Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Провинциальная бюрократия как особая профессиональная группа в 1801 — 1861 гг 28-92
1.1. Структура провинциального чиновничества и правовое положение его представителей в 1801 — 1861 гг 28-47
1.2. Особенности формирования бюрократического аппарата на местном уровне 47-68
1.3. Условия службы в провинциальных учреждениях в первой половине XIX в 68-92
Глава II. Чиновничество как отдельная социокультурная общность в российской провинции в 1801 — 1861 гг 93-125
2.1. Социальный состав, возраст и религиозная принадлежность чиновников Курской губернии в 1801 - 1861 гг 93-108
2.2. Провинциальное чиновничество и образование в 1801-1861 гг 108-125
Глава III. Материальное обеспечение и повседневная жизнь провинциальной бюрократии в 1801 - 1861 гг 126-167
3.1. Имущественное положение, источники доходов провинциальной бюрократии 126-147
3.2. Повседневный быт и нравы государственных служащих 147-167
Заключение 168-172
Список источников и литературы
- Особенности формирования бюрократического аппарата на местном уровне
- Условия службы в провинциальных учреждениях в первой половине XIX в
- Провинциальное чиновничество и образование в 1801-1861 гг
- Повседневный быт и нравы государственных служащих
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В настоящее время перед нашей страной стоит сложная задача – формирование гражданского общества, главными принципами которого не только де-юре, но и де-факто, стали бы законность, уважение к правам человека, а также доверие населения к органам власти. Выполнение этой задачи во многом зависит от эффективности функционирования системы государственной службы. От современных российских чиновников во многом зависит судьба проводимых в стране реформ; рост благосостояния и социальной защищенности граждан также напрямую связаны с тем, насколько грамотно и эффективно государственными служащими исполняются предначертания высшей власти.
Ситуация в указанной сфере выглядит довольно проблематичной. Политические лидеры, общественные деятели, а также простые граждане регулярно обращают внимание на высокий уровень коррумпированности российского чиновничества, низкий профессиональный уровень отдельных его представителей. При этом очевидно, что главный вектор движения России по пути создания эффективного бюрократического аппарата не может сводиться к сторонним заимствованиям, а предполагает формирование собственной модели - с механизмами, действующими на российской почве. Система гражданской службы в России должна опираться на отечественные традиции, учитывать особенности менталитета российских граждан. Соответственно, исследование истории российского чиновничества выглядит достаточно своевременным. При этом вполне обоснованным выглядит обращение к прошлому провинциальных чиновников – именно они составляли и составляют большую часть отечественной бюрократии.
Несомненный интерес представляет период прошлого отечественного чиновничества, приходящийся на дореформенную эпоху в истории России XIX в. Именно в это время в Российской империи под влиянием правительственной политики в области государственного и местного управления в основном сложился тип «профессионального бюрократа».
Неотъемлемым условием воссоздания прошлого отечественной провинциальной бюрократии является обращение к материалам конкретных регионов. В этой связи вполне обоснованным выглядит исследование документов Курской губернии. В XIX в. она являла собой густозаселенный регион страны со средним для российской провинции уровнем социально-экономического и культурного развития, а потому может стать подходящей моделью для изучения многих процессов и явлений, происходивших в стране в то время.
Объектом исследования является провинциальное чиновничество центральной части России, рассматриваемое на материалах Курской губернии.
Предметом исследования является история провинциального чиновничества в 1801 – 1861 гг. как определенной категории населения Российской империи, со свойственным ей правовым статусом, профессиональной организацией и специфическими социокультурными характеристиками.
Под термином «чиновничество» в работе понимается совокупность должностных лиц, занятых в сфере гражданского государственного управления, имевших определенный пост, ранг и получавших за свою работу жалованье. В эту категорию включаются гражданские классные (табельные) чиновники, а также канцелярские служители (имевшие возможность получить классный чин), которые были заняты в государственном управлении. Термин «бюрократия» используется в качестве синонима слову «чиновничество».
Хронологические рамки работы охватывают период с 1801 по 1861 гг. Данная эпоха стала временем быстрого численного роста российского чиновничества и становления его в качестве самостоятельной социальной категории. Нижняя хронологическая граница исследования связана с восшествием на престол Александра I, инициировавшего реорганизацию и качественное изменение государственного аппарата. Верхняя хронологическая граница определяется масштабными переменами в жизни российского государства и общества, начавшимися в годы «великих реформ». Последние обусловили трансформацию системы управления на местах и ознаменовали начало принципиально нового периода в истории бюрократии.
Территориальные рамки исследования. Основная часть использовавшихся в диссертации материалов связана с историей чиновничества Курской губернии. В XIX в. этот регион представлял собой типично-провинциальную часть центральной России как в силу социально-экономических характеристик (среднестатистическое распределение населения по сословиям, преобладание аграрного хозяйственного сектора), так и вследствие этноконфессиональных и культурных признаков (преобладание русских православного исповедания, среднестатистический для европейской России уровень образованности). Данные обстоятельства позволяют распространять сделанные выводы на значительную часть российской провинции.
Степень изученности проблемы. В истории изучения прошлого российского чиновничества можно выделить три основных этапа. Первый из них приходится на дореволюционный период (до 1917 г.), второй – на советскую эпоху (1918 г. – 1980-е гг.), третий этап связан с постсоветским периодом, начавшимся в 1990-е гг. и продолжающимся до сегодняшнего дня.
