Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Переселенческая политика и решение национального вопроса на новых территориях Российской Федерации в первые послевоенные годы 23
1 . Предпосылки присоединения к СССР Восточной Пруссии, Южного Сахалина и Курильских островов 23
2. Население Восточной Пруссии, Карафуто и Тисима. Политика советского руководства по выселению японского и немецкого населения, проживавшего в Южно-Сахалинской и Калининградской областях 39
3. Политика советского руководства по заселению и обустройству советских граждан на присоединенных территориях 62
Глава 2. Распространение советской политической системы на присоединенные территории 82
1 Изменения в органах управления на присоединенных территориях, связанные с переходом к общесоюзной политической системе 82
2. Административно-территориальные преобразования и их унификация с общесоюзными на Южном Сахалине, Курильских островах и в Кенигсбергской области 107
Глава 3. Распространение советской экономической системы на присоединенные территории 123
1. Трансформация экономической системы присоединенных территорий и вливание ее в о бщесоюзную экономику 123
2. Развитие главных отраслей промышленности 144
3. Развитие сельского хозяйства в послевоенный период 167
Заключение 191
Список источников и литературы 196
Приложения 235
- . Предпосылки присоединения к СССР Восточной Пруссии, Южного Сахалина и Курильских островов
- Изменения в органах управления на присоединенных территориях, связанные с переходом к общесоюзной политической системе
- Трансформация экономической системы присоединенных территорий и вливание ее в о бщесоюзную экономику
Введение к работе
Актуальность исследования: По результатам второй мировой войны СССР существенно расширил свою территорию. Часть этих территорий после распада Советского Союза в 1991 г. осталась в составе Российской Федерации. Изучение истории этих регионов в переходный период, охватывающий вторую половину 1940-х годов, способствует лучшему пониманию их современного положения.
Калининградская и Сахалинская области – две чрезвычайно отдаленные друг от друга, но схожие в путях своего развития территории, одна из которых является полуанклавом, а вторая расположена на островах. Актуальность изучения складывается из ряда факторов, обусловленных историческими, географическими и экономическими причинами. Оба региона существенно удалены от центра страны, обе территории имеют огромный потенциал для развития, в том числе и в отношениях с теми государствами, в состав которых они когда-то входили.
Демографическая ситуация, складывающаяся в Сахалинской области в новом тысячелетии, а именно большой отток населения из региона, делает актуальным изучение опыта заселения и закрепления семей в удаленных от центра регионах, понимание стимулов, двигавших людьми, и механизмов адаптации приезжего населения к местным условиям жизни.
И, наконец, для современной России по-прежнему остается нерешенным вопрос территориального урегулирования. С начала 50-х гг. ХХ в. вопрос о принадлежности части территории Курильских островов является одним из самых сложных в российско-японских отношениях. Вопрос о принадлежности Калининградской области официально не ставится, но до вхождения прибалтийских стран в Евросоюз он неоднократно поднимался.
Степень изученности проблемы. Присоединение изучаемых территорий к СССР состоялось более 64-х лет назад, но активное изучение послевоенной истории новых областей начинается в 1960-е гг. За эти годы вышло немало исследований, посвященных начальному периоду становления и развития Сахалинской и Калининградской областей во второй половине 1940-х гг. Наибольшее количество работ вышло с начала 1990-х и до современности. В этот период поднимаются темы, которые не затрагивали исследования предыдущих лет. Это в первую очередь касается миграционной политики государства и в частности проведения репатриации японского и немецкого населения изучаемых областей.
В большинстве исследований советского периода прослеживается влияние государственной идеологии, которая диктовала основные направления разработок и определяла тон, задаваемый исследователем в работе. Ранние исследования, выходившие в 1960-х гг., связаны с идеологической стороной вопроса. В частности, в работах четко прослеживается идея справедливого присоединения новых территорий и их неотъемлемости. Это было связано с необходимостью изжить у новых жителей областей настроение «временщиков».
