Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Социально-экономическая политика Советской власти в 1920-е гг. и ее последствия в Рязанской губернии .
І.І. Налоговая политика Советской власти в 1921-1928 гг. и настроения рязанских крестьян 35
1.2. Отношение рязанского крестьянства к аграрной политике Советской власти в период НЭПа 71
1.3.Социально-классовая политика Советов в 20-е гг. в рязанском селе 100
Глава II. Внутренняя и внешняя политика Советской власти в 20-х гг. в сознании рязанских крестьян .
2.1. Рязанское крестьянство о деятельности партийных, комсомольских и советских организаций в деревне в 1920-е гг 119
2.2. Выборные кампании в низовые органы власти в 1920-е гг. XX в. 151
2.3 Восприятие сельским населением внешней политики советского государства в 1921-1927 гг 173
2.4. Рязанское крестьянство в системе сельских социальных учреждений в 20-е гг. XX в 186
2.5. Культурная политика Советской власти в деревне в 20-е гг. в представлении рязанских крестьян 198
Заключение 219
Источники и литература 224
Приложение 242
- Налоговая политика Советской власти в 1921-1928 гг. и настроения рязанских крестьян
- Отношение рязанского крестьянства к аграрной политике Советской власти в период НЭПа
- Выборные кампании в низовые органы власти в 1920-е гг. XX в.
- Культурная политика Советской власти в деревне в 20-е гг. в представлении рязанских крестьян
Введение к работе
Актуальность. Составная часть истории России - история крестьянства. Его положение и роль в общественной жизни страны кардинально изменились в XX в. Актуальность темы обусловлена историческим значением периода НЭПа для развития аграрной сферы, выходящим далеко за рамки 1920-х гг. и имеющим диалектическую связь с последующей модернизацией страны. Несмотря на значительное внимание, проявлявшееся отечественными исследователями к истории НЭПа, целый ряд аспектов этой темы, особенно на региональном уровне, остается недостаточно изученным.
В частности, изучение истории крестьянства такого важного региона как Рязанская губерния, непосредственно прилегающего к столице, носило отрывочный характер. Практически не было попыток комплексного рассмотрения влияния социально-экономических, политических, культурных процессов, происходящих в рязанской деревне в 1920 – е. гг. на общественно - политические настроения рязанского села. Исследование представляет собой попытку ликвидировать данный пробел.
Изучение общественно - политических настроений крестьянства Рязанской губернии в 20-е гг. ХХ в. создает возможности для дальнейшего более углубленного рассмотрения взаимоотношения крестьянства с большевистской властью в условиях новой экономической политики не только на региональном, но и на общероссийском уровне. Разработка этой проблематики позволяет выявить отношение этого самого многочисленного слоя населения страны к основным мероприятиям советской власти, новым социально- политическим и культурным реалиям, а также механизмы взаимодействия с новыми социально- политическими институтами.
Объектом исследования является крестьянство Рязанской губернии в 1920- е гг.
Предметом исследования являются общественно- политические настроения крестьянства Рязанской губернии в 1920-е гг.
Хронологические рамки работы охватывают период с 1921 по 1927 гг. Обоснованность выбора нижней границы определяется X съездом РКП (б), положившим начало новой экономической политики. Верхняя граница обусловлена началом свертывания НЭПа и политикой форсирования социально- экономических процессов, которая привела к отказу от либерального экономического курса. Чрезвычайные меры, предпринятые в ходе хлебозаготовительной кампании 1927-1928 гг., означали фактический отказ от нэповского курса в ключевом звене - взаимоотношении с крестьянством.
Территориальные рамки. Исследование проблемы осуществлено на материалах Рязанской губернии, которая была в начале ХХ в. земледельческой. Часть её уездов: Касимовский, Зарайский, Скопинский, отчасти Рязанский носили характер полупромышленных, значительная часть их населения работала на промышленных предприятиях, участвовала в отхожих промыслах. В губернии к 1920 г. из почти 2, 5 миллионного населения в городах проживало около 4 %, а к крестьянству принадлежало более 86%.
Теоретико-методологический основой исследования стал многофакторный подход в познании истории рассматриваемого явления. Методологической базой работы являются принципы объективности, историзма и системности, реализующиеся в интегративном подходе к изучаемой действительности. Методологические основы исследования определяются разнообразным кругом теоретических разработок отечественной и зарубежной исторической науки по проблемам крестьяноведения, социальной психологии, философии, социологии, политологии.
При написании диссертационного исследования автором использовались общенаучные методы исследования, к которым относятся анализ, синтез, индукция и дедукция, аналогия, классификация, систематизация и др., позволявшие комплексно рассмотреть и охарактеризовать экономические, социально- политические процессы в рязанской деревне. Метод фронтального исследования архивов и других источников позволил всесторонне изучить исследуемые события в указанном регионе.
В ходе работы над диссертацией активно использовались проблемно - хронологический, структурно - функциональный, историко – системный методы. В совокупности они позволили выявить особенности формирования общественных настроений в сельской местности, взаимодействие крестьянства с властью, c новыми социальными институтами.
Для системного исследования настроений крестьянского социума используется социокультурная теория, в которой находят место экономика, политика, культура.
Цели и задачи. Целью данного исследования является выявление общего и особенного в настроениях рязанского крестьянства общественно - политических настроений крестьянства и влияния на них социально- политических, экономических и культурных процессов, происходивших в деревне в 1920- е гг.
Данная цель предполагает решение следующих задач: 1) показать отношение рязанского крестьянства к налоговой политике Cоветской власти и его реакцию на аграрную политику и проводимые преобразования в Рязанской губернии 2) отразить особенности восприятие рязанским крестьянством советских и партийных органов власти, действующих в рязанской деревне в 1920-е гг., а также реакцию сельских тружеников на выборы в сельские советы 3) исследовать реакцию мелких сельских производителей на внешне политические мероприятия советского государства в 1921-1927 гг. 4) рассмотреть отношение крестьянства к системе социальных учреждений, действующей в рязанской деревне в 1920-е гг. и к культурной политике Советской власти в деревне.
Историография : Первые шаги в изучении общественно - политических настроений российского крестьянства в 20-е гг. XX в. были предприняты современниками. В первой половине 20-х гг. XX в. представители исторической школы новой этнографии в очерках о жизни населения отдельных сел и деревень описывали быт, традиции, этические, социальные воззрения крестьянства, фиксировали отношение крестьян к советам, сельским коммунистам, религии, кооперации и т.д.
Методологическую основу изучения общественно - политических настроений крестьянства в зарождающемся в 20 – е гг. XX в. марксистском направлении исторической науки составили взгляды В. И. Ленина, который делал акцент на двойственности классовой психологии и политических симпатий крестьянства, отрицательно оценивал его « мелкобуржуазную сущность», консервативность, отчуждение от политики, монархические иллюзии и религиозность. С переходом к НЭПу у В. И. Ленина происходит определенная эволюция во взглядах. Хотя в его работах и говорится о мелкобуржуазной сущности крестьянства, он, однако, рассматривает российского крестьянина в качестве центральной фигуры хозяйственного подъема.
