Содержание к диссертации
Введение
Раздел I. Методология исследования, историография и источниковая база проблемы 15
Глава 1. Теоретико-методологическая база исследования 15
Глава 2. Анализ отечественной и зарубежной историографии 36
Глава 3. Характеристика источниковой основы проблемы исследования 77
Раздел II. Русская диаспора на латиноамериканском континенте (1920-1945 гг.) 108
Глава 1. Процесс миграции русских беженцев за океан как международно-правовая проблема 109
Глава 2. Правовой статус переселенцев в контексте иммиграционной политики латиноамериканских стран 144
Глава 3. Численность, состав и особенности социально экономической адаптации русских эмигрантов 173
Глава 4. Процессы политической институционализации русской эмиграции 219
Глава 5. Идейно-политическое размежевание русской эмиграции в годы второй мировой войны 250
Глава 6. Организация культурной жизни русской диаспоры 274
Раздел III. Формирование «второй волны» русской эмиграции в латинской америке (1945-1960-е гг.) 318
Глава 1. Деятельность международных организаций и политика латиноамериканских стран в отношении беженцев из европы...318
Глава 2. География расселения и процессы социально экономической адаптации эмигрантов 347
Глава 3. Общественно-политическая деятельность перемещенных лиц 368
Глава 4. Культурная адаптация русской эмиграции 394
Глава 5. Проблемы взаимодействия и противостояния между диаспорой и СССР 433
Заключение 468
Список источников и литературы
- Анализ отечественной и зарубежной историографии
- Правовой статус переселенцев в контексте иммиграционной политики латиноамериканских стран
- Процессы политической институционализации русской эмиграции
- География расселения и процессы социально экономической адаптации эмигрантов
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Русская эмиграция в истории XX века представляла собой этнокультурную общность, на основе которой сформировался феномен Русского зарубежья. Его основные центры располагались на всех континентах. Примерно двадцать лет назад «начался уникальный в истории мировой цивилизации процесс возвращения в Россию ее зарубежного мира» , составной частью которого является русская эмиграция в странах Латинской Америки. Исследование истории России в связи с миграцией ее населения в страны Нового Света и, в частности, на латиноамериканский континент в 1920-1960-е гг. значительно обогащает представления о месте и роли нашего государства в мировом историческом процессе.
Формирование русской диаспоры в разных странах Латинской Америки происходило на протяжении всего XX века, однако этот процесс значительно усилился под воздействием политических и социально-экономических событий, вызванных революцией 1917 г., Гражданской, затем и Второй мировой войной.
На разных этапах существования диаспоры в ее составе сохранялась значительная часть выходцев из России, которые отстаивали в своей повседневной жизни право оставаться русскими, сохранить себя как единое целое, не раствориться полностью в чужом для них мире. В условиях Латинской Америки это была непростая задача, поскольку латиноамериканские переселенческие социумы повторяли модель «плавильного котла» и пространство «мультикультурализма» здесь оказалось доста-точно ограничено . Но именно благодаря смешению наций нынешняя Латинская Америка представляет собой важнейшую составляющую культурно-цивилизационного многообразия современного мира, свой вклад в которую внесла и русская диаспора.
Эту часть зарубежного мира наше государство признало соотечественниками, связанными с Россией историческими, этническими, культурными, языковыми и духовными узами, стремящимися сохранить российскую самобытность и испытывающими по-требность в поддержании контактов и сотрудничестве с Россией .
Научное осмысление этого феномена, изучение опыта адаптации русской эмиграции к инокультурной среде при сохранении национальной идентичности имеет важную научную и практическую значимость.
Свидетельством актуальности данной темы стал также возросший интерес российского общества к историческому и культурному наследию Русского зарубежья в латиноамериканских странах, к научному исследованию истоков и причин появления там эмиграции, влияния русской национальной культуры на культуру региона.
Выстраивание отношений с соотечественниками стало новым направлением внешней политики Российской Федерации, рассматривающей «многомиллионную русскую диаспору - Русский мир - в качестве партнера, в том числе в деле расширения и укрепления пространства русского языка и культуры» . В последнее время произошла заметная активизация политического, торгово-экономического и гуманитарно-культурного сотрудниче-
1 Пивовар Е. И. Российское зарубежье: социально-исторический феномен, роль и место в культурно-
историческом наследии. - М., 2008. - С. 9.
2 Давыдов В. М. Цивилография и цивилизационная идентификация Латино-Карибской Америки. - М., 2006. -
С. 36, 40. За период 1904-1930 гг. общее число переселенцев на латиноамериканский континент составило в
целом по региону 8,7 млн. человек.
3 От Съезда до Конгресса соотечественников. Сборник материалов Института стран СНГ- М., 2001. - С. 43-46.
4
Концепция внешней полигаки Российской Федерации Утверждена Президентом Российской Федерации Д А Медведевым 12 ию-
ля20С8г/Лїрйішйтйаз785(сайгПрезиіепа России)
ства нашей страны с государствами Латинской Америки и Карибского бассейна, что способствует расширению и углублению диалога между Российской Федерацией и соотечественниками, проживающими в этом регионе мира. В ряде стран континента они многочисленны и играют заметную роль в различных сферах экономики, культуры, науки, образования. Всего русскоязычное сообщество насчитывает сегодня около 130 тыс. человек.
