Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Источники и историография 25
1. 1. Обзор источников по теме исследования 25
1. 2. Историография проблемы 46
Глава 2. Образование Хазарского каганата, расширение его территории и первые военные столкновения с Арабским халифатом 106
2. 1. Юго-Восточная Европа и Кавказ в канун образования Хазарского каганата. Вопросы этногенеза хазар 106
2. 2. Образование Хазарского каганата 136
2. 3. Собственно Хазария, ее локализация и география в письме царя Иосифа. Вопросы локализации городов Хазарского каганата 151
2. 4. Первые арабо-хазарские военные столкновения 168
2. 5. Расширение территории Хазарского каганата. Хазаро-албанские и гуннско-албанские отношения во второй половине VII века 176
Глава 3. Хазаро-арабские военно-политические отношения в первой половине VIII века 216
3.1. Формирование хазаро-византийского антиарабского альянса 216
3. 2. Начало хазаро-арабской войны 706-737 годов 221
3.3. Хазаро-арабские военные кампании в 720-730 годы 234
3. 4. Окончание хазаро-арабской войны 706-737 годов 266
3.5. Военная тактика хазарской армии в период войны против халифата в 706-737 годы 278
3. 6. Поход Марвана в Нагорный Дагестан. Вопросы локализации дагестанских раннесредневековых государств 284
Глава 4. Военно-политические отношения Хазарского каганата с Аббасидским халифатом во второй половине VIII века 329
4. 1. Хазаро-арабские отношения в третьей четверти VIII века 329
4. 2. Хазаро-арабские отношения в последней четверти VIII века 335
Заключение 348
Список сокращений 365
Список использованной литературы
- Историография проблемы
- Образование Хазарского каганата
- Хазаро-арабские военные кампании в 720-730 годы
- Хазаро-арабские отношения в последней четверти VIII века
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В политической истории Хазарского каганата четко выделяются два хронологических периода, во время первого из которых каган являлся полновластным правителем государства (вторая половина VII – VIII в.), а во время второго возникает и утверждается система дуализма верховной власти, когда управление государством переходит к беку (каган-бек), каган же оказывается оттесненным от основных рычагов власти (приблизительно с начала IX в. до 969 г.). Именно со вторым периодом в наибольшей степени связан процесс превращения этой державы в «торговое государство» (характеристика П.Б. Голдена), что проявило себя, в частности, в небывалой ранее активизации международной торговли по волжско-каспийскому пути. Этим процессом оказалась затронута значительная часть Восточной и Северной Европы.
В этой связи можно отметить, что хорошо налаженные торговые и военные связи с Хазарским каганатом в значительной степени способствовали становлению и укреплению Древнерусского государства. Оно переняло ряд политических традиций Хазарского каганата и со временем заняло ее место в качестве доминирующей политической силы в Восточной Европе. Данный факт иллюстрирует актуальность исследований по хазарской проблематике и, в частности, изучение роли Хазарского каганата в истории Восточной Европы и Кавказа. Этой проблеме посвящена известная монография А.П. Новосельцева (М., 1990). Важность же исследования первого из указанных периодов истории Хазарского каганата связана с тем, что именно к этому времени относится процесс становления этого государства как «степной империи» и, в частности, его экспансия вдоль торговых путей, ведущих к Черному морю и в Переднюю Азию. Наибольшей ожесточенностью отличалась борьба за контроль над Восточным Кавказом, где хазарская экспансия столкнулась с арабской. Формирование границы Хазарского каганата в этом регионе происходило в длительном противоборстве с халифатом.
Целый ряд вопросов политической истории Хазарского каганата этого периода остаются остро дискуссионными. Это касается и проблемы его военно-политических отношений с Арабским халифатом. Необходимо отметить, что период образования Хазарского каганата и начало вторжений в его пределы арабских войск приблизительно совпадают, и поэтому исследование наиболее раннего этапа хазаро-арабских политических отношений представляется актуальным с точки зрения исследования дискуссионных вопросов о времени и обстоятельствах образования самого каганата.
События, связанные с хазаро-арабскими военно-политическими отношениями, документированы значительно лучше других сюжетов хазарской истории. Данное обстоятельство требует повышенного внимания к каждой детали хазаро-арабского военно-политического взаимодействия, так как это позволяет пролить свет и на другие, хуже освещенные источниками направления внешней политики Хазарского каганата, а в ряде случаев сделать важные заключения относительно внутриполитической истории этой державы и ее государственного устройства. Актуальность выбранной темы обусловлена также тем, что хазаро-арабские войны этого периода сыграли важную роль в консолидации многоэтничного населения Хазарского каганата и выживания его в качестве «степной империи».
Исследование поставленной в диссертации проблемы позволяет уточнить целый ряд фактов истории тех стран, которые оказывались так или иначе втянутыми в противоборство между Хазарским каганатом и Арабским халифатом, и, в частности, реконструировать процесс становления и развития хазаро-византийских отношений, а также выявить динамику отношений Хазарского каганата со странами Кавказа – Аланией, Грузией, Албанией и горскими государствами Восточного Кавказа.
Объектом исследования является Хазарский каганат и его политические отношения с Арабским халифатом во второй половине VII – VIII в.
