Введение к работе
Актуальность исследования. Характерной чертой отечественной социально-политической мысли в переломные моменты общественного развития является обращение к проблеме исторического предназначения российской интеллигенции. Начало XX в. ознаменовалось бурной дискуссией вокруг сборника "Вехи". Поднятые в нем вопросы продолжали обсуждаться в первой половине 20-х гг. после издания "Смены вех" на публичных диспутах о роли и месте отечественной интеллигенции в послереволюционной России. В наши дни, как и в первой четверти XX в., вновь поднимаются проблемы взаимоотношений интеллигенции и власти, интеллигенции и общества, ставятся вопросы об исторической ответственности интеллигенции за события происшедшие в стране в нынешнем веке. Одни публицисты и исследователи считают, что именно интеллигенция, преимущественно радикальная, несла основную ответственность за установление и упрочение в стране большевистского режима. Другие считают, что трагедия России в XX в. во многом объясняется недостаточными активностью и влиянием интеллигенции на события 1917 -1920 гг. и выдвигают тезис о необходимости для интеллигенции в современных условиях сыграть роль ведущей общественной силы. Однако в такого рода построениях нередко преобладают "общие места", заимствования - зачастую эклектические - из философской мысли российского зарубежья, западных исторических и политологических концепций и т.д.
В современных условиях при отчетливо проявившейся тенденции к разгосударствлению основных сфер жизнедеятельности общества (экономики, политики, культуры) и формированию структур гражданского общества, острой необходимостью становится изучение исторического опыта послереволюционных лет, когда осуществлялся противоположный по своей направленности процесс всеобщего огосударствления. Выявление последствий всеобщего огосударствления интеллектуального труда и тотального воздей<г"вия политического режима на профессиональную деятельность и общественное сознание интеллигенции приобретает не только .научное, но и практическое значение.
То же касается и изучения механизма поведения интеллигенции в кризисные моменты 1917 - 1918 гг., ставшего столь актуальным в наши дни: резкая смена состояний политической активности и пассивности, поиски самоопределения по отношению к институтам власти, острейшая идейная дифференциация в среде лиц умственного труда как в центре, так и в провинции.
Сказанное объясняет насущную потребность в создании научно обоснованной концепции истории отечественной интеллигенции в период войн, революций и упрочения советского общественного строя. Изучение формирования и развития регионального, сибирского, отряда российской интеллигенции в период перехода от царского к сталинскому авторитарному
режиму представляет собой органическую часть этой большой и важной темы.
Степень изученности проблемы. Отечественная историография проблемы места и роли российской интеллигенции в событиях 1917 г. и послереволюционном развитии страны формировалась в несколько этапов (20 - 1950-е гг.; 60 - конец 80-х; современный этап). Период 20 - 50-х гг. характеризовался тем, что собственно исследовательские подходы к анализу поведения и деятельности интеллигенции в послеоктябрьские годы не сложились как самостоятельные. В работах 20-х гг. еще отсутствовала жесткая идеологическая заданность в интерпретации событий недавнего прошлого и современности. Публичные выступления и статьи В.И.Ленина, Н.И.Бухарина, Г.Е.Зиновьева, Л.Д.Троцкого, А.В.Луначарского и других представителей большевистского руководства, в которых затрагивалась тема интеллигенции, политика партии по отношению к специалистам, носили открытый характер. Имели место полемика, дискуссии, в ходе которых сталкивались марксистские и немарксистские (сменовеховство, позитивизм и др.) интерпретации теории и истории интеллигенции. Не было единства и среди тех, кто стоял на марксистских позициях: одни исходили из тезиса, что каждый класс имеет свою интеллигенцию, и потому не считали ее особой социальной группой (В.П.Полонский); другие предлагали квалифицировать интеллигенцию как разновидность рабочего класса (А.Б.Залкинд, С.Я.Вольфсон), Н.И.Бухарин и А.В.Луначарский считали интеллигенцию самостоятельной частью непролетарских, средних слоев общества. В целом, однако, возобладала точка зрения на интеллигенцию как на "придаток" основных общественных классов. Таким образом, уже к концу 20-х гг. началось оформление догматической схемы, жестко выводившей политические ориентации и поведение тех или иных групп интеллигенции из характеристик их происхождения и социально-экономического положения.
