Введение к работе
Актуальность. В наши дни, когда Россия вышла из общественно-политического кризиса и наметились пути восстановления ее как великой державы, особое место занимает изучение истории составляющих ее народов. В исторической науке существует ряд концепций, определяющих роль отдельных регионов и народов в сложении Российского государства. Важное значение такого подхода продемонстрировали ведущие отечественные специалисты. Объективное и всестороннее изучение истории адыгов (черкесов), по нашему мнению поможет понять причины, приведшие к закреплению России на Северном Кавказе, имевшем важное воено-стратегическое положение.
В этнической и политической истории адыгов (черкесов), одним из самых противоречивых и в то же время насыщенных значимыми событиями является период с XIV до середины XVI в. Несмотря на существование ряда фундаментальных трудов, посвященных истории адыгов (черкесов), до сих пор не было предпринято специальной попытки показать значение многовековой борьбы адыгов (черкесов) за национальную государственность, в системе международных отношений XIV – первой половины XVI в. Являвшийся переломным в истории адыгов обозначенный период не был основательно изучен, хотя отдельные события и факты рассматривались в общем контексте истории адыгов.
Актуальность предлагаемой работы в том, что характер и формы внутренней и внешней политики адыгов, их место в общей структуре отношений с другими народами составляют важное направление исторических исследований, которые могут способствовать формированию новой концепции истории адыгов и их роли в жизни некоторых народов России и других государств. В данном исследовании история адыгов рассматривается в неразрывной этнокультурной и политической связи со странами Средиземноморья, Восточной Европы и Ближнего Востока. Изучение взаимодействия Черкесии со странами указанных регионов позволяет воссоздать целостную картину истории адыгов в рассматриваемый период.
Важной частью истории борьбы адыгов за национальную государственность XIV – первой половины XVI в. является необходимость понимания причин, способствовавших доминированию адыгов на Северном Кавказе, процессов образования новых субэтнических групп и феодальных владений. Данная эпоха имеет немаловажное значение и для других народов Северного Кавказа. Она связана, прежде всего, с последствиями монгольского нашествия на Восточную Европу в XIII–XIV вв. Произошедшее в конце XIV в. вторжение Тимура на Северный Кавказ завершило череду крупных монгольских нашествий, перекроив и определив его этнополитические границы на столетия. Многие народы и государства, политические объединения Северного Кавказа оказались в эпицентре губительного нашествия азиатских завоевателей. С политической сцены ушли Алания и кипчаки, игравшие ранее значимую роль в регионе. Произошло складывание контуров этнических и политических границ народов Северного Кавказа, просуществовавшие вплоть до XVIII в.
Актуальность темы исследования обусловлена также новым этапом возрождения национального самосознания народов в нашей стране в 90-х гг. XX в., выявившим необходимость более глубокого и объективного изучения истории России, и, в частности, реконструкции этнополитической истории адыгов. В ее основе лежат объективно присущие общественному сознанию потребности. Исходя из этого, больше внимания необходимо уделять более цельной реконструкции этнической и политической истории адыгов в рассматриваемую эпоху, используя, по мере возможностей, различный спектр источников. Исследование данной проблемы позволит более обстоятельно рассмотреть историю адыгов в системе взаимоотношений народов России и других государств.
Объектом исследования является исторический аспект борьбы дыгов(черкесов) за национальную государственность (XIV - первая половина XVI в.)
Предметом исследования выступают процессы трансформации общественно-политического устройства адыгов, территории их расселения, внешней политики в системе международных отношений. Особое внимание уделено сложению новых этнотерриториальных объединений и правящих династии адыгов.
Хронологические рамки. Работа охватывает достаточно значимый период борьбы адыгов за национальную государственность с XIV в. до середины XVI в. Нижний хронологический рубеж связан с началом прекращения золотордынских военных акций против Черкесии, а также с активизацией действий самих адыгов в Золотой Орде и Мамлюкском государстве. Верхняя временная грань ограничена событиями, связанными с обострением противостояния адыгских княжеств с Османской империей и Крымским ханством, до возникновения отношений с Московским государством.
