Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Теоретико-методологические основы исследований общественных настроений и протестного движения в Центрально Европейской части России в годы НЭПа 19
1.1 .Теоретико-методологическая основа исследования темы 19
1.2. Историография общественных настроений и протестных движений 1921-1929 гг 27
1.3. Источниковая база исследования 48
Глава II. Проблемы осуществления НЭПа в городах Центрально промышленного района России 54
II. 1. Роль и место правящей партии в управлении регионами Центральной России в 1920-е годы 54
II.2. Социально-экономическое положение городского населения 71
II.3. Причины и формы выражения недовольства непролетарских слоев населения городов 94
II.4 Особенности забастовочного движения рабочих 133
Глава III. Отношение крестьян к политике власти 168
III. 1. Социально-экономическая и политическая ситуация в деревне в 1920-е годы и формирование негативных настроений крестьянства 168
III.2. Основные формы крестьянского протеста 225
III.3. Крестьянские сходы и сельские советы: от противостояния к сотрудничеству 256
Глава IV. Внутренняя и внешняя политика Советской власти в умонастроениях рабочих и крестьянства Центрально-промышленного района России 279
IV. 1. Суждения рабочих и крестьян о внутрипартийной борьбе за власть в период НЭПа 279
IV.2. Особенности понимания и оценка населением регионов ЦПР международных отношений и внешней политики Советского государства .306
Заключение 322
Приложения 330
Список источников и литературы 334
Последняя страница 350
- Историография общественных настроений и протестных движений 1921-1929 гг
- Особенности забастовочного движения рабочих
- Основные формы крестьянского протеста
- Особенности понимания и оценка населением регионов ЦПР международных отношений и внешней политики Советского государства
Введение к работе
Актуальность исследования определяется тем, что динамика развития России в первой трети ХХ века сопровождалась все большим вовлечением масс в происходившие события. Изменение политики «военного коммунизма» на Новую экономическую политику в 1920-е годы привело к активизации общественных настроений не в пользу власти вплоть до более решительных протестных движений, не стремившихся, однако, к ликвидации самой советской системы.
Актуальность темы связана также с тем, что в последнее десятилетие ХХ - начала XXI вв. получили широкое распространение негативные общественные настроения и протесты населения, связанные вначале с экономическими трудностями последних лет Советской власти и развала СССР, а затем с появлением оппозиционных движений по отношению к новой власти, т.е. в определенной степени история повторяется независимо от различий общественно-политических и экономических условий.
В связи с новыми обстоятельствами движения России к демократии, к открытости государственной политики как внутренней, так и внешней, актуальность исследования заключается в том, что многие аспекты проведения Новой экономической политики недостаточно исследованы и представлены научной общественности, тем самым требуя более глубокого их изучения и анализа на основе множества новых документов, как опубликованных, так и открытых в недавнее время.
Степень изученности Новой экономической политики требует своего обновления и дополнения в связи с необходимостью анализа новых аспектов осуществления НЭПа, в том числе малоизученной проблемы общественных настроений и протестного движения как в целом по стране, так и регионах. С этой точки зрения актуально ее изучение в таком политически и экономически общезначимом регионе, как центральные районы Европейской части России.
В советской исторической науке период Новой экономической политики рассматривался в основном как период достижений в экономической и социально-культурной сферах при формировании однопартийной системы власти. Это были значимые процессы, создававшие положительный «внешний» политический образ Новой экономической политики.
Однако исследование новых документов и материалов свидетельствует, что в годы НЭПа в определенной мере сохранялось революционное творчество масс. Несмотря на то, что оно постепенно угасало, все же в случае необходимости разные слои населения использовали некоторые формы протеста из опыта предыдущих лет, а также применяли новые формы и методы борьбы за свои права. Население формировало свои общественные настроения и мнения по отношению к действиям власти, и часто они были негативными. Советское государство во главе с партией большевиков искало свои способы воздействия на недовольных, с одной стороны, а с другой - и все же стремилось решать особо острые проблемы, чаще всего носившие экономический характер.
С изменением политического режима и государственного строя в России в 1990-е годы исследователям стали доступны закрытые ранее архивы. Их изучение показало, что многим аспектам того времени еще не дана современная оценка. В тот период особое место в докладных записках, документах разного уровня занимало освещение общественных настроений и протестных движений населения, которые в течение многих десятилетий оказались вне внимания историков, либо отдельные материалы из них трактовались в соответствии с идеологическими установками однопартийной системы.
Эти документы показывают, что был еще один мощный участник политических событий – простой народ, основная масса населения страны. Оно было активным, и не боялось высказывать своего мнения.
В документах той эпохи найден весь спектр политических и социально-экономических выступлений, доступных народу в период НЭПа. Это общественные настроения населения, недовольного властью, забастовки рабочих, критические выступления на собраниях, распространение слухов, проведение на выборах в органы местной власти «своих» кандидатов либо отказ участвовать в выборах, обсуждение политических вопросов в частных беседах и многое другое.
При этом выступления против власти носили хотя и массовый, но неорганизованный характер. Ни одна из значимых социальных групп того времени - ни рабочие, ни крестьяне, ни интеллигенция в лице непролетарских слоев населения не создали сколько-нибудь значимой оппозиционной организации. Такие взаимоотношения власти и народа создавали неповторимый политический колорит того периода.
Чаще всего взаимодействие власти и населения в различные периоды рассматривается как совокупность параллельных исторических процессов. Автор данной работы считает, что их параллельность, что это - с одной стороны, точки зрения руководителей страны на цели и направления ее развития, правильность проводимой ими политики, общие представления о возможных ее итогах, т.е. "взгляд сверху" на свою деятельность. С другой - пусть и не четко оформленные взгляды населения на свои интересы, пути их реализации, недостатки в деятельности власти, оценки достигнутых результатов. Это можно представить, как "взгляд снизу" на деятельность властей всех уровней. Данные процессы формируются и существуют параллельно, и для всех их участников важна взаимная обратная связь, понимание того, что они услышаны и правильно поняты (это может проявляться в различных формах, от выступлений в СМИ, выборов, до различных форм открытого противостояния). Автор данной диссертации считает, что только совокупное изучение данных исторических процессов позволяет увидеть полноценную картину того или иного этапа развития общества. Так, в результате осуществления Новой экономической политики происходило создание нового механизма управления экономикой на основе рынка и хозрасчета, но при этом в обществе культивировалось сознание необходимости руководящей роли партии большевиков и ее идеологии.
Актуальность исследования связана и с современными явлениями, начавшимися еще в 1990-е годы. Анализ множества архивных и современных материалов показывает, что в 1920-е и 1990-е гг. происходили похожие явления. Дело в том, что на начальном этапе масштабных политических и социально-экономических изменений в стране во все времена возникала мощная волна недовольства, или так называемых оценочных общественных настроений и протестного движения по отношению к власти.
