Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Ногайцы в борьбе Москвы за установление протектората над Казанью в конце XV-начале XVI в 28
1. Территория и население Ногайской Орды 28
2. Участие ногайцев в политической борьбе России за установление протектората над Казанским ханством в конце XV-начале XVI в 34
Глава 2. Роль Ногайской Орды в отношениях России с Казанским ханством в 20-40 гг. XVI в 67
1. Русско-казанская война 1521 - 1524 гг 67
2. Ногайцы в русско-казанских отношениях в 30-40 гг. XVI в 73
Глава 3. Позиция Ногайской Орды в русско-казанских войнах середины XVI в. и их последствия 87
1 . Ногайцы в русско-казанском противостоянии в период обороны и взятия Казани 87
2. Участие ногайцев в освободительной борьбе казанских татар 113
Заключение 123 .
Библиография 134
Список условных сокращений 153
Приложение (карта) 154
- Территория и население Ногайской Орды
- Русско-казанская война 1521 - 1524 гг
- . Ногайцы в русско-казанском противостоянии в период обороны и взятия Казани
Введение к работе
В современных условиях, когда важнейшее значение для уже начавшегося выхода России из кризиса имеет возрождение нравственно-духовных ценностей общества, особую роль играет историческая наука. Опыт истории должен служить для правильного понимания явлений современной общественной жизни, для научного предвидения.
На наш взгляд, важнейшее значение в научном и общественно-политическом плане будет иметь исследование истории дружеских взаимоотношений народов населяющих Россию, а также причин, побудивших царизм к отходу от изначально заложенных позитивных взаимоотношений. В этом аспекте исследование истории народов Российской Федерации являются важной проблемой отечественной исторической науки.
Особенно актуальным остается изучение роли русского народа в исторических судьбах нерусских народов, а также неразрывность судеб всех народов Российской Федерации в контексте взаимоотношений между мусульманским и христианским мирами.
Разработка данной проблемы важна и в связи с тем, что в исторической науке еще нет исследований, которые бы без идеологических штампов - великодержавных, охранительно-ограничительных, односторонних концепций и оценок, которыми грешили авторы XVIII-XIX вв. и доперестроечного советского времени, показывали бы историю взаимоотношений татарского народа с другими народами в частности, с ногайцами и Россией.
В рамках этих схематических доктрин не находилось достаточно объективного места освещению тех исторических процессов, которые происходили в ногайском обществе, отображению места и роли ногайцев в российско-казанских взаимоотношениях, внешнеполитических аспектов и позиции Ногайской Орды в них и, разумеется, внутриглубинных процес-
сов, происходивших в ногайском обществе и имевших важное значение для многих народов Поволжья.
Освещение узловых вопросов темы диссертации имеет важное научное и политическое значение, ибо они призваны, во-первых, способствовать преодолению стереотипных, обезличенных, до крайности упрощенных и расходящихся с истиной схем, в которых рассматриваются взаимоотношения русского и татарского народов в XV-XVI вв., и те принципы, по которым строились их отношения с другими народами Поволжья.
Во-вторых, диссертационная работа позволит выяснить отношение ногайцев к внешнеполитическим событиям, сыгравшим в их жизни огромную роль, определить место и роль, которую играла Ногайская Орда в отношениях России с Казанским ханством, противостоявших друг другу в решении своих исторических задач.
Среди контактных зон Восточной Европы одним из регионов наиболее интенсивного взаимодействия народов и культур на протяжении многих веков являлось Поволжье.
С образованием централизованного государства в XV - XVI в.в., Россия активизирует здесь свою внешнюю политику. В этот период у восточных и южных рубежей Российского государства находились «осколки» некогда могущественной Золотой Орды: Казанское, Крымское, Астраханское, Сибирское ханства и Ногайская Орда. Они не располагали военной мощью своего предшественника, но, тем не менее, каждое из них было серьезным противником, доставлявшим немало хлопот московским правителям. Серьезнейшей из задач Российского государства была борьба с двумя татарскими ханствами — Крымским и Казанским, как для обороны от набегов, так и ради расширения землевладения русских феодалов за счет новых территорий на юге и на востоке.
Основной целью диссертационной работы является объективный показ состояния, хода и развития межгосударственных отношений между Россией и Казанским ханством, которые завершились в 1552 г. завоеванием Казани и дальнейшем освоении региона, а также места и роли ногайцев в этих отношениях.
В рамках определенной цели автор работы сконцентрировал внимание на рассмотрении следующих задач:
изучить возникновение сношений ногайцев с Россией и Казанью в указанный период, цели и приемы политики российского правительства в Среднем и Нижнем Поволжье, выяснить значение этих связей как для народов этого региона, так и для русского народа;
исследовать некоторые важные вопросы в связи с выходом России в Среднее Поволжье и установлением русско-татарских взаимоотношений, а также роль ногайцев в этих отношениях;
уделить внимание малоизученным вопросам взаимоотношений ногайцев с Россией и Казанским ханством в этот период;
осветить соотношение внутреннего и внешнего факторов в процессе взаимоотношений ногайцев с Россией и Казанским ханством;
показать общее и особенное в политике России, Крыма и Казани в XV-XVI вв. относительно ногайцев;
раскрыть последствия влияния Османской империи и ее вассала — Крыма на формирование и проведение восточной политики части казанских верхов, антироссийский характер и враждебную направленность их деятельности против народов Поволжья;
выявить истоки, характер и стратегические цели политики России в Среднем Поволжье в XVI в., определить место и роль региона в русско-татарских и русско-ногайских отношениях изучаемого периода, подвести итоги их военно-дипломатической борьбы за овладение регионом в иссле-
дуемое время, способствовавшие качественному сдвигу во внешнеполитической ориентации народов Поволжья в сторону России, решившие в итоге проблему присоединения этих народов к Российскому государству.
Чтобы понять и осмыслить весь круг вопросов, необходимо хорошо представить себе действительное положение вещей, разобраться в ходе исторического развития Российского государства и Казанского ханства.
На основе обширного источникового и литературного материалов в диссертационной работе делается попытка осветить весь круг этих вопросов, то есть раскрыть их не только анализом отдельно взятого отрезка времени, но и изучением длительного процесса возникновения и развития этих отношений. В недрах этих межгосударственных отношений возникли идеи и различного рода экспансивные силы в Российском государстве, приведшие к столь печальным для Казанского ханства результатам.
В данной работе рассматриваются не столько общественно-экономические, сколько межгосударственные, то есть политические аспекты и проблемы.
Изучая сложное взаимодействие интересов разных государств и политических сил в регионе, мы исходили из общего положения о взаимообусловленности внутриполитических процессов в этих сопредельных странах и складывавшейся внешней обстановки, что в конечном итоге определяло характер и эволюцию политических отношений между Россией и странами региона в рассматриваемый период.
