Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Социально-экономическое развитие Северо-Восточного Кавказа в первой половине XIX века 24
1.1 Территория расселения и численность народов Дагестана и Чечни 24
1.2 Хозяйственно-экономическая деятельность населения 39
Глава II. Переселенческое движение на Северо-Восточном Кавказе 77
2.1 Основные этапы переселенческого движения 77
2.2 Переселение горцев Чечни на равнину 79
2.3 Русские переселенцы на Северо-Восточном Кавказе 93
Глава III. Аграрный вопрос в политике царизма на Северо-Восточном Кавказе 107
3.1 Основные черты аграрной политики . 107
3.2 Поземельные отношения царского правительства с горскими народами Дагестана и Чечни 111
3.3 Политика утверждения в крае системы казачьего надельного землепользования и крупного частного землевладения и ее итоги 118
- Территория расселения и численность народов Дагестана и Чечни
- Основные этапы переселенческого движения
- Основные черты аграрной политики
Введение к работе
Выбор темы в качестве квалификационного исследования обусловлен, прежде всего, ее научной значимостью и степенью изученности. По существу, предлагаемый на суд научной общественности труд может явиться предметом специального монографического исследования данной проблемы, объективное освещение которого имеет не только научно-теоретическое, но и практическое значение. Можно отметить, что поднятые в диссертационной работе вопросы смогут преодолеть не всегда верные, но уже успевшие утвердиться в кавказоведении оценки важнейших событий истории горских народов Северо-Восточного Кавказа первой половины XIX века и, несомненно, также окажут содействие в выработке и проведении позитивной национальной политики на Северном Кавказе. Это особенно важно в современных условиях, когда должен быть решительно поставлен вопрос об утверждении полной правды в исторических исследованиях. Одной из важнейших проблем этого направления является проблема взаимоотношений кавказских народов с русским народом и образование российского многонационального государства.
И сегодня, говоря о важности рассматриваемого вопроса, о необходимости устранения многих «белых пятен» и восстановления «забытых» страниц нашей истории, следует сказать и о том, что ретроспективная оценка прошлого способна во многом прояснить и современную ситуацию и будущую. Она дает возможность увидеть истоки нынешних проблем, извлечь из опыта прошлого значимые для социальной практики уроки.
Среди обнажившихся проблем современной России наиболее остро, порой драматично, протекает процесс возрождения национального самосознания народов. Именно этим можно объяснить своеобразный национальный ренессанс, тот огромный интерес людей к своим национальным корням и истокам, к истории, культуре и традициям, к настоящему и далекому прошлому своих народов. Непреходящая ценность знания истории, культуры и традиций своих народов состоит и в том, что именно они воспитывают патриотические и национальные чувства, и что самое главное, воспитывают нашу молодежь.
Особенно актуальной, в связи с чрезвычайно сложными социально-политическими процессами, протекающими в наши дни на Северо-Восточном Кавказе является, безусловно, проблема объективного освещения истории развития русско-северокавказских отношений первой половины XIX века. Как правило, его рассматривают в рамках исторического процесса образования многонационального российского государства. Исследование русско-северокавказских отношений XIX века, особенно его первой половины, занимало важное место в российской историографии советского периода. Но проводилось оно достаточно однобоко и непоследовательно. При этом игнорировалась почти вся историография XIX века, объявленная буржуазной, а самое главное фальсификаторской. Из советской историографии XX века, человеку несведущему в истории, трудно сразу определить была ли политика России на Кавказе реакционной, антинародной, захватнической, направленной на насильственное присоединение кавказских народов к империи. Либо завоевания, как такого, не было и народы Кавказа все, без исключения, уже до начала XIX века, добровольно вошли в состав Российского государства, которому они должны быть обязаны в спасении от физического уничтожения со стороны Турции или Ирана. Незнакомому с историей обывателю вообще трудно уяснить для себя была ли борьба горцев под руководством дагестанских имамов против
России справедливой, освободительной.
Подобного рода вопросов, вызванных противоречивой советской практикой изучения нашей истории, достаточно много. Очевидно, для того чтобы преодолеть их недостаточно будет одного и даже нескольких исследований. Комплексное научное исследование, проведенное с привлечением массы новых документальных источников, новые под ходы объективного анализа исторических процессов, имевших место в Российской истории "XIX века, связанных с её Кавказкой политикой, способны, на наш взгляд, по-новому оценить их, приблизить к исторической правде. Таким образом, исследования русско-северокавказских отношений приобретает, в современных условиях, не только научно-теоретическое, но и большие практическое значение.
Особенно интересной и актуальной научной проблемой, как нам представляется, является задача исследования истоков формирования русской части населения Северо-Восточного Кавказа. Основным каналом формирования которого являлось переселенческое движение нача ло активной фазы которого приходится именно на конец XVIII и первую половину XIX веков.