В 20-е гг. начинается исследование крестьянства рязанского региона. Авторы акцентировали внимание на социально-экономической структуре крестьянского хозяйства Рязанской губернии, особенностях сельскохозяйственного производства, положении с землеустройством и землеобеспеченностью . Однако, в этих работах практически не получили освещения культурные, политические аспекты жизни рязанской деревни.
В целом период 1920- х. гг. в развитии аграрной истории был весьма плодотворным. Открытая полемика между представителями различных школ и направлений, введение в оборот широкого круга источников, разработка новых методик способствовали обогащению научной мысли и предопределили становление нового направления в исторической науке - крестьяноведения. Однако специальных работ, посвященных проблемам общественно- политических настроений крестьянства, в этот период практически не было.
В период 1930-х – 1950-х гг. в историко-аграрных исследованиях преобладал социально-экономический крен. Богатый фактический материал, разнообразная проблематика публикаций 1920-х гг. не был востребован исследователями в 1930-е - 1950-е гг. На фоне апологетики сплошной коллективизации был отмечен спад интереса к периоду НЭПа.
Для немногочисленных исследований этого периода были характерны крайняя узость источниковой базы, обязательное следование схемам «Краткого курса ВКП (б)». При характеристике общественного облика нэповской деревни главное внимание уделялось искоренению традиций и "предрассудков" крестьянства, препятствующих распространению коллективных форм организации сельского хозяйства. Анализ литературы показывает, что в этот период исследований общественно- политических настроений советского крестьянства не проводилось.
Активизация исследований данной проблематики началась со второй половины 50-х гг. XX в., что в существенной мере было связано с политическими и духовными сдвигами в стране в послесталинский период. Исследователи аргументировали необходимость изучения социальной психологии и общественных настроений.
В конце 60-х гг. ХХ в. теоретическое осмысление и конкретно - историческая разработка проблемы общественно- политических настроений были признаны одной из важных задач изучения истории советского крестьянства. Достижением этого этапа в развитии историографии стало оформление представления о содержании понятия «общественно - политическая жизнь деревни». В монографиях Ю.С. Кукушкина, В.А. Сидорова, Ю.А Полякова нашли отражение вопросы классовой борьбы в деревне и общественно- политической активности ее социальных слоев. Большое внимание стало уделяться изучению аграрной истории, социально-экономическим, бытовым явлениям, влиявшим на общественные настроения в деревне и политическую активность крестьянства. Возросло внимание историков к вопросам деятельности общины, взаимоотношениям крестьянства и местных органов власти, культуры, быта и досуга крестьян. В период 70-х гг. – 80- х гг. начали обсуждаться вопросы о расширении источниковой базы исследования аграрной истории, привлечении социологических обследований, писем, воспоминаний крестьян, материалов периодической печати . В ряде работ предпринимается попытка изучения общественно- политических настроений крестьянства 20-х гг.
В этот период выходит ряд работ, посвященных социально-экономическим и политическим аспектам истории рязанского крестьянства в 1920- е гг. Н. Т. Минин проанализировал политическую активность различных групп крестьянства в период выборных кампаний в сельские советы. Среди причин возникновения политического абсентеизма крестьянства автор отмечает административное воздействие на избирателей, частую подмену выборов кооптацией, принудительное налоговое обложение населения волостными исполкомами и сельсоветами, административный характер работы советов. Н.Г. Соколов рассмотрел ход восстановления сельскохозяйственного производства в Рязанской губернии в годы НЭПа. В это период выходит исследование « Очерки истории Рязанской организации КПСС». Работа ценна тем, что в ней находят освещение вопросы экономического и социального положения рязанского крестьянства в 20-е гг., проблемы партийного строительства в рязанской деревне в этот период. Однако общественно- политические настроения крестьянства практически не нашли никакого отражения в этом исследовании . Г. В. Хорошилов, анализируя создание материально- технических и политических предпосылок массовой коллективизации сельского хозяйства, показал особенность социальной структуры рязанского села к завершению периода НЭПа, выявил последствия аграрных преобразований Советской власти в Рязанской губернии к началу коллективизации: в землеустройстве, кооперативном строительстве .
Выше перечисленные работы во многом содержали большой фактический материал, с учетом его доступности, однако, как и в самих работах, так и в обобщающих историографических исследованиях до начала 1990-х гг. методология анализа российской деревни предопределялась идеологией правящей коммунистической партии. Отдельные аспекты политических настроений крестьянских масс, их отношение к политике Советской власти рассматривались в связи с освещением социально- экономической политики или в контексте идейно- политической деятельности партийных органов в деревне.
Идеологизированный интерес к проблемам НЭПа в перестроечный период не только спровоцировал небывалый интерес к двадцатым годам, но и позволил увидеть в новой экономической политике реальный путь выхода из экономического кризиса, в котором оказалась страна. К концу 80-х гг. относится переиздание трудов видных экономистов. Развернулась широкая дискуссия по проблеме альтернативности НЭПа. Ряд авторов отмечали, что в 20-е гг. ХХ в. существовали реальные альтернативы разрешения кризисов НЭПа за счет расширения рыночной составляющей. Другие исследователи подчеркивали, что НЭП не мог привести ни к чему, кроме, как к тоталитаризму.
Начало нового этапа характеризовалось постепенным преодолением идеологической заданности и стереотипов связанных с формационным, классовым подходом в оценке исторических явлений, в том числе, опыта аграрных преобразований в годы НЭПа .
Радикальные изменения общественно - политической ситуации в стране в 90-е гг. вновь активизировали интерес к аграрным проблемам НЭПа. Начало нового этапа историографии связано с более гибкой позицией исследователей по отношению к внутренним и внешним конфликтам и противоречиям складывающейся системы, к взаимодействию экономики, политики и идеологии, к отказу от однозначных выводов и изучению проблемы в комплексе.
На современном этапе специалистов привлекают проблемы общественного сознания, крестьянской ментальности, социально-политической активности деревни в период НЭПа. Большую роль в формировании нового представления о нэповской действительности сыграло изучение социальной истории. В работах стали использовать междисциплинарные связи, исследователи акцентируют внимание на локальной истории, расширяют источниковедческую базу: больше применяют социологические исследования, нарративные источники, крестьянские письма. Важной особенностью исследований по нэповской проблематике, выполненных в рамках социальной истории, стало привлечение внимания историков к проблеме «обратной связи» между властью и обществом. На смену созданной в прежней историографии картине соответствия всех действий большевистской власти настроениям и чаяниям подавляющего большинства населения страны приходит понимание неоднозначной, изменчивой реакции крестьянского социума на нэповской курс власти.
В изучении рязанского крестьянства в послеперестроечные годы находят некоторое отражение проблемы взаимоотношения крестьянства с властью, продолжается исследование экономических и социальных процессов, происходивших в рязанской деревне в 1920-е гг. Л.В. Третьяк начинает изучение общинных институтов рязанского крестьянства в 1920 –е гг., влияния общины на психологию крестьянства, взаимоотношение общинных структур с сельскими советами . О. В. Плеханова обращает внимание на такой важный аспект крестьянских настроений как отношение рязанского крестьянства к налоговой политике во второй половине 1920-х гг..
