Содержание к диссертации
Введение
1. Православно-мусульманское межконфессиональное взаимодействие в РФ (1990-е - начало 2010-х гг.)
1.1 Особенности христианско-мусульманского диалога за рубежом и в России 21
1.2 Формирование социального партнерства Русской Православной церкви и российской уммы с государственной властью 40
1.3 Межконфессиональный диалог РПЦ и российского ислама в сфере образования и просвещения 59
2. Формирование православно-мусульманского взаимодействия и межкультурного диалога на территории Республики Мордовия (вторая половина 1990-х - начало 2010-х гг.)
2.1 Формирование социального партнерства Саранской епархии РПЦ и муфтиятов РМ с властями республики 88
2.2 Особенности межконфессионального диалога православия и ислама в РМ 116
Заключение 146
Библиографический список
- Формирование социального партнерства Русской Православной церкви и российской уммы с государственной властью
- Межконфессиональный диалог РПЦ и российского ислама в сфере образования и просвещения
- Формирование социального партнерства Саранской епархии РПЦ и муфтиятов РМ с властями республики
- Особенности межконфессионального диалога православия и ислама в РМ
Введение к работе
Актуальность темы исследования.
Со второй половины 1980-х – начала 1990-х гг. в России в результате распада СССР начались процессы интенсивного организационного и культурно-просветительского возрождения конфессий.
Данные изменения в религиозной жизни в полной мере охватили православное христианство и ислам суннитского толка, по праву считающимися традиционными религиями для России, поскольку исповедуются большинством населяющих ее народов на протяжении столетий.
Неотъемлемой частью «религиозного ренессанса» православия и ислама стало развитие межконфессионального диалога между этими религиями, зачатки которого во второй половине XIX в. были положены российскими мусульманскими просветителями джадидами.
В настоящее время православно-мусульманский диалог представляет собой не только общение богословов и теологов, являющихся представителями данных конфессий. Диалог между православием и исламом все больше приобретает, в свою очередь, и черты неотъемлемого элемента реализации религиозной политики государства, имеющего специфическую стратегию, направленную на гармонизацию межконфессиональных отношений, от чего непосредственно зависит стабильность и устойчивость межэтнического мира в современной России.
О необходимости выработки религиозными лидерами православия и ислама России консолидированной позиции по злободневным вопросам развития страны свидетельствуют многочисленные примеры межнациональной розни в ряде регионов Российской Федерации (в Ростовской, Волгоградской, Воронежской, Вологодской областях и Карелии) 1990-х гг.
В связи с этим, приобретает актуальность заявленная проблематика диссертационного исследования, связанная с важной ролью социально ориентированной и богословской составляющей межконфессионального диалога между Русской православной церковью (РПЦ) и российской умой (мусульманской общиной) в формировании ценностей толерантности, а также стабильной этноконфессиональной ситуации в стране.
К тому же, актуализация православно-мусульманского диалога связана с бурным ростом политического и духовного влияния ислама в постсоветской России, выступившего в качестве равноправного партнера и даже соперника православного христианства.
Степень научной разработанности проблемы.
По вопросам православно-мусульманского межконфессионального диалога и направлений социального партнерств данных конфессий в России периода 1990-х – начала 2010-х гг. приходится отметить недостаток обобщающих, комплексных исследований, и как следствие, – низкую степень научной разработанности этой проблемы. Тем не менее, можно выделить отдельные работы российских историков, где нашли отражение некоторые аспекты православно-мусульманских отношений в постсоветской России.
Историография этого вопроса формируется в начале 2000-х гг., когда появляются первые публикации, имеющие непосредственное отношение к проблеме диссертационного исследования.
Одной из первых и наиболее значимой работой стала монография Р. М. Мухаметшина «Татары и ислам в XX в. (Ислам в общественной и политической жизни татар и Татарстана)». Наряду с рассмотрением основных закономерностей развития ислама в татарском обществе на территории Среднего Поволжья в XX столетии, в данном исследовании особое внимание уделяется формам и принципам сосуществования современной уммы с православием в условиях полиэтничного и поликонфессионального Татарстана. Наличие «экуменической» прослойки мусульманского духовенства по отношению к православию не устраивает его «радикальное направление», выступающее за возвращение ислама в его классическом варианте, что, по мнению Р. М. Мухаметшина, не учитывает этноконфессиональную ситуацию в Республике Татарстан.
Таким образом, Р. М. Мухаметшин на примере Татарстана ставит проблему наличия мусульманского радикализма, который может препятствовать дальнейшему формированию православно-мусульманского диалога.
Проблемы религиозного радикализма изучались также З. Абдулагатовым, по мнению которого, их наличие имеется как в исламе, так и в РПЦ и серьезно препятствует взаимоотношениям православных и мусульманских интеллектуальных элит, что, в свою очередь, серьезно усложнят сотрудничество этих конфессий.
Весомым вкладом в изучение данной темы является исследование А. Г. Шевченко. В своей работе А. Г. Шевченко, рассматривая исторические и глобальные вопросы исламо-христианского диалога, систематизирует возможные перспективные направления социального партнерства РПЦ и мусульманских организаций России, такие как миротворческая и патриотическая деятельность; предотвращение межнациональных конфликтов между православным и мусульманским народами; совместная деятельность по сохранению культурного наследия православных и мусульманских народов; противодействие распространению течений и сект деструктивного характера и др. Вместе с этим, автор не проводит анализ уже каких-либо сложившихся направлений взаимодействия между РПЦ и уммой.
