Куранты времени правления Федора Алексеевича : К проблеме заинтересованности Московского правительства в оперативной информации о европейских событиях 1670-1680-х гг. Шамин Степан Михайлович

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Происхождение источника: доставка, обработка и хранениекурантов при царе Федоре 34-89

Глава 2. Новости о военно-политической ситуации в Европе 90-171

Глава 3 Отзывы о России, сведения о природных явлениях, чудесах, описания церемоний, семейных дел правителей и смены должностных лиц 172-248

Заключение 249-254

Библиография 255-263

Список сокращений 264

Приложения

• Происхождение источника: доставка, обработка и хранениекурантов при царе Федоре
• Новости о военно-политической ситуации в Европе
• Отзывы о России, сведения о природных явлениях, чудесах, описания церемоний, семейных дел правителей и смены должностных лиц

Введение к работе

Рубеж XVII и XVIII вв. был переломным в истории России. В последней четверти XVII столетия в ней происходили сложные социальные, политические, и культурные процессы, которые привели к трансформации Московского царства в Петровскую империю. Контакты с западной Европой ускоряли эти изменения. Изучение информационного обмена между русским государством и странами Запада в период правления старшего брата Петра I - царя Федора Алексеевича (1676-1682) - помогает понять последующую историю нашей страны.

Вопрос о том, какой военно-политической информацией о ситуации в Европе обладало правительство царя Федора Алексеевича, имеет особое значение в связи с тем, что в 1672-1681 гг. на южных рубежах России шла борьба с грозным противником - Османской империей и его вассалом - Крымским ханством. Результаты этой войны оказали значительное влияние на будущее русского и украинского народов¹. Русско-турецкая война (1672-1681 гг.) окончилась подписанием Бахчисарайского мирного договора, по которому Турция и Крым признали переход Левобережной Украины к России. Бахчисарайский мир нарушил едва начавшую складываться европейскую систему противовесов, что привело к изменению всей системы международных отношений в регионе . Члены русского правительства хорошо понимали, что позиции европейских государств в отношении русско- османского конфликта определяются политической ситуацией в Европе в целом. От своевременных и точных известий из европейских стран зависело принятие решений военного и дипломатического характера.

Информационные потоки шли в Москву по нескольким направлениям. Это дипломатические контакты, разведывательные данные, сообщения приезжих иноземцев, русских купцов, а также иностранные газеты (в русской терминологии последней четверти XVII в. - куранты, такое же название имели переводы иностранных газет и составленные из этих переводов компиляции: доклады царю и Боярской думе).

Куранты играли значительную роль в обеспечении российского правительства сведениями о политической ситуации в Европе. Они компенсировали отсутствие в европейских государствах постоянных русских дипломатических представительств . В отношении стран

Центральной и Западной Европы, куранты были единственным источником оперативной информации. Исследование изготовленных в Посольском приказе переводов иностранных газет позволяет по- новому взглянуть на внешнюю политику России в целом.

Еще одной важной проблемой современной историографии является укрепление приказного строя в России. В 40-50-е гг. XVII в. складывалось законодательство, определившее основные стороны функционирования приказных штатов, устанавливался внутренний распорядок работы центральных государственных учреждений. В 1670-е гг. наблюдалось резкое возрастание числа приказных служащих⁴. Доставка и обработка иностранной периодики являлась одной из задач, которые был призван решать растущий государственный аппарат. Изучение системы информационного обеспечения внешнеполитического ведомства позволяет реально представить процесс совершенствования работы государственных учреждений России.

Объект данного исследования - совокупность материалов, связанных с доставкой в Посольский приказ иностранных газет, с их переводом и дальнейшим использованием. Предметом изучения является структура, содержание и объем информации, которую служащие Посольского приказа отбирали из иностранных газет, дальнейшее функционирование этих сведений, а также система доставки в Россию европейской прессы и ее обработка в Посольском приказе.

Для анализа выбраны куранты времени правления Федора Алексеевича - с 1676 по 1682 г. К началу его царствования система доставки и обработки иностранных газет переживала свой расцвет. Материалы за этот период имеют хорошую сохранность. В первые месяцы правления царя Федора в системе обработки курантов произошли значительные изменения. Их полностью передали из ведения упраздненного Приказа Тайных Дел в Посольский приказ. Указанный период был целостным в отношении проводимой государством внешней политики. В 1673 г. Россия, по союзному обязательству перед Польшей, вступила в войну с Турцией⁵. Вскоре после воцарения Федора Алексеевича на внешнеполитической арене произошли важные изменения. Польша потерпела новое поражение в борьбе с Турцией и сепаратно вышла из войны. Это заставило Россию в одиночку защищать Украину от турецкой агрессии. Практически в течение всего периода правления Федора Алексеевича основные усилия русского правительства были направлены на решение «турецкой проблемы»⁶. Кроме того, вслед за сменой государя произошла и смена руководства Посольского приказа. На место A.C. Матвеева, поддерживавшего Нарышкиных, был назначен Л.И. Иванов. Последний с небольшим перерывом руководил приказом до смерти царя Федора. В ходе восстания, последовавшего за смертью царя - реформатора, Л. Иванов был убит. Все это позволяет охарактеризовать время с начала 1676 по начало 1682 г. как целостный период внешней политики России. В его рамки вошли эскалация конфликта с Турцией, острейшее противостояние под Чигирином в 1677-1678 гг., затяжная, вялотекущая война, которую сопровождали дипломатические переговоры и заключение мира в 1681 г. Сравнительная краткость политически насыщенного правления Федора Алексеевича дает возможность детально и полностью проанализировать все сохранившиеся куранты его времени.

Выбранные хронологические рамки позволяют проследить, как система доставки и обработки европейской прессы работала в военных и мирных условиях.

Цель диссертации - выяснить, в какой информации европейской прессы было заинтересовано русское правительство, насколько полно и оперативно эта информация попадала в Москву. Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие конкретные задачи: выяснить степень сохранности выполненных в Посольском приказе переводов иностранных газет, реконструировать первоначальный вид источника: подготовленных для доклада царю и Думе курантов; установить, каким образом и как быстро иностранные газеты попадали в Москву, как они обрабатывались и хранились, в каком объеме и в какие сроки доводились до царя и Боярской Думы; определить объем и структурировать содержание известий о военно-политической обстановке в Европе (они составляют абсолютное большинство рассматриваемых новостей) выявить круг государств, внешней политикой которых интересовалось русское правительство; систематизировать и проанализировать известия на иные темы, вызывавшие интерес сотрудников Посольского приказа и царского двора.

Автор придерживается традиционных методов исторической критики. Источник изучается комплексно. Анализ курантов был начат с источниковедческого исследования. Был изучен процесс их создания, история хранения и обработки, восстановлен первоначальный состав и вид документов, проведен анализ филигранен и почерков, изучены условия, в которых возник данный источник, его формуляр, установлены личности людей, причастных к созданию и использованию курантов. На основе этих изысканий сделаны заключения о функционировании курантов при Московском дворе. Затем была предпринята попытка выяснить, как воспринималась информация курантов их слушателями XVII в. (герменевтический анализ). При этом материалы курантов сопоставлялись с иными функционировавшими при Дворе источниками: посольскими документами, указами, разрядными записями, ппогностическими и пелигиозными сочинениями и т. п. Или ис- > А 1 Л следовании европейских информационных потоков, отразившихся в курантах привлекались материалы по истории международной политики. Автор попытался оценить степень достоверности всех сделанных наблюдений и выводов, возможности их использования в более широком контексте политической истории и культуры России XVII в.

Куранты периода правления Федора Алексеевича впервые стали предметом специального изучения. Впервые проведено и комплексное исследование информации курантов на протяжении целостного пе- оиола истооии России (иаоствование Фелота Алексеевича). Работа по-

А ' ' А V ' Д. ' ' X / зволяет существенно уточнить объем и содержание информационной базы, на основе которой русское правительство принимало внешнеполитические решения: а также выявить зоны геополитических интересов правительства Российского государства. Установлено, что интерес правительства к иностранной прессе был прямо связан с задачами внешней политики России.

Первая глава диссертации посвящена источниковедческому анализу рассматриваемого материала. В ней решаются следующие вопросы. Каким образом куранты доставлялись в Посольский приказ? Как затем обрабатывались? Как и в какие сроки они попадали к царю и на заседания Думы? Как потом хранились в архиве Посольского приказа? Автору удалось установить, что вся система доставки, обработки и хранения курантов находилась в зависимости от остроты и характера стоящих перед правительством внешнеполитических проблем. При анализе помет на полях переводов курантов сделаны наблюдения о том, насколько хорошо члены русского правительства и переводчики Посольского приказа знали политическую географию Европы. Все это позволило очертить границы внешнеполитических интересов русского правительства в Европе.

В ходе анализа материала курантов автор установил, что содержащуюся в них информацию можно поделить на две группы. В первую входили новости о развитии военно-политической ситуации в Европе в целом. Они позволяли членам русского правительства составить общее представление о развитии политической ситуации на Западе в течение хронологически узких отрезков времени. Если из этой группы исключить повторяющиеся сообщения, то можно восстановить летопись европейской политики, которая представала перед глазами русского правительства.

Такая летопись, с указанием дат доставки в Москву сведений о внешнеполитических событиях за 1676 - 1682 гг., и составляет содержание второй главы работы. Содержащаяся в этой главе информация позволяет довольно ясно очертить внешнеполитический кругозор московского правительства.

Помимо общего развития событий на Западе, правительство интересовали некоторые узкие темы газетных сообщений. Корреспонденции с такими известиями включались в переводы курантов на протяжении всего исследуемого периода. Они могли переводиться даже тогда, когда переводчики Посольского приказа не очень четко понимали, где произошло данное событие. В их число входят чудеса, стихийные бедствия и другие природные явления, эпидемии, изменения в составе правящей политической элиты западных стран, государственные церемонии. Наконец, в Посольском приказе всегда особенно интересовались тем, что пишут в европейской прессе о России.

Сообщениям курантов на эти темы будет посвящена третья глава. Поскольку известий на конкретные узкие темы в курантах относительно немного, автор имел возможность проанализировать все сообщения на каждую конкретную тему. Этим объясняется различие в структуре второй и третьей глав.

Необходимо отметить, что провести четкую границу между кор- респонденциями о развитии политической ситуации в Европе и «тематическими» известиями невозможно. Многие сообщения можно отнести к каждой из этих групп. Не делали такого разграничения и в Посольском приказе. В исследовании это разделение проведено только для того, чтобы яснее представить структуру востребованной русским правительством информации из иностранных газет.

В Заключение дана краткая характеристика результатов работы.