Взаимоотношение рязанского крестьянства с властью в первые годы НЭПа, его экономическое и социальное положение рассматриваются в диссертационном исследовании О.Г. Вронского. Предметом исследования кандидатской диссертации И.Е. Воронова стала особенность экономических мероприятий, проводимых властью, в том числе, в рязанской деревне в период НЭПа. Обзор региональных исследований показал, что в них довольно большое освящение получили социальные процессы и экономическая политика Cоветской власти в рязанской деревне в период НЭПа. Однако, вне поля зрения исследователей оказались социально- политические настроения рязанского крестьянства 1920- х гг., его отношение к советским и партийным структурам, культурной и социальной политике Советской власти.
Источниковая база исследования: Источниковой базой диссертационного исследования послужил комплекс как опубликованных, так и впервые вводимых в научный оборот материалов. Они различны по своему характеру и степени достоверности. Источники можно выделить в группы в соответствии со степенью достоверности. Основное количество документального материала, использованного в исследовании, содержится в центральных и местных архивах и вводится в оборот впервые.
Первую группу среди них составляют опубликованные официальные документы - партийные решения, законодательные акты, материалы и документы руководящих органов ВКП (б), постановления партии и правительства, стенограммы съездов и конференций, вошедших в ряд документальных изданий. Данные документы позволяют выявить основные направления в государственной политике в деревне, представляют возможность сравнить издававшиеся законы с особенностями решений властных органов и определить их влияние на формирование отношения рязанского крестьянства к власти.
Из опубликованных источников, отражающих общественно - политические настроения рязанской деревни, следует отметить вышедшее в 1998 г. многотомное собрание чекистских документов «Советская деревня глазами ВЧК - ОГПУ-НКВД». Издание содержит большое количество ранее секретных документов, отражающих настроения рязанского крестьянства в данный период. В исследовании также были использованы материалы секретных отчетов ОГПУ, опубликованных в издании «Совершенно секретно» Лубянка – Сталину» о положении в стране, в которых была также представлена информация об отношении крестьянства к основным мероприятиям Советской власти. Этот сборник документов содержит также сведения о социально- экономическом положении рязанской деревни в отдельные годы НЭПа.
Важным источником является также вышедший в 2001 г. сборник документов « Крестьянские истории: Российская деревня 20 – х. гг. в письмах и документах», по фондам Российского государственного архива экономики и Российского государственного архива социально- политической истории. В сборнике представлены письма, жалобы, воззвания, приговоры крестьянства Рязанской губернии, позволившие составить представление об общественно-политических настроениях в деревнях.
Большую ценность представляет отчет контрольной комиссии губернского партийного комитета, опубликованный в 1925 г. Он дает представление о ходе партийного и культурного строительства в рязанском селе, перевыборной кампании 1925 г., об отношении к этим мероприятиям крестьянства.
Выходившие в 1920-е гг. в Рязанской губернии журналы «Коммунист»- главный печатный орган рязанского губернского партийного комитета, «Наш опыт» и « Наше хозяйство», издаваемых рязанским губернским исполнительным комитетом советов крестьянских и рабочих депутатов, содержат много сведений о политической и социально-экономической обстановке в рязанской деревне. В статьях этих изданий подробно освещены положение сельских коммунистов, деятельность сельских советов, отношение к деревенским большевикам крестьянства, показаны аграрные мероприятия, динамика кооперативного строительства в рязанском селе, положение сельских образовательных учреждений и пр.
Большое значение в исследовании проблем социально-экономического и культурного положения рязанской деревни представляют газетные издания « Наша деревня», «Деревенская газета», ориентированные на сельское население. Эти издания помимо обзорных материалов и информационных статей содержат письма сельских жителей. Публикации уездной прессы в таких изданиях, как « Красный восход» (Касимов), «Крестьянин - коммунист» (Шацк и Михайлов) не только обогащают исследуемые сюжеты интересными деталями, но и подчас содержат достаточно серьезные обзорные статьи по отдельным аспектам социально- политического развития губернии.
Обобщающие сборники губернского статистического управления включают материалы о мероприятиях в области землеустройства и агропропаганды, экономики крестьянского хозяйства: урожайности основных сельскохозяйственных культур, обеспеченности рабочим и молочным скотом, сельскохозяйственным инвентарем, а также количестве сельских социальных учреждений.
Основной массив документального материала по истории крестьянства Рязанской губернии находится в Государственном архиве Рязанской области (ГАРО). В фонде (Ф.Р-4.Оп.1.) рязанского губернского исполнительного комитета советов крестьянских, рабочих и красноармейских депутатов содержатся материалы обследования деятельности низовых сельских и партийных структур, стенограммы заседаний беспартийных крестьянских конференций, доклады уездного советского руководства о политическом и экономическом состоянии уездов. Особую ценность представляют сводки губернского отдела ОГПУ (Ф.Р-4.Оп.2.), содержащие сведения о восприятии крестьянством различных социально-экономических и политических процессов: в частности, отношение крестьянства к налоговой политике, выборам в сельские советы, лишению избирательных прав, сельским большевикам, событиям, связанным с борьбой за власть в верхах коммунистической партии и др.
При подготовке исследования использовались материалы касимовского исполкома (Ф. Р-12. Оп.1.), хранящиеся в ГА РО. Нужно отметить, что ранее документы данных фондов в научный оборот не вводились. Материалы этого фонда содержат социально-экономическую характеристику положения и общественных настроений крестьянства в крупнейшем уезде губернии.
Богатейшую информацию об общественно - политических настроениях рязанского крестьянства содержат документы губернского партийного комитета, хранящиеся в соответствующем фонде ГА РО (П-1.Оп.1.). Материалы фонда включают обширные сведения о социально-экономических процессах в рязанской деревне, партийном строительстве, социальной и культурной политике Советской власти в регионе. Большую ценность представляют доклады партийного губернского и уездных руководителей коммунистических организаций о реакции крестьянства на идеологические кампании, культурно- просветительские мероприятия, проводимые советскими и партийными структурами в рязанской деревне. Большая часть их была рассекречена только в конце 80-х гг. и в настоящее время слабо разработана исследователями.
В работе были использованы материалы по послереволюционному периоду развития региона из фондов Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ). Много ценных свидетельств и наблюдений содержится в докладах уполномоченных ЦК, работавших в регионе, которые сохранились в материалах отдела ЦК РКП (б) по работе с деревней (Ф.17.Оп.33.). Закрытые информационные письма и отчеты секретарей Рязгубкома в информационный отдел и секретариат ЦК позволяют проследить политические настроения рязанского крестьянства этого периода, выявить особенность протекающих в рязанской деревне экономических, политических и социальных процессов.
Одним из наиболее интересных и значимых источников для исследования проблемы взаимоотношения крестьянства и власти в 20-е гг. являются письма в «Крестьянскую газету», содержащиеся в особом фонде 396. Оп.33. Российского государственного архива экономики РГАЭ. Фонд содержит письма, в которых рязанские крестьяне показывают свое отношение к происходящим на селе экономическим и политическим процессам: кооперативным организациям, выборной кампании в сельские советы. Много внимания в письмах крестьяне уделяют положению городского пролетариата, проблеме «ножниц цен», деревенскому комсомолу и сельским партийным ячейкам, сельским социальным и культурным учреждениям. В письмах также содержится оценка деревней политики центрального правительства и советской власти.
