских постулатов. З.Неедлы исследовал гуситскую культуру16, при этом он уделял большое внимание радикальному лагерю и в нём видел главную движущую силу революции, хотя он и не одобрял крайне
15 Pekar J. liika a jeho doba. D I. Praha, 1927; D II. Praha, 1928; D III. Praha, 1930; D IV.
Praha, 1933.
16 См., например, его: Nejedly Z. Dejiny husitskeho zpevu I-IV. Praha, 1954-1956.
радикальных пикартов и считал их уничтожение справедливым. Защищая действия радикалов, З.Неедлы обращался и к теме чешского иконоборчества.
Огромный вклад в исследование эпохи правления Иржи из Подебрад внёс Р.Урбанек (1877-1962). Его фундаментальный труд является до настоящего времени единственным обобщающим исследованием подебрадского периода . Многие его выводы не потеряли своей актуальности до сих пор. Достаточное внимание в своих трудах он уделил положению шляхты. По его мнению, гусизм способствовал тому, что кризис данной сословной группы в Чехии наступил позднее, чем в других странах. Отдельные работы Р. Урбанек посвятил событиям, окружавшим Липанскую битву 1434 года, и военному искусству гуситов1 .
Различные аспекты гуситского движения анализировал Ф. М. Бартош (1889-1972). Среди его трудов можно найти исследования самого разного характера19, он уделял внимание пражскому университету и идеологическим вопросам, гуситским манифестам, деятельности таборитских гетманов.
После 1948 года наступил новый, социалистический период развития Чехословакии. Для него характерен повышенный интерес к гуситской проблематике, так как коммунисты считали себя преемниками революционного наследия таборитов. В спектре интересов исследований второй половины 40 и 50-х гг. оказалась социально-экономическая история Чехии в предгуситский и гуситский периоды, радикальное направление гуситского лагеря, особенно табориты. Учёные отталкивались от концепции
17 Urbanek R. Vek podebradsky. D, I. Praha, 1915; D.II. Praha, 1918; D.II1. Praha, 1930; D. IV.
Praha 1962.
18 См., например: Urbanek R. Lipany a konec polnich vojsk. Praha, 1934; Urbanek R. Bitva u
Lipan ve vyvoji poznani historickeho//VSH 3/1934, Sv. 1. S. 5-102.
19 Творческое наследие Ф.М. Бартоша огромно, поэтому мы укажем наиболее значимые
работы: BartoS F.M. Literarni cirmost М. Jakoubeka ze Stffbra. Praha, 1925; BartoS F.M.
Literarni Cirmost M. Jana Rokycany, M Jana Pfibrama, M. Petra Payna. Praha, 1928; BartoS
F.M. Husitstvi a cizina. Praha, 1931; BartoS F.M. Cechy v dobe Husove 1378-1415. Praha, 1947;
BartoS F.M. Literarni Cinnost M. Jana Husi. Praha, 1948; Bartos F.M. Husitska revoluce. D. I.
Praha, 1965. D.II. Praha, 1966.
Ф.Энгельса, сформулированной им в «Крестьянской войне в Германии». По мнению Ф.Энгельса, социальную основу гусизма составляло крестьянство, городской плебс и бюргерство Поэтому именно эти слои населения оказались в центре внимания историков-марксистов. Однако наравне с авторами, писавшими в духе новой идеологии, продолжали оставаться и творить представители старой, позитивистской школы (Р. Урбанек, Ф. М. Бартош). Продолжала существовать влиятельная конфессиональная историография, также позитивистская по методу. Достаточно назвать имена крупнейших историков: А.Мольнара (1923-1990) среди протестантских и Я.Кадлеца среди католических исследователей. В определенном смысле «марксистскими» для этого периода можно назвать только ранние труды И. Мацека (1922-1991) и Ф. Грауса20 (1921-1989), работы Р.Каливоды21 (1923-1989) и его ученика М.Рансдорфа.
