Введение к работе
Актуальность темы исследования. Процессы суверенизации, проявившиеся в последние десятилетия на постсоветском пространстве, а затем и в России обострили межэтнические противоречия. В отдельных республиках Северного Кавказа нередкими стали случаи проявления национальной нетерпимости, негативного отношения к «нетитульным» народам, что обостряется в свою очередь социально-экономическими проблемами. Происходит переоценка исторических событий, их последствий и влияния на общественно-политическое, экономическое, культурное развитие северокавказских народов. Вновь внимание исследователей обращено к истории вхождения Северного Кавказа в состав Российского государства, а особенности и последствия этих процессов сегодня получают неоднозначные оценки.
В этой связи особую актуальность приобретает изучение взаимоотношений между местным и пришлым населением на Северном Кавказе в различные исторические периоды. При этом категории «пришлый» и «местный» имеют определенный социокультурный и социопсихологический контекст и составляют бинарную оппозицию.
Подобная оппозиция в контексте сложных и многогранных исторических процессов на Северном Кавказе в XIX в. зачастую определяется понятиями «войны» или «завоевания». Характер ландшафта, культурные, хозяйственные и социально-психологические особенности народов Кавказа, предшествующий опыт взаимодействия с русскими и казаками превратили регион не в границу, разделяющую воюющие армии, а в территорию контакта, взаимопроникновения культур и формирования полиэтничного общества. Здесь имел место длительный процесс взаимодействия и взаимовлияния между местным и пришлым населением, между феодальными владетелями Северного Кавказа и государственными структурами Российской империи. К середине XIX в. этот процесс перерос в жесткое противостояние, но даже в период наиболее активных военных действий взаимодействие носило разнообразный характер. В процессе контакта создавались новые социокультурные формы, и одновременно две общности укрепляли и развивали прежние социальные и культурные модели выживания.
В свете указанных обстоятельств особый интерес и большую практическую значимость приобретает исследование процесса социального взаимодействия местного и пришлого населения Северо-Западного Кавказа в XIX в., различного по своим этническим, религиозным, экономическим, социально-политическим и социокультурным характеристикам.
Объектом исследования в данной работе выступают процессы соци
ального взаимодействия между «местным» и «прищцыуц нжу»пріниям на Се
веро-Западном Кавказе в XIX веке. Р0С- национальная
БИБЛИОТЕКА |
В качестве субъектов взаимодействия выступают с одной стороны народы Северо-Западного Кавказа (местные) и восточные славяне (прежде всего русские и украинцы - пришлые), тогда как прочие этнические элементы не играли значительной роли в этих процессах.
Предметом исследования выступает специфика социальных взаимодействий, их виды, формы, способы реализации, а так же результаты в системе бинарной оппозиции «местные» - «пришлые» на различных этапах данного исторического периода в самом обшем и широком толковании, которые включают в себя различные уровни и формы политических отношений, практику бытовых, хозяйственных, социокультурных и межличностных взаимовлияний.
Хронологические рамки работы: Хронологически работа охватывает XIX век. При этом выделяются такие основные этапы взаимодействия как: 1) довоенный период (1800-1820-е гг.); 2) собственно период Кавказской войны на Северо-Западном Кавказе (1830-1864 гг.); 3) включение Северного Кавказа в состав Российской империи и взаимодействие местного и пришлого населения в рамках единого социокультурного и политического пространства (1864-1900 гг.).
Территориальные рамки исследования охватывают Северо-Западный Кавказ. Это понятие соотносится с такими историческими названиями как область войска Черноморского, Кубанская область, Черноморский округ, Черноморская губерния. На современном этапе эта территория включает такие административные единицы как Краснодарский край, Республика Адыгея, а также некоторые районы, входящие в состав Ставропольского края, Карачаево-Черкесской и Абхазской республик.
Степень изученности проблемы. Процесс развития научных знаний по теме исследования можно разделить на ряд этапов, соответствующих периодам социально-политического развития страны.
Первый этап (ХІХ-нач. XX вв.) включает свидетельства современников и одновременно первые попытки оценки и осмысления происходивших на Кавказе событий. История присоединения Северо-Западного Кавказа рассматривается в трудах таких дореволюционных историков как Н.Ф. Дубровин, А.П. Берже, В.А. Потто, Е.Д. Фелицин, Ф.А. Щербина, С.С. Эсадзе и др. С геополитических позиций подходили к оценке роли России на Кавказе военные историки, в числе которых был и Р.А. Фадеев (Кавказская война. М, 2003). Однако, зачастую данный подход уводил на второй план внутренние кавказские факторы, в том числе особенности социального развития горского общества.