В те же годы официальной публицистикой и пропагандой был выдвинут ряд других положений, ставших затем хрестоматийными для советской историографии на многие последующие десятилетия, - о постепенности перехода большинства "старых" специалистов на платформу Советской власти, о неизбежности сопротивления буржуазных верхов интеллигенции новому строю путем- вредительства в конце 20 - начале 30-х гг., о качественном превосходстве новой советской интеллигенции над традиционной, дореволюционной (работы Б.Волина, Б.Келлера, И.Луппола, Е.Ярославского и др.). Особняком от вышеназванных стояли исследования, посвященные анализу формирования кадров специалистов промышленности, деятелей науки и культуры, аппарата управления в 20 - 40-е гг. Основанные на значительном фактическом материале, (главным образом на всевозможных переписях и обследованиях), они сохраняют свое значение и сейчас (работы А.Бейлина, С.Хейнмана, Я.Бинемана, А.Синецкого и др.).
Собственно же исследовательская традиция, основанная на теоретическом осмыслении проблемы "Октябрь и интеллигенция", вклада интеллигенции в развитие послереволюционного общества с привлечением громадного фактического материала, ведет свое начало с работ С.А.Федюкина. В.Т.Ермакова, В.Л.Соскина. Ю.С.Борисова и др. В качестве самостоятельных тематических направлений выделились исследования, в центре которых находилось рассмотрение политических аспектов взаимоотношения власти и интеллигенции, изучение структурных изменений в составе стоя работников умственного труда, исследование различных сторон деятельности отдельных профессиональных групп специалистов в первое двадцатилетие Советской власти.
В 60-е-80-е гг. советскими историками и философами (П.П.Амелин.
В.И.Астахова, С.А.Федюкин. В.Т.Ермаков. М.П.Ким и др.). был осущест
влен пересмотр ряда догматических положений, тормозивших развитие на
учных поисков в данной области. Была наработана концепция истории со
ветской интеллигенции в рамках так называемого переходного периода
(Октябрь 1917 - середина 30-х гг.), определены три основные канала ее фор
мирования: выдвиженчество; привлечение "старой" интеллигенции: подго
товка новых кадров через систему высшего и среднего специального образо
вания. В рамках изучения отдельных направлений данного процесса были
подготовлены монографические исследования Г.П.Андреюком,
Н.М.Катунцевой, Н.Л.Сафразьян.С.А.Федюкиным и др.
Тогда же в качестве самостоятельного исследовательского направления оформилось изучение интеллигенции как элемента социально-классовой структуры предреволюционного и послереволюционного периодов. (Л.К.Ерман, Л.А.Пинегина, В.И.Бессонова, М.Р.Зезина, В.Г.Рыженко). При анализе проблемы "власть и интеллигенция" центральное место исследователи уделяли разработке и реализации партийно-государственной политики в отношении формирования советской интеллигенции. Сложился традиционный круг вопросов, которые в той или иной степени затрагивались специалистами, например: реконструкция ленинских взглядов на привлечение "старых" спецов, изучение внутрипартийных дискуссий, анализ форм, методов и практических результатов политики в данной области.
Весьма острые дискуссии развернулись вокруг определения характера и тенденций идейно-политического размежевания российской интеллигенции в первые послереволюционные годы. В ходе полемики была уточнена имевшаяся классификация политических позиций специалистов, определена иерархия и взаимодействие объективных и субъективных факторов, влиявших на дифференциацию во взглядах и поведении интеллигентов революционной эпохи (работы С.А.Федюкина, Л.А.Пинегиной. М.Е.Главацкого).
Среди работ, по истории отдельных профессиональных групп интеллигенции, необходимо выделить труды исследователей процессов формирования производственно-технической интеллигенции (В.С.Волков, М.Е.Главацкий, Ф.Н.Заузолков) и ученых (Г.В.Алексеева, Л.В.Иванова,
В.Д.Есаков, В.А.Ульяновская), выполненные на громадном конкретно-историческом материале.
