Конфессионально-этические факторы старообрядческого предпринимательства в России в конце XVII - XIX вв. Керов Валерий Всеволодович

Содержание к диссертации

Введение

ГЛАВА 1

МЕТОДОЛОГИЯ, МЕТОДИКА И МОДЕЛЬ ИССЛЕДОВАНИЯ 60

1. Методология исследования 60

2. Модель исследования .97

3. Методика исследования 114

ГЛАВА 2

НОВЫЙ СТРОЙ ЛИЧНОСТИ И НОВЫЙ ТИП РЕЛИГИОЗНОСТИ В СТАРООБРЯДЧЕСТВЕ 124

1. Основные компоненты системы социально-психологических установок и черт религиозности в Западной Европе 124

2. Потенциал восприятия нового в староверии 126

3. Индивидуализм и активная личность в старообрядчестве 153

3.1. Проблема оценки и самооценки личности в старообрядчестве

3.2. Активная вера и активная личность в старообрядчестве 153

Ценность «терпения» в раннем старообрядчестве 154

Другие христианские ценности, ориентированные

на активизацию вероисповедания в старой вере 158

Развитие ценностей активной веры 162

3.3. Вопрос о естестве человека 172

Вопрос о характере человеческой природы 172

Концепция свободы воли человека 178

3.4. Совесть «верного» 182

3.5. Личная ответственность в старообрядчестве 185

4. Религиозный рационализм в старой вере 192

5. Сакрализация повседневности и мирская аскеза старой веры 235

5.1. Сакрализация повседневности 235

5.2. Методизм и мирская аскеза старообрядцев 258

Заключение 27 )

ГЛАВА 3

ЭСХАТОЛОГИЯ И НОВАЯ ХОЗЯЙСТВЕННАЯ ЭТИКА СТАРОЙ ВЕРЫ 287

1. Историография и задачи 287

2. Основные положения эсхатологии ветвей христианства 290

3. Эсхатологические концепции и эсхатологическое чувство

раннего старообрядчества (вторая половина XVII в.) 295

4. Эсхатология и сотериология периода формирования согласий (первая половина XVIII в.) 305

4.1. Эсхатологические концепции и эсхатологическое чувство 305

4.2. Выбор пути спасения 319

4.3. Воздействие эсхатологического стресса на хозяйственную практику 338

5. Эсхатология и сотериология периода укрепления и развития староверия (вторая половина XVIII - XIX вв.) 344

5.1. Сохранение высокого уровня эсхатологического чувства (по материалам старообрядческой книжности) 344

5.2. Взаимодействие эсхатологического учения и эсхатологического чувства 354

5.3. Эсхатология и социальная практика 365

Заключение 372

ГЛАВА 4

ТРУД В СИСТЕМЕ ЦЕННОСТЕЙ И НРАВСТВЕННЫХ ИНСТИТУТОВ СТАРООБРЯДЧЕСТВА 376

1. Конфессиональная этика труда в раннем христианстве, католицизме и протестантизме 376

2. Лаборально-этическая система в России 384

2.1. Труд в вероучении русского православия ^84

2.2. Представления о труде и отношение к труду в России 394

3. Трудовая этика и отношение к труду в староверии 402

3.1. Труд в системе ценностей и институтов раннего старообрядчества в период формирования основных согласий 402

3.2. Труд в системе ценностей и институтов староверия второй половины XVIII - XIX вв 419

Заключение 441

ГЛАВА 5

ГЕНЕЗИС И РАЗВИТИЕ ХОЗЯЙСТВЕННЫХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ И ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОЙ ПРАКТИКИ СТАРООБРЯДЦЕВ 444

1. Отношение к собственности, богатству и хозяйствованию в

Новом Завете, патристике и западном христианстве 445

2. Представления о собственности, богатстве и хозяйствовании в России 454

2.1. Православное вероучение и положения Русской церкви о собственности, богатстве и хозяйствовании 454

2.2. Народные представления о собственности, богатстве и хозяйствовании 464

3. Вероучительные положения и представления старообрядцев о собственности, богатстве и деньгах 482

3.1. Конфессионально-этические положения староверия о собственности, богатстве и деньгах 482

3.2. Староверческая община как основной держатель имения: представления и практика 494

4. Предпринимательство старообрядческих общин 513

4.1. Отношение к предпринимательству и представления о торговле в староверии 513

4.2. Этапы формирования предпринимательской системы старообрядчества 520

Артелъно-общинное предпринимательство старообрядцев....520

Корпоративное предпринимательство старообрядцев 528

4.3. Функции старообрядческого корпоративного предпринимательства 539

Содержание общин, обеспечение их оісизнедеятельности, увеличение их числа и влияния 539

Защита общин староверов от преследований властей 547

Укрепление и расширение экономической базы староверческого общества 562

Заключение 566

ГЛАВА 6

ДЕЛО В ЭТИЧЕСКОЙ ПРАКТИКЕ СТАРООБРЯДЧЕСКИХ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЕЙ 576

1. Концепция Дела в раннем христианстве и протестантизме 576

2. Духовная концепция Дела в староверии 580

3. Дело в этической практике старообрядческих предпринимателей....589

3.3. Самоценность дела в практике староверов f 89

3.2. Допустимые отступления в деле от обычной этики 591

Новшества и заимствования 591

Запрет на «сообщение с иноверными» 597

Сознательное совершение грехов 598

3.3. Концепция Дела и черты деловой культуры старообрядцев 600

3.4. Система представлений о Деле Т.С. Морозова и ее социализация 614

Заключение 625

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 627

ПРИЛОЖЕНИЕ 657

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ 662

Список источников 662

Список литературы 672

• Методология исследования
• Основные компоненты системы социально-психологических установок и черт религиозности в Западной Европе
• Историография и задачи

Введение к работе

Актуальность проблемы

Новейшая историография и, в не меньшей степени, публицистика уделяеі много внимания современному отечественному предпринимательству¹ и его особенностям, осуществляя при этом обширные экскурсы в историю. Одной из основных проблем современного российского предпринимательства является его «нецивилизованный» характер, связанный, в частности, с тем, что декларируемые образцы западной этики бизнеса с трудом приживаются в России. Они фактически отвергаются большей частью предпринимателей или подвергаются специфической трансформации.

Западная этика предпринимательства прошла длительное развитие, корни которой находятся в периоде позднего средневековья и раннего нового времени. Это продукт иного, чем в России, цивилизационного развития, и речь может идти лишь об адаптации его элементов к российским социокультурным традициям. Механическое перенесение важнейших компонентов зарубежной деловой культуры в российское общество, в иную цивилизационную среду, практически невозможно. Прямое внедрение заимствованных образцов бизнес-этики даже законодательным путем не приводит к положительным результатам, что неоднократно демонстрировала (и демонстрирует ныне) российская история.

В корреляции деловой культуры и культуры социума в целом содержатся, впрочем, и положительные моменты. Социокультурная система в любом конкретно-историческом обществе имеет значительную самостоятельность. Ее развитие во многом опирается на исторические традиции. Это обусловливает обращение специалистов в области истории и теории предпринимательства к российскому прошлому, что объясняется не только академическим интересом, но и, часто, надеждой познакомить современных российских «капиталистов» с выдающим лея примерами их давних предшественников. Цель представления в литературе по-

¹ В качестве рабочего определения мы принимаем следующее: предпринимательство - хозяйственная деятельность индивидов или общественных групп, направленная на получение прибыли. Под современным предпринимательством, представляющим собой особый тип предпринимательства, мы понимаем предпринимательскую деятельность, ориентированную на стабилизацию, расширение, усовершенствование и, в целом, развитие дела.

7 добных примеров часто определяется стремлением способствовать тем самым формированию «корректной» деловой культуры, неотличимой от западной. Иллюзорность подобных историографических чаяний не вызывает сомнений.

В большинстве случаев такие обращения представляют собой попытки игнорировать духовные факторы эволюции культуры предпринимательства. Предлагаются лишь внеисторические образцы, что лишает такие усилия какой бы то ни было эффективности, приводя, подчас, к обратной реакции, в результате которой отвергается сама возможность освоения нормальной деловой этики. В лучшем случае исторический образ превращается в мертвую абстракцию, былинного героя или чудесным образом дарованную икону. Последняя может служить объектом всеобщего поклонения, но никогда (по крайней мере в рамках российской цивилизации) - предметом массового подражания.

Таким образом, формирование современных программ распространения новой бизнес-культуры требует изучения социокультурных и социально-психологических механизмов ее складывания в прошлом отечественного общества. Анализ опыта нашего хозяйствования показывает принципиальную возможность возникновения обширных и влиятельных секторов экономики с адекватной хозяйственной этикой. Большую роль в генезисе таких анклавов играли именно социокультурные факторы, сохранявшие определенное влияние и на этапе объективизации личной предпринимательской этики. Особое внимание должно уделяться взаимодействию национальных традиций, интегративных цивилизационных свойств и прямых культурных заимствований.

