Возникновение и развитие советского военно-политического коллаборационизма на оккупированных территориях СССР в 1941-1944 гг. Ермолов Игорь Геннадьевич

Содержание к диссертации

Введение

ГЛАВА I. ПРИЧИНЫ И УСЛОВИЯ ВОЗНИКНОВЕНИЯ И РАЗВИТИЯ КОЛЛАБОРАЦИОНИЗМА НА ОККУПИРОВАННЫХ ТЕРРИТОРИЯХ СССР 50

1. Контингент коллаборационистских военных формирований и причины их создания 50

2. Влияние особенностей оккупационной политики на возникновение и развитие советского коллаборационизма 82

3. Идеи, политические лозунги и пропагандистские мероприятия, направленные на эволюцию коллаборационизма 107

ГЛАВА II. ПРОЦЕСС СОЗДАНИЯ КОЛЛАБОРАЦИОНИСТСКИХ ВОЕННЫХ ФОРМИРОВАНИЙ НА ОККУПИРОВАННЫХ ТЕРРИТОРИЯХ СССР И ПРАКТИКА ИХ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ 139

1. Процесс создания коллаборационистских военных формирований на оккупированных территориях СССР 139

2. Практика использования военных коллаборационистских формирований на оккупированных территориях СССР 183

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 216

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕ

РАТУРЫ 231

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ 251

ПРИЛОЖЕНИЯ 254

• Контингент коллаборационистских военных формирований и причины их создания
• Влияние особенностей оккупационной политики на возникновение и развитие советского коллаборационизма
• Процесс создания коллаборационистских военных формирований на оккупированных территориях СССР

Введение к работе

Основной вклад в разгром гитлеровской Германии внесли народы Советского Союза. Великая Отечественная война явилась той частью Второй мировой войны, в период которой произошла основная схватка с германским нацизмом, в корне изменившая финал битвы с агрессором. Великая победа была одержана героическими усилиями нашего многонационального народа. Однако на этом фоне отмечались и явления, выбивавшиеся из общего контекста массового патриотизма, не лучшим образом сказавшиеся на ведении боевых действий Красной Армией, войсками стран-союзников и партизанскими формированиями.

Одно из таких явлений - коллаборационизм, вызванный рядом противоречий политического, экономического, идеологического порядка. Коллаборационизм (от франц. collaboration - сотрудничество, совместные действия) современной лингвистикой трактуется как «предательство, сотрудничество с врагами своей родины во время оккупации ее гитлеровскими войсками в период Второй мировой войны» , а коллаборационист - как «изменник, предатель родины, лицо, сотрудничавшее с гитлеровскими фашистскими захватчиками в оккупированных ими странах во время Второй мировой войны 1939-1945 гг.»². Столь узкая трактовка данного термина в смысле ограничения его рамками лишь одной Второй мировой войны, вполне объяснима, ибо сотрудничество с врагом в период агрессии и вооруженная борьба в составе его армии против своего же правительства - явление уникальное, а для народа нашей страны - не только нетипичное, но и кардинально неприемлемое. Во всяком случае, тема добровольного сотрудничества граждан нашего государства с внешним врагом в отечественной истории

¹ Ожегов СП. Словарь русского языка. 1У-с изд. М., ІУ87. С. 248.

² Лехин Н.В., Петров Ф.П. Словарь иностранных слов. 4-е изд. М., 1954. С. 331.

довоенного периода вообще не рассматривалась, по крайней мере, в течение последних трех веков. Основываясь на приведенных трактовках, коллаборационизм следует определять как предательство, любую форму добровольного сотрудничества с внешним врагом в период военных действий. Это сотрудничество не было однородным. Отечественные исследователи в этой связи предложили типологию форм коллаборационизма. Так, СВ. Кудряшов выделил военное, политическое и экономическое сотрудничество'. Н.М. Ра-маничев указал на четыре формы коллаборационизма: политический, адми-нистративный, хозяйственный и военный . Иную классификацию форм коллаборационизма предложил М.И. Семиряга, выделивший бытовой, административный, экономический и военно-политический коллаборационизм³. Объединение военного и политического коллаборационизма в одну форму представляется правильным, так как нельзя рассматривать обособленно вооруженную борьбу на стороне Германии и политико-пропагандистские мероприятия, направленные на привлечение к борьбе против собственного правительства. Военно-политический коллаборационизм можно определить, таким образом, как добровольное участие в вооруженной борьбе на стороне Германии против партизан, Красной Армии и союзнических с СССР англоамериканских войск, а также участие в политико-пропагандистских мероприятиях, направленных на привлечение в коллаборационистские формирования для вооруженной борьбы на стороне Германии.

К военно-политическим коллаборационистам периода Великой Отечественной войны следует отнести следующие категории советских граждан:

- бойцов и командиров антибольшевистских военных формирований, созданных из граждан СССР;

Кудряшоа СВ. «Предатели», «освободители» или жертвы режима? Советский коллаборационизм (1941-1942) // Свободная мысль. 1993. № 14. С. 89. 91. ⁴ Раианичев H.Af. Власов и другие // Вторая мировая война: актуальные проблемы. М.. 1995. С. 293.

Семиряга . Коллаборационизм. Природа, типология и проявления в годы Второй мировой войны. М.. 2000. С. 11.

организаторов, руководителей и участников политических организаций, программные цели и деятельность которых были направлены на борьбу против СССР и поддержку германской агрессии;

другие категории советских граждан, добровольно способствовавших проведению различного рода политико-пропагандистских мероприятий, направленных на поддержание коллаборационистских настроений.

Исходя из этого, в диссертации рассмотрены вопросы военно-политического сотрудничества граждан СССР с Германией, проявившегося на оккупированной территории СССР с 1941 по 1944 гг.

Несмотря на то, что Вторая мировая война окончилась сравнительно недавно, она до сих пор остается малоизученным событием отечественной истории. Причина заключается в том, что война совпала по времени с апогеем сталинской тирании, в результате многие ее негативные моменты, как в сталинские времена, так и в последующие десятилетия тщательно скрывались или ретушировались, а позитивные - утрировались. В итоге, написанная под идеологическим прессом тоталитарного режима история Второй мировой представляет ряд ее событий не такими, какими они были в действительности, а такими, какими их хотелось бы видеть существовавшему в СССР режиму.

Хотя политика нашего государства за последние годы претерпела ряд позитивных изменений, вылившихся в пересмотр официального отношения к ряду событий советского периода, историческая оценка некоторых моментов военных лет фактически не сдвинулась с мертвой точки, в целом оставшись такой, какой она была в сталинские времена. Все, что не вписывалось в «прокрустово ложе» официальных догм, было принято считать «очернительством истории».

По названным причинам коллаборационизм, явившийся довольно болезненным событием истории военных лет, вплоть до последнего десятилетия отечественными историками не подвергался детальному изучению. Это

создало определенную брешь в истории Второй мировой войны, в результате некоторые ее страницы были и остаются труднодоступны для понимания и правильного научного осмысления. К таковым можно отнести такие моменты войны как особенности оккупационного режима, партизанского движения, политические настроения гражданского населения СССР и красноармейцев в период оккупации 1941-1944 гг., коллаборационистскую пропаганду, проводившуюся на протяжении всего периода военных действий и оккупации, боевые столкновения между советскими партизанами и коллаборационистами в местах дислокации значительных партизанских сил (Орловская, Калининская, Смоленская, Витебская, Ленинградская области), особенности самоуправления, созданного с ведома оккупантов на временно захваченных территориях.

Существующие по проблеме коллаборационизма труды и публикации отличаются зачастую выраженной тенденциозностью. В отечественной историографии, несмотря на признание масштабности советского коллаборационизма периода Второй мировой войны, немалого количества его сторонников¹, проблема остается недостаточно изученной. И если отдельные коллаборационистские формирования, например, Русская Освободительная Армия -РОА (с ноября 1944 г. - Вооруженные силы Комитета освобождения народов России - ВС КОНР), в последние годы заслужили внимание исследователей, то причины советского военно-политического коллаборационизма, его развитие, процесс формирования боевых единиц из граждан СССР, вопросы профессионального состояния кадров частей и соединений так называемых «восточных войск» в составе вермахта, действовавших на оккупированных территориях СССР (особенно это касается мелких боевых единиц - рот и батальонов), не были предметом исследования отечественных историков

⁶ См., напр.: Дробязко СП. «Восточные войска» в вермахте 1941-1945 гг. // Наши вести. 1994. № 437/2738. С. 11: Похлебкин П.ІІ. Великая война и несостоявшийся мир (1941-1945-1994). Военный и внешнеполитический справочник. М., 1997. С. 127-128; Кульков Е.. Мягков М., Ржешевский О. Война 1941-1945. М.. 2004. С. 230-234.

вплоть до начала 1990-х гг. То же можно сказать об анализе всего спектра причин возникновения и развития коллаборационизма, особенностей оккупационной политики, ставших в некоторых случаях мощным катализатором коллаборационистских настроений. В результате проводившегося на протяжении длительного времени замалчивания фактов коллаборационизма, в частности, военно-политического, они оставались и до сих пор остаются малоизвестными. Необходимость объективного изучения коллаборационистских процессов, протекавших на оккупированных территориях СССР, определило актуальность данного исследования.

О степени изученности темы можно судить по отечественной и зарубежной историографии. Отечественную целесообразно разделить на историографию советского и постсоветского периодов. Необходимость этого вызвана тем,- что в каждый из названных периодов историография коллаборационизма развивалась неодинаково. Историки советского времени были лишены возможности работы с архивными источниками по данной тематике. Кроме того, идеологический запрет объективно освещать все то, что могло бы поколебать штампы о морально-политическом единстве советского наро-да в Великой Отечественной войне , привел к тому, что отечественные авторы на протяжении десятилетий оставляли тему коллаборационизма за рамками исследований. Важной чертой отечественных публикаций советского периода имела их строгая идеологическая направленность, стремление авторов не столько внести что-то новое в научную разработку проблемы, сколько

Газета «Правда» 29 июля 1941 г. в передовой статье «Великая дружба народов СССР» писала: «...когда наша страна вступила в смертельную схватку с разбойничьими ордами Гитлера, весь наш народ един в своей ненависти к германскому фашизму, в своей готовности бороться против него». «Пролетарская правда» 19 июля 1941 г. писала: «При помощи угроз, шантажа и «пятой колонны», при помощи продажных холопов, готовых за тридцать сребреников предать свою нацию, Гитлер смог осуществить свои гнусные намерения в Болгарии, Хорватии, Словакии... Даже в Польше, в Югославии и Греции... внутренние противоречия между нациями и классами и многочисленные измены как на фронте, так и в тылу ослабили силу сопротивления оккупантам. Но грабительские козни Гитлера неминуемо будут разбиты впрах теперь, когда он вероломно напал на СССР, могучую страну, вооруженную... несокрушимой дружбой народов, непоколебимым морально-политическим единством народа...»

И. Эрснбург4 ноября 1941 г. писал: «Эта война - не гражданская война. Это отечественная война. Это война за Россию. Нет ни одного русского против нас. Нет ни одного русского, который стоял бы за немцев». Эрен-Gvpc II. Нет тыла // Война. М., 2004. С. 131.

поддержать господствовавшие в СССР парадигмы. Ввиду этого советская историография представлена в основном малообъемными публикациями, без ссылок на конкретные документы, архивные фонды. Фактологическая часть ряда публикаций нередко повторялась, авторы лишь присовокупляли свои однотипные выводы. Что касается фундаментальных трудов и справочных изданий по истории Второй мировой войны, изданных в доперестроечный период, в них отсутствовали отдельные статьи, главы, посвященные колла-борационизму . Кроме того, до недавнего времени отечественные авторы освещали в основном одну наиболее яркую сторону военного коллаборацио-

"^ низма - существование армии А.А. Власова, лишь в некоторой степени упо-

миная о других воинских частях и соединениях из граждан СССР .

Тем не менее, отечественная историография советского периода по проблеме военно-политического коллаборационизма содержит ряд работ. В качестве исследователей зачастую выступали не профессиональные историки, а журналисты, военные, юристы, сотрудники органов госбезопасности. Так, вплоть до начала 1990-х гг. советские исследователи ограничивались преимущественно частичной констатацией фактов

V> сотрудничества отдельных граждан СССР с врагом¹⁰. В трудах отечествен-

ных авторов советского периода говорится не столько о коллаборационизме, сколько о коллаборационистах, то есть, об отдельных личностях, одиночках, вставших на путь сотрудничества с врагом. В этом просматривается попытка указать на коллаборационизм не как на явление, а, скорее, как на недоразу-

⁸ См.. напр.: История Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941-1945 / под ред. П.Н. Поспело
ва. М, 1961-1965. Т. 1-6; История Второй мировой войны, 1939-1945 гг. / под ред. А.А. Гречко. М, 1973-
1982. Т. 1-12; Великая Отечественная война 1941-1945: энциклопедия / под ред. А.А. Козлова. М, 1985.

⁹ Колесник А.Н. Грехопадение? Генерал Власов и его окружение. Харьков, 1991; Бахвалов А. Генерал Вла
сов. Предатель или патриот? СПб, 1994; Раманичев //.Л/. Власов и другие // Вторая мировая война: актуаль
ные проблемы / под ред О.А. Ржешевского. М, 1995; Дробязко СП. Русская Освободительная Армия. М,
1998; Коняев Н.М. Власов. Два лица генерала. М., 2003; Александров K.AI. Против Сталина. Власовцы и

сова 1944-1945. Материалы к истории Вооруженных Сил КОНР. СПб., 2004.