Заслуживает внимания статья Л. А. Башарова «Исламо-христианский диалог: состояние и перспективы», в которой проблемами на пути позитивного православно-мусульманского взаимодействия в 2000-е гг. названы попытки государства и Церкви введения изучения в школах России только «Основ православной культуры» (ОПК), а также отсутствие интереса к диалогу как православия, так и ислама, занятых решением своих внутренних проблем. При этом Л. А. Башаров считает, что православно-мусульманский диалог должен вестись по широкому кругу социальных проблем, однако, как и А. Г. Шевченко, не приводит фактических данных по данному вопросу.
Важную роль при анализе отношений РПЦ с органами государственной власти сыграли работы В. В. Заярного, С. П. Донцева, В. Вингилянского, Л. Г. Свинцовой, Т. В. Карповой и др.
Названные авторы признают, не только формирование социального партнерства властей и Церкви, но и активное участие последней в политических процессах постсоветской России.
Отдельные направления государственно-мусульманского социального партнерства затронуты А. Малашенко, А. К. Магомедовым, К. Мацузато, В. М. Викториным, А. А. Нуруллаевым, Г. Газиевым, С. Мельковой, О. А. Колобовым и др. Однако, данные работы в большей степени посвящены распространению на территории современной России исламского экстремизма, осложняющего этноконфессиональную ситуацию в стране.
Интерес в этом отношении представляют работы и воцерквленного исследователя Р. А. Силантьева.
Кроме того, диссертационная работа, в силу анализа в рамках ее тематики особенностей православно-мусульманского взаимодействия в дореволюционной России (в том числе и джадидизма), опирается на работы таких отечественных авторов, как Д. Ю. Арапова, М. Г. Магомедова, И. Мараша, И. Л. Измайлова, Д. З. Хайретдинова, И. К. Загидуллина и др.
По этой же причине в ходе работы по теме диссертационного исследования автором были также привлечены научные публикации по зарубежному христианскому-исламскому диалогу (А. В. Журавский, А. Роллин (США), Мустафа аль-Халиди и Омар Фаррух (Ливан), А. Мец (Швейцария), Ф. Роузентал (Австрия, США), Ф. Кардини (Италия), Б. Луис и др.).
Рассмотрение в рамках тематики диссертационного исследования вопросов взаимоотношений РПЦ и российской мусульманской общины в 1990-е – начале 2010-х гг. не только, в целом, по России, но и, в частности, на территории Республики Мордовия придало особое значение использованию, обобщению и анализу соответствующей региональной историографии.
Региональная историография этого вопроса стала формироваться несколько лет назад в связи с появлением публикаций исламоведа А. В. Мартыненко, в которых фактически впервые были проанализированы вопросы складывания социальных контактов между православной и мусульманской конфессиями Мордовии, затронуты проблемы введения преподавания в школах Мордовии ОПК и «Основ мусульманской культуры» (ОМК). Немаловажными также являются исследования А. В. Мартыненко по вопросам мусульманской общины Республики Мордовия, в рамках которых он рассматривает, в том числе, проблемы исламского экстремизма, являющегося дестабилизирующим фактором в налаживании православно-мусульманского диалога не только в Мордовии, но и масштабах всей страны.
Взаимодействие РПЦ и властей Мордовии во второй половине 1990-х – начале 2000-х гг. отражено в небольшой статье С. Б. Бахмустова.
Тематически к исследованию примыкают также работы М. Ю. Бареева, О. А. Богатовой, А. С. Девятаева, Е. Н. Мокшиной, М. Ш. Салимова и др., касающиеся этноконфессиональных проблем в Республике Мордовия.
На сегодняшний день единственной комплексной работой по исследуемой нами теме является коллективная работа С. В. Грачева, А. В. Мартыненко и Н. В. Шилова «Православное христианство и ислам в Мордовии: проблемы межкультурного диалога», в которой, помимо других вопросов, в территориальных границах Республики Мордовия применительно к началу 2000-х гг. выделены складывающиеся направления православно-мусульманского диалога, а также проведен анализ взаимодействия православия и ислама в сфере образования. По мнению этих авторов, особенность данного явления заключается в том, что диалог между муфтиятами республики, с одной стороны, и Саранской и Мордовской Епархией РПЦ, с другой, происходит, прежде всего, на организационной площадке вузов – Мордовского государственного университета им. Н. П. Огарева и Мордовского государственного педагогического института им. М. Е. Евсевьева.
Таким образом, приходится констатировать недостаток фундаментальных, обобщающих работ по проблемам межконфессионального диалога и основных направлений социального партнерства РПЦ и уммы в 1990-е – начале 2010-х гг. В частности, на наш взгляд, вне поля зрения исследователей остается теологический, богословский православно-мусульманский диалог. В данной работе предпринята попытка восполнить пробелы в разработке этой проблематики.
Целью диссертационного исследования является комплексный, системный анализ основных направлений социального партнерства и межконфессионального диалога РПЦ и российской уммы в 1990-е – начале 2010-х гг. во всей их полноте и неоднозначности (включая взаимную критику православных и мусульманских богословов современной России).
Для реализации данной цели предстоит решить следующие задачи:
1. Проанализировать социокультурные истоки и процесс формирования христианско-мусульманского диалога в России и за рубежом. Указанная задача носит вводный, обзорный характер и необходима для раскрытия темы исследования.
2. Проследить формирование социального партнерства РПЦ и российской уммы с государственной властью.
3. Проанализировать межконфессиональный диалог РПЦ и российского ислама в сфере образования и просвещения.