Научная новизна работы определяется результатами, полученными в ходе реализации поставленных задач.
1) на конкретно- историческом материале, значительная часть которого впервые вводится в научный оборот, предпринята попытка проследить реакцию рязанского крестьянства на налоговую политику Советской власти в деревне в период НЭПа,
2) исследуется отношение рязанского крестьянства к мероприятиям губернских и уездных властей, направленных на интенсификацию сельскохозяйственного производства,
3) рассматривается отношение рязанского крестьянства к социальным группам деревенского населения в период НЭПа, социальной поддержке, оказываемой местными властями беднейшему крестьянству,
4) выделяется становление и положение партийных, комсомольских и советских организаций в рязанской деревне в 1920-е гг., а также отношение рязанского крестьянства к ним, степень взаимодействия с ними, политические требования рязанского крестьянства, его отношение к военной реформе и к борьбе за власть в партийных верхах,
5) показаны настроения рязанской деревни в период проведения выборных кампаний в сельские советы, обращается внимание на проблему восприятия рязанским крестьянством внешней политики Советской власти,
6) анализируется реакция рязанского крестьянства на культурную политику Советской власти в деревне, отношение крестьянства к формирующейся на селе системе культурных и социальных учреждений.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. На общественно - политические настроения рязанского крестьянства в 1920- е гг. оказывал влияние сложный набор факторов: экономическое положение крестьянских хозяйств, поведение местных советских и партийных работников, размеры урожая, цены на сельскохозяйственную продукцию и промышленные товары, тяжесть налоговых выплат, имущественное положения других социальных групп.
2. С переходом Советской власти к новым экономическим отношениям в деревне происходит эволюция в характере настроений рязанского села. Введение продналога, нового земельного кодекса, другие либеральные мероприятия Советской власти снижают остроту социального напряжения в деревни, способствуют росту доверия к власти и большевистской партии со стороны крестьянства.
Поводом для постоянного недовольства крестьянства в 1920- е. гг. становится неспособность власти преодолеть культурную и экономическую отсталость деревни, установить выгодные экономические отношения с иностранными государствами, стремление подавить политическую активность села. Крестьянство критикует власть за сохранение элементов « военного коммунизма» в управлении селом. Со второй половины 1920-х гг. средняя и зажиточная часть крестьянства отчетливо проявляет недовольство «идеологическим» характером экономической и социальной политики власти в деревне, не учитывающий её хозяйственных интересов и общинных традиций.
3. В 1920-е гг. рязанское крестьянство взаимодействует с системой советских, партийных и комсомольских организаций, новыми культурными и социальными учреждениями. Однако эти институты, лишенные материальной и административной самостоятельности, были оторваны от реальных потребностей деревне, в отношениях крестьянства к ним была характерна отчужденность.
4. К исходу 20-х гг. в крестьянской среде нарастает разочарование внутренней и внешней политикой Советской власти. К концу 20-х гг. рязанская деревня так и не смогла преодолеть свою хозяйственную и культурную отсталость. Отчетливо выраженное в крестьянских настроениях ожидание глубоких социальных перемен, господство общины, преобладание хозяйств, носящих полунатуральный потребительский характер, кризисы НЭПа в определенной степени подготовили рязанскую деревню к модернизации в ее сталинском варианте.
Теоретическая и практическая значимость. Настоящая диссертационная работа может представлять интерес для ученых, занимающихся изучением социально- политических процессов нэповской деревни. Материалы, изложенные в диссертации, могут быть использованы для разработки лекций, семинарских занятий и учебных пособий по истории советской деревни, а также в целях расширения регионального компонента в учебном курсе « отечественная история» для учащихся, средних, средне - специальных и высших учебных заведений.
Апробация работа. Результаты исследования нашли отражения в публикациях автора, в докладах и сообщениях на научно- теоретических и научно- практических конференциях, в том числе одной международной, одной всероссийской, двух межвузовских. По теме диссертации опубликовано 7 научных работ, в том числе три по рекомендуемому списку ВАКа.
Структура работа. Диссертация состоит из введения, двух глав, библиографического списка использованных источников и литературы, приложений.
Налоговая политика Советской власти в 1921-1928 гг. и настроения рязанских крестьян
Рязанская губерния, расположенная в центре европейской части России, в бассейне среднего и нижнего течения р. Оки, имеет равнинную поверхность, почвы в основном подзолистые, местами песчаные. Лесные массивы занимают до 24 % территории. Северная часть губернии (Мещера) изобилует обширными болотами и многочисленными реками.
К началу 20 -х гг. губерния являлась типичным аграрным регионом, с развитым растениеводством и молочным животноводством.
В Рязанской губернии имел место высокий процент распаханных земель (56, 5%), значительную часть территории занимали леса, луга и выгоны( 36, 5 %), на долю остальных угодий приходилось лишь 7, 0 %). Население губернии на 1920 г. составляло 2.300.076 человек, из них мужчин 1.053553 чел., женщин -1.3336523 чел. В городах жило 44.889 мужчин и 55.500 женщин, в сельской местности мужчин 1.008664 чел., а женщин-1.281023 человека. На 100 жителей приходилось грамотных 74, 16 человек77. По сравнению с центральными губерниями рязанская губерния имела наименьшую земельную обеспеченность на 1 душу-1, 29 десятин (в Воронежской-1, 6, Курской-1, 31, Орловской-1, 4)78.
К началу 1921 г. сельскохозяйственное производство Рязанской губернии было подорвано природными катаклизмами, политикой продразверстки, активно проводимой советской властью в регионе. Ресурсы рязанской деревни были крайне истощены высокими заданиями продразверстки. В 1920 г. резко до 74 %(939, 8 тыс. дес.) в сравнении с 1916 г. сократилась посевная площадь79. Среди зерновых культур преобладали рожь и просо, занимающие, соответственно, до 50 % и 20 % посевов. Значительно уменьшилось поголовье скота. Все виды скота в 1920 г. составляли 53, 3 % к уровню 1916 г., (когда насчитывалось 3, 5 млн. голов), а по отдельным видам : лошади-75, 7 %, крупный рогатый скот-68, 4 %, овцы-47, 5%, свиньи-48, 5 %80. Износились и пришли в негодность орудия сельскохозяйственного производства. В результате недосева ярового клина и засухи 1920 г. губерния сильно пострадала от неурожая.
В 1920 г. регион поразила засуха, и виды на урожай были исключительно плохими. Так, сбор урожая предполагалось с 1 дес. в среднем: рожь-4, 7 ц, пшеница-3, 6 ц, овес-5, 6. , просо-5, 2 ., гречиха-3, 2 ц, чечевица-3, 5 ц, картофель-69 ц.81. Плохое состояние посевов дополнилось совершенным отсутствием хлебных запасов в крестьянских хозяйствах - то, что удалось утаить от разверстки, было уже реализовано через черный рынок. Угроза конфискации не позволяла хозяевам сохранить резервный фонд на случай неурожая.
