Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Документальные публикации журнала в 1955-1962 гг.
1 . Предыстория публикаций 34
2. Обзор и анализ публикаций 55
Глава II. Документальные публикации журнала в 1992-2001 гг.
1. Новая концептуальная направленность журнала 82
2. Обзор и анализ публикаций 97
Глава III. Археографическое оформление опубликованных источников и научно-справочный аппарат публикаций 129
Заключение 170
Приложения: 178
1. Перечень архивов и музеев, документальные материалы которых использованы в публикациях журнала «Исторический архив» по истории Великой Отечественной войны
2. Перечень наиболее значимых документальных публикаций (по мнению диссертанта), напечатаных в журнале «Исторический архив» по истории Великой Отечественной войны (по хронологии)
3. Выдержки из отдельных документов, опубликованных в журнале «Исторический архив» к 55-летию победы в Великой Отечественной войне
Использованные источники и литература 207
- Предыстория публикаций
- Обзор и анализ публикаций
- Обзор и анализ публикаций
- Археографическое оформление опубликованных источников и научно-справочный аппарат публикаций
Предыстория публикаций
Обращение к предыстории документальных публикаций журнала «Исторический архив» позволяет лучше понять и оценить ее современное состояние и достижения российской исторической науки в области изучения документальной истории России, в том числе, и истории Великой Отечественной войны. В этой связи прежде всего отметим, что вряд ли правомерно 1921 год считать годом создания советской исторической периодики потому, что в этом году возникло сразу два исторических журнала - «Пролетарская революция» и «Каторга и ссылка». Следует учитывать и то, что после Октябрьской революции 1917 года процесс создания новой исторической (в том числе и документальной) периодики был весьма многогранен. Он включал в себя, в частности, ликвидацию контрреволюционных изданий, организацию новых, поддержку Советской властью лояльно настроенных журналов. Это и понятно, так как закрытие буржуазной прессы, экспроприация у буржуазии материально-технической базы издания печатной продукции явились одним из условий победы социалистической революции в Советской России.
Вместе с тем, первые шаги Советской власти в области печати не повлекли ускоренной национализации всего полиграфического производства. Советское правительство не пошло на полное уничтожение всей непролетарской, а в ряде случаев и откровенно антисоветской печати. Продолжали выходить и основные дореволюционные журналы - «Русская мысль», «Русское богатство», «Вестник Европы» и др.
Учитывая узость читательской аудитории большинства журналов, Советское государство дало им время закончить свой путь «естественной смертью». Подобным образом, исчерпав запасы бумаги и финансовых средств, к концу 1918-1919 гг. прекратили существование в Петрограде ежемесячный журнал «Русская старина», научно-популярный иллюстрированный исторический журнал «Гермес» и др.
Весьма своеобразно сложилась судьба журнала «Русский исторический архив» (1917-1922 гг.) Идея его создания обсуждалась еще в 1916 г. на Отделении исторических наук и филологии Академии наук и была поддержана ведущими учеными академии. Инициаторами создания журнала явилась группа историков, в которую вошли A.M. Бем, СБ. Веселовский, Э.Д. Гримм, В.Н. Бенешевич, М.А. Дьяконов, Л.П. Карсавин, А.С. Лаппо-Данилевский, Н.К. Никольский, М.А. Полиевктов, М.Д. Приселков, А.Е. Пресняков, СВ. Рождественский, А.А. Шахматов. Это были известные специалисты, интересы которых включали изучение феодализма, внешней политики, истории религии, археографии и летописания. Некоторые из них (Карсавин и Лаппо-Данилевский) тяготели к проблемам методологии и философии истории. Неоднородной была эта группа и по политическим убеждениям и симпатиям.
Академия наук не смогла полностью финансировать издание, и журнал начал издаваться в 1917 г. отчасти на пожертвования. И только с помощью Советской власти, благодаря ассигнованиям со стороны Наркомпроса, оно было продолжено после Октябрьской революции. Этот факт был отмечен в редакционной статье пятого номера журнала, ставшего с 1918г. органом Российской академии наук.
Редколлегия с самого начала объявила себя беспартийной. Первая книга журнала вышла в декабре 1917 г. в Петрограде. Часть инициативной группы во главе с Бенешевичем (редактор) вошла в состав редколлегии. В нем не было упоминания о переменах, происшедших в стране, об Октябрьской революции. И только в пятом номере в статье «От редакции», где говорилось о бедственном положении русской исторической науки, в ряду причин этого явления были названы «бури конца 1917 г.»