Среди ряда общих черт этих двух периодов можно назвать то, что они привели к перестройке политико-общественной системы страны, резкому социальному расслоению общества и обеднению значительной части населения. Сходство между ними также проявляется, во-первых, в том, что есть наличие смешанной формы экономики: частной, государственной и кооперативной (в то время развивавшейся, в современной России – затухающей), а во-вторых – происходит поиск путей быстрейшего восстановления и модернизации всех жизненных сфер страны.
Различие между событиями 1920-х и 1990-х гг. заключается в том, что при переходе к НЭПу население надеялось на завершение экономического кризиса, связанного с Гражданской войной: солдаты возвращались домой, крестьяне получили право собственности на землю, заводы и фабрики стали выпускать промышленные товары бытового назначения, была разрешена свободная торговля различными товарами и т.д., т.е. в стране началось восстановление нормальных условий жизни.
В 1990-е годы происходил развал всей экономики и те же процессы 1920-х гг. – переход к рыночным отношениям, изменения в структуре общества, отказ от прежней идеологии и т.д., но это все шло при обогащении небольшой группы людей, причастных к власти в предыдущие годы. Кризис стал продолжением стагнации экономики в конце 1970-х гг. и неудачных реформ «перестройки» М. С. Горбачева, а выход из него занял все 1990-е гг. и первые десятилетия XXI в. Это не могло не сопровождаться значительным ростом негативных общественных настроений и социальных протестов. Уже в конце 1970–1980-х гг. страна столкнулась с таким новым явлением, как забастовки, число которых резко увеличилось в 90-е гг. прошлого столетия.
Начавшиеся протестные движения населения России на рубеже XX-XXI вв. поставили перед властью задачу более широкого взаимодействия с обществом, решения на более высоком уровне проблем населения, чем это было десятилетия назад. В конце ХХ в. Россия изменила вектор своего развития и встала на путь восстановления рыночной экономики, перейдя к другой форме государственного устройства. Однако это не означает, что «прервалась связь времен» и политико-экономическое развитие должно было начаться с нуля. Переход к рыночной экономике в начале 1990-х гг. нередко называют возвратом к Новой экономической политике 1920-х гг.
Понимание происходивших событий в те годы может сегодня помочь более четко разобраться во всех механизмах формирования общественных настроений и протестного движения. Это и социальный состав участников, их требования, реакцию власти и т.д. Изучение и определение сущности настроений недовольства населения 20-х гг. в различных его формах позволяет учитывать исторический опыт, быстрее преодолевать негативные явления в XXI в. Часто протест означает не желание кардинально изменить общественный строй, а реакцию на возникшие проблемы, решение которых возможно через диалог власти и населения.
В связи с этим необходимо отметить, что анализ материалов был проведен на междисциплинарной основе. Это было вызвано необходимостью определить понятие «общественные настроения» и «протестные движения» населения. Последнее понятие используется не только историками, но и специалистами иных наук: политологии, социологии, психологии, конфликтологии и т.д. Обобщая взгляды ученых на общественные настроения и протестные движения, можно сделать вывод, что это форма политической активности, с помощью которой группы населения непосредственно выражают свое мнение и свои требования, недовольство теми или иными действиями как центральной, так и местной власти. Более подробно эти понятия рассматриваются в первой главе.
Объект исследования – общественные настроения и протестные движения в губерниях Центрально - промышленного региона Европейской части России в период проведения Новой экономической политики 1921–1929 гг.
Предмет исследования – формы взаимоотношения населения и власти в 1920-е гг., как способы влияния на реализацию социально-политических решений Советской власти.
Хронологические рамки включают 1921–1929 годы: от начала введения Новой экономической политики до ее окончания в связи с переходом к индустриализации страны и массовой коллективизации сельского хозяйства. Период НЭПа можно разделить на два подпериода: первоначальный (1921–1924 гг.), когда население было наиболее активным в своих общественных настроениях, протестах и несогласиях с действиями власти, и второй -затухающий (1925–1929 гг.), когда власть определенными уступками либо репрессивными мерами добивалась согласия населения с проводимой политикой.
Территориальные рамки исследования включают Центральный промышленный регион, куда входили губернии, граничившие с Московской губернией: Тверская, Владимирская, Рязанская, Тульская, Калужская, Смоленская, Ярославская. Также изучены материалы по Иваново-Вознесенской и Брянской губерниям, входивших согласно районированию Госплана РСФСР в состав Центрального экономического района, но не граничивших напрямую с Московской губернией. Необходимо отметить, что с 1921 г. в экономической географии существовали понятия «Центральный промышленный район России» и «Центральная часть Европейской России», что делает корректным использование в диссертации того и другого названия.
Выбор указанных территориальных рамок связан с уникальностью каждой из исследованных губерний и при этом типичностью форм развития жизни населения в изучаемых регионах, возможностью провести при этом явные аналогии. Например, промышленный потенциал Иваново-Вознесенской губернии был соизмерим с Московской, рядом с которой находились регионы, где предприятия были сконцентрированы вокруг административных центров, как в Тульской или Тверской губерниях; либо вся крупная промышленность была представлена всего одним предприятием, как это было в Смоленской, Рязанской и Калужской губерниях, являвшихся в основном сельскохозяйственными.
Таким образом, исследование было проведено по нескольким губерниям Европейской части России, близким по экономическим условиям: либо с более развитой промышленностью, либо с сельскохозяйственным производством. Из числа исследованных к первым относились Московская, Иваново-Вознесенская, Тульская губернии; ко вторым – Смоленская, Тверская, Рязанская, Калужская. Выбор территориальных границ изучения проблемы определялся не только малой изученностью заявленных в диссертации событий и явлений в Центрально-Европейском регионе, как и в целом в истории проведения НЭПа в стране, но их разнообразием по многим показателям: социально-экономического развития, социального состава населения и степени его политической активности, формам, в которые выливались общественные настроения и протесты против деятельности органов власти.
Степень изученности проблемы. Научному изучению разных аспектов проведения Новой экономической политики посвящено значительное количество работ. При этом обычно в исторических работах дается такая периодизация их выхода в свет. Первый период охватывает 1920-е гг.; второй – 1930–1950-е гг.; третий подразделяется на два этапа: 1960–1980-е гг., и с начала 1990-х гг., когда произошло резкое изменение политико-экономических и социальных процессов, самосознания населения, до первых лет второго десятилетия ХХI в. (постсоветский этап).