Фр. Граус ещё в середине 1960-х под воздействием продолжительной работы в Констанце и Париже охладел к марксизму. События августа 1968 года он подверг критике в статье, опубликованной в специальном номере CsCH. Вскоре он уехал в Германию, а оттуда, отказавшись возвращаться в Чехословакию, переехал в Базель, где и преподавал в университете до своей смерти, См. подробнее: Hanzal J. Cesty 6eske historiografie 1945-1989. Praha, 1999. С 160; Jurousek B. Prozitek emigrace u FrantiSka Grause//Dejiny a Soucasnost 3/2002. S. 34-36. Й. Мацек в 1968 году поддержал мнение Ч. Цисаржа в дискуссии о характере и теоретической основе социализма. Ч. Цисарж доказывал, что ленинизм является всего лишь одной из возможных интерпретаций марксизма, подходящих для отдельно взятой страны, а не для всего мира. За это в ходе так называемой «нормализации» он вошёл в число чешской творческой интеллигенции, подвергшейся гонениям. В период между 1969 и 1989 гг. Й. Мацек в марксизме разочаровался, хотя и не дистанцировался от своих работ. Он много работал и результаты его исследований, посвященных Ягсллонскому веку, были опубликованы уже после его смерти во второй половине 90 гг. XX века и с удовлетворением приняты ведущими медиевистами как в Чехии, так и за её пределами. Подробнее см. Hanzal J. Cesty ceske historiografie... С. 103-105,157.
2 P. Каливода считал буржуазную революцию не единовременным актом, а долгим процессом, начало которого он видел в ликвидации феодальной церкви в гуситской революции и немецкой крестьянской войне. Фактически, гусизм в его интерпретации представляет собой раннебуржуазную революцию. В этой связи представляется важным отметить, что в соответствии с этой трактовкой Р. Каливода счёл необходимым продлить гуситский период до окончания правления Иржи из Подебрад. См.: Kalivoda R. Husitska revoluce a podebradska epocha//FC 13/1965. S. 387-393. Также следует отметить, что приверженность марксизму Р. Каливода сохранил до своей смерти, хотя и он вошёл в
Строго говоря, увлечение марксистскими идеями у чешских исследователей закончилось задолго до бархатной революции 1989 года. Многие авторы, чьи труды анализируются в настоящей работе, начали свою научную деятельность в 60-70-е годы XX века и уже тогда обозначили основные направления последующих исследований. Однако результаты их исследований, во многом новаторских начали появляться только на рубеже 70-80 гг. XX столетия. В то же время появилось так называемое «молодое» поколение исследователей, которые в настоящее время продолжают и развивают начатое группой их учителей23.
За последние 25 лет современными чешскими учёными накоплен значительный историографический материал, который ещё не получил оценки в трудах российских исследователей. Цель предлагаемой диссертации состоит в том, чтобы по возможности полно проанализировать состояние чешской гуситологии с 1980 по 2004 гг. Выделив основные направления исследования, автор ставит перед собой следующие задачи:
Проследить состояние источниковой базы по гуситологии;
Показать, как рассматриваются социально-экономические вопросы в трудах чешских ученых в последние годы;
Проанализировать темы политического и идеологического развития Чехии гуситского периода в трудах современных чешских гуситологов;
4. Охарактеризовать работы, посвященные анализу оценки роли
отдельной личности в гуситской революции.
Хронологические рамки работы во многом условны, так как первые ростки новых взглядов появились уже во второй половине 70-х гг., например, в публикации более широкого комплекса источников, издании сборника
число «опальной» профессуры, и почти на 20 лет лишился возможности публиковаться в
Чехословакии.
22 К этой группе учёных относятся Ф. Шмагел, Ф, Кавка, П. Спунар, Й. Кейрж, Я. Эршил,
И. Главачек, Р.Новы, Й. Краса, Э. Маур, А. Мика, Э. Петру, А. Видманова.
Наиболее часто в настоящей работе упоминаются П. Чорней, М. Поливка, Я. Боубин, Я.Чехура, Й. Юрок.
«Гуситский Табор» или дискуссии о сути чешского иконоборчества. На рубеже 80-90-х гг. XX века эти усилия вылились в настоящий поток гуситологических работ высокого уровня. Наиболее значительным является опубликованный в 1993 году четырёхтомный труд крупнейшего чешского учёного-медиевиста Ф. Шмагела «Гуситская революция». Именно в нём наиболее полно и законченно представлена современная концепция гуситского движения, поэтому все исследователи гусизма в той или иной степени отталкиваются в своих трудах от «Гуситской революции». Верхний хронологический рубеж является естественной границей только для настоящей диссертации.
В процессе работы над темой диссертационного исследования применялся проблемно-хронологический метод, позволяющий проследить эволюцию взглядов чешских гуситологов. Сравнительно-исторический метод позволяет выявить то новое, что привнесли последние исследования чешских учёных и в полной мере оценить их важность.