Проблемы истории формирования сибирского отряда специалистов в первой трети XX в. находятся в центре внимания местных историков культуры также с 60-х гг. Начало этому было положено публикациями В.Л.Соскина. Содержавшиеся в них положения теоретико-методологического характера об основах партийно-государственной политики по отношению к "старым" специалистам, о механизме формирования и эволюции политических позиций различных групп интеллигенции в первое десятилетие Советской власти получили высокую оценку в отечественной историографии. В 70 -80-е гг. историками Сибири (Т.Н.Осташко. Л.И.Пыстина, А.Л.Посадсков, Г.Г.Халиулин, И.А.Лутохин, И.И.Осинский. В.Л.Соскин, С.А.Красильников) был выпущен ряд монографических исследований, посвященных кадрам специалистов края послереволюционного периода. Помимо этого увидели свет тематические сборники статей, посвященные истории отдельных профессиональных отрядов специалистов региона (учительство, научно-педагогические и инженерно-технические кадры, художественная интеллигенция).
Отечественная историография новейшего времени (с конца 80-х гг.) несет на,себе печать происходящих в стране и сфере науки динамичных перемен. Традиционная исследовательская парадигма, основанная на постулатах марксистской теории места и роли интеллигенции в общественном развитии, претерпела значительные изменения. Она перестала быть единственной, появились другие подходы, в том числе выработанные философами и социологами русского зарубежья (Н.А.Бердяев, Г.П.Федотов, И.А.Ильин. П.А.Сорокин и др.). Получили широкую известность положения зарубежной исторической науки. Публикации в России работ таких известных западных исследователей, как С.Коэн, Р.Пайпс, Ш.Фитцпатрик, М.Ферро. Д.Бейрау, в которых даются различные интерпретации поведения российской интеллигенции в революционную эпоху и политики большевиков по отношению к ней, сыграли свою позитивную роль в стимулировании научных дискуссий. Последние ведутся ныне по самому широкому спектру проблем - от дефиниций (сущность интеллигенции) до исторической ответственности российской интеллигенции за утверждение большевизма в стране.
В частности, обществоведами вновь активно обсуждается казалось бы окончательно решенная марксистской теорией проблема социального статуса интеллигенции. Среди философов, социологов, историков помимо традиционного подхода к интеллигенции как слою, определяемому характером труда (социально-профессиональная группа), обозначились сторонники (Л.Н.Коган) признания последней в качестве духовной элиты общества.
В центре внимания оказалась и проблема динамики взаимоотношений власти и интеллигенции в контексте российской истории с пореформенного периода до наших дней. Сторонники радикально-демократических взглядов практически полностью отрицают позитивные моменты в деятельности со-
ветского государства, вся культурная политика которого стала трактоваться только как антиинтеллектуальная. В ряде работ отечественных и зарубежных исследователей (С.А.Кислицын. В.С.Меметов. Ш.Фитштатрик и др.) исследование взаимодействие власти и интеллигенции выходит за рамки жесткой конфронтационной модели: большевистская культурная политика представлена в динамике через борьбу двух линий - "мягкой" и "жесткой"', в рамках изучения процессов становления советской политической элиты интеллигенция выступает как один из основных источников ее формирования. Более глубоко раскрывается механизм формирования и изменения общественного сознания и политических позиций российской интеллигенции в 20 - 30-е гг. как внутри страны (Ю.С.Борисов. В.С.Волков), так и в эмиграции (А.В.Квакин).
Региональные исследования последнего пятилетия также характеризуются расширением предметной области истории сибирской интеллигенции. Вышел цикл статей В.Г.Рыженко о месте и роли интеллигенции в формировании и развитии городов - центров Сибири в 20-е гг. Появились исследования, в которых анализируются численность, состав и источники пополнения служащих аппарата управления в регионе (работы В.П.Андреева. Ю.И.Голикова). Осуществлено исследование процесса формирования научно-педагогических кадров Сибири в годы первых пятилеток, выполненное с привлечением массовых источников (переписи, анкеты, обследования) и обработкой последних современными математическими методами (М.В.Кликушин). Опубликован не имеющий аналогов в историографии тематический сборник статей, посвященный анализу форм и масштабов социально-политической и профессиональной дискриминации специалистов в советской Сибири в 20 - 30-е гг.