Среди тех, кто обратил внимание на внутренние факторы Кавказской войны, видное место принадлежит Н.Ф. Дубровину. В своей работе «Исто-
рия войны и владычества русских на Кавказе» (СПб., 1876-1881. Т. 1-6) в качестве одной из причин войны он отмечает некоторые этнопсихологические особенности горцев, побуждавшие их к набегам.
Ф.А. Щербина в «Истории Кубанского казачьего войска» (Краснодар, 1992 (репринт 1913 г.). Т. 1-2) и других работах показывает, что XIX в., несмотря на превалирование военных действий, был временем торговли, сотрудничества, культурного взаимообогащения горцев и казаков Кубани. Описанию быта горцев посвящены труды П.П. Короленко. Появляются работы авторов из среды горцев, которые в большинстве своем носят лояльный по отношению к России характер. Это труды Хан-Гирея «Записки о Черке-сии» (Нальчик, 1992), Ш.Б. Ногмова и др.
В трудах зарубежных исследователей, прежде всего, описывались культура, быт, нравы народов, населявших Кавказ (Г. Клапорт, Э. Челеби и др.).
Подводя итог дореволюционной историографии, следует отметить, что главной ее особенностью был сбор, первичная классификация и анализ значительного массива фактического материала, что позволяет отнестись к этой литературе как к самостоятельному источнику.
Следующий этап изучения процессов взаимодействия России с народами Северного Кавказа приходится на советскую эпоху. Работы этого периода зачастую носили конъюнктурный политизированный характер, в условиях авторитарной власти страдали односторонним, упрощенным и схематизированным освещением сложных явлений и процессов
В 1920-1940-е гг. происходит переоценка дореволюционных концепций и подходов в освещении процессов и событий на Северном Кавказе в XIX в., роли и места России в этих процессах. Новый взгляд на проблему представлен в работах Н.И. Покровского «Против великодержавного шовинизма в изучении истории горского национаггьно-освободительного движения» (Историк-марксист. 1934. № 2), О.А. Константинова и др.
В 1950-1960-е гг. активизируется изучение кавказской проблематики. Н.А. Смирнов в своей работе «Поли гика России на Кавказе в XVI-XIX вв.» (М., 1958) на обширном круге источников показал экономические аспекты кавказской политики России, определил роль и место религиозной идеологии. Этим же проблемам посвящены работы А.В. Фадеева.
Особенности военных действий на Северо-Западном Кавказе и влияние этих процессов на характер взаимоотношения местного и пришлого населения рассматриваются в 1960-1980-х гг. в работах М.М. Блиева, В.К. Гарда-нова, Б.М. Джимова, В.В. Дегоева, Г.А. Дзидзария, И.Я. Куценко, MB. Покровского, А.Ю. Чирга и др.
Все большее место среди исследований, посвященных присоединению Северного Кавказа к России и его последствиям занимают работы авторов,
уделяющих основное внимание анализу социокультурных процессов и трансформаций (Н.Г. Волкова, Я.С. Смирнова, Б.Х. Бгажноков и др.).
Новый этап в историографии вопроса наступает с 1990-х гг. Распад СССР и суверенизация республик в РФ, стимулировали национальные движения. Пытаясь создать теоретическую базу, оправдывавшую необходимость максимальной политической самостоятельности республик, некоторые исследователи и политики обосновывают отсутствие объективных закономерностей и необходимости взаимосвязанного развития России и Кавказа.
Переоценка последствий Кавказской войны, включения Кавказа в состав России связана с анализом проблемы близости или принципиального различия культур и цивилизаций России и народов Северного Кавказа. На основании цивилизационного подхода формируются концепции, которые рассматривают Северный Кавказ как зону межцивилизационного взаимодействия, где в ходе контакта различных цивилизаций сложилась своеобразная региональная целостность, неотъемлемым компонентом которой является российская культура.
Важный вклад в понимание особенностей развития исторических процессов на Северном Кавказе был сделан в этнографических и социально-психологических исследованиях В.А. Дмитриева (Типология русско-северокавказских заимствований // Россия и Кавказ сквозь два столетия. СПб., 2001), Я.А. Гордина «Кавказ: земля и кровь» (СПб., 2000), СВ. Лурье «Историческая этнология» (М., 1997) и др.
