Содержание к диссертации
Введение
1. Социально-экономическое развитие симбирской дерев в годы НЭПа 31
1.1. Восстановление сельского хозяйства в губернии 31
1.2. НЭП и социально-экономическая структура крестьянского хозяйства в деревне в 1921 - 1929 гг ! 47
1.3. Социально-экономическая политика местных органов власти губернии 61
2. Общественно-политическая ситуация в симбирской губернии в 1920-е гг 98
2.1. Административное (внеэкономическое) давление местных органов власти на крестьянство в нэповский период 98
2.2. Общественно-политические настроения крестьянства 125
2.3. Деятельность крестьянских комитетов общественной взаимопомощи 136
2.4. Деятельность сельсоветов в Симбирской деревне в 1921 - 1929 гг 174
Заключение 196
Библиографический список 205
- НЭП и социально-экономическая структура крестьянского хозяйства в деревне в 1921 - 1929 гг
- Социально-экономическая политика местных органов власти губернии
- Общественно-политические настроения крестьянства
- Деятельность сельсоветов в Симбирской деревне в 1921 - 1929 гг
НЭП и социально-экономическая структура крестьянского хозяйства в деревне в 1921 - 1929 гг
Объектом исследования является симбирская деревня в нэповский период.
Предмет исследования - экономическая политика местных органов власти, особенности материально-технического и агрикультурного развития аграрного сектора губернии, землеустроительные проблемы симбирской деревни, ее социально-демографическая структура, особенности социальной политики государственных структур, а также общественно-политическая ситуация в деревне в 1920-е гг.
Хронологические рамки исследования охватывают временной период с 1921 по 1929 г. Начальная дата обусловлена радикальным поворотом в аграрной политике Советского государства и развертыванием активной фазы реализации принципов новой экономической политики в аграрном секторе экономики, особенно на местном уровне. Выбор нижней границы хронологических рамок объясняется переходом в конце 1929 г. к массовой коллективизации. Этот же год ознаменовался окончательным «сломом» новой экономической политики, отдельные элементы которой еще сохранялись в сельском хозяйстве.
Территориальные рамки исследования. Настоящее исследование охватывает территорию Симбирской губернии в границах по состоянию на 1921 - 1929 гг. В силу сложившихся исторических традиций и сходных природногеографических признаков, она входила в Поволжский район, в котором социально-экономическая политика государства выражалась наиболее ярко, а деформация в аграрном сектора проявлялась отчетливее, чем в других регионах страны. Симбирская губерния всегда являлась традиционно сельскохозяйственным регионом, где аграрный сектор экономики играл доминирующую роль. Характерной чертой Симбирской губернии также являлось наличие ис 17 торически сложившихся хозяйственно-экономических, социальнодемографических, национальных связей губернии с другими губерниями Поволжья. В 1924 г. Симбирская губерния была переименована в Ульяновскую, а в 1928 г. - в Ульяновский округ, но для избежания путаницы мы в данной работе на протяжении всего периода исследования называем исследуемую нами деревню «симбирской».
Основными источниками исследования явились как опубликованные материалы, так и архивные документы, впервые вводимые в научный оборот. Эти источники различны по своему характеру и степени достоверности. Источники можно выделить в группы, в соответствии с содержанием в них сведений по основным проблемам исследования.
Первую группу среди них составляют опубликованные официальные документы - партийные решения, законодательные акты, материалы и документы руководящих и местных органов ВКП (б), постановления партии и правительства, стенограммы съездов и конференций, которые вошли в содержание ряда документальных изданий51.
В отдельную группу источников можно выделить сборники документов по проблемам развития аграрного сектора, содержащие сведения о социально-экономическом развитии деревни в конце 1920-х г: «Документы свидетельствуют. 1927-1929, 1929-1932 гг.» и другие52.
В 1999 г. увидел свет сборник документов и материалов по истории советской деревни «Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927-1939.» под редакцией В. Данилова, Р. Маннинга и Л. Виолы53. В этом труде содержатся преимущественно ранее недоступные архивные материалы ЦК ВКП (б), его Политбюро, Оргбюро и Секретариата, ЦИК и СНК РСФСР, ОГПУ, Верховного суда и Прокуратуры и других организаций. Эти документы показывают первоначальный этап сталинской «революции сверху», начавшейся со слома нэпа как государственной политики. Большое место в этом сборнике отведено формам сопротивления и протеста со стороны крестьянства в ответ на государственное насилие. Значительный именной комментарий позволяет проследить судьбу политических деятелей, чьи имена встречаются в приведенных составителями документах. Еще одним фундаментальным трудом является четырехтомник, изданный под редакцией А. Береловича и В. Данилова «Советская деревня глазами ВЧК - ОГПУ - НКВД. 1918-1939. Документы и материалы»54. Второй том многотомника содержит информационные сообщения ОГПУ за 1923-1929 гг. Материалы сборника показывают, как создавалась и вводилась в действие команднорепрессивная система, как складывалось взаимодействие «чрезвычайных мер», «головотяпства мест» и «перегибов». Новые документы о российской деревне 1920-х годов, выявленные историками в фондах Российского государственного архива современной политической истории и Российского государственного архива экономики опубликованы в книге «Крестьянские истории: Российская деревня 20-х годов в письмах и документах»55. В сборнике приведены письма крестьян в периодическую печать и представительные органы власти. Благодаря этим документам воссоздается яркая, живая картина сельской повседневности.
