Содержание к диссертации
Введение
Раздел 1. Россия и Православный Восток: параметры ситуации
Глава 1. Источники и историография вопроса 22
Глава 2. «Иерусалимский вектор» российской внешней политики 44
2.1. Святая Русь на Святой Земле
2.2. Государственная защита русских православных паломников
2.3. Иерусалим и страны библейского региона в контексте Восточного вопроса
2.4. Августейшие паломничества
2.5. Опыт периодизации русско-палестинских связей
Раздел 2. Русское духовное и политическое присутствие в Святой Земле в XIX - нач. XX вв.
Глава 3 Иерусалимское подворье в Москве и Русская Духовная Миссия в Иерусалиме 90
3.1. Иерусалимские подворья в России в первой половине XIX в.
3.2. Узник Map-Сабы: одиссея архимандрита Арсения
3.3. «Как можно помогать?»
3.4. «Проект Нессельроде и Порфирия»
3.5. Учреждение и первый состав Русской Духовной Миссии в Иерусалиме (1847)
3.6. Оценка первого периода деятельности РДМ (1847-1854)
3.7. Возобновление деятельности РДМ после Крымской войны
Глава 4. Палестинский Комитет (1859-1864) и Палестинская Комиссия (1864-1889) 147
4.1. «Проект Мансурова»: МИД, РОПИТ и Мраморный дворец
4.2. Б.П.Мансуров, М.И.Эппингер и Русские Постройки в Иерусалиме
4.3. Преобразование Палестинского Комитета в Палестинскую Комиссию
Глава 5. Российское дипломатическое и консульское представительство в Святой Земле 177
5.1. Русское консульское присутствие в Святой Земле: предыстория и предпосылки
5.2. Создание русского консульства в Иерусалиме (1858)
5.3. Генконсул А.Г. Яковлев (1897-1907)
5.4. Дипломатические бури у «Мышиного источника» (1903-1912)
Глава 6. «Проект Антонина»: создание Русской Палестины (1865-1894). 208
6.1. От Перми до Иерусалима
6.2. Дневник начальника Миссии
6.3. «Палестинское владельчество» (1866)
6.4. Монастырь в Горней (1871-1883)
6.5. Вакуф Антонина (1889)
Глава 7. Императорское Православное Палестинское Общество (1882-1917) 228
7.1. В.ПХитрово и создание ИППО
7.2. «Православие в Святой Земле» (1881)
7.3. Открытие Палестинского Общества (1882), его устав и структура
7.4. Великий князь Сергий Александрович и его соратники
7.5. Епархиальные отделы ИППО
7.6. Строительство в Палестине (1883-1906)
7.7. Вениаминовское подворье (1891)
7.8. Великая Княгиня Елизавета Федоровна - председатель ИППО (1905-1917)
7.9. Школьная деятельность ИППО в Палестине
7.10.Императорское Православное Палестинское Общество и
проблемы православного востоковедения
7.11. Проект Иерусалимского института
Раздел 3. Палестинское Общество вне Палестины
Глава 8. «Румынский след» 323
Глава 9. Работа Палестинского Общества в пределах Антиохийского
Патриархата 331
9.1. Антиохийская Православная Церковь и русско-антиохийские духовные связи
9.2. Русская политика в отношении к Антиохийской Церкви во 2-й пол. XIX в.
