Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Становление русской православной церкви на территории Забайкалья (XVII - начало XX в.) 27
1.1. Начало распространения православия и русская православная церковь в структуре Тобольской митрополии (XVII - первая четверть XVIII в) 27
1.2. Русская православная церковь в структуре Иркутской епархии (XVIII-XIX вв.) 36
1.3. Русская православная церковь в структуре Забайкальской епархии (конец XIX - начало XX в.) 54
Глава 2. Развитие русской православной церкви в Забайкалье 69
2.1. Хозяйственно-экономическая деятельность русской православной церкви 69
2.2. Миссионерская деятельность русской православной церкви на территории Забайкалья 89
2.3. Культурно-просветительская деятельность русской православной церкви в Забайкалье 119
Заключение 145
Примечания 152
Литература 161
Приложение 189
- Начало распространения православия и русская православная церковь в структуре Тобольской митрополии (XVII - первая четверть XVIII в)
- Русская православная церковь в структуре Забайкальской епархии (конец XIX - начало XX в.)
- Миссионерская деятельность русской православной церкви на территории Забайкалья
- Культурно-просветительская деятельность русской православной церкви в Забайкалье
Начало распространения православия и русская православная церковь в структуре Тобольской митрополии (XVII - первая четверть XVIII в)
Распространение православия на территории Забайкалья связано с присоединением Сибири к Российскому государству, ее освоением и заселением русскими. Уже в отрядах первых землепроходцев нередко находились православные священники, которые исполняли для них церковные службы и обряды, а также пытались обратить в христианство местное население. Колонизация края, возникновение острогов, городов и опорных постов способствовали строительству церквей и монастырей, а в крупных зимовьях, как правило, возводился крест.
Всего в Восточной Сибири к началу XVIII в. были построены около 40 церквей1. Плотность населения была невысока, по данным П. Овчинникова: "...от Байкала и Лены до Охотского моря и Камчатки, военный элемент заключался в 4, 5 сотнях человек"2. П.А. Словцов указывал, что к началу XVIII в. во всей Сибири насчитывалось 230 тысяч населения обоего пола3.
Во второй половине XVII в. в Восточной Сибири основываются первые монастыри: Вознесенский и Знаменский Иркутские, Спасский Якутский. Некоторые исследователи (М. Фивейский, В.В. Зверинский) указывают на основание в 1650 г. Селенгинского монастыря. Однако точных данных о существовании этого монастыря в те годы не существуют.
В XVII - начале XVIII в. церкви и монастыри Восточной Сибири входили в состав образованной в 1620 г. Сибирской епархии (с 1668 г. - митрополии) с кафедрой в Тобольске. В течение XVII в. ее территория непрерывно расширялась, вместе с Российским государством. К началу XVIII в. она почти достигла административных границ Сибири.
В XVII в. структура органов епархиального управления в Сибири была примерно такой же, что и в европейской части России. При Тобольском митрополите существовали архиерейские приказы, которые осуществляли общее руководство в епархиях, издавали различные распоряжения и указы, касавшиеся прежде всего контроля над духовенством, отправления церковных служб, борьбы с расколом и просвещения местного "инородческого" населения.
Вся система других органов епархиального управления Сибири складывалась из казенной (финансовой) и духовно-судебной служб (приказов). Большую роль в этих органах управления играли "архиепископского двора дьяки и приказные служители"4. При архиереях состояли для исполнения различных поручений дети боярские и служилый люд. В качестве сборщиков податей в XVII в. и позднее выступали поповские старосты. Наряду с ними задачу административного надзора за духовенством осуществляли заказщики. Их помощниками являлись десятильники, собиравшие подати с духовенства в так называемых десятинах.
В административном отношении для удобства управления Сибирскую митрополию поделили на три разряда: Тобольский, Верхотурский и Енисейский, которые охватывали ее западную часть. В восточной части были образованы отдельные церковные десятины (благочиния), подчиненные непосредственно митрополиту5. К началу XVIII в. их было шесть: Илимское, Киренское, Якутское, Иркутское, Селенгинское и Даурское. Во главе каждого благочиния (десятины) стоял десятник, который должен был собирать окладные и неокладные сборы. Ему поручалось также наблюдать за общественным поведением духовенства и прихожан.
