Нацистский оккупационный режим на территории Западного региона РСФСР: власть и население Молодова Ирина Юрьевна

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Организация и деятельность оккупационной власти на территории Брянской, Калужской и Смоленской областей 36

1.1. Структура и функции органов оккупационной власти 36

1.2. Экономические аспекты политики оккупантов: аграрная политика и налогообложение 66

1.3. Массовый угон гражданского населения в Германию 87

1.4. Социальная политика 99

1.5. Идеологическая обработка населения 114

Глава 2. Борьба и сотрудничество советских граждан с оккупационной властью в захваченных областях 138

2.1. Сопротивление населения 138

2.2. Меры оккупационной власти по подавлению сопротивления 160

2.3. Сотрудничество советских граждан с врагом: формы, социальный состав, материальное обеспечение, численность 172

2.4. Проблема эффективности службы представителей оккупационной власти из числа советских граждан 194

Заключение 217

Источники и литература 227

Приложения 242

• Структура и функции органов оккупационной власти
• Сопротивление населения
• Меры оккупационной власти по подавлению сопротивления

Введение к работе

Оккупация советских территорий во время Великой Отечественной войны уже не раз становилась объектом исторического исследования. Научный интерес к проблеме вполне понятен - захваченные советские земли представляли собой поле совершенно новых социально-политических, экономических и других взаимоотношений между властью, стремившейся к максимальному использованию для своих нужд ресурсов занятых областей и населением этих областей. Весьма важным мотивом было и стремлением глубже понять масштабы развернувшейся трагедии, сущность происходивших процессов. Ведь в период фашистского ига наш народ понёс колоссальные потери. По данным Управления статистики населения Госкомстата СССР и Центра по изучению проблем народонаселения при МГУ, на оккупированной фашистами и их союзниками советской территории, а также на принудительных работах в Германии погибло 13 млн. 684 тыс. мирных советских граждан¹.

В последнее время интерес историков к кругу вопросов, связанных с пребыванием миллионов советских граждан в условиях фашистского оккупационного режима, заметно возрос. Во многом это связано с начавшимся в 1990-х годах процессом рассекречивания документов по истории Великой Отечественной войны. Кроме того, появилась возможность изучения тем, закрытых в советский период, по причинам идеологического порядка, как, например, коллаборационизм и массовый угон гражданского населения на работы во вражеский тыл.

Актуальность темы диссертационного исследования определяется многими факторами. Непростая политическая ситуация в современном мире и активизация движения неонацизма после распада СССР в ряде европейских государств и стран постсоветского пространства привели к попыткам искажения фактов истории Второй мировой войны в угоду политическим целям узких социальных групп. К сожалению, неонацистские проявления есть и в России. Объективный научный анализ фашистского оккупационного режима будет спо- собствовать более полному пониманию сущности германского фашизма, причин его поражения и осуждению в современных политических условиях. оккупа-

Выбор темы диссертации связан и с внутренними потребностями исторической науки. Они обусловлены, во-первых, недостаточной разработанностью проблемы немецко-фашистского оккупационного режима в отечественной историографии. Во-вторых, отсутствием в отечественной историографии работ всеобъемлюще исследующих политику немецко-фашистских захватчиков по отношению к советскому населению и поведение населения в условиях оккупации. В-третьих, крайне недостаточной изученностью оккупационного режима на местах. Для глубокого понимания проблемы немецко-фашистской! ции, выявления общих и специфических особенностей, противоречий в осуществлении оккупационной политики, необходимо её комплексное исследование, прежде всего, в отдельных областях и районах. В-четвёртых, потребностью с позиции сегодняшнего дня переосмыслить проблемы истории Великой Отечественной войны с использованием материалов недавно рассекреченных документов и дать объективные научные оценки происходившим в то время в обществе процессам.

Наконец, знание и глубокое понимание событий, связанных с оккупацией нашей страны немецко-фашистскими захватчиками, в период которой погибли миллионы советских граждан, необходимо для патриотического воспитания молодёжи, сохранения у последующих поколений памяти о трагических страницах истории Отечества.

Отечественную историографию, содержащую анализ событий, происходивших на оккупированной немецко-фашистскими войсками территории РСФСР можно разделить на два периода: первый - с 1950-х до конца 1980-х годов и второй - с 1990-х годов по настоящее время. Правда, публикации, освещавшие планы гитлеровских захватчиков в отношении СССР и разоблачавшие их политику на завоёванных землях, появились ещё в ходе войны, но они носили, в основном информационный и пропагандистский характер².

Пожалуй, первыми попытками научного осмысления проблемі связанных с оккупацией российской территории, стали монографии П.Р. Щевердал- кина, исследовавшего партизанское движение в отдельных областях³. Одним из основополагающих принципов его работ была глубокая убеждённость в том, что партизаны выражали волю и интересы народных масс⁴.

Тема партизанской борьбы во вражеском тылу была продолжена А.И. Залесским. Изучая взаимоотношения в освобождённых партизанами краях и зонах, помощь сельского населения партизанам, он пришёл к выводу, что «оккупация была бессильна изменить сложившийся на оккупированной советской территории социально-экономический порядок, весь сложившийся там жизненный уклад»⁵.

Вопросы становления и развития партизанского движения в западных областях РСФСР, деятельности партийного подполья, вооружённой борьбы и тактики партизанских формирований, взаимосвязи партизан с командованием Красной Армии, помощи населения партизанским отрядам были рассмотрены в монографиях П.К. Пономаренко, Т.А. Логуновой, В.Н. Андрианова, А.С. Князькова и некоторых других авторов⁶.

Обзор документов нацистского командования, ставших нормативной базой оккупационной политики на Востоке, общая характеристика установленного режима впервые наиболее полно были даны в изданном в 1965 году сборнике «Немецко-фашистский оккупационный режим (1941-1944гг.)», содержание которого составили доклады и сообщения советских историков на 3-й Международной конференции по истории движения Сопротивления, состоявшейся в г. Карловы Вары. Материалы сборника разоблачали политику грабежа, эксплуатации и систему фашистского террора, однако события, происходившие на территории РСФСР, получили недостаточное освещение⁷.

В 1960-1965 годах вышел шеститомный труд «История Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941-1945гг.», подготовленный коллективом научных сотрудников Отдела истории Великой Отечественной войны Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. В нём была предпринята попытка целостно представить ситуацию в оккупированной части советского государства. При этом большее внимание было уделено развитию боевой деятельности партизанских формирований⁸. Анализ фашистского оккупационного ре- жима на территории СССР, в том числе карательных мер против советских людей, был проведён авторами отдельных томов «Истории Второй мировой войны 1939-1945годов» (Андроников Н.Г., Черёмухин К.А., Морозов В.П., Басов А.В., Соловьёв Б.Г., Колтунов Г.А., Гречко А.А., Паротькин И.В. и др.)⁹- В шеститомнике «История Коммунистической партии Советского Союза» в самых общих чертах была обрисована оккупационная политика гитлеровцев в области экономики, средства её осуществления и система власти, рассмотрено сопротивление советских людей в тылу врага¹⁰. Большое внимание в последних 2-х трудах уделено роли КПСС как организатора народной борьбы против агрессора.

К 40-летию победы в войне Институтом военной истории была подготовлена энциклопедия «Великая Отечественная война. 1941-1945.». Статьи «Оккупация» и «Оккупационный режим» содержали характеристику основных черт и особенностей фашистского оккупационного режима в нашей стране, описание структуры оккупационной власти и её политики¹¹.

В ряде научных трудов была отражена история крестьянства на временно оккупированной территории. Большой интерес представляет анализ материально-бытовых условий жизни крестьянства во время войны, аграрной политики оккупантов, проведённый авторами 3-го тома «Истории Советского крестьянства» (М.А. Вылцан, В.Т. Анисков, Ю.В. Арутюнян и др.). Помимо исследования роли крестьян в вооружённой борьбе с врагом, авторы подняли вопросы массового угона гражданского населения в Германию, школьного образования в захваченных районах¹². К этому труду близка по проблематике и изложению материала крупная работа А.В. Арутюняна «Советское крестьянство в годы»Великой Отечественной войны». В параграфе «Крестьянство на оккупированной территории» историк рассмотрел политику оккупантов в области сельского хозяйства и провал планов Германии по> использованию продовольственных ресурсов захваченных советских земель, определил направления эксплуатации труда гражданского населения¹³.

В 1976 году вышла монография В.М. Гриднева «Борьба крестьянства оккупированных территорий западных областей РСФСР», содержавшая анализ разнообразных форм борьбы сельского населения против захватчиков, в том числе и невооружённых форм, изучению которых уделялось недостаточно внимания¹⁴. Исследование В.М. Гриднева привнесло много нового и в разработку таких вопросов, как организация системы органов немецко-фашистского управления на местах и осуществление экономической эксплуатации занятых областей.

Положению рабочего класса и его борьбе против гитлеровского режима посвящена работа В.Н. Земскова «Ведущая сила всенародной борьбы: Борьба советского рабочего класса на временно оккупированной территории СССР (1941-1945)», в которой автор рассматривает рабочий класс как «ядро боевого подполья»¹⁵.

В 70-80 годы советские историки начали изучать отдельные аспекты оккупационной политики фашистских захватчиков. Организацию экономического грабежа занятой советской территории, сопротивление народных масс политическим и экономическим мероприятиям гитлеровцев исследовали М.М. Заго-рулько и А.Ф. Юденков¹⁶. В своих монографиях эти авторы ввели в научный оборот обширный архивный материал об организации и деятельности системы органов управления на Востоке, в том числе германского военно-экономического аппарата. На основе конкретного материала они раскрыли формы и методы народного сопротивления.

Анализ идеологической ситуации в зоне немецкой оккупации предпринял А.Ф. Юденков в монографии «Политическая работа партии среди населения оккупированной советской территории (1941-1944гг.)»¹⁷. Наряду с глубокой разработкой проблемы организации политико-массовой работы партийными органами во вражеском тылу, форм и методов такой работы, автор исследовал и систему гитлеровских пропагандистских органов, содержание вражеской пропаганды, определил основные черты установленного фашистской властью «нового порядка». В 1987 году вышла работа И.А. Ивлева и А.Ф. Юденкова «Оружием контрпропаганды», в которой авторы раскрыли организацию и сущность советской и немецко-фашистской пропаганды на оккупированной совете ской территории¹⁸.

В контексте рассмотрения проблемы антифашистской борьбы наших соотечественников, угнанных в Германию, Е.А. Бродский затронул вопросы содержания и применения труда остарбайтеров, положение военнопленных в Германии, деятельность концлагерей¹⁹.

В рамках данной темы важно отметить работы, которые были посвящены анализу природы, социальной базы, идеологии и политики фашизма. Наиболее крупным исследованием подобного рода в советской историографии можно считать работу А.А. Галкина «Германский фашизм»²⁰. В ней автор рассмотрел специфический механизм власти, созданный фашизмом, особенности и эффективность нацистской пропаганды.

Деятельность германского верховного командования и генерального штаба, составлявшие высшее военное руководство 3-го рейха, общие вопросы организации борьбы вермахта против народного сопротивления отражены в научно-популярной работе Д.М. Проэктора «Агрессия и катастрофа. Высшее военное руководство фашистской Германии во Второй мировой войне. 1939-1945»²¹.

При рассмотрении литературы о событиях Великой Отечественной войны в отдельных областях нельзя обойти вниманием региональную литературу, в значительной мере основанную на материалах местных архивов²². Здесь описана ситуация в отдельных городах и районах в период немецко-фашистской оккупации, фашистский террор и положение населения, становление и борьба сил местного сопротивления.