Источниковую базу исследования составил широкий круг материалов. При анализе узловых вопросов преимущество отдавалось разноплановым и различным по содержанию и характеру источникам: архивным документам, опубликованным документальным материалам, хроникам, путевым заметкам и другим сочинениям современников, различным мемуарам,
официальной и деловой переписке, работам исследователей, правительственным актам, дипломатической переписке, решениям различных органов.
Документальных источников по истории народов Среднего и Нижнего Поволжья очень мало. «Письменные источники на восточных языках по истории Казанского ханства почти полностью погибли при взятии Казани в 1552 г.», - пишет СО. Шмидт.1 Это очень затрудняет полное описание политических отношений XV-XVI вв.
К средневековой историографии татарских ханств Поволжья можно отнести «Джами ат-таварих» (Сборник летописей) Кадыр Али-бека б.Хошум-бека Джалаира. Сначала он состоял на службе у сибирского хана Кучума, затем попал в русский плен и, наконец, поселился в Касимовском уделе, где прожил до конца жизни. В 1602 г. при дворе касимовского хана Ураз-Мухаммеда Кадыр Али-бек написал свою работу. Татарский текст издан И.Н.Березиным . Сочинение автора ценно тем, что доносит татарско-ногайскую версию относительно событий в Поволжье XV-XVI вв. В частности, Кадыр Али-бек приводит хронологию правления ногайских князей. Его работа обстоятельно изучена и проанализирована известным казанским востоковедом М.А. Усмановым3.
Историко-литературными источниками данного исследования являются повествовательно-нарративные памятники: в первую очередь, русские летописи, мемуары, сочинения современников. При использовании их мы всегда учитывали, что они выполнены людьми своего времени и своего круга.
1 Шмидт СО. Предпосылки и первые годы Казанской войны (1545-1549) //
Труды Московского государственного историко-архивного института. М.,
1954. Т. 6. С. 189.
2 Березин И.Н. Библиотека восточных историков. Казань, 1854. Т. 2. Ч. I.
3 Усманов М.А. Татарские источники XVII-XVIII вв. Казань, 1972.
Однако очень ценными и важными являются сочинения современни-ков тех событий, в частности С.Герберштейна и А.Курбского , которые дают много достоверного материала по истории Казанского ханства и процесса его завоевания.
С.Герберштейн выполнял дипломатические поручения императора Максимилиана I и эрцгерцога Фердинанда, но при этом он старался собрать для них предельно точные, объективные и полные сведения о России. Высокое качество добытой информации, наблюдательность и эрудиция автора делают его труд одним из наиболее объективных источников как по России того периода, так и сопредельным с ней народам. Если С. Герберштейн, будучи европейцем, не имел вражды к народам региона, то князь Курбский являлся идеологом боярства и родственником одного из воевод, осаждавших Казань в 1552 г.- отсюда и разные подходы у них в оценках действующих лиц и событий.
Для изучения политической истории России XVI в. первостепенное значение имеют русские летописи3. В них находятся важнейшие сведения о внешней политике Российского государства.
Другим комплексом источниковой базы диссертационного исследования является актовый материал, куда входят опубликованные и неопубликованные государственные и другие документы. Материалы внешних сношений Российского государства4 показывают, что Москва в XVI в. вела
1 Герберштейн С. Записки о Московии. СПб., 1908.
2 Курбский A.M. История о великом князе московском. СПб., 1913.
3 Полное собрание русских летописей (далее - ПСРЛ). М.: Наука, 1962-1965.
Т. 2-29.
4 Памятники дипломатических сношений Московского государства с Поль
ско-Литовским // Сборник Русского исторического общества (далее - Сб.
РИО). СПб., 1885. Т. 35; Памятники дипломатических сношений Московско-
активную политику по всей Восточной Европе, что Казанское ханство и Ногайская Орда также были вовлечены в кругооборот различных отношений между государствами.
В работе также привлечены многочисленные архивные материалы. Большинство из них дошли до нас в составе различных фондов Российского государственного архива древних актов (РГАДА) и Архива внешней политики Российской империи (АВПР).
Из материалов РГАДА в исследовании использовались фонды: «Сношения России с ногайскими татарами» (Ф. 127); «Сношения России с Крымом» (Ф. 123) и др.
Из фондов АВПР это: «Ногайские дела», «Едисанские дела» и др.
В отмеченных фондах содержится богатейший архивный материал, дающий возможность исследовать политику России в Среднем Поволжье и раскрыть роль Москвы в международных отношениях, которые складывались в Крыму и Поволжье.
Впервые в русской историографии В.Н.Татищев (1686-1750) сделал попытку найти закономерности в развитии человеческого общества и обосновать принципы государственной власти, отказавшись от провиденциальной точки зрения в объяснении исторических событий. В его труде, впервые в отечественной историографии, была дана общая периодизация истории России. Говоря о формах управления страной, В.Н. Татищев отдавал явное предпочтение самодержавию. Согласно его воззрениям, движущей силой истории является государство в форме монархии. Просве-
го государства с Крымскою и Ногайскою Ордами и Турцией // Сб. РИО. СПб., 1884. Т. 41; Памятники дипломатических сношений древней России с державами иностранными. СПб., 1851. Т. 1; Продолжение древней Российской Вивлиофики (далее - ПД РВ). СПб., 1793-1801. Ч. 7-11.
щенный монарх, по его мнению, обеспечивает все возможности поступательного развития страны.
Заметную веху в познании прошлого России составили труды М.М. Щербатова (1733-1790), русского общественного и государственного деятеля, публициста и историка второй половины XVIII в. Наиболее последовательно свои взгляды на русскую историю он выразил и обосновал в «Истории российской от древнейших времен», которая была доведена до 1610 года.
Хотя «История...» М.М.Щербатова была лишена единой концепции, однако она была насыщена большим количеством самых разнообразных источников: летописями, духовными и договорными грамотами, актовыми материалами, юридическими и дипломатическими памятниками. Это было первое в русской историографии подробное прагматическое изложение хода русской истории. Согласно концепции автора, ведущим сословием российского общества было дворянство, отличавшееся доблестями на пользу Отечества. Основная точка зрения М.М. Щербатова на историю состоит в том, что ход событий объясняется как результат сознательной деятельности правящих личностей, подчиняющих своей воле массы.
Русскую историографию конца XVIII - начала XIX в. венчают исторические труды выдающегося историка России Н.М. Карамзина (1766-1826). Согласно воззрениям Карамзина, решающую роль в истории играют великие люди. В основе исторической концепции, с которой автор подошел к изучению русской истории, был постулат, что органически присущей России формой правления является самодержавие. История единодержавия в России, согласно концепции автора, началась с Ивана III.
К середине XIX в. русская историография сделала важный качественный шаг в своем развитии. Произошло это благодаря научной деятельности выдающегося русского историка СМ. Соловьева (1820-1879).
В основе научной концепции С.М.Соловьева было понимание хода истории как органического развития. Основными факторами русского исторического процесса СМ. Соловьев считал государство и народ, не противопоставляя их, а стремясь выявить внутреннюю взаимосвязь между ними. Большое значение он придавал природным условиям, этническому составу населения, плотности заселения территорий.