Современный этап историографии характеризуется экстенсивностью научных поисков. Происходит резкое наращивание источниковой базы, в научный оборот вовлекаются документы, относящиеся ранее к секретному делопроизводству центральных и местных партийно-государственных органов. Ведутся активные разработки тем, лежащих на стыке различных общественных наук, используются междисциплинарные методы исследования истории российской интеллигенции в послереволюционные годы.
Вместе с тем остается неразработанным ряд принципиально важных тем. Среди них - история интеллигенции в годы гражданской войны и перехода к НЭПу; механизм выработки и реализации партийно-государственной политики по отношению к группам интеллигенции в 20 - 30-е гг.. влияние экстремальных социально-экономических и политических факторов (войны, революции, государственные репрессии и т.д.) на облик и деятельность специалистов и др.
Объект и предмет исследования. Объектом исследования выступает региональная, сибирская интеллигенция как территориальная часть общероссийской. Под интеллигенцией в широком смысле этого термина понимается социальная группа лиц, профессионально занятых умственным тру-
дом различной квалификации. Внутри нее различаются специалисты, занятые высококвалифицированным умственным трудом, куда входят и "лица свободных профессий", и служащие, труд которых связан с исполнительским трудом обслуживания сферы управления. В составе интеллигенции выделяются профессиональные отряды - производственно-технические работники, научно-педагогические кадры (ученые и преподаватели вузов), медицинские работники, учительство, работники органов управления, творческая интеллигенция, культурно-просветительные работники, гористы, священнослужители, офицерство.
Учитывая конкретно-исторические реалии пред- и послереволюционной России, когда функции специалистов нередко выполняли лица, не имевшие соответствующего образовательного и квалификационного уровня, был значительным контингент так называемой полуинтеллигенции, автор исходил из расширительной трактовки понятия "интеллигенция".
Ввиду специфики формирования и развития некоторых групп и категорий работников умственного труда и состояние источниковой базы, автор не включал в свое исследование офицерство, священнослужителей и кадры интеллигенции национальных районов Сибири, указывая в отдельных случаях лишь их численность. Вместе с тем, для анализа источников пополнения кадров интеллигенции привлекались отдельные характеристики таких групп, как студенчество и послереволюционные выдвиженцы.
Предметом диссертационного исследования стало выявление тенденций, этапов и особенностей динамики численности, состава, облика, функций и общественного сознания интеллигенции в революционные и последующие за ними годы, до середины 1930-х гг. Стержнем указанных изменений являлся процесс трансформации традиционного, дореволюционного типа интеллигенции в социально-профессиональную группу нового типа -советскую интеллигенцию.
Историческая реконструкция на материалах сибирского региона данного процесса с его противоречиями и основными результатами составляет цель настоящей работы.
Достижение указанной цели предусматривает реализацию частных за-
выявление динамики структурно-функциональных характеристик, групп работников умственного труда Сибири в послеоктябрьское двадцатилетие, включающих численность, размещение, социальную, отраслевую и демографическую структуры, источники и формы пополнения, характер деятельности;
изучение характера и тенденций идейно-политических сдвигов в мировоззрении и позициях региональной интеллигенции в названный период;
исследование механизма взаимоотношения интеллигенции Сибири с большевиками и их политическими противниками в годы революции и гражданской войны и на стадии упрочения советского общественного строя в 20-е - середине 30-х гг.
Территориальные рамки исследования охватывают Сибирь. Ее территориально-административное деление претерпевало изменения, однако в основе были территории Алтайской, Енисейской, Иркутской, Новониколаевской, Омской и Томской губерний, составлявшие территорию т.н. сибревкомовской Сибири в первой половине 20-х гг., а затем - Сибирского края.
Хронологические рамки работы охватывают период февраля 1917 г. до середины 30-х гг. - драматическое в истории страны и отечественной интеллигенции время революций, гражданской войны, формирования и упрочения большевистского режима. Нижняя грань не требует пояснений. Верхняя граница - середина 30-х гг. - определена нами в силу следующих причин. Именно к этому времени полностью завершилось оформление сталинского политического режима как тоталитарного, что отражалось и на динамике социальной структуры общества. Тогда же окончательно сложился и социально-политический тип советской интеллигенции.