¹⁰ Романовский П.Ф. Преступления германского фашизма в Белоруссии // Вторая мировая война. Мат-лы
научн. конфер., посвященной 20-й годовщине Победы над фашистской Германией. М., 1966. Кн. 1. С. 332;
Самсонов A.M. Вторая мировая война. М., 1990. С. 237.

менее, крайне несвойственное советскому народу , а также преуменьшить масштабы коллаборационизма, сделать его незаметным на фоне массового патриотизма народов СССР в годы войны. В своем стремлении несколько сгладить масштабность этого явления, некоторые авторы указали, что на стороне гитлеровцев хотя и служили русские, никакого отношения к советскому народу они не имели, так как значительная их часть была из эмигрантов, носителей белой идеи. Так, Л.В. Котов указал, что «на руководящие посты в этом аппарате (в органах местного самоуправления - И.Е.) назначались прибывшие в обозе гитлеровской армии белоэмигранты, в том числе члены белогвардейской организации «национально-трудовой союз» (НТС), находившейся на службе у фашистов... Они всячески помогали германской армии... Но советские люди не мыслили свободы своей Родины без ее верных сынов-коммунистов»¹². В другом труде по истории войны говорится: «Верными лакеями фашистов в проведении всех мероприятий по порабощению народа и уничтожению советских патриотов были буржуазные националисты... в том числе националистическое отребье, прибывшее в обозе гитлеровской армии»¹". В то же время ни один из авторов не проанализировал степень влияния белой идеи на развитие коллаборационистских настроений.

Вплоть до конца 1960-х гг. о коллаборационизме как явлении в СССР не было никаких упоминаний за исключением сообщения в некоторых советских газетах о казни генерала А.А. Власова и его одиннадцати сторонников ⁴. Можно согласиться с Е.Ф. Кринко и О.А. Чубарьяном, считающими, что тема коллаборационизма как научная проблема в советской историографии полностью игнорировалась¹⁵. Некоторое исключение

¹¹ История Великой Отечественной войны Советского Союза. Т. 2. С. 346.

¹² Котов Л.В. В тылу группы армий «Центр» // Герои подполья: сб. статей. М., 1970. С. 6.

¹³ История Великой Отечественной войны Советского Союза. Т. 2. С. 346.

¹⁴ Известия. 1946. 2 августа.

¹⁵ Кринко Е.Ф. Коллаборационизм в СССР в годы Второй мировой войны: старые и новые подходы // The
Soviet and Post-Soviet Review. 2003. № 2. С. 144; Чубарьян O.A. Дискуссионные вопросы истории войны //
Вторая мировая война: актуальные проблемы. М., 1995. С. 11.

составляла лишь литература, описывавшая работу советских органов госбезопасности во время войны¹⁶.

Так, сборники «Чекисты» включили как мемуары бывших сотрудников
госбезопасности, так и попытки исследования работы органов НКВД на ок
купированных территориях СССР. Упоминая о фактах военного коллабора
ционизма, авторы указали на его мотивы, назвав низменные побуждения,
связанные с уголовным прошлым коллаборантов, классовые противоречия
советского общества, проявившиеся в период оккупации. Вышедший в тот
же период сборник «За линией фронта» включил более обстоятельные для
'^> того времени публикации, описывающие партизанское движение в южных

районах Орловской области. Авторы не обошли вниманием борьбу партизан с отрядами местной самообороны, частями бригады Каминского, указали на политико-пропагандистские мероприятия коллаборационистов. В то же время указанные материалы освещали тему коллаборационизма односторонне, воспроизводили явно фальсифицированную картину событий. Следующим выразительным примером является сборник «Они среди вас», изданный «Советским комитетом по культурным связям с соотечественниками за

;^ рубежом» . В нем фрагментарно излагались биографии отдельных

коллаборационистов - военнослужащих Русской Освободительной Армии и служащих учреждений на оккупированных территориях СССР. Тенденциозная подборка материалов давала понять цель издания, а именно -представить коллаборационистов, осевших после войны в странах Запада убийцами, ворами, немецкими «прихвостнями» самого низкого пошиба. Составители сборника, очевидно, руководствовались не желанием внести что-либо новое в исследование проблемы советского коллаборационизма, а дискредитировать тех участников коллаборационистских процессов, кто

4^{; |6} Чекисты: сб. статей /сост. А.В. Сапаров. Л., 1967. С. 191-201; Армейские чекисты. Воспоминания воен-

ных контрразведчиков Ленинградского, Волховского и Карельского фронтов / сост. А.А. Богданов, И.Я. Леонов. Л., 1985. С. 57-64, 74, 79-80, 114-117, 145-146, 149-150; Чекисты: сб. статей. М, 1970. С. 260-279; За линией фронта: сб. статей. Тула, 1968. ¹⁷ Они среди вас: сб. статей о предателях и изменниках Родины. М, 1969.

после войны продолжил антисоветскую деятельность за рубежом. Социально-политические мотивы их сотрудничества с врагом даже не затрагивались.

С. Николаев¹⁸ также фрагментарно остановился на биографиях отдельных коллаборационистских лидеров. Небогатый фактологический материал, обилие авторских комментариев с навешиванием «ярлыков» выявляло стремление автора не столько внести вклад в изучение темы, сколько поддержать установившуюся в СССР негативную оценку коллаборационизма, а также представить коллаборантов как одиночек, без указания масштабности этого явления.

Более обстоятельные публикации появились в 1973 году в сборнике «Неотвратимое возмездие». Спустя год он был переиздан с теми же статьями в несколько сокращенном виде. Так, генерал-майор юстиции Ф. Титов,¹⁹ автор первой в СССР объемной статьи в фундаментальном издании, исследуя процесс создания ВС КОНР, проследил процесс развития власовских вооруженных сил, описал практику их боевого применения. Предпринятая им в пределах идеологических рамок того времени попытка исследования коллаборационистских процессов, введение в научный оборот ряда архивных документов, в основном касающихся суда над генералитетом ВС КОНР, сделали основные этапы развития коллаборационизма достоянием гласности. Однако автор игнорировал политический аспект деятельности коллаборационистских лидеров, упрощая создание антисоветских вооруженных сил до банального прислуживания немцам, при этом отказывая коллаборационистам в какой бы то ни было идейности. Мотивами вступления на путь коллаборации автор считает тщеславие, карьеристские побуждения, трусость, «шкурные» интересы. Причиной выхода статьи стало, как указывает автор, появление множества публикаций о власовском движении на Западе, подогревших к

^|х Николаев С. Предатели и их радетели // Голос Родины. 1970. № 4. С. 13-17.

нему интерес мирового сообщества. Бросается в глаза стремление автора уклониться от признания масштабности власовского движения, представив коллаборационистов как немногочисленных одиночек.

Сюда же относятся и материалы о судебных процессах над руководи-телями власовских и казачьих формирований . А.В. Тишков в статье «Предатель перед советским судом» пересказал своими словами текст судебного заседания над А.А. Власовым и его одиннадцатью сторонниками, из которого, тем не менее, ввиду избирательного пересказа, трудно сделать исчерпывающие выводы о причинах возникновения и природе советского коллаборационизма. Тем более что данный текст не является стенограммой судебного процесса, следовательно, не воспроизводит подлинные слова подсудимых, а представляет собой их интерпретацию в нужной для обвинения форме. Тем не менее, указанные работы не обходят политическую платформу власовского движения, в некоторой степени раскрывают процесс создания власовских соединений, показывают их участие в боевых операциях.

В это же время появилось исследование Н. Минасяна , в котором автор сообщил некоторые сведения о правовом положении советских военнопленных, подчеркнув отсутствие у них надлежащего юридического статуса, что фактически обрекло их на бесправие.

Заслуживает внимание диссертационное исследование В.А. Шуляко-

ва , в котором автор, рассмотрев некоторые аспекты партизанского движения на территории Смоленской области, указал на факты коллаборационизма как явления, снижавшего эффективность партизанской борьбы. Однако автор

¹⁹ Титов Ф. Клятвопреступники // Неотвратимое возмездие: сб. статей / сост. Н.Ф. Чистяков, М.Е. Карышев. М.. 1974. С. 214-234.

"" Мартынов //. Правда о власовцах // Голос Родины. 1965. № 89. С. 23-28; Николаев С. Предатели и их радетели; Тишков А.В. Предатель перед советским судом. // Советское государство и право. 1973. № 2. С. 14-20. "' Минасян Н. Международные преступления Третьего рейха. Саратов, 1977.

Шуляков В.А. Деятельность местных органов советской власти на освобожденной от немецко-фашистской оккупации территории в годы Великой Отечественной войны (1942-1945 гг.): дис... канд. ист. наук. Смоленск, 1978.

не проаналировал причины коллаборационизма и не признал его масштабность.

Некоторых аспектов партизанского движения, фактов пропагандного противостояния между советскими партизанами и коллаборационистами коснулся Н. Мюллер '. Автору принадлежит заслуга в исследовании некоторых аспектов оккупационной политики, структуры органов оккупационной администрации. Этой же проблеме посвящены отдельные места общих трудов по истории Великой Отечественной войны .

В перестроечный период, вероятно под влиянием проникавших в СССР работ западных исследователей, в частности, книги А.И. Солженицына «Ар-хипелаг ГУЛАГ» преподнесшей коллаборационизм в ином ракурсе, советская историография пополнилась еще несколькими работами, претендовавшими на раскрытие сущности этого явления.

Существенно обогатила историографию проблемы публикация А.Ф. Катусева и В.Г. Оппокова²⁶. Получив доступ к уголовным делам руководителей власовского движения, они ввели в научный оборот некоторые документы, касающиеся следствия над лидерами ВС КОНР - А.А. Власовым, М.А. Меандровым, Ф.И. Трухиным и др. Кроме того, авторы указали на наличие антисоветских организаций, формировавших идейную базу советского коллаборационизма. В то же время авторы упростили оценку идейной базы советского коллаборационизма, видя в ней лишь попытку оправдания измены.

Д.А. Волкогонов, посвятивший в своей книге «Триумф и трагедия. По-

литический портрет И.В. Сталина» власовскому движению отдельную главу, назвал его рецидивом сталинщины. Делая выводы относительно причин-

²³ Мюлпер Н. Вермахт и оккупация. М., 1974.

~^А Война в тылу врага: о некоторых проблемах истории советского партизанского движения в годы Великой

Отечественной войны. М., 1974; Вдовин А. Русские в XX веке. М., 2004; Павлов В.В. Сталинфад: мифы и

реальность. М, 2003.

*⁵ Солженицын А.И. Архипелаг ГУЛАГ. Париж, 1989. Т. 5. С. 224-232.

²⁶ Катусев А.Ф., Оппоков ВТ. Иуды. Власовцы на службе у фашизма // Военно-исторический журнал. 1990.
№6. С. 68-81.

²⁷ Волкогонов Д.А. Триумф и трагедия. Политический портрет И.В. Сталина. М., 1989. Т. 2. Ч. 1.

ности коллаборационизма, Волкогонов справедливо признал его политическим явлением. В то же время автор не отмечает политических мотивов, упрощая коллаборационизм до классовых отношений. Существенно снижает ценность работы и то, что автор рассмотрел власовское движение довольно односторонне, к тому же перепутал некоторые факты, их хронологию.

Выступивший по данной проблеме на страницах «Воєнно-исторического журнала» генерал М.А. Гареев предпринял попытку критики зарубежных работ, а также ознакомления аудитории с сущностью коллаборационизма. Автор высказал свое несогласие с зарубежными исследователями, указавшими на высокую численность коллаборантов. Автор близок к позиции Д.А. Волкогонова своим односторонним подходом, путаницей в фактах и времени. Фактически работа направлена на поддержание сложившейся точки зрения.

В 1990 и 1991 гг. отечественная историография пополнилась довольно содержательными исследованиями А.Н. Колесника . Автор попытался перейти к всестороннему объективному рассмотрению проблемы советского коллаборационизма, в частности, его военно-политического аспекта. Выделив большой спектр причин коллаборационизма, в том числе безвыходное положение советских военнопленных, особенности оккупационной политики, антисоветские убеждения, автор коснулся идейной базы власовского движения, проследил этапы развития, структуру, практику боевого использования власовских вооруженных сил. Кроме того, привел объемные выдержки из ранее не публиковавшихся в СССР документов, в частности, доклада генерала В.Ф. Малышкина на Первой антибольшевистской конференции 12.04.43, стенограммы совещания в резиденции Гитлера от 3.06.43 по вопросу восточных формирований. Существенно снижает ценность работы то, что из-за недоступности архивных источников А.Н. Колесник воспользовался в

^2g Гареев М.А. О мифах старых и новых // Военно-исторический журнал. І9УІ. № 4. С. 42-52.

основном открытыми публикациями зарубежных и советских авторов" . В результате, в фактологическую часть исследования вкрались ошибки. Сделав попытку объективного научного анализа коллаборационизма, автор, тем не менее, остался при сложившейся в советском обществе точке зрения, упростив коллаборационизм до банального услужения оккупантам.

В постсоветский период мнения отечественных исследователей относительно коллаборационизма разделелись. Одни из них стали предлагать более радикальный взгляд, представляя коллаборационистов в основном как борцов против сталинского режима, другие продолжали поддерживать сложившееся в социалистическую эпоху мнение. Тем не менее, и те и другие постепенно расширяли фактологическую часть исследований, по мере открытия архивных фондов вводя в научный оборот все больше ранее неизвестных документов. Однако авторы по-прежнему концентрировали свое внимание в основном на власовской РОА. Другие коллаборационистские формирования получили в их трудах минимальное освещение.