4. Выделить базовые особенности сотрудничества РПЦ и российской уммы на региональном уровне (на материалах по сотрудничеству Саранской епархии РПЦ и муфтиятов Республики Мордовия друг с другом, а также с властями республики).
5. Раскрыть специфические особенности межконфессионального диалога православия и ислама в Республике Мордовия.
Объектом диссертационного исследования являются основные направления социального партнерства и межконфессионального диалога РПЦ и российской уммы в контексте истории их формирования на территории Российской Федерации.
Предметом диссертационного исследования выступают основные тенденции, формы, значение и причины православно-мусульманского межконфессионального диалога, социального партнерства РПЦ и российской уммы с государственной властью Российской Федерации.
Территориальные рамки исследования охватывают Российскую Федерацию.
Источниковая база исследования. Диссертация базируется на изучении широкого круга источников.
Первую группу источников составляют данные конфессионального архива Духовного управления мусульман Республики Мордовия (ДУМ). Эти документы можно разделить на следующие категории.
Во-первых, это материалы правоохранительных органов, касающиеся проникновения в умму Мордовии элементов салафитского течения (в частности, запрещенной исламской экстремистской литературы). В этом отношении интерес представляют постановление Бугурусланского районного суда Оренбургской области от 19 июня 2009 г. «О возврате предметов изъятых в ходе предварительного расследования в Центральной Соборной мечети г. Саранска»; представление Прокуратуры Лямбирского района РМ «Об устранении нарушений законодательства о свободе совести и религиозных объединениях, о противодействии экстремистской деятельности» от 12 июля 2010 г. № 27-3-10/1153 и др.
Во-вторых, официальные обращения ДУМ РМ в лице председателя, муфтия Рашита-хазрата Халикова в различные учреждения, переписка с этими инстанциями, дающие представление не только о характере социального партнерства уммы и властей в Мордовии, но и раскрывающие особенности православно-мусульманского диалога в регионе. Из этих источников особую ценность представляет письмо от 18 августа 2009 г. № 52 муфтия ДУМ РМ Р. Х. Халикова Председателю ДУМ Европейской части России муфтию шейху Р. Гайнутдину, которое содержит сведения об осложнении отношений между ДУМ РМ и властями Мордовии после создания в 2008 г. Центрального духовного управления мусульман Республики Мордовия (ЦДУМ РМ), так называемого «третьего муфтията».
В-третьих, соглашения о сотрудничестве, заключенные ДУМ РМ, Региональным духовным управлением мусульман Республики Мордовия (РДУМ РМ), Саранской и Мордовской Епархией с органами государственной власти Республики Мордовия. Данные документы дают ценные сведения о формах и направлениях социального партнерства властей с православной и мусульманской конфессиями в Мордовии.
В-четвертых, переписка представителей уммы Мордовии с председателем ДУМ РМ Р. Х. Халиковым. Среди этой группы архивных источников особый интерес, например, представляет обращение Имама-Хатыба с. Ломаты Дубенского района Республики Мордовия к Р. Х. Халикову, показывающее сложность межнациональных отношений и наличие отдельных проявлений исламофобии.
К первой группе источников примыкают также опубликованные документы, касающиеся деятельности Совета муфтиев России, содержащие ценные сведения о православно-мусульманском межконфессиональном диалоге в Российской Федерации, а также социальном партнерстве государства с православной и мусульманской конфессиями.
Вторая группа источников включает в себя православную и мусульманскую периодику (православные периодические издания «Воскресная газета», «Свет православия», «Церковный вестник», «Альфа»; мусульманские – «Ислам Минбаре», «Сафар», «Ислам в Мордовии», «Истина»).
В ходе исследования значительный массив информации был взят из православной периодики Республики Мордовия – газеты «Свет православия», издающейся на пожертвования частного лица Т. А. Кривоноса, и газеты Саранского духовного училища «Альфа».
Среди мусульманских газет следует особо выделить «Ислам Минбаре» («Трибуну ислама»), издающуюся Духовным управлением мусульман Европейской части России, и «Ислам в Мордовии», учрежденную ДУМ РМ.
Достаточно важную, третью группу источников образуют периодические издания, носящие характер светской публицистики: «Независимая газета», «КоммерсантЪ», «Столица С.», «Татарская газета», «Юлдаш». Данные печатные СМИ содержат отдельные статьи и информационные материалы, в которых затрагиваются вопросы тематики диссертационного исследования.
Большим подспорьем стали российские православные и мусульманские интернет-ресурсы, объединенные автором диссертации в четвертую группу источников: (официальный сайт Совета муфтиев России); (официальный сайт Саранской епархии Мордовской митрополии Русской православной церкви); (портал православной молодежи Республики Мордовия) и др.
Следующую, пятую группу источников образует широкий корпус богословских, исторических, религиозно-философских трудов христианских и мусульманских авторов различных стран и эпох. Важное место в этом ряду занимают работы современных российских православных (Ю. Максимов, Д. Сысуев, А. Кураев и др.) и мусульманских (А. В. Полосин, Айдын Али-заде и др.) богословов, дающие важный материал о развитии в постсоветской России богословского диалога.
Дополнительную, небольшую шестую группу источников составляют полевые исследования автора диссертационного исследования. Беседа была проведена с имамом Республики Мордовия Ильдусом Исхаковым. Данный материал способствовали более адекватному пониманию особенностей современного православно-мусульманского диалога на региональном (мордовском) уровне.
Методологическая база работы отражает исследование различных аспектов диссертации.