В целом, в советской историографии, проблема немецко-фашистского оккупационного режима изучена недостаточно. Чаще она рассматривалась в контексте исследования положения и борьбы народных масс против захватчиков в зоне оккупации, а также в трудах обобщающего характера по истории войны. Несмотря на это, следует отметить большой вклад советских историков в изучение широкого круга вопросов, связанных с оккупацией нашей страны. Среди наиболее изученных вопросов - планы гитлеровцев по экономическому использованию промышленности и сельского хозяйства оккупированных советских областей, содержание и сущность «нового порядка» и его основные черты, репрессии оккупантов по отношению к советскому населению, политическая работа партии и деятельность партийного подполья во вражеском тылу, развитие партизанского движения и других форм народного сопротивления.

Оценивая политические позиции и поведение населения в условиях оккупации, советские историки придерживались базового постулата об идеологическом и морально-политическом единстве советского населения. В исторической науке утвердилось мнение, что на сотрудничество с врагом пошла немногочисленная группа предателей из среды бывших кулаков, уголовников, националистов и других «социально чуждых элементов». В то же время считалось, что партизанское движение носило закономерный характер, как форма массового народного протеста и борьбы за сохранение советской государственности и социалистического строя. Оно рассматривалось также как результат соответствующих организационных мероприятий партийного и военного руководства. Многие работы того времени страдали заидеологизированностью.

В 1990-х годах для историков раскрылись возможности для более объективного анализа проблем, связанных с историей Великой Отечественной войны, в научный оборот начали водиться ранее недоступные источники, что сразу же привело к расширению круга изучаемых вопросов, разнообразию подходов, оценок, переосмыслению многих страниц истории Великой Отечественной войны.

В этот период на страницах печатных изданий на волне заполнения «белых пятен» стала обсуждаться и проблема коллаборационизма советских граждан в. годы войны. Внимание общественности привлекла личность А.А. ^Власова и созданная им Русская Освободительная армия. Тема стала дискуссионной, поскольку оценки деятельности власовцев, были неоднозначны. Так, Н. Коре-нюк, изучив мемуары ветеранов РОА,. освещал движение в апологетических тонах, акцентировал внимание на его антисталинской направленности, приверженности патриотическим идеям, многочисленности²³. Приверженцы другого подхода рассматривали власовцев как предателей своего Отечества, |на счету которых много кровавых преступлений, показал подчинённость нацистским спецслужбам, использовавших РОА в своих интересах²⁴.

Полемика на страницах периодических изданий способствовала появлению исследований по проблеме. Отдельные авторы, воздерживаясь от прямых оценок, предприняли попытку проанализировать, что же собственно представляло собой явление «власовщина», кто составил ряды РОА, какими оказались ход и итоги их борьбы. А. Бахвалов пришёл к выводу, что в формировании РОА роль личности Власова невелика, в любом случае нашлись бы люди, которые смогли объединить «...антисоветские силы тех, кто в 1917 году не приветствовал приход к власти большевиков и тех, кто их не принял»²⁵. Из данного утверждения следует, что появление антисоветских воинских формирований из числа советских граждан в период Великой Отечественной войны носит закономерный характер. Кроме антисоветских сил, считал А. Бахвалов, в РОА удалось вовлечь «колеблющихся, заблудившихся, неустойчивых к тяготам войны людей»²⁶. Н.И. Романичев отмечал образованность Власова и претензии на незаурядность, он подчеркнул, что в военное сотрудничество с врагом были вовлечены, в основном, советские военнопленные²⁷.

Во второй половине 1990-х годов в ряде сборников появляются статьи, где авторы поднимают проблему численности и национального состава советских граждан в рядах вермахта²⁸. В последовавшие годы российские исследователи коллаборационизма уделили много внимания анализу причин, форм и сущности коллаборационизма.

В 2000 году вышла монография А.В. Окорокова «Антисоветские воинские формирования в годы Второй мировой войны», в которой впервые был предпринят комплексный анализ деятельности антисоветских формирований из числа советских граждан²⁹. В этой работе дана достаточно подробная характеристика действовавшим в нашей стране антисоветским формированиям и орга-т низациям, которые были созданы в условиях оккупации. Автор ввёл в научный оборот новые сведения об их структуре, боевом оснащении и деятельности, что придаёт этой работе большую ценность. Однако некоторые выводы автора спорны. Истоки советского коллаборационизма А.В. Окороков связывает в первую очередь с социально-политическими изменениями в нашей стране в послереволюционный период, с деятельностью партийного руководства (граж- данская война, репрессии к классовым врагам, раскулачивание, коллективизация и пр.), которые способствовали формированию в обществе прослойки людей, недовольных Советской властью.

Е.И. Журавлёв, обстоятельно исследовавший внутренние и внешние предпосылки и особенности проявления коллаборационизма на юге- России, пришёл к выводу, что в этой части страны существовали острые национальные и социально-политические проблемы и поэтому коллаборационизм проявился здесь в более радикальных формах — политической и военной³⁰.

Существенный вклад в изучение военного сотрудничества с врагом, в том числе антисоветских вооружённых восточных формирований внесли работы СИ. Дробязко³¹. В его монографии «Под знаменем врага. Антисоветские вооружённые формирования в составе германских вооружённых сил (1941-1945)», изданной в 2004 году, большой интерес представляет анализ их структуры, статуса в системе германских вооружённых сил, численности (в том числе данные по численности личного состава восточных войск группы армий «Центр»)³². По мнению историка, антисоветские вооружённые формирования «не представляли никакой «третьей силы», а являлись частью гитлеровской военной машины, выполнявшей заранее отведённые ей функции»³³. Автор указал, что ряды коллаборационистов составляли «самые разные люди», ставшие на сторону врага по политическим причинам или в «силу обстоятельств». СИ. Дробязко поднял вопрос использования германскими властями русской эмиграции в решении своих военно-политических задач³⁴.

Рассмотрев процесс создания восточных добровольческих формирований в рядах вермахта, О. Романько подчеркнул, что активное привлечение граждан к сотрудничеству являлось одной из особенностей немецкой оккупационной и национальной политики в войне против Советского Союза³⁵.

Организацию и развитие коллаборационистской прессы и пропаганды на оккупированной советской территории исследовал Д.А. Жуков в монографии «Власовцы и нацистская пропаганда». Он рассмотрел печать русских коллаборационистов как неотъемлемую часть нацистской пропаганды, выделил её самобытные черты. Однако место и значение такого рода печатной продукции в системе немецкой пропаганды автором не было определено³⁶.

Крупнейшим исследованием по коллаборационизму в отечественной историографии является монография М.И. Семиряги «Коллаборационизм. Природа, типология и проявления в годы Второй мировой войны»³⁷. Книга М.И. Семиряги отличается глубиной разработки темы, привлечением обширного документального материала в качестве аргументации авторской концепции, охватывает широкие географические рамки — территория Европы и Советского Союза. Для определённой в диссертации темы большое значение имеет анализ истоков, форм, специфических черт, присущих коллаборационизму в СССР, а также роли коллаборационистов в проведении оккупационной политики.

Большой интерес представляет вышедшая в 2004 году монография Б.Н. Ковалёва «Нацистская оккупация и коллаборационизм в России. 1941-1944гг.». Анализируя политику оккупантов, автор применил дифференцированный подход, выделив разные направления — политика в сфере экономики, промышленности и сельского хозяйства, в духовно-нравственной сфере, в области образования, семейно-брачных отношений. Автор широко использовал впервые вводимые в научный оборот источники, что позволило ему существенно углубить исследование и раскрыть деятельность нацистских административных органов, немецких разведывательных и контрразведывательных служб, антисоветских воинских частей, сформированных из местного населения и военнопленных, полицейских формирований. В исследовании автор убедительно показывает, что деятельность коллаборационистов «должна быть охарактеризована как измена Родине, как в нравственном, так и в уголовно-правовом смысле этого понятия»³⁸.

В историографии постсоветского периода не потеряла свою актуальность тема партизанского движения. В 2004 году был издан военно-исторический очерк «Партизанское движение (По опыту Великой Отечественной войны 1941-1945гг.)», представляющий собой крупное многоплановое исследование опыта партизанского движения в годы войны. Авторы (В.А. Пере-жогин, А.С. Князьков и др.) обстоятельно исследовали вопросы организации и ведения вооружённой борьбы партизан, стратегическое значение их деятельно- сти, выделили новые в рамках данной темы вопросы, такие как взаимоотношения партизан и населения оккупированных районов, быт партизан. Широкое использование недавно рассекреченных архивных документов является достоинством этого труда³⁹.

Внимание историков привлекают малоизученные аспекты партизанского движения. А.Ю. Попов в своих монографиях на основе рассекреченных архивных документов проанализировал деятельность органов государственной безопасности СССР на оккупированных советских территориях, их участие в партизанском движении в годы Великой Отечественной войны. Большой заслугой автора является то, что он выявил основные направления участия чекистов в партизанской борьбе, отразил методы, которые использовали германские контрразведывательные органы в борьбе с партизанами⁴⁰.

В порыве переосмысления исторического прошлого нашей'страны в последнее время появляются и работы, страдающие недостаточной объективностью, тенденциозностью, что связано, вероятно, с попыткой «по-другому» охарактеризовать отдельные исторические сюжеты Великой Отечественной. В подобных работах использован узкий круг рассекреченных документов, они отличаются тенденциозностью в подборе исторических фактов. Так, нельзя согласиться с мнением Соколова Б.Н., пытающегося взаимоотношения, существовавшие между партизанами и гражданским населением оккупированных советских областей преподнести как противостояние с оружием в руках⁴¹. Аналогичные положения содержатся в работе И.Г. Ермолова⁴². Вне поля зрения этих авторов остаются многочисленные случаи помощи и поддержки партизан со стороны мирного населения. Слабо аргументированы выводы С. Верёвкина, в уничижительных тонах писавшего о партизанах и утверждавшего, что партизанское движение «не ответ простого человека на начавшуюся оккупацию России», а «полностью детище НКВД»⁴³.

Тема участия крестьянства в событиях Великой Отечественной войны получила развитие в исследованиях В.Т. Анискова и М.А. Вылцана. Авторы осветили на страницах своих работ тяжёлое положение крестьянства, которое немецко-фашистские захватчики подвергли массовому террору и истреблению и на основе конкретных исторических фактов показали как в обстановке жесточайших репрессий крестьянство оказывало сопротивление фашистской власти⁴⁴.

В 1990-х годах начала разрабатываться новая для отечественной историографии проблема — массовый угон советских граждан в Германию, широко осуществлявшийся в годы войны гитлеровскими захватчиками. Крупные исследования по этой теме написаны П. Поляном на основе разнообразного документального материала (включая и статистических данные)⁴⁵. В них рассмотрены причины, организация принудительной мобилизации, условия содержания в рейхе, сферы применения труда восточных рабочих. Автором поднята проблема репатриации и послевоенных судеб этих людей.

Среди справочных изданий последнего периода большой интерес представляет иллюстрированная энциклопедия «Великая Отечественная война. 1941-1945», вышедшая в 2005 году. В ходе её подготовки авторы опирались на информацию недавно рассекреченных архивных документов, поэтому статьи, посвященные оккупации советских территорий, развитию партизанского и подпольного движения, содержат в значительной мере переработанный и дополненный материал. Отдельный блок составляют статьи, посвященные ранее закрытым или малоизученным сюжетам войны — коллаборационизму (автор Мягков М.Ю.), угону советских людей на работу в Германию (Кульков Е.Н.), их репатриации (Соколов Д.К.) и др.⁴⁶.