Русскую историографию нельзя себе представить без многочисленных работ крупного российского историка середины XIX в. Н.И. Костомарова (1811-1885). Суть его понимания исторического процесса состояла в противоположении народа и его духовной жизни государству как внешней силе.
С полным основанием можно сказать, что исследования В.О. Ключевского (1841-1911) по русской истории явились вершиной русской исторической мысли на рубеже веков.
В своих исторических взглядах В.О. Ключевский шел по стопам своего учителя СМ. Соловьева. Вслед за Соловьевым Ключевский считал колонизацию одной из основных особенностей русской истории. Периодизация истории России, по Ключевскому, теснейшим образом связана с процессом колонизации и освоением географического пространства.
В 1871 г. Н.Я. Данилевский издал свой гениальный труд «Россия и Европа»1. Вывод Н.Я. Данилевского о том, что реакционный, великодержавный национализм во внешнеполитическом курсе Российской империи не отвечал, в первую очередь, интересам самого русского народа, можно
1 Данилевский Н.Я. Россия и Европа. СПб., 1871.
признать выдающимся достижением отечественной науки XIX в. Автор ратовал за проведение «политики либеральной и национальной вместе».
Специальные исследования непосредственно по изучаемой проблеме немногочисленны. Напротив, круг исследований, которые имеют к ней то или иное отношение, чрезвычайно широк. Имеется широкий круг работ дооктябрьского периода и новейшего времени, в которых создан и систематизирован огромный материал по истории русско-ногайских отношений, да и в целом народов Поволжья и Крыма с Россией в XV-XVI вв. В этих работах затронуты важные аспекты и конкретные события, связанные с ролью ногайцев в восточной политике России.
В официальной историографии, прежде всего русской, существует ряд точек зрения на межгосударственные отношения между Россией и Казанью и причины завоевания последней в 1552 г.
В работах отечественных историков XVIII-XIX вв. В.Н. Татищева, М.М.Щербатова, Н.М. Карамзина, С.М.Соловьева, Г.И. Перетятковича1, принадлежавших к различным направлениям русской исторической мысли (дворянскому и буржуазному), ставился вопрос о включении Казанского ханства, Ногайской Орды и других поволжских владений в состав Российского государства. Все они отмечали роль русско-ногайских отношений в укреплении позиций России в поволжском регионе.
В своей «Истории Российской» В.Н. Татищев попытался определить происхождение названий кочевых народов, установить их местопребыва-
1 Татищев В.Н. История Российская. М., 1962-1968. Т. 1-7; Щербатов М.М. История Российская от древнейших времен. СПб., 1794-1805. Т. 1-7; Карамзин Н.М. История государства Российского. М., 1988-1989. Кн. 1-3; Соловьев СМ. История России с древнейших времен. М., 1988-1995. Кн. 1-15; Пе-ретяткович Г.И. Поволжье в XV-XVI вв. М., 1877.
ниє, пути кочевий, религию, общественный строй, взаимоотношения между номадами и другими народами.
Князь М.М.Щербатов, в своем многотомном труде при изложении международных связей Российского государства в конце XV-XVI в. привлек документы Ногайских дел из архива МИД. Это следует считать первым в нашей историографии подходом к вопросу русско-ногайских отношений и роли Ногайской Орды в политической жизни России.
Следует отметить, что работа Н.М.Карамзина имеет исключительную ценность. Большой знаток источников, Карамзин отметил немалую роль ногайцев в международных отношениях рассматриваемого периода.
В общем труде С.М.Соловьева «История России» содержатся сведения фактического характера об отдельных моментах из истории русско-ногайских отношений в XVI в.
В исследовании Г.И. Перетятковича «Поволжье в XV-XVI вв.» международные связи в регионе получили огромное освещение. Кроме того, большое место уделено в работе Ногайской Орде, ее социально-политическому строю, ее правителям в XV-XVI вв., в особенности бию Исмаилу - союзнику царя Ивана Грозного в экспансии против Казанского ханства.
В официальной историографии, прежде всего русской, существует ряд точек зрения на межгосударственные отношения между Россией и Казанью и причины завоевания последней в 1552 г.
Дворянско-буржуазные историки в своих трудах очень часто ограничивались лишь использованием сообщений русских летописей об отдельных периодах государственных отношений, а некоторые ограничились описанием самого хода взятия Казани. Они восхваляли действия царей и их правительств по завоеванию и приобретению новых земель. Позиции В.Н. Татищева, М.М. Щербатова, Н.М.Карамзина почти не отлича-
ются от утверждений дворцового летописания XV-XVII вв. Они идут по стопам известной «Казанской истории»1.
К сожалению, эти авторы рассматривали все вопросы истории народов Поволжья, их контакты друг с другом, взаимоотношения с Россией и также внешнеполитический курс царизма в регионе с позиций великодержавной, официально-монархической концепции.
Будучи апологетами царского самодержавия, эти авторы оправдывали колониальную политику царизма, пытались скрыть или тенденциозно осветить методы колонизации Среднего и Нижнего Поволжья.
Если стержневой идеей развития русского государства вширь у Н.М. Карамзина была идея распространения и утверждения самодержавия, у СМ. Соловьева идея русского государственного начала, то в основе периодизации выдающегося русского историка В.О. Ключевского лежала идея колонизации2.
Принципиальное значение для оценок В.О.Ключевским движения России на восток и юг в аспекте нашей диссертационной работы имеет следующее его соображение: «с половины XV до второго десятилетия XVII в. главная масса русского населения из области верхней Волги растекается на юг и восток по донскому и средневолжскому чернозему... С начала XVII до половины XIX в. русский народ распространяется по всей равнине от морей Балтийского и Белого до Черного, до Кавказского хребта иУрала и даже проникает на юг и восток далеко за Кавказ, Каспий и Урал».3
1 Казанская история. М.; Л., 1954.
2 Ключевский В.О. Соч. М., 1956-1959. Т. 1-8.
3 Там же. Т. 1. С. 247-248, 370-371.
Историки Казани такие, как Н.К.Баженов, Н.А. Фирсов, Н.П. Загоскин1 и др., «значение приобретения Среднего и Нижнего Поволжья» видели в распространении русской колонизации и культуры. Общим недостатком всех этих трудов является тенденциозность, отводящая Казанскому ханству слишком пассивную роль и проникнутая сильным патриотическим фанатизмом. В целом же дореволюционные историки, негативно относясь к местным народам, положительно оценили завоевание чужих земель и народов.
Объективный свод фактических справок и материалов дал проф. В.В. Вельяминов-Зернов в своем «Исследовании о касимовских царях и царевичах»2, где он с исчерпывающей точностью привел сведения о казанских ханах Улу-Мухаммеде, Али и особенно о Шах-Али.
В новейшее время вышли труды Н.Н. Фирсова , свободные от патриотической тенденциозности.