Научная новизна настоящей диссертации заключается в том, что впервые в отечественной историографии предлагается комплексный анализ трудов современных чешских учёных, которые и составили источниковую базу предлагаемой работы. Материал разнообразен по своему характеру и включает в себя как обобщающие труды, так и конкретно-исторические публикации, источниковедческие исследования, статьи по частным вопросам.
В качестве основных источников следует указать обобщающие труды И. Кейржа, Ф. Шмагела и П.Чорнея, в которых рассмотрены все вопросы, касающиеся гуситского движения. Кроме них использованы гуситологические сочинения современных учёных, опубликованные в Чехии, за исключением отдельных статей, изданных в малодоступных региональных сборниках. Исследования, опубликованные чешскими учёными в заграничных изданиях, в настоящей работе не анализировались.
Специальных историографических работ по данной проблематике в Чехии практически нет24. Определёнными ориентирами для нас послужили, как правило, обзорные историографические очерки, в которых предлагается анализ состояния чешской гуситологии последних лет, в связи с главной темой исследования. Среди таких работ можно выделить статьи Ф .Шмагела , Т. Крзенцка26 и Й. Кейржа27, а также рецензии на специальные работы, которые носят информативный характер без подробного анализа трудов.
В статье Ф. Шмагела рассматриваются гуситологические работы с 1994 по 1997 гг. Автор сгруппировал их в соответствии с основными направлениями исследований за эти три года и снабдил краткой характеристикой. Важно подчеркнуть, что в работе представлены труды не столько чешских, сколько иностранных авторов. Данный очерк стал продолжением общего историографического обзора по гуситологии, представленного ученым в первом томе его «Гуситской революции» . Логическим завершением данного обзора стала оценка современного состояния чешской гуситологии, пробелов в исследовании и, как следствие, перспектив гуситоведения в Чехии.
Продолжением очерка Ф. Шмагела стала статья Й. Кейржа, посвященная перспективам современной гуситологии. В отличие от Ф.Шмагела, который, в первую очередь, показывал, что уже сделано, Й.Кейрж попытался поставить цели для последующих исследователей. Автор высоко оценивает вклад, сделанный представителями предшествующего этапа историографии, особенно в исследовании проблем социально-экономического характера, но вместе с тем подчёркивает, что их оценки во многом однобоки. Задачу современных учёных Й. Кейрж видит в том, чтобы
24 Для чешской исторической науки в принципе не характерен большой интерес к
историографической проблематике.
25 Smahel F. Hussitica 1994/95-1997//Сн 95/1997. №.3-4. S. 702-740.
26 Krzenck Т. NejnovejSf literatura о Zikmundovi Lucemburskem//CCH 95/1997. S.460-472.
27 Kejf J. Stav a potfeby badani о husitstvi7/HT 12/1999. S. 89-94.
28 Smahel F. Husitska revoluce. D.I-IV.Praha, 1993.
сформировать в сознании людей представление о гусизме как об идейном и культурном феномене, который всесторонне принадлежит не только чешской, но и европейской истории. Подчёркивается важность дальнейших публикаций исторических источников по периоду, особенно это касается источников, касающихся католической партии.
В нашей стране в последнее время не выходило обширных публикаций, посвященных чешским исследованиям гусизма после 1980 года. Непосредственно этой тематике была посвящена статья известной российской исследовательницы Л.П. Лаптевой, а отдельные её аспекты затронули А.НХалямичев и А.В. Рандин. Но по этим работам можно получить представление о новых тенденциях, появившихся в современных исследованиях гуситского периода (на 1991 год)29.
В 1990 году в своём учебно-методическом пособии по истории Чехии Л.П. Лаптева30 впервые обращает внимание читателей на изменения, происходящие в направлении исследований в Чехии. По её мнению, они заключаются в трактовке гуситской революции как особого типа революций внутри феодальной формации. В этом контексте, по мнению, Л.П. Лаптевой, современные исследователи справедливо подчёркивают, что битва у Липан 1434 года стала поражением не революции, а отдельно взятой радикальной группировки, представлявшей собой тупиковую ветвь в гусизме.31
В соответствии с новыми взглядами современных чешских историков написаны и статьи автора настоящей диссертации: Гаркуша Л.М. Литература как инструмент борьбы за новые идеи в Чехии XV века//Сб.: Зарубежные славяне в прошлом и настоящем. М., 1999. С.37-56; Гаркуша Л.М. Сигизмунд Люксембургский (1368-1437) как политик/ЛЗопросы истории славян 15. Воронеж, 2001. С. 49-68; Гаркуша Л.М. Новый подход в чешской историографии к источниковой базе гусизма (80-90-е годы XX века)//Вопросы истории славян 16. Воронеж, 2004. С.221-234; GarkuSa L. Rozvoj ceske husitologii od roku 1989 do roku2005//HT 15/2006. S. 319-367.