В 1960 г. в Сахалинской области выходит в свет сборник статей «Сахалинская область», в котором один из разделов посвящен вопросам послевоенного устройства. Развитие области представлено в виде кратких очерков по отраслям, в которых делается упор на советские достижения. В 1962 г. в Калининградской области опубликована работа Э.М. Колгановой «Заселение Калининградской области», в которой на частных примерах в работе рассматриваются причины переселения части колхозников в новую область, хотя среди них не упоминается стоявшая на первом месте и позже многократно выделяемая исследователями – желание получить переселенческие льготы. Продолжая изучать развитие Калининградской области, Э.М. Колганова в 1974 г. вводит в исследование материалы статистики.
В 1970-х выходит три издания научно-популярной работы «Область на островах», которая до начала «перестройки» считалась одной из основных по истории освоения и развития Сахалинской области. Среди ее авторов был первый секретарь Сахалинского обкома КПСС П.А. Леонов. Отдельно стоит выделить работы И.А. Гордеева, В.С. Исупова, В.С. Кравцова, Т.Г. Сайфуллина, В.Е. Скосырской, А.В. Салихова и др., посвященные истории становления и развития партийных организаций, а также роли партии в экономическом развитии Калининградской и Сахалинской областей.
К моменту окончания советского периода в историографии начали появляться работы, посвященные выехавшей из Сахалинской области части коренного населения – айнам.
В начале 1990-х гг. начинается постсоветский период в развитии историографии проблемы. Важными отличительными особенностями данного периода стали расширение тематики исследований и разнообразие подходов к освещению истории регионов. В работах используются рассекреченные, ранее не доступные данные. Несмотря на возросший объем исследований, сохраняется тенденция советского периода – работы посвящены в основном только одному из регионов. Информация по второму региону очень скудная и опирается в основном на работы историков этой области.
Для понимания истории присоединенных областей имеют большое значение решения, принятые на международном уровне и затрагивающие изучаемые регионы. В работах Б.Н. Славинского сделан акцент на дипломатическую историю советско-японских отношений периода второй мировой войны после нее. Б.Н. Славинский вводит термин «оккупация» в отношении занятия Курильских островов советскими войсками. Делается акцент на отсутствии между Россией и Японией мирного договора и продолжающейся оккупации Курил. В качестве выхода из дипломатического тупика предлагается вариант с постепенной передачей Японии «северных территорий».
История борьбы на дипломатическом фронте при решении вопроса о судьбе Восточной Пруссии также не раз затрагивалась историками. Например, А.В. Золов останавливается на дипломатической политике во время и после второй мировой войны. Основной упор делается на тезис о том, что Калининград – неотъемлемая часть России, на которую немцы не могут претендовать.
С начала 1990-х гг. начинает изучаться тема, которая раньше находилась под запретом, – политика советского государства в отношении иностранного населения присоединенных территорий. В 1992 г. публикуются данные, в которых раскрываются пути и причины переселения в Калининградскую область, выявленные на основе интервьюирования переселенцев. Исследователями выделено шесть путей переселения и две основные причины, которые двигали людьми. Говоря о настроениях переселенцев, отмечается, что часть семей рассчитывала через 2-3 года вернуться в области выхода, пережив самое трудное время и воспользовавшись льготами.
В 1993 г. выходит работа В.Л. Подпечникова, в которой рассматривается вопрос репатриации японского населения с территории Сахалинской области в конце 1940-х гг. Говоря о репатриации, В.Л. Подпечников указывает тот факт, что не все желающие японские граждане были вывезены из области. Смешанные японо-корейские семьи были репатриированы только во второй половине 50-х гг. – после заключения Московской декларации 1956 г. между Японией и СССР, и еще одна группа – во второй половине 60-х гг.
История формирования населения Сахалина и Курил на протяжении ХХ в. прослеживается в работе В.В. Щеглова «Население Сахалинской области в ХХ веке». Рассматривая историю Сахалина и Курильских островов после 1945 г., В.В. Щеглов предлагает ввести в научный оборот термин «территориальная абсорбция». Под этим подразумевается не только фактическое включение присоединенных земель в состав абсорбирующего их государства, но и осознание жителями островов этой территории как части России.
