Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Формирование социокультурного ландшафта северокавказских городов в пореформенное время
1.1. Городское пространство как фактор пореформенной модернизации...28
1.2. Этноконфессиональная структура городского населения 48
1.3. Формирование городской культуры индустриального типа 81
Глава 2. Роль добровольных организаций с культурно-просветительской и благотворительной направленностью в развитии культурной жизни
2.1. Участие горожан в деятельности художественно-просветительских обществ 93
2.2. Деятельность просветительских и культурно-досуговых обществ 113
2.3. Корпоративно-благотворительные и национальные добровольные объединения 130
Глава 3. Вклад общественных и благотворительных организаций в развитие народного образования и становление системы общественного призрения на Северном Кавказе
3.1. Деятельность светских образовательно-благотворительных обществ.. 145
3.2. Благотворительные общества конфессиональной направленности 191
3.3. Особенности формирования системы социального призрения 209
Глава 4. Войсковое призрение как вид благотворительности
4.1. Социальные практики Терского казачества в области образования 225
4.2. Особенности войскового призрения в Терской области в дореволюционное время 237
4.3. Жизненные стратегии Терского казачества (1917 - 1920-е гг.) 265
Глава 5. Особенности национально-культурного строительства на Северном Кавказе в период НЭТТа
5.1. Деятельность добровольных негосударственных организаций 286
5.2. Роль Наркомата Национальностей и Представительства Горской Республики в национально-культурном строительстве 303
5.3. Деятельность Бюро Нацмен Владикавказского Окружного комитета ВКП (б) и партийных секций национальных меньшинств в 1920-е гг...313
Заключение 352
Библиографический список 362
Список сокращений 377
- Этноконфессиональная структура городского населения
- Деятельность просветительских и культурно-досуговых обществ
- Благотворительные общества конфессиональной направленности
- Особенности войскового призрения в Терской области в дореволюционное время
Введение к работе
Актуальность исследования. Установление российско-кавказских отношений является одной из фундаментальных и активно разрабатываемых проблем кавказоведения. Многочисленные исследования посвящены социально-экономическим и военно-политическим аспектам проблемы. Но Россия на протяжении многих веков формировалась как поликультурное государство, поэтому социокультурные факторы ее взаимодействия с национальными окраинами, наряду с экономическими и политическими, представляются сегодня актуальным объектом исторического кавказоведения.
Изучение процесса распространения форм российской социальной культуры на Северном Кавказе существенно дополняет историю российско-кавказского взаимодействия, дает возможность выявления конкретных способов и методов утверждения российского присутствия на Северном Кавказе, а также позволяет противостоять появившейся в отечественном кавказоведении тенденции к преднамеренному искажению прогрессивной роли России в исторических судьбах народов Кавказа.
Вторая половина XIX века для России стала временем небывалой общественной активности, которая обусловила успехи отечественной культуры не только в столичных центрах, но и на российских окраинах, создала предпосылки включения народов Северного Кавказа в российский цивилизационный процесс.
Городское пространство региона отличалось полиэтничностью, поликонфессиональностью, активным взаимодействием и взаимовлиянием различных культурных традиций. Капиталистическое развитие и урбанизационные процессы привели к модернизации общественно-культурной среды. Пореформенная модернизация общества способствовала расцвету филантропии и меценатства, формированию системы социальной защиты населения и возникновению многочисленных добровольных массовых объединений социальной и культурно-просветительской направленности.
Их появление было закономерным явлением в условиях, когда государственная власть отдала на откуп общественности некоторые сферы социальной и культурной жизни. Сосредоточение добровольных обществ в городах детерминировано интеграцией культурного и интеллектуального потенциала.
Обращение к истории общественных организаций не только в масштабах всего государства, но и на региональном уровне приобретает особую актуальность, научную и общественную значимость как творческое переосмысление огромного опыта общественной практики с целью его использования в современных условиях.
Изучение деятельности северокавказских культурно-просветительских и благотворительных организаций, национальных и конфессиональных обществ, существенно дополняет представление об общественной жизни России в периоды модернизационных перемен, а также вносит вклад в локальную историю.
Проецируя «модель самоорганизации» столичных городов, передовые слои провинциального населения стремились не отставать от веяний времени. В деятельности общественных организаций принимали активное участие представители различных сословий: интеллигенция, духовенство, дворяне, купцы, казачество, мещане, крестьяне. Институт общественных организаций, продемонстрировавший удивительную способность содействовать развитию многих сфер жизни в дореволюционный период, становится социокультурным феноменом, дальнейшее совершенствование которого в XX веке способствовало формированию гражданского общества.
Одним из важных факторов развития городской культуры была общественная благотворительность, важным аспектом которой являлось участие в формировании системы социального призрения. Отечественную благотворительность следует рассматривать как социокультурное явление, как важную сферу жизнедеятельности дореволюционного общества и фактор созидания культурной среды. Участниками благотворительного процесса были не только состоятельные люди, отчисляющие денежные взносы в фонд обществ, но и многочисленная интеллигенция. Их личное участие, способности, энергия, благородные идеи бескорыстного служения общественным интересам определяли духовно-нравственное развитие общества.
Порой благотворительная деятельность проявлялась в самых неожиданных формах, малоизвестных в современных реалиях российской действительности. Одной из таких форм проявления милосердия и сострадания можно считать войсковое призрение. Исследования благотворительной деятельности и участия в общественном призрении казаков (в частности, Терского казачьего сообщества) актуализировано современным живым научным и общественным интересом к войсковому сословию как к многовековому социокультурному феномену.
Научное познание и теоретическое осмысление богатейшего исторического опыта общественной благотворительности привлекает внимание историков, социологов, психологов, культурологов и других специалистов, которые ставят вопрос о необходимости формирования нового научного направления, связанного с междисциплинарным изучением прошлого и настоящего благотворительности – ее исторических традиций, современных форм и перспектив развития. Поиск новой стратегии общественного развития сталкивается с проблемой совместимости традиционных ценностей и этики новых рыночных отношений. Сегодня по всей стране создаются различные благотворительные фонды и организации, призванные дополнять усилия государства в социальной и культурной сферах. Для них особенно актуален невостребованный ранее исторический опыт функционирования дореволюционных обществ, союзов, комитетов.
Научный и практический интерес представляет и исследование периода 1921 - 1929 годов российско-советской истории, - время проведения новой экономической политики (НЭПа). Это объясняется не только определенной схожестью современных проблем российского общества с проблемами, свойственными тому периоду, но и тем, что НЭП ранее исследовался с позиций государственной идеологии и требует переосмысления.
Шаги по либерализации советской политической системы в годы НЭПа вызвали рост социальной активности различных слоёв населения СССР, повышая роль разнообразных общественных (негосударственных) организаций. Это время некоторые исследователи называют «золотым веком» их истории. По оценкам современных авторов, в нэповские годы в стране возникли и действовали тысячи общественных организаций. Многие из них были созданы ещё в дореволюционный период, другие образовались уже после 1917 года, большинство из которых - непосредственно в нэповское время. Это были профессиональные и творческие союзы, национальные и молодежные объединения, клубы по интересам и пр. Несомненный интерес представляет собой региональный опыт реализации государственной политики национального и культурного строительства в 1920-е годы.
Обращение к истории возникновения и функционирования общественных организаций на локальном уровне позволяет выявить общее и особенное в направлениях и формах работы организованной общественности Российской империи, в формирующемся советском государстве в целом, и в частности, на Северном Кавказе.
Цель настоящей диссертации заключается в изучении деятельности общественно-культурных объединений в городах Северного Кавказа; классификации основных типов общественных организаций, анализа направлений и форм их деятельности в контексте российского исторического опыта.