На наш взгляд, период с начала 1990-х гг. можно рассматривать как самостоятельный - четвертый этап изучения НЭПа, ибо 1990-е гг. и начало ХХI в. внесли свои коррективы во многие направления его исследования.
Современный исследователь, работая с материалами по истории Новой экономической политики, в полной мере должен опираться на масштабные труды советских историков. Им принадлежит значительный вклад в изучение экономического развития страны в 1920-х гг., ее социальной структуры, культурного развития. Политическому становлению государства того времени также было посвящено большое количество научных трудов. Основное внимание в них обращалось преимущественно на деятельность правящей партии. Выступления политических оппозиционных партий против новой власти, общественные настроения и протестные движения населения в различных регионах страны практически не изучались. Новая экономическая политика в то время трактовалась как план, предложенный В. И. Лениным в последние годы его жизни (1921–1924). Поэтому десятилетиями ученые рассматривали НЭП как период, который спас рабоче-крестьянскую власть от неминуемой гибели, привел к сотрудничеству двух дружественных классов – рабочих и крестьян, созданию рабоче-крестьянской интеллигенции. То, что во время НЭПа население было многим недовольно, на основании чего формировались различные общественные настроения, выливавшиеся зачастую в протестные движения во многих регионах страны, в том числе в городах и деревнях Центральной части Европейской России, ранее почти не исследовалось. Проблемы оказания давления на власть, заставляя тем самым ее учитывать настроения населения, вводить новые формы управления, а также влиять на самосознание народа в русле принятой руководством страны новой идеологии и, соответственно, менять менталитет населения, его социальную структуру, не изучалось по идеологическим причинам. В 1990-е гг., когда стали рассекречиваться данные партийных архивов и архивов спецслужб, возникла возможность провести глубокий научный анализ этих явлений с учетом выявления общественных настроений и протестного движения в годы НЭПа и тем самым существенно дополнить видение развития страны в тот период.
С начала 2000-х гг. историки обратили свое внимание на общественные настроения советского общества в разные периоды его развития. Одними из первых эту проблему рассматривали Е.Ю.Зубкова, Д.В. Ольшанский, А.Я. Лившин. В мае этого года прошла в Саратове защита докторской диссертации Семеновой Е.Ю. «Влияние Первой мировой войны на мировоззрение, общественные настроения и поведенческие практики городского населения поволжских губерний Российской империи (июль 1914-февраль 1917 г.), в которой автор подробно раскрыла все методологические подходы наряду с другими к понятию «общественные настроения» населения.
Изучение данной темы помогает представить многоуровневость и многоаспектность жизненного пространства и интересов населения нескольких регионов Центральной части Европейской России.
Целью работы является исследование происходивших изменений в самосознании населения в губерниях Центрально-Европейской части России в условиях перехода после окончания Гражданской войны к мирному строительству рабоче-крестьянского, а в будущем – социалистического общества.
Реализация этой цели связана с решением следующих задач:
- раскрыть понятия «общественные настроения» и «протестные движения» населения по соотношению к периоду НЭПа;
- проанализировать концепции и подходы к изучению Новой экономической политики, представленные в историографии;
- определить источниковую базу и методологическую основу исследования;
- показать влияние правящей партии на политическую активность населения в 1920-е гг.;
- показать особенности социально-экономического положения городского населения в годы НЭПа;
- проанализировать причины недовольства рабочих и формы их протестов в 20-е гг. ХХ в.;
- охарактеризовать политическую деятельность городского населения;
- проследить эволюцию форм взаимоотношений населения и власти в деревнях губерний Центрального региона Европейской части России в 1920-е гг.: от сельских сходов к сельским советам;
- раскрыть взгляды рабочих и крестьянства на политическую борьбу в правящей партии за власть;
- показать отношение населения городов и деревни к внешней политике Советского государства.
Теоретической основой данной работы стали исследования ведущих отечественных ученых, теоретически обозначивших главные проблемы проведения Новой экономической политики еще в советское время. Несмотря на то, что они опирались на классовую теорию, их научные труды по данной теме способствовали продвижению новых взглядов при изменении идеологических установок и научных подходов. Современная российская теория НЭПа основывается на цивилизационных подходах к исследованию как истории России в целом, так и отдельных ее периодов.
Методологической основой при написании работы послужили общенаучные принципы познания общественных явлений, прежде всего историзма, научности и объективности. Для решения исследовательских задач применялась совокупность методов исторического познания: источниковедческого, историко-генетического, историко-типологического, историко-диалектического, исторической индукции и обобщения эмпирических данных, а также статистический анализ документов по проблемам общественных настроений и протестных движений.
При анализе исторических данных использовался междисциплинарный подход, учитывающий точки зрения на общественные настроения и протестные движения таких наук, как философия, политология, психология, социология, конфликтология и др.
Методологической особенностью данной диссертации является то, что в ней использован временной подход к анализу событий, явлений, фактов в разных регионах Центрально-промышленного района Европейской части России. Это связано с тем, чтобы показать своего рода синхронность событий, их широту, охват территорий и населения по его социальному статусу. В связи с этим анализ событий и явлений, проходивших в регионах Европейской части России, давался с начала НЭПа и до их либо прекращения, связанного с решениями власти в пользу населения, либо ликвидацией их властью. Это позволяет более глубоко видеть те проблемы, которые были характерны.
Источники, послужившие основой исследования, достаточно разнообразны. В первую очередь это материалы ряда архивов: Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), Российского государственного архива экономики (РГАЭ), Государственных архивов Московской, Ивановской, Владимирской, Калужской, Рязанской, Смоленской, Тверской и Тульской областей, а также региональных архивов и центров изучения современной истории, хранящих документы новейшей истории.
В число источников включены опубликованные в годы НЭПа отчеты различных структур власти, где сохранились и материалы ОГПУ о протестах как городского, так и сельского населения.
Важным источником для изучения экономической и социальной жизни регионов Центральной части Европейской России являлись статистические сборники регионального и общегосударственного уровня: «Крестьянские бюджеты 1925–1926 г.», «Народное хозяйство СССР», «Сельское хозяйство Союза ССР в 1923/24 г.», «Сельское хозяйство Союза ССР в 1925/26 г.» и др.; региональные экономические справочники: «Итоги по хозяйственной записи», «Москва и Московская губерния. Статистико-экономический справочник 1923/1924 – 1927/1928 гг.», «Московское хозяйство в 1925 г.», «Промышленность Брянской губернии. Материалы по статистике промышленности и труда», «Хозяйственное лицо волостей Владимирской губернии» и др. Также в диссертации активно использовались материалы работ специалистов, изучавших развитие в период НЭПа как регионов Центральной части Европейской России, так и страны в целом. Периодическая печать тех лет тоже представляет большой интерес для понимания происходивших в указанной части России процессов. Более подробно характеристика источников дана во втором параграфе первой главы.