Проведение в жизнь государственной политики по заселению территорий Дальнего Востока изучала Л.А. Крушанова. Выделяя проблемы формирования после второй мировой войны населения региона, ею отмечается фактор противодействия в областях выхода. Сопротивление отъезду колхозников шло как на уровне председателей колхозов-доноров, так и на уровне районной администрации. Одновременно с их разрешения отправлялись семьи, не соответствовавшие требованиям, предъявляемым к переселенцам.
В конце 1980-х – начале 90-х гг. исследователи подняли еще одну проблему, которая в предыдущие годы не освещалась, – это судьба корейского населения Сахалинской области, оставшегося на островах после окончания второй мировой войны. Бок Зи Коу выделил этапы массового насильственного переселения корейцев на Карафуто в 1938-1945 гг. После окончания войны большая часть японцев была отправлена на родину, а корейское население оставлено на Сахалине.
А.Т. Кузин рассмотрел историю корейцев с точки зрения населения, брошенного «на произвол судьбы» японским правительством, и последующего использования этой части сахалинского общества советскими органами власти при организации послевоенного развития. А.Т. Кузиным приводятся документы Сахалинского облисполкома, в которых напрямую запрещено репатриировать корейское население острова.
В то же время во втором томе трехтомного издания «Население России в ХХ веке: Исторические очерки», который посвящен демографическим процессам, происходившим в стране с 1940 до 1959 гг., утверждается, что корейское население было репатриировано вместе с японским. Исключением стала только часть японских подданных (включая корейцев), которые остались в СССР на положении лиц без гражданства. Но отмечается, что и они были репатриированы в конце 1950-х гг., кроме тех лиц, кто принял гражданство КНДР. В этой работе демографические изменения рассматриваются в контексте преобразований, связанных с заселением и развитием территорий, отошедших к СССР по решениям Крымской и Потсдамской конференций. Затрагивая вопросы послевоенного переселения из Калининградской области, авторы книги обосновывают неприменимость термина «депортация» к немецкому населению.
В то же время, основываясь на первых калининградских исследованиях, данные которых были опубликованы Ю.В. Костяшовым в 1992 г., используется сочетание «принудительная депортация». Опираясь на воспоминания современников тех событий, отмечается, что немцы не хотели уезжать, вплоть до оказания пассивного сопротивления, самоубийств, бегства в Литву и нелегального возвращения через Польшу.
Рассматривая процесс заселения советских граждан во второй половине 1940-х гг. в Калининградскую область, Ю.В. Костяшов опровергает тезис советского периода о ежегодном снижении количества «обратников» среди переселенцев. Приводя статистические данные, он показывает, что с каждым годом процент выезжавших возрастал, и в некоторые 1950-е годы складывалась ситуация, когда уезжало больше, чем приезжало. Аналогичные данные по увеличению обратного оттока населения, но уже из Сахалинской области, представлены в работе Л.А. Крушановой.
Миграционные процессы тесно связаны с экономическим развитием новых областей. Для восстановления разрушенных войной промышленности и сельского хозяйства на Дальний Восток направлялись огромные потоки переселенцев и проводилась мобилизация местных трудовых ресурсов. Это отражено в работах А.С. Ващук, Ю.В. Костяшова, Л.А. Крушановой, А.Т. Кузина, В.Н. Маслова, Е.И. Савельевой, З.В. Костяшовой и др.
Для поддержки экономики государством были выработаны меры, направленные на стабилизацию финансовой системы страны и региона.
Обращаясь к вопросу экономического развития Сахалинской области, стоит отметить вышедшее в 2003 г. учебное пособие, посвященное экономическому развитию острова с древности до современности. В работе освещены и наиболее значимые события в истории области, повлиявшие на кардинальные перемены, произошедшие в экономике Сахалина и Курил, после второй мировой войны. Наряду с этим в разные годы выходили учебные пособия и коллективные труды, посвященные истории присоединенных после второй мировой войны территорий с древнейших времен.
Изучение экономического развития в XXI в. внесло коррективы в терминологическую базу. А.М. Сологубов вводит понятие «этнобиотехногеоценоз». Оно основывается на заимствованном из биологии термине «ценоз», который означает сообщество живых организмов в рамках своего участка, представляющее единое целое в силу приспособленности к среде и определенных отношений друг к другу. Советские переселенцы произвели практически полный слом немецкой системы хозяйствования и заменили ее своей моделью. Интеграция в чужую устоявшуюся систему сопровождалась необратимыми изменениями, в том числе и наносившими вред производству. Это было связано не только с сознательным разрушением предыдущего «ценоза», но и с непониманием механизмов его функционирования.
