Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Основные течения и деятели реформистского народничества 23
1.1. Зарождение реформистского народничества 23
1.2. Правореформистское народничество 26
1.3. Левореформистское народничество 57
1.4. О взаимоотношениях либералов и деятелей реформистского народничества 78
ГЛАВА II. Народники-реформисты о проблемах развития местного самоуправления, национальных и религиозных отношений 88
2.1. О местном самоуправлении 88
2.2. О национальных проблемах в Российской Империи 119
2.3. О религиозных проблемах России 152
ГЛАВА III. Народники-реформисты о проблемах русского крестьянства 175
3.1. О системе переделов и разверстки земли в русской общине 176
3.2 О круговой поруке 192
3.3. О причинах кризиса общинного землевладения 196
3.4. Об агрикультурной теории выхода из кризиса 204
3.5. Об отхожих промыслах 207
3.6. О переселениях 214
3.7. О помещичьем землевладении 219
3.8. О народном кредите 232 Заключение 246 Примечания 257
Источники и литература 280
- Правореформистское народничество
- О взаимоотношениях либералов и деятелей реформистского народничества
- О национальных проблемах в Российской Империи
- О причинах кризиса общинного землевладения
Правореформистское народничество
Н.А.Троицкий подчеркивал, что в начале 80-х-90-х гг. сохранялась революционно-демократическая тенденция, однако в целом этот период он определял как период господства либерального народничества. Исследователь разделял этот период на два этапа: 1) 1882-1887 гг. - отступление революционно-народнического движения и оформление идеологических устоев либерального народничества, одновременно из общего потока народничества выделялась пролетарско-демократическая струя; 2) 1888-1895 гг. - расцвет либерального народничества и начало его идейного разложения.41
Многие участники дискуссии поддержали точку зрения Троицкого, но с некоторыми хронологическими уточнениями. Так., А.Ф.Мартынов говорил о 1883-1895 гг. как о периоде вырождения народничества в реакционное и умеренно-либеральное. В.А.Дьяков прочертил период либерального народничества с середины 80-х гг. до 1895 г. Х.С.Гуревич поддержал внутреннюю периодизацию Н.А.Троицкого на том основании, что попытка убийства Александра III в 1887 г. была последним всплеском народовольческого движения.42
Выражая общее мнение участников дискуссии, П.С.Ткаченко отметил тот факт, что вопросы либерального народничества в историографии совершенно не разработаны.43
Определенное внимание советская историография 60-70-х гг. уделяла вопросу о взаимоотношениях реформистского народничества с «классическим» либерализмом. И.А.Цаголов выделял группу «либералов с народническими идеями», таких, как Ю.Э. Янсон и А.И. Чупров.44 В.Н.Гинев, опираясь на ленинские высказывания, указывал на то, что ставить знак равенства между либералами и либеральными народниками не стоит.45 В то же время позднее он отмечал, что «для будущих энесов с самого начала их публицистической деятельности была характерна близость к либеральным кругам, группировавшихся вокруг журнала "Освобождение" и объединившихся в 1904 г. в "Союз освобождения"». При этом, подчеркивает исследователь, публицисты из «Русского богатства», расходясь в определении социального идеала с либералами, находили точки соприкосновения при определении ближайших государственно-политических реформ, не всегда соглашаясь с выбором способов их достижения.46
По мнению Н.Д.Ерофеева, рост взаимопонимания между идеологами народничества и либерализма отражал крепнущие связи народнической интеллигенции с либералами в земствах. Он выражал несогласие с В.Г.Хоросом, который был убежден, что журнал «Русское богатство» стремился отмежеваться от либерализма. Н.Д.Ерофеев считал, что В.Г.Хорос неправильно истолковал уход из журнала правых народнических экономистов. Н.Д.Ерофеев показал, что этот факт свидетельствовал лишь о замене одной «одряхлевшей тенденции», «потерявшей всякий кредит» в обществе, другой, более современной, «отражающей в известной степени все обостряющийся конфликт буржуазных отношений в деревне с дворянско-бюрократической политической системой».47
Представляется, что вопрос об эволюции реформистского народничества и о развитии теоретической мысли отдельных его представителей был изучен в 60-80-е гг. недостаточно. Были исследованы взгляды Михайловского, Воронцова, Даниельсона, но лишь до середины 90-х гг.48 Это объясняется господством точки зрения, что с этого периода реформистское народничество потерпело поражение в борьбе с марксизмом и начался новый, пролетарский этап освободительного движения.