Цель предполагает постановку и решение следующих задач:
- охарактеризовать социокультурный ландшафт северокавказских городов, значимыми элементами которого были различные добровольные общества и объединения;
- определить основные источники информации об этих обществах и обобщить эмпирический материал, характеризующий их деятельность;
- выявить причины интенсивного развития благотворительности на Северном Кавказе;
- проанализировать роль общественных объединений в культурной политике российского правительства;
- определить характер взаимодействия общественных организаций с органами местного самоуправления и исполнительной власти;
- изучить вклад светских, конфессиональных и национальных благотворительных обществ в развитие народного образования и становление системы общественного призрения;
- проанализировать практически значимые направления социальной поддержки, осуществляемые Терским казачьим войском;
- выявить роль культурно-просветительских, художественных, профессиональных и национальных обществ в развитии городской культуры;
- изучить конкретно-исторический опыт реализации национально-культурной автономии в период новой экономической политики;
- исследовать наиболее ценные и практически значимые для современности особенности общественно-культурной среды и принципы социальной, благотворительной и просветительской деятельности.
Объектом исследования являются социальные и культурные факторы российско-кавказского взаимодействия.
Предметом исследования является деятельность национальных, конфессиональных, благотворительных, образовательных, театральных, музыкальных, литературных, профессиональных, спортивных и других обществ, занимавшихся различными видами культурно-просветительской и благотворительной деятельности.
Хронологические рамки исследования охватывают вторую половину XIX века – первую треть XX века. Нижняя граница определяется изменениями, происходившими в России в связи с реформами, контрреформами, экономическим динамизмом, ростом правового самосознания общества. Подъем общественной активности повлиял на массовое появление неполитических объединений во второй половине XIX - начале XX веков как по России в целом, так и на национальных окраинах. Для Северного Кавказа это было время интеграции в российское экономическое и социокультурное пространство, мощного культурно-демократического подъема, формирования и развития местной интеллигенции. В этот период в регионе появились и активно функционировали многочисленные общеблаготворительные и специализированные общества, учреждения и комитеты, действующие в различных сферах социальной и культурной жизни.
Верхняя хронологическая граница исследования определена первыми тремя десятилетиями XX века, положившими начало новому этапу исторического пути развития российской государственности, в котором коренным изменениям подверглись все сферы жизни общества: политическая, экономическая и социокультурная. Следует отметить, что советский период истории России стал этапом формирования новой национальной политики, направленной на развитие культуры и экономики национальных районов страны. Наиболее успешный опыт реализации национально-культурной автономии был получен в ходе революций 1917 года и Гражданской войны, а также в 1920-е годы (в период НЭПа), когда правящая партия – ВКП (б) вела динамичный поиск оптимальных способов укрепления целостности государства и самоопределения народов РСФСР и СССР.
Территориальные рамки исследования охватывают Северо-Кавказский регион, включающий в дореволюционный период территории Ставропольской губернии, Терской и Кубанской области.
Выбор региона исследования вытекает из объективно сложившегося районирования Терской и Кубанской области, Ставропольской губернии, которые были тесно связаны между собой общностью социально-экономического развития, культурными традициями.
Строительство новой государственности и образование северокавказских автономных республик и областей в процессе самоопределения в рамках РСФСР; а также тесные исторические, хозяйственные и культурные связи этих областей позволяют изучать этот регион как единое целое.
Методология исследования базировалась на использовании общенаучных принципов, в том числе сравнительно-исторического подхода к анализу объектов исследования, а также и на специфических подходах исторического и социокультурного характера. Среди них – соотношение явлений культуры с общественно-историческим контекстом, взаимосвязь различных сфер культуры, взаимодействие ее духовных и материально-организационных аспектов.
В исследовании применен методологический принцип историзма с целью реконструкции реальной исторической среды, в которой проходил процесс распространения российской культуры, ее взаимодействие с местной культурной традицией. Логический метод дал возможность систематизировать выявленные общества, предложить их типологию. В процессе исследования был применен системно-функциональный метод, позволивший определить место изучаемых обществ в структуре культурной среды; познать сущностно-содержательную природу исследуемой общественной системы в ее глубине, выявить взаимосвязь между основными ее компонентами. Историко-генетический метод позволил установить, как изменялись во времени правовое положение обществ и направления их деятельности; историко-сравнительный дал возможность сопоставить работу общественных объединений Северного Кавказа и других регионов страны.
При исследовании основополагающими являлись формационный и цивилизационный подходы, синтез которых позволяет осветить социально-экономические, культурно-бытовые и ментальные трансформации северокавказских сообществ в условиях общероссийских модернизаций, т.е. буржуазно-демократического реформирования второй половины XIX века; строительства советского государства и проведения новой экономической политики в 1920-е годы.
Теоретической основой диссертации стали исследования по исторической урбанистике, рассматривающие общественно-культурную среду (И.М. Гревс, Н.П. Анциферов, Н.К. Пиксанов, А.И. Куприянов, Л.В. Кошман, Т.А. Булыгина, Сайко Э.В.), исследования по истории и методологии российского благотворительного процесса (М.И. Фирсов, А.Д. Григорьев, Г.Н. Ульянова, Л.В. Жукова, А.В. Ушаков, Т.Т. Кожихина).
Степень изученности проблемы. В отечественной историографии практически нет комплексных исследований, посвященных эволюции становления и развития института общественных организаций в России. В российской исторической науке дореволюционного, советского и постсоветского периодов полностью отсутствуют работы в контексте и хронологических рамках обозначенной проблемы. Вместе с тем, немало исследований посвящено отдельным аспектам российской культурной политики, носящих преимущественно фрагментарный характер и отражающих культурные процессы в рамках отдельных национальных образований. Многоаспектная культурная политика как фактор российско-кавказских отношений также остается без должного внимания.
Историография по данной проблеме имеет свою специфику в связи с разными подходами к изучению деятельности общественных организаций. Условно можно выделить три этапа: I этап - дореволюционный (1860-е годы по 1917 год); II этап - советский (1920-е - 1980-е года); III этап - современный (1990-е года и по настоящее время).
На первом этапе (дореволюционный) стали оформляться законодательные и нормативные, делопроизводственные и другие документы, относящиеся к деятельности обществ, поэтому основной массив научных исследований посвящен административному праву. В этой связи интересны работы И.Е. Андреевского, Н.П. Ануфриева, К. Ильинского, К.Г. фон Плато, Л.М. Роговина, В.И. Чарнолуского, в которых описывается юридическое положение неполитических общественных объединений дореволюционного периода; раскрывается порядок учреждения обществ, особенности составления их уставов; содержится перечень законов, правительственных разъяснений и справочных сведений об обществах и союзах. В это время предпринимались первые попытки классификации основных типов официально зарегистрированных неполитических обществ в России и обработки понятийного аппарата.
В дореволюционной историографии некоторые авторы обращались к истории и деятельности конкретных общественных организаций определенной направленности, среди них можно отметить работы Н.И. Григорьева, И. Нейдинга, А.В. Орлова, В.О. Губерта и др. В их трудах содержится богатый фактический материал, но почти не затрагиваются теоретические вопросы. Региональная историография представлена в основном работами членов самих общественных организаций и небольшим количеством авторских научных исследований. Например, историческому и географическому, а также социально-статистическому исследованию дореволюционного города Ставрополя посвящены работы А.И. Твалчрелидзе и Е. Вейдембаума.
Следующий этап историографии (советский) характеризуется снижением исследовательского интереса к деятельности дореволюционных, официально прошедших регистрацию, организаций, поскольку при изучении общественных структур использовался идеологический, т.е. классово-партийный подход, ставивший под сомнение существование бесклассовых и надклассовых организаций. В первые годы советской власти вышла работа А.И. Елистратова, анализирующая юридическое положение дореволюционных общественных организаций с точки зрения новых политических реалий. Главное внимание исследователей в этот период было сосредоточено на изучении истории профсоюзов, отдельных научных и сельскохозяйственных обществ, комитетов и секций. В 1960-е годы вышел ряд трудов общего характера, в которых частично рассматривалась деятельность некоторых добровольных объединений и обществ.