Предметом диссертационного исследования является реконструкция хронологии и обстоятельств событий, связанных с хазаро-арабскими политическими отношениями второй половины VII – VIII в., что, в свою очередь, позволяет обоснованно формулировать причины хазаро-арабского военно-политического противоборства, выделить отдельные его этапы и уточнить его значение для консолидации полиэтничного населения Хазарского каганата, а также установить динамику политических устремлений хазарских правителей в Закавказье, проследить процесс формирования южных границ Хазарского каганата, более четко обрисовать роль хазаро-византийского союза в совместной борьбе против Арабского халифата, проследить процесс формирования этого альянса, обозначить причины завершения периода враждебности в хазаро-арабских политических отношениях.
Степень исследованности темы настоящей работы можно охарактеризовать следующим образом: обоснован ряд гипотез относительно времени и обстоятельств образования Хазарского каганата, существенно проработан ход отдельных моментов хазаро-арабских военно-политических отношений, однако, полная картина этих событий, основанная на детализации сообщений письменных источников, включая и новые источники, на данный момент отсутствует. До настоящего времени исследовались лишь отдельные аспекты хазаро-арабских военно-политических отношений, но при этом не предпринималось попыток единого монографического исследования всего комплекса военно-политических контактов Хазарского каганата и Арабского халифата.
Научная новизна исследования заключается в самой постановке проблемы хазаро-арабских военно-политических отношений, как первого монографического опыта углубленного изучения одной из сложнейших проблем отечественной историографии. Научная новизна работы заключается в том, что хазаро-арабское военно-политическое противоборство рассматривается в ней не как результат арабской экспансии, а как столкновение внешнеполитических и экономических интересов Хазарского каганата и Арабского халифата. Новизну исследованию придает и рассмотрение хазаро-арабских военно-политических отношений не как непрерывные, непрекращающиеся войны, а как цепь военных конфликтов, разделенных значительными хронологическими промежутками мирных взаимоотношений двух государств.
В работе также впервые реконструированы события 706 года в Закавказье, и показано, что именно они и послужили началом второй хазаро-арабской войны, растянувшейся на тридцать с лишним лет. Новизна работы связана также с целым рядом заключений относительно событий 730 года, когда состоялась наиболее грандиозная военная акция хазар против арабов.
Надо также отметить, что в настоящей работе вводится понятие «политическая система Хазарского каганата», под которой понимается система взаимоотношений хазарского кагана с правителями различных народов, находившихся от него в той или иной форме политической зависимости. Введение данного понятия обусловлено, прежде всего, тем, что оно позволяет охватить территорию всех стран и народов, правители которых находились в разных формах политической зависимости от хазарских каганов. Данное понятие в какой-то степени перекликается с термином Pax Chazarica, введенным П.Б. Голденом, но если последний следует понимать как всю совокупность стран и народов, вовлеченных в этнические, военные, политические и экономические процессы, протекавшие на территории Хазарского каганата, а также и территорию стран, находившихся в сфере его военно-политического влияния, то первый, являясь более узким, охватывает только те из них, правители которых были связаны с хазарским каганом системой вассально-даннических взаимоотношений.
Введение понятия «политическая система Хазарского каганата», так же как и Pax Chazarica, обусловлено тем, что административно-политическая структура Хазарского государства, как и любой другой «степной империи», была довольно аморфной, что сильно отличало ее от таковой в современных ей империях, сложившихся в оседло-земледельческой зоне – в Византийской империи, Арабском халифате, Китайской империи и др. Введение данного понятия обусловлено также и тем, что оно позволяет в необходимых случаях избегать дискуссий относительно форм вхождения ряда стран, таких, например, как Алания, в состав Хазарского каганата.
Новизна работы связана также с рассмотрением в ней ранее не ставившегося в историографии вопроса о военной тактике хазарской армии в период хазаро-арабского военно-политического противоборства. И, наконец, можно отметить предложенные в ней дополнительные аргументы в пользу гипотезы М.И. Артамонова о времени и обстоятельствах образования Хазарского каганата.
Географические границы исследования охватывают Юго-Восточную Европу и Кавказ, что обусловлено, прежде всего, тем, что Хазарский каганат включал в себя значительную часть Юго-Восточной Европы и Предкавказья, а в отдельные периоды хазарские каганы распространяли свою власть и на ряд областей Закавказья.
Хронологические рамки исследования охватывают вторую половину VII – VIII в., что связано со следующими обстоятельствами.
Во-первых, арабами уже в самом начале второй половины VII в. были предприняты нападения на территорию Хазарского каганата, что и обосновывает нижнюю хронологическую границу исследования.
Во-вторых, тот факт, что, как отмечалось выше, политическая история Хазарского каганата четко делится на два хронологических периода, позволяет рассматривать настоящую работу как исследование хазаро-арабских политических отношений в первый из указанных периодов – с середины VII в. и до конца VIII столетия.
В-третьих, в указанный период военно-политические конфликты между хазарами и арабами являлись наиболее интенсивными. Позднее, когда начался процесс распада халифата, Хазарский каганат в значительной степени исчерпал возможности дальнейшей экспансии на юг.
В-четвертых, источников по истории хазаро-арабских политических взаимоотношений в IX–X вв. очень мало, что также обуславливает верхнюю хронологическую границу исследования концом VIII в.
Теоретико-методологическую основу исследования составили принципы историзма, объективности и системности, позволившие придать работе научный, завершенный характер. Особое внимание уделялось методологии исследования, системному и комплексному использованию научных методов – конкретного анализа, проблемно-хронологического, ретроспективного, историко-сравнительного, историко-типологического, симбиоз которых позволил углубленно исследовать проблему, и, в конечном итоге, разрешить поставленные исследовательские задачи.