Ко второй группе источников относится справочно-статистическая литература, изданная в 1920-х - начале 1930-х годов56. Данные статистические материалы дают возможность проанализировать динамику социально- экономических процессов, происходящих в деревне, а также изменения, происходящие в социальной структуре крестьянства. В них содержатся экономические обзоры и конъюнктурные планы развития сельскохозяйственного производства. Не всегда этот вид источников отражал достоверное положение дел, имели место факты приукрашивания достигнутых результатов, замалчивания некоторых негативных хозяйственных итогов. Верность и объективность статистических данных проверялась автором путем сопоставления с данными других источников.
Социально-экономическая политика местных органов власти губернии
Из представленной выше таблицы ясно, что стоимость недвижимого инвентаря в группе с посевной площадью до 2-х десятин в 10 раз меньше, чем в группе с посевной площадью от 8 до 16 десятин. В первых трех группах большой удельный вес по ценности имеют транспортные средства и средства упряжи (связано с влиянием на земледелие промыслов: извоз, кустарные промыслы: рост стоимости инвентаря, не связанного непосредственно с земледелием). В группах с наибольшей посевной площадью, более обеспеченных посевом, растет значение инвентаря непосредственно связанного с земледелием - орудия обработки почвы и сложные сельскохозяйственные машины. Общая средняя стоимость капитала в сельскохозяйственном инвентаре в 1924г. - 64,89 рублей, что составляет 40 % по отношению к уровню 1913г. В это же время, как следует из справки, представленной Губернским статистическим бюро от 6 марта 1925года, средний капитал крестьянского хозяйства в 1924г. составляет 452 рубля или 36,4 % от уровня 1913 года60. То » есть, автор пришел к выводу о том, потрясения периода гражданской войны значительно обеднили крестьянское хозяйство, что в конечном счете выступило одним из довлеющих факторов, сдерживающих развитие сельскохозяйственного производства.
Рассмотрим темпы роста индивидуальных крестьянских хозяйств и категории производительного населения. Следует отметить так же следующую тенденцию к изменению соотношения темпов роста крестьянского хозяйства и категории посевного крестьянского населения. Как следует из краткого статистического отчета о состоянии сельского хозяйства Ульяновской губернии в 1924 году, в губернии средний размер валовой сельскохозяйственной продукции (в золотых рублях) распределился между посевными категориями крестьянского населения следующим образом: группа с посевной площадью до 2-х десятин - 68,33 р.; от 2 до 4 десятин - 134,56 р.; от 4 до 6 десятин - 233,95 р.; от 6 до 8 десятин - 330,19 р.; от 8 до 16 десятин - 396,64 р. Наиболее интенсивный темп роста крестьянского хозяйства между группами с наименьшей площадью посева - 104,4%, и далее соответственно: от группы с площадью от 4 до 6 десятин к группе с площадью от 6 до 8 десятин - 72,2%; от группы с площадью от 6 до 8 десятин - 19,3%. В среднем 78,6 % от общей доходности земледельческого хозяйства61.
Немаловажное значение имеет анализ такого показателя, как доходность хозяйств. Соотношение валового дохода крестьянских хозяйств от сельского хозяйства и общего условно чистого дохода в зависимости от посевной категории крестьянского населения позволяет судить о степени доходности того или иного хозяйства не только исходя из уровня дохода с 1 десятины, но и на 1 душу населения и на 1 затраченный день. Это позволяет делать выводы о степени рентабельности посевной категории крестьянского хозяйства. В исследуемый период стоимость валовой продукции сельского хозяйства и размер общего условно - чистого дохода возрастает пропорционально повышению посевной категории крестьянского населения. Для того, чтобы это подтвердить обратимся к представленным данным (Приложение 4, табл. 1,2).
