Введение к работе
. Актуальность темы исследования. Одним из наиболее драматических событий российской истории следует признать события 1917 года. Их влияние ощущается до настоящего времени. В числе последствий революционных катаклизмов стали масштабная эмиграция населения, формирование практически во всем мире русской диаспоры. История российской эмиграции дает ценный материал для изучения многих важных процессов, в том числе адаптации и сохранения национальных культурной, идеологической и иной специфики в чужеродной этнической и правовой среде. Этот аспект имеет большое значение в связи с новой геополитической ситуацией, возникшей после распада СССР, когда на территории ныне независимых государств оказалась численно значительная русская диаспора. Изучение проблемы в исторической ретроспективе может помочь также в прогнозировании поведения современных многочисленных мигрантов в России и за ее пределами, понять логику процессов эмиграции и иммиграции.
Наиболее ярко стремление к сохранению национальной идентичности проявилось в 1920-е - 1930-е гг. в среде русской военной эмиграции. Военными была предпринята наиболее последовательная и удачная попытка реформирования структур императорской России в связи с изменившимся их положением, приспособления такого важнейшего института государства, как армия, к бытию в условиях другого государства. Это сопровождалось формированием новой военной доктрины, решение сложных организационных задач.
Приоритетное место в этих явлениях и процессах заняло создание прямого наследника императорской армии - Русского Обще-Воинского Союза (РОВСа). О его многообразной деятельности по реформированию военной сферы, по сохранению традиций российского офицерства, противостоянию с политическими оппонентами и советскими
з -)
спецслужбами известно еще недостаточно, хотя этот опыт представляет большой познавательный и практический интерес для совершенствования институтов (прежде всего армейских), для различных сторон развития современной России.
Изучение истории Русского Обще-Воинского Союза позволяет представить национальную историю как непрерывный, не разделенный по идеологическому признаку и территориальному фактору процесс, что, в свою очередь, способствует достижению полного и объективного представления о прошлом.
Поставленная в настоящем исследовании проблема, призванная ликвидировать существенные пробелы в изучении истории российской эмиграции, всего общества, обладает несомненной научной актуальностью. « Степень научной разработанности темы. Интерес к истории русского военного зарубежья сформировался сравнительно рано. Уже в 1920-х гг. в СССР появились посвященные этой тематике публикации Н. Алексеева, А. Белова, А.В. Бобрищева-Пушкина, Н.Л. Мещерякова1 и др. Разумеется, они не преследовали цель научного осмысления заявленной темы, а имели сугубо пропагандистское значение и были крайне тенденциозны, представляя эмигрантов исключительно в негативном свете, приписывая им предательство своей страны, констатируя отсутствие у них единой идеи. Такое сложное и неоднозначное явление, как российская эмиграция, трактовалось примитивно. Она трактовалась в качестве военной оппозиции большевистскому режиму. Советская историография конца 1920-х - 1930-х гг. обращалась к изучению лишь отдельных аспектов Русского зарубежья: в основном его идеологических основ. Многие же проблемы оставались вне систематического и конкретного анализа.
1 Алексеев Н. На службе у империалистов. М., 1923; Белов В. Белое похмелье. Русская эмиграция на распутье. М.; Пг., 1923; Бобрящев-Пушкин А.В. Война без перчаток. Л., 1925; Мещеряков Н.Л. На переломе (Из настроений белогвардейской эмиграции). M., 1922.
Эмигрантская историография того периода также была крайне ангажированным и необъективным явлением. В работах В.Х. Даватца, Н.Н. Львова 2 и других подводились итоги Гражданской войны с антисоветских позиций, рассказывалось о первых годах существования русской военной диаспоры. Однако эмигранты располагали непосредственной и обширной информацией о состоянии зарубежья, и в некоторых из работ приводился ценный фактический материал, давался интересный анализ ситуации в эмигрантской среде (труды Г.Н. Пио-Ульского, Н.Н. Чебышева и др.)3- Похищение А.П. Кутепова или кончины других руководителей Русского Обще-Воинского Союза находили широкое отражение в эмигрантской историографии. Многие из этих работ написаны вскоре после событий и содержат ценные биографические сведения4.
В 1930-е - 1960-е гг. в изучении советскими историками эмиграции наступил перерыв. Тема оказалась фактически под запретом, который был обусловлен идеологическими ограничениями и недоступностью источников.
Только в конце 1960-х г. в связи с общим изменением ситуации в советской исторической науке в условиях «оттепели», формированием новых тематических направлений научного поиска ситуация с изучением эмиграции начала меняться, стали появляться работы по истории Русского зарубежья. Во второй половине 1970-х - 1980-е гг. этой проблеме были посвящены труды Д.П. Голинкова, Г.З. Иоффе, Г.Ф. Барихновского,
2 Даватц В.Х. Годы: Очерки пятилетней борьбы. Белград, 1926; Львов Н.Н. Русские в Галлиполи. Берлин,
1923.
5 Пио-Ульский Г.Н. Русская эмиграция и ее значение в культурной жизни других народов. Белград,
1939; Чебышев Н.Н. Близкая даль. Париж, 1933.
