Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Исследования и источники
Глава II. География и общественно-политический стро
1. Природа и хозяйственное развитие
2. Города
3. Социально-политическое развитие
Глава III. Человек и быт
1. Крестьянский быт
2. Культура провинциального дворянства
3. Национальный характер
Заключение
Список использованных источников и литературы
- Природа и хозяйственное развитие
- Социально-политическое развитие
- Культура провинциального дворянства
- Национальный характер
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В условиях трансформации, затрагивающей все сферы современного российского общества особое внимание уделяется экономическому, политическому, социальному и культурному развитию российских регионов. Наряду с анализом проблем современности, специалисты-гуманитарии обратились к изучению развития российской провинции в контексте общенационального исторического процесса, к активной разработке проблем исторического краеведения, региональной и локальной истории. Усиление интереса к изучению истории и культуры отдельных областей в нашей стране является частью более широкого процесса осмысления мирового пространства как единства многообразных составляющих его частей. В связи с этим особую значимость приобретают проблемы взаимодействия этих частей – проблемы диалога культур. Для ведения межкультурного диалога необходимо адекватное восприятие «другого» и преодоление упрощенных представлений о нем одной из сторон, а также понимание причин возникновения и бытования подобных представлений – другой. Следовательно, становится очевидной необходимость всестороннего изучения представлений одной нации о другой, что невозможно сделать без привлечения исторического материала. Рассмотрение «взгляда со стороны» предполагает обращение к сочинениям иностранных авторов, которые, во-первых, заключают в себе информацию об особенностях культурно-исторического опыта воспринимающего субъекта, а во-вторых, что не менее важно, содержат разнообразные сведения о той стране, чей образ формируется.
Изучение взгляда французских авторов на российскую провинцию первой четверти XIX в. может стать одной из ступеней в исследованиях, посвященных формированию образа России у разных народов, а также позволит расширить наши знания о культуре российской периферии данного периода.
Предмет исследования: представления о российской провинции первой четверти XIX в., ее географии, населении, экономическом, социально-политическом и культурном развитии в сочинениях французов, побывавших в России в 1801-1825 гг.
Хронологические рамки диссертации ограничены периодом первой четверти XIX в. Эпоха Александровского царствования – время, когда Россия играла ведущую роль на международной арене. Наиболее напряженными были отношения с Францией. Начало века было ознаменовано чередой войн и союзов с Наполеоном, в результате которых Франция окончательно утратила лидерство, как в европейской политике, так и самостоятельность во внутренних делах, тогда как звезда Александра I, напротив, поднялась на небывалую высоту. Внешнеполитические перипетии обусловили интенсивность и драматичный характер взаимодействия между двумя странами в этот период. Кроме того, Французская революция конца XVIII в. вызвала к жизни националистические настроения, а приход к власти Наполеона усилил их, что незамедлительно сказалось на отношении к России. Изучение этого периода на материале французских сочинений позволяет проследить, как отразились изменения в отношениях двух стран на представлениях французов о России, и ее провинции в частности.
Начало века - время массовых контактов представителей Франции и России. Пребывание в России в начале века значительного количества французов, большинство из которых были далеки от большой политики, дает возможность посмотреть на внутреннее положение империи, образ жизни и привычки обычных людей глазами представителей противоположной стороны.
Территориальные границы исследования. В настоящей работе мы понимаем «провинцию» как территорию Российской империи вне пределов Петербурга и Москвы, а также как особое социально-культурное пространство, отличное от столичного.
Степень изученности темы.
Записки иностранцев как источники для изучения истории России привлекли внимание отечественных исследователей во второй половине XIX в. Одним из первых отечественных историков к изучению представлений Западной Европы о России обратился В. О. Ключевский. Записки иностранцев стали для ученого ценным материалом для более полного воссоздания «обычного течения народной жизни» XV – XVII вв. Особенности восприятия западным человеком русской жизни, его взгляд «свысока», историк объясняет разницей в уровне социально-политического и культурного развития, достигнутого к тому времени Европой и Россией .
Сказаниям иностранцев как важному историческому источнику уделили внимание в своих работах К. Н. Бестужев-Рюмин и П. В. Безобразов.
В советское время изучение истории взаимоотношений России и Франции шло в направлении исследований влияния французского Просвещения и Революции на развитие освободительного движения в России на протяжении XIX в., а также изысканий в области литературных связей двух стран этого периода. Изучение различных аспектов обозначенных выше тем проходило с разной степенью интенсивности в зависимости от политической конъюнктуры. Ученые крайне редко затрагивали в своих работах вопросы восприятия чужой культуры.
Вопрос о восприятии России во Франции в обширной статье об истории идейного и общекультурного влияния Франции на Россию и русскую литературу затронул С. А. Макашин. Он отмечает, что в течение длительного периода времени передовая Франция рассматривала Россию как источник реакции, что нашло отражение в литературе тех лет и заслонило от французов подлинную Россию, ее народ и национальную культуру. Лишь в 20-х гг. XIX в. положение начинает меняться, благодаря сочинениям баронессы де Сталь и Дюпре де Сен-Мора, которые стремились развеять предубеждения французов против России. В целом же, по мнению Макашина, в первой половине века русская тема не сильно занимала французских путешественников и писателей.
Изучением восприятия русской культуры во Франции и ее воздействия на французскую культуру занимался выдающийся ученый, крупнейший специалист в области зарубежных литератур - М. П. Алексеев. Одной из значительных работ ученого был капитальный труд, в котором он собрал, перевел и снабдил подробнейшими комментариями известия европейских, в том числе и французских, авторов об одной из наиболее обширных, но наименее изученных областей России – Сибири. Опубликованные тексты позволяют проследить этапы развития европейских представлений об этом регионе с XIII до конца XVII вв..
В конце XX в. многие отечественные специалисты-гуманитарии обратились к изучению восприятия народами друг друга. Историки, филологи, философы, социологи изучают восприятие образа России, ее религии, истории, быта и его отражение в художественной и мемуарной литературе, а также в публицистике разных стран.