Данный период отмечен появлением исследований, основанных на материалах региональных архивов, в том числе и на рассекреченных материалах. Д.Е Комаров на основе нового документального материала проанализировал оккупационный режим, установленный на Вяземской земле, деятельность органов оккупационной власти и работавших в них коллаборационистов, сопротивление населения режиму⁴⁷. В работе Комарова Д.Е. глубокая научная разработка темы проиллюстрирована многочисленными примерами местной истории. В ней впервые осуществлено многоплановое изучение немецко-фашистской оккупации в сравнительно небольшом территориальном образовании. Оккупационный режим и его особенности на территории отдельного района, сопротив- ление населения оккупантам и формы сотрудничества советских граждан с врагом были рассмотрены М.А. Добычиной, И.Н. Берговской, Н.П. Фадеевой в исследовании «События Великой Отечественной войны (1941-1945гг.) |в Жизд-ринском районе»⁴⁸.

Различные аспекты оккупации исследуемых областей отражены в материалах региональных научных конференций и других сборниках статей местных краеведов⁴^. Следует отметить большую научную ценность данных изданий, поскольку авторы вводят в научный оборот, обобщают, главным образом, малоизвестные факты местной истории, тем самым углубляя наши знания о периоде Великой Отечественной войны.

События, происходившие в годы войны на Калужской, Брянской и Смоленской земле нашли своё отражение и в статьях Книги Памяти, подготовленной краеведами в каждой из указанных областей⁵⁰.

Характер оккупационного режима в отдельных областях и положение населения в условиях оккупации, вопросы сопротивления советских Іграждан оккупантам и проявления¹ коллаборационизма исследуются- на уровне і диссертаций⁵¹. А.В. Якутии рассмотрел систему военного управления и конкретные мероприятия захватчиков в экономической, социальной, культурной и_; идеологической сферах их деятельности на территории Смоленской области. ;По мнению А.В. Якутина, «оккупанты так и не смогли получить массовой поддержки местного населения, на их сторону перешла лишь незначительная часть советских граждан»⁵². Для диссертационных работ последнего времени характерно широкое использование рассекреченных документов и попытка переосмыслить некоторые традиционные положения советской историографии. Авторы проявляют интерес к проблемам повседневной жизни, быта, мировоззрения и поведения советских людей; пребывавших в зоне оккупации. Так, О.Н. Литвинова, исследовавшая повседневную жизнь партизан Брянского края^ пришла к выводу, что на оккупированной территории существовала широкая палитра настроений различных социальных групп и слоев советского общества, ^которые толкнули одних к участию в партизанском движении, а других побудили к сотрудничеству с врагом. «Выживание было главной целью всех, кто остался на оккупированной территории», - считает О.Н. Литвинова⁵³. Т.А. Павлова отмечала, что в начале оккупации население Сталинградской области не являлось монолитно сплочённой массой и отношение к оккупантам было неоднозначное⁵⁴. Однако в жёстких условиях оккупации всё большее распространение среди населения получали патриотические настроения. Ненависть к захватчикам и патриотический настрой стали побудительным мотивом, толкнувшим мирных жителей к сопротивлению. Оценивая взаимоотношения населения и партизан⁴, СВ. Кулик указывал на то, что не всегда их взаимодействие было успешным, но всё же оккупированная территория с враждебно настроенным по отношению к захватчикам населением являлась для партизан «неиссякаемым источником действенного народного сопротивления, которое невозможно подавить никаким, даже самым мощным оружием»⁵⁵.

Резюмируя сказанное, отметим, что, во-первых, в отечественной историографии постсоветского периода наметились тенденции всестороннего изучения немецко-фашистского оккупационного режима, установленного на территории нашей страны. Однако на сегодняшний день издана только одна монография (Ковалёв Б.Н. «Нацистская оккупация и коллаборационизм в России, 1941-1944»), в которой проводимая немецкой властью политика в занятых районах предстает как сложное многоплановое явление, дифференцированное на различные направления. Во-вторых, в отечественной исторической науке происходит процесс выделения новых проблем, связанных с периодом немецко-фашистской оккупации и пребыванием миллионов советских граждан в условиях фашистского режима. Рассекречивание архивных материалов позволило историкам существенным образом расширить круг изучаемых вопросов и углубить изучение периода временной оккупации нашей страны- немецкот фашистскими завоевателями. В научный оборот введены данные, позволяющие говорить о неоднозначной реакции жителей оккупированных населённых пунктов на смену политической власти, значительная часть которых встала на путь борьбы с врагом, однако немало оказалось и тех, кто составил ряды коллаборационистов. В-третьих, существуют разные подходы к оценке причин и мотивов сотрудничества советских граждан с врагом. Случается, что в попытке осветить проблемы такого рода, некоторые исследователи допускают откровенные «перегибы». В исследовании проблемы коллаборационизма на территории нашей страны, большее внимание историков привлекают антисоветские вооруженные формирования, то есть военный коллаборационизм, другие формы коллаборационизма мало изучены. В-четвёртых, на сегодняшний день в отечественной историографии нет работ, всеобъемлюще исследовавших поведение и политические позиции советского населения, оказавшегося в условиях оккупации, между тем исходя из анализа историографии, такая задача актуальна. На региональном уровне изучения проблемы (применительно к Брянской, Смоленской и Калужской области) отдельные аспекты темы стали предметом изучения в научных исследованиях, однако обобщающих работ по обозначенной теме, хотя бы в масштабах одной области, не имеется.

Немецко-фашистский оккупационный режим, временно установленный в годы Великой Отечественной войны на территории СССР, отношение советских граждан к оккупантам, привлекли внимание многих зарубежных исследователей. Зарубежная историография темы отличается разнообразием мнений и оценок: от однозначного осуждения действий фашистских оккупантов до попыток отрицания или вовсе оправдания преступлений нацистов в нашей стране. Так, Г.И. Рике, пытаясь оправдать ограбление советских территорий, указывал на военную целесообразность таких действий. По его мнению, они были вызваны продовольственными потребностями немецкой армии, а также необходимостью снабжать продуктами питания находившихся в Германии военнопленных и иностранных рабочих⁵⁶. В. Герлитц тоже писал о военной целесообразности вывоза продовольствия и трудоспособного населения из оккупированной части СССР, но связывал это с необходимостью в ходе войны лишить советскую сторону дополнительных ресурсов для ведения боевых действий⁵⁷. М- Фрейнд отрицал официальную политику грабежа и насилия со стороны оккупационных властей, считая, что акты бесчинства в занятых советских населённых-пунктах — произвол отдельных солдат и представителей власти⁵⁸.

Всё же большинство западных историков осуждало бесчеловечное отношение к населению и неоправданную жестокость оккупационной политики немецко-фашистских завоевателей. Правда, многие из них исходили не столько из гуманистических позиций, сколько из признания отсутствия целесообразности в проведении политики насилия. Так, английские историки Ч.О. Диксон и О. Гейбльруни считали чрезмерную жестокость и реквизиции со стороны германских оккупационных властей ошибкой, которая способствовала активному развёртыванию партизанского движения в занятых советских областях⁵⁹.

Американский историк А. Даллин предпринял попытку всестороннего анализа немецкой оккупационной политики в захваченных советских областях. Он писал о влиянии на оккупационную политику внутренней борьбы различных группировок аппарата государственной власти Германии, среди которого не все разделяли теорию «унтерменшей» (с их стороны осуществлялась поддержка советских коллаборационистов). Провал оккупационной политики он связывал с ошибочностью самих основополагающих принципов оккупационной политики, упущением возможности привлечь население на свою сторону, преувеличивая антисоветские настроения в советском обществе на момент оккупации. Несостоятельность оккупационной политики, по его мнению,; способствовала росту сопротивления населения захватчикам⁶⁰. Во многом близки концепции А. Даллина труды американских исследователей Д. Рейтлинджера «Дом, построенный на песке» и Т.П. Маллигана «Политика иллюзий;и империя»⁶¹.

Идея о распространении антисоветских настроений среди населения занятых областей Советского Союза, пожалуй, достигла своего апогея в работе Д. Карова.«Партизанское движение в СССР в 1941-1945гг.». Каров пытался очернить участников партизанского движения и утверждал об отсутствии; взаимосвязи партизан и населения⁶². В отличие от него многие авторы, например Л. Рендулич, признавали массовый характер партизанского движения и участие в нём гражданского населения, при этом, Рендулич подразделял партизан на «диких» и «регулярных»⁶³.

И. Хоффман и С. Стеенберг уделили внимание проявлениям коллаборационизма на Востоке. Появление и развитие здесь коллаборационизма они объясняли, прежде всего, антикоммунистическими настроениями части советского общества. Например, в исследовании С. Стееберга, Власов предстаёт как патриот, а его сотрудничество с германским военным руководством, объясняется тем, что он не видел иного пути борьбы с режимом Сталина⁶⁴.

Многие зарубежные исследователи безоговорочно осуждали действия вермахта в СССР, а в своих работах показали полное бессилие оккупационной политики на занятой советской территории, большую роль гражданского населения в срыве многих направлений политики оккупантов. Данная позиция близка подходам советской историографии. Наиболее ярко она прослеживалась в работах историков восточноевропейских стран социалистического лагеря. Так, например, немецкий историк (ГДР) Н.Мюллер в монографии «Вермахт и оккупация» раскрыл несостоятельность попыток германского военного командования осуществить различными путями и средствами экономическое ограбление и эксплуатацию населения захваченных территорий. В работе наглядно показано как упорное сопротивление советских людей привело к срыву мероприятий оккупационной власти и краху фашистского режима⁶⁵. Осуждали, разоблачали массовый террор против населения как сущность политики гитлеровцев на оккупированной советской территории и другие немецкие историки ГДР, в частности, В. Блейер, К. Дрехслер, Г. Ферстер, Г. Хасс⁶⁶.

В числе опубликованных в постсоветский период в нашей стране зарубежных исследований отметим сборник «Вторая мировая война. Дискуссии. Основные тенденции. Результаты исследований»⁶⁷, включающий статьи немецких исследователей, среди которых особый интерес для темы представляет статья Рольфа-Дитера Мюллера «Насильственное рекрутирование восточных рабочих. 1941-1944гг.». В ней рассматриваются факторы, влиявшие на процесс насильственной мобилизации советских граждан на работы в Германию. Кроме того, Рольф —Дитер Мюллер поднял проблему лояльности населения оккупационному режиму и его готовности к сотрудничеству с оккупантами, в связи с чем указал, что данное обстоятельство лишь в редких случаях было мотивированно политически. Он подчеркнул силу экономических обстоятельств и ситуативный характер решений советских граждан сотрудничать с оккупантами, что является важным дополнением в изучение природы коллаборационизма. По мнению автора, в «условиях, характеризовавшихся безразличием немецкой стороны к судьбе населения, непрерывными репрессиями и уничтожением, у местных жителей поначалу имелся только один шанс выжить — искать работу у немцев», кроме того, такая работа «давала какой-то шанс избежать депортации в Германию и как-то содержать семью, а в случае крайней необходимости уйти в подполье, надеясь на скорое освобождение»⁶⁸.

Немецкий историк Н. Фрай в монографии «Государство фюрера: Национал-социалисты у власти: Германия, 1933-1945» отмечал, что оккупационная политика на Востоке «создала в корне иную ситуацию, чем в других регионах Европы». С момента вторжения в СССР она развивалась только по одному направлению - «дальнейшей радикализации», чему способствовала идеологическая «зацикленность» Гитлера и Гимлера, исключавшая «любую возможность корректировки оккупационной политика даже после очевидного перелома в ходе войны»⁶⁹. Н Фрай осудил действия национал-социалистического ; руководства в ходе войны с СССР, находившегося в «колоссальном разрыве і с реальностью» и указал на «связь использования и уничтожения», как на характерную черту оккупационной политики на Востоке.

