Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Историография 20
1. Дети боярские в отечественной и зарубежной историографии 21
2. Отечествеипые и зарубежные исследователи о русских дворянах XII - первой половины XVI в. 36
3. Домашние и промысловые слуги князя в отечественной научной литературе XIX - XX вв. 58
ГЛАВА II. Дети боярские: происхождение, «службы», эволюция 73
1. Тревоги военной службы и заботы мирной жизни 73
2. Пути формирования служилой страты «дети боярские» и источники ее существования 96
3. Митрополичьи дети боярские волости Ссльцы Московского уезда 109
4. Были ли дети боярские детьми бояр? (Состав социальной группы «дети боярские», динамика движения служилых людей внутри псе) 142
ГЛАВА III. Дети боярские: люди и судьбы 226
ГЛАВА IV. Дворяне 301
ГЛАВА V. Домашние и промысловые слуги князя 348
ГЛАВА VI. Заботы вотчинные и дела государственные: от дворцового слуги до дворянина 396
Заключение 456
Источники и литература 461
Список сокращений 495
- Дети боярские в отечественной и зарубежной историографии
- Тревоги военной службы и заботы мирной жизни
- Дети боярские: люди и судьбы
Введение к работе
Актуальность темы исследования. XIV - первая половина XVI в. -это период формирования великорусского народа, зарождения и развития его самосознания, мобилизации людских и материальных ресурсов для борьбы с ордынскими завоевателями, ликвидации монголо-татарского ига и строительства новых государственных отношений. Именно в те годы впервые явственно обозначились характерные черты загадочной русской «души», менталитета, стиля жизни и деятельности населения Московского государства.
Отечественные историки прошлого столетия всесторонне и скрупулезно изучали в Северо-Восточной Руси XIV - первой половины XVI в. феодальные отношения. Они прослеживали процессы, протекавшие на уровне базиса, наблюдали их воздействие на надстройку, писали о классовой борьбе, об органах государственной власти, удерживавших в подчинении трудовое население. В 80 - 90-е годы изменилась историографическая ситуация. Нетрадиционный подход к изучению истории Древней Руси, предложенный исследователями Санкт-Петербургского государственного университета, позволил высветить многие неясные или остававшиеся вне контекста специальных изысканий процессы и явления отечественного Средневековья. В новейшей исторической литературе достаточно полно представлена картина функционирования домонгольских городовых-волостей, их развития в первые десятилетия ордынского ига.1 Однако в изучении проблемы о дальнейшем развитии земель Северо-Восточной Руси, эволюционировавших в единое государство, остаются существенные пробелы. Так, недостаточно исследованы вопросы о происхождении, статусе, функциях служилых людей. Именно они находятся в фокусе нашего внимания.
Вторая причина, побудившая нас обратиться к изучению служилого населения Северо-Восточной Руси XIV - первой половины XVI в. заключается в том, что в современной медиевистике коренным образом изменяется про-
блематика, обновляются существующие и разрабатываются новые методики исторических исследований. В российской науке последних лет усиливается интерес к социальной истории, генеалогии, проблемам Человека в окружавшем его мире, что обусловливает появление/возрождение новых взглядов и концепций исследователей." Социологические схемы, довлевшие в воспроизводимых учеными картинах средневекового мира, постепенно становятся фоном, на котором все отчетливее проступает фигура конкретного Человека, жившего повседневными заботами в окружении родственников, соседей, знакомых, доброжелателей и недругов, с его преходящими радостями и печалями. Переплетение судеб конкретных людей составляет единую жизнь народа, живую и нерасторжимую ткань процесса русской истории. Чтобы проникнуть в мир средневекового человека, первичный элемент, условно говоря, атом «макроистории» Руси XIV - первой половины XVI в., потребовалось под новым углом зрения проанализировать источники, попытаться найти ответы на малоизученные или дискуссионные вопросы.
Специальное исследование о детях боярских, дворянах, промысловых людях, служивших в вооруженных силах, органах безопасности и правопорядка при Государевом дворе и аппарате управления наместников и волостелей может быть востребовано не только историками, но также юристами, военными, политиками, что также свидетельствует об актуальности избранной темы.
Результаты изысканий санкт-петербургских ученых, проведенных в 70 - 90-е годы минувшего столетия, показали, что древнерусское общество домонгольского периода было доклассовым, общинным, самоуправлявшимся.3 Высказано мнение об эволюции в Северо-Восточной Руси XIII - XV вв. общинно-волостной государственности в военно-служилую, в общих чертах аналогичную той, в которую трансформировались архаичные полисы, находившиеся в зоне расселения южных и западных славян, а также русские земли Великого княжества Литовского.4 Это, по нашему мнению, в принципе верное утверждение требует конкретизации и глубокой, всесторонней аргу-
ментации. В процессе изучения темы диссертации для нас все более очевидной становилась несостоятельность идеи о вполне сложившемся антагонистическом обществе Северо-Восточной Руси XIV - первой половины XVI в., о разгоравшейся в нем классовой борьбе. Не представляется возможным идентифицировать разобщенный на противоборствовавшие классы народ с теми великороссами, которые в условиях 250-летнего порабощения сохранили отеческую культуру и традиции, сплотили силы для противостояния монголо-татарским завоевателям, ликвидировали иноземное иго, построили единое Московское государство. Вместе с тем было бы серьезной ошибкой отрицать наличие в северо-восточных землях того времени постепенно углублявшейся стратификации общества и четко проявлявшихся здесь социальных противоречий.
По сравнению с домонгольским временем, городовая община изменилась, но она не раскололась на антагонистические классы, а лишь расслоилась на страты. Представители каждой страты выполняли четко определенные обязанности, в меньшей степени пользовались документально зафиксированными правами. При том городовая община сохраняла единство. Его стимулировала идея службы во имя Отечества. Служили великий князь, бояре, дети боярские, дворяне, дьяки. Выплачивая подати и отбывая повинности, определенную лепту в дело служения Руси вносили крестьяне и ремесленники. Усилия, сопряженные с полной отдачей людских и материальных ресурсов, увенчались успехом: было ликвидировано монголо-татарское иго, в середине XVI в. покорены Казанское и Астраханское ханства, в состав Московского государства вошли русские земли Польско-Литовского государства, началось освоение Сибири. В едином Русском государстве конца XV - первой половины XVI в. развивался процесс творческой, созидательной деятельности.