Пути формирования и распространения в обществе стереотипных представлений о своих соседях сегодня изучаются в рамках имагологии. Одной из первых отечественных работ, в которой было уделено серьезное внимание изучению представлений одной нации о другой на историческом материале, стала книга Н. Е. Ерофеева «Туманный Альбион». Специальный раздел этой работы посвящен рассмотрению понятия этнических представлений, обстоятельств и источников их формирования, соотношения в них вымышленного и действительного.
Стереотипам восприятия России на Западе посвящены работы А. В. Павловской. В своей статье, посвященной изучению этнических стереотипов и проблеме общения культур, Павловская прослеживает историю изучения этнических стереотипов на Западе и в России, а также зависимость интенсивности научных разработок от международной обстановки.
Отражение образа России в английской и немецкой россике рассмотрели И. В. Карацуба, Е. В. Ермасов, С. С. Константинова.
Анализу восприятия России XVIII в. на материалах сочинений французских авторов посвящены работы С. А. Мезина, С. Е. Летчфорда, А. А. Митрофанова, Е. Ю. Артемовой, диссертация Н. Ю. Вощинской. Названные работы представляют интерес в плане изучения истории становления образа России в сознании французов предшествующих эпох.
В одной из статей С. А. Мезин рассмотрел генезис и развитие идеи «русской угрозы» в общественной мысли Европы XVIII в. и роль стереотипов о «русском варварстве» в ее бытовании. В своей монографии ученый на обширном материале трудов французских мыслителей, исторических сочинений, а также мемуаров дипломатов и путешественников изучил тему реформ Петра I в контексте уже сложившихся стереотипов восприятия России, эволюцию последних и формирование новых представлений в связи с оценкой деятельности русского императора.
Отражению русской проблематики в общественном сознании революционной и постреволюционной Франции посвящена статья С. Е. Летчфорда. Автор статьи на материалах периодической печати, политических и публицистических сочинений того времени прослеживает формирование нового стереотипа, суть которого сводилась, по мнению исследователя, к созданию образа общеевропейского врага через «развенчание» положительного образа Екатерины II и критику ее политических действий.
Механизмы формирования представлений о «русской угрозе» как основной составляющей образа России на примере политического памфлета 1789 г. проанализировал в своей статье А. А. Митрофанов.
Н. Ю. Вощинская изучает социокультурную составляющую образа России по запискам Шаппа д`Отроша, Фортиа де Пиля, Шарля Массона и Филиппа Сегюра. Автор раскрывает воззрения французов на вопросы государственного устройства, крепостного права, религии, национального характера, цивилизационной принадлежности России.
Анализ восприятия французами русской культуры составляет сферу научных интересов Е. Ю. Артемовой. Автор обращается к рассмотрению культурно-бытовой стороны русской жизни на материалах записок французских путешественников последней трети XVIII в. В данной работе автор обосновывает ценность записок иностранцев для изучения истории русской культуры. Е. Ю. Артемова воссоздает облик российских городов, преимущественно столичных, и повседневную жизнь русского общества. Наряду с анализом конкретно-исторического пласта информации в источниках, Артемова касается проблемы стереотипов восприятия, определивших взгляд иностранцев на Россию, подход к выбору сюжетов для описания, их суждения и оценки.
В своей научной работе Е. Ю. Артемова наряду с воспоминаниями путешественников восемнадцатого века Артемова использует мемуары Жермены де Сталь и участников наполеоновской кампании. Артемова предпринимает попытку воссоздания облика Москвы конца XVIII – начала XIX вв.. Самобытность Москвы исследовательница определяет через ее противопоставление северной столице империи.
Образы российских столиц являются наиболее привлекательными для исследователей. Особенности восприятия Петербурга чаще всего раскрываются через его сравнение с Москвой. О взгляде на Петербург и Москву Жермены де Сталь пишет в своей статье В. А. Мильчина. Исследовательница обращает внимание на «диахронический» и «синхронический» подходы французской путешественницы к описанию Петербурга и Москвы, выявляет возможные источники подобного взгляда французской писательницы, и показывает, что в изображении обеих столиц Сталь шла по стопам своих предшественников.
Изучением религиозного аспекта взаимовлияния и взаимовосприятия русской и французской культур на материале художественной и мемуарной литературы конца XVIII – начала XIX вв. занимается Е. П. Гречаная. Автора, в частности, интересуют представления французов о России и духовной стороне русского национального характера, отразившиеся в творчестве писателей начала XIX века: Софи Коттен, Ксавье и Жозефа де Местра, Жермены де Сталь. Е. П. Гречаная рассматривает возникновение интереса к «русской» теме в контексте политической обстановки эпохи и особенностей индивидуального духовного опыта авторов.
Переосмысление «культурных клише» на примере сочинений выдающихся писателей эпохи - Жермены де Сталь и Стендаля - исследует А. Ф. Строев. Он анализирует восприятие французами России в контексте мифологической картины мира в XVIII – начале XIX вв., а также изменения, произошедшие в нем на рубеже веков. Автор прослеживает влияние революционных событий во Франции и войны с Россией 1812 г. на изменение образов Франции и России.
К проблеме восприятия России и русских французскими военными – участниками событий 1812 – 1814 гг. обращаются историки В. Н. Земцов, А. В. Гладышев и В. П. Тотфалушин.
В. Н. Земцов, основываясь на источниках личного происхождения, рассматривает формирование и трансформацию образа России в сознании военных наполеоновской армии как ключевой момент становления национального самосознания французов.
Анализу восприятия России военными наполеоновской армии на материале мемуаров пленного французского офицера Р Вьейо посвящена статья А. В. Гладышева и В. П. Тотфалушина ., в которой авторы доказывают, что рассмотренный ими источник является типичным примером произведений, создавших один из самых устойчивых стереотипов о России как о варварской стране и внесших свой вклад в деле навязывания этого стереотипа общественному мнению.