Рабочая гипотеза исследования. Общественные настроения и протестные движения - это реакция населения на проблемы, возникавшие в результате изменения окружающей действительности и идущей в разрез с привычным для него положением дел. Деятельность власти, пытающейся решить возникшие проблемы, будь то низкая заработная плата, недостатки с продовольственным снабжением или повышение цен, рождала соответственно слухи, обсуждения, забастовки и протесты разного уровня. В этих ситуациях требовалось вмешательство власти, которое в период НЭПа в определенной степени сводилось к мирным формам удовлетворения требований населения. Взаимоотношение людей и власти в НЭПовской повседневности было свидетельством их взаимообусловленности и стремлении одних (населения) постоянно напоминать о возникновении и существовании проблем, а других их решать ради сохранения и усиления своего влияния, что, однако, не ставило задач об изменении государственного строя.
Основные положения, выдвигаемые на защиту:
1. Развитие общественных настроений и протестного движения на территории регионов Центральной части Европейской России в годы НЭПа проходило в достаточно сложной исторической ситуации, связанной с существенными социально-политическими изменениями при сохранении многих элементов жизни дореволюционной эпохи. К началу 1920-х гг. социально-политическая структура российского общества претерпела существенную трансформацию при том, что экономическая система страны, разрушенная войнами и революциями, требовавшей восстановления.
2. Социальная трансформация общества, происходившая в стране после 1917 г., в период НЭПа проявилась в практически полной ликвидации такой социальной группы, как дворянство, владевшее ранее основными земельными ресурсами, и резком снижении влияния буржуазии, исчезнувшей к концу 1920-х гг.
3. После 1917 г. многие социальные слои общества сохранились еще с дореволюционной эпохи. Центральная часть Европейской России относилась к наиболее промышленно-развитым регионам страны, поэтому рабочие составляли основную часть городского населения изучаемых губерний. В то же время вне промышленных зон региона доминирующие позиции в составе населения занимали служащие, предприниматели, лица свободных профессий, рантьеры.
4. Менее всего структурным социальным изменениям подверглось сельское население – они в целом были сведены к ликвидации помещиков. Основная социальная группа населения – крестьянство, как и до революции, традиционно делилось на бедняков, середняков и кулаков, но при этом численность группы середняков увеличивалась за счет групп бедняков и кулаков. При этом обследования, проводившиеся в 1920-х гг., показали, что существенные различия между ними в уровне жизни носили скорее количественный, чем качественный характер, т.е. не касались образа жизни (предметный разрыв не произошел).
5. Полная смена политической элиты и всей системы управления существенно влияли на общество, но не решали существовавших проблем, прежде всего экономических, связанных с развитием промышленности. Нерешенные проблемы активизировали недовольство рабочих, использовавших многие из известных им способов протеста. Статистика периода НЭПа показала, в частности, высокий уровень забастовочного движения рабочих ЦПР. Однако рабочее движение не имело целью разрушить Советское государство, а стремилось лишь скорректировать действия власти.
6. В то же время массовое рабочее движение представляло серьезную опасность для правящей в стране партии. Рабочие были объединены производственными отношениями и накопили значительный опыт борьбы за свои права. К тому же многие представители советской элиты были выходцами из рабочей среды. Учитывая все это, власть шла на значительные уступки. В отношении же непролетарских слоев населения государство проводило жесткую репрессивную политику в тех случаях, когда представители этих слоев населения пытались изменить в свою пользу состав властных органов, надеясь на возможность в этом случае проводить свою политику на местах. Определенную роль в этих событиях играли представители небольшевистских партий, которые со временем либо самораспускались, либо были ликвидированы ОГПУ.
7. Крестьяне к 1920-м гг. получили многое из того, к чему стремились в ходе революции: было ликвидировано помещичье землевладение, земля перешла к крестьянам. Однако ход восстановления экономики вызывал недовольство крестьян. Сельское население в 1920-е гг. активно интересовалось событиями, которые происходили в центре, стремилось участвовать в жизни страны, используя разнообразные формы и методы. Это были и распространение слухов, и активные выступления на собраниях, обсуждения проблем внешней и внутренней политики страны. Одной из форм протеста стало выдвижение идеи «Крестьянского союза», который с точки зрения крестьян становился формой давления на власть.
8. Существенной особенностью политической жизни деревни 1920-х гг. было то, что большое значение для крестьян традиционно имел сельский сход, позволявший крестьянам проявлять свою активность и доминировавший над сельским советом. Невозможность финансово поддерживать работу советов в необходимом объеме со стороны государства заставляла его временно считаться с имевшейся двойной структурой власти в деревне, фактически признавая сельский сход.
В целом исследование по заявленной теме позволяет сделать вывод, что в период осуществления государством Новой экономической политики население регионов Центральной части Европейской России проявляло высокий уровень политической активности. Практически все социальные группы города и деревни принимали активное участие в политической жизни страны, используя для этого разнообразные формы такого участия, в том числе и протестные. При этом протестное движение большинства социальных групп не носило антигосударственного и антисистемного характера, а было направлено лишь на коррекцию политического курса Советского государства.
Научная новизна исследования состоит в том, что:
1) Впервые комплексно изучены и раскрыты общественные настроения и протестные движения в ряде регионов Центрального Промышленного района Европейской России в период проведения Новой экономической политики.
2) Во многом впервые рассмотрен значительный комплекс научной литературы по проблеме изучения НЭПа по историческим периодам, где предложено, учитывая изменение парадигмы развития страны и возникновение новых подходов к историческим исследованиям, выделить новый самостоятельный период изучения данной темы – 1990-е – первые десятилетия 2000-х гг.
3) Восполнен пробел в отечественной историографии в результате изучения и обоснования причин возникновения, масштабов, динамики, и основных результатов общественных настроений и протестного движения различных социальных групп населения Центральной части Европейской России в 1920-е годы.
4) В источниковедческом плане новизна исследования состоит в изучении ранее закрытых материалов – справок и донесений ОГПУ о настроениях населения, раскрытия причин забастовок и бандитизма.
5) На основе большого объема документов доказано, что в 1920-е гг. государство в своих взаимоотношениях с населением и под давлением общественного мнения, протестных выступлений было вынуждено сокращать чисто карательные действия и вести диалог с различными слоями населения, учитывая их мнение и корректируя свою политику.
6) В диссертации впервые подробно рассмотрены, на основе большого объема ранее не изученных документов регионов Центральной части Европейской России такие явления в 1920-е годы, как обсуждение различных проблем жизни Советской страны: от борьбы за власть внутри партии до ее международных отношений.