Значительный вклад в процесс строительства единого Русского государства внесли дети боярские, дворяне, промысловые люди. Емкую по содержанию и выразительную по форме характеристику их деятельности дал П.П.Лихачев, который писал: «Служилый класс в обширном значении этого
слова в Московском государстве заполнял все отрасли управления, представлял собою военный элемент настолько же, насколько и гражданский . .. Служилый класс был не только правящей и военной силой, охраняющей государство, это был и класс мыслящий, в среде которого возрождались духовные движения, который одинаково выделял из себя и вольнодумцев, и свободомыслящих, и фанатиков страны».5 Учитывая то обстоятельство, что стратифицированное служилое сообщество Северо-Восточной Руси XIV - первой половины XVI в. исследовано неравномерно - в большей степени освещены вопросы формирования, статуса и функций знати (князей и бояр), в меньшей степени известно о рядовых представителях Государева двора, городовых корпораций, среднего и низшего уровня управителях и исполнителях великокняжеской воли - мы сосредоточили внимание на изучении именно этих слоев и групп русского средневекового населения.
Приступая к разработке темы, мы отчетливо сознавали, сколь она сложна и многогранна; запутаны, на первый взгляд, неразрешимы встающие перед исследователем задачи, не определены понятия. Еще в дореволюционной историографии дискутировался вопрос о том, считать ли «служилым» все русское средневековое население, или только те его слои, которые исполняли долг лично, «копьем и головой»: на поле брани, на дипломатическом поприще, на высшем, центральном и местном уровнях управления государством.' В исторической литературе XX в. служилых людей, как правило, отождествляли с разного ранга феодалами, преимущественно писали об их землевладении и взаимоотношениях с «тяглыми» слоями населения, нежели об их государственной деятельности. Сложившаяся историографическая ситуация осложняла процесс изучения таких социальных групп, как дворяне и дети боярские. Недооценка значимости общины в истории русского Средневековья сказалась на представлениях ученых о промысловых людях, старателях. В итоге картина становления и развития служилых артелей XIV - XVI вв. оказалась размытой и искаженной. Глубоко ошибочным, на наш взгляд, было
мнение о мелких и средних землевладельцах как о жестоких эксплуататорах и
кровопийцах трудового народа. В настоящей диссертации предпринята попытка восполнить образовавшиеся в познании средневекового общества лакуны и исправить вызванные объективными и субъективными причинами заблуждения.
Степень научной разработанности темы. Большинство отечественных медиевистов XVIII - XIX вв., представлявших разные научные школы и направления, писали о служилых людях средневековой Руси, об их статусе и значении в процессе строительства Московского государства. Некоторые историки ограничились отдельными лаконичными и зачастую противоречивыми замечаниями, другие посвятили дворянам и детям боярским капитальные монографии.7 В XIX - XX в. плодотворно трудились генеалоги, по родослов-
ным росписям восстанавливавшие «биографии» служилых фамилий. Дореволюционные исследователи добились значительных успехов в изучении служилого населения Северо-Восточной Руси XIV - первой половины XVI в., однако, разумеется, на их рассуждения и выводы оказали влияние состояние источниковой базы, историографическая обстановка, довлевшие в науке того времени понятийные и идеологические штампы.
В XX в. о детях боярских, дворянах и промысловых людях писали значительно меньше. За исключением статей и разделов монографий, написанных С.Б.Веселовским, М.П.Тихомировым, Л.В.Черепниным, А.А.Зиминым, Ю.Г.Алексеевым, Л.И.Ивиной, Р.Г.Скрынниковым, В.Б.Кобриным, Е.И.Колычевой, М.Е.Бычковой, В.Д.Назаровым, Н.К.Фоминым и некоторыми другими учеными, отечественная историография XX в. специальными исследованиями об этих стратах русского средневекового населения не располагает. В общих работах по истории России XIV - первой половины XVI в. служилых людей отождествляли с феодалами и прежде всего изучали верхний слой «господствующего класса» - князей и бояр. «Феодалы» среднего уровня оказались вне контекста фундаментальных исторических исследований. Новейшие работы историков и археологов об органах местного управления и городовых служилых корпорациях9 свидетельствуют о том, что исто-
риографическая ситуация начала меняться. Настало время «выровнять» образовавшийся «перекос» в тематике проектов по истории отечественного Средневековья и представить комплексное исследование о служилых людях как стратифицированном, но сохранявшем единство, весьма многочисленном и чрезвычайно социально мобильном слое населения Северо-Восточной Руси XIV - первой половины XVI в.
Цель и задачи исследования. Цель исследования - представить комплексную работу о жизни и деятельности рядовых служилых людей в Северо-Восточной Руси XIV - первой половины XVI в.; определить статус детей боярских (городовых и нетитулованных дворовых), дворян и старателей в стратифицированном обществе того времени, изучить генезис и проследить эволюцию каждой из перечисленных групп населения; показать их вклад в процесс становления и развития единого Московского государства. Также предпринята попытка обосновать тезис о развитии в указанный период времени российской государственности из общинно-волостной в служилую.
В процессе достижения главной цели нами решались следующие задачи:
Изучить отечественную и зарубежную историографию проблемы «Служилые люди в Северо-Восточной Руси XIV - первой половины XVI века», акцентируя внимание на анализе литературы, посвященной детям боярским, дворянам, дворцовым охотникам и старателям.
Определить статус и функции этих категорий населения. Установить причины генезиса детей боярских, дворян, промысловых людей; выявить те социальные слои, из которых выделились их предшественники с тем, чтобы в результате длительной эволюции сформировать целостные служилые страты; показать процесс их становления и развития. Охарактеризовать источники существования указанных слоев служилого населения.
Дать ответ на вопрос об особенностях менталитета рядовых служилых людей в Северо-Восточной Руси XIV - первой половины XVI в.