В последней четверти XIX - начале XX в. появляются сочинения татарских просветителей Ш.Марджани, А.К.Насырова, А.З.Валиди, Газиза Губайдуллина4 и др., которые описывали некоторые события из отношений Казани с Москвой.
1 Баженов Н.К. Казанская история. Казань, 1847. Ч. 1-2; Фирсов Н.А. Поло
жение инородцев северо-восточной России в Московском государстве. Ка
зань, 1866; Загоскин Н.П. Начало Казани и Казанского царства // Волжский
вестник. Казань, 1895. № 86, 91, 98, 103, 110, 121, 132, 139, 147, 153.
2 Вельяминов-Зернов В.В. Исследование о касимовских царях и царевичах.
СПб., 1863-1864. Ч. 1-2.
Фирсов Н.Н. Чтения по истории Среднего и Нижнего Поволжья. Казань, 1919; Он же: Прошлое Татарии. Казань, 1926.
Марджани Ш. Очерк истории Болгарского и Казанского царств // Труды IV Археологического съезда. Т. 1. Казань, 1884. С. 40-58; Он же: Мустафад
Историей Казанского ханства специально занимался Х.Атласов, который опубликовал крупную монографию, написанную на основе русских источников. Причину падения Казани X. Атласов видел в отсутствии единства и организованности, в потере религиозного и национального чувства и борьбе различных сил внутри татарского общества1.
Попытка изложения истории Казанского ханства с научной позиции, то есть с позиции человека-исследователя, стремившегося разобраться в сложных фактах прошлого была книга М.Г.Худякова2. Естественно, разрабатывая историю Казанского ханства и народов поволжского региона, автор осветил и разрешил не все вопросы на одинаковом уровне.
В 20-х гг. XX в. значительное внимание политике царизма в нацио-нальных окраинах страны уделил М.Н. Покровский Он осветил реакционную сущность внешней политики царизма, его захватнические цели в национальных регионах. Однако, акцентируя внимание на разоблачении русского самодержавия как самого сильного оплота реакции, М.Н. Покровский остановился преимущественно на отрицательных сторонах политики царизма, что обусловило игнорирование тех дружеских связей, которые складывались, вопреки воле реакционных кругов, между местными народами и русскими.
эль-Ахбар фи ахвали Казан да Булгар. Казань, 1885; Насыров А.К. Татарские календари на 1873, 1877 и 1881 гг. Казань, 1872, 1876, 1880; Валиди А.З. Краткая история тюрко-татар. Казань, 1917;Тубайдуллин Г. Из истории торгового класса приволжских татар // Изв. Вост. фак-та азерб. госуниверситета. Востоковедение. Т. 1. Баку, 1926. С. 49-74.
1 Атласов X. Казан ханлыгы. Казань, 1913.
2 Худяков М.Г. Очерки по истории Казанского ханства. Казань, 1923.
3 Покровский М.Н. Дипломатия и войны царской России. М., 1923.
Первой научной работой советского периода, посвященной истории ногайцев, стала кандидатская диссертация М.Г.Сафаргалиева «Ногайская Орда в середине XVI века», защищенная в Московском государственном университете им. М.В. Ломоносова. К сожалению, этот квалификационный труд остался неопубликованным. Впоследствии М.Г.Сафаргалиев издал две работы1, касающихся нашей проблемы. Многие положения, высказанные в них, остаются глубоко верными и поныне - хотя, разумеется, не все. Так, например, вызывают возражения генеалогические выкладки, отдельные датировки и объяснения событий, список использованных источников и литературы и т.д. Кроме того, ряд методологических штампов присутствуют в его исследованиях.
В 60-90- гг. XX в. вышли в свет обобщающие труды по истории Ка-рачаево-Черкесии, Татарии, Башкирии. Мы широко опирались на соответствующие разделы этих обобщающих работ, в которых раскрываются вопросы социально-экономических, политических и культурных взаимоотношений ногайцев с народами Поволжья, Урала и Россией. Вместе с тем, следует отметить, что с момента выхода этих работ историческая наука обогатилась новым корпусом документальных источников, часть которых вводится в оборот в данном исследовании.
В советское время широко изучалась политика России в XV-XVI вв. на окраинах, международные отношения того времени в обобщающих
1 Сафаргалиев М.Г. Ногайская Орда во второй половине XVI века // Сборник научных работ Мордовского государственного пединститута. Саранск, 1949; Он же: Распад Золотой Орды // Ученые записки Мордовского государственного университета. Саранск, 1960. Вып. 11.
Очерки истории Карачаево-Черкесии. Ставрополь, 1967. Т. 1; История Татарской АССР с древнейших времен до наших дней. Казань, 1968. Т. 1; История Башкортостана с древнейших времен до 60-х годов XIX в. Уфа, 1997.
трудах М.К. Любавского, И.И. Смирнова, Г.Д. Бурдея, И.Б.Грекова, В.В. Каргалова, С.О.Шмидта, А.Л. Хорошкевича1 и др. Следует отметить, что в работах 30-60х гг. XX в., Ногайская Орда выступала в качестве объекта российской внешней политики. Роль ногайских верхов сводилась к заговорам против России, при этом они не упускали случая пограбить ее по-граничье. Кроме того, ногайцы часто фигурируют трудах тех лет как враждебная сила, с которой Россия иногда вступала в тактические соглашения для борьбы с другими странами.
Взаимоотношения России с Крымским, Казанским ханствами и ногайцами во второй половине XVI - первой трети XVII в. полно и подробно рассмотрены в фундаментальном труде А.А. Новосельского2. Автор в центре своей работы, на основе глубокого источниковедческого анализа, интереснейших методологических наблюдений и выводов, поставил рус-
Любавский М.К. Наступление на степь. М., 1915; Он же: Обзор истории русской колонизации с древнейших времен и до XX века. М., 1996; Смирнов И.И. Восточная политика Василия III // Исторические записки. М., 1948. № 27; Бурдей Г.Д. Взаимоотношения России с Турцией и Крымом в период борьбы за Поволжье в 40-50-х годах XVI века // Ученые записки Саратовского государственного университета. Харьков, 1956. Т. 11-12. Вып. историч. С. 183-205; Он же: Русско-турецкая война 1569 г. Саратов, 1962; Греков И.Б. Очерки международных отношений Восточной Европы XIV-XVI вв. М., 1963; Каргалов В.В. На степной границе. М., 1974; Шмидт СО. Судные списки Максима Грека и Исака Собаки (Тексты и исследования). М., 1971; Он же: Становление российского самодержавия. Исследование социально-политической истории времени Ивана Грозного. М., 1973; Хорошкевич А.Л. Русское государство в системе международных отношений конца XV - начала XVI в. М., 1980.
Новосельский А.А. Борьба Московского государства с татарами в первой половине XVII века. М.; Л., 1948.
