Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Состояние научной разработки проблемы .. 18
1.1. Основные функции цензурной политики государства 18
1.2. Особенности изучения истории российской цензуры XIX - начала XX вв 24
1.3. Историография провинциальной периодической печати 52
ГЛАВА II. Формирование нормативно-правовых основ взаимодействия российских средств печати и государства (XIX-начало XX вв.) 69
2.1. Развитие цензурного законодательства и проблемы формирования общественного мнения в России (XIX - начало XX вв.) 69
2.2. Учреждения российской цензуры и служащие цензурного ведомства 101
ГЛАВА III. Реализация правительственной модели управления официальной печатью в провинции. 1830-е - 1905 гг 126
3.1. Правительственные «Губернские ведомости» как объект государственных интересов. 1830-е - начало XX в 126
3.2. Провинциальная субсидированная печать как отражение интересов государства в сфере национальной политики 159
Глава IV. Массовая частная российская провинциальная печать. вторая половина 1850-х - 1860-е гг 215
4.1. Первые частные массовые провинциальные газеты в России (1850-е -первая половина 1860-х гг.) 215
4.2. Особенности развития российской провинциальной печати во второй половине 1860-х гг 291
4.3. Редакторы и корреспонденты провинциальных газет и проблемы «обличительного направления» в местной печати 308
Глава V. Развитие российской частной провинциальной печати в 1870-е гг 327
5.1. Особенности формирования губернской частной прессы в первой половине 1870-х гг 327
5.2. Специфика складывания отношений между столичной и провинциальной печатью в середине 1870-х гг 372
5.3. Особенности развития печати в российской провинции второй половины 1870-х гг 394.
Глава VI. Особенности государственной политики в отношении губернской периодической печати В 1880-х - 1905 г 411
6.1. Российская провинциальная периодическая печать в условиях государственного кризиса конца 1870-х-начала 1880-х гг 411
6.2. Процесс государственного регулирования развития губернской прессы в России в 1880-е гг 438
6.3. Взаимодействие государственных структур и губернской печати в 1890-х - начале 1900-х гг.: политизация прессы в провинции 488
Заключение 538
Список источников и литературы 556
- Особенности изучения истории российской цензуры XIX - начала XX вв
- Учреждения российской цензуры и служащие цензурного ведомства
- Провинциальная субсидированная печать как отражение интересов государства в сфере национальной политики
- Особенности развития российской провинциальной печати во второй половине 1860-х гг
Введение к работе
В истории любого крупного периода развития Российской империи существовал конфликт между личностью и властью, обществом и государством. На отдельных стадиях, в первую очередь связанных с крупными изменениями в жизни страны, он проявлялся со всей очевидностью, в других случаях не был столь заметен, но всегда выступал в качестве важнейшей составляющей общественного развития.
На каждом историческом этапе формировалась особая модель государственного управления, которой были свойственны своеобразные средства и> методы, используемые государством для решения- главной задачи - управляющего воздействия на общество. Успех реализации поставленных задач зависел от множества факторов субъективного и объективного свойства: от степени образованности государственной бюрократии, ее мотивации и организованности, от уровня общественного сознания и особенностей восприятия-власти теми, на кого направлены управляющие усилия, от причин, определяющих национальную и историческую специфику системы управления.
Совокупные факты господства государства над обществом при помощи относительно слаженной, направленной на это системы, в полной мере соотносятся с проявлениями закоснелости, всевозможных сбоев и неувязок, активного или пассивного сопротивления со стороны самых различных слоев населения и даже тех, кто входил в состав самих государственных институтов. Одним из элементов этой системы, всё в большей степени воздействовавшим, начиная со второй четверти XIX в., на эффективность поставленных задач в сфере государственного управления обществом, выступает взаимоотношение печати и государства.
Становление современного информационного общества связано с радикальными преобразованиями не только в сфере производственных структур и технологий, но и в культуре, духовной жизни, быту. Информация приобретает все большую значимость выступая в качестве продукта, обладание которым дает реальную власть как в экономической, так и в политической жизни.
Возросшая роль коммуникационных процессов, выводит на новые позиции средства массовой информации, традиционно выступавшие в качестве действенного инструмента формирования общественного мнения. Разнообразие высказываемых мнений в средствах информации, расширение «публичной сферы», в которой можно было услышать не только «голос государства», приводит к росту общественного самосознания, формированию национальной идентичности.
На протяжении двух минувших столетий одна из ведущих ролей в осуществлении этой общественной функции принадлежала периодической печати. Она выполняла и продолжает выполнять роль инструмента, коллективного взгляда на происходящие политические и социальные события, ведет диалог между государством и обществом.
Юридическая основа формирования свободы печати в Российской Федерации была закреплена в Конституции РФ и в Законе «О средствах массовой информации» от 27 декабря 1991 г. С момента принятия в него были внесены многочисленные изменения. Депутаты всех думских созывов предпринимали попытки его усовершенствования, но практически всегда это желание наталкивалось на сложности законодательного регулирования вопросов этики, нравственности, тесно связанных с использованием средств печати, телевизионного вещания, Интернета, кинематографа.
Актуальность исследования определяется необходимостью дальнейшего развития научной концепции формирования отношений в информационной сфере. Несмотря на очевидные модификации, привнесенные новыми условиями, история взаимодействия печати с властью в России обогатит этот процесс необходимым историческим опытом.
Определение роли как центральнй, так и губернской властей в возникновении и последующем формировании печати в российской провинции, раскрытие особенностей взаимоотношений администрации разных уровней с периферийной периодикой является важным направлением научного исследования, способным дать возможность более полного понимания региональной политики государства и особенностей ее динамики.
При пестроте и разнообразии российской провинциальной жизни, громадности расстояний периодической печати принадлежала особая коммуникативная роль - она являлась основным каналом информационного обмена и занимала особое место в приобщении к достижениям передовой науки и культуры, в формировании общественного мнения, в массовом вовлечении населения российской периферии в политическую жизнь. Изучение этих процессов позволяет в целом раскрыть значимые аспекты отечественной истории XIX - начала XX вв.
Научная актуальность исследования предопределена также степенью разработанности проблемы. В работе проанализированы и обобщены результаты изучения печати в провинции. Однако до сих пор не написано обобщающих исследований истории губернской прессы, особенностей отношения к ней официальных государственных структур на важном этапе ее становления и развития.