Административно-территориальное развитие присоединенных областей в советский период не выделялось в отдельные исследования. Преобразования, происходившие в этой сфере, рассматриваются как часть общей политики и в основном затрагивают вопросы перехода к советской модели управления без рассмотрения механизмов перехода и адаптации временных органов. Одной из первых в 1990-е гг. вопросы формирования и деятельности советских органов власти во второй половине 1940-х гг. на Южном Сахалине подняла Е.И. Савельева. В ее работах, опирающихся на рассекреченные архивные материалы, указываются как положительные моменты в становлении новой области, так и недостатки, возникавшие при их функционировании. Изучая развитие присоединенной к СССР части Восточной Пруссии, авторы исследований останавливаются на проблемах перехода власти от военных органов управления к гражданским.
В постсоветский период появляется еще один вид исследований, в котором основной упор делается на первых лиц области. В 1995 г. на Сахалине публикуется работа Н.И. Колесникова «Они правили областью», а в 2000 г. появляется сборник «Губернаторы Сахалина». В Калининграде в 2002 г. выходит сборник материалов и документов «Первые секретари…».
Еще один блок исследований посвящен отдельным вопросам социального развития присоединенных областей. Это в первую очередь развитие системы образования и вопросы религиозной политики государства в новых областях.
Историографический анализ показал, что отечественные исследователи провели большие научные изыскания, посвященные послевоенному развитию Кенигсберга с прилегающими территориями, Южного Сахалина и Курильских островов. В той или иной мере были затронуты основные аспекты становления и развития присоединенных областей во второй половине 1940-х гг. Но комплексное изучение развития различных сторон жизни двух отдаленных друг от друга территорий все еще не проводилось.
Объектом исследования выступают территории Сахалинской и Калининградской областей в первые послевоенные годы.
Предметом исследования является политика советского государства, направленная на превращение присоединенных по итогам второй мировой войны территорий в неотъемлемую составную часть СССР и РСФСР.
Цель диссертационного исследования заключается в сравнительном изучении развития территорий, отошедших к Советскому Союзу по итогам второй мировой войны, ранее принадлежавших Германии и Японии, в 1945-1949 гг. Исходя из цели исследования определены его конкретные задачи:
1. охарактеризовать основные политические и военные предпосылки образования Калининградской и Сахалинской областей;
2. проанализировать демографические процессы, которые происходили на присоединенных территориях в первые послевоенные годы;
3. определить основные тенденции в развитии экономики Южного Сахалина и Курил и будущей Кенигсбергской (Калининградской) области в означенный период;
4. раскрыть основные направления изменений, происходивших в структуре органов управления в присоединенных областях;
5. проследить изменения административно-территориальной структуры и ее унификацию с общесоюзной.
Хронологические рамки исследования: 1945 – первая половина 1949 гг. Нижней границей определяется время окончания боевых действий на территориях будущих Сахалинской и Калининградской областей, а также начало периода послевоенного восстановления. Верхняя граница определяется завершением основного периода репатриации местного населения в Японию, т.к. основная волна репатриации немцев завершилась в конце 1948 г. В последующие годы развитие областей происходило в основном за счет работы советских граждан.
Географические рамки включают южную часть Сахалина и Курильские острова (образовавшие вместе с Северным Сахалином в 1947 г. Сахалинскую область) и Калининградскую область. Эти территории по итогам второй мировой войны отошли к СССР, были выделены в составе РСФСР в качестве самостоятельных областей, а после распада Советского Союза остались частью Российской Федерации. В работе не рассматривается район Печенги, который уже в 1945 г. вошел в состав РСФСР в качестве одного из районов Мурманской области.
Методология исследования. В основу работы положен принцип историзма. Автор рассматривает динамику развития Сахалинской и Калининградской областей в контексте происходивших в стране в послевоенное время изменений. Принцип объективности дает возможность избегать однобоких и политизированных суждений в отношении процессов, происходивших на территории современных Калининградской и Сахалинской областей, и действий, проводившихся советскими властями в послевоенный период на этих территориях.