В настоящей работе анализ хазаро-арабских политических взаимоотношений рассматривается в русле истории внешней политики Хазарского государства, что вызвано необходимостью отрешиться от тенденциозности, присущей источникам по данной проблеме; в большинстве из них соответствующие события рассматриваются как эпизоды истории Арабского халифата и представляют их с позиций, враждебных Хазарскому каганату. Полагаю, что применяемый в настоящей работе методологический подход позволяет существенно приблизиться к теме истории внешней политики Хазарского каганата, которая еще не становилась предметом монографического исследования.
Источниковая база исследуемой проблемы достаточно обширна. Анализ корпуса исторических источников, ставших фундаментальной основой данного исследования, проведен в первом параграфе первой главы диссертационной работы.
Учитывая солидный фактический материал, представленный в отечественной и зарубежной науке по исследуемой теме, историографический анализ представлен во втором параграфе первой главы.
Целью работы является комплексное исследование проблемы военно-политических отношений Хазарского каганата с Арабским халифатом, выявление основных тенденций и динамики этих отношений. При этом основными задачами исследования являются следующие:
- анализ сведений письменных источников и историографии хазаро-арабских военно-политических отношений во второй половине VII – VIII в.;
- исследование вопроса о времени и обстоятельствах образования Хазарского каганата;
- рассмотрение вопроса о происхождении династии хазарских каганов;
- реконструкция ряда элементов государственного устройства Хазарского каганата;
- выделение основных этапов хазаро-арабских военно-политических отношений;
- уточнение хронологии хазаро-арабских войн и хода отдельных военных кампаний;
- исследование военной тактики хазарской армии;
- уточнение роли византийского фактора в хазаро-арабских отношениях;
- выявление круга задач кавказской политики Хазарского каганата в различные периоды его взаимодействия с Арабским халифатом;
- установление места и роли Алании в хазаро-арабских военно-политических отношениях;
- уточнение локализации горских государств Восточного Кавказа, а также исследование вопроса о степени их вовлеченности в хазаро-арабское военное противоборство на различных его этапах;
- исследование вопроса локализации городов Хазарского каганата.
Научная и практическая значимость исследования связана с тем, что это первое монографическое исследование, в котором, с учетом данных всех имеющихся источников, подробно освещены различные аспекты военно-политического противоборства Хазарского каганата и Арабского халифата. Приведенный в работе материал может быть использован при подготовке к изданию новых обобщающих работ по раннесредневековой истории Восточной Европы и Кавказа, а также в учебных курсах исторических факультетов вузов и при написании диссертаций, дипломных и курсовых работ студентами и аспирантами.
Основные положения диссертации, выносимые на защиту.
1. Экономической базой хазаро-арабского военно-политического противоборства служили транскавказские торговые пути, которые одновременно являлись и «дорогами войны».
2. Первоначально хазарские каганы ограничивали свои территориальные притязания в Закавказье Албанией, которая согласно византино-западно-тюркскому договору 627 года отходила к Западному Тюркскому каганату, тогда как Грузия переходила под контроль Византии. В намерении хазарского кагана соблюдать условия указанного договора проявлялось его стремление к налаживанию отношений с Византийской империей и к совместным действиям против арабов. Однако, Константинополь долгое время не проявлял намерения к заключению с Хазарским каганатом антиарабского альянса, предпочитая действовать самостоятельно, и только когда Византия потерпела ряд крупных поражений от арабов на Кавказе, она пошла на сближение с хазарами.
3. Поводом ко второй хазаро-арабской войне послужила оккупация хазарами Албании в 706 г. Эта война растянулась на тридцать с лишним лет.
4. В 737 г. был заключен хазаро-арабский мирный договор, который предусматривал переход Восточной Грузии и горно-предгорных областей современного Дагестана к Арабскому халифату.
5. С дипломатической стороной хазаро-арабских отношений связано еще одно положение, обосновываемое в настоящей работе. Накануне заключения брака между хазарской принцессой и арабским наместником на Кавказе (около 759 г.) были проведены хазаро-арабские переговоры и заключено межгосударственное соглашение, условия которого и были скреплены указанным династическим браком. Несколько позднее такие же переговоры с хазарами были проведены Фадлом ал-Бармаки, причем в этом случае условия заключенного договора также были скреплены династическим браком.
6. В середине VII – VIII в. хазаро-арабские политические отношения являлись преимущественно враждебными, но все же эти отношения нельзя рассматривать как сплошную непрерывную войну.
Научная апробация исследования. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании Центра истории Дагестана и Ученого совета Института истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра РАН. Основные положения и выводы диссертации опубликованы в двух монографиях и в серии статей, докладывались на международных научных конференциях и сессиях. По теме диссертации опубликовано более 30 работ общим объемом 47 авт.л.
Историография проблемы
Важность привлечения данных Ибн Хаййата к исследуемой проблеме объясняется рядом причин. Во-первых, его сочинение являлось источником практически для всех более поздних средневековых арабо-персидских историков, и сопоставление отдельных его сообщений с соответствующими сведениями его преемников позволяет лучше понять стиль и методы работы более поздних "авторов, что, в свою очередь, позволяет более точно и детально реконструировать описываемые ими события. Во-вторых, в сочинении Ибн Хаййата нередко без критического рассмотрения приводятся различные версии одного и того же события, и даже различные датировки одного и того же события; при этом практически каждая из таких версий снабжена ссылками на разные источники. Так, например, Ибн Хаййат приводит различные версии о дате арабского похода на Баланджар и об участии в нем Салмана ибн Раби а — под 29 г.х. (649-650 г.), 30 г.х. (650-51 г.), 31 г.х. (651-52 г.х.) годами хиджры3.