7) Впервые масштабно рассмотрена с различных позиций роль населения, как равного с государством участника политического процесса.
Практическая значимость работы определяется возможностью использования ее результатов в исследованиях по политической, экономической и социальной истории России. Материалы диссертации могут быть привлечены при построении учебных курсов по отечественной истории, истории экономики, социальной истории, краеведению и т.д.
Апробация результатов исследования. Результаты исследования нашли отражение в 55 публикациях автора, в том числе трех монографиях и 12 статьях, опубликованных в изданиях из перечня российских рецензируемых научных изданий (список ВАК). Общий объем опубликованных работ составляет более 57 п.л. Основные идеи и положения работы рассматривались на международных и региональных конференциях в Москве, Иванове, Санкт-Петербурге и др.
Историография общественных настроений и протестных движений 1921-1929 гг
Историография по НЭПу достаточно обширна и распределена учеными на несколько периодов и подпериодов или этапов, что вызвано соответственно как политическими, так и экономическими процессами. Без представления об изученности в целом историками существовавших проблем при проведении Новой экономической политики невозможно понять, с чем были связаны протестные движения населения страны в период, о котором в советское время говорилось только в положительном аспекте, который, якобы, решил все вопросы восстановления народного хозяйства России - СССР, изменил самосознание масс на основе марксистско-ленинской идеологии, что позволило во время Великой Отечественной войны победить захватчиков и разгромить фашизм, освободить не только свою страну, но и страны Западной Европы.
Именно поэтому в работе уделено внимание историографии НЭПа со времени его введения и по настоящее время.
Судьба НЭПа во многом определялась политическими дискуссиями, начавшимися еще при жизни В. И. Ленина. Противоречия НЭПа использовались всеми партийными группами, складывавшимися в 1923-1927 гг. в центре и на местах в борьбе за власть. В этих условиях очень важной была позиция региональной власти, составлявшей значительную партийную прослойку. Стремясь привлечь на свою сторону как можно больше членов РКП(б)-ВКП(б), партийные группировки не могли не учитывать взгляды регионального руководства на НЭП, которое видело не слишком радужное отношение населения к этим реформам. В результате в партийно-государственном руководстве к 1928-1929 гг. восторжествовала откровенно антиНЭПовская линия.
Безусловно, необходимо учитывать, что реакция населения не могла не оказывать соответствующее влияние на особенности проведения Новой экономической политики, что опосредованно влияло на экономические взгляды регионального руководства. Для понимания причин проведения экономических преобразований в СССР в 20-е гг. прошлого века необходим анализ региональной политики эпохи НЭПа и ее восприятия населением. Чрезвычайно важным представляется изучение понимания разными слоями общества происходивших в стране процессов, которое сыграло ключевую роль в формировании региональной политики в целом.
Неоправившись от разрушений и кризисов Первой мировой войны, революций 1917 года, Гражданской войны и иностранной интервенции Советская Россия переживала новый системный кризис, вызванный политикой «военного коммунизма». Этот кризис охватил все сферы жизни. Страна оказалась в политическом и экономическом тупике, выход из которого был возможен только путем отказа от «военного коммунизма». С помощью преобразований, начатых весной 1921 г., и частично установивших рыночные отношения, советскому руководству удалось преодолеть политический, экономический и социальный кризис. Однако НЭП так и не стал магистральным направлением развития Советского государства, так как экономические реформы 1920-х гг. были ограничены сохранением государственного сектора в экономике, в котором законы рынка действовали в большей степени формально. В конечном итоге совокупность различных по своей природе факторов привела к свертыванию НЭПа в конце 20-х годов.
Первый период изучения НЭПа пришелся на 20-е годы и включает в себя работы руководителей партии и правительства: В.И. Ленина, Н.И. Бухарина, Ю. Ларина16 и др. Позднее к этим работам ученые относились как к первоисточникам и руководящим постулатам.
В первой половине 20-х гг. появилось несколько публикаций о состоя-нии советской деревни , о проведении решений партии большевиков в отдельных деревнях и городах. Так, об изменениях в деревне Прислон Тверско го губернии написал краевед Иван Любимов . Но письма и отклики на проводимую правительством Новую экономическую политику опубликовали в сборнике «Голос народа» только в 1998 г.19
Интересно, что в тот период появилась и эмигрантская историография Новой экономической политики.
Среди авторов, анализировавших экономические процессы в Советском государстве, необходимо назвать таких известных экономистов, как бывший министр Временного правительства С.Н. Прокопович, профессор Петроградского университета Б.Д. Бруцкус, С.С. Кон, СИ. Шерман, Л.М. Пумпянский, чьи работы публиковались в журналах «Экономический вестник», «Русский экономический сборник» и др. Эти исследователи отмечали ограниченность экономических реформ 1920-х гг. и считали их тупиковым путем развития советской экономики. Их взгляды были охарактеризованы в сборниках статей по Новой экономической политике уже на рубеже XX-XXI веков .
Второй период отечественной историографии НЭПа определяется началом 1930-х - серединой 1950-х гг. Для него характерно господство взглядов на историческое развитие Советского государства, выраженных в «Кратком курсе истории ВКП(б)». В условиях административно-командной системы темы, в какой-либо степени противоречившие ее концепции, оказывались под запретом.
Историки и экономисты - авторы коллективных и монографических работ о НЭПе - вынужденно прекращали исследования, многие были репрессированы, как это случилось с историками, отнесенными к школе М.Н.Покровского: А.И.Малышевым, В.З.Зельцером, Г.С.Фридляндом и др. . Как следствие, историки, работавшие в тот период, выбирали ограниченный круг тем, связанных с успехами государственного социалистического строительства и руководящей ролью партии в экономической жизни Советского государства, при этом данные вопросы рассматривались через призму классовой борьбы .
Третий период отечественной историографии НЭПа - это конец 50-х гг. - начало 90-х годов XX в. Этот период по количеству научных исследований НЭПа оказался наиболее значительным. На наш взгляд сегодня уже можно выделить четвертый период - 1990-е гг. - первые десятилетия XXI в., часто называемым постсоветским временем.
Именно с 1960-х гг. началась постановка новых исследовательских проблем, произошло возрождение интереса к вопросам, поднятым исследователями 1920-х гг., в научный оборот вводились новые исторические источники, были опубликованы работы, без которых сложно представить современное изучение Новой экономической политики, в особенности развитие доколхозной деревни.
Итогом многолетнего труда по исследованию сельского хозяйства и крестьянства дореволюционного и советского периодов стала интересная двухтомная работа П.Н.Першина, вышедшая в 1966 г.23.
