Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Численность и состав приенисеиского купечества 40
1.1. Основные тенденции развития приенисеиских городов в последней четверти XVIII - первой половине XIX в 40
1.2. Динамика численности приенисеиского купечества 58
1.3. Преемственность купеческих капиталов 78
1.4. Социальное источники пополнения приенисеиского купечества 90
1.5. Региональное происхождение купцов 104
1.6. Этнический состав приенисеиского купечества 112
Глава 2. Коммерческая и хозяйственная деятельность купечества приенисеиских городов 127
2.1. Торговля приенисеиских купцов 127
2.2. Кредитно-финансовая деятельность купцов 152
2.3. Добывающая и обрабатывающая промышленность 157
2Л. Золотопромышленность 173
2.5. Другие сферы приложения капиталов 179
Глава 3. Культура и менталитет приенисеиского купечества 192
3.1. Материальные условия жизни приенисеиских купцов 192
3.2. Структура и состав купеческих семей 204
3.3. Культурно-образовательный уровень приенисеиского купечества 219
3.4. Участие купцов в органах городского самоуправления 235
3.5. Общественное попечение и благотворительность 253
3.6. Особенности менталитета приенисеиского купечества 262
Заключение 275
Список использованных источников 280
Список использованной литературы 286
Приложение 299
- Основные тенденции развития приенисеиских городов в последней четверти XVIII - первой половине XIX в
- Региональное происхождение купцов
- Материальные условия жизни приенисеиских купцов
- Особенности менталитета приенисеиского купечества
Основные тенденции развития приенисеиских городов в последней четверти XVIII - первой половине XIX в
По-разному проходило развитие социально-экономических центров в дореформенной России. Если в отношении городов европейской части страны можно констатировать, что большинство из них к середине XIX в. в общих чертах завершило переход от аграрных к промышленным центрам 68, то совсем по-другому обстояло дело в Сибири, где промышленность была развита весьма слабо. Основываясь на различных статистических материалах, кратко рассмотрим некоторые аспекты социально-экономической эволюции шести приенисейских городов (Красноярска, Енисейска, Ачинска, Минусинска, Канска, Туруханска) в период с 1775 по 1863 г.
В течение 90 лет развитие этих населенных пунктов шло неравномерно: некоторые из них постепенно росли (Красноярск, Ачинск), другие, напротив, приходили в упадок и запустение (Енисейск, Туруханск), третьи, впервые получив статус городов только в XIX в., в годы золотой лихорадки интенсивно пошли вверх (Канск, Минусинск).
В целом за практически столетний период (с 1760-х по начало 1860-х гг.) население всех приенисейских городов возросло примерно в 3 раза (с 5846 чел. (без Ачинска и Минусинска) до 22 457 чел.). Больше всего число жителей увеличилось в Красноярске - 7,1 раза. Население Енисейска выросло в 1,3, про Ачинск, Канск и Минусинск трудно сказать что-либо определенное, поскольку неизвестно точно число проживавших в них людей в последней четверти XVIII в. Бесспорно, однако, что их население росло. Только в Туруханске происходил обратный процесс: вместо роста сокращение численности проживавших в нем людей. По сравнению с 1784 г. к 1863 г. население Туруханска уменьшилось в 3,0 раза (табл. 1).
На наш взгляд, можно выделить несколько определяющих моментов, оказавших решающее влияние на состояние приенисейских городов в течение рассматриваемого периода: 1) проведение новых транспортных путей, 2) истощение одних природных ресурсов и открытие других, 3) стихийные бедствия, 4) административные преобразования.