В советской исторической науке практически не было исследований, посвященных феномену благотворительности, поэтому благотворительные общества – просветительские, образовательные, художественные, национальные и другие не становились предметом специального исследования, а рассматривались схематично или в массиве общей информации. Традиционные социологические схемы, двухцветное видение мира исключили из нашей жизни и из науки такие понятия, как благотворительность, филантропия, меценатство. Советские историки ограничивались категоричной оценкой этих явлений как унизительной помощи бедным и способа отвлечения от классовой борьбы. Поэтому в монографических исследованиях городов Северного Кавказа редко упоминается о деятельности таких обществ. Тем не менее, в работах, посвященных истории и культуре отдельных городов, содержится материал, способствующий воссозданию реальной городской общественно-культурной среды. Так, П.А. Шацким и В.Н. Муравьевым был проведен масштабный исторический анализ пореформенной городской жизни Ставрополя. Историко-этнографические и социально-экономические исследования старейших городов Северного Кавказа дореволюционного периода: Кизляра, Моздока, Георгиевска, Майкопа - также содержат интересующую нас характеристику общественно-культурной среды. Немногочисленные исследования отведены молодым северокавказским городам – Грозному и Нальчику. Среди них исторические очерки «Город Грозный». Авторы изучают историю основания крепости Грозной, анализируют причины и последствия миграционных потоков и формирования городской культурно-общественной среды. Краткий обзор культуры дореволюционного Грозного содержится и в работе Н.Ш. Шабаньянц «Город Грозный». Политико-экономическое и социально-культурное развитие Нальчика, основанного в 1818 году и до советского периода сохранявшего статус слободы, рассматривается в работах А.С. Кабанова, С.К. Бушуева. Ими учитывается тот факт, что город вырос из крепости-форпоста и его развитие было связано с политикой российского правительства. Являясь центром Кабарды и Балкарии, Нальчик со временем становится и культурно-просветительским центром для населения этих районов.
Весомый вклад в изучение городов северокавказского региона внес коллектив ученых, возглавляемый А.Л. Нарочницким. «История народов Северного Кавказа», изданная в 2-х томах, исследует историко-культурные и политико-экономические аспекты жизнедеятельности северокавказских народов с древнейших времен до 1917 года. Второй том исследования посвящен периоду конца XVIII – начала 1917 года. Здесь рассматриваются исторические проблемы развития городской культурной среды на примере Моздока, Кизляра, Ставрополя, Владикавказа, Георгиевска, Екатеринодара, Нальчика.
Изучению городов Ставропольского края посвящена крупная работа коллектива ученых, издавших 2-томный труд «Очерки истории Ставропольского края». Первый том исследователи отвели изучению края с древнейших времен до 1917 года. В работе дан анализ экономического, социального и культурного развития Ставрополя, Пятигорска, Георгиевска, Кисловодска.
В монографических исследованиях, посвященных различным проблемам истории Осетии, в той или иной связи затрагиваются вопросы, связанные с историей и культурой Владикавказа. Первый исторический очерк по Владикавказу был издан в 1947 году известным ученым Л.П. Семеновым, описавшим историю основания и перестройки крепости, ее преобразование в город, развитие Владикавказа в пореформенное время. Весомый вклад в изучение города внесли В.И. Ларина и Л.В. Куприянова, в работах которых рассматривается история города, его экономическое развитие в период капитализма, роль Владикавказа в установлении хозяйственных и культурных связей Осетии с Россией, влияние российской культуры на формирование городской среды. Л.В. Куприянова характеризует Владикавказ как развитый капиталистический город. Кавказовед М.С. Тотоев, рассматривая развитие культуры и общественной мысли, а также русско-осетинские культурные связи, большое внимание уделяет Владикавказу, выявляя его роль в распространении российской культуры в Осетии.
Оживление интереса советских ученых к дореволюционным неполитическим общественным объединениям в 1970-х - 1980-х годах выразились в целом ряде серьезных исследований. Теоретическими проблемами изучения культурно-общественных организаций занимались такие ученые, как Г.А. Арутюнов, В.Р. Лейкина-Свирская, А.И. Прийменко, А.И. Щиглик, Ц.А. Ямпольская. В 1971 году в сборнике статей «Вопросы теории и истории общественных организаций» А.И. Щигликом и Ц.А. Ямпольской были сформулированы основные признаки «добровольных советских объединений».
Большой интерес представляют работы А.В. Ушакова, И.Т. Довженко, В.В. Козлова, Н.Г. Филиппова, вышедшие в этот период. Авторы подчеркивают позитивную роль дореволюционных общественных организаций (взаимопомощи учителей, врачей, фельдшеров, торговых служащих, студентов и др.); обозначают прогрессивную роль дореволюционных научных обществ. Исследования содержат значительный фактический материал, связанный с политикой государства по отношению к легальным общественным объединениям. Одним из ведущих специалистов по истории российских общественных организаций Степанским А.Д., впервые была обоснована важность научного изучения, сформулировано современное определение общественной организации, дана классификация дореволюционных объединений и предпринята попытка исследовать столичные организации как единую систему.
Третий историографический этап (современный) по заданной проблематике наиболее информативный. Сегодня исследование деятельности добровольных обществ - религиозных, просветительских, благотворительных, художественных, национальных и других - опирается на определенные предпосылки, обозначенные в исторической, краеведческой, этнологической, историко-культурной и культурологической литературе. Период «перестройки» позволил ученым расширить спектр этих вопросов. В 1990-х годах появляются исследования, посвященные организованному филантропическому движению в пореформенной России; вновь актуализируется вопросы «казачества»; новое понимание обретает нэповский период, и в соответствии с этим - возрастает интерес к региональным аспектам изучаемых проблем.
Историческим и социальным предпосылкам российской благотворительности посвящен сборник статей «Благотворительность в России: социальные и исторические исследования», составители которого отмечают, что научный интерес к этой теме постоянно расширяется, но «целостная картина, описывающая благотворительность как социально-культурный феномен» пока отсутствует. В сборнике опубликованы статьи по проблеме истории зарождения и развития благотворительности и меценатства в России, проводится социологический анализ деятельности современных благотворительных организаций, оценивается отношение современного общества к проявлению сострадания, взаимопомощи, меценатству, благотворительности. Немаловажным компонентом теоретико-методологической базы исследования выступают положения обоснованные Т.А. Булыгиной и другими исследователями «новой локальной истории», представляющей собой освещение прошлого того или иного региона с учетом общероссийских тенденций.
Новые исследовательские задачи вызвали к жизни появление новой междисциплинарной области - городские исследования, которые направлены на исследование города с использованием методов не только социальных и гуманитарных, но и ряда естественных наук. Урбанистика, как часть экономической географии, также является одной из дисциплин, объединяемых городскими исследованиями. Особой проблемой в этих исследованиях является изучение возможностей сознательного преобразования городской социокультурной среды и реакции населения на эти изменения. В научную сферу городских исследований входят не только поиски ответов на вопросы, представляющие академический интерес, но и решение вполне практических задач (например, в области устойчивого развития города и стратегического планирования). Город занимает особое место в иерархии типов провинции. Это основа ее культурной среды, поскольку именно в городе концентрируются различные направления в культуре - исконные, традиционные для данной местности и общегосударственные, транслируемые из центра. В монографии Б.В. Туаевой исследованы особенности формирования, развития и модернизации социокультурного пространства северокавказских городов в условиях общероссийских преобразований.
Со стороны местных исследователей научному анализу подвергается деятельность добровольных обществ, действовавших в различных регионах Российской империи, в том числе и в городах Северного Кавказа. Некоторые сведения о действовавших культурно-просветительских и благотворительных организациях мы находим в работах К. Мальцевой – по Ставрополью; Г. Азаматовой, Т. Кумыкова – по Нальчику; В. Громова – по Екатеринодару. При всей значимости этих исследований проблема деятельности благотворительных обществ в полной мере не раскрыта и требует введения в научный оборот новых источников и их современной интерпретации.