М. В. Губина в своей статье выясняет, какое влияние оказал период пребывания русского оккупационного корпуса во Франции на эволюцию образа России и русских в сознании их французских современников. На основе изучения административных документов, выявленных в Национальном Архиве Франции, в статье сделан вывод о том, что формирование новых и проверка старых представлений побежденных о победителях происходила в рамках архетипического восприятия русских французами как представителей далекой варварской страны.
Т. В. Партаненко изучает отражение образа России во французских персональных текстах. Автор раскрывает основные представления французов о России на протяжении пяти веков (XV – начало XX вв.) и предпринимает попытку определить черты русского национального своеобразия, каким оно виделось иностранцам. Конец XVIII – начало XIX вв. рассматривается Т. В. Партаненко как очередной этап, на котором под влиянием произошедших исторических изменений происходит трансформация восприятия французами России: развенчание «русского миража» и утверждение негативного образа России, который в завершенном виде был создан в своей книге Астольфом де Кюстином.
Ю. В. Николаева в рамках исследования культурных связей России и Франции в области литературы и театрального искусства в первое десятилетие XIX в. затрагивает вопрос об образе России и русских в восприятии французских современников, который она изучает, опираясь преимущественно на источники личного происхождения. В целом, по мнению автора, несмотря на давление некоторых негативных стереотипов, в рассматриваемый период иностранцы демонстрируют большую симпатию к чужой стране, и образ русского утратил многие отрицательные черты из тех, что приписывались ему прежде.
Таким образом, представления о России во Франции в первой четверти XIX в. изучены далеко не достаточно. Рассмотренные работы лишь фрагментарно освещают некоторые аспекты этой темы на материале отдельных произведений художественной, мемуарной и публицистической литературы. Представления французских современников о провинциальной России, фактически, остаются вне поля зрения исследователей.
Значительный вклад в изучение культурных взаимосвязей России и Франции внесли французские ученые. Классическими работами в этой области стали монографии французских историков Леонса Пенго и Эмиля Омана, вышедших в Париже, соответственно, в 1886 и 1910 гг. Обе работы отличает широкий тематический и хронологический охват, а также обстоятельная источниковая база. Авторы изучают развитие русско-французских отношений, рассматривают пути проникновения и сферы распространения французского влияния в России. Однако в работах Пенго и еще не был затронут вопрос о представлениях, сложившихся о России во Франции.
Тема восприятия «своего» и «чужого» в культуре приобрела чрезвычайную актуальность со второй половины прошлого века. Классическими трудами этого направления стали исследования А. Лортолари, Ш. Корбе и М. Кадо, посвященные изучению представлений о России во Франции в различные периоды истории. А. Лортолари обратился к рассмотрению процесса рождения и эволюции «русского миража» в сознании французов XVIII в.. Анализируя особенности восприятия России философами-просветителями, никогда не бывавшими в этой стране, автор убежден, что мыслители создали в своем воображении миф о России, трудно соотносимый с действительностью.
Колебания французского общественного мнения по отношению к России на протяжении XIX в. с привлечением широкого круга материалов периодической печати, мемуаров и художественной литературы прослеживает в своей монографии Шарль Корбе. Ученый последовательно проводит мысль о том, что развитие культурных связей между странами напрямую зависит от того, как складываются их политические отношения. Первую четверть XIX в. автор характеризует как время «интеллектуального безразличия», когда образ чужой страны складывался из массы предрассудков, вынесенных из XVIII столетия. Лишь появившиеся сочинения Жермены де Сталь и Жозефа де Местра способствовали пробуждению интереса к русской культуре, литературе, искусству и религии.
В 1967 г. вышла книга Мишеля Кадо «Образ России в интеллектуальной жизни Франции», в которой исследователь воссоздал представление о России, сложившееся во Франции в период 1839-1856 гг. Всестороннее изучив источники, Мишель Кадо делает вывод о том, что, несмотря на определенные знания, которыми обладали французы о России 40-х – 50-х гг. и благоприятные впечатления путешественников, все, что касалось духовной и интеллектуальной жизни русского общества оставалось за пределами французского интереса и понимания.
В 1990 г. вышла в свет антология записок французских путешественников под редакцией Клода де Грева, содержащая интересную информацию, позволяющую изучить восприятие иностранцами различных сторон российской действительности и проследить эволюцию их представлений на протяжении столетия.
В 2000 г. вышел в свет сборник «Медведь и Петух», посвященный трехсотлетнему юбилею установления русско-французских отношений. Это издание объединило работы русских и французских компартивистов по различным направлениям русско-французских литературных связей, в том числе по восприятию французами чужой страны в период с начала XVIII в. до наших дней. Главным редактором сборника стала французская исследовательница в области русско-европейских связей Ф.-Д. Лиштенан. Ей принадлежит ряд статей и публикаций источников по этой тематике, в которых уделено внимание и вопросам восприятия иностранцами различных аспектов российской жизни.
В одной из статей Лиштенан прослеживает развитие и изменение иностранных представлений о православной религии, русской церкви и ее отношениях с государством в течение XVIII в. В целом, по мнению автора, на протяжении всего рассмотренного периода иностранцы оценивали русскую церковь, исходя из внешней обрядовой стороны, а не из ее догм, которые они не понимали и не принимали. Россия и ее традиции составляли некое пространство, относительно которого происходила самоидентификация европейцев. Иностранцы продолжали переносить на активно развивавшуюся Россию XVIII в. устоявшиеся штампы о Московии, исходя из собственных принципов и интересов, далеких от теологии.
С проблемой формирования образа России во Франции связаны исследования Поля Жербо. Автор рассматривает вопрос о французском присутствии в России в XIX в.. На основании проведенных исследований Жербо приходит к заключению, что пребывание французов в России способствовало формированию представлению наций друг о друге, приходит к выводу о наличии определенного интереса к «русскому незнакомцу» и, вместе с тем, констатирует крайнюю узость источниковой базы, на основании которой формировался образ России во Франции.
