Введение к работе
Актуальность исследования. В настоящее время исследователи – медики, социологи и криминалисты – могут с полной уверенностью констатировать, что за последние 20-25 лет рост употребления наркотиков в России привел к обострению серьезной социальной проблемы. Очевидно, что при решении этой проблемы необходимо использовать накопленный опыт. Внимание к историческим корням наркотизма и различным культурным формам этого явления позволит отказаться от упрощенного представления о наркотизме, а признание обусловленности наркополитики конкретным историческим контекстом даст возможность более трезво и адекватно оценивать реалии сегодняшнего дня. Собственно научная актуальность темы также очевидна, поскольку советская историография практически полностью игнорировала теневые стороны жизни России в XX в. Работы современных историков имеют существенные хронологические лакуны и зачастую характеризуются эссенциалистским представлением о наркотизме и некритическим подходом к ключевым источникам (например, медицинским текстам). На данный момент не существует отдельной работы, посвященной феномену наркотизма в Петрограде-Ленинграде в 1917-1929 гг.
Объект исследования феномен наркотизма в Петрограде-Ленинграде в 1917-1929 гг.
Предметом исследования являются наркотические практики, определения наркотизма в научных текстах и меры борьбы с наркотизмом в Петрограде-Ленинграде в раннесоветский период.
Методология исследования. Разные авторы предлагают свои определения терминов, связанных с распространением и употреблением наркотических средств. Наиболее адекватным для использования в настоящем исследовании нам представляется определение наркомании, предложенное современными социологами В. Т. Лисовским и Э. А. Колесниковой в работе «Наркотизм как социальная проблема»: «заболевание, выражающееся в физической или психической зависимости от наркотических средств, непреодолимом влечении к ним, что постепенно приводит к глубокому истощению физических и психических функций организма». Соответственно, наркоманом считается человек, регулярно употребляющий наркотические средства (которые иногда именуют просто «наркотиками»), находящийся в зависимости от них, и, следовательно, больной наркоманией. При такой трактовке термин «наркотизм» понимается как «социальное заболевание», то есть «наркомания», экстраполированная в социальную сферу. Именно этот термин кажется нам наиболее подходящим для использования в настоящей работе, потому что только он адекватно характеризует весь комплекс вопросов, сопряженных с распространением и употреблением наркотиков и позволяет избежать ненужных и громоздких описательных конструкций.
В основе нашего исследования лежит анализ исторической литературы и источников. Автор использует исторический метод для того, чтобы исследовать развитие специфических процессов и событий в их хронологической последовательности, а также выявить существующие между явлениями связи и закономерности. С целью выявить внутреннее строение более общей системы (проблемы наркотизма в рассматриваемый период) в диссертации также применен структурно-функциональный анализ. Специфика нашего предмета, находящегося на стыке научных дисциплин, обусловила применение междисциплинарных методов исследования. В ходе работы проводились «внимательное чтение» (close reading) и сравнительный анализ российских медицинских текстов и юридических документов исследуемого периода; дискурс-анализ концепций наркотизма в конкретном историческом контексте; реконструкция теорий, образов и практик, связанных с наркотизмом.
Цель и задачи исследования. Целью данного исследования является установление связей и зависимостей между наркотизмом как специфическим социальным явлением и эволюцией мер по борьбе с наркотизмом на примере Петрограда — Ленинграда 1917-1929 гг. В соответствии с этой целью были поставлены следующие задачи:
-
описать социально-экономический и медицинский контекст, в котором наркотизм возник как социальная проблема в начале XX в.;
-
провести историко-социологический анализ ситуации с употреблением наркотических средств в Петрограде–Ленинграде в указанный период для выявления конкретных особенностей наркотизма (истоки и предпосылки, связь с определенными социальными, возрастными и этническими группами, каналы распространения, последствия для общества и др.);
-
исследовать конструирование наркотизма как социальной проблемы в различных медицинских и юридических текстах исследуемого периода;
-
исследовать изменения в практической наркополитике и рост государственного вмешательства с середины 1920-х гг. для оценки эффективности юридических, медицинских, социальных, экономических и иных мер, прямо или косвенно направленных против наркотизма;
-
определить связи и взаимовлияния между научными исследованиями медиков и криминологов и государственной наркополитикой в раннесоветской России.