4 Цуриков Н.А. Генерал Александр Павлович Кутепов. Прага, 1930; Генерал Кутепов. Париж, 1934;
Похищение генерала Кутепова большевиками. Париж, 1930; Данилов Ю. Великий князь Николай
Николаевич. Париж, 1930; Главнокомандующий русской армией генерал барон Врангель. К 10-летию
кончины. Белград, 1938; Бурцев В.Л. Большевистские гангстеры в Париже. Похищение генерала
Кутепова. Париж, 1939.
Ю.В. Мухачева и др5. В числе прочих тем в них рассматривалась и военная эмиграция. Однако эти труды были далеки от объективности. В них история русской эмиграции оценивалась только как составная часть контрреволюции, и большинство из работ касалось идеологических аспектов проблемы российской эмиграции и ее раннего периода, 1920 -1924 гг.
Среди исследований советского периода следует особенно выделить труды Л.К. Шкаренкова 6 , наиболее полно представлявшие путь российской эмиграции первой волны. В обобщающей монографии этого автора впервые в историографии выделялась специальная глава, посвященная деятельности Русского Обще-Воинского Союза. Автор ввел в научный оборот большое количество новой информации, в том числе извлеченной из материалов Русского заграничного исторического архива в Праге, попавшего в 1945 г. в СССР. Однако излагалась она в соответствии с господствовавшими в советской историографии стереотипами, преимущественно в негативном контексте. В частности, в книге делался вывод о том, что деятелями русской эмиграции двигали исключительно корыстные, честолюбивые цели, которые заключались в осуществлении контрреволюции и возврате себе прошлой экономической и политической власти. О методах своего исследования Л.К. Шкаренков писал следующее: «Автор руководствовался ленинской методикой отношения к этой печати. В.И. Ленин сам показал пример того, как можно умело использовать для научного анализа общественно-политических процессов, а также в целях пропаганды и контрпропаганды литературные и документальные
5 Голинков Д.П. Крах вражеского подполья (Из истории борьбы с контрреволюцией в Советской России
1917- 1925 гг.).М., 1971; Он же. Крушение антисоветского подполья в СССР (1917- 1925 гт.)М., 1975;
Иоффе Г.З. Крах российской монархической контрреволюции. М., 1977; Барихновский Г. Ф. Идейно-
политический крах белоэмиграции и разгром внутренней контрреволюции (1921-1924 гг.). Л., 1978;
Мухачев Ю. В. Идейно-политическое банкротство планов буржуазного реставраторства в СССР. М.,
1982.
6 Шкаренков Л.К. Агония белой эмиграции. 2-е изд. М., 1986; 3-е изд. М., 1987; Он же. Белах эмиграция:
агония контрреволюции II Вопросы истории. 1976. № 5. С. 100 - 120; Он же. Конец белой эмиграции //
Вопросы истории. 1979. № 8. С. 85 -103.
источники из враждебного лагеря» . Это также подтверждает идеологическую и политическую ангажированность освещения проблемы и негативное отношение к Русскому зарубежью.
Третье издание книги Л.К. Шкаренкова появилось в 1987 г., в условиях перестройки и гласности. Вскоре в исторической науке произошли глубокие перемены, связанные с изменением тематических приоритетов и введением в научный оборот источников, которые модифицировали представления об отечественной истории, в том числе и об эмиграции. Первоначально новая информация становилась известной благодаря средствам массовой информации. Через два года после выхода книги Л.К. Шкаренкова в газете «Неделя» была опубликована серия статей8, из которых впервые стали известны подлинные обстоятельства похищения председателей Русского Обще-Воинского Союза советскими спецслужбами. В эмигрантской среде этот материал вызвал негативное отношение, автора его упрекали в том, что в очерках «историческая правда не только урезана многочисленными пропусками и умолчаниями, но и перемешана с фальсификациями» 9 . Отчасти эти обвинения соответствовали действительности, не все детали похищения генералов были раскрыты, но именно данные статьи можно считать началом современной историографии Русского Обще-Воинского Союза.
Изучение истории этой организации в современной российской историографии основывается на значительной документальной базе, ведется на основании новых методологических подходов и характеризуется разнообразием выдвигаемых научных трактовок ее деятельности, отражая весь спектр возможных концептуальных подходов.
7 Шкареюсов Л.К. Агония белой эмиграции. 2-е изд. М., 1986. С. 1
' Михайлов Л. Генерал дает согласие; «Фермер» сообщает из Парижа; РОВС терпит поражение // Неделя.
1989. №48-50.
9 Рутыч Н. Похищение генерала А.П. Кутепова // Кадетская перекличка. 1997. № 60/61. С. 112.
В современной историографии Русского Обще-Воинского Союза можно выделить три направления.
Первое представлено работами, в которых отстаивается мысль, во многом восходящая к публикациям советского периода, о том, что Русский Обще-Воинский Союз представлял опасность для государственного строя Советской России, поэтому предпринимавшиеся против него спецслужбами действия были обоснованными и адекватными 10 . В опубликованной в 2000 г. книге Ю.П. Свириденко и В.Ф. Ершова Русский Обще-Воинский Союз характеризовался как исключительно экстремистская организация. Авторы признавали ее самой крупной из организаций военного зарубежья, вокруг которой объединялись союзы и общества, «мечтавшие о реваншизме» и являвшиеся организационной основой «российского военно-политического экстремизма в 1920 -1930 гг.»." Работам этого направления присущ акцент на антисоветской деятельности Русского Обще-Воинского Союза, другие направления его работы замалчиваются или недооцениваются, из-за чего его роль и место в политической и идеологической системе Зарубежья оцениваются необъективно.