9.3. Консул А.П.Беляев и низложение Патриарха Спиридона (1897)
9.4. Патриарх Мелетий и семилетняя «пасха» Антиохийского Патриархата (1899-1906)
9.5. Hi 1110 и Антиохийская Церковь при Патриархе Григории IV
9.6. Патриарх Григорий IV в России (1913)
Глава 10. Святыни Иерусалима и русско-эфиопские отношения кон Х1Х-нач.ХХвв
10.1. Встреча с Абиссинией
10.2. Миссия в Аддис-Абебе и полковник Л.К. Артамонов
10.3. Последняя попытка соединения
Глава 11. Императорское Православное Палестинское Общество и почитание Святителя Николая Чудотворца: прокол в Турции, прорыв в Италии
11.1. «Мирликийское дело» (1850)
11.2. Мирликийский участок в собственности ИППО (1886)
11.3. Николо-Александровский храм ИППО в Петербурге
11.4. Святыни Бари
11.5. Возникновение замысла о строительстве подворья в Бари (1898-1908)
11.6. А.В.Щусев и строительство храма и подворья
11.7. Освящение временной церкви во имя Николая Чудотворца (1913)
11.8. Барградский эпилог
Раздел 4. Личности и массы: человеческий фактор Русской Палестины
Глава 12. Патриархи Иерусалимские в их отношении к Русской Церкви и Русской Палестине
12.1. Панэллинизм и панславизм: два конкурирующих пути к Третьему Риму
12.2. Патриархи и Святогробское братство
12.3. Патриарх Кирилл II: «мудрый византиец» или «мелочный
ум» і
12.4. Патриарх Никодим - ставленник Российского МИДа
12.5. Русский вклад в бюджет Патриархии
12.6. Вопрос о Бессарабских имениях
12.7. Закавказские имения Святого Гроба в составе Российской Империи
12.8. Русско-иерусалимские отношения после Патриарха Никодима
Глава 13. Православные паломники - основной фактор русского присутствия в Палестине 503
13.1. Типология русского паломника
13.2. Англичанин о русских паломниках (1913)
13.3. Когда количество не переходит в качество
Раздел 5. Россия и Православный Восток: век XX
Глава 14. Императорское Православное Палестинское Общество в канун крушения Империи 524
14.1. Русская Палестина: год 1914
14.2. Итоговые доклады П.И.Ряжского
14.2. Планы послевоенного обустройства в Палестине
14.3. Церковно-политические утопии XX века: секретный доклад И.И.Соколова
Глава 15. Судьбы российского наследия на Ближнем Востоке в XX в.... 574
15.1. Палестина в эпоху Британского Мандата
15.2. Восстановление Русской Духовной Миссии в Иерусалиме (1948)
15.3. Борьба за русскую собственность
15.4. Соглашение о продаже Русской Палестины государству Израиль(1964)
15.5. Палестинский эпилог
Глава 16. Императорское Православное Палестинское Общество: век ХХ-векХХІ 615
16.1. Школа выживания: от ИППО к РПО (1917-1925)
16.2. Научная жизнь Российского Палестинского Общества в 1920-е-1930-е гг.
16.3. Школа возрождения: от РПО к ИППО (1950-1992)
Заключение 647
Источники и литература 651
- Источники и историография вопроса
- Святая Русь на Святой Земле
- Иерусалимские подворья в России в первой половине XIX в.
Введение к работе
Актуальность темы диссертационной работы обусловлена тем, что история русского присутствия в Святой Земле и на Ближнем Востоке и сегодня является основой формирования политики Российской Федерации и Русской Православной Церкви в регионе. В плане географическом, в понятие Святая Земля исторически входили территории нынешней Палестины (государство Израиль и Палестинская Национальная Администрация), Ливана, Сирии, Иордании (библейское Заиорданье) и даже Египет и Синай. В средние века, когда начинается осмысление (и освоение) Святой Земли русскими паломниками, названные территории образовывали большую часть Православного Востока, объединявшего юрисдикционные пределы Иерусалимского, Антиохийского и Александрийского патриархатов. В настоящем исследовании автор говорит о русском присутствии в пределах Иерусалимского и Антиохийского патриархатов. Автор оперирует также понятием Русская Палестина, под которым подразумевается совокупность храмов, монастырей, странноприимных домов, подворий и земельных участков, принадлежавших России и Русской Церкви в Святой Земле - и отчасти до ныне ей принадлежащих.
Данный регион характеризуется наличием устойчивой тенденции рассматривать Россию - практически на всех этапах ее исторического существования (царский, императорский, советский, постсоветский) в качестве правового и религиозного гаранта духовной и политической стабильности, доброй памятью о той духовной и гуманитарной поддержке, которую оказывали учреждения Русской Духовной Миссии (РДМ) и Императорского Православного Палестинского Общества (ИППО) местному христианскому - и не только христианскому населению. В этом смысле наследие Русской Палестины является одним из существенных факторов современного российского присутствия.