Переселенческое движение способствовало не только формированию в Дагестане и Чечне массы русского населения, но оно же, объективно, способствовало усилению связей русского и коренных народов края. Исторические судьбы русского и местного населения тесно переплелись, и дальнейшее их развитие происходило в процессе взаимодействия во всех сферах жизни.
Научная новизна. Еще в 70-е годы XX в. Академик А.Л. Нарочницкий в своем докладе «Прогрессивная роль России в исторических судьбах народов Северного Кавказа» отмечал, что в трудах российских (тогда еще советских - П.К.) историков «широко раскрыт характер разносторонних связей народов Северного Кавказа и России... Однако наряду с успехами в освещении проблемы истории Северного
Кавказа имеются и пробелы. Все еще мало обобщающих многоплано вых исследований, которые раскрыли бы проблему русско
северокавказских отношений во всем его объеме»1. К сожалению, и по истечении достаточно длительного времени, слова академика А.Л. Нарочницкого не потеряли своей актуальности. И, как отмечалось выше, в российской историографии и по сей день нет обобщающего труда, раскрывающего в полном объеме весь спектр отношений царской России и народов Северного Кавказа в первой половине XIX в. Настоящее исследование, как нам представляется, способно, в определенной степени способствовать устранению существующих в российской историографии пробелов. В то же время, необходимо, заметить, что написание данной работы было бы затруднено не будь достаточно большого количества отдельных исследований по вопросам русско-северокавказских отношений в XIX веке. Научная новизна работы, таким образом, заключается в том, что в ней использованы все основные достижения российской историографии по исследуемой теме и обобщены в одном труде. Кроме этого, при написании работы в научный оборот был введен новый материал, извлеченный из архивохранилищ России и уже опубликованный на страницах сборников архивных документов. Научная новизна диссертационного исследования определяется еще и тем, что в нем на основе привлечения широкого круга источников, анализируются этапы переселенческой и аграрной политики царской России на Северо-Восточном Кавказе в первой половине XIX в. Одновременно с этим показывается объективный процесс слияния русского и северокавказских народов в единое политическое целое, в рамках многонационального российского государства. Происходило это в то время, когда в Дагестане и Чечне шли кровопролитные сражения между царскими войсками и Шамилем, когда объективно, независимо от воли сторон, зарождались первые политические ростки новых позитивных отношений между народами.
Хронологические рамки исследования охватывают первую половину XIX века. Это был особый, цельный определяющий этап в истории Дагестана, характеризующийся активностью его политической и торгово-экономической роли в истории народов региона, вовлечением в наметившийся сложный процесс постепенной интеграции в единую российскую экономическую и политическую систему, завершившийся полным присоединением к Российской империи. Также это период активных внешнеполитических действий Российского государства в решении Восточного вопроса, составной частью которого являлся Кавказский вопрос. Присоединение к империи Грузинского царства, а вслед за тем Закавказья, русско-турецкая и русско-иранская войны начала XIX века, привели к обострению воєнно -политической обстановки на Северном Кавказе и послужили предтечей многолетней освободительной борьбы северокавказских горцев против царизма. Но в тоже время, необходимо заметить, что в ходе исследования проблемы нам приходилось рассматривать вопросы, история которых выходит за хронологические рамки исследования. В целом же, основное внимание работы сконцентрировано на рассмотрении различных вопросов административной политики России на Северо-Восточном Кавказе в первой половине XIX в.; время становления и развития также в первой половине XIX в.; время подавления народно-освободительной борьбы горцев Дагестана и Чечни также в первой половине XIX в. Таким образом, начальные хронологические рамки диссертационного исследования связаны именно с этими внешнеполитическими и внутриполитическими процессами на Кавказе, параллельно с которыми царское правительство решало вопросы переселенческого и аграрного движения в крае.
События огромной исторической важности определили крайние хронологические рамки диссертационного исследования.
Методологической основой в освещении узловых вопросов темы послужил общепринятый принцип научного историзма, который предполагает изучение событий и фактов в контексте конкретно-исторических условий и во взаимосвязи друг с другом. Важное место в объективном решении поставленных в работе задач, наряду с другими общенаучными методами исследования, заняли также: историко-сравнительный, историко-системный, ретроспективный.
Цель исследования состоит в комплексном анализе основных аспектов переселенческой и аграрной политики царского правительства на Северо-Восточном Кавказе, а также соответствующего раскрытия спектра русско-дагестанских и русско-чеченских отношений в первой половине XIX века.
В связи с поставленной целью исследования были определены и его следующие задачи:
- последовательно рассмотреть и осветить характер и степень развития экономических и общественно-политических связей народов Дагестана и Чечни в первой половине XIX века;
- изучить и проанализировать основные этапы и особенности переселенческой политики царизма в крае;
- дать подробную характеристику социального и этнического контингента переселенцев на Северо-Восточном Кавказе;
- исследовать узловые проблемы аграрной политики царизма в изученном регионе, направленной на утверждение в крае новых форм земельной собственности;
- проанализировать последствия проведения царским правительством переселенческой и аграрной политики на социально-экономическом положении народов Дагестана и Чечни.