В этой связи министр иностранных дел РФ СВ. Лавров отмечал, что «наше возвращение в Латинскую Америку произойдет с помощью русских диаспор... Мы будем и впредь добиваться как можно более полного раскрытия богатейшего созидательного потенциала объединяющего нас Русского мира» .
В настоящее время укрепляется понимание того, что Россия и зарубежный Русский мир являются частью одного этнокультурного пространства.
Таким образом, изучение проблемы истории русской эмиграции в Латинской Америке в 1920 - 1960-е гг. имеет и научно-познавательное, и политико-практическое значение.
Научное значение объясняется тем, что история белой эмиграции и перемещенных лиц в странах Латинской Америки является одной из наименее исследованных страниц в отечественной и зарубежной историографии, в которой нашли отражение лишь отдельные аспекты данного вопроса. Между тем, изучение опыта адаптации русской эмиграции в странах латиноамериканского континента, ее взаимодействия с народами этих государств, контактов и связей с исторической родиной нуждается в комплексном исследовании, которое будет способствовать расширению представлений о прошлом нашей страны.
Практическое значение изучения поставленной проблемы будет способствовать выработке стратегического курса по активизации деятельности внешнеполитических учреждений РФ с зарубежными организациями соотечественников в целях сохранения этнокультурной самобытности русских диаспор и их связей с Россией, а также для обеспечения российского культурно-информационного присутствия за рубежом и формирования позитивного имиджа России в мире.
Объектом данного исследования является русская эмиграция в странах Латинской Америки в 1920-1960-е гг., сформировавшаяся после революции 1917 г., Гражданской и Второй мировой войны.
Предметом исследования стали процессы политической, социально-экономической, правовой и социокультурной адаптации русских эмигрантов в латиноамериканских странах, механизмы институционализации диаспоры и способы ее интеграции в инокультурное общество, связи с родиной, взаимоотношения «первой» и «второй» волн эмиграции.
Хронологические рамки исследования охватывают 1920 - 1960-е гг. - период, характеризовавшийся интенсивным формированием и развитием русской диаспоры, завершением процесса ее адаптации в странах Латинской Америки.
Нижние хронологические рамки связаны с событиями революции 1917 г. и Гражданской войны в России, а также с последующей активной эмиграцией из Южной и Западной Европы, Турции, с Балканского полуострова и с Дальнего Востока. Именно в это время началось формирование и структурирование русской диаспоры на латиноамериканском континенте, поиск форм и методов ее адаптации.
Верхняя хронологическая грань исследования связана с формированием «второй» волны русской эмиграции в Латинской Америке, благодаря которой числен-
5 (сайт РИА Новости)
ность послереволюционной эмиграции на континенте возросла за счет переселения сюда представителей белого движения из Европы и Китая, а также новой советской эмиграции. К концу 1960-х гг. завершился процесс адаптации и интеграции в социально-правовую структуру стран Латинской Америки послевоенных беженцев и перемещенных лиц; с начала 1970-х гг. формировалась новая, «третья» волна эмиграции из СССР.
Географические рамки исследования охватывают практически все страны Латинской Америки, в которых еще с конца XIX в. расселялись эмигранты из Российской империи и куда после Гражданской и Второй мировой войн направлялся основной поток переселенцев из Советской России / СССР. Странами, в которых сформировались наиболее крупные русские диаспоры, стали Бразилия, Аргентина, Уругвай, Парагвай, Венесуэла. Кроме того, в диссертации рассмотрены Мексика, Чили, Перу и некоторые другие страны, где число переселенцев из России было не столь значительным, но иммиграционные законодательства этих государств также обеспечивали въезд в них дешевой рабочей силы.
Степень изученности проблемы. Специального комплексного исследования, объектом которого была бы история русской эмиграции в странах Латинской Америки в 1920-1960-е гг., до настоящего времени нет. Данная диссертация преследует цель заполнить эту лакуну. В то же время необходимо отметить, что в последние годы появились труды, которые составили определенную базу для комплексного анализа данный научной проблемы.
Среди них - исследования по отдельным вопросам международно-правового урегулирования статуса русских беженцев и переселенцев; истории белой эмиграции, перемещенных лиц и их адаптации в странах латиноамериканского рассеяния; роли русских эмигрантов в развитии экономики, культуры, образования государств Латинской Америки.
Однако, несмотря на изучение различных аспектов проблемы, некоторые вопросы до сих пор остаются не исследованными или мало исследованными, в результате до настоящего времени не сложилось цельной картины истории русской эмиграции и ее адаптации в странах Латинской Америки в XX в. Проблема нуждается в дальнейшем научном исследовании. Историографии проблемы посвящена специальная глава диссертации.