Постепенно, с увеличением количества церквей и монастырей, с освоением и присоединением к ним новых территорий прежнее административное деление перестало отвечать задачам и возможностям русской православной церкви в Сибири, особенно в восточной ее части. В начале XVIII в. Сибирская митрополия насчитывала около 200 церквей 6 и 37 монастырей7. Огромные территориальные пространства, отсутствие регулярных путей сообщения затрудняли связь с приходами и монастырями, а также управление ими.
В Восточной Сибири церковь столкнулась с рядом сложных проблем. Как уже было выше сказано распространению и укреплению православия мешали прежде всего огромные пространства и редкая заселенность территории. Отрицательно сказывался и недостаток профессиональных священников. Зачастую прихожане были вынуждены сами избирать священников из своей среды.
В этом регионе православная церковь столкнулась и с очень низкой христианской культурой русского населения, поскольку среди русских землепроходцев, проводивших колонизацию края, были немало разного рода авантюристов, имевших очень отдаленные представления о христианской морали. Подобная ситуация не могла не привести к ослаблению влияния церкви в регионе. Среди священнослужителей были распространены пьянство, вымогательство, воровство, злоупотребления и беспорядки во введениях церковного хозяйствах и другие пороки8, которые открыто подрывали авторитет церкви и не способствовали упрочению православия. Наконец, перед русской православной церковью стояла сложная задача христианизации коренного населения.
Все это требовало оперативного изменения системы управления церковью на территории Восточной Сибири. К концу XVII в. необходимость такого шага стала очевидной. Еще на Московском Соборе 1667-1668 гг. было решено учредить новые епархии в Томске и на Лене, а в 1681 г. патриарх Иоаким одобрил предложение Духовного Собора, внесенное сибирским митрополитом Павлом, об учреждении сибирских викариатств: в Тюмени, Верхотурье, Енисейске и в Даурии (за Байкалом). На этом Соборе царь Феодор Алексеевич предложил учредить епархию с центром в Енисейске.9 Однако все подобные рекомендации об учреждении новых православных центров оставались без исполнения. Причина крылась в неспособности государства содержать еще одну епархию в Сибири.
Решением Собора вместо этого в феврале 1681 г. по повелению царя Федора Алексеевича и по благословению патриарха Иоакима из Москвы "Дауры" была отправлена миссия под начальством игумена Темниковского Сретенского монастыря с сотрудников его - иеромонахом Макарием и Серафимом, иеродиаконом Мисаилом , 8 монахами: Зосимой, Ионой, Иоа-сафом, Иосифом, Тихоном, Филаретом, Иовом, Иосифом - всего 12 человек священников и монахов. Им велено было построить на р. Селенге или где найдут удобное место монастырь во имя Живоначальной Троицы и "Иноверцев всяких вер к православной вере призывати ... и крестити"10. В том же году на правом берегу р. Селенги, на месте старой часовни, построенной, вероятно, выходцами из Нерчинского острога, был основан монастырь. На царское жалованье. Вывезенное из Москвы и дополненное из сибирских доходов, была построена церковь, освященная во имя святой Троицы, и положившая начало будущему монастырю. Вскоре монастырю были отведены земельные, лесные и рыбные угодья.
Игуменом Феодосием в отведенных Троицкому монастырю дачах на Посольском мысу в 1681 г., была отведена заимка, где для монахов построили Николаевскую часовню. И пустынь стала именоваться Николаевской. В 1706 г. часовня была обращена в церковь и заимка стала именоваться пустынным Посольским монастырем.11 По преданию монастырь был назван Посольским в честь погибшего русского посла Ерофея Заболоцкого12. Название это закрепилось еще и потому, что здесь впоследствии останавливались транзитные посольства, отправлявшиеся в Китай, в том числе под началами Ф.А. Головина, Л. Измайлова и С.Л. Рагузинского.
С основанием в Забайкалье миссии Даурская десятина была передана в ведение игумена Феодосия, начальника миссии (до этого эту должность занимал боярский сын Беляев).13 Согласно грамоте, с передачей должности десятильника духовному лицу, увеличились его права и обязанности. Десятильник из светских лиц имел только надзор над духовенством, а духовному лицу передается уже право наказания провинившихся. Впрочем, в остальных десятинах оставались светские десятильники14. Лишь в 1698 г. митрополитом Игнатием было сделано распоряжение о назначении десятильников исключительно из лиц духовного сана. Это распоряжение было вызвано злоупотреблениями десятильников, утвержденных из светских лиц15.