ско-татарские и русско-ногайские отношения. Но, по существу, в исследовании А.А. Новосельского рассмотрен весь сложный комплекс взаимоотношений России с народами Поволжья, Причерноморья и ряда других стран. Но все же следует отметить, что труд А.А. Новосельского построен на источниках РГАДА, фактически не привлекая восточных хроник, обходясь лишь единичными ссылками на записки иностранных путешественников и на разработки историков-предшественников.
Для нашей диссертационной работы важнейшее значение имеют труды отечественных историков, в которых детально рассматриваются различные аспекты политической истории ногайцев. Это исследования Е.П.Алексеевой, В.М. Жирмунского, С.Ш.Гаджиевой, Б.Б. Кочекаева, Е.А.Поноженко, И.Х. Калмыкова, Р.Х.Керейтова, А.И.Сикалиева, Д.С. Кидирниязова, В.В. Трепавлова, А.Х. Курмансеитовой, А.А. Ялбулганова1 и др.
Алексеева Е.П. Древняя и средневековая история Карачаево-Черкесии. М., 1971; Жирмунский В.М. Тюркский героический эпос. Л., 1974; Гаджиева С.Ш. Материальная культура ногайцев в XIX - начале XX в. М., 1976; Коче-каев Б.Б. Социально-экономическое и политическое развитие ногайского общества в XIX - начале XX века. Алма-Ата, 1973; Он же: Ногайско-русские отношения в XV-XVIII вв. Алма-Ата, 1988; Поноженко Е.А. Общественный строй ногайцев в XV - середине XVII в. // Вестник МГУ. Право, 1977. № 4. С. 92-96; Калмыков И.Х., Керейтов Р.Х., Сикалиев А.И. Ногайцы / Истори-ко-этнографический очерк. Черкесск, 1988; Сикалиев А.И. Ногайский героический эпос. Черкесск, 1994; Керейтов Р.Х. Этническая история ногайцев (к проблеме этногенетических связей ногайцев). Ставрополь, 1999; Кидирния-зов Д.С. Ногайцы в XV-XVIII вв. (Проблемы политических, экономических и культурных взаимоотношений с сопредельными странами и народами). Махачкала, 2000; Трепавлов В.В. История Ногайской Орды. М., 2001; Ял-
Попытка кратко изложить в целом этническую и социально-экономическую историю ногайцев проделана в двух фундаментальных работах Е.П.Алексеевой1. В своих исследованиях автор на основе письменных и археологических источников кратко характеризует экономическое и родоплеменное состояние ногайцев до XVII в. Она также выделяет период образования ногайской народности (XIII - сер. XV в.). Кроме того, Е.П. Алексеева отмечает, что основой хозяйства у ногайцев было кочевое скотоводство, а земледелием, по ее мнению, ногайцы стали заниматься со второй половины XVII в.
В 1974 г. вышла в свет книга академика В.М.Жирмунского «Тюркский героический эпос», в которой вопросы истории Ногайской Орды отнесены к числу наиболее важных аспектов исследования. Работа содержит детальные и глубокие наблюдения над особенностями ногайско-казанских отношений. Много внимания уделяет В.М.Жирмунский ногайскому нура-дину (позже бий) Исмаилу. При этом автор детально разбирает причины усобицы 50х гг. XVI в. в Ногайской Орде.
Важный вклад в дело изучения истории ногайцев внес Б.Б.Кочекаев. Его исследование «Ногайско-русские отношения в XV-XVIII вв.» направлено на изучение общественного и политического состояния ногайского общества. В основу этого многогранного труда положен огромный фактологический материал. Б.Б.Кочекаев выделил три основных этапа в ногайско-русских отношениях: образование и распад Ногайской Орды (XV - первая пол. XVII вв.); период феодальной раздробленности (вторая
булганов А.А. Очерки военной истории ногайцев. М., 1999; Курмансеитова А.Х. Древо познания. Черкесск, 1996.
1 Алексеева Е.П. Очерки по экономике и культуре народов Черкесии в XVI-XVII вв. Черкесск, 1957; Она же: Древняя и средневековая история Ка-рачаево-Черкесии.М., 1971.
пол. XVII - первая пол. XVIII в.); вхождение ногайских владений в состав России (вторая пол. XVIII в.)
В 1977 г. в Московском государственном университете была защищена кандидатская диссертация Е.А. Поноженко по теме «Общественно-политический строй Ногайской Орды в XV - середине XVII в.».
Эта работа не была издана, но основное содержание ее изложено в статье Е.А. Поноженко «Общественный строй ногайцев в XV - середине XVII в.». В отличие от большинства предшественников, автор не считает ногайцев лишь одним из объектов внешней политики Российского государства. При этом Е.А. Поноженко пришел к примечательному выводу: распад Ногайской Орды был вызван вовсе не политикой России или нашествием калмыков в 30е гг. XVII в.; основная причина - «внутренние факторы развития ногайского феодального общества».
В Махачкале, в 1991 г. вышел эпический сборник «Сорок ногайских богатырей» (Составитель А.И. Сикалиев).
Спустя 3 года, в 1994 г. была издана крупная монография А.И.Сикалиева «Ногайский героический эпос». В работе автор подробно и обстоятельно рассматривает богатый эпический фольклор ногайского народа. А.И.Сикалиев вводит в научный оборот сочинения средневековых ногайских поэтов Шал-Кийиза, Асан-Кайгылы, Джиренше Шешен и др.
Следует отметить, что памятники фольклора ногайцев использованы нами для освещения связей ногайцев с Россией и другими государствами. Кроме того, исторические факты, имена исторических личностей, а также топонимика и гидронимика, которые содержатся в ногайском эпосе, позволяют исследователям определить эпоху и территорию формирования ногайских эпических поэм. В основе большинства их лежат исторические события, которые происходили в жизни Ногайской Орды.
Основным критерием для привлечения фольклорных источников при изучении событий и фактов рассматриваемого времени были для нас упоминания в предании или песне лиц, известных по документам или нарративным источникам того времени1.
В 1999 г. известным ногайским этнографом Р.Х. Керейтовым была издана книга «Этническая история ногайцев (к проблеме этногенетиче-ских связей ногайцев). В своей работе автор исследует вопросы этногене-тических связей ногайцев с соседними народами, в том числе с татарами (казанскими, астраханскими и крымскими).
В начале XXI в. вышла монография Д.С. Кидирниязова «Ногайцы в XV-XVIII вв. (Проблемы политических, экономических и культурных взаимоотношений с сопредельными странами и народами)». В исследовании на фоне сложных исторических событий XV-XVIII вв. рассматривается место ногайцев во взаимоотношениях России с Османской империей, Крымом, Поволжьем и Северным Кавказом, а также взаимоотношения ногайцев с государствами Средней Азии.
В 2001 г. был издан труд В.В. Трепав лова «История Ногайской Орды». В работе обстоятельно рассматриваются связи ногайцев с соседними государствами и народами, в том числе с татарскими (Крымское, Казанское, Сибирское и Астраханское ханства). Специальные разделы исследования посвящены характеристике русско-ногайских и ногайско-казанских взаимоотношений.