Таким образом, в зарубежной историографии можно выделить несколько основных подходов к рассмотрению вопросов, связанных с периодом временной оккупации нашей страны немецко-фашистскими захватчиками: а) отрицание или оправдание действий оккупантов «военной необходимостью» и другими причинами; б) осуждение бессмысленной жестокости к населению со стороны оккупантов, параллельно с, критикой оккупационной власти, «упустившей возможность» привлечь гражданское население на. свою сторону; в) полное осуждение основополагающих принципов, содержания и методов проведения оккупационной политики и её человеконенавистнической направленности. Часто последний подход сопровождается признанием единения советского общества перед лицом немецко-фашистского агрессора. Следует отметить, что политические условия, в которых проводились исследования,; повлияли на позиции многих зарубежных авторов, освещавших такого рода вопросы, в особенности, отношение советских граждан к оккупантам. Правда, в последнее время появляются работы, свободные от идеологических стереотипов.

Исходя из оценки историографии и актуальности темы, автором определена цель исследования: на основе анализа рассекреченных архивных документов, опубликованных источников раскрыть политику и мероприятия фашистских захватчиков по отношению к советскому населению в зоне оккупации и основные формы политической реакции советских граждан на действия нацистской власти.

Автором поставлены следующие задачи исследования:

Раскрыть структуру и функции органов оккупационной власти, в частности, структурных подразделений, формировавшихся из числа местного населения.

Исследовать основные направления политики и мероприятия новой власти по отношению к населению захваченной территории.

Рассмотреть основные формы борьбы населения против оккупантов.

Выявить методы рекрутирования советских граждан в органы оккупационной власти, на вспомогательные службы и охарактеризовать коллаборационистов, состоящих на службе у оккупантов (требования к кандидатам, социальный состав, численность, материальное обеспечение).

Проанализировать проблему эффективности деятельности служащих из числа советских граждан в структурах оккупационной власти.

Объектом исследования в диссертации является фашистский оккупационный режим, установленный на территории, которая в настоящее время входит в состав Смоленской, Брянской и Калужской областей.

Предметом исследования являются взаимоотношения оккупационной власти и населения захваченной территории.

Географические рамки исследования определены современной территорией граничащих друг с другом трёх областей Российской Федерации - Калужской, Брянской и Смоленской и охватывают 76 районов, временно оккупированных в годы Великой Отечественной войны фашистскими захватчиками⁷⁰.

Хронологические рамки исследования связаны с периодом оккупации районов данных областей и охватывают события с июля 1941 года по октябрь

1943 года. Смоленская область была оккупирована с 6 июля 1941 года по 10 октября 1943 года, Брянская область - с 8 августа 1941 года по 28 сентября 1943 года, Калужская - с 2 октября 1941 года по 10 сентября 1943 года⁷¹. Продолжительность периода оккупации районов была не одинакова. Они были освобождены в ходе Московской, Ржевско-Вяземской, Орловской и Смоленской наступательных операций в декабре 1941-октябре 1943 года.

Основную источниковую базу диссертации составили документы, отложившиеся в архивах. Значительную их часть составляют недавно рассекреченные и секретные документы, многие из которых вводятся в научный оборот впервые⁷². В комплексе источников можно выделить разные виды документальных материалов - официальные, личные документы и материалы периодической печати. Официальные документы целесообразно классифицировать по группам. Первая группа включает делопроизводственную документацию аппарата оккупационной власти, а именно её структурных подразделений, формировавшихся из числа местного населения: а) нормативные документы, регулирующие организацию и деятельнсть органов оккупационной власти, в том числе практику взаимоотношений с населением - положения, приказы, распоряжения, постановления, предписания, инструкции, программы курсов и т.п.; б) деловую переписку; в) отчётные документы; г) учётную документацию -списки сотрудников административных учреждений, хозяйственных объектов, ведомости и журналы регистрации уплаты гражданами налогов, ведомости выдачи заработной платы и т.п.; д) справки социально-правового характера; е) заявления граждан. Данные документы характеризуют внутреннюю структуру и деятельность оккупационной администрации, отчасти отражают положение населения. В них отложились некоторые приказы и распоряжения высшего германского военного руководства. Определённой сложностью для исследователя, работающего с данными материалами, является часто плохое их физическое состояние, обрывочный характер сведений, отсутствие дат на многих документах. Кроме того, в них почти отсутствуют сведения об аппарате военного управления, прибывшем с немецкой армией.

Разновидностью делопроизводственной документации можно \ считать оперативные документы штабов армий группы «Центр» - донесения, разведданные, запросы о предоставлении помощи из немецкого тыла и приказы армейского командования. Они свидетельствуют об активности партизан в изучаемых регионах. Однако, часто нечёткие данные о местонахождении перечисленных в них населённых пунктов, ограничивают возможность использования полученной информации. Большой интерес представляют приказы командования 4-й немецкой армии группы «Центр» по восточным войскам, которые характеризуют внутреннее положение в восточных частях вермахта⁷³.

К первой группе отнесём также оперативные и делопроизводственные документы партизан - отчёты и рапорты, докладные записки, донесения, разведданные, сообщения партизанского командования. Они содержат сведения о боевой и политической деятельности партизан во вражеском тылу, об условиях жизни бойцов партизанских отрядов, о взаимоотношениях партизан и населения, взаимодействии партизан с Красной Армией, освещают ситуацию на оккупированной территории. Тем не менее, в документах партизан односторонне и неполно представлена политика оккупационной власти, крайне отрывочны сведения о сотрудничестве советских граждан с врагом. Многие данные партизан, например количественные показатели их боевых успехов, нуждаются в уточнении, поэтому диссертантом не использованы. Наиболее информативными в данной группе документов оказались доклады и докладные записки представителей ТПТТТТП по результатам поездок в партизанские формирования, несущие элемент критики⁷⁴. Они содержат анализ деятельности конкретных отрядов и бригад, условий борьбы, морально-политического состояния бойцов, а также выводы по преодолению недостатков и повышению эффективности боевых действий.

В диссертации использованы материалы проверок коммунистов, остававшихся на захваченной врагом территории — протоколы заседаний районных комитетов КПСС, объяснительные записки проверяемых коммунистов, письменные показания свидетелей. Данные документы часто отличаются высокой степенью детализации в описании действий того или иного проверяемого во время оккупации. Это связано во многом с тем, что подобные акции организо- вывались вскоре после освобождения отдельных районов и их результат был основан на показаниях многочисленных очевидцев, у которых ещё были свежи в памяти события оккупации. Однако сведения могут содержать хулу, неточности, что необходимо учитывать при извлечении информации из такого рода документов.

Вторую группу официальных документов, использованных в диссертации, составляют фильтрационные дела репатриантов, которые относятся к массовым источникам. В фильтрационном деле собраны документы о прохождении репатриантом проверок на проверочно-фильтрационном пункте (далее -ПФП), сборно-пересылочном пункте (далее - СПП) и по месту жительства. Обычно на каждого совершеннолетнего заводилось индивидуальное дело. Проверочно-фильтрационные дела - своеобразный источник, объединяющий официальные и личные документы. По составу документов они близки к источникам статистическим, делопроизводственным и источникам личного происхождения. В состав фильтрационого дела могут быть включены следующие документы: регистрационные листы проверочно-фильтрационного пункта (ПФП) и сборно-пересылочного пункта (СПП), регистрационные карточки, анкета, опросный лист с автобиографическими данными, протокол допроса, автобиографии, удостоверение о направлении на постоянное место жительства, официальная переписка советских органов государственной власти, личные документы, заключение по результатам госпроверки⁷⁵. Фильтрационные дела характеризуют социальный состав, насильственно или добровольно покинувших Родину, сроки, способы, пути их отправки за пределы страны, условия пребывания и содержания в другом государстве, сферы применения их труда. Протоколы допросов, автобиографии могут содержать разнообразные сведения о пребывании в оккупации.

К ним примыкают проверочно-уголовные или следственные дела, заведённые сотрудниками НКВД-НКГБ на граждан, уличённых или подозреваемых в изменнической деятельности после освобождения населённых пунктов. Материалы их разработки составляют протоколы допросов, протоколы опознания, автобиографии, официальная переписка, справки, письменные свидетельские показания. Они весьма информативны в изучении процесса формирования института коллаборационизма, социального состава и деятельности пособников оккупантов.

Степень достоверности и точности информации фильтрационных, следственных или проверочно-уголовных дел, довольно высока. Это обусловлено разноуровневым характером проверок, их многократностью, а также тем фактом, что проверку репатрианта или оперативную разработку подследственного обычно осуществляли опытные чекисты. Тем не менее, исследователь должен учитывать, что во многих случаях, установление степени достоверности содержащихся в деле сведений требует тщательного изучения всего комплекса документов дела и, прежде всего, заключения по результатам проверки (разработки). Исследователь может столкнуться с различиями в датировке одного события, противоречивыми сведениями, вызывает затруднения неполнота информации некоторых дел, обрывочный характер сведений, поскольку многие материалы (например, агентурные донесения) были изъяты сотрудниками органов госбезопасности ещё до момента передачи фонда в государственный архив в 1992 году.

Основная часть использованных официальных документов была извлечена из фондов следующих архивов: а) Российского государственного архива социально-политической истории (далее — РГАСПИ) - фонд 69 «Центральный штаб партизанского движения при ставке Верховного Главнокомандования» (далее - ЦШПД) и фонд 625 «Пономаренко Пантелеймон Кондратьевич (1902т 1984)» (личный фонд начальника ЦШПД)⁷⁶; б) Государственного архива Брянской области (далее - ГАБО), Государственного архива Смоленской; области (далее - ГАСО) и Государственного архива Калужской области (далее — ГАКО) - 32 фонда, содержащих документы органов оккупационной власти, созданных немецко-фашистскими захватчиками на территории этих областей во время Великой Отечественной войны; в) фонды Государственного архива документов Новейшей истории Калужской области (далее ГАДНИКО) - фонд 748 ^Фильтрационные и трофейные документы на репатриированных и бывших; военнопленных из числа советских граждан (г. Калуга, Калужская область) и 9 фондов районных комитетов КПСС⁷⁷; г) фонд 8 «Западный штаб партизанского движения» Государственного архива документов новейшей истории Смоленской области (далее ГАНИСО); д) архивный фонд Управления Федеральной службы безопасности по Калужской области (использованы следственные дела, заведённые на бывших изменников Родины). Для разработки темы были использованы опубликованные документы высшего военного руководства фашистской Германии, которые составили основу оккупационной политики на Востоке⁷⁸.

Исследование партизанского движения и других форм народного сопротивления осуществлялось с привлечением официальных документальных материалов, опубликованных в сборниках «Работа партийных организаций в период Великой Отечественной войны», «Партизаны Брянщины» и «Смоленская область в годы Великой Отечественной войны (1941-1945)»⁷⁹. Последние два сборника, основанные в значительной мере на материалах региональных архивов, содержат ценную информацию о становлении и развитии народной борьбы против захватчиков в исследуемых областях. Однако недостатками сборников такого рода, изданных в советский период, является почти отсутствие сведений о просчётах и упущениях в организации и руководстве борьбой партизан на оккупированной территории на фоне стремления составителей представить позитивную роль партийного руководства как фактора, определяющего широкий размах и эффективность партизанской борьбы. Данное обстоятельство необходимо учитывать в работе с указанными изданиями.