Идея создания викариатства на территории Восточной Сибири была реализована лишь в начале XVIII в., когда во главе Сибирской митрополии стал один из наиболее выдающихся ее митрополитов Филофей (Фео-дор) Лещинский.
В 1707 г. было учреждено Иркутское викариатство. Викарием (викарным епископом) назначили Варлаама Косовского, ранее бывшего наместником в Пустынно-Никольском Киевском монастыре. Ему велено было именоваться епископом Иркутским и Нерчинским. Нерчинский острог имел по географическому своему положению в перспективных видах правительства на восток большое значение и потому был упомянут в титуле викария после Иркутска. Кроме Иркутска, с уездом преосвященному Вар-лааму были определены в духовную власть Нерчинск с уездами, Вознесенский Иркутский, Преображенский Посольский, Успенский Нерчинский мужские и Иркутский Знаменский Нерчинский женский монастыри.
Русская православная церковь в структуре Забайкальской епархии (конец XIX - начало XX в.)
Из-за обширности Иркутской епархии и значительной уже в ней численности православного населения и храмов неизбежно стали возникать большие неудобства и затруднения в управлении ее забайкальской частью, особенно в отношении дел, касающихся неотложного благоустройства приходов и мероприятий, направленных на устранения раскола и обращения инородцев в православие. В силу данных обстоятельств Св. Синод предпринял: а) образовать особую самостоятельную епархию в пределах гражданского управления Забайкальской областью с наименованием епископа сей епархии - Забайкальский и Нерчинский и с помещением архиерейской кафедры епископа и епархиального управления в г. Чите, как главном областном городе; существующее в г. Чите первое викариат-ство Иркутской епархии с духовным при нем правлении закрыть; б) за отчислением Забайкальской области во вновь учрежденную епархию именовать Иркутского епархиального архиерея - Иркутским и Верхоленским, а второго викария этой епархии - епископом Киренским, викарием Иркутской епархии. Вместе с сим Св. Синод признал нужным назначить епархиальным архиереем в Забайкальскую епархию первого викария Иркутской епархии, епископа Селенгинского Георгия, чтобы до открытия забайкальской духовной консистории производили управление и суд через читинское духовное управлении; в) чтобы с открытия Забайкальской духовной консистории переданы были в оную все дела, суммы и документы, а также метрические книги и исповедные росписи; г) чтобы существовавшие в г. Чите духовное правление было закрыто и все дела были переданы в духовную консисторию. Это предложение Синода было утверждено 12 марта 1894 г.68.
В 1894 г. утверждено мнение Государственного Совета, которым постановлено: вносить ежегодно, начиная с 1894 г., подлежащие сметы Св. Синода, на содержание Забайкальского епархиального управления по 33110 рублей, в том числе 12000 рублей на содержание архиерейского дома, 5435 рублей на содержание кафедрального собора и 15675 рублей на деятельность духовной консистории, исключив из названной сметы кредит в 5573 рублей 27 копеек, ассигнуемый на содержание Забайкальского викария и духовного при нем правления и причта Михайло-Архангельского собора, возводимого в степень кафедрального собора. Вместе с тем состоялось утверждение штата Забайкальского епархиального управления, по которому положено производить жалование в год: архиерею 4000 рублей, секретарю при нем 1050 рублей, трем членам духовной консистории по 500 рублей каждому, секретарю 2275 рублей, трем столоначальникам по 1050 рублей каждому, казначею, архивариусу и регистратору по 900 рублей каждому69.
Таким образом, на содержание управления Забайкальской епархии было выделено: архиерею 4000 рублей, архиерейскому дому 8000 рублей, всего 12000 рублей; кафедральному собору 5435 рублей, консистории 15675 рублей, всего 33110 рублей. А за исключением из этой суммы ассигнованной на содержание епископа Селенгинского - 2495 рублей, духовного при нем правления в г. Чите - 3000 рублей, Михайло-Архангельской церкви в г. Чите - 114 рублей 24 копеек. Всего 5609 рублей70.