Так, изучение тематики диссертации обусловило необходимость использования цивилизационного подхода, теоретические основы которого были изложены в философско-исторических трудах Н. Я. Данилевского, О. Шпенглера, А. Тойнби.
Цивилизационный подход сделал возможным такое видение рассматриваемой темы работы, при котором социокультурные истоки и связи, общая монотеистическая традиция христианства и ислама становятся определяющими.
Кроме того, диссертационное исследование основывается на принципе историзма, сравнительно-историческом, описательном методах, а также на герменевтическом подходе.
Научная новизна исследования обусловлена тем, что данная работа представляет собой первую попытку комплексного исторического анализа основных направлений социального партнерства и православно-мусульманского межконфессионального диалога РПЦ и российской уммы в 1990-е – начале 2010-х гг.
Кроме того, в данном диссертационном исследовании впервые в рамках православно-мусульманского межконфессионального диалога в 1990-е – начале 2010-х гг. анализируется его богословская, теологическая составляющая, которая до настоящего времени была объектом исследования, как правило, западных историков.
Автором диссертационного исследования впервые введен в научный оборот ряд документальных материалов конфессионального архива ДУМ РМ, затрагивающих вопросы взаимодействия местных властей и уммы.
Теоретическая и научно-практическая значимость работы.
Диссертационная работа имеет теоретико-методологический и прикладной характер.
Теоретическая значимость данной работы состоит в том, что она вносит вклад в комплексное изучение основных направлений социального партнерства и межконфессионального диалога РПЦ и российской уммы в 1990-е – начале
2010-х гг. в контексте возрождения православия и ислама в постсоветской России.
Прикладная значимость диссертационного исследования обусловлена его темой, связанной с ее актуальностью в рамках новейшей отечественной истории. Материалы и выводы диссертации могут быть использованы в разработках учебных курсов по Отечественной истории, истории религий, политологии, конфликтологии и др.
Положения, выносимые диссертантом на защиту:
– В России до начала 1990-х гг. не были выработаны традиции межкультурного и богословского православно-мусульманского диалога. Эпоха православно-мусульманской конфронтации в России закончилась в конце XVIII в., благодаря изменению государственной политики в отношении ислама. Во второй половине XIX в. сложились условия для формирования православно-мусульманского диалога благодаря джадидизму, которые не были реализованы в результате начала советского периода.
– В 1990-х гг. особенностью взаимодействия государства с православием и исламом являлось то, что федеральная власть рассматривала в качестве первоочередного социального партнера РПЦ. В этот период активное партнерство государства и РПЦ выразилось не только в возращении церковной собственности, но и в целом ряде заключенных соглашений (с Министерством обороны РФ, Министерством социальной защиты населения, Министерством внутренних дел и др.).
– С начала 2000-х гг. активизируется социальное партнерство государства с уммой и получает дальнейшее развитие позитивное взаимодействие с православной конфессией, достигнутое еще в 1990-е гг. В 2000-е гг. начинается сотрудничество властей и уммы по вопросам противодействия «исламскому экстремизму и терроризму», проблемам отграничения «традиционного ислама» от связи с этими деструктивными течениями. Умма тесно координируют свою деятельность с властями в социальной сфере, в сфере культуры и образования, в молодежной политике. Сотрудничество государства с православием и исламом в 2000-е гг. было направлено на решение многих социальных проблем, в частности, патриотического и нравственного воспитания, благотворительности, противодействия терроризму и экстремизму и др.
– До конца 1990-х гг. просветительское (социокультурное) и богословское направления православно-мусульманского диалога не получают серьезного распространения с точки зрения значимости к масштабам всей страны. В начале 2000-х гг. в ходе процесса развития православно-мусульманского межконфессионального диалога обозначились проблемы, связанные с неконструктивным богословским взаимодействием и введением преподавания в школах основ православной культуры. Тем не менее, в 2000-е гг. между православием и исламом стал активно развиваться многоуровневый межконфессиональный просветительский диалог, направленный на решение социальных проблем (сотрудничество в сфере противодействия религиозному и политическому экстремизму, алкоголизму и наркомании, распространению инфекционных заболеваний и др.).
– Период 1990-х гг. на территории РМ стал этапом организационно-структурного возрождения православия и ислама. Во второй половине 1990-х гг. в РМ между РПЦ и властями уже наметилось складывание социального партнерства, в то время как в отношении мусульманских структур, по причине их организационной слабости, об этом говорить не приходится. Применительно к мусульманским структурам Мордовии говорить о формировании сотрудничества с местными властями уместно по отношению к первому десятилетию XXI в. Первые попытки сближения власти и уммы в Мордовии начала 2000-х гг. показали, что, в целом, ситуация вокруг ислама тоже стала меняться в лучшую сторону. Однако намечавшееся сотрудничество республиканских властей с уммой осложнила ситуация, связанная с обвинениями в связях последней с исламским экстремизмом во второй половине 2000-х гг. и с созданием «третьего муфтията» в 2008 г. В целом, в вопросе построения социального партнерства с православием и исламом в 2000-е гг., власти РМ отдают приоритет РПЦ.
Апробация результатов исследования.
Основные положения диссертации докладывались автором на Всероссийской научно-практической конференции «45-е Евсевьевские чтения (Саранск, 2008 г.); Всероссийской научно-практической конференции, посвященной памяти декабриста И. А. Анненкова (Инза, 2010 г.); Всероссийской научно-практической конференции с международным участием «Роль интеллигенции в социуме: традиции и современность (Саранск, 2010 г.); Всероссийской научно-практической конференции «Эпоха 1960-х: тенденции и противоречия» (Казань, 2011 г.); Международной научно-практической конференции «XII Макаркинские чтения» (Саранск, 2012 г.).