Степень изученности проблемы
Российская историография первой половины XIX в. содержит самые общие подходы к предмету нашего исследования. Это вполне объяснимо ввиду того, что Кавказский край долгое время оставался для русских неизведанным и малоизученным1.
Из литературы досоветского периода можно видеть, что проблема построения политически верной линии во взаимоотношениях с северокавказскими народами составляла главную заботу российского правительства уже с начата XIX в. Царскому правительству было важно знать все о своих будущих подданных: их политический и общественный строй, состояние экономики, юридический быт и другое. Особенно актуализировали для российских властей необходимость изучения Кавказа сразу несколько событий начала XIX в.: присоединение к империи Грузии, а вслед за ним Закавказья, а также русско-турецкая и русско-иранская войны.
Между 1803-1804 г г. чиновнику министерства иностранных дел России С.М.Броневскому было поручено исследовать состояние русско 1 Берже А. Краткий обзор горских племен на Кавказе // Кавказский календарь на 1858 год. Тифлис, 1857. С. 301; Евецкий О. Статистическое описание Закавказского края СПб., 1835.
Северокавказских отношений, охарактеризовать горские народы. Опираясь на изучение различного рода документов и материалов министерства иностранных дел России, к которым СМ. Броневский получил свободный доступ, и собственные материалы, собранные им в ходе служебной деятельности на Кавказе, он подготовил первое фундаментальное сочинение о его народах. Однако, по разным причинам СМ. Броневскому в 1823г1, удалось опубликовать только первую ее часть, включавшую сведения географического и этнологического характера.
СМ. Броневский обосновывая, присоединение Кавказа к России предсказывал, что форсирование этого вопроса грозит империи тяжелыми и непредсказуемыми последствиями, предрекал возможность развязывания с горскими народами широкомасштабной войны.
Внешнеполитические предпосылки войны на Кавказе нашли отра-жение в трудах Р.А. Фадеева , Н.Ф. Дубровина и др . В них события на Кавказе рассматривались с точки зрения великодержавного шовинизма, как войну христианства с исламом. Историческую миссию России на Кавказе они вдели в ее особой цивилизаторской роли среди горских народов.
Значительное внимание дореволюционной историографии было обращено изучению общественного устройства, хозяйства и обычного права народов Северного Кавказа. Крупнейшие исследования, посвященные изучению обычного права народов Северного Кавказа составлены М.М. Ковалевским4, Ф.И. Леонтовичем и др5. Их работы объективно внесли крупный вклад, в дело изучения юридического быта кавказ ских народов. В то же время, следует заметить, что главная цель этих исследований заключалась в обосновании известного тезиса о цивилизаторской роли царской России на Кавказе.
Основное внимание в исторической литературе XIX - начала XX вв. уделялось действиям царских войск против горцев, которых характеризовали не иначе как разбойников и мятежников. Участие в военных действиях на Кавказе и колонизация Северо-Восточного Кавказа казачеством и вообще русскими переселенцами рассматриваются в работах Ф.А. Щербина1., Е.Д. Фелицина2, И. Дебу3, С. Филонова4 и др.
Важное значение в завоевательной политике царизма на Северном Кавказе имела проблема колонизации края военным поселенцами, государственными и помещичьими крестьянами. О значении переселенческой политики царизма на Северо-Восточном Кавказе, о ходе колонизации края, о проблемах русских переселенцев на новых местах жительства, о взаимоотношениях их с местным населением, посвяще-ны работы Г.Н. Прозрителева , Е. Максимова , П. Зубова , Г.А. Ткаче ва1, И.И. Пантюхова2 и др.
Российское правительство уделяло большое внимание политике экономического завоевания Северо-Восточного Кавказа. Хорошо известно, что она в широких масштабах предпринималась со второй половины XIX века, но основы ее были заложены еще в ходе войны с горцами. И в правительственных и общественно-политических кругах России были противники и сторонники включения Кавказа в состав России. Первые считали для империи невыгодным вхождение горцев в состав империи, а потому на страницах своих доказывали нецелесообразность завоевания Кавказа. Им возражали такие известные исследователи русско-северокавказских отношений как Н. Шавров3, Г.И. Прозрителев4 и др.
Н. Шавров, вступая в полемику с так называемыми «антогониста-ми» Кавказа, доказывал, что военные издержки, понесенные Россией в ходе его завоевания, будут с избытком вознаграждены с развитием азиатской торговли через Кавказ, Черное и Каспийское моря, ростом фабрично-заводской промышленности и мореходства. «Им как будто бы совсем не известно, - писал он, обращаясь к своим оппонентам, -что вековая борьба за овладение Кавказом происходила по политическим соображениям, не имеющим ничего общего с производительностью и процветанием края».