Источниковая база исследования. В процессе работы над темой использовался широкий круг источников, состоящий как из опубликованных, так и архивных документов и материалов. Учитывая сложный и многоплановый характер исследовательского объекта, предпочтительно рассмотреть информационный потенциал тех или иных групп источников с позиций отражения трех исследовательских объектов: структура интеллигенции, партийно-государственная политика в отношении слоя лиц умственного труда, позиции интеллигенции.
Сведения о численности и структурных изменениях состава интеллигенции содержатся преимущественно в опубликованных переписях (всеобщих, региональных, профессиональных и т.п.) 1897 - 1939 гг. К этим изданиям тесно примыкают всевозможные статистические справочники и сборники за различные годы. Отдельные переписи (например, перепись научно-технических кадров 1931 г.), как правило ведомственньге, хранятся в архивах, что требует дополнительных усилий для обработки и систематизации первичных материалов. При извлечении информации, содержащейся в массовых источниках (анкеты, переписи) использовались методы статистики, позволяющие установить необходимые в целях исследования корреляционные связи. Сказанное относится и к различного рода текущим обследованиям отдельных профессиональных отрядов специалистов, и к анкетным данным сотрудников учреждений, общественных организаций и т.д. Основная трудность при анализе такого вида документов обусловливалась неоднородностью, а нередко и несопоставимостью данных социальной статистики разных лет. Практически не сохранилось достаточно полной и достоверной информации об изменениях численности и состава^егиональ-ной интеллигенции в период революции и гражданской войны (масштабы беженства, эмиграции, прямых и косвенных потерь и т.д.). Нет полной статистики, которая позволила бы дать оценку масштабам репрессий в отношении специалистов в 20 - 30-е гг.
Данные, характеризующие политику режимов (большевистского и белых) в отношении интеллигенции, содержатся в опубликованных документах и периодической печати, а также в архивных материалах делопроизводства политических и государственных структур различных уровней. Основной комплекс документальных источников, отразивших эту политику, отложился в фондах партийных и советских органов. При анализе документов нами учитывались такие характерные особенности функционирования советской политической системы, как иерархичность, секретность и т.д. С этой целью анализировались делопроизводственные комплексы Политбюро (Архив президента РФ), ряда отделов ЦК (РЦХИДНИ), высших государственных органов власти и управления (ГАРФ, РГАЭ, РГВА). Деятельность региональных органов изучалась в ходе анализа материалов делопроизводства Сиббюро ЦК, Сибревкома и других преемственных им структур (ГАНО), а также подведомственных им местных органов - губернских, уездных, окружных и т.д. (ГАТО, ГААК, ГАОО, ГАНО, ГАИО).
Приходилось учитывать достаточно четкое деление партийно-государственной информации на открытую (разрешенную к опубликованию) и служебную, "потаенную" (имевшую особые правила распространения). Так, целые направления политики, особенно касавшиеся различного рода дискриминаций и репрессий, нашли отражене в документах секретного делопроизводства, рассекречивание которых и доступ исследователей к ним стали возможными только с конца 80 - начала 90-х гг. Открытие этого пласта источников позволило, в частности, проанализировать ряд важнейших, узловых событий начала 20-х гг., связанных с выработкой и воплощением "жесткой" линии в отношении групп интеллигенции (восстановление института административной ссылки; контроль над общественными движениями и организациями; фильтрация состава преподавателей и студентов вузов).
Наиболее значительный массив информации связан с отражением в документах настроений, позиций и профессиональной деятельности интеллигенции в изучаемый период. Источники официального происхождения, в первую очередь делопроизводство партийно-государственных органов, зафиксировали "властные" оценки поведения и деятельности различных отрядов и групп специалистов (в частности, материалы деятельности наркоматов и.ведомств и их органов на местах). Особенностью этой информации является то, что оценочные суждения чаще всего являлись производными от общеполитических установок и групповых (ведомственных) интересов. Что касается обобщающих характеристик, то они были чаще всего прерогативой партийных и государственных органов (исполнительной власти).Однако, данная информация поставлялась туда органами ВЧК - ОГПУ - НКВД, объективность которой сомнительна: достаточно вспомнить фальсифицированный характер всех основных политических процессов 1920 - 1930-х гг. Отсюда вытекала задача проверки отче-
тов, обзоров и других документов карательных органов другими источниками.