Второе направление историографии представлено работами эмигрантских, а также некоторых российских авторов п . Для них характерно прямо противоположное предыдущему понимание проблемы. В целом для них характерна идеализация эмиграции и преувеличение ее роли в историческом процессе. Представители данного направления расценивают Русский Обще-Воинский Союз как попытку сохранить
10 Гаспарян А.С. ОПТУ против РОВС. Тайная война в Париже. 1924 - 1939 гг. М., 2008; Он же. Операция
«Трест»: советская разведка против русской эмиграции. 1921 - 1937. М.. 2008; Шварев Н. Охота за
генералами // Родина. 2006. № 3. С. 54 - 59 и др.
11 Свириденко Ю.П., Ершов В.Ф. Белый террор? Политический экстремизм российской эмиграции в 1920
- 1945 гг. М, 2000.
12 Кадетская перекличка. 1997. № 60/61. С. 87 - 136 (серия статей); Краевский Б.П. Похищение генерала
Е.К. Миллера // Дворянское собрание. 1995. № 2. С. 255 - 270; Шамбаров В.Е. Белогвардейшина, М.,
2002.
кадровый состав, традиции и боевой дух императорской армии, как организацию, которая имела веские основания для борьбы против советского строя. Деятельности и организации Союза даются только позитивные оценки, а работа советских спецслужб рассматривается с исключительно негативных позиций, как «преступления советской государственной безопасности» n. Такой подход, как и предыдущий, обусловлен политическими убеждениями авторов, которые стремятся доказать и отстоять их на примере Русского Обще-Воинского Союза. Он также тенденциозен и не соответствует требованиям научного исследования.
Третье направление в историографии, посвященной Русскому Обще-Воинскому Союзу, предлагает нацеленное на объективность понимания истории организации, не склонное ни к его осуждению, ни к его оправданию. Для этих исследований характерно стремление ввести в научный оборот новую информацию, опереться на архивные материалы (преимущественно из Государственного архива Российской Федерации) и избегнуть резких, идеологически обусловленных оценок. К подобным работам следует отнести труды Е.И. Пивовара, В.И. Голдина, В.Ф. Ершова, A.M. Бегидова, И.В. Образцова и др 14 . Заявленный в них методологический подход к изучению организации представляется наиболее правильным и перспективным в познавательном отношении.
Начало данного направления в историографии связано с выходом в свет коллективной монографии В.Ф. Ершова, Е.И. Пивовара,
15 Рутыч Н. Похищение генерала А.П. Кутепова II Кадетская перекличка. 1997. № 60/61. С. 107. 14 Бегидов A.M. Военное образование зарубежной России. 1920 - 1945 гг.: Автореф. дис. ... докт. ист. наук. М., 2001; Бегидов A.M., Ершов В.Ф., Парфенова Е.Б, Пивовар Е.И. Российская военная эмиграция в 1920-30-е гг. Нальчик, 1998; Аблажей Н.Н. РОВС и енисейское казачество // Гуманитарные науки в Сибири. 2004. № 2. С. 84 - 87; Ершов В. Ф. Российское военно-политическое зарубежье в 1918 -1945 гг. М., 2000; Он же. Российское военно-политическое зарубежье в 1920 - 1945 гг. (организации, идеологии, экстремизм): Автореф. дис, ... докт. ист. наук. М., 2000; Он же. Российская военная эмиграция в 1921 -1939 гг.: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. М., 1996; Образцов И.В. H.H. Головин н высшая военная школа русского зарубежья // Культурное наследие российской эмиграции, 1917 -1940 гг. Кн. 1. M., 1994. С. 370-376 и др.
Е.Б. Парфеновой и A.M. Бегидова . Она была посвящена российской военной эмиграции в целом, но деятельность Русского Обще-Воинского Союза заняла в ней значительное место. Авторы поставили целью введение в научный оборот новой информации, поэтому исследование насыщено статистическими данными и конкретными фактами.
В 2000-е г. интерес к истории Русского Обще-Воинского Союза существенно возрос, было издано несколько специально посвященных ему работ, хотя таких исследований до сих пор немного. Среди них следует выделить труды В.И. Голдина16, в которых Русскому Обще-Воинскому Союзу дается более взвешенная характеристика, основанная на всестороннем изучении источников. Автор рассматривает историю Русского Обще-Воинского Союза с момента возникновения до начала XXI в., впервые обнародовав сведения о его деятельности в годы Второй мировой войны и в последующий период. В трудах В.И. Голдина создается исключительно позитивный образ изучаемой организации, конкретным фактам не всегда дается необходимая критическая трактовка. Нельзя согласиться с некоторыми восторженными оценками деятельности Союза, особенно с теми, которые касаются деятельности существующей в Российской Федерации современной организации, принявшей название этого эмигрантского сообщества. Для настоящей диссертационной работы представляет интерес предложенная В.И. Голдиным периодизация истории организации. Историк разделил ее на два этапа: первый (начало 1920-х гг.) он характеризовал как время выработки единых организационных форм, а второй (1924 - 1939 гг.) трактовал периодом, когда Русский Обще-
15 Ершов В., Парфенова Е., Пивовар Е., Бегидов А. Российская военная эмиграция в 1920-1930-к гг. Нальчик, 1998.