Применив метод комплексных генеалогических исследований, воссоздать «коллективные биографии» наиболее отличившихся на Государевой службе фамилий. Жизнь и деятельность представителей этих родов служат наглядным примером к нашим теоретическим рассуждениям об изучаемых слоях русского средневекового общества.
Освещая вопрос о правоохранительных функциях дворян и детей боярских, представить развернутую картину деятельности суда; показать, как княжеская власть на Руси XIV - в России первой половины XVI в., постепенно отдаляясь от земщины, проводила политику замены общинных блюстителей закона новыми, подчинявшимися ей учреждениями, которые в свою очередь превращались в органы обеспечения правопорядка и безопасности в едином Московском государстве. Хронологические рамки исследования. XIV - первая половина XVI в. - это период становления и поступательного развития единого Русского государства. По нашему мнению, эта стадия истории отечественного Средневековья характеризуется эволюцией общинно-волостных отношений в государственно-служилые. Поскольку в результате реформ середины XVI в. и опричной политики царя Ивана Грозного служилое сообщество России претерпело существенные изменения, его дальнейшая история не является объектом настоящего исследования. Но для более полного и всестороннего раскрытия некоторых поставленных задач мы посчитали необходимым сделать небольшие экскурсы во времена опричнины, правления Федора Иоанновича и царствования Бориса Федоровича Годунова.
Территориальные рамки исследования. В название диссертации вынесен термин «Северо-Восточная Русь», принятый и часто применяющийся в
отечественной историографии для обозначения обширного региона, ограниченного землями Великого Новгорода на севере и северо-западе; Великого княжества Литовского, затем Польско-Литовского государства на западе и юге; «Дикого Поля» на юго-востоке; Большой Орды, впоследствии - Казанского ханства на востоке. Особенности геополитического положения и исторического развития региона в XIII - начале XIV в. (опустошительные вторжения татар и бремя ордынского ига) определили его дальнейшую судьбу. Здесь отчетливо обозначился процесс расслоения городовых общин и оформления многолюдных прослоек служилого населения, которое явилось опорой великокняжеской власти и внесло весомый вклад в процесс строительства единого Русского государства.
Источниковая база. Для решения поставленных задач потребовалось всесторонне изучить разнообразные виды письменных источников. В диссертации использованы законодательные памятники - Правда Русская, Псковская Судная грамота, Судебники 1497 и 1550 г. Анализируя статьи этих сводов, мы опирались на выводы С.В.Юшкова, М.И.Тихомирова, Л.В.Черепнина, Ю.Г.Алсксеева и других исследователей, вплотную изучавших памятники древнерусского и русского средневекового права.10 Ценная информация содержится в актах княжеских канцелярий (духовных грамотах великих и удельных князей, их докончаниях, договорах с Великим Новгородом, уставных, кормленных, указных, жалованных и льготных грамотах), материалах текущего делопроизводства приказов (подорожных, отписках и пр.), а также - центральных и местных судебных органов (дела о расследовании преступлений, правые и докладные грамоты и др.). Большое значение для наших изысканий имели источники, отложившиеся в архивах митрополичьей кафедры и монастырей, а также частных лиц (послания и наставления иерархов церкви, духовные грамоты служилых людей и их родственников, купчие, меновные, договорные, разъезжие, данные, полные и др. грамоты). В конце ушедшего века складывалось впечатление, что издание основных фондов актового материала XIV - первой половины XVI в. в принципе завершено, про-
должался поиск некоторых редких документов, не известных специалистам. Однако новая методика «извлечения» ранних грамот из состава актов второй половины XVI - XVII вв., предложенная и апробированная московскими исследователями (А.В.Антоновым, Ю.В.Анхимюком, В.К.Барановым, А.В.Маштафаровым, В.Д.Назаровым, Ю.Д.Рыковым и др.) заставила отказаться от этого ложного представления. В научный оборот было введено множество новых, недавно опубликованных источников," важных для разработки проблемы русского средневекового служилого населения. Обращаясь к актам, мы обязательно учитывали мнения специалистов-источниковедов о степени их достоверности12 и проверяли возможные варианты датировок.
Емкими по информации источниками являются Вкладные книги монастырей и поминальные списки-синодики. В диссертации использованы данные Вкладной книги Троице-Сергиева монастыря, Синодиков Московского Успенского, Ростовского Успенского, Спасо-Преображенского в Ярославле соборов, изданного М.Е.Бычковой «Синодика по убиенным во брани», Синодика опальных царя Ивана Грозного. С методологической точки зрения при изучении этого вида источников полезными оказались наблюдения и рассуждения С.В.Конева.13
Историк отечественного Средневековья не может обойти вниманием базовую документацию приказных канцелярий - писцовые, дозорные, переписные, разрядные и посольские книги, Тысячную книгу 1550 г. и Дворовую тетрадь середины XVI в., различного рода списки, челобитные, «записи» служилых людей. Нами использованы Писцовые книги по Тверскому, Рузскому уездам, Рязанскому краю, Новгородским землям; Дозорные книги города Ростова, сотные грамоты. Изданные В.И.Бугановым Разрядные книги позволяют не только узнать о подвигах детей боярских и охарактеризовать их военные будни, но также составить представление о карьере уездных землевладельцев, о статусе и «службах» членов Государева двора. В посольских книгах конца XV - первой половины XVI в. отложились ценные сведения о
дипломатической деятельности служилых людей. Кроме посольских дел, из-
весті і ых исследователям с XIX в., мы привлекаем редко упоминаемые в научных исследованиях секретные инструкции, адресованные русским разведчикам за рубежом и сопровождавшим их лицам. Дворовая тетрадь середины XVI в. является важным источником не только для генеалогов, но также для исследователей военной истории России.14 Она содержит указание па принципы комплектования вооруженных сил единого Московского государства. С другой стороны, путем сличения записей в Дворовой тетради с другими источниками удалось установить, что московские дьяки не ограничились составлением единого списка избранных людей к моменту учреждения опричнины,1 а вносили в него исправления на протяжении всего периода репрессий. Ценную информацию мы почерпнули из списков русских военнопленных, в первой половине XVI в. томившихся в литовских замках; детей боярских, служивших церковным иерархам; голов и сотников стрелецких полков, сформированных в правление Ивана IV и Федора Иоанновича.
