Содержание к диссертации
Введение
Глава первая. Происхождение и идеология российской военной эмиграции
.1. Окончание Гражданской войны и начало военной эмиграции из Советской России в страны Восточной Европы 42
.2. Идеология российской военной эмиграции к кануну Второй мировой войны 56
Глава вторая. Участие российской военной эмиграции в боевых действиях на стороне фашистской Германии в период Великой Отечественной войны на оккупированных территориях СССР
.1. Привлечение представителей российской военной эмиграции к боевым операциям в составе войсковых и полицейских частей вермахта и СС 65
.2. Участие в боевых действиях на стороне Германии представителей белоэмигрантского казачества 96
Глава третья. Белоэмигранты в боевых действиях на стороне фашистской Германии в оккупированной Югославии в 1941-1945гг .
1. «Русский Охранный Корпус» в Югославии 122
2. Взаимоотношения российской военной эмиграции с «Русской освободительной армией» генерала А.А. Власова 165
Заключение 198
Приложения 206
Источники и литература 231
- Идеология российской военной эмиграции к кануну Второй мировой войны
- Привлечение представителей российской военной эмиграции к боевым операциям в составе войсковых и полицейских частей вермахта и СС
- Участие в боевых действиях на стороне Германии представителей белоэмигрантского казачества
- Взаимоотношения российской военной эмиграции с «Русской освободительной армией» генерала А.А. Власова
Введение к работе
Актуальность темы исследования. История деятельности российской военной эмиграции на временно оккупированных территориях СССР и Югославии в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.) является неотъемлемым звеном обширной тематики российского зарубежья - исключительного явления не только нашей, но и мировой истории истекшего столетия. В отличие от ряда других групп российской эмиграции - политической, экономической и культурной, значительная часть военной эмиграции в годы Великой Отечественной войны принимала непосредственное участие в боевых действиях, как на стороне гитлеровской Германии, так и в движении Сопротивления При этом их выбор часто зависел от места проживания, наличия и активной деятельности таких организаций как Русский обще-воинский союз, Корпус императорских армии и флота и др Эти военные организации, особенно после начала Великой Отечественной войны развернули наиболее широкомасштабную кампанию по вербовке добровольцев из среды военных эмигрантов в различные вооруженные формирования для участия вместе с гитлеровской Германией и ее сателлитами в «крестовом походе» против СССР
Актуальность темы исследования определена необходимостью дальнейшего углубленного изучения российского военного зарубежья в XX веке и особой значимостью ее деятельности на оккупированных территориях СССР и Югославии в период Великой Отечественной войны Российская военная эмиграция в Югославии являлась одним из важнейших идейных и организационных центров российского военно-политического зарубежья, именно она аккумулировала основное число российского белоэмигрантского офицерства и значительную часть казачества, а в Белграде была его институциональная основа. Только в Югославии в 1941-1945 гг получили наибольшее воплощение планы антибольшевистски настроенной части российской военной белоэмиграции о создании собственных воинских частей под эгидой Германии для войны против СССР. В целом же разработка темы участия российской воен-
ной эмиграции в боевых действиях в 1941-1945 гг на стороне Германии, представляется актуальной и в научном плане, так как является составной недостаточно освященной, а зачастую и искаженной, частью истории Великой Отечественной войны
Объектом исследования является российская военная эмиграция на временно оккупированных территориях СССР и Югославии в годы Великой Отечественной войны (военнослужащие бывших белых армий; военные чиновники и военная администрация, действовавшие в занятых белыми войсками регионах, а также члены их семей, в своей профессиональной деятельности связанные с армией, военные пенсионеры, эмигрировавшие за границу после окончания Гражданской войны, бывшие российские военнопленные Первой мировой войны и солдаты русского экспедиционного корпуса во Франции и на Балканах; военная молодежь - юнкера и кадеты военных училищ, эвакуированных вместе с белыми армиями за рубеж)
Предметом исследования является участие значительной части российской военной эмиграции в боевых действиях на стороне фашистской Германии на оккупированных территориях СССР и Югославии в период 1941-1945 гг и структура ее воинских формирований, роль и место российской военной эмиграции в Великой Отечественной войне
Хронологические рамки исследования охватывают период с 22 июня 1941 г по 9 мая 1945 г, т е время, на протяжении которого шла Великая Отечественная война - от вероломного нападения фашистской Германии на СССР до ее безоговорочной капитуляции При этом в первой вводной главе хронологические рамки диссертации расширены до начала 1920-х- конца 1930-х гг в связи с необходимостью рассмотрения вопроса о происхождении российской военной эмиграции и эволюции ее идеологии.
Территориальные рамки исследования ограничены местом дислокации воинских формирований российской военной эмиграции и территориями, где с их участием велись боевые действия К ним относятся временно оккупированные территории СССР и Югославии.
Степень научной разработанности проблемы. Подробный анализ историографии проблемы истории Русского зару-
бежья за предвоенный период дается во введении диссертации Непосредственно по теме исследования первые работы стали выходить в 1960-е гг А И Брюханов, М К Гаврилов, Н А Филатов и др исследователи сделали немало для обновления подходов к изучению истории Русского зарубежья, и в том числе -военной эмиграции В них данная тема уже в значительной степени была освобождена от фальсификаций, наполнена адекватным исторической действительности конкретным содержанием, избавлена от упрощенных схеї., и оценок, от карикатуризации многих персоналий Была расширена тематика и источниковая база и сделан шаг к признанию важности объективного освещения истории военно-политического зарубежья 1941-1945 гг'
В вышедших 1970-х- середине 1980-х гг. работах ГВБа-риховского, А П Штыки и других уже присутствуют оценки западной историографии, сам факт ее включения в исследовательское поле, пусть и в субъективном контексте, способствовал активизации научно-исследовательской деятельности2 Труды Ю В Мухачева, В В Комина, Л К Шкаренкова3 показывают стремление авторов к более объективному освещению проблемы белоэмигрантского экстремизма и российской военной эмиграции всего периода, к преодолению «идеологических стереотипов», к оценке деятельности системы воинских союзов без политической ангажированности Работы были созданы на базе архивных материалов, при этом авторам удалось преодолеть ряд идеологических барьеров и дать достаточно объективное освещение проблеме Тогда же в 1970-е гг вышли в свет работы ветеранов советской разведки, осуществлявших непосредственную борьбу с белоэмигрантским экстремизмом,
См , например, Брюханов А И Гаврилов МК Филатов НА Страница истории, ждущая своих исследователей // Вопросы истории М , 1961 2 Бариховский Г В Идейно-политический крах белой эмиграции и разгром внутренней контрреволюции Л , 1978, Штыка АПК вопросу о классовой сущности «белого дела» Сумы 1983, Крах российской монархической контрреволюции М, 1977
Мухачев Ю В Идейно-политическое банкротство планов буржуазного реставраторства в СССР М, 1982, Комин В В Крах российской контрреволюции за рубежом Калинин 1977, Его же Белая эмиграция и вторая мировая война Калинин 1979 ШкаренковЛК Агония белой эмиграции М, 1981
а в дальнейшем- ставшими исследователями данной темы (Д П Голинков, И А Исаев и др )4.
Проблема участия российской военной эмиграции в антисоветских вооруженных формированиях периода Великой Отечественной войны получила в 1960-80-е гг освещение на страницах работ ряда советских авторов И.А.Ивлева, АФЮден-кова, В.В Комина, восточногерманского историка Н.Мюллера и др.5 Тогда же был осуществлен ряд публикаций политико-пропагандистского характера о А А Власове, при этом авторы касались и связанных с его движением белоэмигрантских военных лидеров - А.Г.Шкуро, П Н Краснова6.