Помещенные в работе Б.А. Рыбакова карты и чертежи XV-XVI вв. -прекрасные картографические источники по изучению истории ногайцев.
В советский период ногайские сюжеты в исследованиях историков Татарской АССР рассматривались лишь как побочные, только в связи с
1 Сб. Сорок ногайских богатырей. Махачкала, 1991. Рыбаков Б.А. Русские карты Московии XV - начала XVI века. М., 1974.
изучением «своих» народов. Пожалуй, только в работе М.Г.Худякова, кратко, но объективно проанализировано участие ногайцев в политических событиях, связанных с Казанью. Кроме того, татарстанских исследователей ногайцы интересовали исключительно как соплеменники казанской ханши Сююмбике, как участники взятия Казани ханами Мамуком и Сафа-Гиреем, как источник посажения ханов. В итоге постепенно накапливались все те штампы и заблуждения, которые доныне кочуют из одного исследования в другое. Следует также учесть, что историческая наука Татарии в середине XX в. подверглась сокрушительному удару со стороны ЦК ВКП(б). Так, 9 августа 1944 г. появляется постановление ЦК ВКП(б) «О состоянии и мерах улучшения массово-политической и идеологической работы в Татарской партийной организации». Татарский обком ВКП(б) был раскритикован за «ошибки» в идеологической работе, в том числе за «идеализацию» Золотой Орды и эпоса «Идегей». После этого постановления в республике подвергли пересмотру программы вузов и средних школ, из которых изъяли упоминания об эпосе и Золотой Орде. На своем специальном заседании бюро обкома партии 6 октября 1944 г. приняло постановление «Об ошибках и недостатках в работе Татарского научно-исследовательского института языка, литературы и истории».1 Эта произвольная акция некомпетентных чиновников надолго отбила у татарских историков интерес к исследованию тюркского средневековья. И только в 70х гг. XX в. наметился «поворот» в методологии и источниковедении (исследования А.Б. Булатова, М.И. Ахметзянова, С.Х. Алишева, Д.М. Исхакова, И.Л. Измайлова и др.), позволяющий надеяться на полное и объективное изучение истории связей казанских татар с ногайцами.
1 Идегеево побоище» ЦК ВКП (б)//Родина. М., 1997. № 3-4. С. 116-118.
Булатов А.Б. Некоторые материалы о ногайско-татарских связях в прошлом // Материалы по татарской диалектологии. 3. Казань, 1974. С. 186-190; Ах-метзянов М.И. Ногайская Орда и ее роль в этнической истории татар //
Зарубежные историки затушевывают многовековые связи ногайского, татарского и русского народов, сознательно искажают этнические, социальные и другие противоречия, существовавшие у этих народов. В своих работах зарубежные авторы делают акцент на негативных моментах и сторонах в русско-ногайских и русско-татарских отношениях, что, разумеется, имело место, но не по вине этих народов, а по вине правителей и реакционных кругов с обеих сторон.
Прежде западноевропейские, американские и турецкие исследователи обделяли вниманием Ногайскую Орду. Ногайские темы обычно излагались в компилятивных работах, где пересказывались книги, статьи и публикации источников в переводах на западноевропейские языки. Известнейшей из таких компиляций был четырехтомный труд Х.Ховорса «История монголов»1. Не зная восточных языков, Ховорс скомпоновал в соответствующем разделе доступные ему сведения из Н.М. Карамзина, других ученых, европейских переводов и пересказов мусульманских сочинений и таким способом изложил историю ногайцев. Долгое время труд Х.Ховорса оставался для читателей Европы одним из основных работ по истории тюркских народов, в частности ногайцев.
Заметным шагом в изучении Крымского, Казанского ханств и Ногайской Орды XV-XVI вв. стали многолетние разыскания в архивах Турции, предпринятые известным эмигрантским историком А.Беннигсеном и его учениками. Эта группа исследователей, на основе многочисленных доку-
Идель. Казань, 1994. № 3-4. С. 32-40; Алишев С.Х. Москва и Казань: межгосударственные отношения в XV-XVI вв.Казань, 1995; Исхаков Д.М. О роли ногайского компонента в формировании татар Волго-Уральского региона // Из истории Золотой Орды. Казань, 1993. С. 134-142; Измайлов И.Л. Идегей: Жизнь, ставшая легендой // Татарстан. 1992. № 1,2. Казань. С. 52-59, 63-71.
1 Howorth Н.Н. History of the Mongols from the 9th to the 19th century. London,
1880. - Part. II-Div.I-II.
ментальных материалов, ставит под сомнение утвердившееся в советской историографии мнение о постоянном стремлении Османской империи плести заговоры против Москвы в XVI в., сколотить татаро-ногайскую антироссийскую коалицию. В опубликованных ими турецких документах скорее видна тактика Порты на отстраненность от ногайских дел, перекладывание их на плечи правителей Крыма1.
Американский историк Я.Пеленский написал работу о российско-казанских отношениях2, где отвел значительное место и ногайцам, приведя немало верных и тонких наблюдений.
Оригинальным подходом отличается также сочинение востоковеда Ю. Шамильоглу (США) о поздней Золотой Орде и возникших на ее развалинах - ханствах3.
В общей массе зарубежной литературы выделяется труд Б. Ишболди-на «Очерк татарской истории»4. Отдельный его раздел посвящен истории ногайцев.
Из турецких авторов отметим работу А.Н.Курата, посвященной крымско-турецкому походу на Астрахань в 1569 г.1
1 Bennigsen A.L'expedition turcgue contre Astrakhan en 1569 II CMRS. 1967. Vol. 8. № 3. P. 427-446; Bennigsen A., Lemercier - Quelguejay Ch. Le Grande Horde Nogay et probleme des communications entre FEmpire Ottoman et I'Asie Centrale en 1552-1556II Turcica. Revue d'etudes turcgues. 1976. T. 8. № 2. Paris; Strasbourg. P. 203-236.
Pelensky J. Russia and Kazan: Conguest and Imperial Ideolody (1438-1560 s.). The Hague; Parus, 1974.
Shamiloglu U. Tribal Politics and Social Organization in the Golden Horde. Doctoral dissertation. Columbia university, 1986. 4 Ischboldin B. Essays on Tatar History. 2 nd ed. New Delhi, 1973.
Следует отметить, что зарубежные авторы, рассматривая русско-ногайские и русско-казанские отношения, а также весь комплекс российской проблематики, отмечают агрессивную политику только России, замалчивая или идеализируя политику, проводимую Османской империей и ее вассалом Крымом по отношению к Казани и Ногайской Орде, в корне отрицая ее колониальную суть, каковой она на самом деле и являлась. Имеется в этих исследованиях и общий недостаток - слабая источниковая база, что приуменьшает, в целом, их значимость.