Нами также были использованы родословные росписи - основной источник для дореволюционных генеалогов, которые, как правило, не подвергали анализу их форму и содержание. Этот труд был выполнен Ы.П.Лихачевым, С.Б.Веселовским, М.Е.Бычковой. Маши исследования подтвердили наблюдения этих ученых о «неисторичности», надуманности родословных легенд многих служилых фамилий, показали необходимость сверять их с другими, достоверными источниками.
В особую группу источников следует выделить придворные «свадебные дела» - указные грамоты с требованием предъявить уполномоченным великого князя девушек-невест, разряды брачных церемоний и списки чинов, принимавших в них участие; росписи лиц, назначенных в караулы во время шествия молодоженов в церковь и после венчания во дворец. Специальные исследования этому виду источников посвятили В.Д.Назаров и М.Е.Бычкова.16 Их выводы учтены нами в период работы с придворными «свадебными делами».
Изучение социальной истории Северо-Восточной Руси XIV - первой половины XVI в., разумеется, базировалось на летописном материале. Его изучение не было произвольным. Мы опирались па разработанную А.А.Шахматовым, М.Д.Приселковым, А.Н.Насоновым, Л.Л.Муравьевой, Я.С.Лурье и другими источииковедами схему соотношения летописных сводов XV - XVI вв. и использовали максимальное количество почерпнутого из них материала. Он отложился как в общерусских летописях, ведшихся в Москве, так и в местных сводах - новгородских, псковских, тверских.
Интересные сведения о детях боярских были обнаружены в литературных памятниках Куликовского цикла - в «Задонщине» и «Сказании о Мамаевом побоище»; дворяне предстают героями «Повестей о начале Москвы». Мы отказались от распространенного в науке взгляда на «Повести» как на беллетристическое произведение и попытлись доказать, что это ценный, емкий по содержанию и структурно сложный исторический источник, позволяющий проследить эволюцию русского дворянства на протяжении XIII - XV вв.
Ценную информацию о порядках и обычаях в Московском государстве конца XV - XVI вв. удалось извлечь из сочинений современников, как русских, так и иностранных. При этом учитывались вероисповедание, уровень, образования, общественное положение европейских авторов (А.Контарини, П.-И.Новокомского, С.Герберштейна, И.Фабри, Р.Ченслора, Р.Барберини, Д.Флетчера), цели их пребывания в Московском государстве, особенности субъективного восприятия ими русского средневекового общества, а также источники сведений о нем. Важные сведения о придворном обществе второй четверти XVI в. почерпнуты из писем царя Ивана Грозного. Тезис о худородстве некоторых детей боярских подтверждает русский писатель-эмигрант XVII в. Г.К.Котошихин.
В качестве вспомогательных источников использованы новгородские берестяные грамоты, былины, исторические былевые песни, «энциклопедия по домостроительству»17 - литературный памятник середины XVI в. «Домострой».
Методологическая основа исследования. Методика диссертационного исследования базируется на принципах историзма и научной обоснованности. Применяя метод комплексного подхода к изучению источников, мы прежде всего учитывали их подлинность и достоверность, старались уяснить внутреннее, глубинное значение текста, а не его внешнюю социальную фактуру. Системный анализ источников позволил сопоставить полученные данные, осмыслить материал, после чего методом синтеза было произведено обобщение знаний о служилых людях средневековой России, осуществлена процедура индуктивных выводов. При этом мы стремились к объективности характеристик, оценок и выводов.
Объектом диссертационного исследования является средневековый Человек, представитель «средних» слоев стратифицированного служилого сообщества Северо-Восточной Руси XIV - первой половины XVI в. Смещение акцентов в процессе познания прошлого предполагает изменение методики исследования, применение инструментария, наиболее точно передающего результаты научных изысканий. По наблюдениям Л.П.Репиной, усиление интереса к микроистории и как следствие этого выработка новых методик в современной науке о прошлом в наибольшей степени соответствует ее потребностям, потому что «социальная сфера, в которой действует исторический субъект, рисуется в обновленной социальной истории гораздо более сложной, чем прежде. Вместо дихотомии локального/национального и-привычной трехчленной схемы - автономного субъекта, социальных классов (или страт) и интегральной категории «общество» - мы наблюдаем множественное переплетение разноуровневых человеческих общностей: семейно-родственных, социально-профессиональных, локально-территориальных, конфессиональных, этно-политических групп, общинно-корпоративных структур. Новый подход к социальному намечается через реконструкцию опыта индивида и микрогрупп в самых разных и подвижных контекстах».1 Вместе с тем мы не суживаем сферу познаваемого «микромирами» отдельных служилых людей, их родов или даже целых страт. Подобный подход к изучению отечественной
истории чреват теми же проблемами, которые беспокоят современных зарубежных медиевистов, а именно - возможностью «распада» целостного представления о средневековом обществе, отказом от принципа диалектики в его познании и в понимании его развития.19 Наша задача - представить целостную картину эволюции всего служилого сообщества Северо-Восточной Руси в период формирования единого Московского государства, что, разумеется, невозможно без изучения социально-экономических, политических отношений, процессов государственности, то есть всего того, что присуще «макроистории». Здесь мы применяем методики, разработанные и апробированные в Санкт-Петербургском государственном университете. Для них характерны комплексный подход к изучению источников и междисциплинарный синтез знаний, обогащенный опытом отечественной и зарубежной историографии.
Поэтому мы самое пристальное внимание уделили анализу отечественной (как дореволюционной, так и советской) и зарубежной (англоязычной) историографии. Разрабатывая вопрос о детях боярских, мы провели генеалогические изыскания. При этом изучались не только родословные росписи, как обычно практиковалось в отечественной историографии XIX - начала XX в., но и широкий круг иных источников - акты, списки военнослужащих, записки современников и др. Подобный подход к генеалогическому исследованию позволил уточнить биографические данные некоторых детей боярских, обогатить описание их жизни и «служб» важными наблюдениями. Использование в четвертой, пятой и шестой главах диссертации сравнительно-исторического метода способствовало расширению представления о статусе и функциях дворян и промысловых слуг, дало возможность дополнительно аргументировать выдвинутые гипотезы. Диалектический подход к изучению проблемы служилого сообщества в Северо-Восточной Руси XIV - первой половины XVI в. позволил рассмотреть его становление и развитие как поступательный, необратимый и динамично развивающийся процесс.