Целесообразно акцентировать внимание на тех социальных общностях, которые обладали целостной культурой предпринимательства, позволявшей развивать эффективное хозяйствование. Речь должна идти прежде всего о группах, связанных с собственно российской культурой, и одновременно - наиболее передовых и успешных в экономическом отношении.

Именно такой общностью, как признает российская и зарубежная историографическая традиция, являлись старообрядцы, активно и успешно занимавшиеся предпринимательством в торговле и промышленности России и обладавшие оригинальной системой хозяйственной этики.

Актуальность проблематики связана и с тем, что в современной России ста-

8 рообрядчество не только сохранилось, но в последнее время получает новое развитие. Главной задачей староверы считают «сохранение и преумножение того ду-ховного богатства», обладателем которого являются . Их новая жизнь находите я с зоне внимания как историков, так и российской общественности в целом. Это проявляется не только в многочисленных публикациях и научных конференциях, посвященных староверию, но и во включении главы крупнейшего старообрядческого согласия Русской Православной Старообрядческой Церкви митрополита Московского и Всея Руси Андриана в состав Совета по взаимодействию с религиозными объединениями при Президенте РФ. Сами старообрядцы объясняют подобное внимание тем, что «люди "внешние" хотят понять, способно ли старообрядчество сыграть позитивную роль в жизни современного общества и способно ли оно возродиться». Во многом достижение этих целей будет зависеть от того, содержится ли в конфессиональных и социокультурных основах старой веры мо-дернизационный потенциал. Старообрядчество часто оценивается в историографии как глубоко традиционалистское сообщество, но предпринимательская деятельность староверов в свое время являлась очевидным признаком новой России. -И зыявление модернизационного аспекта старой веры возможно именно в ходе анализа факторов старообрядческого предпринимательства.

Историография проблемы (обследование исторической литературы) --г

История старообрядчества имеет обширнейшую литературу, созданную в XIX - начале XXI вв.⁴ Старообрядческое предпринимательство с сахмого начал?, исследования самого староверия вызывало интерес и, соответственно, его исто-рия также получила некоторое освещение в работах, рассматривающих (пусть и не в монографической форме) торгово-промышленную деятельность ряда общин в некоторые периоды и в отдельных регионах.⁵ Кроме того хозяйственная

² Андриан (Четвергов), митр. Сохраним и преумножим духовные богатства // Русь православная. 2004.
№2.(69). С. 1.

³ «Старообрядцы ожидают перемен к лучшему» / Интервью с Митрополитом РПСЦ Андрианом (Четвер
говым) '//ИГ Религии. 2004. № 14. .-..:.. , -.-,..-..

⁴ Последнее по времени историографическое исследование см.: Молзинский В.В. Старообрядческое
движение второй половины XVII века в русской научно-нсторической литературе. СПб., 1997.

⁵ См.', например: Рустик О. Старообрядческое Преображенское кладбище... (как накоплялись капиталы р М>'>-
сксе) // Борьба классов. 1934. № 7-8. С. 70-79; С. Рындзюнский П.Г. Старообрядческая организация в условиях раз-

9 деятельность староверов так или иначе часто упоминалась в трудах, посвященных истории старообрядчества в целом или отдельным ее периодам.

Краткое рассмотрение в настоящей работе соответствующих положений в публикациях о старообрядчестве и старообрядческом предпринимательстве имеет своими целями не только выяснение изученности вопроса, но и обоснование выбора для анализа в настоящем исследовании именно старообрядческого предпринимательства, а также выяснение основных направлений изучения проблемы его факторов. Наиболее же важной задачей представляется выявление приведенных в историографии факторов предпринимательства староверов для создания рабочей гипотезы исследования.

В связи с поставленными задачами историографического обследования использованы не только научно-исследовательские работы, но и выводы современников, приведенные в публицистике, мемуарах и т.д.

В целом анализ исторической литературы и мнений современников позволил выделить два основных направления в изучении сложной социально-исторической системы старообрядческого предпринимательства.

* * *

Первая группа проблем, рассматривавшихся в литературе, связана с зада гей выяснения реального места старообрядцев в протождустриализации и дальнейшем развитии российской промышленности и торговли. Тезис о значительной

вития промышленного капитализма (на примере истории московской общины федосеевцев в 40-х годах XIX в. // Вопросы истории религии и атеизма. M., 1950. С. 188-248; Хохлова T.A. Старообрядчество и развитие рыночного уклада в России // Вестник Московского университета. Серия 6 «Экономика». 1998. № 2. С. 31-46; Стадников А.В. Роль московского старообрядчества в развитии Российской текстильной промышленности // Старообрядчество: история, культура, современность. М., 1998. С. 91-93; Расков Д.Е. Купцы-староверы в экономике Санкт-Петербурга // Старообрядчество: история, культура, современность. 2000. № 8. С. 53-57; Он же. Старообрядческое предпринимательство в экономике России (на примере московской промышленности XIX века) // Экономическая история России: проблемы поиски, решения. Ежегодник. М.-Волгоград, 2001. Вып. 3. С. 404-427; Он же. Новые сведения о московских старообрядцах-предпринимателях // Старообрядчество: история, культура, современность. М., 2002. С. 8^-91; Он же Старообрядчество и русский капитализм: динамика и противоречия // Экономическая история России: проблемы поиски, решения. Ежегодник. М.-Волгоград, 2002. Вып. 4. С. 423-434; Он же. Роль купцов-старообрядиев в развитии текстильной промышленности (по материалам Московской губернии) // Старообрядчество в России (XVII-XX века). М., 2004. Вып. 3. С. 434-467; Дубровский А.М., Кочергина М.В. Хозяйственная деятельность старообрядческих общин Ветки-Стародубья в конце XVIII — первой половине XIX века // Старообрядчество как историко-культурный феномен. Гомель, 2003. С. 71-74. Несколько большее количество работ посвящено деятельности отдельных предпринимателей староверов (см. Библиографию к данной работе).

10 роли ревнителей старой веры в различных отраслях отечественной индустриальной системы всегда был общим местом отечественной и зарубежной специальной литературы. Уже гонитель, а затем исследователь староверия П.И. Мельников отмечал, что «в конце XVIII и в начале XIX столетия значительная часть русских капиталов оказались у старообрядцев, принадлежавших к городским сословиям», а московское старообрядческое купечество удерживало «за собой значение средоточия торгово-промышленной деятельности русского народа».⁶ А.П. Щапов, один из первых исследователей старообрядчества, считал, что старообрядцы со второй половины XVIII в. захватили «в свои руки... многие отрасли торговли и промышленности», завладели «торговлей и предметами местной промышленной производительности», и в результате «московские и околомосковские фабрики сделались училищами и рассадниками» старой веры, так же как и уральские заводы, горба-товские прядильни, нижегородские оптовые компании, судовые предприятия на Волге и Оке и многие другие.⁷ В.В. Андреев, называя старообрядчество «промышленной корпорацией», «торговой и промышленной общиной», «экономической общиной», считал, что в первой половине XIX в. «главные русские капиталы скапливаются преимущественно в руках последователей раскола». '.

Немецкий исследователь промышленности Г. Шульце-Геверниц в конце XIX в. с уверенностью утверждал, что текстильная индустрия в Центральном промышленном районе возникла «главным образом из крестьянского производства» и именно старообрядчество «подготовило для этого почву», так как промышленные центры еще раньше были «центральными пунктами» старой веры.⁹

В конце XIX в. это признавали даже государственные деятели. Так, министр финансов И.А. Вышнеградский заявил, что старообрядцы «в российском торгово-фабричном деле - великая сила; они основали и довели нашу отечественную заводскую промышленность до полнейшего совершенства и цветущего состояния»¹⁰.

⁶ Мельников П.И. Очерки поповщины // Он же. Поли. собр. соч. СПБ.-М., 1898. Т. 13. Ч. I. С. 209, 325.

⁷ Щапов А.П. Русский раскол старообрядчества, рассматриваемый в связи с внутренним состоянием jyc
ской церкви и гражданственности в XVIII веке и в первой половине XIX. Казань, 1859. С. 290,292 и др.

⁸ Андреев В.В. Раскол и его значение в народной русской истории. СПб., 1870. С. 18, 127, 129, 183 илр.

⁹ Шульце-Геверниц Г. Крупное производство в России (Московско-Владимирская хлопчатобумажная
промышленность). М., 1899. С. 22.

¹⁰ Цит. по: Шахназаров О.Л. Отношение к собственности у старообрядцев... С. 63.