Под 91 г.х. (709-10 г.) Ибн Хаййат сообщает о походе арабского полководца Масламы Дербенту, а также о подчинении арабами ряда областей, расположенных к северу от этого города4. По сообщению этогсьже автора; в 95 г.х. (713-14 г.) Маслама совершил еще один поход на ВосточныйКавказ. Он занял албанские округа Ширван, Хизан, Лайзан и город Сул, а затем захватил Дербент. Городская часть Дербента была превращена в развалины5.
К 99 г.х. (717-18 г.) Ибн Хаййат относит вторжение 20-тысячного хазарского войска в Армению и Азербайджан6. Другой хазарский рейд, увенчавшийся разгромом, войска арабского наместника Малака ибн Сафар ал-Бахрани, Ибн Хаййат датирует 103 г.х. (721-22 г.)7, тогда как все остальные средневековые арабо-персидские авторы относят его 104 г.х. (722-23 г.) .,
Описываемый Ибн Хаййатом штурм Баланджара, предпринятый арабским наместником ал-Джаррахом в. 104 г.х. (722 23 г.), в деталях несколько отличается от соответствующих сообщений более поздних арабо-персидских историков9.
К 105 г.х. (723-24 г.) Ибн Хаййат относит поход ал-Джарраха в Аланию (ал-Лан) и к городам, расположенным «за Баланджаром» . Под этой же датой он сообщает и о нападении хазарского кагана на Закавказье11, а под 106 г.х. (724-25 г.) — о походе ал-Джарраха против хазар и алан и о строительстве фортификации в Дарьяльском проходе («ворота ал-Лан»)12.
В 107 г.х. (725-26 г.), как сообщает Ибн Хаййат, арабский полководец ал-Харис ибн Амр ат-Та йй совершил поход в страну ал-Лакз13. А под 108 г.х. (726-27 г.) автор упоминает о вторжении в Азербайджан хазар во главе с Мар-тиком, сыном кагана14.
К ПО г.х. (728-29 г.) Ибн Хаййат относит поход Масламы против хазар. По его сведениям, Маслама прошел через Дербент и, почти месяц сражаясь с хазарским каганом под проливным дождем, отошел к Дарьяльскому проходу и там перешел к оборонительным действиям15. В следующем, 111 г.х. (729-30 г.) действия арабов против хазар возглавил уже ал-Джаррах. Он достиг хазарского города ал-Байда , то есть резиденции кагана. Город был захвачен, после чего арабская армия.вернулась в Закавказье б. К 112 г.х. (730-31 г.) Ибн Хаййат относит нападение сына кагана к Ар д аби л ю, близ которого арабское войско, возглавлявшееся ал-Джаррахом, было разгромлено 17.
Под тем же 112 г.х. Ибн Хаййат сообщает о военных действиях против хазар, которые вел уже Маслама18.
В 117 г.х. (735 г.), когда на Кавказе действовал! уже новый наместник халифа — Марван. ибн Мухаммад — арабскими войсками» были заняты несколько крепостей в Алании19. Тогда же Марван направил войска и против туманшаха20, а в следующем году Марван совершил поход против другого восточно-кавказского владетеля — В.р. т. ниса .
Одним из наиболее ранних арабо-персидских историков является ал-Балазури (Ахмад ибн Йахйа ибн Джабир ибн Дауд ал-Балазури). Он родился в начале второго десятилетия IX в. в Багдаде, умер около 892 г. В его сочинении «Книга завоеваний стран» («Китаб футух ал-булдан»)23 сравнительно немного сведений, связанных с хазаро-арабскими военно-политическими отношениями, но все они представляют значительный интерес для исследуемой проблемы. Следует также отметить, что за редкими исключениями ал-Балазури не датирует свои сообщения.
Первый поход арабов на Восточный Кавказ ал-Балазури описывает следующим образом: Салман ибн Раби а занял Байлакан, затем Берда а, Баласид-жан, Бердидж, Кабалу, Ширван, Шаккан, Камиберан (тождественен Камбечану грузинских источников24), Маскат, Шабиран, ал-Баб. Далее говорится о том, что в сражении- с войсками кагана у Баланджара 4-тысячное арабское войско во главе с Салманом погибло25.
Представляет интерес также сообщение ал-Балазури о том, что после отстранения Ми лака ибн Сафара с поста наместника, на его место был назначен Харрис ибн Амр ат-Та йй, который совершил поход в Лакз и занял «окрестности Хасмадана»26.
Ал-Балазури, не приводя даты первого похода ал-Джарраха против хазар, сообщает следующее: переправившись через Самур, арабский полководец перебил множество хазара затем напал на Хамзин (Хамрин), Гумик, после чего повернул назад и остановился в Шакки. Далее у ал-Балазури следует сообщение, которое, как это известно из других источников, может относиться только-к периоду, связанному с третьим походом ал-Джарраха в пределы. Хазарского каганата: хазары переправились через реку ар-Раке, ал-Джаррах напал на них в степи Варсана, вынудив их отступить в сторону Ардабиля, но в завязавшемся там сражении, которое продолжалось три дня, погиб, вместе со всем своим войском .