Следует отметить, что если в 30-50 гг. реформистское народничество мазалось одной черной краской, оттенки не различались, казались не стоящими внимания, то в 60-80-х гг. в историографии уже указывалось на разные направления. Признавались заслуги Н.Ф. Даниельсона - переводчика «Капитала» К.Маркса. Для «реабилитации» деятелей реформистского народничества в это время часто использовали факты, подтверждающие их участие в революционном движении. Так, в 1958 г. С.Н.Валк опубликовал статью «С.Н.Кривенко в нелегальной литературе», где поместил сведения о революционной деятельности публициста49. После этого господствующим стал взгляд на молодого Кривенко как на деятельного члена «Народной воли». А.А.Галактионов и П.Ф.Никандров, с одной стороны, признавали наличие либеральной тенденции в деятельности Михайловского, но, в то же время, указывали на его связь с революционным подпольем.50
Однако вплоть до конца 70-х гг. практически отсутствовали работы, посвященные реформистскому народничеству рубежа ХІХ-ХХ вв., т.е. периода его наиболее острого противостояния марксизму. Ситуация изменилась с появлением работ В.И.Харламова, внесшего заметный вклад в научное изучение правого крыла либерального народничества, особенно творческого наследия И.И.Каблица. Он одним из первых указал на отсутствие конкретно-исторических исследований «идеологии либерального народничества в целом и взглядов отдельных представителей этого течения общественной мысли».51 Следует отметить, что В.И.Харламов использовал термины «либеральное народничество» и «легальное народничество», не ставя между ними знака равенства. По его мнению, второе понятие шире первого и акцентирует внимание на подцензурном способе изложения взглядов легальных народников. Очень ценным, на наш взгляд, является мнение В.И.Харламова о том, что легальные народники «умели проводить свои идеи достаточно ясно и. сквозь препоны цензуры, что освобождает современников от домысливания того, чего не было в статьях легально-народнических мыслителей».52 По мнению исследователя, либерально-народническая мысль представляет собой особое течение внутри широкого пласта народного миросозерцания, являясь реформизмом в рамках крестьянского социализма.
В постсоветский период в российской историографии идет процесс переосмысления творческого наследия реформистского народничества. Исследователи обращают внимание на разные аспекты народнической идеологии: экономический, социологический, культурологический, философский, исторический, источниковедческий и т.д. Б.П.Балуев в монографии «Либеральное народничество на рубеже XIX-XX веков» (М., 1995) попытался показать либеральное народничество изнутри, опираясь главным образом на многочисленные научные и публицистические работы представителей рассматриваемого течения общественной мысли, на их взаимные оценки и полемику между собой и с представителями других общественно-политических сил. Разобрав концепции основных идеологов либерального народничества, Б.П.Балуев пришел к выводу, что их разногласия во многом строились на второстепенных вопросах, а по принципиальным вопросам у них было много общего. По его мнению, встречающееся иногда в нашей научной литературе название «легальное народничество» является не вполне корректным и правомерным, ибо понятие «легальный» не есть синомим понятия «либеральный», так же как «нелегальный» вовсе не означает «революционный».53 В конце 90-х гг. также были опубликованы книги В.В.Зверева «Н.Ф.Даниельсон и В.П.Воронцов. Два портрета на фоне русского капитализма» (М., 1997) и «Реформаторское народничество и проблема модернизации России. От сороковых к девяностым годам XIX века» (М.,1997). В этих книгах, а также в своих статьях автор обращал внимание на идейное многообразие исторических форм народнической доктрины, «что изначально создавало почву для различного понимания ее основных элементов»54. Единственным объединяющим элементом у народников-реформистов он считает лишь признание необходимости ненасильственной «мирной эволюции страны». В.В.Зверев делает вывод о том, «что классическое народничество уже не могло предложить всеобъемлющие программы переустройста общества и нуждалось в серьезной идейной подпитке
О взаимоотношениях либералов и деятелей реформистского народничества