Приложения включают раздел «Куранты и книжность», диаграммы 1-8 и рисунки 1-4.

В разделе «Куранты и книжность» представлен материал, который свидетельствует, что хотя куранты и предназначались исключительно для нужд государства, в некоторых исключительных случаях известия из иностранных газет и летучих листков разными путями покидали стены Посольского приказа. Такие статьи расходились во многих списках и входили в состав литературных сборников. Иногда они теряли свои «выходные данные» и, по сути, превращались в самостоятельные литературные произведения. Среди таких текстов эсхатологическое известие о двух «пророках» и др.

Диаграммы 1-4 показывают, насколько регулярно куранты доставлялись в Москву по Рижской и Виленской почтовым линиям в 1676-1682 гг. Диаграммы 5-8 показывают, как часто куранты докладывались царю и боярам. На рисунках 1-4 представлены копии листов курантов, написанные разными почерками.

Терминология источника. 155 фонд Российского государственного архива древних актов, в котором хранится основной комплекс изучаемых документов называется «Иностранные ведомости (куранты) и газеты»⁷.

Приведенное выше название фонда из Путеводителя по РГАДА тавтологично. Это вызвано несколькими причинами. Еще в XVII в., зачастую в одном и том же документе, слово «куранты» употреблялось в двух близких значениях. С одной стороны, формуляр заглавия русских переводов иностранных газет включал в себя слова «Перевод с цесарских (голландских и т. п. ) печатных курантов...», т.е. переводчики Посольского приказа под «курантами» понимали именно печатные иностранные газеты. Однако приказные подьячие, в чьи руки переводы попадали в дальнейшем, использовали в делопроизводстве термин «куранты» не только для иностранных подлинников, но и для русских переводов иностранных газет. Например, на оборотах столбцов, в которых оформлялись и хранились переводы иностранных газет, ставились пометы «куранты» или «куранты ... года» (об этих пометах ниже). Что конкретно имелось в виду в данном случае - подлинники или переводы, - специалисты Посольского приказа XVII в. видели по форме документа.

Для архивистов начала XIX в., слово «куранты» было уже не очень понятным. Они использовали при обработке материалов фонда термин «Переводы с Цесарских и Голландских политических ведомостей» (ведомостями с петровского времени называли печатную газету). Составленная в начале XIX в., опись фонда начиналась словами. «Реестр газетам (ведомостям). На Российском, Латинском, Немецком, Итальянском, Французском, Голландском и Английском языках печатным и письменным, то есть переводам с некоторых». Уже в этой фразе мы видим путаницу между собственно газетами и переводами к ним. Так, слова «ведомости» и «газета» вошли в название фонда. Параллельно в той же описи, где употреблялись два первых слова, встречается и старый термин «куранты» - «Переводы с Цесарских и Голландских курантов»⁸.

Современные архивисты попытались разделить в названии фонда иностранные печатные периодические издания, которые подходили под определение «газета», и их русские переводы. К ним, очевидно, в названии фонда из Путеводителя относится термин «ведомости (куранты)». Эта, вполне оправданная, попытка разделить разнородные материалы, не была удачной. В самом источнике нет термина «ведомости», а в описании начала XIX столетия под ведомостями понимаются газеты.

При подготовке филологической публикации материалов современного 155 фонда РГАДА, лингвисты, отметившие, что в наиболее ранних переводах иностранных газет слово «куранты» отсутствует, а используется термин «вести», создали для обозначения тех же материалов не менее искусственное определение: «Вести - Куранты», которое стало довольно популярным, благодаря публикации материалов фонда под таким названием.

Автор настоящей работы, следуя за терминологией источника, называет и иностранные газеты, и их русские переводы «курантами». В тех случаях, когда возникает необходимость уточнить, о каком виде источника идет речь, используются более объемные термины - «переводы курантов», «иностранные газеты», «переводы иностранных газет» и т.п. В качестве синонима принятого в XVII в. словосочетания «печатные куранты» используется слово «газета».

Комплекс документов 155 фонда включает 676 единиц хранения, относящихся к 1620-1749 гг. Основная его часть сформирована в ходе разборки архива Посольского приказа, проводившейся по составленному Г.Ф. Миллером в 1765 г. плану. Рассматриваемый комплекс материалов обрабатывался в начале XIX в. Наибольший интерес представляют русские переводы иностранных газет XVII в. Они использовались в Посольском приказе, докладывались царю и на заседаниях Думы. По мнению Е.И. Кобзаревой, в коллекцию вошли столбцы приказного делопроизводства, структура которых не была нарушена в ходе разборки приказного архива. Свою точку зрения автор аргументирует тем, что на всех переданных в Посольский приказ из Приказа Тайных дел столбцах стояла скрепа дьяка Приказа Тайных дел Артемия Степанова. Кроме того, исследовательница отмечает: «Трудно предполагать, что входящие в состав коллекции практически полные комплекты «переводов курантов» были собраны при разборке архи- ва...».

Русские переводы курантов периода правления Федора Алексеевича составляют 7 дел за 1676-1682 гг. общим объемом 1944 листов. Они представляют собой стопы расклеенных столбцов, обернутых в голубую бумагу. На обертках гражданским письмом XIX в. сделаны пометы, имеющие стандартный (с незначительными отклонениями) формуляр: «Переводы с цесарских и голландских печатных политических ведомостей с Рижскою и Виленскою почтами в Посольском приказе полученных». Обозначался также год прихода курантов. Помета на переводах курантов за 1678 г. значительно отличалась от остальных. Она имела приписку «с приложением польских писем, объявленных в Смоленске Назарием Краевским и присланных при отписках в Посольский приказ». Дело за 1679 г. после расклейки столбцов было сшито в книгу. Все документы обрабатывались в первом — начале второго десятилетия XIX в. Об этом свидетельствуют даты на водяных знаках оберточной бумаги, отраженные в Таблице 1.

Таблица 1.

Сотрудники МГАМИД расклеили хранившиеся в приказе столбцы, обрезали попорченные края документов (при этом в ряде случаев были утрачены скрепы) и подклеили наиболее пострадавшие листы. На реставрационной бумаге отмечены две филиграни с датами 1811 и 18?1 гг. ¹⁰.

Автор предпринял попытку восстановить первоначальный вид хранившихся в Посольском приказе документов. Это оказалось возможным, благодаря пятнам от сырости, которые появились на бумаге еще в то время, когда она была свернута в свитки. Характерная конфигурация пятен позволила уложить листы бумаги в том порядке, который они занимала в столпе (такая методика использовалась В.К. Клейном и А.П. Богдановым¹¹). Однако успешно выполнить эту работу можно только при наличии ряда условий. Во-первых, документ должен быть попорчен водой, иначе пятен сырости не остается. Во- вторых, не должно быть значительных утрат, которые разрывают цепочку листов. В-третьих, листы не должны быть сшиты в книгу.

Таким способом удалось восстановить свитки столпов курантов за 1676 и 1677 гг. Выяснилось, что куранты за половину сентябрьского года хранились в одном большом свитке. Это объясняет потерю курантов сразу за 6 месяцев (утерян один свиток). Кроме того, становится понятной лучшая сохранность мартовских и сентябрьских текстов, по сравнению с текстами февральскими и августовскими. Находившиеся снаружи свитка столбцы с переводами за февраль и август первыми портились от сырости и легко отрывались. Это наблюдение подтверждает помета «куранты», сделанная почерком XVIII в. на оборотной стороне последнего (находившегося на поверхности свитка) столпа курантов за август 1677 г. Очевидно, что в этих свитках куранты хранились вплоть до начала XIX в., когда их начали расклеивать и реставрировать.

Материалы за 1678 г. уже после расклейки столпов и разделения документов по январскому году перепутаны. Некоторые листы, а вероятно и целые комплексы, утеряны. Если следовать современной архивной нумерации, получается, что переводы курантов трижды пре- рываются материалами, связанными с деятельностью Назария Краев- 12 ского . Однако пятна от сырости показывают, что первоначально эти документы хранились раздельно. Это подтверждает и оставленная архивистами XIX в. запись на обертке дела (о ней упоминалось выше). Можно предположить, что именно оставившие эту запись архивисты присоединили к курантам посторонние материалы.

О структуре столпов за остальные годы можно судить по пометам подьячих. С января по сентябрь 1679 г. в приказе была несколько изменена система хранения переводов курантов. Их стали подклеивать в свитки помесячно или до склейки большого столпа хранили в столбцах за 1 месяц. На оборотах последних листов за каждый месяц надписывалось его название. Однако уже в 1680 году произошел возврат к прежней системе хранения большими столпами. Об этом говорит помета на обороте последнего листа переводов почты за 8 декабря. После надписи «куранты (7) 189» тот же текст четырежды повторяется по-русски латиницей. Далее латиницей добавлено «сбору Дмит- рия Симоновского» . В таком свитке должны были храниться куранты, собранные более чем за месячный срок. На обороте последнего листа переводов курантов за 15 ноября 1682 г. сохранилась помета «почтовой (7)191 году» . Весной - летом 1681 г. система хранения курантов в Посольском приказе была нарушена. Некоторые из них оказалась в деле за 1680 г. Остальные были сильно перепутаны и частично утрачены, судя по всему, еще в XVII в. Среди них оказались прошлогодние (1680 г.) черновые материалы

В столбцы подклеивались также письма иностранных почтмейстеров к московскому почтмейстеру Андрею Андреевичу Виниусу и единичные документы иного происхождения. Посторонние, присоединенные в ходе разборки архива Посольского приказа, материалы могут быть отделены с высокой степенью достоверности.

Сохранились переводы курантов за сентябрь - декабрь 1676 г., март - декабрь 1677 г., сентябрь 1678 - август 1679 гг., сентябрь 1680 - февраль 1681 г., май 1681 г. - апрель 1682 г. и отдельные почты за ноябрь 1679 г. Существенные утраты в переводах за декабрь 1677, весь 1678, август 1679 г. и весну - лето 1681 г. ограничивают возможность их использования для статистических расчетов. Приведенные данные показывают, что до нашего времени дошло более половины существовавших переводов курантов. Утрата части материалов объясняется тремя причинами. Одна из них - потеря документов и нарушение их порядка сотрудниками Посольского приказа. Другая - их порча при хранении. Третья - потеря документов и нарушение их порядка архивистами XIX в. Изменилось не только физическое расположение (расклеены столпы), но и последовательность столбцов, которую, однако, в значительной части случаев можно восстановить.