Лаптева Л.П. Гуситское движение в Чехии XV в. Учебно-методическое пособие. М., 1990.
1 Наиболее полно необходимость расширения верхней границы гуситского движения до 1483 года обосновывается в 2001 г. в работе Ф. Шмагела: Smahel F. Husitske Cechy... S. 139-140.
В другой своей работе Л.П. Лаптева предложила краткий обзор, посвященный освещению гуситского движения в современной чешской историографии (по 1991 год) .
Л.П. Лаптева отмечает, что в современных исследованиях понятие «гуситская революция» вытесняет понятие «гуситское революционное движение»33. Также ошибочным было представление о значительном ухудшении положения низшей шляхты на рубеже XIV и XV вв. Л.П. Лаптева обращает внимание и на переосмысление многих аспектов развития Табора. В отличие от Й. Мацека, считавшего битву у Липан (1434 г.) концом гуситского движения, и исследовавшего только первые годы существования Табора, современные учёные уделяют внимание всем аспектам развития города вплоть до второй половины XV века. Они пришли к выводу, что основные условия жизни новой общины вступили в противоречие с возвышенными планами её вождей - создать «божье царство» равноправных людей, не знающих эксплуатации, имущественного неравенства, властей и церкви. Таким образом, необходимость обеспечения войск, управления и обороны закономерно привели к ликвидации первоначально революционно-плебейской коммуны.
Как подчёркивает Л.П. Лаптева, изменилось отношение чешских учёных и к «заграничным» походам таборитов и сирот, которые прежде расценивались только как «агитационные». Вопрос о каких-либо иных целях походов послевоенной историографией даже не ставился. В реальности же целью этих походов было не только «устрашение» соседей демонстрацией своей военной силы, но и пополнение запасов, дефицит которых в Чехии сильно ощущался. По мере разложения Табора экспедиции нередко принимали откровенно мародёрский характер, хотя гуситы и не забывали об
Лаптева Л.П. Гуситское движение в освещении чехословацкой историографии последнего двадцатилетия (1970-1990)//Вопросы историографии зарубежной истории. Межвузовский сборник трудов. Йошкар-Ола, 1991. С. 77-95. 33 Там же. С. 86-87.
идейной стороне дела - защите и пропаганде революционной программы. Современная точка зрения, заключает Л.П. Лаптева, сводится к тому, что, хотя гуситские войска были главной силой знаменитых побед, хотя им принадлежало первенство в борьбе за радикальную программу, однако необходимость содержания армии за счёт реквизиций и - тем более -мародёрство привели к падению популярности «гуситских бойцов», разложению внутри войск, изоляции армии от народа. Эти обстоятельства и обусловили поражение таборитов в битве у Липан и завершение радикальной фазы движения34.
Указанная работа Л.П. Лаптевой не теряет своей актуальности до сих пор. За это время отмеченная выше концепция утвердилась в Чехии, и составляет основу фундаментальных исследований ученых, как в стране, так и за рубежом.
В начале 90-х годов XX века попытку разобраться в сущности гуситского движения предпринял известный специалист по либерально-позитивистской историографии гусизма второй половины XIX в. А.Н.Галямичев35. Он подчеркнул, что при выявлении причин и характера гуситского движения важным является анализ эволюции чешского города в достаточно длительной временной перспективе, и обратил внимание на недостаточную изученность этой проблематики .
Характеристика новейшей литературы по ряду проблем содержится и в работах А.В. Рандина37. Им, в частности, исследована современная
34 Лаптева JI.IL Гуситское движение в освещении... С. 89-90.
35 Галямичев А.Н. К проблеме истолкования сущности гуситского движения//Из истории
социально-этических и политико-правовых идей. Межвузовский сборник научных трудов.
Саратов, 1990. C.I18-125.
36 В дальнейшем именно А.Н. Галямичев исследовал историю развития чешского города,
см.: Галямичев А.Н. Экономическое и социальное развитие раннего чешского города
$
рага X — начала XIII в.). Саратов, 1995.
Рандин А.В. Гуситский архиепископ магистр Ян Рокицана//Вестник МГУ, сер. 8. история, №3, 1994. С. 50-62; Кульшетов Е.Д., Рандин А.В. Советская историография гуситского движения//Вопросы историографии зарубежной истории. Межвузовский сборник трудов. Йошкар-Ола, 1991. С.64-77.