Начавшаяся во второй половине 1980-х гг глубокая трансформация всего общественного и государственного устройства страны, создали качественно иную историографическую ситуацию. Новый этап в историографии русского военного зарубежья был отмечен различием методологических подходов, активным взаимодействием ученых разных направлений и стран, усилением разнообразия форм и способов исследовательской практики, ее содержательным и жанровым плюрализмом. Меняется сам подход и терминология' на смену обязательному обличению приходит стремление понять, сопере-жить, а не проклинать людей, оказавшихся в изгнании. Начинает складываться диалог с представителями Русского зарубежья. Появилась, возможность изучить ранее недоступные документы, хранящиеся в отечественных архивах и исследовать их, опираясь на содержащиеся в них ценные сведения и в первую очередь материалы самой эмиграции В эти годы вышли новые работы Л К.Шкаренкова, В.В Сонина, А В Квакина и
4 Чекисты Сборник М, 1970 Голинков ДП Крушение антисоветского
подполья в СССР (1917-1925 гг) М.1975 Особое задание Воспомина
ния ветеранов-чекистов М.1979 Исаев И А О политической идеологии
праворадикальных группировок в русской эмиграции 20-30-х гг // Вели
кий Октябрь и непролетарские партии М , 1982
5 Немецко-фашистский оккупационный режим (1941-1944 гт) М, 1965, Мюл
лер Н Вермахт и оккупация М , 1974 Ивлев И А, Юденков А Ф Оружием
контрпропаганды М, 1988, Остряков С 3 Военные чекисты М, 1979
6 Неотвратимое возмездие М, 1973 Тишков А В Предатель перед совет
ским судом // Советское государство и право 1973 № 2, Николаев С Пре
датели и их радетели // Голос Родины 1970 № 4
др., в которых на основе ранее недоступных источников содержится значительно более полное и всестороннее осмысление проблемы российского военно-политического зарубежья7
В конце 1980 - начале 1990-х гг. были опубликованы труды В А Темникова, Н Е Соничевой, В Т.Пашуто В них был освещен период истории Русского зарубежья с начала 1920-х гг и до конца Великой Отечественной войны8. В целом анализ историографии советского периода показал, что большинству исследований были присуще - сематизм и упрощенные теоретические воззрения, в которых отсутствует беспристрастная историческая оценка в связи с ограничениями, которые существовали в советской историографии из-за жёстких идеологических установок того времени, подавляющему большинству исследователей не были доступны архивные источники, исследование истории российской военной эмиграции не было выделено в отдельное направление научного поиска, в связи с чем, опубликованные материалы по ней, были рассеяны по множеству публикаций, освещающих историю русской эмиграции в целом Однако, следует особо подчеркнуть, что несомненным успехом советской историографии является то, что в тот период активно проходил процесс исследований доступных архивных источников, систематизации и накопления фактов по истории деятельности белоэмиграции
В 1990-е гг исследователям становится доступной широкая источниковая база, коренным образом изменяются методологические принципы исследований История российской военной эмиграции, наконец, выделяется в конкретное направление научного поиска Все это дает возможность исторической науке во второй половине 1990-х гг сделать качественный скачок в изу-
7 Шкаренков Л К Наваждение белых миражей (О судьбах и утраченных иллюзиях русской эмиграции) // Переписка на исторические темы М, 1989 Сонин В В Крах белоэмиграции в Китае Владивосток, 1987 Ква-кин А В Влияние победы советского народа над белогвардейцами и интервентами на возникновение «сменовеховства» // В сб Из истории интервенции и гражданской войны в Сибири и на Дальнем Востоке 1917-1922 Новосибирск 1985
Тесемников В А Российская эмиграция в Югославии (1919-1945 гг) // Вопросы истории 1988 № 10 Соничева Н Е На чужом берегу М, 1991 Пашуто В Т Русские историки-эмигранты и ученые в Европе М, 1992
чении темы Русского зарубежья, на основе накопленных знаний В свет выходят статьи В А Андреева, С.И.Дробязко, В В.Захарова и др9 В то же время ряд работ содержит необъективную оценку событий, освящая проблему в соответствии с политическими взглядами авторов, что снижает их научную значимость10
Одно из первых детальных исследований проблемы участия белоэмигрантов в войне против СССР представлены в вышедших в конце 1990-х гг сборниках11 В них анализируется процесс поляризации общественных сил, участвовавших в этом движении, вокруг двух основных центров Первого, - националистического, во главе с бывшими белыми военачальниками, и второго, - несущего в себе черты советской ментальности, во главе с бывшими командирами Красной Армии Авторы воссоздали достаточно подробную картину политических воззрений различных групп эмиграции, исследовали даже мельчайшие расхождения между ними
В 1990-е - 2000-е гг. отдельные аспекты темы российской военной эмиграции в Югославии в период 1920-40-х получают отражение в диссертациях Е И Алдюховой, В Б Парфеновой, В Ф Ершова, А М.Борейко, К В.Бирюковой, 3 С Бочаровой, Г П Сафроновой и др 2 Из отечественных публикаций послед-
Захаров В В, Колунтаев С А Русская эмиграция в антисоветском, антисталинском движении (1930-е- 1945гг) // Материалы по истории РОД Вып 2 М , 1998 Дробязко СМ Эпопея генерала Смысловского // Материалы по истории РОД Вып 4 М , 1999 Андреев В А Русское зарубежье и вторая мировая война // Материалы по истории РОД Вып 2 М , 1998 См напр Александров КМ Русские солдаты вермахта Герои или предатели М,2005
Материалы по истории Русского освободитепьного движения 1941-1945 гг Вып 1-5 М , 1998-1999
Алдюхова ЕЙ Социальный состав российской эмиграции в Королевстве сербов, хорватов и словенцев (По материалам анкетного обследования 1921-1923 гг) Автореф дис , канд ист наук, М , 1996 Парфенова ЕБ Казачья эмиграция в Европе в 1920-е гг Автореф дис канд ист наук М , 1997 Ершов В Ф Российское военно-политическое зарубежье в 1920— 1945 гг (организации, идеология, экстремизм) Автореф дис докт ист наук М, 2000 Борейко А М Русский Общевоинский Союз и советские органы государственной безопасности (1924- вторая половина 1930-х годов) Дис, канд ист наук М , 2002 и др
него времени, следует отметить книгу В И Голдина . В ней на обширной источниковой базе, исследованы проблемы российской военной эмиграции в контексте истории крупнейшей и ведущей военно-политической оріанизации Русского зарубежья- Русского обще-воинского союза в период с начала 1920-х гг до окончания Второй мировой войны Автор предпринял попытку раскрыть «внутренний мир» РОВСа, взаимоотношения его «верхов» и «низов», осмыслить противоречивые процессы, происходившие в этой организации, сопоставление вынашиваемых планов и результатов деятельности союза В работе В.Ф Ершов14 показал процесс эволюции русской военной эмиграции- от эвакуации из Крыма до участия во Второй мировой войне - с учетом, как общеисторического фона, так и особенностей адаптации и мимикрии эмигрантов Особое внимание уделено вопросам структурирования, управления и взаимоотношения подчиненных и руководителей в крупнейших военно-эмигрантских организациях.
В книге Ю С Цурганова15 впервые была предпринята попытка на обширном архивном и мемуарном материале комплексно исследовать процессы, происходившие в среде белой эмиграции в 1939-45 гг При этом наибольший акцент сделан на военно-политической деятельности различных организаций Русского зарубежья, попытавшихся использовать войну для свержения советского строя в СССР В целом, в настоящее время эта работа является наиболее полным исследованием по истории российской эмиграции в период Второй мировой войны, и в то же время она, благодаря затронутым в ней острым проблемам, позволяет проводить дальнейшие исследования в этой области
В 1999 г. Институт всеобщей истории РАН совместно с Центром теоретических проблем исторической науки МГУ вы-
Голдин ВИ Армия в изгнании Страницы истории Русского Обще-Воинского Союза Архангельск-Мурманск, 2002
14 Ершов В Ф Российское военно-политическое Зарубежье в 1918- 1945 гг
М, 2000
15 Цурганов Ю С Неудавшийся реванш Белая эмиграция во Второй мировой
войне М.2001
пустил в свет коллективную монографию , в которой впервые был поставлен на обсуждение научной общественности весь комплекс проблем, связанных с историей российской военной эмиграции и военно-политического экстремизма 1920-1930-х гг, что имело важное значение для развития теоретических методов современной исторической науки, в том числе и применительно к теме российского военного зарубежья 1920-45 гг.