Цель и задачи. Недостаточная изученность темы и её актуальность, определяют цель исследования в последовательном изучении проблем, связанных с борьбой за национальную государственность адыгов XIV - первой половины XVI в. через призму международных отношений. При этом определить политический статус территории проживания адыгов, их этногенез, характер взаимодействия с соседними народами.
Исходя из поставленной цели, определены следующие задачи:
–показать изменения территории и населения Черкесии в исследуемый период;
–рассмотреть адыгское население, существовавшее за пределами Черкесии;
–проанализировать проблему происхождения князя Инала;
–отразить последствия изменения этнополитической ситуации в регионе в результате походов Тимура;
–восстановить деятельность князя Инала;
–определить время образования черкесских княжеств просуществовавших вплоть до XIХ в.;
–реконструировать династию адыгских князей происходящих от Инала, их взаимосвязь;
–рассмотреть международное положение черкесских княжеств, их значимость в восточноевропейской геополитической зоне;
–конкретизировать деятельность адыгских князей в рассматриваемый период, их внутреннюю и внешнюю политику;
Географические рамки исследования ограничены Северо-Западным и Центральным Кавказом составляющие естественный территориальный фон для рассмотрения истории этнических и политических контактов адыгов. Направления этих контактов в той или иной степени затрагивали Крым, Поднепровье и Ближний Восток.
Географические рамки исследования ограничены Северо-Западным и Центральным Кавказом составляющие естественный территориальный фон для рассмотрения истории этнических и политических контактов адыгов. Направления этих контактов в той или иной степени затрагивали Крым, Поднепровье и Ближний Восток.
Методологической основой диссертационной работы являются общепринятые принципы историзма. При изучении явлений общественно-политической жизни того или иного этноса суждения, оценки и выводы исследования должны строиться на основе исторических источников, научной информации об изучаемой эпохе. Использование принципа объективности позволило исследовать этнополитическую историю адыгов взятого периода, без предвзятого коньюнктурного отношения к историческим фактам во всем ее многообразии. Принцип системного рассмотрения предполагает изучение исторических явлений одновременно в системе международных отношений и в системе отношений между адыгскими субэтносами.
Сравнительно-исторический метод позволил соотнести аналогичные процессы существования и миграции адыгского населения на Кавказе и за его пределами. Исследование причин многовековой борьбы за национальную государственность, образование новых субэтнических подразделений адыгов делает весьма актуальным использование историко-генетического метода.
Степень научной разработанности проблемы. В литературе затрагивающей конкретные аспекты изучения истории и этногенеза адыгов, не имеется специальных исследований, посвященных борьбе адыгов за национальную государственность XIV – первой половины XVI в., хотя актуальность проблемы более чем очевидна.
При изучении историографии проблемы со значительной степенью условности можно выделить следущие блоки: территории расселения адыгов; адыго-золотоордынский; адыго-генуэзский; эпоха князя Инала; адыги в системе международных отношений в период активизации османо-крымской агрессии. Исходя из этого, историографический обзор построен по проблемно-хронологическому принципу.
Данная проблематика прослеживается в общем контексте восточноевропейских, русско-кавказских отношений. Она впервые освещается в трудах первых крупных российских историков XVIII–XIX вв. В труде А.И. Манкиева приводится обширный материал о черкесах и их взаимоотношениях с соседними народами . Рассматривая вопросы внешней политики России в южном направлении А.И. Манкиев отмечает важную роль, которую играли адыги во взаимодействии с другими народами.
Н.М. Карамзин в своей работе приводит еще более обширный материал по истории адыгов эпохи раннего и позднего средневековья. Особое внимание уделяется характеру адыго-русских взаимоотношений, которые стали актуальными в первой половине XVI в. в связи с противостоянием агрессии османов в Восточной Европе.
Рассматриваемую проблему затрагивает в своем исследовании С.М. Соловьев. Большое внимание историк уделил внешнеполитическому аспекту, в частности, взаимоотношениям Русского государства с Османской империей и ее вассалом Крымским ханством, а также с Ираном, в связи с ситуацией вокруг Черкесии.