литература, посвященная гуситскому архиепископу Яну из Рокицан, а также дан сравнительный анализ советской и чехословацкой историографии гусизма 60-80 годов XX века. А.В. Рандин обратил внимание на отставание советской историографии от чешской по ряду принципиальных вопросов, и раскрыл позицию современной чешской историографии по ним. В совместном исследовании Е.Д. Кульшетов и А. В. Рандин подробно охарактеризовали подходы современной чешской историографии, так как в советской историографии ещё на тот момент (1991 г.) предлагалась марксистская точка зрения. Одним из важнейших, по мнению авторов статьи, стал вывод чешских учёных о постоянной эволюции взглядов основных лидеров гуситского движения, что наиболее ярко отражают результаты новейших исследований Табора и трудов консервативных утраквистов . А.В. Рандин охарактеризовал и новые подходы современных чешских историков в плане включения гуситской революции в контекст общеевропейской реформации (теория «первой» и «второй» реформации, сформулированная А. Мольнаром и Р. Каливодой) .
Как представляется, проанализированный материал позволяет выполнить поставленные цели и задачи.
38 Кульшетов Е.Д., Рандин А.В. Советская историография гуситского движения// Вопросы
историографии зарубежной истории. Межвузовский сборник трудов. Йошкар-Ола, 1991.
С.64-77.-СМ.С.70-71.
39РандинА.В. Чешская и немецкая реформация... С.136-140.
Состояние источниковой базы и источниковедческие исследования в современной гуситологии
Одним из ведущих направлений деятельности чешских гуситологов в последние годы является работа с источниками: обнаружение и публикация новых документов, анализ и коррекция датировки уже введённых в научный оборот материалов. Их характер весьма разнообразен, от весёлых злободневных частушек до серьёзных полемических произведений. Наиболее полно гуситский период представлен в повествовательных источниках (хроники, дневники и корреспонденция) и публицистике (религиозные трактаты, манифесты, инвективы, сатира и др.). Издание документов гуситского периода началось ещё в XIX столетии и продолжается до сих пор, в том числе и в нашей стране40.
Ещё в 1954 г. в Чехословацкой академии наук был составлен проект систематизации и критической публикации творческого наследия Гуса. Для собрания сочинений под названием «Opera Omnia М. Iohannis Hus» планировалось обработать около 500 рукописей XV в., разбросанных по архивам Европы. К работе привлекли ведущих специалистов в области медиевистики, которые составили так называемую Специальную Комиссию.
Весь комплекс трудов Гуса был разделён на 26 частей, из них только первые четыре были посвящены творчеству магистра на чешском языке. К сожалению, реализовать задуманное в полной мере не удалось до настоящего времени. Основная работа легла на плечи пяти ведущих специалистов в данной области (Й.Данхелка, Я. Эршил, Й. Кейрж, Б. Рыба, А. Видманова). Первые два тома чешских трудов Гуса вышли как коллективное издание Комиссии. Активизация деятельности учёных приходится на исследуемый нами период. В 1985 г. был опубликован IV том (издание осуществляется не в строгом соответствии с порядковой нумерацией проекта)42. Данный том является плодом многолетнего труда известного чешского учёного Й.Данхелки; здесь представлены небольшие трактаты, сентенции, песни чешского реформатора преимущественно за период 1412-1414 гг. Все произведения, и, в первую очередь, песни, сопровождаются комментарием, написанным Й. Данхелкой. Среди опубликованных песен: «Песни Соломона», «Зерцало грешника, так называемого большего», «Зерцало грешника меньшего», и другие. Среди трактатов, помещённых в сборник, такие как «Дочка», «Книжки о святокупстве» (симонии), «О шести заблуждениях», «О супружестве», единственная полемическая работа Гуса на чешском языке «Книжки против священников-кухмистров», критикующая образ жизни клира, «О грехе», «Азбука», «О вере». Й. Данхелка обращает внимание на то, что авторство Гуса в трактате «О вере» не бесспорно. Многие из произведений Гуса впервые были опубликованы именно в этом томе. В целом том можно оценить как основополагающий материал для медиевистов-гуситологов.
Обобщающие труды ведущих чешских учёных (Й.Кейрж, Ф.Шмагел, П. Чорней)
Творчество ряда ведущих чешских учёных, прежде всего Ф. Шмагела, П. Чорнея и Й. Кейржа следует рассмотреть отдельно, так как их исследовательские интересы весьма обширны и затрагивают все аспекты общественной жизни Чехии XV в.