Программа нового издания включала исследовательские статьи по традиционной тематике: история России до XVIII в., публикация источников. Характерными оставались все те же преобладания политической и правовой истории России, интерес к персоналиям (Карамзин, Бестужев-Рюмин, Ключевский), а также к современникам (М.А. Дьяконов, А.А. Шахматов, С.А. Белокуров и др.). Как исключение выглядит статья А.Е. Преснякова «Реформа архивного дела» , автор которой являлся активным участником советского архивного строительства. Он проводил большую научно-организационную работу в архивах, совмещая ее с чтением лекций на архивных курсах в Петроградском университете. Статья содержала положительную оценку мероприятий Советского государства в области архивного строительства.
Начавшаяся на основе Декрета СНК РСФСР от 1 июня 1918 г. «О реорганизации и централизации архивного дела», перестройка архивного дела захватила значительную группу ученых старой формации, которая весьма охотно шла на сотрудничество с Советской властью в этой области. Многие из них работали в созданном в Петрограде Комитете по заведованию архивами, позднее преобразованном в Главное управление архивным делом (ГУАД). Именно здесь на одном из заседаний Совета ГУ АД под председательством Д.Б. Рязанова в июне 1918 г. обсуждался вопрос о создании научно-архивного журнала. К реализации замысла были приглашены историки и архивисты, из числа которых была образована комиссия в составе С.Ф. Платонова (председатель), А.С. Лаппо-Данилевского, В.Г. Дружинина, Я.Л. Барскова и А.Е. Преснякова.
Поддержку оказывал и Д.Б. Рязанов. Результатом плодотворной работы комиссии стало создание журнала «Исторический архив».
В сентябре 1919 г. Главным управлением архивным делом РСФСР в Петрограде был издан первый сборник журнала «Исторический архив». Сборник не имел предисловия. В состав его редколлегии вошли ведущие историки-архивисты России: Н.В. Голицын, А.С. Лаппо-Данилевский, С.Ф. Платонов, В. В. Шереметьевский, которые одновременно выступили и авторами опубликованных в нем статей. В этом сборнике был опубликован главный документ складывавшегося советского архивоведения «Декрет о реорганизации и централизации архивного дела» от 1 июня 1918 года, утвержденный Совнаркомом РСФСР.
«Исторический архив» вызвал к себе противоречивое отношение. В рецензии М.К. Лемке, опубликованной в журнале «Книга и революция», говорилось о назначении нового издания: вводить в научный оборот материалы историко-революционного характера, подчеркивалась необходимость придания ему архивоведческого профиля. Анализируя статьи, рецензент отмечал, прежде всего, их неактуальность.
Действительно, более половины объема номера журнала занимали работы по архивной тематике. В то же время статьи по истории России включали исследования М.А. Дьяконова, А.С. Лаппо-Данилевского, С.Ф. Платонова и других, посвященные главным образом XVII-XIX вв.; касались частных сюжетов. Авторский состав, бесспорно, повлиял на тематическую направленность журнала: она была традиционной, как и традиционным был подход к журналу как общеисторическому и публикаторскому изданию, а не архивоведческому. Несомненно, редколлегия во главе с А.Е. Пресняковым мыслила прежде всего журнал с широким подходом, что как нельзя соответствовало интересам исторической науки того времени. Журнал возник в трудные годы, когда большинство старых исторических изданий прекратило по тем или иным причинам (прежде всего в связи с бедственным материальным положением) свое существование. Историки воспользовались возможностью публикации прежде всего научных исследований.