Мысль о необыкновенно широком и активном участии староверов в торгово-промышленной деятельности поддерживали и развивали в XX в. В.Е. Макаров, А.О. Проворихина, Н.М. Никольский, П.Г. Рындзюнский, В.Ф. Миловидов и многие другие.¹¹ Некоторые авторы делали при этом вывод о том, что именно старообрядческие предприятия, прежде всего текстильные мануфактуры, представляли собой «зародыши настоящей капиталистической промышленности» в России, а старообрядчество - это «самостоятельная буржуазная организация в дворянском государстве».¹² В.Ф. Миловидов считал старообрядчество «буржуазным религиозным направлением», отражавшим интересы «известной части формировавшейся русской буржуазии.., тесно связанной с процессом формирования капиталистической мануфактуры». «Судьба старообрядчества... - подчеркнул исследователь, - тесно сплелась с развитием капитализма в России >.¹³ А.И. Клибанов указывал, что старообрядцы (а также сектанты) в своей деятельности были поборниками буржуазного строя, а сама старая вера (как и сектантство) по своим социально-экономическим функциям стала «обводным каналом капиталистического развития» «по отношению к крепостничеству и его пережиткам», «одним из факторов буржуазного развития».¹⁴ А.А. Преображенский также прямо писал о том, что «старообрядчество являлось своеобразной формой накопления капитала для части торговых людей России и одним из выражений национального пути развития буржуазных отношений».¹⁵

¹¹ См.: Макаров В.Е. Очерк истории Рогожского кладбища в Москве (К 140-летию его существов?шя:
1771-1911 гг.). М., 1994. С. 7; Проворихина А.О. Московское старообрядчество // Москва в ее прошлом и на
стоящем. M., 1916. Вып. XII. С. 49-51; Никольский Н.М. История русской церкви. М., 1983. С. 240-241 и Долее;
Рындзюнский П.Г. Старообрядческая организация в условиях развития промышленного капитализма (на при
мере истории московской общины федосеевцев в 40-х годах XIX в. // Вопросы истории религии и атеизма. М.,
1950. С. 188-248; Миловидов В.Ф. Старообрядчество в прошлом и настоящем. М., 1969. С. 25, 32, 33 и др.;
Крывелев И.А. История религий. М., 1988. Т. 1. С. 307; Клибанов А.И. Народные противоцерковные движения
// Русское православие. Вехи истории. М., 1989. С. 566,569 и др.

¹² Никольский Н.М. История русской церкви. С. 319,320.

¹³ Миловидов В.Ф. Старообрядчество в прошлом и настоящем. С. 33, 34 и др.

¹⁴ Клибанов А.И. Религиозное сектантство в прошлом и настоящем. М., 1973. С. 74, 76; Клибанов А.И.
Народные противоцерковные движения. С. 568, 581. (А.И. Клибанов использовал выражение В.И. Ленина. См.:
Ленин В.И. Экономическое содержание народничества и критика его в книге г. Струве (отражение марксизма в
буржуазной литературе) // Он же. Поли. собр. соч. М., 1971. Т. 1. С. 416).

¹³ Преображенский А.А. Русское купечество XVII в.: социальный облик, самосознание // Купечество в России. XV - середина XIX века. М., 1997. С. 80. См. также: История предпринимательства в России. М., ?000.

Зарубежные исследователи воспроизводили и воспроизводят схожие положения, в частности, утверждая, что «вклад староверов в развитие капитализма и процесс возникновения буржуазии в России имел непреходящее значение».¹⁶

Значительная роль ревнителей древнего благочестия в торговле и промышленности России подчеркивается не только в трудах по истории старообрядчества, но и в работах по истории российского предпринимательства - от публикаций академических исследований до учебников.

В рамках этого «хозяйственно-статистического» направления истории старообрядческого предпринимательства можно выделить три вопроса.

Во-первых, выясняется «долевое» участие староверов в создании и развитии тех или иных отраслей промышленности и торговли. Встречаются даже точные количественные оценки (по утверждениям некоторых исследователей, перед первой мировой войной старообрядцы составляли 60 % «представителей торгово-промышленного класса», им принадлежало 64 % или даже 75 % «всего российского капитала» ). Впрочем, в большинстве случаев речь идет о перекрестных ссылках, но даже если эти заключения аргументируются их авторами ссылками на некие статистические данные, они представляются в значительной степени гипотетическими. В отношении периодов до 1905 г., когда большая

Кн. 1. От средневековья до середины XIX века. С. 437; Стадников А.В. Московское старообрядчество и государственная конфессиональная политика XIX - начала XX в. М., 2002. С. 166.

¹⁶ Bill V.T. The Forgotten Class... P. 108.

¹⁷ Российское купечество от средних веков к новому времени. М., 1993; Российское предпринимательст
во и духовная культура. Томск, 1995; Преображенский А.А. Русское купечество... С. 79-80 и др.; Российское
предпринимательство. XVI - начало XX в. М., 1998; Преображенский А.А., Перхавко В.Б. Купечество Руси
IX-XVII века. Екатеринбург, 1997. С. 182; Галаган А.А. История предпринимательства российского. От к. пца
до банкира. М., 1997. С. 60; Семенова А.В. Менталитет купечества в период становления российского предпри
нимательства // Отечественная история. 1998. № 6. С. 21-24; Российская деловая культура: история, традиции,
практика. M., 1998; Хорькова ЕЛ. История предпринимательства и меценатства в России. М., 1998. С. 196,275
и др.; Зарубина Н.Н. Социально-культурные основы хозяйства и предпринимательства. М., 1998. С. 165-172;
Семенова А.В. Предпринимательство в России в первой половине XIX в. // Экономическая история. Предпри
нимательство и предприниматели. М., 1999. С. 26-27; История предпринимательства в России. Кн. 1. С. 149,
199-200,437-438; и др.

¹⁸ Рощин М.Ю. Старообрядчество и труд // Генезис кризисов природы и общества в России. М., 1994.
Вып. 2. С. 133; Зарубина Н.Н. Социально-культурные основы... С. 171; Старцев А.В. Хозяйственная этика ста
рообрядчества // Старообрядчество: история и культура. Барнаул, 1999. Вып. 1. С. 75; Шахназаров О.Л. Отно
шение к собственности у старообрядцев... С. 53.

13 часть старообрядческого сообщества не декларировала свою конфессиональную принадлежность, точные подсчеты вообще маловероятны.

Н.В. Козлова, не совсем точно восприняв наш призыв к «конкретизации и фактографическому наполнению представления о лидирующей роли староверов в ряде отраслей промышленности и торговли России в XVIII - начале XIX в.»¹⁹, справедливо поставила под сомнение тезис о количественном преобладании старообрядцев в торгово-промышленном населении в середине XVIII в. и попыталась вычислить долю старообрядцев в купечестве и вообще посадсі.ом населении этого периода. Исследователь пришла к выводу о том, что доля ревнителей древнего благочестия в это время в данной группе не превышала 3 %.²⁰

Вскоре И.Н. Юркин доказал, что действительный подсчет доли старообрядцев в купеческом предпринимательстве не только в XVIII в., но и вообще в период гонений на староверов, произвести практически невозможно, тем более на основе данных «записных» старообрядцев, представлявших собой лишь верхушку айсберга. Цифра «записных» староверов, как правило, была случайной и сохранялась в целом с момента первой регистрации благодаря статистическим усилиям церковного и других ведомств, старавшихся не допустить внешнего неблагополучия в «борьбе с расколом».²¹

Выявление числа староверов, скрывавших «за попами» синодальной церкви свои религиозные убеждения в XVIII в., действительно невозможно. В то же время представляется, что было бы преувеличением говорить о лидирующей роли староверов в ряде отраслей промышленности и торговли России уже в это время. Как показывают конкретные примеры, среди тайных старообрядцев были и предприниматели, иногда довольно крупные²², но число их в то время не могло

См.: Керов В.В. Старообрядческое предпринимательство: от общего суда к спасению личной души // Старообрядчество: история, культура, современность. М., 1997. С. 56 и далее.

²⁰ История предпринимательства в России. Кн. I. С. 218-219; Козлова Н.В. К вопросу о численности
купцов-старообрядцев в городах России в середине XVIII в. // Старообрядчество: история, культура, современ
ность. М., 1998. С. 93-95.

²¹ Юркин И.Н. О так называемом «старообрядческом капитализме» в свете проблем, связанных с изуче
нием статистики городского старообрядчества XVIII в. // Старообрядчество как культурно-исторический фено
мен. Гомель, 2003. С. 291-295.

²² См., например, работы Н.В. Козловой об участии тайных староверов в исправлении общественных
должностей в Белгороде, Гжатске, Кашине, Курске, Ржеве, Твери и др. городах в первой половине XVIII в.:

14 быть очень значительным, за исключением некоторых регионов, где старообр чд-цы проживали компактными анклавами (Стародубье, Урал, Поморье, некоторые районы Поволжья, Сибири и пр.) . На этом этапе купечество центра страны, особенно крупное, в значительной степени связанное с государственными подрядами и откупами, не входило в число сторонников древнего благочестия. В центре России лишь в 1770-1780-х гг. (об этом пишет и Н.В. Козлова), возникли «внешние» условия для роста старообрядческого предпринимательства и произошло обновление состава верхушки купечества московского региона²⁴.