Первые знаковые труды, затрагивающие указанную проблему, были посвящены вопросам государственного управления в Российской империи и появились в 30-е–50-е гг. XIX в. Их авторы - К.О. Дюгамель, А. Вицын, В.Н. Лешков – анализировали особенности функционирования государственных учреждений в XVIII – первой половине XIX вв., рассматривали процесс развития законодательства в данной области. В пореформенный период исследование истории российского государственного аппарата активизировалось. Появились солидные обобщающие работы представителей «государственной школы» и близких к ним исследователей. Наиболее характерными для этого направления являются труды Б.Н. Чичерина и А.Д. Градовского. Первый из названных исследователей подробно проанализировал роль чиновничества в системе политических институтов российской монархии. А.Д. Градовский представил концепцию, согласно которой государство является упорядочивающим и объединяющим общество началом, а чиновничество – необходимым посредником между государством и обществом. Используя формально-юридический метод, ученый детально проанализировал условия функционирования центральных и местных органов управления (поступление на службу, круг обязанностей и прав чиновников, порядок осуществления и прекращения служебной деятельности и т.д.). Идеи А.Д. Градовского развили Н.М. Коркунов, Н.И. Лазаревский; использование историко-юридического метода характерно также для работ Е.Н. Анучина, О.О. Эйхельмана, К.Н. Соколова, И.М. Страховского . К вопросам, связанным с прошлым и настоящим чиновничества, ученые-государствоведы чаще всего обращались попутно, характеризуя историю и деятельность административных учреждений. Те работы, предметом которых была сама бюрократия, как правило, посвящались высокопоставленным ее представителям. Так, в монографиях И.Е.Андриевского, И.А.Блинова, В.М. Гессена подробно анализируются должностные обязанности и динамика развития полномочий губернаторского корпуса в первой половине XIX в.
В.О. Ключевский и В.В.Ивановский рассматривали чиновничество с точки зрения истории социальных отношений. В.О.Ключевский определял бюрократию как «лишенную всякого социального облика кучку физических лиц …, объединенную только чинопроизводством». В.В. Ивановский же предпринял попытку описания специфических черт бюрократии как отдельного класса.
Часть работ, написанных до 1917 г., содержит явно негативную оценку российского чиновничества. Так, в «записке» Э. Берендса указывалось, что русскому обществу свойственно гиперкритическое отношение к чиновничеству в связи с отсутствием честности и должной законности в его деятельности. В статье Б. Бразоленко с отечественной бюрократией связывалась «отчужденность от жизни, господство рутины и сухого формализма». И.Ольшевский также говорит о «канцелярщине», рутине делопроизводства и волоките как характерных особенностях русской бюрократии.
Объемный пласт сведений о прошлом российского чиновничества нашел отражение в юбилейных изданиях, посвященных столетию различных министерств, а также в «Истории Правительствующего Сената за 200 лет», выпущенной в 1911 г.. Не являясь научными трудами, эти издания представляют определенный исследовательский интерес ввиду своей информативности.
Таким образом, первый дореволюционный этап развития историографии чиновничества оказался отмечен многообразием исследовательских концепций. Характер выводов часто зависел от политических взглядов того или иного исследователя. Прошлое бюрократии оказалось довольно обстоятельно освещено с формально-юридической стороны. В то же время, история рядовых провинциальных чиновников чаще всего оказывалась вне поля зрения исследователей.
Второй этап в развитии историографии чиновничества связан с советской исторической наукой, для которой основополагающим стало марксистское учение. На первый план в исторических трудах выдвигаются проблемы эксплуатации и классовой борьбы. В.И. Ленин видел в бюрократии «орудие привилегированных классов», подчеркивая тесную связь представителей ее высшего и среднего звеньев с дворянством и буржуазией. В 1919 г. появилась работа М.С. Александрова, конкретизировавшая ленинскую концепцию. В последующие годы были изданы сочинения Д.А. Маргеровского и И.М. Троцкого, в которых авторы постарались показать бюрократию в ипостаси «верного орудия господствующих классов».
В 1950-е гг. вышли труды А.В. Предтеченского, П.Г. Рындзюнского и Н.М. Дружинина, посвященные общественно-политической истории дореформенной России. Значительное место в них отведено анализу работы государственного аппарата. Масштабным трудом, затрагивавшим историю чиновничества, стала работа Н.П. Ерошкина «История государственных учреждений дореволюционной России». В ней автор дал общие сведения об имперском госаппарате.
В 1970-е – 1980-е гг. исследования в области прошлого российской бюрократии активизировались. Классической по данной проблематике стала монография П.А. Зайончковского «Правительственный аппарат самодержавной России в XIX веке». Изучив большое количество формулярных списков, ученый проанализировал социальный состав российской бюрократии, условия ее материального обеспечения и уровень образования, а также темпы изменения численности. Исследуя провинциальное чиновничество, П.А. Зайончковский особое внимание уделил его высшей прослойке - губернаторам и вице-губернаторам, при этом бюрократия среднего и низшего звеньев системы местного управления оказалась в основном вне поля его зрения. Та же особенность присуща работе И.В. Оржеховского. Процесс формирования имперской бюрократии в центре и на местах в XVIII в. стал предметом изучения С.М. Троицкого. Л.Е. Шепелев подготовил справочную работу о чинах, званиях и титулах дореволюционной бюрократии. Кроме того, появляется ряд публикаций источниковедческого характера, затрагивающих вопросы изучения чиновничества в царской России. Среди последних следует особенно выделить кандидатскую диссертацию М.Ф. Румянцевой.