Предметом исследования стала история возникновения и развития специализированных учреждений, практически осуществлявших русское
духовное и политическое присутствие. Имеются в виду Русская Духовная Миссиия (создана в 1847 г.), Палестинский Комитет (1859-1864) и Палестинская Комисия при Азиатском Департаменте МИДа (1864-1889) и Императорское Православное Палестинское Общество (1882-1917). Особенное внимание уделено просветительной работе ИППО, развитию его школьной сети в Палестине, Сирии и Ливане. Анализируется также феномен русского православного паломничества, восходящий своими истоками к средневековой Руси и активно использовавшийся политиками и дипломатами XIX-нач.ХХ вв. для достижения политических целей.
Целью работы является комплексный анализ истории внешней политики России в азиатских вилайетах Турецкой империи, осуществлявшейся традиционно с помощью церковных и гуманитарных связей и контактов, с преимущественным акцентом на проблеме борьбы православных и католиков за святые места Палестины и роль русского паломничества как разновидности народной дипломатии.
Для достижения этой цели автор ставил перед собой и решал следующие задачи:
Определение места и значения Святой Земли и других стран библейского региона в системе международных отношений России XIX- нач. XX вв.;
Выявление специфики средств и методов внешнеполитического присутствия России в ближневосточном регионе с учетом давних церковно-канонических связей и контактов Русской и других Поместных Церквей;
Анализ и попытка периодизации русско-палестинских связей с точки зрения преимущественной активизации тех или иных светских и церковных факторов русского присутствия;
Конкретный анализ деятельности МИДа, Св. Синода и русских учреждений в Святой Земле и на территории Антиохийского Патриархата;
Оценка деятельности церковных и светских учреждений с точки зрения реальной эффективности предпринимаемых мер по укреплению русского присутствия;
Последующая судьба российского наследия в Святой Земле в XX- нач. XXI вв.
Хронологические рамки исследования определены началом регулярного функционирования русских учреждений в Иерусалиме и других церковных и культурных центрах региона. Для Русской Духовной Миссии это период с 1847 г. до 1914 г., для русского генерального консульства -период с 1858 г. до того же 1914 г., для Палестинского Общества - с 1882 г. также до начала Первой мировой войны, которая прервала деятельность всех иностранных учреждений в пределах Турецкой империи.
Естественно, что само создание Русской Духовной Миссии в Иерусалиме в 1847 г. стало завершением длительного предварительного этапа, который неизбежно должен был стать предметом исследования. С другой стороны, Первая мировая война 1914-1918 гг., революция и Гражданская война, прервав - и в некоторых аспектах навсегда - работу русских учреждений в Палестине и связь их с Россией и Русской Церковью, не прекратили однако церковной жизни Русской Палестины. Соответственно, заключительные главы диссертации посвящены судьбе Духовной Миссии и Палестинского Общества в исторических испытаниях XX - нач. XXI вв.
Степень научной разработанности темы совершенно не соответствует ее актуальности. Публикаций и монографий, обобщающих духовный и политический потенциал России в Святой Земле и на Ближнем Востоке, не возникло ни в дореволюционный, ни в советский период. Тому были свои причины. В канонических пределах Восточных Поместных Церквей русское влияние и способы проникновения носили почти исключительно церковный и церковно-политический характер. Институциональная двойственность (подчинение русских учреждений в Святой Земле одновременну МИДу и Синоду) до самого недавнего времени
мешала как светским, так и церковным историкам объективно осмыслить и представить события. Светским историкам, особенно советского времени (хотя в известной степени это утверждение справедливо и для авторов дореволюционных), тема представлялась сугубо конфессиональной, «излишне» церковной. Историкам церковным, напротив, во многом препятствовал именно «конфессиональный» момент, заставлявший опускать или приглушать противоречия как канонического свойства (между Русской, Иерусалимской и другими автокефальными Православными Церквами), так и внутриполитического (между государственными и синодальными структурами, между духовными идеалами и экономическими и геостратегическими реальностями).