Из представленных выше таблиц ясно, что доходность группы с площадью от 8 до 16 десятин в 4,5 раз выше, чем у группы с посевной площадью до 2 десятин. На 1 десятину посева доходность возрастает от группы с площадью от 8 до 16 десятин к группе с площадью до 2 десятин. Несмотря на относительно более высокую доходность на 1 десятину в группе с площадью до 2 десятин, условно - чистая доходность на 1 рабочую силу в группе с площадью от 8 до 16 десятин в 2 раза выше: несмотря на относительно более высокую интенсивность труда в малопосевных хозяйствах и более высокую доходность с единицы площади, мелкие хозяйства не достигают равной оплаты труда с хозяйствами групп, высшими по посеву.
О степени ориентированности на рынок и об уровне товарности производства крестьянского хозяйства той или иной посевной категории позволяет судить средний процент дохода на капитал крестьянского хозяйства. Этот показатель возрастает пропорционально повышению посевной категории крестьянского населения. Для того, чтобы это подтвердить обратимся к представленным данным (см. табл. 1.2.6.). Таблица 1.2.6 Распределение среднего процента дохода на капитал крестьянского хозяйства в Ульяновский губернии в нэповский период №п/п Группы Стоимость капиталов на 1 хозяйство Условно - чистая доходность на 1 хозяйство Процент дохода на капитал Из представленных данных можно сделать вывод о том, что средний процент дохода на капитал крестьянского хозяйства пропорционально возрастает от малопосевной к 6 посевной категории крестьянского населения. Крестьянские хозяйства высших посевных категорий демонстрируют более эффективное ведение хозяйства.
Соотношение доходов крестьянских хозяйств от земледелия и внезем- ледельческих занятий позволяет судить о степени специализации крестьянского хозяйства той или иной посевной категории. Как следует из доклада Губернского статистического бюро, представленного руководству Ульяновской губернии в 1924 году, доходность от внеземледельческих занятий в процентах к общей сумме условно - чистого дохода от сельского хозяйства распределилась по посевным категориям крестьянского населения следующим образом: 2 группа - 70,6%; 3 группа - 46,2%; 4 группа - 33,2%; 5 группа - 20,6%; 6 группа - 14,4%. Средний уровень доходности от внеземледельческих занятий к общей сумме условно - чистого дохода от сельского хозяйства составил 35,3%.
Большая ориентированность малопосевных категорий крестьянского населения на внеземледельческие занятия (извоз, перевозки и т.д.) является следствием низкой технической оснащенности, и, в результат, общей нерентабельности сельскохозяйственного производства этих хозяйств.
Величина хозяйственных расходов крестьянских хозяйств является характеристикой эффективной организации сельскохозяйственного производства и степени интенсификации крестьянского хозяйства. Общий низкий уровень развития аграрного сектора экономики в Ульяновской губернии приводил к высокому уровню хозяйственных расходов во всех посевных категориях крестьянского населения. Для того, чтобы это подтвердить обратимся к представленным данным (см. табл. 1.2.7.).
Общественно-политические настроения крестьянства
Однако не все крестьяне были согласны с данным нововведением. Ульяновский крестьянин - бедняк Лукьянов, выступая на общем собрании, выразил так свое отношение к закону: «Я считаю неправильным закрепление земли, за коллективами при переделе. Этот пункт нужно исключить, также считаю неверным, что закон не дает права распоряжаться землей по своему усмотрению. По-моему мнению должно быть так: раз государство налог за землю с мужика дерет, то должно дать ему право распоряжаться землей свободно»5. В Симбирском уезде крестьяне заявляли: «По-нашему мнению, преимуществ на получение более лучших по качеству земель никто не должен иметь. Все должны иметь одинаковое право на землю. Хочешь трудиться на земле - получай землю на общих основаниях. Коллективам и бедноте дается много льгот, а кто там, в этих коллективах - лодыри и выходит, что закон хочет помогать лодырям за счет тружеников мужиков».6 Таким образом, на данном этапе крестьяне лишь критиковали закон и не использовали более радикальные средства протеста.