В силу указа Св. Синода от 28 марта 1894 г. духовное правление, существовавшее в Забайкальской области, с 1880 г. было закрыто и вместо него с 9 октября 1894 г. открылась Забайкальская духовная консистория71. Указом Св. Синода от 24 августа утверждены в должности членов Забайкальской духовной консистории: протоиерей Читинского кафедрального собора Иоанн Титов - секретарь, священник Петропавловской церкви Петровского Завода Иоанн Соколов - казначей и священник Дучарской Богородицкой церкви Николай Карелин - ключарь72. В штат Забайкальской духовной консистории входили также три столоначальника (распорядительный, хозяйственный и судный столы), регистратор, архивариус, два канцелярских служителя. Ежегодно забайкальская духовная консистория предоставляла в Св. Синод отчеты о состоянии епархии и ежемесячно выпускала "Забайкальские епархиальные ведомости" (с 1900 г.).
В июне 1885 г. была составлена записка "по вопросу об отделении Забайкальской области от иркутской епархии и образование из этого края самостоятельной епархии", в которой было представлено предложение Иркутского епархиального начальства о выделении из общего состава Иркутской епархии монастырей и церквей Забайкальской области и об образовании из Забайкальской особой самостоятельной епархии.
Предпосылки к этому образованию были созданы в отношении Забайкалья уже с 1852 г., с образования местного самостоятельного отдельного от Иркутской губернии областного управления. С учреждением же Приамурского генерал-губернаторства существовавшего до 1884 г. связь между Забайкальской областью и г. Иркутском и зависимость высшей областной администрации от генерал-губернатора Восточной Сибири канули в историю.
Что же собой представляла Забайкальская область административном отношении, согласно судьбоносной записки? Забайкальская область занимала площадь в 486615 кв. верст, имела в своих пределах до 680 поселений, а именно 7 городов, 7 слобод, до 35 сел, около 300 деревень73 и более 300 улусов, в которых обитало свыше 500000 жителей, т.е. почти вдвое больше, чем число жителей, населявших область 15 лет назад (255000 человек). В числе жителей, населявших край, бурят насчитывалось до 150000 человек, евреев и других национальностей свыше 8000 человек.
В гражданско-административном отношении Забайкальской область с областным г. Читой делится на 8 округов: Нерчинско-Заводской, Читинский, Нерчинский, Акшинский, Верхеудинский, Баргузинский, Селенгин-ский, Троицкосавский.
Православное население в области насчитывалось до 307000 человек и раскольников до 35000 человек, остальные "иноверцы". Всех православных молитвенных зданий насчитывалось 365. В том числе соборных храмов - 7, церквей самостоятельных с причтами - 137 и домовая церковь -1, кладбищенских без причтов - 2, приписных - 63 церкви, часовен и молитвенных домов - 155, многие из последних с алтарем. В числе 137 церквей единоверческих 6. При церквах были открыты 34 приходские школы, в которых более 400 учащихся мальчиков и девочек. Служащего духовенства: протоиереев положено по штату 6, в наличии 7, все с семинарским богословским образованием; священников 156, из них 96 с богословским и 25 философским образованием; протодиаконов - 1, диаконов - 7, псаломщики составляли 220. В числе псаломщиков 18 диаконов, состоящих на псаломщинских местах.
Храмы и духовенство были рассредоточены по всему обширному краю Забайкальской области. Наибольшее количество церквей в одном пункте - в г. Верхнеудинске (4 храма й 2 прихода) и в Троицкосавском, вместе со слободой Кяхта (4 храма и три прихода). Сам областной г. Чита имел 3 храма с 2 причтами и 1 приходом.
Монастырей в области насчитывалось три мужских, из них два штатных - Преображенский Посольский и Троицкий Селенгинский и один заштатный - Иоанно-Предтеченский Чикойский.
Благочиннических участков и благочинных (кроме монастырского) -18. Из них 14 ведали церквами, в количестве от 8 до 13, а остальные от 1 до 4. Высшее духовное лицо в крае был епископ Селенгинский. Первый викарий Иркутской епархии, ближайший начальник Забайкальского духовенства и при нем письмоводитель викариатства с жалованьем в 600 рублей в год и духовное правление, состоящее из трех членов, с жалованьем по 200 рублей каждому в год и чиновник- делопроизводитель с жалованием 600 рублей. Как викарий, так и духовное правление имели резиденцией областной город Читу, являвшийся местопребыванием областной гражданской администрации. Преосвященный викарий являлся в тоже время и начальником Забайкальской миссии, действующий среди 11/2 сот тысяч язычников. Миссионерских станов в регионе насчитывалось 22 (по сведениям 1883/1884 гг.).