В губернии складывалась катастрофическая ситуация с продовольственным обеспечением населения. В некоторых волостях Ряжского уезда урожай 1920 г. был настолько низким, что его хватило лишь до зимы 1920-1921 гг. Такое же положение наблюдалось в практически повсеместно в Еголовской волости. Там где население уже осенью 1920 г. употребляло суррогаты и обращалось с просьбами в волисполком просьбами о выдачи хлеба82. В Пустотинской волости ржи не хватало даже на семена и жители питались картофелем, желудями и лебедой. В Турновсоком крае около 200 хозяйств в это время совершенно не имели хлеба. Крестьяне толкли в ступе льняное семя для употребления в пищу. В некоторых волостях свирепствовал тиф, смертность от которого составляла 25 % населения . В Княжеской волости, где население питалось суррогатами, власти не исключали возможность голодных смертей и голодных восстаний84. Власти Зарайского уезда ввиду трудного положения волостей Заокского района из-за полного отсутствия продовольствия ходатайствовали перед губкомом и губпродкомом о разрешении организовать самостоятельно заготовки хлеба в производящих уездах Рязанской губернии85. На губернском совещании секретарей в октябре 1920 г. отмечалось, что ввиду малой производительности предметов широкого потребления произвести товарообмен с крестьянами не удается, хлеб придется брать взаимообразно. Засуха сильно понизила урожай трав. Особенно катастрофическое положение создавалось с фуражом, сбор трав составлял лишь 50% к уровню 1919 г.86
В 1920 г. разверстка распространялась и на северные голодные уезды: Касимовский, Спаск-Клепиковский, Зарайский. При взыскании продразверстки нарушался классовый принцип, допускалась раскладка по душам использовалась и подесятинная разверстка, которая также вызвала недовольство87. Были установлены злоупотребления продовольственных органов в Ряжском уезде. Так, при сборе с крестьян продовольствия по нарядам в с. Петрово волостной агент Котельников, которые добровольно выполняли картофельную развертку, брал вторично. Как сообщалось на заседании Ряжского исполкома: и «население... не сочувственно относится к выполнению хлебной разверстки, отчасти это ощущается ввиду недорода в особенности яровых хлебов, так что выполнять разверстку приходится с помощью продотрядов и красноармейских отрядов, присланных из Рязани»88.
Взаимоотношения власти и крестьянства, составляющего подавляющее большинство население региона, характеризовались высокой социальной напряженностью. В 1921 г. на территории губернии сохранялся массовый бандитизм, чему в определенной степени способствовала близость к « мятежному» Тамбовскому краю. В Ряжском уезде продолжал скрываться брат известного в прошлом лидера повстанцев Огольцова. Отряды «зеленых» действовали в Пронском уезде иве. Малое Пирогово Спасского уезда. Общему собранию жителей было объявлено, что если оно в кратчайшее время не доставит бандитов, то будут приняты все меры вплоть по изъятию заложников.
На территорию Рязанской губернии проникали и тамбовские повстанцы. В феврале 1921 г. они были замечены на границе с Лебедянским уездом Тамбовской губернии, в Данковском и Раненбургском уездах 11 февраля отряд численностью в 2 тысячи всадников ворвался на ст. Бенкендорф - Сосновка и поджег её89.
По сообщениям местной печати, в Сапожковском уезде крестьяне «радостно» ожидали антоновцев, о которых во многом узнавали по слухам, в том числе, « беднейшие крестьяне»90. Отряд « антоновцев», появившийся в мае в этом уезде, насчитывал 150 человек91. В с. Назавьево Высковской волости сельское население встречало их с « молоком».92 Повстанцы при участии местных жителей разгромили несколько советов .
Появление отрядов тамбовских повстанцев в Рязанской губернии означало попытку расширить территорию крестьянской войны. Однако значительного движения среди крестьянства Рязанской губернии « антоновцам» организовать не удалось. Крестьяне ограничивались лишь пассивной поддержкой: указывали на «насоливших» советских работников и коммунистов и снабжали продовольствием. Массовых отрядов на территории губернии сформировано не было. Исключение составили небольшие отряды в Раненбургском уезде. Один из таких отрядов действовал на границе с Козловсикм уездом весной - летом 1921 г. под руководством Лобанова.
Наряду со вспышками бандитизма и определенной поддержкой повстанцев признаками проявления глубокого недовольства политикой советской власти стало широкое распространение в Рязанской губернии дезертирства. Всего, как указывалось в сводке о деятельности центральной и местной комиссии по борьбе с дезертирством, за январь 1921 г. добровольно явилось 5557, было задержано облавами 3504, на железных дорогах-921 и другими способомами-1761 дезертиров94. Губернская власть предпринимала жесткие меры по отношению к местным властям, не оказывающим должного рвения в борьбе с дезертирством. 598 председателей волостных исполкомов было привлечено к ответственности за укрывательство и попустительство оставившим армию95.
Рязанская деревня в условиях жесткого экономического диктата государства свертывала сельскохозяйственное производство, сводя его до уровня, необходимого для удовлетворения минимальных жизненных потребностей. Хозяйственное истощение деревни, воєнно- коммунистические методы руководство сельской экономикой приводили к срыву продовольственных заданий основной массой сельскохозяйственных производителей. По развертке было собрано только 3900 тыс. пудов, что давало возможность удовлетворить потребность губернии всего на 30 % губернии, в то время когда годовая потребность губернии составляла 10 млн. пудов96. Если в 1913 г. в Рязанской губернии засевалось 1460 тыс. десятин, то в 1920 г. только 1050 тыс. десятин. Сократилось поголовье рабочего скота: с 405 тыс. до 200 тыс. лошадей в 1921 г.97
Отношение рязанского крестьянства к аграрной политике Советской власти в период НЭПа
Наряду с ликвидацией продразверстки замены её продовольственным налогом большое значение в преодолении негативных последствий политики «военного коммунизма» и утверждении «новых» экономических отношений в деревне имели другие мероприятия, в частности, организация землеустройства, а также направленные на повышение агрикультуры крестьянских хозяйств, интенсификацию сельскохозяйственного производства.
Основой земельной политики советского государства в годы НЭПа стал « Основной закон о трудовом землепользовании», принятый ВЦИК 22 мая 1922 г. Его содержание позднее почти без изменения легло в основу земельного кодекса РСФСР, утвержденного 30 октября и вступившего в действие с 1 декабря того же года. Новое земельное законодательство предоставляло крестьянству широкие возможности для хозяйственной инициативы. Земельный кодекс провозгласил отмену частной собственности на землю и передачу ее в государственное достояние. Все земельные угодья составляли государственный фонд, из которого земля предоставлялась трем группам землепользователей, в том числе землевладельцами и обществам. За волостями, селениями и другими сельскохозяйственными объединениями закреплялось в трудовое пользование то количество земли, которое ими фактически обрабатывалось.
