Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Основные этапы иммиграции, динамика численности и состав иностранного населения 61
1.1. Причины и условия иммиграции на российский Дальний Восток 61
1.2. Темпы и основные этапы иммиграции 69
1.3. Специфика роста численности иностранного населения в городах региона 78
1.4. Состав иностранных подданных по государственной принадлежности 83
1.5. Половозрастная структура иностранного населения 99
1.6. Семейное положение иностранных подданных 110
ГЛАВА 2. Законодательные основы жизнедеятельности иностранных подданных на дальнем востоке России 129
2.1. Статус иностранных подданных, российское иммиграционное законодательство и ситуация в дальневосточном регионе 130
2.2. Региональная власть и иммигранты: проблемы взаимодействия 145
2.3. Правовые основы перехода иностранцев в российское подданство 172
2.4. Законодательное регулирование хозяйственной деятельности иностранцев 178
2.5. "Чрезвычайное законодательство" и мероприятия по его осуществлению в регионе в годы первой мировой войны 190
ГЛАВА 3. Роль иностранных подданных в городской экономике 212
3.1. Отраслевая структура занятости иностранного населения 212
3.2. Иностранное предпринимательство в торговле и сфере обслуживания 225
3.3. Участие иностранцев в промышленности и ремесле. Иностранное предпринимательство и иностранный труд 252
3.4. Другие сферы деятельности иностранных подданных 282
ГЛАВА 4. Особенности адаптации иностран ных подданных в регионе 297
4.1. Основные факторы и показатели выбора модели адаптации
4.2. Смена подданства как показатель адаптации. Причины перехода иностранцев в подданство России 319
Заключение 333
Приложения
- Темпы и основные этапы иммиграции
- Региональная власть и иммигранты: проблемы взаимодействия
- Иностранное предпринимательство в торговле и сфере обслуживания
- Смена подданства как показатель адаптации. Причины перехода иностранцев в подданство России
Темпы и основные этапы иммиграции
Взгляды других авторов отличались меньшим радикализмом и не столь резким неприятием "желтого труда"35: признавая зависимость экономики региона от иностранного труда, они считали, что он несет и немало позитивного, применение его в малонаселенном регионе необходимо и неизбежно, без него невозможно хозяйственное освоение региона, становление и развитие его промышленности, обеспечение населения товарами и услугами, приток китайцев в регион обусловлен экономическими причинами, не носит стихийного характера, а регулируется спросом на труд, и борьба с ним возможна принятием соответствующих экономических мер - "путем изменения условий рабочего рынка". Наиболее отчетливо и последовательно данную позицию выра О/Г зил А.А. Панов . Надо отметить, что часть предпринимателей смотрела на проблему совершенно иначе и была против ограничения использования иностранного труда. Их позиция была отражена, например, в докладах и записке председателя Владивостокского биржевого комитета А.А. Масленникова, в которых он указал, что закон 21 июня 1910 г. нанес непоправимый ущерб экономике региона37.
Огромное количество публикаций и их характер свидетельствуют о важности проблемы азиатского присутствия в регионе для российского общества того времени. Многие работы явились результатом непосредственного знакомства с жизнью иммигрантов на российской территории и имели практическое значение.
Иностранцам европейского и американского происхождения уделялось куда меньше внимания, возможно, в виду их относительной малочисленности, а также из-за того, что их присутствие не вызывало стольких проблем у принимающего общества. Тем не менее современники чаще останавливали свое внимание на негативных моментах их присутствия, таких как, стремление на житься за счет широкого развития питейной торговли в регионе, скупка участков в центре города и спекуляция ими, особое отношение к ним местной администрации - предоставление льгот, которыми не пользовались русские купцы38. СВ. Максимов отметил колорит, который придавали Николаевску постройки американских и германских торговцев, поселившихся в городе . А.В. Даттан в работе, посвященной развитию дальневосточной торговли, проанализировал степень иностранного влияния в торговле региона, сделав вывод, что "район наибольшего распространения иностранных товаров вполне совпадает с пунктами наибольшей доступности и наилучших сообщений для внутренних передвижений", а именно морское побережье и нижнее течение Амура до Хабаровска, а перевес российского влияния замечен в Амурской области .