В историографии неоднократно указывалось на бытование списков курантов, отложившихся в разных фондах и собраниях (см. ниже). Однако новые подлинники переводов, особенно за период после учреждения почты, удается обнаружить очень редко. Не введенные ранее в научный оборот подлинные переводы курантов найдены в составе ф. 125 РГАДА (Монастырские дела). Они сохранились двумя комплексами. Перевод за 26 декабря 1679 (7182) г. оказался среди «Монастырских дел» по вполне объяснимой причине. В нем помещено сообщение из Рима о чуде от раки святого Николая (Мирликийско- го (?)). Отдельно хранятся черновые переводы курантов за 7177, 7181, 7183, 7198 и 7199 гг., которые попали в этот фонд, судя по всему, случайно. На них стоят пометы Донского повытья, где куранты ведались¹ .

В работе также использован ряд опубликованных источников.

Это документы современного фонда 162 РГАДА (Почтовые дела) , дворцовые разряды времени царствования Федора Алексеевича , «Описание путешествия польскаго посольства в Москву в 1678 г.

Бернгарда Таннера»¹⁹, документы периода правления царя Федора, опубликованные в АИ²⁰, во втором томе «Полного собрания законов

Российской империи с 1649 года» , панегирик с надгробной парсуны Федора Алексеевича²². При анализе эсхатологических статей привле- кались «Книга толкований» протопопа Аввакума , «Вопрос - ответ старца Авраамия»²⁴, «Откровение Иоанна Богослова», апокрифы «Евангелие Никодима» и «Откровение Мефодия Патарского .

ИСТОРИОГРАФИЯ

История изучения документов современного 155 фонда РГАДА насчитывает уже почти двести лет. Вышедшие до 1988 г. работы о ку- рантах подробно рассмотрены Е.И. Кобзаревой . Это дает возможность лишь кратко остановиться на основных публикациях до 1988 г. Боле подробно рассмотрим исследования 1989-2002 гг.

На изучаемые материалы впервые обратил внимание А.Я Булгаков в 1827 г. (очевидно уже вскоре после окончания комплектования фонда) . Он считал куранты выписками из иностранных газет и составил каталог иностранных газет, которые, как указал автор, с 1665 г. пересылались по почте. Влияние трудов Булгакова оказалось велико. По мнению А.Н. Шлосберга, из-под пера которого вышла самая значительная в дореволюционной историографии работа о курантах (1911 г.), «позднейшие сочинения, в которых упоминается о курантах, обыкновенно только повторяют замечания Булгакова». Среди этих «позднейших сочинений» Шлосберг называет работы А.К. Фабрициуса, А.Н. Неустроева, С.М. Соловьева, JI.H. Майкова, И.Е. Забелина, П. Пекарского A.A. Покровского и других . В целом с выводами Шлосберга можно согласиться. Знакомство с отдельными, небольшими по объему комплексами курантов, которым ограничивались исследователи XIX в., не позволяло принципиально углубить представления об этом источнике. И.Е. Забелин начал публикацию курантов. Он издал материалы за 1655 и 1665 гг.

Интерес к курантам существенно возрос в начале XX в. в связи с готовящимся празднованием 200-летия русских ведомостей. В 1901— 1906 гг. Н.В. Голицын, по поручению Археографической комиссии, снял копии с части документов современного 155 фонда РГАДА за 1621 и 1642-1644 гг. Голицыну было поручено подготовить издание курантов. В адресованном ему письме, комиссия заявила, что «придает особое значение тем оригиналам на разных языках (и особенно на голландском), с которых производился перевод на русский язык». Это законное, но трудновыполнимое требование стало одной из причин, в силу которых публикация так и не увидела свет.

Голицын, с одной стороны, пришел к выводу, что материалы курантов были именно переводами, а не пересказами иностранных газет, а с другой - отметил невозможность найти иностранные оригиналы для значительной части русских текстов. В мае 1902 г. он познакомил комиссию с подготовленными для издания материалами. В протоколе того же заседания изложено мнение A.A. Шахматова, который заявил: «Печатаемый материал из вестей вряд ли может представлять интерес, если его не сопроводить объяснительными примечаниями. Издатель должен выяснить в подстрочных примечаниях, какие статьи представляются переводами из иностранных журналов и какие оказываются самостоятельными реляциями русских резидентов или доверенных лиц русского правительства». Публикацию простых переводов Шахматов считал нецелесообразной³⁰.

Вокруг вопроса о том, можно ли считать куранты XVII в. первой русской рукописной газетой, разгорелась острая дискуссия. В ходе ее появился ряд публикаций. Наиболее остро крайние точки зрения отстаивали Г.В. Балицкий и A.A. Покровский. Балицкий отказывался признавать куранты газетой, основываясь на том, что они, якобы, предназначались исключительно для царя, который «был волен приглашать бояр или не приглашать к чтению курантов». Покровский же утверждал, среди прочего, что на некоторых из рукописей современ- ного 155 фонда есть надписи «газета» . Любопытно, что оба исследователя основывали свои выводы на фактических ошибках. Круг лиц, для которых предназначались куранты, был шире, чем представлялось Балицкому, а термин «газета», вопреки утверждению Покровского, в XVII столетии в России не использовался.

Снятые Н.В. Голицыным копии курантов за 1621 и 1642-1644 гг., а также опубликованные ранее материалы, использовал А.Н. Шлос- берг. К сожалению, к моменту написания его работы спор, о том, являлись ли куранты газетой, достиг максимального накала. Данный факт наложил на объективную, в целом, публикацию серьезный отпечаток. Работа Шлосберга подчинена стремлению показать, что куранты были газетой. Такая увлеченность привела исследователя к ряду ошибок. Например, указывая на отдельные случаи проникновения информации из курантов за стены дворца и Посольского приказа, автор пишет о «пестрой газетной аудитории» в России. Фактически же, хотя некоторые переводы иностранных газет могли иметь широкое распространение в русской рукописной традиции, подавляющая часть сведений из курантов не попадала за пределы узкого круга посвященных. Присылавшего известия из Риги в Москву Юстуса Филимонату- са, Шлосберг называет «хроникером - корреспондентом» и т. д. Однако научное значение этой публикации связано не с конъюнктурной характеристикой курантов, а с конкретными наблюдениями над источником.

Шлосберг поставил проблему сроков доставки новостей и пришел к выводу, что «Москва еще до половины XVII столетия умела почти своевременно узнавать о том, что происходило в Европе, получая через куранты если не всегда новейшие, то, во всяком случае, не особенно запоздавшие сведения о текущих новостях из западного ми- ра». Он сумел выделить в материалах современного 155 фонда несколько слоев сведений: 1) известия иностранных газет; 2) корреспонденции иностранцев; 3) частная переписка между иностранцами и акты иностранных государств; 4) донесения русских агентов. Шлосберг впервые попытался решить вопрос, насколько сильно перерабатывались статьи иностранных газет. Для этого он сравнил текст одной немецкой газеты с ее русским переводом. Его вывод о том, что русский перевод был близок к оригиналу (пропускались лишь отдельные сообщения), подтвердился позднее на массовом материале .

Публикация Шлосберга поставила точку в дискуссиях начала XX в. по поводу курантов. Спустя два года появилась еще одна работа, имеющая непосредственное отношение к курантам, сохранившая свое научное значение до настоящего времени. Это двухтомная монография И.П. Козловского «Первые почты и первые почтмейстеры в Московском государстве». Первый том включает в себя исследование, а во втором - опубликована большая и наиболее ценная часть современного фонда 162 РГАДА (Почтовые дела), где сосредоточена основная информация по истории русской почты XVII в.

Автор показал, что основной задачей, созданной в России по европейскому образцу, регулярной почты была доставка для русского правительства информации о зарубежных событиях. Пересылку частной корреспонденции за границу в Москве рассматривали, скорее, как источник финансирования, тем более что почти до последних лет XVII в. этой услугой пользовались только иностранные купцы. Европейские газеты были одним из наиболее регулярно перевозившихся почтовых грузов. Рассматривая работу русской почты в целом, Козловский в общих чертах исследовал механизм доставки в Россию иностранных газет (сроки, периодичность, персоналии, и т. д. ). Русские тексты курантов он считал переводами иностранных газет. .

В начале XX в. появилась работа А.И. Соболевского о переводной литературе Московской Руси XIV - XVII вв. Автор отметил присутствие в ряде литературных сборников XVII столетия переводов курантов, некоторые из которых попали туда через Посольский приказ. Так был поставлен на научную основу вопрос о культурном влиянии,

По наблюдениям Е. И. Кобзаревой, подлинники всех использованных Шлосбергом материалов хранятся в 155 фонде РГАДА. которое куранты оказывали не только на приказных служащих и придворную верхушку, но и на более широкие слои русского общества³⁴.

Новый всплеск интереса к курантам отмечался во второй половине 1940-х годов в период борьбы с космополитизмом и низкопоклонством перед Западом. В обстановке, когда историки стремились доказать, что Россия не отставала в развитии от Западной вропы, представление о курантах как о газете нашло новых последователей (С .Я. Марлинский, В.Д. Кузьмина, С.М. Томсинский, М.С. Черепахов). Курантам навязывались признаки, характерные для газет более позднего времени: выражение интересов господствующего класса, четкая политическая линия. Основное внимание уделялось анализу их содержания. Таким образом, концепция «курантов» как первой русской газеты получила свое новое развитие. С.Я. Марлинский, обратив внимание на то, что термин «куранты» применялся лишь по отношению к переводным известиям, предложил использовать вместо него позднейший

35 тт термин «ведомости» . Не смотря на это, некоторые историки сохраняли осторожность и объективность в оценках курантов. Так, Л.В. Че- репнин в 1956 г писал, что «В Посольском приказе выписывались иностранные газеты, на основе которых составлялись так называемые «вестовые письма» или «куранты», попадавшие во дворец и боярские и дворянские дома»³⁶.

Начиная со второй половины 1950-х гг. куранты стали привлекать внимание лингвистов, увидевших в них уникальный материал по истории русского языка. Ведь куранты были одним из каналов проникновения в русский язык иностранной лексики. Анализируя этот источник, историки русского языка могли наблюдать процесс заимствования иностранной лексики во всей его сложности.