Психологический аспект, особенности менталитета северокавказских народов и их влияние на межэтнические отношения рассматривает в своей монографии Г.У. Солдатова (Психология межэтнической напряженности. М, 1998). Автор отмечает, что северокавказские этносоциальные системы больше закрыты для внешних влияний, чем открыты. Несмотря на устойчивые и нередко интенсивные контакты с другими культурами, кавказцы скорее стремятся приспособить к себе и ближнюю, и дальнюю среду, не меняясь при этом сами, что в целом осложняет процессы межкультурного взаимодействия.
Наряду с работами обобщающего характера исследователи уделяют внимание особенностям демографических процессов, в частности следует отметить работу В.М. Кабузана «Население Северного Кавказа в XIX-XX веках. Этностатистическое исследование» (СПб., 1996), написанную на обширном статистическом материале.
Различные аспекты процессов взаимодействия местного и пришлого населения на Северо-Западном Кавказе рассматриваются в работах региональных исследователей: Н.И. Бондаря, В.Б. Виноградова, В.П. Громова, ГО.Ю. Клычникова, О.В. Матвеева, М.А. Меретукова, Г.Г. Мошкович, В.Н Ратушняка, Т.М. Феофилактовой.
В отдельную группу можно выделить работы зарубежных исследователей, посвященные кавказской проблематике. Это труды Б. Малиновского, основателя функционалистского направления в культурной антропологии, который при анализе колониальных ситуаций трактовал их как контакт более развитой активной культуры с менее развитой, пассивной; Н. Рязанов-ского, рассматривавшего конфликты на Кавказе как противостояние западной (христианской) и восточной (мусульманской) цивилизаций и др.
В этих работах основной акцент, как правило, делается на идее разделения народов и территорий жесткими барьерами. Понятие граница, тем не менее, может рассматриваться не только как линия (в англоязычной литературе - «border»), но и как зона, полоса (соответственно - «frontier»), связывающая, соединяющая культуры, цивилизации.
Еще в 1890-х гг. было начато исследование американского «фронтира» как типового явления. Так Ф. Тернер на базе исторической («гуманитарной») географии Ф. Ратцеля выделял позитивную роль фронтира противопоставляя ее истории конфликтов. В рамках этой теории выполнена работа Т. Баррета, в которой автор выступил против восприятия границ России и Северного Кавказа как постоянной и исключительной линии противопоставления горцев и казаков, и считал необходимым видеть движение народов, появление селений, преобразование ландшафта, а главное - взаимодействие соседних народов в повседневной жизни.
В отечественной исторической науке этот термин был веден В.Д. Королю ком и активно используется с середины 1990-х гг.
Анализ историографии проблемы показывает, что комплексного исследования посвященного проблемам социального взаимодействия местного и пришлого населения на Северо-Западном Кавказе их формам и последствиям нет, что делает ее изучение актуальным.
Цель и задачи исследования: Целью диссертационного исследования является рассмотрение особенностей процесса социального взаимодействия и взаимовлияния (как на индивидуальном, так на государственном и административном уровнях) между пришлым и местным населением на Северно-Западном Кавказе в XIX в.
Для достижения данной цели в исследовании поставлены следующие задачи:
-
Раскрыть понятие социального взаимодействия, выявить его виды, формы, способы и специфику в условиях Северо-Западного Кавказа в XIX в.
-
Рассмотреть особенности субъектов взаимодействия, сущностные характеристики сторон в системе оппозиции «местные» - «пришлые» и их эт-ноисторические особенности адаптации в геосоциальной среде.
-
Охарактеризовать этническую, социокультурную, политическую и экономическую специфику Северо-Западного Кавказа к началу XIX века.
-
Выделить основные этапы взаимодействия местного и пришлого населения на Северо-Западном Кавказе в XIX в. и раскрыть особенности свойственные процессам взаимодействия на каждом из этапов: факторы, характер и последствия для субъектов. ^
Методологические основы работы: Проблема диссертационного исследования, находится на стыке истории, социологии, культурологии, социальной психологии и политологии, что определяет её междисциплинарную методологическую направленность и терминологический строй.
По своему характеру исследование является историческим и опирается на принципы объективности и причинности. По предмету исследования оно близко исторической социологии и базируется на теоретических концепциях П. Штомпки и А. де Токвиля.