Территориальные рамки исследования. Работа основывается на региональном материале (город Петроград-Ленинград). Обоснование предпочтительности такой территориальной локализации исследования дала Н. Б. Лебина в своей работе, посвященной явлениям повседневности в Советской России 1920–1930-х гг. Так, по ее мнению, Петербург всегда был не обычным российским городом, а считался своеобразным «отклоняющимся явлением», «девиантом». Исследователи отмечают «амбивалентность, двойственность социокультурной природы» города на Неве. Здесь особо рельефно смотрятся различные дихотомии, в том числе и ключевая для нашей работы пара «норма-аномалия». Кроме того, при работе с региональным материалом возможно достаточное «фундирование выводов». Помимо всего указанного выше, город, по словам В. Б. Жиромской, «представляет интерес как объект для изучения и потому, что здесь полнее, чем в деревне, были отражены все элементы социальной структуры переходного периода. Противоречивость социальных отношений в городе выступала ярче, социальные процессы протекали динамичнее».
Хронологические рамки исследования охватывают период с февраля 1917 до конца 1920-х гг. как время значительной наркотизации населения на фоне радикальных изменений в российском государстве и обществе.
Степень изученности темы. Выше уже было отмечено почти полное игнорирование советской историографией ситуации с употреблением наркотиков в исследуемый период. Определенный интерес представляют исследования историко-медицинского характера 1930-х гг. Однако в последующий период, как отмечено в исследовательской литературе, «в Советском Союзе длительное время изучение преступности, пьянства, наркотизма, самоубийств, проституции осуществлялось преимущественно в рамках частнонаучных дисциплин (криминология, наркология, суицидология и др.)». В обобщающей работе «Социальные отклонения» был применен традиционный марксистский метод, хотя иногда в трактовке девиаций наряду с классическими идеологическими клише, как ни странно, встречаются и оценки, перекликающиеся с точкой зрения некоторых американских социологов.
С конца 1980-х гг. стали появляться работы, авторы которых проявляли интерес к широкому кругу проблем девиантного поведения вообще и наркотизма в Советской России конца 1910-х–1920-х гг. в частности. Среди них необходимо особенно выделить М. Ш. Конрой, М. В. Шкаровского, Н. Б. Лебину и В. И. Мусаева. В опубликованных ими книгах и статьях, имевших новаторский характер, исследуются различные аспекты советской повседневности, в том числе проблемы девиантного поведения и конкретно наркотизма. В данных работах авторы концентрировались прежде всего на расширении источниковой базы и обосновании применяемой методологии. Были сделаны выводы о «демократизации» типа российского наркомана после октября 1917 г., проанализирован состав социальных групп, в которых получили наибольшее распространение наркотики. Современные историки отметили пик наркотизации населения в период НЭПа и постепенный отход от наркотиков к концу 1920-х гг., указав для этого факта ряд возможных причин. Многие из авторов (М. В. Шкаровский, Н. Б. Лебина, В. И. Мусаев) изучали данный вопрос в региональном масштабе на материалах Петрограда-Ленинграда и дали обоснование такого рода исследований.
Первое обобщение данных из указанных выше работ было проведено С. Е. Паниным. Несмотря на то, что им были сделаны некоторые глубокие выводы, очевидно, что данная небольшая статья не может претендовать на роль обобщающей работы по истории наркотизма в раннесоветской России. К тому же выводы, которые делает исследователь, зачастую не вполне отчетливо следуют из того достаточно узкого круга источников, на который он опирается.
Среди работ, опубликованных в 2000-х гг., следует выделить диссертацию И. Е. Копченко о девиантном поведении в 1920-х гг., книгу М. Ш. Конрой о фармацевтической индустрии в раннесоветский период и статьи А. Латыпова о лечении наркомании в крупных городских центрах Европейской России и в Средней Азии в конце XIX-XX вв.. Последние являются особенно важными для нашего исследования, поскольку характеризуются отказом от эссенциалистского представления о наркотизме и более критическим отношением к медицинским текстам. Проблема наркотизма также затрагивается в ряде недавно выпущенных книг, посвященных молодежи и беспризорникам в раннесоветской России, проблемам истории повседневности и истории Санкт-Петербурга-Петрограда-Ленинграда.