Положения диссертации нашли отражение в десяти публикациях.
Автор работал по теме диссертационного исследования в качестве исполнителя коллективного гранта Министерства образования и науки РФ (№ 14.740.12.1351) в рамках федеральной целевой программы «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009-2013 гг. по теме «Социально-гуманитарное образование как методологическое основание устойчиво развивающегося социума (в контексте синергийно антропологической парадигмы)» (2011 г.).
Структура работы обусловлена целью и задачами исследования и состоит из введения, двух глав, заключения и библиографического списка.
Формирование социального партнерства Русской Православной церкви и российской уммы с государственной властью
В XVI-XVIII вв. в Европе происходил процесс медленного, ограниченного крайне узким европейским научным кругом, накопления реальных знаний об Арабском Востоке и исламе (первое научное издание Корана в 1691 - 1698 гг. Людовико Мараччи; появление в начале XVIII в. «Истории сарацин» С. Окли; выход в свет труда А. Релана «О магометанской религии и др.), сочетавшийся со средневековыми христианскими стереотипами (как, например, военного похода в 1529 г., когда турки подошли к Вене), согласно которым ислам - это религия насилия, которая служит антихристу [133, с. 37-38].
В целом, сложившаяся к XIX столетию христианская полемика с исламом, осуществлялась по таким направлениям, как несостоятельность религии мусульман по сравнению с христианством; необоснованность претензий Мухаммада на пророческую миссию; несостоятельность претензий мусульман на то, что Коран является словом Божьим; якобы имеющая место быть аморальность образа жизни мусульман. В свою очередь, главные обвинения Корана против христиан заключались в «многобожии» (почитание Троицы и икон); искажении и фальсификации Божественного Откровения; ошибочной вере в Божественную природу и Божественное сыновство Иисуса, учение о первородном грехе, а также искупительной жертве Христа и др. [308].
Началом же кардинального пересмотра данных христианско-мусульманских теологических споров стали научные труды и общественная деятельность французского востоковеда Луи Массиньона (1883-1962 гг.), организовавшего ряд франко-арабских обществ культурного взаимодействия и рассматривающего ислам как авраамическую монотеистическую религию, что открывало, по его мнению, возможность налаживания взаимопонимания между христианами и мусульманами [39, с. 226].
Тем не менее, в ходе колониальной экспансии XIX-XX вв. религиозные стереотипы по-прежнему занимали важное место в европейской идеологии. Так, например, взятие Алжира в 1830 г. архиепископ Парижа расценивал как «победу христианства над исламом». А во время Алжирской национально-освободительной войны (1954-1962 гг.) архиепископу Алжира Дювалю неоднократно приходилось осуждать попытки придать событиям религиозную окраску [133, с. 13].
В первой половине XX столетия продолжилось расширение культурного взаимодействия христианства и ислама, которое было направлено на взаимное изучение этих религий (например, учреждение в 1941 г. в Египте ассоциации «Чистых братьев»; деятельность в Ливане просветительского клуба «ан-Надва аль-Любнанийа» и др.) [309].
Впоследствии все эти перемены на уровне Католической Церкви закрепила Nostra aetate (Декларация об отношении Церкви к нехристианским религиям), принятая II Ватиканским собором и обнародованная папой Павлом VI 28 октября 1965 г. Nostra aetate заявила: «Церковь также с уважением относится и к мусульманам, которые поклоняются Единому Богу, живому и сущему, милосердному и всемогущему, Творцу неба и земли... замысел спасения объемлет и тех, кто признает Творца, и среди них - прежде всего мусульман, которые, исповедуя свою приверженность вере Авраама, вместе с нами поклоняются Богу единому, милосердному...» [167, с. 20-21].
Официальное признание ислама католическим христианством как небиблейской монотеистической религии стало толчком в масштабном становлении и развитии конструктивного христианско-мусульманского диалога во второй половине XX в.
Для этих целей в октябре 1974 г. Папа Павел VI учредил в составе Секретариата по контактам с нехристианами (с 1988 г. — Папский Совет по диалогу между религиями) особый орган - Комиссию по религиозным отношениям с мусульманами, призванную поддерживать и развивать религиозный диалог между католиками и мусульманами [308].
Одновременно с этим, в 1970-е гг., активно создаются различные общества исламо-христианского диалога, например, Ассоциация исламо-христианской дружбы - организатор кордовских конгрессов (сентябрь 1974 г. и март 1977 г.); группа исламо-христианских исследований (1978 г.), которая и на сегодняшний день активно функционирует в Марроко, Алжире, Тунисе, во Франции и Бельгии; Ассоциация франкоязычных писателей-верующих, ежегодно проводящая иудаистско-христианско-исламские коллоквиумы во Франции [320].
В русле исламо-христианского диалога прошли две международные встречи между христианами и мусульманами в Тунисе (сентябрь 1974 г. и апрель-май 1979 г.), международный исламо-христианский семинар в ливанском Триполи (февраль 1976 г.), конференция в Шамбези (Швейцария) «Христианская миссия и исламский призыв» (июнь 1976 г.), богословский симпозиум в Медлинге (Австрия) «Проблемы Бога в исламе и христианстве» (май-июнь 1977 г.), консультация в Зальцбурге «Церковь и мусульмане в Европе» (февраль 1978 г.), исламо-христианская встреча в Шантильи (Франция) «Вера и неверие в современном мире» (июнь 1979 г.), две международных исламо-христианских конференции в Австралии (август 1979 г. и май 1980 г.), обсуждение проблем межрелигиозного диалога на встрече, организованной Федерацией азиатских епископов в Куала-Лумпуре (ноябрь 1979 г.), и др. [320].