Прежде всего, огромное значение для развития приенисейского края имело наличие в нем мощной водной артерии - Енисея, служившего прекрасным естественным путем сообщения. Правда, судоходная связь по Енисею между севером и югом установилась только во второй половине XIX в., но и до этого времени река играла важную роль в жизни приенисейских городов. Именно благодаря своему "ближайшему соседству к водным путям, ведущим... из Сибири в Россию и обратно" Енисейск "обстраивался" лучше, чем другие города. Тоже можно сказать и в отношении Туруханска. Красноярск же, Ачинск и Канск "долго оставались захудалыми острогами"176. Впрочем, хотя и в такой мере, как жители Енисейска, крас-ноярцы тоже извлекали определенную выгоду из местоположения своего города на берегу реки. Выгодное положение Красноярска на Енисее доставляло и 177ему "важность коммерческую".
На развитие южных, по сравнению с Туруханском и Енисейском, приенисейских городов огромное влияние оказало проведение в середине XVIII в. Московско-Сибирского тракта, который прошел через Ачинск, Красноярск и Канск. Благодаря новой дороге, связавшей восток и запад огромной страны, Красноярск превратился в один из важных пунктов транзитной торговли русских с Китаем, оказавшись на перекрестке сухих и водных путей сообщения . По словам П.А. Словцова, "проезды и купеческие зимние транспорты оживили быт Красноярска, ... город начал становиться чистеньким, хотя и не большим" 79. В последней четверти XVIII в. через Красноярск проезжали торговавшие с Китаем купцы, которые закупали в городе соболей и другую "мягкую рухлядь, потребную для китайцев"180.
Конечно, само по себе проведение Московского тракта через Красноярск не имело определяющего значения для всего хода его будущего развития. Еще долгое время Красноярск был не в состоянии конкурировать с крупнейшими торгово-ремесленными центрами Сибири: Томском, Енисейском, Иркутском. Часто купеческие обозы с западными и восточными товарами проходили через Красноярск без остановки181. Однако несомненно, что новая дорога сыграла свою положительную роль в истории города.
Большое значение новая дорога оказала и на развитие Ачинска и Канска, с се і on редины XVIII в. начавших играть значительную роль в транзитной торговле .
Населенные пункты, оказавшиеся в стороне от Московского тракта, стали приходить в упадок, не имея прямого выхода на крупные торговые точки страны. Торговля в них постепенно замкнулась только на местных рынках183. В удалении от нового транспортного пути сообщения остался и Енисейск, что, конечно, негативно сказалось на его экономическом развитии. Впрочем, в течение всей последней четверти XVIII в. Енисейск продолжал оставаться самым многочисленным и наиболее важным в торговом отношении среди остальных приенисейских городов. В последней четверти XVIII в. в Енисейске проживало в 1,7 раз больше челов.ек, чем в Красноярске и в 6,6 раз больше, чем в Туруханске (см. табл.1).
Наибольший расцвет Енисейска приходился на середину XVIII в., когда он был одним из крупнейших городов не только Сибири, но и всей России. По числу посадских Енисейск тогда занимал 9-10 место в стране и стоял впереди других сибирских городов184. В Енисейске встречались и обменивались товарами купцы из Западной и Восточной Сибири185. По замечанию Е.Ф. Зябловского, торговле Енисейска способствовало географическое положение города, "ибо стал он в средине Сибири"186. Недаром про него П.А. Словцов говорил, что "Енисейск всегда был столь же важен в истории сибирской, сколько в росписи рек Енисей"187, хотя это, скорее, уже в меньшей степени относилось к XIX в.
Следующим фактором, сыгравшим важную роль в развитии некоторых, прежде всего северных, приенисейских городов, стал природный, т.е. истощение одних природных богатств, а также открытие и начало добычи других.
Прежде всего, необходимо указать на природные условия Приенисейского края. Сюда, в первую очередь, относились его природные богатства: пушной зверь, леса и полезные ископаемые.. В.К. Андриевич приводил слова очевидца: "...пока хвойные леса в тамошнем крае будут зеленеть, источники богатства не высохнут"188. Недаром и проезжавший по приенисейским местам М.М. Сперанский записал в своем дневнике: "Весь путь от Красноярска до Канска есть сад..."