Другой вид документов образуют материалы периодической печати оккупантов, а именно подшивки газет, а также пропагандистский материал - листовки, воззвания и т.п. В настоящей работе они были использованы, главным образом, как источник по изучению целей, содержания и методов нацистской пропаганды. Существенным недостатком периодической печати оккупантов, ограничивающим её использование в исследовании других направлений деятельности захватчиков, является тенденциозный подбор материала и грубое передёргивание реальных исторических фактов на основе сформированного стандарта идеологических установок в соответствии с поставленными политическими целями. В настоящем исследовании использованы материалы перио- дической печати, в основном, из фондов ГАБО (фонд Р-2521 «Редакция газеты «Голос народа», фонд Р-2600 «Редакция газеты «Новый путь»»), ГАСО (фонд Р-2736 «Типография издания газеты «Новый путь»», фонд Р-2573 «Смоленское городское управление периода немецко-фашистской оккупации г. Смоленска») и ГАКО (фонд Р-970 «Калужская городская управа», фонд Р-971 «Калужская земская управа»).

Документы личного происхождения позволили диссертанту увидеть события военного времени, преломленные через личный опыт непосредственных их участников. С этой целью были использованы воспоминания о периоде оккупации, извлечённые из фонда 3466 «Коллекция документов по Великой Отечественной войне» ГАКО, письма немецких солдат из фонда 8 «Западный штаб партизанского движения» ГАНИСО. В диссертационное исследование были включены опубликованные воспоминания граждан, проживавших на оккупированной территории и насильственно вывезенных в Германию на работы, в том числе бывших малолетних узников фашизма Калужской и Брянской областей. Речь идёт о сборниках «Седые дети войны» и «Эстафета детей войны детям мира»⁸⁰. Последний сборник, составленный председателем Брянского регионального отделения Российского Союза бывших малолетних узников фашистских концлагерей, региональным представителем российско-германского Фонда Взаимопонимания и примирения В. Афониным, представляет особую научную ценность, поскольку в нём опубликованы также сведения о местах принудительного содержания советских граждан и сборных пунктах, созданных оккупантами на территории Брянщины, приведены разнообразные фактические и статистические данные, характеризующие злодеяния гитлеровцев на Брянской земле. Диссертант использовал школьные сочинения калужских детей, написанные весной 1942 года на тему «Что я пережил во время немецкой оккупации», опубликованные в составе сборника «Война глазами детей»⁸¹. Данные сочинения, появившиеся всего лишь через несколько месяцев после освобождения города, содержат многочисленные сведения о периоде оккупации, ещё не стёртые в памяти детей временем. Несмотря на присущий документам личного происхождения некоторый субъективизм и возможные неточности в опи- сании фактической стороны событий, этот вид источников, несомненно, способствует более глубокому пониманию мотивов поведения конкретных участников исторических событий, отражает сущность установленного режима.

Широкий круг использованных источников, впервые вводимые в научный оборот данные, сопоставление информации источников различного происхождения позволяют многосторонне и с высокой степенью объективности воссоздать картину исторических событий и рассмотреть проблемы, поднятые в диссертационном исследовании.

Методологическая основа исследования базируется на принципах историзма и объективности, предполагающих изучение любого исторического явления в его генезисе и развитии на основе непредвзятого анализа, критического отношения к источникам. В отдельных случаях, при оценке деятельности оккупационной власти, сил сопротивления и явления коллаборационизма, применён ценностный подход. В диссертации использованы общенаучные теоретические методы научного познания — обобщение, анализ, синтез, сравнение, индукция, дедукция, моделирование.

Диссертант широко использовал специальные методы исторического исследования. Интерпретация источников осуществлялась на основе_; сравнительно-исторического метода и причинно-следственного анализа связей между историческими событиями, абстрагирования в историческом познании. Положения данной научной работы основаны на системном методе обработки и группировки широкого круга всех доступных автору источников, глуббком качественном анализе полученной информации, типологизации и сопоставлении результатов с имеющимися в научной исторической литературе положениями. В исследовании некоторых количественных показателей политики оккупантов использованы методы статистики. В исследовании оккупационной власти диссертант предпринял попытку применить системный анализ, исходя из того, что в целом она представляет собой систему взаимосвязанных компонентов, кото-: рые в своём взаимодействии определяют присущие ей свойства. При этом органы, оккупационной власти выступают в _ качестве подсистем, представляющих иерархию, а элементами системы являются служащие оккупационной власти.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в комплексном подходе к изучению политики немецко-фашистской оккупационной власти по отношению к мирному населению и основных форм политической реакции населения на действия захватчиков на территории нескольких граничащих друг с другом областей России. Это позволило во многом расширить круг исследуемых проблем, которые связаны с временной оккупацией советской территории немецкими захватчиками. В исследовании рассмотрены малоизученные аспекты политики оккупантов, раскрыты причины её несостоятельности.

Существенным образом углублено изучение проблемы коллаборационизма. Диссертантом проанализированы механизмы формирования структур оккупационной власти из числа местного населения, социальный состав, деятельность, материальное положение, эффективность службы работавших в системе оккупационной власти советских граждан.

В результате исследования в научный оборот введено значительное количество ранее засекреченных документов. Впервые в изучении немецко-фашистского оккупационного режима используется новый вид исторических источников - фильтрационные дела репатриантов.

Научно-теоретические положения и выводы диссертационного исследования могут быть использованы в изучении широкого круга вопросов по истории Великой Отечественной войны. Кроме того, они могут быть положены в основу специальных учебных курсов и учебных пособий по проблемам истории России, в создании программ по патриотическому воспитанию подрастающего поколения.