Важность дореволюционных работ для современного исследователя неоспорима, поскольку они не только отличаются большим разнообразием поднимаемых проблем (фактически они содержат постановку большинства проблем, над которыми "ломают копья" историки до сих пор) и широким диапазоном взглядов и оценок, но и выступают для современного исследователя в качестве важнейшего источника по истории иммиграции в регионе, так как содержат многочисленные фактические и статистические данные, характеризующие ход формирования иностранного населения региона и его влияние в экономике, отражают отношение современников к данному явлению, показывая как его негативные, так и положительные стороны.
В советской историографии, посвященной проблемам, связанным с пребыванием и деятельностью иностранцев в дальневосточном регионе, настолько обширной и охватывающей столь разнообразный комплекс проблем, что только ее специальному рассмотрению можно было бы посвятить отдель ную монографию, условно можно выделить два основных направления -1) работы, посвященные влиянию иностранного капитала, 2) исследования, рассматривающие колонизационный потенциал иммигрантов, их удельный вес в формирующемся населении региона и вклад в экономику региона, в том числе работы, посвященные специально иммигрантам из сопредельных азиатских стран.
1) Проблема влияния иностранных капиталов на экономику России на протяжении длительного периода советскими историками разрабатывалась довольно интенсивно и была теснейшим образом связана с дискуссией о характере российского империализма и особенностями социально-экономического развития России41. Однако большая часть имеющихся работ посвящена деятельности иностранных компаний в Европейской части России, а не в дальневосточном регионе, поэтому в рамках исследования по региональным аспектам иностранного присутствия, вряд ли есть необходимость заострять внимание на общероссийской историографии. Подробнее остановимся только на тех из них, что освещают законодательство, направленное на регулирование иностранного предпринимательства в России. До революции единственной работой такого рода была статья Л. Шалланда, в которой рассмотрено понятие "иностранное общество", порядок его учреждения и право судебной защиты, а также некоторые ограничительные меры правительства и вопросы налогообложения42. В монографии Л.Е. Шепелева об акционерных компаниях в дореволюционной России один раздел специально посвящен сепаратному законодательству об иностранных обществах43. B.C. Дякин рассматривает чрезвычайное законодательство в отношении подданных непри ятельских держав во время первой мировой войны . Он проанализировал ликвидационные мероприятия правительства, направленные на запрещение землевладения и предпринимательской деятельности подданных держав, воюющих с Россией. Такие аспекты чрезвычайного законодательства, как ограничения проживания и передвижения их в пределах империи, остались за рамками исследования. Здесь же упомянем главу в монографии, посвященной иностранному предпринимательству, написанную И.В. Поткиной45. Рассматривая основные законы империи, определявшие права иностранцев на занятие торговлей и промышленностью в целом на территории России, а также некоторые ограничения, действовавшие в отдельных регионах или отраслях, и сепаратное законодательство, определявшее условия деятельности акционерных обществ, она делает вывод, что "в основу законодательного регулирования иностранного предпринимательства в Российской империи был положен принцип равноправия русских и иностранных подданных"; вводя же ограничения (в ряде отраслей и в отдельных приграничных областях) правительство действовало в интересах отечественного бизнеса . Все рассмотренные работы посвящены законодательному регулированию иностранного предпринимательства, тогда как проблема проживания и статуса иностранцев на территории России осталась за рамками исследований.
Подъем исследований первого направления на региональном материале приходится на 1950-60-е годы, когда целый ряд сибирских и дальневосточных историков положили начало изучению данной проблемы, начали работу с архивными источниками, обобщили значительный фактический и статистический материал, внеся свой вклад в постановку и решение данной темы47.