В 1989 – 1991 гг. вышли в свет работы С.В. Мироненко и М.М.Шумилова о государственном устройстве Российской империи в XIX в.. С.В. Мироненко, исследуя вопрос о возможности политических реформ в России при Александре I, провел анализ имущественного положения правящей бюрократии. М.М. Шумилов рассмотрел эволюцию губернской администрации накануне и в период реформ 1860-х – 1870-х гг., особое внимание, уделив институту губернаторства.
Говоря о советской историографии чиновничества в целом, можно отметить, что она значительно расширила круг изучаемых источников по данной теме, предложив ряд новых методов их обработки и интерпретации. С другой стороны, исследователи были сильно стеснены господствующей идеологией, что сделало их работы довольно сухими и односторонними.
Кризис коммунистической идеологии и демократизация общества в конце 1980-х – начале 1990-х гг. дали новый импульс исследованиям в области истории отечественной бюрократии и положили начало новому историографическому этапу. Знакомство с достижениями западной гуманитарной науки, публикация трудов западных ученых, а также устранение научной цензуры обусловили освоение российскими историками новых концепций и подходов. В центре их внимания оказываются уже не классовые, а профессиональные, социокультурные и личностные характеристики бюрократии. Так, в 1990-е гг. вышла серия статей историко-антропологической направленности, посвященных российскому чиновничеству XVIII – первой половины XIX в. Их авторы – Л.Ф. Писарькова, О.В. Морякова, Е.Н. Мухина, - предприняли попытки охарактеризовать жизненный мир государственных служащих дореформенного периода, обратившись к исследованию их быта, нравов, корпоративных отношений. Особенности самосознания российской бюрократии, а также специфика ее восприятия населением в XVIII – XIX вв. оказались затронуты в публикациях А.А. Твердохлеб, В.М. Шевырина, Т. Борисенок. Некоторые особенности чиновников освещаются в работах о русской культуре XVIII–XIX вв., написанных В.С. Поликарповым, Ю.М. Лотманом, Б.Ф. Егоровым и др.. Развитие правосознания чиновничества в Российской империи затронуто в солидных трудах западных историков-русистов Р. Пайпса, Р. Уортмана, Б. Петерса.
Используя современную методологию историко-статического исследования, ряд ученых продолжили начатое в советскую эпоху изучение социального облика чиновничества XIX в.. Труд Д.Н. Шилова о высших государственных деятелях Российской империи XIX в. содержит глубокий анализ достоверности формулярных списков как исторического источника. Другой работой, сочетающей в себе как источниковедческий, так и собственно исторический аспекты, является монография В.А. Иванова. Отдельные штрихи социального портрета чиновника провинциальной европейской России конца XIX – начала XX в. можно
найти в публикациях курского исследователя П.В. Михеева.
В ряде работ современных авторов «чиновничество» рассматривается как субъект государственного управления. Так, в публикациях А.Н. Медушевского дается аналитический обзор развития административного аппарата Российской империи в XVIII – XIX вв.. В монографии О.В. Моряковой о местном управлении в эпоху Николая I освещены вопросы комплектования и функционирования провинциальных бюрократических учреждений. С методологической точки зрения большой значимостью для изучения дореволюционной бюрократии обладает фундаментальный труд Б.Н. Миронова по социальной истории Российской империи. В духе концепции Б.Н. Миронова написана работа А.Н. Бикташевой, посвященная российским губернаторам.
Интерес к истории российской бюрократии заметен и в диссертационных исследованиях. В большинстве случаев чиновничество рассматривается в них в контексте истории местного управления. Особенности организации бюрократических структур Московской и Тверской губерний рассмотрены в работе Ю.Б. Павлюк, Рязанской губернии – в диссертации Т.А. Поскачей. В работах В.Е.Зубова и Л.В. Мерзляковой даны характеристики бюрократической прослойки Западной Сибири и Вятской губернии. Управленческим функциям провинциальных чиновников второй половины XIX в. посвящена кандидатская диссертация Г.В. Павловой, выполненной на материалах Воронежской губернии. Организации бюрократического аппарата на уездном уровне в конце XIX – начале XX в. детально освещена в диссертации Т.И.Любиной. Большой объем сведений о высшей провинциальной бюрократии содержится в труде Л.М. Лысенко. Социокультурные характеристики провинциального чиновничества реже становились объектом диссертационных исследований. Среди работ такого рода можно отметить диссертации Ю.Н. Поповичевой, А.А. Бутусовой и К.К. Фидаровой, выполненные на материалах Дальнего Востока, Курской губернии и Тверской области соответственно. Все три работы посвящены второй половине XIX – началу XX в.
Таким образом, исследования постсоветского периода оказались довольно плодотворными с точки зрения изучения прошлого российского чиновничества. Тем не менее, данная тема не выглядит исчерпанной. В частности, наука до сих пор располагает небольшим количеством исследований по истории провинциального чиновничества центральной России в первой половине XIX в. Недостаточно изучено прошлое среднего и особенно низшего звеньев провинциальной бюрократии. Лишь фрагментарно освещены вопросы, связанные с культурными характеристиками провинциального чиновничества (быт, нравы, особенности самосознания, корпоративная психология, взгляды на чиновников со стороны общества и т.д.).