14 Голдин В. И. Армия в изгнании. Страницы истории Русского Обще-Воинского Союза. Архангельск-Мурманск, 2002; Он же. Солдаты на чужбине. POBC, Россия и русское зарубежье в XX - XXI веках. Архангельск, 2006; Он же. Русское военное зарубежье в XX в. Архангельск, 2007.
Воинский Союз считался «действительным и жизнеспособным центром» военной эмиграции17.
Некоторые исследования, опубликованные в последние годы, касаются частных аспектов, которые представляют существенный интерес для воссоздания объективной картины деятельности организации. М.Л. Галас предприняла попытку проанализировать эволюцию ее идеологии , М.Л. Дубаев исследовал деятельность харбинского отделения Русского Обще-Воинского Союза19, Ю.С. Цурганов изучил историю и. деятельность организации на рубеже 1930-х 1940-х гг.20, а М.С. Соловьев поставил целью изучить его деятельность в пределах определенного региона - Прибалтийских государств и Северо-Запада России21. Основным источником для последнего автора послужили рассекреченные следственные дела членов Союза из архива Федеральной службы безопасности РФ. При этом исследователь посчитал информацию этих дел исключительно достоверной 2, что вызывает сомнение, поскольку в настоящее время хорошо известно о тех методах, которые использовались во время следствия по политическим делам в 1930-е гг.
Более обоснованной и соответствующей историческим реалиям выглядит позиция Н.Н. Аблажея, который изучал аналогичные источники,
" Голдин В.И. Русское военное зарубежье в XX в. Архангельск, 2007. С. 554.
11 Галас М.Л. Русский общевоинский союз-, организация, цель, идеология // Вопросы истории. 2008. № 4.
С. 86 - 94.
" Дубаев М.Л. Из истории русской эмиграции в Китае: Харбинский русский общевоинский союз и
история его создания // Восточный архив. 2002. Вып. 8/9. С. 56 - 67.
и Цурганов Ю.С. Российская военная эмиграция к началу войны между Германией и СССР // Россия и
современный мир. 2001. № 3. С. 28 - 137.
21 Соловьев М.С, Деятельность Организации Великого князя Николая Николаевича, Русского
общевоинского союза, Братства Русской Правды на Северо-Западе Советской России, в Прибалтике и
Финляндии в 1920-х- начале 1930-х гг.: Автореф. дис.... канд. ист. наук. СПб., 2003.
22 М.С. Соловьев, в частности, писал: «Как правило, обвинения, предъявляемые фигурантам
рассмотренных дел, реально отражают их деяния, являются обоснованными и подтверждаемыми
историческим контекстом, общим направлением деятельности обвиняемых и их политическими
взглядами» (Соловьев М.С. Деятельность Организации Великого князя Николая Николаевича, Русского
общевоинского союза, Братства Русской Правды на Северо-Западе Советской России, в Прибалтике и
Финляндии в 1920-х - начале 1930-х гг.: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. СПб., 2003. С.7).
относящиеся к Западной Сибири , и аргументирует факты фальсификации дел о членах Русского Обще-Воинского Союза органами НКВД.
Независимо от направлений в историографии второй половины 1990-х гг. и, особенное, 2000-х гг. уделялось большое внимание изучению деятельности руководителей Русского Обще-Воинского Союза -П.Н. Врангеля, А.П. Кутепова, Е.К. Миллера, А.А. фон Лампе, М.В. Ханжина и др24. Формирование этого тематического направления обусловлено как большой ролью, которую играли эти лица в деятельности организации, так и антропоцентризмом российской историографии последних лет, ставшей следствием серьезной трансформации науки.