Что касается послеоктябрьского периода, в эти десятилетия по понятным причинам истории Православного Палестинского Общества, Русской Духовной Миссии в Иерусалиме и других подобных учреждений посвящены были в лучшем случае краткие юбилейные заметки в соответствующих выпусках «Палестинского сборника»1. Сообщения о деятельности РДМ в Иерусалиме появлялись время от времени в «Журнале Московской Патриархии», но носили, в основном, чисто официозный или панегирический характер, что, естественно, обедняло как общую историческую картину, так и возможность учета исторических духовных реалий в прогнозировании и планировании современной российской политики
Ситуация изменилась лишь в самые последние годы. В различных
историко-архивных изданиях, появились связанные с данной темой статьи
Л.А.Герд2, А.Г.Грушевого3, И.П.Медведева4, Е.Н.Мещерской5,
К.Н.Юзбашяна6. Автором настоящих строк было подготовлено и издано при поддержке Историко-документального департамента МИДа два тома документов, исследований и материалов «Россия в Святой Земле»7, впервые в отечественной историографии позволяющих достоверно воссоздать сложную и многогранную историю российского дипломатического,
духовного и культурно-гуманитарного проникновения на Ближний Восток. Раздел о Русской Палестине содержится также в альбоме-монографии
«Приди и виждь» . В начале текущего года была опубликована монография Н.Н.Лисового по теме докторской диссертации и два историко-документальных альбома по истории русского присутствия в Иерусалиме9.
Методологической основой диссертации является принцип историзма, требующий изучения явлений в широком контексте их генезиса, развития, разносторонних причинно-следственно связей. В работе осуществлен системный и комплексный анализ факторов, из которых складывался феномен русского присутствия в Иерусалиме и на Ближнем Востоке. При написании работы были использованы труды российских и зарубежных историков, политологов, богословов, затрагивающих различные аспекты истории христианского Востока и русско-палестинских связей. Большое внимание автор уделил обработке статистической и финансовой информации, обобщающей динамику развития русского присутствия: создание школьной сети ИППО, статистика русского паломничества, нарастание масштабов материальной помощи России православным патриархатам Востока. Наиболее глубоко исследован материально-хозяйственный комплекс Русской Палестины (деятельность РДМ, Палестинского Комитета и Палестинского Общества, строительные и гуманитарные проекты ИППО). Основные тенденции развития выявлены и обработаны автором в виде многочисленных таблиц.
Научная новизна диссертационного исследования состоит в следующем:
на основе новой обширной источниковой базы впервые сделана попытка дать целостную картину истории русского проникновения и присутствия в Святой Земле и на Ближнем Востоке в Х1Х-нач. XX в.;
открыты и исследованы практически неизвестные в литературе участки дипломатической борьбы за российское духовное и политическое
преобладание в противостоянии с Османской империей и западными державами - Иерусалим и Дамаск;
выявлен полный комплекс документов по становлению и динамике главного фактора русского присутствия - системы русского землевладения и строительства в Святой Земле (храмы, монастыри, подворья, школы, больницы);
впервые документально прослежена, с основания до наших дней, история Императорского Православного Палестинского Общества, его наследие на Ближнем Востоке, источники финансирования, особенности функционирования в советский и постсоветский периоды;
изучен не исследовавшийся ранее аспект межведомственного сотрудничества и соперничества Министерства иностранных дел и Святейшего Синода в регионе с традиционно сильным русским православным влиянием, выявлены методы и реальные масштабы участия Церкви в определении приоритетов внешней политики и межцерковной дипломатии;
проанализирован феномен русского православного паломничества, - как по количественным и социальным показателям, так и с точки зрения его активизации и использования политиками и дипломатами во внешнеполитических и церковно-дипломатических целях.
Практическая значимость исследования определяется тем, что собранный и проанализированный в диссертации материал может быть полезен, в первую очередь, историкам России, Русской Церкви и русской внешней политики, так как восполняет чрезвычайно важные пробелы в отечественной историографии.
Диссертация может также использоваться для составления учебных курсов и пособий по истории русского духовного и политического присутствия в Святой Земле и на Ближнем Востоке, истории русской дипломатии в регионе, истории Русской Православной Церкви и русско-палестинских религиозных и культурных связей, в исследовательской работе
светских и церковных научных центров, в лекционной и просветительской работе.
Работа имеет особое значение для политиков и дипломатов с точки зрения информационного ознакомления и конкретного использования в разработке современных моделей внешней политики России в Израиле, Палестине и других странах Ближнего Востока.
Результаты и выводы диссертации могут также использоваться - и используются - в практической деятельности российских дипломатов, Русской Православной Церкви и ИППО по возвращению объектов российской собственности, по возрождению и укреплению влияния России и Русской Церкви в странах библейского региона.