Научная новизна работы. Настоящая диссертация представляет собой первое в отечественной историографии XX - начала XXI в. полное и всесто-
роннее проблемное исследование о рядовых служилых людях Северо-Восточной Руси в период становления и расцвета единого Московского государства.
В 70 - 90-е годы минувшего столетия учеными Санкт-Петербургского государственного университета была обоснована концепция, согласно которой Древняя Русь XI - середины XIII вв. представляла собой совокупность общинных, самоуправлявшихся, дофеодальных образований, которые в составе Великого княжества Литовского эволюционировали в «военно-служилое государство».20 Начатое в русле этой концепции диссертационное исследование доведено до середины XVI в. и посвящено изучению социальной истории северо-восточного региона Руси. Расширив временные и территориальные рамки темы, переключив внимание на разработку проблем социальной истории, но придерживаясь основных идей санкт-петербургских ученых, мы получили возможность переосмыслить содержание изучаемого периода отечественного Средневековья. Дети боярские (городовые и дворовые), дворяне, промысловые люди рассматриваются нами как страты русского населения, сформировавшиеся на стадии разложения городовых волостей и вызревания в недрах старого общества служилых отношений, присущих фазе строительства и упрочения единого государства.
При этом впервые в историографии предметом специального исследования стали городовые дети боярские всего северо-восточного региона Ру-си.Чтобы представить развернутую панораму их жизни и деятельности, охарактеризовать землевладение этих служилых людей, мы применили особый, условно говоря, «дублирующий» прием изучения и подачи материала. С одной стороны, показана эволюция целостной, плотно заселенной митрополичьими детьми боярскими Селецкой волости Московского уезда, с другой стороны, воссозданы «коллективные биографии» наиболее заметных служилых фамилий. В диссертации предложен новый подход к изучению дворянства. Мы подчеркиваем неоднозначность этого термина, в XII - первой полови-
не XVI в. применявшегося для обозначения разных понятий; раскрываем его смысл.
В диссертационном исследовании впервые в историографии предпринята попытка систематизировать сведения о промысловых людях и обозначить пути появления старателей-одиночек, в том числе помещиков, и общинников. Мы уделили пристальное внимание вопросу развития и распада промысловых артелей. Характеризуя «службы» дворян и малоземельных детей боярских, мы подробно осветили вопрос о структуре и функционировании судебных учреждений на местах (в уездах и волостях), а также проследили их эволюцию.
Практическая значимость исследования. Обработанный фактический материал, положения и выводы диссертации могут быть использованы при написании общих работ по истории России; специальных исследований по истории социальных и политических отношений в средневековом обществе, государственного управления, вооруженных сил, отечественного права; при подготовке учебников и учебных пособий для средних и высших учебных заведений. Диссертационное исследование может быть востребовано в процессе преподавания общих и специальных курсов на исторических, военных и юридических факультетах ВУЗов.
Апробация работы. Основные положения и выводы диссертации отражены в монографии «Служилые люди Северо-Восточной Руси в XIV - первой половине XVI века» (43,5 печатных листов), а также - в 28 научных статьях и тезисах выступлений на конференциях. Общий объем опубликованных работ - 61,5 печатных листов.
Ключевые положения диссертационного исследования были изложены в выступлениях на конференциях, состоявшихся в Москве (1998, 2000 гг.), Санкт-Петербурге (1994, 1997, 2002 гг.), Ижевске (1993, 1997 гг.) и Пскове (1997 г.).
Некоторые наблюдения и замечания о средневековых служилых людях апробированы в методических разработках для студентов Санкт-
Петербургского государственного университета.21 Материалы и выводы диссертации используются при чтении общих и специальных курсов по истории России студентам исторического факультета Санкт-Петербургского государственного университета.
Диссертация обсуждена, получила положительный отзыв и рекомендована к защите на кафедре истории России с древнейших времен до XX века исторического факультета Санкт-Петербургского государственного университета.
Фрояиоа П. Я. Доорниченко А. Ю. Города-государства Древней Руси. Д., 1988; Фроянов II.Я. Мятежный Новгород. Очерки истории государственности, социальном и политической борьбы конца XI - начала XIII столетни. СПб., 1992; Двориичепко АЛО. Русские земли Великого княжества Литовского. СПб., 1993; Кривошеее 10.В. Русь п монголы. Исследование по истории Северо-Восточной Руси XII-XIV вв. СПб., 1999.
" Плюхаиова М. Сюжеты н символы Московского царства. СПб., 1995; Пушкарева ИЛ. I) Частая жизнь русской женщины. Невеста, жена, любовница (X - начало XIX в.), М., 1997; 2) История женщин и тендерный подход к анализу прошлого в контексте проблем социальной истории/Социальная история. Ежегодник. 1997. М., 1998. С. 69 - 91; 3) Интимные переживания и интимная жизнь женщин в XVI - XVII веках//Там же. С. 205 - 225 и др.; /Органов АЛ. Категории русской средневековой культуры. М., 1998, и др. - См.также: Куприянов А.И. Историческая антропология в России: проблемы становлення/Ютечествеиная история. 1996. № 4. С. 86 - 88,
3 Фроянов-П.-Я. I) Киевская Русь. Очерки социально-экономической истории. Д., 1974; 2) Киев
ская Русь. Очерки социально-политической истории. Л., 1980; 3) Древняя Русь. Опыт исследования
истории социальной н политической борьбы. М.; СПб., 1995; Фроянов-П.-Я., Дворниченко-А.-Ю.
Города-государства Древней Руси... н др.
4 Двориичепко А. 10. I) К проблеме восточнославянского политогенсзаУ/Ранние формы политиче
ской организации: от первобытности к государственности. М., 1995. С. 294 - 318; 2) Отечественные
историки о государственном строе Северо-Восточной Руси XIII - XV вв.//Всстнпк Санкт-
Петербургского университета. 1996. Сер. 2. Вып.1 (№ 2). С. 11 - 14.