Проводя курс на политическую и экономическую изоляцию горцев освободительного движения северокавказских горцев, царское правительство ставило перед собой задачу проведения широкомасштабной переселенческой политики. Конечной ее целью являлось стремление царизма превратить Северный Кавказ, по возможности, в край «совершенно русский». Успех переселенческого дела, однако, напрямую зависел от решения аграрного вопроса. Увеличение темпов колонизации северокавказского края, вело к сокращению площадей сельскохозяйственных земель находившихся во владении горцев. Осознавая, что процесс обезземеливания горского населения грозит новыми социальными и политическими конфликтами, на Кавказе царское правительство стремилось по-своему удовлетворять нужды, как русских переселенцев, так и местного населения.
О ходе проведения аграрных преобразований в крае и устройства поземельного быта русских переселенцев и местного населения, ее итогах и перспективах на Северном Кавказе рассматриваются в работах П. Гаврилова1, Г.К.Ткачева2, Н.Ф. Дубровина3, Н. Воронцова4, Г. Ца-голова5 и др.
Особое внимание царского правительства было направлено на развитие в Дагестане и Чечне товарно-денежных отношений. «Торговая политика» в отношении горцев рассматривалась царизмом в качестве еще одного вспомогательного средства их покорения6. В одном из царских документов пояснялось, что «торговые обороты поселян с со-седственными жителями... составляют одно из лучших средств к вза имному их сближению».
Отдельные вопросы состояния и развития торговых отношений между Россией и горскими народами Северного Кавказа рассматриваются на страницах работ Ф.А. Щербина2, А. Берже3, В. Гурьева4, Ко-валенского5 и др. В. Гурьев, считал, что полностью покорить горцев можно только с помощью «торговли, размножения вкусов и надобностей их... нежели ведением дикой войны»6. Таким образом, главное содержание «торговой политики» царизма в отношениях с горцами заключалось, по его мнению, в необходимости постепенной перемены их образа жизни, посредством привития им любви к роскоши и прочим материальными благам, которые они могли получать от русского правительства.
Известный военный аналитик XIX в. Р.А. Фадеев, подчеркивая важность развития торговых отношений на Кавказе, писал, что «европейская торговля с Персией и Внутренней Азией, проходит через кавказский перешеек, подчиненная русскому государству обещает положительные выгоды, та же самая торговля, прошедшая через Кавказ независимо от нас, создала бы для России нескончаемый ряд утрат и опасностей7. О важности установления одностороннего контроля России за торговлей на Кавказе писали и другие авторы XIX века8.
Проблема взаимоотношений горцев на Северо-Восточном Кавказе с Россией в период Кавказской войны получила освещение и на страницах советской историографии XIX - XX вв. Однако вопросы аграрной и переселенческой политики царской России на Северо- Восточном Кавказе не стала предметом специального диссертационного исследования. Она рассматривалась лишь в общей связи с другими вопросами на страницах обобщающих работ. К их числу следует отнести труды М.Н. Покровского, С.К. Бушуева, P.M. Магомедова, Н.И. Покровского, В.Г. Гаджиева, А.С. Сумбат-заде, А.Х. Рамазанова, Г.-А.Д. Даниялова, и др.
М.Н. Покровский основное содержание статьи «Завоевание Кавказа» посвятил характеристике колониальной политики царизма1. В то же время, в ней содержится немало оценок автора по самым различным, вопросам социального, экономического и политического развития горского общества. Некоторые из них легли в основу будущих тео-рий, как например «теории торгового капитализма», которая была взята некоторыми советскими историками за основу при объяснении особенностей развития экономики горцев Северо-Восточного Кавказа2.
В 30-е годы XX века оживилась работа по выявлению и изучению новых источников по истории движения горцев. С одной стороны, это было продиктовано необходимостью более глубокого и фундаментального ее изучения, а с другой - стремлением пересмотреть основные положения и выводы дворянско-буржуазной историографии Х1Х-начала XX вв. о движении горцев с новых, марксистско-ленинских позиций. Темой кавказской войны увлеклись известные советские историки и востоковеды Н.И. Покровский3, С.К. Бушуев4, P.M. Магомедов, Н.Ю. Крачковский2, Е.В.Церетели3, А.Н. Генко4 и др. Для советской историографии 20-30-х гг. ХХв. характерна резкая критика политики царского самодержавия на Кавказе, направленной на завоевание и угнетение горских народов.
В статье «Мюридизм у власти», написанной им 1934г., среди главных причин вызвавших движение горцев называлась антинародная колониальная политика царизма в Дагестане и Чечне5. Весомый вклад в советскую историографию движения горцев внесло подготовленное к печати в 1935 году, но так и не изданное Н.И. Покровским, исследование «Имамат». В главе «Царизм на Северо-Восточном Кавказе и борьба горцев за независимость до двадцатых годов XIX века» автор впервые в советской историографии вводит такие понятия как «культурные взаимоотношения» и «взаимные влияния» в отношениях России с народами Кавказа. «Кавказские горы, - писал Н.И. Покровский, - как и их население, сыграли свою роль и в военных вопросах, как и в экономике и даже культуре России»6. Тогда же, на страницах работы Н.И. Покровского было заявлено о прогрессивном значении включения кавказских горцев в состав России. «Историк, исследующий сложные взаимоотношения описываемого периода, — заключал он, — должен помнить об общих сторонах факта, об объективной прогрессивности его в той же мере, как и о реакционности колонизаторских методов»7.