Проблема реконструкции взглядов и поведения специалистов, по "'неофициальным", исходящим от них самих, источникам, также достаточно сложна. Многочисленные декларации, резолюции, письма групп интеллигенции, обращенные к органам власти, нуждаются в анализе с точки зрения их достоверности, репрезентивности и т.д. Материалы личного происхождения, особенно письма, дневники, воспоминания, немногочисленны и требуют пристального внимания, проверки сообщаемых в них сведений, фактов, оценок. Материалы периодической печати в условиях формирования советской политической системы и цензуры на издания также не могут претендовать на объективность отражения взглядов интеллигенции. Исключением является для сибирского региона лишь период 1917- 1919 гг.. когда в силу исторической обстановки существовали альтернативные общественно-политические издания. Благодаря использованию методики контент-анализа автору удалось реконструировать динамику политических позиций ряда групп интеллигенции Сибири в 1917 г.
В последние годы для историков интеллигенции открылись возможности вовлечения в научный оборот новых массивов информации о взглядах и поведении специалистов в послеоктябрьский период (архивно-следственные дела арестованных и осужденных органами ОГПУ - НКВД, апелляции лиц, подвергавшихся дискриминациям в форме чисток, лишения прав и т.д.). Данные материалы, особенно связанные с прямыми репрессиями, требуют тщательности и привлечения специальных методов анализа, и исследователям в полном объеме они пока недоступны. Что же касается личных дел на "вычищенных" и "лишенцев" 20 - 30-х гг., то они содержат уникальный материал, позволяющий реконструировать позиции и деятельность отдельных интеллигентов. Кроме того хранящаяся в них информация, менее фальсифицирована или искажена по сравнению с "арестными" делами.
Состояние источниковой базы по проблемам истории региональной интеллигенции в исследуемый период в целом позволило решить сформулированные выше исследовательские задачи. Вместе с тем проявляет себя неполнота и фрагментарность базы данных о структурных измененных в составе отрядов интеллигенции, особенно в годы революции и гражданской войны, о мировоззрении и позициях различных групп специалистов в период форсированной "советизации" последних в конце 20 - начале 30-х гг., о мотивации изменений политики в отношении интеллигенции в указанные годы. В силу этого некоторые авторские оценки (что специально оговорено) носят гипотетический характер, их подтверждение или опровержение всецело зависит от дальнейшего расширения корпуса источников и привлечения, наряду с традиционными для исторических исследований, междисциплинарных методов анализа.
Методологические основы исследования. Работа основана на общенаучных принципах системного подхода, в рамках которого общество предстает в виде сложной иерархической саморазвивающейся системы, а интеллигенция - его частью, подсистемой. Интеллигенция рассматривался как системный многомерный объект - социально-профессиональная группа, являющаяся одновременно и элементом социальной структуры общества и движущей силой в сфере духовного производства.
Органической частью системного подхода является структурно-функциональный анализ, позволяющий уточнить внутреннюю структуру интеллигенции и механизм ее функционирования (деление лиц умственного труда по профессиональному, территориальному, социальному, национальному и другим признакам, выявление основных функций интеллигенции).
Изучение интеллигенции как системы не может быть полным без рассмотрения межсистемного взаимодействия. В данном случае предметом анализа становятся связи и отношения между собой двух или нескольких системных объектов, в частности, интеллигенции и политического режима, интеллигенции и других социальных слоев и групп общества.
Анализ разнообразных аспектов статуса и деятельности интеллигенции в обществе требует использования конкретных методов различных наук: статистических - для изучения структурных характеристик и направленности их изменений, социологических - для изучения процессов социальной мобильности специалистов и служащих, социально-психологических - для изучения динамики массовых настроений и общественного сознания лиц умственного труда и т.д. Для целей данного исследования принципиальное значение имеет применение принципа историзма, позволяющего рассмотреть развитие региональной интеллигенции в контексте конкретно-исторических событий в России изучаемого периода.