Целью диссертационного исследования является реконструкция истории русской эмиграции в странах Латинской Америки в 1920-1960-е гг. как части зарубежного Русского мира, выявление факторов и результатов ее адаптации. Анализ степени научной разработанности темы, поставленная цель исследования обусловили постановку следующих задач:
выявить основные теоретико-методологические подходы современной исторической науки к исследованию феномена Русского зарубежья и на этой основе проанализировать историографию и источниковую базу исследуемой проблемы;
исследовать международно-правовую основу разрешения беженской проблемы в послереволюционный период и показать ее влияние на процесс формирования русской эмиграции в странах Латинской Америки;
проанализировать иммиграционную политику латиноамериканских стран и выявить ее связь с динамикой переселения беженцев за океан; характером правового регулирования положения русских как иностранцев;
изучить особенности социально-экономической адаптации переселенцев; исследовать деятельность эмигрантских организаций в процессе их социализации;
проанализировать формирование институциональной основы эмигрантского сообщества, определить ее количественные и качественные показатели;
изучить исторический опыт русской диаспоры по сохранению национальной идентичности в инокультурной среде, оценить ее вклад в экономическую и культурную жизнь латиноамериканских стран;
исследовать степень вовлеченности русской эмиграции в политические процессы периода «холодной войны» и в этой связи показать характер взаимоотношений между представителями «первой» и «второй» волн эмиграции;
на фоне международных отношений и состояния советско-латиноамериканских межгосударственных связей раскрыть проблему противостояния и сотрудничества части эмиграции с советскими структурами; проанализировать отношение эмигрантского сообщества латиноамериканских стран к проблеме репатриации.
Методологическая основа исследования отражена в I разделе диссертации.
Научная новизна диссертационного исследования состоит в том, что в нем впервые осуществлен комплексный анализ истории русской эмиграции в странах Латинской Америке в 1920-1960-е годы в контексте политических событий в России и в мире.
Научная новизна работы обеспечена также введением в научный оборот новых документов, в том числе ранее не опубликованных архивных материалов. В методологическом, источниковедческом и конкретно-историческом плане научная новизна исследования определяется рядом факторов:
в диссертации впервые проведен целостный историографический анализ изучаемой проблемы и показан процесс постепенного приращения исторических знаний о русской диаспоре в странах Латинской Америки;
представлена классификация имеющихся в распоряжении исследователей источников по поставленной проблеме, осуществлен аксиологический подход, позволивший определить полноту, достоверность и репрезентативность источниковой базы, намечены перспективы ее дальнейшего расширения;
впервые раскрыт феномен Русского зарубежья в Латинской Америке как части Русского мира; на новом историческом материале рассмотрены проблемы сохранения национального самосознания (идентичности) русских в Латинской Америке в контексте связи с иммиграционной политикой латиноамериканских стран и состоянием международных отношений в XX в.;
в исследовании в отличие от предыдущей историографии дается всесторонняя картина деятельности русской диаспоры по сохранению языка, религии и культуры на континенте (через Русскую православную церковь и ее многочисленные приходы, через школу, печать, издательское дело, молодежные организации витязей, разведчиков, кадетов и т.д.);
новым является комплексное исследование и сравнительный анализ правового и социально-экономического положения русских эмигрантов в разных странах Латинской Америки, благодаря чему формируется коллективный социальный образ русской диаспоры на континенте;
на основе архивных документов и дополнительных сведений, представленных в историографии, раскрыта роль Русской православной церкви в Латинской Америке, старых дипломатических миссий в деле создании системы социальной и правовой защиты;
через призму общественно-политической жизни диаспоры в отдельных странах проведен анализ идейных течений в эмигрантском движении; раскрыты идейно-
политические позиции русской эмиграции накануне и в годы Второй мировой войны; - в научный оборот впервые введен новый документальный материал о деятельности советских структур по репатриации из латиноамериканских стран; определены направления и характер сотрудничества эмигрантов с советскими посольствами и общественными организациями, раскрыта степень их эффективности с точки зрения культурно-гуманитарной дипломатии, ориентированной на использование ресурсов зарубежных соотечественников в интересах страны исхода;
В целом, новизна исследования определяется тем, что в нем разработано новое, систематическое и целенаправленное направление в изучении Русского зарубежья, отвечающее современной эпистемологической ситуации.
Новизной отличаются и выводы, сделанные в диссертации, о возможности использования исторического опыта существования русской диаспоры в ибероамери-канском мире, что имеет особое значение для прогнозирования новых тенденций в сфере гуманитарной составляющей внешней политики России.
Практическая значимость диссертационного исследования обусловлена содержащимися в нем фактическими и оценочными данными о формировании, деятельности и адаптации русской эмиграции в странах Латинской Америки в 1920-1960-е гг., ее роли в развитии контактов и связей латиноамериканских государств с СССР.
Основные положения и выводы диссертации способствуют приращению знаний не только по истории Русского Зарубежья, но и в целом по отечественной истории. Материалы диссертации могут быть использованы в научной и педагогической работе при написании монографий, учебников, учебных пособий для высшей школы, при разработке общих и специальных курсов лекций. Материалы, имеющиеся в диссертации, будут полезны при подготовке различных политических документов, в том числе правительственных, в области миграционной политики и в сфере сотрудничества России с соотечественниками, проживающими в зарубежных странах, в частности, латиноамериканских.