Региональная власть и иммигранты: проблемы взаимодействия
В частности, большое значение для выяснения статуса иностранных подданных, возможностей и способов перехода их в подданство России имело исследование тома IX Свода Законов Российской империи "Законов о состояниях". Большинство законов, направленных против неприятельских подданных в годы первой мировой войны, были опубликованы в "Собрании узаконений и распоряжений, издаваемое при Правительствующем Сенате", хотя со многими из них удалось ознакомиться в делах, связанных с решением участи компаний, принадлежавших иностранным или бывшим иностранным подданным, сохранившихся в РГИА (Санкт-Петербург). Но особенно важным для темы исследования было ознакомление с законами, указами, правилами, действовавшими только на региональном уровне, которые создавали особый климат для жизни и деятельности иностранцев; одни из них стимулировали приток в регион иностранных поселенцев и их деятельность, как, например
"Правила о поселении русских и иностранцев в Амурской и Приморской областях Восточной Сибири" 1861г., указы 1858-62 гг. последовательно вводившие "свободную" торговлю в регионе, другие - сдерживали, как Закон 1892 г. ограничивавший права иностранцев в сфере владения недвижимостью, многочисленные указы, регулировавшие предпринимательскую деятельность и применение труда иностранных подданных в различных отраслях промышленности: в горнодобывающей -указы 1895 г. (предоставивший Приамурскому генерал-губернатору право входить в Комитет Министров с представлениями о допуске иностранных предпринимателей к производству горных промыслов) и 1901 г. (закрывший 100-верстную полосу в Приморской области для производства частного горного промысла); в рыбной - "Временные правила для производства рыбного промысла, в низовьях р. Амура" от 13.11.1900 г.; на казенных предприятиях (закон от 21 июня 1910 г.) и др.
4) Документы внешнеполитического характера - договоры между державами, которые закрепляли границы, устанавливали экономические, политические взаимоотношения между странами, оговаривали различные проблемы, связанные с пребыванием в России подданных того или иного государства, в особенности трактаты, заключенные с сопредельными странами - Китаем, Кореей и Японией116. Они помогают уяснить внешнеполитическую ситуацию, в которой происходил приток мигрантов на Дальний Восток России, а также выяснить правовые аспекты пребывания иностранцев на российской территории.
5) В ряду важнейших источников необходимо назвать и опубликованные работы дореволюционных авторов - современников описываемых события, которые не только содержат многочисленные статистические и фактические данные по теме исследования, но и позволяют почувствовать "колорит эпохи", проследить отношение российского общества к иммигрантам, выявить наиболее острые моменты, волновавшие различные слои общества.
6) Важной частью источниковой базы является периодическая печать конца XIX - начала XX вв., в частности "Приамурские ведомости", "Дальний Восток", "Далекая окраина", "Владивосток", "Восточное Поморье", в которых часто публиковались статьи по экономическому состоянию региона, различным проблемам, связанным с пребыванием в регионе иностранных мигрантов, особенно из сопредельных азиатских государств. Кроме того, они важны для представления об общественно-политическом климате изучаемого периода, настроении общества и отношении его к инонациональным компонентам.
6) Справочные издания: адреса-календари, торгово-промышленные справочники, памятные книжки, справочные книги по отдельным дальневосточным городам, которые, кроме данных о государственных учреждениях и составе чиновников, содержат информацию о частных предприятиях, в том числе и о принадлежавших иностранным предпринимателям. Иногда в справочниках приводятся фамилии купцов 1 и 2 гильдии, домовладельцев, присяжных поверенных, врачей и лиц свободных профессий. В них могут содержаться и различные дополнительные сведения - общая историческая справка по городу или региону в целом, демографическая статистика и т.п.. Подобных изданий в регионе было множество и относятся они к разным периодам117.