Целью работы явилось комплексное изучение истории провинциального чиновничества центральной России в 1801 – 1861 гг. с выявлением особенностей эволюции его профессиональных и социокультурных характеристик. Реализация этой цели связана с решением следующих задач:
- рассмотреть структуру провинциального чиновничества и правовое положение его представителей в 1801 – 1861 гг.
- выявить особенности формирования бюрократического аппарата на местном уровне, изучить условия чиновничьей службы в провинциальных учреждениях в первой половине XIX в.;
- опираясь на материалы Курской губернии, проанализировать социальные, возрастные, религиозные характеристики провинциального чиновничества, проанализировать проблему образования в бюрократической среде;
- исследовать проблему материального обеспечения разных категорий провинциального чиновничества, выявить основные источники доходов представителей данной категории;
- изучить особенности повседневного быта и нравов провинциальных государственных служащих в рассматриваемый период.
Методологическая основа и методы исследования. Основополагающими установками при написании данной работы стали принципы историзма, научности и объективности. В ходе исследовательской работы применялись общенаучные методы: индукция, анализ и синтез, абстрагирование, конкретизация, идеализация. Среди специальных методов исторического исследования использовались: источниковедческий, историко-генетический, историко-типологический методы, метод сравнительного анализа.
При работе с источниками были использованы методики, предложенные известными исследователями прошлого российского чиновничества С.М. Троицким и П.А. Зайончковским. В частности, при изучении социального и этноконфессионального состава, уровня образования, материального положения чиновников использовалась предложенная ими методика анализа формулярных списков по нескольким характеристикам формального характера.
Источниковая база исследования. При написании диссертации использовался широкий круг разнообразных источников. В зависимости от происхождения и содержания они могут быть разделены на несколько групп: нормативно-правовые акты, архивные материалы официального делопроизводства, справочно-статистические издания, периодика, а также мемуары, воспоминания и дневники современников.
Источники из первой группы представляют собой комплекс правовых норм, определявших положение чиновничества в Российской империи (правила определения на службу, ее условия, продвижение в чинах, права и обязанности чиновников, штаты министерств и ведомств и т. д.). Основная часть этих материалов помещена в «Своде законов Российской империи» («Законы о службе гражданской»), а также в «Полном собрании законов Российской империи».
Вторую группу (делопроизводственные материалы) составили документы Государственного архива Курской области. В частности, большой объем информации был почерпнут из хранящихся в его фондах («Канцелярия курского губернатора» – Ф.1, «Курское губернское правление» – Ф.33) формулярных (послужных) списков. Использовались также сохранившиеся личные дела чиновников, которые содержат еще более полную информацию о конкретных людях. Личные дела, отчасти, раскрывают реальность, которая скрывалась за «фасадом» формулярного списка, законов и служебных инструкций.
Кроме формулярных списков и личных дел, в исследовании использовались другие документы, хранящиеся в фондах административных учреждений Курской губернии (Канцелярии губернатора, Губернского правления, Палаты государственных имуществ, Статистического комитета и т.д.). Среди них – приказы «начальника губернии» о назначении, перемещении и увольнении чиновников, материалы об их награждении и о наложении взысканий за нерадивую службу, дела об установлении «благонадежности» лиц, определяемых на службу, разного рода донесения, распоряжения и т.д.
К третьей группе (справочно-статистические издания) относятся «Адрес-календари», содержащие информацию о классных чиновниках и присутственных местах государства по губерниям за разные годы. Также полезными для изучения истории чиновничества оказались «Материалы для статистики Российской империи», издававшиеся при Министерстве внутренних дел. В «Материалах» представлены обобщенные сведения по каждой российской губернии, в том числе и о бюрократическом аппарате.
Четвертую группу источников данной диссертации составили материалы периодических изданий. В частности, в Курской губернии с 1838 г. начали издаваться «Курские губернские ведомости», в которых встречаются статьи и заметки об отдельных представителях чиновничества, поздравления с юбилеями, а также некрологи. В официальной части этого печатного органа, кроме того, имелась рубрика «Перемены по службе», отражавшая изменения в персональном составе провинциальной бюрократии. В центральных изданиях, в том числе начавших издаваться в пореформенный период («Былое», «Русская быль», «Русская мысль», «Вестник чиновника»), печатались статьи и заметки чиновников, начавших службу до 1861 г. и желавших донести свой опыт до новых поколений.
Пятую группу образовали чиновничьи мемуары, а также воспоминания и дневники, написанные лицами, которым по роду своей деятельности или по каким-либо иным причинам доводилось вращаться в чиновничьей среде. К таким произведениям относятся мемуары сенатора М.В.Веселовского, «Дневник» государственного секретаря А.А. Половцева, «Записки» В.И. Дена, служившего в 1861 – 1864 гг. курским губернатором и пытавшегося бороться с взяточничеством на вверенной ему территории. Весьма интересны воспоминания уроженцев Курской губернии Л. Хитрово и И.Т. Плетенева, а также бывавших здесь Е.И. Козляниной и П.Н. Костылева.
Научная новизна диссертации определяется тем, что она является одной из первых научных работ, комплексно рассматривающих историю провинциального чиновничества центральной России в 1801 – 1861 гг.