Для изучения истории адыгов в рассматриваемую эпоху большую ценность представляют труды первых адыгских историков. Особое место среди них занимают исследования Ш.Б. Ногмова, которые впервые были опубликованы благодаря стараниям А.П. Берже в 1861г. под названием «История адыхейского народа». Спустя пять лет, в 1869 г. А.П. Берже издал «Историю» Ш.Б. Ногмова в Лейпциге на немецком языке под названием «Сказания и песни черкесского народа». Необходимо подчеркнуть, что «История» Ш.Б. Ногмова является важным исследованием, в котором использовано значительное количество материалов адыгского фольклора, потверждающихся другими источниками. Нужно отметить тот факт, что автор не ссылается на источники, но, исследуя его работу, можно сделать вывод об использовании им некоторых русских и восточных летописей. Ш.Б. Ногмов впервые установил личности адыгских князей, сыгравших важную роль в истории Черкесии. В данном аспекте с его «Историей» не может сравниться ни один труд по истории адыгов.
Повышенный интерес вызывает историко-этнографическое сочинение адыгского историка Хан-Гирея - «Записки о Черкесии», завершенное в 1836 г . Данный труд является своеобразной энциклопедией адыгского народа. Если Ш.Б. Ногмов описал в основном события, связанные с историей Кабарды, то Хан-Гирей охватывает все адыгские княжества и субэтносы , их историю. Он дал обширные сведения о территориальном расположении адыгов, их социально-экономическом строе и политическом положении, семейном и общественном быте, материальной и духовной культуре, и т.д. Хан-Гирей дал описание не только адыгов, но и других народов, живших в пределах Черкесии или по соседству с ней. Особую ценность представляет в его труде перечень известных аристократических родов Черкесии. Даются также интересные сведениянекоторых родов ее безклассовых областей – Шапсугии, Натухая и Абадзехии. Анализ сочинений первых адыгских историков позволяет сделать вывод, что большинство сказаний, приводимых Ш.Б. Ногмовым и Хан-Гиреем относятся к XIV–XVI вв.
Большую вспомагательную роль для разработки диссертационной темы играют также труды Каламбия (А.Г. Кешев) и В.Н. Кудашева.
Значительную ценность для нас представляют исследования Баксанского культурного центра в начале XX в., восстановленные по материалам Кабардино Балкарского Института Гуманитарных Исследований (КБИГИ). Основная роль в данных исследованиях принадлежит Н. Цагову, в значительной степени опиравшемуся на турецкие и арабские источники. Можно полагать, что на выводы Н. Цагова повлиял вышедший в Турции известный труд Мета Джунатуко Юсуфа Иззет-паши «История Кавказа». Исследования Н. Цагова содержат важную информацию о времени правления адыгских князей – Инала, Идара, Болотоко и Беслана Тучного.
Одну из ключевых позиций в диссертационной работе занимает проблема происхождения и времени деятельности князя Инала. От него ведут свои родословные князья Черкасские, сыгравшие выдающуюся роль в становлении и развитии Российского государства. Происхождение от Инала ставило адыгских князей в привилегированное положение над подвластным народом. С ним связывается и объединение адыгских земель в единую территориальную этнополитическую структуру, куда вошли и этнически близкородственные адыгам – абазины. Деятельность ближайших потомков Инала привела к образованию целого ряда удельных адыгских княжеств. Все это вызывает повышенный интерес к его фигуре. Отсутствие адыгской письменности привело к тому, что сведения, касающиеся Инала, способствовали возникновению различных версий о его происхождении. Видя в них попытку самовозвеличивания ставился под вопрос само существование князя Инала. Однако известный историк А.В. Гадло считает, что «такое отношение к адыгской этногенетической легенде в условиях чрезвычайной бедности письменных источников, отражающих средневековую историю адыгов, вряд ли является справедливым».
Личность Инала интересовала многих дореволюционных историков-кавказоведов. Среди них можно выделить: И.Ф. Бларамберга, Л.Я. Люлье, Ф.Д. Монпере, С.М. Броневского, П.Т. Буткова, К.Ф. Сталя, В.А. Потто.
Обобщающей чертой исследований вышеупомянутых авторов является то, что все они в той или иной форме придерживаются ближневосточной теории происхождения Инала. Интересным является и тот факт, что большинство из них определяет хронологические рамки деятельности Инала началом XV в., при этом не ссылаясь на какие-либо источники. Более полную информацию эпохи Инала дает Ш.Б. Ногмов в своей «Истории».