В 1928 г. Наркомзем РСФСР определил новые задачи и формы землеустройства, подчинив все виды работ в единоличном секторе задачам коллективизации. Поселки при расселении многодворных селений «по своему размеру и составу» должны были создаваться «с таким расчетом, чтобы... эти по- селки переходили к общественной обработке земли» . Земельные наделы крупных общин рекомендовали разбивать «на отдельные клетки», объединяющие группы бедняцких и бедняцко - середняцких хозяйств (20-25 дворов). Создание таких групп облегчало возникновение так называемых открытых колхозов, земля которых не выделялась сразу к одному месту, а оставалась в полях общинного севооборота и «собиралась» постепенно путем присоединения новых членов (в этих случаях и производился обмен полос).8 Такими же преимуществами указанные группы населения пользовались в отношении качества и расположения предоставляемых им земель (ст. 8). Были облегчены условия выдела земли из надела общины. Члены коллектива могли выделяться в любое время, не ожидая общего передела или землеустройства Земельная площадь, на которой вводилась общественная обработка, не могла уменьшаться при передачах земель в обществе или при землеустройстве, если даже она превышала долю, причитающуюся данному коллективу, по разверсткам и нормам. После проведения землеустройства и производства выделов, когда любые новые изменения землепользования, «требующие досрочных общих переделов земли», допускались «лишь с согласия общества», для колхозов было сделано исключение: выдел земли для них производился беспрепятственно9.
Землеустройство индивидуального сектора должно было проходить так, чтобы оно облегчало переход к общественному производству10. Этому содействовал принцип - от выборочного землеустройства отдельных сел, деревень и хозяйств к землеустройству, охватывающему определенные районы в целом. Заседание Ульяновского губкома ВКП (б) постановило проводить землеустройство так, чтобы оно способствовало организации колхозов, «взяв при этом линию на организацию крупных колхозов, стремясь к вовлечению целых селений»11. Передача колхозам, беднякам и маломощным середнякам лучших земель и оттеснение кулака на непривычные для него худшие земли в ходе землеустройства было равносильно новому и более глубокому социальному перераспределению земли. Это свидетельствовало о начинающейся коренной ломке общинных традиций, связей и норм12. Мы полагаем, что можно согласиться с мнением ряда историков и исследователей считающих, что классовость землеустройства выражается не в том, что для бедных крестьян оно осуществляется бесплатно и вне очереди. Главным образом классовость проявлялась в том, что при землеустройстве лучшие земли изымались из пользования тех, кто их обрабатывал до сих пор, и передавались колхозам или бедным крестьянам, что вызывало массу раздоров и злоупотреблений13. В результате, землеустройство, всегда служившее предметом социальных антагонизмов, стало одним из важнейших участков острейшей социальной борьбы в деревне.
Политика ограничения верхушки деревни в области земельных отношений проводилась по двум направлениям: во-первых, путем установления режима наибольшего благоприятствования для бедняцких хозяйств и, во- вторых, посредством принятия запретно - ограничительных норм, снижавших размеры землепользования зажиточных хозяйств.
В законах 1928-29 гг. распределение общинных земель трактовалось в пользу беднейших хозяйств. Акты земельного законодательства 1929 года сравнительно немногочисленны; в стране усиливается процесс перехода к коллективизации, возникающие при этом земельные отношения регулировались, на основе норм «Общих начал землепользования и землеустройства». В печати стали появляться сообщения о работе над проектом нового Земельного кодекса, но происходивший процесс перестройки земельных отношений отодвинул этот вопрос на второй план14. Практика изменения и дополнения земельных законов, а также их нормативное толкование преследовали цель дальнейшего сокращения землепользования зажиточных хозяйств.
В 1929 г. СНК РСФСР с целью дальнейшего ущемления при землеустройстве верхушки деревни и большего охвата землеустроительными работами коллективных земель повысил втрое для наиболее обеспеченных хозяйств и в полтора раза для середняцких хозяйств предельные погектарные расценки землеустроительных и земельно - регистрационных работ, возложив на сельские советы составление списков таких хозяйств136. По закону лицам, лишенным избирательных прав земля могла предоставляться в последнюю очередь и лишь в исключительных случаях. Вводилось запрещение на предоставление «бывшим помещикам и другим землевладельцам, выселенным из принадлежавших им хозяйств, в случае желания их вести трудовое хозяйство, земли в
Деятельность сельсоветов в Симбирской деревне в 1921 - 1929 гг
Вся работа кресткомов строилась на основе самодеятельности и само управляемости членов общества взаимопомощи. Привлечение к его деятель ности широких крестьянских масс обеспечивалось за счет осуществления принципа коллективно-добровольного членства. Крестьянским обществам взаимопомощи обеспечивались многообразная государственная помощь и твердое партийное руководство. Непосредственный контроль за деятельно стью кресткомов оставался в сфере органов НКСО.
В организационном отношении вся система взаимопомощи основы валась на выборных началах. Ее низовые ячейки (сельские общества) соз давались по решению сходов (общих собраний) всех граждан села, имеющих избирательные права. Все важнейшие мероприятия общества (определение размеров членских взносов, площадей общественных за пашек, способов оказания помощи бедноте, направлений расходования фондов и т.д.) должны были проводиться только по решению схода. Все это не только повышало роль и авторитет сельских сходов, но и обеспечивало поддержку мероприятий кресткомов подавляющим большин ством населения села.