Более показательными могут быть поэтому подсчеты по отдельным отраслям и регионам (губерниям и уездам) конца XVIII - XIX вв. Приведем результаты лишь некоторых исследований и отдельные свидетельства.

Это касается, конечно, прежде всего, Стародубья и Ветки, а также примыкавших к ним районов. Старообрядческие слободы Черниговской губернии «знаменитые некогда своим упорством» в преданности старой вере, стали «не менее знамениты своею промышленностью и торговой деятельностью».²⁵ По данным исследователей, именно старообрядцы обеспечили развитие многих производств, прежде всего текстильной, в частности в Белоруссии." Здесь вклад староверов, помимо их участия в развитии текстильной промышленности, выражался в обширной торговле, высокой культуре земледелия. Уже во второй половине XVIII - первой половине XIX вв. на белорусских землях старообр щ-

Козлова Н.В. Купцы-старообрядцы в городах Европейской России в середине XVIII века (К истории российского предпринимательства) // Отечественная история. 1999. № 4. С. 7-8; Козлова Н.В. Законодательство и практика его реализации в городской среде во второй четверти XVIII в. // Россия в средние века и новое время. М., 1999. С. 247-249 и др.; а также: Сагнак И.В. АЛ. Кекин о семейном староверии // Старообрядчество: история, культура, современность. М., 1998. С. 69-70.

²³ Староверческие общины на периферии страны развернули торгово-промышленную деятельность, посте
пенно набиравшую обороты. В частности, речь идет о Стародубье и Ветке, где старообрядцы, бежавшие из центра
страны, сформировали компактные поселения - слободы и пользовались относительной свободой действий. При
получении слободами статуса посада, например в Клинцах, в купечество записались 93 семьи (не только в клинцов-
ское, но и в московское, тульское, могилевское, Чугуевское и др.) из 641. Значительная часть не только купцов, но и
мещан торговали конопляным маслом и другими товарами. Торговля велась с Москвой, Петербургом, Ригой, а также
в Польше и Пруссии (см.: Перекрестов Р.И. Источники накопления капиталов старообрядцами Стародубья в начале
XVIII в. // Старообрядчество: история, культура, современность. М., 2002. С. 78-83).

²⁴ Там же; см. также: Н.В. Козлова ссылается также на: Аксенов А.И. Генеалогия московского купечества
XVIII в. Из истории формирования русской буржуазии. М., 1988. С. 140-143.

²⁵ Лилеев М.И. Из истории раскола на Ветке и в Стародубье XVII-XVIII вв. Киев, 1895. Вып. 1. С. 85.

15 цы способствовали возникновению предпринимательства современного типа, связанного с практицизмом субъектов хозяйствования, экономическим рационализмом, использованием вольнонаемного труда (задолго до отмены крепостного права), новой техники, высоким качеством товаров, новыми принципами хозяйственного руководства и предприимчивостью тех, кто не был связан в финансовом отношении с государством.²⁶

С конца XVIII в. с перемещением центров старой веры в центр России, в частности в Москву, здесь резко возросла роль старообрядческих предпринимателей. Во второй четверти XIX столетия, по данным А.О. Проворихиной и О. Рустика²⁷, московское текстильное производство в 1830-1840-е гг. в основном контролировалось староверами. Так, из 17 фабрик Лефортовской части - первой фабричной окраины Москвы - 12 предприятий принадлежало староверам и только 2 - прихожанам официальной церкви (конфессиональная принадлежность еще трех фабрикантов неизвестна).²⁸ А. Беляефф, используя ограниченные данные, подсчитал, что в 1850 г. только записные старообрядцы составляли 16 % всех гильдейцев Москвы, а их предприятия производили 12,7 % всей промыш-ленной продукции города. А.В. Стадников пришел к выводам, что, действуя «на общероссийском уровне», «особенно большого успеха старообрядцы добились в... оптовой торговле хлебом и текстильной промышленности».³⁰ Он подсчитал по материалам ревизий и фабричной статистике, что доля старообрядцев к 1870 г. составляла свыше 34 % в бумаготкацкой промышленности в Московской губернии и 75 % - в Москве (по числу рабочих - 80 %), а в шерстоткацкой - 63 % в Москве, свыше 42 % в губернии и 40 % в России в целом. В Калужской губернии у старообрядческих семей было 90 % фабричного бумаготкацкого, ео

²⁶ Гарбацкі А.А. Псторыя стараабрадніцтва на Беларускіх землях // Старообрядчество как историко-
культурный феномен. С. 58-59; Мищенко T.A. Старообрядчество в Юго-Западных районах Брянщины на рубе
же ХІХ-ХХ веков // Старообрядчество как историко-культурный феномен. С. 191-192.

²⁷ По данным П.Г. Рындзюнского (как сообщила Г.В. Ульянова) О. Рустик - псевдоним историка и крае
веда Е. Звягинцева.

²⁸ Проворихина А.О. Московское старообрядчество... С. 49-75; Рустик О. Старообрядческое Преобра-
женское кладбище... (как накоплялись капиталы в Москве) // Борьба классов. 1934. № 7-8. С. 70-79.

²⁹ Beliaeff А.С. The rise of the Old Orthodox Merchants of Moscow, 1771-1894. Ph.D. Diss, in History. Syra
cuse University, 1975. Unpublished. P. 23-28. Цит no: Owen T.C. Capitalism and Politics in Russia... P. 233.

³⁰ Стадников А.В. Московское старообрядчество... С. 166-167.

Владимирской - 37 % прядильного производства. Значительно превышал долю староверов среди промышленников размер контролируемого ими сектора в суконной (21 % производства Московской губернии, ситценабивной и некоторых других отраслях, прежде всего текстильных, но не только (так, например, в клееварной промышленности Москвы старообрядцы имели 60 %).³¹

Масштабное исследование предпринял Д.Е. Расков, проследивший эволю-цию участия староверов в текстильной промышленности Москвы с 40-х до конца 70-х гг. XIX в. По его данным (уточненным по сравнению с работами А.В. Стадникова), наибольшую долю в текстильном производстве московские старообрядцы имели во второй половине 1860-х гг. - 35,7 % суммы производства в шерстоткацкой промышленности страны, 55.7 % - в бумаготкацкой отрасли Москвы и уезда и т.д.³² Аналогичные подсчеты исследователь провел по материалам Петербурга, где староверы сконцентрировали свои усилия в основ-ном в торговле мануфактурными товарами и продовольствием.

Эти данные в целом соответствуют свидетельствам современников. Н.А. Найденов писал, что в Москве все красильное дело находилось в руках старообрядцев.³⁴ В Поволжье во второй половине XVIII - начале XIX вв., по сообщениям современников, старообрядцы доминировали на Сызранской хлебной пристани, в судоходстве по Волге, на Макарьевской, а затем Нижегородской ярмарке и пр.³⁵ В частности в Нижегородском крае уже со второй половины XVIII в. в руках старо-

Стадников А.В. Роль московского старообрядчества в развитии Российской текстильной промышленности // Старообрядчество: история, культура, современность. М., 1998. С. 91-92; Он же. Список купеческих старообрядческих фамилий Москвы (XIX - начало XX в.) // Мир старообрядчества: история и современность. М., 1999. Вып. 5. С. 341-377; Он же. Московское старообрядчество... С. 141-144.

³² Расков Д.Е. Старообрядческое предпринимательство в экономике России (на примере московской
промышленности XIX века) // Экономическая история России: проблемы поиски, решения. Ежегодник. М.
Волгоград, 2001. Вып. 3. С. 404-427; Он же. Новые сведения о московских старообрядцах-предпринимателях //
Старообрядчество: история, культура, современность. М., 2002. С. 84-91; Он же. Роль купцов-старообрядцев в
развитии текстильной промышленности (по материалам Московской губернии) // Старообрядчество в России
(XVII-XX века). М., 2004. Вып. 3. С. 434-467.

³³ См.: Расков Д.Е. Купцы-староверы в экономике Санкт-Петербурга // Старообрядчество: история, куль
тура, современность. 2000. № 8. С. 53-57.

³⁴ Найденов H.A. Воспоминания о виденном, слышанном и испытанном. M., 1903. Т. 1. С. 86.

³⁵ Введенский С. Исторический очерк раскола старообрядчества и сектантства в Симбирской губернии с
приложением сведений о состоянии их в настоящее время. Симбирск, 1907. С. 10.