Интерес к истории русской военной эмиграции проявляется не только в отечественной, но и в иностранной историографии. Прежде всего, к изучению этой темы обращались балканские историки, которые использовали материалы местных архивов, связанные с этой темой25. Первым обобщающим исследованием, посвященным в зарубежной историографии военному Русскому зарубежью, стала защищенная в Оксфорде в 2002 г. докторская диссертация П. Робинсона26. В ней белая военная эмиграция представлена как неотъемлемая часть русской эмиграции в целом, ее важнейшая часть, во многом определявшая состояние внутри диаспоры. Большое внимание уделил П. Робинсон
23 Аблажей Н.Н. РОВС и енисейское казачество // Гуманитарные науки в Сибири. 2004. № 1. С. 84 - 87. м Рыбас С, Тараканова Л. Похищение генерала Кутепова // Наш современник. 1993. № 3. С. 73 - 114; Бортневский В. Г. Загадка смерти генерала Врангеля: Неизвестные материалы по истории русской эмиграции 1920-х годов. СПб., 1996; Голдин В.И. Испытания длинною в жизнь: судьба генерала Миллера // Белая армия. Белое дело. 1996. № 1; Волков Е.В. Судьба колчаковского генерала: Страницы жизни М.В. Ханжина. Екатеринбург, 1999; Рыбас С. Генерал Кутепов. М., 2000; Черкасов-Георгиевский В. Генерал П.Н. Врангель. Последний рыцарь Российской империи. М., 2004; Павлова О.И. «Рыцарь белой идеи» (генерал А.А. фон Лампе) // Известия высших учебных заведений. Поволжские регион. Гуманитарные науки. 2008. № 2. С. 43 - 49; Она же. Белая армия и «красные командиры»: 1919 - 1924 гг. («Советская» политика генерал-майора А.А. фон Лампе): Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Орел, 2009; Войнаровский О.В. Военная и политическая деятельность генерала Е.К. Миллера в период первой мировой войны (1914 - 1918) (на основе документов РГВИА и ГАРФ) // Телескоп. 2004. Вып.7. С. 7 - 14; Он же. Военная и политическая деятельность Е.К. Миллера (1914 - 1937): Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Самара, 2005; Русское зарубежье. Золотая книга эмиграции. Первая треть XX века. М., 1997. и др.
25 Спасов Л. България и южиоруските правителства на Деникин и Врангел (март 1919 - иоември 1920 г.)
II Исторически преглед. 1990. № 2; Йованович М. Русская эмиграция на Балканах: 1920 -1940. М., 2005.
26 Robinson P. The White Russia Army in Exile. 1920 - 1941. Oxford, 2002.
деятельности Русского Обще-Воинского Союза, который определял как самую крупную антисоветскую организацию в российской диаспоре. Несомненным достоинством исследования П. Робинсона стало систематическое использование неизвестных ранее источников из иностранных (преимущественно американских) архивов, недоступных отечественным исследователям. Это позволило ввести в научный оборот сведения, которые существенно корректируют представления о внутреннем положении и связях Русского Обще-Воинского Союза, особенно- в 1920-е гг.
В целом же, для историографии проблемы характерно то, что история Русского Обще-Воинского Союза и биографии его членов рассматривались в общем контексте истории Белого движения и эмиграции. С одной стороны, это позволяло показать деятельность организации в связи с общим процессом формирования и идейно-политической эволюции Зарубежья, но, с другой стороны, утрачивалась специфика ее конкретной работы, характеристики оказывались иногда абстрактными, умозрительными.
Кроме того, исследования по данной проблеме зачастую создавались в угоду политической конъюнктуре. Факты, которые были необходимы авторам для подтверждения высказанного тезиса, акцентировались, а которые не соответствовали ему - замалчивались. Например, в зависимости от убеждений исследователя могли подчеркиваться либо экстремизм, антибольшевизм и реваншизм Русского Обще-Воинского Союза, либо его патриотическо-воспитательная работа. Таким образом, полной картины, дающей представление о деятельности самой значительной организации Русского зарубежья, до сих пор нет.
Исходя из значимости и актуальности темы и недостаточного уровня ее изучения предшествующей историографией, целью настоящего исследования является полный, комплексный и объективный анализ
деятельности Русского Обще-Воинского Союза в контексте процессов эволюции русской эмиграции в 1920-е - 1930-е гг.
Объектом исследования является Русский Обще-Воинский Союз как военно-политическая организация Русского зарубежья.
Предмет исследования составляют организационная, идеологическая, военная и воспитательно-образовательная деятельность Русского Обще-Воинского Союза.
Цель исследования состоит в комплексном изучении характерных черт и особенностей становления и развития Русского Обще-Воинского Союза в период 1920-1930 гг.
Для достижения данной цели в ходе исследования ставились и решались следующие задачи:
показать объективные и субъективные предпосылки образования Русского Обще-Воинского Союза;
изучить организационные принципы и структуру Русского Обще-Воинского Союза;
выделить и проанализировать идеологию и основные направления деятельности Русского Обще-Воинского Союза;
исследовать историю противостояния Русского Обще-Воинского Союза и советских спецслужб;
выявить личностное влияние руководителей на положение дел в Русском Обще-Воинском Союзе;
проанализировать причины кризиса Русского Обще-Воинского Союза в конце 1930-х гг.
Хронологические рамки исследования охватывают 1920 - 1930 гг. как период возникновения и наибольшей активности Русского Обще-Воинского Союза. Возникновение организации в 1924 г. было не единомоментным событием, а имело многочисленные предпосылки, которые складывались со времени эвакуации русской армии из Крыма, т.е.
с 1920 г. Другая хронологическая граница заявленной темы обусловлена тем, что к началу Второй мировой войны, т.е. к 1939 г. Русский Обще-Воинский Союз находился в глубоком кризисе, его прежнее положение в среде русской эмиграции изменилось, он уже не мог играть той роли, которую отводили ему в момент создания, и превратился фактически в военно-мемориальную организацию. Данное исследование, таким образом, охватывает период становления, расцвета и упадка Русского Обще-Воинского Союза.
Территориальные рамки исследования исключительно широки. Наибольше количество членов Русского Обще-Воинского Союза находилось на территории Европы, но отделения имелись по всему миру: в Северной и Южной Америке, в Китае, в Австралии, в Африке и др. Кроме того, организация осуществляла деятельность в Советском Союзе.