Наиболее ранним обзорным исследованием последнего двадцатилетия XX века, характеризующим социально-экономические отношения в Чехии гуситского периода, является коллективный труд авторов по истории
Чехословакии . Несмотря на общую концепцию книги в традиционно марксистских рамках, раздел, написанный Ф.Шмагелом, несёт в себе и элементы новых взглядов. Так, новаторскими для того времени можно считать выводы исследователя об экономических и социальных последствиях гусизма для дальнейшего развития чешских земель. Автор в частности утверждает, что гусизм в Чехии не нарушил динамики развития страны в рамках феодального строя, и наиболее существенным образом сказался на сословном развитии чешского общества, формировании дуалистического характера чешской сословной монархии.
Среди исследователей, чьи работы оказали серьезное влияние на формирование новых взглядов, можно назвать И. Кейржа. Основная деятельность Й. Кейржа пришлась на период до 1989 года и затрагивает преимущественно правовую сферу (Й.Кейрж - историк права)119. Без сомнения важным вкладом в науку является книга учёного «Гуситы»120. Она вышла ещё в 1984 году и её можно охарактеризовать как переходную. В труде уже не ощущалось идеологического давления, впервые затронуты многие проблемы, в том числе вопросы культуры, элементы правового менталитета общества. Й.Кейрж рассматривает гусизм в очень широком контексте, отмечая его связь не только средневековыми религиозными движениями, но и с последующей реформацией. Проследив ареал распространения гусизма, Й. Кейрж выявил, что движение быстрее распространялось в областях, имевших прочные сектантские корни: Прага, Южная Чехия, Градец Кралове (Восточная Чехия). Книга охватывает период от смерти Карла IV (1378) до избрания Иржи из Подебрад королём Чехии (1458). В работе подробно освещаются социальная структура дореволюционной и революционной Чехии, падение духовной монополии католической церкви, проблемы культуры, элементы правового мышления общества, причины поражения левого крыла революции в битве у Липан.
Новые акценты в изучении гуситской идеологии
Специфику гуситского движения составляла его идеологическая база, центром формирования которой стал Пражский университет, что позволило обосновать основные идеи гусизма на самом высоком для того времени интеллектуальном уровне. Поэтому основной комплекс работ, анализирующих гуситскую идеологию, в той или иной степени тематически связан с деятельностью Пражского университета или его магистров.
В изучении гуситской идеологии можно констатировать преемственность, но многие аспекты проблемы получили дальнейшее развитие или поставлены по-новому .
На высоком уровне эта тема освещается в исследовании В. Герольда «Пражский университет и Виклиф: учение Виклифа об идеях и эволюция гуситского революционного мышления» . В. Герольд проанализировал восприятие виклифизма в пражской университетской среде. Он показывает, что гуситских идеологов привлекал, прежде всего, крайний философский реализм Виклифа. Эта концепция послужила теоретической базой для разработки главного гуситского принципа «закона божьего», согласно которому земная жизнь должна быть приведена в соответствие с этой идеальной нормой.
Анализируя источник представлений Виклифа, В. Герольд находит отдельные мысли в учении Платона об идеях, у Аристотеля, неоплатоников и прослеживает их христианскую адаптацию, а также взгляды христианских мыслителей на эту проблему вплоть до XIV века193.
В представлении Ф. Шмагела19, Гус в толковании системы закона Божьего продвигается намного дальше, чем его идейный вдохновитель и учитель Виклиф, который власть трактовал сугубо в идеальной форме. По мнению Ф. Шмагела, Гус вдохнул больше жизненности и реальности в теории английского реформатора. Исследователь также подчёркивает постоянную эволюцию взглядов Яна Гуса, Якоубека из Стржибра и Яна из Рокицан.
Тщательно изучив эволюцию реформационного движения в Чехии, Ф.Шмагел подчёркивает, что учение Гуса не переступило границ феодального общества.
По мнению И. Кейржа, было бы ошибкой искать единый источник гуситских взглядов. Безусловное влияние оказали труды Виклифа, в том числе на обоснование идеи секуляризации церковного землевладения, а также подчёркивается воздействие многочисленных сектантских движений, в первую очередь, вальденсов
Главным фактором стал тот высокий идейный уровень, который выделил гусизм среди других идейных течений средневековья. Й. Кейрж подчёркивает, что первостепенная заслуга пражских магистров состояла в придании движению идейной направленности через проповеди и письменные воззвания196.