В 1921 году Главное управление архивным делом РСФСР и редакция журнала «Исторический архив» выпустили в свет в Государственном издательстве (ГИЗ) сборник материалов и статей, обозначенный как «Исторический архив. Выпуск 1». В сборнике не было предисловия, не был также обнародован состав редакционной коллегии. Авторами статей являлись Н. Блинов, Л. Дейч, В. Нечаев. Преобладающие в сборнике публикации архивных документов также были подписаны их составителями. Среди документальных публикаций значительный исторический интерес представляли следующие материалы:
1. Из жизни архивных комиссий: Проект положения об описании и хранении губернских древностей, выработанный Н.В. Калачовым (с. 14-16) (1882; Архив бывш. Министерства внутренних дел Российской империи; Гессен Ю.);
2. Записка генерала Броневского об Императорском лицее (с. 39-44) (1849; Секретный архив бывш. III Отделения с.е.и.в. Канцелярии; Водовозов В.);
3. К истории морозовской стачки 1885 года: Записка владимирского губернатора о беспорядках, начавшихся 7 сего января на фабриках Товарищества Никольской мануфактуры Саввы Морозова Сын и К0, и о мерах, принятых к их прекращению (с. 80-92) (1885; Архив бывш. III отделения Департамента полиции; Валк С.Н.);
4. Доклад по делу о возникших в Санкт-Петербурге в 1894 и 1895 гг. преступных кружках лиц, именующих себя «социал-демократами» (с. 93-178; 247) (1894-1895; Архив бывш. Департамента полиции)
Обзор и анализ публикаций
Документальные публикации журнала в 1955-1962 гг. по истории Великой Отечественной войны освещают ее документальные фрагменты по многим проблемам и аспектам за все годы военного времени. Среди них наиболее четко и достаточно полно прослеживаются и просматриваются вопросы:
1) боевые действия (положение на фронте);
2) работа тыла (военно-промышленное и сельскохозяйственное производство);
3) партизанская и подпольная борьба советских и зарубежных граждан против фашизма;
4) героизм, патриотизм и интернационализм советского народа;
5) международная и внешнеполитическая деятельность Советского государства.
Прежде всего отметим, что в публикаторской деятельности журнала уделено большое внимание вопросам, посвященным истории боевых действий и связанных с ними положением на фронте. В этой связи неоценимое во всех отношениях (научном, военном, патриотическом, государственном, гражданском) значение имеют публикации, посвященные первым дням истории Великой Отечественной войны. Их ценность состоит в том, что сохранилось сравнительно мало документальных материалов, освещающих начало военных действий. Тем ценнее является публикация документов и материалов о боевых действиях пограничников в первые дни войны, учитывая, что большая часть документальных материалов погибла вместе с пограничниками, защищавшими рубежи Родины. Среди них выделяются такие документальные публикации как:
- «Советские пограничники в первые дни Великой Отечественной войны»;1
- «На Брест-Бобруйском направлении в первые дни Отечественной войны» (отрывки из книги воспоминаний «Пережитое» генерал-полковника Л.М. Сандалова)2.
Опубликованные журналом документы о боевых действиях пограничников приводят выдержки из доклада командования войсками по охране тыла Северо-Западного фронта о боевых действиях пограничного отряда. Они свидетельствуют о том, что границы Советского Союза, охраняемые немногочисленными пограничными войсками, вооруженными главным образом легким стрелковым оружием, являлись для фашистской армии серьезным препятствием, преодолеть которое стоило ей больших сил и потерь. Каждая пограничная застава, огневая точка, огневой рубеж, оборонявшийся пограничниками, оказывал сопротивление врагу, не сдавая позиций до тех пор, пока оставался в строю хоть один защитник. Оставаясь в окружении, многие пограничные заставы, группы пограничников продолжали оказывать упорное сопротивление во много раз превосходящему противнику, сковывали его значительные силы и наносили фашистским войскам серьезные потери в технике и живой силе (см. док. №№ 1, 2, 3, 4 и др.).
Вступив в неравную схватку с врагом, советские пограничники уже в первые дни войны совершили немало подвигов, вошедших в историю Великой Отечественной войны яркими примерами выполнения воинского долга (см. док. №№ 11, 13). Пограничники первыми охладили воинственный пыл гитлеровских войск, рассчитывавших на легкие победы на Восточном фронте. Они истребляли разведывательные отряды и передовые части немецких войск; заставляли фашистское командование досрочно вводить в боевые действия свои новые силы и средства, предназначенные для развертывания операций в более поздние сроки. Пограничники существенно способствовали ослаблению таких временных преимуществ фашистских войск, как внезапность нападения, численное превосходство в живой силе и боевой технике, и помогли Красной Армии выиграть время, давая возможность подойти ее частям, развернуться, подвести резервы и закрепиться на более выгодных рубежах. Вместе с частями Красной Армии пограничные заставы, комендатуры, отряды в июне-июле 1941 г. упорно сражались на оборонительных рубежах, принимали активное участие в многочисленных контратаках, выполняли наиболее ответственные задания командования Красной Армии по разведке, участию в арьергардных боях, обороне важнейших стратегических пунктов, прикрытию отхода регулярных частей Красной Армии (см. док. №№ 4, 5, 6).