Методология исследования. Решение вышеозначенных задач
проводилось на основе новейших разработок в методологии и философии
истории, предполагающих синтез традиционных и недавно сложившихся
подходов познания прошлого. Основу методологического подхода в
настоящем исследовании составили системный подход к объекту изучения
и принцип историзма. Системный метод позволил рассмотреть историю
Русского Обще-Воинского Союза как сложный, многофакторный процесс,
обусловленный совокупностью политических, социальных,
идеологических и иных процессов 1920-х - 1930-х гг. Принцип историзма позволяет рассмотреть объект исследования в конкретно-исторических условиях его существования, в хронологической последовательности событий и процессов.
При анализе фактического материала использовались следующие методы современной исторической науки:
- метод критического анализа источников;
- метод конкретности, определивший отбор источников для изучения заявленной темы;
-метод окончательного установления и проверки полноты, достоверности и точности информации, предполагающий выявление условий возникновения информации в источнике, логический смысловой анализ источников на основе изучения конкретной исторической обстановки путем сопоставления анализируемых данных со сведениями из других источников;
-статистический метод, давший возможность проанализировать в количественных параметрах процессы, происходившие в Русском Обще-Воинском Союзе;
- метод ретроспективного моделирования. . Источниковая база исследования. Изучение истории Русского Обще-Воинского Союза в настоящем диссертационном исследовании основывалось на широком круге архивных и опубликованных источников. Их целесообразно разделить на три группы, основываясь на видовом критерии: делопроизводственные материалы; материалы судебно-следственных дел; источники личного происхождения.
Первостепенное значение для изучения темы имели делопроизводственные материалы самого Русского Обще-Воинского Союза, среди них приказы, распоряжения, рапорты, отчеты, сметы, внутренняя и внешняя переписка, списки членов и др2. Значительная их часть хранится в Государственном архиве Российской Федерации, имеется также несколько обстоятельных публикаций источников по истории Русского Обще-Воинского Союза.
Основной комплекс архивных материалов по истории Русского Обще-Воинского Союза хранится в одноименном фонде, который был
21 Чины Русского общевоинского союза в Европе в 1939 - 1946 гг. (по материалам Первого отдела РОВС Бахметьевского архива Колумбийского университета) // Александров К.М. Против Сталина. СПб., 2003. С. 284 - 286.
вывезен в СССР после окончания Великой Отечественной войны в 1946 г. вместе с другими материалами Русского заграничного исторического архива в Праге28. Этот комплекс состоит из 216 дел. В них содержатся различные виды источников: приказы П.Н. Врангеля, командующего 1-м армейским корпусом В.К. Витковского и других военачальников, «сообщения» великого князя Николая Николаевича, информационные бюллетени Русского Обще-Воинского Союза, канцелярии при великом князе Николае Николаевиче, 1-го армейского корпуса и др., переписка штаба организации с территориальными отделами, другими эмигрантскими сообществами (например, с Высшим монархическим советом) и видными деятелями руссхой диаспоры, планы-сметы и другие материалы по издательской деятельности, записи бесед генерала А.С. Лукомского с В.Н. Коковцовым, П.Б. Струве, А.П. Богаевским и др., анкеты, автобиографии, списки членов Русского Обще-Воинского Союза, материалы офицерских судов чести и т.д. Особую информационную ценность для изучения Русского Обще-Воинского Союза представляет отчет о его деятельности с ноября 1924 г. по 1 апреля 1925 г. и справка о нем, составленная около 1930 г. Они позволяют судить об организационно-финансовом состоянии и направлениях деятельности союза.
Материалы этого комплекса источников органически дополняет информация из других фондов, находящихся в Государственном архиве Российской Федерации, в частности - из фонда одного из руководителей союза генерал-майора А.А. Лампе, а также из коллекции документов различных эмигрантских организаций 29 . Основную часть собрания документов А.А. Лампе (70 дел из 108) составляют его дневники, которые дают обширную информацию по истории Гражданской войны в России и истории эмиграции.
Для изучения темы настоящего диссертационного исследования привлекались также материалы Российского государственного архива социально-политической истории, в частности - документы из фонда Ф.Э. Дзержинского 30 . Они позволили выявить ряд обстоятельств, связанных с борьбой советских спецслужб против Русского Обще-Воинского Союза. Эта тема, несомненно, отражена также в материалах Центрального архива ФСБ РФ, но они остаются до сих пор на секретном хранении и исследователям не выдаются. Из них доступны только те, которые были опубликованы в последние годы.
Тем не менее, привлеченные архивные материалы обстоятельно и достаточно полно раскрывают все стороны создания, внутренней организации и деятельности Русского Обще-Воинского Союза. Поскольку большинство источников возникло в ходе внутренней работы организации и не адресовывалось во вне, то их информация обладает высокой степенью достоверности и может быть использована для изучения заявленной проблемы.