В основном это вопросы, связанные с улучшением сельского хозяйства, развитием здравоохранения, народного призрения. Я.В.Абрамов подчеркивал, что количественные размеры мероприятий земства по улучшению экономического положения населения пока невелики, но это объясняется тем, что они «явились преимущественно в последнее время». По его мнению, земская инициатива сыграла важную роль в принятии таких законодательных мер, как понижение выкупных платежей, отмена подушной подати, облегчение для крестьянских обществ арендования казенных земель, меры по устройству кустарей и переселенцев, лесоохранительный закон и т. д.22
Очень высоко оценивали оба автора темпы развития земской медицины. Как подчёркивал Я.В.Абрамов, занимаясь лечением населения, земская медицина добилась более или менее постоянных результатов, обеспечивающих как будущую врачебную работу, так и имеющих огромное санитарное и экономическое значение. Главное - изменилось отношение населения к врачам и больницам. Если у земских больниц и есть какие-то недостатки, то они - «только слабая тень таких же недостатков дореформенных больниц, к тому же это временное явление, допускаемое в основном в силу невозможности по экономическим причинам сразу поставить дело как следует». Абрамов призывал земства взять в свои руки физическое воспитание деревенских детей.23
Абрамов был решительным противником политизации земских учреждений и не претендовал на роль разработчика планов реформирования земств. Себя он рассматривал лишь как популяризатора и пропагандиста достижений органов местного самоуправления. Он при этом критиковал те выборные органы, куда, по его мнению, попадали говоруны, краснобаи, Цицероны уездного масштаба.
Помимо вопросов здравоохранения и воспитания, земства, по мнению автора «теории малых дел», могли решать и проблемы крестьян. Так, решение проблемы малоземелья, как он считал, во многом было связано с предоставлением крестьянам при посредстве земств кредитов на покупку земли или на аренду государственной собственности. Абрамов также считал, что земства должны пропагандировать старинную систему общественных запашек. Получаемые с них доходы могли быть использованы для выплат в местный бюджет, а жители села приобретали бы навыки совместного труда во имя общего блага. Народник также пропагандировал опыт ряда земств по обеспечению населения семенами, по разведению пород скота, по распространению агрономических знаний в крестьянской среде.24 Современный исследователь жизни Я.В.Абрамова отмечает, что его предложения по улучшению благосостояния почти текстуально совпадали с программой российских либералов.25
Е.Д.Максимов уделял особое внимание деятельности земств в области общественного призрения. Он указывал на то, что начав свою работу при чрезвычайно неблагоприятных условиях, с уменьшенными средствами, при недостатке внимания к своим нуждам со стороны административных властей, земские учреждения тем не менее сделали для общественного призрения немало. Поэтому он считал, что общественное призрение и впредь должно оставаться в преимущественном ведении земств. При этом необходимо изыскать постоянные и значительные средства на эти цели. Он также призывал объединить все дело призрения в России и привлечь к нему возможно большее внимание центральной власти для удовлетворения тех нужд его, которые выходят за пределы местной деятельности. 6 Обобщая опыт разных земств, публицист отмечал, что они стремились образовать и особый состав учреждений и органов, занимающихся общественным призрением. Он находил интересной практику замены некоторыми земствами в селениях и волостях коллегиальных учреждений в виде попечительств, единичными деятелями в лице попечителей. Максимов объяснял этот факт, с одной стороны, недомолвками закона, а в некоторых местностях и недостатком вполне известных земству деятелей. Он также выступал за включение в состав попечительств представителей мелких жертвователей. При этом условии, считал он, возможно рассчитывать на привлечение к делу призрения в деревнях и «таких мелких, но часто очень полезных деятелей», как учителя, фельдшера, церковнослужители и других лиц, не входящих в состав крестьянских обществ и не обладающих средствами для крупных пожертвований.