В диссертационном исследовании реализован системно-функциональный подход, что обусловлено необходимостью целостного и полного охвата изучаемого объекта, раскрытия внутренних и внешних факторов разного порядка. Системный характер развития означает, что все события, ситуации и процессы не только обусловлены и имеют причинно следственную связь, но и функционально неразрывно связанны между собой.
Источниковой базой исследования послужили документы и материалы, различные по происхождению и видовому содержанию.
Архивные материалы представлены документами, выявленными в Российском государственном .историческом архиве (РГИА), Российском государственном военно-историческом архиве (РГВИА), Государственном архиве Краснодарского края (ГАКК). Эти источники представлены официальными правительственными документами директивного характера - предписаниями, указами, письмами военного командования войск Отдельного Кавказского корпуса, рапортами и донесениями военных чинов и административных деятелей на Северо-Западном Кавказе, личными фондами, материалами по военной истории, статистике, этнографии.
Из фондов РГИА в работе использовались материалы: Кавказского комитета (Ф. 1268) и Департамента общих дел МВД (Ф. 1284).
Среди материалов РГВИА по изучаемой теме наиболее значимыми для нас были официальные и личные документы, хранящиеся в фондах Военно-ученого архива (ВУА); «Главного управления генерального штаба» (Ф. 38), «Главного управления казачьих войск» (Ф. 330), «Главного штаба Кавказской армии» (Ф. 400), «Статистических сведений о Российской империи» (Ф. 414); «Кавказских войн» (Ф. 482), «Штаба войск Кавказской линии и в Черномории расположенных» (Ф. 13454).
Из фондов ГАКК использовалы документы: «Канцелярии войскового атамана Черноморского войска» (Ф. 249); «Войсковой канцелярии Черноморского казачьего войска» (ф. 250); «Войскового правления Кубанского казачьего войска» (Ф. 252); «Войскового дежурства Черноморского казачьего войска» (Ф. 254); «Канцелярии начальника Черноморской береговой линии» (Ф. 260); «Канцелярии начальника Черноморской кордонной линии» (Ф. 261); «1-е и 2-е Казачьи отделения Кубанского казачьего войска» (Ф. 318); «Переселенческий комитет Черноморского казачьего войска» (Ф. 345); «Штаб начальника Лабинской кордонной линии» (Ф. 347); «Полковое правление Адагумского полка» (Ф. 350); «Полковое правление Псекуп-ского полка» (Ф. 351); «Полковое правление Абинского полка» (Ф. 352); «Управление Натухайского военного округа» (Ф. 389); «1-я Кубанская казачья батарея» (Ф. 393); «Войсковой штаб Кубанского казачьего войска» (Ф. 396); «Управление атамана Темрюкского отдела» (Ф. 418); «Канцелярия начальника Кубанской области и наказного атамана Кубанского казачьего войска» (Ф. 454); «Кубанская областная межевая чертежная комиссия» (Ф. 574); «Коллекция документов по истории Кубанского казачьего войска» (Ф. 670); «Канцелярии помощника начальника Кубанской области по управлению горцами» (Ф. 774). Эти материалы дают возможность проследить характер военных действий на Северо-Западном Кавказе, дать психологиче-^ ские характеристики кавказских военачальников, рассмотреть ход процессов установления российской административной власти, раскрыть вопросы социального взаимодействия местных и пришлых групп.
Отдельную группу среди источников образуют опубликованные документы и материалы. Среди них документы правового характера: договоры, законы, которые, прежде всего, определяли нормативную базу политики России на Кавказе, основные направления и рамки взаимодействия на присоединенных территориях.
Количественные показатели: демографические, экономические характеристики находят свое отражение в статистических источниках, наиболее значимым из которых являются материалы Первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г.
В особую группу можно выделить публицистические материалы, которые отражали характер и тенденции процессов социального взаимодействия местного и пришлого населения.
Важное место в источниково^ базе занимает мемуаристика. Воспоминания современников, очевидцев и непосредственных участников событий, их видение процессов дают богатый материал для реконструирования социальных фактов, анализа не только самих событий, но и восприятия событий теми или иными сторонами.
В целом источниковая база диссертации позволяет решить поставленные исследовательские задачи.