Определенный интерес представляют труды историков и краеведов по Екатеринодару (ныне Краснодар). В.В. Бондарь в работе «К вопросу о типологии российских городов: Екатеринодар» выявляет общее и особенное в историческом развитии города, основываясь на типологических характеристиках многих городов Российской империи. Важные факты из культурной жизни дореволюционного Екатеринодара зафиксированы в краеведческой работе В. Бардадыма «Этюды о Екатеринодаре», где описана история первой кубанской типографии и библиотеки, основание городского сада, открытие первых учебных заведений и другие факты, характеризующие городскую культуру. В монографии З.В. Кануковой «Старый Владикавказ» проводится комплексное историко-этнографическое исследование городской культуры и впервые анализируется деятельность благотворительных обществ различной направленности. Исследованию общественно-культурной среды северокавказских городов дореволюционного периода посвящена монография Б.В. Туаевой, где раскрывается содержание деятельности общественно-просветительских и благотворительных организаций, сыгравших важнейшую роль в процессе распространения, функционирования и приобщения населения Северного Кавказа к мировым и российским ценностям культуры. К городской культуре осетин пореформенного периода обращается К.Р. Дзалаева, предпринимая попытку комплексного анализа особенностей процесса трансформации традиционных основ жизнедеятельности осетин в условиях российской модернизации. Актуализируется научное изучение городской повседневности, опирающееся на материалы в духе исторической антропологии о личностях горожан и градоначальников, об изучении города в эпоху великих потрясений. Проблема городов разного конкретно-исторического типа, с его разноплановыми характеристиками и аспектами уже давно являются предметом научного познания. Город как носитель динамических потоков социальной эволюции, как образующая и одновременно измерительная конструкта самого движения общества, рассматривается коллективом ведущих ученых, под руководством Э.В. Сайко.
В последние десятилетия опубликовано немало научных исследований и по проблеме казачества, раскрывающие историю возникновения, формирования войскового сословия, его роли в российской политике на протяжении нескольких веков. Особый исследовательский интерес по истории казачества представляют работы Н.Н. Великой, И.Л. Омельченко, С.А. Козлова. В исследовании А.А. Бесоловой «Терское казачье войско: благотворительная деятельность и общественное призрение (вторая половина XIX в. – 1918 г.)» исследуются практически значимые направления социальной поддержки малоимущего населения, осуществляемые войсковым сословием.
В ряде современных научных работ предпринимались попытки переосмыслить исторический путь нашего государства, и в связи с этим, продолжается разработка теоретических аспектов истории социокультурного строительства. В современных монографиях и диссертационных исследованиях поднимается проблема государственного руководства советского периода культурным строительством, становление партийного контроля в сферах образования и искусства.
В последние годы появилось несколько работ, где по-новому освещались социально-экономические процессы, происходившие в нэповский период. В них рассматривается проблемы политики государства в области культуры, деятельность культурно-просветительных учреждений. Вместе с тем, целый ряд вопросов, без которых невозможно создание объективной картины состояния культуры в период новой экономической политики не освещен и требует дальнейшей разработки, в том числе и региональный аспект. Так, в дополнительном изучении нуждается проблема материальной базы культуры и кадровое обеспечение, позитивное и негативное влияние политической системы на деятельность учреждений культуры и непосредственно деятельность этих учреждений. Представляется необходимым тщательное изучение формирования системы руководства культурной работой, а так же факторы влияния социально-экономических преобразований на саму культуру. Нет отдельных монографических исследований посвященных деятельности северокавказских партийных секций национальных меньшинств в 1920-е годы, являющиеся своего рода преемниками дореволюционных национальных и культурно-просветительских обществ.
Необходимо учитывать и фактор глобализации в современной культурной ситуации, вызывающий общественный резонанс по сохранению и развитию национальной самобытности каждого народа, защите традиционных духовных ценностей и нравственных норм, обычаев и других форм самоопределения и функционирования этноса как социокультурной целостности. Этой проблеме посвящены ряд центральных и региональных научных исследований. Фундаментальный труд В.С. Белозерова «Этническая карта Северного Кавказа» представляет исследование демографических процессов сложного многонационального региона с конца XVIII века до наших дней. Автор анализирует сложные колониальные процессы, формирование этнической структуры и расселение народов на разных этапах российской истории; исследует современные миграционные потоки и их влияние на динамику этнической структуры и расселение народов на Северном Кавказе.
Диаспоры как формирующий элемент поликультурной среды, рассматривается в монографии З.В. Кануковой «Диаспоры в Осетии: исторический опыт жизнеустройства и современное состояние». В работе представлена история их формирования, причины и характер миграционных процессов, социальный и профессиональный состав, этническое предпринимательство как поведенческая стратегия в условиях адаптации к новой среде обитания. Выявлен основной признак – формирование в ходе адаптации к принимающему обществу четкой и функционально обоснованной диаспорой структуры как совокупности конфессиональных, благотворительных, культурно-просветительских, образовательных учреждений и хозяйственных объединений, максимально приспособленной к конструированию этнокультурной идентичности, обеспечению синергетических механизмов жизнеустройства и адаптации к принимающему обществу.
Таким образом, социокультурная составляющая процесса российско-кавказского взаимодействия во второй половине XIX века – первой трети XX века требует более тщательного и масштабного изучения.
Источниковую базу исследования составляют архивные документы, опубликованные источники, периодическая печать и публицистика.
В массиве документальных материалов, на основе которых сделаны выводы и обобщения, значительное место занимают сведения, извлеченные из архивных источников. Основная часть материала по истории и культуре городов Северного Кавказа хранится в различных фондах Центрального государственного архива Республики Северная Осетия – Алания (ЦГА РСО-А), Центрального государственного архива Кабардино – Балкарской Республики, ЦГА КБР), Государственного архива Ставропольского края (ГАСК).
Важнейшим источником для изучения общественно-культурной среды северокавказских городов являются документы фонда «Терское областное правление по обществам и союзам» (ЦГА РСО-А. Ф.199), фонда Канцелярии Ставропольского гражданского губернатора (ГАСК, Ф. 101.), фондов ЦГА КБР (Ф. И-6., И-27.), в которых отложена делопроизводственная документация изучаемых организаций: уставы, отчеты, протоколы заседаний различных культурно-просветительских, научных, благотворительных, национальных, спортивных и других обществ, сословных клубов, профессиональных сообществ, отчеты попечительских советов по состоянию отдельных учебных заведений, национальных школ и библиотек. Они содержат обширную информацию об образовании, общественной жизни, культурно-просветительской деятельности интеллигенции Владикавказа, Грозного, Кизляра, Пятигорска, Кисловодска, Георгиевска, Хасав - Юрта.
В архивных фондах сохранились материалы, позволяющие исследовать образовательные и конфессиональные аспекты городской культуры – отчеты Инспекций народных училищ, финансовые и учебные отчеты городских гимназий, учительских институтов, реальных училищ (ЦГА РСО-А. Ф. 124, 125, 127 - 135, 137). В различных фондах находятся ежегодные отчеты Владикавказской духовной комиссии, Владикавказской епархии, духовных училищ, рапорты Благочинного церквей 1 округа, «Исповедные росписи», переписка представителей городских этнических групп с администрацией Терской области по поводу строительства культовых учреждений и др. (ЦГА РСО-А. Ф. 143, 149, 150, 296).
Значительное количество источников обнаружено в фондах военно-административных отделов Терской области и Терского казачьего войска, хозяйственных учреждений и органов самоуправления, городских попечительских комитетов и присутствий (ЦГА РСО-А. Ф. 11. – Канцелярия Общего присутствия; Ф. 12. – Канцелярия начальника Терской области; Ф. 53. – Штаб войск Терской области; Ф. 13. – Войсковое правление Терского казачьего войска; Ф. 17. – Терское Областное по городским делам присутствие; Ф. 192. – Терское войсковое попечительство для призрения семейств казаков, призванных на службу; Ф. 193. – Терский Областной комитет по оказанию помощи семьям, лиц призванных на войну; Ф. 194. – Терский Областной комитет по приисканию мест воинским чинам, пострадавшим на войне с Японией; Ф. 289. – Терский Губернский воинский Начальник).