Рассмотренные опубликованные и неопубликованные документы и материалы не исчерпывают всего комплекса источников для изучения иностранного населения региона. К сожалению, многие из имеющихся в нашем распо ряжении источников неточны, фрагментарны, охватывают ограниченный круг городов, поэтому исследование ряда аспектов в динамике затруднено. Наиболее плохо обеспечены источниками проблемы семейного положения иностранцев, досуга и семейного воспитания, психологической адаптации в условиях инонационального окружения, времени пребывания в регионе, побудительные мотивы смены подданства и другие вопросы, требующие для исследования документы личного характера, таких как личная переписка, мемуары и воспоминания, к сожалению, пока не найденные, а возможно, и не сохранившиеся в наших архивах.
Тем не менее большинство источников содержат исключительно ценную информацию демографического и социально-экономического характера и до сих пор слабо введены в научный оборот. Рассмотренные выше статистические источники раскрывают широкие возможности для исследования процесса формирования иностранного населения в регионе, установления численности иностранных подданных, их состава по государственной принадлежности, половозрастной и профессиональной структуры, а также для оценки влияния иностранного населения на хозяйственное освоение региона. Благодаря спискам неприятельских подданных, а также материалам переписи 1897 г. возможно комплексное исследование части иностранной колонии. Применение компьютерных методов обработки массовых однотипных источников (видов на жительство, журналов генеральных проверок торговли и промыслов, списков иностранных подданных, их прошений) поможет дополнить сведения статистических источников и расширить наши представления о таком феномене как иностранное население.
Методы исследования. Выполненная работа представляет собой эмпирическое исследование, заключающееся во всестороннем изучении фактов и статистических данных, последующем их обобщении, выявлении тенденций и закономерностей развития, основанном на использовании как общенаучных методов - системного и структурного, так и методов исторического исследования - конкретно-исторического и сравнительно-исторического.
Кроме того, в работе были применены компьютерные методы анализа информации из массовых источников. Анализ сохранившихся источников по иностранным подданным, проживавшим в регионе, выявил специфику источ-никовой базы, заключающуюся в обширности, массовости, разнородности, и в то же время в фрагментарности и неполноте существующих источников. Это повлекло необходимость прибегнуть к компьютерным методам исследования, которые открывают принципиально новые возможности при анализе больших массивов однородной информации. Отсутствие статистической информации по многим проблемам, особенно связанным с характеристикой семейного положения, состава семей, времени проживания в регионе, структуре занятости, диктует применение метода контаминации, то есть свода данных основных и вспомогательных источников, дающих сходную, хронологически преемственную информацию, в единый комплексный источник, в качестве которого выступает компьютерная база данных. Для этих целей была использована специализированная офисная программа Access 97 for Windows.
При создании базы данных были использованы следующие архивные документы: 1) списки неприятельских подданных, составленные в годы первой мировой войны; 2) прошения и переписка неприятельских подданных или их родственников с официальными инстанциями; 3) дела о переходе в российское подданство; 4) дела о ликвидации или о введении инспекторского надзора в компаниях, принадлежавшим иностранным или бывшим иностранным подданным. В качестве основы при составлении базы данных было использовано 20 архивных единиц хранения. Из всего комплекса информации, содержащейся в источниках, отобраны те характеристики объекта изучения, которые необходимы для данного исследования, и организованы таким образом, который подходит для решения поставленных задач. Таким образом, база данных является новым комплексным источником, характер, структура и организация информации в котором подчинена конкретной исследовательской задаче.
Иностранное предпринимательство в торговле и сфере обслуживания
Одной из наиболее трудных проблем, плохо обеспеченных источниками, является исследование форм семейной организации иностранного населения, брачно-семейных отношений, состава и людности семей иностранцев. Обобщенные статистические материалы в дореволюционных изданиях отсутствуют, обследованиями и переписями населения подобные сведения почти не собирались.
Одним из немногих источников, которые имеются в распоряжении исследователя семейных отношений и уровня брачности, являются материалы переписи 1897 г., которые содержат (1) обобщенные показатели по семейному состоянию иностранного населения городов региона в целом без распределения по подданству, (2) данные о распределение населения городов по семейному состоянию и языковой принадлежности. Последние показатели по китайцам, корейцам и японцев с достаточной долей условности можно распространить на соответствующее иноподданное население60. Поэтому рассмотрим общий уровень брачности иностранного населения и попытаемся выявить отличия среди иммигрантов из сопредельных азиатских государств.