В диссертации детально проанализированы особенности функционирования бюрократического аппарата на местном уровне, выявлены его типично-провинциальные особенности, а также факторы, обусловившие постепенную «профессионализацию» бюрократии. Ряд параграфов диссертации посвящены малоизученным в исторической науке проблемам, таким как отношение провинциального чиновничьего мира к образованию, особенности корпоративного сознания, неформальные правила поведения в бюрократической среде, влияние сословного фактора на поведение бюрократов, феномен взяточничества, особенности повседневной жизни рядовых служащих.
При этом в научный оборот введено множество новых архивных документов из фондов Канцелярии курского губернатора и Курского губернского правления, ранее не использовавшихся исследователями.
Практическая значимость работы определяется возможностью использования ее результатов в масштабных исследованиях социально-политической и культурной истории России. Материалы диссертации могут быть привлечены при построении учебных курсов по отечественной истории, истории отечественного государства и права, истории административных органов России. Приводимые в работе факты и сделанные выводы могут быть востребованы современными государственными служащими, полезны для осмысления проблем и перспектив развития современной российской бюрократии.
Апробация результатов исследования. Результаты исследования нашли отражение в восьми публикациях автора, в том числе трех статьях, опубликованных в изданиях из перечня ВАК. Общий объем опубликованных работ составляет 2,5 п.л. Основные идеи и положения работы докладывались на международной (Курск – 2009 г.), всероссийских (Санкт-Петербург – 2007-2008 гг.) и региональных (Курск – 2008 г.) научных конференциях, а также обсуждались на заседаниях кафедры истории и социально-культурного сервиса Юго-Западного государственного университета.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, разделенных на параграфы, списка использованных источников и литературы.
Особенности формирования бюрократического аппарата на местном уровне
Методологическая база исследования. Основополагающими установками при написании данной работы стали принципы историзма, научности и объективности. В ходе исследовательской работы применялись общенаучные методы: индукция, анализ и синтез, абстрагирование, конкретизация, идеализация. Среди специальных методов исторического исследования использовались: источниковедческий метод, позволяющий выявить и проанализировать источниковую базу исследования; историко-генетический метод, дающий возможность выявить сущность событий или явлений через исследование обстоятельствах происхождения и исторического развития; историко-типологический метод, способствующий упорядочению различных исторических форм и проявлений объекта; метод сравнительного анализа, позволяющий, сопоставлять состояния объекта в разных исторических условиях.
Концептуальной основой работы стала теория М.Вебера о роли бюрократии в государстве Нового времени, применительно к прошлому России развитая в труде Б.Ні Миронова «Социальная история России периода империи (XVIII - начало XX в.)». В соответствии с этой теорией бюрократия является продуктом развития государственности и модернизации. Россия с конца XVII по начало XX в. может рассматриваться как постепенно модернизирующаяся страна, идущая-по пути от патриархального к правовому государству. По мере прохождения ряда стадий развития государственности («народная монархия», сословная патерналистская монархия, бюрократическая правомерная монархия, дуалистическая правовая монархия), в России осуществляется переход от форм традиционного господства к формам легального господства. Последнее предполагает рационализацию управления, верховенство закона и постепенное формирование профессиональной и образованной бюрократии на всех уровнях государственного аппарата1.
При работе с источниками были использованы методики, предложенные известными исследователями прошлого российского чиновничества СМ. Троицким и П.А. Зайончковским. В частности, при изучении социального и этноконфессионального состава, уровня образования, материального положения чиновников использовалась предложенная ими методика анализа формулярных списков по нескольким характеристикам формального характера.
Источниковая база исследования. При написании диссертации использовался широкий круг разнообразных источников. В зависимости от происхождения и содержания они могут быть разделены на несколько групп: нормативно-правовые акты, материалы официального делопроизводства, справочно-статистические издания, периодика, а также мемуары, воспоминания и дневники современников.
Источники из первой группы представляют собой комплекс правовых норм, определявших положение чиновничества в Российской империи (правила определения на службу, ее условия, продвижение в чинах, права и обязанности чиновников, штаты министерств и ведомств и т. д.). Эти материалы помещены в третьей книге Свода законов Российской империи («Законы о службе гражданской»), а также в «Полном собрании за- конов Российской империи».
Вторую группу (делопроизводственные материалы) составили документы Государственного архива Курской области. В частности, большой объем информации был почерпнут из хранящихся в нем формулярных (послужных) списков. С конца XVIII в. формулярные списки являлись основным документом, отражавшим важнейшие данные о каждом чиновнике императорской России. Здесь фиксировались имя, отечество, фамилия, возраст, вероисповедание, сословное происхождение, образование (с указанием, какое учебное заведение окончил), имущественное положение, наличие недвижимой собственности, награды, а также прохождение службы. Использовались также сохранившиеся личные дела чиновников, которые содержат еще более полную информацию о конкретных людях. Папка с личным делом может включать один или несколько формулярных списков, официальную переписку, касающуюся служебных и отчасти личных дел чиновника (предоставление очередных и внеочередных наград, отпусков, пособий на лечение и т.д.),.жалобы на чиновников и ответы на них, личные письма. Личные дела5 отчасти-раскрывают реальность, которая скрывалась за фасадом формулярного списка, законов и служебных инструкций.
Кроме формулярных списков и личных дел, в исследовании использовались другие документы, хранящиеся в фондах административных учреждений Курской губернии (Канцелярии- губернатора, Губернского правления, Палаты государственных имуществ, Статистического комитета и т.д.). Среди них — приказы «начальника губернии» о- назначении, перемещении и увольнении чиновников, материалы об их награждении и о наложении взысканий за нерадивую службу, дела об установлении «благонадежности» лиц,, определяемых на службу, разного-рода донесения, распоряжения и т.д.