Апробация результатов исследования. Различные аспекты диссертационного исследования представлены на региональных научных конференциях, в сборниках научных статей⁸². ¹ Мартынов В.Е. Потери людские//Великая Отечественная война. 1941-1945. Иллюстрированная энциклопедия. - М., 2005 - С.430. ² Леонтьев. Зелёная папка Геринга. М, 1942; Трайнин И.П. Механизм немецко-фашистской диктатуры. - Таш- кен, 1942; Трайнин И.М. Уголовная ответственность гитлеровцев/ Под редакцией АЛ.Вышинского. М., 1944; Волин Б.М. Всенародная партизанская война. М., 1942; Сидельский Р. Борьба советских партизан против фа шистских захватчиков. М, 1942 и др. ³ Шевердалкин П.Р. Ленинградские партизаны. Л., 1947; Шевердалкин П.Р. Партизанская война на новгород ской земле. - Новгород, 1957; Шевердалкин П.Р. Героическая борьба ленинградских партизан. - Л., 1959. ⁴ Шевердалкин П.Р. Героическая борьба ленинградских партизан. - Л., 1959. - С.278. ⁵ Залесский А.И. В партизанских краях и зонах. Патриотический подвиг советского крестьянства в тылу врага (1941-1944).-М., 1962.-С.382. ⁶ Андрианов В.Н. Советские партизаны и подпольщики в Великой Отечественной войне. - М., 1981; Понома- ренкоП.К. Всенародная борьба в тылу немецко-фашистских захватчиков. 1941-1944. - М., 1986; Андрианов В.Н., Князьков А.С. Всенародная борьба с фашистскими захватчиками на временно оккупированной террито рии Советского Союза. - М., 984; Источники победы советского народа в Великой Отечественной войне. - М., 1986; Логунова Т.А. Партийное подполье и партизанской движение в западных и центральных областях РСФСР. Июль 1941-1943 гг. - М., 1973; Макаров Н.И. Непокорёная земля Российская. - М.,1976. ⁷Немецко-фашистский оккупационный режим (1941-1944гг.). - М., Политиздат, 1965. ⁸ История Великой Отечественной войны Советского Союза, 1941-1945. - М., 1960-1965. - Т.2. - С. 119-137, 344- 355,476-487. - Т.З. - С.434-478. ⁹ История второй мировой войны, 1939-1945: В 12-ти т. - М.: Воениздат, 1973-1982. - Т.4. - С.340-349.- Т.5. С.279-290. -Т.6 - С. 167-176.- Т.7. - С.299-306. ¹⁰ История Коммунистической партии Советского Союза. В 6-ти томах. Т5, кні. Коммунистическая партия на кануне и в годы Великой Отечественной войны/ Авт. Ю.П. Петров. - М.: Политиздат, 1971- С. 248-252 ¹¹ Великая Отечественная война. 1941-1945: Энциклопедия / Ин-т военной истории Мин-ва обороны СССР. Гл. ред. М.М.Козлов. - М.: Сов.Энциклопедия, 1985. - С.508-510. ¹² История Советского крестьянства: в 5-ти томах. Т-3: Крестьянство накануне и в годы Великой Отечественной войны. 1938-1945. - М.: Наука, 1987. - С.263-280. ¹³ Арутюнян Ю.В. Советское крестьянство в годы Великой Отечественной войны. М.: Наука, 1970. - С.221-234. ¹⁴ Гриднев В.М. Борьба крестьянства оккупированных областей РСФСР против немецко-фашистской оккупа ционной политики 1941-1944 гг. - М.,1976.- С.48-157. ¹⁵ Земсков В.Н. Ведущая сила всенародной борьбы: Борьба советского рабочего класса на временно оккупиро ванной территории СССР (1941-1945). -М, 1986. ¹⁶ Загорулько М.М., Юденков А.Ф. Крах экономических планов фашистской Германии на временно оккупиро ванной территории СССР. - М., 1970; Загорулько М.М., Юденков А.Ф. Крах плана «Ольденбург»... - М., 1980. ¹⁷ Юденков А.Ф. Политическая работа партии среди населения оккупированной советской территории (1941- 1944).-М.:Мысль, 1971. ¹⁸ Ивлев И.А., Юденков А.Ф. Оружием контрпропаганды: Советская пропаганда среди населения временно ок купированной территории СССР, 1941-1944гг. - М., 1988. ¹⁹ Бродский Е.А. Во имя победы над фашизмом. Антифашистская борьба советских людей в гитлеровской Гер мании (1941-1945). - М.: Наука, 1970. - С. 13. ²⁰ Галкин А.А. Германский фашизм. - М.: Наука, 1989. ²¹ Проэктор Д.М. Агрессия и катастрофа. Высшее военное руководство фашистской Германии во второй миро вой войне. 1939-1945. - М., 1972. ²² Очерки истории Брянской организации КПСС. - Тула, 1982; Очерки истории Смоленской организации КПСС, - М., 1970; Очерки истории Калужской организации КПСС. - Тула, 1967; Война народная: Очерки истории все народной борьбы на территории Смоленщины, 1941-1943. -Смоленск, 1985; Когда бушуют грозы: Калужская область в Великой Отечественной войне. - Тула, 1968; В годы суровых испытаний: Калужская область в Вели кой Отечественной войне. - Тула, 1984; Этапы большого пути: Очерки истории комсомольской организации Калужской области. - Тула, 1977; Стельмах В.И. По зову сердца, по долгу коммуниста. Из опыта деятельности партийного подполья на оккупированной территории западных областей. 1941-1943 гг. - Тула, 1970. ²³ Коренюк Н. Трудно расстаться с мифами // Огонёк. - 1990, №46. - С.29-31. ²⁴ Кактусов А.Ф., Оппоков В.Г. Иуды // Военно-исторический журнал. - 1990, №4. - С.62-80; Движение, которо го не было, или история власовского предательства // Военно-исторический журнал. - 1991, №4. - С. 18-29. - 1991, №7. - С.12-21. - 1991, №9. - С.45-52. - 1991, №12.- С.31-42. ²⁵ Бахвалов А. Генерал Власов. Предатель или герой? - СПб, 1994. - С.87. ²⁶ Там же. ²⁷ Романичев Н.И. Власов и другие// Вторая мировая война: Актуальные проблемы. - М.: Наука, 1995. - С.293, 309. ²⁸ Сазонов О.Н. Граждане СССР в рядах вермахта/ Актуальные вопросы истории Великой Отечественной вой ны. - СП-б, 1999. - С.64-69; Дробязко СИ. Советские граждане в рядах вермахта. К вопросу о численности / Великая Отечественная война в оценке молодых: Сб. статей студентов, аспирантов, молодых учёных. - М., РГГУ, 1997.-С. 128-133. ²⁹ Окороков А.В. Антисоветские воинские формирования в годы Второй мировой войны. - М., 2000. ³⁰ Журавлёв Е.И. Коллаборационизм на юге России в годы Великой Отечественной войны (1941-1945гг.). - Рос тов-на-Дону, 2006.-С. 181. ³¹ Дробязко СИ. Вторая мировая война 1939-1945. Русская освободительная армия. - М, 1998; Дробязко СИ. Вторая мировая война. Восточные добровольцы в вермахте, полиции и СС - М., 2000; Дробязко СИ. Вторая мировая война. Восточные легионы и казачьи части в вермахте. - М., 2001; Дробязко СИ. Локотской автоном ный округ и русская освободительная народная армия/ Материалы по истории русского освободительного дви жения: статьи, документы, воспоминания. Под общ. ред. Окорокова А.В. Вып.2. - М, 1998, с. 168-213. Дробязко СИ, Между Россией и Сталиным: российская эмиграция и Вторая мировая война. - М., 2004. ³² Дробязко СИ. Под знаменем врага. Антисоветские вооружённые формирования в составе германских воору жённых сил, 1941-1945. - М., 2004. ³³Тамже.-С341. ³⁴ Дробязко СИ. Между Россией и Сталиным: российская эмиграция и Вторая мировая война. - М., 2004. ³⁵ Романько О. Советский легион Гитлера. Граждане СССР в рядах вермахта и СС. - М., 2006. - С.551. ³⁶ Жуков Д.А. Власовцы и нацистская пропаганда. - М., 2000. ³⁷ Семиряга М.И. Коллаборационизм. Природа, типология и проявления в годы Второй мировой войны. - М.: РОССПЭН, 2000. ³⁸ Ковалёв Б.Н. Нацистская оккупация и коллаборационизм в России. - М., 2004. - С.482. ³⁹ Партизанское движение. По опыту Великой Отечественной войны. 1941-1945гг. - Жуковский; М.: Кучково поле, 2001. ⁴⁰ Попов. А.Ю. НКВД и партизанское движение. - М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2003; Попов А.Ю. Диверсанты Сталина. Деятельность органов Госбезопасности СССР на оккупированной советской территории в годы Великой Отече ственной войны. - М., 2004. ⁴¹ Соколов Б.Н. Оккупация. Правда и мифы. - М., 2002. - С.59, 63. ⁴² Ермолов И.Г. Гражданский и военно-политический коллаборационизм в южных районах Орловской области: история Локотского автономного округа и Русской Освободительной Народной Армии. Орёл, 2008. - С.23, 114, 116. ⁴³ Верёвкин С. Вторая мировая война: вырванные страницы. — М., 2006. — С.49. ⁴⁴ Анисков В.Т. Крестьянство против фашизма, 1941-1945: история и психология подвига. - М., 2003; Вылцан М.А. Крестьянство России в годы большой войны 1941-1945: Пиррова победа. - М., 1995. ⁴⁵ Полян П. М. Жертвы двух диктатур. Военнопленные и остарбайтеры в Третьем рейхе и их репатриация». - М., 1996; Полян П.М. Жертвы двух диктатур: Жизнь, труд, унижения и смерть советских военнопленных и ос- тарбайтеров на чужбине и на родине. - М.: РОССПЭН, 2002. ⁴⁶ Великая Отечественная война. 1941-1945. Иллюстрированная энциклопедия/ Отв. Ред. Чубарьян А.О. - М., 2005. - С.272-274, 460-463, 580-582.. ⁴⁷ Комаров Д.Е. Вяземская земля в годы Великой Отечественной войны. - Смоленск: «Смаядынь», 2004. ⁴⁸ События Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.) в Жиздренском районе/ Сост. М.А. Добычина, И.Н. Берговская, Н.П. Фадеева. - Калуга, 2008. ⁴⁹ Добычина М.А., Шиленков Ю.Н. Еврейское гетто в Калуге (по документам государственного архива Калуж ской области) // Вопросы археологии, истории, культуры и природы Верхнего Поочья: Материалы IX Регио нальной научной конф. 25-27 марта, 2003 г. Калуга, 2003. С.380-385; Писаренко И.С. Немецкая оккупация Ба рятинского, Думиничского и Сухиничского районов// Вопросы археологии, истории, культуры и природы Верхнего Поочья: Материалы XI Всероссийской научной конференции 5-7 апреля 2005 г. Калуга, 2005. С.188- 191; Молодова И.Ю. Массовый угон гражданского населения Калужской области в Германию во время Вели кой Отечественной войны // Вопросы археологии, истории, культуры и природы Верхнего Поочья: Материалы X научно-практической конференции. - Калуга, 2003. С.385-392; Молодова И.Ю. Коллаборационизм на терри тории Калужской области в годы Великой Отечественной войны // Калуга в шести веках: Материалы 6-й город ской краеведческой конференции/Сост. В.Дьяченко. Калуга, 2008. С.87-93; Бауэр А.А. Кировский подполный госпиталь// На Западном фронте: Между Москвой и Смоленском: Кировский район Калужской области в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. (Воспоминания, докумены, статьи). Калуга, 2005. С.47-53. Трапе- зов Б. Тягаевские партизаны в борьбе с фашизмом// На Западном фронте: Между Москвой и Смоленском: Ки ровский район Калужской области в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. (Воспоминания, доку мены, статьи.). Калуга, 2005. С.59-64; Сикорский Е.А. К вопросу о попытках введения гитлеровцами идеологи ческой работы среди населения оккупированной Смоленщины// В те годы грозовые: из истории Смоленщины периода Великой Отечественной войны. Сборник научных статей. Смоленск, 2008. С. 115-127; Шуляков В.А. Из истории фашистского оккупационного режима на Смоленщине (1941-1943)// В те годы грозовые: из истории Смоленщины периода Великой отечественной войны. Сборник научных статей. - Смоленск, 2008. С. 134-140; Рославль и район в годы Великой Отечественной войны: Материалы научно-практической конференции. Ро- славль, 2000 и др. ⁵⁰ Книга Памяти Калужской области. В 16-й томах.- Калуга, 1998 - 2008; Книга Памяти Смоленской области. В 8-ми томах.- Смоленск, 2004 - 2005; Книга Памяти Брянской области. В 11-й т.- Брянск, 1993-2008. ⁵¹ Рымарев В.Е. Аграрная политика фашистской оккупационной власти в западных областях России (1941-1943 г.г.): Автореф. дис. ... канд. истор. наук. Брянск, 2002; Волоковых А.А. Объективный фактор в организации и развитии партизанского движения на Северо-Западе Российской Федерации в годы Великой Отечественной войны: Дис.... канд. истор. наук. СПб, 2002; Евтушенко Ю.Л. Партизанское движение на Кубани в период Be- ликой Отечественной войны: Дис. ... канд. истор. наук. Армавир, 2005; Якутии А.В. Организация оккупационного режима на территории Смоленской области (июль 1941-сенябрь1943): Автореф. Дис. ... канд. истор. наук. Брянск, 2009; Филоненко Н.В. Немецко-фашистский оккупационный режим на временно оккупированной территории Воронежской области и его крах: июль 1942г- февраль 1943 г.: Автореф. Дис. ... канд. истор. наук. Воронеж, 2003; Шевелёв А.Ф. Разведывательные, полицейские и пропагандистские формирования оккупационных властей на территории Курской области в годы Великой Отечественной войны: Автореф. дис. ... канд. истор. наук. Курск, 2004; Чехлов В.Ю. Отношение населения к нацистскому оккупационному режиму на территории СССР 1941-1944гг.: На примере Белорусской СССР: Автореф. дис. ... канд. истор. наук. Москва 2004 и др. ⁵^ Якутии А.В. Организация оккупационного режима на территории Смоленской области (июль 1941-сенябрь1943): Автореф. Дис. ... канд. истор. наук. Брянск, 2009.-С.24. ⁵³ Литвинова О.Н. Культура повседневной жизни партизан Брянского края в годы Великой Отечественной вой ны: Дис. ... канд. ист. наук. Ярославль, 2008. - С. 124. ⁵⁴ Павлова Т.А. Гражданское население Сталинградской области в условиях германской оккупации: июль 1942г. - февраль 1943г.: Дис. ... канд. истор. наук. СПб, 2007. - С.223, 225. ⁵⁵ Кулик СВ. Антифашистское движение Сопротивления на оккупированной территории РСФСР в 1941- 1944гг.: проблемы политического и идеологического противоборства: Дис. ... доктора ист. наук. СПб, 2007. — С.486. ⁵⁶ Рике Г.И. Продовольственная проблема и сельское хозяйство// Итоги второй мировой войны: сб. статей. - М., 1957.-С.456-457. ⁵⁷ Gorlitz W/ Der zweite Welkried. BoV II. Stuttgart, 1959. - P.221. ⁵⁸ Freund M. Deutsche Geschichte. Gutersloh, 1960. - P.713. ⁵⁹ Диксон Ч.-О., Гейбльруни О. Коммунистические партизанские действия. М., 1957. ⁶⁰ Dallin A. German Rule in Russia: A study of occupation polities. 1941-195. London, 1957; Dallin A. Deutsche Her- schaft in Russland 1941-1945.. Dusseldorf, 1958; Dallin A. Eine Studie umber Besatzungspolitik. Dusseldorf, 1958. ⁶¹ G. Reitlinger. The Hous Built on Sand. The Conflcts of German Polisy in Russia. 1939-1945. London, 1960; Mulli gan T.P. The politics of illusion and empire. German Occupation Policy in tht Soviet union, 1942-1943. N.Y., 1988. ⁶² Каров Д. Партизанское движение в СССР в 1941-1945 гг. Мюнхен, 1954. ⁶³ Рендулич Л. Партизанская война// Итоги второй мировой войны: сб. статей. М., 1957. - С.146-149. ⁶⁴ Hoffman J. Die Ostlegionen 1941-1943. Freiburg, 1976; Hoffman J. Die Geschichte der Wlassow-Armee. Freiburg, 1984; Стеенберг С. Власов. Мельбурн, 1974. ⁶⁵ Мюллер Н. Вермахт и оккупация. - М., 1974. ⁶⁶ Блейер В., Дрехслер К., Ферстер Г., Хасс Г., Германия во второй мировой войне (1939-1945). -М., 1971. - С.180-183. ⁶⁷ «Вторая мировая война. Дискуссии. Основные тенденции. Результаты исследований». - М.: «Весь мир», 1997. ⁶⁸ Мюллер Р.Д. Насильственное рекрутирование «восточных рабочих». 1941-1944гг.// Вторая мировая война. Дискуссии. Основные тенденции. Результаты исследований». - М.: «Весь мир», 1997. - С. С.609-617.. ⁶⁹ Фрай Н. Государство фюрера: Национал-социалисты у власти: Германия, 1933-1945. - М, 2009. - С.132. ⁷⁰ Калужская область была образована указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 июля 1944 года. В состав области были включены: из Тульской области- город Калуга, Бабынинский, Детчинский, Дугнинский, Калужский, Перемышльский и Тарусский районы; из Московской области- Боровский, Высокиничский, Мало- ярославецкий и Угодско-Заводский районы; из Смоленской области- Барятинский, Дзержинский, Думинич- ский, Износковский, Кировский, Козельский, Куйбышевский, Медынский, Мещовский, Мосальский, Спас-Деменский, Сухиничский и Юхновский районы, из Орловской области- Жиздринский, Людиновский, Ульяновский и Хвастовичский районы. Брянская область была выделена в отдельный регион Указом Президиума Верховного Совета СССР 5 июля 1944 года. В её состав были включены города Брянск, Бежица и Клинцы, Бра-совский, Брянский, Выгонический, Гордеевский, Дубровский, Дятьковский, Жирятинский, Жуковский, Злын-ковский, Карачевский, Клетнянский, Климовский, Клинцовский, Комарический, Красногорский, Мглинский, Навлинский, Новозыбковский, Погарский, ПонуровскиП, Почепский, Рогнединский, Севский, Стародубский, Суземский, Суражский, Трубчевский, Унечский районы, выделенные из состава Орловской области. Территориальные изменения претерпела в 1944 году и Смоленская область.