Среди новейших исследований проблемы особого внимания заслуживает статья А. Б. Николаева, посвященная судебному преследованию продавцов наркотиков в марте-июле 1917 г. Эта работа одной из первых акцентирует внимание на распространенности наркотизма и на становлении мер борьбы с этим явлением в России еще до Октябрьской революции. А. Б. Николаев также проводит детальную реконструкцию правоприменения существовавшего законодательства, «правотворчества» новых революционных органов юстиции и процесса выделения наркотических средств из группы сильнодействующих и ядовитых веществ.
История развития законодательства о наркотических средствах (а частично и сама проблема наркотизма) рассмотрена также в ряде историко-юридических работ. Несмотря на то, что авторы этих работ склонны по преимуществу оценивать эволюцию законодательства изолированно, без связи с социальными процессами и изменениями в практике здравоохранения, следует подчеркнуть значимость правового контекста для рассмотрения проблемы наркотизма.
В отдельную категорию нужно выделить и работы по истории медицинских учреждений (административных, лечебных, научных и образовательных). Однако необходимо отметить, что в них делается акцент исключительно на профессиональную (медицинскую) сторону вопроса, есть многочисленные неточности, отсутствуют серьезные теоретические обобщения. Зачастую повествование сводится к рассказу об успешном развитии соответствующего учреждения несмотря на все трудности, с которыми ему пришлось столкнуться на протяжении XX в.
Большинство упомянутых выше работ обладает схожими недостатками. Во-первых, практически все авторы, даже маркируя хронологические рамки своего исследования 1917-1920-ми гг., по большей части излагают материал и концептуальные теории относительно первого по хронологии периода (конец 1910-х–начало 1920-х гг.), оставляя в стороне или только несколькими словами характеризуя специфику наркотизма в Советской России во второй половине 1920-х гг. Также в существующей историографии (М. В. Шкаровский, Н. Б. Лебина, С. Е. Панин) присутствует представление об октябре 1917 г. как о поворотном моменте, после которого обозначилось резкое численное увеличение наркоманов и проникновение наркотиков в ранее «чистые» социальные слои (Лебина назвала этот процесс «демократизацией типа российского наркомана»). Данная датировка требует уточнений, т.к. необходимо учитывать значение Первой мировой и Гражданской войн как собственно вооруженных конфликтов, сопровождавшихся широким применением наркотических средств в практике военной медицины в качестве анальгетиков и анестетиков, и способствует (возможно, непроизвольно) политизации данной темы, изображая наркотизм как специфическую проблему раннесоветского периода, отсутствовавшую в России до революций 1917 г. Таким образом, в историографии вопроса имеются достаточно существенные лакуны.
Другой важной проблемой в современной историографии этой темы является то, что большинство исследователей разделяют эссенциалистское представление о наркотизме (как о проблеме, которую государство должно «решить» с помощью регулирования рынка наркотических средств). Это представление порождает мнение о том, что существуют определенные объективные критерии, которые позволяют определить, необходимо или нет запрещать ту или иную субстанцию. Отсюда наблюдаемый во всех без исключения работах современных историков некритический подход к ключевым источникам – в частности, медицинским текстам. По-видимому, для многих историков данные этих текстов представляются бесспорно объективными, в то время как они были написаны в конкретный исторический период конкретными авторами. Более того, априорно предполагается, что понятие «наркотизм» имело в начале XX в. такой же смысл и коннотации, как и сейчас, в то время как зачастую конкретные термины постоянно уточняются и заново определяются в рамках соответствующей научной теории и, в свою очередь, оказывают влияние на конкретную исследовательскую программу.
Недооценка роли медицинской науки, в свою очередь, ведет к тому, что в современной исторической литературе недостаточное внимание уделяется связям между наукой и государственным регулированием рынка наркотических средств. Таким образом, пока что в российском историческом нарративе социальный, медицинский и юридический аспекты наркотизма искусственно изолированы — а значит, адекватная и полная оценка феномена оказывается весьма затруднительной.