Образование Хазарского каганата
Наиболее обстоятельное и полное исследование хода и хронологии событий,. связанных с хазаро-арабскими политическими взаимоотношениямшво второй половине VII;- VHB в., принадлежит А.И. Новосельцеву. Оно представлено в; соответствующих раз де л ах. его монографии;, посвященной истории Хазарско-го каганата . Необходимо-, однако, указать, что при1 рассмотрении указанных вопросов А.П. Новосельцевым предпочтение отдавалось, свидетельствам двух арабо-персидских авторов — ат-Табари;и опиравшегося;на,труд последнего Ибн? ал-Асира; параллельные же данные других арабб-персйдских источников им порой, игнорировались. Рассматриваемой;теме в монографии А.П. Новосельцева уделено сравнительно немного: места357, но темше менее, предпринятое" им исследование вопросов; связанных, с темойї хазаро-арабских. политических от-. ношений; является наиболее точным.
А.П; Новосельцевым были; в частности, освещены обстоятельства арабских походов на Дербент в 40-е годы VII в.358, последующие же рейды арабов на Восточный Кавказ, имевшие место в начале 50-х годов VII в., он рассматривал как вторичное покорение халифатом Аррана359 (Албании). Им же была предложена и обоснована гипотеза относительно времени и обстоятельств образования Хазарского каганата360..
А.П. Новосельцевым высказывалось также мнение о том, что в 80-90-е годы VII в; в Закавказье господствовали хазары361, однако, данные источников позволяют полагать, что в этот период хазарский каган ограничивал свои претензии в указанном регионе только территорией Албании. Что же касается предпринятого каганом в 685 г. набега на закавказские страны и, в частности, на Армению и Картли, то хазары во время данного рейда ограничились сбором военных трофеев. По словам Левонда, они «разорили Армению, взяли множество областей и сел, и захватили добычу и пленных, и ушли в страну свою»362.
А.П. Новосельцевым довольно подробно проанализированы данные источников относительно политической ситуации в Закавказье в период возобновившейся в 90-х годах VII в. экспансии халифата в северном, западном и вое-точном направлениях . Как отмечал исследователь, действия арабов, в последующий период, в первые годы VIII века, привели к включению закавказских стран в состав халифата и образованию на их территории крупной административной единицы - «Армении и Азербайджана»364.
Рассматривая сообщения средневековых арабо-персидских авторов о походе Масламы к Дербенту в 89 г.х. (707-708 г.), А.П. Новосельцев отмечал, что хазарские войска фиксируются только в Дербенте, но из контекста повествования. ал-Куфи, можно заключить, что из закавказских стран по-крайней мере Албания-находилась в сфере влияния хазар3 5. Здесь необходимо уточнить, что в этот период хазарский каган рассматривал Албанию не как часть сферы своего влияния, а как страну, включенную в политическую систему Хазарского каганата, причем ее вовлеченность в эту систему была ограничена уплатойдани.
На основании информации ат-Табари и Ибн ал-Асира А.П. Новосельцевым рассмотрены также обстоятельства похода Масламы против хазар в 91 г.х. (709-10 г.)366. А рассматривая упоминание «Истории страны Алуанк » с походе Масламы к Дербенту в 716-17 г., исследователь считал его вполне реальным, указывая однако, что сам Маслама в этом походе участвовать не мог, так как он в тот момент возглавлял военные действия арабов против Византии . При этом А.П. Новосельцевым не была учтена точка зрения М.И. Артамонова, относившего этот поход Масламы к Дербенту к несколько более раннему времени.
Довольно подробно в работе А.П. Новосельцева рассмотрены обстоятельства рейдов ал-Джарраха в пределы Хазарского каганата в 104 г.х. (722 -23 г.)368, 105 г.х. (723-24 г.)369 и в Аланию в 106 г.х. (724-25 г.)370. При этом исследователем неверно, на мой взгляд, оценивались стратегические задачи Хазар 74 ского каганата в отношение Закавказья; он полагал, что накануне назначения ал-Джарраха наместником халифа на Кавказе хазарами были захвачены Алба ния и даже Картли, и что ал-Джарраху пришлось отвоевывать эти: террито рии . Однако, на-территорию Картли хазары,.как уже говорилось выше, нико гда до этого не претендовали, а от надежды-удержать за. собой Албанию им пришлось отказаться-несколько ранее;.поэтому ими предпринимались попытки закрепиться в Дербенте: Что же касается-; похода ал-Джарраха через; Дарьяль ское ущелье за Баланджар» в 105 г.х. (723-24 г.), то А.П. Новосельцев полагал его маловероятным . "
Исследователем была предпринята, попытка решения.:проблемы этногенеза хазар и высказано1 мнение о том; что они представляли собой сплав сармат-ских, угорских и тюркских этнических элементов. Наиболее важную роль, в этногенезе хазар он также отводил савирам,. которые, по его мнению .имели фин-но-угорское происхождение . Кроме того;. А.И. Новосельцевым рассмотрены вопросы локализации городов Хазарского каганата - В арачан, Баланджар, Са-мандар и др.374
Для.уточнения.времени.и обстоятельств образования Хазарского каганата и его первых столкновений? с арабами большое значение имеет обоснованная; O.F. Большаковым точка зрения.о том, что сообщения ат-Табари и ИбшХаййата о походе Салмана наБаланджар относятся
Тема образования. Хазарского каганата рассматривалась также О. Прица-ком. По его мнению, западно-тюркский принц (шад), который: стоял во главе хазарских войск, действовавших в 627-628 гг. в Албании, стал основоположником династиихазарских каганов
Значительный интерес для исследуемой темы представляют работы Л.Б. Гмыря. В монографии, посвященной Стране гуннов (на территории современного Дагестана); проанализирован значительный круг вопросов, связанных с формированием этого государства, его военно-политической и социально-экономической историей. Как и в своих более ранних работах, Л.Б. Гмыря вслед за М.И. Артамоновым проводит отождествление дагестанских гуннов с савирами377. Кроме того, ею же дагестанские гунны отождествляются и с мас-кутами. В результате, территория этого государства вырастает до невероятных размеров: «Как показывает анализ письменных источников, «страна гуннов» к концу VII в. н.э. имела стабильную, оформившуюся территорию, простиравшуюся от низовий Волги на севере до укреплений Дербента на юге...»378. Этот вывод нельзя не признать парадоксальным, еще и потому, что на карте просто не остается места для собственно хазар.