Исследование указанных проблем будет способствовать решению ряда задач, стоящих ныне перед Русской Православной Церковью: выяснение и урегулирование отношений с учреждениями, относящимися к юрисдикции Русской Зарубежной Церкви, развитие диалога и сотрудничества с греческой Иерусалимской Патриархией, участие в многосторонней миротворческой деятельности.
Апробация работы. По теме диссертации автором издана монография «Русское духовное и политическое присутствие в Святой Земле и на Ближнем Востоке»10. Документы и материалы Архива внешней политики Российской империи и других архивохранилищ опубликованы и прокомментированы автором в упомянутом выше двухтомнике «Россия в Святой Земле». Основные положения работы изложены соискателем в научных статьях и публикациях общим объемом более 200 а.л. Результаты исследования были представлены в докладах и сообщениях на российских и международных научных и богословских конференциях 1990-2006 гг.: международный симпозиум «Россия и Палестина: культурно-религиозные связи и контакты в прошлом, настоящем и будущем» (Москва, 23-27 января 1990 г.); научно-богословские конференции, посвященные 150-летию Русской Духовной Миссии в Иерусалиме (Москва, 15 апреля 1997 г.;
университет Баламанд (Ливан), октябрь 1997 г.; Назарет (Израиль), ноябрь 1997 г.); международная конференция «Иерусалим в русской духовной традиции» (Иерусалим, 1-2 ноября 2005 г.), а также на регулярных конференциях Императорского Православного Палестинского Общества.
В структурном отношении диссертация состоит из Введения, 5 разделов (16 глав сквозной нумерации), Заключения и списка источников и литературы.
Первый раздел «Россия и Православный Восток: параметры ситуации» включает две главы. Одна из них посвящена источникам и историографии вопроса, о которых сказано выше. Вторая глава озаглавлена «Иерусалимский вектор» российской внешней политики». Согласно авторской концепции, с самого начала и на протяжении веков тяга к Святой Земле находила на Руси свое выражение не только в народно-церковном, стихийном паломническом движении, но и в государственной инициативе. С падением Константинополя, когда русский царь остался единственным независимым православным государем в мире, стрелка церковно-политического компаса для всего порабощенного исламом христианского Востока стала автоматически показывать на север.
В XVIII-XIX вв. тема святых мест по-новому зазвучала в международных трактатах и конвенциях. Защита их статуса стала вновь казаться достойным поводом для войн и политических противостояний, а церковно-дишюматическая проблематика сделались неотъемлемой частью внешнеполитического дискурса. Россия при этом продолжала вековые традиции своих связей с православными народами Османской империи, по-прежнему осознавая свою историческую ответственность за них.
Это привело к возникновению на периферии русского политического сознания так называемого «греческого вопроса». При объективном первенстве Русской Православной Церкви в церковно-канонической и геополитической системе мирового православия, претензии греческого духовенства на религиозно-политическое лидерство в православном мире (с
надеждами на восстановление Греческой империи - так называемая «Великая идея») и готовность идти ради собственных амбиций на поддержку любых антирусских политических акций создавали неизбежное поле напряжения по всему так называемому Православному (или Греческому) Востоку. Обостренный характер русско-греческое соперничество приобретает в течение XIX в., в условиях роста греческого, а за ним и славянского (на Балканах) и арабского (в Сирии и Палестине) национального сознания, при том, что последние два более или менее явно поддерживались русской дипломатией.
Автор анализирует основные, выделенные им, этапы формирования системы государственной защиты интересов русских паломников. С кон. XVII - нач. XVIII вв. инициатива в защите русских паломников и их интересов переходит - в соответствии с общей тенденцией - от Церкви к структурам светским, государственным, и реализовывалась эта государственная защита, как показывает исследование, системой последовательных мирных договоров России с Турцией, которой принадлежала с 1517 г. Палестина. С Петром Великим окончилась эпоха чисто благотворительного отношения московских царей к проблемам Востока и, ничуть не снижая своей щедрой благотворительности, Россия «прописывает» для себя и своих политических партнеров Восточный вопрос отдельной статьей в дипломатических трактатах, умело используя в своей дипломатии комбинацию религиозных и политических мотивов.
Второй раздел диссертации носит название «Русское духовное и политическое присутствие в Святой Земле в XIX - нач. XX вв.» и включает 5 глав. В них анализируются причины возникновения, способы финансирования и результаты деятельности специализированных учреждений, созданных в России и в Святой Земле для защиты русских интересов, развития паломничества и гуманитарной помощи народам Ближнего Востока.