Для большей исторической достоверности в приведённых в диссертации фактах названия населённых пунктов и районов указаны в соответствии с советским территориально-административным делением периода Великой Отечественной войны. ⁷¹ ГАНИСО. Ф.П-6, оп.1, д.190б, л.1-3; ГАБО. Ф.Р-6, оп.1, д.54, л.2; ГАКО. Ф.Р-813, оп.З, д.4, л.28, д.7, л.160. ⁷² На секретном хранении продолжают оставаться дела фонда 748 ГАДНИКО. Некоторые материалы компро метирующего характера на граждан фонда 69 РГАСПИ, в том числе сведения о конфликтах среди командова ния партизан, сведения о преступных действиях отдельных партизан по отношению к жителям оккупированных населённых пунктов, являются засекреченными. ⁷³ РГАСПИ. Ф.625, оп.1, д.46, л.687, 698, 722, 723, 746. ⁷⁴ РГАСПИ. Ф.69, оп.1, д.208, л. 12-35, 46, 123. ⁷⁵ См. Молодова И.Ю. Проверочно-фильтрационные дела в Госархиве документов новейшей истории Калуж ской области// Отечественные архивы. - 2003, №1. - С.49-56. ⁷⁶ Из фонда 625 РГАСПИ использованы переведённые на русский язык копии немецких трофейных докумен тов. ⁷⁷ Из фондов райкомов КПСС ГАДНИКО использованы материалы проверки коммунистов, оставшихся на вре менно оккупированной врагом территории. ⁷⁸ Преступные цели гитлеровской Германии в войне против Советского Союза: Документы и материалы/ Под ред. П.А. Жилина. - М,:Воениздат, 1987; Преступные цели - преступные средства. Документы об оккупацион ной политике фашистской Германии на территории СССР (1941-1944гг). - М.: Экономика, 1985; Дашичев В.И. Стратегия Гитлера- путь к катастрофе, 1933-1945: ист. очерки, документы и материалы: в 4т. - М.: Наука, 2005. -Т.З. ⁷⁹ Партизаны Брянщины. Сб. документов и материалов. - Брянск, 1962; Смоленская область в годы Великой Отечественной войны (1941-1945). - М., «Московский рабочий», 1977; Работа партийных организаций в период Великой Отечественой войны 1941-1945 годов. Сб. документов и материалов. В 2-х т. - М.: Правда, 1982. ⁸⁰ Седые дети войны: Воспоминания бывших узников фашистских концлагерей. - Калуга, 2000; Афонин В. Эс тафета детей войны детям мира. - Брянск. 2005. ⁸¹ Война глазами детей. Сборник документов. - Калуга, 1993. ⁸² Молодова И.Ю. Массовый угон гражданского населения Калужской области в Германию во время Великой Отечественной войны // Вопросы археологии, истории, культуры и природы Верхнего Поочья: Материалы X научно-практической конференции. - Калуга, 2003. - С.385-392; Молодова И.Ю. Действия оккупационной вла сти по подавлению сопротивления на территории западных областей РСФСР в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.// Материалы историко-краеведческой конференции «Город и регион: Проблемы археоло гии, истории и культуры», посвященной 40-летию Музея истории города Обнинска. - Обнинск, 2006. - С.201-

211; Молодова И.Ю. Коллаборационизм на территории Калужской области в годы Великой Отечественной войны // Калуга в шести веках: Материалы 6-й городской краеведческой конференции/ Сост. В.Дьяченко. Калуга, 2008. - С.87-93. Молодова И.Ю. Проверочно-фильтрационные дела в Госархиве документов новейшей истории Калужской области// Отечественные архивы. - 2003, №1. - С.49-56.

Структура и функции органов оккупационной власти

18 декабря 1940 года Гитлером была подписана директива №21 о нападении на Советский Союз (план «Барбаросса»), в которой предусматривалось нанесение сокрушительного поражения Советскому Союзу в кратчайшие сроки1. Вслед за этим началась активная разработка вопросов, связанных с предстоящей войной, в том числе и вопросов оккупационной политики.

С целью наиболее эффективного использования экономического потенциала Востока весной 1941 года были созданы специальные органы. Под руководством Г. Геринга 19 марта 1941 года в Берлине начал работу «Экономический штаб особого назначения «Ольденбург»», с началом операции «Барбаросса» впоследствии переименованный в «Восток». Этот штаб совместно с военно-экономическим штабом верховного главнокомандования вермахта координировал работу различных министерств и хозяйственных организаций в области планирования экономической эксплуатации советских территории и разработал подробные планы использования советской промышленности и сельского хозяйства для нужд Германии. Они были утверждены Герингом 16 июня 1941 года и изданы в виде «Директив по руководству экономикой во вновь оккупируемых восточных областях» (т.н. «Зелёная папка»). В этом документе содержались указания о снабжении войск из ресурсов оккупированных областей, из которых следовало, что потребление продуктов сельского хозяйства местным населением при этом должно быть ограничено2. Кроме того, для удовлетворения текущих потребностей войск следовало доставлять «выявленные в районе боевых действий и в тыловом районе» предметы бытового и личного потребления, одежду. С определёнными оговорками надлежало использовать обнаруженные запасы горючего. В оккупированных областях предписывалось восстановить работу полезных для нужд военной экономики Германии сельскохозяйственных и промышленных предприятий, широко привлекая труд местного населения.

В «Зелёной папке» определялись приоритетные для экономики Германии области промышленного производства, а именно «области продовольственного и нефтяного хозяйства»3. Что касается областей промышленного производства, не имеющих прямого отношения к функционированию военной машины, то здесь, «в особенности в отношении промышленности, производящей предметы потребления, производство следует с самого начала сократить до минимума, позволяющего сохранить оборудование в состоянии готовности и удержать минимальные кадры рабочей силы»4.

В документе содержались рекомендации по обращению с населением отдельных областей, где прямо указывалось на необходимость использования противоречий между различными национальностями в интересах Германии, тем самым подчёркивалась необходимость политического и национального раздробления народов Советского государства.

«Директивы по руководству экономикой во вновь оккупируемых восточных областях» были разработаны на период ведения военной компании. Для их реализации было создано 5 хозяйственных инспекций, 23 хозяйственных команды с 12 филиалами, различные так называемые «восточные общества», представлявшие интересы работавших на войну крупных немецких банков, концернов и трестов5. Известно, что только в Центральном Торговом обществе «Восток» и параллельных ему обществах было занято 7 тысяч имперских военнослужащих.6

В концентрированной форме сущность истребительной нацистской политики в отношении народов восточных областей отражена в генплане «Ост». Согласно плану населяющие данные территории народы должны были быть подвержены раздроблению на более мелкие группы, в значительной мере уничтожению и переселению.

В ряде документов оговорена необходимость уничтожения советского государства и политического переустройства советских земель. Так, согласно «Инструкции об особых областях к директиве № 21» от 13 марта 1941 года, занятая в ходе военных действий русская территория должна быть разделена на отдельные государства с самостоятельными правительствами7.

Нельзя не упомянуть о документах, вводивших в норму бесчеловечное отношение к советским военнопленным. 6 июня 1941 года штабом Верховного командования вермахта (далее — ОКВ) на основе проекта, подготовленного генштабом сухопутных войск, была издана «Инструкция об обращении с политическими комиссарами», которая требовала немедленно расправляться с попавшими в плен политработниками Красной Армии8.

Быть безжалостными по отношению к мирному населению, карать советских граждан без суда и следствия в случае неповиновения, беспощадно подавлять любые попытки сопротивления предписывалось немецким солдатам и офицерам в распоряжении Кейтеля «О военной подсудности в районе «Барбаросса» и особых полномочиях войск» и «Руководящих указаниях о поведении войск в России» штаба ОКВ, изданных в мае 1941 года. В соответствии с приказом главнокомандующего сухопутными войсками генерала-фельдмаршала В. Браухича «О порядке использования полиции безопасности СД в соединениях сухопутных войск» военачальникам групп армий в войне с СССР надлежало тесно сотрудничать с четырьмя карательными отрядами (эйнзацгруппами Службы безопасности (далее - СД)).

Принцип круговой поруки, то есть ответственности всего населения «за спокойствие на своей территории» и в то же время необходимость «прибегать к коллективным насильственным мерам» в случае необнаружения виновных в актах нападений, вредительства, или саботажа, провозглашают «Указания штаба Верховного командования сухопутных войск командующим войсками тыла групп армий «Север», «Центр» и «Юг» об общении с гражданским населением и военнопленными на оккупированной территории» от 25 июля 1941 года.

Необходимость применения самых суровых мер по подавлению коммунистического повстанческого движения требовал Кейтель в своём распоряжении от 16 сентября 1941 года: «При этом следует учитывать, что на указанных территориях человеческая жизнь ничего не стоит, и устрашающее воздействие может быть достигнуто только необычайной жестокостью»9. В качестве искупления за одну жизнь немецкого солдата Кейтель предлагал казнь 50-100 коммунистов.

Сопротивление населения

Ощущения большинства советских людей, оказавшихся в условиях фашистской оккупации, точно подмечены в сочинении калужского десятиклассника, которое было написано вскоре после освобождения Калуги: «Началась тяжёлая жизнь, жизнь-пытка, голодная тяжёлая жизнь, особенно тяжёлая в моральном отношении, так как население видело, как немецкая свора хозяйничает в родном городе»1. Жителей оккупированной Калуги возмущало, что «немцы совершенно не работали, они заставляли всё делать население - стирать, греть воду и т.д., а в случае отказа били или просто стреляли... Часто немцы проходили по домам, отбирали паспорта и загоняли народ чистить им картошку, мыть полы, а за всё это платили пинком в спину. Часто можно было наблюдать, как немцы хватали идущего по дороге мужчину или парня и заставляли пилить и колоть дрова, носить воду, поить лошадей»2. Пренебрежительное отношение к культуре, традициям и к самим мирным жителям являлось характерной чертой поведения фашистских завоевателей. Типичным является пример из воспоминаний калужан: «В церкви во время службы собирали деньги в специальную тарелку, когда много набралось, то немцы горстями с тарелки клали деньги к себе в карман»3. «Если что-то им казалось странным в поведении жителей, они никогда не жалели патронов», - сообщала об оккупантах жительница п.Стеклянная Радица Брянского района. В воспоминаниях людей, переживших оккупацию, описаны многочисленные факты грабежей, зверств и унижений советских граждан, учинённых захватчиками4.