Научная новизна исследования заключается в комплексе авторских подходов, решений и выводов, образующих концептуальное единство и создающих целостное видение проблемы и предмета исследования:
впервые проведен комплексный междисциплинарный анализ широкомасштабного и многостороннего процесса социального взаимодействия местного и пришлого населения на Северо-Западном Кавказе в XIX в. на основе историко-социологического, геополитического подходов;
проведена интерпретация понятия «социальное взаимодействие» посредством анализа таких структурных компонентов как стороны (субъекты), сферы и динамика социального взаимодействия;
выявлено влияние политических, географических, социально-культурных и экономических факторов на характер и содержание социального взаимодействия местного и пришлого населения на различных исторических этапах;
разработана авторская периодизация процессов социального взаимодействия переселенцев и местного населения, в основу которой положены политические факторы, влиявшие на степень активизации российской политики на Северном Кавказе;
на основе авторской периодизации рассмотрена характеристика взаимодействия местного и пришлого населения и выделены специфичные для разных этапов особенности, формы, способы заимствований и взаимопроникновения культур;
выявлены и введены в научный оборот новые источники: документы и материалы, характеризующие и раскрывающие суть и содержание процессов социального взаимодействия, их специфику и обусловленность в конкретный исторический период;
установлено, что в процессах социального взаимодействия местного и пришлого населения, численно преобладающая группа, доминировала в основных сферах взаимодействия, определяя культурные стандарты и модели поведения;
сделан вывод о том, что в процессе взаимодействия и взаимопроникновения часть пришлого населения (прежде всего казачество), определяет свой статус в качестве местных, противопоставляя себя новым группам пришлых (иногородним);
доказано, что включение Северного Кавказа в состав Российской империи и сопутствующий этому в целом сложный и неоднозначный процесс социального взаимодействия местного и пришлого населения способствовал в конце ХГХ века формированию региональной целостности Северного Кавказа.
На защиту выносятся следующие положения:
-
В диссертации понятие «социальное взаимодействие» рассматривается как совокупность обусловленных социумом интеракций формирующих в нем социальные изменения. Процессы взаимодействия включает в себя взаимовлияния и трансляции, результатами которых являются трансформация социально-политических структур и механизмов контроля в обществе, культуры и социальных стереотипов. В течение всего исследуемого периода характер и содержание взаимодействия претерпели значительные изменения.
-
К началу XIX в. в основных чертах сложилась этническая карта Северного Кавказа, завершился процесс формирования основных кавказских этносов, в этногенезе которых немаловажную роль играли различные пришлые элементы. В регионе (который можно рассматривать в качестве контактной зоны) происходило складывание общностей имеющих определенную социокультурную целостность.
-
Геополитическое и природно-климатическое положение Северного Кавказа как «контактной зоны» во многом определило социокультурные процессы в этом регионе. К началу XIX в. Россия приходит к необходимости активизации южного направления внешней политики и, в частности, к покорению и присоединению народов населяющих Северо-Западный Кавказ. Основное значение приобретает система взаимодействий Россия - Кавказ. Влияние других стран в регионе носило преимущественно опосредованный характер и постепенно уменьшалось, что отразилось на процессах социального взаимодействия в регионе в последующие периоды.
-
Процесс взаимодействия носил сложный и многоплановый характер. В его структуре можно выделить:
а) Стороны взаимодействия. Взаимодействие было многосубъектным,
вследствие этнической и социально-политической мозаичности Северного
Кавказа. В общем виде, с одной стороны, в качестве субъекта выступает Рос
сийская империя, обладающая неким единством (в то же время в ее составе
можно выделить казачество, крестьян-поселенцев, купцов, армию, госаппа
рат и пр.). Другой стороной взаимодействия выступают народы Северного
Кавказа;
б) Сферы взаимодействия. Взаимодействие было многосторонним и
разнообразным по форме, поскольку происходило в различных сферах об
щественной жизни. Это военно-политические взаимоотношения, реализовы-
вавшиеся преимущественно на макроуровне (максимально рациональная и
осознанная сфера); социально-экономичес-кие взаимоотношения, присутст
вовавшие как на макро- (национальном, государственном), так и на микро-
(личном, бытовом) уровнях; и духовно-культурные взаимоотношения - наи
менее осознаваемая группа, проявляла себя в основном на уровне индивиду
альном.
в) Динамика взаимодействия. Социальные, политические культурные и экономические изменения происходили постепенно, нелинейно, начиная с первых эпизодических торгово-экономических и военно-политических контактов до включения северокавказских народов в российское социокультурное пространство. Данный процесс у различных обществ и различных народов протекал по разному и с различной скоростью, вследствие этого, даже после окончания военных действий, наряду с территориями, органически влившимися в российское социокультурное пространство, имели место обособленные, «конфликтные» территории и общества.