Открывающая этот раздел 3 глава посвящена предыстории и возникновению Русской Духовной Миссии в Иерусалиме; в 4 главе рассказывается о Палестинском Комитете и Палестинской Комиссии при Азиатском департаменте МИДа; в 5 главе исследуется российское консульское представительство (прежде всего, Генеральное консульство в Иерусалиме); 6 глава повествует о выдающемся церковном деятеле на Востоке - создателе «Русской Палестины» архимандрите Антонине (Капустине); и, наконец, глава 7 посвящена истории и результатам деятельности Императорского Православного Палестинского Общества.
Третий раздел - «Палестинское общество вне Палестины» -включают главы, посвященные деятельности Палестинского Общества за пределами Палестины и даже Ближнего Востока: помощь Румынскому Православному Обществу (глава 8), участие ИППО в церковной «революции» 1897 г. в Антиохийском патриархате (глава 9), разыгрывание иерусалимской карты в русско-эфиопских отношениях (глава 10), наконец, неудачная попытка России и ИППО утвердиться в Мирах Ликийских на турецком берегу Средиземного моря, обернувшаяся, благодаря умелому маневрированию руководства ИППО, важным культурным и политическим достижением в Италии - строительством храма во имя святителя Николая и подворья ИППО в г. Бари (глава 11).
Источники и историография вопроса
Источниковой базой настоящего исследования являются, в первую очередь, фонды Архива внешней политики Российской Империи (АВП РИ) . Самый важный для нас - фонд РИППО (ф.337/1, оп. 765 и ф.337/2, оп.873/1-13), содержащий материалы по истории практически всех этапов и разнообразных аспектов деятельности русских учреждений в Сирии и Палестине. Существенные массивы русско-палестинских документов содержатся в фондах Греческого стола (АВП РИ, ф. 142, оп. 497), Турецкого стола (ф.149, оп. 502), Азиатского департамента (ф.154, оп. 710 и др.), С.-Петербургского Главархива (ф.161, 173 описи), Посольства в Константинополе (Ф. 180. Оп. 517/1, 517/2) и Генконсульства в Бейруте (ф.208, оп. 819). Константинопольские и отчасти бейрутские материалы представляют особый интерес, поскольку по непонятным причинам в архивах МИДа не отложились отдельным фондом документы Иерусалимского Генконсульства. Значительное число наиболее важных документов, относящихся к русскому присутствию в Святой Земле, было издано нами в двухтомнике 2000 года. Чрезвычайную ценность имеют актуальные и сегодня документы о русской собственности в Палестине.
Документы по интересующей нас тематике содержатся также в ряде других архивов. Прежде всего, следует назвать Государственный Архив Российской Федерации, где хранятся личные фонды великого князя Константина Николаевича, председателя Палестинского Комитета и первого из августейших паломников в Святую Землю (Ф. 722), посла в Константинополе графа Н.П.Игнатьева (Ф. 730), консула в Дамаске, а впоследствии секретаря ИППО, А.П.Беляева (Ф. 848), видного деятеля Палестинского Комитета и Палестинской Комиссии Б.П.Мансурова (Ф. 990).
Особое место занимают материалы Российского Государственного Исторического Архива (прежде всего, архивы Св. Синода). Документы по истории Русской Духовной Миссии в Иерусалиме и русско-иерусалимских церковных отношений ХГХ-начала XX века представлены в фондах Канцелярии Св. Синода (Ф. 796), Канцелярии обер-прокурора Св. Синода (Ф. 798), Контроля Св. Синода (Ф. 801). Важнейшим из источников, находящихся в собрании Синода, является дневник начальника Русской Духовной Миссии в 1865-1894 гг. архимандрита Антонина (Капустина), о котором мы еще скажем. В силу особенностей синодального делопроизводства и российской бюрократической практики в целом, почти все материалы, относящиеся к РДМ и вообще к русскому присутствию на Ближнем Востоке, представлены параллельно также в соответствующих фондах и картонах Архива внешней политики. Канцелярия Православного Палестинского Общества озаботилась со своей стороны копированием наиболее важных документов синодального архива, касающихся Иерусалима, для собственной библиотеки.