Проблема изучения русско-северокавказских отношений первой половины XIX в., занимает определенное место в трудах Н.А. Смирнова1, А.В. Фадеева2, Х.-М.О. Хашаева3, Х-М. Ибрагимбейли4, В.Г. Гаджиева5 и др. В период политического и экономического «застоя» в СССР 60 -начала 80 гг. XX века наблюдается утверждение в научном мире концепции добровольного вхождения в состав Российского государства народов Северного Кавказа. Причем доказывалось, что эти разновременные исторические факты имели место задолго до начала XIX века6. Подчеркивалась прогрессивность вхождения кавказских народов в состав более передового российского государства.
В 60-70 гг. XIX в. на страницах ряда журналов и сборников научных статей то и дело появлялись содержательные статьи советских историков Ф.И. Тройно7, Ф.В. Тотоева8, А.А. Саламова9, С.А.Исаева10,
Н.П. Гриценко и др. посвященные изучению отдельных аспектов русско-северокавказских отношений в первой половине XIX века.
Вопросы связанные с реализацией аграрной и переселенческой политики царизма на Северо-Восточном Кавказе в первой половине XIX в. получили освещение на страницах работ А.И. Хасбулатова2, Ш.Б. Ахмадова3, Д.М. Шигабудинова4 и др. Проблемы торгово-экономических отношений на Северо- Восточном Кавказе поднимаются в работах Н.П. Гриценко5, Е.И. Иноземцевой6 и др. Опыт государственно-административного строительства на Северо- Восточном Кавказе в первой половине XIX в. нашел освещение в исследованиях Э.Д. Му-жухоевой7, А.Х. Рамазанова8, Г.Н. Малаховой9 и др. Тема казачества в
годы Кавказской войны исследуется в работах И.Л. Омельченко1, С.А. Козлова2, Н.Н. Великой3 и др.
Подводя итог обзору российской историографии русско- северокавказских отношений первой половины XIX в. можно видеть, что исследованными являются только отдельные аспекты нашей проблемы. Целостной работы, посвященной комплексному изучению аграрной и переселенческой политики царского правительства на Северо-Восточном Кавказе в первой половине XIX в. и становлению прочных социально-экономических и культурных связей между русскими и северокавказскими народами в российской историографии нет.
Источниковая база исследования
При написании настоящей работы использованы как уже опубликованные архивные документы, так и новые архивные материалы, извлеченные из центральных и местных архивохранилищ страны. Главным образом, это фонды Российского государственного Военно-исторического архива РФ (РГВИА РФ), Центрального Государственного архива Республики Дагестан (ЦГАРД), рукописного фонда Института истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра РАН (РФИИАЭ ДНЦ РАН). Большую помощь в исследовании настоящей темы оказали историко-правовые документы, содержащиеся на страницах Полного собрания законов Российской. империи (ПСЗ).
Большой интерес, в связи с изучаемыми в работе вопросами русско-северокавказских отношений, вызывают дела, содержащие архивные документы, проливающие свет на мероприятия царского правительства по проведению военно-политической и экономической блокады Северо-Восточного Кавказа, аграрной и переселенческой политики в Чечне и Дагестане (РГВИА Ф. ВУА Лл. 6164; 6275; 6388; 6402, 6403; 6407; 6459; 6171; 18488; ф. 52 Оп. 1Л94. Д. 243; Ф. 482. Д. 64; Ф. 205. Оп. 1. Д. 86; Ф. 13454. Оп. 9. Д. 1. ЦГАРД. Ф. 133. Оп. 4. ДД. 4,5, 7,8, 13. РФ ДНЦРАНФ. 1. Оп. 1. ДД. 88, 102,338).
В работе использованы, также документы, содержащие сведения о военно-политическом состоянии народов Северо-Восточного Кавказа в разные периоды войны царизма на Кавказе. Так, определенный интерес представляет документ, под названием «Краткое воєнно- географическое описание Дагестана», составленное в 1843 году одним из офицеров Генерального Штаба Отдельного Кавказского корпуса. В нем содержатся сведения о численности населения Дагестана, с характеристикой политического состояния его сельских обществ и феодальных владений. Народы Дагестана, как следует из документа, делились царским военным командованием на «покорных, враждебных и под властью Шамиля находящихся, и наконец, нейтральных или непокорных, но и невраждебных»1.