Новейшие исследования по истории российской эмиграции осуществлены в РГГУ в коллективной монографии «Русские без отечества»17 Авторский коллектив поставил перед собой задачу показать эмиграцию, путем противопоставления существовавших в ней разных социальных групп, общественных и политических организаций, соперничавших и иногда враждовавших между собой Военной эмиграции посвящены разделы «Офицеры и командующие» и «Казаки и атаманы», написанные В Ф Ершовым, С В.Карпенко, С И Дробязко Сборник «Материалы по истории РОД» и монография «Русские без отечества» созданы на фундаментальной основе значительного количества архивных материалов, в основном, вводимых в научный оборот впервые Эти работы качественно превосходит все, что было написано ранее по рассматриваемой теме Однако фактология и выводы могут быть по-новому систематизированы, дополнены и частично критически пересмотрены
В настоящее время под руководством академика РАН Ю А Полякова в Институте российской истории РАН работает группа исследователей, подготовившая в 1993-2000 гг ряд сборников статей, в научной проблематике которых рассматривались и вопросы военной эмиграции адаптация военных беженцев в странах-репициентах, деятельность общественных организаций военного зарубежья, новые подходы к проблеме источниковедения военной документации и т п ' Так, напри-
6 Россия в изгнании Судьбы российских эмигрантов за рубежом (Коллек
тив авторов Пивовар Е И, Алдюхова Е И, Бегидов AM и др ) М , 1999
7 Русские без отечества Очерки антибольшевистской эмиграции 20-х - 40-х
годов (Отв ред С В Карпенко) М, 2000
8 История российского зарубежья Проблемы адаптации мигрантов в XIX-
XX вв Сб статей ИРИ РАН М, 1996, Источники по истории адаптации
российских эмигрантов в XIX-XX вв Сборник статей ИРИ РАН М , 1997,
мер, в работах Г,Я Тарле были разработаны и конкретизированы многие научные понятия процесса адаптации, исследована правовая база данного явления, что весьма важно, в том числе и для военной эмиграции 1920-45 гг 19
Одним из центров изучения истории российской военной эмиграции является Институт научной информации по общественным наукам РАН, специалистами которого на протяжении периода 1990-2003 гг был подготовлен ряд исследований по данной теме, в которых бьши сформулированы новейшие концептуальные подходы к истории Русского зарубежья, даны историографические разработки и пр Реферативные сборники ИНИОН РАН содержат информацию большой научной значимости для исследователей20
Исследования проблемы российского военно-политического экстремизма проводятся в МГУ сервиса на кафедре «История и культура», где в 1998-2003 гг, был выпущен ряд сборников статей по истории российской военной эмиграции В них впервые тема белоэмигрантского экстремизма была выделена в самостоятельное направление научных исследований Сборники были подготовлены на основе новейших методологических и теоретических концепций современной исторической науки с использованием обширного комплекса ранее не известных архивных материалов21 В 1999 г была издана коллективная монография, в которой были определены новые направления научного поиска- белый террор, планы интервенции против
Социально-экономическая адаптация российских эмигрантов (конец XIX - XX вв ) Сборник статей ИРИ РАН М , 1999
19 Тарле Г Я Об особенностях изучения истории адаптации российских эмиг
рантов в XIX-XX вв // История российского зарубежья Сб статей ИРИ
РАН М, 1996, Она же Эмиграционное законодательство России до и по
сле 1917 года (Анализ источников) // Источники по истории адаптации рос
сийских эмигрантов в XIX-XX вв Сборник статей ИРИ РАН, М , 1997
20 Реферативный сборник ИРИ РАН М , 2004
21 Ершов В Ф (в соавт) Мир российского военного зарубежья в 1920-1945 гг
// Россия идеи и люди Сб научных трудов Вып 4 М, 1998, Ершов В Ф
Военно-политический экстремизм российского зарубежья в 1920-1945 гг //
Россия идеи и люди Сб научных трудов Вып 5 М , 2000
СССР в 1920-30-е гг, проблема образования белоэмигрантских вооруженных формирований в 1936-45-е гг и др 22
Освоение темы российской военной эмиграции 1920-40-х гг в настоящее время осуществляется исследовательской группой Института военной истории МО РФ, Федеральной службы безопасности и Службы внешней разведки РФ, активно изучающей деятельность белоэмигрантских антисоветских центров за рубежом, раскрывающий характер противоборства советских спецслужб с военно-эмигрантскими структурами в 1920-1945 гг23
Говоря о белоэмигрантской историографии Русского зарубежья следует отметить, что она зародилась еще на самом раннем этапе эмиграции и на 1920-1930-е гг приходится ее пик Однако по интересующему нас периоду (1941-1945 гг) количество изданий российского военно-политического зарубежья «первой волны» в 1950-60-е гг резко сократилось, что было обусловлено разрушением довоенного эмигрантского мира, а также «естественной убылью» активных участников Белого движения В то же время в историографии этого периода возникает новая тема - участие белоэмигрантов в антисоветских вооруженных формированиях в период середины 1930-45 гг (работы, В К Абданк-Коссовского, А Г Алдана П Балакшина и других), Лейтмотивом подобных работ является стремление оправдать участие белых эмигрантов в войне на стороне Германии24
В 1970-90-е гг. количество эмигрантских изданий, продолжало неуклонно сокращаться. При этом общая специфика данного вида работ особых изменений не претерпевает, сохраня-
Свириденко Ю П, Ершов В Ф Белый террор' Политический экстремизм российской эмиграции в 1920-1945 гг М , 1999 Очерки истории российской внешней разведки Т 2-3 М, 1996-1997 Абданк-Косовский В К Русская эмиграция Итоги за 35 лет Париж, 1956 Алдан А Г Армия обреченных Нью-Йорк, 1969 Балакшин П Финал в Китае возникновение, развитие и исчезновение белой эмиграции на Дальнем Востоке Сан-Франциско, 1959 Белявский В А Голгофа Очерки из моих воспоминаний Сан-Паулу, 1965 Кромиади КГ За землю и волю Сан-Франциско, 1980, Хольмстон-Смысловский Б А Личные воспоминания о генерале Власове Буэнос-Айрес, 1953, Русский Корпус на Балканах во время Второй мировой войны 1941-1945 Нью-Йорк, 1963
ется антисоветская риторика, экстремистские идеологические доктрины и т п Из работ последнего времени заметно выделяется книга М В Назарова, написанная в эмиграции и опубликованная в России уже в начале 1990-х гг В ней автор предложил более сложную классификацию Русского зарубежья в 1939— 45 гг25 Из последних необходимо выделить обстоятельный труд М Раева26
В 1970-е гг вышли в свет исследования английских историков Н Бетелла и Н Д Толстого, посвященные проблеме репатриации российских военнопленных и перемещенных лиц, в том числе и военных эмигрантов, участвовавших в антисоветских формированиях в 1941-45 гг В 1980-1990-е гг проблему российского военно-политического экстремизма изучали немецкие историки Е Двингер, Ю Торвальд и С.Штенберг28 Исследования этих авторов основаны на широкой источниковой базе - архивных материалах и воспоминаниях участников антисоветских вооруженных формирований, среди которых были и эмигранты «первой волны» Однако их концепция необъективна, построена на парадигме апологетизации Белого движения Среди современных зарубежных исследований необходимо отметить работы И Хоффмана, Е А Андреевой, А П Столыпина29 Воссоздание истории российской военной эмиграции в период Второй мировой войны не являлось основной задачей для этих авторов Однако роль эмигрантов в войне показана только в контексте власовского движения Также в 1970— 1990-х гг в Русском зарубежье увидели свет работы, в которых анализировалось участие белоэмигрантского казачества во
Назаров В В Миссия русской эмиграции М, 1994 Раев МИ Россия за границей История культуры Русской эмиграции 1919-1939 Лондон, 1990
Бетелл Н Последняя тайна М, 1992 Толстой НД Жертвы Ялты М, 1996
Dwwger Е General Wlasov eine Tragodie unserer Zeit-Frankfyrt / Main , 1951 Thorwald J Wen sie verderben Stuttgard, 1952, Steenber S Wlasov -Verreter oder Patriot Koln , 1968
Хоффман Й История Власовской армии Париж, 1990 Андреева ЕА Генерал Власов и Русское Освободительное движение Лондон, 1990 Столыпин А П На службе России Очерки по истории НТС Франкфурт-на-Майне, 1986
Второй мировой войне В частности вышли книги и исследования К Вагнера, И Бреэре, Д Стефана и уже упоминавшегося выше Й Хоффмана, посвященные участию казаков в рядах вермахта и СС во время Второй мировой войны30