Сравнительно-исторический и историко-ситуационный методы позволяют исследовать два отдаленных региона страны в контексте происходивших в них во второй половине 1940-х гг. исторических изменений, выявить их место и роль в политической структуре страны. Структурно-системный метод дает возможность изучить происходившие в послевоенное время изменения как взаимодействие всех элементов структуры. Социологический метод позволил проанализировать значимость и влияние факторов международной обстановки в регионе и социальной структуры при проведении преобразований в изучаемых областях. С применением нормативно-ценностного анализа прослеживается значение предоставляемых переселенческих льгот на улучшение демографической ситуации и на экономическое развитие областей.
В работе рассматривается межцивилизационное взаимодействие структур советского государства и структур присоединенных территорий, а также советских граждан с населением новых областей. Привлечение большого количества текстов, в частности документов делопроизводства, связано с использованием текстологического анализа.
Отдельно стоит отметить такую важную часть методологического исследования, как понятийный аппарат, и выделить термин «репатриация». Автор использует этот термин для обозначения двух процессов: возвращения в свою страну граждан, оказавшихся по различным причинам на территории чужих государств; добровольного и принудительного переселения лиц, оказавшихся за пределами страны их гражданства в связи с переходом части территории в состав другого государства по итогам войны.
Источниковой базой исследования явился широкий круг архивных и опубликованных источников. Основную группу источников составляют материалы центральных государственных архивов, а также архивов Калининградской и Сахалинской областей. Исследование проводилось на базе документов четырех государственных архивов (Российской Федерации, Калининградской и Сахалинской областей, новейшей истории Калининградской области), двух российских госархивов (социально-политической истории и экономики) и Сахалинского центра документации новейшей истории (филиал ГАСО). Значительная часть документов центральных архивов вводится в оборот впервые.
Большой пласт используемых архивных источников представляет собой документы законодательного характера – это материалы Президиума Верховного Совета СССР и РСФСР, СНК – Совмина СССР и РСФСР, ЦК ВКП (б) и его Секретариата, а также советских и партийных органов власти на местном уровне. Немалая часть документов ранее проходила под грифами «секретно», «совершенно секретно», «без публикации в печати». Именно эти документы наиболее четко характеризуют политику, проводившуюся советскими органами власти при развитии присоединенных областей, но часть документов все еще не рассекречена, и доступ к ним ограничен.
Наиболее обширный пласт архивных источников представляют собой материалы делопроизводства. Организационная документация связана во многом со становлением и развитием управленческого аппарата в новых областях, она пересекается с распорядительной документацией – приказами, постановлениями, распоряжениями и прочими документами, касающимися организации различных органов и структур – от гражданских управлений и облисполкомов до трестов и колхозов. Сюда же относятся многочисленные материалы, протоколы и стенограммы со съездов и заседаний партийных органов различных уровней – от ЦК ВКП (б) до горкомов. Немалую часть делопроизводственной документации данного периода занимает переписка, которая происходила на всех уровнях власти.
Среди материалов архивов можно отдельно выделить различные письма, обращения, заявления, жалобы и ходатайства, поступавшие как от отдельных граждан, так и от групп лиц, в том числе и от иностранных. Примером такой переписки могут служить ходатайства о проведении репатриации и письма, получаемые от уехавших репатриантов.
В архивных документах большой блок материалов составляет плановая, учетно-контрольная и отчетная документация. С появлением советских органов власти в новых областях в первую очередь проходил учет того, что уцелело по окончании военных действий, составлялись отчеты о ситуации, а уже на основе этих материалов формировались краткосрочные и долгосрочные планы по восстановлению и развитию присоединенных областей.
В статистических материалах данного периода зачастую наблюдаются противоречия. Иногда отличаются данные, предоставляемые не только различными структурами, но и одними и теми же в разных документах. В целом имеющиеся цифры дают представление об уровне развития Калининградской и Сахалинской областей в разные годы.