Условия службы в провинциальных учреждениях в первой половине XIX в
Политика верховной власти по искоренению описанных явлений, видимо, постепенно возымела действие. По крайней мере, среди источников Курской губернии, относящихся к 1840-м — 1850-м гг., автору диссертации не встретилось упоминаний о физических расправах над канцеляристами со стороны из начальства. С другой стороны, законодательство восполнило пробелы, касавшиеся дисциплинарной ответственности чиновников. Так, с 1845 г. начала действовать система, определенная «Уложением о наказаниях уголовных и исправительных». Согласно ей, за проступки по службе и за должностные преступления предусматривались следующие взыскания: замечание; выговор без занесения в формулярный список; вычет из служебного стажа; вычет из жалованья; штраф; перемещение с высшей должности на низшую; недельный арест; увольнение с должности; полное отрешение с государственной службы.
В среде русской дореволюционной интеллигенции, а затем и в советской историографии, бытовало мнение, согласно которому положения российского законодательства об ответственности чиновников практически не оказывали влияния на действительность, не имели с ней ничего общего. Например, либерально настроенный В.А. Маклаков писал по этому поводу: «Пусть поступок предусмотрен законом и считается должностным преступлением, пусть есть и следственная часть, и прокурорский надзор, которым преступление официально известно, они бессильны, раз преступление - дело должностного лица»3. Между тем, данные, сохранившиеся по Курской губернии, этого мнения не подтверждают. Взысканиям ежегодно подвергались десятки государственных служащих. Например, только по линии МВД в 1825 г. в рамках Курской губернии было наложено 25 взысканий. Большая часть из них (17) - выговоры «за нерадение по службе». Еще семь чиновников были переведены в другие должности с понижением, а один — арестован за серьезное должностное преступление1. В 1857 г. таких взысканий было уже 522. При этом характер взысканий говорит о том, что требования к чиновникам на протяжении рассматриваемого периода росли. Так, поводом для выговора в 1857 г. могло стать даже хранение бумаг за пределами отведенных для них ящиков, - это произошло с канцеляристом Курского губернского правле-ния СП. Мухиным . Безусловно, далеко не все правонарушения чиновников выявлялись и пресекались (см. материалы второй главы о нелегальных доходах в чиновничьей среде), однако и о полной безнаказанности бюрократического аппарата говорить не приходится.
До судебной реформы 1864 г. на неправомерные действия чиновников можно было жаловаться в более высокие административные инстанции или прокурору. По мнению Б.Н.Миронова, такие жалобы были достаточно эффективными4. Серьезной угрозой для «нечистых на руку» чиновников были периодически проводившиеся Сенатом ревизии местных бюрократических учреждений. Такие ревизии нередко лично направлял император в ту или иную губернию по полученному сигналу. К прибывшему на место ревизору с жалобами на любого чиновника могли обращаться все местные жители. Сенаторские ревизии серьезно сдерживали произвол местной администрации. За первую половину XIX в. сенаторы провели свыше 80 ревизий. Ревизии способствовали улучшению работы государственного аппарата в двух отношениях. Ревизоры, обладавшие с 1819 г. властью принимать самостоятельные решения (в том числе и отрешать от должности) прямо на местах, боролись с конкретными недостатками управления и реагировали как представители центральной администрации на жалобы населения в отношении действий местной администрации. Деятельность Сената как органа административной юстиции и прокуратуры, имела особенно существенное значение для введения деятельности коронных учреждений на местах в рамки закона. На основе донесений сенаторов-ревизоров в 1825-1855 гг. Комитет министров наложил на губернаторов 189 взысканий за упущения по службе, в среднем по три на каждую губернию . Порой губернаторы (а с ними и ближайшие подчиненные) лишались своих должностей. Так, по итогам ревизии Курской губернии-в 1827 г. сенатором1 кн. А.А. Долгоруким-был отрешен от должности и отдан под суд за злоупотребления «по питейному делу» губернатор А.С. Кожухов2.
Сенаторские ревизии считались наиболее действенным, прямым и оперативным способом связи между центральными и местными государственными учреждениями и контроля первых за деятельностью вторых, а также каналом связи между органами государственного управления-и населением. В ходе ревизий всесторонне проверялось: 1) административное управление губернией; 2) деятельность судебных учреждений; 3) экономическое, культурное религиозное положение населения; 4) финансовое состояние губернии (дел; о недоимках, обеспечение народного продовольствия и т. п.). Например, во время упомянутой ревизии Курской губернии в 1827 г. была вскрыта масса недостатков в работе местных учреждений: медлительность, нарушения должного порядка, многочисленные злоупотребления, особенно полиции, случаи коррупции и самоуправства, формализм, отсутствие доверия и сочувствия к администрации со стороны местного населения.
Провинциальное чиновничество и образование в 1801-1861 гг
Университеты и Училище правоведения стали ступенькой, которая вела малоимущих дворян к должностям в ведомстве юстиции, а затем и к высоким правительственным, постам. Реформы в администрации и системе образования первой половины ХГХ,в. проложили.путь к коренной перемене в свойствах и умонастроениях служителей правосудия. Так, в 1801 г. генерал-прокурор Беклешев указывал на «крайнийеще недостаток людей, в сей части (юстиции) довольно изученных». В конце николаевского правления анонимный критик управления юстиции отмечал: «Едва ли другое какое-либо ведомство может указать на такой прекрасный лич-ный состав, как Министерство юстиции»". Кадровый состав этого ведомства в России на заре эры Великих реформ выглядел совершенно иначе, чем в начале столетия.