В заключение необходимо еще раз подчеркнуть, что на настоящий момент существует сравнительно небольшое число работ по истории наркотизма в раннесоветской России. Таким образом, очевидно, что необходимо дальнейшее исследование проблемы (в том числе изучение событий конца 1920-х гг., которые могут прояснить многое относительно тех причин, которые вызвали значительное снижение числа наркоманов в Советской России), существенное расширение круга источников и введение новых документов в научный оборот. Больше внимания необходимо уделить специфике наркотизма в региональном масштабе и особенностям наркотизма в сравнении с другими формами девиантного поведения.
Примечательно также, что российская историография в основном ограничивалась социальной проблематикой наркотизма, в то время как в США, Великобритании или Германии основной вклад в изучение данной темы внесли историки науки или приверженцы так называемой «интеллектуальной истории». Как представляется, российским историкам наркотизма необходимо обратить больше внимания на «интеллектуальную» сторону вопроса и проследить, в частности, какую роль сыграла отечественная наука в выработке понятия «наркотизм» и в определении государственной политики в сфере регулирования рынка наркотических средств.
Источниковая база исследования. Характеризуя состояние источников, связанных с историей отклоняющегося поведения в Советской России, историки отмечают недоступность сведений о числе девиантов. Действительно, опубликовано крайне мало архивных документов, затрагивающих тем или иным образом проблему наркотизма в Петрограде-Ленинграде в конце 1910-х–1920-х гг. Это, однако, не обязательно означает, что исследование проблемы затруднено в силу нехватки источников или их «закрытого» характера.
Документы государственных органов
а) Законодательные акты государственных органов. Правовой аспект является одним из значимых при рассмотрении проблемы наркотизма, поэтому необходимо прежде всего подвергнуть рассмотрению опубликованные декреты органов власти и нормативные акты (в особенности регулирующие торговлю сильнодействующими веществами и определяющие уголовное наказание за распространение наркотических средств).
б) Документы органов внутренних дел. Среди этих документов рапорта и журналы регистрации происшествий, ведомости арестов и задержаний, списки конфискованных продуктов, регистрационные карточки преступников, наркоманов и проституток и т.д. Эти документы частично опубликованы, частично хранятся в Центральном государственном архиве Санкт-Петербурга (ф. 33 – управление Петроградской губернской рабоче-крестьянской милиции, ф. 131 – Петроградская городская милиция, ф. 142 – комиссариат внутренних дел Союза коммун Северной области).
в) Документы органов здравоохранения, медицинских лечебных, научно-исследовательских и образовательных учреждений. Среди этих документов наиболее важное значение имеют циркуляры отдела здравоохранения, протоколы совещаний, акты обследования аптек, переписка, учебно-производственные планы, личные дела врачей, заявления больных. Эти документы частично опубликованы, но преимущественно хранятся в Центральном государственном архиве Санкт-Петербурга (ф. 2815 – Комиссариат здравоохранения Союза коммун Северной области, ф. 3215 – отдел здравоохранения исполнительного комитета Ленинградского областного Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов, ф. 4301 – отдел здравоохранения исполнительного комитета Петроградского-Ленинградского губернского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов), Центральном государственном архиве научно-технической документации Санкт-Петербурга (ф. 313 – Государственный научно-исследовательский психоневрологический институт им. В. М. Бехтерева), Архиве Северо-Западного государственного медицинского университета (СЗГМУ, бывшая Санкт-Петербургская государственная медицинская академия им. И. И. Мечникова (СПбГМА)), Архиве Музея В. М. Бехтерева Санкт-Петербургского научно-исследовательского психоневрологического института им. В. М. Бехтерева. Очевидно, что именно эти источники являются наиболее интересными и полезными для исследователя такой специфической проблемы, как история наркотизма в раннесоветской России, однако нельзя не отметить их относительную фрагментарность.
г) Документы следственных и судебных органов. Мы использовали такие виды документов, как материалы следственных дел и судебных заседаний. Среди материалов, оказавшихся особенно интересными, необходимо выделить документы, характеризующие повседневную деятельность народных судов Петрограда-Ленинграда и хранящиеся в Центральном государственном архиве Санкт-Петербурга (например, ф. 53 – Петроградский народный суд 2-го отделения 1-го Городского района, располагавшийся в традиционно криминогенной части города).