Таким образом, несмотря на пристальное внимание, которое уделяется в рамках исследований по русско-французским связям изучению представлений во Франции о России, и наличию ряда фундаментальных работ по этой тематике, во французской историографии отсутствуют работы, посвященные изучению представлений французских современников о российской провинции первой четверти XIX в.
Источниковая база исследования сформирована в процессе решения поставленных задач. Нами был выявлен и изучен широкий круг источников, многие из которых не переведены на русский язык и не привлекались ранее к исследованиям ни в отечественной, ни в зарубежной науке. В основном это источники личного происхождения: воспоминания, дневники, письма, а также публицистические сочинения, авторами которых были французы, побывавшие в нашей стране в период Александровского царствования, и которые содержали наблюдения и оценки жизни провинциальной России.
В рассматриваемый период Россию посетили множество французов, представителей различных социальных слоев, разного рода занятий. Все они прибыли в Россию с разными целями, которые во многом определили сферу их интересов и избирательность восприятия. Здесь были путешественники (Ж. де Сталь, Дюпре де Сен-Мор, О. де Лагард, Э. Монтюле, А. Курвиль), лица, осуществлявшие в России какую-либо профессиональную деятельность (Жан-Мари Шопен, Дюкре де Пасенан, А. Домерг), а также французы, попавшие на территорию России в ходе военных действий (А. Бретон, О. Белей, Монтравель, П.-Л. Родерер, Р. Фор, Мерсье, Д. ла Флиз, Д. Фюзейе).
При характеристике источников мы постарались отразить возраст, образование, социальный статус, профессиональные интересы авторов, а также время посещения ими страны, цель и условия их пребывания; источники сведений о России; знание русского языка – факторы, во многом, обусловившие содержание рассмотренных работ. Информацию об авторах и их сочинениях нам удалось извлечь из самих мемуарных текстов, а также из французских справочно-библиографических и научных словарей.
В настоящей работе источники личного происхождения проанализированы по видам, поскольку каждый из них обладает рядом особенностей и требует специального подхода. Кроме того, внутри каждой группы, были отдельно рассмотрены сочинения авторов-военнопленных и путешественников.
Подход военнопленных к описанию увиденного отличается рядом особенностей, связанных с обстоятельствами пребывания авторов на неприятельской территории: их правовым положением, психологическим состоянием и бытовыми трудностями. Наблюдения этой категории авторов очень критичны, в описаниях преобладают негативные оценки и стереотипные суждения. Сочинения путешественников, напротив, отличает благожелательный тон повествования, отсутствие резких оценок и обидных сравнений.
Привлеченные к данной работе воспоминания можно отнести к категории тематических. Большинство из них посвящены описанию конкретного события – пребывания автора в России и хронологически охватывают именно этот период. Исключение составляют мемуары Жермены де Сталь, посвященные десятилетнему изгнанию из Франции (1797-1812), и, в том числе, путешествию по России. В эту группу источников вошли мемуары военнопленных: Монтравеля, Р. Фора, д`Арпентини, Мерсье, О. Белея, Д. ла Флиза, и путешественников: Ж. де Сталь, Э. Монтюле, Ж.-Ф. Гамбы, Э. Дюпре де Сен-Мора. Промежуточное положение между военнопленными и путешественниками занимает Арман Домерг – режиссер французских театров, ставший непосредственным участником событий 1812 г., будучи с началом войны арестованным и высланным из Москвы по распоряжению московского губернатора Ф. В. Ростопчина.
Личные дневники, которые мы использовали в диссертации, можно отнести, согласно классификации, приведенной А. Г. Голиковой и Т. А. Кругловой, к категории дневников-фотографий и дневников-размышлений. В дневниках-фотографиях авторы (военный врач Д. Фюзейе и путешественник А. Курвиль) очень подробно фиксировали информацию, представляющую для них интерес, делая своего рода зарисовки произошедших событий, и дневников-размышлений. К дневнике-размышлении П.-Л. Родерера содержатся нерегулярные заметки о мыслях и впечатлениях, вызванных каким-либо значимым для автора событием.
Наиболее сложной в плане выявления источников, содержащих информацию по нашей теме, оказалась работа с письмами. Как правило, письма больше говорят о личности автора, чем о том, что его окружало. Некоторые сведения о российской провинции нам удалось обнаружить в письмах военного автора - Огюста-Дени-Ипполита Бретона.
К жанру эпистолярной литературы примыкает «Путешествие из Москвы в Вену» графа Огюста Лагарда де Мессанса. Это путешествие в полной мере можно охарактеризовать как «живописное». Автор стремится к тому, чтобы его письма были увлекательны и легко читались, а потому не останавливается на серьезных предметах. В его заметках Россия – прекрасная страна с красивыми пейзажами, добрыми гостеприимными людьми.
В своих воспоминаниях, дневниках, письмах французы затронули широкий круг вопросов: от особенностей русской природы, климата, одежды, конструкции жилищ до размышлений о социально-политическом строе, его влиянии на нравственность людей и экономику страны. Французы рассматривают многие явления российской действительности через призму идеалов Просвещения и буржуазного общества. Особой концептуальностью отличаются сочинения Р. Фора и Ж. Де Сталь.
Произведения Жан-Мари Шопена и Дюкре де Пассенана, основанные на личных впечатлениях и воспоминаниях, близки по характеру повествования к публицистике. Сочинения были написаны через несколько лет после отъезда авторов из России, и были направлены на критику существовавшего в Российской империи деспотизма и крепостного права, и вместе с тем, содержат многочисленные зарисовки российской, в том числе, провинциальной, жизни.