Межконфессиональный диалог РПЦ и российского ислама в сфере образования и просвещения
Не обходят стороной православная и мусульманская общественность проблемы распространения ВИЧ-инфекции, угрозы дальнейшего распространения этого заболевания, что стало предметом обсуждения на межрегиональной конференции «Взаимодействие религиозных конфессий России в области ВИЧ/СПИДА», состоявшейся 18-19 ноября 2008 г. в Москве по инициативе Совета муфтиев России [299, июнь 2009. № 6 (72). с. 2] Интерес вызывают и вопросы, связанные с исламским образованием, которые были рассмотрены на III международной научно-практической конференции «Повышение квалификации преподавателей в теологическом образовании и международный опыт использования современных информационных технологий и дистанционного обучения», которая состоялась в Москве в декабре 2010 г. Представители РПЦ и уммы признали актуальность развития мусульманского образования, от которого во многом зависит недопущение и профилактика исламского экстремизма [297, декабрь 2010 г. №12 (181). с. 5]. Опыт православно-мусульманского межконфессионального диалога и сотрудничества получает свое формирование также на уровне молодежных организаций, так как наиболее благодатной почвой для диалога конфессий, безусловно, является молодежная аудитория.
Так, в 2008 г. был организован Молодежный летний лагерь православной и мусульманской молодежи «Кавказ - наш общий дом», который проходил в поселке Рыздвяный Ставропольского края.
Участниками лагеря «Кавказ - наш общий дом» стали молодые люди в возрасте от 18 до 20 лет, в основном студенты, из Ставрополя, Черкесска и Карачаевска. Архиепископ Феофан и муфтий, председатель Координационного центра мусульман Северного Кавказа Исмаил Бердиев особо отметили, что молодые люди будут вместе проживать, участвовать в дискуссиях, спортивных соревнованиях. В программе лагеря было немало интересного и полезного. Это и совместный просмотр «знаковых» рорсийских фильмов с последующим обсуждением, и дискуссии по актуальным проблемам, в том числе о роли современного молодежного движения, и спортивные соревнования, и вечер песни у костра, и встречи со старейшинами, и круглые столы по вопросам семьи, традиций, культуры и образования и т. д. [220, с. 240].
Например, на инновационном форуме «Селигер-2009» в рамках смены «Толерантность» был проведен «день религий», в котором приняли участие молодежь мусульман и православных [298, 7 августа 2009. № 8 (105). с. 1].
20 апреля 2010 г. в Москве состоялся митинг «Ислам против терроризма», проведенный мусульманской и православной молодежью: религиозной исламской общиной «Даруль-Аркам» и православным корпусом движения «Наши». Мероприятие показало консолидированную православно-мусульманскую молодежную позицию в неприятии экстремизма и исламофобии. 26 декабря 2010 г. молодежные православные и мусульманские организации Тюменской области организовали митинг, направленный против деятельности ночных клубов, являющихся, по мнению собравшихся, очагами нравственного и морального разложения [299, январь 2010. № 1 (79). с. 1].
Весьма показательным регионом в плане примера сложившихся добрососедских православно-мусульманских отношений в постсоветской России, является Республика Татарстан.
Главы крупнейших конфессий Республики Татарстан архиепископ Казанский и Татарстанский Анастасий и муфтий Илдус Файзов периодически встречаются, обсуждая способы взаимодействия по важным актуальным вопросам и обговаривая поддержание и сохранение мирного соседствования православия и традиционного мусульманства на территории республики [315].
В Республике Татарстан для реализации принципов диалога наиболее приемлемой сферой является социальная, которая нацелена на решение проблем, без акцентирования конфессионального фактора. Так, в октябре 2006 г. между Министерством социальной защиты Республики Татарстан, Казанской епархией и Духовным управлением мусульман Республики Татарстан было подписано совместное соглашение о духовном окормлении граждан пожилого возраста и инвалидов, проживающих в домах-интернатах. В связи с этим, к домам-интернатам по Республике Татарстан были прикреплены священнослужители епархии и Духовного управления мусульман Республики Татарстан для духовного окормления граждан пожилого возраста и инвалидов [220, с. 239-240].
В 2008 г. состоялось подписание соглашения о сотрудничестве между Министерством здравоохранения, Казанской епархией Русской Православной церкви и Духовным управлением мусульман Татарстана. Опыт последних двадцати лет пастырского служения церкви в больницах Казани и республики показал необходимость присутствия священника вместе с врачом у кровати больного. Представители двух основных религий в Татарстане осуществляют и поддерживают в последние годы все проекты сотрудничества с государством в социальных сферах. Поэтому вполне закономерно, что опыт их работы в медицинских учреждениях получил и государственное признание. Следствием подписания соглашения стало начало работ по созданию на территории Республиканской психиатрической больнице имени В. Бехтерева православной часовни и мусульманской молельни [220, с. 240].
Формирование социального партнерства Саранской епархии РПЦ и муфтиятов РМ с властями республики
Православно-исламское взаимодействие на территории Мордовии происходило в течение многих столетий, поскольку в данном регионе, в исторических границах Поволжья, проходила часть христианско-мусульманского порубежья, своеобразного тюрко-славянского пограничья.
Наиболее ранние письменные свидетельства о проникновении православного христианства в мордовскую среду сохранились лишь с начала XVI в., когда началась насильственная христианизация [218, с. 144].