Обширная работа по сбору и анализу данных о развитии сельского хозяйства, аграрных социально-экономических отношений и социальных изменений в деревне, проделанная Ю.А.Поляковым, привела к публикации в 1960-е гг. его монографии «Переход к нэпу и советское крестьянство»24, поднявшей уже тогда ряд вопросов, ответы на которые можно было найти лишь в секретных архивах.
Методы борьбы с буржуазией в 1921-1925 гг. стали объектом исследования в двухтомной монографии И.Я.Трифонова25.
Особенности забастовочного движения рабочих
Оценивая масштабы и формы протестного, в том числе и забастовочного движения рабочих, мы должны отметить некоторые особенности его развития, характерные для периода НЭПа. Европейское рабочее движение, формировавшееся и крепнувшее весь XIX век, было, прежде всего, формой отстаивания прав рабочих в борьбе с буржуазией. Движение русских рабочих в данном случае не было исключением. Однако социальная ситуация в обществе резко изменилась после 1917 г. Изъятие в пользу государства большей части промышленных предприятий страны, бегство многих представителей буржуазии за границу, уход многих мелких предпринимателей на службу советскому государству, фактически сняли вопрос о классовом противостоянии в обществе между рабочими и буржуазией, но не отменили само рабочее движение. Государство, взяв на себя управление промышленными предприятиями, взяло и ответственность за снабжение предприятий сырьем и материалами, сбыт продукции, переоборудование предприятий, и, самое главное для рабочих - своевременное повышение заработной платы, размеры тарифов, нормы выработки, интенсивность рабочего дня. Теперь за все это рабочие бились не с буржуазией, а с представителями государства. В этой борьбе рабочие в полной мере осознавали свою силу и свое значение, использовали ранее накопленный опыт борьбы за свои права. Все это было - однако дальше отдельных выступлений дело не пошло. Рабочие не стали создавать альтернативных государству структур не требуя смены государственного устройства. Советская власть во главе с большевистской партией, как политическая система, их вполне устраивала.
Экономические требования рабочих были фактически направлены на решение их жизненных проблем, так как переход к Новой экономической политике болезненно сказался на уровне жизни рабочих. Многие предприятия, часто еще с Гражданской войны, оставались закрытыми, а те, что работали, в связи с переходом на рыночные отношения, испытывали экономические сложности. Как следствие, были задержки жалования, пайков, невыдачи спецодежды. Это и были основные требования в выступлениях. Проблемы элементарного выживания в этот период интересовали рабочих больше всего.
1921-1922 гг. называют временем наивысшего подъема забастовочного движения в стране. Различные формы рабочего протеста, пассивное недовольство рабочих, многочисленные забастовки - главные темы информационных сводок этого периода. Практически в каждом документе освещено недовольство рабочих исключительно тяжелыми экономическими условиями. Руководством информационных аппаратов РКП(б) и ВЧК/ГПУ определялись следующие причины недовольства рабочих: 1) задержка жалования; 2) выплата жалования «натурой» и бонами; 3) чрезмерные вычеты из зарплаты; 4) тяжелые жилищные условия; 5) чрезмерное удлинение рабочего дня; 6) несчастные случаи с рабочими из-за плохого состояния оборудования; 7) самоснабжение администрации за счет предприятий; 8) грубость отдельных лиц. Как видно, для рабочих оказались приоритетными экономические, а не политические интересы, чем в дальнейшем воспользовалось большевистское руководство. Забастовка являлась одним из эффективных способов предъявления рабочими своего недовольства и достижения своих целей.
Оценка же забастовок руководителями спецслужбы находилась в полном соответствии с официальной идеологией, согласно которой рабочие являются опорой партии большевиков и сознательно выступать против нее не могут, а если и выступают, то только по причине тяжелой экономической ситуации или под влиянием антисоветски настроенных кадров.
Кроме «официального» мнения о недовольстве рабочих, в этих материалах можно увидеть и другое - пренебрежение и страх, выраженные, чаще всего, завуалировано. Работники органов госбезопасности нередко отказывали рабочим в самостоятельном политическом мышлении, объясняя все их протестные движения исключительно материальными интересами. По их мнению, достаточно удовлетворить их хотя бы в минимальном размере,
Сопротивление большевикам внутри страны даже в самом начале 1920-х гг. вряд ли было таким серьезным, как может показаться при прочтении некоторых информационных сводок. Тем не менее, борьба с любым (реальным или воображаемым) сопротивлением Советской власти стала главной функцией органов ВЧК-ОГПУ.
В одном из обзоров политико-экономического состояния РСФСР уже за 1922 г. встречается любопытное утверждение: «Несомненно, мы не ошибемся, если припишем возникновение забастовок проискам меньшевиков и эсеров. Затруднение советских органов играет им на руку. Не всюду антисоветская агитация ведется организованно, очень часто - отдельными лицами... Порой (забастовки. - И.Л.) происходили не только из-за недовольства рабочих против администрации предприятия или хозяйственного органа, но и из-за враждебного отношения к Советской власти»346. По мнению историка A.M. Плеханова, для Ф.Э. Дзержинского любое общественное движение, не согласное с политикой большевиков, являлось враждебным Советской власти и требовало «беспощадной борьбы с ним» . Позиция первого председателя ВЧК-ОГПУ обусловила негативное отношение центрального и местного руководства ГПУ к любому политическому протесту и стремление к уничтожению любой оппозиции в стране, что отвечало и потребностям руководства РКП(б), стремившегося к сохранению и упрочению своей вла Общественные настроения и протестное движение были различными по форме и своему характеру: от высказываний и обсуждений в своем кругу или между собой, на собраниях, претензии работникам администрации предприятий вплоть до забастовок.
Недовольство, выражавшееся в общественных мнениях и настроениях, как и забастовки, были вызваны и тем, что реформы в госпромышленности, осуществлявшиеся в период 1921-1923 гг., проводились старыми, «главкист-скими», приказными методами, и в управление новыми производственными формами (трестами и синдикатами) было введено именно командное содержание, не была предоставлена необходимая хозяйственная самостоятельность. К тому же большинство руководителей предприятий с трудом понимали необходимость перехода к работе в рыночных условиях, что приводило ко многим сложностям: задержкам зарплаты, выдачи пайков, спецодежды и спецобуви, необходимости сокращения рабочих мест, увеличению производительности труда за счет снижения или повышения тарифов и т.д. Это вызывало недовольство среди рабочих, выливавшееся в различные формы протеста, которое ранее не рассматривалось. Открытие новых фондов в архивах позволяет по-иному увидеть деятельность Советской власти и ее взаимоотношения с трудящимися в годы НЭПа.