Указанные выше документы были выявлены в документальных фондах Музея пограничных войск.
Начало войны освещает и другая публикация, представленная таким документальным источником, как мемуары генерала Л.М. Сандалова . В своих воспоминаниях генерал, прежде всего, характеризует предвоенное состояние советских вооруженных сил, что представляет несомненный интерес. Их ценность определяется тем, что характеристику дает один из профессиональных военных, к тому же занимавший накануне войны высокий пост начальника оперативного управления Западного военного округа Советского государства. «Перед нарастающей угрозой войны в конце 1940 г. и начале 1941 г. - писал генерал, - советское правительство и главное командование приняли ряд мер по усилению мощи к боевой готовности вооруженных сил и сразу начали проводить их в жизнь. Стрелковые дивизии - в первую очередь в приграничных округах -переводились на увеличенные штаты, оснащались новым артиллерийским, противотанковым и ручным оружием; их разведывательные батальоны получили легкие танки, бронеавтомобили.
Началось широкое формирование новых механизированных корпусов. Устаревшие самолеты заменялись машинами более совершенной конструкции. Был утвержден план строительства новых аэродромов с бетонированными полосами; комплектовались части противовоздушной обороны для прикрытия больших городов и важных военных объектов».
В августе 1940 г. Л.М. Сандалов был назначен начальником штаба 4-ой армии. В этой связи небезынтересны его воспоминания о допущенных ошибках и просчетах в формировании и дислокации, размещении и расположении армейских подразделений накануне войны. Более того, генерал пишет о том, что: «Заявление ТАСС1 притупило бдительность наших войск. У командного состава оно породило уверенность в том, что в центре положение на наших границах не вызывает особых опасений, что, по-видимому, есть какие-то неизвестные обстоятельства, дающие возможность нашему правительству оставаться спокойными, что слухи о близкой войне с Германией распускают наши враги, стремящиеся столкнуть нас с немцами.
Имеется в виду опубликованное 14 июня 1941 г. в «Правде» заявление ТАСС о беспочвенности слухов о нападении Германии на СССР.
Однако надо признаться, что и в последнюю перед немецким вторжением неделю было получено немало сведений (как от частей, так и из штаба округа) о том, что немецкие части выдвигаются к границе, что по ночам на ряде участков за р. Бугом слышен шум танковых моторов, что немецкие самолеты залетают на нашу территорию. Через гражданское население упорно продолжали распространяться слухи о скором вторжении немцев. Но так как все эти сведения и слухи были уже не новы, а высшее командование на них никак не реагировало, то и у нас внимание к донесениям с границы притупилось».
Ценность данной публикации, основанной на материалах Центрального архива Министерства обороны, состоит, прежде всего в том, что уже в 1961 году были опубликованы материалы, свидетельствовавшие об ошибках Советского государства в условиях начала войны. Тем самым они опровергают измышления тех «исследователей», которые пытаются себе приписать «открытие» просчетов советского руководства в начальный период войны. Более того, воспоминания ценны и тем, что на примере боевых действий 4-ой армии в них анализируются причины первых тяжелых потерь и отступления советских войск.
Одной из основных причин, безусловно, являлась внезапность нападения врага. Огромной урон от внезапного артиллерийского и авиационного удара по пунктам размещения войск, особенно вблизи от границы, по аэродромам, штабам и складам.
Обзор и анализ публикаций
Документальные публикации журнала в 1992-2001 гг. по истории Великой Отечественной войны являются продолжением его публикаторской деятельности, но на новом уровне современного развития исторической науки с учетом существенного изменения общественно-политической обстановки в российском обществе и утверждения нового государственного устройства Российской Федерации.
Выделим наиболее значимые темы публикаций за 1992-2001 гг.:
1) боевые действия (положение на фронте, состояние вооруженных сил СССР);
2) работа тыла (военно-промышленное производство и положение в тылу);
3) предыстория и начальный период войны (проблема «внезапности» нападения Германии и ее союзников);
4) героизм и патриотизм народа;
5) проблемы военнопленных и их реабилитация;
6) общие проблемы Второй мировой войны.