Обязанности членов правления были возложены на протоиерея и 2 священников местного городского собора, имеющего приход. Кроме того, в Чите учреждено отделение Иркутского епархиального о бедных духовного звания, членами которого состояли лица из числа членов духовного правления (служба безвозмездная).
Миссионерская деятельность русской православной церкви на территории Забайкалья
Миссионерская деятельность православной церкви в Забайкалье началась в XVII в. в процессе ее присоединения к русскому государству. На этом этапе распространение православия шло путем строительства монастырей, церквей, часовен, да и сам религиозный быт христиан, поселившихся в Сибири, являлся своеобразным способом пропаганды христианства. Пограничное положение земель бурят, распространение среди них буддизма, кочевой тип хозяйства - все это предопределило специфику христианизации бурят, собственно среди них появилась первая государственно-организованная миссия. Вскоре после утверждения русских на этих территориях правительство и православная церковь посылают в 1681 г. ее в Даурию (Забайкалье). Она должна была помочь закрепиться на новых пограничных землях, стать опорным пунктом для дальнейшего развития продвижения на восток, чего было трудно достичь без укрепления контактов с бурятским населением.
В указе сибирского митрополита Павла предписывалось: "Призывать и крестить в православную христианскую веру иноземцев... а ново-крещенным иноземцам велети жить, где похотят, в службе или в монастыре, или у всяких чинов русских людей". Даурская миссия под начальством игумена Темниковского Сретенского монастыря Феодосия основала Троицкий Селенгинский и Преображенский Посольский монастыри, которые практически до начала XVIII в. представляли собой центры христианизации местного нерусского населения. Через несколько лет после утверждения православной миссии в Забайкалье руководитель ее игумен Мисаил доносил сибирскому митрополиту в Тобольск, что миссионерами "много окрещено мунгалов". Крещеные буряты, как правило, селились в вотчинах монастырей. Так, Селенгинский Троицкий монастырь в 1724 г. имел в своих вотчинах до 60 человек крещеных бурят. Принимали участие в миссионерской работе и светские лица, обращая в православную веру пленных. Но их крещение и отправление в Москву вскоре были запрещены царским указом. Известно, что И. Похабов, по сказаниям "монголо-бурят", имел страсть "мыть водою", т.е. крестить бурят". Устные предания передавали, что проводил он это довольно жестокими способами. В этот период государство не стремилось сразу же христианизировать местное население, особенно осторожной была политика в приграничных районах.
Пятый пункт договора от 15 января 1689 г. с монгольскими тайшами, кочевавшими по Селенге, о переходе их в русское подданство с Ф. Головиным обещал "в православную христианскую веру улусных их людей, также и самих их тайшей и зайсанов не велено ни крестить и не принуждать"57.
Государственное законодательство предписывало добровольный характер обращения и запрещало использование принудительных мер. Принципы и методы крещения были определены царскими грамотами и наказами воеводам (1670, 1681, 1685 гг.). Государство предписывало освобождение новокрещеных от податей, защиту их от "обид" и притеснений. Указ 1681 г. определял для Поволжья льготу для крестившихся на 6 лет от "всяких податей". Это распоряжение касалось и других народов: "станут приходить и крещение просить и иных вер иноземцы; и тех по тому же крестить и давать льготы по указу". Устанавливалось денежное вознаграждение за крещение. Правительство стремилось оградить новокрещеных от закрепощения, т.к. такие случаи были распространены. Служилые люди вывозили своих крестников из Сибири, что вызвало недовольство властей, заинтересованных в заселении сибирских территорий и исправном платеже ими ясака. Закон 1684 г. устанавливал не обращение в холопство новокрещеных иноверцев в наказание. Но такие случаи имели место и после издания закона. Указы предполагали новокрещеных освобождать и определять при желании на службу. В этот период "новокрещеные" обязательно отделялись от своей среды, власти препятствовали возвращению их обратно. Приняв православную веру, они могли проживать в домах русских поселенцев. Среди иркутских служилых людей встречались крещеные буряты. Они в основном занимались переводами. Опись жителей Иркутска за 1684 г. упоминает также категорию новокрещеных: "Те ясыри крещены в православную христианскую веру и живут они у тех людей, у кого написаны". Причинами добровольного принятия православия в этот период являлись соображения какой-либо выгоды, так как новокрещеные связывали с принятием веры получение подарков, льгот, поощрений или стремление избежать наказания за преступления.