Отношения оккупационной администрации с мирными жителями были весьма напряжённые. Авторитета власть у населения не имела. Вместе с тем, принадлежность к власти выделяла состоящих на службе у оккупантов лиц из основной массы населения, побуждала многих «держать дистанцию» в общении с рядовыми гражданами, требовать от них особого к себе отношения. Так рядовой житель г. Людиново Калужской области на допросах по делу бывшего полицейского Серёгина свидетельствовал: «Ходил Серёгин по городу с автоматом, в полицейской форме, с медалью...При встрече с Серёгиным его надо было называть «господин», если назовёшь «товарищ», Серёгин угрожал нецензурно ругаясь, - «какой я тебе товарищ», повторяя, - «это тебе не Советская власть». Я неоднократно называл его «господин». При встрече с ним надо было снять шапку и поклониться, а при обращении говорить «господин полицейский»»5. Данный факт, вероятно, свидетельствует о попытках некоторых представителей новой власти силой заставить граждан воспринимать их как «привилегированный слой». Это только усиливало ненависть населения к предателям Родины. Чувства советских граждан ярко демонстрирует случай задержания старосты с.Устарь (Брянская область), который скрывался в лесу от партизан, выбивших оккупантов из села. Жители колхоза «Путь» помогли найти скрывавшегося старосту. И когда старосту вели на расстрел, работавшие у окраины села женщины, «набросились на него и стали избивать граблями, лопатками и поднятыми с земли палками»6. Издевательства оккупантов вызывали у многих мирных жителей ненависть и желание отомстить7.

В основе массового сопротивления, развернувшегося на оккупированной территории, лежало, с одной стороны, глубокое внутреннее осознание населением необходимости борьбы против захватчиков. Природу этого явления, пожалуй, стоит искать в определённом наборе исторически сложившихся духовно-нравственных качеств, присущих нашему народу, никогда не терявшему своей государственности, выразившихся в традициях единения, сплочения и стойкости перед угрозой порабощения. С другой стороны, оно являлось реакцией на жестокость и политику оккупационного режима. Поэтому широкое повстанческое движение, возникшее на территории Брянской, Калужской и Смоленской областей, является и свидетельством неприятия фашистского режима основной массой населения, готовности вести вооружённую борьбу против оккупантов.

Сопротивление населения захватчикам имело различные формы. Наиболее же действенным проявлением народной борьбы являлось партизанское движение. Партизанское движение на оккупированной советской территории в годы Второй мировой войны - тема, которая привлекала внимание многих отечественных исследователей и она изучена достаточно полно. Однако в контексте рассмотрения проблемы противостояния населения оккупационной власти, важно подчеркнуть, что стихийная повстанческая борьба без организации и руководства ею со стороны советских органов государственной власти была бы обречена на неудачу.

В связи с этим советские партийные и военные органы начали активно решать вопросы организационно-технической подготовки деятельности партизанских отрядов и подполья в тылу врага уже в первые недели войны. Развитию партизанского движения на территории трёх исследуемых областей способствовали благоприятные географические условия, а именно, наличие крупных лесных массивов. Правда, существовала острая проблема нехватки специально подготовленных кадров для подпольной работы, поскольку в довоенное время этот вопрос не разрабатывался. Его пришлось решать в спешном порядке. Были организованы курсы и школы подготовки кадров подпольщиков и партизан, где за короткое время люди приобретали некоторые знания и практические навыки, необходимые для работы в тылу вражеских войск. Так, например, при формировании Думинического партизанского отряда, основу которого должны были составить бойцы истребительного батальона, некоторые из них были срочно направлены в спецшколу НКВД в соседнем Кировском районе Калужской области для обучения подрывному делу. Вернувшись с курсов, они были назначе-ны инструкторами в сформированные группы, подрывников . В Ульяновском районе Калужской области ещё перед оккупацией райком партии сформировал четыре партизанских отряда. Все партизаны прошли военную подготовку по программе истребительных батальонов. В каждом отряде имелись группы минёров-подрывников, члены которых окончили специальные курсы .в Орле. Подрывники-диверсанты для подполья-подготавливались Смоленским обкомом на 15-ти дневных курсах в Москве, после чего с подрывными средствами отправлялись в партизанские отряды9. По инициативе Орловского обкома партии в Орле работала особая школа с филиалами в Брянске и Стародубе, которая осуществляла подготовку руководящих кадров для партизанской борьбы в тылу врага. Она успела подготовить 2359 командиров, а также инструкторов диверсионной и разведывательной работы10.

Меры оккупационной власти по подавлению сопротивления

Развитие повстанческого движения не только препятствовало осуществлению оккупационной политики, но и приводило к тому, что под постоянной угрозой находилась безопасность солдат вермахта и состоящих на службе представителей местного населения, боязнь быть уничтоженными партизанами, вела к их деморализации. О подобных явлениях свидетельствуют письма солдат немецкой части, дислоцировавшейся близ одной из деревень Смоленской области, своим близким осенью 1942 года. В них солдаты жалуются, что ходить в деревню слишком опасно, поскольку «кругом партизаны». В одном из писем сообщается: «Сегодня здесь начинается чистка и на душе стало несколько легче»70. Характерен в этом отношении приказ по 200-й стрелковой венгерской дивизии, в которой солдат предостерегали от доверия к населению. Им было рекомендовано не принимать пищу, «..пока не её не попробует хозяин», поскольку она может быть отравлена, ночевать в сёлах поодиночке не разрешалось, так как «могут зарезать или убить», если крестьяне попросят винтовку — не давать, - «могут убить»71. Возможно из-за сильного деморализующего влияния, которое оказывала деятельность партизан на немецкие тыловые войска и службы, 25 августа 1942 года немецкое командование «из соображений- психологического порядка запретило впредь употреблять «...прославляемое слово «партизаны»».

В августе 1942 года в «Руководящих принципах для частей и подразделений восточной оккупационной группы» немецкое командование призывало «...ясно себе представить, что мы ведём «малую войну»... и сделать для себя необходимые выводы», подразумевая под термином «малая война» борьбу с партизанами, «...которая существенно отличается от обычной войны»73. В документе указывалось, что «...каждым командиром и начальником и вообще, каждым солдатом оккупационного корпуса должна руководить мысль об уничтожении противника». Чтобы добиться этого немецкое командование призывало поднять боевой дух, бороться с пессимистическими настроениями в воинских частях: «Мы должны положить конец появляющемуся то тут, то там малодушию и трусости».

В подавлении повстанческого движения, саботажа и всякого рода неповиновения, оккупационные власти не стеснялись в выборе средств. В качестве мер борьбы с саботажем широко применялась реквизиции. В Смоленской области окружным земельным управлением в июле 1942 года был издан приказ, -«отобрать коров у тех хозяев, которые не приступили по своей вине к молокопоставкам, а таюке у тех, которые без уважительных причин не выполнили в июне месяце своего месячного задания»74. Наказанию подлежал каждый гражданин, совершивший акт саботажа, или вредительства. Известно, что один из работников Калужского ликёро-водочного завода после захвата немцами Калуги вылил в канализацию несколько тонн спирта и ликёра, чтобы не досталось оккупантам. За это он был приговорён к нескольким годам исправительных работ и отправлен в Германию75. В обращении к населению г. Калуги, местные власти призывали население к содействию, лиц же, «...препятствующих работе Городской Управы в налаживании хозяйственной и культурной жизни», власти обещали немедленно выселять из города, «без права дальнейшего въезда»76.

В «[Объявлении главнокомандующего армией» от 12 сентября 1941 года население было информировано, что за укрывательство партизана, красноармейца, или помощь им (помощью считалось даже сообщение какие-нибудь сведений) - смертная казнь через повешение. В случае нападения, взрывов, или повреждение полотна железной дороги, проводов и т.д. - виновные будут в назидание другим повешены на месте преступления, или из числа населения будут взяты заложники, которых повесят, если в течение 24 часов не удастся найти виновных. Если же «преступное деяние» повториться, то будет взято и уничтожено двойное число заложников». Каждый обязан немедленно доносить ближайшим немецким военным властям о всех тех, кто призывает к партизанской деятельности, поддерживает её, «...в противном случае население будет привлечено к строжайшей ответственности»77.

В зонах действия партизан населению запрещалось «покидать жилища от захода до восхода солнца» под угрозой немедленного расстрела (в исключительных случаях комендатура выдавала специальные пропуска)78. Лицам, имеющим оружие, под угрозой смертной казни, надлежало сдать его немецким властям. С целью облегчения обнаружения партизан в лесах принимались и такие меры, как сдача населением лыжных принадлежностей79.

В борьбу с партизанами вовлекались в той или иной мере, все лица, находившиеся на службе у оккупационной власти. На собраниях старост немецкие власти требовали от них «...активной совместной работы над обнаружением банд», призывали широко использовать в борьбе с партизанами пропагандистский материал, постоянно напоминали о возможном вознаграждении80. Каждый староста отвечал за немедленную доставку немецким властям полученных от населения сведений о партизанах. Согласно приказам немецкого командования, бургомистры и старшина полностью несли ответственность за безопасность на подведомственной территории, «в особенности за охрану дорог», которую они были обязаны организовать81. Видимо на основе подобных приказов немецкого командования в декабре 1942 года в Семлёвском районе Смоленской области «ввиду обнаружения в деревнях партизан» последовал приказ районного старшины: «В случае обнаружения в той или другой деревне чужих лиц, в особенности партизан и партизанок, староста, старшина и тот гражданин, кто укрыл данное лицо, будут расстреляны»82. Для немецких властей даже «долгое пребывание банды около какой-либо деревни» являлось доказательством, «что староста и население подозрительны в отношении связей с бандитами» и в этом случае «будут проведены штрафные мероприятия»83. Таким образом, немецкое руководство требовало от русской администрации, вплоть до применения карательных санкций, принятия мер по предупреждению нападений со стороны партизан.

Много внимания уделяли оккупационные власти охране железнодорожных коммуникаций. Были созданы даже специальные службы охраны.; На всех станциях, в населённых пунктах, расположенных рядом с магистралями, были расставлены мелкие гарнизоны. Усиленная охрана велась по ночам. Местных жителей заставляли вырубать деревья и кусты на расстоянии 100- 150 метров от железнодорожных линий. Эти меры серьёзно затрудняли действия партизан и диверсионных групп, но не могли остановить борьбу на железнодорожных коммуникациях. По данным противника, после того, как немецкое командование направило дополнительные охранные части на железнодорожный участок Рославль-Брянск, многочисленные попытки партизан осенью 1942 года нанести серьёзные повреждения на этом направлении не увенчались успехом?4.

Похожие диссертации на Нацистский оккупационный режим на территории Западного региона РСФСР: власть и население

Отношение населения к нацистскому оккупационному режиму на территории СССР 1941-1944 г. г. (На примере Белорусской ССР) Чехлов Виталий Юрьевич

Областные партийные комитеты как органы политической власти на местах в 1918-1937 гг. : на примере Западного региона РСФСРБорисова Юлия Анатольевна

Образы коммунистического будущего у власти и населения СССР на рубеже 50-60-х гг. XX векаФокин Александр Александрович

Нелегальное снабжение российского населения и власть (1917-1921 гг.) Давыдов Александр Юрьевич

Взаимоотношения населения и власти в период нэпа : на материалах Саратовской губернииПогодаев, Сергей Петрович

Политическая власть в представлениях населения Европейской части России в 1920-е гг.Дохоян Сатеник Арсеновна

Взаимоотношения власти и городского населения Урала в ходе мобилизационных кампаний 1928-1932 гг.Ильиных Ирина Викторовна

Власть и сельское население Забайкалья в годы гражданской войны : история взаимоотношенийЛесков Сергей Александрович

Деятельность местных органов власти по организации повседневной жизни населения прифронтового Мурманска в период Великой Отечественной войныДружинина-Зайцева Марина Геннадьевна

Реализация национальной политики Советской власти в отношении еврейского населения. 1917-1938 гг. (На материалах Смоленской области) Лызлова Татьяна Сергеевна