Значительная часть делопроизводственных материалов ранее не была рассмотрена исследователями (в особенности это касается документов, связанных с организацией контроля за фармацевтическим делом в Ленинграде в 1924-1929 гг., а также с работой отделения социальных болезней Леноблздравотдела в конце 1920-х гг.). С другой стороны, нужно отметить, что подавляющая часть доступных архивных материалов представляет собой официальные документы местных советских учреждений, что накладывает определенные ограничения на их использование и заставляет нас более критически подходить к сведениям, которые содержатся в этих документах. Относительно наркотизма ситуация усугубляется еще и тем, что проблема распространения и употребления наркотиков в Советской России отражена в архивных материалах менее подробно, чем другие распространенные «негативные» социальные феномены того времени (преступность, беспризорность, алкоголизм, проституция, венерические заболевания, туберкулез и др.) При этом объективный анализ архивных материалов затрудняет еще и то, что, как ни парадоксально, зачастую именно проблема наркотизма имеет наиболее устойчивую пейоративную коннотацию.
Периодическая печать. Привлечены сведения из периодической печати того времени («Петроградского листка», «Красной газеты» и др.). Однако следует помнить, что в статьях журналистами зачастую описывались лишь отдельные, возможно, наиболее яркие случаи раскрытия преступлений, связанных с распространением наркотиков. Также важное значение для исследования проблемы наркотизма в раннесоветской России имеет опубликованная в «Известиях ЦИК СССР» в январе 1925 г. статья Н. А. Семашко о борьбе с кокаинизмом.
Специальные тексты. В числе этих источников монографии, статьи в профессиональных журналах и газетах, медико-юридическая, публицистическая и популярно-медицинская литература, а также в меньшей степени неопубликованные научные работы сотрудников медицинских, административных и научно-исследовательских учреждений. Из наиболее важных публикаций следует отметить ряд статей в сборниках «Проблемы наркологии», вышедших в 1926 и 1928 гг., но содержащих материал преимущественно по более раннему периоду. Важным источником является статья доктора Г. Д. Ароновича, предоставляющая сведения относительно масштабов употребления наркотиков в Петрограде во время Гражданской войны. Имеют большое значение работы, публиковавшиеся в середине 1920-х гг. в «Московском медицинском журнале» и популярные медицинские очерки. Во второй половине 1920-х гг. появляются работы врачей, стремящихся проанализировать причины широкого распространения наркотиков в Советской России после 1917 г. и сделать некоторые обобщающие выводы. Наблюдалась «эволюция от тщательного клинического анализа отдельных случаев до исследований, пытающихся охватить также и социально-бытовую сторону кокаинизма и оперирующих частично уже и статистическим методом». Значительную ценность имеет также юридическая и историко-юридическая литературы периода НЭПа, частично затрагивающая и проблему наркотизма.
Медицинские тексты, посвященные проблеме наркотизма, безусловно, служат одними из главных и наиболее значимых источников по теме, однако при работе с ними возникает ряд проблем (подробно рассмотренных в Главе 2). В числе этих проблем специализированность и «научность» данных документов, активное использование в них количественных методов и профессиональная ориентация и научная программа конкретных авторов. С другой стороны, медицинские тексты являются незаменимыми источниками, которые содержат уникальную информацию, отсутствующую в других документах.
Источники личного происхождения. Эта группа источников интересна тем, что позволяет взглянуть на проблему наркотизма глазами конкретных личностей - известных деятелей прошлого. В качестве примера можно привести воспоминания художника Ю. П. Анненкова, которые предоставляют действительно редкую возможность оценить масштаб распространения наркотизма в кругах интеллигенции и во властных структурах в Петрограде в первые годы советской власти. Большую ценность имеют также характеристики советской системы здравоохранения и отдельных ее деятелей, представленные, например, в автобиографии В. М. Бехтерева, воспоминаниях Ф. И. Дана и дневниках К. И. Чуковского. Тем не менее, к источникам мемуарного характера следует относиться с большой осторожностью, учитывая избирательность памяти и пристрастность автора в отношении исторических фактов.