17 веров находилась почти вся «местная промышленность, судостроение, делание посуды, прядение льна» и многое другое.³⁶ В своем отчете о «Современном состоянии раскола в Нижегородской губернии» 1854. г. П.И. Мельников сообщал в МВД о том, что старообрядцы «завладели промышленностью и торговлей в большей части... губернии».³⁷ О старообрядцах Ярославской губернии преподаватель Ярославской духовной семинарии в конце XIX в. сообщал, что они «захватили в свои руки торговлю и местную производительность».

Сохранилась информация и о других регионах. Так, анализ конфессиональной и профессиональной структуры населения Олонецкой губернии показал что и здесь доля староверов в купечестве значительно выше, чем в других слоях городского населения, а также позволил сделать вывод о том, что к середине XIX в. старообрядчество было «способом... организационного оформления экономической активности нарождающегося класса русских национальных предпринимателей».³⁹ В Латвии, где Рига стала третьим по значению центром беспоповцев, в XIX в. староверы «занимали прочные, а в некоторых отраслях промышленности и первые позиции в хозяйственной жизни края».⁴⁰

Второй аспект проблемы, присутствующий в работах, посвященных старой вере - приверженность и предрасположенность старообрядцев вообще торгово-промышленным занятиям и, соответственно, высокая экономическая активность староверов и их значительная доля в слое предпринимателей. В литературе принято считать, что старообрядцы чаще других обращались к предпринимательской деятельности. Старообрядцы традиционно признавались современниками «более

³⁶ Архангелов С.А. Среди раскольников и сектантов Поволжья. Историко-бытовой очерк раскола и сек
тантства в Нижегородском крае. СПб., 1899. С. 71.

³⁷ Цит. по: Соколова В.Ф. Нравственное и экономическое положение нижегородских старообрядцев XIX
в. (по материалам научных и художественных исследований П.И. Мельникова-Печерского) // Старообрядчест
во: история, культура, современность. 2000. №. 8. С. 19.

³⁸ Дмитревский В. Современный раскол в Ярославской епархии и борьба с ним. Статистический очерк.
Ярославль, 1892. С. 48,49.

³⁹ Ружинская И.Н. Старообрядчество городов Олонецкой губернии в XIX в. // Старообрядчество: исто
рия, культура, современность. 2000. № 8. С. 60. См. также: Пашков A.M. Старообрядчество Олонецкой губер
нии в середине XIX в. (опыт факторного анализа) // Старообрядчество: история, культура, современность. Ма
териалы... M., 1997. С. 158-162.

⁴⁰ Поташенко Г.В. Рижская федосеевская община и принятие браков в XIX в. // Старообрядчество: исто
рия, культура, современность. Материалы. М., 2002. С. 490.

18 других ловкими» в торговле, промышленном деле (включая его организационно-экономические аспекты) и прочих экономических сферах.⁴¹ Не только отечественные, но и зарубежные исследователи обращали внимание на идеи «высокой моральной и социальной ценности предпринимательства и экономической инициативы» и пр., пусть и не сформулированные отчетливо в староверии до второй декады XX в., но «применявшиеся на практике со времени основания первых старообрядческих общин - с конца XVII в.».⁴²

Подобная особенность была характерна для представителей различных согласий старой веры, прежде всего для федосеевцев и поморцев в беспоповстве, а также для поповцев. По данным полиции, во второй четверти XIX в. «склонностью к торговле и промыслам наиболее отличаются секты Федосеевская и Поповщинская, которые за то и считаются по богатству опорою раскола*.⁴³ «Федосеевцы наиболее занимаются в Москве фабричными работами; более или менее зажиточные имеют соответственно своему состоянию фабрики...» доносили агенты МВД.⁴⁴ Через несколько десятилетий прокурор Синодальной конторы А.Н. Шишков в секретной записке К.П. Победоносцеву отмечал, что «к Федосеевщине принадлежат представители известных фирм торгового и промышленного мира, люди с обширными связями в этом мире по всей России и с громадным влиянием на множество служащих у них лиц».⁴⁵

Важно, что эта черта обнаруживалась во всех регионах, где проживали старообрядцы. Так, на Ветке и в Стародубье в первой половине XIX в. старообрядцы развивали активную предпринимательскую деятельность. На Ветке «ре-

⁴¹ См.: Болонев Ф.Ф. Семейские: Историко-этнографические очерки. Улан-Удэ, 1992. С. 56, 57, 58, 59;
Иоаннов А., прот. Полное историческое извещение... о древних стригольниках и новых раскольниках, собран
ное из потаенных преданий, записок и писем, церкви Сошествия Св. Духа, что на Большой Охте, протоиереем
Андреем Иоанновым. СПб., 1855. Ч. 3. С. 15. Андреев В.В. Раскол и его значение... С. 141;
А[рхимандрит].П[авел]. Обозрение пермского раскола, так называемого «старообрядства». СПб., 1863. С. 4.

⁴² Bill V.T. The Forgotten Class... P. 93-94.

⁴³ Синицын И.И. Отчет Ив. Синицына «О расколе в Ярославской губернии» // Сборник правительствен
ных сведений о раскольниках / Сост. В. Кельсиев. Лондон, 1862. Вып. 4. С. 166.

⁴⁴ Дневные дозорные записи о московских раскольниках. Сообщено А.А. Титовым. М., 1885. С. 121.

⁴⁵ [Шишков А.Н.] О современном положении Преображенского богаделенного дома. Секретно // Марков
B.C. К истории раскола-старообрядчества... второй половины XIX столетия. Переписка проф. Н.И. Суббот та,
преимущественно неизданная, как материал для истории раскола и отношений к нему правительства
(1865-1904 гг.). М., 1914. С. 753.

19 лигиозный консерватизм не мешал старообрядцам достигать успеха в делах». Среди старообрядцев «были богатые купцы, ведущие торговлю на сотни тысяч рублей. Ветковские купцы, например, торговали хлебом, солью и лесом. Мелкие торговцы продавали рыбу, масло, свечки».⁴⁶

По мнению современников, в первой половине XIX в. очень многие старо-дубские староверы «отправляют торговлю, и разные имеют ремесла, художества и заводы», чем и «ныне беспрепятственно пользуются».⁴⁷ Военно-статистическое обозрение Черниговской губернии 1851 г. отмечало, что многие из старообрядцев «платят купеческие капиталы, все они вообще промышленны.. .».⁴⁸

По данным современных историков, в тех населенных пунктах Стародуб-ского полка, где не было старообрядцев, имелись лишь купцы 3-й гильдии, в тс время как в преимущественно старообрядческих поселениях были немало купцов 2-й гильдии. Тысячи пудов щетины продавались ими ежегодно в Петербурге и Лейпциге. Совокупные капиталы в посадах (Ардонь, Клинцы, Свяцк и .др.) выросли в 2,5-7 раз. Некоторые староверческие слободы росли так быстро, ¹.го, превратившись в крупные торгово-ремесленные центры, занимали место соседних уездных городов. Именно так в 1809 г. получила статус города Новая Зыбка. Новозыбковские старообрядцы торговали хлебом, пенькой, скотом, постным маслом, свечами с Вильно, Варшавой, Ригой, Одессой, Петербургом. Здесь работало 26 предприятий, проводилось 4 ярмарки. Еще крупнее были Клинцы, где уже в 1811 г. имелось 9 душ купцов 1-й гильдии, 13 суконных фабрик (к середине XIX в.) с русскими, немецкими и бельгийскими машинами и сопутствующими производствами.⁴⁹ В старообрядческих посадах, слободах и городах Погаре, Климове, Новозыбкове, Стародубе, Почепе, Клинцах, Мглине, Воронке, Новом Ропске, Поповой Горе и др. во второй трети XIX в. проводилось ежегодно по 3-5 ярмарок с оборотом до 40 тыс. рублей.⁵⁰

⁴⁶ Апіок Т.У. Захады улад і православных архірзяу магілеускай епархіі па пераадоленні «расколу» (кансц
XVIII - першая палова XIX стагодзя) // Старообрядчество как истоико-культурный феномен. С 23.

⁴⁷ Иоаннов А. Полное историческое известие... Ч. III. С. 15-16.

⁴⁸ Мищенко Т.А. Старообрядчество в Юго-Западных районах Брянщины... С. 191.

⁴⁹ Дубровский A.M., Кочергина М.В. Хозяйственная деятельность старообрядческих общин Ветки-
Стародубья в конце XVIII - первой половине XIX века // Старообрядчество как историко-культурный феномен.
Гомель, 2003. С. 71-72.