Апробация работы и практическое использование результатов исследования. Основные положения и выводы диссертации изложены в монографии и 50 научных публикациях. Научные выводы и практические рекомендации были представлены в виде докладов и сообщений на различных конференциях, конгрессах, состоявшихся в РФ и за рубежом. В частности, статьи по теме диссертации были опубликованы в сборниках Института российской истории РАН (1996-2006 гг.), в материалах международных научных конференций «Нансеновские чтения» в Санкт-Петербурге (2007-2009 гг.); результаты исследования изложены на научных конференциях на тему «Казачество в истории России и пограничья» (Улан-Удэ, 2009), «Латинская Америка в годы Второй мировой войны» (Москва, 2010); «1920 год в судьбах России и мира: апофеоз Гражданской войны в России и ее воздействие на международные отношения» (Архангельск, 2010), «Русская эмигрантская литература и искусство в европейском контексте. Вклад в мировую культуру. Научное и культурное наследие российской диаспоры в Болгарии 1920-1930-х годов» (София, 2010). Материалы диссертации использовались в докладах на X Всемирном конгрессе латиноамериканистов (Москва, 2000), 52-м Международном конгрессе американистов (г.Севилья, Испания, 2006), а также при подготовке в рамках фонда «Русский мир» коллективного проекта «Русский мир и Россия: модели и факторы единства и разъединения в XX веке»: Хрестоматия. База данных» (М., 2009). Основные положения диссертационного исследования прошли апробацию при чтении автором спецкурса «История русского зарубе-
жья» для студентов факультета гуманитарных и социальных наук Российского университета дружбы народов.
Структура работы определяется целью и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, трех разделов, заключения, списка источников и литературы.
Анализ отечественной и зарубежной историографии
Принцип объективности предполагает рассмотрение проблем изучаемого объекта, в частности, русской эмиграции, во всем ее многообразии, с учетом всей совокупности фактов, благодаря введению в научный оборот широкого круга источников. Данный принцип позволяет также рассмотреть и проанализировать позитивные и негативные явления в процессе формирования и деятельности русской диаспоры в странах Латинской Америки в исследуемый период.
Исторические факты, исследуемые в диссертации, рассматриваются с применением различных конкретно-научных методов. Использовались традиционные методы исторического исследования, среди которых историко-сопоставителъный метод имел особое значение. Он применялся в работе при проведении сравнения положения русской эмиграции в разных странах Латинской Америки и в разные хронологические периоды, что позволило выявить особенности иммиграционной политики стран-реципиентов, специфику правовой и экономической адаптации разных социальных групп; дифференцировать идейно-политические позиции эмигрантов, в том числе в отношении к СССР.
Метод структурно-функционального анализа (предложенный К. Леви-Строссом) позволил проанализировать функциональную зависимость элементов такой системы как эмигрантское сообщество в странах латиноамериканского рассеяния, а также произвести оценку изменений, происходивших в его составе на протяжении определенного исторического периода под влиянием внутренних и внешних факторов. С помощью институционального метода проведен анализ политико институционального аспекта истории русской эмиграции, с учетом сложившихся социальных (семья, религиозные церемонии и др.) и политические форм и институтов Русского зарубежья в странах Латинской Америки.
С помощью социокультурного метода история русской эмиграции в странах Латинской Америки представлена в контексте особенностей русской культурной и духовной традиции и в связи с ее взаимоотношениями с иными социокультурными традициями.
Кроме традиционных, в работе применялись новые методы, в частности, контент-анализа, который позволил проанализировать широкий спектр нарративных источников - газетные и журнальные статьи, письма, мемуары, статистические данные и т.д. и на этой основе выявить и интерпретировать то, что скрыто присутствет в тексте источников.
При подготовке исследования использовались также специально-исторические методы - критического анализа источников, хронологический, статистический. Методы исторического и источниковедческого исследования использовались для выявления и оценки источниковедческой базы истории русской эмиграции в странах Латинской Америки.
Применение этих принципов и методов позволило с наибольшей полнотой и эффективностью распорядиться комплексом источников и реализовать поставленные в диссертации цели и задачи.
В работе использован системный подход, который не только дает возможность учесть рассматриваемый процесс в его целостности, но и позволяет, «не прибегая к громоздкой и не всегда реально конструируемой «тотально-исторической модели», ограничиться изучением данного объекта во множеств его взаимосвязей» . В соответствии с представлениями о системе как «совокупности компонентов, взаимодействие которых друг с другом и со средой порождает интегративные свойства», обеспечивающие ее функционирование, эмигрантское сообщество может рассматриваться как целостная система, представляющая собой совокупность взаимодействующих между собой и внешней средой компонентов. Данный подход предполагал изучение реальных взаимосвязей интересов и целей государств-реципиентов, исторической родины (России/СССР) и диаспоры, без чего не может быть полноценного анализа феномена Русского зарубежья и факторов адаптации эмиграции к инокультурной среде.