В течение рассматриваемого периода наблюдалось два явления, несомненно, сильно сказавшихся на социально-экономическом развитии приенисейских городов: с одной стороны, резкое сокращение количества добываемой пушнины вследствие почти полного истребления промыслового зверя и, с другой стороны, открытие и начало разработки богатейших в Сибири золотых россыпей. Если последнее обстоятельство, несомненно, относилось к позитивным факторам, подталкивающим развитие региона, то уменьшение численности пушных зверей, напротив, было крайне негативным.
Следы экологического дисбаланса стали ощущаться довольно рано: как писал СВ. Бахрушин, "в связи с русской колонизацией, уже в середине XVII в. раздаются жалобы туземцев на катастрофическое уменьшение пушного зверя и дичи в окрестностях Красноярска . В XVIII в. в годы расцвета промыслов в Енисейском крае промышленники добывали соболей примерно в 8-10 раз больше, чем шло в казну от ясака191.
Региональное происхождение купцов
В течение последней четверти XVIII - первой половины XIX в. в приенисей-ских городах предпринимательской деятельностью на купеческих правах занимались не только местные жители, но и приезжие из других населенных пунктов России. Некоторые из них записывались непосредственно в местное купечество, другие торговали на правах иногородних гильдейцев, платя положенные взносы и в месте своей постоянной приписки, и в каком-либо из приенисейских городов. Рассмотрим, за счет выходцев из каких районов страны происходило пополнение приенисейского купечества.
Обычно, если вступивший в местное купечество человек более двух-трех лет сохранял свой социальный статус, то в документах переставало указываться, из какого населенного пункта и в каком году он приехал. Поэтому и приводимые ниже цифры будут характеризовать положение только для конкретного года: купцы, числившиеся в местных гильдиях более двух-трех лет подряд, будут отнесены к разряду вступивших в местное купечество из числа жителей данного города.
Наиболее подробное представление о региональных источниках пополнения приенисейского купечества в течение всего рассматриваемого периода можно получить на основе анализа материалов по Красноярску.
Среди географических мест выхода красноярских купцов выделяются несколько основных категорий: сам Красноярск, окрестные селения, другие приенисей-ские города, Восточная Сибирь, Западная Сибирь, Центральная Россия и Западная Европа (табл. I). Соотношение между численностью и удельным весом в составе всего красноярского купечества выходцев из этих районов в разные годы заметно изменялось, хотя больше половины местных владельцев капиталов всегда принадлежало к жителям Красноярска.
Как уже говорилось, на протяжении всего рассматриваемого периода самым значимым региональным источником пополнения красноярского купечества был сам Красноярск, жители которого всегда составляли более половины всех местных гильдейцев. Зачастую красноярское купечество полностью состояло только из местных жителей. Впрочем, были периоды, когда удельный вес записывавшихся в местное купечество красноярцев резко сокращался. Так, например, в самом конце XVIII в. они составляли лишь 65,5 % от числа всех владельцев капиталов. В середине XIX в. этот показатель упал до 56,8% (1850 г.), но, впрочем, потом снова возрос до 80,6 % (1863 г.). Однако в эти периоды сокращение удельного веса красноярцев в составе всего местного купечества было вызвано различными причинами: если в 1790-х гг. это объяснялось увеличением записи в местное купечество выходцев из окрестных сел, то в 1850-х гг. произошел рост числа владельцев капиталов, вступавших в красноярское купечество из других городов страны (см. табл. 1).
Наиболее важным после самого Красноярска "поставщиком кадров" местных купцов были другие города России. Многие иногородние жители сначала записывались в местное мещанство (до 1775 г. - в посад) и уже по прошествии нескольких лет переходили в купечество. К таким купцам относился, например, Д.А. Мизгирев, перечислившийся в начале 1790-х гг. из вологодских цеховых сначала в красноярское мещанство, и уже позже, в 1794 г. - в местное купечество . Ссыльным московским посадским, вошедшим во второй четверти XVIII в. в посад Красноярска, был Л.С. Пороховщиков, отец крупнейших красноярских купцов конца XVIII - начала XIX в.372 В том случае, если бывшие жители других городов сначала входили в красноярское мещанство и уже по прошествии достаточно длительного времени перечислялись в купечество, при подсчетах они учитывались как вступившие в гильдии из числа местных жителей.