На стороне рабочих при отстаивании их интересов также был высокий уровень корпоративности, сплоченности, так как они были сгруппированы на крупных предприятиях, где было легче поднять на протестное выступление за свои права большие коллективы. У рабочих был и более высокий, по сравнению с сельским населением, уровень общего и политического образования, кругозор. По этим причинам государственная политика в отношении прав рабочих была весьма осторожной.
Основные формы крестьянского протеста
Рассматривая политическую активность сельского населения страны в 1920-х гг. мы должны учитывать большой спектр вопросов. Крестьянство в период НЭПа не обычный класс - это 85% населения страны. Однако, насколько оно было многочисленно, столько же и политически аморфно. Разбросанное на огромных пространствах, разбитое на мелкие участковые хозяйства, малограмотное в основной своей массе, с узким политическим кругозором, крестьянство с трудом объединялось для политически активных действий. Добившись в начале XX века решения своего главного экономического чаяния - раздела помещичьей земли, оно политически успокоилось, перейдя фактически лишь к пассивной критике власти. И это при том, что у крестьян в 1920-х гг. еще имелся альтернативный государству, давно исторически сложившийся, понятный и принимаемый многими крестьянами, потенциальный инструмент политической борьбы, орган местного самоуправления - сельский сход. Однако эффективно использовать его в борьбе за свои права крестьянство не стремилось. И вновь, как и это было и в рабочем движении в политическом мировоззрении крестьян возобладали «государственнические» тенденции и ожидания. О создании, какой то новой политической реальности, нежели советская власть, крестьянство, за исключением узкого слоя сельской буржуазии даже и не помышляло. Очевидно, что в этих условиях советское государство могло удерживать свою власть делая лишь незначительные политические уступки.
Несмотря на то, что Гражданская война, как форма противостояния крупных военных группировок красных и белых к этому времени преимущественно закончилась победой большевиков, однако оставались ее проявления в разных формах и, прежде всего, бандитизма. Различные, как по масштабам, так и по форме бандитские вылазки в первой половине 1920-х гг. охватили практически все губернии Центральной России. В отличие от окраин страны, где долгое время действовали крупные бандформирования, в Центральной части Европейской России бандиты представляли собой небольшие группы, занимавшиеся, чаще всего, обычным разбоем в виде нападений на станции, пункты хранения продовольствия и других материальных ценностей, реже на органы местной власти, еще реже они делали все это под политическими лозунгами.
Переход к проведению Новой экономической политики в марте 1921 г., сопровождаемый отменой продовольственной разверстки и введением продовольственного налога и свободной торговли сельскохозяйственными продуктами, несколько успокоил основную массу деревенского населения. Но это не означало, что обстановка в сельской местности стала спокойнее. Вот некоторые примеры: в мае 1921 г. вооруженная бандитская группировка действовала в Воскресенском уезде Московской губернии584.
Подобная группа действовала в Дороховской волости Орехово-Зуевского уезда Московской губернии, и была ликвидирована в ноябре 1921 г. При ликвидации банды погибли 2 красноармейца и секретарь Дороховско соего районного комитета РКП(б) .
В Щелковском районе Московского уезда Московской губернии в ночь с 21 на 22 ноября 1921 г. произошло вооруженное нападение на быв 227 тую фабрику Шилова. В результате нападения завязался бой между охраной и нападавшими, закончившийся отступлением нападавших586.
В декабре 1921 г. недалеко от станции Серпухов была обнаружена и атакована банда уголовников .
В тот же период в пределах Ржевского и Осташковского уездов Тверской губернии действовали нескольких групп, которые нападали на советских и партийных работников, на подводы с продовольствием. Эти отряды были численностью по 8-12 человек каждая588.
В частности, в Тверской губернии 10 мая 1921 г. хорошо вооруженный отряд численностью 12-18 человек захватил Дуновский волисполком, уничтожил все бумаги, а зерно из местного ссыпного пункта раздал населению589.
В сентябре 1921 г. крестьяне д. Бутово Алексеевской волости Щелковского уезда Московской губернии оказали вооруженное сопротивление сборщикам продовольственного налога. Для разрешения ситуации в деревню был вызван отряд ЧОН. Только после этого инцидент был исчерпан без применения репрессий5 .
В Бежецком уезде Тверской губернии в марте 1922 г. были отмечены случаи изгнания вооруженным путем из деревней продотрядов .
В Шиздеровской и Оленинской волостях в январе 1923 г. действовала банда Антоненкова .
В Ефремовском уезде Тульской губернии подобная банда была уничтожена в феврале 1922 г.593.
Совершенно особая ситуация как по размаху действий бандитских формирований, так и по форме проявления антисоветской деятельности сложилась в первой половине 1920-х гг. в Смоленской губернии, где действовал так называемый «политический» бандитизм. Большую часть отрядов, дейст вовавших в тот период на Смоленщине, составляли группы, приходившие из Польши. Так, в начале ноября 1922 г. из Польши на территорию Смоленской губернии перешла банда численностью 100 человек. Здесь к ней присоединился отряд в 80 человек. Ходили слухи, что объединенной группировкой руководил Махно. Бандиты выдвинули лозунги: «Да здравствуют партизанские отряды! Гражданская свобода!»594.
Одновременно с этой группировкой в Демидовском, Духовщинском и Смоленском уездах действовала группа численностью в 150 человек. Бандиты агитировали против сбора продовольственного налога, однако поддержкои населения они не пользовались .
В марте 1923 г. в Сычевском уезде Смоленской губернии действовала банда под руководством уездного уполномоченного ОПТУ (вскоре арестованного)596.
В сводках действия данных групп никак не оцениваются, указывается лишь то, что они «бандитские». Однако, были и другие примеры, хотя их было и немного. В конце 1923 г. в губернии действовал сводный отряд Иванова-Прудникова, ядро которого формировалось в Польше. Туда позднее оно ушло после разгрома отряда597.
При рассмотрении бандитского движения в Центральных губерниях Советской России становится очевидным, что его оценка только с точки зрения «осколков» гражданской войны недостаточна. В нем проявились различные тенденции: элементарная уголовщина, движение дезертиров, остатки белогвардейских отрядов, недовольство действиями Советской власти. Сочетание указанных тенденций облегчало советскому руководству борьбу против них, позволяя лавировать и сочетать жесткую борьбу с определенными уступками.