Рассматривая вопрос о военном деле в Стране гуннов379, Л.Б. Гмыря периодически приводит примеры, связанные с военной тактикой гуннов Баламбе зол ЧР.1 TR9 ра , среднеазиатских эфталитов , западных тюрков и т.д., что методологически совершенно не оправданно, так как, во-первых, по сути дела, в монографии проводится отождествление всех этих народов с дагестанскими гуннами, и, во-вторых, остается затушеванными факты, связанные с военной тактикой сат мих дагестанских гуннов. Поскольку на это наслаивается еще и прямое отождествление Л.Б: Гмыря дагестанских гуннов с маскутами и с савирами, то вопрос о военной тактике дагестанских гуннов остается совершенно не проясненным.
В этой же работе автором рассматривается ход отдельных эпизодов хаза-ро-арабских войн и, властности, маршруты арабских войск во время кампаний против хазар, правда, данные вопросы затрагиваются автором только в связи с тої проблемой локализации различных областей Хазарского каганата , а также в связи с анализом военного дела в Стране гуннов384.
Хазаро-арабские военные кампании в 720-730 годы
На протяжении многих тысячелетий степные племена оказывали наиболее значительное влияние на этнополитический климат в Юго-Восточной» Европе, и поэтому именно кочевые объединения, прежде всего, и оказывались в поле зрения древних и средневековых авторов. Другим важным фактором, способствовавшим фиксации тех или иных этнонимов Юго-Восточной Европы в письменных источниках, являлась степень их географической близости к основным центрам письменных цивилизаций древности. Но, даже независимо от этого, этнополитическая история Юго-Восточной Европы в эпоху древности известна лишь фрагментарно. Опираясь на данные античных источников можно говорить, главным образом, лишь о периодах военно-политического доминирования того или иного народа в степной зоне Юго-Восточной Европы и Предкавказья. Так, известно, что приблизительно с III в. до н.э. гегемония в Северном Причерноморье и Предкавказье принадлежала сарматам.
Вів. н.э. господствующее положение среди кочевых племен Юго-Восточной Европы заняли аланы (Alani, AA.ot.voi)1. В IV в. они фиксируются Аммианом Марцеллином в левобережной части Нижнего Дона, где около 371 г. их застигло нашествие гуннов . После разгрома, учиненного гуннами на Дону, часть алан была увлечена движением гуннов в Центральную Европу, но другая часть, судя по всему, укрылась на Кавказе. Приблизительно с этого времени в центральной- части Предкавказья начинается формирование археологической культуры, которую исследователи уверенно связывают с аланами3.
В последние десятилетия II в. н.э. в северно-причерноморском крае появляются готы, имевшие северо-германское происхождение. Восточная, Европа пережила несколько волн их миграций, направленных преимущественно на юг, в Северное Причерноморье: Постепенно1 готы сконцентрировались в регионе к северу от устья Дуная. Эта территория довольно долгое время именовалась римскими авторами Готией4. В IV в. готы жили уже не только в собственно Го-тии, но и в Приазовье5, где, по данным Аммиана Марцеллина и Иордана, сложилось. остготское государство Германариха6. Несколько позднее источники фиксируют готов также в Крыму.
В археологии все более утверждается точка зрения о связи готских государств Северного Причерноморья с Черняховской археологической культурой. При этом всеми исследователями оговаривается, что Черняховская культура являлась полиэтничной: кроме собственно готского населения она была пред-ставлена иранскими и балто-славянскими этническими компонентами
По сообщению Аммиана Марцеллина, около 371 г. гунны разгромили донских алан8, а затем нанесли поражение готам-грейтунгам9 (остготы; около 373 г.). Вскоре они продвинулись еще дальше на запад и осели в Паннонии. Созданная гуннами держава просуществовала до конца 60-х годов V в. Пика своего могущества это государство достигло в период правления-Аттилы (434— 454), который подчинил себе многие племена Северного Кавказа и беспокоил своими набегами не только Западную Римскую империю и Византию, но и Са-санидскую державу10.
К несколько более раннему времени, а именно к 395 г. относятся сообщения о набеге неких «гуннов» на Каппадокию и Сирию11. Эти события необходимо рассмотреть несколько подробнее, так они проливают некоторый свет на историю формирования в прикаспийской части современного Дагестана этни 108 ческого объединения, известного по раннесредневековым армянским источникам как Honk , что в древнеармянском языке может обозначать как название народа во множественном числе («поны»), так и название страны - Hon. В современной историографии этот этнотопоним обычно идентифицируется с гуннами.