Довольно подробно освещают журнальные публикации 1992-2001 гг. тему боевых действий на фронтах Великой Отечественной войны. Среди многочисленных публикаций выделим следующие:
- «Жаркое лето сорок первого года. Документы ГКО и Ставки периода Смоленского сражения (июль - сентябрь 1941 г.)»1;
- «Потери на море и совершенствование руководства флотом. Докладная записка адмирала Н. Г. Кузнецова И.В. Сталину о действиях ВМФ СССР в июне 1941- октябре 1943 гг.»2;
- «Военно-Воздушные силы Германии и СССР. Документы Центрального Архива Министерства Обороны РФ о состоянии германских и советских ВВС» ;
- «В небе Прибалтики»4.
Рассмотрим публикацию о Смоленском сражении5. В историографии Великой Отечественной войны Смоленское сражение (10 июля - 10 августа 1941 г.) рассматривается как успешный результат оборонительных и наступательных операций РККА. Ценностью данной публикации является раскрытие малоизвестных сторон и деталей Смоленского сражения.
Интерес представляют: Приказ № 2 Государственного Комитета обороны об организации обороны Смоленска (документ № 1); Постановление Государственного Комитета обороны о реорганизации фронтов и изменениях в командном составе РККА (документ № 5); записи переговоров по прямому проводу И. В. Сталина с командованием фронтов, а также их доклады, донесения, направленные в Ставку и ГКО. Перечисленные документы позволяют судить о методах руководства войсками со стороны Ставки, ГКО и Верховного Главнокомандующего. Опубликованные «Историческим архивом» документы наглядно характеризуют проблемы, возникавшие в ходе сражения (см. документы № 2, № 4).
Самым критическим по содержанию является документ-донесение уполномоченного ГКО по Смоленской области о положении в освобожденных районах и в войсках 30 армии (документ № 12) «... дисциплина слабая, красноармейцы не знают, как определить по знакам различия командиров, даже генерала. Разговаривая с генералом, держат себя за панибрата, вступают в пререкания с командованием. Политическая работа с ними не велась с момента поступления их в армию. Газеты до них не доходят, даже младшие командиры бывают с ними редко (они заявили мне: во время боя мы никогда не видим своих командиров). Кормят в этой части неважно, хотя и имеются все возможности улучшить питание.... Чувствуется недовольство. А результат? В первом же бою из прибывшего пополнения в 30-ю армию три группы красноармейцев (около 30 человек) перешли к немцам. Наступают холода, в таком виде красноармейцев оставлять нельзя...» . Особую ценность в этой публикации представляют: донесение уполномоченного ГКО по Смоленской области и доклад командования Западного фронта о выходе из окружения частей 22 армии. Бесспорно, важным является тот факт, что сведения о потерях даются по каждой из дивизий в сопоставлении с данными списочного состава подразделений перед вступлением в бой.
Несомненный интерес представляет докладная записка наркома ВМФ СССР адмирала Н. Г. Кузнецова И. В. Сталину от 4 декабря 1943 г. о потерях на море и совершенствовании руководства флотом1.
В основе доклада наркома адмирала Н. Г. Кузнецова - потери советской стороны в боевых кораблях и транспортных судах в сопоставлении с потерями противника; а также объемы морских перевозок. Однако в аннотации к данной публикации указывается на явную гипертрофированность указанных потерь противника. Потери же кораблей противника сильно преувеличены из-за существовавшей в те годы системы учета, при которой один подбитый объект засчитывался разным соединениям и даже различным родам сил. Во второй половине войны потопление (уничтожение) кораблей, судов, самолетов, мин и прочее засчитывалось после подтверждения фотоконтролем и другими данными. За каждый уничтоженный объект предусматривалось денежное вознаграждение.
В целом приводимые в докладе потери советских флотов близки к фактическим, хотя при составлении записки не были учтены те корабли, которые после потопления были подняты Экспедицией подводных работ особого назначения (за годы Великой Отечественной войны ею было поднято 1920 различных затопленных судов) и частично отремонтированы. В то же время в число потерь включены суда и корабли, уничтоженные и просто брошенные при оставлении военно-морских баз и портов. Всего за годы Великой Отечественной войны погибло 1014 советских кораблей различных классов. Суммарные потери флота Германии и ее союзников от ударов ВМФ СССР составили более 1300 судов.