Актуальность исследования определяется также потребностями современной практики взаимоотношений властных структур и средств информации в провинции.
Источниковая база исследования
Источниками исследования является широкий круг документов и материалов как архивных, так и опубликованных.
Первую группу источников составили нормативно-правовые акты Российской империи, изменявшие правовой статус печати. К ним относятся: цензурные уставы 1804, 1826, 1828 гг.; законы, связанные с учреждением и дальнейшим изданием «Губернских ведомостей»; Указ «О преобразовании цензурного управления» от 10 марта 1862 г.; «Временные правила по делам книгопечатания» от 12 мая 1862 г.; «Временные правила о цензуре и печати» от 6 апреля 1865 г.; законы о печати 1872-1874 гг.; «Временные правила о печати» от 27 августа 1882 г. и от 24 ноября 1905 г. Нормативные акты позволяют оценить государственную поли- тику в сфере печати, отражают процедуру цензуры печати, состав и структуру цензурных учреждений.
Вторую группу источников представляет текущая документация государственных учреждений, в первую очередь Министерства народного просвещения и Министерства внутренних дел, отраженная в различного рода циркулярах и предписаниях. Эти документы позволяют проследить динамику взаимоотношений официальных органов с печатью, особенности этих процессов в различных регионах России. С начала 1860-х гг. Министерство народного просвещения и Министерство внутренних дел время от времени предпринимали публикацию сборников этих документов1. В дальнейшем то же самое осуществлялось частными лицами, а в официальной газете Министерства внутренних дел «Правительственном вестнике» в специальном разделе «Указатель по делам печати» регулярно печатались распоряжения в этой области .
Несомненный интерес представляют проекты цензурных уставов, разработка которых проходила на протяжении почти всей второй половины XIX в. Многие из них не получили юридической силы, но в вопросах выяснения основных направлений законодательной политики государства в отношении печати играют незаменимую роль .
Сборник постановлений и распоряжений по цензуре с 1720 по 1862 г. СПб., 1862; Сборник распоряжений по делам печати с 1863 по 1 сентября 1865 г. СПб, 1865; Сведения, заимствованные из Всеподданнейшего отчёта министра внутренних дел за 1861, 1862 и 1863 гг. // Северная почта. 1865. № 264; Сборник постановлений и распоряжений по делам печати с 5 апреля 1865 по 1 августа 1868. СПб., 1868; Сборник циркуляров начальникам губерний по делам печати с 1-го сентября 1865 по 1 января 1870. СПб., 1870; Сборник узаконений и распоряжений правительства по делам печати. СПб., 1878. 2 Законы о печати. Собрание действующих законодательных постановлений о печати, разъяснённых по решениям кассационных департаментов Правительствующего сената и циркулярам министра внутренних дел. С приложением систематического и алфавитного указателей. СПб., 1873; Законы о печати. Настольная справочная книга для авторов, переводчиков, издателей... и проч. / Сост. Мсерианц. М., 1890; Сборник циркуляров и распоряжений по делам печати, объявленных инспекторами типографий, содержателям заведений печати г. С.-Петербурга. С 1882 по 1897 г. / Сост. И.П. Карамышев. СПб., 1897; Мусиенко И.В. Наказуемая неосторожность в печати. (Сравнение русских, французских и немецких законов о печати). Одесса, 1915.
Записка председателя комитета для пересмотра цензурного устава, действительного статского советника Берте, и члена сего комитета, статского советника Янкевича. 1862 года. СПб., 1862; Мнения разных лиц о преобразовании цензуры. СПб., 1862; Журналы Высочай-
Третью группу источников составляют материалы, хранящиеся в фондах цензурных учреждений, губернских канцелярий, полицейского и жандармского управлений. В Российском государственном историческом архиве (РГИА) в Санкт-Петербурге в фонде Канцелярии министра народного просвещения (1807-1862 гг. - фонд 735) содержатся документы, связанные с рассмотрением цензурой различных книг и периодических изданий. В фонде Совета министра внутренних дел по делам книгопечатания (1863-1865 гг. — фонд 774) хранятся журналы заседаний и отчеты о деятельности Совета, донесения цензурных комитетов, дела о различных периодических изданиях. Фонд Главного управления цензуры Министерства народного просвещения (1828-1862 гг. — фонд 772) представлен документами от местных цензурных комитетов, заключениями по отдельным периодическим изданиям. Фонд Главного управления по делам печати (1865-1917 гг. -фонд 776), включает в себя доклады министра внутренних дел по Главному управлению, журнальъзаседаний Совета Главного управления, отчеты по Главному управлению. В фонде содержатся документы Первого и Второго отделений, связанные с наблюдением за содержанием различных изданий, цензурными репрессиями против них, сведениями о редакторах и издателях. Фонд 777 с документами Петербургского цензурного комитета.
В Государственном архиве Российской федерации (ГАРФ) находятся Всеподданнейшие отчеты III Отделения Собственной его императорского величества канцелярии, которые включают в * себя ежегодные «Нравственно-политические обзоры» с 1827 по 1870 гг. Здесь же содержатся агентурные донесения и материалы перлюстрации писем Секретного архива: Ш-е Отделение Собственной его императорского величества канцелярии (1826—1880 гг. - фонд 109). ше учрежденной комиссии для рассмотрения Устава о книгопечатании. СПб., 1863; Собственноручные отметки министра внутренних дел на журналах Совета Главного управления по делам печати. 7 сентября 1865 г. - 8 декабря 1867. Напечатано по распоряжению министра внутренних дел. СПб., 1868; Материалы, собранные особой комиссией, высочайше утверждённой 2 ноября 1869 г. для пересмотра действующих постановлений о цензуре и печати. Части 1-5. СПб., 1870; Журналы особой комиссии, Высочайше учреждённой 2 ноября 1869 г. для пересмотра действующих постановлений о цензуре и печати. (1869-1870). СПб., 1870.