В рамках развития мировой исторической науки, в ходе которого произошло осознание необходимости обновления ее методики и проблематики, прежде всего в сторону «очеловечевания» последней, возникло новое направление - историческая антропология, интегрирующая в себе историю ментальностей, «новую культурную историю», микроисторию, историю повседневности. В рамках историко-антропологического подхода, (основоположниками которого являются Л. Февр, М. Блок, Ф. Бродель, сотрудничавших с журналом «Анналы») внимание акцентируется на изучении истории повседневности, образа жизни, обычаев, привычек рядового человека и его семьи, оказавшихся в непривычных для них условиях3. Исторические реконструкции и интерпретации, в данном случае отдельных семей русской эмиграции на отдельных исторических пространствах и потому демонстрировавших различные формы адаптации, характер и уровень восприятия чужой культуры и повседневной жизни,
Характерный для историко-антропологического подхода микроисторический анализ позволяет через частное прийти к лучшему пониманию общих социальных связей и процессов, через изучение конкретных фактов, показать реальное функционирование тех аспектов жизни общества, которые были бы искажены или вовсе не учтены во время обобщения (при макроанализе) или количественной формализации.
Понимание исторической антропологии во всех ее проявлениях как направлений социальной истории, для которой характерно изучение социальных структур и их восприятия современниками в их взаимодействии и взаимовлиянии, а также использование в качестве инструмента исследования «социального микроскопа», нашло отражение в трудах П. Берка, К. Гинзбурна, Дж. Леви, И. Нарского и др.4
Правовой статус переселенцев в контексте иммиграционной политики латиноамериканских стран
При этом, как отмечали специалистами, адаптация иммигрантов и активное воздействие их на принимающее общество в целом происходили через усиление притока переселенцев из Восточной Европы, подавляющее большинство из которых к началу XX в. влилось в сельское хозяйство, что способствовало превращению земледелия, в частности, в Аргентине в ведущую отрасль сельского хозяйства республики. Учеными было доказано также, что иммигранты в условиях развивающейся промышленности на континенте представляли собой важный источник формирования городского промышленного пролетариата, что усиливало урбанизационные процессы в городах, прежде всего таких наиболее развитых стран, как Аргентина и Бразилия20.
В работах Р. А. Зиновьевой, Л. С. Шейнбаум и других поднималась проблема адаптации эмиграции на латиноамериканском континенте . В частности, отмечалось, что в городах, где в основном эмигранты проживали дисперсно, традиционно эти процессы протекали ускоренными темпами, благодаря непосредственному включению последних в социально-экономическую жизнь городов, смешанным бракам, вынужденному переходу на испанский (или португальский) язык. В сельской местности большинства провинций процесс массовой ассимиляции иммигрантов происходил замедленными темпами, благодаря тому, что созданные иммигрантами земледельческие колонии на окраинах, вдали от больших городов, располагались компактно, сохраняя долгие годы свою изолированность 2.
Авторами была поставлена также проблема влияния иммигрантов на различные сферы жизни латиноамериканского общества. В частности, изучалось их воздействие на социально-экономическую и демографическую . структуру местного населения, этнокультурное развитие наций; выявлены факторы, вступавшие в противоречие с процессами ассимиляции, в их числе: эмоциональная связь с родиной, предубеждения этнического и социального свойства против эмигрантов (называемых здесь презрительно «гринго» -чужой, чужестранец), поддерживаемые в отдельных случаях официальной политикой. В качестве залога успешной ассимиляции авторы справедливо рассматривали участие иммигрантов в экономической жизни страны (так называемую «структурную ассимиляцию»).
Кроме того, как отмечалось, в этническом плане в странах-реципиентах, где был значительный компонент индейцев, негров, мулатов, прибытие европейских иммигрантов до Второй мировой войны в Аргентину и Бразилию, после нее - в Венесуэлу оказало непосредственное воздействие на изменение антропологического типа местного населения. Хотя в большей степени на этот процесс повлияли испанцы, итальянцы, португальцы, но признается также и влияние немцев, представителей славянских народов бывшей Российской империи, жителей Прибалтики . В результате в первые десятилетия XX в. по мере прекращения массовой эмиграции окончательно складывается этнический облик наций стран-реципиентов - аргентинцев, бразильцев, уругвайцев, парагвайцев и др. Вместе с тем, следует признать, что при анализе иммиграционных процессов в странах южноамериканского континента роль русскоязычного населения в данных работах не получила освещения.
В эти же годы в советской историографии проблема российской эмиграции в странах Латинской Америки поднималась в связи с изучением истории связей и сотрудничества СССР со странами Латинской Америки, в частности, в годы Великой Отечественной войны24. Следует признать, что,
Солидарность народов Латинской Америки с СССР в поддержке борьбы против фашистских захватчиков в несмотря на определенный идеологический аспект, представленный в этих работах материал раскрывает малоизученную страницу истории Второй мировой и Великой Отечественной войны, а именно характер материальной помощи и моральной поддержки СССР со стороны соотечественников за рубежом как одного из факторов победы. В этих работах содержатся наиболее полные сведения о так называемых прогрессивных эмигрантских объединениях (славянских, еврейских, армянских, литовских и др.), которые поддерживали своих соотечественников в период борьбы против фашизма, показана их связь с советскими организациями (посольствами, ВОКСом, Всесоюзным обществом Красного Креста, советскими антифашистскими комитетами и др.).