Архивные фонды советского периода позволяют составить представление об этапах строительства новой государственности, реализации национальной и культурной политики на местах (ФР. 1. – История партии. Северо-Осетинский Обком КПСС; ФР. 82. – Представительство Горской АССР при Наркомате Национальностей РСФСР в г. Москве). Значительный объем информации о деятельности Бюро национальных меньшинств Владикавказского окружного комитета ВКП (б) содержится в фонде ФР. 2 - ЦГА РСО - Алания, включающий отчеты, протоколы, циркуляры, постановления, ходатайства партийных секций нацменьшинств за период 1924 - 1930 гг.
Отдельную группу источников составляют опубликованные материалы, среди которых следует отметить сборник документов и материалов «История Владикавказа» (1781 – 1990 гг.), в который включено более 300 документов по дореволюционному городу. В работе использованы также сборники и справочные издания, в которых содержатся фрагментарные сведения по деятельности культурно-просветительских обществ: «Периодическая печать Кавказа об Осетии и осетинах», «Осетия. Историко-этнографический справочник»; «Высшие и центральные государственные учреждения России 1801-1917 гг.», составленный на основе фондов Российского государственного военно-исторического архива.
Обстоятельные экономические, исторические очерки и характеристика городского населения опубликованы в Кавказском, Кубанском и Терском Календарях, в Сборнике сведений о Терской области.
Высокий источниковедческий потенциал имеет дореволюционная периодика, газеты и журналы: «Терские ведомости», «Кавказ», «Утро гор», «Ставропольские губернские ведомости», «Новое обозрение», «На Кавказе», «Владикавказские епархиальные ведомости», «Голос курортов», «Путеводитель по Кавказским Минводам», «Курорты Кавказа» и др.
Научная новизна. В результате проведенного исследования впервые проведен сводный обзор деятельности благотворительных обществ различной направленности в городах Северного Кавказа, определено место образовательных, художественных и других благотворительных обществ как неотъемлемых элементов общественно-культурной среды; введены в оборот новые архивные источники, отражающие многообразие обществ, конкретно раскрыто содержание их деятельности как негосударственных общественно-просветительских и благотворительных организаций, сыгравших важнейшую роль в процессе распространения, функционирования и приобщения населения Северного Кавказа к мировым и российским ценностям культуры.
Впервые в диссертационном исследовании предпринята попытка классификации добровольных некоммерческих и благотворительных обществ по роду, характеру и масштабу их деятельности.
Научная новизна работы заключается в том, что на основе системного подхода и привлечения регионального материала исследована специфика формирования национальной и культурной государственной политики в 1917-1930 годах на Северном Кавказе. Выработка национальной и культурной политики рассматривается и определяется как строго соответствующая конкретной обстановке послереволюционного и нэповского периода, базирующаяся на реальных экономических возможностях государства.
Теоретическая значимость исследования заключается в выявлении и изучении социокультурной составляющей процесса российско-кавказского взаимодействия и в частности, исследовании общественной активности в сфере культуры, образования, социального призрения. Материалы и результаты исследования могут быть использованы в последующих научных исследованиях структуры и функций негосударственных организаций на региональном и общероссийском уровнях, при подготовке монографий по обозначенным проблемам, а также вопросам взаимоотношений общественных организаций и политических партий.
Практическая значимость исследования заключается в возможности использования исторического опыта в современной региональной культурной и социальной политике. Материалы диссертационного исследования могут быть применены в процессе преподавания исторических дисциплин, спецкурсов по краеведению в высших учебных заведениях; в современной практике социальной работы.
Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы исследования нашли отражение в монографиях «Города Северного Кавказа: общественно-культурная среда во второй половине XIX – начале XX вв.», «Локальная история: особенности культурной и общественной жизни городов Северного Кавказа во второй половине XIX - первой трети XX вв.». Изложены в научных статьях центральных, региональных и международных периодических изданиях, а также в выступлениях на научных конференциях различного уровня (региональных, межрегиональных, всероссийских и международных).
Среди конференций последних лет можно выделить: VI и VII Конгрессы этнографов и антропологов России (С.-Петербург, 2006; Саранск, 2007); международную научно-практическую конференцию «Гражданское общество в России. История и современность» (С.-Петербург, 2009); конференции молодых ученых, проводимых Российской Академией Естествознания «Международный форум молодых ученых и студентов» (2004 - 2007 гг.); V Международную научно-практическую конференцию «Россия, Запад и Восток: традиции, взаимодействия, новации» (Владимир, 2009 г.); Международную научно-практическую конференцию: «Конфликты и сотрудничество на Северном Кавказе: управление, экономика, общество» (Ростов-на-Дону – Горячий Ключ, 2006г.); Всероссийскую научно-практическую конференцию «Социокультурное пространство регионов: традиции и современные тенденции» (Белгород, 2009); ежегодные научно-практические конференции Владикавказского института управления «Человек, государство, общество: традиционные проблемы и новые аспекты» (Владикавказ, 2004 - 2009 гг.); 2-ю региональную конференцию «Актуальные проблемы гуманитарных наук» (Владикавказ, 2009).
Диссертация обсуждена и рекомендована к защите отделом истории Северо-Осетинского института гуманитарных и социальных исследований им. В.И. Абаева Владикавказского научного Центра РАН и Правительства Республики Северная Осетия – Алания.
Структура диссертации соответствует поставленным целям и задачам. Она состоит из введения, пяти глав, содержащих пятнадцать параграфов, заключения и библиографического списка.
Этноконфессиональная структура городского населения
В 1824 году, по упразднению в г. Георгиевске губернского управления, Ставрополь переименован из уездного города в областной. В него переведены были из Георгиевска присутственные месга. С 1847 года, при переименовании области в губернию, он сделался губернским городом; «до образования Кубанской и Терской областей Ставрополь был средоточием всей гражданской и военной администрации Северного Кавказа. К этому времени относится период его наибольшего процветания и оживления»33. Тот факт, что в Ставрополе были собраны военные, гражданские и духовные структуры, положение его на главном пуги сообщения Закавказского края с Империей и удаление от других городов, могущих соперничать в торговле, способствовали быстрому развитию города. «Ныне Ставрополь очень хорошо обстроен, имеет кроме казенных, много частных красивых каменных зданий», - писали о городе в XIX веке С ростом населения, развитием экономической и культурной жизни города, изменялся его внешний облик: расширялась территория, велось каменное строительство гостиниц и торговых домов, проводилось освещение. К началу 70-х годов Ставрополь «по внешнему облику и благоустройству значился после Тифлиса первым городом Кавказского наместничества. Он был наполовину вымощен, 300 фонарей освещали его улицы» .
Ставрополь имел телеграфную связь с Тифлисом с 1862 года, в 1863 году была установлена прямая связь с Москвой. Эта линия вскоре приобрела большое международное значение: через Ставрополь и Тифлис осуществлялась телеграфная связь между Москвой и Тегераном, Лондоном, Бомбеем36. Однако, уже в начале XX века отзывы в периодических изданиях о Ставрополе были уже не так благоприятны. К 1904 году площадь города возросла вдвое, а с работами по благоустройству «местная администрация и купечество не торопились». Большинство улиц в дождливую погоду тонули в грязи, их освещение было скудным, не хватало питьевой воды, антисанитария наблюдалась не только в рабочих трущобах, но и в гостиницах и постоялых дворах. Городская беднота «ютилась в жалких турлучных домиках, которые в дождливую погоду утопали в грязи» . Кизляр На подступах к горному Кавказу, в 1735 году был основан город- форпост Кизляр. Раскинувшийся на болотистой низменности в дельте Терека, Кизляр долгое время оставался единственным городом во всем Предкавказье. С самого возникновения он стал местом оживленного торгового обмена. Этому способствовало и то, что город оказался на транзитном пути из Персии и Закавказье во внутреннюю Россию. В начале XIX века «Кизляр превосходит прочие города Кавказской области обширностью своей торговли, которую ведет с губерниями: Астраханской, Нижегородской, Екатеринославской, Харьковской, Курской, с обеими столицами, с горскими и закавказскими народами»38.