В Центральном историческом архиве Москвы (ЦИАМ) находится фонд Московского цензурного комитета Министерства внутренних дел (1863-1865 гг.) и Московского цензурного комитета Главного управления по делам печати Министерства внутренних дел (1865-1906 гг. - фонд 31). Из сохранившихся документальных материалов фонда наибольший интерес вызывают журналы заседаний Комитета, представляющие собой протокольные записи каждого заседания (1864-1875 гг.). В фонде содержатся также доклады комитета, донесения цензоров, сведения о вносимых изменениях в печатаемые произведения, протоколы заседаний. Несомненный интерес представляют также дела, специально заведённые в отно-шении отдельных провинциальных органов печати, цензура которых была поручена Московскому цензурному комитету: «Азовский вестник», «Тверской вестник», «Самарский справочный листок», «Смоленский вестник», «Таганрогский вестник», «Донской голос», «Орловский вестник», «Дон», «Донской голос» и др.
При написании диссертации были использованы также материалы местных архивов: Государственного архива Брянской области (ГАБО) — предписания полицмейстерам и уездным исправникам от губернатора (Ф. 374); Государственного архива Смоленской области (ГАСО) - Канцелярия смоленского губернатора (Ф. 1); Государственного архива Орловской области (ГАОО) — Канцелярия орловского губернатора (Ф. 580), Орловское городское полицейское управление (Ф. 672); Государственного архива Тверской области (ГАТО) - Канцелярия тверского губернатора (Ф. 56), Тверское губернское правление (Ф: 466).
В областных архивохранилищах сведения, относящиеся к деятельности редакций газет, существовавших в данном месте, чаще всего лишь фрагментарно представлены в фондах канцелярии губернатора, полицейского и жандармского управлений. В то же время здесь достаточно широко представлены циркуляры министра внутренних дел и Главного управления по делам печати-. Значительный интерес представляет переписка губернаторов с Главным управлением по делам печати по вопросам, связанным с открытием новых органов печати, организацией цензуры местных изданий, по поводу наказаний, налагаемых на местные органы печати.
К четвертой группе источников относятся наиболее объемные по содержанию материалы периодической печати. При написании диссертационного исследования было использовано 93 наименования дореволюционных газет и журналов как центральных (31 наименование), так и выходивших в провинции 62 наименования). Различные по жанру материалы периодики (передовые статьи, фельетоны, очерки, внутренние обозрения; хроники, рецензии и художественные произведения) дают возможность выработать представления о направлении деятельности изданий, их идейных установках, содержат ценнейшие данные о конкретно-исторической обстановке в этот период в регионе, о-состоянии общественного мнения населения, его отношении к важным и не очень значительным событиям. В качестве важной составной части в исследовании используются материалы столичных органов печати, позволяющие судить об актуальности проблем, затронутых на страницах провинциальной прессы.
Пятую группу источников составили- документы личного происхождения — воспоминания (мемуары), дневниковые записи, частная переписка — виды исторических источников, близких по своему происхождению, но разнящихся по своему научному значению. В условиях только1 еще начавшей свое развитие периодической печати и ограниченных возможностей открытого и гласного выражения общественно-идейной жизни этот вид источников играл особо важную-роль, раскрывая отношение современников к происходившим событиям. Социальное положение, профессиональная принадлежность, индивидуальные особенности и характер авторов оказывали определяющее значение на их объективность и познавательную ценность.
Мемуары не только дают материал, раскрывающий социально-психологические процессы, протекавшие в обществе, но и показывают то, как эти процессы отражались в сознании современников. Учитывая их идеологическую заданность, субъективный характер и даже некоторую недостоверность, отметим, что они, зачастую, помогают восстановить значительное количество фактов, не нашедших своего отражения в других документальных свидетельствах. Использованные в комплексе с другими видами источников, мемуары представляют собой очень ценный материал для изучения в том числе и проблем, связанных с взаимодействием государственных органов со средствами печати. В работе использованы воспоминания А.В. Головнина, В.П. Мещерского, Б.Н. Чичерина, А.И. Коше-лева, Е.М. Феоктистова, М.П. Щербинина, А.А. Сидорова, П.С. Усова, С.Н. Глинки, Д.А. Милютина, М.А. Корфа, А.В. Богданович, A.M. Скабичевского, В.Е. Рудакова, Г.К. Градовского, В.В. Берви-Флеровского, А.Ф. Кони, И.И. Петрункевича и др.1' Значительную ценность представляет специальный сборник воспоминаний, подготовленный под патронажем Российской национальной библиотеки Н.Г. Пат-рушевой. В нем содержится более 30 отрывков и целых воспоминаний, посвящен-ных цензуре конца XIX - начала XX вв. .
Ценным историческим источником являются дневниковые записи. Автором были использованы дневники П.А. Валуева, А.В. Никитенко, А.А. Половцова, А.С. Суворина и др. . В круг изученных источников»вошла опубликованная пере- » ' Головний А.В. Записки для немногих // Вопросы истории. 1996. №1,2,4, 9, 10. 1997. № 1-
7, 10; Богданович А. Три последних самодержца. М.: Новости, 1990; Корф М.А. Записки. М., 2003; Милютин Д.А. Воспоминания генерал-фельдмаршала, графа Дмитрия Алексеевича Милютина 1863-1864. М.: РОССПЭН, 2003; Феоктистов Е. За кулисами политики и литературы. 1848-1896. М.: Новости, 1991; Записки Александра Ивановича Кошелева (1812-1883 годы). М.: Наука, 2002; Глинка С.Н. Записки. М., 2004; Мещерский В.П. Мои воспоминания. М., 2003; Чичерин Б.Н. Воспоминания. М., 2001; Буслаев Ф.И. Мои воспоминания. М., 1897; Усов П.С. Из моих воспоминаний. Главы XXX—XXXIV // Исторический вестник. 1883. Февраль; Сидоров А.А. Московский комитет по делам печати. Ист. очерк. М., 1912; Щербинин М.П. Воспоминания // Русский архив. 1876. Книга 11; Рудаков В.Е. Последние дни цензуры в Министерстве народного просвещения. (Председатель СПб. цензурного комитета В.А. Цэе) // Исторический вестник. 1911. Июль-август-сентябрь. Скабичевский А. Кое-что из моих 4 личных воспоминаний // Сочинения А. Скабичевского. Критические этюды, публицистиче- ские очерки, литературные характеристики в двух томах. 3-е издание. С-Петербург, 1903. Т.