В сороковых годах XIX в., в связи с небывалым до этого подъемом освободительного движения на Северо-Восточном Кавказе, сбор сведений о политическом состоянии народов Дагестана, их общественном и экономическом строе, численности народонаселения и военных ресурсах, приобрели для царского военного командования актуальнейшее значение. В связи, с чем можно объяснить причины появления на свет многочисленных «Описаний» политического состояния населения, феодальных владений и сельских обществ. В настоящей работе использован целый ряд подобного рода, безусловно, ценных исторических документов, к числу которых следует отнести «Описание земель Мехтулинского ханства, Койсубулинских владений и ханства Аварского». «Краткий географический и статистический взгляд на общество Дарго»2, «Очерк о Шамиле и народонаселении Дагестана и Чечни»3 и др.
Крупнейшим и ценным, в научном отношении, сборником архивных документов являются, безусловно, акты собранные Кавказской археографической комиссией под руководством академика Ад. Берже4. Кроме того, ряд интересных документов содержится на страницах различных сборников, изданных в России в дореволюционный период5.
Большая поисковая работа по выявлению новых архивных материалов была проделана в советское время. Интересный исторический материал, освещающий административную политику царской России на Кавказе был собран проф. И.П. Петрушевским под редакцией которого в 1936-1937 гг. был издан интересный, по высокому качеству подбора, сборник архивных документов «Колониальная политика российского царизма в Азербайджане в 20-60-х гг., XIX в.» в двух частях, охватывающих, в хронологическом отношении, период с 1827 по 1868 гг.6. В сборнике документов содержатся архивные материалы, характеризующие политику царизма в отношении феодальных верхов Закавказского края, в состав которого в первой половине XIX в. входила часть территории Дагестана, и мусульманского духовенства. В сборнике документов И.П. Петрушевского также помещено большое количество интересных архивных документов, раскрывающих мероприятия царизма по утверждению в Дагестане в ходе установления в крае.
Определенную помощь при написании настоящей работы оказал неизданный в полном объеме сборник архивных документов под редакцией С.К. Бушуева и P.M. Магомедова. В 1940 году им удалось опубликовать только один из трех томов предполагавшейся серии материалов по истории Дагестана и Чечни1. В нем, в частности, можно найти немало документов, помогающих проследить административную политику царизма в Дагестане и Чечне в первой половине XIX века.
Настольной книгой любого исследователя занимающегося изучением истории народно-освободительного движения на Северо-Восточного Кавказа в 20-50 гг. XIX в., без сомнения, можно считать сборник архивных документов «Движение горцев Северо-Восточного Кавказа 20-50-х гг. XIX в.»2
В числе последних крупных изданий архивных материалов по истории Северного Кавказа, можно выделить сборник архивных материалов - «Документальная история образования многонационального государства Российского», изданный в 1990 году в Москве, под общей редакцией Г.Л. Бондаревского и Г.Н. Колбая3. Несмотря на то, что в нем помещены в основном уже опубликованные в печати архивные документы, в том числе и на страницах «Движение горцев...», упоминаемый сборник интересен тем, что в нем систематизированы архивные материалы, свидетельствующие о процессе становления и развития русско-северокавказских отношений с XVI века. Особый интерес вызывают архивные документы, содержащие сведения о развитии русско северокавказских отношений в период народно-освободительного движения 20-50 гг. XIX века; отношения России с народами Северного Кавказа в XVI-XIX вв., отражающие «военную и колониальную политику царской России, которые позволяют воссоздать подлинную картину поэтапной колонизации Северного Кавказа, особенности борьбы народов региона, в том числе и Чечни, за свою независимость». К сожалению, как отмечено выше, в «Документальной истории...» помещены уже опубликованные в различных изданиях архивные документы и нет новых, которые позволили бы взглянуть на проблему русско-северокавказских отношений более глубоко, на более широкой источниковой базе.
Таков краткий обзор документальных источников по истории русско-северокавказских отношений первой половины XIX в.. Остается повторить еще раз, что недостаточная изученность темы настоящего исследования, с одной стороны и большое количество архивных материалов опубликованных в разные годы, но так и не введенных, в своем большинстве, в научный оборот, позволили нам в определенной степени освободить себя от поисковой работы в архивохранилищах страны. Научно-практическая значимость работы определяется тем, что ре-зультаты исследования могут быть использованы при написании обобщающего труда по истории народно-освободительного движения Северного Кавказа. Они также могут найти применение при чтении вузовских лекций по истории Дагестана и Чечни, при написании учебников, учебных пособий, спецкурсов для учащихся высших и средних специальных учреждений. Содержащиеся в ней положения и выводы могут служить методолого- теоретическими предпосылками при опре делении целей и путей практической реализации региональной политики федерального правительства на Северном Кавказе.