В целом, можно утверждать, что западным исследователям присущи те же недостатки, что и советским, но с той лишь разницей, что у первых идеологизированность имела сугубо антисоветский характер работы белоэмигрантских авторов уже с самого начала 1920-х гг выполняли пропагандистский заказ Русского зарубежья, стремясь идеализировать эмиграцию и преувеличить ее роль и значение в отечественной и зарубежной истории XX в Западная историографическая традиция 1950-90-х гг. развивалась под влиянием идеологических концепций периода «холодной войны», что необходимо учитывать при работе с исследованиями данного вида При этом следует учитывать, что ни западные авторы, ни эмигранты не имели доступа к отечественным архивам, что очень снижало научную ценность их исследований В то же время, благодаря вышедшим за рубежом публикациям, в настоящее время можно ознакомиться с материалами рассекреченных заграничных архивов
Таким образом, по результатам историографического обзора, рассматривающего вопросы участия во Второй мировой войне русской военной эмиграции, можно назвать следующие недостатки предшествовавшей литературы в ряде работ советской историографии, стиснутой жесткими идеологическими рамками, отсутствовала историческая беспристрастность и объективность. Кроме того, для многих исследователей были недоступны засекреченные архивные документы Поэтому освещение истории военной эмиграции не было целостным и последовательным Для западной и белоэмигрантской историографии оказались тоже характерными пропагандистская направленность исследований и недоступность привлечения до-
Hoffinan Joachim Deutsche und Kalmyken 1942 bis 1945 (Einzelschnften zur mihtansche Geschichte des Zweiten Weltknges, Bdl9) Freiburg, 1977, Wagner Konstantm Zur Geschichte des XV Kosaken - Kavalene - Korpus II Soldaten -Jahrbuch Munchen, 1972, Бреэре Ив Казаки Исторический очерк / Пер с франц М, 1992, Стефан Д Российские фашисты Трагедия и фарс в эмиграции 1925-1945 М , 1992
кументов из советских архивов Анализ советской и зарубежной историографии показывает, что определенные страницы истории российской военной эмиграции периода Второй мировой войны все еще не раскрыты и требуют новых исследований и поэтому актуальна
Цель диссертационного исследования- дать комплексную целостную и сбалансированию реалыг/ю картину истории российской военной эмиграции в период Великой Отечественной войны на временно оккупированных территориях СССР и Югославии
Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие основные задачи
Провести анализ исследований по теме российской военной эмиграции на оккупированных территориях СССР и Югославии в годы Великой Отечественной войны и выявить фактологические, методические ошибки,
установить неисследованные области («белые пятна») по данной теме,
проанализировать источники по истории российской военной эмиграции,
уточнить значение термина «российская военная эмиграция»,
показать существовавшие идеологические течения в ее среде,
выяснить позиции представителей германского руководства по вопросу возможного использования представителей российской военной эмиграции в войне против СССР,
показать противоречия между идеологическими установками по эгому вопросу между военным и партийным руководством гитлеровской Германии,
выявить причины, благодаря которым стало возможным участие отдельных представителей российской военной эмиграции в войсковых и полицейских частях вермахта на начальном этапе войны, несмотря на наличие запрета об использовании российских военных эмигрантов в германских вооруженных силах,
исследовать структуру воинских формирований, созданных при участии российской военной эмиграции и воевавших на стороне гитлеровской Германии в 1941-1945 гг ;
воссоздать историю их участия в боевых действиях, в том числе историю формирования, боевой путь, взаимоотношения с немецким командованием, программные идеологические установки этих формирований, финал их деятельности в конце Великой Отечественной войны
Методологической основой диссертации является совокупность научных методов, составляющих основу исторического исследования историзм, научная объективность, приоритет источника и системный подход при анализе явлений прошлого Исходным научным принципом диссертации является объективный критический анализ всего корпуса источников и литературы, включая и новые архивные документы. В диссертации присутствует стремление избежать немотивированного негативизма и посмотреть на проблему всесторонне и непредубежденно Такой метод способствует более широкому и глубокому пониманию проблемы В диссертации использованы историко-сравнительный, конкретно-исторический, исто-рико-системный методы исследования
Источниковая база исследования. Источниковой базой диссертации является широкий круг разнообразных источников, многие из которых впервые вводятся в научный оборот Первую группу составляют публикации документов и материалов К ним относятся документы, отражающие различные аспекты деятельности военной эмиграции (приказы РОВС, программные документы, листовки, отчеты руководителей региональных воинских союзов и обществ, а также материалы советских спецслужб). Большой научный интерес представляют работы эмигрантов, собиравших материал о деятельности советских спецслужб в Русском зарубежье '
Уникальный исторический материал содержат начавшие выходить в свет в России в 1990-е гг сборники документов по истории российской эмиграции, в частности - ее военной со-
Прянишников Б В Незримая паутина ВЧК-ГПУ-НКВД против белой эмиграции СПб, 1993
ставляющей (РОВС и другие воинские союзы). В 1998 г. Институтом военной истории МО РФ, Федеральной службой безопасности и Службой внешней разведки РФ началось издание многотомной документальной серии «Русская военная эмиграция 20-40-х годов», впервые вводящей в научный оборот документы из центральных архивов ФСБ и Службы внешней разведки РФ, содержащие сведения о военно-политических организациях российского зарубежья 1920-45 гг32
Ценные сведения по проблеме эмигрантского политического экстремизма также содержатся в документальном издании «Чему свидетели мы были Переписка бывших царских дипломатов 1934-1940», подготовленном МИД России и Службой внешней разведки РФ В 1990-е г в России Военным университетом МО РФ был осуществлен выпуск в свет фундаментальной серии хрестоматий «Российский военный сборник», содержащей военно-научные труды теоретиков российского зарубежья В 1999 г в России вышла в свет хрестоматия «Политическая история русской эмиграции 1920-1940 гг Документы и материалы», содержащая разделы, посвященные РОВС и эмигрантскому т н «русскому фашизму»33 Разнообразные и ценные сведения об особенностях правовой адаптации российских эмигрантов, включая военную диаспору в Югославии, представлены в сборнике, посвящены русским беженцам34.
Вторая группа источников состоит из материалов периодической печати Особое значение они имеют для изучения повседневной жизни и деятельности российской военной диаспоры, в частности материалы таких газет и журналов как «Часовой», «Вестник первопроходника», «Вестник военных знаний» и др Эмигрантская пресса является весьма информативным
32 Русская военная эмиграция 20-х- 40-х годов Документы и материалы
Т 1 Так начиналось изгнанье 1920-1922 гг Кн 1 Исход, Русская воен
ная эмиграция 20-х - 40-х годов Документы и материалы Т 1 Кн 2 На
чужбине М, 1998
33 Политическая история русской эмиграции 1920-1940 гг Документы и
материалы М, 1999
34 Русские беженцы Проблемы расселения, возвращения на Родину, урегу
лирования правового положения (1920-1930-е годы) Сборник документов
и материалов / Сост 3 С Бочарова М, 2004
источником по истории Русского зарубежья Однако, такой фактор, как неполнота комплектации, существенно затрудняет использование данного источника. Некоторые газетные издания представлены в отечественных центральных библиотеках одним - двумя экземплярами с промежутками выхода издания в несколько лет Особенно это характерно для периода Второй мировой войны Весьма фрагментарно представлены издания военных организаций сотрудничавших с гитлеровцами Некоторую, хотя и весьма ограниченную информацию о деятельности российской эмиграции в Европе в период 1941-45 гг можно почерпнуть из эмигрантских газет, выходивших в США и Канаде.