В заключение необходимо еще раз подчеркнуть, что, несмотря на определенную фрагментарность и разнородность, источниковая база представляет все возможности для исследования проблем, связанных с распространением и употреблением наркотических средств в Петрограде-Ленинграде в 1917-1929 гг. Особенно следует заметить необходимость более критического отношения к медицинским текстам и активного исследования ранее фактически не использованных архивных фондов.
Теоретическая и практическая значимость работы. Научная новизна работы состоит в том, что впервые комплексно изучен феномен наркотизма в Петрограде-Ленинграде в 1917-1929 гг. При этом подробно освещены не только наркотические практики и меры противодействия этому явлению, но и процесс конструирования наркотизма как социальной проблемы в медицинских текстах раннесоветского периода. Прикладная значимость нашего исследования состоит в том, что оно помогает определить социальные, экономические, психологические и иные корни наркотизма, а также оценить успешность различных мероприятий в этой сфере и обозначает разного рода препятствующие факторы. Это во многом помогает определить эффективные пути оптимизации различных форм борьбы с наркотизмом в настоящее время. Результаты диссертации могут быть использованы при обсуждении и выработке практической наркополитики и будут полезны сотрудникам правоохранительных органов, медикам, социальным работникам и сотрудникам негосударственных организаций, занимающихся проблемой наркотизма. Материалы и выводы диссертации могут быть также использованы в процессе подготовки курсов по истории наркотизма в раннесоветский период, истории медицины и здравоохранения, регионоведения.
Апробация результатов исследования. Текст диссертации и её главы обсуждались на заседаниях Отдела современной истории Санкт-Петербургского института истории РАН. Результаты работы отразились в выступлениях автора на коллоквиуме стипендиатов Института гуманитарных исследований (Арлингтон, Вирджиния, США, 8-10 октября 2010 г.); конференции «Делинквентность несовершеннолетних в 19-20 вв.: Сопоставление Востока и Запада» (Университет имени Гумбольдтов, Берлин, Германия, 12-13 марта 2011 г.); международных конференциях студентов и аспирантов «Конструируя советское? Политическое сознание, повседневные практики, новые идентичности» (Европейский университет в Санкт-Петербурге, 14-15 апреля 2011 г., 19-20 апреля 2013 г.); 6-й конференции Общества по изучению истории алкоголя и наркотиков «Паб, улица и аптечка» (Университет Буффало — Государственный университет штата Нью-Йорк, США, 23-26 июня 2011 г.); конференции «Борьба с алкоголизмом, наркоманией и венерическими заболеваниями: Глобальный активизм против пороков общества в 1870-1940-е гг.» (Швейцарский федеральный технологический институт, Цюрих-Аскона, 1-4 апреля 2012 г.); 39-й конференции Исследовательской группы по изучению российской революции (Университет Восточной Англии, Норидж, Великобритания, 4-6 января 2013 г.); Днях истории науки и техники (Университет Умео, Швеция, 20-22 марта 2013 г.); Европейском конгрессе Британской ассоциации славянских и восточно-европейских исследований (BASEES) и Международного совета по центрально- и восточно-европейским исследованиям (ICCEES) «Европа: Кризис и обновление» (Кембриджский университет, Великобритания, 5-8 апреля 2013 г.) и симпозиуме «Наука и свободное общество» (Университет Джорджа Мейсона, Фэрфакс, Вирджиния, США, 24-27 мая 2013 г.). Основные положения и выводы работы отражены в научных публикациях автора общим объемом 5,9 п. л.
Похожие диссертации на Наркотизм в Петрограде-Ленинграде в 1917-1929 гг.: социальная проблема и поиски ее решения
![Банки и общества взаимного кредита в условиях развития частной промышленности и торговли Петрограда-Ленинграда в 1920-е годы : [ҐЄбв]](/i/i/4489/459593.png "Банки и общества взаимного кредита в условиях развития частной промышленности и торговли Петрограда-Ленинграда в 1920-е годы : [ҐЄбв] Зотова, Анастасия Валерьевна")