Территория расселения и численность народов Дагестана и Чечни
Традиционные границы расселения народов Дагестан и Чечни в первые десятилетия XIX в. Подверглись насильственным изменениям. Вызваны они были оформившимися в годы кавказской войны двумя встречными миграционными потоками. С одной стороны, часть населения, в связи с осуществлением политики военно-казачьей колонизацией края и захватом земель у коренного населения, вынуждалась к переселению в глубь гор. С другой стороны, горский миграционный поток был направлен с гор на равнину. Он также, как и предыдущий, инициировался царскими властями. В 30-40-е годы XIX в. Царское правительство начало проведение политики насильственного переселения жителей Северо-Восточного Кавказа на равнины, под непосредственный надзор местного военного командования.
До 1840 г., когда в связи с восстанием в Чечне присунженские и притеречные чеченцы переселились в горы к Шамилю, границы ее составляли: в западе от реки Фортанги до Ачхоевского укрепления, оттуда с севера Чеченские земли очерчивались Тереком до места впадения в него реки Сунжи; с востока, они ограничивались высотами Качкалыковского хребта и далее пограничной линией от Герзель-аула до кр. Внезапной и верховий реки Акташ; с юга Андийским хребтом до Шаро-Аргуна и до соединения с рекой Фортангой1. Территория под которой понималась Чечня в п.п. XIX в., по площади равнялась приблизительно 20тыс.кв.верст. Из всех имеющихся описаний границ Чечни, можно заметить, что ее крайними пределами, как правило, являлись районы, где население начинало говорить уже не на чеченском языке. Это объясняется тем, что с отсутствием у чеченцев государственности других подходов, кроме как этнологического порядка, в обозначении границ их расселения быть не могло. Особенно тяжело было провести границу там, где, смешанное население, например, между дагестанскими и чеченскими пограничными областями. Е.И. Вейденбаум описывая границы Чечни, сообщал, что точное определение их представляет «некоторые затруднения».1 Скажем, определяя восточную границу Чечни, он писал, что ею «может быть признана река Акташ, отделяющая своими верховьями Аух от Салаватии, где говорят по-аварски2.
Для Дагестана, наоборот, обозначение границ было упрощено естественными пределами, установленными природой. Когда, к примеру, границами с соседней Грузией и Азербайджаном являлись труднопроходимые склоны Кавказского хребта, и связи с ними осуществлялись только через высокогорные перевалы, такие как Кодорский, Мачхал-Россо, Мхал-Россо, Мушак и др3.
Сухопутные границы Дагестана4, как известно, тогда и сейчас почти на всем протяжении, проходят по гребням высоких и труднопроходимых горных хребтов, которые почти изолируют сношения местного населения с соседними народами. Зимою, во многих местах, эта связь вовсе прекращалась, что, естественно, накладывало отпечаток на уровень общественного и экономического развития горного Дагестана, в сравнении с районами, лежащими в его приморской части.
По виду поверхности Дагестан относится к одному из самых гористых местностей земного шара. Отсюда, как известно, происходит и само название - «страна гор». Только одна узкая полоса прикаспийской низменности, составляющая 125 кв.миль (0,22%) всей территории Дагестана представляет собою сильно пересеченную гористую местность, составляющую сложную систему хребтов.1
Основные этапы переселенческого движения
Колонизация земель Северо-Восточного Кавказа началось еще в XVI-XVII вв.1. Ее историю можно разделить на три основных этапа. Первый, в хронологическом отношении охватывает период с середины XVI в. до примерно последней трети XVIII в. Его, как правило, характеризуют как время стихийной колонизации степного Предкавказья и притеречных районов2.
В ходе нее интересы местного населения в целом не затрагивались, так как занимались преимущественно свободные и неосвоенные земли по принципу первозахвата. Основной социальный контингент первоначально «просачивавшийся» на Кавказ был представлен крестьянством, спасавшимся от усиливавшегося крепостного гнета, раскольниками, старообрядцами и различного рода люмпенами, спасавшимися на окраины обширной империи от уголовного преследования.
Можно предположить, что эти первые «колонисты» должны были мирно уживаться с представителями местного, туземного населения. В условиях стихийности переселения и малочисленности самих переселенцев постепенное налаживание хозяйственных и культурных (куначеских, родственных и пр.) связей было жизненно необходимо.
На втором этапе - приблизительно с 70-х гг. XVIII в. по 60 гг. XIX в. -ситуация существенно изменилась. Колонизация Северо-Восточного Кавказа постепенно перерастает из стихийного в «правильное и массовое» переселение русского населения. С началом активных действий России в решении Восточного вопроса следует связывать осознание в правительственных кругах того времени, что прочное удержание присоединяемых к империи земель возможно только при условии формирования на местах массы русского населения1. С известного времени, царское правительство уже не могло удовольствоваться стихийным, бесконтрольным характером колонизации земледельческих районов Северо-Восточного Кавказа. Таким образом, второй этап его колонизации характеризуется началом осуществления царизмом целенаправленной переселенческой политики. В отличие от первого этапа она уже не могла не затрагивать интересов местного населения. По некоторым сведениям уже к концу XVIII в. на Северном Кавказе было роздано в собственность русских колонистов свыше 500 тыс. десятин земли2.