Судя по данным переписи 1897 г. (Прил.1. Табл. 19), среди иностранного населения в целом было примерно равное соотношение одиноких и семейных лиц, лишь с небольшим преобладанием первых. Существовали некоторые отличия между показателями по населению городов Приморской и Амурской областей и между мужчинами и женщинами.
В Благовещенске около 57% иностранцев были одинокими, состояли же в браке - около 41%), при этом среди мужчин, состоявших в браке, было 42% , среди женщин - около 18%.
В городах Приморской области общие показатели отражают ту же тенденцию, но с некоторым отличием: одинокие составляют 49,4%, состоящие в браке - 47,2%; разницы в показателях между мужчинами и женщинами, как в Благовещенске, не наблюдалось - состояли в браке 47% первых и вторых.
Чем можно объяснить такую разницу в уровне брачности женщин в Благовещенске и городах Приморской области? Как мне кажется, наблюдается прямая корреляция между уровнем брачности женщин - иностранных подданных и долей японок в их составе: чем выше доля японок, тем ниже уровень брачности женщин-иностранок в целом. Во Владивостоке японки составляли 57% иностранок, в Хабаровске - 71%, в Николаевске - 77%, в Благовещенске - 83%, соответственно доля иностранок, состоявших в браке, - 50,6%, 38,2%», 27%, 18%.
Необходимо отметить еще один важный момент. Учитывая существенную разницу в численности мужчин и женщин и крайне неблагоприятное соотношение полов (на 3163 мужчин приходилось 175 женщин), и предположив, что все женщины, состоявшие в браке (31 чел.), проживали вместе с мужьями, получается, что большинство женатых мужчин иностранных подданных -1303 чел. - оставили семью на родине.
Чтобы выяснить, какие группы иммигрантов оказывали наибольшее влияние на складывание общей картины, необходимо рассмотреть семейное состояние этих различных групп, и выявить общее и особенное.
Прежде чем приступить к рассмотрению уровня брачности отдельных этнических групп, надо оговорить некоторые условности. 1) Численность китайцев, корейцев и японцев в городах не совпадала с числом подданных соответствующих держав, но разница была не столь велика, и выводы по этнической группе можно распространить с некоторой долей условности на подданных соответствующей страны; к сожалению, того же нельзя сделать по подданным европейских держав. 2) Предположим, что китайцы, корейцы и японцы достаточно редко вступали в межэтнические браки, как между собой, так и с российскими подданными, а замужние женщины данных этнических групп редко иммигрировали самостоятельно. Эти условности не полностью соответствуют действительности, так что известная доля погрешности в наших гипотетических построениях присутствует.
В таблице 20 (Прил.1.), кроме численности и доли различных семейных состояний, приведены два условных показателя (удельный вес семейных мужчин, оставивших семью на родине; доля числа лиц, условно составляющих семейные пары, в составе этнической группы). На основе этих показателей сделана попытка восстановить гипотетическую картину брачно-семейных отношений в среде иммигрантов из сопредельных азиатских государств, выявить общее и особенное для китайцев, корейцев и японцев. Судя по таблице, соответствующие показатели по Благовещенску и городам Приморской области отличаются, но в целом отражают однотипную тенденцию, только иностранное население Благовещенска было более нестабильным и начало его формирование относится к более позднему времени.