I 2; Градовский Г.К. Итоги. 1862-1907. Киев, 1908; Кони А.Ф. Собр. соч. в 8-ми тт. М., 1966. І Т. 2; Воспоминания В.В. Берви (Н. Флеровского) // Голос минувшего. 1915. № 6. Июнь; Пет- | рункевич И.И. Из записок общественного деятеля. Воспоминания // Архив русской револю- г ции. Издаваемый И.В. Гессеном. Берлин, 1934. Т. XXI. ' 2 Цензура в России в конце XIX - начале XX века. Сборник воспоминаний. СПб., 2003. > Дневник П.А. Валуева министра внутренних дел в двух томах. М.: Издательство Акаде- мии наук СССР, 1961. Т. I (1861-1864 гг.). Т. II (1865-1876).; Никитенко, А.В. Записки и писка Александра ІП с М.Т. Лорис-Меликовым и К.П. Победоносцевым, М.М. Стасюлевича, А.В. Головнина1 и др.
Комплексное использование источников официального и личного происхождения как опубликованных, так и архивных, материалов печати позволило составить целостную картину становления и развития губернской прессы в рассматриваемый период, законодательную базу и особенности государственной политики по отношению к ней.
Историография проблемы содержатся в I главе диссертации. Анализ специальной литературы позволяет определить цель и задачи исследования.
Цель и задачи исследования
На фоне общественно-политических изменений, происходивших в России, выявить специфику взаимоотношений государства с провинциальной периодической печатью XIX - начала XX вв., раскрыть закономерности истории становления и развития губернской прессы, показать особенности методов административного воздействия государства на местную периодику. Bf связи с поставленной целью в диссертации решается ряд конкретных задач: проанализировать состояние научной разработки проблемы в исторической, филологической, юридической литературе; рассмотреть способы выражения и степень влияния на политику Российского государства общественного мнения, выяснить уровень информационного воздействия на общественное мнение в провинции в этот период; дневник: В 3-х. М., 2004. Т. I (1826-1855 гг.). Т. II (1856-1864 гг.). Т. III (1865-1877 гг.); Дневник государственного секретаря А.А. Половцова в двух томах. М.: Изд-во Наука, 1966. Т. I (1883-1886); Т. И. (1887-1892 гг.); Суворин, А. Дневник. М.: Изд-во Новости, 1992. 1 Переписка Александра III с гр. М.Т. Лорис-Меликовым. 1880-1881 // Красный архив. 1925. Т. 1(8); Письма К.П. Победоносцева к Александру III. М., 1925; К.П. Победоносцев и его корреспонденты. Письма и записки с предисловием М.Н. Покровского. М.-Пг.: Государственное издательство, 1923. Т. I. Полутом 1-й; М.М. Стасюлевич и его современники в их переписке. Под редакцией М.К. Лемке. СПб., 1911-1913. Т. I-V.; Письма А.В. Головнина к Н.В. Ханыкову // Исторический архив. 1950. Т. 5. показать особенности российского законодательства, его изменений в рас-сматриваемый период в отношении как периодической печати в целом, так и губернских повременных изданий; отразить специфику развития цензурного ведомства и его кадрового потенциала; изучить тенденции развития губернской прессы на фоне социально-экономических изменений второй четверти XIX — начала XX вв. в России; проанализировать процесс становления частной периодической печати в провинции; выявить специфику труда цензора, редактора и журналиста в провинции. показать степень участия верховной и губернской властей в возникновении и развитии периферийной прессы, раскрыть особенности их отношений с печатью в провинции; проследить влияние губернской печати на систему взаимодействия общества и государства.
Решение поставленных задач позволило рассмотреть историю зарождения и развития провинциальной прессы, выявить основные тенденции, обусловившие расширение влияния средств информации на российское общество и на государственные структуры.
Хронологические рамки исследования отражают период с 1830-х гг., т. е. с момента законодательного учреждения «Губернских ведомостей», рассчитанных, в том числе, на массового читателя в провинции и до конца 1905 г., когда для губернских изданий официально была отменена предварительная цензура. В этих временных рамках происходил процесс становления правительственной и частной провинциальной печати (1830-е - 1870-е гг.), сформировались ее важнейшие центры с солидными общественно-политическими изданиями, выработались идеологические подходы руководства ею со стороны правительственных органов (1881-1905 гг.).
Методологическая основа диссертации
При написании диссертационного исследования автор использовал как общенаучные и философские методы: диалектический; системный подход, так и базовые принципы современной исторической науки: историзм и научная объективность, которые позволяют видеть исторический процесс в виде неразрывного диалектического единства общего и частного.
Принцип^ историзма предполагает познание явлений в их становлении и развитии^ В; органической связи с порождающими их явлениями. Анализ конкретных исторических процессов основывается на многообразии подходов, принципов и методов исторического исследования, комплексном их использовании: Авторский подход базируется на понимании того, что историческая действительность многомерна и противоречива.
Автор исследования исходил из того, что взаимоотношения власти и периодической печати в России ХЖ в., в том;числе и на региональном уровне, отличались,наличием противоречивых тенденций, многовариантности; неоднозначности: При.обработке эмпирического материала автор использовал не утратившие своего научного значения результаты советской историографии, теоретические * подходы. ученых, рассматривавших изучаемые проблемы и современную интерпретацию истории зарождения и развития прессы в провинции, участия; в іЗ-том процессе государственных структур:
В качестве специальных общеисторических методов исследования использовались: ретроспективный, проблемно-хронологический, историко-генетический, сравнительно-исторический.
Ретроспективный метод позволил осуществить реконструкцию прошлого для более глубокого осмысления: процессов, происходивших в российской провинции на протяжении исследуемого периода; для уяснения особенностей формирования общественного сознания; специфики отношения к периодической печати, вытекавшей из особенностей труда редактора, корреспондента на периферии.
Проблемно-хронологический метод исследования дал возможность более полно рассмотреть многообразные аспекты деятельности российского правительства по созданию модели управления периодической печатью, направленной на решение главной задачи — управляющего воздействия государства на общество. Разделение общей объемной проблемы на ряд узких тем предполагало рассматривать каждую из них во взаимной обусловленности и хронологической последовательности.