Выпускники университетов или Училища правоведения в провинциальных административных органах, конечно, и в середине XIX в. составляли явное меньшинство (об этом свидетельствуют данные- приведенной ниже таблицы), однако стремление молодых дворян получить систематическое образование перед поступлением на гражданскую службу явственно отражено уже в документах 1810-х — 1820-х гг. В делах, проходивших через Курское губернское правление в этот период и отражающих поступления на службу в губернские и уездные учреждения, постоянно фигурируют запросы и сведения о получении образования (в отличие от дел конца XVIII - начала XIX в.). В прошениях о предоставлении места молодые люди постоянно подчеркивали свою приобщенность к наукам и успехи в учении (если таковые имелись), прилагали соответствующие доказательства. Типичным в этом отношении выглядит комплект документов, поданный дворянином (сыном подпрапорщика) Иваном Ермолаевым Поздняковым в 1819 г. для зачисления его на статскую службу в Курскую Казенную Палату в ранге канцеляриста. К прошению прилагаются свидетельство о грамотности и аттестат из училища. В свидетельстве, выданном дворянами Фатежского уезда, говорится: «1819 г. мая 28-го дня, мы, ниоісеподписавшиеся Фатежского уезда дворяне и чиновники, дали сие свидетельство из дворян- подпрапорщика Ермолая Антонова сына Позднякова сыну Ивану в том, что действительно он Иван из дворян и реченного Ермолая сын, который имеет от роду 16 лет, обучен российской грамоте читать и писать, в том и подписуемся» . Поскольку в 1819 г. такого свидетельства было уже недостаточно для легкого поступления на службу, к прошению приложен аттестат из Фатежского уездного училища, подтверждающий факт успешного окончания Иваном Поздняковым этого учебного заведения. В аттестате отмечено, что «ученик из дворян Иван Ермолаев сын Поздняков, находясь в оном училище с 1815 года..., обучался чтению, письму и грамматике российского языка, Священной истории, Катихизису, Разумению Должностей Человека и Гражданина и Арифметике». Подчеркнуто, что в перечисленных «науках» молодой дворянин «оказывал хорошие успехи; при всем том во все время сего учения вел себя добропорядочно, при открытых испытаниях заслуживал похвалу и был за то награждаем книгами» .
Аналогичный аттестат приложен и к прошению о принятии на службу молодого дворянина из Тимского уезда Ивана Кислинского , а также потомственных канцеляристов Афанасия Карпова и Алексея Бочарова . Судя по прилагаемым документам, их трудоустройство не затянулось, чего нельзя сказать об их сверстниках, приложивших к прошениям только свидетельства об умении читать и писать. Рассмотрение прошений последних обычно продолжалось дольше, соответствующими учреждениями запрашивались дополнительные справки с мест проживания претендентов на чиновничье место . Конечно, уровень образованности потенциальных чиновников не мог расти быстро. Если дворяне оказались довольно восприимчивы к новым веяниям, то мещанская среда была более консервативной. Горожане первой половины XIX в. жили в доиндустриальном обществе, в котором еще только формировалась социальная потребность во всеобщем начальном образовании. Это необходимое условие успешного развития страны встречало активное противодействие крепостников, стремившихся законсервировать сложившуюся сословную структуру общества. К тому, же и в правительственном курсе периодически наблюдались колебания. Так, ближе к концу царствования Александра Г наметился отход от принципов бесплатного и бессословного образования, заложенных школьной реформой 1804 г. В 1819 г. была введена плата за обучение в гимназиях. В сентябре 1824 г. новый министр народного просвещения А.С. Шишков в программной речи- зарекомендовал себя как сторонник ограничения доступа всех слоев общества к образованию. Он, в частности, заявил, что «науки полезны только тогда, когда как соль, употребляются и преподаются в меру, смотря по состоянию людей... Обучать грамоте весь народ, или несоразмерное числу оного количество людей, принесло бы более вреда, нежели пользы»".
В маленьких (уездных) провинциальных городах на протяжении всего рассматриваемого периода можно было наблюдать скептическое отношение большей части населения к «учености». Даже в конце 1850-х гг. педагоги жаловались на низкий престиж своей профессии в глазах жителей уездных городов. В 1859 г. в «Журнале для воспитания» были опубликованы две статьи на одну и ту же тему: положение учителей в уездных городах. Автор одной из статей В. Флорикс с горечью отмечал, что от городских сословий трудно ожидать любви к просвещению: «Каж дый мещанин скорее согласится отдать сына своего в самую трудную работу, нежели в школу, отговариваясь тем, что его дед и отец не учились, так и внукам не к чему забивать голову бестолковщиною»1. С этими оценками солидарен и Р. Крылов (автор другой статьи), отмечавший, что общество в провинции заранее предубеждено против учителя и «ставит ему в насмешку и то, что он ученый». Р.Крылов говорит о предвзятом отношении к учителю в уездных городах даже в дворянской среде. Он приводит характерную зарисовку с натуры — посещение учителем дома из местных «сановников». Родители его ученика просят обратить внимание на изучение их сыном французского языка, не обременяя другими предметами. Учитель замечает что, наука ещё никому не помешала. «Эх, батенька, прерывает его папенька, добродушно улыбаясь, да что ж ваше образование-то? Много ли оно вам даст хлеба? Вот мой брат полковником, а из второго класса»".