Третья группа источников - мемуарная литература, ставшая в основном средством выражения политических взглядов военной эмиграции, ее концепции Гражданской войны в России и последовавших за ней событий - создания советского строя в СССР и образования эмигрантской т н «России № 2» за рубежом В 1920-е гг. в общем объеме издаваемой белоэмигрантской литературы вес мемуарных источников составлял более 90% Мемуары российской военной эмиграции касаются широкого круга проблем, в т ч. содержат оценку Белого движения и, как его неотъемлемого компонента - белоэмигрантского активизма, его истории, настоящего и перспектив на будущее, сведения о повседневной жизни российских военных эмигрантов за рубежом, процессах адаптации и интеграции в странах проживания, участии белых эмигрантов в военных конфликтах 1930-40-х гг в Испании, на Дальнем Востоке и др В то же время субъективность и предвзятость, характерные для этого вида источника требуют тщательного анализа достоверности информации. Особую категорию мемуарной литературы представляют воспоминания ветеранов советской разведки (П А Судоплатова, П Колосовского-Ковшина и др), которые в своей деятельности сталкивались с проявлениями эмигрантского политического экстремизма, а во многих случаях - противостояли активизму реваншистских организаций 5
Судоплатов ПА Разведка и Кремль Записки нежелательного свидетеля М, 1997 Особое задание Воспоминания ветеранов-чекистов М, 1988 Фомин Ф Т Записки старого чекиста М , 1962
Особый пласт мемуарной литературы составляют воспоминания участников антисоветских вооруженных формирований (Русская Освободительная армия (РОА), Русская народная национальная армия (РННА), Русский корпус (РК) и др, действовавших на фронтах в годы Второй мировой войны Они отличаются крайней тенденциозностью и субъективизмом, описание происходивших в 1941—45 гг событий осуществляется в соответствии с искусственными идеологическими схемами периода «холодной войны» Интересные сведения по проблеме белоэмигрантского, политического экстремизма содержат записки агентов-двойников эмигрантов, работавших на советскую разведку, а также вернувшихся в 1950-е гг в СССР эмигрантов Работа с такого рода источниками требует очень осторожного подхода, многократной проверки приводящейся в них информации
Четвертую группу источников составляют памятники военно-научной и политической мысли российского военного зарубежья, работы научно-теоретического характера преподавателей российских эмигрантских военно-учебных заведений (Высшие военно-научные курсы проф Н Н Головина (ВВНК), политологические произведения лидеров белого экстремизма, программные произведения руководства РОА, РННА, РК и т п ) В данной группе следует особо выделить сборник посвященный Русскому Корпусу на Балканах в годы Второй мировой войны Он содержит значительный объем ценных документов об участии российских военных эмигрантов в боевых действиях в оккупированной Югославии36 Источники данной категории сочетают в себе черты как мемуарной литературы, так и работ исследовательского характера, поскольку на их страницах содержатся как описание боевого опыта их авторов в годы Первой мировой и Гражданской войн, так и размышления о принципах построения будущей российской армии, анализ военно-стратегических доктрин и политических проектов, что позволяет исследовать ход мысли, логику и аргументацию российских военных эмигрантов в 1920-1945 гг
Русский Корпус на Балканах во время Второй Великой войны 1941-1945 Сборник воспоминаний и документов СПб , 1999
Пятая группа источников- неопубликованные архивные материалы К ним относятся фонды таких белоэмигрантских военных организаций, хранящихся в Российском государственном архиве РФ (ГА РФ), как Общеказачье объединение в Германской империи, Казачье национально-освободительное движение (КНОД), Юго-восточное отделение Объединения русских воинских союзов, Русский воинский союз в Праге, а также личный фонд председателя Объединения русских воинских союзов генерал-майора А А фон Лампе Материалы фондов представлены, главным образом, перепиской между правлениями вышеназванных белоэмигрантских организаций, приказами их руководителей и информационными сводками о политических и военных событиях для членов эгих организаций Наибольшую ценность представляют документы, авторы которых имели непосредственное отношение к антисоветским вооруженным формированиям в составе германских вооруженных сил и политическим организациям К таковым относятся материалы из личной переписки генералов Е И Балабина, П Н Краснова, А А фон Лампе и других видных деятелей военной бело-эмиграции Именно эти фонды послужили основой источнико-вой базы настоящей работы
В ГА РФ также находится комплекс фондов бывшего Русского заграничного исторического архив (РЗИА) по истории российской эмиграции При разработке данной темы российского военного зарубежья материалы ГА РФ являются базовыми именно в комплексе фондов «Пражского архива» сосредоточен основной массив документов по истории российской военной эмиграции- приказы и распоряжения руководства РОВС, документы штабов белоэмигрантских воинских формирований за рубежом, делопроизводственная документация воинских обществ и союзов, проекты политических программ и материалы по проблеме белого экстремизма 1920-1940-х гг.
Немаловажную информацию о деятельности военных белоэмигрантов в составе немецких вооруженных сил на оккупированной территории СССР, содержит фонд Центрального штаба партизанского движения (ЦІІ1ПД), хранящийся в Российском архиве социально-политической истории (РГАСПИ). Это разведывательные сводки ЦШПД и местных партизанских шта-
бов, докладные записки из Центрального штаба в вышестоящие инстанции, в т ч. высшему руководству страны, протоколы допросов перебежчиков, а гакже материалы справочного характера по организации, дислокации, численности антисоветских формирований в деятельности и руководстве которыми принимали активное участие представители русской военной эмиграции
В Российском государственном военном архиве (РГВА) в фондах пограничных войск и войск НКВД по охране тыла Красной Армии в период Великой Отечественной войны также содержится немало ценного материала по данной теме По своим задачам эти части на освобожденной территории от немецко-фашистских захватчиков, проводили широкую зачистку от различных антисоветских элементов, находящихся в тылу действующей армии, в их числе были и российские военные белозі ігрантьі, входившие в состав воинских формирований германских вооруженных сил
Научная новизна диссертации обусловлена в первую очередь новизной предмета исследования В ней по существу впервые в отечественной историографии на основе широкого круга новых архивных документов предпринимается попьпка комплексно рассмотреть такие малоизученные вопросы, как роль, место и участие в боевых действиях представителей российской военной эмиграции на временно оккупированных территориях СССР и Югославии в годы Великой Отечественной войны 1941- 1945 гг Автором уточнено значение термина «российская военная эмиграция», всесторонне рассмотрены существовавшие накануне и в годы Великой Отечественной войны идеологические течения в среде российской военной эмиграции, выявлены и проанализированы причины отрицательного отношения германского политического руководства к возможности использования представителей российской военной эмиграции в войне против СССР, а также в связи с этим показаны противоречия между военным и партийным руководством Германии, выявлены и обоснованы причины, благодаря которым стало возможным использование отдельных представителей российской военной эмиграции в частях войск СС и вермахта, детально исследована структура воинских формиро-
ваний, созданных при участии российской военной эмиграции и воевавших на стороне Германии в годы Великой Отечественной войны, а также проанализирована и реконструирована история их участия в боевых действиях, приведшая к закономерному краху в мае 1945 г
Практическая значимость исследования. Выводы и материалы диссертации могут быть использованы при дальнейшем исследовании проблем, связанных с историей российской военной эмиграции в годы Великой Отечественной войны Диссертация также может помочь преподавателям вузов при чтении лекционных курсов и проведении семинарских занятий но отечественной истории
На защиту выносятся следующие основные положення:
уточнение значения термина «российская военная эмиграция»
раскрытие того, что ее доминирующем убеждением было неизбежное поражение СССР в Великой Отечественной войне, не говоря уже о поверженной Югославии
обоснование того, что военно-политическое движение российской военной эмиграции в годы Великой Отечественной войны обрело организованную форму только благодаря поддержке германского командования и в рамках вооруженных сил Третьего рейха
особо рассмотрен тот факт, что основные кадры вооруженных формирований российской военной эмиграции, созданных германским командованием, составили военные эмигранты «первой волны» (главным образом члены различных военно-политических организаций).