Применение историко-генетического метода способствовало раскрытию вопросов, связанных с генезисом и эволюцией провинциальной прессы, с направленной на нее государственной политикой. Концепция' представленного исследования состоит в том, что местная печать рассматривается'с одной* стороны как институт, функционировавший на основе общих принципов, вьфаботанных в этот период правительством в отношении средств информации, выполнявший определенные функции, связанные с проблемами региональной политики. С другой стороны губернская пресса со временем стал & сама влиять на деятельность местных и центральных властей, не только отражать общественное мнение населения провинции, но и активно участвовать в его формировании.
Применение сравнительно-исторического метода позволило в данном исследовании сопоставить между собой различные этапы развития печати, особенности ее взаимоотношения с властными структурами.
При анализе исторических источников автором применялся метод контент-анализа, с помощью которого выделялись качественные признаки, выявились закономерности, присущие системе «власть и печать». Системный подход позволил представить общую картину функционирования этой системы, характеризующейся определенной целостностью и устойчивостью при целом комплексе характерных собственных черт. В качестве субъекта в этой паре подсистем выступает российская правительственная политика в отношении печати, отличительным свойством которой являлось сочетание превалировавшей обезличенной универсальности с элементами объектно-ориентированного управления.
Научная новизна исследования состоит в том, что на основе значительного количества новых источников впервые в комплексе рассматривается история зарождения, становления и развития как государственной, таки частной печати в российской провинции.
Рассмотрены специфические средствам и методы, применявшиеся властью в этот период в отношении периодической печати для решения.задачи совершенствования государственного управления обществом.
Осуществлена систематизация разнообразного5 фактического материала, нашедшего отражение на страницах провинциальной печати, позволяющего выяснить общественные настроения в отношении проблем внутреннего и внешнего развития России второй половины XIX - начала XX вві.
На основе анализа изменений правительственной политики в отношении провинциальной печати, материалов самой прессы^ показан*процесс постепенного; усиления ;роли периферийных средств информации в формировании общественного мнения^ в системе их взаимоотношений с: государственными? структурами: Периферийная' пресса также выступала в качестве информационного; источника, для принятия управленческих решений;
Исследование показало, что отношения, провинциальной; периодической печати, как и столичной прессы, и властных структур не сводились только к противостоянию и борьбе, зачастую приобретая характер партнерства. Конфликты и административное воздействие на печать в провинции чаще всего выступали причинами, способствовавшими формированию определенного недоверия общества к власти, особенно действующей на местах.
Научно-практическая значимость исследования
Вопросы государственно-правового регулирования? печати, проблемы гласности сохраняют свою значимость и актуальность. Выводы и обобщения, содержащиеся в диссертации-могут лечь в основу написания обобщающих работ, специальных разделов учебных пособий' по отечественной* историщ истории журналистики, в научно-популярной литературе, а также быть использова- ны при чтении общих и специальных курсов в высших учебных заведениях на исторических и филологических факультетах. Материалы исследования способны содействовать теоретическому обоснованию общественно-политических преобразований в сфере функционирования средств массовой информации.
Апробация результатов исследования
Основные положения диссертации представлены автором в 23 публикациях общим объемом 38,6 п. л. и одной монографии объемом 24 п. л. Семь статей опубликовано в рецензируемых изданиях, рекомендуемых ВАК. Отдельные аспекты проблематики исследования изложены в выступлениях на 10 всероссийских научных и научно-практических конференциях. Результаты диссертационной работы обсуждались на заседаниях кафедры истории России и зарубежных стран Республиканского гуманитарного института и кафедры источниковедения истории России Санкт-Петербургского государственного университета.
Особенности изучения истории российской цензуры XIX - начала XX вв
Изучение истории общей цензуры в XIX столетии началось в 1860-е гг. Длительный период отказа от перемен во внутренней политике, крах внешнеполитического курса-Николая I вынуждали его преемника приступить к немедленным преобразованиям,-однако нужной программы переустройства, которая могла бы свидетельствовать о дееспособности власти, в этих условиях не оказалось.
Более того, отсутствие даже формальных институтов общественного контроля за деятельностью властных структур приводило к тому, что попытки российских реформ XIX в., пусть и при обязательном их инициировании самим самодержцем, всегда наталкивались на активное сопротивление со сторонытех, кто не желал кардинальных изменений в жизни российского общества.
Основная сила «консервативного мышления» была сосредоточена в той части государственного аппарата, которую вполне устраивало традиционное положение дел в системе управления. Именно эти силы предпринимали отчаянные попытки, если- не остановить, то, по крайней мере, приостановить размах реформаторских устремлений; Поэтому Александр II и сторонники его преобразований из ближайшего окружения вынуждены были прибегнуть к ослаблению цензурного режима для привлечения общественных сил к преобразовательному процессу, а через них получить материалы для выработки столь необходимой программы реформ.
К середине XIX в. благодаря западноевропейской печати, которая оказывала значительное политическое влияние на все процессы, происходившие не только в собственных странах, но и в Европе, а также в целом мире, в российских политических кругах уже сложилось довольно ясное представление о том, какую роль может сыграть пресса в случае получения ею большей, в сравнении с прошлым, свободы.
В конце декабря 1861 г. пост министра народного просвещения занял известный своими либеральными взглядами А.В. Головний. Современник событий, известный публицист И.С. Аксаков, оценивал нового главу министерства такими необычными словами: «Головний, уверяю вас... — это все равно, что Герцен»1. При нем представители печати впервые получили в рамках подготовки реформы возможность сообщить свое мнение о желаемых изменениях в этой важной сфере общественной жизни, то есть министром было официально разрешено обсуждение вопросов цензурного законодательства, и с этого времени периодическая печать активно вела дискуссию, освещая различные вопросы, касающиеся цензуры.
В-1862 г. по распоряжению министра народного просвещения был опубликован сборник под названием «Мнения разных лиц о преобразовании цензуры», в который вошли сведения, полученные Министерством народного просвещения от редакций «Современника», «Русского слова», «Иллюстрированного листка», «Энциклопедического словаря» и ряда других2. В этом же году вышла книга под названием «Краткое обозрение направления периодических изданий и газет и отзывов их по важнейшим правительственным вопросам за 1862 год»3.