В соответствии с земельным кодексом земля закреплялась за отдельными крестьянскими дворами и за коллективными хозяйствами на праве трудового пользования. Также предоставлялась возможность безвозмездного, без заранее определенного срока пользования землей для ведения сельского хозяйства, а при условии личного труда при обработке земли. Кодекс допускал в исключительных случаях трудовую аренду, как временную переуступку прав трудового землепользования для трудовых хозяйств, временно ослабленных, и дозволял применение вспомогательного наемного труда.
Порядок землепользования избирался земельными обществами из числа форм, указанных в земельном кодексе: общинной, участковой или товарищеской. При общинном порядке землепользования сохранялись уравнительные переделы земли между дворами. За каждым состоявшем в обществе двором сохранялась доля земли, которая могла быть изменена при уравнительном распределении. При участковом характере землепользования за каждым двором признавалось право на землю в неизменном размере участков, чересполосных (участково- чересполосный порядок) или отрубных, или хуторских. При товарищеском порядке землепользования за землепользователями признавалось право на совместное участие в пользовании общими землями, закрепленными за товариществом, без отвода отдельным членам.
Рязанская деревня положительно восприняла изменения в землеустроительной политике, так как обеспечение устойчивости крестьянского землепользования создавало благоприятные условия для развития крестьянских хозяйств. Свидетельством положительного отношения населения к новой аграрной политике стал стремительный рост заявлений о проведении землеустроительных работ. В 1922 г. по сравнению с 1921 г. их число выросло на 43, 5 %216. По своему характеру землеустройство 1922 г. заключалось главным образом в упорядочивании землепользования крупных районов и больших групп селений и представляло собой определение для каждого селения таких форм землепользования, при которых не было неудобств в использовании: уничтожалась чересполосица, вклинивание, дальноземелье 217.
В Рязанской губернии площадью в 4.220.321 дес. к исходу 1923 г. землеустроительные работы были проведены на 432.183. дес, те есть на 10, 3 % земель218.
К 1926 г. межселенное межевание было проведено на площади в 1.152, 201 дес, что составляло 37, 3 % общей площади земель сельхозназначения. Масштабы внутриселенного землеустройства были менее значительны. В середине 20-х гг. на него приходилось только 16 % землеустроительных работ219. Неразрешенность земельного вопроса, между отдельными селениями вызывала крайнюю неустойчивость их границ, а вместе с тем и многочисленные конфликты и недоразумения.
Земельные споры между крестьянскими обществами были настолько острыми, что выливались в вооруженные столкновения. В августе 1924 г. между жителями деревень Волчково и Мягково Алексеевской волости Касимовского уезда из-за спорного луга вспыхнуло настоящее «сражение», в котором два крестьянина было убито, а 15 получили ранения220.
Интересы крестьянских общин, участвующих в земельных конфликтах, согласовать было чрезвычайно сложно, а порой и просто невозможно без осложнений. Касимовский уездный земельный комитет 20 августа 1927 г. постановил: часть лесного пастбищного участка, находившегося в пользовании дер. Китово Гиблицкой волости, передать в пользование деревни Урядино. В результате дер. Китово был закрыт доступ к водопою. Представители Волостного Исполнительного Комитета, выехавшие для отвода участка, были встречены крестьянами дер. Китово, «которые пытались их избить». При этом из толпы было произведено несколько выстрелов. Представители ВИКа вынуждены были уехать, не приступив к работе221.
Низкие темпы как межселенного и внутриселенного землеустройства негативно отражались на развитии сельскохозяйственного производства в Рязанской губернии, являясь одной из причин существенного падения урожайности ряда важных сельскохозяйственных культур .
Существующие условия и масштабы землеустроительных мероприятий не могли удовлетворить запросов рязанского крестьянства, которое постоянно сталкивалось с волокитой, грубыми злоупотреблениями и вымогательством земельных органов.223 Основными причинами подобных негативных явлений являлись неподготовленность землеустроительного аппарата, отсутствие в нем достаточного числа опытных специалистов, их плохое материальное обеспечение.
Состояние землеустроительного аппарата ещё более ухудшилось после проведения укрупнения волостей в середине 20- х. гг. На совещании земельных работников в декабре 1925 г. один из участников так описал тяжелые последствия административной реформы : «население требует работы, а с таким аппаратом и средствами, какие мы имеем, работать нельзя. Штат земельных органов сжат до невозможности, канцелярия перегружена работой, специалисты сокращены, инструкторского аппарата нет»224.
Наряду с нехваткой персонала проведению землеустроительных работ препятствовала также их дороговизна. Для значительной части сельского населения губернии, не обладающего сколько - нибудь серьезными денежными накоплениями, плата за проведение землеустройства являлась слишком обременительной. В первой половине 20-х гг. на крестьянских конференциях представители деревни неоднократно выступали с требованием о снижении расценок за землеустройство, проведения землеустроительных мероприятий за счет государственных средств225.
Власть учла требование деревни. 20 мая 1925 г. III съезд советов РСФСР принял постановление о проведении землеустроительных работ для беднейшего крестьянства за счет государственных бюджетных фондов. В Рязанской губернии в течение 20-х гг. 65, 2 % выделенного на землеустройство кредита было предоставлено бедноте и лишь 1,5% зажиточным крестьянам226. Более 20 тыс. бедняцких хозяйств были землеустроены бесплатно227. Однако такая классовая направленность землеустроительных работ, выражавшаяся в одностороннем предоставлении льгот маломощным слоям деревни, вызывала недовольство среди части среднего и зажиточного крестьянства, которое, протестуя, отказывалось от оплаты за проведение коллективного внутриселенного землеустройства228.
После издания в мае 1922 г. закона о трудовом землепользовании в губернии получает распространение единоличное землеустройство. В сознании значительной части крестьянства укоренилось мнение, что именно хуторы и отрубы являются наилучшей формой землепользования, так как они больше всего соответствуют крестьянской «психологии (душе)» 229.
Выборные кампании в низовые органы власти в 1920-е гг. XX в.
На основе комплекса источников, в частности материалов губернской печати, сводок ОПТУ, отчетов уездных уполномоченных по проведению выборов представляется важным показать изменение настроений рязанской деревни в период проведения перевыборных кампаний в сельские советы, определить реакцию крестьянства на реализацию властью « классовой линии» в ходе выборных кампаний и проведения в органы власти преимущественно представителей бедноты.
В первые годы НЭПа хозяйственное разорение деревни поставило крестьян перед проблемой выживания, поэтому они были слабо заинтересованы в участии в выборах и работе в сельских советах.
Осенью 1922 г. общероссийская избирательная кампания в деревне, проводимая большевиками, задумывалось как средство обеспечения своего господства в советах снизу доверху. Она должна была показать, что экономическое отступление не повлечет за собой отступления в политической сфере. При отборе кандидатов в сельсоветы и волисполкомы местными властями учитывалась, прежде всего их классовая принадлежность, лояльность к партии и советской власти. Компетентность, авторитет среди населения не учитывались местными властями в качестве необходимых требований. Губернский исполнительный комитет в своем постановление 10 марта 1921 г. , подчеркивая значимость выборной кампании, предписывал уездному руководству для недопущения проникновения в советы антисоветских элементов в ходе выборов в волостные советы «чаще применять право неутверждения выборов и отвод как всего состава целиком, так и отдельных лиц»508.