Работы историков 1940-х гг. оказали значительное влияние на оценку изучаемого памятника в трудах лингвистов. Большие объемы отложившихся в 155 фонде материалов, побуждали исследователей обращаться к наиболее ранним документам. Между тем, эти материалы имели наихудшую сохранность. Сформировавшиеся до учреждения регулярных почт комплексы курантов, были очень сложными по своему составу и существенно отличались от документов второй половины XVII в. Все эти факторы мешали исследователям адекватно оценить источник в целом. Куранты продолжали рассматривать как газету. А.Л. Сахаров сделал вывод, что «газета XVII в.» первоначально называлась «Вести». В 1970-е гг. сотрудниками Института русского языка АН СССР было начато продолжающееся до сегодняшнего дня многотомное издание под названием «Вести - Куранты». Его первые четыре тома (по 1650 г.) были проанализированы Е.И. Кобзаре- вой, которая указала на искусственный характер самого термина «Вести - Куранты». Она также отметила, что сразу после начала работ по изданию источника у публикаторов возникли трудности с отбором материалов. Эти трудности объяснялись тем, что в составе 155 фонда, особенно за период до учреждения регулярных почт, кроме переводов иностранных газет отложились письма иностранцев в Посольский приказ, их грамотки к своим соотечественникам, живущим в России, отписки, расспросные речи и др. Аналогичные документы находились и в других архивных фондах. Между тем, историографическая традиция распространяла термин «куранты» на все материалы 155 фонда. «Таким образом, - указывает Е.И. Кобзарева, - учет существующей литературы заставил авторов издания включить в него из различных фондов РГАДА помимо переводов иностранных газет ряд других документов. По сути дела, отказавшись от первоначальной задачи — систематической публикации ф. 155 РГАДА, - исследователи предприняли попытку собрать из разных фондов и осуществить издание всех документов с вестями о событиях в зарубежных странах».

Несмотря на перечисленные особенности, публикация имела большое значение не только для лингвистики, но и для изучения курантов в целом. Во-первых, материалы стали более доступными для отечественных исследователей. Во-вторых, издатели провели большую историографическую работу. Кроме того, им удалось выявить для отдельных русских переводов иностранные оригиналы. Был сделан ряд наблюдений, позволивших более четко представить механизм обработки информации курантов. В частности, отмечено наличие черновых переводов и их чистовых копий, в которых уточнялось содержание, вносились стилистические и орфографические правки³⁷.

Начиная с конца 1650-х гг. появилась серия работ, посвященных переводам иностранных газет и летучих листков в составе литературных сборников. Документы из цикла «легендарной переписки турецкого султана» исследовали М.Д. Каган и Д.К. Уо³⁸. К циклу «пророческих» текстов об Илье и Енохе обращались H.H. Покровский и A.C. Лавров³⁹. О курантах, попавших в архив торговых крестьян Шанги- ных писал Б.Н. Морозов⁴⁰. Наибольший интерес для нашей темы представляет диссертация Д.К. Уо, защищенная в 1972 г. Работа посвящена московским памфлетам XVII столетия на турецкую тему. Исследовать эту проблему оказалось невозможным без предварительного анализа курантов. Уо показал, что после смутного времени в Московское государство стали регулярно попадать европейские газеты и печатные вестовые листы. В Посольском приказе или (при Алексее Михайловиче) в приказе Тайных дел из этих материалов составляли компиляции. Куранты, изготовленные в двух или трех экземплярах, предназначались для царя и высшего круга членов государева двора. Со второй половины XVII в., особенно после учреждения почт (их работа рассматривается подробно), составление таких компиляций стало более регулярным. Из большого разнообразия известий для курантов отбирали лишь небольшой процент сообщений. Между доставкой курантов и их переводом проходило не более двух дней. Перевод был грубым, дословным, в свободной манере. Иногда переводчики добавляли свои комментарии. Д.К. Уо указывает, что статьи иностранных газет в курантах не подбирались по содержанию. Их порядок был случайным. Исследователь подробно рассматривает содержание курантов и отмечает, что московское правительство ценило куранты как средство пропаганды. Отдельные статьи курантов попадали в литературные сборники исторического содержания. В целом, автору удалось достаточно объективно и подробно рассмотреть русские куранты XVII в. Большое значение имеет выполненный Уо анализ терминологии курантов. Он установил, что в московском делопроизводстве термин «куранты» стал широко применяться только с 1660-х гг. XVII в. Он был заимствован из названий голландских газет и первоначально применялся только к ним. До этого времени обычно применялись термины «грамотка», «лист», «вестовое письмо» . К сожалению, работа Д.К. Уо долгое время не была востребована отечественными историками.

В 1970-80 гг. к курантам стали обращаться историки, над которыми уже не довлела опасность политических обвинений. Б.В. Сапунов охарактеризовал куранты как «служебные записки Посольского приказа правительству». Он определил сроки доставки в Москву иностранных газет (до 80 дней в середине века, до 65 - в 1660-е гг., 45-50 дней после 1672 г. ). Автор отметил, что куранты «сохранились плохо, но нет зачитанности», из чего сделал вывод: «С точки зрения Посольского приказа и московского правительства, «Вести-Куранты» имели определенный «срок годности», по истечении которого они теряли свое значение и не сберегались»⁴². Ни наблюдения автора за сроками доставки газет, ни наблюдения за их сохранностью нельзя назвать точными. Сроки доставки газет в некоторых случаях значительно отличались от указанных Сапуновым. Плохая же сохранность части курантов вызвана рядом указанных выше причин. Делать вывод о наличии для курантов «срока годности» на основании сохранности нельзя. Допущенные автором неточности можно объяснить недостаточным количеством обработанного материала.

Важное наблюдение сделал М.А. Алпатов⁴³. Он разграничил документы 155 фонда, отложившиеся в первой половине XVII в., и «Куранты» времен Ордина-Нащокина, отметив принципиальную разницу между этими материалами. Алпатов критиковал «провиденциализм» курантов и крайне низко оценил их информационный уровень. Последнее утверждение ошибочно. Требовать же от «газетчиков» XVII в. атеистического мировоззрения вряд ли правомерно.

А.П. Богданов отметил сходство формуляра «переводов курантов» и других, сделанных переводчиками Посольского приказа, переводов⁴⁴. Информация курантов о восстании Степана Разина была подробно рассмотрена в книге «Иностранные известия о восстании Степана Разина»⁴⁵.

В 1988 г. Е.И. Кобзарева защитила диссертацию «Известия о событиях в Западной Европе в документах Посольского приказа XVII века». Целью ее исследования было изучение организации сбора и обработки в Посольском приказе информации о западноевропейских событиях с 1613 по 1700 гг. Большая часть диссертации посвящена курантам. Е.И. Кобзарева изучила вопрос о месте курантов в архиве Посольского приказа. Она установила, что до середины XVII в. столбцы с курантами могли храниться среди столбцов и грамот тех государств, из которых присылались. В Тайном приказе с 1654 по 1676 гг. предпринимались попытки объединять в свитки разные документы с зарубежными известиями. В число этих документов входили и куранты. После ликвидации Приказа Тайных дел подобная практика прекратилась.

Е.И. Кобзарева отметила так же, что в 155 фонде, особенно за первую половину XVII в., отложились различные по своему характеру материалы. Некоторые переводы иностранных газет оказались в иных фондах. С середины XVII в., когда делопроизводство стало вестись по повытиям, переводы газет начали собирать вместе. Автор показала, что русские тексты курантов (переводов материалов иностранных газет и выписки из них) по своим функциям отличались и от европейских газет, (в том числе рукописных), и от первой русской печатной газеты. Газеты предназначались для распространения информации между широким кругом лиц, а «переводы курантов» обеспечивали оперативной информацией русское правительство. Е.И. Кобзарева считает, что называть их «газетой» или не называть - вопрос чисто терминологический⁴⁶.

В ее диссертации сделан ряд интересных наблюдений над тем, как в Посольском приказе работали с иностранными газетами. Отмечено, что, по крайней мере, в 1689 и 1702 гг. газеты находились в ведении одного подьячего. Отбор статей для перевода осуществлялся переводчиками Посольского приказа (А. Виниусом, Л. Тешкогор- ским).

Основываясь на сравнении дат присылки курантов, обозначенных в заглавии их переводов, и помет о зачтении на обороте первых листов, Е.И. Кобзарева сделала вывод о том, что на перевод и обработку курантов в среднем уходило три дня. Последний вывод требует уточнения. По нашим наблюдениям, перевод курантов и переписка «подносных» экземпляров обычно занимали 1 день. Определенный Е.И. Кобзаревой срок говорит о времени, проходившем между подготовкой курантов и знакомством с ними царя и бояр.

Сами переводы, как показала Е.И. Кобзарева, точно соответствовали оригиналам иностранных газет. Лишь иногда переводимые тексты сокращались. Когда в иностранной газете употреблялись местоимения первого лица, они сохранялись при переводе. Если в газете были ошибки или она содержала заведомо ложную, информацию о России, а также если разные газеты сообщали об одном и том же событии разноречивую информацию, известия вычеркивались или снабжались пометами на полях. Кроме того, на полях переводчики помещали комментарии к некоторым географическим названиям, мерам длины, веса, наименованиям валюты и другим иностранным тер- минам .

Для более подробного анализа автор привлекла немецкие газеты -41 номер за 1667-1668 гг. и 50 номеров за 1695 г. Применялась следующая методика их обработки: анализировались только те газеты, для которых обнаружились переводы или которые были размечены в Посольском приказе для переводов крестиками. В некоторых газетах отмечалась каждая первая корреспонденция. Это могло означать, что каждая из этих статей была отобрана для перевода или что газета целиком просмотрена и передана на хранение в архив. Данные с учетом этих корреспонденций Е.И. Кобзарева помещала в скобках. Такой подход она объясняет неполной сохранностью как иностранных оригиналов, так и их русских переводов. К сожалению, в работе Е.И. Коб- заревой нет информации о том, для какой части иностранных газет были найдены русские переводы. Переведенные корреспонденции делились на три группы - международные сообщения, известия о России и информация о событиях в других странах.

Е.И. Кобзаревой удалось выявить наличие устойчивого принципа отбора информации для переводов курантов и установить удельный вес переведенных сообщений - чуть менее 20% за 1667-1668 гг. и до 20% в 1695 г. Наибольший интерес для русского правительства представляли сообщения о международных событиях, а также о том, что писали о России за границей. Происходящее в отдельных странах занимало слушателей курантов в гораздо меньшей степени. Традиционно интересовались тем, что происходило в Польше, часто переводили известия о событиях в Турции, в конце века начали более или менее регулярно переводить сообщения о таких крупных государствах как Англия и Франция. Переводились и отдельные сообщения о событиях в других странах. В 1660-е гг. переводчики ориентировались на события в тех государствах, с которыми у России были традиционные связи. Они не стремились дать представления о международной обстановке в целом. Это не позволяло слушателям курантов оценивать внешнеполитические проблемы с учетом всех действующих на политической арене сил. Такая возможность была предоставлена переводчиками в 1690-е гг., когда «переводы курантов» стали отражать все более или менее значимые международные события⁴⁸.