В целом зарубежная историография практически не поставила вопроса о ногайцах и казанских татарах как субъектах международных отношений, в искаженном свете представила российскую политику на Среднем и Нижнем Поволжье. Но нельзя не отметить и позитивную сторону их исследований: помимо поверхностных компиляций и откровенно политических инсинуаций зарубежная историография имеет и фундаментальные исследования, основанные на большом фактическом материале .
В работах отечественных исследователей советского периода и новейшего времени на основе анализа большой совокупности русских, иностранных и местных источников удалось показать и доказать, что Ногайская Орда, Казанское ханство, в целом Поволжье имели важнейшее значение в политике Российского государства. Одним из основных выводов этих работ является то, что сближение народов Среднего и Нижнего Поволжья с Россией было не случайным, а объективно закономерным явлением, обоюдно выгодным для всех сторон. Присоединение народов Среднего и Нижнего Поволжья к России большинство исследователей считают
1 Kurat A.N. The Turkish Expedition to Astrakhan ' in 1569 and the Problem of the
Don-Volga Canal II SEES. 1961. Vol 40 № 94 P. 7-23.
2 Hammer H. Geschichte der Chan der Krim Unter osmanischer Herrschaft. Wien,
1856.
V"
прогрессивным для народов региона, хотя критикуют методы и формы, при помощи которых это произошло.
Подводя итог обзору научной литературы, отметим, что несмотря на специальные работы по истории Среднего и Нижнего Поволжья все еще отсутствуют обобщающие исследования, в которых были бы выявлены специфические черты процессов, происходивших в рассматриваемое время.
В данной диссертационной работе, естественно, мы учитывали и опирались на результат исследований как своих предшественников, так и современников. Вместе с тем, сочли необходимым сосредоточить основное внимание на выяснении менее изученных вопросов внутриполитического и, в особенности, внешнеполитического положения ногайцев в исследуемое время.
Хотя в отечественной историографии основательно изучены многие аспекты истории взаимоотношений народов Поволжья с Россией, все же освещение места и роли ногайцев в этих процессах и конкретное их изучение до настоящего времени историками не предпринимались - это и составляет основную задачу диссертационного исследования.
Территория и население Ногайской Орды
Самоназвание ногайцев - «ногай» (ногайлар). Под этим названием они известны и соседним народам Северного Кавказа и Нижнего Поволжья. Происхождение этнонима «ногай» часть исследователей связывает с именем жившего в XIII в. темника - чингизида Ногая1, в последнее время большинство их склонно возводить этот этноним к предполагаемому тотему мангитов.
Мангитский юрт выделился из Золотой Орды в конце XIV в., когда Орда стала приходить в упадок. Локальным ядром его стали степи между Эмбой и Яиком (ныне р. Урал) - место расселения тюркизированного племени мангитов. Из этого племени происходил Эдиге3, положивший начало формированию Ногайской Орды на базе Мангитского юрта. Его центром стал Сарайчик (Сарайджук) в низовьях Яика.
Эта Орда не была этнически однородной. Согласно эпосу Эдиге, в нее вошли целиком или частично племена канглы, кенегес, аргын, конграт, сырын (ширин), кипчак, мангит, уйсун4. Особое место в этногенезе ногайцев занимают мангиты и кипчаки, однако каждое из этих племен сыграло в этом свою особую роль.
Когда именно этот союз племен, предводительствуемых мангитами, сформировался в народность под названием «ногайцы», с достаточной точностью не установлено. Во всяком случае термин «ногай», «ногаи» мы уже встречаем в русских документах конца XV в.1 В западноевропейской литературе термины «ногайцы» и «Ногайская Орда» впервые встречаются у Матвея Меховского в 1517 г. , а восточной литературе - в грамотах крымских ханов начала XVI в.
До самой своей смерти (1419) Эдиге правил Мангитским юртом. При нем и его преемниках Ногайская Орда занимала территорию, простиравшуюся между Эмбой и Ликом. Эта территория значительно расширилась при правлении младшего сына Эдиге Нуратдина (1426-1440) за счет занятия близлежащих к Волге земель.
Определение границ этнической территории ногайцев - народа, кочевавшего в разные периоды своей истории на огромных пространствах от гор Алатау до Добруджи, естественно, представляет значительные трудности.
Польский историк Матвей Меховский в 1517 г. писал, что ногайцы являются «наиболее многочисленной и самой крупной Ордой»3. Известный русский историк В.Н. Татищев отмечал, что «Ногай был величайший народ около Астрахани, наполнял всю степь меж гор Кавказских до Лика и по Волге до Суры»4.
Основные кочевья ногайцев размещались по рекам Волге и Лику, хотя границы их земель уходили далеко за эти пределы. На северо-западе Ногайская Орда граничила с Казанским ханством по рекам Самаре, Кенели и Кенельчику, а иногда, передвигаясь со всем скотом к северу, ногайцы доходили до окрестностей Казани. Владения ногайцев доходили и до реки Камы. Башкиры и остяки, жившие у реки Уфы, также платили дань ногайцам1.
На северо-востоке Ногайская Орда граничила с Сибирским ханством, кочуя «под Тюмень, против Ибака» . По утверждению Г.Ф. Миллера, район, лежавший юго-восточнее Тюмени, назывался «Ногайской степью»3. В Сибирском ханстве находился представитель ногайской правящей верхушки и «ногайская знать пользовалась известной частью доходов»4.
Ч.Ч. Валиханов отмечал, что в XVI в. ногайцы имели города и кочевали в степях, известных позднее как киргиз-кайсацкие. Границей между Ногайской Ордой и Казахским ханством являлись Алтайские горы5.
По реке Бузану, впадавшей в Волгу, Ногайская Орда граничила с Астраханским ханством. Астраханский хан платил дань своему могущественному соседу. Ногайская Орда ежегодно получала с Астрахани 40-тыс. алтын6.
Во второй половине XVI в. ногайцы кочевали в низовьях Сыр-Дарьи, у берегов Аральского моря, близ Каракумов, Барсункумов и северовосточных берегов Каспийского моря7. Власть ногайских мурз распространялась и на некоторые «тюркменские улусы»1. Например, сын Исмаи-ла бий Тин-Ахмет в 1564 г. писал Ивану IV, что «тюркмен словет улус, и они люди мои»2. По утверждению Тин-Ахмета, этот улус достался ему «от отца и от прадеда»3.
На западе граница Ногайской Орды проходила по левобережью Волжской низменности, называвшаяся Ногайскою стороною4. Начиная с конца первой четверти XVI в. правый берег стал постоянным уделом ногайских биев и мурз. В 1508 г. один из ногайских мурз Алчагир в письме к Василию III отмечал «... ино мое кочивище Волга»5.