Однако в первые годы НЭПа партийное влияние на органы низового управления было минимальным. Число коммунистов в низовых органах сельской администрации - сельсоветах было крайне незначительно. На октябрь-ноябрь 1922 г. процент прошедших в сельсовет коммунистов не превышал 4.6%, однако представительство членов РКП (б) в волисполкомах оказалось гораздо выше и составляло 36,5%509. Причиной высокого представительства коммунистов в волостных органах управления являлось то, что эти выборы были в значительной степени контролируемы. В состав волостных съездов уполномоченные нередко без всякого согласия остальных делегатов включали комсомольцев и коммунистов, наделенных правом решающего голоса.510 Документы практически не сохранили данных об отношении населения к их проведению
Явка избирателей в ходе выборов в сельские советы в 1923 г. составила 28 %, но в результате серьезно возросла партийная прослойка в сельских и волостных советах511.
Следующая предвыборная кампания в сельские советы на территории губернии началась с сентября 1924 г. Уже первые итоги вызывали тревогу у губернского руководства. В Рязанской губернии процент участников предвыборных собраний сократился до 13,3 %. (от 8,9 % -в Ряжском до 19, 2 % в Зарайском уезде).512 По сравнению с 1923 г. явка упала на 14, 6 %. При этом процент коммунистов, прошедших в сельские советы, составил 15%), а процент прошедших в вол исполкомы оказался и ещё большим - 68 % (против 44 % в 1923)513.
Низкую избирательную явку руководство губернии объясняло рядом причин организационно- технического и политического характера. Накануне выборов сельские советы подверглись укрупнению. В итоге административной реформы в один совет были объединены села, расположенные на значительном расстоянии друг от друга, связь между ними была слабо налажена, поэтому возросла оторванность граждан от низовых органов власти514.
На исход выборов оказали воздействие отсутствие помещений для выборных собраний, уборочные работы, осенняя распутица, слабая избирательная активность женщин, составляющих половину населения рязанской деревни. Причиной слабой активности женщин являлось слабое следование традиционным обычаям и порядкам, при которых на выборные собрания сельские сходы обычно ходил глава семьи как представитель крестьянского двора. На вопрос, почему женщины не участвуют в выборных собраниях, крестьянки отвечали: « Наше дело печка да ребята». Мужская половина деревни подчас негативно относилась к участию женщин в выборах : «Дай жене права, она тебе на шею полезет»515.
Л.В. Третьяк причины политической индифферентности объясняет противоречиями переходной эпохи, ощущением утраты стабильности, угрозы устоявшемуся патриархальному общинному бытию516. Однако главные причины кризиса в отношениях между властью и крестьянством нами видятся в применении административного нажима на избирателей, подмене выборов кооптацией. В ходе выборов нередкими были случаи, когда уездное и волостное руководство принуждало крестьян голосовать за уже готовые списки. Так, почти во всех сельсоветах Мокринской волости Сасовского уезда голосование производилось по заранее составленным спискам. Крестьянство проявляло глубокое недовольство пресечением властями всякого обсуждения навязываемых кандидатов: «Говорить не дают, а что скажешь, берут на заметку»517.
Местная власть не считалась с мнением крестьян, пытавшихся устроить демократические перевыборы сельского низового аппарата, который полностью себя дискредитировал. Так в с.Дубровичи на общем собрании крестьяне «за неумелость, бесхозяйственность, пьянку и грубое обращение с гражданами» попытались переизбрать «назначенцев Вика» трех членов президиума сельсовета». Однако сразу после выборов сессия волостного исполкома утвердил старый состав518.
В рязанской деревне в 20-е гг. укоренялся избирательный абсентеизм. Крестьяне объясняли свою пассивность не плохим отношением к советской власти, а тем, что «неудачные кандидатуры навязываются населению», к «мнению граждан не прислушиваются» и «не считаются с ним»519. Недемократичный и «назначенский» характер выборов вызывал разочарование во всей советской политической системе. « Мы раньше и при царизме и то избирали старосту и старшину, а теперь при советской власти нам нет и малейшего доверия, если низы так делают, а о верхушке и говорить не приходится»520.
К концу 1924 г. стало ясно, что избирательная кампания своих целей не достигает. Поэтому по рекомендации ЦК РКП (б) 29 декабря ЦИК СССР постановил провести повторные выборы в тех местностях, где в ходе предыдущих выборов были допущены нарушения конституции, и там, где активность избирателей не достигла 35 %521. В декабре 1924 г. «совещание по советскому строительству», организованное Президиумом ЦИК под председательством Калинина, разработало новый регламент выборов, по которому не только избирательные комиссии, но также общественные организации и отдельные граждане имели право выдвигать кандидатов в депутаты522.
Предлагалось, в частности, «значительно шире выдвигать беспартийных, в том числе женщин, разъяснять недопустимость отвода кандидатур беспартийных за их деловую критику советской власти, добиваться чтобы в советы избирались рядовые коммунисты, до включения в списки кандидатов проверять их на собраниях рабочих и крестьян, но нельзя навязывать голосование по списку», вызывающему недовольство крестьян - избирателей. С учетом содержания циркулярного письма ЦИК СССР 16 января 1925 г. утвердил новую инструкцию о выборах в советы523.
Объявление вторичных перевыборов встретило самые разные отклики среди крестьян. Хотя, заметим, некоторые к их проведению отнеслись опять довольно безразлично. В Мурминской волости Рязанского уезда крестьяне говорили : « Зачем нам эти выборы, пусть работают те, кто уже избран»524. В Спасском уезде некоторые крестьяне проведение вторичных перевыборов объясняли оппозиционной деятельностью Троцкого525 или тем, «что в прошлые выборы мало было избрано коммунистов в советы».526
Однако, в своем большинстве проведение вторичных перевыборов рязанское крестьянство восприняло положительно, усматривая в них настоящий поворот советской власти к деревне, начало новых отношений государства с крестьянством : «Вот теперь наши выборы», «Крестьянству дают широкие права».527 В с. Луховицы Зарайского уезда на собраниях перевыборов обычно присутствовало 60-70 человек. Новость о вторичных перевыборах взволновала деревню, на этот раз явка составила 300 человек. Крестьяне говорили: «Таких собраний у них не было с начала революции»528.
Культурная политика Советской власти в деревне в 20-е гг. в представлении рязанских крестьян
Решение основных задач культурного строительства в деревне в начальный период НЭПа проходило в крайне сложных условиях. Государство было вынуждено прекратить централизованное финансирование образовательных и культ-просвет учреждений и перевести их на слабый местный бюджет.
В декабре 1922 г. Совнарком возложил на волостные исполкомы заботу « об обеспечении школ и иных просветительных учреждений пригодными помещениями, о поддержании их в исправном состоянии, о постройке новых зданий, для чего волисполкомы могли привлекать граждан в порядке повинности или самообложения, а для снабжения топливом школ и других просветительских учреждений. Совнарком установлена так называемая топливная повинность. Затраты на приобретение учебно-показательных приборов и учебных пособий покрывались за счет общегосударственных средств.