Из доклада наркома Военно-морского флота СССР Н. Г. Кузнецова можно сделать вывод о том, что противоборство с морскими силами противника и транспортные перевозки он считал основным в боевой деятельности флота. Фактически же главным была совместная с сухопутными войсками борьба за удержание и освобождение приморских районов-плацдармов, что нашло свое отражение в директиве Ставки Верховного Главнокомандования (ВГК) от 31 марта 1944 г. Именно в этом более позднем документе был обобщен опыт руководства ВМФ более чем за два года войны и сформулированы принципы управления силами флота и их взаимодействия с сухопутными войсками.
Публикация «Военно-воздушные силы Германии и СССР»1 продолжает уже упоминавшуюся2 в начале 2-ой главы работы тему сравнительной характеристики боеспособности Красной Армии и Вермахта накануне и в ходе войны.3
В данную публикацию включены выявленные в фонде Центрального архива Министерства обороны РФ (ЦАМО) четыре документа. Первый из них - доклад помощника военного атташе СССР в Германии полковника Скорнякова о состоянии ВВС Германии к весне 1941 г. Он был направлен наркому обороны С. К. Тимошенко разведуправлением Генштаба РККА. Важным в опубликованном докладе является: оценка и анализ боеспособности германских ВВС: боевой состав воздушного флота, качественное состояние боевой техники и вооружения.
Археографическое оформление опубликованных источников и научно-справочный аппарат публикаций
При написании данной главы диссертации исходим из того, что археография (от «архео» и «графия») является вспомогательной исторической дисциплиной, разрабатывающей теорию и методику издания письменных исторических источников. Содержание главы не затрагивает сложные и в известной степени спорные вопросы конституирования археографии в качестве самостоятельной исторической дисциплины в современных условиях развития исторической науки1. Это является темой специального исследования. Данная работа же ставит перед собой менее сложную задачу, определяя ее как анализ археографического оформления опубликованных источников и научно-справочного аппарата публикаций по теме: «Документальные публикации журнала «Исторический архив» по истории Великой Отечественной войны». При этом в работе сделана попытка рассмотрения источника раскрывающего его природу, сущность, специфику отражения в нем действительности, особенности содержащейся информации, его гносеологическую (познавательную) функцию в исследуемых документальных публикациях.
В этой связи отметим, что вопросами теории источника занимались и занимаются как зарубежные, так и отечественные историки-исследователи. Из их исследований по нашему мнению, в основном можно выделить два ведущих направления: позитивистское, рассматривающее источники как чувственно данные историку «вещи», в которых содержатся «готовые» или «полу готовые» факты, лишь регистрируемые историком; субъективистское, рассматривающее источник как порождение исключительно индивидуальной человеческой психики. Историки данного направления утверждают, что источник не отражает того, что было в действительности, а содержат лишь то, что видит в нем историк, отрицая тем самым его объективную природу. Следовательно отрицают саму возможность объективного познания на основе источников исторического прошлого.
Между тем, главный подход к источнику состоит, как представляется, в утверждении объективной природы источников и возможности, тем самым, реконструирования по ним реального исторического процесса. Источник не только поставляет сведения о тех или иных явлениях, фактах и событиях прошлого, но и сам по себе представляет исторический факт или историческое событие.
Исторические источники как источники не создаются, они становятся ими лишь тогда, когда по ним начинают изучать историю. Они появляются в реальной жизни в связи с определенными потребностями людей, предназначаются для несения тех или иных служебных функций (общественных и личных). Обычно человек, создавая какой-либо предмет, вовсе не задумывается над тем, как будет использован этот предмет после того, когда выполнит свои функции. Его гораздо больше беспокоит то, что нужно для дела, чем-то, что будет изучать впоследствии специалист-историк. Таким образом, источник имеет как бы две жизни, две функции, две формы: доисточниковую и источниковую. Историк берет его во «второй жизни», во вторичной форме. И отчетливое представление об этом имеет значение в ряде аспектов.