Новым словом отечественных историков в вопросе о происхождении и деятельности Инала стали исследования А.В. Гадло второй половины XX в. В них делается попытка восстановления эпохи Инала, увязывая ее с событиями в Хазарии в VIII в. Вместе с тем, вызывает споры его теория происхождения и времени деятельности Инала, базирущаяся в основном на тюркизмах – антропонимах и этнонимах.
Немалую значимость для изучения эпохи Инала имеет последний труд А.В. Гадло «Предыстория Приазовской Руси», в частности содержавшийся там раздел о Кабарде Тамбиеве. В нем автор относит деятельность Кабарды Тамбиева к XI в., при этом ошибочно увязывая с ним миграционную теорию происхождения восточноадыгского населения.
Тем не менее, А.В. Гадло являлся первым крупным отечественным историком, посвятившим Иналу специальное исследование и вернувшим его на историческую арену.
Большой фактологический материал содержится в исследованиях, которые затрагивают взаимоотношения адыгов с соседними народами в период позднего средневековья. В отдельный ряд можно выделить исследования, посвященные «генуэзской эпохе» в истории Черкесии. Особый интерес к истории генуэзских колоний Причерноморья в отечественной историографии возникает во второй четверти XIX в. связанный с территориальным продвижением России в бассейне Черного моря. Основополагающим исследованием по данной проблеме является работа Ф. Бруна, всесторонне освешающая значение генуэзских колоний в социально-экономической и политической жизни народов Причерноморья. Черкесии, на территории которой находилось значительное количество генуэзских колоний, автором уделяется особое внимание в системе причерноморско-генуэзских отношений. Благодаря исследованиям Ф.Бруна мы имеем сведения не только о социально-экономических и политических взаимоотношениях адыгов с генуэзцами и другими народами, но и географию морского побережья Черкесии, ее границ.
Генуэзским колониям и их взаимоотношениям с народами Причерноморья посвящены работы М. Мурзакевича, Э. Гиббона, Е.С. Зевакина и Н.А. Пенчко. Данные исследования идентичны и уделяют основное внимание экономическим связям генуэзцев с народами Причерноморья, главным образом – работорговле.
Оригинальным и в тоже время важным для изучения истории адыгов является труд К.А. Поркшеяна. Он, остается единственным автором, который изучил вопрос о существенном присутствии адыгского населения в Крыму. К.А. Поркшеян в своих исследованиях приходит к выводу о существовании адыгского населения Крыма с древности, со времен синдо-меотов. Согласно его выводам, особенно ощутимо было адыгское присутствие в Крыму в генуэзскую эпоху. Влияние и значимость адыгского населения было настолько велико, что, согласно данным К.А. Поркшеяна в западноевропейских источниках Крым считался частью Зихии (Черкесии). Он впервые достаточно подробно описывает существовавшие на территории Черкесии генуэзские города, их экономические взаимоотношения с местным населением.
Изменениям геополитической ситуации в Восточной Европе в период господства Золотой Орды посвящена работа В.П. Егорова «Историческая география Золотой Орды в XIII–XV вв.». Рассматривая участие адыгов в государственной жизни Золотой Орды, В.П. Егоров ограничивается констатированием фактов, не давая при этом какой-либо оценки их роли в ее внутренней и внешней политике.
Исследования Г. Вернадского дают оригинальную интерпретацию монголо-адыгских взаимоотношений. Согласно ей эти взаимоотношения в XIV в. были дружественными. Адыгское влияние в Золотой Орде и ее столице Сарае было значительным, правителями важных уделов государства становятся адыги. Например, правителем Таны в 1358 г. был адыг Зихабей, наместником Крыма в 1379-1386 гг. Жанкасиус Зих, в 1367-1379 гг. у власти в Сарае находился Хаджи-Черкес. Кроме того, адыги занимали и руководящие посты в ордынской армии, в которой служили в большом количестве. Работы Г. Вернадского позволяют более объективно оценить историю адыгов данного периода.
С конца XV в. в борьбу за господство в Причерноморье начинают вмешиваться Османская империя и ее вассал Крымское ханство, что изменило социально-политическую обстановку вокруг адыгов.