⁵⁰ Мищенко T.A. Старообрядчество в Юго-Западных районах Брянщины... С. 191

Отчитываясь о ситуации в другом старообрядческом анклаве - Нижегородской губернии, П.И. Мельников сообщал, что «чем значительнее связь сословия с торговлей, тем большая его часть - в расколе». В нижегородском купечестве, по данным Мельникова, - было 18 % староверов (речь шла лишь о «записных» старообрядцах), из мещан и удельных крестьян - 17 %, государственных крестьян -16%, помещичьих - 15 %, «при этом на барщине почти нет раскольников, на оброке - много».⁵¹

Вообще в Центральном районе староверы очень часто обращались к предпринимательству. Д.Е. Расков выявил тот факт, что по материалам, например, IX ревизии (1850 г.) купцы-староверы (записные) составляли 15 % от общего числа гильдейского купечества Москвы, в то время как лишь 5 % населения города относилась к старообрядчеству, то есть староверы были значительно активнее в за-нятии предпринимательством, чем приверженцы официального православия.

В предпринимательстве Екатеринбурга и Урала вообще староверы играли важную роль.⁵³ Сибирские исследователи подсчитали, что удельный вес староверов «в предпринимательском корпусе оказался несравнимо большим, чем в общем составе населения».⁵⁴ В Западной Сибири, по подсчетам специалистов, большинство купцов второй половины XIX в. вышли из старообрядческой среды.⁵⁵ Роль и доля старообрядцев в населении и особенно в купечестве края в первой половине XIX в. была так высока, что генерал-губернатор Западной Сибири в 1829 г. согласился с просьбой Тобольского общего губернского присутствия отложить исполнение указа 1820 г. об ограничении занятия выборных должностей (в том числе городского головы) староверами, поскольку это могло «глубоко оскорбить заблуждающихся в вере, класс народа в здешнем крае до-

Варадинов Н.В. История распоряжений по расколу // Он же. История Министерства Внутренних дел. Соч. М., 1863. Кн. VIII. Доп. С. 644-645.

⁵² Расков Д.Е. Роль купцов-старообрядцев... С. 451-452.

⁵³ Андреев В.В. Раскол и его значение... С. 218; Никольский Н.М. История русской церкви. С. 320-321.

⁵⁴ Барсуков В.Л. Петр III и предпринимательство в России // Сибирь в XVI-XX веках. Экономика, обще
ственно-политическая жизнь и культура. Новосибирск, 1997. С. 81.

⁵⁵ См.: Беспалова Ю.М. Ценностные ориентации предпринимателей в России (на материалах западноси
бирского предпринимательства второй половины XIX - начале XX вв.). СПб., 1999. С. 34,46

21 вольно значительный, и пробудить тем ненависть к правительству...».⁵⁶ Высока была доля старообрядцев в купечестве Алтая по численности (до 15 % в Барнауле) и еще больше - по «экономической силе».⁵⁷

Даже в менее развитых в хозяйственном отношении районах наблюдалась аналогичная ситуация. Так, например, по сообщениям синодальных священников о старообрядцах Нолинского уезда Вятской губернии второй половины XIX

в. «большая из них половина занимается делами коммерческими». Современный анализ источников, описывающих повседневность и культуру старообрядцев Вятского края XIX в., позволил сделать выводы о «значительной степени товарности промыслов в старообрядческой среде, об их "предпромышленной" стадии развития... в данном культурном сообществе имелись условия, благотворно влияющие на торговлю».⁵⁹

Предпринимательством занимались не только купцы и мещане, но и часто - староверы-крестьяне, даже крепостные. Так, по свидетельству современников, крепостные староверы графа Румянцева в 30-е гг. XIX в. отличались предприимчивостью: «много между ними фабрикантов, мастеровых и торгашей». Позже в «Записке о состоянии дел в гомельском имении [Румянцевых] и их улучшении», составленной в 1856 г. отмечалось: «Местные жители из белорус-цев, не имеющие от природы коммерческих способностей, коими одарены ве-ликороссияне [-старообрядцы], часто завидуют счастливым и выгодным торговым оборотам здешних раскольников».⁶⁰

Третья составляющая данного направления исследований - вопрос о высоких хозяйственных результатах как особенной черты экономической деятельно-

Так, из 88 тюменских купцов 48 были старообрядцами, как правило, они, как «есть лучшие в городе и обществе люди...», занимали ведущие городские должности (Куприянов А.Н. Русский город в первой полсвш»е XIX века: общественный быт и культура горожан Западной Сибири. М., 1995. С. 30-31).

⁵⁷ См.: Скубневский В.А., Старцев А.В., Гончаров Ю.М. Купечество Алтая второй половины XIX - нача
ла XX в. Барнаул, 2001. С. 84.

⁵⁸ Цит по: Трушкова И.Ю. Старообрядчество как позднесредневековое православие (этнокультурологи-
ческий аспект) // Старообрядчество: история, культура современность. М., 2002. С. 442.

⁵⁹ Трушкова И.Ю. Система природопользования и организации труда у старообрядцев Вятского края //
Старообрядчество: история, культура, современность. М., 2000. С. 483.

⁶⁰ Киштымов А.Л. Н.П. Румянцев и старообрядцы Гомельского имения // Старообрядчество как истори
ко-культурный феномен. Гомель, 2003. С. 115..

22 j

emu приверженцев старой веры. Практически во всех работах по истории старообрядчества XIX-XXI вв. отмечается успешность предпринимателей-староверов. Исследователи пишут, что старообрядцы «владели миллионными состояниями», из недр староверия «вышел ряд именитых купеческих родов...», старообрядческие общины Москвы «объединяли верхушку именитого купечества... многие... московские миллионеры принадлежали к старообрядцам», «из старообрядческой

среды происходили Морозовы, Гучковы, Рахмановы, Солдатенковы и немало

' 61

иных фамилий, составлявших цвет "Москвы купеческой"» и т.п.

Еще важнее то, что исследователи отмечают не только результативность представителей крупного староверческого предпринимательства, но и эффективность в целом хозяйственных занятий старообрядцев в своей массе и, как следствие, более высокий, чем у паствы синодальной церкви, уровень жизни. По свидетельству современников, по данным донесений полиции и чиновников, староверы различных регионов, как правило, достигали более высокого уровня благосостояния и даже зажиточности, что считалось результатом, среди прочего, приверженности промыслам и предпринимательству.⁶² Еще А.П. Щапов писал, что «почти везде и всегда в России лучшее и даже богатое гражданское состояние более замечается в старообрядческих общежительствах, чем в православных (по синодальной церкви -В.К.) селениях».

Уже по данным о ставках налогов в описи 1729 г., в старообрядческих слободах Стародубья около 46 % всех семей составляли обеспеченные и зажиточные и лишь 38 % - малообеспеченные и 16 % - бедные. По описи 1767 г. среди

⁶¹ Андреев В.В. Раскол и его значение... С. 183; Макаров В.Е. Очерк истории Рогожского кладбища... С. 7;
Проворихина А.О. Московское старообрядчество. С. 49; Петров Ю.А. Династия Рябушинских. М., 1997. С. 10.

⁶² См. также: Материалы для истории раскола из собрания А.Е. Бурцева. Б/м, б/г. [Пагинация 1]. С. 14;
Очерки истории старообрядчества Урала и сопредельных территорий. Екатеринбург, 2000. С. 49; Константино
ва Т.А. Документы о взаимоотношениях Иркутской епархии и старообрядцев в конце XVIII - первой половине
XIX в. (по материалам Госархива Читинской области) // Старообрядчество: история и современность, местные
традиции, русские и зарубежные связи. Улан-Удэ, 2001. С. 382; Болонев Ф.Ф. Семейские:.. С. 56, 57, 59, 76, 77 и
др.; Дамбаева З.Ф. Документы о семейских старообрядцах в фондах Национальнго архива Республики Бурятия
// Старообрядчество: история и совремнность, местные традиции, русские и зарубежные связи. С. 363; Замула
Ю.И. Из истории семейских Верхнеудинска в XIX - начале XX в. // Старообрядчество: история и современ
ность, местные традиции... С. 178; Власов А.Н. Неизвестные материалы по истории старообрядчества на Севере
// Старообрядчество: история и современность, местные традиции... С. 63.

⁶³ Щапов А.П. Русский раскол старообрядчества... С. 290,292.