Интересные материалы из раннего периода Русской Духовной Миссии в Иерусалиме хранятся в отделе рукописей РГБ - в фонде архимандрита Леонида (Кавелина), члена Русской Духовной Миссии в 1858-1860 гг. и ее начальника в 1864-1865 (Ф. 148), в фондах Оптиной пустыни (Ф. 213, 214), Московской Духовной Академии (Ф.172). Огромный интерес представляет фонд А.Н.Муравьева, выдающегося церковного деятеля и духовного писателя (Ф. 188). Если для истории русского духовного присутствия на Ближнем Востоке второй половины XIX века первостепенную важность имеют дневники и автобиографические материалы Порфирия (Успенского) и Антонина (Капустина), то для истории связей Русской Церкви с Иерусалимской и Антиохийской периода 1830-х—1850 гг. таким уникальным и почти не затронутым историками источником является архив А.Н.Муравьева.
В отделе рукописей Российской Национальной Библиотеки (С.Петербург) находится фонд великого русского историка-литургиста А.А.Дмитриевского, занимавшего в 1906-1917 гг. пост секретаря ИППО (Ф. 253). Фонд интересен не только собственными материалами Дмитриевского, но и собранными им в ходе работ по истории Палестинского Общества бережно документальными комплексами деятелей Русской Палестины (переписка В.Н.Хитрово, письма архимандрита Антонина и др.).
Святая Русь на Святой Земле
В структуре библейского космоса, а значит и в сакральной географии всего христианского человечества Иерусалим занимает особое, исключительное место. Это - «пуп земли», источник «силовых линий», пронизывающих и определяющих различные сферы духовности, творчества, культуры. Конечно, на современных географических картах Святой Град не изображается, как на средневековых, геометрическим центром «круга земного». Но в духовных координатах христианина средоточный пункт мировой истории по-прежнему там - у святынь Голгофы и Животворящего Гроба.
Культура народов нашей страны исконно связана с древним наследием Святой Земли, Ближнего Востока. Русская, как и другие славянские культуры, — культура библейская. Вся система ценностных ориентации, весь менталитет русского православного человека основаны на Новом Завете. «С востока Свет», — для России это верно не только в высшем смысле - в философии, литературе, художественной традиции; библеизмом проникнуты и самые глубокие пласты народного сознания и самовыражения. Во всем мире русского человека зовут библейским именем Иван (Иоанн). В праздник Богоявления каждая из российских рек становится Иорданью. Богослужебные сосуды для перенесения Святых Тайн называли в старину сионами и иерусалимами. Вслед за Крещением Руси, когда славянская душа после долгой языческой дремы только-только пробуждалась к христианской жизни, вошли в нее впервые и навсегда - вместе с Евангелием, молитвой и иконой - далекие и с детства всем нам близкие слова и названия: Земля Обетованная, Иерусалим, Вифлеем.
Русско-палестинские церковные и культурные связи не уступают по давности самой истории Руси и Русской Православной Церкви. Древнейшее упоминание этнонима Рус историки находят в одной из антиохииских хроник1. Первый митрополит, крестивший Русь с князем Владимиром Красным Солнышком, был, по киево-печерскому преданию, святой Михаил Сирин, т.е. сириец по происхождению .
XII век - особое время в истории. Эпоха крестовых походов радикально раздвинула духовный, политический и географический кругозор народов, открыв впервые людям христианской Европы —в том числе Руси -древневосточную колыбель цивилизации, Палестину, Евразию, целый мир Востока3. Мы чаще и отчетливей вспоминаем - и совершенно справедливо -негативную сторону крестоносной эпопеи4, но не всегда сознаем плодотворное значение того духовного порыва, который стоял за рыцарскими приключениями и географическими открытиями. Двухвековая «битва за Иерусалим» позволила европейцу, оказавшемуся вдруг на ближневосточном перекрестке религий, эпох, цивилизаций, оглянуться, задуматься - и познать не Азию - самого себя, неизведанные глубины собственной духовности, веры, поэзии. Без этого открытия Западом Востока невозможны были бы ни трубадуры, ни готика, ни Данте с его головокружительной космологией Рая и Ада, ни Сорбонна с культом «арабского» Аристотеля.