Взаимодействие черкесских княжеств с Крымским ханством, является одним из важных тем в работе В.Д. Смирнова «Крымское ханство под верховенством Оттоманской Порты». Автор показывает абсолютную подчиненность, зависимость Крымского ханства от внешней политики Османской империи, ставшего по сути «разбойничьим» государством. В.Д. Смирнов рассматривает вопросы военного противостояния адыгов агрессии османов и крымцев. В то же время автор недостаточно освещает роль адыгов в предотвращении захвата османами и крымцами территории Северного Кавказа анализируемого периода.
К исследованиям подобного плана можно отнести и работу И.Э. Тунманна «Крымское ханство».
Особенности международной обстановки, сложившейся вокруг Кавказа в период позднего средневековья, рассматривал в своей работе и С.А. Белокуров. Автор пытается объективно оценить ситуацию, причин противоречий России, Османской империи и Ирана в связи с интересами черкесских княжеств.
Во второй половине XX в. в отечественной медеевистике происходит активизация исследований, затрагивающих внешнюю политику адыгов и их роль в системе международных отношений XV–XVI вв. Среди них можно выделить работы Е.Н. Кушевой, Н.А. Иванова, Б.А. Кочекаева; А.М. Некрасова; Б.К. Мальбахова и К.Ф. Дзамихова.
Данные труды показывают сложившуюся политическую обстановку на Северном Кавказе в связи с ростом агрессии со стороны Османской империи и Крымского ханства. При этом считаем необходимым более подробно остановиться на фундаментальных трудах Е.Н. Кушевой, А.М. Некрасова, Б.К. Мальбахова и К.Ф. Дзамихова. Хотя исследование Е.Н. Кушевой, затрагивает лишь последнее десятилетие разрабатываемой нами диссертационной темы, оно является первым обобщающим трудом, раскрывающим международное положение народов Северного Кавказа в период активизации османской агрессии. Работа показывает, как ожесточенная борьба соседних держав за овладение Кавказом втягивала ее народы в сложную систему взаимоотношений между ними.
Важное значение в раскрытии международной обстановки вокруг Черкесии изучаемого периода имеет монография А.М. Некрасова. Автор показывает международное положение адыгов в последней четверти XIV – первой половине ХVI в. в непосредственной связи с их политической историей. При этом А.М. Некрасов считает невозможным показать политическую историю адыгов без изучения истории международных отношений в Восточной Европе. Заслугой автора является то, что он в отличие от многих отечественных авторов рассматривает адыгов как самостоятельный субъект международных отношений, игравший заметную роль в регионе.
Существенный интерес в изучении рассматриваемой проблемы представляет работа Б.К. Мальбахова и К.Ф. Дзамихова. В отличие от вышеупомянутых исследований их работа конкретизирует международное положение одного из адыгских княжеств – кабардинского. Детализируя взаимоотношения Кабарды с соседними политическими образованиями и народами, она дает общую картину ее внешней политики. Особый упор при этом делается на отношения с Крымским ханством, которые обостряются с начала XVI в. В работе достаточно объективно прослеживается, как от внешнеполитической ориентации Кабарды во многом зависели успехи соседних держав в деле распространения их влияния на Кавказе.
Несмотря на то, что в исследованиях данной тематики показывается ожесточенное и вполне успешное сопротивление адыгских княжеств Османской империи и Крымскому ханству, они не достаточно объективно отражают взаимоотношения между ними. Так, до сих пор не дана надлежащая оценка союзническим отношениям адыгов с Крымским ханством во время правления Менгли-Гирея, совместным действиям адыгских княжеств в боевых операциях против агрессоров, взаимоотношениям с Ираном в борьбе против Османской империи.
Изучение этнополитической истории адыгов позднего средневековья не будет полным без привлечения литературы, рассматривающей факт существования адыгского населения в Поднепровье и их роли в формировании казачества. Еще российские историки XVIII в. Г.З. Байер и В.Н. Татищев с полной уверенностью выдвигали адыгскую теорию происхождения казаков.