На рубеже XX - XXI вв. значительный комплекс источников о Русском Обще-Воинском Союзе был опубликован. Среди посвященных организации публикаций надо отметить подборку из 28 документов, которые охватывают историю союза с 1924 по 1940 гг31. Эти источники были удачно подобраны и раскрывали основные этапы истории союза. Большинство из них оказалось заимствовано из фонда организации, находящегося на хранении в Государственном архиве Российской Федерации (Ф. 5826). В числе опубликованных материалов находились документы различной видовой принадлежности: приказы П.Н. Врангеля, циркуляры, инструкции, выступления Е.К. Миллера, письма руководства союза (А.А. Лампе, Н. Оболенского, А.П. Кутепова, П.Н. Шатилова,
31 Политическая история русской эмиграции. 1920 - 1940 гг.: Документы и материалы / Под ред. А.Ф.
Киселева. М., 1999. С. 10-69.
Е.К. Миллера, H.B. Скоблина, А.П. Архангельского), фрагменты дневника А.А. Лампе и др.
Комплекс источников, которые раскрывают создание и деятельность союза в 1921 - 2004 гг., опубликованы в качестве приложения к монографии В.И. Голдина32. Часть из них (прежде всего те, которые касаются истории союза в 1920 - 1930-е гг.) была известна по прежним публикациям, но некоторые стали достоянием науки впервые.
Особое место в этой группе источников занимают материалы советских спецслужб: служебные записки, донесения и сводки резидентуры иностранного отдела ОПТУ, осуществлявшего наблюдение за работой Русского Обще-Воинского Союза. Эти документы опубликованы в фундаментальном издании, подготовленном Институтом военной истории Министерства обороны РФ в рамках проекта «Русская военная эмиграция 20-х - 40-х годов. Документы и материалы»33. В нем помещено около 250 источников, значительная часть которых хранится в архивах спецслужб и лишь недавно была рассекречена. Материалы из архива ФСБ РФ, являющейся преемницей ОПТУ, НКВД и КГБ позволяют на основе фактического материала проанализировать деятельность Русского Обще-Воинского Союза и адекватно оценить значение этой организации для истории России. При использовании подобных материалов остро встает вопрос о достоверности сообщаемой информации, они требуют всестороннего критического анализа. На это указали и составители публикации, заметив, что «учитывая характер документов, способ их разработки и попадания к фондодержателю, не исключены погрешности и определенные смысловые противоречия, субъективные взгляды и оценки событий и явлений»34.
п Гояяин В.И. Солдаты на чужбине. РОВС, Россия и русское зарубежье в XX - XXI веках. Архангельск,
2006. С. 565 - 614.
33 Русская военная эмиграция 1920-х - 1940-х гг.: Документы и материалы. М., 2007. Т. 4.
14 Русская военная эмиграция 1920-х - 1940-х гг.: Документы и материалы. Т. 4. М., 2007. СП.
Аналогичного критического отношения требуют и источники другой группы, использованной при подготовке настоящего диссертационного исследования, судебно-следственных дел, которые велись в отношении членов Русского Обще-Воинского Союза. Наибольший интерес среди них представляют документы из следственного дела председателя Русского Обще-Воинского Союза Е.К. Миллера, которое велось в НКВД в 1937 -1939 гг. и хранится в Центральном архиве ФСБ РФ. Эти материалы неоднократно публиковались. Первоначально это сделал Б.П. Краевский, однако его публикацию следует отнести к научно-популярным, поскольку текст документов фактически включен в повествование автора о похищении генерала 5 . Отдельные тексты из этой публикации воспроизводились затем в сборнике «Политическая история русской эмиграции 1920 - 1940 гг.»36, а также в материале полковника Службы внешней разведки РФ Н. Шварева37, Среди этих документов находятся письма Е.К. Миллера наркому внутренних дел СССР Н.И. Ежову, фрагмент из его записки «Повстанческая работа в Советской России», материалы о приведении в исполнение смертного приговора и т.д.
Немаловажное значение при изучении темы настоящего исследования имеют источники личного происхождения.
Наиболее информативны среди них воспоминания членов Русского Обще-Воинского Союза Б.В. Прянишникова и капитана В.Н. Буткова, который занимал должность председателя Русского Обще-Воинского Союза в 1999 - 2000 гг. Их ценность заключается в том, что авторы текстов были непосредственными свидетелями и участниками деятельности Русского Обще-Воинского Союза в 1920-е и, особенно, в
" Краевский Б.П. Похищение генерала Е.К. Миллера // Дворянское собрание. 1995. № 2. С. 255 - 270;
Краевский Б. Новое о похищении генерала Е.К. Миллера // Кадетская перекличка. 1997. № 60/61. С. 131
-136.
36 Политическая история русской эмиграции. 1920 - 1940 гг.: Документы и материалы. М., 1999. С. 50 -
60.
" Шаарев Н. Охота за генералами // Родина. 2006. № 3. С. 54 - 59.