23 20 тыс. обывателей насчитывалось множество семей, владевших капиталом, от 100 руб., значительной была группа с 1000 и более руб. Кроме этого, почти все эти семьи ежегодно использовали кредит в объеме своего капитала.⁶⁴ В первой половине XIX в. в юго-западных районах России особенно в Стародубье старообрядческие поселения выделялись своей зажиточностью, в значительной степени благодаря промыслам и торговле. ⁵ Военные статистики сделали в середине XIX в. вывод о том, что на Черниговщине старообрядцы вообще «живут богато».⁶⁶ Источники первой трети XIX в. сообщают о том, что ветковские староверы Гомельщины отличались «хорошим состоянием».⁶⁷

По ответам на анкету «для священников и благочинных Ярославской епархии» 1890 г. одной из характерных черт старообрядчества были признаны «жизненное довольство и зажиточность».⁶⁸

Сибирские исследователи начиная с XIX в. утверждали, что старообрядцы
отличались «домовитостью и довольством», а также крепостью хозяйства и за
житочностью.⁶⁹ По данным подворной описи Кузнецкого уезда Томской губер
нии 90-х гг. XIX в. старообрядцы, несмотря на больший размер семьи, были
лучше обеспечены, чем их соседи из синодальной паствы: на одного человека у
староверов приходилось 1,68 лошадей (у других 0,95), 1,15 коров (0,72), мелко-
го рогатого скота 1,2 (0,95). \

И в начале XX в., как показывают статистические обзоры, деревни, где преобладали старообрядцы, отличались «как по богатой, красивой стройке, так и во-

"71

обще по зажиточному быту своих обитателей». По данным первого съезда крестьян-старообрядцев 1906 г., в начале XX в. 90 % хозяйств староверов числились средними, 6,5 % зажиточными и только менее 4 % малоимущими. На одно сред-

⁶⁴ Перекрестов Р.И. Источники накопления капиталов старообрядцами Стародубья... С. 78-83.

⁶⁵ Дубровский A.M., Кочергина М.В. Хозяйственная деятельность старообрядческих общин... С. 73.

⁶⁶ Мищенко T.A. Старообрядчество в Юго-Западных районах Брянщины... С. 191.

⁶⁷ Киштымов А.Л. Н.П. Румянцев и старообрядцы... С. 115; Кириенко В.В. Влияние старообрядчества на
формирование менталитета восточных белорусов // Старообрядчество как историко-культурный феномен. С. 109.

⁶⁸ Дмитревский В. Современный раскол в Ярославской епархии... С. 48, 49.

⁶⁹ См.: Беспалова Ю.М. Ценностные ориентации предпринимателей в России... С. 73.

⁷⁰ Усков И.Ю. Старообрядцы д. Какуй в конце XIX начале XX в. (Проблема персонификации) // Старо
обрядчество: история, культура, современность. М., 1996. С. 117.

⁷¹ Шишмарев Д.И. Краткий очерк промышленности в районе Нижегородской и Шуйско-Ивановской же
лезной дороги. СПб., 1892. С. 79-80.

24 нестатистическое старообрядческое хозяйство приходилось в 5 раз больше куп-

ленной и арендованной земли, чем в среднем по России. Анкетирование крестьян-старообрядцев 1909 г., проведенное по решению IX Всероссийского старообрядческого съезда, также показало, что они являлись «в общем... экономически более обеспеченным элементом деревни... в среднем старообрядческую семью приходится больше земли, скота, у них просторнее стройка, лучше урожай и проч., по сравнению с другими крестьянами».⁷³ Старообрядцы, по некоторым данным, сохраняли более высокий имущественный уровень и после реформы 1917-1920 гг. и передела земли, в результате чего Н.К. Крупская признала, что в ряде районов Центральной России развернутая советской властью «борьба с кулачеством есть одновременно борьба со старообрядчеством».⁷⁴

Очевидно, эта тенденция опирается на относительно стабильные факторы, так как до сих пор в районах компактного проживания (на Алтае, в Бурятии, на юге Эвенкии и др.), старообрядцы, ведя хозяйство в сложных климатических условиях, отличаются более высоким уровнем жизни, лучшей обеспеченностью скотом и т.п., чем окружающее население (в том числе русское). Даже в современную эпоху приусадебное хозяйство староверов, занятых в аграрной сфере отличается более развитой структурой, большим числом структурных элементов (например, в Горной Шории это прудовое хозяйство, пчеловодство, раз-ведение пушного зверя и пр. ) причем без финансовой поддержки государства.

* * *

В целом выяснение вопроса о лидерстве староверов в эффективном хозяйствовании, в частности в торгово-промышленной деятельности, быстро развивае' ся.

Трахименок С.А. Опыт функционирования старообрядческих общин в рамках реформационных процессов России и Беларуси // Старообрядчество как историко-культурный феномен. С. 280.

⁷³ Сельскохозяйственный и экономический быт старообрядцев (по данным анкеты 1909 года). М, 1910.
С. XVIII.

⁷⁴ Цит. по: Кутузов Б.П. К вопросу о феномене старообрядчества // Старообрядчество: история, культура,
современность. М., 1997. С. 51.

⁷⁵ См., напр.: Бабиков В.А., Цырендоржиева Т.Б. Виды традиционного природопользования семейских
Забайкалья... - прошлое и настоящее // Старообрядчество: история и современность, местные традиции...
С. 173-176; Садовой А.Н. Старообрядцы Горной Шории. С. 28-29; данные автора настоящего исследования.

⁷⁶ См.: Садовой А.Н. Старообрядцы Горной Шории // Старообрядчество: история, культура, современ
ность. М., 1996. С. 28-29.

25 Но, несмотря на быстро растущее число работ, проблема в целом еще не исследована в достаточной степени. Конкретно-исторические исследования в этом направлении содержат результаты, относящиеся лишь к некоторым субрегионам и отраслям в относительно краткие периоды. В других публикациях приводятся отдельные факты «превосходства» староверов в указанных аспектах, описываются многочисленные биографии выдающихся предпринимателей-старообрядцев.

В то же время уже проведенные исследования, в том числе на новых, прежде всего, архивных материалах, привели к очевидности вывода о том, "то старообрядчество играло важную роль в формировании и развитии российской промышленности и торговли. По крайней мере, во второй трети XIX в. оно лидировало в ряде отраслей российской промышленности, прежде всего - в текстильной индустрии. В этой самой передовой отрасли раньше, чем в других, начался промышленный переворот, сложился наиболее значительный рынок наемного труда, именно она представляла собой «классический образец возникновения капитализма в нашей стране»⁷⁷. Участие староверов в этих процессах, несомненно, оказалось более значительным, чем их доля в численности .ча-селения. Старообрядцы продемонстрировали некую предрасположенность к предпринимательской деятельности и развивали более эффективное предпринимательство, чем основная часть российского православного общества.

Очевидно, что вопрос о реальном объеме участия староверов в создании и развитии российской промышленности и торговли еще не решен в отечественной и зарубежной историографии. В то же время результаты исследований в этой области, достигнутые в исторической литературе, представляются достаточными для избрания именно староверческой общности и ее предпринимательской деятельности в качестве основного объекта исследования.

* * *

Таким образом, объектом исследования стало старообрядческое сообщество и его хозяйственная деятельность (что представляется более широким понятием, чем старообрядческое предпринимательство) в социокультурном и социально-психологическом аспекте.

⁷⁷ Хромов П.А. Экономическая история СССР. Первобытно-общинный и феодальный способы производства в России. М., 1988. С. 121; Чунтулов B.T. и др. Экономическая история СССР. М., 1986. С. 54-55.

26 Процесс конфессионализации (институционализации старообрядчества и осознания старообрядцами⁷⁸ собственной конфессиональной идентичности) растянулся на целое столетие, а в некоторых районах и на больший срок. Так, П.И. Мельников, возглавлявший в начале 1850-х гг. экспедицию МВД в Нижегородскую губернию, отмечал, что, если бы он принял за критерий наличие в доме лестовок, подручников и других атрибутов староверия, «пришлось бы все население Заволжья отнести к числу раскольников поголовно», а треть прихожан сельских храмов синодальной церкви в Нижегородской и Костромской области крестились двуперстно, как и старообрядцы.⁷⁹ Такие крестьяне, очевидно, не были носителями староверческой культуры, сохраняя лишь традиционные элементы дониконов-ской обрядности. Объектом анализа в данной работе являлись члены старообрядческих общин, осознававшие свою принадлежность к староверию.

К старообрядческому сообществу в социокультурном плане мы, кроме того, относили не только членов староверческих общин, но и лиц, ранее осознанно находившихся в старообрядчестве и вышедших из него. Те из предпринимателей, кто переходил в зрелом возрасте в синодальную церковь (как правило, в единоверие⁸⁰) в подавляющем большинстве сохраняли ценности и установки конфессиональной среды происхождения и воспитания. Некоторые из тех, чьи воспоминания и мысли сохранились в источниках, прямо указывали на это. .

Характерен яркий пример Прохоровых. Уже Василий Иванович, происхо-

⁷⁸ В данной работе термины «старообрядцы» и «староверы» используются как синонимы. В то же время,
в документах, авторами которых являются сами российские приверженцы старой веры, в особенности с по
следней четверти XVIII в. «старообрядцами» называли себя представители старообрядцев-половцев, а «старо
верами» - представители старообрядцев-беспоповцев. Исключения, впрочем, имеют место, они редки, но не
единичны. В источниках встречались также и другие самообозначения, которые должны были отличать старо
обрядцев от паствы официальной православной церкви («старолюбцы», «ревнители истинной веры», «ревните
ли (сторонники) древлего (древнего) благочестия», «истинно верующие», «верные», «христиане», «православ
ные христиане» и пр.).