Приблизительно к тому же времени, когда был совершен «гуннский» набег на Каппадокию и- Сирию,- относится сообщение сирийского «Жития Петра Ивера» о том, что иберийский царь Фарзман напустил на Византию" «белых гуннов». Согласно житию, этим событиям предшествовало появление Фарзма-на при дворе императора Аркадия (395 408). Он вступил в интимную-связь с императрицей Евдокией и, когда об этом стало известно императору, бежал в Иберию. Там он захватил престол, после чего «напустил» на римлян «белых гуннов, бывших соседями иверов»- .
Н.В. Пигулевская вполне резонно-полагала, что речь идет о событиях 395-396 гг.14 В таком случае, Фарзман-сирийского жития идентичен Фарасману IV грузинских летописей, и время воцарения последнего должно относиться к 395 г.15 Он являлся вассалом сасанидского шаханшаха, однако, как свидетельствует «Картлис Цховрэба», прекратил выплату дани персам16.
Остается не вполне ясным, к какому из кочевых этнополитических объединений принадлежали гунны, совершившие нападение на азиатские владения византийцев в 395-396 гг., и на какой территории оно локализовалась. В связи с этим, А.В. Гадло было обращено внимание на сообщение Филосторгия о том, что набег был совершен гуннами, «жившими восточнее» тех, которые «разграбили... Европу» . Это позволяет сделать вывод о том, что набег на восточные провинции Византии был совершен гуннами Предкавказья . Подтверждение своей точки зрения А.В. Гадло видит также в следующем сообщении Иеронима (писал в конце IV в.): «...От далекого Меотиса, земли ледяного Танаиса и страшного народа массагетов, где в кавказских ущельях Александр дверью запер дикие народы, вырвалась орда гуннов...»19. И, наконец, данные еще одного современника этих событий, Клавдия Клавдина о том, что гунны прошли в Византию «через Каспийские ворота и армянские снега»" , А.В. Гадло интерпретирует следующим образом: выдвижение гуннов в азиатские области Византии происходило через Прикаспийскую низменность, Албанию и Большую-Армению21.
Соглашаясь с А.В. Гадло в том отношении, что это вторжение совершили племена, жившие в Предкавказье, укажем, однако, что, на основании указаний Иеронима на «далекий Меотис» и «ледяной Танаис», их можно локализовать, вопреки мнению А.В. Гадло, и в Приазовье. Но справедливость первой-локализации косвенно подтверждается-данными сирийского «Жития Петра Ивера», о которых говорилось выше, и которые А.В. Гадло к рассмотрению данного вопроса не привлекались. Тот факт, что, согласно этому источнику, именно Фа-расман IV направил на Византию «белых гуннов», являвшихся соседями карт-лийцев, свидетельствует о высокой-вероятности того, что эти гунны .обитали в Предкавказье. Что же касается маршрута их выдвижения в направлении-Византии, то необходимо принять во внимание, что античные авторы нередко путали Дербентский и Дарьяльский проходы, на что вів. н.э. указывал Плиний Старший (Plin. Nat. Hist. 6. 15. 40). На высокую вероятность того, что выдвижение происходило именно через Дарьяльское ущелье, указывает тот факт, что союзником гуннов был картлийский царь, который едва ли располагал возможностью провести их через территорию Албанского царства, но вполне мог бы провести их через свою собственную страну. Следует также признать, что если бы гунны направились в Закавказье через Дербентский- проход, то им пришлось бы столкнуться с противодействием охранявших его персидских войск, а, между тем, ни один источник не сообщает о столкновении гуннов во время этих со-бытии с персами .
Хазаро-арабские отношения в последней четверти VIII века
Можно предполагать, что именно из института хазар-эльтеберов на рубе-же VIII—IX вв. и развился институт хазарских беков или каган- беков-"1. В пользу данной точки зрения можно, например, привести следующий аргумент: царь (бек) Иосиф, приводя генеалогию хазарских царей (беков), называет первым из них Овадию , со времени правления которого, как принято считать, и начинается эпоха дуализма верховной власти в Хазарском каганате323. Дед же Овадии - Булан324 - в списке царей не фигурирует, то есть вполне вероятно что он являлся хазар-эльтебером, и только его внук Овадия принял титул бека; Кстати, тот факт, что Булан приходился Овадии именно дедом, не является однозначным: в переводе П.К. Коковцова-об Овадии говорится как об одном из «сыновей из сыновей» Булана325, а, по мнению Н. Голба, в письме Иосифа Овадия на-зван скорее «потомком» Булана, чем его внуком " . Кроме того, как полагает Н. Голб, пробел в генеалогии хазарских правителей, возможно, связан с отсутствием у автора письма соответствующих сведений327. Однако, поскольку предполагаемый период правления Овадии (приблизительно первое десятилетие IX в.) и время нападения хазар на Ардабиль (730 г.) , в котором, как следует из письма Иосифа, участвовал Булан , разделяет всего шесть десятков лет, то Овадия вполне мог быть именно внуком («сыном сына») Булана, и, следовательно, отсутствие имени Булана в списке хазарских царей можно объяснить опять-таки тем, что он не являлся царем (= бек330 или каган-бек33]), а хазар-эльтебером.
Но привело ли расширение в IX—X вв. полномочий бывшей династии ха-зар-эльтеберов к существенным изменениям в географии расселения собственно хазар? Как мне представляется, ясность в этот вопрос позволяют внести данные письма хазарского царя Иосифа.