Кизляр до первой трети XIX века являлся политическим, экономическим и культурным центром большей части Северо-Восточного Кавказа. Город являлся «своего рода русской столицей на Кавказе, а Северо Восточный Кавказ часто назывался Кизлярским краем»39. Кизляр был центром, где непосредственно общались между собой представители русского государства и народов Северного Кавказа. Здесь содержались аманаты от кабардинских, кумыцких и других горских владельцев .
С середины XIX века Кизляр теряет свое политическое и административное значение. Население почти не увеличивается. Промышленность города по-прежнему носит кустарный характер. Многие крупные кизлярские купцы переселялись в другие, перспективные в экономическом отношении города. Постепенно Кизляр теряет самостоятельное значение как торговый центр, превращается только в перевалочный пункт товаров, шедших с Нижегородской ярмарки и из Центральной России, водным или сухопутным путем: Астрахань - Кизляр, а дальше в Кумыкию, Чечню, Ингушетию, Закавказье . Оставшись в стороне важнейших торговых дорог, Кизляр в 60-е годы XIX века превращается в обыкновенный уездный город.
Екатер и но дар В 1793 году, после присоединения Западного Предкавказья к России, по повелению Екатерины II казаками была основана крепость Екатеринодарская. Она имела вид четырёхугольника, внутри которого казаки соорудили по старому запорожскому образцу «сорок куренных селений» обнесённых валом и рвами. Если в начале 1794 года здесь было построено только 29 домов и 75 хат с небольшим количеством населения, то к 1802 году домов уже насчитывалось 600, а население увеличивалось до 6 ООО жителей.
Более полувека Екатеринодар оставался передовым и главным военным форпостом России на Черноморской кордонной линии. О его военном значении говорили въездные ворота, охранявшиеся круглосуточно и проходивший через Екатерииодар военный «Ставропольский шлях», который соединял города Ростов и Ставрополь.
В 1860 году в связи с преобразованием Черноморского казачьего войска в Кубанское, а также с образованием Кубанской области, Екатерииодар становится административным центром «черноморского казачьего войска и не имел другого управления, кроме военного»6-5.
Спустя семь лет, в 1867 году он полностью Екатерииодар преобразуется в гражданский город Российской империи и получает свой герб, учреждаются городское управление и городская дума. Казакам, пожелавшим остаться здесь на поселение, выдают разрешение приписаться к мещанскому сословию; крестьянству и «иногородним» дозволяют приобретать здесь земли и недвижимость .
После проведения в 1880 году железной дороги Тихорецк - Екатерииодар - Новороссийск город превращается в крупный торгово- промышленный центр.
Моздок В 60-е годы XVIII века царское правительство хотело использовать осетин для заселения русских владений от Кизляра до Малой Кабарды. Царское правительство «учло стремление осетин к переселению на плоскость, выраженное в заявлениях депутатов первого осетинского посольства. Был составлен план переселения осетин на Терек, в район Моздока» . Проект переселения осетин был утвержден Екатериной II в 1762 году, а в 1763 году в Моздоке была заложена крепость.
Среди русских городов-крепостей XVIII века, основанных на Кавказкой укрепленной кордонной линии по левому берегу Терека, Моздок был по времени вторым после Кизляра городом, ставшим «важным военно- стратегическим, торговым и административным центром России на Кавказе» .
До основания Моздока единственным крупным административным центром России на Восточном и Центральном Кавказе был Кизляр. Для привлечения местных народов к переселению в Моздок, были обнародованы льготы и привилегии. Разрешалось «свободное курение вина, варение пив и медов, добыча и продажа соли, производство шелка, строительство всяких фабрик, разрешались свободные выезды в Кабарду, кумские жилища и другие тамошние горские места для торговли своими товарами, причем без уплаты пошлины» 61.
Правовое оформление перехода крепости в город, Моздок получил в 1785 году, и стал входить в систему так называемых политических городов Северного Кавказа - таких, как Владикавказ, Ставрополь Кизляр, Екатеринодар. Он же « занимал определенное место в системе крепостей и станиц Северного Кавказа». В 1802 году Моздок был возведен в ранг уездного города Кавказской губернии. В середине XIX века административно-правовой статус города был изменен. По императорскому указу от 2 мая 1847 года об учреждении Ставропольской губернии город Моздок был причислен к Кизлярскому уезду.
Деятельность просветительских и культурно-досуговых обществ
На Восточную Армению была распространена административная система Российской империи. В марте 1828 года была образована Армянская область, включающая Эриванский, Нахичеванский уезды и Ордубадский округ. В 1849 году была создана Эриванская губерния, состоящая из Эриванского, Нахичеванского, Александропольского, Норбаязетского и Ордубадского уездов. Остальные районы Восточной Армении вошли в Тифлисскую и Елизавстпольскую губернии.
Эти две губернии стали основными пунктами ми фации армян на Северный Кавказ. Во Владикавказской крепости после присоединения Восточной Армении к России поселились первые 96 человек.
В конце XIX - XX веков Российское правительство продолжало принимать активное участие в судьбах армянского населения. Армянский католикос Геворг V обратился к Наместнику на Кавказе графу Воронцову- Дашкову с призывом взять под свое покровительство многострадальный армянский народ.
12 апреля 1897 года был издан закон о причислении переселенцев к старожильческим обществам. Положения этого документа отразились на беженцах - армян, турецко-подданных, которые большим потоком устремились в местности Северного Кавказа. Правительство обещало, что «турецким подданным-армянам, прибывшим самовольно в пределы Кавказского края и желающим покинуть на свой счет добровольно Империю, будет предоставлено соответственное к этому содействие». Тем же армянам, которые избрали Терскую область своей родиной, «разрешается остаться на местах постоянного их жительства и приписываться к мещанским обществам». Обязательным условием для таковых являлось принятие российского подданства . Так, к концу XIX века армянское население Владикавказа уже составляло 1 700 человек.
Армяне-новоселы с 1903 года должны были отбывать воинскую повинность наравне с прочим населением. Приобретать недвижимость переселенцы могли только по истечении 20-летнего срока принятия русского подданства. Миграционные потоки продолжались вплоть до 1920-х годов. Основые переселенческие волны на Северный Кавказ относятся к 20-м -30-м годам XIX века, к периоду геноцида конца XIX века, ко времени первой мировой войны. В городах армяне жили компактными группами; строились армянские церкви, образовывались благотворительные общества, помогающие адаптироваться в новых условиях.
После образования Горской республики решением правительства трудоспособные армяне-беженцы получали работу, их семьи освобождались от коммунальных платежей, им оказывалась бесплатная и первоочередная медицинская помощь. Для детей создавались специальные врачебно- питательные пункты. Бесплатные столовые, пункты по выдаче одежды и обуви. В 1921 году бесплатным питанием в столовых и сухими пайками пользовались около 706 детей армянских беженцев. Народный комиссар иностранных дел Советской Армении А. Мравьян, обращаясь к Председателю СНК Горской республики Симону Такоеву, писал: «Правительство ССР Армении высоко ценит и никогда не забудет этот дружественный акт родной ей по духу Горской республики и вполне сознает тяжесть принятой вами на себя в критическую и для нас годину продовольственного недохвата забот об армянских беженцах, этих невинных и несчастных жертв жестокого мирового империализма и его войн» .
Правительство Горской республики и созданные им специальные организации оказали большую помощь беженцам. Но адаптационные процессы проходили на бытовом уровне и во многом зависели от окружающей среды, характера межэтнических отношений. Горожане проявляли к беженцам традиционное гостеприимство и доброжелательность. Во Владикавказе особенно тесные отношения сложились между армянами, жившими в районе нынешней площади Штыба с жителями Осетинской слободки, которые отнеслись к переселенцам с болью и сочувствием, и старались оказать посильную поддержку. В этом районе города никого не удивляло знание армянского языка осетинами и умение армян общаться на осетинском языке .