В целом, ценность рассмотренных выше источников видится в том, что они содержат богатый материал, позволяющий изучить особенности восприятия иностранцами реалий чужой культуры, а также дополнить наши знания о различных сторонах жизни российской провинции первой четверти XIX в.
В ходе исследования мы также использовали воспоминания некоторых других французских авторов и художественную литературу, содержащие полезные для нашей темы сведения, опубликованные как отдельными изданиями, так и фрагментарно в русских исторических журналах. Были также привлечены мемуары русских современников и русская художественная литература для создания более объемной панорамы русской жизни.
Цель и задачи исследования. Целью диссертационного исследования является изучение представлений французских современников о российской провинции первой четверти XIX в. Исходя из указанной цели, были сформулированы следующие задачи:
- Выявление сочинений французских авторов, побывавших в России в первой четверти XIX в., в которых были отражены реалии российской жизни этого периода.
- Выявление в отобранных источниках информации о различных сторонах жизни российской провинции.
- Определение факторов, обусловивших складывание авторских представлений о России, с позиций сравнения культурно-исторической ситуации во Франции и России данного периода.
- Установление и анализ основных компонентов образа российской провинции.
- Нахождение общего и особенного в восприятии авторами российской провинции.
- Исследование восприятия французами культуры российской провинции как составной части процесса формирования этнических стереотипов.
Научная новизна исследования определяется тем, что автором впервые было проведено исследование представлений о российской провинции представителей других культур в первой четверти XIX в. Впервые в отечественной историографии анализируются представления французов о русской провинции. Для детального изучения темы были привлечены малоизученные источники, многие из которых до сих пор не переводились на русский язык и остаются малоизвестными для отечественных историков. Формирование образа российской провинции рассматривается в связи с традициями восприятия России и русского народа во Франции.
В ходе работы над диссертацией в качестве методологической основы был использован принцип историзма, предполагающий изучение событий в конкретных исторических условиях и связях. При решении поставленных задач были применены общенаучные и специальные исторические методы. В работе были использованы методы анализа и синтеза, генетический и сравнительно-исторический, типологический и реконструктивный методы. В основу изложения материала был положен проблемный метод.
Практическая значимость диссертации определяется возможностью использования ее материалов при дальнейшем исследовании проблемы русско-французских отношений, при подготовке общих и специальных курсов по истории России, Франции, истории культуры.
Апробация исследования. Диссертация обсуждалась на заседании кафедры истории России Саратовского государственного университета им. Н. Г. Чернышевского. Отдельные аспекты исследования нашли отражение в публикациях и выступлении на круглом столе «Россия в XIX веке: политика и культура» (Саратов, декабрь 2006).
Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы.
Природа и хозяйственное развитие
В 1918 г. вышла книга академика Е. В. Тарле, крупнейшего специалиста в области изучения истории Франции, «Россия и Запад»10, в которой автор на источниках преимущественно иностранного происхождения наряду с отдельными сюжетами русских дипломатических отношений, рассмотрел суждения иностранцев, в том числе и французов, о России, и вопрос о влиянии их донесений на формирование образа России в Европе.
Вопрос о восприятии России во Франции в обширной статье об истории идейного и общекультурного влияния Франции на Россию и русскую литературу затронул С. А. Макашин . Он отмечает, что в течение длительного периода времени передовая Франция рассматривала Россию как источник реакции, что нашло отражение в литературе тех лет. На протяжении ряда десятилетий XVIII и XIX вв. характерной чертой французской литературы о России являлось памфлетное разоблачение русских царей и царского деспотизма. Этот подход заслонил от французов подлинную Россию, ее народ и национальную культуру. Подобное предвзятое отношение было, во многом, связано с политической конъюнктурой того времени, которая не способствовала проявлению взаимного интереса между двумя странами. Лишь в 20-х гг. XIX в. положение начинает меняться, благодаря сочинениям баронессы де Сталь и Дюпре де Сен-Мора, которые стремились развеять предубеждения французов против России. В целом же, по мнению Макашина, в первой половине века русская тема не сильно за-нимала французских путешественников и писателей .
Изучением восприятия русской культуры во Франции и ее воздействия на французскую культуру занимался выдающийся ученый, крупнейший специалист в области зарубежных литератур - М. П. Алексеев. Одной из значительных работ ученого был капитальный труд, в котором он собрал, перевел и снабдил подробнейшими комментариями известия европейских, в том числе и французских, авторов об одной из наиболее обширных, но наименее изученных областей России - Сибири. Опубликованные тексты позволяют проследить этапы развития европейских представлений об этом регионе с XIII до конца XVII вв.13.
В конце XX в. многие отечественные специалисты-гуманитарии обратились к изучению восприятия народами друг друга. Историки, филологи, философы, социологи изучают восприятие образа России, ее религии, истории, быта и его отражение в художественной и мемуарной литературе, а также в публицистике разных стран.
Пути формирования и распространения в обществе стереотипных14 представлений о своих соседях сегодня изучаются в рамках имагологии. Одной из первых отечественных работ, в которой было уделено серьезное внимание изучению представлений одной нации о другой на историческом материале, стала книга Н. Е. Ерофеева «Туманный Альбион»15. Специальный раздел этой работы посвящен рассмотрению понятия этнических представлений, обстоятельств и источников их формирования, соотношения в них вымышленного и действительного. По убеждению исследователя, этнические представления отражают не одну, а две реальности, два народа - и тот, чей образ формируется в сознании другого народа, и тот, в среде которого эти представления получают распространение. Обе стороны этнических преставлений тесно связаны, и их необходимо рассматривать в контексте16.
Стереотипам восприятия России на Западе посвящены работы А. В. Павловской. В своей статье, посвященной изучению этнических стереотипов и проблеме общения культур17, Павловская прослеживает историю изучения этнических стереотипов на Западе и в России, а также зависимость интенсивности научных разработок от международной обстановки. Исследовательница обозначает некоторые центральные проблемы, волнующие специалистов, занимающихся этническими стереотипами, в частности, об их соотношении с объективной реальностью; приводит классификацию и обозначает пути формирования стереотипов. Иллюстрируя свои теоретические изыскания фактами из области взаимовосприятия русских и американцев, А. В. Павловская подводит читателя к выводу о необходимости изучения этнических стереотипов для оптимизации взаимопонимания между народами.