Максимов был убежден, что достаточное количество попыток создать местные органы для проведения в жизнь всего дела призрения или отдельных частей его, показывало на созревшую в земстве и в населении потребность в них и на необходимость установить для руководства нормальные типы губернских, уездных и сельских органов». Нежелательно «выделение их в особую внезем-скую организацию». Публицист отмечал, что земства выделяли на общественное призрение почти 10% своего необязательного бюджета, «т.е. такую сумму, выше которой и невозможно было ожидать, ввиду того значения общественного призрения, которое оно имеет в ряду других земских дел». Сравнивая состояние дел с выделением средств на благотворительность в земских и неземских губерниях, Максимов приходил к выводу, что в губерниях земских дела обстоят значительно лучше.
Указанный публицист был уверен, что земству по силам справиться с новой задачей - обеспечить всеобщее обучение детей. Последнее, по убеждению Максимова, стало бы возможным с открытием достаточных по вместимости земских народных училищ во всех селениях, имеющих не менее шестидесяти детей трех школьных возрастов и с учреждением в остальных населенных местах, если они отстоят на значительном расстоянии от нормальной школы, филиальных отделений этих училищ. При этом он рассчитывал на помощь государства, которое имеет стомиллионное превышение доходов над расходами. При этом условии, по его мнению, всеобщее обучение могло бы сделаться достоянием русского народа еще до окончания XIX столетия.29
Е.Д. Максимов затрагивал и проблемы городского хозяйства. Он признавал, что в этой сфере существуют серьезные недоработки. Так, многие города сидели в болоте столетиями, а городские думы и не думали приступать к их осушению. Во многих местах совершенно неудовлетворительно был поставлен санитарный надзор за качеством продуктов потребления. Другим недостатком в деятельности городских дум и управ он считал то, что они, прибегая к займам, слишком «по-коммерчески и по-хозяйски» употребляют их на такие пред-предприятия, как бойни, торговые ряды и другие, дающие им значительные барыши. Максимов признавал, что получение подобных предприятий для городов, , очень важно, особенно, если при них бывает такая польза, как, например, при устройстве хорошо организованных скотобоен. Но при этом он призывал городских деятелей не увлекаться созданием одних только подобных доходных предприятий, а обращать внимание и на другие, польза от которых «не измеряется одним рублём и барышем».30
О национальных проблемах в Российской Империи
С.Н.Южаков подчеркивал неоднозначность этой проблемы. Ведь в понятия «русификация» и «полонизация» можно вкладывать разное содержание. По Южакову, нужно отличить обруспние и обрусение. Первое понятие обозначает процесс обрусения групп нерусского населения, происходящий естественным путем, без принуждения. Другое дело политика искусственного обрусения, опирающегося на понудительные меры.1 5 Аналогичное отношение, по его мнению, нужно распространить и на понятие «полонизация». Должны быть поставлены преграды всякому систематическому искусственному ополячиванию западного края, это несомненно. Борьба же с естественной полонизацией в силу роста польской культуры и распространения ее влияния возможна только культурная же, общественная, но не государственная.106 В то же время он считал, что борьба с искусственной полонизацией не должна привести к другой крайности - денационализации населения Западного края путем искусственной русификации, так как это только ослабит местные национальные силы.107
Об украинской проблеме
Внимание общественности в то время привлекала и малорусская (украинская) проблема. Народники-реформисты признавали факт существования украинской национальности и языка. И.И.Каблиц утверждал, что судьба малорусской литературы уже более или менее обеспечена существованием галиц-кой Малороссии. Поэтому преследование украинской литературы в России будет только «развивать мысль о политическом сепаратизме, вполне уже заглохшую со времен Петра Великого».108 Он также считал, что Украина «не была завоевана «москалями», а вступила с Москвою добровольно в федеративный союз, с сохранением известной политической независимости». Правда, союз этот был заключен по нужде. Но теперь, как писал Юзов, солидарность великоруссов и малоруссов «после почти двухвековой совместной жизни возросла в сильнейшей степени».