1930-е гг. В написанных в 1997 г. мемуарах В.Н. Буткова освещается недостаточно известная по предыдущим видам источников деятельность «внутренней линии», в частности - в Болгарии, дается представление о методах и направлениях работы союза с эмигрантской молодежью38. Книга Б.В. Прянишникова охватывает преимущественно события 1930-х гг.: деятельность Е.К. Миллера и события, последовавшие после его похищения. Впервые этот текст был опубликован в 1979 г. в Нью-Йорке, а на рубеже XX - XXI вв. дважды издавался в России39. Сведения из этих источников органично дополняют информацию делопроизводственных материалов Русского Обще-Воинского Союза, но требуют, как и всякий мемуарный текст, серьезного критического анализа с целью выяснения достоверности информации. Для воспоминаний В.Н. Буткова, в частности, характерна преувеличенно позитивная и оптимистичная оценка работы Русского Обще-Воинского Союза, а для мемуаров Б.В. Прянишникова -наоборот, сугубая критичность при описании деятельности Е.К. Миллера и его преемников, значительное количество негативных оценок.
Определенное значение при изучении деятельности Русского Обще-Воинского Союза имеют также воспоминания сотрудников советских спецслужб, в частности П.А. Судоплатова, который касается некоторых аспектов той работы, которая велась ОПТУ против эмигрантских
«40
организации .
К группе источников личного происхождения следует причислить дневник А.А. Лампе за 1919 - 1943 гг41. Большое место занимает в этом источнике описание событий, связанных с Русским Обще-Воинским Союзом. А.А. Лампе тщательно отмечал все, что происходило в
38 Бутков В.Н. Исторические записки и воспоминания члена Русского Обще-Воинского Союза // Вестник
РОВС. 2001 -2О02.№ 1-4.
3'Прянишнико в Б.В. Незримая паутина. ВЧК -ГПУ-НКВД против белой эмиграции. СПб., 1993; М,,
2004.
40 Судогагатов П.А. Разведка и Кремль. Записки нежелательного свидетеля. М., 1996.
41 ГА РФ. Ф. 5853. Оп. 1.Д. 1-54.
организации, пересказывал содержание бесед между руководителями, давал оценку поведению отдельных лиц и складывавшемуся в определенные моменты положению дел. Важно также, что записи велись ежедневно, а в конце каждого тома автор составлял подборку материалов из эмигрантской прессы, которые сопровождал комментариями. В материалах дневника также имеются копии официальных донесений Лампе.
Комплексный критический анализ совокупности выявленных источников, касающихся истории Русского Обще-Воинского Союза, дает возможность полностью разрешить поставленные в диссертации задачи, достоверно и объективно воссоздать историю этой эмигрантской организации.
Научная новизна исследования. В настоящей диссертации был впервые введен в научный оборот обширный комплекс неизвестных ранее источников, которые представляют большой интерес для изучения истории русской эмиграции первой волны, отечественной военной мысли и культуры, деятельности спецслужб, военной и социальной истории. Эти источники были подвергнуты всестороннему, комплексному анализу.
Системный подход позволил составить объективное представление о сущности и деятельности Русского Обще-Воинского Союза в контексте событий и процессов 1920 - 1930-х гг., аргументировано дезавуировать фактические ошибки, бытующие в литературе, впервые в историографии дать концептуальное понимание значения организации в контексте истории русской эмиграции как социокультурного феномена.
Практическая значимость диссертационного исследования. Диссертационное исследование восполняет пробел, существовавший в исторической науке. Его фактический материал и выводы могут быть использованы в обобщающих трудах по истории советского периода, в работах по русской эмиграции, культуре, международным отношениям,
военной истории, в биографических исследованиях, а также в соответствующих разделах лекционных курсов и семинарских занятий в высших и средних учебных заведениях.
Распад СССР привел к тому, что на территории независимых государств сегодня проживает значительная русская диаспора. В этой связи исследование исторического опыта русской эмиграции также приобретает свою особую социально- политическую значимость.
Положения, выносимые на защиту:
Создание Русского Обще-Воинского Союза явилось закономерным следствием происходившей в начале 1920-х гг. консолидации воинских сообществ эмиграции и стремления П.Н. Врангеля сохранить Русскую армию как самостоятельную боевую единицу.
Организационно Русский Обще-Воинский Союз был построен по территориальному принципу и представлял конгломерат полусамостоятельных военных, преимущественно офицерских, сообществ, которые были разбросаны по всему миру.
Деятельность Русского Обще-Воинского Союза основывалась на декларированной деполитизации, но фактически организация принадлежала к правому, монархическому, антисоветскому направлению эмиграции, хотя в пределах этого направления не была идеологически единой.
Русский Обще-Воинский Союз представлял собой крупнейшую военную организацию Русского зарубежья, однако его потенциал не был использован в полной мере и сохранен.
Наиболее активный период деятельности Русского Обще-Воинского Союза пришелся на вторую половину 1920-х гг. -середину 1930-х гг. Из-за политических ошибок руководства, отсутствия необходимого финансирования, в обстановке активного противодействия советских
спецслужб организация находилась в состоянии постоянно нараставшего организационно-идеологического кризиса. 6. Русский Обще-Воинский Союз являлся социо-культурным феноменом русской эмиграции, попыткой сохранить национальную модель армии на территории иностранных государств. Апробация работы. Результаты исследования отражены в 3 научных публикациях общим объемом 1,6 п.л. Отдельные положения диссертации были представлены на заседаниях кафедры Новейшей истории России в Московском государственном областном университете (МГОУ).
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы, приложений.