В работе Е.И. Кобзаревой подробно рассмотрен вопрос, какое место куранты занимали в системе получаемой в Посольском приказе в XVII в. информации об Англии. Автору удалось установить, что до учреждения регулярной почты сведения о событиях в Англии попадали в Посольский приказ неравномерно. Поток информации в значительной мере зависел от того, как развивались русско-английские отношения. Газеты с сообщениями об Англии доставляли в Посольский приказ отрывочную информацию. Ситуация принципиально изменилась после учреждения регулярной почты. На этом этапе иностранные газеты стали для Посольского приказа основным источником информации о событиях в Англии.

Газеты содержали более подробную и точную информацию, чем сведения, поступавшие в Посольский приказ по каналам дипломатических сношений и в результате разведки. Однако дипломатическая информация, разведданные и немногочисленные письма иностранцев значительно дополняли информацию газет. На основе анализа роли курантов в системе поступавшей в Посольский приказ информации об Англии, Е.И. Кобзарева сделала вывод, что с учреждением почты в 1665 г. газеты превратились в «основной источник поступавший в приказ сведений о политических событиях»⁴⁹.

С последним выводом вряд ли можно согласиться полностью. Если среди известий об Англии куранты играли ведущую роль, то по мере приближения к границам России, их значимость в общем потоке информации должна была падать. О происходящем в соседних странах Посольский приказ знал намного больше, чем печаталось в газетах. Даже из Константинополя через православных греков поступали сведения, которые значительно превосходили по своей важности дан- ные газет .

В целом, работа Е.И. Кобзаревой стала принципиально новым этапом в изучении курантов. Она впервые достаточно полно охарактеризовала источник, а также определила место курантов в системе информации о политических событиях, поступавшей в Посольский приказ из Европы. К сожалению, материалы диссертации были опубликованы в очень усеченном виде. Кроме автореферата из печати вышла лишь одна статья - «Организация в России XVII в. сбора информации о западноевропейских событиях», где о курантах упоминается очень кратко⁵¹.

В 1990-х - 2000-х гг. значительное внимание курантам продол- жали уделять лингвисты . Некоторые лингвистические данные хорошо сопоставляются с историческими наблюдениями. Так В.И. Мозговой, анализируя употреблявшиеся в России XVI - XVII вв. топонимы, указал, что все варианты названия города Лондона ориентированы на английское произношение того времени (Лунден, Лунда и другие). Слово же «Лондон», близкого к английскому написанию (London), не встречается. В. Г. Демьянов отметил, что эти данные не совсем точны. Дело в том, что Мозговой использовал статейные списки, в которых наименование английской столицы должно было ориентироваться на английское произношение в силу особенностей источника. Кроме того В.И. Мозговой пользовался первыми тремя выпусками «Вестей - Курантов», в которых опубликованы документы до 1648 г. Слово «Лондон» же встречается только в более поздних курантах. В частности, в

1648-1650 гг. оно упоминается 11 раз .

По нашим наблюдениям, во второй половине 1670-х - начале 1680-х гг. слово «Лондон» в курантах преобладало над всеми другими вариантами названия столицы Англии. Эти данные хорошо соотносятся с наблюдениями Е. И. Кобзаревой над информацией об Англии, поступавшей в Посольский приказ. Если для первой половины XVII в. сведения об Англии поступали не регулярно и чаще в устной форме (обмен посольствами, расспросы иностранцев и т. д. ), то во второй половине XVII столетия, особенно после учреждения почты, значительная часть информации об Англии стала приходить в письменной форме через куранты. В немецком и голландском языке (в Москву в основном приходили газеты на этих языках) название «London» пишется так же, как и в английском (у них общая латинская основа). Оказывается, процесс развития системы доставки и обработки курантов отразился в языке. Ориентированные на устное произношение наименования столицы Англии были вытеснены в курантах его письменной формой. Таким образом, лингвистические и исторические данные подтверждают и дополняют друг друга.

В ходе работы над подготовкой рукописей курантов к филологической публикации В.Г. Демьянов получил некоторые новые данные источниковедческого характера. В вышедшем в 1996 г. пятом томе «Вестей-Курантов» (1651-1652, 1654-1656, 1658-1660 гг.), он отметил, что, судя по пометам на переводах курантов, А.Л. Ордин- Нащокин, сыгравший огромную роль в становлении русской почты, до ее учреждения сам присылал в Москву куранты из Юрьева Ливонского. Публикатор указал на наличие кириллической нумерации на полях отдельных курантов и определил ее назначение - по этим пометам ориентировались при склейке курантов в столбец. По заголовкам и пометам на курантах удалось установить, кто и откуда присылал их в Посольский приказ. В одном случае было определено время, которое прошло между выходом иностранной газеты из печати и ее переводом в Москве - не более трех недель⁵⁴, что значительно меньше тех сроков, которые определил для данного периода Б.В. Сапунов.

В.Г. Демьянову удалось восстановить порядок работы над одним из еще не опубликованных переводов курантов 1666 г. В это время уже функционировала русская почта на Ригу. Оказалось, что переводчик, выполнив перевод, затем подверг его правке и переписал вновь. В чистовике были расставлены знаки препинания. При переписывании листы черновика перекладывались так, что получили обратный порядок номеров в современной архивной нумерации⁵⁵. Это наблюдение очень интересно, поскольку в период правления Федора Алексеевича почерк чистовиков и черновиков курантов всегда разный. Это позволяет сделать вывод, что и в период после организации почты система обработки курантов постепенно менялась.

Большой интерес для изучения курантов представляют опубликованная в 2001 г. статья И. Майер и В. Пилгер (Ingrid Maier, Wouter Pilger) и вышедшая годом позже статья И. Майер о курантах 1648 и

1649 гг. В первой работе подробно анализируется текст, содержащий информацию о полномочиях испанских представителей на переговорах о мире с Голландскими штатами в Мюнстере 1648 г. Для этого документа обнаружен испанский оригинал, немецкий перевод и выполненный с немецкого перевода русский.

В разделе, посвященном общему анализу источника, отмечено, что рукописные переводы иностранных газет первоначально обозначались русским словом «вести» (так же, как и любые другие известия вплоть до донесений порубежных воевод). В переводах слово «куранты» первый раз появляется в третьем томе «Вестей — Курантов», где помещены документы 1645-1646, 1648 гг. В пятом томе - 1651-1652, 1654-1656, 1658-1660 гг. отмечено девять случаев употребления этого слова, а в еще не опубликованных переводах 1660-х гг. - более 150 случаев. Первоначально этот термин использовался только для голландских газет, в заглавиях которых встречалось слово «COURANTE». В русском языке данное слово первоначально употреблялось в смысле «иностранные (почти всегда немецкие или голландские) газеты». В 1650-х гг. этот термин стал употребляться для обозначения иностранных газет, их переводов и составленных из них компиляций. «Вести - Куранты» - современное слово, введенное публикаторами.

Интересно также сделанное авторами наблюдение над изменением формуляра заглавия переводов. До 1640-х гг. в заглавии указывалось имя того, кто доставил иностранные газеты, а с 1650-х, на первом месте появляется указание на язык (голландский, немецкий и т. д. ), с которого эти куранты переведены. Русские переводы делались в одном экземпляре, или кроме первого экземпляра изготовлялся отдельный «чистовой». По нашим наблюдениям, к курантам второй половины 1670-х - начала 1680-х гг. кроме черновика могло изготовляться два чистовых экземпляра, что говорит о происшедшем в последующие годы изменении в системе работы с иностранными газетами.

В статье И. Майер отмечено, что если до начала 1650-х гг., переводилась, как правило, вся газета, то с начала 1650-х информация для перевода стала отбираться. Обычно из иностранной газеты на русский язык переводилась одна - три статьи. Были сделаны и отдельные наблюдения над сроками работы переводчиков. Для одного случая отмечено, что перевод делался в течение одного дня. Подробный анализ исследованного текста 1648 г. позволил авторам утверждать, что русский перевод был выполнен на очень высоком профессиональном уровне и точно отражал оригинал.

Статья И. Майер о курантах 1649 г. посвящена переводам с иностранных газет, которые были выполнены в Стокгольме во время пребывания там русского посольства (5 июня - 30 октября 1649 г.). С 10 июня по 19 октября перевели не менее 20 газет. Переводы выполнялись с тех газет, которые приходили в Стокгольм по почте. Для части из них найден оригинал. Им была выходившая в Гамбурге «Wchentliche Zeitung». Качество переводов И. Майер считает вполне приемлемым. Кроме того, переводы делались и из других, пока не установленных источников. Для переводов отбирались сообщения о Нюрнбергской торговле (по существу это известия о торговле между германскими землями и Швецией), борьбе Венеции с Турцией и польских событиях, а также о пребывании русского посольства в Стокгольме. Из массы опубликованной в газете информации для переводов чаще всего отбирали новости о международных событиях. В наименьшей степени интересовались местными новостями из Германии и Италии. Газеты переводили в течение одного - двух дней после прибытия почты из Гамбурга в Стокгольм.

Историки (К.А. Аверьянов, А.В Беляков, А.П. Богданов, И.В. Галактионов. Н.М. Рогожин, Е.А. Савельева, Е.В. Чистякова, и другие) нередко упоминают куранты в своих работах или используют отдельные материалы 155 фонда РГАДА⁵⁷. К сожалению, иногда встречаются устаревшие оценки курантов. Например, Е.А. Савельева пишет: «Одним из важнейших переводческих занятий Виниуса на долгие годы становится перевод «вестовых писем» для царей и цариц и статей из иностранных газет и журналов для рукописной русской газеты «Куранты» . Применение термина «газета» в отношении документов 155 фонда РГАДА выглядит очень сомнительно, а приписывать так называемой «газете» название «Куранты» - безусловная ошибка.

Таким образом, можно констатировать, что почти два столетия куранты являются объектом внимания специалистов самого разного профиля. Материалы за первую половину XVII в. опубликованы. В XIX в. историков интересовал сам факт доставки в Москву в XVII в. иностранных газет и их зачтение царю и боярам. Это не вязалось со стереотипным образом отгородившегося от Европы царства, где бояре на заседаниях Думы дремлют, «уставя брады», в ожидании бодрящей дубины Петра I. Для исследований в незначительном количестве привлекался также фактический материал из курантов.

Сложность самого источника препятствовала его более глубокому историческому исследованию. Усилия историков XX в. были потрачены на то, чтобы установить, чем же на самом деле были куранты. Их адекватный анализ значительно задержала политическая борьба внутри русского общества. В начале XX в. либеральная интеллигенция стремилась «удревнить» русскую прессу, доказывая глубокую «укорененность» «четвертой власти» в России. Столь же негативным для изучения курантов стало стремление советского государства середины XX в. доказать, что оно во все века не отставало от своих западных соседей. Тем не менее, усилия разных специалистов позволили к настоящему времени адекватно охарактеризовать сам источник и его место в системе информационного обеспечения Посольского приказа XVII в., хотя в отдельных работах все еще присутствуют устаревшие оценки.