5. Характер взаимодействия на протяжении ХГХ в. менялся под влиянием социально-политических процессов, на основании чего можно выделить следующие этапы и свойственные им особенности:
Первый этап - 1800-1820-е гг., характеризовался притоком пришлого населения на территорию Северо-Западного Кавказа. Характерной особенностью этого периода была социальная адаптация пришлых групп к новым природным и социокультурным условиям через заимствование местных элементов одежды, пищи, костюма и др. Между местными и пришлыми превалировало торгово-экономическое взаимодействие, оно происходило преимущественно на микроуровне, хозяйственные связи местного и пришлого населения отличала взаимодополняемость, вытскающэ" из базисной оппозиции «население гор» - «население равнин». В политическом и социальном плане доминирующим субъектом выступают народы Северного Кавказа, как более многочисленные и контролирующие территорию «местные».
На втором этапе (1830-1864 гг.) географическое пространство трансформируется в политическое, происходит формальный переход территорий Северного Кавказа под российскую юрисдикцию и смена доктрины на активную, наступательную. Основным видом взаимодействия стала война. Вооруженное противостояние было непосредственным фактором, обусловившим интенсивность взаимодействий и взаимовлияний. В течение второго этапа коренное население Северного Кавказа теряет доминирующие позиции. Постепенно сокращается контролируемая им территория, демографический потенциал. Результатом в целом успешной борьбы для России становится изменение места и роли русских/славян на Северном Кавказе: врастание «пришлых» в социальные условия региона; повышение их социального статуса в связи с укреплением российской административной власти. На этом этапе оформляется кубанское казачество, которое позиционирует себя уже в качестве «местного» населения.
Третий этап взаимодействия (1864-1900 гг.) включал в себя интеграцию Северного Кавказа в социально-экономическое пространство Российской империи. Происходит переход от механической (обеспеченной военной
' силой) солидарности к органической (построенной на естественных соци-
ально-экономических связях). Это существенно повлияло на формирование
J региональной целостности, складывание единого северокавказского социо-
культурного пространства на основе новых компонентов (местного, россий-
^ ского и общемирового). В хозяйственно-культурной сфере взаимодействия
^ новый характер проявился в том, что определяющими стали заимствования
народами Северного Кавказа элементов крестьянской культуры восточнославянских переселенцев, а также процессы модернизации, т.е. включение северокавказских народов в общеевропейскую и мировую культуру, проводником которой здесь выступала Россия.
Теоретическая и научно-практическая значимость работы. Проведенный теоретико-методологический анализ, разработанные и апробированные в исследовании методические приемы и инструментальные средства, собранные исторические и статистические данные, научно-практические выводы диссертации могут быть востребованы:
для повышения научно-теоретической и методической оснащенности историко-социологических исследований взаимоотношения местного и пришлого населения;
в регионоведческих научных и научно-практических исследованиях посвященных истории Северного Кавказа, Кубани и Адыгеи;
в образовательном процессе при разработке учебных программ и курсов для средних и высших учебных заведений;
в процессе государственного управления как модель для оценки и прогнозирования взаимодействия местного и пришлого населения в регионе.
Апробация работы. Материалы диссертации прошли научную и науч
но-практическую апробацию. Основные положения диссертационного ис
следования были представлены автором на международных, всероссийских
и региональных научных, научно-практических конференциях, семинарах.
Результаты диссертационного исследования нашли отражение в моногра-
фии, научных статьях и тезисах докладов общим объемом 13,5 п.л.
. Материалы диссертационного исследования были использованы авто-
' ром при разработке и чтении специальных учебных курсов «Этнические ми-
j грации на Кубани: история и современность» и «Актуальные социально-
политические процессы на Северном Кавказе» на социально-гуманитарном факультете Кубанского государственного технологического университета.
Отдельные результаты и выводы были использованы в ходе работы по Федеральной целевой программе «Формирование установок толерантного сознания и профилактика экстремизма в российском обществе», проект «Миграции, психологическое здоровье и тренинг толерантности» (2002 г.)
Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на расширенном заседании кафедры политологии и права Кубанского государственного технологического университета.
Структура диссертации. Основой гостроения работы является проблемно-хронологический принцип. Диссертация состоит из введения, двух глав, содержащих пять параграфов, заключения и списка использованных источников и литературы. В тексте содержатся таблицы и рисунки. Общий объем работы составляет 200 страниц машинописного текста.