В 1720-1724 гг. был принят ряд законов, расширявших круг льгот: неприем в рекруты крестившихся "иноверцев", выдача подарков; устанавливается определенная норма льгот (на 3 года). В 1724 г. Синод определил "ради новокрещеных строить церкви, и к тем новопостроенным церквам определить искусных и доброжительных священников".
Несколько изменилась вероисповедная политика при императрице Екатерине П. Был издан указ о свободе вероисповедания, провозглашавший принцип добровольности и не насильственности; прекращена практика перекладывания податей крещенных на некрещеных. В связи с секуляризацией монастырских земель и изданием духовных штатов ухудшилось экономическое положение миссии, монастыри утратили свое миссионерское значение. Взамен указом от 6 апреля 1764 г. был учрежден институт штатных проповедников (ранее проповеднической деятельностью занималось все духовенство), предписывалось "быть отныне в епархиях проповедникам, и им жалование производить каждому по 150 рублей, да сверх того на покупку бумаг и чернил и крестов ...отпускать деньги, сколько надлежит". В Иркутскую епархию были назначены два проповедника.
Постепенно в XVIII в. возрастает миссионерская роль приходских священников, которые не были собственно штатными миссионерами, но выполняли свои пастырские обязанности. В вотчинах Посольского и Селенгинского монастырей сформировались церковные приходы по рекам Уде, Хилку, Селенге, Джиде, Итанце, преимущественно из местного автохтонного населения, носившего название "карымов" (от искаженного слова "караимов", отступников от прежней веры).
На протяжение XVII-XVIII вв. миссия постоянно испытывала трудности. Обширная территория, малочисленное русское население, недостаточное число священников, суровые климатические условия, "инородческое" население, которое различалось по национальности, языку, образу жизни и религии - все это создавало объективные трудности для миссионерства. Св. Синоду в XVII- XVIII вв. постоянно приходили жалобы от сибирских епархиальных архиереев на непригодность подчиненного им духовенства, а образованное духовенство отказывалось ехать в Иркутск.
Поэтому миссионерская деятельность на территории Забайкалья впечатляющих успехов не достигла, несмотря на всемерную поддержку правительства материальными средствами и льготами обращавшимся "инородцам". Даурская миссия, лишившись материальной поддержки, была упразднена. Главные усилия православной церкви сосредоточились на устройстве и обслуживании потребностей русского населения.
Миссионерская деятельность находилась под контролем правительства, которое видело в ней одно из средств государственной политики, и вмешивалось в процесс христианизации, приостанавливало ее, когда миссионерство могло выйти за рамки политических или экономических интересов государства. Так, правительство вполне лояльно относилось к буддизму, хотя это вызывало недовольство официальной русской православной церкви.
Православная миссия в Забайкалье была вновь учреждена в 1821 г. Священнику Кульской церкви Александру Бобровникову было поручено заниматься проповедью среди верхнеудинских бурят, в помощники ему был определен новокрещеный из бурят Михаил Сперанский (крестник губернатора Сперанского). Материальными средствами миссия не была обеспечена, поэтому А. Бобровников вынужден был сохранить обязанности приходского священника. В результате миссия не имела заметных успехов и вскоре прекратила свое существование в 1842 г. В этот период в Нерчинском округе проповедовал миссионер протоиерей Кирилл Суханов, который по своей инициативе построил церковь и школу и стремился приучить новокрещеных к земледелию, научить ремеслам, дав тем самым своей деятельности практическое направление. Благодаря стремлению миссионера выделить новокрещеных из их среды, были образованы несколько новых поселений. Ввиду того, что не во всех поселках можно было построить церковь, протоирей Суханов создал походную церковь, которая по возможности и удовлетворяла в ходе разъездов религиозные потребности новокрещеных.