Достигнутые в изучении курантов успехи позволяют использовать их как полноценный самостоятельный исторический источник, который дает конкретные и объективные сведения о степени заинтересованности русского правительства в оперативной информации о европейских событиях.

1 Богданов А.П. В тени Великого Петра. М., 1998.

Ходырева Г.В. Взаимоотношение России и гетманов Украины с Турцией в 1666-1681 гг. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 2001., С.4.

Кобзарева Е.И. Известия о событиях в Западной Европе в документах Посольского приказа XVII века. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 1988. (далее-Известия...)

Демидова Н.Ф. Служилая бюрократия в России XVII в. и ее роль в формировании абсолютизма. М., 1987. С. 190.

Богданов А. П. В тени Великого Петра. М., 1998. С. 109-111.

Там же. С.111-170.

Российский государственный архив древних актов: Путеводитель: В 4 т. / Составитель Ю.М. Эскин. М., 1999. Т. 4. С.32 (далее - Путеводитель).

РГАДА. Ф. 155. On. 1; РГАДА. Ф. 155. On. 1. 1678 г. Д. 4. Обертка.

Путеводитель. С. 32; Кобзарева Е.И. Известия ... С. 17-19.

РГАДА. Ф. 155. On. 1. 1676 г. Д. 8. Л. 111, 152.

Клейн В.К. Угличское следственное дело о смерти царевича Димитрия. Ч. I. Дипломатическое исследование подлинника. М., 1913; Богданов А.П. Основы филиграноведения: история, теория, практика. М., 1999. Ч. 3.

РГАДА. Ф. 155. On. 1. 1678 г. Д. 4. Л. 1-136,220-228, 236-280

РГАДА. Ф. 155. On. 1. 1679 г. Д. 5. Л. 17,92, 113, 160,205,255. 1680 г. Д. 4. Л. 134.

РГАДА. Ф. 155. On. 1. 1682 г. Д. 5. Л. 291 об

РГАДА. Ф. 155. On. 1. 1681 г. Д. 5. Л. 49.

РГАДА. Ф. 125. Оп. 2. №129, №368, №369.

Козловский И.П. Первые почты и первые почтмейстеры в Московском государстве. Варшава, 1913. Т. 2.

Дворцовые разряды. СПб., 1855. T. IV.

Таннер Б. Описание путешествия польскаго посольства в Москву в 1678 г. М., 1891.

АИ. T. V.

ПСЗ-1. СПб., 1830. Т. И.

Древняя российская вивлиофика. Ч. XI. С.229-231 ; Тромонин К. Царь Федор Алексеевич. М., 1836; Снегирев И.М. Архангельский собор в московском Кремле. М., 1865. С.28-31; и др.

Аввакум Книга толкований // Памятники литературы Древней Руси XVII век. Книга вторая. М., 1989. С.428

Авраамий Вопрос - ответ старца Авраамия Там же. С.508-523.

Откровение Иоанна Богослова. 11: 2-8; Евангелие Никодима / Мильков В.В. Древнерусские апокрифы. СПб., 1999. С.827;Откровение Мефодия Патар- ского. Там же. С.702.

Кобзарева Е.И. Известия... С.72-92.

Булгаков А.Я. Ответ на библиографический вопрос // Московский Телеграф. 1827. №13; Он же. О первых русских ведомостях и об иностранных повременных изданиях, которые выписываемы были в России с 1631 года // Московский Телеграф. 1828. №13.

Шлосберг А.Н. Начало периодической печати в России // Журнал Министерства народного просвещения. 1911. Сентябрь. С.63-71.

Буслаев Ф.И. Забелин И.Е. Историческая хрестоматия церковно-славянского и древнерусского языков. М., 1861. Стб. 1143-1146; Летопись занятий археографической комиссии за 1865-1866 гг. СПб., 1868. Вып. 4. Раздел II. С. 5659; Забелин Е.И. Куранты или вестовые письма 1655 и 1665 годов // ЧОИДР. 1880. Кн. II. С.37-46.

Вести-Куранты. 1600-1639 гг. / Издание подготовили Тарабасова Н.И., Демьянов В.Г., Сумкина А.И. Под ред. Коткова С.И. М., 1972. С.11,12.

Балицкий Г.В. Зарождение периодической печати в России. СПб., 1908. С.5- 7; Кобзарева Е.И. Известия... С.75-76.

Шлосберг А.Н. Начало периодической печати в России. С.63-135.

Козловский И.П. Первые почты ... Т. 1. С. 231, 232, 359, 373 и др.; Т. 2. С.56 -58, 78 и др.

Соболевский А.И. Переводная литература Московской Руси Х1У-ХУН веков. СПб., 1903. С.240-250.

Кобзарева Е.И. Известия...С.80-82.

Черепнин Л.В. Русская Палеография. М., 1956. С. 285.

Кобзарева Е.И. Известия... С. 83-90; Вести-Куранты. 1600-1639 гг.; Вести- Куранты. 1642-1644 гг. / Издание подготовили Тарабасова Н.И., Демьянов В.Г., Сумкина А.И. Под ред. Коткова С.И. М., 1976; Вести-Куранты. 16451646, 1648 гг. / Издание подготовили Тарабасова Н.И., Демьянов В.Г., Под ред. Коткова С.И. М., 1980; Вести-Куранты. 1648-1650 гг. / Издание подготовили Демьянов В.Г., Бахтурина Р.В. Под ред. Коткова С.И. М., 1983.

Каган МД. Легендарный цикл грамот турецкого султана к европейским государям - публицистическое произведение второй половины XVII в // ТОДРЛ М.-Л., 1958. Т. 15. С.225-250; Каган МД. Русская версия 70-х гг. XVII в. переписки запорожских казаков с турецким султаном // ТОДРЛ М.- Л., 1958. Т.Н. С.309-315; Каган МД. Легендарная переписка турецкого султана с цесарем Леопольдом // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. З (XVII в.), Часть 2. СПб., 1993. С.221-223; Каган М.Д. Легендарная переписка турецкого султана с Чигиринскими казаками // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. З (XVII в.), Часть 2. СПб., 1993. С.224- 225; Каган М.Д. Легендарное послание турецкого султана немецким владетелям и всем христианам // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. З (XVII в.), Часть 2. СПб., 1993. С.227-228; Каган М.Д. Легендарное послание турецкого султана польскому королю // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. З (XVII в.), Часть 2. СПб., 1993. С.228-231; Waugh D.C. Seventeen-Century Muscovite Pamphlets with Turkish Themes: Toward a Study of Muscovite Literary Culture in its European Setting. Harvard University, Cambridge, Massachusetts, March, 1972; Waugh D.C. The Great Turkes Defiance: On the History of the Apocryphal Correspondence of Ottoman Sultan in its Muscovite and Russian Variants/ Columbus, Ohio, 1978.

Покровский H.H. Народная эсхатологическая газета 1731 г // Исследования по древней и новой литературе. Л. 1987. С.290 - 296; Лавров А.С. Колдовство и Религия в России 1700 - 1740 гг. М.2000. С.250-252.

Морозов Б.Н. Архив торговых крестьян Шангиных // Советские архивы. 1980. №2. С.57-61. Waugh D.C. Seventeen-Century Muscovite Pamphlets... C.36-76, 447^51.

Сапунов Б.В. Из истории международных культурных связей Руси в XVII в. (Вести-Куранты) // Культурное наследие Древней Руси. М., 1976. С.200-205.

Алпатов М. А. Русская историческая мысль и Западная Европа XVII - первая четверть XVIII в. М., 1976. С.237-238.

Богданов А.П. «Истинное и верное сказание о крымском походе 1687 г. » — памятник публицистики Посольского приказа // Проблемы изучения нарративных источников по истории русского средневековья. М., 1982. С.58.

Иностранные известия о восстании Степана Разина. Материалы и исследования. / Под ред. Манькова А.Г. Л. 1975.

Кобзарева Е.И. Известия... С.92-99.

Кобзарева Е.И. Известия... С.105-112.

Кобзарева Е.И. Известия... С.99-104, 112-142.

Кобзарева Е.И. Известия... С. 142-201.

Ченцова В.Г. «Вестовые письма» Кондрата Юрьева из Красного в документах Посольского приказа (40 - 50-е гг. XVII в. ) // Российская дипломатия: история и современность. М., 2001. С. 127-137.

Кобзарева Е.И. Известия о событиях в Западной Европе в документах Посольского приказа XVII века. Автореф. дисс. ... к.и.н. М., 1988; Кобзарева Е. И. Организация в России XVII в. сбора информации о западноевропейских событиях // Вестник Московского университета. Серия 8. История. 1988. №3. С.13-21.

Вести-Куранты. 1651-1652, 1654-1656, 1658-1660 гг. / Издание подготовил Демьянов В. Г. Под ред. Вомперского В.П. М., 1996; Демьянов В.Г. Вести- Куранты // Лингвистическое источниковедение и история русского языка. М., 2000. С.213-233; Демьянов В.Г. Иноязычная лексика в истории русского языка XI-XVII веков. Проблемы морфологической адаптации. М., 2001; Корнилаева И.А. Акцентуированные Вести-Куранты (к проблеме издания) // Лингвистическое источниковедение и история русского языка. М., 2000. С.291-297; Старых Л.В. Система склонения имен в первой русской рукописной газете «Вести-Куранты» за 1600-1650 гг. Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. М., 1998.

Демьянов В.Г. Иноязычная лексика в истории русского языка XI-XVII веков. Проблемы морфологической адаптации. М., 2001. С.148.

Вести-Куранты. 1651-1652, 1654-1656,1658-1660 гг. С.6-9.

Демьянов В.Г. Вести-Куранты. С.220-230.

Ingrid Maier, Wouter Pilger, Second-hand translation for tsar Aleksej Mixalovic - a glimpse into the "newspaper workshop" at Posol'skij prikaz (1648) // Russion Linguistics, 25. 2001. P. 209-242; Ingrid Maier, Newspaper Translation in Seventeenth-Century Muscovy. About the Sources, Topics and Kuranty "Made in Stockholm" (1649) // Explorare necesse est. Hyllningsskr till Barboro Nilsson. Acta Universitatis Stockholmiensis. Stockholm Slavic studies, 28. Stockholm, 2002. P.181-190.