Один из спорных вопросов, который затрагивался исследователями в разные годы, был связан с определением численности российских эмигрантов на латиноамериканском континенте. Архивные документы и литература содержат часто противоречивые сведения. Так, Н. В. Королев, ссылаясь на латиноамериканские источники, отмечал, что в общем иммиграционном потоке к началу Первой мировой войны в Аргентине русские (к ним относили всех выходцев из России) занимали четвертое место (4,71%), уступая итальянцам, испанцам, французам ; в то время, как Л. С. Шейнбаум указала на то, что к этому времени выходцы из России уступали лишь итальянцам и испанцам, оставив позади себя немцев . Подобную точку зрения разделял и Е.Н. Дик .
Следует отметить, что при определении численности эмигрантов в страны Южной Америки сложность заключается в том, что здесь имела место Америка. -1991.-№ 6.-С.85. постоянная миграция русских внутри континента, а также их выезд в США и Канаду. Л. С. Шейнбаум обратила внимание также на то, что, например, в Аргентине к началу Первой мировой войны родилось до двух поколений детей иммигрантов, попадавших по аргентинским законам автоматически в графу «аргентинцы», то есть фактически значение иммигрантской части населения выходило за рамки официальных данных, даже, если учесть, что многие дети рождались в смешанных семьях28.
А. И. Стрелко приводил свои сведения об общей численности выходцев из России славянского и еврейского происхождения, их доле в общем составе иммигрантов на латиноамериканском континенте, которая составляла к началу Второй мировой войны, по данным историка, 2 млн. человек, однако приводимые автором сведения не подтверждаются документально и представляются весьма завышенными . Об этнической принадлежности иммигрантов в странах Латинской Америки по латиноамериканским материалам можно судить также весьма приближенно, поскольку в местной статистике учитывались лишь сведения о стране выхода, т.е. подданство, но не этническая принадлежность.
Процессы политической институционализации русской эмиграции
В то же время в Аргентине, по замечанию К. Парчевского, авторитет и своеобразное положение «неофициального российского консула и представителя» занимал в те годы протопресвитер К. Г. Изразцов, глава Русской православной церкви в этой стране, освобожденный от должности секретаря дипломатического отдела Российской миссии еще Временным правительством \ Реэмигрант П. Шостаковский, долгие годы проживший в Аргентине, также признавал в своих мемуарах, что сразу после 1917 г. отец К. Г. Изразцов оказался единственным человеком, который в качестве настоятеля Русской церкви «занимал какой-то официальный пост в русской колонии» и мог дать официальную справку правительству, полиции и т.д.
Проблема защиты прав русских апатридов в странах Латинской Америки, как и в других странах рассеяния (до момента установления ими дипломатическихз отношений с СССР) в течение некоторого времени решалась также усилиями старых представительных учреждений - русских миссий и консульств, официальная деятельность которых была приостановлена после прихода к власти большевиков. В дореволюционный период в Латинской Америке действовали три российских дипломатических представительства в ранге миссий: в Рио-де-Жанейро (представлявшая также Россию в Парагвае) во главе с А. И. Щербатским, в Буэнос-Айресе во главе с Е. Ф. Штейном и Мехико во главе с В. Л. Венденгаузенм-Розенбергом 63. Е. Ф. Штейн, к тому времени породнившийся с семьей аргентинского министра иностранных дел Гальярдо, продолжал выполнять дипломатические функции вплоть до своего отъезда в 1931 г. А. И. Щербатский вскоре покинул страну, однако бразильские власти еще несколько лет после свержения Временного правительства поддерживали его дипломатическое представительство в Рио-де-Жанейро, где в те годы и до конца своей жизни находился поверенный в делах российского посольства Г. Брандт64. Образовавшаяся в 1920-е годы в г. Мехико небольшая колония русских также продолжала группироваться вокруг бывшего генерального русского консула в этом городе В. Л. Венденгаузена-Розенберга, проживавшего в Мексике с 1907 г. В начале 1920-х гг. он помогал с устройством в стране русским эмигрантам, которые позднее объединились вокруг салона его супруги - баронессы Венденгаузен65.
Расходы на содержание российских дипмиссий в годы Гражданской войны частично несло колчаковское правительство. Однако, как установил О. В. Будницкий, в его смету не были включены представительства на Дальнем Востоке, а также в странах Южной Америки - в Аргентине, Бразилии, Мексике, и в США, которые должны были обеспечиваться за счет «боксерского вознаграждения» и средств Российского государства, находившихся на счетах в США66.
В частности, по данным товарища министра иностранных дел Омского правительства В. Г. Жуковского, российское консульство в Буэнос-Айресе со времени большевистского переворота получало установленные суммы за счет пошлинных сборов, а миссия в том же городе содержалась частью на личные средства посланника Е. Ф. Штейна, частью - на доходы от церковного дома, возглавляемого протопресвитером отцом К. Г. Изразцовым (около 40 ф. ст. в месяц), а также на средства (по 16 ф. ст. в месяц), которые посланник получал от проживавших здесь православных сирийцев и от созданного в мае 1917 г. «Русского Кружка» в г. Росарио, членами которого являлись состоятельные русские евреи67.