Само рязанское крестьянство испытывало серьезные хозяйственные трудности и не располагало необходимыми материальными ресурсами для поддержания деревенских школьных учреждений. Председатель Касимовского уисполкома в своем докладе о состоянии народного образования сообщал : « Народное образование нужно сказать стоит на точке замерзания. Договорная система школ и школьных работников можно сказать не прошла, потому что крестьяне определенно указывают : « Мы и так много выполняем гос. повинностей, что содержание школ и школьных работников нам невмоготу» 701.
В школьном деле трудности были весьма серьезными, имели место отказы от самообложения на школы702. Кроме того, при переводе сельских школ на местные средства и самообложение религиозно настроенные слои деревни требовали, чтобы учителя отказывались от преподавания общественно- политических наук, вводили в программу закон божий703.
Положение осложнялось тем, что сельские учителя оказались в крайне тяжелом материальном положении. В 1922-23 гг. каждый из школьных работников должен был получить 18 пудов ржи, 18 пудов капусты, 3 пуда пшена и 300 рублей. Но даже такое скудное содержание выделялось далеко не полностью и с задержками704. В таких тяжелых условиях крестьянство старалось оказать дополнительную материальную поддержку сельским учителям. Сельские общества выделяли участки школьным работникам, участвовали в их обработке705.
В некоторых селах школьных учителей не было. В Михайловском уезде из-за отсутствия учителей крестьяне отказывались открывать школы. В этих условиях крестьянские комитеты взаимопомощи за 1/2 пуда хлеба нанимали для обучения чтецов706. Действующие школьные работники были чрезвычайно перегружены, а численность учебных групп доходила до 50-60 и даже 100 человек.
В дальнейшем потребности рязанской древни в школьном образовании постоянно увеличивались, однако, зачатую так и оставались неудовлетворенными. Так, в 1924 гг. руководство образовательными учрежденими Раненбургского уезда отказало в приеме 54%, обратившихся с заявлениями, причем, в последующем число отказов не уменьшалось, в 1925 -26 гг. оно составило 52 %, в 1926-27 гг. -55 %707. К середине 20-х гг. наличной школьной сетью в Рязанской губернии обслуживалось только 36 % детей708. Причем, как и до революции для детей из малоимущих крестьянских семей начальное образование было недоступным, они не могли посещать школьные занятия из-за банального отсутствия необходимой одежды и обуви.
Члены крестьянской общины, содержащие школьные учреждения, порой препятствовали обучению в « своих» школах детям из других деревень. В Токаревской волости Касимовского уезда крестьяне по этому поводу говорили : «Никакая власть в нашей школе распоряжаться не может, а потому не может распоряжаться учиться в нашей школе детям других селений, т.к. мы хозяева школы и школа есть наша собственность»709.
Во многих действующих сельских школах качество образования было крайне низким. Крестьяне с глубоким недовольством отмечали, что « Романов учил нас попугаями быть и сейчас учат попугаями, потому что ненормально просвещение ведется»710, «после 5 лет учения, дети даже не умеют писать свою фамилию»711.
Причиной такой крайне слабой подготовки учащихся сельских школ являлось отсутствие необходимой материальной базы. Состояние помещений многих сельских школ было крайне неудовлетворительным: многие из них не отапливались, нуждались в капитальном ремонте, часто были вовсе непригодны для проведения занятий. Деревенские школы были слабо обеспечены учебными пособиями, не имели необходимого хозяйственного и методического оборудовании (досок, школьных парт). На Ермишинской крестьянской конференции крестьянство, проявляя недовольство кризисным состоянием школьной сети, указывало что, материальное обеспечение дореволюционных школ находилось на более высоком уровне. « Раньше школы снабжались всем в достаточной мере, было и топливо, освещение, учебники доставались целыми комплектами, в революцию же на 10 учеников приходится один учебник, на 20 учеников одна тетрадь»712.
Наряду с материальной базой одним из важных составляющих учебного процесса являлся профессиональный уровень подготовки сельских учителей. В целом по стране учителя со специальным образованием составляли не более 22-23 %, т.е. многие пришли в школу после 7-9 -летки, а учитель начальной деревенской школы не имел, как правило, никакой профессиональной подготовки. В СССР 1920 -х г. 23, 6% учителей в школах 1- ступени имели низшее образование713. Рязанская губерния в этом отношении не являлась исключением. Так в докладе о состоянии народного образования в Раненбургском уезде за 1926-27 гг. образование педагогического персонала распределялось следующим образом: «с высшим образованием было 21- 4, 7 %, духовным образованием 69-15 %, окончившим гимназии и реальные училища 121-27 %, окончившим педагогические техникумы-96 -21 %, окончившим школы - 2 ступени-23 % учителей»714.
Многие из сельских учителей получили образование в годы гражданской войны. Крестьянство проявляло недовольство уровнем их подготовки и требовало замены715. Некоторые из крестьян были недовольны духовным образованием сельских учителей : «Дети попов - наши враги и с ними мы не сумеем победить темноту».716Не удовлетворенное по разным причинам преподавательским составом сельских школ рязанское крестьянство приглашало учителей со стороны, «в обход уездных отделов народного образования»717.
К середине 20-х гг. с ростом культурных и образовательных запросов села крестьяне все чаще выдвигали требование перевода школьной сети в деревне на финансирование из государственного бюджета. Вопрос о государственном обеспечении школ приобретал для власти политический характер. Так, 12 ноября 1925 г. в с. Колесная Повисловской волости Рязанского уезда крестьяне высказывались : «ну что за обманщики эти коммунисты, летом говорили, что все школы будут взяты на снабжение государства , а когда пришла пора учения и они опять берут с мужика, пора им кончать выезжать на деревенской «кляче», лучше бы прибавили сельхоз налогу и не беспокоили крестьян718. В Предтеченской волости крестьяне с недовольством заявляли о проявлении дискриминации деревни в деле финансирования образования: «Мы видим только недостатки да лозунг « Лицом к деревне», а рабочие- то живут лучше нас- едят шоколад и мармелад, а нам не дают учителя , говоря, « что денег нет»719. Некоторые из крестьян выдвигали требование расширения приема крестьянских детей в городские школы :«В городе много школ, а детей крестьян не принимают. Неизвестно какой процент в этих школах учится крестьян, и какие слои этого крестьянства: бедняки, середняки, кулаки. Необходимо сделать общежитие для учащихся крестьян, а картошки и хлеба мы привезем»720.
Губернские власти также не могли удовлетворить потребность крестьянства в получении высшего образования. Руководство рабфака в г. Рязани из-за нехватки мест вынуждено было отказывать крестьянам в приеме,721 что вызвало в деревне негативные суждения о системе советского высшего образовании. На Павелецкой волостной беспартийной конференция 6 марта 1924 г. крестьянин Живчиков заявил, что «в высших учебных заведениях учатся одни буржуи, а доступ крестьянам- беднякам туда закрыт»722.
Похожие диссертации на Общественно-политические настроения крестьянства в 1921-1927 гг. : на материалах Рязанской губернии