Аверьянов К.А. Русская дипломатия и контрразведка в XVII в // Российская дипломатия: история и современность. М., 2001. С. 118-119; Беляков А.В. Служащие Посольского приказа второй трети XVII века. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 2601. С. 118-119; Богданов А.П. От летописания к исследованию. М., 1995. С.97, 168; Он же. Московская публицистика последней четверти XVII века. М., 2001. С. 190; Рогожин Н.М. Посольский приказ и его роль в проведении внешней политики России // История внешней политики России. Конец XV-XVII век (от свержения ордынского ига до Северной войны). М., 1999. С.399; Савельева Е.А. Андрей Андреевич Виниус. Его библиотека и альбом // Россия - Голландия. Книжные связи XV-XX веков. СПб., 2000. С. 108; Чистякова Е.В.,

Галактионов И.В. Афанасий Лаврентьевич Ордин-Нащокин // «Око всей великой России». М., 1989. С. 140. 58 Савельева Е. А. Андрей Андреевич Виниус. С. 108.

Происхождение источника: доставка, обработка и хранениекурантов при царе Федоре

Принципиальные изменения в системе доставки и обработки иностранных газет произошли после учреждения в 1665 г. первой русской регулярной почты. Это заставляет кратко остановиться на тех особенностях работы русских почтовых линий, которые важны для понимания исследуемого источника.

К моменту создания регулярной почты в России уже много веков существовала эффективная система доставки информации - ямская гоньба. Вероятно, она начала складываться еще во времена Золотой Орды, а в шестидесятые - девяностые годы XV в. превратилась в общегосударственную систему. Окончательное завершение ямская служба получила после создания Ямского приказа в царствование Ивана Грозного . Что же заставило российское правительство в середине XVII столетия позаимствовать почту у европейцев? Дело в том, что ямская гоньба могла быстро и в любое время суток доставить одну (или несколько) важных депеш по конкретному адресу. Европейская же почта ходила регулярно, к ее отправке можно было собрать большое количество корреспонденций и переслать каждую из них в любую точку вдоль почтовой линии. Условно говоря, доставляемые гонцами письма были штучными изделиями, а западная почта занималась массовым производством. Европейский опыт понадобился тогда, когда потребности российского внешнеполитического ведомства заставили поднять информационный обмен на новый уровень. Существующие европейские почтовые трассы Россия продолжила по своей территории.

Европейская почтовая система складывалась с начала XVI в. В 1504 году Франц фон Таксис принял на себя обязанность доставлять корреспонденцию между императорским, испанским и французским дворами. Так было положено начало почтовой династии Таксисов. Их услугами могли пользоваться не только правительства, но и частные лица. Позднее в разных государствах появлялись собственные почты. Постепенно связанные друг с другом почтовые линии покрыли почти всю Европу. В первой половине XVII в. у западных границ России окончательно сложились Польские, Бранденбургские (Прусские) и Шведские почты2.

Толчком к созданию русской регулярной почты стали неудачи в войне с Польшей за Украину. Воспользовавшись первыми успехами русско-украинских войск, Швеция тоже выступила против Польши и нанесла ей сильный удар. Шведская армия захватила Варшаву, а Россия, боясь усиления Швеции, объявила ей войну. Недостаточно четкое представление о политической ситуации в Европе помешало дипломатам Посольского приказа правильно оценить международную обстановку и своевременно найти союзников. В результате русское государство в одиночку вело тяжелую борьбу на два фронта .

Вскоре после подписания мира со Швецией, еще до окончания войны с Польшей, русское правительство предприняло попытку качественно улучшить систему сбора внешнеполитической информации. Первым проявил инициативу приказ Тайных дел. 18 мая 1665 г. приказ заключил с голландцем Яном Ван Свиденом договор, по которому последний обязывался «привозить вестовые письма всякие Цесарской, Шпанской, Францужской, Польской, Свейской, Дацкой, Аглинской, Италианской, Галанской и Недерлянской земель из стольных городов по две недели, из Турского, из Кизилбашского царств и из Индеи по времени»4. Первая почтовая линия соединила Москву с Ригой, а через нее с Бранденбургскими почтами и далее со всей Европой.

Из государственной казны была выделена огромная по тем временам сумма в тысячу двести рублей. Эти деньги предназначались на оплату зарубежных информаторов и найм людей для перевозки корреспонденции. Почта Ван Свидена возила также частные письма. Вся плата за их доставку оставалась в распоряжении Ван Свидена5. Фактически, эта почта была частным коммерческим предприятием, которое работало по договору с правительством и пользовалось его покровительством. Все это очень напоминало почту Таксисов.

В таком виде русская почта просуществовала чуть больше двух лет. За ее реформирование выступил глава Посольского приказа «Царственных и государственных посольских дел оберегатель» Афанасий Лаврентьевич Ордин-Нащокин. Главную роль здесь сыграла не ведомственная конкуренция, а широкое мышление выдающегося государственного деятеля. Он предложил создать вторую - польскую почтовую линию до Вильно. Пункт об организации почтовой связи был включен в Андрусовский договор с Речью Посполитой 1667 г. В этом документе отразились взгляды Ордина-Нащокина на задачи почты. Она должна была служить сношениям между московским и польским правительствами по турецким и украинским делам, а также развитию торговли6. Сбор внешнеполитической информации по понятным причинам остался за рамками текста договора. В инструкции иностранцу на русской службе Леонтию Марселису, которому Ордин- Нащокин планировал поручить почту, на первом месте среди ее задач стояло: «держать ... почту, что во всех государствах во всякое время делается, вестьми так печатными, как и письменными» . Таким образом, мы видим, что доставка «печатных вестей», по мнению Нащокина, была важнейшей задачей регулярной почты. Назначение почтмейстером Леонтия Петровича Марселиса не было случайностью. Еще в середине сороковых гг. Ордин-Нащокин получал от его отца Петра Марселиса информацию о европейских событиях8.

По предложению Нащокина существенно изменилась система организации и финансирования всего предприятия. Теперь почтмейстеру денег не выплачивалось вообще. Через него только время от времени передавались подарки «тем, кто вести учнет посылать». Для перевозки почты по территории России предлагалось использовать государственную ямскую службу. На почтовых станах от Москвы до Риги и Вильно среди ямщиков полагалось выбрать почтарей. Их приводили к присяге и вручали особую форму. Таким образом, государство все больше брало на себя ответственность за сохранность и своевременную доставку корреспонденции.

В 1668 г. после тяжбы с Ван Свиденом Леонтий Марселис получил обе почтовые линии. В руках семьи Марселисов они оставались до 1675 г., когда почтмейстером стал дьяк Андрей Андреевич Виниус. При Марселисах почта уже не была чисто капиталистическим предприятием, как в предыдущие годы. Высококвалифицированный труд осуществлялся вольнонаемным почтмейстером и его коллегами за границей, а перевозка почты - феодально-зависимыми, прикрепленными к своим ямам ямщиками. В первом случае трудовым стимулом были только деньги, а во втором - к зараборкам ямщиков добавлялось нещадное битье батогами, кнутом, в петровское же время даже пытки. Клиентами почты являлись, с одной стороны, торговавшие в России иностранные купцы, а с другой - феодальное государство. Интересно сравнить почты с другим предприятием Марселисов - железоделательными заводами9. Сложные работы на них выполняли вольнонаемные мастера, по большей части иностранцы, а вспомогательные - приписные крестьяне. Продукция также шла частью в казну по фиксированным ценам, а частью на рынок.

Новости о военно-политической ситуации в Европе

В данной главе мы попытаемся проследить по курантам за развитием политической ситуации в Европе в царствование Федора Алексеевича, так, как наблюдали за ней в Посольском приказе. Это удобнее всего сделать, разбив информацию по годам. Кроме того, мы упростим структуру информации источника. Дело в том, что при переводе иностранных газет сотрудники Посольского приказа приводили одни и те же новости несколько раз, по разным корреспонденциям. Это происходило потому, что в Москве прекрасно понимали - в газеты могут попадать непроверенные слухи или просто намеренная дезинформация. В приказе справедливо полагали, что чем больше использовано источников информации об одном и том же событии, тем больше шансов, что сведения соответствуют действительности.

Есть и еще одна причина дублирования информации. Некоторые политические события были сильно растянуты во времени. Осада какого-нибудь города могла длиться месяцами. Если ее результаты были важны для русского правительства, то переводчики из каждого нового комплекта иностранных газет отбирали сообщение о том, что осада все идет. Мы же вполне можем ограничиться сведениями о начале, важных этапах и конце данной военной операции. То же можно сказать о польских сеймах. В то время, когда русское правительство было кровно заинтересовано в результате сейма, из Польши раз за разом могли приходить «новости» о том, что сейм идет и на нем не могут достичь согласия. Такая часто повторяющаяся информация излишня для восстановления общей картины развития ситуации в Европе.

Напомним, что в заглавиях статей всегда указывали источник поступления информации и время ее отправки. Членам русского правительства эти сведения были нужны, чтобы определить степень «свежести» и надежности данных. Для нашей темы, в большинстве случаев, эти сведения значения не имеют. Гораздо важнее знать, когда каждую конкретную новость узнавали в Москве. Именно под этой датой сведения иностранных газет помещаются в данном разделе работы.

Чтобы упростить и систематизировать сведения источника, из всех приходящих новостей для каждого года нами выделены вопросы, которые в наибольшей мере интересовали русское правительство в данное время. Новости по каждому из этих вопросов выделялись автором в каждом комплекте переведенных в приказе иностранных газет, затем известия по выделенным темам располагались в той последовательности, в которой они приходили в приказ. Если новости на одну и ту же тему содержались в нескольких статьях, то вся эта информация объединялась вместе.

Проверить правильность выделения нами приоритетных для России вопросов европейской политики позволяют письма иностранных почтмейстеров к московскому почтмейстеру Виниусу. Большая часть этих писем имеет характер ответов на вопросы о политических событиях в Европе, присланных из Москвы. Письмо виленского почтмейстера Рейнольда Бисинга, пришедшее в Москву 2 февраля 1679 г., прямо начинается словами: «Писал ты ко мне и спрашиваешь...»1. Поскольку иностранные почтмейстеры в любом случае писали в Москву, ориентируясь на нужды русского правительства, то затронутые в этих посланиях международные проблемы можно считать приоритетными для России.

Разумеется, часть переведенной информации не укладывается в выделенные рубрики. Не вошедшие в них сведения проанализированы отдельно. Известия, связанные с Россией, новости об эпидемиях, стихийных бедствиях, чудесах и статьи на некоторые другие темы рассмотрены в главе 3. Итак, приступим к газетной летописи событий, пытаясь разобраться, что в ней видели слушатели курантов.