К исследователям, продолжавшим придерживаться сложившихся в нашем государстве исторических парадигм, можно отнести А. Петрушина³¹. Яркой иллюстрацией радикального подхода к проблеме коллаборационизма служит статья Б.В. Соколова «Коллаборационисты - «дети советских народов», в которой автор аргументированно доказал неизбежность возникновения коллаборационизма в условиях сталинского режима, указал на социальные корни этого явления³².

П.А. Пальчиков³³ ввел в научный оборот некоторые программные документы КОНР, процитировал их отрывки, проанализировал ход создания

²⁹ Колесник А.Н. РОА - власовская армия. Харьков, 1990; Он же. Грехопадение? Генерал Власов и его окружение.

⁰ В этой связи д-р Й. Хоффман в предисловии к новому изданию «Истории власовской армии», вышедшей уже после его смерти под новым названием «Власов против Сталина», высказал А.Н. Колеснику претензии по поводу использования без всяких ссылок и с искажениями конкретных данных из книги Й.Хоффмана. См.: Хоффман //. Власов против Сталина. М, 2005. С. 12.

³¹ Петрушин А. «Власовцы»: предательство или патриотизм // Наше время (Тюмень). 1992. 13 ноября.

³² Соколов Б.В. Коллаборационисты - «дети советских народов» // Независимая газета. 1992. 20 февраля.

³³ Пальчиков П.А. История генерала Власова // Новая и новейшая история. 1993. № 2. С. 123-144.

власовских вооруженных сил, указал на условия германского плена как на основную, по мнению автора, причину вступления советских военнопленных во власовские части. Это была первая отечественная публикация, содержащая ссылки на архивные фонды. Однако, ввиду ограниченности источнико-вой базы, автор перепутал названия некоторых коллаборационистских частей, а армию Власова (ВС КОНР) представил как единственное крупное коллаборационистское соединение, созданное в ходе Великой Отечественной войны. Ввиду этого сделанный П.А. Пальчиковым вывод о том, что коллаборационистов за всю войну было не более 40 тысяч человек, несостоятелен.

^ Вывод об отсутствии идейной базы РОД оказался противоречащим данным,

приведенным в статье самим же П.А. Пальчиковым. Как видно, автор, не смог отказаться от существовавших в нашей стране штампов.

В этом же 1993 году отечественная историография пополнилась ценными работами Л.Е. Решина, B.C. Степанова³⁴. Авторы проанализировали не освещавшуюся до того времени эпопею плена генералитета РККА, указав на то, что высшие советские офицеры содержались в плену в иных условиях, нежели подавляющее количества советских военнопленных. Обоснованные

,д« выводы о том, что мотивы перехода на службу к противнику для высших

офицеров РККА в большинстве случаев имели свою специфику, отличаясь от мотивов становления на путь коллаборации младших офицеров и рядового состава РККА, придают работам особый вес. В статье «Охота на «Ворона» Л.Е. Решин впервые затронул работу спецслужб (НКГБ СССР) по ликвидации А.А. Власова. Существенным недостатком работ является то, что, введя в научный оборот ранее не публиковавшиеся документы, авторы приводят их с купюрами, без ссылок на первоисточники.

Более обстоятельному обращению к разным аспектам советского коллаборационизма предшествовал интерес к истории белого движения и белой

³¹ Решин Л.Е., Степанов B.C. Судьбы генеральские // Военно-исторический журнал. 1993. № 5. С. 28-37; Решин Л.Е. Охота на «Ворона» // Шпион. 1993. № 1. С. 93-100.

военной эмиграции. Вслед за новыми трудами по истории Гражданской войны и Русского зарубежья в 1990-е гг. появились исследования российских историков, посвященные проблемам плена, использования принудительного труда «остарбайтеров» и их перемещений, церковной жизни на оккупированных территориях СССР, а также разным сюжетам истории «восточных войск» в составе германского вермахта. Вышедшие в течение последнего десятилетия работы посвящены в основном отдельным разделам общей тематики коллаборационизма, нередко ограниченным узкими хронологическими рамками, что позволило авторам значительно углубить рассматриваемые моменты коллаборационизма.

Кроме упомянутых работ Л.Е. Решина, стоит назвать труды М.И. Семиряги³⁵. Автор, в отличие от своих предшественников, рассмотрел коллаборационизм не как банальное предательство, а как довольно сложное явление, имевшее социально-политические корни. Признав тот факт, что советские военнопленные составили значительный потенциал коллаборационистских формирований, М.И. Семиряга обстоятельно рассмотрел условия возникновения в их среде коллаборационистских настроений. Кроме того, автор отметил многообразие форм коллаборационизма и предложил его типологию³⁶.

Ю.Н. Арзамаскин³⁷ внес весомый вклад в исследование положения советских военнопленных и гражданских лиц, в годы войны оказавшихся на территории Германии, указал на безвыходность ситуации, толкнувших многих из них на путь коллаборации. Наряду с этим он отметил «политическую остроту» советского коллаборационизма, ставшую результатом ряда противоречий политического, экономического и религиозного характера, сложившихся в советском обществе. Подобное мнение высказали А.Ф. и Л.Н. Жуко-

Семиряга М.И. Тюремная империя нацизма и ее крах. М., 1991: Он же. Военнопленные, коллаборационисты и генерал Власов // Другая война: 1939-1945 / под ред. Ю.Н. Афанасьева. М., 1996. С. 313-339: Он же. Судьбы советских военнопленных // Вопросы истории. 1995. № 4. С. 19-33; Он же. Коллаборационизм. При-

ода. типология и проявления в годы Второй мировой войны.

' Семиряга М.И. Коллаборационизм. Природа, типология и проявления в годы Второй мировой войны. С. П. ³⁷ Арзамаскин Ю. Заложники Второй мировой. М., 2001.

вы , охарактеризовавшие коллаборационизм как порождение советского строя.

Наиболее значительный на сегодняшний день вклад в исследование истории создания, структуры, кадрового состава, практики боевого применения Вооруженных сил Комитета освобождения народов России внес К.М. Александров³⁹. Достоинством его работ стало введение в научный оборот множества ранее неизвестных документов Центрального архива Министерства обороны РФ, ряда зарубежных архивов, позволивших автору реконструировать малоизвестные факты боевых действий 1-й дивизии ВС КОНР.

СИ. Дробязко⁴⁰ и Б.В. Соколов⁴¹ в своих работах подробно остановились на особенностях оккупационной политики, указав на них как на одну из причин, катализировавших коллаборационистские настроения части гражданского населения оккупированных территорий СССР. Так, статья СИ. Дробязко «Локотской автономный округ и Русская Освободительная Народная Армия» стала первой попыткой исследования коллаборационистских процессов на территории Орловской и Курской областей. Автор сделал правильный вывод о весомости экономического фактора в стимуляции коллаборационистских настроений гражданского населения. Однако использование исключительно фонда Центрального штаба партизанского движения Российского государственного архива социально-политической истории, лишило автора возможности детализировать исследуемые процессы, критически ос-

Жуков А.Ф., Жукова Л.II. К вопросу о коллаборационистах в Великой Отечественной войне // Клио. 1997. №2* С. 173-181. "

* Александров К.М. Из истории насильственных репатриаций (1945-1946 гг.) // Россия и Запад: сб. статей. СПб., 1996. С. 56-71; Он же. Тайное оружие Вермахта // Посев. 2001. № 6. С. 14-21; Он же. Офицерский корпус ВС КОНР генерала А.А. Власова. СПб., 2001; Он же. Власовцы в пражских боях: Неизвестные страницы Пражского восстания 1945 г. // Против Сталина. Власовцы и восточные добровольцы во Второй мировой войне: сб. статей и материалов. СПб., 2003. С. 166-194; Он же. Восточные войска Вермахта и Вооруженные силы Комитета Освобождения Народов России: К истории разведывательных и контрразведывательных служб // Против Сталина. Власовцы и восточные добровольцы во Второй мировой войне: сб. статей и материалов. С. 89-142; Он же. Армия генерал-лейтенанта А. А. Власова 1944-1945. Материалы к истории Вооруженных сил КОНР. СПб., 2004; Он же. Оккупация отдельно взятого региона // Посев, 2002. № 5. С. 42-45.

⁴⁰Дробязко СИ. Русская Освободительная Армия. М., 1998; Он же. Локотской автономный округ и Русская Освободительная Народная Армия // Материалы по истории Русского Освободительного Движения / под ред. А.В. Окорокова. М., 1998 Вып. 2. С. 168-216; Он же. Под знаменами врага. М., 2004.

мыслить ряд источников, подойти к рассматриваемой проблеме всесторонне. Особенностей оккупационной политики коснулся Б.В. Соколов, поместив в сборнике «Оккупация» статью «Локотская республика», написанную в основном на материалах оккупационных газет. В результате использования односторонних источников автор впал в другую крайность, несколько идеализировав процессы, проходившие в 1941-1943 гг. на территории Локотского автономного округа. Отрывочные сведения о локализованных фактах проявления коллаборационизма сообщаются также на страницах периодических печатных изданий⁴². Однако, ввиду отсутствия ссылок на первоисточники, их научная приемлемость сомнительна.

Внимание П.М. Поляна⁴³, Ю.С. Цурганова⁴⁴,А.В. Окорокова⁴⁵ привлекают, кроме того, вопросы идентификации советского коллаборационизма, в первую очередь власовского движения, доказательности существования РОА как оперативного объединения, влияние эмигрантов на формирование коллаборационистских частей и соединений и идейную надстройку власовского движения.

Существенному расширению историографической базы послужил выход в свет под редакцией А.В. Окорокова четырех томов избранных статей, документов и материалов, посвященных теме советского коллаборационизма⁴⁶. В частности, сборник включил исследования относительно участия русской эмиграции во Второй мировой войне , авторы которых едины во мне-

⁴¹ Соколов Б.В. Тайны Второй мировой. М, 2000; Оккупация. М., 2002.

Лукашев А., Головачев П. Волки охотятся ночью // Брянский рабочий. 1993. 16 апреля. № 73, 21 апреля. №

76, 22 апреля. № 77, 27 апреля. № 80, 7 мая. № 85; «Казаки» со свастикой // Родина. 1993. № 2. С. 15-21;

Мангазеев ІІ.А. Трудовая жизнь в оккупации // Тверские Губернские Известия. 1998. 15-21 июля; Он же.

Тверской коллаборационизм // Вечерняя Тверь. 2001. 2-8 ноября.

⁴³ Полян П.М. Жертвы двух диктатур. М, 1996.

⁴⁴ Цурганов Ю.С. Неудавшийся реванш. М, 2001.

⁴⁵ Окороков А.В. Антисоветские воинские формирования в годы Второй Мировой войны. М., 2000.

^4ft Материалы по истории Русского Освободительного Движения / под ред. А.В. Окорокова. М., 1997. Вып. 1; М., 1998. Вып. II; М., 1998. Вып. Ill; М., 1999. Вып. IV.

⁴⁷ Волков СВ. Вторая мировая война и русская эмиграция // Материалы по истории Русского Освободительного Движения. Вып. 2. С. 11-27; Захаров В.В., Колуптаев С.А. Русская эмиграция в антисоветском, антисталинском движении (1930-Є-1945 гг.) // Там же. С. 28-134; Андреев В.А. Русское зарубежье и Вторая мировая война //Там же. С. 135-167.

нии о низком влиянии эмигрантских идей на население СССР. Заслуживают

внимания исследования коллаборационистских процессов среди казачества , документальные публикации относительно учебных структур РОА , включая офицерские и пропагандистские учебные заведения для подготовки кадров коллаборационистских частей, действовавших на оккупированных территориях СССР. Увидевшие в этом издании свет публикации демонстрируют новый подход к событиям, заключающийся в рассмотрении советского коллаборационизма как социально-политического явления, требующего всестороннего исследования.

Рассматривая в основном крупные коллаборационистские военные формирования, введя в научный оборот множество документов центральных архивов, отечественные авторы, тем не менее, оставили за рамками исследования мелкие коллаборационистские единицы на уровне рот и батальонов, созданные в период оккупации практически в каждом крупном населенном пункте. Это объясняется тем, что исследователи практически не использовали источники областных архивов.

В 1990-х гг. появились диссертационные исследования по проблеме советского коллаборационизма, авторы которых в той или иной степени касались его военно-политического аспекта на оккупированных территориях СССР , исследовали деятельность партизан по разложению изменнических формирований. Так, Н.С. Журба и Б.Н. Ковалев проанализировали развитие идейной базы коллаборационизма, отметили степень ее влияния на население оккупированных областей СССР, сумев убедительно показать, что коллабо-

^л* Дробязко СП. Казачья эмиграция во Второй мировой войне//Там же. Т. 4. С. 51-115; СмирновЛ.Л. Атаман Краснов. М., 2003; Сидоров А. Вот такие «казаки» // Станица. 2003. Август. № 2(40). СП.

⁴⁹ Окороков Л.П. Учебные структуры РОА, казачьих частей и ВС КОНР // Материалы по истории Русского
Освободительного Движения. Вып. 4. С. 152-257.