Тем не менее В. Г. Жуковский лично обращался в Министерство финансов правительства Колчака с просьбой о переводе денег миссии и консульству в Рио-де-Жанейро и миссии в Буэнос-Айресе. При этом он отмечал, что, если раньше они получали средства из Вашингтона, то на тот момент суммы, находившиеся в распоряжении посла в С.А. Соединенных Штатах, «оказались исчерпаны». В частности, в октябре 1919 г. товарищ министра финансов просил перевести Е. Ф. Штейну по меньшей мере 1 тыс. фунтов стерлингов «ввиду истощения личных средств Посланника и крайней нежелательности дальнейшего существования российской Миссии за счет пособий, получаемых от частных лиц, частью при том иностранцев»68.
Сам Е. Ф. Штейн в личной переписке также указывал на полное отсутствие у него денежных средств, замечая, что у миссии «никогда никаких особых фондов или денежных остатков не было». Более того, миссия оказалась еще должна около 6 тыс. песо одному из местных банков по займу, заключенному по поручению бывшего Временного правительства для «водворения в Россию «жертв царского режима» - всевозможных политических эмигрантов, в число которых включены были Керенский и укрывшиеся здесь бунтовщики матросы с нашего броненосца «Потемкин»69. Разъясняя ситуацию с финансами, Е. Ф. Штейн ссылался также на церковь в Буэнос-Айресе, возглавляемую отцом К. Г. Изразцовым, которая владела доходным домом, дававшим хорошую ренту. Получаемые с нее средства вплоть до начала 1921 г. целиком шли на содержание приема и поддержание дипломатической миссии, в связи с чем отец К. Г. Изразцов писал: «Полагаю, что это, вероятно, единственный случай в истории Российского Министерства Иностранных Дел... Вспомнят ли об этом когда-нибудь с благодарностью? ... Во имя справедливости я должен добавить, что большая часть этого долга была уплачена Советом Послов» .
После перехода Русской православной церкви в Аргентине в ведение Западно-Европейского митрополита Евлогия, целевое расходование средств, имевшихся в ее распоряжении, изменилось. Так, в постановлении Высшего Церковного Управления Русской Зарубежной Церкви от 23 ноября (9 декабря) 1920 г., подписанном в Константинополе митрополитом Антонием, говорилось, что «Высшее Церковное Управление... снимает с Российского Посланника в Аргентине Е. Ф. Штейна все права юридического представителя Церкви в этой стране, и передает таковые права в полном объеме Настоятелю Православной Церкви в Южной Америке Протоиерею о. Константину Изразцову о том, что даются полномочия представительствовать перед аргентинскими властями и судами в качестве главы и представителя Русских Православных Церквей в Южной Америке с правом, на основании этих полномочий, покупать и продавать недвижимость, уплачивать и получать всякие деньги для церкви, принимать пожертвования и наследства в пользу Церкви и т.п.»71.
География расселения и процессы социально экономической адаптации эмигрантов
В 1920-1930-е гг. перед российской эмиграцией, которая «пыталась удержаться, сохраниться и пустить русские корни на зыбкой почве» Турции, Германии, Китая, Америки и других стран, стояла задача адаптации к инокультурному пространству и при этом противостояния полной культурной ассимиляции, благодаря созданию образовательных, культурно-просветительных, литературно-художественных, научных организаций, театров, клубов, издательского дела и библиотек, приходов Русской православной церкви за рубежом, которые сыграли важную роль в деле сохранения исторической памяти, языка, культурных традиций1.
Вся эта работа, осуществлявшаяся прежде всего через различные диаспорные институты, была призвана сохранить связь с родиной и через культуру, русское печатное слово предотвратить либо отодвинуть процесс денационализации, с которым, как отмечал профессор П. Е. Ковалевский, «с самого начала пришлось столкнуться русскому рассеянию». Но, если «для подрастающего поколения проблема денационализации представлялась почти неизбежной, то ассимиляция, то есть потеря своего русского облика, русских традиций и русских качеств, казалась опасной и с ней необходимо было бороться» .
Особую роль в деле сохранения русской культурной традиции за рубежом в рассматриваемый период сыграло имя А. С. Пушкина, служившее своеобразной основой русской национальной идеи для покинувших отечество бывших подданных России. В эмиграции, по мнению американского исследователя Русского зарубежья М. Раева, «развился настоящий культ Пушкина, образованные русские заново открыли для себя Пушкина как действительно своего поэта, самого близкого им не только с точки зрения языка и формы, но и из-за его приверженности творческой свободе» . 8 июня - день рождения А. С. Пушкина, стал датой празднования Дня русской культуры в Зарубежье. По признанию его организаторов, ни разу ни одной идее в эмиграции не удавалось объединить и собрать вокруг себя такое число участников, как в этот день, а имя А. С. Пушкина стало одновременно символом национального культурного праздника в русском рассеянии.
«День русской культуры, - писал в 1925 г. А. А. Кизеветтер, - нужен не для пропаганды русской культуры, которая так победоносно пропагандирует сама себя. Он нужен для духовного объединения нашей эмиграции. Мы «в разсьяні сущіе», друг от друга оторванные, еще более обострили нашу разбросанность добровольным, партийным, кружковым и тому подобным разделением. И разве не способно настроить на праздничный лад одно осознание того, что при всех наших бедах за нашими плечами стоит великая русская культура - не только памятник протекших времен, но и залог неизбежности грядущего возрождения»4.