Несмотря на приоритетное значение архивных материалов, в работе также был использован ряд опубликованных источников. В частности, это документы, освещающие деятельность руководителей СССР на внешнеполитической арене, – материалы международных конференций и итоговые протоколы, ведомственная переписка, переписка между главами государств и т.д. Кроме того, в Калининградской и Сахалинской областях публиковались сборники документов, содержащихся в областных архивах, а часть документов готовилась к публикации отдельными историками.
Важную роль в исследовании сыграли мемуары военных и политических деятелей того времени. Основным и наиболее ценным источником явились воспоминания начальника Сахалинского областного гражданского управления, а потом и председателя Сахалинского облисполкома Д.Н. Крюкова. Для рассмотрения военной обстановки в Восточной Пруссии и на Дальнем Востоке использованы мемуары советских и немецких военачальников.
Еще одним источником информации о послевоенном развитии Сахалинской и Калининградской областей стали газеты – материалы, которые публиковались в «Калининградской правде» и «Правде».
В целом же источниковая база дает возможность реализовать поставленную цель и решить задачи исследования. Разнообразие использованных источников дает возможность рассмотреть различные аспекты становления и развития Калининградской и Сахалинской областей в послевоенные годы с разных сторон.
Научная новизна исследования определяется тем, что впервые на основе обширного корпуса архивных материалов предпринимается попытка сравнительного изучения послевоенного периода развития двух областей, вошедших в состав СССР после второй мировой войны, ныне входящих в состав РФ и располагающихся на разных концах страны. Особое внимание уделяется демографическому фактору, оказавшему огромное влияние на становление и развитие Калининградской и Сахалинской областей в составе РСФСР. В работе делается попытка проследить общие и различные черты в их развитии под влиянием проводимой государством политики.
Практическая значимость исследования. Результаты, полученные в ходе исследования, могут быть использованы при дальнейшем изучении и подготовке обобщающих работ, посвященных проблемам развития анклавных территорий, присоединенных после войны, и истории становления и развития Калининградской и Сахалинской областей.
Положения, выносимые на защиту:
-
Мероприятия, проводимые советскими органами власти на территориях, присоединенных к СССР после завершения второй мировой войны (Восточная Пруссия, Южный Сахалин, Курильские острова), были направлены на осуществление их полной интеграции в состав нашей страны.
-
В течение 1945 – начала 1947 гг. на присоединенных территориях была полностью ликвидирована прежняя политическая система и структура власти. Этот процесс сопровождался постепенным переходом властных полномочий к гражданской администрации из рук военных. Особенностью в развитии южной части Сахалина была необходимость до конца 1945 г. взаимодействовать с аппаратом чиновников губернаторства Карафуто.
-
Во второй половине 1940-х годов на территории Калининградской и Сахалинской областей произошла замена немецкой и японской моделей экономики на советскую систему хозяйствования. Основная база для экономического развития с разной степенью сохранности осталась от прежних хозяев.
-
Демографическая политика Советского Союза на присоединенных территориях имела два направления – репатриация и заселение. Репатриация предполагала отправку в Японию и в советскую зону оккупации Германии сотен тысяч человек, оставшихся в присоединенных областях после окончания второй мировой войны. Политика заселения была связана с массовым переселением советских граждан на новые земли. Реализация обоих направлений позволила полностью изменить состав населения Калининградской и Сахалинской областей и обеспечила их закрепление в составе Советского Союза.
Апробация работы. Отдельные положения диссертации нашли отражение в докладах на научных конференциях и шести статьях.
Структура диссертации включает в себя введение, три главы, заключение, список источников и литературы и приложения.
. Предпосылки присоединения к СССР Восточной Пруссии, Южного Сахалина и Курильских островов
Судьба Кенигсберга с прилегающими территориями, Южного Сахалина и Курильских островов решалась не только на полях сражений, но и на дипломатическом фронте.
К моменту начала второй мировой войны у Советского Союза не имелось незамерзающих портов на Балтике, а выход в Тихий океан был возможен либо с Камчатского полуострова, либо через проливы, принадлежащие Японии, которые в любой момент могли быть перекрыты40.
Еще в разгар военных действий, между союзниками начались первые обсуждения послевоенного устройства мира. СССР не хотел оставаться в прежних - довоенных границах. Но и США с Великобританией не желали допустить расширение границ Советского Союза.