Следует отметить, что автор не разделяет позицию полного отрицания того наследия, которое было создано марксистским обществоведением на протяжении XX в. В той мере, в которой марксистские построения базировались на общенаучных методах анализа социальных явлений (применение принципов диалектики, историзма и т.д.), они способствовали отражению и познанию объективной действительности. В частности, речь идет о теоретико-методологических разработках отечественных философов, социологов, культурологов (Л.Н.Коган, М.Е.Добрускин, Ф.Р.Филиппов, П.П.Амелин, В.А.Конев и др.), содержащих глубокий анализ сущности интеллигенции, ее структуры, функций, тенденций развития.
Новизна работы состоит в осуществлении комплексного анализа в отмеченных выше хронологических рамках проблемы социально-политического развития региональной, сибирской интеллигенции, структурно-функциональных изменений численности, состава, источников и форм пополнения региональной интеллигенции, динамики мировоззрения и ориентации различных групп в составе последней под воздействием объек-
тивных и субъективных факторов. Выполненная работа носит черты междисциплинарного исследования. В ходе ее подготовки использовались методы социальной статистики, социологии, социальной психологии, адаптированные соответствующим образом к решению конкретно-исторических задач.
Среди задач, впервые поставленных и решенных автором частично или полностью, необходимо, назвать следующие: изучение динамики численности и состава региональной интеллигенции в первой трети XX века: описание механизма формирования и изменения политических позиций групп специалистов в годы революции и гражданской войны в сибирском регионе; анализ выработки партийно-государственной политики в отношении российской интеллигенции при переходе к НЭПу: выявление основных форм, масштабов и последствий маргинализации интеллигенции в 20 - 30-е гг.: исследование положения и деятельности научно-педагогических кадров Сибири в условиях "Великого перелома" (конец 20-х - первая половина 30-х гг.).
Апробация результатов исследования. Разработка теоретико-методологических и конкретно-исторических аспектов темы осуществлялась автором в рамках плановых научных тем сектора истории советской культуры Института истории СО РАН ("История культуры и интеллигенции Сибири в период строительства социализма"; "Опыт формирования советской системы образоания и науки в Сибири"; "Интеллигенция и политический режим: динамика взаимоотношений"). С 1993 г. автор участвует как руководитель и исполнитель ряда выполненных и продолжающихся инициативных проектов, поддержанных фондами "Культурная инициатива" и Российским фондом фундаментальных исследований (РФФИ): "Дискриминация интеллигенции в 1920 - 1930-е гг." (1993 г.); "Маргиналы в послереволюционной России" (1993 - 1995 гг.); "Интеллектуальный труд в первой половине XX века" (с 1994 г. по настоящее время)" - см. публикации автора №№ 48 - 55.
С изложением результатов исследования автор выступал на Всесоюзных, Всероссийских и региональных конференциях и семинарах, посвященных проблематике истории советской интеллигенции, в том числе наиболее значительных (Новосибирск - 1979; Тбилиси - 1981; Кемерово -1991; Иваново -1993, 1994). Общее число публикаций по теме исследования - 55, в том числе 2 монографии и учебное пособие, 2 документальных научных издания.
Практическая значимость работы. Введенные автором в научный оборот данные о структурных сдвигах в составе региональной, сибирской интеллигенции, о разработке и содержании политического курса в отношении специалистов, о формах и масштабах их дискриминации в 1920 - 1930-е гг. и другие сюжеты имеют не только научную ценность. Практическое значение в современных условиях может иметь историческое знание механизма и последствий осуществления в послереволюционные годы государ-
ственного регулирования в сфере умственного труда, форм и масштабов воздействия политического режима на ориентации интеллигенции. Теоретические подходы и конкретные результаты, зафиксированные в публикация* и выступлениях автора, используются им в вузовском преподавании при чтении общего и специальных курсов по истории отечественной культуры и интеллигенции XX в.
Структура работы. Диссертация в виде научного доклада состоит из вводной части, трех разделов, заключения и списка авторских публикаций.