По мнению этого публициста, из маленького зерна - необходимости ввести первоначальное народное обучение на малорусском языке, вырастет целое дерево малорусской литературы. Только те могут выступать против развития малорусской литературы, кто готов затруднить для украинских детей первоначальное обучение необходимостью изучить новый для них язык и «заградить дорогу к научным знаниям», сообщая их взрослым крестьянам «тоже только на малопонятном для них языке».110 При этом Каблиц не считал, что общерусский литературный язык должен быть вытеснен из Малороссии. Это, по его мнению, могло случиться только тогда, «когда общерусская интеллигенция своими преследованиями раздражит малорусскую интеллигенцию до того, что та слепо-фанатически возненавидит то, что ей навязывают».111
С.Н.Южаков придерживался, по сути, аналогичной позиции. Он указывал на то, что население Правобережной Украины само «отобьется от полонизации». Главное - чтобы ему не мешала обрусительная администрация, подавляющая народную самодеятельность. «... если галичане успешно отстаивают свою народность, при условиях, гораздо менее благоприятных, то украинцы справятся и подавно с этою немудрою задачею. Лишь бы им не мешало обрусение, которое ...ведет в западном крае не к обрусению, а к полонизации», - писал он.112
В конце 90-х гг. 19-начале 20 вв. общественность все настойчивее стала выдвигать требование правительству об отмене закона от 18 мая 1876 г., ограничивавшего использование украинского языка. Неоднократно по этому поводу выступал В.Г.Короленко. В то же время в письме И.М. Хоткевичу (Гнату Га-лайде) в 1902 г. он выразил несогласие с обвинениями ряда малорусских деятелей в адрес передовой русской журналистики в том, что она причастна к гонениям на украинский язык. Главная вина за это, по его мнению, лежит на правительстве, установившем цензуру, имеющую агрессивные взгляды и приемы. Короленко подтверждал там же свою точку зрения о том, что малорусский язык не есть только особый говор, а вполне самостоятельная ветвь старого славянского ствола. Вместе с тем Короленко считал, что уровень литературы на украинском языке пока что не идет ни в какое сравнение с уровнем развития великорусской литературы. Отвечая на вопросы ряда украинских деятелей о том, почему он не пишет на украинском языке, Короленко подчеркивал, что он себя не ощущает украинцем. По его мнению, «национальность - не цепи. Наша родина там, где сформировалась наша душа, выросло сознание».
В январском номере «Русского богатства» за 1901 г. было опубликовано письмо С.Русовой из Полтавы «Народный язык в народной школе». Русова считала, что запрещение, тяготеющее над малорусской литературой, не может не отразиться на умственных силах народа. Оно также, по ее мнению, влияло на весь моральный облик населения огромных областей, «создавая из всякого грамотного человека чужака, оторванного от родной среды, или недоучку, не могущего продолжить своего неправильно начатого образования». Русова была убеждена, что только национальная народная школа и «не стесняемая литература на всех народных языках» может дать всем народностям, входящим В состав нашего государства, настоящее воспитание и просвещение. Она приветствовала ходатайства черниговского и полтавского земств и харьковского общества грамотности о введении украинского языка и народной книги в народную школу.
Необходимо отметить, что народники-реформисты, говоря о тактичном и уважительном отношении к интересам нерусских народов, не предлагали образовывать на территории страны национально-территориальные автономии (кроме Польши и Финляндии). В.В.Водовозов и А.В.Пешехонов, изучавшие эту проблему, пришли к выводу о том, что в России образование этих автономий приведет к серьезным осложнениям. По их мнению, несмотря на то, что численность инородческого населения в России громадна, в стране почти нигде нет территорий, населенных какой-нибудь одной национальностью. Эти исследователи считали, что национальные лидеры и движения как в России, так и в других странах опускают вопрос о том, каким образом можно обеспечить интересы нацменьшинств, или же отделываются общими фразами о равноправии народностей и языков, о праве национального самоопределения и т.д. Этим грешили и польская, и грузинская, и украинская партия. Как предсказывали народники-реформисты, во вновь образовавшихся государствах или автономиях вновь возникнут в миниатюре те же проблемы, что и в больших многонациональных империях. 115Поэтому они, по сути, поддерживали идею национально-культурной автономии для большей части народов России.