Отражение образа России в сочинениях английских и немецких авторов на историческом материале рассмотрели И. В. Карацуба, Е. В. Ермасов, С. С. Константинова .
Анализу восприятия России XVIII в. на материалах французской россики посвящены работы С. А. Мезина, Е. Ю. Артемовой, диссертация Н. Ю. Вощин-ской. Названные работы представляют интерес в плане изучения истории становления образа России в сознании французов предшествующих эпох.
Одна из статей С. А. Мезина посвящена анализу генезиса и развития идеи «русской угрозы» в общественной мысли Европы XVIII в. и роли стереотипов о «русском варварстве» в ее бытовании19. В своей монографии ученый на обширном материале трудов французских мыслителей, исторических сочинений, а также мемуаров дипломатов и путешественников рассматривает тему реформ Петра І в контексте уже сложившихся стереотипов восприятия России, эволюцию последних и формирование новых представлений в связи с оценкой дея 20 тельности русского императора .
Н. Ю. Вощинская анализирует социокультурную составляющую образа России по запискам Шаппа д Отроша, Фортиа де Пиля, Шарля Массона и Филиппа Сегюра. Автор изучает воззрения французов на вопросы государственного устройства, крепостного права, религии, национального характера, цивили-зационной принадлежности России21.
Анализ восприятия французами русской культуры составляет сферу научных интересов Е. Ю. Артемовой. Направление ее изысканий, подход к отбору информации и методика работы с источниками близка тематике настоящего исследования. В своей монографии22 автор обращается к рассмотрению культурно-бытовой стороны русской жизни на материалах записок французских путешественников последней трети XVIII в. В данной работе автор обосновывает ценность записок иностранцев для изучения истории русской культуры. Этот вид источников, по мнению исследовательницы, помогает увидеть прошлое России в особом ракурсе - сквозь призму ее восприятия современниками-иностранцами, что создает новые возможности объяснения причин, породив-ших в общественном сознании те или иные взгляды и убеждения . Основываясь на «внимательном взоре чужеземца», Е. Ю. Артемова воссоздает облик российских городов и повседневную жизнь русского общества. Исследовательница уделяет преимущественное внимание культуре Петербурга и Москвы. Провинциальная
Социально-политическое развитие
Жизнь в чужой стране стала для французов ярчайшим опытом приобщения к иной культуре, не зависимо от того, насколько легким или мучительным был этот процесс. Став свидетелями повседневного уклада жизни российской глубинки, они зафиксировали свои наблюдения в воспоминаниях. По ходу движения, в зависимости от цели поездки, круга собственных интересов и желания донести как можно больше полезной информации до читателя, авторы обращали внимание на природу страны, ее ресурсы, степень заселенности территорий, занятия местных жителей, развитие инфраструктуры. Из разрозненных впечатлений можно получить представление об экономическом благополучии российских губерний, их историко-культурном наследии, воссоздать образ типичного провинциального города. Французы также уделили много внимания вопросам общественно-политического устройства Российской империи, особенностям его функционирования на «местном» уровне, будням и праздникам жителей огромной страны, теме русского национального характера.
Сделанные наблюдения служили основанием для авторских умозаключений о степени развития цивилизации на отдельных территориях и в стране в целом. При этом, безусловно, основными критериями выносимых оценок служили реалии французской жизни, сложившиеся в области общественно-политических, экономических и культурных отношений. Мемуаристы смотрели на российскую действительность через призму усвоенных идеалов Просвещения и завоеваний Французской революции, ставивших превыше всего свободу, благосостояние и счастье людей и внесших глубокие изменения в представления европейцев об окружающем мире и о самих себе.
Неотъемлемой частью образа России становилась ее природа. Большинство авторов запечатлели русские пейзажи в своих сочинениях. Как правило, авторы воспоминаний, описывая свои впечатления от русской природы, не соотносили их с какой-либо конкретной местностью, а формулировали некое обобщенное видение русского пейзажа - образ, который сложился у них за то время, что они провели на российских просторах, который они переносили на всю Россию. Подобные описания можно локализовать лишь приблизительно, зная маршрут следования мемуариста. Так, пленный наполеоновской армии Раймон Фор, побывав в нескольких центральных российских губерниях, запечатлел в своей памяти следующую картину чужой страны: «В России местность и не гористая, и не равнинная; это неровная земля, где повсюду видны едва выраженные холмы, на которые поднимаешься без труда, и с которых спускаешься по пологому склону. Поднявшись на самую высокую точку, которую невозможно назвать вершиной, открываешь перед собой поля, похожие на те, что только что миновали. Это однообразие утомительно для нас, жителей Франции: никакой величественный вид не приковывает взгляд, хочется все время нестись дальше, а дальше - всегда та же перспектива. На открытых просторах представятся порой взору на возвышенностях березовые леса, а также разбросанные на больших расстояниях друг от друга селения, о существовании которых можно узнать по виднеющимся издалека церквям и господским домам».