Участие выходцев из других городов в процессе пополнения красноярских гильдейцев на протяжении всего рассматриваемого периода не было равномерным. Максимальный пик как абсолютного количества, так и удельного веса приезжих из других городов страны в составе местного купечества приходился на годы расцвета золотодобычи. Помимо увеличения общего количества объявляемых капиталов, 1840-1850-е гг. были отмечена притоком в Енисейскую губернию большого числа иногородних предпринимателей, бравших в Красноярске, да и в других приенисейских городах свидетельства третье- и второгильдейцев. Одновременно возросло и число жителей других городов, записывавшихся в состав коренного местного купечества. Если в конце XVIII в. среди красноярских купцов было только 2 иногородних (6,9 % от числа всех владельцев капиталов), то в 1850 г. -уже 16 (36,4 %), а в 1863 г. - 10 человек (16,1 %) (см. табл. 1).
Наибольшее число приезжих, входивших середине XIX в. в состав красноярского купечества, происходило из Центральной России: они составляли 15,9% в 1850 г. и 8,1 в 1863 г. В основном, это были горожане, приехавшие из таких городов, как Мценск, Юхнов, Алатырь, Вятка. Впрочем, известны случаи записи в красноярское купечество и деревенских жителей из Центральной России. Таким, например, был временнообязанный крестьянин графини Толстой И.П. Лебедев, вступивший в 1863 г. в третью гильдию по Красноярску .
На выходцев из Западной Сибири приходилось 9,1 % в 1850 г. и 8,1 % в 1863 г. Среди западносибирских городов, в которых они прежде проживали, были Томск, Тобольск, Ялуторовск, Барнаул, Колывань, Верхотурье, Туринск.
Участие выходцев из других приенисейских городов в процессе пополнения красноярского купечества выражалось следующими цифрами: в 1850 г. они составляли 2,3, а в 1863 г. - 8,1 % (см. табл. 1).
Наименьшее значение в формировании красноярского купечества играли выходцы из Восточной Сибири, которых во все рассматриваемые годы было гораздо меньше по сравнению с приезжими из других районов страны. Так, в 1795 г. на одного иркутянина приходилось 3,4 % от общего числа красноярских владельцев капиталов, в 1850 г. два человека, поступивших в местное купечество из Иркутска составляли 4,5 %, а в 1863 г. вовсе не было ни одного красноярского гильдейца, приехавшего в Красноярск из Восточной Сибири, за исключением, конечно, бывших жителей других городов Енисейской губернии (см. табл. 1). Несмотря на свою малочисленность, некоторые выходцы из Восточной Сибири были довольно заметными фигурами среди красноярских купцов. К таким относился основатель целой династии красноярских предпринимателей Петр Федорович Ларионов, в 1795 г. записавшийся в местное купечество из третьей гильдии Иркутска 74. Из Иркутска же был родом усыновленный красноярским купцом Я.Я. Прейном Павел Яковлевич Прейн, ставший впоследствии известным первогильдейцем и потомственным почетным гражданином .
В середине XIX в. появился и совершенно новый региональный источник пополнения местного купечества - это Западная Европа (см. табл. 1). В 1850 г. в красноярском купечестве состояло три иностранца, принявших российское подданство, на которых приходилось 6,8 % от числа всех владельцев капиталов. Впрочем, чаще всего купцы из бывших иностранцев сначала проживали в различных городах Центральной России и Западной Сибири и только с течением времени перебирались в Енисейскую губернию.