Для православной Руси хождение — и вхождение - в заповедный мир библейского Востока тоже было глубоким творческим потрясением. Но в отличие от воинственной пассионарности западных крестовых походов движение русских «очарованных странников» привело к возникновению более мирного, не рыцарского - музыкально-поэтического «сословия», так называемых «калик перехожих» (от латинского «calliga» - «сапог»). После паломничества, иногда неоднократного6, всю оставшуюся жизнь странствовали они по Руси с пением псалмов, духовных стихов и былин о сказочных городах и великих святынях
Иерусалимские подворья в России в первой половине XIX в.
Возникновению русского церковного представительства в Палестине предшествовало создание Иерусалимских подворий в России, призванных стать центрами сбора денежных средств в пользу Святого Гроба.
Девятнадцатый век начинался для Иерусалимской Церкви трагически. 12 ноября 1808 г. пожар в храме Гроба Господня уничтожил Кувуклию, купол Ротонды и большую часть интерьера. Греческое духовенство добилось от Порты права произвести ремонт на собственные средства (согласно status quo, права на храм или его часть принадлежали той религиозной общине, на деньги которой осуществлялся ремонт). Борьба за это право и сам ремонт привели Иерусалимскую Патриархию на грань полного разорения. К России, главному спонсору Иерусалимских строительных и реставрационных проектов, в тот момент греки не могли обратиться по объективным причинам: едва завершилась Бухарестским миром русско-турецкая война 1808-1812 гг., как началась Отечественная, за которой последовали европейские кампании русской армии 1813-1814 гг. Как пояснял впоследствии Патриарх Иерусалимский Поликарп в послании к обер-прокурору Св. Синода князю А.Н.Голицыну, «неоднократно хотели мы писать к вам, яко ревнителю всего доброго и предстателю благочестия, как по приверженности нашей к Вам и должного уважения, так и для извещения вас о нуждах нашего Священного Апостольского и Патриаршего Престола, но время и обстоятельства удержали нас, и хотя мы были в крайней скорби, подвергались чрезвычайным нападкам и бедствиям, лишившись гонением и злоумышлениями армян-еретиков великого храма Воскресения Господня в Иерусалиме1, однако, мы не осмелились известить Предстателя православных2 о причиненных нам горестях по причине неприятностей тогдашних времен»3. Осенью 1814 г., узнав о возвращении императора Александра І в Петербург, Патриарх немедленно направляет в Святейший Синод послание с настойчивой просьбой о помощи.
Но раньше, чем призыв Патриарха дошел до Петербурга, он был услышан представителями греческой общины в России. Первым шагом в организации помощи Палестинской Церкви стало создание Иерусалимского подворья в Таганроге. Инициатива проекта исходила от КА.Варвакиса (1743-1825)4 богатого грека-негоцианта, героя Чесменской битвы, приехавшего в Россию еще при Екатерине II и получившего здесь сначала за боевые подвиги чин поручика, а позже - за торгово-промышленные и благотворительные заслуги - чин надворного советника. Известный благотворитель, Варвакис обратился к царю с ходатайством об устроении и содержании на свой счет греческого монастыря в Таганроге - с тем, чтобы этот монастырь выполнял функции подворья Иерусалимского Патриархата. 27 августа 1814 г. был издан соответствующий Высочайший указ, предписывавший обратить построенную щедрым греком в Таганроге Троицкую церковь в монастырь, по штатному расписанию 2-го класса, с наименованием его Иерусалимским Александровским и с передачей, как писал в благодарственной грамоте Патриарх, в «в собственность Пресвятого Гроба Господня, неотъемлемую навеки»5. Месяц спустя, 28 сентября 1814 г., Святейший Синод рапортует императору о том, что указанная церковь исключена из числа епархиальных (Таганрог относился тогда к Екатеринославской епархии), а надворному советнику Варвацию дана возможность выполнить свои обязательства по организации монастыря. Иерусалимскому Патриарху предоставлялось право прислать для проживания в обители греческую братию во главе с архимандритом по его собственному выбору, с последующей сменой их через каждые пять лет6. Любопытно, однако, что Синод избегает каких-либо формулировок о правах «вечной собственности» Патриархии на создаваемый монастырь, а говорит «о бытии оному в зависимости» от Иерусалима. Преосвященному было предписано « показывать сей монастырь в ведомостях, ежегодно в Синод представляемых», т.е. его продолжали числить в списках русских монастырей, лишь управляемых наместниками Иерусалимского Патриарха7.