В связи с подготовкой реформы, печати с целью обобщения прошлого опыта Главное управление предприняло публикацию документов по истории цензуры4. В рамках созданного по «высочайшему повелению» комитета была подготовлена «Записка о цензуре» В.Я. Фукса1, которая содержала в себе не только проект нового закона о печати, но и «Исторический очерк цензурных учреждений в России», а также в качестве приложения ряд документов, извлеченных из дел Главного управления цензуры2. По поручению министра народного просвещения историком и публицистом, чиновником по особым поручениям при Главном управлении ПК. Щебальским была написана обзорно-обобщающая работа, посвященная истории отечественной1 цензуры с XVIII в. до момента подготовки книги к печати в 1862 г. . Несмотря на незначительный объем этого сочинения, почти все авторы XIX в., разрабатывавшие проблему истории цензуры в России, обязательно на него ссылались.
Привлекательным было стремление П.К. Щебальского проанализировать позитивные и негативные стороны воздействия цензуры на отечественную литературу. Так, отмечая ужесточение цензурной политики в период правления Николая I, он указывал на примеры, когда неоднозначная трактовка цензурного законодательства способствовала отстаиванию интересов литераторов в их тяжбах с цензурными комитетами перед лицом министра народного просвещения и Главного управления цензуры.
С концепцией П.К. Щебальского были отчасти схожи взгляды С.В1. Рождественского и В.Е. Рудакова4, пытавшихся показать позитивную роль на раз витие отечественной печати либерально настроенных чиновников — министра народного просвещения А.В. Головнина и председателя Санкт-Петербургского цензурного комитета1 с марта 1862 г. В.А. Цеэ - друга министра еще с лицейских времен. Например, В.Е. Рудаков, отмечал, что новый руководитель цензурного ведомства, полностью разделявший взгляды главы Министерства народного просвещения, стремился отказаться от прежнего репрессивного образа действий, не отвечавшего уже веяниям нового времени1.
С 1862 г. Министерство внутренних дел, возглавляемое графом П.А. Валуевым, приняло на себя часть обязанностей по цензурным вопросам, а с 14 января 1863 г. взяло на себя полное управление общей - цензурой. Начатая еще в прежнем ведомстве работа по пересмотру принятых ранее постановлений была продолжена, осуществлялся и выпуск новых сборников распоряжений и материалов2.
Учреждения российской цензуры и служащие цензурного ведомства
Рассматривая природу монархической власти, известный французский философ Мишель Фуко отмечает, что верхушка и нижестоящие уровни иерархии входили в отношения взаимной поддержки и обусловленности, они «держали» друг друга, причем в этом сложном взаимодействии различные властные механизмы оставались вполне обособленными. Далее он замечает: «Мы выхолащиваем вопрос о власти, когда ставим его единственно на языке законодательства, либо Конституции или же исключительно по отношению к государству либо государственному аппарату. Власть же - это нечто гораздо более сложное, гораздо более плотное и рассеянное, чем какая-либо совокупность законов или какой-то государственный аппарат»1. Очевидно, что история цензуры в России непосредственно связана с государственной политикой, с системой административного управления и спецификой государственной службы.
Предупредительная цензура со стороны самих цензоров, Главного комитета и отдельных ведомств уже начиная со второй четверти XIX в. сочеталась с карательной: писатели, отмеченные цензорами за их «вредные» произведения, могли быть представлены в III Отделение, высочайшей волей закрывались периодические издания, кара обрушивалась и на самих цензоров, пропустивших «неблагонамеренные» статьи в печать.,
Еще в первом цензурном уставе в ст. 15 была определена их ответственность: «Цензор, одобривший книгу или; сочинение, противное сему предписанию (закону Божию, правлению, нравственности и личной чести какого-либо гражданина..— В.Б.), как нарушитель закона, подвергается ответственности по мере важности вины» . Причемречь шла не только об увольнении со службы, лишения пенсии, ной об «отсидке» на гауптвахте3, а, в особых случаях и в крепости. В итоге реальная практика функционирования государственного аппарата зачастую расходилась с действующим правом:
Особый интерес представляет фигура самого цензора; на плечи которого возлагалась ответственность за положение в отечественной литературе ив периодической печати. В уставе 1828 г. были определены довольно конкретные требования в отношении цензоров как иностранной, так и внутренней цензуры. Ими могли быть только чиновники, «получившие образование в высших учебных заведениях или иным.способом приобревшие основательные в науках сведения, если они притом достаточно ознакомлены с историческим развитием и современным движением отечественной и иностранной словесности, смотря по назначению каждого»1. Однако, комментируя нововведения для цензурных комитетов, министр народного просвещения предлагал немедленно объявить цензорам: «1) что отныне должно прекратиться то слабое цензирование, которое имело следствием, что наши периодические издания наполнялись статьями, в которых систематически и постоянно обсуждалось все, что делает правительство и 2) что засим цензор, который будет несколько раз замечен в упущениях, будет уволен от службы» .
В разделе «Об обязанностях лиц, на коих возложено исполнение цензурного устава в отношении к внутренней цензуре» было определено, что «цензоры обязаны отправлять свою должность по словам и разуму цензурного устава, не увлекаясь никакими личными видами, пристрастием или предубеждением, не взирая на лица и не потворствуя злоупотреблениям, кем бы оныя замышляемы ни были» .
Однако в различные периоды существования цензурного ведомства подходы к своим служебным обязанностям «посредников между правительством и печатью» были различными. «Увы, не ведомство порочит цензуру, - констатировала в конце 1904 г. газета «Право», уделявшая особое место на своих страницах цензурным проблемам, - где бы она ни была, она остается все такой же — вредной» . Правда, в этой же статье публицист известного издания отмечал: «Как известно, - объективных мерил цензурного добра и зла не существует»5. В итоге, каждый из периодов существования российской цензуры обязательно порождал как откровенных «притеснителей», так и снисходительных, «терпимых» служителей цензурного ведомства.
Были особые случаи проявления служебного рвения, которые выражались вне зависимости от правительственной политики в области печати и даже от степени образованности. По воспоминаниям М. Туринского: «Один из них [губернских цензоров], Д.И. Н-ский, носящий высокое звание профессора, к стыду своей корпорации, не устыдился на своем юбилее вменить себе в особенную заслугу то, что за полгода своего цензорства он довел до закрытия все местные газеты» .