Материальные условия жизни приенисеиских купцов
Естественно, что материальное благосостояние купцов зависело от того, насколько успешно шли их коммерческие дела. Из предыдущих разделов видно, что в последней четверти XVIII - первой половине XIX в. торгово-промышленное развитие Приенисейского края было далеко не на высоте. То же самое можно сказать и в отношении предпринимательства местных гильдейцев. В свою очередь, высокий уровень вертикальной мобильности приенисейского купечества, частое обновление его состава за счет выходцев из других сословий до определенной степени стирали различия в материальном положении среди горожан. Чем меньше был город, тем медленнее протекали в нем социальные процессы, и до того момента, когда возникла зажиточная городская верхушка, резко отличавшаяся своими материальными возможностями от остального населения, все общество небольшого сибирского города представляло собой достаточно однородную среду, ведущую схожий в основных чертах образ жизни.
На протяжении рассматриваемого периода среди населения края по материальному признаку наиболее заметно выделялось купечество самого развитого в недалеком прошлом приенисейского города - Енисейска. Именно здесь в первой половине XIX в. оставалось много каменных двухэтажных купеческих особняков, построенных еще в XVIII в. Однако со временем обедневшие потомки умерших или разорившихся владельцев этих домов вынуждены были перебираться на жительство в нижние этажи, а верхние сдавать внаем .
В другом крупнейшем центре края - Красноярске - материальное неравенство среди горожан было выражено гораздо слабее. В течение последней четверти XVIII - первой половины XIX в. большинство местных купцов проживали в таких же домах, как и мещане.
Подавляющее большинство домов в крае было деревянными. Даже во второй половине XIX в. строилось больше деревянных, а не каменных зданий. Так, из двенадцати частных домов, построенных во всех городах Енисейской губернии в 1863 г., только один (в Красноярске) был каменным. Причину медленной застройки приенисейских городов каменными зданиями губернские власти видели в дороговизне рабочих рук и строительных материалов640.
Лишь самые зажиточные гильдейцы могли позволить себе построить каменный дом. Например, на протяжении первой четверти XIX в. более двух третьих всех купеческих домов в Красноярске были деревянными. Однако со временем число каменных купеческих особняков возрастало: если в 1807 г. на них приходилось только 2,1 %, то в 1819 г. - уже 6,5, а в 1829 г. - 22,9 % (табл. 1).
То, сколькими и какими именно домами владели купцы, во многом свидетельствовало об уровне их благосостояния. Так, в 1807 г. в Красноярске насчитывалось 48 купеческих домов, 41 из которых принадлежали местным купцам, а 4 - купцам, проживавшим в уезде. Кроме того, в городе тогда находился верхотурский второ-гильдеец А.И. Попов, владевший двумя домами, и жена ковровского купца Фекла Воронкова, занимавшая доставшийся ей в наследство от отца дом641. Единственному из всех купцов, А.И. Попову принадлежал расположенный в самом центре города каменный дом, который тот купил у наследников капитана Ф. Пелымского642. Непосредственно же среди красноярских купцов не было ни одного владельца каменного здания, и только 7 человек имели по два деревянных дома (см. табл. 1).
Через несколько лет, в 1811 г. в Красноярске осталось только 16 купеческих домов643. Однако к 1819 г. их число снова возросло до 31, из которых каменными были только два, принадлежавших на сей раз уже местным купцам - купеческой вдове Т.С. Тюрепиной (ул. Воскресенская, 10) и третьегильдейцу А.П. Терскому (ул. Воскресенская, 157). Кроме этих двух домов в том же году в Красноярске велось строительство еще одного каменного частного здания - дома купца третьей гильдии П.Ф. Ларионова (ул. Качинская, 19)644. Только пять человек имели по два дома. Единственный из них, А.П. Терсков владел не только деревянным, но в придачу еще и каменным домом. Кроме того, он и А.Я. Суханов помимо двух домов имели по участку городской земли, отведенной им под постройку нового жилища. Место для строительства имели также П.Ф. Ларионов и М.И. Коростелев, у которых уже было по одному деревянному дому (см. табл. 1).