На примере польских известий мы видим, что развитием польско- турецких отношений интересовались не только в Москве. Усилия французской дипломатии были направлены на установление скорейшего мира на польско-турецких границах, а Священная Римская империя добивалась продолжения войны. Все это легко объяснить ситуацией в Центральной и Западной Европе. Там шла война между Францией и Швецией, с одной стороны, и Империей, Испанией, Голландией, Данией, Бранденбургом, а позднее Англией,- с другой. Французские дипломаты мечтали, чтобы освободившая руки Османская империя обрушила мощь своих войск на Вену, а Польша выступила бы в союзе с ними и Швецией. В Вене делали все возможное, чтобы отвлечь силы турок от своих границ на восток. Лишь послы Папы римского прикладывали усилия к установлению мира среди христианских держав. Освободившиеся войска должны были быть брошены против Турции.

События на Западе и севере Европы развивались по различным сценариям. Поэтому мы рассмотрим события вокруг Франции и Швеции отдельно, хотя некоторые из сообщений (например, о переговорах в Нимвегене) можно было бы включить в любую из двух групп. В начале осени катастрофические неудачи шведов давали московскому правительству повод для сдержанного оптимизма. Шведы потеряли свои земли в Бремене, Мекленбурге. Бои шли в шведской Западной

Померании и на юге самой Швеции (области Сконе, Блекинге, Хал- ланд, Смоланд). Русские послы на посольском съезде требовали у шведов Карелию и Ижору. Русская армия подошла к шведской границе. Хотя в реальность войны между Россией и Швецией мало кто верил, шведам пришлось держать в восточной Прибалтике войска, которые были так необходимы в северной Германии.

Отзывы о России, сведения о природных явлениях, чудесах, описания церемоний, семейных дел правителей и смены должностных лиц

Некоторые из включенных в куранты статей не имели непосредственного отношения к развитию политической ситуации в Европе. Они отражали интерес членов правительства к самым разным областям европейской жизни. Сообщения о России не были для московского правительства «новостями» в прямом значении этого слова. Эти корреспонденции позволяли следить за собственным престижем в глазах европейцев, своевременно реагировать на ложную информацию о Московском государстве, наблюдать за тем, как проходили визиты русских посольств в европейских странах.

Вся информация по «русской» тематике разделена нами на два блока. В первый входят сообщения, которые приходили до конца мая 1681 г. - времени начала распространения по Европе вестей о заключении русско-турецкого Бахчисарайского мира (шертная грамота крымского хана Мурат Гирея о перемирии с Россией на 20 лет была дана 3 января 1681 г., а «именной» указ о мире с крымским ханом и турецким султаном был объявлен с Постельного крыльца кремлевского дворца 3 мая 1681 г.1). Куранты июня - августа 1681 г. в данном разделе не использованы из-за их недостаточной сохранности. Во второй блок входят сообщения осени 1681 - весны 1682 г. Информация этих двух блоков различается наличием или отсутствием «военных» известий, объемом и характером сообщений о внутренних делах русского государства.

Содержание новостей «российской тематики» двух выделенных периодов заставляют по-разному анализировать входящие в них известия. При анализе информации первого блока основное внимание уделялось вопросу о том, откуда приходили новости на «русские», в основном военные, темы: источник сообщения в значительной мере определял его направленность. Рассматривая сообщения осени 1681- весны 1682 г. автор обращает основное внимание на тематику сообщений. Это позволяет выяснить, что же из российской действительности интересовало европейцев в мирное время. Кроме того часть информации пришлось бы насильственно «расчленять» для описания по странам. Например «новости» о посольстве П.И. Потемкина в соответствии с его передвижением приходили из разных стран.

Мы рассмотрим статьи, сообщавшие о происходящем в самой России, и известия, которые имели непосредственную связь с внешней активностью нашего государства. Это обмен посольствами, новости о результатах столкновения русской армии с противником, о сборе войск для нападения на Россию, антироссийская агитация и т.д. Здесь же будут рассмотрены известия о событиях на Украине. Они имели к России самое непосредственное отношение: на левом берегу Днепра жили российские подданные, на правом царская армия вела тяжелую войну с турками и крымскими татарами.

С августа 1676 г. (времени появления первой информации о русско-шведских переговорах на посольских съездах в Лифляндии) до мая 1681г. в курантах отмечено 221 сообщение о России. Если предположить, что в утраченных курантах процент статей о России был таким же, как в сохранившихся, получится, что в рассматриваемый период о Московском государстве в среднем писали чаще одного раза в неделю.

Хронологически сообщения распределяются неравномерно. Поток связанных с Россией корреспонденций, как правило, нарастал волнообразно, по мере обострения политической ситуации. Занятие русскими войсками в конце сентября 1676 г. военно-политического центра Правобережной Украины Чигирина отозвалось в европейских газетах тремя сообщениями, датированными октябрем - ноябрем . Только с марта 1677 г. в прессе появляются первые публикации о подготовке России и Турции к решающим битвам. Объем сообщений о боевых действиях 1677 года достиг своего пика (9 штук) в октябре, когда максимально широко разлетелась весть об августовской победе русских войск на Правом берегу Днепра. В ноябре наметился спад ин- тереса к событиям на Украине . К сожалению, этот интерес не удалось проследить полностью из-за отсутствия переводов с января по начала сентября 1678 г.

Наибольшей остроты война достигла летом 1678 г. Сохранившиеся сообщения западной печати (переведенные уже в сентябре) начинаются с августа месяца. В это время европейские газеты писали об осаде и взятии турками Чигирина (июль - август 1678 г.). Бросается в глаза большая, по сравнению с предыдущим годом, оперативность доставки информации в европейские газеты. Вырос и ее объем. В августе отмечено двадцать сообщений - более чем в два раза больше, чем публикаций октября 1677 г. Тексты увеличились в объеме за счет массы подробностей, появились даже сведения непосредственно из турецкого лагеря под Чигирином. Газеты удостаивали такого внимания только крупные европейские войны, к которым в данном случае была отнесена схватка на Правобережье Днепра.

После первых известий о поражении России интерес к событиям в междуречье Днепра и Днестра начинает спадать. В сентябре корреспонденции было всего девять4, а в декабре и январе - ни одной. С этого момента до подписания мира с Турцией количество сообщений о России невелико, периодически они вообще отсутствуют. Русские политические новости в курантах появляются только в марте — апреле 1679 г. (время активизации боевых действий Москвы против татар и казаков Юрия Хмельницкого - тринадцать публикаций) и марте - мае 1681г. (переговоры России с Польшей и заключение русско-турецкого мира - шестнадцать корреспонденций)5.

Военная демонстрация русских войск на шведской границе летом 1676 г., также привлекла внимание европейских газет. Она была проведена по союзному соглашению 1675 г. с Империей6 О том же московское правительство просил шведский посол К. Кленк7. Наиболее раннее в сохранившихся курантах сообщение об этих событиях относится к августу. В сентябре и октябре в куранты включено по шесть корреспонденций о ходе переговоров. В ноябре европейские газеты опубликовали два последних сообщения на эту тему. В них писалось, что шведы, узнав о мире между поляками и турками, прервали переговоры8.

Пристальное внимание куранты уделяли посольским делам. В марте — мае 1677 г. поступило четыре сообщения из Варшавы о направлении посольств в Москву и Константинополь, а в апреле - июне 1679 г. - пять корреспонденций из Вены о прибытии великого посольства из России. Переговоры с Россией использовались этими государствами как средство давления на Турцию и воздействия на иные державы, поэтому польское и турецкое правительства старались по возможности широко оповестить о них соседей.

Большой интерес вызывает вопрос о том, с какой скоростью распространялась по Европе информация о России. Это можно представить, проанализировав поступавшие в наибольшем количестве тексты с известиями о победе россиян над турками в 1677 г. и оставлении Чигирина в 1678 г.

29 августа 1677 г. по старому стилю (8 сентября по новому)9 турецкая армия отошла из-под Чигирина, а уже 12 сентября в Белую Церковь приехал сотник с листом, рассказывающим о победе русских. Сообщение из Вены об этом событии датировано 17 октября, из Гданьска 19 октября, из Амстердама 25 октября. Таким образом, информация начала распространяться на четвертый день и через сорок семь суток облетела всю Европу.

Новость о взятии Чигирина турками в 1678 г. (11 августа по старому стилю)10 распространялась следующим образом: первое сообщение об этом событии из Белой Церкви помечено 17 августа [вероятно, сообщение дано по старому стилю - Авт.], второе - 1 сентября. Из Корсуни об этом писали 29 августа, из Кракова 13 сентября, из Венеции 16 сентября, из Вены 20 сентября. Таким образом, наиболее позднее сообщение (из Вены) появилось спустя 30 дней после события, хотя разные газеты могли еще долго перепечатывать его с прежней датой. Если сравнивать венские сообщения 1677 и 1678 гг., получается, что во втором случае известия из Чигирина пришли на девять дней раньше. Это еще раз подтверждает, что в 1678 г. европейские газеты гораздо внимательнее следили за событиями под Чигирином, чем в предыдущем.

Похожие диссертации на Куранты времени правления Федора Алексеевича : К проблеме заинтересованности Московского правительства в оперативной информации о европейских событиях 1670-1680-х гг.

Города российской провинции в условиях Первой мировой войныГавриков Федор Алексеевич

Государственная политика по отношению к эвакуированному населению в годы Великой Отечественной войны (На материалах Кировской области и Удмуртской АССР) Киселев Федор Алексеевич

Ногайцы Северо-Западного Кавказа во внешней политике России во второй половине XVIII - 20-х годов XIX в.Лобжанидзе Федор Алексеевич

Военный мир Русской Америки в 1920-1970-е гг.: институционализация и деятельностьФедоров Александр Алексеевич

Народное образование в 70-80-е годы: история и проблемы развития сельской общеобразовательной школыРадченко, Александр Алексеевич

Эволюция научных взглядов А. С. Лаппо-Данилевского и актуальные проблемы отечественной истории XVII - XVIII вв.Трапш Николай Алексеевич

Основные проблемы военной истории Русского государства конца XV - первой половины XVII вв.Волков Владимир Алексеевич

Исторический опыт и проблемы оборонно-промышленного комплекса в государственной политике России (1991-2003 гг.) Барабанов Валерий Алексеевич

Исторический опыт и проблемы оборонно-промышленного комплекса в государственной политике России : 1991-2003 гг.Барабанов Валерий Алексеевич (1954-)

Проблемы Вооруженных Сил в периодической печати в период становления российского общества : 1992-1999 гг.Глушаченков Алексей Алексеевич