Китайское население состояло большей частью из мужчин трудоспособного возраста, около или чуть более половины которых были холостыми, мужчины же, состоявшие в браке, в подавляющем большинстве оставляли семью на родине. Женщин - китаянок проживало в городах в сравнении с мужчинами очень мало, большинство женщин иммигрировало с мужьями, немногочисленные девицы вполне могли быть дочерьми, родившимися в регионе или прибывшими вместе с родителями. Семьи китайцев в городах региона были, видимо, исключительным явлением в сравнении с подавляющей по своей численности бессемейной массой. Видимо, иногда китайцы вступали в брак с женщинами - российскими подданными, сожительствовали или вступали в брак с японками, однако это не исключало возможности наличия у них еще одной семьи на родине. Чрезвычайно низкий процент детей (до 9 лет) среди китайцев (0,5%), по данным переписи 1916 г. (Прил.1. Табл. 17), свидетельствует о том, что и в начале XX в. положение не изменилось и семьи среди китайцев, живших в городах региона, были редким явлением.
Характерными признаками японской иммиграции были значительное присутствие среди мигрантов как одиноких женщин, так и одиноких мужчин. Чем раньше начала формироваться японская колония в городе, тем в большей степени наблюдается увеличение доли мужчин и соответственно - уменьшения женщин. Однако одинокие мужчины и женщины в целом составляли около двух третей колонии. Остальные были семейные пары (этот показатель самый высокий среди рассматриваемых этнических групп). При этом, видимо, не все семейные пары вместе прибывали с родины, частично браки заключались уже во время жительства в регионе. Благоприятное соотношение полов создавало высокую потенциальную возможность заключения браков. В отличие от других диаспор японская почти наполовину состояла из одиноких женщин, что создавало для японцев-мужчин благоприятные условия для поиска партнерши и вступления в брак. Вступление их в межнациональные браки поэтому было практически исключено, японки же иногда вступали в браки или сожительствовали как с представителями других азиатских стран (китайцами, корейцами), так и с европейцами (российскими и иностранными подданными). Однако судить достоверно о степени распространения таких браков невозможно из-за отсутствия необходимых источников. Еще одним существенным отличием японской миграции было то, что японские мужчины, состоявшие в браке, в меньшей степени были склонны оставлять семью на родине
Смена подданства как показатель адаптации. Причины перехода иностранцев в подданство России
Рассмотрим на примере китайских иммигрантов основные проявления потребности в самоорганизации, установлении или воспроизведении социальных связей и норм на новой территории, а также политику российских властей по установлению контроля и налаживанию системы управления китайцами.
О существовании самоуправления среди китайцев, поселившихся на российской территории, одно из ранних свидетельств оставил Палладий. Он сообщал, что "маньцзы по исконному навыку китайцев к порядку и для успешного производства разделялись на правильно организованные прпомыш-ленные партии: "ва цзинь ди" (золотопромышленников), "ва шень ди" (искателей женьшеня)". Во главе партии стоял старшина, который был наделен административными, судебными и хозяйственными функциями . По свидетельству Е.С. Бурачека, подобное самоуправление существовало и у китайских земледельцев, также подчинявшихся власти выборного старшины, который имел четырех помощников72.
По данным И.П. Надарова, китайские самоуправляющиеся общины в отдаленных уголках края продолжали существовать и в 1880-е годы. Он поднимает еще один важный аспект данной проблемы, который нуждается в дополнительном специальном исследовании, вопрос о взаимосвязи и взаимоотношениях органов китайского самоуправления с китайскими властями на российском Дальнем Востоке73. И.П. Надаров в своем исследовании о Северо-Уссурийском крае приводит интересные наблюдения, свидетельствующие если не о прямом подчинении китайского самоуправления в регионе китайским властям (возможно, местным из сопредельных провинций), то во всяком слу чае об использовании, поддержке, легитимизации властных полномочий старшин, стремлении использовать сложившееся на российской территории китайское самоуправление в интересах китайских властей. "Маньцзовское население Уссурийской страны (включая и Южно-Уссурийский край) до последнего времени живет особенною своею жизнью... Управлялись маньцзы преимущественно своими китайскими властями. В смысле управления мань-цзами вся Уссурийская страна разделена на особые округа, управляемые выборными окружными старшинами. Округа в свою очередь подразделяются на деревни, управляемые выборными же деревенскими старшинами. Отдельные фанзы и небольшие деревушки соединяются для управления в деревни. Несколько таких деревень соединяются в округ". Далее он пишет о существовании 14 таких округов в Южно-Уссурийском крае и одного - в Северо-Уссурийском74.