К 1829 г. уже 7 красноярских купцов имели свои собственные каменные дома: купеческая вдова П.С. Яковлева (ул. Воскресенская, 8), И.К. Кузнецов (ул. Воскресенская, 12), вдова Е.М. Ларионова (ул. Благовещенская, 22), И.Я. Суханов (ул. Воскресенская, 32), С.Я. Кузнецов (ул. Воскресенская, 36 и ул. Воскресенская, 278), В.Н. Власьевский (ул. Воскресенская, 38), вдова М.А. Терскова (ул.Воскресенская, 151)645. Двумя домами владели семь местных купцов (Д.М. Чуринова, Е.М. Ларионова, Г. Каминер, С.Я. Кузнецов, И.Я. Суханов, П.С. Яковлева, М.И. Коростелев). Трое купцов, у которых уже было по два дома, собирались построить себе новые жилища, для чего приобрели земельные участки (И.Я. Суханов, П.С. Яковлева, М.И. Коростелев). Кроме владельцев двух домов в 1829 г. были еще два человека, имевшие по три дома: М.А. Терскова и И.К. Кузнецов. Последний, кроме того, купил под строительство и два земельных участка, рассчитывая в недалеком будущем стать владельцем пяти зданий (см. табл. 1).
Таким образом, по числу находящихся в их владении домов можно достаточно четко выделить наиболее состоятельную элиту красноярского купечества. В конце 1820-х гг. в нее входили И.К. Кузнецов, Г. Каминер, И.Я. Суханов, Ларионовы, Терские. Видно, что самым преуспевающим из всех красноярских купцов был И.К. Кузнецов - крупнейший в городе владелец недвижимости.
Большинство купеческих домов доставалось их владельцам в результате покупки: более 40 % от числа всех купеческих домов в разные годы (см. табл. 1). С течением времени доля покупных купеческих домов падала, в то время как число домов, переходивших по наследству, неизменно возрастало. Кстати, хороший деревянный дом в Красноярске в 1819 г. стоил 1800 руб.646 Несколько позже, в 1860-х гг. в центре Красноярска деревянный дом со строениями оценивался примерно в 1920 руб.647 Значительно дешевле здания стоили в Минусинске: 1831 г. дом с 375 кв. саженей земли оценивался в 55 руб., в 1832 г. можно было купить дом за 120 руб., а в 1833 - за 360 руб.648
Поскольку в первой половине XIX в. в Красноярске не было никаких природных катаклизмов, губительных для городских строений, то после строек после пожара 1773 г. количество домов, возводимых самими купцами, поначалу резко сократилось. Однако постепенно находилось все больше желающих поселиться в новом, каменном доме, поэтому вскоре некоторые купцы стали активно приобретать земельные участки, завозить на них необходимые материалы и начинать строительство. Если в 1807 г. 15 красноярских купеческих семей проживали в домах, построенных ими самими, то в 1819 г. число таких семей сократилось до 3, а в 1829 г. снова возросло до 7 (см. табл. 1).
Число владельцев земельных участков для строительства зданий также увеличивалось: если в 1807 г. ни один красноярский купец не владел местом для будущего дома, то в 1819 г. обладателей земельных участков из числа городских купцов было 3, а в 1819 г. - уже 6 человек (см. табл. 1). Впрочем, земельные участки с грудами строительных материалов могли простаивать без застройки в течение нескольких лет649.
Помимо приобретения земельного участка для по постройки своего собственного дома требовалось еще получить разрешение в городской управе. Известен только один случай самовольного строительства - в начале XIX в. красноярский третьегильдеец А.И. Потылицын возвел себе жилище "вне плана" на берегу Ени-сея650.