^Лихачев //. Грамоты рода Осоргпных//Известпя русского генеалогического общества. Вып.1. Отд. III. СПб., 1900. С. 15.
6 Подробнее о мнениях дореволюционных исследователей по этому вопросу см. в I главе настоящей
диссертации.
7 Пораіі-Коишц П.А. Очерк истории русского дворянства от половины IX до конца XVIII века. СПб.,
1874; Загоскин II. Очерки организации н происхождения служилого сословия к допетровской Руси.
Казань, 1876; Евреинов Г.А. Прошлое и настоящее значение русского дворянства. СПб., 1898; Пав-
лов-Сіаьванский II. Государевы служилые люди. Происхождение русского дворянства. СПб., 1898.
8 Долгоруков II. I) Российский родословный сборник. Кн. I - 4. СПб., 1840 - 1841; 2) Российская Ро
дословная книга. 4.1. СПб., 1854; 4.2. М., 1855; Ч. 3. СПб., 1856; Ч. 4. СПб., 1857; Лобанов-
Ростовский А.Б. Русская Родословная книга. Т.1. СПб., 1873; Т.2. СПб., 1875; Петров П.Н. История
родов русского дворянства. Т. I. СПб., 1886; Руммель В.В., Голубцов #.#.Родословный сборник рус
ских дворянских фамилий. Т.I. СПб., 1886; Т. 2. СПб., 1887; Бобрииский А. Дворянские роды, вне
сенные в Общий Гербовник Всероссийской империи. Ч. 1 - 2. СПб., 1890; Савелов Л.М. 1) Родо
словные записи. Вып.1. М., 1906; Вып. 2. М., 1908; Вып. 3. М., 1909; 2) Лекции по генеалогии. М.,
1994; Арсеньев Ю.В. Новые данные о роде Масловых/АЛетопись исторпко-родословиого общества в
Москве. М., 1912. Вып. 2 (30); Кашкин П.П. Родословные разведки. Т.І. СПб., 1912; Т. 2. СПб.,
1913; и др.
4 См.например, lfepuoe С.З. Волок Дамский в XIV - первой половине XVI в. Структуры землевладения и формирование военно-служилой корпорации. М., 1998; Пашкова Т.П. Местное управление в Русском государстве первой половины XVI в. Наместники и волостели. М., 2000; Бснцианов М.М.
Государев двор и территориальные корпорации служилых людей Русского государства в конце
XV - середине XVI в.: Канд.дпсс. Екатеринбург, 2000.
0 Юшков СВ. Русская правда. Происхождение, источники, ее значение. М., 1950; Судебники; Тихомиров SI.II. Пособие для изучения Русской правды. М., 1953; ПРП. Вып. IV; Алексеев ЮГ. 1) Псковская судная грамота и ее время. Развитие феодальных отношении на Руси XIV - XV вв. Л., 1980; 2) Псковская Судная грамота. Текст. Комментарии. Исследование. Псков, 1997; 3) Судебник Ивана III. Традиция и реформа. СПб., 2001.
" См.например, ЛСЗ. Т. I; ЛММС; РД- М., 1997. Вып.!; М., 1997. Вып. 2; М., 1998. Вып. 3; М., 1998. Вып. 4; М., 1999. Вып. 5; М„ 2000. Вып. 6; М., 2001. Выи. 7; М., 2002. Вып. 8.
" Так, см.: Антонов А.В. Из истории великокняжеской канцелярии: кормленные грамоты XV - середины XVI века//РД. М., 1998. Вып. 3. С. 153 - 172.
' Конев СВ. Сиподикология. Часть 1: классификация источннков//Историческая генеалогия. 1993. №1. С. 7-15.
14 Дворовая тетрадь середины XVI в. неоднократно привлекала внимание исследователей. Так, ее
изучат А.А.Зимпн, В.Д.Назаров, Б.Н.Флоря, Л.П.Павлов. (Зимин А.А. Дворовая тетрадь 50-х гг.
XVI в. и формирование состава Боярской Думы и дворцовых учреждений/УВспомогательные исто
рические дисциплины. Л., 1981. Вып. 12. С. 28 - 47; Назаров В.Д. К источниковедению Дворовой
тетрадп//Россия па путях централизации. М., 1982. С. 166- 175; Флоря />.//. Несколько замечаний о
«Дворовой тетради» как историческом источннкс//АЕ за 1973 г. М., 1974. С. 44 - 57; Павлов А.П.
Государев двор и политическая борьба при Борисе Годунове. СПб., 1992. С. 87 - 91).
15 Павлов А.П. Государев двор ... С. 87, 104 прим. 5.
16 Назаров В.Д. Свадебные дела XVI века//Вопросы истории. 1976. Октябрь. К» 10. С. 110 - 117;
Бычкова SI.E. Состав класса феодалов России в XVI в. М., 1986. С. 104 - 143.
17 Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 2. 4.2. Л., 1989.
18 Репина Л.П. Смена познавательных ориентации и метаморфозы социальной пстории//Соцпадьная
история. Ежегодник. 1998/1999. М., 1999. С. 22 - 21.
19 Бессмертный Ю.Л. История на распутье//Споры о главном. Дискуссии о настоящем и будущем
исторической науки вокруг французской школы Анналов. М., 1993. С. 11; Филиппов ПС Перекосы
в структуре исторического иознання//Там же. С. 47 - 48; Гушнова Е.В. К новому синтезу: ошибки
опасные и иеонасные//Там же. С. 88 - 89; Гуревич А.Я. I) Исторический синтез и Школа «Анналов».
М., 1993. С. 276, 296; 2) Подводя итоги . . .//Одиссей. М., 2000. С. 136 - 137; Репина 77.//. Социаль
ная история па пороге XXI века: от междисциплинарного анализа к новому историческому синте
зу//Социальная история: проблема синтеза. М., 1994. С. 13.