О еврейском вопросе и о сионизме Следует подчеркнуть, что при всей важности проблем вышеупомянутых народов народники-реформисты важнейшим из национальных вопросов считали вопрос еврейский. Активно эту проблему они начали изучать с начала 80-х гг. 19 в., когда по стране прокатилась волна антиеврейских погромов. В связи с этим представители реакционного направления стали проводить мысль об идиосинкразии русского народного организма к евреям. В погромах же они обвиняли самих евреев. В «Новом времени» публиковались статьи, в которых предлагалось пересмотреть законодательство в том смысле, чтобы «для евреев -космополитов сделать более выгодною эксплуатацию Западной Европы и Америки, нежели России». Выдвигались и предложения ежегодно ассигновать из государственного казначейства несколько миллионов для облегчения эмиграции еврейского пролетариата.116
Народники-реформисты были не согласны с такими высказываниями. С.Н.Кривенко, С.Н.Южаков, И.И.Каблиц подчеркивали, что почвой для периодических еврейских погромов являлись экономические причины. При этом они приводили в 80-х гг. факты, свидетельствующие о том, что погромщики обрушивались только на еврейское имущество и не трогали личности евреев. Одна из главных причин погромов, по мнению этих публицистов - это протест русского населения против той части евреев, которая занимается ростовщичеством и другими видами экономической эксплуатации.117
О причинах кризиса общинного землевладения
В.П.Воронцов считал, что на формирование в сознании крестьянства идеи передела земли оказали влияние изменения в половозрастной стратификации пореформенной общины и глубинные свойства коллективной крестьянской психики. Этим выводом В.П.Воронцов подтверждал свой тезис о стремлении русских крестьян «к общине, как форме быта». В то же время он указывал на то, что в северных многоземельных районах переделы не производятся и существуют так называемые волостные общины, члены которых свободно распоряжаются своими участками. Но в условиях Европейской России без переделов уже не обойтись. Переделы земли здесь приводят к равномерному распределению земли между членами общины.
Воронцов также затронул вопрос о способах определения размеров наделов при переделах. Наиболее распространённой была это тягольная система разверстки наделов. Публицист выражал несогласие с мнением кн. Васильчи-кова, считавшего, что община не развивается, переделы существовали всегда и происходили по тягольной системе. В качестве примера он указывал на тот факт, что после освобождения крестьян массы общинников изменили прежнюю тягольную систему на другую - подушную, но потом, испытав невыгоды последней, перешли вновь к прежней системе. Другие поступали наоборот. Главная цель, которую преследовал народ, применяя ту или иную систему разверстки земли и платежей - это, по возможности, равномерное и справедливое распределение между всеми членами общины благ и тягот общественной жизни.
Помимо подушной и тягольной систем, Воронцов выделял и смешанную систему разверстки. В этом случае учитывалось при определении числа наделов количество душ мужского пола, числящихся за крестьянским двором на момент передела. Но если какой либо домохозяин не находил возможности справиться со всеми платежами, падающими на него в этом случае, он мог просить мир снять с него часть земли, и мир, если находил его просьбу основательной, наваливал излишнюю тяжесть на двор, поставленный в лучшие хозяйственные условия, благодаря отношению рабочих и нерабочих членов семьи, существования выгодных промыслов и др.
Воронцов указывал, что при производстве разверстки народ стремился обеспечить равнокачественность наделов всех членов общины. Это достигалось путем разбития каждого поля на «ярусы» по качеству земли, разделение всякого яруса на паи, соответствующие каждый известному числу членов общины («осьмаку»), верстание по жребию паев осьмаками и окончательное разверста-ние пая уже между членами осьмака. Будучи одинаковы по природным свойствам, полосы некоторых домохозяев могли отличаться невыгодным положением, прилегать к лугу, дороге и подвергаться поэтому потравам, заминкам. В этом случае домохозяева получали несколько больший участок. Многие общины принимали различные меры для предупреждения появления пустырей: они обязывали домохозяина непременно пахать свою полосу, а в случае отказа, наказывали неисправного и сами сдают его надел в аренду и т.д.