Первые предложения по послевоенным территориальным изменениям начали появляться еще в 1941 г., но предметное рассмотрение союзниками вопроса по возможному расширению границ СССР и началось только в 1943 г.41
3 сентября 1941 г. Советский Союз присоединился к Атлантической хартии, высказавшейся против каких-либо территориальных изменений, осуществленных без волеизъявления народов, сопроводив свое решение оговоркой: конкретное применение ее принципов «должно сообразовываться с обстоятельствами, нуждами и историческими особенностями той или иной страны» 42.
Идеи, касающиеся возможного передела территорий, были отражены в декабре 1941 г. в записке заместителя народного комиссара иностранных дел С.А. Лозовского, адресованной председателю Государственного комитета обороны (ГКО) И.В. Сталину и наркому иностранных дел В.М. Молотову. В пункте, касающемся послевоенных границ, ставилось несколько вопросов. Во-первых, «Мы не можем дальше терпеть, чтобы японские военные корабли могли в любой момент отрезать нас от Тихого океана и от наших портов и закрыть Лаперузов пролив, Курильские проливы, пролив Сонгарский и Цусимский пролив», - указывалось в записке. Во-вторых, в ней отмечалось, что «никак нельзя оставить старое положение на Балтийском и Черном морях» .
В более позднем варианте предложений заместитель наркома иностранных дел И.М. Майский в своей записке В.М. Молотову «Мысли о желательных итогах будущего мира» от 11 января 1944 г. также намечал возможные послевоенные территориальные изменения. В записке говорилось, что в основу будущих территориальных преобразований должны лечь границы 1941 г., но с небольшими изменениями. К этим изменениям относились: а) присоединение района Петсамо (Печенга) к СССР; б) присоединение Южного Сахалина и Курильских островов44.
В декабре 1941 г. на переговорах в Москве И.В. Сталина и В.М. Молотова с министром иностранных дел Великобритании А. Иденом поднимался вопрос о том, что «часть Восточной Пруссии, прилегающая к Литве (включая Кенигсберг), отходит к СССР сроком на 20 лет в качестве гарантии возмещения понесенных СССР убытков от войны с Германией. Другая ее часть отходит Польше». Дальнейшая судьба Кенигсберга не уточнялась. Тогда претензии Советского Союза были отклонены правительствами США и Великобритании со ссылкой на положения Атлантической хартии. Хотя обе страны признавали необходимость присутствия советского государства в рядах своих союзников и осознавали, что оно могло запросить куда большие уступки.
Изменения в органах управления на присоединенных территориях, связанные с переходом к общесоюзной политической системе
После присоединения к Советскому Союзу частей Восточной Пруссии и Японии по итогам второй мировой войны пришедшим на их место советским людям пришлось столкнуться с чуждой системой управления, существовавшей на этих территориях. В новых районах страны необходимо было произвести масштабные изменения в системе управления и привести ее в соответствие с существовавшей в других областях РСФСР - задача, на реализацию которой был потрачен не один год.
Часть решений центральных органов власти в первые послевоенные годы, касавшихся политического развития новых территорий, была аналогична и для Южного Сахалина, и для Кенигсберга. Например, схожими указами Президиума Верховного Совета СССР упорядочивалось судопроизводство на присоединенных территориях . Схожие указы издавались и при оформлении перехода к общесоюзной системе управления и организации местных органов власти, соответствующих общесоюзным аналогам (облисполкомы, обкомы и т.д.). Несмотря на то, что все основные вопросы, касающиеся развития присоединенных территорий, решались центральным руководством страны, в формировании новой структуры местного управления приняли участие и региональные власти.
Одним из основных изменений в сфере управления, стала замена немецких и японских органов власти на временные советские. Они функционировали до оформления на присоединенных территориях постоянной советской администрации.