Повседневный быт и нравы государственных служащих
Определив значительные сдвиги в развитии провинциальной бюрократии как профессиональной группы в дореформенный период, эволюция государства привнесла существенные изменения и в ее социокультурный облик. Исследование архивных документов Курской губернии отчетливо выявило «раздворянивание» государственной; службы и ее демократизацию: Дворянство, занимавшее три четверти бюрократических мест в Курской губернии в, начале-XIX в., в конце: 1850-х гг. сохранило примерно половину этих мест, причем должности низшего И; среднего уровня. занимали в основном обедневшие дворяне, искавшие: на службе- не только почестей и карьеры, но и средств к. существованию; Дворяне-землевладельцы все менее тяготели к бюрократической деятельности; поэтому служба на средних должностях в местном управлении перестала " быть «джентльменским дворянским клубом», оставаясь таковым только для высшего провинциального чиновничества. Соответственно, накануне «великих реформ» 1860-х- гг. социальный состав местной- бюрократии оказался очень пестрым,, в; нем; были в- значительной мере представлены выходцы из всех основных социальных слоев империи; Важным источником пополнения местной бюрократии? в рассматриваемый период стала среда священнослужителей. Материалы исследования показывают, что кадры из данного сословия отличались не только большим количеством, но и неплохим качеством подготовки и службы. Выходцы из духовной среды были наиболее образованными среди представителей разночинной среды, а потому оказывались относительно универсальными специалистами, пригодными для службы в разных ведомствах.
Рост требований к профессионализму чиновников обусловили заметное стремление последних к получению образования. Если в начале XIX в. для провинциального административного учреждения нормой были служащие с «домашним» образованием, а выпускники средних и (темболее) высших учебных заведений составляли от всего чиновничества мизерную часть, то в конце 1850-х гг. большинство составляли люди, учившиеся начальных и средних учебных заведениях. Перестает быть большой редкостью высшее образование — им обладал уже примерно каждый десятый служащий провинциальной администрации. Относительно стабильным оставался только возрастной состав чиновничества, характеризовавшийся преобладанием лиц до.40 лет; неизменной была и принадлежность подавляющего большинства служащих к православному вероисповеданию.
Анализ имущественного положения провинциальных чиновников также отразил профессионализацию этой категории. Наблюдался, отток землевладельцев с государственной службы и, соответственно, все больше становилось лиц, для которых эта служба становилась главным источником доходов. Впрочем, легальные доходы большинства представителей провинциального чиновничьего мира в рассматриваемый период оставались весьма скромными, а в случае с канцелярскими служащими — чрезвычайно скудными. Значительный количественный рост бюрократического аппарата не позволял государству существенно увеличить объем материальных выплат отдельным служащим, поэтому наблюдалось повсеместное стремление к получению нелегальных средств. Взяточничество и откупы, судя по многочисленным воспоминаниям современников, являлись неотъемлемыми атрибутами жизни провинциального чиновничества до «великих реформ», несмотря на все усилия правительства по борьбе с этими явлениями. Препятствием в этой борьбе стало не только стремление самих чиновников к более обеспеченной жизни, но и распространенные в провинциальном социуме психологические установки и стереотипы. Представители последнего довольно снисходительно относилось к нелегальным доходам служащих, если их взяточничество не выходило из «признанных» рамок и не превращалось в вымогательство.
Поскольку государственная служба в рассматриваемый период еще окончательно не освободилась от сословных традиций, повседневная жизнь провинциальных чиновников определялась, с одной стороны, их «родовыми традициями» и размерами семейного имущества, а с другой — спецификой профессиональной деятельности. С точки зрения особенностей образа жизни исследование позволяет разделить провинциальную бюрократию на две неравные по численности группы. Первую (меньшую) группу составляли высокопоставленные (для провинциального уровня) чиновники, как правило, дворянского происхождения, имевшие состояния помимо служебных заработков и фактически не зависевшие от жалованья. «Жизненный мир» таких людей выстраивался на основе дворянско-помещичьих представлений о «благородном» поведении, «подобающем» быте и «приличном» времяпрепровождении. Повседневностью для таких чиновников и членов их семей были приемы, званые обеды, балы, танцы, карточные игры, служба же рассматривалась в качестве жизненной составляющей, обеспечивающей общественный статус. Вторую (большую) часть составляли так называемые «чиновники канцелярского происхождения», выходцы преимущественно из обер-офицерства, духовного звания или из потомственных канцеляристов. К концу рассматриваемого периода эту категорию стали все чаще пополнять разорившиеся дворяне, соглашавшиеся на работу в любых, в том числе и самых низших, должностях. Жизнь таких чиновников многими чертами напоминала жизнь представителей социальных низов - батраков или крестьян. Многие из них имели небольшие участки земли в городе и занимались огородничеством, держали домашних животных. Формой проведения досуга для таких чиновников часто становились карточные игры, а также совместное употребление спиртных напитков. Последнее, в случае превращения в пьянство, становилось главным препятствием на пути благополучной карьеры канцеляриста и получения им первых чинов.