В 1937 г. в Русском зарубежье торжественно отмечалась столетняя годовщина со дня смерти поэта. В ряде стран, в том числе в Латинской Америке, по случаю этой даты были созданы Пушкинские комитеты. Так, председателем Пушкинского комитета в Буэнос-Айресе был офицер Лейб-Гвардии Семеновского полка М. А. Нечаев, который занимался активной культурной деятельностью в кругах русской эмиграции, был председателем кружка «Наука и искусство». Всего в состав комитета входили 33 человека, в их числе генерал А. А. Бейер, владелец издательства «Русское Книжное Дело» Ю. В. Макаров, И. И. Ломоть, А. С. Сосновский, В. В. Добровольский и другие. Секретарем Пушкинского комитета был князь Ю. Н. Волконский; в состав президиума входили члены редакции газеты «Русский в Аргентине» - Г. И. Толмачева (актриса, ученица Станиславского, преподававшая сценическое искусство в университете г. Мендоса) и С. И. Стапран. По случаю юбилейной даты газета издала «Календарь на 1937 год», в котором помещались стихи и биография А. С. Пушкина, публикации Ф. М. Достоевского, стихи М. В. Лермонтова памяти поэта5. Этому же был посвящен специальный выпуск еженедельника «Русский в Аргентине»6. В Чили организаторами празднования столетия со дня смерти А. С. Пушкина выступили проживавший в этой стране П. П. Шостаковский и чилийские писатели7.
В предисловии к изданию книги А. С. Пушкина «Евгений Онегин. Арап Петра Великого», опубликованной в 1943 г. в Аргентине, отмечалось: «В наши дни, когда отдаленность от родины особенно тяжела всякому русскому человеку, каждая русская книга особенно ценна. К сожалению, последнее время из-за осложнений военного времени становится все труднее и труднее получать русские книги. Между тем, с все возрастающим интересом к нашему языку и нашей культуре растет спрос и на русскую книгу не только среди русских, но и среди иностранцев, изучающих русский язык и интересующихся нашей культурой. Идя навстречу этим требованиям, мы хотели бы приложить все силы, чтобы дать читателю самые высшие образцы наших классиков, и в особенности величайшего нашего национального поэта А. С. Пушкина» .
С именем Пушкина была связана еще одна традиция, заложенная в свое время самим поэтом и продолжавшая существовать в Русском зарубежье вплоть до середины 1960-х гг. Речь идет о праздновании бывшими выпускниками Императорского Царскосельского лицея 19 октября как дня Лицея. После 1917 г. большинство лицеистов оказалось за пределами Отечества, главным образом во Франции - центре сосредоточения русской культурной эмиграции. Здесь 10 мая 1928 г. было зарегистрировано Объединение бывших воспитанников Императорского Александровского Лицея, членами которого стали представители русских лицейских объединений Франции, Германии, США, Швейцарии и некоторых стран Латинской Америки9. По подсчетам Н. Н. Флиге, всего на 1 ноября 1938 г. в зарубежье было учтено 529 лицеистов в 29 странах мира, которые с целью воскресить память о национальном русском поэте создали в различных странах мира Пушкинские Общества, занимавшиеся распространением среди русской молодежи произведений А. С. Пушкина, оказанием поддержки переводу его произведений на другие языки и пробуждением интереса к Пушкину в зарубежных литературных кругах .
Вспыхнувший интерес к русской культуре, и, в первую очередь, к творчеству А. С. Пушкина в Латинской Америке, сказался также на появлении переводов произведений поэта на испанский язык русскими переводчиками, которые переводили «с оригинала», тогда как ранние переводы Пушкина здесь делались с английского или французского изданий.
Толмачева. В частности, в 1958 г. вышла книга «Alejandro Pushkin. Teatro completo», в которую вошли такие произведения, как «Борис Годунов», «Скупой рыцарь» и др. в переводе Г.И. Толмачевой и Ф. Лоренцо11.
Оценивая значение наследия поэта для эмиграции в целом, один из авторов писал так: «Теперь, потеряв родину и начиная забывать ее историю и географию, замечаешь, что Пушкин даст нам о них так много, как никто из других писателей. Поэтому надо не только чествовать Пушкина, но и изучать» . При этом, как отмечает отечественный исследователь М. Д. Филин, прослеживалась тенденция, позволяющая, хотя и условно, разделить Пушкиниану Зарубежной России на два этапа. В первый, межвоенный период, в прессе и, очевидно, в читательской аудитории почти всецело властвовала идеология, дух коллективизма, властвовал «наш Пушкин». Позднее, после окончания Второй мировой войны, «в эпоху идеологической усталости эмиграции и естественного отмирания эмигрантской соборности, возобладала идея личного выживания и спасения в Пушкине, т.е. произошел переход от гражданина к человеку» .
Похожие диссертации на Русская эмиграция в странах Латинской Америки в 1920-1960-е гг.