Культурно-просветительская деятельность русской православной церкви в Забайкалье
православная церковь в XVII и начале XX в. оказала значительное влияние на развитие культуры и образования местного населения, так как светские и церковные деятели придавали особое значение христианскому просвещению.
Поскольку уровень образования сибирского духовенства был совершенно неудовлетворительным, одним из приоритетных направлений просветительской деятельности являлось духовное образование: подготовка образованного и подготовленного духовенства, способного решать сложные задачи, стоявшие перед православной церковью в регионе.
В 1725 г. при Вознесенском монастыре стараниями его настоятеля архимандрита Антония Платковского была открыта "мунгальская" школа для "распространения православной веры и для сношения с соседями"60. Первоначально она существовала как школа переводчиков монгольского и китайского языков. Хотя по предписанию Синода 1724 г. в школу должны были приниматься дети духовенства, в ней обучались также дети крестьян и бурятские мальчики. По этому же указу Св. Синода снабжать Иркутскую школу обязали Вознесенский, Посольский, Киренский и Селенгин-ский монастыри.
Школой для подготовки духовенства она стала в 1728 г. после того, как первый иркутский епископ Иннокентий Кульчицкий расширил ее учебную программу. Школа была переименована в русско-монгольскую и открыты были два отделения: русское и монгольское. В 1730 г. на монгольском отделении учились 25 человек, а на русском -10 человек. В ней преподавались монгольский язык, часослов, псалтырь, заповеди. Среди учителей монгольского языка были и ламы.
При Иннокентии Неруновиче в 1738 г. Иркутская школа была преобразована в Славяно-русско-латинскую школу, был введен латинский язык. Число его учеников достигло шестидесяти. После смерти Иннокентия Неруновича школа пришла в упадок и была закрыта. Преподавание в школе было подчинено прежде всего задачам миссионерской работы, т.е. подготовке людей, способных проповедовать православие и проводящих политику правительства. Это было первое учебное заведение в Восточной Сибири, дававшее начальное образование.
Возрождение Иркутской школы началось лишь в 1758 г., благодаря усилиям Софрония Кристалевского, который перенес ее из Вознесенского монастыря в архиерейский дом в Иркутске. Впоследствии школа послужила базой для образования в 1780 г. Иркутской семинарии.
В целом досеминарский период являлся наиболее сложным в истории развития духовного образования. Положения Духовного регламента, обязывавшие духовенство учить своих детей в школах, были восприняты в его среде далеко неоднозначно. Многие священно- и церковнослужители не понимали его необходимости и отказывались посылать своих детей в школы. Школа вообще внушала ученикам чувство страха своими методами образования и воспитания.
Сложную задачу представляло и материальное содержание духовной школы. По определению Духовного регламента для содержания таких школ епархиальные архиереи должны были "от знатнейших монастырей брать всякого хлеба двадцатую долю, а от земель церковных всякого хлеба брать тридцатую долю"61. Однако положения регламента откровенно нарушались. Поскольку Киренский и Селенгинский монастыри не вошли в состав Иркутской епархии, то Тобольский митрополит Антоний запретил им выдавать деньги, продукты и одежду на содержание Иркутской школы.
Учреждение Иркутской семинарии было связано прежде всего с потребностью в образованных, квалифицированных священнослужителях и невозможностью решить данную проблему за счет приглашения духовенства из европейской России. Более 20 лет семинария оставалась единственным духовным средним учебным заведением в Восточной Сибири.
Иркутская семинария находилась на государственном содержании. Первоначально семинария получала 2000 рублей, а затем с 1797 г. - 3000 рублей. Указ Синода об учреждении семинарии предписывал расходовать эту сумму на приобретение учебных пособий и книг (создание библиотеки), содержание учителей и учеников неимущих родителей (богатые оставались на родительском содержании), а на остававшиеся деньги построить семинарский корпус62.