⁵⁰ Журба Н.С. Идейно-политическая работа партии среди изменнических антисоветских формирований на
оккупированной территории СССР (1941-1944 гг.): дис... канд. ист. наук. М., 1990; Ковапев Б.Н. Антифаши
стская борьба: анализ пропагандистского противостояния (1941-1944 гг.): дис... канд. ист. наук. СПб.. 1993:
Дробязко СП. Восточные формирования в составе германского вермахта (1941-1945 гг.): дис... канд. ист.
наук. М, 1997; Ирлицин В.П. Деятельность органов НКВД в годы Великой Отечественной войны. Июнь
1941 г. - ноябрь 1942 г. (на материалах Калининской области): дис... канд. ист. наук. Тверь, 1998; Алсксан-

рантам была присуща не столько безыдейность, сколько интерес к будущему нашей страны. Существенным недостатком исследований является односторонность, выразившаяся в преувеличении успехов партизан относительно масштабов и результатов антиколлаборационистской деятельности. Причина заключается в использовании в основном информации советских источников, зачастую без ее критического осмысления. Кроме того, авторы лишь в некоторой степени затрагивают процесс развития коллаборационизма на оккупированных территориях, структуру изменнических формирований.

СИ. Дробязко в своем диссертационном исследовании рассмотрел ход создания, структуру, практику применения «восточных войск», проанализировал процесс их интеграции в структуру вермахта и войск СС. Применив метод всестороннего анализа, исследователь произвел подсчет общей численности граждан СССР, прошедших через коллаборационистские формирования в течение 1941-1945 гг., сделав правильный вывод о масштабности советского коллаборационизма. Несколько снижает ценность исследования попытка автора охватить абсолютно все коллаборационистские процессы, протекавшие как внутри СССР, так и на европейских театрах военных действий. В результате исследованию присуща некоторая бессвязность изложения, отсутствие детализации развития коллаборационизма.

Характеристика коллаборационистских процессов на территории Калининской области сделана В.И. Ирлициным. Исследователь, посвятивший в диссертации теме коллаборационизма отдельный параграф, указал на причины, вынудившие немцев привлекать к сотрудничеству местных жителей, показал социальный состав коллаборантов, в число которых, согласно данным В.И. Ирлицина, вошли все слои населения, но в основном - рабочие и крестьяне. Причинами сотрудничества граждан СССР с врагом исследователь назвал противоречие между властью и народом, заложенное в тотали-

дров К.М. Вооруженные формирования Комитета освобождения народов России в 1944-1945 гг.: дис... канд. ист. наук. СПб., 2002.

тарной системе СССР, создавшее новую шкалу ценностей советских людей, когда вместо морали действовал принцип целесообразности.

Продолжающие выходить в России научные издания, в той или иной мере затрагивающие вопросы коллаборационизма, останавливаются на причинах, породивших это явление и способствовавших его развитию. В этой связи можно назвать исследования А. Попова⁵¹. В них автор указывает на факты неадекватных отношений, складывавшихся порой между партизанами и местным населением, что в ряде случаев увеличило приток населения оккупированных областей СССР в антипартизанские коллаборационистские формирования. Исследователь признает достаточную численность русских, находившихся на службе у оккупантов, а также «неоценимую помощь», оказанную немцам населением Украины, Белоруссии, Закавказья, называя при этом националистические мотивы . В то же время автор не свободен от определенных догм, считая, что на службу к врагу шли преимущественно «уголовники и лица, обиженные советской властью» ".

Заслуживает внимание исследование К.К. Семенова , содержащее ценные сведения об истории создания, кадровом составе, боевом использовании коллаборационистских частей и соединений, интегрировавшихся в 1943-1944 гг. в структуру войск СС.

Кроме того, в последнее время появляются отечественные издания, не вносящие чего-либо нового в тему исследования, а составленные исключительно путем механического соединения фактов, изложенных в других изданиях, нередко без должного анализа разноречивых сведений. Характерным примером может служить книга С. Чуева «Проклятые солдаты»⁵⁵. Работа содержит ряд ценных сведений о коллаборационистских формированиях, их боевом использовании, описывает условия, при которых стало возможно раз-

⁵¹ Попов А. НКВД и партизанское движение. М„ 2004; Он же. Диверсанты Сталина. М., 2004.

⁵² Попов Л. Диверсанты Сталина. С. 99.
⁵¹ Попов Л. Диверсанты Сталина. С. 104.

⁵⁴ Семенов К.К. Войска СС. М., 2004.

⁵⁵ Чуев С. Проклятые солдаты. М., 2004.

витие коллаборационистских настроений среди гражданского населения СССР. Однако, подготовив свой сборник на основе материалов других исследователей и мемуаристов, автор допустил смысловые ошибки, нарушил хронологию изложения событий. В результате, ряд цифр и дат, приведенных автором, нуждается в уточнении.

Несмотря на то, что отечественная историография существенно пополнилась за последние 10-15 лет, в изучении вопросов коллаборационизма в СССР отмечается немало своеобразных исследовательских «лакун» '. К таковым относится масштабность коллаборационизма в том или ином регионе, вопросы отношений коллаборантов с местным населением, степень влияния тех или иных факторов, в частности, особенностей оккупационной политики на развитие этого явления. Если в советский период эти вопросы трактовались упрощенно-догматически, так как предписывалось считать, что все население было единодушно в ненависти к оккупантам и предателям, то постсоветские исследователи за столь короткое время не успели охватить всех аспектов советского коллаборационизма.

Посвященная истории вооруженных формирований из советских граждан зарубежная историография в ряде случаев имела те же черты, что и отечественная. В то время как российские авторы постсоветского периода углубились в спор, предательством или патриотизмом следует считать коллаборационистское движение, их зарубежные коллеги дискутировали на тему, Сталина или Гитлера следует считать более опасным врагом русского и других народов СССР. Кроме того, зарубежные исследователи в большинстве случаев занимались историей ВС КОНР, практикой их боевого применения. Другим военным формированиям из граждан СССР, в особенности, создававшимся и действовавшим на оккупированных территориях Советского Союза, в зарубежной историографии, так же как и в отечественной, отведено меньше внимания.

Что касается выхода тематических материалов, в той или иной мере касающихся советского коллаборационизма, первые из них появились за рубежом начиная с 1940-х годов. Они представлены в основном исследованиями участников Русского освободительного движения, избежавших после войны репатриации и получивших убежище на западе, пожелавших как в своих воспоминаниях, так и в исследовательских работах нарисовать картину РОД. Данная категория исследователей не являлась профессиональными историками, поэтому их манере изложения присуща некая бессистемность, путаница в фактах, нечеткая хронология. Некоторые исследования были написаны непосредственно после окончания войны, нередко в 1945-1946 гг. во время нахождения их авторов в плену у союзников. Обстоятельным и объемным трудом является книга полковника А.Г. Алдана (Нерянина)⁵⁷. Ввиду того, что работа написана именно в этот период (1945-1946 гг.), она отличается большой точностью изложения, по крайней мере, ее сравнение с другими трудами и источниками, касающимися той же тематики⁵⁸, не обнаруживает сколько-нибудь значительных расхождений в фактологической части.

А.С. Казанцев в увидевшей свет в начале 1950-х гг. и переизданной в 1994 г. книге «Третья сила»⁵⁹ наряду с воспоминаниями подробно остановился на идейной стороне Русского освободительного движения. Автор сделал попытку также показать разницу между идеями РОД и установками германского национал-социализма, кроме того, проанализировал эволюцию идейной базы РОД. Вместе с тем, очевидно, ввиду того, что автор сам являлся участником описываемых событий, его труд оказался не лишен субъективизма. В частности, он уклонился от признания многогранности причин становления на путь коллаборации граждан СССР, высказав мнение о коллабора-

Кринко Е.Ф. Указ. соч. С. 169.

⁵⁷ Алдан А.Г. Армия обреченных. Нью-Йорк, 1969.

⁵⁸ Напр.: Ващепко II. За гранью истории. Б. д. Б. м. Горчаков О. Дневник офицера РОА // Книжное обозре
ние. 1989. 24февр.

'' Казанцев А.С. Третья сила. Русские и немцы между Гитлером и Сталиным. М, 1994.

ционистах почти исключительно как об идейных борцах против советского режима.

Основное количество работ зарубежных авторов концентрировалось на двух направлениях коллаборационизма - движении генерала А.А. Власова и казачьих коллаборационистских формированиях. Несмотря на стремление указанных авторов придерживаться объективной оценки описываемых событий, их полную объективность признать трудно хотя бы на том основании, что многие из них - участники РОД и в силу этого останавливались именно на идейной стороне коллаборационизма. Такие вопросы как особенности оккупационной политики, полноценный и всесторонний анализ проводимой на оккупированных территориях СССР пропаганды, практика боевого использования мелких коллаборационистских единиц в охранной и антипартизанской деятельности не получили в работах зарубежных авторов должного освещения.

Зарубежная историография представлена, в первую очередь, исследованиями д-ра Й. Хоффмана⁶⁰ и С.А. Ауски⁶¹. Авторы в своих работах подробно рассмотрели историю Вооруженных сил Комитета освобождения народов России, а также более мелких боевых единиц, вошедших в их состав, подробно остановились на боевых действиях 1-й дивизии ВС КОНР, попытались проанализировать идейную базу власовских вооруженных сил. Исследователь тематики восточных формирований в составе германского вермахта д-р И. Хоффман из Германии стал одним из первых профессиональных историков, попытавшихся рассмотреть причины возникновения, процесс создания, структуру, кадровый состав, боевые действия «восточных войск», включая Восточные легионы, а также РОА (ВС КОНР) после ее организационного оформления в конце 1944 г. Посвятив в своей книге «История власовской

^ы) Хоффман И. История власовской армии. Париж, 1990 (название оригинала: Hoffmann J. Die Gcschichtc dcr Wlassow-Annee. Freiburg, 1986); Он же. Die Ostlegionen 1941-1943. Turkotatarcn, Kaukasier und Wolgafinncr і in deutsclien Hecr. Freiburg, 1982; Он же. Kaukasier 1942/43. Das deutsclic Hcer und die Oricntvolker dcr Sowietunion. Freiburg, 1991 ⁶¹ Луски С.Л. Предательство и измена. Войска генерала Власова в Чехии. Сан-Франциско, 1982.

армии» отдельную главу выявлению причин советского коллаборационизма, автор подробно, в пределах имеющихся в его распоряжении источников, проанализировал проблему плена, объяснив причины становления красноармейцев на путь коллаборации их сознательным выбором, желанием бороться против советского строя⁶². Ошибочность выводов Хоффмана связана с использованием им сомнительных источников без их критического осмысления, что снижает ценность его исследования. В целом, советский коллаборационизм Хоффман считает «третьей силой» и отводит этому болезненному и нежелательному явлению «почетное место в истории России» '.

К довольно серьезным исследованиям идейной базы советского коллаборационизма можно отнести труд Е. Андреевой⁶⁴. Автор проследила ее развитие, подробно проанализировала программные документы, направленные на развитие и поддержание коллаборационистских настроений, сделав правильный вывод об эволюции идейной базы РОД. В то же время, несмотря на обширность источниковой базы, следует признать односторонность автора в изложении своих доводов, почти полное отсутствие противоположных оценок.

Этой же проблеме посвящено исследование М.Я. Геллера и A.M. Не-крича¹ . Авторы указали на наличие сильных антисоветских настроений среди значительной, по их мнению, части населения Советского Союза, в том числе бойцов и командиров РККА. В соответствии с выводами исследователей, коллаборационизм следует рассматривать как антисоветский протест, реализованный в единственно возможных для этого условиях - после нападения Германии на СССР. Особую ценность исследованию придает то, что авторы впервые осветили малоизвестные эпизоды боевых действий коллабо-

⁶² Хоффман II. История власовской армии. С. 131-156. ^м Там же. С. 345.

Андреева Е. Генерал Власов и Русское Освободительное Движение. М., 1993. ⁶⁵ Гелчер М.Я., Некрич A.M. Вьпов режиму // Утопия у власти. История Советского Союза с 1917 года до наших дней. Лондон, 1986. С. 57-112.

рационистских войск, в частности, освобождение Праги 1-й власовской ди-

-66 визиеи .

Идеологии советского коллаборационизма посвящены также исследования Г. Фишера⁶⁷, И.А. Дугаса, Ф.Я. Черона⁶⁸, Ю. Торвальда⁶⁹, в которых авторы на основании введенных ими в научный оборот документов зарубежных архивов указали на симбиоз антисоветских и антинемецких настроений в коллаборационистских войсках. Выводы исследователей о том, что идейная база власовского движения формировалась не благодаря, а большей частью вопреки установкам Третьего Рейха, отчасти верен. В то же время авторы упустили такой важный аспект, как подконтрольность идейно-политических мероприятий коллабрационистов институциям Третьего Рейха, допущение политической самостоятельности вставших на путь коллаборации народов СССР лишь в той мере, в какой это не мешало осуществлению оккупационной политики.

Исследованию вопросов вооруженного противостояния между населением существовавшего с 1941 по 1943 гг. на территории Орловской и Курской областей Локотского автономного округа и советскими партизанами посвящены работы А.Д. Даллина⁷⁰, А.Д. Муноза⁷¹, Р. Михаэлиса⁷². Авторы исследовали процесс создания сформированной в пределах округа бригады Каминского (РОНА), ее участие в антипартизанских операциях. Кроме того, указали на политический фактор, ставший основным, по мнению авторов,

' Именно эта страница советского коллаборационизма, впервые исследованная в научном издании, вызвала впоследствие неаргументированные нападки на авторов со стороны руководителя коллектива военных историков В.А. Чернухина. См.: Иванов В. Измена генерала Власова. Беседа с руководителем коллектива военных историков В. Чернухиным // Советская Россия. 1991. 5 октября.

⁶⁷ Fischer G. Soviet Opposition to Stalin. A Case Studi in World War II. Cambridge, 1952.