при использовании широкого круга документов автор стремился показать, что, несмотря на сотрудничество российской военной эмиграции с «власовским движением», между ними были непреодолимые противоречия и разновекторные конечные цели борьбы с Советской властью.
Апробация результатов исследования. Автор неоднократно выступал с докладами и сообщениями по теме диссертационного исследования на заседаниях Центра военной истории России Института российской истории РАН и ряде науч-
ных конференций По теме диссертации соискателем опубликованы 5 научных статей общим объемом 2,5 печатных листов Структура диссертации. Цель и основные задачи исследования определили его структуру, в основу которой положен проблемно-хронологический принцип Работа состоит из введения, трех глав, разделенных на параграфы, заключения и приложений, включающих список сокращений, список источников и литературы
Идеология российской военной эмиграции к кануну Второй мировой войны
В годы революции и Гражданской войны в России страну покинуло по различным данным до 2,5 миллиона человек1. Российская эмиграция не являлась одномоментным явлением, а представляла собой поток из нескольких волн, который, с 1917 г. прошел несколько этапов. Он был обширен и многолик. Обострение внутриполитической ситуации в России и нарастающая эскалация Гражданской войны приводили к увеличению числа беженцев, образованию новых волн эмиграции и способов бегства из бурлящей России.
Эмиграция «социально расширялась», захватывая все новые слои общества: если в 1917-1918 гг. эмигрировали в основном представители крупных дворянских фамилий, предприниматели, консервативные политические деятели, высшая царская бюрократия, и т. п., то уже с 1919 г. красный террор вызвал бегство из страны относительно «нейтральных» слоев населения — мелкой и средней буржуазии, интеллигенции, членов социалистических партий, духовенства, а также членов их семей - женщин, стариков, детей и др.
С 1919 г. начинается массовая эмиграция, в истории которой можно выделить шесть этапов: 1-й - после ухода с территории Украины в январе-марте 1919 г. германских войск, затем 2-й - при эвакуации с юга России французских войск в марте 1919 г., 3-й после ухода из Северной области России англо-американских войск в феврале 1920 г., а также 4-й — в феврале 1920 г. после эвакуации войск Добровольческой армии генерала А.И. Деникина из Новороссийска, 5-й - после ухода Русской армии генерала П.Н. Врангеля из Крыма и 6-й - после поражения войск адмирала А.В. Колчака и эвакуации японских войск из Приморья в 1920-21 гг.
Особую категорию эмигрантов, наиболее организованную и мобильную составили бывшие военнослужащие белых армий, участники боевых действий минувшей Гражданской войны, которые составляли около четверти от общего числа российских граждан покинувших страну в начале 1920-х гг2.
Наиболее крупная и организованная волна военной эмиграции, которая составила позже ее европейскую основу, выплеснулась в Турцию и страны Юго-Восточной Европы осенью 1920 г. в результате поражения и эвакуации Русской армии генерала П.Н. Врангеля. По сведениям штаба Врангеля, из Крыма было вывезено на 126 судах 145693 человека. Среди них было, по различным данным, от 70 тысяч до более чем 100 тыс. военнослужащих .
К этому надо прибавить и то, что за рубежом оказалось и большое количество бывших военнослужащих, не воевавших в частях белых армий и других антибольшевистских формирований, но оказавшихся за рубежом в составе подразделений Русского Экспедиционного корпуса.
В 1923-1924 гг. главные центры дислокации воинских белоэмигрантских контингентов в основном переместились в страны Юго-Восточной Европы, прежде всего - в Болгарию и Югославию. Некоторая часть казаков и офицеров была принята властями Югославии на погранично-гарнизонную службу. Постепенно российская военная эмиграция к середине 1920-х гг. прекращает свое существование в виде массовых воинских контингентов трансформируясь в систему воинских союзов и обществ.
Российские военные диаспоры различались по своим размерам, численности входивших в них эмигрантов, степени их взаимосвязанности и занятости, уровню жизни, наличию воинских союзов и общественных организаций, динамике роста, продолжительности существования, компактности проживания их членов, влиянию на внутриполитическую жизнь стран проживания.
На формирование и эволюцию военных диаспор влияли такие факторы, как: политика правительства стран проживания по отношению к российским беженцам (благоприятствующая развитию эмигрантской общины, либо же наоборот, препятствующая), близость центров компактных поселений военных к крупнейшим миграционным путям, политическая ситуация в мире, языковые барьеры, вероисповедание, экономическое положение в странах проживания (возможность занятия сельским хозяйством, спрос на рабочие руки и т.п.).
К 1924 г. Русская армия фактически трансформировалась в конгломерат различных военных обществ и союзов; штабы остались без войск. В этой ситуации П.Н. Врангель и его окружение, дабы сохранить политический вес Русской армии (и свой личный) в русском зарубежье, пошли в 1924 г. путем создания Русского Обще-воинского союза (РОВС) как центра объединения всех военных обществ и союзов в эмиграции.
Участники Белого движения были объединены в несколько военных и военно-политических организаций. Главной среди них был Русский Общевоинский союз (РОВС), создание которого было провозглашено Врангелем 1 сентября 1924 г. РОВС был образован путем реорганизации Русской армии, эвакуированной из Крыма сначала в Турцию и Тунис, а затем в Европу. Позже на правах отделов вошли и другие группы участников Белого движения, проживавшие в Европе, США, Южной Америке, Китае и других странах и регионах. К 1937 г. РОВС насчитывал 13 отделов и подотделов, и объединял в себе около 30 тыс. человек. РОВС выступал в качестве объединяющей их структуры. Таким образом, с Русской армией в состав РОВСа объединялись все те воинские организации, которые до этого не имели с ней связей. Общее управление делами РОВСа возлагалось на штаб главнокомандующего Русской армией в составе РОВСа. Задачи Союза сводились к укреплению начал воинской дисциплины, к общему руководству и согласованию деятельности обществ и союзов, воинских частей и отдельных групп, вошедших в его состав, а также к оказанию материальной и моральной помощи своим членам. Во главе РОВСа в соответствии с Временным положением стоял главнокомандующий Русской Армией. Отделы Союза возглавляли председатели, назначаемые главнокомандующим
Привлечение представителей российской военной эмиграции к боевым операциям в составе войсковых и полицейских частей вермахта и СС
В первый период Великой Отечественной войны немецкое фронтовое командование признавало ценность российских эмигрантов и, было ими довольно. Многие из них были награждены знаками отличия за храбрость. Некоторые погибли. Но с июня 1942 г. по решению Верховного главнокомандования (ОКБ) в Германии отправка на фронт бывших белых офицеров-эмигрантов была прекращена9.
Есть сведения о русском белоэмигрантском отряде в составе 9-й армии вермахта под командованием генерал-полковника А. Штрауса. Он был сформирован в конце августа - начале сентября 1941 г. в г. Велиш, в составе 6-й пехотной дивизии. Инициаторами создания отряда (роты) стали русский эмигрант из Парижа, член РОВС капитан А.П. Заустинский (ротмистр 1-го лейб-драгунского Московского Императорского Петра Великого полка русской армии), назначенный командиром отряда, ротмистр Б.Н. Карцев, О. Горбачевский, А. Власов, Шурюгин, князь Мещерский (парижский), полковник Сакирич, капитан Козлов и другие.
Отряд принимал участие в боевых действиях против частей Красной Армии в районе Вязьмы-Ржева-Зубцева и Сычевки. Военнослужащие отряда носили немецкую униформу, но имели свой отличительный знак - белый крест на черном поле, носимый на левом рукаве10. В составе 9-й армии действовала также отдельная сотня по борьбе с партизанами под командованием капитана А.Н. Подранцева, в 1941-1942 гг., рота по борьбе с партизанами штабс-ротмистра Белова.