В эту систему китайского самоуправления (или управления?!) было включено и инородческое население рассматриваемого района. По свидетельству Надарова, "гольды... не могут отрешиться от убеждения, что над ними властвует китайская, а не русская власть. О русской власти гольды имеют до-вольно смутное понятие" . Он также пишет, что "гольды и орочоны до сего времени продолжают платить маньчжурским нойонам (чиновникам) ясак ежегодно в размере двух соболей с каждой семьи. Если кто либо из инородцев уклоняется от уплаты этого ясака, то нойоны находят средства взыскивать тако-вой с непокорного" . Это является важным показателем того, что и китайские власти продолжали рассматривать данные территории как подвластные Китаю, и коренное население признавало эту власть. Коренное население не только уплачивало определенную дань, но и подлежало юрисдикции китай ского суда. "В отсутствие маньчжурского нойона суд и расправу над жителями чинит китайский нойон Виколо, к правосудию которого прибегают обыкновенно все инородцы Северо-Уссурийского края. Официально этот нойон Виколо именуется Иманским китайским старшиною и имеет шапочку с белым стеклянным шариком"77.
Свидетельства о существовании у китайцев системы самоуправления российская власть получала и в более позднее время. В распоряжении российских властей в 1905-07 гг. оказался целый ряд документов, свидетельствовавших о существовании китайских обществ в различных районах края, среди них, например, "Законы общественного правления", датированные 13 февраля 1896 г.78, два свитка документов, найденных В.К. Арсеньев на р. Санхобе79, законы китайского общества "Гун и хуэй", действовавшего в долине р. Иман, разные переводы которых приводят И.И. Петлин и Л. Иванов80. По данным И.И. Петлина, общество "Гун и хуэй" действовало в долине р. Иман с 1860-х гг.81 Л. Иванов также приводит перевод законов подобной общины в долине р. Сучан82. В.В. Граве обобщил различные сведения о существовании самоуправления у проживавших в регионе китайцев83. Документы, оказавшиеся в распоряжении российских властей, представляли собой списки членов общества и должностных лиц и свод правил, регулировавших жизнь и деятельность членов общины. Нормы поведения были обязательны для исполнения всеми членами общины. Большая часть норм касалась тех видов деятельности, которые преобладали среди членов общины на данной территории. В таежных районах в основном регулировались взаимоотношения между охотниками, рыболовами, промысловиками, в местностях, пригодных для занятия земледелием - между земледельцами.
В городах также действовали подобные общества, основной функцией их было установление норм для торговцев и ремесленников и контроль за их выполнением. С 1881 г. во Владивостоке действовало китайское "Общество взаимного вспомоществования", официально зарегистрированное только в 1907 г. в виде китайского коммерческого общества. По мнению В.В. Граве, в крае существовали разветвления союзов торговцев, каменщиков, плотников, водовозов, огородников, кирпичников, прислуги. В ряду различных обществ можно назвать и общества типа "Братства опиумных контрабандистов" или "Общества хозяев игорных домов", члены которых занимались исключительно противоправной деятельностью.
Эти многочисленные свидетельства дают основание полагать, что данное явление было распространено повсеместно на российском Дальнем Востоке. Все эти общества могли отличаться составом входящих в них членов, организационной структурой, содержанием деятельности84. При этом все они выполняли функции организации, консолидации китайских иммигрантов, установления неких правовых норм, регулирующих их жизнь и деятельность, контроля за выполнением данных норм и наказания нарушителей. Таким образом, данные общества сосредоточили в своих руках организационные, законодательные, административно-управленческие и судебные функции.
Представители российской власти не могли оставаться равнодушными к существованию на российской территории населения не только неподвластного ей, но и обладавшего органами, фактически подменявшими ее.