Прежде всего, необходимо обратить внимание на то, что автор письма сразу после перечисления народов, платящих ему дань332, особо описывает три округа (в тексте: мадинот «область, провинция»; в средневековый период мог-ло иметь также значение «город» ), один из которых имеет размеры 50-на 50 фарсахов (в тексте: parsa; соответствует древнеперсидскому «парсангу» и арабскому «фарсаху»334), другой - 8 на 8 фарсахов, третий - 3 на 3 фарсаха335. Надо полагать, что подчеркнутое внимание к данным областям, а также тот факт, что они не фигурируют в списке народов, платящих дань царю Иосифу, объясняются их принадлежностью к собственно Хазарии. На:это же указывает и сообщение Иосифа о том, что в первом из этих округов родился он сам, и что там живет царица; а в последнем Иосиф зимует . Не вызывает сомнений,- что. два последних округа (или- города)/ соответствуют двум, частям, хазарской столицы, которая в описаниях средневековых арабо-персидских авторов предстает горо 337 дом, имеющим двухчастную структуру .
Вопрос о локализации хазарской столицы все еще не удается- прояснить338, но можно считать вполне определенным, что этот город, именуемый в «Кембриджском Анониме» Казар 39, а в средневековых арабо-персидских источниках - Атиль340, находился близ устья Волги , так как об этом достаточно ясно говорится в письме царя Иосифа (.. .«я живу у устья реки...» ).
По словам царя Иосифа, с наступлением весны, в месяц нисан, хазары выходят в сторону округа 50 на 50 фарсахов, где расположены их поля и виноградники, причем каждый хазарский род имеет там унаследованные от своих предков земельные участки, и проводят там все лето, вплоть до месяца кислев, то есть до середины осени. Расстояние до этого округа Иосиф определяет в 20 фарсахов
Итак, собственно Хазарию, как ее описывает царь Иосиф, можно представить в виде двух частей города Итиля и находящегося- в 20 фарсахах от него округа размерами 50 на 50 фарсахов344. Последний в литературе иногда именуется «доменом хазарского кагана». Если не ошибаюсь, данное сочетание было введено в оборот Д.М. Данлопом, которым царь Иосиф и его предшественники идентифицировались как хазарские каганы. Когда же М.И. Артамоновым было показано, что их следует идентифицировать как беков345, в отечественной лите-ратуре появились модифицированные сочетания, такие, как «хазарский домен» и др. Между тем, в словаре иностранных слов разъяснение этого термина применительно к средневековой эпохе дается так: «...Непосредственное земельное владение феодала, которое обрабатывалось барщинным трудом крестьян; доменами назывались также земли, принадлежавшие королю...»346. Поскольку данное определение не имеет ничего общего с политической реальностью Хазарского каганата , то такие сочетания, как «домен-хазарского кагана», «хазарский домен», «домен царя Иосифа» и т.п., необходимо исключить из употребления. Тем более, что, как было-показано, выше, речь, должна идти об одной из частей собственно Хазарии.
В связи с сообщением царя Иосифа о ежегодных перекочевках хазар можно обратиться к сведениям «Армянской географии VII века» о том, что народы бушхов и хазар приходят на зимние пастбища к Волге348, то есть лето они проводили, в-другом месте. Таким образом, описанная Иосифом практика перекочевок имела как минимум трехвековую традицию. Кроме того, представляется наиболее вероятным, что уже в конце VII в. лето хазары проводили в том же самом округе размерами 50 на 50 фарсахов. Прежде, чем приступить к рассмотрению вопроса о локализации данного округа, считаю необходимым рассмотреть проблему колебаний уровня Каспийского моря в I тыс. н.э., так как это имеет непосредственное отношение к теме исследования.
Как известно, уровень Каспия никогда постоянством не отличался-. Так, например, в XX в. разница между его наивысшей и минимальной абсолютными отметками составила приблизительно 3 м. Б.А. Аполлов, обнаруживший и исследовавший затопленные каменоломни, в которых в середине VI в. добывался камень для строительства дербентских укреплений (в северной, прибрежной части современного Дербента, у песчано-каменной косы, часть которой в 80-х годах XX в. была затоплена морем), пришел к выводу, что уровень поверхности Каспия в тот период не мог превышать абсолютную отметку -31,7 м 349, но, судя по всему, максимальное его значение было еще ниже - приблизительно -32 м, а при регрессии моря в-течение того же VI в. могло доходить до -33 м или даже до -34 м.
Модель изменений уровня Каспийского моря построенная на основе изучения геоморфологического строения- побережья, показывает, что в конце V— XII в. (с перерывом во второй половине X — начале XI в.) имела место регрессия Каспия-, именуемая специалистами- «дербентской»; в этот период уровень моря колебался в пределах от -32 м до -36,5 м 35. Для VI в. эти данные удается-уточнить благодаря-изучению самой нижней из поперечных крепостных стен Дербента (эти стены соединяли северную и южную городские стены Дербента и прикрывали подходы к цитадели со стороны моря через межстенное пространство): во времена строительства дербентских укреплений1 (по мнению М.С. Гаджиева, они были возведены в очень короткий промежуток времени- в 568-569 гг.351) уровень моря не мог быть выше абсолютной» отметки -29 м 352. Последующие исследования затопленных морем дербентских стен показали, что «уровень Каспия в VI в. н.э., в период возведения Дербентского оборонительного комплекса, составлял -31,5-32,0 м»353. Для сравнения можно указать, что в 1985 г. уровень поверхности Каспия находился приблизительно на абсолютной отметке -27,75 м, а в 1998 г. - -27,8 м354.