⁶⁸ Дугас П.А., Черон Ф.Я. Вычеркнутые из памяти. Париж, 1994.

⁶⁹ Томашевский К1.В. Очерки истории Освободительного Движения Народов России, (пер. на русс. яз. моно
графии: Thowald J. Wenn sie verderben wollcn. Stuttgart, 1952); Он же. Иллюзия: советские солдаты в гитле
ровской армии. Нью-Йорк, 1974; Он же. The Illusion: Sovviet Soldiers in Hitlers Annies. Б. м., 1975.

⁰ Dallin A.I). The German rule in Russia 1941-1945: A studi in occupation Policies London, 1957, 1981. Его же. The Kaminski Brigade: A Case-Studi in Soviet disaffection II In Revolution and Politics in Russia. Indiana, 1972. ⁷¹ MunozA. J. Hitlers Easter Legions. N. Y.: Vol. I., 1996. Vol. II. The Osttruppen. 1997; Он же. Проигрыш во Второй мировой войне: нацистская рассовая политика и вербовка добровольцев на Востоке // Комманд. 1995. ноябрь. №35.

стимулом вступления местного населения в бригаду. Однако оставили за рамками исследований другие причины становления местных жителей на путь коллаборации. Снижает ценность работ и преувеличение авторами результатов антипартизанской деятельности РОНА. Ряд подтвержденных цифрами и ссылками на первоисточники сведений о коллаборационистских процессах на территории Орловской и близлежащих областей сообщили также М. Купер⁷³, Т. Шульте⁷⁴.

В некоторой степени фактов локализованного проявления коллабора-ционизма коснулся С. Стеенберг . В результате работы в основном с источниками личного происхождения, в частности, устными свидетельствами участников коллаборационистских процессов на территории Витебской области, автору удалось воссоздать неизвестные эпизоды боевых действий коллаборационистского соединения «Дружина». В то же время ограниченность ис-точниковой базы стала причиной ряда смысловых ошибок, например, обстоятельств разложения «Дружины» советскими партизанами. Отрывочные сведения о боевых столкновениях коллаборантов с советскими партизанами на территории Белоруссии можно встретить в исследованиях А. Пронина \ Н.П. Вакра⁷⁷, А. Редклиффа⁷⁸.

Н. Бетелл⁷⁹ и Н.Д. Толстой-Милославский⁸⁰, исследовав в основном ре-патриационные мероприятия советского правительства, сообщили много интересных фактов о состоянии коллаборационистских войск в последние месяцы войны. В частности, Н.Д. Толстой-Милославский указал на их кадровый состав, боевые действия, политические настроения личного состава. Не-

⁷² Afichaelis R. Die russische Volksbcfreiiingsarmee "RONA" 1941-1944. Russen im Kampf gegen Stalin. Erlangcn.
1992.

⁷³ Cooper M. Nazi war against sowict partisans. N. Y., 1979.

⁷⁴ Schulte T. The German Armi and Nazi Policies in occupied Russia. - Oxford N. Y. Miienich, 1980.

⁷⁵ Стеенберг С. Андрей Андреевич Власов. Мельбурн, 1974; Он же. Vlasov. New York, 1970.

^h Пронин Л. Партизанская война на оккупированных немцами советских территориях 1941-1945 гг. Джорджтаун, 1965.

⁷⁷ Вакр Н.П. Белоруссия: формирование нации. Исследование. Кембридж, 1956.

⁷⁸ Редклифф А. Уроки, извлеченные из партизанской войны в России. МО № Р055С, Управление Военной
Истории. Б. м., б. д.

'⁹ Бетелі П. Последняя тайна. М., 1992.

маловажное место в работах обоих авторов отведено политическим предпосылкам и условиям, способствовавшим переходам красноармейцев на сторону противника, созданию коллаборационистских военных формирований из граждан СССР.

Процесс интеграции «восточных добровольцев» в систему войск СС

OI ОЛ о?

проследили Х.В. Ньюлен и Г. Ульямсон , М. Уиндроу ', показавшие при этом разницу в становлении на путь коллаборации граждан СССР и других несоюзных с Германией стран. Обширность источниковой базы, введение в научный оборот ряда документов западных архивов позволили исследователям расширить имевшиеся сведения о кадровом составе, практике применения войск СС, в том числе сформированных из «восточных добровольцев». Массовость коллаборационистских настроений среди советских граждан авторы ошибочно объясняют их сознательным выбором, желанием бороться против сталинского режима.

Ряд сведений о проблемах германского плена, положении советских

од ОС

военнопленных содержат исследования К. Типпельскирха , К. Штрайта , Г. Райтлингера⁸⁶. Особую ценность работам придает оперирование точными цифрами, которые у трех авторов не обнаруживают каких-либо расхождений. Ряд сведений об имевших место переходах красноармейцев на сторону немцев и подтверждающих эти факты цифр можно встретить в работах О. Бух-бендера и Н. Шу , Е. Клинка . Ряд важных для настоящего диссертационного исследования цифр, обосновывающих необходимость привлечения на

Толстой-Милославский Н.Д. Жертвы Ялты. М„ 1996.

⁸¹ Neulen Н. IV. An deutscher Seite: Internationale Freiwillige von Wehrmacht und Waffen-SS. Munich, 1985.

⁸² УильямсонГ. СС - инструмент террора. Смоленск, 1999.

⁸³ Уиндроу М. Охранные отряды НСДАП. Войска СС. М., 2004.

⁸¹ Типпельскирх К. История Второй мировой войны 1939-1945. М, 1956.

"' Hlmpafim К. Солдатами их не считать. Вермахт и советские военнопленные в 1941-1945 годах. М, 1979;

Он же: Кеіне Kammeradcn. Die Wehrmacht und die sowjetischen Kriegsgefangcncn 1941-1945. Bonn, 1991.

⁸⁶ Reillinger G. The House Built on Sand; The Conflicts of German Policy in Russia, 1939-1945. London, 1960.

⁸⁷ Buchbender 0., Schuh N. Die Waffe, die auf die Seele zielt: Psychologische Kricgsfuhrung, 1939-1945. Stuttgart,
1983.

⁸⁸ Klink E. Das Gesetz des Handels: Die Operation «Zitadcllc» 1943. Stuttgart, 1957.

службу в вермахт советских военнопленных ввиду больших потерь германских войск приводит В. Мюллер-Хиллебранд⁸⁹.

Таким образом, использовав документы зарубежных архивов, в основном касающиеся кадрового состава коллаборационистских частей и соединений, их практического использования на фронтах, воспоминания бывших коллаборантов, зарубежные авторы существенно расширили имеющиеся данные о власовской РОА, Русской Национальной Народной Армии (РННА), 1-й Русской Национальной Армии (1-й РНА) и других более мелких формированиях на уровне батальонов и рот. Практически все работы перечисленных авторов содержат попытки исследования идейной базы советского коллаборационизма. Однако большинство зарубежных исследователей уклоняется от признания многогранности причин становления советских граждан на путь коллаборации, рассматривая в основном две причины: идейные побуждения и условия плена, поставившие советских военнопленных в безвыходную ситуацию. Такая крайность, присущая зарубежной историографии, объясняется двумя причинами. Во-первых, зарубежные исследователи были существенно ограничены в источниковой базе. Недоступность российских архивов вынудила их обращаться большей частью к личным свидетельствам получивших после войны в странах Запада политическое убежище бывших коллаборационистов. Противоположный взгляд на те же события, изложенный в мемуарах советских военачальников и бывших партизан, ими не принимался во внимание как по причине недоступности большинства не издававшихся за рубежом и не переведенных на иностранные языки мемуаров, так и ввиду пренебрежения этим видом источников. Дополняя сведения, полученные из личных свидетельств бывших коллаборационистов, авторы использовали документы зарубежных архивов, вывезенные за рубеж эмигрировавшими участниками коллаборационистских процессов, то есть те из них, которые освещают проблему лишь с одной стороны. Во-вторых, работая над

⁸⁹Muller-HillebrandБ. Das Hcer 1933-1945. Fr. а. М., 1969.

своими исследованиями в основном в период «холодной войны», зарубежные авторы по независящим от них причинам были втянуты в политические игры, когда западную общественность интересовала в основном крайность отрицания господствовавшей в СССР коммунистической идеологии. К тому же часто в роли исследователей часто выступали не профессиональные историки, а либо бывшие коллаборационисты, либо те, кто в период Великой Отечественной войны стоял близко к коллаборационистским процессам.

Таким образом, отечественная историография избранной темы в советский период значительно отставала от зарубежной, что объясняется политическими ограничениями, длительное время существовавшими в СССР, а также недостаточностью источниковсй базы. Что касается зарубежной историографии советского коллаборационизма, отраженные в ней данные о причинах и развитии этого явления, в особенности его проявления в период оккупации 1941-1944 гг., нельзя признать достаточными. Зарубежные авторы оказались объединенными одной задачей - представить советский коллаборационизм исключительно как политический протест против существовавшего в СССР режима, оставив полный набор причин этого явления за рамками исследований. В результате, научная историческая проблема долгое время служила полем идеологического противостояния между социалистической и капиталистической системами.

При комплексном изучении опубликованных трудов отечественных и зарубежных авторов можно выделить ряд ключевых вопросов, которые были подняты исследователями. Применительно к истории советского коллаборационизма это, в первую очередь, вопрос о положении и степени зависимости коллаборационистов как в сфере гражданского, так и военного сотрудничества от государственного и военно-политического руководства Германии. Особое место занимает проблема, в какой степени известные нам руководители коллаборационистских институтов (руководители органов самоуправления, командиры крупных военных соединений из советских

граждан), а также рядовые коллаборационисты идентифицировали собственное участие как в боевых действиях, так и в проводимых на оккупированных территориях мероприятиях с политическим режимом гитлеровской Германии и идейными установками национал-социализма.

Таким образом, существующая на сегодняшний день отечественная и зарубежная историография коллаборационизма не позволяет говорить об этой проблеме как о детально изученной. Само наличие споров о причинах, масштабах советского коллаборационизма, контенгенте изменнических формирований, их боеспособности, практике использования свидетельствует, во-первых, о недостаточной изученности этих вопросов, во-вторых, об отсутствии четких методологических ориентиров относительно этой категории советских граждан. В частности, за рамками исследований как отечественных, так и зарубежных авторов до настоящего времени остаются весь комплекс причин коллаборационизма, процесс создания мелких боевых частей и подразделений из граждан СССР, практика их применения в тыловых районах германской армии. Недостаточно изученной остается политическая платформа советского коллаборационизма, политико-пропагандистские мероприятия, направленные на его развитие на оккупированных территориях СССР. Ввиду этого назрела необходимость детально рассмотреть факты сотрудничества гражданского населения, военнопленных красноармейцев и перебежчиков с оккупантами, подробно проанализировать весь комплекс причин коллаборационизма, указав на факты его проявления в военно-политической сфере.

Исходя из этого, объектом исследования является советский военно-политический коллаборационизм на оккупированных территориях СССР, то есть вооруженная борьба советских граждан на стороне Германии и проводившиеся ими или с их помощью политико-пропагандистские мероприятия, направленные на формирование и поддержание коллаборационистских настроений.

Предметом исследования являюся причины советского военно-политического коллаборационизма, влияние различных факторов на процесс его развития, организационная структура, состав, практическое применение коллаборационистских формирований, взаимоотношения внутри этих структурных подразделений, а также с местным населением, идейная база советского коллаборационизма, возникшая и формировавшаяся в указанных хронологических рамках, при помощи которой коллаборанты пытались обосновать свое сотрудничество с внешним врагом..

В соответствии с темой диссертации автор рассматривает советский военно-политический коллаборационизм, проявившийся в период с 1941 по 1944 гг. на оккупированных территориях СССР, в частности, в пределах Орловской (включая современную Брянскую), Смоленской, Калининской и Витебской областей, а также Псковского района Ленинградской области. Эти территориальные рамки избраны ввиду дислокации на указанной территории значительных партизанских сил, что привело к необходимости создания для борьбы с ними определенного количества коллаборационистских формирований, включая крупные соединения, в том числе созданные и действовавшие в системе германских спецслужб. А протекавшие на этой территории в период оккупации политические коллаборационистские процессы, ввиду их недостаточной изученности, представляют особый интерес для исследователя. В связи с этим на указанных территориях наиболее ярко проявились факты сотрудничества советских граждан с врагом в военно-политической сфере. Их исследование позволяет получить наиболее полное представление о коллаборационистских процессах на оккупированных территориях Советского Союза.

Цель данного исследования - изучить военно-политические коллаборационистские процессы на оккупированных территориях СССР, выявить их причины, масштабность, дать им характеристику.

Для этого необходимо выполнить следующие задачи:

исследовать причины и условия возникновения советского военно-политического коллаборационизма, выявить контенгент советских граждан, принявших участие в этих процессах;

рассмотреть особенности оккупационной политики, катализировавшие коллаборационистские процессы, проанализировать степень их влияния на развитие коллаборационизма среди местного населения;

проследить ход развития политико-пропагандистских мероприятий, направленных на поддержание и развитие советского коллаборационизма, исследовать политические организации, деятельность которых была направлена на формирование в среде граждан СССР коллаборационистских настроений;

показать реакцию советской стороны на проявление коллаборационизма, рассмотреть комплекс мероприятий, направленный на нейтрализацию и сдерживание этого явления, выявить их эффективность;

проанализировать процесс развития военно-политического коллаборационизма на оккупированных территориях СССР, рассмотреть историю создания военных формирований из советских граждан, их кадровый состав;

рассмотреть практику использования военных коллаборационистских формирований, в том числе их участие в охранной, антипартизанской, агентурной и репрессивной деятельности, боях против Красной Армии;

раскрыть процесс разложения коллаборационистских формирований, указав на его причины.