Во второй половине XIX в. за застройкой приенисейских городов стали наблюдать строже. Строительство должно было производиться под наблюдением специалиста при наличии всех необходимых бумаг. Местные архитекторы следили соблюдением всех правил застройки. В 1891 г. младший архитектор инженер И. Масляков, побывав в г. Ачинске, выразил обеспокоенность по поводу возведения нового двухэтажного каменного дома местным купцом Семеном Мокроусо-вым. Дело в том, что несколькими годами ранее произошел несчастный случай при строительстве большого дома купцов Гадаловых в Красноярске, когда обрушились внутренние капитальные стены дома. Масляков потребовал от ачинского второгильдейца Мокроусова самых подробных сведений о постройке его дома. Оказалось, что здание возводилось по проекту томского губернского архитектора Хабарова, и, как уверял Мокроусов, в ходе строительства не было нарушено "ни одной статьи закона"651.
Особенности менталитета приенисеиского купечества
Конец XVIII - первая половина XIX вв. - время формирования сибирского купечества и начало осознания им своей общности. Составной частью процесса консолидации купечества в единое сословие, как отмечает Н.В. Козлова, было складывание "общих черт самосознания купечества, проявлявшихся через присущие ему идеи, мысли, стремления, образ жизни и поведения, систему ценностей Осознавая себя представителями одного общественного слоя, купцы были "носителями и передатчиками определенной социальной культуры - системы нравст-венных ценностей и представлений" .
Купечество приенисейских городов довольно медленно складывалось в единую социальную общность, что, соответственно, влекло за собой и довольно позднее оформление социально-психологических черт местных предпринимателей. Замедленное, по сравнению с Европейской частью России, течение процесса консолидации купечества сибирских городов было вызвано не только менее интенсивными темпами экономического развития, но и таким социальным фактором, как практически полное отсутствие дворянства и слабость чиновничества. Ведь противостояние различных слоев общества во многом стимулирует рост социального самосознания, выработку "корпоративного духа", когда люди осознают себя принадлежащими к единому целому. На важность наличия такого противостояния при формировании ментально-психологических установок купечества центра страны указывали В.П. Бойко, М.В. Брянцев и другие исследователи, когда отмечали, что первоначальное стремление к "одворяниванию" русских купцов сменилось во второй половине XIX в. презрением к дворянству. В это время не чины и звания стали определять социальный статус человека, а его деньги .
Все же, хотя и медленно, но формирование сибирских купцов в единую социальную общность с присущими ей мировоззренческими установками, продвигалось вперед. Помимо социального статуса, на мировосприятие и поведение прие-нисейских гильдейцев оказывали влияние и многие другие факторы: место их проживания, социальное, национальное и региональное происхождение, происходившие в обществе изменения и пр.
Прежде всего, все местные купцы, даже приехавшие из отдаленных уголков страны, были, хотя многие только временно, жителями Приенисейского края. Естественно, что в сознании приенисейских предпринимателей находила отражение их региональная принадлежность к жителям Сибири. Своеобразные условия жизни в сибирском городе накладывали отпечаток на облик местного населения и способствовали складыванию особого психологического типа сибиряка. До нас дошло интересное свидетельство современника — некоего П. Подлесного, - в котором он описывает присущие характеру и взглядам сибиряков черты. Вот что, по его мнению, характеризовало сибирских горожан середины XIX в.: практичность и здравость суждений, критический, но не творческий ум, безучастность к "животрепещущим вопросам", позиция "критика-наблюдателя", ненависть и вражда "к лицам вновь приезжающим и к их предприимчивости". Таким образом, сибиряк предстает перед нами как "сухой критик, холодный как север систематик, сдержанный до воплощенного рассудка характер" с присущей ему "хитроумно и таинственно, веками воспитанной мудростью"833.
Вряд ли можно безоговорочно принять подобную довольно одностороннюю трактовку психологического портрета сибиряка. По крайней мере небольшую, но влиятельную часть сибирского общества - купечество - никак нельзя упрекнуть в отсутствии творческой инициативы, холодном пренебрежении общественными интересами и сопротивлении просвещению. Никакой вражды к приезжим тоже не наблюдалось. Напротив, местное купечество во многом пополнялось за счет вступления в его ряды иногородних и даже иностранных предпринимателей. Конечно, купцам разных сибирских городов были свойственны различные психологические черты.