Ислам распространяется на территории Мордовского края, вернее, той его восточной части, которая находилась под военно-политическим контролем Казанского ханства, в XV-XVI вв. [159, с. 97].
Исторический путь взаимоотношений православия и ислама в Мордовском крае был, как правило, мирный и спокойный. Ко второй половине XIX - началу XX вв., в немалой степени благодаря появлению джадидизма - просветительского движения российских мусульман, а также миссионерско-педагогической системы Н. И. Ильминского, православно-мусульманские отношения в этом регионе приобретают даже характер целенаправленного межкультурного диалога. Пожалуй, единственными исключениями добрососедских православно-мусульманских отношений были отдельные периоды христианизации, затронувшие не только татар-мусульман, но и другие этносы многонациональной Мордовии.
С приходом советской власти, политика тотальной атеизации и гонений на конфессии, сделала невозможным продолжение православно-исламского диалога как такового. Только в годы перестройки и последующего распада СССР, когда развернулась демократизация общественной жизни, а также было принято законодательство о свободе совести и вероисповеданий, начался общероссийский процесс культурного и организационного возрождения православия и ислама. Именно это создало предпосылки для актуализации традиций православно-мусульманского взаимодействия и диалога.
Процессы религиозного ренессанса, складывания новых православно-мусульманских взаимоотношений в полной мере затронули и Республику Мордовия.
Важным этапом организационно-структурного возрождения православной и мусульманской общин после распада СССР на территории РМ, как было отмечено в предыдущем параграфе исследования, стал период 1990-х - начала 2000-х гг., когда в условиях прекращения гонений на эти конфессии, имевших место в советское время, происходило восстановление институтов православия и ислама в регионе.
Создание Саранской и Мордовской епархии, РДУМ РМ и ДУМ РМ стало одним из факторов формирования православно-мусульманского сближения в Республике Мордовия с начала 2000-х гг.
Одним из первых знаковых событий, показавших, что времена взаимного религиозного отчуждения уходят в прошлое, стало официальное присутствие муфтия РДУМ РМ 3. X. Айзатулина по приглашению архиепископа Саранского и Мордовского Варсонофия на торжественном вечере, посвященном празднованию Рождества Христова в 2002 г. [130, с. 198].
Актуализация диалога между РПЦ и исламом как в Республике Мордовия, так, в целом, в России, обусловлена, прежде всего, необходимостью укрепления гармонизации межконфессиональных отношений, поддержкой геополитической устойчивости страны, что в значительной мере и определяется согласием между двумя традиционными культурно-историческими общностями - православной и мусульманской.
Стоит отметить, что в Мордовии межконфессиональные православно-мусульманские отношения в первое десятилетие XXI века не затрагивали проблемы религиозной догматики (которые на российском уровне обсуждаются, например, Ю. Максимовым, А. Кураевым и В. Полосиным, соответственно со стороны православия и ислама), а касались, прежде всего, выработки общих позиций по жизненно важным социальным вопросам.
С начала 2000-х гг. в Республике Мордовия основной формой православно-мусульманского межкультурного диалога становятся различные общественные мероприятия. Первыми среди них стали: съезд православной молодежи Приволжского Федерального округа (декабрь 2002 г.); научно-просветительский форум «Здоровье нации - область социального партнерства государства, общества и церкви» (ноябрь 2003 г.) [203, с. 201]; а также траурный митинг памяти жертв террора в Беслане, состоявшийся 7 сентября 2004 г., на котором архиепископ Саранский и Мордовский Варсонофий совместно с председателем ДУМ РМ муфтием Рашит-Хазратом Халиковым выступили с осуждением действий экстремистов [322].
Большую роль в организации диалога с мусульманской общественностью Мордовии в рассматриваемый период играли Саранская и Мордовская епархия и Саранское духовное училище.
По словам А. В. Мартыненко, именно РПЦ выступила инициатором данного межконфессионального диалога, основной формой которого стало вовлечение представителей мусульманского духовенства, мусульманской образованной элиты в общественно-просветительские мероприятия, проводимые по инициативе мордовской епархии [203, с. 202].
Примером тому служит ежегодно проводимый для молодежи с начала 2000-х гг. по инициативе Саранского духовного училища Межрегиональный турнир-фестиваль традиционных боевых искусств народов России «Весенние ристания», в работе секционных заседаний которого обсуждаются конфессиональные проблемы региона, ориентирующие участников на толерантное отношение к различным этносам Мордовии. В качестве экспертов на данных мероприятиях традиционно выступают представители ДУМ РМ, РДУМ РМ, а также Саранской епархии [298, 1 июня 2007. № 6 (79). с. 1].
К примеру, во время «Весенних ристаний», проведенных 21-24 мая 2009 г., посвященных 350-летию создания Белгородско-Симбирской засечной сторожевой черты (30-50-е гг. XVII в.), представителями православия и ислама широко обсуждались проблемы патриотического воспитания молодежи, по итогам рассмотрения которых, были выработаны предложения для органов государственной власти [295, 22 июня 2009. № 8 (23). с. 4-5.].
К тому же все большее распространение получают организуемые Саранским духовным училищем в рамках конфессиональной системы образования, научно-просветительские конференции и «круглые столы», в которых представители местных муфтиятов, а также исповедующей ислам татарской интеллигенции принимают деятельное участие.