Указ Синода от 3 октября 1779 г. об учреждении Иркутской семинарии предписал тобольскому митрополиту Варлааму и казанскому митрополиту Вениамину, а также укомплектовать ее преподавателями. Первоначально учебная программа включала в себя обучение чтению, письму, нотному пению, арифметике, латинской грамматике, риторике, философии и богословию.63 В конце XVIII в. полный курс семинарии состоял из 8 классов, которые назывались: инфима, фара или аналогия, грамматика, синтаксима, пиитика, риторика, философия, богословие. В 1802 г. в двух старших классах всех семинарий было введено преподавание медицины 64. При Михаиле Бурдукове в программу семинарии включили изучение греческого, французского и немецкого языков, а также с целью подготовки местного духовенства к миссионерской деятельности - монгольского языка. Позднее был открыт класс монгольского языка.
Поскольку это было сравнительно небольшое учебное заведение, так по данным 1837 г. в Иркутской семинарии обучались всего 80 учеников65, а также потому, что выпускники семинарии постоянно отвлекались в другие сферы деятельности, образовательный уровень священников оставался невысоким. Например, в 1828 г. лишь 25% священников имели семинарское образование.
Начальное образование давали Иркутское и Нерчинское (с 1900 г. -Читинское) духовные училища, открытые после указа Александра I (1808 г.) и находящиеся под патронажем семинарии. Училища готовили церковнослужителей низших степеней - причетников, а также к поступлению в семинарию. В них принимали мальчиков из семей духовенства. Принцип содержания учеников был таким же, как и в семинарии.
Поскольку первоначально главной задачей духовных училищ была подготовка низшего духовенства, то их программу сориентировали на изучение преимущественно обрядовой стороны богослужения. Однако постепенно программа стала дополняться дисциплинами из других наук. В 1830 г. архиепископ Ириней включил в нее обучение чтению и пению.66 В 1839 г. Синод разработал новую программу, которая включала изучение катехизиса, церковного чтения и пения, естественной истории, геодезии, землемерия, начал медицины и агрономии. Она позволила готовить более образованное духовенство, которое могло оказать практическую помощь населению региона.
В духовной семинарии с 1876 по 1891 гг., т.е. за 25 лет, получили образование около 2499 (2825)67 учащихся, а в училищах до 6891 (6791) учащихся68.
Система духовного образования Иркутской епархии не только обеспечивала епархию образованным духовенством, но она служила постоянным источников кадрового пополнения местного чиновничества, обслуживала медицинские нужды, обеспечивала учительскими кадрами, переводчиками. Образование в духовных учебных заведениях получали не только дети духовенства, но и сироты и представители других сословий. Наиболее способные дети обеспечивались жильем, одеждой и питанием. В то же время, несмотря на довольно стройную систему подготовки кадров для церквей Забайкалья, местные епархии испытывали недостаток в них. Во-первых, местная духовная семинария выпускали лишь 35-40 человек, что покрывало потребность в кадрах на 40-50 %, поскольку часть покидала пределы епархии. Во-вторых, часть семинаристов продолжала учебу в высших учебных заведениях. В-третьих, несколько священников ежегодно выезжало в Западную Сибирь. Так, в 1901-1902 г. Иркутская семинария не дала ни одного кандидата на священство в Забайкальскую епархию69. Поэтому православное духовенство пополнялось из различных слоев населения (как правило, с домашним образованием), что повлекло за собой его невысокий образовательный уровень по сравнению с духовенством центральных епархий. Газета "Восточная Сибирь" в сентябре 1906 г. сообщала, что забайкальское духовенство состоит сплошь из лиц, не получивших не только полного среднего образования, но даже и низшего. В Забайкальской епархии в 1902 г. лица с высшим и среднем образованием составляли лишь 20 %, в Иркутской 26 %70. А в 1907 г. из 35 церковно-служительских вакансий, 4 заполнили учителя; по одному - крестьянин, певчий, почетный гражданин. Для занятия должности церковнослужителя желающие проходили подготовку в монастыре или при архиерейском доме. Основной причиной занятия вакансии церковнослужителя была попытка обеспечить себя. Как следствие такого положения дел был невысокий религиозно-нравственный уровень духовенства. Например, в 1906 г. судный стол Забайкальской духовной консистории привлек к следствию и наказал 46 церковнослужителей. В отчетах констатировались праздность, леность, чрезмерное увлечение пьянством духовенства, склонность к скандалам с причтом и прихожанами, разврат, корыстолюбие. Подобное поведение духовенства не могло в свою очередь серьезно повлиять на невысокий религиозно-нравственный уровень населения.