А. Ригельман, рассматривая историю казачества, приводит мнение их самих о своем происхождении - « ….будто б они от некоих вольных людей, а дома от Черкес и Горских народов, взялися, и для того считают себя природой не от Московских людей».
Приведенные выше выводы подкрепляют в своих исследованиях археологическими материалами, доказывающими присутствие на нижнем Дону меотов еще в античную эпоху, Д.Б. Шеллов и И.С. Каменецкий.
Как считает М.Л. Крайсветный, адыгское население в донском регионе формируется в раннем средневековье, составляя часть салтово-маяцкой культуры. Исследователь полагает, что образ жизни казаков (касогов) на Дону, базирующийся на высоконравственных морально-этнических принципах адыгского этикета, допускающих самореализацию личности, стал настолько привлекательным для славян, что их переселение к казакам постепенно превращается в поток. Результатом становится замена адыгского языка на славянские. По мнению М.Л. Крайсветного, роль адыгов в этногенезе населения юга России несомненно значительнее, чем это принято считать.
Важную работу в изучении этнической истории адыгов проделал Р.Ж. Бетрозов. Наибольшую ценность в его трудах для нас представляют исследования, посвященные вопросу пребывания древнейшего адыгского населения в Центральном Предкавказье. Заслугой автора является достаточно объективно аргументированное доказательство автохтонности восточноадыгского населения, которое опирается на исследования, использующие синтез археологии с другими историческими науками. Р.Ж. Бетрозов практически пытается подвести рациональную черту под давно дискутируемым вопросом. Немалое значение представляют исследования Р.Ж. Бетрозова, касающиеся этногенеза адыгов в постмонгольский период. Данный этап истории адыгов связывается с последствиями монгольских нашествий, изменившими в корне этнополитическую ситуацию на Северном Кавказе.
Значительным вкладом в историю адыгов средневековья являются современные исследования Б.Х. Бгажнокова. В своих трудах он впервые в историографии четко прослеживает динамику изменения территории и населения Черкесии на протяжении нескольких столетий. В целом исследования Б.Х. Бгажнокова способствуют реконструкции этнополитического и географического пространства Черкесии позднего средневековья.
Работа С.Х. Хотко «Черкесские мамлюки» представляет собой комплексный труд, посвященный адыгскому присутствию в Египте, на Ближнем Востоке. В книге С.Х. Хотко мы можем найти достаточно обширную информацию о черкесских мамлюках, их роли на Ближнем Востоке в отражении нашествий крестоносцев, монголов, Тимура. Исследования автора показывают расцвет Мамлюкского государства при бурджитской династии и его тесные связи с Черкесией. С.Х. Хотко уделяет большое внимание внутренней и внешней политике бурджитского государства, развитию его культуры и искусства, экономическим связям со странами Средиземноморья. Дается также подробный список черкесских правителей Мамлюкской империи, хронология их правления.
Значительный объем информации по интересующей нас эпохе содержат и другие работы С.Х. Хотко энциклопедического характера «История Черкесии в средние века и новое время» и «Очерки истории черкесов». В них приводится богатый обобщенный материал по истории адыгов не только отечественных, но и зарубежных кавказоведов.
Для автора настоящего исследования одно из ключевых значений занимает использование трудов, связанных с археологическими материалами. Наибольшую ценность среди них для нас представляет исследование Е.П. Алексеевой. В основу ее труда легло признание этнической корреляции между этно-историческими и культурно-историческими процессами, явлениями, фиксируемыми археологическими культурами. Данному подходу способствует признание этноса формой существования социально-исторического организма, обладающего специфическими чертами, отличающими его от других этносов, и рассмотрение археологической культуры как группы памятников, образующих сложную, внутренне связанную систему, существенно отличающуюся от других систем аналогичного типа исключительным или преобладающим проявлениями характерного для нее комплекса. В археологических памятниках этнодефференцирующими показателями служат особенности материальной культуры.
Удачное сочетание Е.П. Алексеевой археологических материалов с данными летописей и авторов XIV–XV вв., писавших об адыгах, позволило создать комплексную, достаточно объективную работу по истории позднего средневековья.