Русско-казанская война 1521 - 1524 гг
Первая треть XVI в. дает факты активного участия Ногайской Орды во внутренних делах Казанского ханства. В среде казанской знати находилось немало желающих привлечь ногайскую конницу для борьбы за власть и против российской гегемонии. Автор XIX в. Г.И. Перетяткович даже усматривал здесь целую «ногайскую партию» - правда лишь на раннем этапе истории Казанского ханства, в XV в.; в 30х XVI в. в ханстве сформировались и боролись между собой уже московская и крымская партии1. Крупный исследователь по истории Казанского ханства М.Г. Худяков уточнил его вывод, отметив, что правильнее было бы говорить о пророссийском и антироссийском лагерях аристократии, которая периодически выбирала для своих целей внешнего союзника, наиболее сильного в данный период2.
Владетельный дом Гиреев сумел в первой половине XVI в. дать Казани ханскую династию, ногайцы же, постоянно находясь рядом, имели возможность предоставлять войска. Однако этому нередко препятствовали несколько обстоятельств.
Начиная с 20-3 0х гг. XVI в. Ногайская Орда была охвачена смутой, и лишь к концу этого десятилетия ногайские мурзы смогли вплотную заняться казанскими делами и участвовать в них. До этого вмешательство ногайцев в жизнь Казани оставалось эпизодическим. Кроме того, ногайцы боялись чрезмерного усиления Крыма в Среднем Поволжье не меньше, чем укрепления влияния России . Но поскольку любая поддержка антимосковских действий в Казанском ханстве объективно усиливала там влияние крымских Гиреев, то ногайские бии и мурзы очень осторожно и не часто решались на прямое вмешательство2.
Заметно, что в этот период отношение правителей Ногайской Орды к Казанскому ханству было, возможно, не слишком почтительным. Отсутствие там постоянной династии, многолетний протекторат России, малочисленная армия, земледельческий образ жизни - все это, на наш взгляд, порождало у ногайцев - скотоводов и воинов, несколько саркастическое восприятие казанцев.
В начале XVI в. Муса и Ямгурчи признавали гегемонию Москвы в Казанском ханстве. Так, например, в 1503 г. ногайский бий Ямгурчи клялся считать своими друзьями друзей Ивана III и казанского хана Мухам-мед-Эмина, а своими врагами - их врагов3. Но с нарастанием смуты в самой Ногайской Орде бии и мурзы раскололись, в частности, и по этому вопросу. Отметим попутно, что в начале войны 1505 г. захваченные в Казани в это время российские купцы были ограблены, пленены 4 и отправлены в Ногайскую Орду5. Это обстоятельство, а также то, что на помощь Мухаммед-Эмину прибыло ногайское двадцатитысячное войско, свидетельствует если не об инициативе ногайцев в государственном перевороте, то об их заинтересованности в нем. Объединенное казан ско-ногайское войско в течение 3 дней безуспешно осаждала Нижний Новгород. Во время перестрелки нижегородцы убили «шурина царева -нагайского мурзу, приведшего нагайския вой ко царю в помощь»1. Через два года, в 1507 г., боясь карательного похода из России, Мухаммед-Эмин решил помириться с Москвой. Таким образом, жертвы, понесенные ногайцами в боях, оказались напрасными.
С этого времени отношения Ногайской Орды с Россией вступили в более спокойное русло. Сарайчик и Москва поддерживали пока дипломатические отношения в основном по поводу политических коалиций или обсуждая казанские дела. Равноправные и более или менее активные связи между Ногайской Ордой и Россией прослеживаются с 1501 г., когда посол бия Ямгурчи привез Ивану III предложение о дружбе и ненападении2. Позднее Ямгурчи объявил русского государя своим отцом и дядей3, что означало признание более низкого иерархического статуса ногайского правителя. Отметим, что тогда бий Ямгурчи в основном старался придерживаться дружелюбной политики в отношении России. Весной 1502 г. бий Ямгурчи и 5 влиятельных ногайских мурз принесли перед русскими послами присягу со взаимными обязательствами быть другу другом и не-другу-недругом4. Все это сопровождалось аналогичными обещаниями в адрес казанского хана - ставленника России.
. Ногайцы в русско-казанском противостоянии в период обороны и взятия Казани
Став нурадином1, мурза Исмаил постепенно сделался подлинным соправителем бия. Он подчеркивал свой статус и в контактах с российским правительством именуя себя братом русского царя с пышной титулатурой «Высочайшего государя, великую власть держащаго повелителя от Исма-ил мирзы» . Вместе со своим старшим братом Юсуфом Исмаил в конце 40х - начале 50х гг. XVI в. в основном удерживая под контролем всех претендовавших на власть и по праву считал себя одним из гарантов их сплоченности и послушания: «И братья наши меньшие, и дети наши из брата нашего княжова слова и из моево слова невыступят, и воины не затева-ти»3.
Удел нурадина Исмаила, в соответствии с его рангом начальника правого крыла, располагался вдоль Волги. Время от времени он подкоче-вывал к Казани, а южным пределом сезонных маршрутов были низовья реки Волга («На усть Волги старейшего нашего Исмаилева изба») Весной 1551 г. русское посольство застало ставку Исмаила «на Чеганех межу Волги и Яика»5 - видимо, во время передвижения на север, к Казани.
И во внутренней, и во внешней политике мурза Исмаил был вполне самостоятелен. Независимо от бия нурадин поддерживал связи с Крымским ханством и Османской империей. Исмаил полностью контролировал подвластные улусы, пересекая каждый случай неповиновения. Так, например, поход 1550 г. мурзы Арслана на русские «украйны», считался чрезвычайным происшествием и вызвал тщательное разбирательство. Такие полномочия были сформулированы самим Исмаилом в 1551 г.: «Братья мои меньшие и дети передо мною правду учинили на том, что из моево слова не выступили. А которые люди по Волге кочюют, и тем с тобою (Иваном IV - Х.С.) не завоеватца. Тот минят (ответственность за это - Х.С.) яз на себя взял»1. В то же время мурза Исмаил реально оценивал свои властные возможности и понимал, что не обладает никакими рычагами, чтобы воспрепятствовать попыткам некоторых ногайских мурз устроить самовольные набеги на российские «украйны». Так, в 1551 г. он сообщал русскому царю: «А братья мои меньшие и дети хотят ити, а того не ведаю, куда пойдут. И ты берегися» .
Правое крыло Орды располагалось ближе других ногайских владений к России, поэтому Москва с Исмаилом общалась более тесно, чем даже с бием Ногайской Орды, понимая вес и влияние нурадина в делах государства. Поэтому для российского правительства нурадин Исмаил к началу 50х гг. XVI в. стал основным политическим партнером и союзником среди ногайских мурз. Исмаил - отдельно от правителя Ногайской Орды — вел переговоры о военных планах России, к нему Иван IV направлял своих послов для заключения особого соглашения о дружбе. Когда же отношения бия Юсуфа с царем Иваном IV стали враждебными, то царь известил Исмаила, что теперь с бием «в дружбе быть не хотим», но при этом царь соблюдает «крепкую дружбу» с нурадином .
Похожие диссертации на Ногайская Орда во взаимоотношениях России с Казанским Ханством в конце XV - середине XVI в.