Для решения поставленных задач использован широкий круг источников, которые можно разделить на две основные группы:

- неопубликованные, включающие документы и материалы, хранящие
ся в архивах (государственных и частных коллекциях), а также неопублико
ванные источники личного происхождения - устные свидетельства участни
ков событий;

- опубликованные, включающие специальные сборники документов и материалов партизанского командования, германских государственных органов и армейских инстанций, источники личного происхождения - мемуары бывших коллаборационистов, советских партизан, военнослужащих РККА, печать военного времени.

К первой группе относятся, прежде всего, архивные материалы, обнаруженные автором в центральных и областных архивах Российской Федерации. Так, в Российском государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ), хранится немало документов и материалов о фактах локализованного проявления коллаборационизма, в частности, фонд 69 (Центральный Штаб партизанского движения) содержит множество партизанских сводок, донесений, докладных записок об уникальном государственном образовании на территории Орловской (включая совр. Брянскую) и Курской областей под названием Локотской автономный округ (Локотская республика), а также выходившую на территории округа прессу, в основном центральную газету ЛАО «Голос народа». Кроме того, в указанном фонде хранятся данные о крупных коллаборационистских формированиях - полках и бригадах, - действовавших в исследуемых территориальных рамках. Документы по данной тематике встречаются также в фонде 191 (Трофейные документы 1941-1945 гг.) Института военной истории Министерства обороны Российской Федерации (ИВИ МО РФ).

В Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ) в фонде 5845 хранятся материалы, касающиеся политико-пропагандистских мероприятий, проводившихся на оккупированных территориях СССР с целью стимуляции коллаборационистских настроений.

В Государственном архиве Брянской области (ГАБО) - фонд 2608 (Ло-котское самоуправление), Центре Новейшей истории Брянской области (ЦНИБО) - фонды 1650 (Брянский Штаб партизанского движения), 1672 (Брянский райком ВКП(б)), Тверском центре документации Новейшей исто-

рий (ТЦДНИ) - фонд 147 (Калининский обком ВКП(б)), фонд 479 (Штаб партизанского движения Калининского фронта), Смоленском центре документации новейшей истории (СЦДНИ) - фонд 5 (Смоленский обком ВКП(б)), автором обнаружены уникальные, ранее почти не использовавшиеся, документы местных органов самоуправления, в частности, хозяйственные, юридические, военные, пропагандистские документы единственного в своем роде Локотского автономного округа, а также партизанские документы, содержащие сведения о мелких коллаборационистских формированиях на уровне рот и батальонов, практике их использования на территории Брянской, Калининской, Смоленской областей. Документы, составленные командованием партизанских отрядов и бригад, позволяют посмотреть на факты локализованного проявления коллаборационизма с противоположной стороны и оценить его более объективно. Подшивки газет, выходивших на оккупированной территории Орловской области, во множестве сохранились в Государственном архиве Орловской области (ГАОО). Так, издававшаяся в течение двух лет оккупации в 1941-1943 гг. газета «Речь» сохранилась полностью. Государственный архив новейшей политической истории Новгородской области (ГАНПИНО) в фонде 260 (Новгородский обком ВКП(б)) содержит материалы партизанского командования и партийных органов о мероприятиях по разложению коллаборационистских формирований.

Архив Управления Федеральной службы безопасности по Тверской области (АУФСБТО) содержит фонды 1, 2, хранящиеся в которых документы касаются деятельности органов НКВД в годы Великой Отечественной войны. Они дают сведения о настроениях гражданского населения в период оккупации, количестве дезертиров из РККА, что представляет собой богатый фактологический материал для исследования причин коллаборационистских процессов на территории Калининской области.

Кроме того, использованы документы личного архива автора (Личный архив И.Г. Ермолова - ЛАЕ), собранные в течение 1998-2004 гг., включаю-

щие пропагандистские материалы (коллекция листовок, плакатов и т. д.), периодику военного времени, документы по исследуемой тематике (приказы, сводки, сведения о вооружении, личном составе коллаборационистских частей), копии судебных документов, фронтовые дневники и письма участников рассматриваемых событий и т. д.

В последнее время в научной литературе, в том числе в диссертацион-

ных исследованиях , используется такой вид источников личного происхождения, как устные свидетельства участников рассматриваемых событий. Личные устные свидетельства коллаборантов и лиц, соприкасавшихся с коллаборационистскими процессами, способны в значительной мере дополнить содержащиеся в литературе и архивных фондах сведения.

Так, имеющиеся в распоряжении автора письменные источники не способны в полной мере, например, отразить взгляды коллаборантов, настроения личного состава коллаборационистских формирований, описать подробности того или иного события. Для этого важен «взгляд изнутри».

Однако с этим видом источников следует работать весьма осторожно в том плане, что личные свидетельства зачастую насыщены субъективизмом, стремлением представить то или иное событие не таким, каким оно было в действительности, а каким его хотелось бы видеть его участнику. Тем не менее, устные свидетельства при их сравнении с иными имеющимися источниками способны быть ценным подспорьем в исследовании. В распоряжении автора находятся свидетельства, зафиксированные при помощи аудиоаппаратуры, видеосъемки, стенограммы. Кроме того, к этому виду источников относится личная переписка автора с участниками событий. Так, в нашем распоряжении имеются свидетельства участника партизанского движения В.Ф. Соломатина (командир партизанского отряда «Парижская коммуна»), офицера РККА Н.М. Леоничева, коллаборационистов В.А. Комарова, В.М. Алек-

Ллексаидров К.М. Армия генерал-лейтенанта А.А. Власова 1944-1945. С. 179: Андреева Е. Указ. соч. С. 31.

сашкина, И.Н. Богомолова, Н.В. Чикетова, Н.В. Нумерова, Ю.Я. Малюченко, Н.В. Новикова, белоэмигранта графа Г.П. Ламсдорфа.

Опубликованные документы и материалы советских и германских государственных органов подразделяются по своему характеру на спецдонесения, внутриведомственную переписку, отчеты, инструкции, протоколы допросов и опросов участников коллаборационистских процессов, материалы следствия, суда над дезертирами, перебежчиками, военнослужащими коллаборационистских формирований и т. д. Несомненную ценность представляют собой опубликованные материалы советской пропаганды военных лет, по которым можно судить о наличии коллаборационизма как явления, дислокации коллаборационистских войск.

Первый том сборника «Партизаны Брянщины» ⁹¹ включил хранящиеся в фондах Брянского партийного архива (теперь - Центр новейшей истории Брянской области) материалы, которые упоминают коллаборационистские формирования, в основном, действовавшие в южном массиве брянских лесов, в некоторой степени касаются их структуры, кадрового состава, истории создания. Во второй том того же сборника включен целый ряд архивных документов периода оккупации юго-западной части Орловской области. Введенные в научный оборот партизанские сводки, донесения, агитационные материалы, документы оккупационных властей косвенно указывают на существовавшую в период оккупации проблему коллаборационизма, позволяют сделать вывод о его масштабности. Количество боевых столкновений партизан с изменническими формированиями, обилие агитационных материалов, направленных на их разложение - все это дает понять, что действовавшие на территории теперешней Брянской области коллаборационистские формирования представляли для советских партизан не меньшую, а иногда и большую опасность, чем германские войска.

Партизаны Брянщины: сб. материалов и документов БПА. Т. 1. Брянск, 1959. Партизаны Брянщины. Сборник материалов и документов БПА. Т. 2. Брянск, 1962.

Важные сведения о действовавших на территории Калиниской области антипартизанских карательных отрядах вошли в собрание документов «От ЧК до ФСБ»⁹³. Опубликованные докладные записки 4 отдела УНКВД по Калининской области раскрывают историю создания, дислокацию, организацию и деятельность этих коллаборационистских боевых единиц.

Некоторые сведения о политической платформе советского коллаборационизма содержат документальные публикации А.Н. Колесника, Л.Е. Ре-шина, B.C. Степанова⁹⁴, включающие наряду с исследованиями полные тексты документов. Авторы ввели в научный оборот множество документов и материалов, раскрывающих процесс разложения коллаборационистских формирований, усилия советской стороны, предпринятые с цель воздействия на их личный состав.

Ряд документов, дающих представление о политических настроениях населения СССР в годы войны, содержатся в документальных сборниках В.И. Дашичева⁹⁵, «Неизвестная блокада»⁹⁶. Кроме того, некоторые помещенные в них документальные материалы помогают составить представление о реакции советского правительства на идейный раскол в советском обществе, происшедший в годы войны.

Представляют интерес и справочно-документальные сборники , доку-

ментальные публикации краеведов , содержащие сведения об экономике, быте и культуре населения территории южных районов Орловской области, давших значительный потенциал для развития коллаборационизма.

От ЧК до ФСБ. Документы и материалы по истории органов госбезопасности Тверского края 1918-1998. Тверь, 1998.

⁹⁴ Колесник А.Н. РОА - власовская армия; Решил Л.Е., Степанов B.C. Указ. соч.; Решті Л.Е. Охота на «Ворона». С. 93-100.

Дашичев В.П. Банкротство стратегии германского фашизма. М, 1973. ⁹" Неизвестная блокада. М., 2003.

⁹⁷ Городков В. По старинным аллеям. Тула, 1983. С. 88-95; Свод памятников архитектуры и монументально
го искусства России: Брянская область. М, 1996; Горелов АI.П. Станислав Юлианович Жуковский: жизнь и
творчество. 1874-1944. М., 1982.

⁹⁸ Осипов Б. Великокняжеская вотчина // Брянские известия. 1998. 29 мая; Шпачкоа В. Тайны темных аллей
// Российские вести. 1995. 25 мая.

Опубликованные документы федеральных архивов Германии позволяют составить впечатление о положении А.А. Власова, В.Ф. Малышкина, М.А. Меандрова, И.А. Благовещенского, К.П. Воскобойника, Б.В. Каминского и других видных лиц, игравших роль в коллаборационистских процессах, а также помогают сделать вывод об отсутствии единой продуманной политики германского военного и государственного аппарата, номенклатуры правившей Национал-социалистичестской рабочей партии Германии - НСДАП (National-sozialistische Deutsche Arbeiterpartei), командования вермахта и оккупационных властей по отношению к военным и гражданским коллаборационистам, в связи с чем следует упомянуть публикации О.В. Вишлева, А. Munoz . Исключительную значимость представляет введение этими двумя авторами в научный оборот сохранившихся документов органов местного самоуправления, действовавших на оккупированных территориях СССР.

Зарубежные исследователи, оставившие после себя различные сборники документов и материалов, в основной своей массе не были профессиональными историками, поэтому руководствовались в большей степени целью сохранить как можно больше документальных свидетельств рассматриваемых событий для более позднего научного осмысления и анализа. Ввиду этого для их сборников характерна некоторая бессистемность при отборе материала, неравнозначная ценность публикуемых документов и т. д. Несколько выбивается из общего контекста, разве что, сборник Б.Л. Двинова, вышедший в Нью-Йорке через пять лет после окончания войны. В нем автор сделал тематический подбор разных текстов листовок, протоколов совещаний и обзоров, очевидно руководствуясь целью дать читателю возможность критически осмыслить историю движения, получившего название власовско-го¹⁰⁰. Приведенные документы убедительно показывают отношение Гитлера и ответственного сотрудника Министерства пропаганды Германии д-ра Тау-

⁹⁹ Вишнев О.В. Генерал Власов в планах гитлеровских спецслужб // Новая и новейшая история. 1996. № 4. С. 131-140; Munoz Л. Бригада Каминского: история. Нью-Йорк, 1995.

российская

^{41 Г0Су}ДАРСТВЕННАЯ

БИБЛИОТЕКА

берта к движению Власова. Впервые опубликованные Б.Л. Двиновым документы, в частности, стенограмма совещания Гитлера, генерала К. Цейтлера и др. в Бергхофе 8 июня 1943 г., свидетельствуют о том, что гитлеровцы считали русских коллаборационистов не столько наемниками, сколько опасными и крайне ненадежными союзниками, политические цели которых по освобождению России и ее национальному возрождению коренным образом расходились с политикой гитлеровского руководства по отношению к СССР ' . Большое количество материалов, касающихся агитации и пропаганды, проводившейся коллаборационистами в течение всего периода войны, ввел в научный оборот В.В. Поздняков¹⁰², раскрыв в своих сборниках историю формирования, принципы работы, структуру, учебную базу созданных в период войны пропагандистских школ, в том числе распростанявших свое влияние на оккупированные территории СССР. Указанные в сборнике школы готовили русских агитаторов, став, в некотором роде, корнями и трансформаторами идей РОД. Документы, касающиеся политического аспекта советского коллаборационизма, в частности, мер, принимавшихся германскими кругами для придания коллаборационизму характера массового антикоммунистического движения, можно встретить в публикации X. Умбрайта¹⁰³.

В последние 10-15 лет отечественным исследователям стали доступны приказы Ставки верховного главнокомандования № 270 от 16.08.41 и наркома обороны № 227 от 28.07.42. Они дают возможность сделать выводы о пораженческих настроениях красноармейцев в первые дни и месяцы войны, фактах дезертирства из РККА, правовом положении советских военноплен-

¹⁰⁰ Двипоа Б.Л. Власовское движение в свете документов. Нью-Йорк, 1950.