20 Фроянов-П.~Я. I) Киевская Русь. Очерки социально-экономической истории. . . ; 2) Киевская
Русь. Очерки социально-политической истории. . .; 3) Древняя Русь. . . и др.; Фрояиов-П.-Я., Двор-
иичеико-А.-Ю. Города-государства Древней Руси. . . ; Дворничеико А.10. Русские земли Великого
княжества Литовского . . .; Кривошеее Ю.В. Русь и монголы ..., и др. - Как показывают новейшие
исследования, «служебная государственность» - это закономерный этап в развитии обществ, пере
живших стадию расцвета дофеодальных городовых общин (Дворничеико А.Ю. Русские земли Вели
кого княжества Литовского . . .; Slopojoo Sf.A. Крупная провинциальная собственность в Византии
XI - XIII вв. (по материалам частых византийских монастырей): Автореф.канд.дпсс. СПб., 1999).
Существование «служебной системы» на Руси XV в. признают также В.И.Кариец,
А.Н.Медушевскнй и А.Ш.Пузаров (Kapneij В.П. Некоторые черты государственности и государст
венной идеологии Московской Руси, идея верховной власти//Развитие нрава и политико-правовой
мысли в Московском государстве. М., 1985. С.6, 17, 21; . Утверждение абсолю
тизма в России. Сравнительно-историческое исследование. М., 1994; Бузарос A.III. Некоторые об
щие подходы к изучению проблемы формирования, развития и модернизации Российского государ
ства (в период IX -XIX вв.)//Вопросы теории и методологии истории. Майкоп, 1995. Вып. I. С. 16 -
17,24.
21 Sfuyaiaoea П.Б. І) В помощь студенту, изучающему историю России (с древнейших времен до
конца XV в.). Методические указания. СПб., 1999. С. 25 - 40; 2) История России с древнейших вре
мен до конца XV в. Методические указания. СПб., 2000. С. 26 - 41.
Дети боярские в отечественной и зарубежной историографии
Многие отечественные медиевисты XVIII - XIX вв., представлявшие разные научные школы и направления, писали о служилых людях средневековой России, об их происхождении, статусе и значении в процессе строительства единого Московского государства. Разумеется, и по общим, и по частным вопросам их мнения существенно различались.
Одни исследователи счит&ти служилым все русское средневековое население,1 другие - только те его слои, которые исполняли долг лично: на поле брани, на дипломатическом поприще, на высшем, центральном и местном уровнях управления государством. Детально в отечественной дореволюционной литературе разрабатывался вопрос о детях боярских, дворянах, промысловых людях. Советские исгорпки, приняв на вооружение марксистские научные методы, с классовых позиций считали эти категории населения угнетателями трудового народа, поэтому в исследованиях о средневековой России уделяли им меньше внимания, чем крестьянам и горожанам-ремесленникам. Социологический иод-ход к совокупности «мелких и средних феодалов» исключал выявление различий между ними, ие позволял уяснить особенности их генезиса и проследить динамику служилых людей в составе отдельных социальных групп «дети боярские», «дворяне», «охотники и старатели». Новые методы и направления современной исторической науки позволяют преодолеть возникшие на пути исследователя трудности, открывают новые горизонты познания прошлого. Но прежде, чем приступить к решению поставленных во «Введении» задач, необходимо рассмотреть, как трактовали происхождение, статус и эволюцию указанных категорий населения отечественные и зарубежные ученые XVIII - XX вв.
Важную роль в становлении единого Русского государства играли дети боярские - пожалуй, самая многочисленная и в то же время слабо изученная страта служилого населения. Первые попытки выяснить их происхождение и охарактеризовать статус были предприняты в XVIII в.
В.И.Татищев, не рассматривая этот вопрос специально, замены, что дети боярские, получившие «за их службу» поместья в Новгородской земле, происходили «из холопей боярских».3
И.П.Болтин, напротив, полагал, что они были вольными слугами бояр, сопровождавшими господ «в походах и на сражениях». В XIV - XV вв. они резко отличались от зависимых дворян, выполнявших тс же функции при князьях. Однако со временем тех и других «вместо жалованья» стали наделять поместьями, и «вскоре вовсе название их (детей боярских. - И.М.) исчезло и все они Дворянами называться стали». Оппонент И.П.Болтина М.М. Щербато в отказывался признавать в детях боярских рядовых слуг. Он считал их знатными молодыми людьми из боярских родов. По мнению историка, термин «сын боярский» обозначал чин, появившийся при дворе Ивана III для родовитой, только что начинавшей службу молодежи. Иван Грозный этим чипом стал жаловать «многих из низкого состояния людей», что привело к слиянию детей боярских с дворянами и резкому умалению их статуса.5
Тревоги военной службы и заботы мирной жизни
Самое раннее известие о детях боярских содержит статья, помещенная в Новгородской Первой летописи под 1259 г. По свидетельству летописца, напуганные восстанием в Новгороде «оканные» татары попросили у Александра Ярославича Невского выделить им отряд охранников. «И иовеле князь стерсци их сыну посадницю и всемъ детемъ боярскымт. по почемь».1 Затем в течение полугора веков русские книжники об этой категории населения не упоминали. Сведения о детях боярских вновь появились в источниках только в последней четверти XIV в.
В «Задонщине» - памятнике 80-х годов XIV столетня2 - к ним, вслед за боярами и воеводами, обращался великий князь Московский накануне Куликовской битвы."1 Однако наиболее ранний из сохранившихся списков произведения, Кирилло-Белозерский Краткой редакции, датируемый 70 - 90-ми годами XV столетия, текста речи Дмитрия Ивановича к воинам перед сражением не содержит.4 Обращение князя сохранили только поздние списки 40 - 60-х годов XVII в.5 Поэтому неясно, упоминали ли о детях боярских автор «Задошцины» Софоний Рязанец и книжпик-«редактор» конца XV в. Ефросин, или же сведения о них - поздняя вставка.