Колонизация Северо-Восточного Кавказа шла вслед за военными завоеваниями царизма и ее темпы напрямую зависели от успехов и неудач в войне с горцами. Если в 1811 году на Кавказскую линию было переселено 1631 семейств (4901 чел. муж. п.), то за последующие десять лет количество мужского населения составило уже 16794 чел3.
По справедливому замечанию акад. М.Н. Покровского «русская колонизация» Кавказа являлась «первым средством» его завоевания, которое
1 Прозрителев Г.Н. Первые русские поселения... С. 4.
2 Документальная история образования многонационального государства
3 Покровский М.Н. Дипломатия и войны... С. 202. могло с течением времени к чему-нибудь привести»1.
Наконец, третий период переселенческой политики царизма на Северо-Восточном Кавказе охватывает период времени с середины 60-х годов XIX в. по 1917 год. Но его изучение не входит в задачу настоящего исследования.
Основные черты аграрной политики
Для проведения широкой переселенческой политики на Кавказе требовались все новые и новые земли. Понятно, что колонизация края по ограниченности земельных ресурсов, не могла быть бесконечной. Но война с горцами предоставляла царским властям достаточно много удобных случаев к отнятию у местного населения лучшей части их земельной собственности. Задача царизма в том и состояла, чтобы время от времени стимулировать складывание той или иной выгодной для него конфликтной ситуации с горцами, поскольку в условиях острого малоземелья в крае и высокой плотности его заселения открытый захват новых земель для русских колонистов в мирное время был почти невозможен. В Терской области, к примеру, лучшие земли были переданы казакам, которые, составляя пятую часть всего населения, держали в своих руках 60% всей годной для обработки земли, расположенной на равнине. Прочие 4/5 жителей области вынуждены были тесниться на оставшихся землях1.
Как отмечал генерал Барятинский, завоевание Кавказа осуществлялось двумя способами: покорением местного населения с сохранением за ними земельной собственности, либо с отнятием у них этой собственности и передачей ее во владение русских колонистов. Первый метод применялся к обществам, управлявшимся наследственными правителями, а второй к обществам, «не имевшим ни властей, ни общественного порядка, для покорения которых, - по мнению русского военачаль ника, - не предоставлялось возможным соглашение с целым наро дом»1.
Политика, направленная на открытый захват земельной собственности горцев, с последующей передачей ее в руки русских колонистов, проводилась по отношению к большей части союзов сельских обществ Чечни и Дагестана. Вот выдержка из письма А. П. Ермолова своему другу и единомышленнику А. А. Закревскому от 30 марта 1820г.: «чеченцы мои в прижатом состоянии, - писал он. Большая часть живет в лесах с семействами. В зимнее время вселилась болезнь подобная желтой го-рячке и производит опустошение; от недостатка корма, по отнятию полей, скот умирает в большом количестве»2. Не менее цинично его письмо, от 13 апреля того же года, в котором он писал: «Я не отступлю от предпринятой мною системы стеснять злодеев всеми способами. Главнейшее есть голод и потому добиваюсь я иметь путь к долинам, где могут они обрабатывать землю и спасать стада свои»3.
Пока царское правительство было занято освоением обширных степных пространств Предкавказья с низкой плотностью населения проблем, связанных с вопросами обеспечения землей русских колонистов, не возникало. Но по мере продвижения русских вглубь гор Кавказа, столкновения с местным населением по вопросу о земле становились неизбежными4.
Источниками приобретения земли русскими переселенцами являлись: захваты отдельными лицами, как частных земель, так и в особенности земель, переведенных в разряд казенного фонда; убыль численности горского населения от войн и голода; вытеснение части непокорного царским властям населения в глубь гор Северо-Восточного Кавказа; конфискация земель царской администрацией у лиц, заподозренных в связях с «непокорными» горцами и т.д.
Во избежание конфликтов с местным населением царское правительство стремилось «отмежевывать» необходимое количество земель, не отнимая их у местного населения1. Но на практике, происходило обратное. Известный советский историк-кавказовед Н.А.Смирнов справедливо заметил, что царизм пользовался всякой возможностью для отнятия земель у горцев2. Одним из характерных примеров решения аграрного вопроса со времен А.П. Ермолова был случай, связанный с мирными притеречными и присунженскими чеченцами. В 1819г. он писал вышестоящему на чальству, что, если «по надлежащему будут они повиноваться, то назначу по числу их нужное количество земли, разделив остальную, между стесненными казаками и караногаицами; если же нет, то предложу им удалиться и присоединиться к прочим разбойникам, от которых различествуют они одним только именем, и в сем случае все земли останутся в распоряжении нашем» . Таким образом, было положено начало политике «принудительного переселения или, лучше сказать, изгнания в необитаемые горные пространства» чеченских и дагестанских семейств, которые, по словам историка XIX в. Н.И. Дубровина гибли «целыми селениями»4.