¹⁰¹ Там же. Совещание фюрера с генерал-фельдмаршалом В. Кейтелем и генералом К. Цейтлером в Бергхофе
8 июня 1943 г. Стенограмма. С. 89-102. Обзор деятельности отдела работ д-ра Тауберта (Антибольшевизм)
рейхсминистериума пропаганды до 31.12.1944 г. С. 113-121.

'"^: Поздняков R.R. Рождение РОА. Пропагандисты Вульхайдс-Люкенвальде-Дабендорфа-Риги: сб. документов и материалов. Сиракузы (США), 1972; Он же. Андрей Андреевич Власов: сб. материалов и документов. Сиракузы, 1973.

¹⁰³ Умбрайт X. Непреодоленная проблема. Партизанская война в тылу Восточного фронта // Сталинград: Событие. Воздействие. Символ. М., 1995.

ных . Это облегчает задачу установления всего комплекса причин и способствующих факторов возникновения коллаборационизма.

Документы, раскрывающие трагедию советских военнопленных, их правовое положение можно встретить в изданных как в нашей стране, так и за рубежом документальных сборниках¹⁰⁵. Они помогают сделать выводы о причинах, толкнувших эту категорию лиц на путь коллаборации. Здесь же содержатся эпизодические упоминания о дезертирах и перебежчиках из РККА на сторону противника.

Важным составляющим источниковой базы служат опубликованные источники личного происхождения - мемуары бывших коллаборационистов и лиц, в период войны близко стоявших к коллаборационистским процессам, а также бывших партизан, бойцов и командиров Красной Армии.

Мемуары коллаборационистов-участников рассматриваемых событий издавались столь малыми тиражами, что сразу же после выхода в свет становились библиографической редкостью. Некоторые из них в последнее время претерпели еще несколько изданий, однако большая их часть основной массе историков и читателей по-прежнему недоступна. Наиболее ценными для темы исследования являются воспоминания ближайшего соратника А.А. Власова со стороны IV отделения «Активная пропаганда на Востоке» (ОКВ/Впр) и отдела ОКХ - «Иностранные армии Востока» капитана В.К. Штрик-Штрикфельдта, членов НТС Р.Н. Редлиха и А.С. Казанцева, эмигранта К. Кромиади¹⁰⁶, раскрывающие политические настроения населения оккупированных областей СССР, условия формирования коллаборационистских настроений. Сведения о настроениях личного состава РККА содержат воспо-

Скрытая правда войны. 1941 год. М., 1992. С. 254-258, 263-268, 270-275; Военно-исторический журнал. 1998. №8-9.

¹⁰⁵ Нюрнбергский процесс: в 7-й т. М, 1960; Война Германии против Советского Союза. Берлин, 1992; Вторая мировая война. Актуальность проблемы. М., 1995; Rapport du Comite International de la Croix-Rouge. Geneve. 1948.

"'" Штрик-Штрикфельд U.K. Против Сталина и Гитлера. М, 1993; Редлих Р.Н. В бригаде Каминского // Материалы по истории Русского Освободительного Движения. Т. 2; Казанцев А.С. Указ. соч.; Кромиади К. За землю, за волю... Сан-Франциско, 1980.

минання дивизионного священника 1-й дивизии ВС КОНР Д.В. Константинова¹⁰⁷, бывшего технического секретаря ЦК ВКП(б) Б. Бажанова¹⁰⁸, члена ВС КОНР профессора медицины Ф.П. Богатырчука¹⁰⁹. Некоторые суждения о настроениях гражданского населения СССР излагает в своих мемуарах В.В. Шульгин . Историческую ценность представляют свидетельства бойцов и командиров казачьих и других военных коллаборационистских формирований, репатриированных в Советский Союз, после отбытия срока и амнистии 1955 г. осевших на Западе и посвятивших себя написанию мемуаров . К этому можно прибавить и вышедшие в последнее десятилетие менее известные мемуары, изданные на средства самих авторов, часто тиражом в одну-две сотни экземпляров .

Важным составляющим источниковой базы служат мемуары бывших германских военнослужащих высокого ранга. Так, ряд сведений о «восточной политике» Германии содержат мемуары А. Гитлера¹¹³, о созданных на оккупированной территории СССР русских антипартизанских частях - мемуары шефа внешней разведки В. Шеленберга¹¹⁴. А воспоминания генерала Ф. Гальдера¹¹⁵ помогают понять причины заинтересованности германского командования в создании коллаборационистских частей и соединений.

Ценным подспорьем являются мемуары бывших партизан, действовавших на оккупированных территориях подпольщиков, сотрудников орга-

" Константинов Д. И. Через туннель XX столетия. М, 1997.

¹⁰⁸ Бажанов Б. Воспоминания бывшего секретаря Сталина. М., 1990.

¹⁰⁹ Богатырчук Ф.П. Мой жизненный путь к генералу Власову и Пражскому манифесту. Сан-Франциско,
1978.

¹¹⁰ Шульгин В.В. Письма к русским эмигрантам. М., 1961.

'" Клименко. Правда о «Дружине» // С народом за народ. Мюнхен. 1964. № 3; Ганусовский Б.К. 10 лет за

железным занавесом. 1945-1955. Записки жертвы Ялты. Выдача XV казачьего корпуса. Сан-Франциско,

1983; Краснов-младший Н.Н. Незабываемое. 1945-1956. Сан-Франциско, Б. д.; Тхоржевский В. По дорогам

рабства и свободы // Урал. 1994. № 7; Наумепко В.Г. Великое предательство. С-Пб, 2003; Дудников B.C.

Трагедия казаков Северного Кавказа // Вече. 1997. № 59.

¹¹² Дубов А. Изменники или патриоты? С-Пб., 1995; Ващенко //. Указ. соч.

'" Гитлер А. Моя борьба. М., 2000.

"ЧіІсленбергВ. Мемуары. М., 1991; Он же. Лабиринт. М., 1991.

¹¹⁵ Гапьдер Ф. Военный дневник. М., 1973.

нов госбезопасности , советских военачальников¹¹⁷. База мемуаров, использованная в диссертации, кроме объемных изданий представлена публикациями, увидевшими свет лишь в последние 10-15 лет, в основном в периодических изданиях, тираж каждого из которых не превышает тысячу экземпляров, что, тем не менее, пополнило библиографию значительным количеством так называемых «мини-мемуаров»"⁸.

Коллаборационистские периодические издания - газеты, журналы -представляют собой важный вид источников, использованных в данном исследовании. Их можно условно разделить, в зависимости от назначения, на военные и гражданские, хотя граница здесь весьма расплывчата, так как многие из них включают ту и другую тематику. Сложность работы с этим источником заключается, во-первых, в том, что полных комплектов периодических печатных изданий сохранилось немного, большинство же из них дошло до нас в виде отдельных экземпляров, ставших библиографической редкостью. Разрозненные номера газет и журналов, таких как, например, «Доброволец», «Воля народа», «Голос народа», «Севский листок», «Дмитровская газета», «Наши крылья», пропагандистские брошюры¹¹, а также агитационные листовки и плакаты можно обнаружить как в центральных, так и в областных архивах. Ввиду значительного количества нацистского официоза и обработки материалов этих изданий немецкой цензурой, читать и изучать коллабора-

¹¹⁶ Богатырь З.Л. В тылу врага. М, 1963; Калинин 11.3. Партизанская республика. М., 1964; Он же. Участие
советских воинов в партизанском движении Белоруссии // ВИЖ. 1962. № 10; Лобанок В.Е. В боях за Родину.
Минск, 1964; Он же. Партизаны принимают бой. М, 1972; Репин Г. Будни особого отдела // Чекисты: сб.
статей / сост. А.В. Сапаров. Л., 1967; Кравченко II.С, Крючок P.P. Подполье в западных областях Белорус
сии // Герои подполья: сб. статей / сост. В.Е. Быстрое. М., 1970; Фирсанов К.Ф. Как ковалась победа // За
линией фронта; Котов Л.ІІ. В тылу группы армий «Центр» // Герои подполья: сб. статей / сост. В.Е. Быст
рое. М, 1970; Грисоров М.С. Грозовые дни // Незримого фронта солдаты: сб. статей / сост. В.Ф. Борисов.
Тула, 1971; Морозов В.К. Врагу от нас не уйти // Незримого фронта солдаты; Кошелев Н.Н., Лебин Б.Д. За
поединком поединок // Военные контрразведчики: сб. статей / сост. Ю.В. Селиванов. М., 1978; Слободской
Л. Бои с карателями // Псковщина партизанская: сб. статей / сост. В.А. Акатов. Л., 1979.

¹¹⁷ Попель U.K. Танки повернули на запад. М., 1960; Чуйков B.II. Гвардейцы Сталинграда идут на запад. М.,
1972.

¹¹⁸ Савинков В. «Пусть нас на русских березах вешают!» // Сибирская газета (г. Барнаул). 1991. Июль. №
25(72); Бутков В.II. Участие белой эмиграции в борьбе с большевизмом в 1941-1945 годах//Вестник РОВС.
2002. № 5. С. 8-11; Савченко А. Ничего, кроме правды?//Независимая газета. 1991. 23 марта; Вронская Д.
Похождения графа Ламсдорфа // Совершенно секретно. 2002. № 12.

'''' Октан М. Является ли эта война отечественной для народов России? Орел, 1942.

ционистскую прессу следует весьма внимательно со значительной долей критичности, постоянно сравнивая приводимые в ней фактологические данные с другими, противоположными источниками, например, с партизанскими документами. Несмотря на это, материалы коллаборационистской печати позволяют судить о спросе на них, выраженному тиражом, степени влияния немецкой цензуры, общекультурном уровне журналистов, важнейших политических и военных событиях, быте населения, в некоторой степени - о политических пристрастиях авторов, эффективности пропаганды. Кроме того, коллаборационистская печать содержит публиковавшиеся в ней нормативные документы, например, приказы местных органов самоуправления, в том числе касающиеся военных коллаборационистских формирований. Несмотря на то, что в данной диссертации уделено внимание прессе военных лет, коллаборационистская печать нуждается в более тщательном изучении и может стать в дальнейшей отдельной темой довольно объемного исследования. Помимо коллаборационистских изданий, важным составляющим источниковой базы послужила советская периодика довоенного и военного времени, в частности, газеты «Правда», «Известия», «Красная Звезда», «За советскую Родину», «Ленинградский партизан», «За правое дело», а также агитационные материалы¹²⁰. Имеющиеся в отдельных номерах советских газет публикации позволяют составить представление о пропагандистских приемах, направленных на нейтрализацию и сдерживание коллаборационизма, о боевых действиях на исследуемых территориях с участием изменнических частей. Кроме периодики военных лет представляет интерес пресса, издававшаяся на Западе теми коллаборационистами, которым удалось избежать репатриации и получить убежище за рубежом, создав попутно ряд организаций власовского толка. Послевоенные воспоминания коллаборационистов способны значительно дополнить сведения, содержащиеся в их прессе военных лет, так как

^:" Боец Красной Армии не сдается! Л.. 1940.

отражают взгляд на те же события, но уже в условиях отсутствия нацистской цензуры.

В целом, избранная источниковедческая база позволяет реконструировать рассматриваемые стороны советского коллаборационизма указанного периода и способствовать освещению военно-политических сторон этого явления.

К трудностям исследования относится то, что многие архивные документы, в частности, уголовные дела бывших коллаборационистов, еще не рассекречены, а оставшиеся в живых бывшие командиры коллаборационистских формирований проживают в основном за рубежом, в результате контакт с ними затруднен. Проживающие же в России немногочисленные рядовые и младшие офицеры изменнических формирований не располагают сколько-нибудь значительными сведениями.

В диссертации впервые получили освещение вопросы, связанные с участием в боевых действиях на стороне противника граждан СССР, причем, не только в составе крупных воинских соединений, но и более мелких боевых единиц. Рассмотрена практика их создания, структура, боевые действия, кадровый состав. К раскрытым автором вопросам, которые до сих пор оставались за рамками исследования, относятся местные пропагандистские акции, направленные на привлечение в коллаборационистские формирования гражданского населения, перебежчиков и военнопленных РККА, военно-исторический аспект фронтового использования коллаборационистских формирований.

В отличие от авторов, занимавшихся в своих работах крупными воинскими формированиями из граждан СССР, в диссертации уделено большое внимание именно фактам локализованного проявления военно-политического коллаборационизма, до сих пор рассматривавшимся различными исследователями недостаточно детально. В диссертации впервые использованы и введены в научный оборот ранее неизвестные и недоступные

архивные материалы, а также воспоминания участников исследуемых событий, позволяющие более всесторонне взглянуть на проблему советского коллаборационизма. Все это определило научную новизну исследования.

В качестве методологической основы исследования был использован комплексный, то есть основанный на принципах историзма, подход к изучению военно-политического коллаборационизма. Это означает, что в ходе исследования автор стремился рассматривать причины возникновения и развития советского коллаборационизма в контексте реально происходивших на оккупированных территориях СССР военно-политических процессов. Главным и наиболее значительным из них был период оккупации центральных областей СССР германскими войсками в период до июля 1943 г., когда и произошел особенно бурный всплеск советского коллаборационизма. В комплексном историческом исследовании применяются все известные исторические методики. Применительно к своей работе автор использует, в частности, историко-сравнительный, историко-типологический методы, то есть те, которые способны облегчить изучение обозначенной проблемы. Поставленная в диссертации проблема раскрывается при помощи проблемно-хронологического метода изложения материала.