Русские белоэмигранты служили и в разведывательных органах Германии, в основном в военной разведке — Абвере. Их сотрудничество началось еще до Великой Отечественной войны. Германские спецслужбы вели сбор разведывательных данных о военной и экономической мощи Советского Союза, разрабатывали контрразведывательные мероприятия.
Основной средой для вербовки агентуры были русские эмигрантские колонии и, прежде всего, участники различных антисоветских военных организаций. Для получения интересовавшей Абвер информации агентам поручалось заводить знакомства с сотрудниками зарубежных советских представительств, моряками торгового флота и лицами, прибывшими из СССР или имеющими связи на его территории. Кроме использования отдельных эмигрантов, Абвер при необходимости объединял таких лиц в резидентуры. Известно, например, что сотрудником Абвера был бывший командир Дроздовской дивизии Добровольческой армии генерал-майор А. В. Туркул. Секретарь болгарского отдела «Русского обще-воинского союза» и начальник его разведотдела К. Фосс снабжал Абвер информацией об СССР, полученной от членов РОВС и лиц, приехавших из СССР11.
В военной организации Абвера «Финляндия», более известной как «Бюро Целлариуса», ведшей сбор информации о советском Балтийском флоте, Ленинградском военном округе и в целом о Северо-Западном регионе СССР, официальными сотрудниками были бывшие офицеры царской и белой армий Добровольский, Пушкарев, Алексеев, Батуев, а также ряд сотрудников из балтийских немцев12.
После начала Великой Отечественной войны все русские сотрудники Абвера из числа «эмигрантских» резидентур были включены в состав фронтовых органов Абвера либо работали на оккупированной немцами территории.
Наибольшее число русских белоэмигрантов было сосредоточено в подразделении Абвера Абвернебенштелле «Юг Украины», проводившем контрразведывательную работу на территориях Херсонской, Сталинской, Запорожской, Кировоградской, Одесской областей, а с 1942 г. — в Крыму, где согласно справке Управления контрразведки «Смерш» отдельной Приморской армии в составе абверкоманды-301, действовал контрразведывательный орган «Геркулес», сформированный из старых белоэмигрантов, прибывших из Болгарии . Эмигранты возглавляли штатные контрразведывательные резидентуры, состоявшие из 2—3 штатных резидентов, самостоятельно вербовавших агентуру. Помимо вербовки в Абвер, велась постоянная работа по привлечению в РОВС14. Служили белоэмигранты и в полицейских формированиях созданных гитлеровцами из предателей Родины, участвовали в карательных антипартизанских операциях на оккупированной советской территории. Вот, например что сообщалось об одном боевом эпизоде в выдержке из истории партизанского отряда № 1 первой партизанской бригады соединения «Бати», действовавшего в Смоленской области: «...11 апреля 1942 года группа партизан сделала засаду в дер. Фалисы. Появились полицейские. Они ходили от дома к дому и спрашивали у жителей о партизанах. Когда они подошли к дому, где сидели в засаде Цуранов, Новиков, Чужов, Воронов, Кузьмин, их встретили гранатами. Полицейские побежали. Началась паника. В результате было убито 5 полицейских, два взято в плен, в том числе русский белоэмигрант Игорь Шлыков»1 .
В Смоленской области, в городе Дорогобуже, абвером и СД была сформирована истребительная команда «Бишлер», печально известная также под наименованием «Военная команда охотников с Востока». Создание команды началось в июне 1942 г., после вторичного захвата города немцами. Возглавил команду капитан немецкой военной разведки белоэмигрант Владимир Бишлер. В середине июля 1942 г. в его подразделении насчитывалось около 600 человек. В то время в ее составе было 8 стрелковых рот - среди них рота специального назначения и пулеметная рота. У Бишлера был взвод личной охраны (25 человек). Как коменданту Дорогобужа, ему также подчинялись гражданская администрация, городская (45 человек) и сельская полиция (829 человек). За счет членов вспомогательной полиции команда, несшая боевые потери, пополнялась личным составом16.
«Военная команда охотников Востока» приступила к поиску и уничтожению народных мстителей сразу, как было завершено ее формирование. Члены команды вели планомерные и жестокие операции по истреблению лидеров партизан и антифашистского подполья, нанеся до конца 1942 года патриотам, действовавшим в Дорогобужском районе, настолько тяжелые потери, что они не смогли оправиться от них до конца оккупации17.
Участие в боевых действиях на стороне Германии представителей белоэмигрантского казачества
Казачье управление предложило П.Н.Краснову возглавить Временное казачье правительство за границей, однако генерал категорически отказался, указав на то, что все войсковые атаманы и тем более Верховный атаман казачьих войск должны избираться, и притом непременно, на территории исконных казачьих земель.
31 марта 1944 г., с целью избежать возможных разногласий в казачьей среде, было учреждено Главное управление казачьих войск (ГУКВ) в составе четырех человек: генерал-лейтенант П.Н.Краснов (начальник) генерал-лейтенант В. Г. Науменко, полковник СВ. Павлов, полковник Н.Л. Кулаков. Первые двое - белоэмигранты, вторые бывшие граждане СССР; Краснов и Павлов - донские казаки, Науменко - кубанский, Кулаков - терский. Согласно замыслу, Управление являлось «представительством перед германским командованием для защиты казачьих прав»94. В первую очередь, ГУКВ занималось казаками, прибывшими из СССР - их вербовкой на военную службу, сбором всех казаков из частей вермахта, СД и СС для передачи их в состав дивизии фон Панвица и строевых частей «Казачьего стана». Хотя сфера деятельности ГУКВ распространялась только на бывших т.н. «подсоветских» казаков, неофициально осуществлялось привлечение в казачьи части и эмигрантов, что было связано, прежде всего, с проблемой комплектования казачьих частей командным составом95.
Представившейся возможностью воспользовались немало казаков-эмигрантов, сознававших, что они до конца повязаны с немцами. «Погибнут немцы - погибнут и казаки, победят немцы — как-то устроятся и казаки», -рассуждали они. Так в дивизию Г. фон Панвица были зачислены несколько десятков офицеров-эмигрантов, ряды которых впоследствии пополнились казаками, перешедшими из «Русского Охранного Корпуса». В канцелярию атамана Общеказачьего объединения в Германской империи поступало также множество прошений от русских офицеров, по происхождению не казаков, о принятии их в ряды казачества и зачислении в казачьи части. На вопрос, почему они не идут в РОА к Власову, обычно следовали ответы, «что РОА ненадежна, что РОА может перейти и к большевикам, и к партизанам... ну, а казаки никогда не переидут и никогда не предадут, казакам некуда деваться»
Тем временем в среде эмигрантского казачества по-прежнему большой интерес вызывала 1-я казачья дивизия генерала фон Панвица, переброшенная по приказу германского командования в Югославию. В первые месяцы 1944 г. в ней побывали, например, кубанский войсковой атаман генерал В.Г. Науменко, астраханский войсковой атаман генерал Н.В. Ляхов, донской войсковой атаман генерал Тараторкин, а также генерал А.Г. Шкуро, доктор Н.А. Гимпель и полковник С.Н. Краснов. 4 апреля 1944 г. на приеме у германского посла в Хорватии, (где присутствовало все хорватское правительство во главе с министром-председателем Мандичем и дипломатический корпус), генерал Панвиц рассказал о боевых действиях возглавляемой им дивизии. Ее главной задачей была борьба с партизанами вместе с усташами и домобранами. За три месяца было уничтожено, по его словам, 2137 партизан и взят в плен 661 человек. 1-я казачья дивизия прошла с востока на запад около 1000 километров, ведя борьбу с партизанами, диверсантами и охраняя коммуникации германских войск. Она обеспечивала безопасность 361 километра железных дорог и несколько сотен километров других путей сообщения. В боях с партизанами, по данным, приведенным фон Панвицем, погибли 18 офицеров (в том числе 6 командиров эскадронов), 41 унтер-офицер и 328 рядовых были ранены. В годовщину создания 1-й казачьей дивизии ей была объявлена благодарность от главнокомандующего германскими войсками в Югославии генерала Л.Рендулича, а генерал фон Панвиц получил поздравления, в частности, от генералов Э.Кестринга и П.Н.Краснова.