Так, например, 19 мая 2009 г. по инициативе ректора Саранского духовного училища протоиерея А. А. Пелина состоялась конференция на тему «Духовно-патриотическое воспитание: этноконфессиональный аспект», в которой активное участие приняли муфтий ДУМ РМ Р. X. Халиков и муфтий РДУМ РМ 3. X. Айзатуллин [324].
Кроме того, вовлечение православного духовенства и мусульманских религиозных деятелей в межкультурный диалог происходит и в рамках светской системы высшего образования Мордовии. Православные священнослужители и представители мусульманского духовенства не раз принимали участие в межвузовских научно-практических конференциях гуманитарного характера, проводимых на базе Мордовского государственного университета им. Н. П. Огарева, Мордовского государственного педагогического института им. М. Е. Евсевьева.
Особенности межконфессионального диалога православия и ислама в РМ
В 1990-е гг. особенностью взаимодействия государства с православием и исламом являлось то, что федеральная власть рассматривала в качестве первоочередного социального партнера Русскую Православную церковь, в чем, по мнению автора диссертационного исследования, прослеживалась преемственность дореволюционной исторической традиции, когда Церковь выступала носителем национально-государственной идеологии. В этот период активное партнерство государства и Русской Православной церкви выразилось не только в возращении церковной собственности (храмов, земель, памятников архитектуры, принадлежавших РПЦ в дореволюционный период), но и в целом ряде заключенных соглашений с Министерством обороны РФ, Министерством социальной защиты населения, Министерством внутренних дел и т. д.
С начала 2000-х гг. началось активное социальное партнерство государства с российской уммой, а также дальнейшее развитие позитивного взаимодействия с православной конфессией.
Так, в первое десятилетие 2000-х гг. начинается сотрудничество властей и уммы не только по вопросам противодействия «исламскому экстремизму и терроризму», но и проблеме отграничения «традиционного ислама» от связи с этими деструктивными течениями.
Многие мусульманские организации России тесно координируют свою деятельность с властями и в таких направлениях как социальная сфера, культура и образование, молодежная политика. Осуществляется плодотворное сотрудничество между духовными управлениями мусульман и воинскими частями, исправительно-трудовыми учреждениями, активизируется участие мусульманских организаций и властей в борьбе с такими разновидностями социального зла, как алкоголизм и наркомания.
На пути формирования социального партнерства государства и уммы в начале 2000-х гг. имелись и определенные проблемы, связанные, например, с введением преподавания в школах России только «Основ православной культуры», запретом отдельных произведений исламской литературы по некорректным обвинениям в экстремизме.
Сотрудничество государства в общественной жизни с православием и исламом в первое десятилетие 2000-х - начале 2010-х гг. было направлено на решение многих социальных проблем, в частности, патриотического и нравственного воспитания, благотворительности, противодействия терроризму и экстремизму и др. Последнее необходимо властям для того, чтобы решить проблемы исламофобии.
Что касается развития в постсоветской России православно-мусульманского межконфессионального диалога, то до конца 1990-х гг. просветительские - социально-культурное и богословское - направления данного взаимодействия не получают серьезного распространения с точки зрения значимости применительно к масштабам всей страны.
Изменения произошли в начале 2000-х гг., когда была подготовлена официальная «доктринальная основа» развития позитивного православно-мусульманского межконфессионального диалога путем принятия «Основ социальной концепции Русской Православной церкви» и «Основных положений социальной программы российских мусульман».
С другой стороны, в начале 2000-х гг. на пути развития и углубления православно-мусульманского межконфессионального диалога обозначились препятствия, связанные с неконструктивным богословским взаимодействием, с некорректными оценками в отношении друг друга по политическим вопросам, с упомянутым выше введением преподавания в школах России преподавания основ православной культуры.
Данные обстоятельства, в свою очередь, свидетельствуют о слабости традиций православно-мусульманского межконфессионального диалога (по сравнению, скажем, с диалогом католическо-мусульманским).
Несмотря на все выше обозначенные разногласия и конфликты, возникшие на пути развития и углубления православно-мусульманского взаимодействия, именно в конце 1990-х - начале 2010-х гг. складывается определенный опыт в налаживании православно-мусульманского диалога как по социально значимым проблемам (сотрудничество в сфере противодействия религиозному и политическому экстремизму, алкоголизму и наркомании, распространению инфекционных заболеваний; партнерство по вопросам социального служения), так и на уровне богословском, теологическом.
Весьма показательным примером высокого уровня конфессиональной стабильности и толерантности (межэтнической, межрелигиозной) является этноконфессиональная ситуация в Республике Мордовия, что объективно способствует созданию благоприятных условий для развития православно-мусульманского диалога и взаимодействия. Именно поэтому данный субъект Российской Федерации был выбран в качестве предмета изучения межконфессионального диалога и социального партнерства учреждений православия и ислама, как между собой, так и с местными республиканскими властями, в рамках второго раздела диссертационного исследования.
Создание Саранской и Мордовской епархии, РДУМ РМ и ДУМ РМ стало одним из факторов формирования православно-мусульманского сближения, а также социального партнерства с местными властями в указанном субъекте Российской Федерации.
На территории Мордовии период 1990-х гг. в плане трансформации взаимодействия власти с православной и мусульманской общинами стал этапом организационно-структурного возрождения православия и ислама в регионе.
Если во второй половине 1990-х гг. в Мордовии между РПЦ и властями уже наметилось складывание социального партнерства, когда в отношении мусульманских организаций, по причине их структурной слабости или даже отсутствия, об этом говорить не приходится. Применительно к мусульманским структурам говорить о формировании сотрудничества с местными властями уместно по отношению к первому десятилетию XXI века и к началу 2010-х гг.