Среди «чиновников-мракобесов» выделяется фигура тайного советника, члена Российской академии наук, председателя Комитета иностранной цензуры А.И. Красовского. Еще в 1821 г. он начал свою деятельность в цензурном ведомстве. В 1828 г. был создан Комитет иностранной цензуры, который занимался рассмотрением произведений иностранной печати, попадавших в страну легальным путем, а в мае 1832 г. Красовский был назначен его председателем, прослужив на этом посту до самой смерти в 1857 г.2.
С его деятельностью связано множество вызывающих как минимум удивление случаев. Он пытался перекроить даже «Илиаду» Гомера, усматривая в этом произведении опасные для отечественных читателей взгляды, или не допускал стихи одного из авторов только за то, что те были посвящены теме любви, а написаны в период великого поста, когда «каждый верноподданный желает возноситься душою к небесам». В поваренной книге цензор вычеркнул слова: «Поставить пирог на вольный дух». Бдительным цензором была запрещена статья о вреде грибов на том основании, что они - постная пища всех верующих, «писать о вредности их - значит подрывать веру и распространять неверие»3.
Провинциальная субсидированная печать как отражение интересов государства в сфере национальной политики
Ко второй половине XIX в. в провинции появились газеты, основное содержание которых определялось правительственной политикой в крупных административно-территориальных образованиях — генерал-губернаторствах. За исключением Москвы и Санкт-Петербурга, такая система управления в России действовала главным образом на её окраинах: Северо-Западный и Южный округа, Финляндия, Прибалтика, Сибирь, Средняя Азия, Кавказский край. По определению А.И. Миловидова: «Там вековая борьба народностей и культур очень давно органом своих проявлений сделала печатное слово, выражавшееся первоначально в сочинениях полемического или апологетического содержания, а потом и в периодической печати»2.
Среди этих специфических средств информации в провинции наиболее ранним по своему выходу в свет являлся «Одесский вестник», учрежденный в 1827 г. при канцелярии генерал-губернатора графа М.С.Воронцова, руководившего тремя новороссийскими губерниями и Бессарабией .
Одесса в тот период являлась важнейшим торговым центром, в котором ещё указом Екатерины II от 16 сентября и 22 октября 1796 г. была учреждена своя цензура. На первых порах в газете, наряду с официальными известиями, преобладали сведения о торговле, о ценах на товары, сообщения о прибывших и отплывающих кораблях. Помещались также столь необходимые для мореплавания сообщения о погоде. Уже в первый год своего существования «Одесский вестник» начал уделять место статистическим сведениям, проблемам местного просвещения. Газета не имела права помещать никаких политических известий, даже взятых из русских изданий, а цензором, как это было в Риге и Вильно, должен был быть сам генерал-губернатор".
Во время войны с Турцией императорская семья находилась в Одессе, а сам император в действующей армии, и с 1829 г. «Вестник» получил право печатать на своих страницах «реляции военных действий от главной квартиры», что в значительной мере усилило интерес к газете, число подписчиков которой выросло до 2000 человек . С 1834 г. и в течение последующих 23 лет её редактором был известный статистик, управлявший в то время городской типографией, будущий товарищ министра внутренних дел и член Государственного совета А.Г. Тройницкий.
Благодаря его усилиям, популярность газеты в городе значительно возросла. В 1848 г. «Одесский вестник» на основании Высочайшего повеления получил право помещать на своих страницах политические известия из газет, издававшихся в Санкт-Петербурге. Иностранные известия было позволено заим ствовать из берлинских и венских изданий. Изменения произошли и в цензурном вопросе: «Ближайшую цензуру означенных газет поручить одесскому цензурному комитету, под личным наблюдением и ответственностью и. д. новороссийского и бессарабского генерал-губернатора»1. В 1857 г. А.Г. Тройницкий покинул Одессу в связи с назначением в Главное управление цензуры при Министерстве народного просвещения.
Характеризуя период становления газеты, страницы которой главным образом были посвящены местным материалам, с простым изложением фактов, без попыток их критического осмысления, её редактор 1870-х гг. П.П. Сокаль-ский отмечал, что отказ от руководства общественным мнением со стороны редакции объясняется не только «стеснением общественной свободы»: «Свобода эта была стеснена самою юностью, детством прессы и всею обстановкою русского общественного и государственного строя двадцатых годов»2.
После отъезда А.Г. Тройницкого некоторое время редакторские обязанности исполнял его заместитель, талантливый публицист Н.П. Сокальский, после чего в ноябре 1857 г. по ходатайству ставшего знаменитым в период Крымской войны хирурга Н.И. Пирогова, занимавшего в то время пост попечителя Одесского учебного округа и отвечавшего за местную цензуру, «Одесский вестник» с разрешения министра народного просвещения был передан от генерал-губернатора в распоряжение Ришельевского лицея. Главное управление цензуры утвердило программу издания и его редакторов: профессора лицея A.M. Богдановского и адъюнкта А.И. Георгиевского. В истории газеты наступил, пожалуй, самый яркий, хотя и короткий, этап развития, выдвинувший её в число лучших периодических изданий страны.
«Одесский вестник» выходил три раза в неделю и имел литературный отдел, внутреннее обозрение, современную хронику, иностранные известия, фельетоны, промышленно-торговую информацию, статьи серьёзного содержа ния, коммерческие объявления и рекламу, а главное - начал активно откликаться на актуальные проблемы региона и страны в целом. Газета, «указывая, — по словам её редакторов, — с одной стороны, на существование кричащих злоупотреблений, с другой - на средства их исправления»1, стала известной и далеко за пределами города. «Вестник» посвящал свои страницы задачам развития образования (в том числе и женского), российской правовой системе и связанными с её несовершенством бюрократическими злоупотреблениями, проблемам, порождаемым социальным неравенством, международным вопросам и литературно-критическим статьям. На страницах газеты уже тогда разгорелась дискуссия по поводу классического и реального образования.