Сведения по материальной культуре адыгов позднего средневековья содержат исследования В.П. Левашевой, А.Х. Нагоева. Их работы посвящены изучению материалов белореченских и кабардинских (XIV–XVI вв.) курганов, которые занимают значительную территорию Северного Кавказа. Возникновение курганов кабардинского типа А.Х. Нагоевым связывается с обособлением кабардинцев от остальных адыгов. Согласно археологическим источникам кабардинцы в эпоху позднего средневековья занимали обширную территорию от верховьев р. Урупа на западе, до Прикаспийских степей на востоке. Детальный анализ могильного инвентаря и обряда, кабардинских погребальных памятников и письменных источников об адыгах помогает проследить формирование и развитие материальной культуры кабардинцев эпохи позднего средневековья.
Археологические материалы по изучению крепостных сооружений на Центральном Кавказе использованы в работах В.А. Кузнецова, Х.Х. Биджиева и А.В. Гадло.
Достаточно полную информацию для рассматриваемой эпохи дает Н.Г. Ловпаче в исследовании «История адыгейского народа и археология Адыгеи». Н.Г. Ловпаче проводит успешную аналогию – сравнение данных Ш.Б. Ногмова с археологическими материалами. Адыгское население Крыма в своих археологических работах затрагивают М.Х. Чореф и И. Бодалинский. В их трудах приводится исследование крепости Черкес-Кермен в Крыму, который считался адыгским городом.
Несмотря на то, что в отечественной и зарубежной историографии собран и систематизирован определенный фактический материал, разработка этнополитической истории адыгов XIV – первой половины XVI в. нуждается в комплексном изучении с использованием корреляции различных видов источников.
Источниковая база работы. В своем исследовании автор использовал обширный и разнообразный круг источников которых можно условно разделить на следущие категории.
I. Архивные источники. Использованы материалы фондов Российского государственного архива древних актов (РГАДА): «Сношения России с Крымом» (ф.123); «Сношения России с ногайскими татарами» (ф. 127). Привлечены материалы Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА) (ф.414) и Российского государственного исторического архива (РГИА) (ф.1411), представляющие большую ценность.
II.Опубликованные документы и материалы сборников. По объему извлеченного материала важное место занимает сборник Русского исторического общества (СРИО) (Т.41, 95). Использованы вошедшие в него: «Дела Крымские», кн. 1-5 за 1474-1519 гг; «Турецкие дела», кн. 1 за 1512-1521 гг.); «Дела Ногайские», кн. 1 за 1489-1509 гг; Продолжение древней Российской вифлиофики. Ч. VII, VIII, IX; «Ногайские дела», кн. 2-4 за 1533-1556 гг.
Для изучения избранной эпохи большое значение имеют материалы содержащиеся в сборниках «Полное собрание русских летописей» (ПСРЛ) (Т.5, 12, 13, 20) и Кабардино-русские отношения (КРО) (Т.I, II).Некоторые сведения об адыгах позднего средневековья дают устав генуэзских колоний и грузинские летописи. В них отражаются торгово-экономические связи взаимосвязи народов бассейна Черного моря, в частности роль разноплановой торговли на побережье Черкесии. При изучении генеалогии князей Иналидов, большую помощь оказывает рассмотрение и анализ их символов, знамен, штандартов и тамг. Они восстановлены и введены в научный оборот благодаря исследованиям Х.К. Яхтанигова, В.П. Пожидаева, А.А. Максидова, А.В. Шукасова.
III. Мемуары, дневники, записки, письма и статьи современников.
Исследуемый период нашел отражение в произведениях таких авторов как: Плано-Карпини Иоанн «История монголов», Вильгельм Рубрук «Путешествие в восточные страны». Благодаря их данным мы имеем сведения относительно этнотерриториальных границ Черкесии после монгольского нашествия.
Важным видом источников являются сочинения о народах Восточной Европы в частности о Черкесии, опубликованные в специальном сборнике «Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XIII-XIX вв.» (АБКИЕА). В данный сборник вошли сочинения И. Шильтбергера, Иоанна де Галонифонтибуса, Иосафата Барбаро и Джорджио Интериано, которые имеют важное значение по изучению этнополитической ситуации в Черкесии и вокруг нее в XIV-XV вв.