Во-первых, то, что источник был доисточником и позволяет рассматривать его как реальное явление исторического процесса, как звено этого процесса. Во-вторых, обнаруживается прямая закономерная связь между местом источника, каким он был в доисточниковой жизни, и местом его в источниковой базе исторической науки. Чем существеннее была его первичная социальная функция, глубже влияние на другие события, шире сфера действия, тем большую ценность он представляет как источник исторического знания. Наконец, в-третьих, именно то, что источник сложился как историческое явление со всеми присущими реальным фактам существенными свойствами (закономерность, историческая обусловленность возникновения, объективность существования, социальная природа) позволяет распространить на его изучение научно-обоснованную методологию познания социальных явлений в целом, подойти к нему с позиций материалистического понимания истории.
Вместе с тем, то, что источник имеет объективную природу, отражает объективную реальность, не означает, что он всегда отражает ее достоверно, что воспроизведенная создателем (автором) источника картина событий непременно им адекватна, вполне совпадает с ними. И дело здесь заключается не только в относительности человеческого знания, невозможности для него охватить все связи и опосредования отображаемого явления, но и в возможности подчас невольного, а порой и преднамеренного искажения событий и фактов. Дело в том, что источники могут быть ложные, когда их авторы ошибаются, и лживые когда их авторы умышленно лгут. Но и в последнем случае источник не утрачивает своего объективного характера, отражая условия своего создания, включая и неблаговидные намерения его автора. Причем нередко именно эти условия, позиция автора представляют для историка первостепенный интерес в источнике.
Источники создаются человеком и поэтому отражают человеческую деятельность. Тем самым определяется их сущность, общее свойство -отражение истории, так как история - это и есть деятельность человека, людей и иного содержания она не имеет. Человеческая деятельность как социально-философская категория есть любое проявление социальной, общественной активности. При этом она всегда является общественной деятельностью, как общественный характер носит и самое бытие человека. Именно поэтому источник и является явлением общественным. Связь источника с деятельностью человека, людей, выступает более рельефно, если проследить его зависимость от общественных отношений, которые являются необходимой формой человеческой деятельности. Это и понятно, так как деятельность общественного человека может осуществляться только в форме отношений, в которые он вступает, преследуя свои цели. Появляясь в процессе и в результате человеческой деятельности, источник приобретает качественную определенность как продукт тех или иных общественных отношений, в особенности материальных и идеологических отношений. Среди материальных отношений основными являются производственные, экономические; среди идеологических - политические, социальные, религиозные, этические. Общественные отношения изменяются с изменением и развитием общественной жизни в рамках той или иной цивилизации. Соответственно меняются и типы, виды и разновидности источников, производимых новыми общественными отношениями.
В этой связи необходимо отметить, что функция источника - нести исследователю фактическое знание - позволяет подойти к решению вопроса о выяснении сущности понятия «факт», что имеет огромное методологическое значение. В самом деле, признание или отрицание объективной природы «факта», утверждение или отрицание возможности его объективного познания, объективно-истинного его отражения историком - это, по существу, основной философский вопрос исторической науки. Именно поэтому данной проблеме посвящена огромная литература как марксистского, так и немарксистского направления. Именно поэтому в современной российской исторической науке уделяется всестороннее внимание анализу толкования несовпадающих понятий «факта».
По нашему мнению, под «фактом» следует понимать само реальное явление, событие, фрагмент исторической действительности, действительно существующие или существовавшие общественные отношения. Это общее определение дифференцируется на такие понятия, как «реальный факт», «факт истории», «исторический факт», «научно-исторический факт», «факт-источник». Не останавливаясь на анализе указанных понятий (это задача специального исследования), отметим лишь, что факт-источник образуется в результате непосредственного общения людей с явлениями, отраженными в источнике. Научное фактическое знание, содержащееся в литературе, создается в результате работы исследователя, лишенного возможности непосредственного наблюдения изучаемых явлений. В этом смысле мы можем говорить об источнике как о непосредственном отражении реального исторического процесса. В принципе в целом ряде случаев определение того или иного материала как источника не вызывает существенных затруднений. Даже малоискушенный исследователь, не задумываясь, отнесет делопроизводственную переписку и другие разновидности подобных документальных материалов к источникам. Но, пользуясь критерием непосредственности отражения, мы можем определить и разграничить источники и в тех случаях, когда это представляет определенные трудности для отделения или разграничения источников от неисточников. В этом отношении применения критерия непосредственности способствует выявлению источникового потенциала материалов, основным своим содержанием к источникам не относящихся.