Подобный взгляд на российские просторы становится понятным, если учитывать, что место, в котором мы родились и выросли, в немалой степени, обусловливает нашу индивидуальность, и, следовательно, особенности восприятия. Авторы рассматриваемых сочинений родились во Франции - стране, по словам известного исследователя, до абсурда разнообразной, чье пространство «пестро, как мало в какой другой стране», в стране «проселочных дорог», где каждый город, каждая область, каждая провинция обладают собственным ли цом , где «через каждые двадцать, тридцать или сорок километров тебе предстают иные пейзажи, иной образ жизни, иные краски и по-иному устроенные населенные пункты»126. Если французы охотно объявляют неоднородность и пестроту основной характеристикой своей страны, то основной характеристикой России, исходя из высказываний рассматриваемых авторов, становится однообразие. «От Коломны до Рязани, - описывает типичный русский пейзаж путешествующий Курвиль, - дорога однообразна, повсюду широкие равнины и несколько холмов. Взору открываются плодородные поля, которые простираются до линии горизонта»127. Как видим, автор приводит в своем дневнике описание конкретной местности, которое, тем не менее, в полной мере подтверждает представление французов об однообразии русской природы. Образно и ярко передает свои впечатления от окружавших ее пейзажей г-жа де Сталь, где-то на пути из Киева в Москву: «Хотя кони несли нас с огромной быстротой, мне казалось, будто я не трогаюсь с места: настолько однообразны были картины, мелькавшие за окном. Песчаные равнины, кое-где березовые рощи и редкие селения... - ничего иного моему взору не представало. Я словно видела страш-ный сон - тот, в котором, как быстро ни идти, все равно остаешься на месте» . Протяженность территории, однообразные виды, открывавшийся взору ландшафт, совершенно не похожий на европейский, навевал на французов грусть. При описании пейзажей, авторы часто используют эпитеты «грустный», «одинокий», «печальный». Подобная эмоциональная оценка характерна не только для пленных французов, переносивших свои переживания на окружающую действительность, но и для позитивно настроенных наблюдателей: «Малоизобретательная природа насадила повсюду в этих краях одну лишь березу.
Культура провинциального дворянства
Очарования городу добавили прямые, «как стрелы» улицы, самая красивая из которых, «мощеная, поднималась вверх от рынка, и вдоль нее рядами тянулись дома».
В Казани достаточно активно протекала и культурная жизнь, что не могло не заинтересовать француза. Там был театр, где часто давали спектакли приезжие актеры из Москвы, а также из Германии и Франции. Для Фюзейе мастерство его соотечественников было неоспоримо. Достойным внимания показался автору местный оркестр. Из прочих развлечений, которые могли привлечь светского человека, француз называет несколько ресторанов, в которых, однако, были высокие цены и плохое обслуживание.
Из приведенного описания видно, что архитектурные достопримечательности были далеко не главными в оценке привлекательности того или иного города. Очень важными для французов были многолюдность и ощущение жизни. По замечанию Ф. Броделя, которое, во многом, объясняет восприятие французами русских городов, «простейшим требованием к любому пункту городского типа, условием его эффективности, является пространственная теснота. В горо-де должны скучиваться лавки, рынки, дома, ремесленники жители» . Российские города, в основном, не соответствовали этим критериям, имея вид «удивительно пустынный», тем более пристальное внимание уделяли французы городам, которые не вписывались в общую картину.
Автором восторженных отзывов о Саратове стал Курвиль, побывавший здесь в 1822 г. «Европейский город на границе с Азией», - таково было опреде ление, данное ему автором274. Французу пришлись по душе и вид города, его архитектура, и атмосфера кипучей деятельности, царившая повсюду: «Красивые каменные дома, вид красивых церквей, активное население, множество экипажей». В 1812 г. был высочайше утвержден план развития Саратова, по которому началась регулярная застройка города. К 1810-м гг. относится строительство в центральных районах Саратова первых каменных особняков в стиле русского классицизма, которые, очевидно, так понравились французу275. Много украшала Саратов и «прекрасная Волга», служившая к тому же основным источником его благополучия. Курвиль предсказывал, что через несколько лет этот город, станет, благодаря своим усилиям, одним из самых важных в Рос-сии276.
Ничуть не меньший интерес путешественника вызвала и культурная жизнь города. В Саратове был клуб, где, по свидетельству Курвиля, читали газеты, играли на музыкальных инструментах, или в бильярд. Возможно, путешественник называет так дворянское собрание, появившееся в Саратове в начале XIX в., когда город стал обзаводиться атрибутами и приметами губернского центра. Здание предназначалось для проведения дворянских съездов, а также для развлечения и отдыха дворянских семей . Кроме того, как и в Казани, здесь был театр, где трижды в неделю давался спектакль. Скорее всего, Курвиль ведет речь о театре, созданном в 1810 г. по инициативе саратовского губернатора А. Д. Панчулидзева278. Деревянное здание театра, рассчитанное на триста зрителей, расположилось на Хлебной площади, и в нем, действительно, давались представления два-три раза в неделю . Спектакли, правда, показался французу посредственным. Однако, несмотря на это, автор полагает, что подобное театральное начинание было похвальным для города, который не так давно называли не иначе, как краем света, к тому же это была возможность внести разнообразие в достаточно монотонную провинциальную жизнь. Кур-виль также отметил, что люди в Саратове вообще интересовались искусст-вом280.
«Невозможно описать Астрахань, как и Париж, в общих чертах», - восхищался городом побывавший там Гамба281. Кремль расположен на берегу Волги. Это огромное и красивое сооружение, на которое можно подняться по большому количеству ступеней, которые настолько ветхие, очевидно, они принадлежали древней Астрахани, во времена, когда она была столицей Татарского царства.
Астрахань, как и многие другие российские города, делилась на две части. Выйдя из кремля, путешественник попадал в новый город с правильной застройкой, где почти все здания были возведены из камня или кирпича. Центром, к которому сходились «очень красивые улицы», была квадратная площадь. Вдоль домов возвышается гостиный двор, построенный итальянским архитектором Дигби282. Путешественник стал свидетелем активной застройки города по Генеральному плану, утвержденному Александром I еще в 1801 г., реализация которого была прервана на некоторое время войной 1812 г. и возобновлена вскоре после ее окончания. Возможно, Гамба упоминает здесь здание Московского торгового дома - первого трехэтажного здания в Астрахани - воз-веденного на центральной площади в конце XVIII в. .