Резко повышало значение кресткомов наделение их правом юридиче ского лица. С этих пор никакие органы не могли вмешиваться в их дела и рас поряжаться их средствами. Тем самым устранялось одно из самых серьез ных организационно - политических затруднений в строительстве и дея тельности кресткомов, постоянно возникавшее в первые годы их сущест вования. Заметно возрастали и масштабы государственной помощи крест комам, о чем говорило освобождение их от налогов и сборов, предоставле ние кредитов и т.д. Положение четко отграничило и организационно структурные аспекты вопроса о взаимопомощи. Органами управления низовых кресткомов являлись общие собрания и избираемые ими на годовой срок комитеты. Уточнялось и дифференцировалось наименование структурных эле ментов крестьянской взаимопомощи. До принятия Положения вся крестьянская организация в целом и ее органы управления, в частности, имели одина 1 новое наименование - крестьянские комитеты общественной взаимопомощи (ККОВ). Положение разграничило два этих понятия, введя наименование кре стьянского общества взаимопомощи (КОВ) для организации в целом и ко митета крестьянского общества взаимопомощи (ККОВ) - для органов управления этого общества155. Практически одновременно с новым Положением о КОВ появилось Циркулярное письмо ЦК РКП(б) «О перевыборах крестьянских комитетов взаимопомощи», утвержденное 29 сентября 1924 г. «Необходимо добиться того, - говорилось в нем, - чтобы кресткомы пользовались полным доверием большинства крестьянского населения. ... Кресткомы должны стать одним из главнейших центров деревенской общественности»156. ЦК РКП(б) подчерк нул необходимость активизации партийных ячеек в ходе перевыборной кам пании, а также широкого привлечения к этой кампании комсомола, женотде лов и организаций Всеработземлеса. Поскольку организационно кампания по перевыборам ККОВ, как и ранее, совпадала с выборами в местные Советы, важнейшее место отводилось выдвижению с помощью кресткомов мало мощных крестьян на ответственную советскую работу157.
Соответствующие указания по организации перевыборов кресткомов были даны и местным советским органам в принятом в эти дни письме ВЦИК. На исполкомы Советов ложилась задача оказать кампании финансовую поддержку, заслушать повсеместно отчеты кресткомов о проделанной ими рабо __158 те . Общие указания центра уточнялись и детализировались на местах с учетом конкретной обстановки. В большинстве случаев перевыборные кам пании в Советы и кресткомы действительно накладывались друг на друга, создавая нередко своеобразные взаимопересечения в составе избиратель ных комиссий, съездов Советов, нормах представительства и т.д. Так, в принятом 9 октября 1924 г. циркуляре Ардатовского уездного испол кома указывалось на необходимость введения ККОВ в волостные и сель 156 ские комиссии по выборам в Советы, на использование их при перевыборах низовых советских органов.
Однако, здесь же подчеркивалось, что в состав сельских и волостных кресткомов не должны выбираться люди, уже избранные в сельские и воло 159 стные органы власти, т.е. здесь взаимопредставительство не допускалось .
Подобный подход способствовал значительному расширению привлечения деревенского населения и активной общественной деятельности. Особенностью перевыборной кампании кресткомов 1924 г., связанной с реализацией нового Положения, являлось то, что наряду с переизбранием руководящих органов крестьянской взаимопомощи на сельских сходах должно было происходить и оформление крестьянских обществ взаимопо мощи. Однако это фиксированное оформление происходило еще далеко не везде. «Новое Положение, - отмечалось позже в связи с этим в отчете Сим бирского губисполкома, - мало повлияло на ход кампании, так как работники мест или позднее получили или совсем его не получили. В результате пере избрание шло естественным порядком, по традиции: выбирали комитетчи ков, но не оформляли общества». Поэтому кампания по реорганизации кресткомов на основе нового Положения не замыкалась только рамками пе ревыборов, а была заметно шире и протяженнее по времени. Организационно-структурная перестройка системы кресткомов про ходила далеко не гладко, сопровождаясь нередко срывами и упущениями. За труднения были связаны и со слабой организованностью крестьянских масс при созыве сходов и собраний (отсутствие обязательного большинства изби рателей на собраниях и т.п.), и с неумелым толкованием на местах разделов нового Положения о КОВ, особенно при определении характера членства (нередко добровольно - коллективное членство заменялось индивидуально добровольным), и с отсутствием детальных разъяснений со стороны выше стоящих органов.