Воронцов не разделял мнения о том, что увеличение сроков передела у зажиточных мужиков и выделение беднякам худшей земли свидетельствовало о переходе общинного пользования в индивидуальное и о прекращении в скором будущем переделов. Он указывал на то, что это «дает нам только знать, что община, как союз производителей, выкидывает из себя лиц, переставших быть таковыми». Другой исследователь, близкий по своим взглядам к Воронцову, А.Крылов объяснял это также тем, что налоги не соответствуют действительной доходности земли и не составляют определенный процент с доходного рубля. Поэтому общинникам по необходимости приходится при распределении земли руководствоваться «силою» домохозяина отбывать все лежащие на ней повинности.ь
Чтобы обеспечить справедливость в общине, В.П.Воронцов предлагал признать за каждым двором право сохранить свой участок до общего передела, даже в том случае, если число душ, имеющих право на надел, уменьшилось. Как необходимое дополнение к этому правилу он также поддерживал ограничение права нового члена требовать себе надел до времени общего передела. По его мнению, в интересах справедливости каждый двор должен иметь право отказаться от части надела при коренных переделах, если изменялся его тяголь-ный состав. Если же платежная способность увеличивается, то двор обязан принять на себя соответствующую часть земли.16
Другой аспект, на который обращал внимание, помимо В.П.Воронцова, также и С.Н.Кривенко - это вопрос о возможности хозяйственных улучшений при сохранении системы переделов. Воронцов отмечал, что в ряде общин практикуется вознаграждение общинника в том случае, если при переделе приусадебных земель сад, выращенный им, переходит к другому члену общины.17 Кривенко указывал на то, что община, соединяя крупную и мелкую системы хозяйствования, может явиться новатором в земледельческих улучшениях, как только вздохнет свободно, получит понятие о рациональном хозяйстве и возможность что-либо сделать. И переделы не помеха этим улучшениям.18
Истинный смысл всех разверсток, таким образом, состоял в тех платежах, которые взимались с крестьянских наделов. В.П.Воронцов в связи с этим обращал внимание на то, что если земля не обеспечивает эти платежи, то получивший ее общинник часто готов передать ее другому. Интерес мира в этом случае заключается в соблюдении равновесия между платежной силой двора и размером его надела. При нарушении же такого равновесия двор «падает», а платежи его ложатся на общество. В общинах, обремененных платежами, общий передел производился бы очень часто и препятствовал бы введению высшей культуры, если бы уравнение в каждый момент не достигалось путем перехода полосы от домохозяев, где она оказывалась излишней, к другому, тягловый состав которого увеличился путем «свалки и навалки» душ.19
Правые народники-реформисты не могли согласиться с мнением о том, что общинное владение возможно и при уничтожении системы переделов и при переходе на бессрочное наследственное участковое пользование. Но, конечно,они понимали, что слишком малый промежуток между переделами негативно сказывается на сельском хозяйстве. Поэтому В.П. Воронцов и С.Н.Кривенко, для того чтобы переделы земель происходили через достаточно большие промежутки времени, призывали правительство сократить лежащие на земле повинности. В дополнение к этому В.П.Воронцов считал, что необходимо ввести вознаграждения за сделанные временным владельцем затраты на землю.Кроме этого, он считал, что сроки переделов земель разного качества не должны быть одинаковы. В.П.Воронцов предлагал луга переделять каждый год, а лесные покосы через более продолжительные промежутки времени, так как их улучшение доступно единичным силам.
Таким образом, мы можем отметить, что среди правых народников-реформистов не было разногласий ни в оценке значения как самой русской поземельной общины, так и такого, по их мнению, непременного её атрибута, как переделы.
Следует отметить, что представители левореформистского народничества также затрагивали вопрос об основных характеристиках русской поземельной общины. При этом оценка данного института представителями умеренного и радикального оттенков во многом отличалась, да и внутри них не было полного единства.