По оценке Е.И. Балабина, всех казаков находившихся в германских вооруженных силах в конце марта 1944 г. насчитывалось 65 тысяч человек, в том числе 22 тысячи - у генерала фон Панвица, который пользовался у казаков популярностью благодаря своим личным качествам. Создание ГУКВ явилось важной вехой в истории развития антисоветского движения эмигрантов-казаков. За два года казачество выросло в достаточно монолитную, единую и официально признанную немцами силу. Вооруженными казаками стало руководить Верховное командование вермахта, а не районные или городские полицейские управления и комендатуры. Вместо десятков атаманов образовался единый казачий центр97.
Что касается боевых действий казаков к середине 1944 г. то они участвовали в карательных операциях против партизан и мирного населения на Балканах и в Белоруссии, сражались во Франции на Атлантическом валу во время открытия союзниками Второго фронта (июнь-июль). В августе 1944 г. казаки открыли новую страницу в своем «послужном списке», а именно участие в подавлении восстания в Варшаве. Акцию осуществляли три сотни 3-го казачьего полка войскового старшины Бондаренко, чем оказали большую помощь частям СС. Повстанцы отчаянно сопротивлялись, но силы были явно неравны, и восстание было потоплено в крови. Германское командование наградило орденом Железного креста многих казаков и казачьих офицеров этого подразделения . В специальном приказе генерала добровольческих войск при начальнике Генштаба сухопутных войск Э.Кестринга от 20 октября 1944 г. им выражалась глубокая благодарность.
20 сентября 1944 г. приказом Гитлера генерал-лейтенант Кубанского казачьего войска А.Г.Шкуро был назначен начальником Казачьего Резерва. В том же месяце на совещании в ставке Гитлера, на которое был вызван начальник 1-й казачьей дивизии фон Панвиц, Гитлер избрал 1-ю Казачью дивизию фон Панвица сборным пунктом всех казаков.
Как следует из особого приказа фон Панвица по дивизии, он доложил на этом совещании о борьбе казачества вместе с германскими войсками против общего врага и дал высокую оценку казакам, воевавшим под германским знаменем. Отныне фон Панвиц стал военачальником всех казачьих войск. Опираясь на авторитет П.Н. Краснова, «отцом казаков», как тот именовался в приказе, он должен был за короткое время собрать всех казаков, находящихся на разных фронтах во Франции, Польше и других местах. Генерал фон Панвиц
Взаимоотношения российской военной эмиграции с «Русской освободительной армией» генерала А.А. Власова
Руководство Германии дало согласие на формирование отдельной русской воинской части, исходя из того, что оккупация Югославии войсками фашистского блока (Германия, Италия, Болгария и Венгрия) была воспринята миром российского военного зарубежья очень спокойно, если не с симпатией (в отличие, например от российской диаспоры во Франции, которая в 1940 г. во многом поддержала свою вторую родину в борьбе против Германии).
Первые отряды общей численностью около 2000 человек были сформированы в сентябре 1941 г. в Белграде, а из них в январе 1942 г. создан корпус из двух полков по 1000-1500 солдат. Циркуляры о наборе добровольцев рассылались по русским военным организациям и в других страны - Германию и Протекторат Богемию и Моравию, Генерал-губернаторство (Польшу), Францию, Грецию, Италию, однако число призванных из этих стран было невелико, так как вербовка добровольцев в пределах Германии и Западной Европы немецкими властями не была разрешена. Так по состоянию на 12 сентября 1944 г. в рядах корпуса служило 5796 эмигрантов, из которых 3470 проживали накануне войны в Сербии и Хорватии (в основном кубанские казаки и чины 1-й кавалерийской дивизии бывшей Русской армии генерала П.Н. Врангеля), 1961 - в Болгарии (донские казаки и чины 1-го армейского корпуса, также из армии Врангеля) и 371 в других странах .
1-й полк формирующегося соединения состоял из батальона кубанских казаков (3-й по нумерации). 2-го батальона, куда вошли бывшие чины различных родов войск, служившие в годы Гражданской войны в России в составе Русской армии, и 1-го батальона состоявшего из необстрелянной и наскоро обученной эмигрантской молодежи (его именовали еще «юнкерским»). К середине октября 1941 г. полк состоял уже из 4 батальонов: I юнкерский, II смешанный, III казачий, IV стрелковый. 23 октября был создан штаб бригады, которая включала 1-й и 2-й сводные полки и начитывала примерно 2400 человек. В 1-м полку осталось 3 батальона: I юнкерский, II смешанный, III казачий. 2-й полк включал следующие подразделения: I стрелковый батальон (бывший IV в 1-м полку), II смешанный батальон, III батальон. 11 ноября была сформирована т. н. сборная рота, из которой осуществлялось пополнение строевых частей новыми добровольцами24. Средний возраст военнослужащих составлял 40—50 лет. Они, по свидетельству генерала Скородумова, были обмундированы в форму дореволюционной русской армии, с белым ополченским крестом на шлемах25.
Впрочем, как свидетельствуют сохранившиеся фотоматериалы, в действительности форма одежды новобранцев серьезно различалась, часть из них была экипирована в югославские шинели и чехословацкие шлемы. Один из бывших военнослужащих Русского Корпуса оставил свидетельство по поводу обмундирования первых двух полков: так как корпус в период своего формирования был подчинен административно-хозяйственной службе германской армии, то отчасти поэтому высшее военное командование отнеслось равнодушно к выдаче со складов югославской армии материала на обмундирование первых двух полков в русскую форму, сшитую из югославского военного сукна. Автор сопроводил это следующим комментарием: «По всей вероятности, немецкие «зондерфюреры» предполагали, что эти странные люди, оригинально одетые, будут служить лишь охранниками, военными сторожами, что явствовало и из первоначального названия Корпуса — Русский Охранный Корпус»26.
Основные кадры соединения составили бывшие белые военные эмигранты, служившие еще в Русской армии генерала Врангеля. Большинство их до начала войны состояло в различных военных организациях, главным образом в рядах РОВСа. Лишь около 10% от общего числа добровольцев составляли юноши-эмигранты, выросшие на чужбине, - юнкера, студенты, гимназисты, что составило менее 1% от общего количества эмигрантской молоде-жи , что наглядно демонстрирует тот факт, что идеи «политического активизма» не получили в эмигрантской среде такого значительного распространения, как это пытались представить лидеры РОВСа и зарубежного Белого движения. В корпусе на протяжении его функционирования служили 314 бывших военнослужащих Красной Армии, сведенных в две особые роты, 44 русских генерала - участников Белого движения, в том числе 3 генерал-лейтенанта и 15 генералов, причисленных к Генеральному штабу28. Но только трое из них (командир корпуса Б. А. Штейфон и командиры 1-й бригады И. К. Кириенко и Д. П. Драценко) носили генеральские звания по занимаемым в корпусе должностям. Ввиду огромного переизбытка офицеров большинству из них пришлось служить на должностях унтер-офицеров и рядовых. В корпусе был избыток офицеров и зачастую для генералов и полковников не находилось даже обер-офицерских вакансий. Переносить все тяготы этой службы по возрасту и состоянию здоровья могли далеко не все, и отток личного состава из корпуса на протяжении первых двух лет был весьма велик.
Весь внутренний уклад жизни корпуса и обучение первое время строились по уставам давно несуществующей царской армии, однако, в связи с изменением тактики ведения боя и появлением новых видов оружия вскоре пришлось перейти на уставы Красной Армии, как отвечавшие современному состоянию военного дела. С включением корпуса в состав вермахта были введены немецкие уставы.
В составе формирующегося соединения было много чинов Русского Обще-Воинского Союза. Поэтому ими был положительно воспринят приход к командованию корпусом вместо легитимиста М.Ф. Скородумова близкого им генерала Б.А. Штейфона. 2 октября 1941 г. Штейфон, с 14 сентября исполнявший обязанности командира соединения, был официально назначен командиром Русской Охранной Группы (Корпуса). После этого широко развернулась регистрация и мобилизация эмигрантов.