Установление хозяйственных, бытовых, соседских и других связей с окружающим населением вело к интеграционным процессам - новым формам жизнеобеспечивающей культуры, межнациональным бракам и т.п. В городских условиях модернизационные явления проходили динамично, они меняют социальный уклад, а от устойчивости социальных форм и порождаемых ими стереотипов мышления и поведения прямо зависела степень консервации этнокультурных особенностей.
Другой этнической группой были греки. Греческая диаспора на Северном Кавказе стала складываться в начале XIX века с приходом строителей из Турции. Это были понтийские греки, которые обосновались во многих районах Северного Кавказа. После присоединения Грузии к России многочисленные группы мастеровых греков нелегально прибывали в Грузию в поисках работы. Турецкое правительство пыталось предотвратить отход греков в Россию, но генерал А. П. Ермолов взял их под свою защиту: «Греки нашли у нас убежище от злодеев и убийц» .
Первая греческая община на Северном Кавказе обосновалась в крепости Владикавказ. С 70-х годов XIX века греки стали принимать российское подданство. К трапсзундским грекам со временем примыкали греки из Тбилиси, Алаверды, Эриванской губернии, Ахалцихе, Кутаиси, Цалки, Батуми.
Беженцы интенсивно пополняли ряды городских греческих общин. Во Владикавказе было представлено около 150 греческих фамилий, представители которых живут и сегодня в городе - Анастасевы, Василиади, Граматикопуло, Георгиади, Димитриади, Михайловы, Тепляковы, Чиплаковы, Панаетовы, Какулиди, Попандопуло и другие. В Ставропольской губернии ходоки-греки появились в 1861 - 1863 годах. Они были уполномочены осмотреть на месте предоставляемые царским правительством России земли и убедиться в достоверности привилегий для переселенцев. Учитывая необходимость в христианских переселенцах, греки получили ряд существенных преимуществ относительно других иммигрантов, а именно: - возможность получения по 15 десятин на каждую душу мужского пола; - предоставлялась шестилетняя льгота от воинского постоя, за исключением тех случаев, когда войска были поставлены для защиты самих переселенцев; - предоставлялась восьмилетняя льгота от платежей, податей и повинностей денежных и натуральных, не распространяя этой льготы на частные их повинности и общественный сбор, с возложением на них обязанности поддерживать в исправности дороги, где они будут устроены собственно для их же сообщения; - предоставлялись пожизненные льготы на рекрутскую повинность, не распространяя этого права на их потомство . Социальный состав этнической группы греков был представлен, прежде всего, аграриями, рабочими и торговцами. Они занимались строительством домов, соборов, церквей, устройством улиц, тротуаров, площадей, бульваров. Греки воздвигали мосты, берегоукрепительные сооружения и другие объекты. В этой сфере жизнедеятельности они имели монополию . Независимо от подданства, греки на Северном Кавказе стремились селиться преимущественно в моноэтнических греческих поселениях, что было отчасти связано с плантационным выращиванием табака. К 1903 году Кубанская область занимала первое место среди табаководческих районов России. Основная часть греков была занята в земледелии (64, 2 %), остальные - в торговле (19, 2 %) и строительстве (3, 9 %). В начале XX века в Ставропольской губернии грекам принадлежало 49 торгово-промышленных предприятий, 84 % греков-предпринимателей занимались торговлей зерном: хлебные ссыпки составляли 77, 7 % общего числа предприятий, принадлежащих грекам, а питейные заведения - 14, 2 % 15. На развивающихся Черноморских курортах греки занимались сдачей жилья в аренду отдыхающим. Россия оказалась страной наиболее активного расселения армян и греков. И если первоначально районом вселения представителей этих народов была Новороссия, то впоследствии им стал Северный Кавказ. Таким образом, как и немцы, греки и армяне нередко переселялись сюда не сразу, а как бы вторично, имея за плечами жизненный опыт Новороссии.
Благотворительные общества конфессиональной направленности
Город является центром генерации идей культуры, базисных элементов, организующих жизнь людей. Социокультурное пространство города отражает трансформацию человеческой мысли, происходившую под влиянием различных факторов естественного окружения человека, а также сменяющих друг друга социальных, экономических и культурных факторов - внешних и внутренних. В этом смысле можно говорить о городе как о сосредоточие артефактов культуры. Социокультурное пространство наполняет жизненный мир горожан особым смыслом и ценностными ориентациями, направленными на осуществление жизненных планов и стратегий в городской среде.
В эпоху пореформенной модернизации города Северного Кавказа становились экономическими, политическими и культурными центрами. Культурная среда становилась интегрирующим элементом городского организма. Городская культура, представленная театрами, музеями, библиотеками и другими стабильными институциональными формами, развивалась в зоне активного межэтнического взаимодействия. Диалогическая природа контактов способствовала обогащению общегородского культурного процесса и развитию национальной культуры северокавказских этнических групп.
Важными центрами культурной жизни Северного Кавказа становятся во второй половине XIX века города края: Ставрополь и Моздок,
Владикавказ, Екатеринодар, Дербент, Георгиевск и Кизляр. Возрастала притягательная сила курортов Кавказских Минеральных Вод - Пятигорска, Кисловодска, а несколько позже - Железноводска и Ессентуков. Значительную лепту в культурный процесс вносили «молодые» Нальчик и Грозный.
Театральная и музыкальная жизнь северокавказских городов начиналась с любительских постановок и вечеров, проводимых чаще всего с благотворительной целью. Городское общество уже не удовлетворялось «ни тесными рамками изолированной домашней жизни, ни бесцельными собраниями, ни взаимными визитами». Современники отмечали, что «благотворительные спектакли и концерты решительно вошли... в моду»192.
Любители театрального искусства способствовали появлению театральных обществ, зарождению и становлению профессиональных театров, приобщаясь к российской и мировой театральной культуре.
Первый русский театр на Кавказе был открыт 1842 году в Ставрополе. Спектакли этого театра пользовались большим успехом во всех городах Северного Кавказа. Театр имел серьезный репертуар — трагедии Шекспира У. и Шиллера Ф., пьесы Грибоедова A.C. и Гоголя Н.В. Выездные спектакли ставропольского театра по Северному Кавказу и Закавказью имели огромный успех. Театральные гастроли во Владикавказе произвели такое впечатление, что «жители этого города стали хлопотать об открытии своего театра и просили антрепренера ставропольской труппы помочь подобрать труппу и для будущего Владикавказского театра» 19j.
Владикавказский театр был основан в 1869 году. Вопрос о театре был поставлен еще в 1862 году, когда председатель Владикавказского городского суда Лебедев обратился с официальным прошением к Начальнику Терской области о строительстве «каменного красивой архитектуры театрального здания». Поддержав эту инициативу, Начальник Терской области стал Статьи неофициальной части T.B. 1870. С. 3 !93 История народов Северного Кавказа. С. убеждать Главнокомандующего Кавказской армией в необходимости основания русского театра, который имел «перед всеми народными увеселениями то громадное преимущество, что в нем единство интереса публики и общения между собой разноплеменных личностей связывается русской речью, в свою очередь составляющее вернейшее средство к скорейшему ассимилированию инородцев с господствующей расою» .
Начальник Терской области подчеркивал также значение театрального зала как места встречи военного начальства с подчиненными с целью «воспитания патриотических чувств». Театр рассматривался администрацией и как альтернатива некоторым нецивилизованным формам досуга, бытовавшим в офицерских кругах193.
В 1872 году для Владикавказского театра было построено здание, рассчитанное на 500 мест. В июне 1874 года здание городского театра было передано в полную собственность города.
Театр отличался хорошей труппой. В нем играли актеры императорских театров, например актер Александринского театра H.A. Журин. Одной из первых женщин в России, ставшей режиссером, была актриса К.О. Лукашевич, с большим успехом выступавшая до этого в Одессе. Много сделал для расцвета Владикавказского театра актер и антрепренер В.И. Никулин. Он создал сильную труппу, которая ставила не только драмы, но и оперы .