В марте 1858 г. Новороссийский и Бессарабский генерал-губернатор граф А.Г. Строганов выразил своё неудовольствие содержанием газеты и сообщил об этом министру народного просвещения. Поводом послужило письмо херсонского губернского предводителя дворянства, который обвинил «Одесский вестник» в осуждении правительственных мер, в «неуместных выходках против помещиков и частных лиц»2. Главное управление цензуры вынуждено было рассмотреть содержание всех статей газеты за 1858 г. Предосудительными были признаны из них три: «О юридическом образовании» в № 6, «Бюджет рабочего в Одессе» в № 7 и «Ab ovo» в № 28.
Особенности развития российской провинциальной печати во второй половине 1860-х гг
Вторая половина 1860-х гг. принесла заметные изменения в развитие провинциальной печати, на формирование которой, помимо влияния нового закона от 6 апреля 1865 г., оказал воздействие еще ряд значительных событий как отрицательного, так и положительного свойства. Особый отпечаток налагали на местную прессу различные «исключительные меры», с которыми все более и более свыкалось российское общество. Так, в 1866 г. всей российской печати пришлось «расплачиваться за каракозовский выстрел».
После покушения 4 апреля 1866 г. Д. Каракозова на Александра II была создана специальная следственная комиссия под председательством графа М.Н. Муравьева, прославившегося своим «успокоением» Северо-Западного края. В своем Всеподданнейшем докладе она отметила, что «редакторы и сотрудники некоторых журналов, разделяя противоправительственные идеи, систематически распространяли в продолжение многих лет всевозможные разрушительные учения, стремящиеся к ниспровержению порядка и государственного управления»1. По существу это было почти прямое обвинение в адрес министра внутренних дел, в ведении которого находился надзор за печатью. П.А. Валуев уже 2 мая 1866 г. направил М.Н. Муравьеву в качестве доказательства неусыпной деятельности главного цензурного ведомства специально подготовленную справку «о зловредных журналах и неблаговидных писателях».
Выводы комиссии, изложенные в докладной записке, легли в основу рескрипта 13 мая 1866 г. По мнению автора документа, в российском обществе после покушения Д. Каракозова сложилось представление о трех главных причинах кризисной ситуации: «нет власти, власть потрясена», «полиция бездействует», «Министерство народного просвещения наводняет страну разрушительными и вредными силами»2.
Комиссия определила свои меры выхода из своеобразного кризиса. Предлагалось прекратить «нападки печати и враждебные выходки дворянских и земских собраний против правительства», для чего неуклонно пользоваться существующими мерами: «предостережением и закрытием изданий, которые будут нападать на правительственные начала», что и было проделано позднее, например, в отношении «Современника» и «Русского слова».
Активность прессы вызывала со стороны многих представителей правительства очевидное раздражение, теперь для его выхода наружу появился дополнительный повод. Смолкнувшие было с принятием нового цензурного закона в стенах Государственного совета дискуссии о проблемах периодической печати, разгорелись с новой силой. В практику большинства министерств вошло обсуждение статей, появившихся в средствах информации и затрагивающих сферу их деятельности.
Однако высшие чиновники, недовольные сложившимся положением в отношениях с печатью, совершенно не представляли способов выхода из создавшейся ситуации, списывая все проблемы на принятые, а больше на не принятые, меры со стороны Министерства внутренних дел. Министр П.А. Валуев в своем дневнике по этому поводу оставил записи полные раздражения, но ценные для понимания условий, в которых принимались важнейшие решения в этой сфере. «Нельзя кроить печать как вицмундир. Насилие, приказания и т. п. не производят хорошей прессы и не могут прекратить дурной, — записал он в конце мая 1866 г. - Наши заседания безотрадны. Смешна и печальна наивность, с которою мы воображаем, что, потолковав 3 или 4 часа и никогда ни о чем не столковавшись, мы сделали путное дело. Все наши силы потребляются бесплодно на это тарабарство. Поговорят, составят журнал, поднесут под высочайшее "исполнить" - и только. Что же "исполняется"? Какие-нибудь отрывочные полумеры, сегодня в одном направлении, завтра в другом. Разношерстная упряжка плохо везет государственную колесницу матушки России», — таков неутешительный вывод министра1.
В материалах комиссии прозвучала критика и в отношении официальных лиц, проявлявших определенную нетвердость убеждений и взглядов: «При разнообразии и неопределенности политических воззрений, представители правительства, предоставленные в этом отношении самим- себе, прислу 293 шиваются к органам печати, более подходящим к личным убеждениям и вкусам и действуют по их внушению или ищут популярности, стараясь льстить страстям большинства»1. Очевидно, что предпринятые вслед за появлением рескрипта 13 мая 1866 г. меры в полной степени отразились на положении провинциальной печати, заметно ограничив возможности поддержки печатных органов со стороны «просвещенных администраторов». Теперь, в условиях, когда стали еще более размыты пределы свободы печатного слова, робкие попытки самостоятельных суждений сменились полным подчинением воле местной администрации, которая в большинстве случаев спешила заявить о прочности своих убеждений.
Например, в Нижегородской губернии, «Губернские ведомости» напечатали распоряжение от 13 октября 1866 г. начальнику губернии от имени временного генерал-губернатора, генерал-адъютанта Огарева: «Замечено им, что на улицах Нижнего Новгорода встречаются иногда дамы и девицы, носящие особого рода костюм, усвоенный так называемыми "нигилистками" и всегда почти имеющий следующие отличия: круглые шляпы, скрывающие коротко обстриженные воло-сы, синие очки, башлыки и отсутствие кринолина» . Городским и уездным чинам полиции предписывалось приглашать всех, «одетых вышеописанным образом»; в полицейские управления и обязывать их «подписками изменить свой костюм», а в случае сопротивления объявлять им о высылке из губернии.
Анекдотичный, но весьма показательный случай, вызванный особым усердием военного чиновника в связи с мерами, послужившими, ответом на покушение 4 апреля 1866 г. Распоряжение было продиктовано «патриотизмом и благонамеренностью», но вызвало широкий резонанс в центральной (даже консервативной - «Московские ведомости», «Весть») печати, справедливо отметившей в нем проявление беззакония. Однако оно не получило, да и не могло получить соответствующей оценки в местных газетах.
Похожие диссертации на Становление и развитие губернской периодической печати в России (вторая треть XIX– начало XX)