Исследование реконструирует малоизвестную историю возникновения и развития советского военно-политического коллаборационизма, анализирует причины этого явления, позволяет составить более полное представление о структуре, численности, вооружении, составе, практическом применении и эффективности боевого использования коллаборационистских военных формирований. Кроме того, анализирует выявленные особенности гражданского сотрудничества части населения СССР с германскими оккупационными властями, рассматривая в этой связи структуру органов местного самоуправления, проводимые ими мероприятия, касающиеся ряда сторон жизни населения оккупированных территорий СССР. В свете этого материалы диссертации могут использоваться для подготовки учебных курсов, написания

специальных и общих работ по истории Второй мировой войны, при подготовке и чтении лекций по отечественной истории. Кроме историков, отдельные моменты диссертации могут использоваться юристами и государственными служащими, занимающимися вопросами реабилитации жертв политических репрессий, так как для них, согласно ст. 4 Федерального Закона «О реабилитации жертв политических репрессий» № 1761-1 от 18 октября 1991 г. при решении вопроса о реабилитации лиц, осужденных за сотрудничество с оккупантами, подлежат установлению факты участия военного формирования, где служил репрессированный, в «боевых действиях против Красной Армии, партизан, армий стран антигитлеровской коалиции и мирного населения», исключающие реабилитацию, а также факты последующего участия этих категорий лиц «в боевых действиях против немецко-фашистских войск в составе Красной Армии, партизанских отрядов или в движении Сопротивления», дающие право на реабилитацию. Кроме того, исследование данной темы, по мнению А.Л. Рогачевского, важно потому, что после войны по соображениям целесообразности была признана сила актов гражданского состояния, зарегистрированных органами оккупационной администрации, а вот «структура этих органов до сих пор не изучена в должной мере, что может порождать ряд практических проблем»¹ '. Также результатами исследования можно пользоваться при установлении родственниками дальнейших судеб пропавших без вести бойцов и командиров Красной Армии, партизан, а также в дискуссиях о причинах существования коллаборационизма с целью исключения рецидива этого болезненного и нежелательного явления в ходе дальнейшей истории нашей страны и других государств. В целом материалы диссертации могут быть использованы для дальнейшей научной разработки проблем истории Второй мировой войны, в том числе для дальнейшего исследования некоторых аспектов истории советского коллаборационизма, ко-

¹²¹ Рогачевский А.Л. Рецензия на книгу Chiari В. Alltag hinter der Front. Dusseldorf, 1998 II Правоведение. 2000. № 4. С. 255-259.

торые остались за пределами данного диссертационного исследования, например, развития коллаборационистских процессов в 1944-1945 гг., практики использования военных коллаборационистских формирований на европейских театрах военных действий и др.

Ряд промежуточных результатов исследования отражен как в отдель-ных работах , так и в научных периодических изданиях ', а также в докладах на научных конференциях в 2004-2005 гг.¹²⁴.

По структуре диссертация состоит из введения, двух глав, каждая из которых разделена на параграфы, заключения, списка источников и использованной литературы, списка сокращений и приложений.

¹²² Дробязко СП., Ермолов И.Г. Добровольческий полк «Десна» и другие военные формирования из советских граждан на территории Орловской области. М., 2000; Ермолов ІІ.Г. Локотская республика и бригада Каминского или «Шумел не просто брянский лес». Орел, 1999; Ермолов II.Г., Дробязко СП. Антипартизанская республика. М, 2001.

^1-3 Ермолов II.Г. Мероприятия по разложению коллаборационистских формирований в период Второй мировой войны //Человеческий фактор: общество и власть. 2004. № 4. С. 9-12.

¹²⁴ Антисталинский протест в период Второй мировой войны // Московская межрегиональная научно-практическая конференция «Современная Россия: проблемы и перспективы развития» / Российская академия естественных наук. М., 2004. 11-12 июля; Тенденции развития коллаборационистского движения в южных районах Орловской области в 1941-1945 гг. // Межрегиональная научная конференция «Великая Отечественная война: уроки истории» / Академия проблем обороны, безопасности и правопорядка. М., 2005. 10-11 января.

Контингент коллаборационистских военных формирований и причины их создания

Причины возникновения на оккупированных территориях СССР коллаборационистских военных формирований необходимо рассматривать в совокупности с характеристикой контенгента, составившего их мобилизационный ресурс.

Потенциал для создания военных коллаборационистских формирований на оккупированных территориях Советского Союза составили три основные категории граждан СССР:

- советские военнопленные;

- дезертиры и перебежчики из партизанских отрядов и РККА;

- гражданское население оккупированных территорий СССР. Различия, присущие указанным категориям, определяют разнородность мотивов становления части населения СССР на путь коллаборации.

Советские военнопленные составили основной потенциал коллаборационистских военных формирований. В течение первых месяцев войны германским войскам удалось пленить несколько крупных группировок Красной Армии. Так, в 1941 г. в «котлах» под Белостоком, Гродно и Минском взято в плен 328 000 чел., под Уманью - 103 000 чел., под Витебском, Оршей, Могилевом и Смоленском - 310 000 чел., в районе Киева - 665 000 чел., под Брян-ском и Вязьмой - 663 000 чел. . Всего в течение 1941 г. в немецком плену оказалось 3 350 000 военнослужащих РККА126 по данным немецкого исследователя К. Штрайта. По другим оценкам - 3 900 000 чел.127. Разница в оценке может быть объяснена тем, что цифра в 3 350 000 чел. дана без учета 200 000 военнопленных, уже в 1941 г. зачисленных в германскую армию в каче-стве вспомогательного персонала , бежавших из плена, а также умерших в первые недели после пленения без соответствующей регистрации в результате ранений, болезней, голода, немецких репрессий - примерно 345 000 чел.129.

На протяжении последующих лет Великой Отечественной войны число советских военнопленных увеличивалось. На середину июля 1942 г. их стало 4 716 903 чел., на январь 1943 г. - 5 000 697 чел., на февраль 1944 г. - 5 637 482 чел., на 1 февраля 1945 г. - 5 734 520 чел.130. То есть, основное количество военнослужащих РККА - свыше пяти с половиной миллионов человек -попало в плен именно в рассматриваемый период, когда боевые действия велись на территории СССР.

Основная часть советских военнопленных, попавших в плен в первые шесть месяцев войны, погибла в течение зимы 1941-1942 гг. К весне 1942 г. из 3 350 000 чел. в живых осталось около 1/3 этого количества, то есть не более 1 100 000 чел.

Большинство лагерей и сборных пунктов для советских военнопленных не было приспособлено для содержания такого количества людей. Можно с большой вероятностью предположить, что для самих немцев стала неожиданностью столь огромная масса советских военнопленных. В результате, германское командование было не в состоянии, да и вряд ли стремилось, разместить столько людей, обеспечить им сносное питание.

Влияние особенностей оккупационной политики на возникновение и развитие советского коллаборационизма

Ввиду того, что местное население стало одной из групп, составивших потенциал военных коллаборационистских формирований, важно выяснить условия, способствовавшие формированию коллаборационистских настроений в этой группе. В отличие от военнопленных, большинство которых стало на путь коллаборации с немцами в виду отсутствия какой-либо альтернативы кроме голодной смерти в лагерях, для местного населения оккупированных областей СССР в большей степени присутствовал сознательный выбор, зачастую обусловленный теми или иными особенностями проведения оккупационной политики.

Говоря об особенностях германской оккупационной политики, в настоящей работе имеются в виду ее нетипичные проявления, шедшие вразрез с официальной политикой Германии по отношению к населению оккупированных территорий СССР.

Возникновение данных особенностей связано, прежде всего, с потребностью изыскать дополнительные средства борьбы с партизанами, так как уже летом-осенью 1941 г. тыловые германские войска обнаружили недостаточность для этого одних военных мер. В то же время, военные формирования из местного населения находились лишь в стадии создания, поэтому потребовалось пустить в ход рычаги экономического воздействия на население оккупированных территорий. Так, уже осенью-зимой 1941 г. в тыловом районе группы армий «Центр», в частности, в ряде районов Смоленской, Орловской и Витебской областей развили антипартизанскую деятельность эмигранты Д. Космович и М. Витушка. В качестве одной из мер борьбы с партизанами они предложили германскому командованию полностью освободить жителей некоторых районов от повинностей и налогов, запретить реквизи-ции . Объективным результатом этого явилось то, что партизаны в период, пока проводилась упомянутая политика, были вынуждены дислоцироваться в районах, ею не затронутых: Дорогобужском, Холм-Жирковском, Велижском и Демидовском . То есть, в тех, через которые не проходили железнодорожные пути, и пребывание в которых партизан не доставляло германскому командованию больших проблем.

Наиболее выразительным примером в этом отношении является часть территории Орловской и Курской областей, а также часть территории Витебской области, где в период их оккупации были созданы псевдогосударственные образования, не имевшие аналогов в истории Второй мировой войны -Локотской автономный округ и Лепельский автономный округ.

Начало создания Локотского самоуправления положила оккупация Брасовского района Орловской области с его центром в поселке Локоть 4 октября 1941 г. войсками 17-й танковой дивизии 2-й танковой армии вермахта.

Следует выделить несколько совокупных причин, почему германское командование решилось предоставить здесь русским широкие суверенные права, шедшие вразрез с официальной нацистской политикой по отношению к славянам, отличавшиеся от тех, которыми они пользовались на других оккупированных территориях. Прежде всего, это было связано с наличием в этой части брянских лесов значительного количества партизанских отрядов.

Процесс создания коллаборационистских военных формирований на оккупированных территориях СССР

Процесс создания военных коллаборационистских формирований на оккупированной территории СССР в каждом отдельном случае имел свои специфические особенности, определяемые потребностями германской армии в охранных и антипартизанских формированиях, что зависело от наличия военных и промышленных объектов, тыловых коммуникаций, партизанских сил. Немаловажную роль при этом играло наличие мобилизационного контенгента. Тыловые коллаборационистские формирования, включая крупные соединения, на протяжении всего периода войны создавались бессистемно, нередко децентрализовано, по инициативе или с разрешения германского командования на определенном участке фронта или в полосе действия какого-либо одного германского соединения.

Вопрос об использовании на вспомогательных армейских должностях добровольцев из советских военнопленных и местных жителей встал уже в первые недели войны. Добровольные помощники заменяли собой немецкий вспомогательный персонал, который, по мере замещения коллаборационистами, отправлялся на передовую. В течение 1941 г. отмечен рост числа добровольных помощников в германских войсках, пропорциональный потерям, несенным вермахтом по мере продвижения вглубь советской территории. Уже в первые месяцы войны в тыловых службах немецких частей и соединений в качастве шоферов, подносчиков патронов, кухонных рабочих и т. д. стали использоваться добровольцы из числа военнопленных и местного населения. По данным СИ. Дробязко, каждый пехотный полк уже в 1941 г.

Формировал из русских добровольцев саперную роту численностью в 100 чел. По мере принятия войной затяжного характера, штаты «хиви» расширялись. Так, служба снабжения каждой немецкой пехотной дивизии на конец 1942 г. составляла 700 чел. русских, а штаты немецкой пехотной дивизии в 1943 г. предусматривали наличие 2 050 русских на 10 708 немцев, т. е. почти 20% от ее общей численности .

Боевые подразделения и части из граждан СССР для использования на передовой в течение 1941 г. не создавались, однако уже в ноябре 1941 г. поступило первое такое предложение. В штабе командующего группой армий «Центр» генерал-фельдмаршала Федора фон Бока при участии Треско и Герсдорфа были разработаны и посланы Гитлеру через главнокомандующего сухопутными силами фельдмаршала фон Браухича предложения сформировать армию из русских добровольцев в количестве 200 000 чел. В числе прочих мер предлагалось улучшение положения военнопленных и хорошее отношение к населению СССР. Фельдмаршал Кейтель поспешил вернуть этот доклад, указав, что «такие вопросы не могут обсуждаться с фюрером» .

Похожие диссертации на Возникновение и развитие советского военно-политического коллаборационизма на оккупированных территориях СССР в 1941-1944 гг.

Деятельность органов государственной безопасности СССР на оккупированной советской территории : 1941 - 1944 гг.Попов Алексей Юрьевич

Эксплуатация фашистской Германией экономического потенциала временно оккупированных территорий СССР, 1941-1944 гг.Комаров Дмитрий Евгеньевич

Отношение населения к нацистскому оккупационному режиму на территории СССР 1941-1944 г. г. (На примере Белорусской ССР) Чехлов Виталий Юрьевич

Деятельность органов государственной безопасности СССР против разведывательно-подрывных акций немецко-фашистских войск на территории Воронежской области в годы Великой Отечественной войны (1941 - 1945 гг. )Шетухин Михаил Васильевич

Оккупационный режим нацистской Германии на территории Украины, 1941-1944 гг.Баринов, Игорь Игоревич

Участие поляков в борьбе советского народа с немецко-фашистскими захватчиками на временно оккупированной территории Белоруссии (1941 - 1944 гг. )Вёнцек, Богуслав

Научная и культурная жизнь блокадного Ленинграда : 1941 - 1944 гг.Коблякова Валентина Ивановна

Смертность гражданского населения Ленинграда в годы блокады 1941 - 1944 гг. : На материалах Ленинградской городской комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщниковБизев Сергей Борисович

Нацистский оккупационный режим и коллаборационизм в России, 1941 - 1944 гг.Ковалев Борис Николаевич

История битвы за Ленинград: организация управления войсками армии и флота :Сентябрь 1941-июль 1944 гг. Иванов Андрей Николаевич