Особое значение для настоящей работы имеет свод фактических материалов В.Г. Тизенгаузена, вобравший русские переводы различных, восточных источников, относящихся к истории Золотой Орды и походам Тимура. В подготовленных Тизенгаузеном трудах опубликованы извлечения из сочинений следующих арабских авторов: Ибн-Батута «Подарок наблюдателям по части диковинных стран и чудес путешествий»; Аль-Омари ибн Фадлаллаха «Пути взоров по государствам разных стран». Туда вошло и произведение персидского автора Низам ад-дина Шами - «Книга побед», охватывающая историю правления Тимура до 1404 г. На Шами опирается в своем сочинении, посвященному, также Тимуру, Шереф-ад-дин Йезди. Свою «Книгу побед» Йезди закончил в 1424/25 г.
Ценную информацию по истории монгольского нашествия на Восточную Европу содержит труд известного персидского историка Рашид ад-дина Фазлаллаха ал-Хамадани «Сборник летописей».
Благодаря вышеупомянутым авторам мы получаем основополагающую информацию о населении, социальном устройстве, экономических связях и территории Черкесии в монгольский период.
К рассматриваемой группе источников можно отнести и работа известного географа и дипломата Эвлия Челеби «Книга путешествия». Его труд является подробным описанием многочисленных поездок в страны Восточной Европы: Молдавию, Крым, Черкесию. Эвлия Челеби в «Книге путешествия» использовал сочинения предыдущих османских авторов, которые дополнены личными записями, легендами народов, рассказами и преданиями вышеупомянутых стран. Для нас особое внимание привлекают данные Эвлия Челеби о начале османской агрессии в Восточном Причерноморье, в частности, о строительстве крепостей на побережье Черкесии.
IV. Археологические и другие полевые материалы. Важным видом источников, которые оказывают существенную помощь в раскрытии поднятых в диссертации вопросов, являются археологические и полевые материалы. Впервые вводятся в научный оборот сведения, касающиеся описания развалин крепости Инал и местности Инал-къуба.
В работе использованы и материалы, имеющие полевой этнологический характер. Жителем с. Псху республики Абхазия П.А. Калашниковым (1936 г. р.) была предоставлена помощь при описании культа горы Инал-къубэ, места захоронения князя Инала.
V. Материалы исторического фольклора. Особую группу источников представляют материалы исторического фольклора адыгов. В них содержатся предания об адыгских князьях и отношениях с соседними народами (генузцами, татарами и др.) касающиеся интересующей нас эпохи. При критическом рассмотрении и корреляции с другими видами источников, фольклорные данные приобретают особую значимость для нашего исследования.
В целом, использование такого широкого спектра источников позволяет более подробно изучить все аспекты обозначенной темы исследования.
Научная новизна. Она определяется тем, что делается попытка показать целостную картину этапов борьбы адыгов за национальную государственность XIV- первая половина XVI в. Впервые предпринимается попытка воссоздания роли адыгов в восточноевропейской геополитической зоне, рассматривая их как самостоятельный субъект международных отношений. Представлена аргументированная критика некоторых господствовавших в советское время, остающихся до сих пор унифицированных убеждений, недостаточно учитывающих политическую значимость и статус адыгов. Новым является рассмотрение политической деятельности адыгских князей, их участие и влияние на международные отношения. Рассматривается история и этногенез адыгов с позиции сравнительного анализа разных видов источников, их комплексного и систематического исследования.
Научная и практическая значимость работы заключается в том, что изучение динамики борьбы адыгов за национальную государственность XIV - первой половины XVI в. дает возможность для дальнейшего планомерного, объективного исследования истории адыгских княжеств. Материалы и выводы, содержащиеся в диссертации, могут быть использованы при подготовке обобщающих трудов по истории Северного Кавказа и России, при написании учебников и учебных пособий по данной проблеме.
Положения диссертации были апробированы в докладах и выступлениях на VI,VII и VIII конференциях молодых ученых РАН (Нальчик 2005, 2006, 2007); первой абхазской международной археологической конференции (Сухум 2006); первых международных Инал-иповских чтениях, (Сухум 2007); региональной научно-теоретической конференции «Политико-правовые аспекты национальной и федеративной политики и проблемы национально-государственного строительства на Кавказе» (Владикавказ, 2009) и др.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.