Посещение спектаклей стало частью досуга городской элиты. Эта престижная форма времяпрепровождения была недоступна горожанам из-за высокой стоимости билетов. Ситуация несколько изменилась в последнее десятилетие XIX века. В конце 1890-х годов городской театр давал спектакли и для малоимущих. Театр вел просветительскую работу среди простых людей города. Для них ставились спектакли по сниженным ценам и даже бесплатно. Специальные спектакли по доступным ценам давались и для учащейся молодежи.
Одно из первых любительских театральных объединений было образовано в Ставрополе, которое именовалось «Обществом любителей драматического искусства». В 1899 году оно организовало Народный театр в помещении Народного дома. Труппа состояла из актеров, постоянно живущих в Ставрополе и любителей из местной интеллигенции . В целях общедоступности спектаклей установились пониженные цены на билеты и ставились популярные, главным образом классический репертуар.
Ставропольская театральная общественность одной из первых откликнулась па сбор средств для строительства в Петербурге музея полководца A.B. Суворова. На афише значилось: «Театр А.Т. Иванова. 6-го мая 1900 года дан будет спектакль, состоящий из хорового пения, струнного оркестра, чтения и живых картин при электрическом освещении, посвященных воспоминанию о гениальном русском полководце и великом русском человеке.. ,» .
В начале 1902 года по инициативе общественности в Ставрополе открылось «Отделение русского музыкального общества», а осенью того же года под руководством И.Е. Попова возникла первая на Северном Кавказе музыкальная школа. Успехи в развитии музыкальной культуры превратили Ставрополь, со временем, в методический центр Кавказского учебного округа по вопросам музыкально-эстетического воспитания детей .
Особенности войскового призрения в Терской области в дореволюционное время
Культура российских городов пореформенного периода многопланова. С одной стороны, город как оплот бюрократии и аппарата власти на местах, был носителем официозной культуры. С другой, именно в нем существовали структуры (университеты, научные общества, кружки, журналы, газеты и многое др.), которые наряду с распространением верноподданнических, консервативных идей стимулировали и развитие оппозиционных властям взглядов . Город, таким образом, становился важнейшим средством модернизации общества.
В сочетании многочисленных тенденций культурного развития города и деревни, столицы и провинции формировалась общественная и культурная среда. Города Северного Кавказа оказывали разностороннее влияние на культурное развитие народов региона, внося в него новые черты, отражающие те общие сдвиги, которые происходили в русской и мировой культуре. Подъем культуры вел к объединению сил интеллигенции, к созданию различных просветительских, культурных, благотворительных, объединений и клубов, организаций и кружков.
Рубеж конца XIX - начала XX веков оказался особенно «щедрым» на различные культурные общества, возникавшие практически во всех развитых северокавказских городах.
В развитие культурной жизни и формирования общественной среды северокавказского города особый вклад вносили культурно- просветительские общества. Одно из первых таких обществ возникло в Терской области, которое было зарегистрировано как «Общество по устройству народных чтений в городе Владикавказе и Терской области». Наряду с театральными, художественными, литературно-драматическими, артистическими обществами, предложение об организации публичных чтений неоднократно высказывали жители города: «В нашем Владикавказском обществе есть все необходимые условия для того, чтобы публичные чтения приобрели в его среде такое же право гражданства как концерты и спектакли. У нас есть немало представителей ученого сословия, окончивших курс в университете, есть много специалистов военного дела, медицины, общественной гигиены, сельского хозяйства, промышленности, торговли и т.п. Все эти представители науки и практических знаний не откажутся хоть изредка делиться с публикой наиболее практическими и пригодными для жизни выводами своей науки... Из сотни молодых и старых людей, убивающих теперь бесцельно свою жизнь в различного рода грубых удовольствиях, по крайней мере десятки воспользуются ими с выгодой для себя и общества»"
В июле 1870 года инициативная группа получила разрешение Начальника Терской области проводить публичные чтения по средам и субботам в зале городского общественного управления. Тематика предлагаемых лекций была разнообразной: «О новой судебной реформе» (лектор И.И. Евлахов), «О крови и кровообращении» (лектор К.С. Козловский), «Об электричестве статистическом» (лектор Х.С. Антонов) и др." Все проводимые лекции были благотворительными, сбор с них был использован в пользу бедных горожан.
В 1890 году по инициативе небольшого круга лиц из интеллигентных представителей города были предприняты первые попытки учреждения «Общества народных чтений». Согласно Уставу (утвержденного министром Народного просвещения Боголеповым 24 июля 1899 года), цель его заключалась в «развитии религиозно-нравственных и патриотических чувств в народе, а также сообщение ему общеобразовательных и полезных сведений по всем отраслям знания» . Председателем его стал известный лектор Г.Г. Тер-Барсегов.
Для достижения поставленных целей, Общество по устройству народных чтений обязывалось по воскресным и праздничным дням организовывать мероприятия с привлечением различных наглядных пособий, использованием кинематографа. Оно имело несколько аудиторий: в женской прогимназии, в городской управе, в мещанском и Николаевском училищах. В 1903 году была открыта аудитория в Пушкинском училище, в 1906 году - на Молоканской и Курской слободках. Лекционная деятельность была рассчитана на разные категории горожан. В программу входили чтения по произведениям A.C. Пушкина, Л.Н. Толстого и других русских и зарубежных авторов, беседы на духовно-нравственные темы, лекции по общественно- политическим и экономическим вопросам, по страноведению, по профилактике инфекционных заболеваний и т.п. Правление Общества устраивало чтения и на осетинском языке: врач Беликов на Владимирской слободке читал лекции о чуме и других инфекционных заболеваниях, горожанин Амбалов - о роли кооперативов253. Среди осетин было немало популярных лекторов. Местная пресса публиковала восторженные отзывы о лекциях И.В. Баева по биологическим, социально-хозяйственным и нравственно-религиозным аспектам брака, мистицизме, поэзии, сбор с которых шел в пользу «Общества распространения образования и технических сведений среди горцев Терской области»2"16. По просьбе различных промышленных предприятий читались лекции для рабочих и мастеровых. Общество открыло бесплатную библиотеку-читальню на Базарной площади.
В членах Общества могли состоять в «неограниченном количестве» лица, достигшие совершеннолетия «обоего пола христианских исповеданий».
К 1909 году в списках Общества значился 81 человек" . Это были передовые люди, представляющие разные национальности и социальные слои горожан. Почетным членом являлся Тер-Барсегов Г.Г., действительными - Архангельский М.М., Вертепов Г.А., Гасумянц Н.Г., Грозмани В.Г., Караулов М.А., Микеладзе A.A., Тускаев И.И., Сидамонов JI.A., Шмидт H.H., Попов Е.И. и др. Отчеты о регулярно проводимых мероприятиях Общества печатались в местных печатных изданиях. Так, данные за 1907 - 1908 года фиксируют 79 проведенных «аудитории» по Терской области. Среди которых значатся 25 Владикавказских аудиторий; в слободе Нальчик - аудитория горской школы и церковно-приходской школе; в городе Моздоке - 5-ти классного училища; в городе Георгиевске - резервного батальона и горского училища; в городе Кизляре; в Михайловской немецкой колонии; в Пятигорском обществе пособия бедным и в отделении «Союза русского народа»; в городе Грозном; в Кисловодском обществе пособия бедным и в других «станицах, городах, селениях и слободах» . В трех бесплатных владикавказских аудиториях Общества - женской прогимназии, Пушкинской аудитории и на Курской слободке при Вознесенской церковно-приходской школе, в течение этого периода было устроено «114 чтений: по естествознанию, географии, русской истории, литературе и по брошюрам духовно-нравственного содержания» Одни чтения предназначались для взрослых, другие для детей. Чтения посетили 13 700 человек, из них преобладающее большинство составляли 260 дети .