Как отмечали более дружелюбно настроенные современники, сибиряки отличались открытостью, дружелюбием, гостеприимством, вежливым обхождением друг с другом. Например, в письмах красноярских купцов первой половины XIX в. часто можно встретить такие обращения и выражения, как "милый и любезный друг", "прошу принять наичувствительнейшую благодарность" и т.п.834
Не только региональная принадлежность, но и происхождение купцов неизбежно отражалось на их моральном облике. В течение последней четверти XVIII -первой половины XIX в. в купечество приенисейских городов входили выходцы из самых разных слоев населения. Большинство купцов продолжали часто переходить из сословия в сословие, так что у них еще не могло выработаться устойчивых ментальных ориентиров, присущих именно купечеству. Наиболее значительными источниками пополнения местных гильдейцев, помимо самого купечества, были мещанство и крестьянство. Вполне логично предположить, что выходцы из этих категорий населения хотя бы частично сохраняли присущее им прежде мировосприятие.
Психологический тип купца-выходца из крестьян может быть представлен С.Г. Щеголевым. В 1820-х гг. Он "офеней, с коробкой товара за плечами" пришел в Красноярск. В годы золотой лихорадки ему посчастливилось открыть богатый Крестовоздвиженский прииск. Позже он прирастил свой капитал, занимаясь винокурением в Минусинском округе. Из своего огромного состояния Сидор Григорьевич неизменно выделял очень значительные суммы на церковные и общественные нужды города. Он не покровительствовал развитию искусств, а предпочитал вкладывать деньги в нечто, по его мнению, более основательное и полезное для блага родного города: на его щедрые пожертвования строились училища, богадельни, больницы, перестраивались и украшались православные храмы. Супруги Щеголевы были очень набожными людьми. Их и похоронили в заново возведенном на их средства Богородице-Рождественском соборе. Видно, что психологический тип, представленный С.Г. Щеголевым, отличался такими характерными чертами, как набожностью, щедрой церковной и общественной благотворительностью и признанием в качестве неизменного результата своей деятельности общественной пользы.
Возможно, именно благодаря выходцам из мещанства и крестьянства среди приенисейских купцов были распространены религиозные и монархические настроения.
Как и в XVIII в. религиозность и благочестие купца продолжали расцениваться как неприменные условия успеха. Практически все купцы участвовали в церковной жизни: посещали богослужения, жертвовали значительные денежные суммы на церковные нужды, составляли завещания своего имущества в пользу городских храмов, служили церковными старостами.
Монархические настроения приенисейского купечества находят подтверждение в таких фактах как, например, особое почитание иконописного образа Св. Александра Невского, подаренного городу Александром I836. По заказу красноярского первогильдейца П.И. Кузнецова из Санкт-Петербурга был доставлен портрет О. Коммисарова, который, как считалось, помешал Дм. Каракозову успешно осуществить покушение на Александра II837. Крупнейший приенисейский золотопромышленник Н.Ф. Мясников, увлекшись пароходством, свой первый спущенный в 1844 г. на Ангару пароход назвал "Император Николай", а второй -"Наследник Цесаревич"838.
Лояльность местного купечества по отношению к государственной власти не составляла исключения на общероссийском фоне. Весьма пессимистически расценивая общественную активность сибирского купечества, М.А. Бакунин в ноябре 1860 г. признал его "гнилее даже дворянства". А.В. Старцев считает, что существовавшая вплоть до событий 1905 г. индифферентность предпринимателей и отстраненность их от активной политической и общественной жизни происходили "из-за нехватки времени и достаточной культуры"840. Нам, однако, вовсе не кажется, что культура человека непременно должна проявляться в активной общественной позиции.