Служилые люди «из городов» также выступают героями «Сказания о Мамаевом побоище». Согласно ближайшим к первоначальному тексту спискам Основной редакции, узнав о походе ордынцев, великий князь Дмитрий Иванович отправил гонцов «по вся воеводы местныа, и по дети боярские, и по все служилые люди (курсив. - И.М.)».0 Но установить, содержит ли этот памятник более ранние сведения о детях боярских по сравнению с актами и летописными статьями, не представляется возможным, поскольку, по мнению исследователей, он был составлен позже, чем эти источники. Так, Л.А.Дмитрисв датирует «Сказаниє о Мамаевом побоище» первой четвертью XV в., Л.П.Пстров - концом тою же столетия, а Б.М.Клосс - началом XVI в.7
Об участии детей боярских в победоносном походе 1380 г. свидетельствует также Устюжский летописный свод. Летописец сообщает, что получив известие о готовящемся походе Мамая на Русь, великий князь Дмитрий Иванович «посла грамоты по всем градом своим своего княжения . . . детем боярским» с требованием явиться в Москву. Когда Куликовская битва завершилась, и стали собирать тела погибших, Владимир Андреевич Серпуховским и Боровский обратился к воинам с просьбой найти труп Дмитрия Ивановича Московского. При этом «князь же Володимер Андреевич!» рече: "братнє князи и бояре и дети боярская . . ."». «И отскочиша за версту 2 сына боярския костромичи, имя единому Сабур и имя другому Григореи Холъпищев, и наехаша государя, седяща под березою посечепою, ранена вельми кровава, в единой срачице седяша (курсив. -/Ш.)».8
Устюжский летописный свод был составлен па основе одноименной летописи конца XV в., сокращенной редакции общерусского летописного свода, сделанной в Москве в 1494 г., ростовской 1446 г. обработки общерусского летописного свода 1423 г., Новгородского летописного свода 1448 г. и летописи, созданной в домонгольское время.9 Рассказ об обретении живого московского князя - это предание, зафиксированное летописцем, вероятно, в первой половине XV в., но сложенное раньше. Активным действующим героем этого предания предстает Владимир Андреевич Ссрпуховский и Боровский. Дмитрий Донской изображен здесь тяжело раненым и выбывшим из рядов воинов уже в начале сражения. Он не только не руководит полками, но и не знает кто одержал верх. Роль военачальника, увенчанного лаврами победы, таким образом передастся удельному князю Владимиру Андреевичу. Нам представляется, что это предание отражает настроения приближенных серпухово-боровского князя в период «роз-мирья» Владимира Андреевича с Дмитрием Донским и наследником последнего Василием I Дмитриевичем (рубеж 80 - 90-х годов XIV в.).
Дети боярские: люди и судьбы
В предыдущей главе диссертации освещен вопрос о происхождении, составе и эволюции детей боярских как страте населения в средневековой России XV - первой половины XVI в. При этом мы обращали внимание на особенности этой категории служилого сообщества и на характерные черты процесса генезиса и развития обозначенной социальной группы. Эта глава посвящена судьбам конкретных людей - дипломатов, воинов, управителей; богатых и влиятельных придворных; надежных тысячников; всемогущих опричников; малоприметных рядовых уездных землевладельцев. Чтобы ответить на вопрос об обстоятельствах воспитания, семейной жизни и государственной деятельности детей боярских, составить представление об их характерах, понять мотивы поведения, разобраться во взаимоотношениях вогчичей с родными, соседями, однополчанами, слугами и вышестоявшими должностными лицами, мы провели генеалогическое исследование, основанное па комплексном изучении источников по истории нетитулованных служилых родов, представители когорых довольствовались менее выгодными назначениями, чем князья и бояре. Его результат - более 1200 составленных нами «коллективных биографий» служилых родов.
Отбирая материал для этой главы, мы руководствовались следующими соображениями. Во-первых, она содержит имена довольно известных исторических деятелей XV - XVI в в. - хитроумных дипломатов и прославленных военачальников, проверенных тысячников и видных опричников, жизненный путь которых удалось проследить наиболее детально. Во-вторых, учитывая состояние источннковой базы, мы представили такие «коллективные биографии», которые позволяют уяснить положение служилого рода в социальной структуре Московской Руси, понять, как на протяжении столетий формировалось мировоззрение отдельных его членов, прочувствовать ауру взаимоотношений родственников друг с другом и с окружавшими их людьми, в том числе - с представителями великокняжеской власти. В-третьих, предпринята попытка выяснить, почему именно так, а не иначе сложились судьбы этих служилых людей, вы- явить причины взлегов и падений в их карьере, которая одних деятелей привела в ряды царевых «доброхотов», а других - в ссылку и на плаху. Отобранные для этой главы «биографии» позволяют «изнутри» рассмотреть общественное устройство, аппарат управления, структуру вооруженных сил в Московском государстве XV - середины XVI в., понять особенности менталитета мелких и средних вотчинников, составить представление об их частной жизни и «службах».
Голохвастовы. Согласно преданиям, основатель рода Голохвастовых в середине XIV в. приехал на Русь из Литвы.2 Однако первым достоверно известным представителем этой фамилии является Яков Семенович, в конце XV в. владевший большой вотчиной в Рузском уезде. Он имел трех сыновей: Бориса, Александра (Олешу) и Владимира (Володю). Два старших брата служили при Дворе, младший - по рузской городовой корпорации.
Борис Яковлевич, но сведениям А.Бобринского и Л.М.Савслова, в 1495 г. сопровождал великую княжну Елену Ивановну в Литву.3 Нам в разряде членов се свиты имени Б.Я.Голохвастова найти не удалось. Однако известно, что он присутствовал на свадебных торжествах в Вильне и после бракосочетания Плены Ивановны и великого князя Литовского Александра Казимировича привез в Москву подробный отчет «о всем о тамошнем деле».4 В 1509 г. Б.Я.Голохвастов был послом в Польше, в 1515 и 1519 гг. -в Турции.5 В 1516 - 1518 гг. он был пожалован кормлением «с пятном и со всеми пошлинами» на землях числяков и ордынцев в Московском уезде.6 В 1520 г. он провожал до Смоленска миссию Яна Костевича, в 1522 г. встречал и сопровождал уезжавшего из Москвы польского посла.7 В 1529/30 г. Б.Я.Голохвастов опять вел переговоры в Польше. Король Сигизмунд задержал направлявшихся в Россию волошских посланников, и перед московскими дипломатами была поставлена задача добиться их освобождения и разрешения на дальнейший проезд. Б.Я.Голохвастову и его товарищам удалось выполнить задание Василия III.