Особенности понимания и оценка населением регионов ЦПР международных отношений и внешней политики Советского государства
В сферу общественных настроений населения регионов Центральной России в период НЭПа входили и проблемы внешней политики страны, хотя в отличие от вопросов внутренней политики в массовом сознании населения прослеживается свое понимание внешнеполитических проблем. Необходимо отметить, что в отношении внешней политики больших различий между рабочими и крестьянами не наблюдалось. Рабочие и крестьяне имели примерно одинаковый объем информации, активно пользовались слухами о происходивших международных событиях и делали примерно одинаковые выводы из них, которые были не всегда удобными для власти. Через различные источники информации они следили за ситуацией в мире, прежде всего за событиями на границах страны, и теми вопросами, которые затрагивали интересы Советского государства за рубежом. Наиболее активно рабочие откликнулись на разрыв отношений с Великобританией в 1926-1927 гг., переворот Пилсудского в Польше, переворот в Китае и последовавшие за ним события.
Так, в Тверском архиве сохранились документы о разговоре рабочих Вышневолоцкой мануфактуры между собой. Реагируя на обыск полпредства СССР в Лондоне в 1926 г.,рабочий Кузнецов сказал: «Наши попались наконец со своей политикой воровать документы, им хоть теперь спесь собьют». Его товарищ по цеху Дроздов обратил внимание на другой факт -демонстрации в Лондоне в поддержку Советской России: «Ходить с демонстрациями это глупость - Англия не боится нас. Наших умников бьют, а они кричат - «Мы не боимся», а у самих поджилки трясутся» . Эти мнения, безусловно, шли вразрез с официальными сообщениями в прессе, но отражали то, что думали рабочие. На одном из собраний Вышневолоцкой фабрики в 1926 г. выступила член фабзавкома Митрофанова, высказавшая надежду на войну СССР с Великобританией. Она заявила: «Советская власть прижимает рабочих и нам живется хуже, чем при Николае И. Большевиков нужно проучить, они зазнались. Если придут англичане, нам будет гораздо лучше»802.
Панические настроения рабочих, связанные с вопросами внешней политики, сменялись боевыми, хотя и не всегда обоснованно. Так, в марте 1926 г. один из рабочих фабрики имени Володарского г. Владимир, давая оценку действии Китайского правительства на КВЖД заявил: «Надо бы проучить косоглазых контрреволюционеров, а не посылать ноты. А война нам не страшна, теперь рабочие других стран не пойдут против нас, мы им откроем глаза»803.
Способности советского руководства в случае опасности войны рабочий Винаков (фабрика «Пролетарка» Тверской губернии) оценивал довольно низко: «В случае войны из 100 коммунистов останутся 5, остальные «буржуазные», разбегутся» .
В основе обсуждений мировых событий был главный вопрос: может ли начаться война и где, в каком мировом регионе? Не затронут ли такого рода мировые события Советский Союз? И потому чаще всего высказывания рабочих носили сочувственный характер по отношению к Советской власти. На собрании в мастерской № 38 Павловской слободы Московской губернии в конце 1927 г., где шел разговор о разрыве отношений с Великобританией, была принята резолюция: «... рабочие и служащие завода возлагают большие надежды на наше советское правительство, которое сумеет дипломатическим путем уладить последствия инцидента, дабы избежать войны и кровопроли-тия»805.
Интересно, что внешнеполитические события иногда использовались рабочими, как форма защиты своих интересов, в отстаивании которых они не стеснялись критиковать руководителей Советской власти.
В Тверской губернии в связи с увеличением обслуживания количества станков каждым рабочим до 4-х, на собрании трудового коллектива по этому поводу рабочий Соколов сказал следующее: «Вы все, товарищи, сидящие в тресте, сами хотите войны (он имел в виду ухудшение международной обстановки в 1927 г. - И.Л.); вы хотите сократить 500 человек. Англия только гро-зит, а вы хотите через 4 станка всех работников в могиле схоронить» .
Рабочие Вышневолоцкой ткацкой мануфактуры в 1927 г., осуждая переход на обслуживание 3-х станков, заявляли: «Придут англичане, разберут-ся с большевиками и образуют производство. Нам все равно какая власть» .
Иногда слухи о предвоенном противостоянии и предположения, а также личный опыт пережитой Первой Мировой войны порождали панические настроения, восприятие едва ли не гибели мира. В феврале 1927 г. на Оружейном заводе в Тульской губернии слухи о возможной войне получили такое массовое распространение, что общественное настроение среди рабочих литейной мастерской выразилось в таком мнении: «Войну надо ожидать весной. Зиновьева из Коминтерна вышибли и он уехал за границу формировать войска. Теперь он скоро нагрянет на нас». В строительной мастерской патронного завода грозили: «Как только начнется война, устроим для коммунистов, хозяйственников и спецов вторую Варфоломеевскую ночь». В швейной мастерской там же слышалось: «Приходит страшное время. Вот уже стали призывать молодых и старых солдат, скоро, наверное, будет переворот. Или все погибнем, или будет лучше»808.
Другая точка зрения была у рабочих завода «Укрепление коммунизма» Владимирской губернии. В декабре 1927 г. в беседе среди рабочих один из них, оценивая результаты разрыва дипломатических отношений с Великобританией, сказал: «Войны не должно быть, потому, что все Чемберлены войны боятся. Все это для них верная петля, так как рабочие в капиталистических странах только и ждут этого момента, чтобы свергнуть буржуазию. Все это учитывает Английское правительство и боится объявить нам войну, ограничившись разрывом дипломатических отношений»809. В сентябре 1929 г. один из рабочих завода «Двигатель» Рязанской губернии заявил по поводу конфликта на КВЖД: «Нечего нам нянькаться, надо твердо потребовать освободить дорогу. Все равно войной отнимем. Наша гуманность приводит к тому, что сегодня они КВЖД забрали, завтра Сибирь возьмут, так, пожалуй и до Москвы доберутся» .
Были высказывания и в другом плане. Так, рабочие Касимовского, Са-совского и Сапожковского районов Рязанской губернии, показавших, зрелый прагматизм и высокую осведомленность, заявляли: «С китайцами порвать связь можно, нам ими дорожить не приходится. Машины мы у них не покупаем, а чай у нас свой есть. Чем воевать, лучше отдать КВЖД. Все равно нам владеть ей не долго. Дорога стоит миллионы, а война миллиарды, да еще сказать никто не может какой будет конец. Китай зажжет на Востоке, а война будет на Западе. Если разгорится война, то наше хозяйство снова придет к разрухе» . В целом, выступления рабочих по вопросам международной политики показывают высокую степень интереса к данной проблеме. Они не только относительно хорошо знали, но и пытались реагировать, высказывать свое мнение по этим вопросам.
Выступления рабочих о международной политике руководства страны показывают, что внимание к внешней опасности было выражением сознания угрозы для стабильной жизни и работы на предприятиях. Иногда в репликах рабочих звучали ноты оппозиционного отношения к власти большевиков. Однако дальше этого политические высказывания и требования рабочих в рамках внешнеполитических проблем не распространялись.