Процесс оформления переходных органов власти различался на Южном Сахалине и в Кенигсберге. Это связано с особенностями послевоенного положения территорий, с их географическим и административным положением на момент занятия советскими войсками. Свою роль сыграло и наличие людей, которые могли встать во главе новой области и осуществлять взаимодействие с местным населением. В Кенигсберге старый управленческий аппарат сразу был полностью заменен, в то время как на Южном Сахалине большая часть японской администрации была сохранена до конца 1945 г.222
По мере занятия советскими войсками Восточной Пруссии в городах и крупных населенных пунктах с середины января 1945 г. стали создаваться военные комендатуры. В полосе действия 11-й гвардейской армии на 14 февраля 1945 г. имелось 7 армейских комендатур, а в городах Велау (Знаменск) и Тапиау (Гвардейск) находились комендатуры фронтового подчинения. Всего к апрелю 1945 г. было сформировано 36 фронтовых комендатур, которыми руководили военные советы и политуправления 3-го Белорусского фронта и Земландской группы войск. На комендантов возлагались функции по наведению порядка в освобожденных районах, обеспечению безопасности тылов действующих армий и руководству процессом нормализации жизни местного населения. Кадры для комендатур отбирались из боевых командиров и политработников. Районы дислокации комендатур намечались заранее с использованием боевых карт и данных аэрофотосъемки.
Трансформация экономической системы присоединенных территорий и вливание ее в о бщесоюзную экономику
Сразу после окончания боевых действий перед советскими органами власти на присоединенных территориях стояло несколько основных задач: обеспечение населения продовольствием, поддержание экономического развития территорий, обеспечение функционирования и развития промышленности и сельского хозяйства, сохранение уцелевших после войны предприятий и инфраструктуры, а также проведение национализации.
Одной из главных проблем, с которой пришлось столкнуться новым властям, было функционирование на присоединенных территориях немецкой и японской моделей хозяйствования и необходимость их замены на советскую. Трансформация экономики Южного Сахалина, Курильских островов и Кенигсберга с прилегающими территориями была во многом связана с национализацией частных предприятий и личных хозяйств и созданием на их основе трестов и колхозов. В 1946 г. появились указы Президиума Верховного Совета СССР о начале национализации в Кенигсбергской области и в Южно-Сахалинской областях349.
В промышленности происходил переход заводов и предприятий в государственную собственность. Национализации подвергся и банковский сектор. В сельском хозяйстве на смену частным хозяйствам пришли колхозы и совхозы, а движимое и недвижимое имущество, по мере репатриации местного населения, передавалось прибывающим переселенцам.
Общее экономическое положение на присоединенных территориях было тяжелым. В результате военных действий многие предприятия пострадали и были частично или полностью разрушены, технологические процессы на них остановлены и ощущалась нехватка рабочей силы.
На момент окончания войны и занятия Южного Сахалина и Курильских островов положение усугублялось действиями советских войск, которые не были подготовлены к тому, что теперь это советская земля, поэтому солдаты и офицеры рассматривали Южный Сахалин как оккупированную территорию, что порождало грабежи, мародерство и халатное отношение к имуществу. В 16-й армии и Северной Тихоокеанской флотилии (СТОФ) были созданы трофейные отделы, которые брали на учет и отправляли на склады не только военное и бесхозное имущество, но и то, что принадлежало промышленным и торговым предприятиям и объединениям, а также мебель и разные вещи из учреждений и квартир. Все это собиралось, свозилось на склады, а затем бесплатно и бессистемно расходовалось .
В течение почти месяца - до приезда на остров заместителя председателя СНК СССР А.И. Микояна и командующего войсками ДВО М.А. Пуркаева - в хозяйстве на Южном Сахалине царила анархия. Ситуация несколько улучшилась с выходом в октябре приказа военного совета ДВО о создании специальной комиссии под руководством начальника гражданского управления города Отомари. В ее функции входило проведение учета и слежение за использованием по назначению фуража, промышленных товаров, материалов и оборудования. Кроме того, комиссия должна была заниматься перераспределением имеющихся ресурсов между советскими организациями и торгово-промышленными фирмами351.
В Восточной Пруссии после окончания боевых действий самой большой проблемой стала нехватка продовольствия. По сообщениям военного коменданта Кенигсберга, в первые месяцы после занятия города трофейного продовольствия не хватало для обеспечения питания местного немецкого населения, а собственной продовольственной базой город не располагал. Все имевшиеся запасы, которые могли бы обеспечить население до нового урожая, были переданы фронтовым складам.