Национальный характер
Несколько более изысканно развлекалось высшее провинциальное общество. Здесь французы встретили «некоторое понимание цивилизации». Приемы в домах саратовского, оренбургского губернаторов, а также в поместьях представителей российской знати, как отмечали французы, напоминали самые элегантные салоны Парижа. Собрания были блестящи. Во многом было заметно французское влияние: общение велось исключительно на французском языке, дамы скрупулезно следовали французской моде. Любительские концерты отличались изяществом и мастерством. Виртуозно исполнялись произведения Моцарта, Генделя и др. Совершенство игры изумило Мерсье. Столь выдающиеся способности француз объяснил, во-первых, природной музыкальностью русских: ведь даже язык приятен для слуха и мелодичен. Во-вторых, тем, что молодые люди посвящали много времени изучению изящных искусств. У многих из них изучение музыки заходило гораздо дальше, чем это было принято в ди г летантском образовании . По свидетельству врача Мерсье, общество развлекало себя тем, что изображала пословицы в лицах, а затем любители сыграли французский водевиль. От этого спектакля автор пришел в еще больший восторг, чем от концерта. Совершенство игры актеров любителей, чувство меры и поразительная ловкость, с которой были схвачены и воспроизведены на сцене все изгибы французской мысли, заставили Мерсье задуматься над словами своего соотечественника, прожившего в России свыше двадцати лет, о том, что актерские способности тоже у русских в крови498.
Таким образом, жизнь провинциального дворянина рисуется как постоянная охота за развлечениями, которые, будь то обычный скучный день или многолюдное собрание, он искал в предметах внешних, а не в удовлетворении запросов ума и сердца, как метко заметила г-жа де Сталь, в отличие от Франции, где под обществом понимали собрание мужчин и женщин острого ума, которые с приятностью беседовали меж собой499.
Образ жизни русского дворянина в провинции с чередой скучных будней и многолюдных собраний свидетельствовал для французов о небогатой внутренней духовной жизни представителей благородного сословия. Интересы большинства из них, по убеждению мемуаристов, не выходили за пределы своего города или поместья. Перипетии внешнего мира совершенно их не волновали. Они были далеки от мыслей о собственном духовном развитии. Газет и книг почти не читали. «Я во все время пребывания моего у братьев Скорупа не слыхал ни слова о политике, и они не получали даже газеты, явно не интересуясь происходящим в свете», - писал Ла Флиз500. В подобных суждениях французов можно увидеть проявление национального самолюбия и стремление превознести собственную культуру. Однако русские современники также отмечали умственную лень своих соотечественников. И. П. Сахаров в своих воспоминаниях об одном из провинциальных городов отмечал, что там «не много было людей, читавших и думавших о чем-нибудь»501.
Время от времени, правда, французам доводилось общаться с людьми, бывшими в курсе последних событий, заинтересованных в их обсуждении.
«...Мне и товарищам моим очень приятно было, - читаем о того же автора, - когда из разговора г. Искрицкого увидели, что он посвящен в политические дела посредством различных получаемых им журналов. Несколько сделанных им мне вопросов показывали, как любопытно было ему слышать подробности о Наполеоне и московском походе из уст француза»502. Встречаются упоминания о том, что некоторые дворяне выписывали журналы на русском и французском языках , были знакомы с современной французской литературой. Жермена де Сталь, вспоминая прием, оказанный ей в одной из российских губерний504, пишет о том, что несколько тамошних помещиков явились в ее гостиницу, «дабы выразить восхищение моими книгами; признаюсь, я была польщена, узнав, что пользуюсь известностью так далеко от родины»505.
Многие авторы отметили малую образованность русских вельмож. Об этом неоднократно упоминают Сталь, Фор, Шопен. В России «не стремятся тешить свое самолюбие, блистая умом. Остроумие, красноречие, литература -вещи, в России неизвестные; здесь гордятся и чванятся роскошью, могуществом и отвагой...»506.
Интересно, что многие авторы, выше оценивали женское образование в России. Трудно сказать, на основании чего они приходили к подобным выводам, поскольку каких-либо конкретных сведений об образовании молодых людей, кроме того, что все они нацелены на, чтобы девушка умела играть на музыкальном инструменте, «иначе считается, что она не получила никакого военную карьеру, не сообщается. Очевидно, в качестве критериев хорошего женского образования рассматривались умение подать себя в обществе, вести светские беседы на французском языке, музицировать, в чем русские дамы вполне преуспели. Французские представления о том, в чем заключалось хорошее воспитание молодых девиц в начале XIX в., отразились в письмах Стендаля к сестре Полине. Так, писатель полагал обязательнымвоспитания», желательно, чтобы она умела рисовать, а также читала классическую литературу: Вольтера, Расина, Лафонтена, чтобы развить свой разум и чувства.
Высокого мнения об образованности некоторых русских дворянок был Фор. Автор вспоминает, что они правильно говорили и писали на французском языке, а некоторые из них в равной степени хорошо владели тремя или четырьмя языками, знали французский театр и французскую литературу лучше фран-цуженок . По описанию становится ясно, что подобное образование, требующее хороших учителей, и следовательно, больших затрат, могла дать лишь семья, принадлежащая к высшему слою дворянства. Очевидно, именно такое образование получила княгиня, супруга оренбургского военного губернатора509, с которой имел счастье общаться другой французский пленный - Оноре де Белей. Она прекрасно изъяснялась по-французски, рисовала. В домашней библиотеке хранились произведения французской классической и новейшей литературы. «Выйдя из-за стола, княгиня провела нас в просторную библиотеку, где семья, по обыкновению, собиралась после обеда для чаепития. Она обратила наше внимание, что на полках в первых рядах стояли шедевры французской литературы, как мастеров великого века, так и самых современных авторов. Это была одна из радостей в их семье - немедленно получать из Франции и наслаждаться вместе новыми производящими шум произведениями. Читала обычно вслух сама княгиня...»5В