⁷⁹ Мельников П.И. Счисление раскольников // Он же. Поли. собр. соч. СПб.-М., 1898. Т. 14. С. 390.

⁸⁰ Особая часть официальной Русской православной церкви, учрежденная в 1800 г. для тех старообряд
цев, которые были согласны войти в подчинение и окормление Синода, приять священников из официальной
церкви, поминать за литургией Синод или Патриарха, но сохраняли при этом старые обряды. Староверы нечас
то переходили в единоверие, в основном под нажимом властей. Наибольшее число перешедших относится к 30-
31 декабря 1854 г., так как с 1 января 1855 г. староверы лишались права записи в купеческое сословие и должны
были нести обязанность рекрутчины и пр. (см.: Единоверие // Вургафт С.Г., Ушаков И.А. Старообрядчество.
Лица, предметы, события и символы. Опыт энциклопедического словаря. М., 1996. С. 94-101).

27 дивший из семьи служителя Троицко-Сергиевой лавры был набожен «в высшей степени». Пребывание на Рогожском кладбище во время эпидемии чумы 1771 г., чудесное (по тем временам) выздоровление, ревность в вере ухаживавших за е им старообрядцев еще более усилили его религиозное чувство. По воспоминаниям его сына Тимофея, «кроме обычных утренних и вечерних молений... он часто любил предаваться молитве в уединении, и во всякое время, когда дух позовет его к молитве...» Беседы со староверами, чтение богословской литературы привели Василия Ивановича в поповское старообрядческое согласие по Рогожской общине. Не оставляя торгового дела, В.И. Прохоров не только молился, но и наставлял единоверцев, приобретя «славу выдающегося начетчика».⁸¹

Вернувшись через десять лет в паству синодальной церкви он так и остался по мнению его близких «скорее единоверцем», то есть старообрядцем по религиозным убеждениям, но посещающим храм, окормляемый официальной иерархией. Его вторая жена Екатерина горячо поддерживала Василия Прохорова в его взглядах, молясь все свободное время, и дети также воспитывались в активной и глубокой религиозности. В воспитании детей большое участие принимала сестра Екатерины Анна, жившая всю жизнь в староверческой общине. Под ее крылом Тимофей Васильевич провел полгода, не прекращая контактов с ней и дальше. Именно Анна Никифоровна обучила его грамоте «в один пост». Сыновьям В.И. Прохоров завещал любить благочестие и жить не для богатства, но для Бога. Тимофей, Иван, Константин и Яков унаследовали религиозность отца и матери. Особенно строго хранил «веру и заветы отцов» Тимофей Васильевич, которые не только осуществлял технические и социальные преобразования, но и обдумывал изменения православных обрядов, вероятно в сторону их сближения со старообрядчеством. По выражению современных исследователей, даже путевые заметки Т.В. Прохорова походят «на церковную проповедь».⁸² Младший брат Яков, сам человек религиозный, называл как-то Тимофея, приславшему ему 10 предписаний нравственной жизни, «белым монахом».

Терентьев П.Н. Прохоровы: Материалы к истории Прохоровской Трехгорной мануфактуры и торгово-промышленной деятельности семьи Прохоровых. 1799-1915 гг. М., 1996. С. 6, 7.

⁸² Кузьмичев А.Д., Петров P.P. Русские миллионщики: Семейные хроники. М., 1999. С. 129.

⁸³ Терентьев П.Н. Прохоровы: Материалы к истории... С. 8, 30-31, 64, 85.

Константин Васильевич с меньшим идеализмом воспринимавший окружающий мир, был при этом «настолько религиозен, что не проходило нескольких месяцев, чтобы он не посетил какой-либо обители: Сергия Радонежского, Антония и Феодосия Печерских, Тихона Задонского, Саввы Звенигородского, Иосифа Волоцкого и многих других... на собственную фабричную работу он смотрел, как на некоторое послушание, данное ему Свыше». Другие сыновья так же твердо блюли «религиозно-нравственные понятия». Дети Константина и Якова были воспитаны в убеждении, что «без молитвы человек все одно, что птица без крыл».⁸⁴ Записки представителей династии, документы, приведенные П.Н. Терентьевым в известном издании, сама их деятельность убедительно доказывают тот факт, что Василий Иванович, глубоко впитавший основы старой веры, Тимофей Васильевич его братья и племянники многое восприняли из конфессионально-этической системы старообрядчества.

Прохоровы не были уникальны. Крупнейший ростовский купец-беглопоповец А.Л. Кекин, чья собственность исчислялась миллионами рублей, также, выйдя из старой веры в последней четверти ХГХ в., сохранил «отношение к тому образу ис-поведания веры, который наследован был... от предков». Источники сохранили информацию и о многих других примерах, тем более, что переход многих старообрядческих купцов в официальное православие, совершавшийся в большинстве случаев под угрозой репрессий, в некоторые периоды (например, в середине 1850-х гт.) был совершенно формальным. Под прикрытием обращения в единоверие староверы продолжали сохранять связи со своими общинами и оказывать им поддержку.

* * *

Второе направление в исследовании старообрядческого предпринимательства ориентировано на вопрос о факторах (движущих силах, причинах, предпосылках и существенных обстоятельствах), обеспечивших описанное положение староверия в экономике страны.

Проблема генезиса и развития старообрядческого предпринимательства до сих пор не имеет специальных исследований. Более того, значительную часть, как ис-

⁸⁴ Там же. С. 94, 95, 149.

⁸⁵ Сагнак И.В. АЛ. Кекин о семейном староверии // Старообрядчество: история, культура, современ
ность. М., 1998. С. 68-69.

29 следователей, так и критиков старообрядчества различных периодов факторы экономического успеха старообрядцев не интересовали. Они использовали выражения типа: «Трудности первых лет сменились хозяйственным процветанием...»⁸⁶ или «Очень скоро Выговская община выросла в крупное торгово-промышленное пред-приятие...» и т.п. - без объяснения причин этих трансформаций. В таком игнорировании факторов обращения староверов к активной и успешной хозяйственной деятельности некоторые историки советского периода наследовали подход дореволюционных «борцов с расколом», обычно писавших, как, например, епископ (позже митрополит) Макарий (Булгаков) - (в данном случае о выговцах): «Вместе с тем начали заниматься торговлей... от чего обитель вскоре обогатилась».⁸⁸

В то же время многие из писавших о староверии не только отмечали, но и различным образом характеризовали связь староверия и экономического успеха его сторонников.⁸⁹ Даже «обличители раскола» типа Ф.В. Ливанова (считавшего, что в отличие от имевших на Западе «великое значение гуссов и лютеров..., всяких цивилизующих сект», «наши раскольничьи секты» не могут выработать «ничего, кроме окаменения народного...») подчеркивали: такой-то купец «нажил с помощью древнего благочестия полумиллионный капитал»⁹⁰ и т.п. Такой, иногда невольный, интерес объясняется тем, что вне решения вопроса о характере э :ой связи практически невозможно сделать полноценные выводы о характере староверия и социальных следствиях его развития. В результате историография содержит ряд упоминаний о различных чертах староверия и внешних обстоятельствах как о факторах активного и эффективного хозяйствования старообрядцев.

1. В первой половине XIX в. «исследователи» - противники старой веры -утверждали, что старообрядчество экономически успешно, так как обогащает-

⁸⁶ Куандыков Л.К. Развитие общежительского устава в Выговской старообрядческой общине в первой
трети XVIII в. // Исследования по истории общественного сознания эпохи феодализма в России. Новосибирск,
1984. С. 59. Курсив мой - В.К.

⁸⁷ Миловидов В.Ф. Старообрядчество в его прошлом... С. 24.

⁸⁸ Макарий, еп. Винницкий. Критический очерк истории русского раскола, известного под именем старо
обрядства // Христианское чтение. СПб., 1854. Ч. П. С. 298. Подобного рода пассажи сохранились во 2-м и 3-м
изданиях работы Макария (к тому времени, ставшего митрополитом Московским (3-е изд. СПб., 1889).

⁸⁹ См.: напр.: Ливанов Ф.В. Раскольники и острожники. СПб. Т. 1.1868. С. 449,450; Т. II. 1870. С. 131 и др.

⁹⁰ Ливанов Ф.В. Раскольники и острожники. СПб. Т. I. 1868. С. 449, 450; Т. II. 1870. С. 131 и др. Курсив
мой- В.К.

ся, «собирая взносы новоприходящих невежд», а также проявляя «ненасытное лихоимство и обманы в сборе пожертвований».

2. Во второй половине XIX - начале XX вв. стали упоминаться такие особенности староверия, способствовавшие деловому успеху, как трудолюбие и способность к интенсивному труду, умеренность в потреблении и воздержанность, аскетический образ жизни, а также бережливость и расчетливое ведение хозяйства. Об этом писали с середины XIX в. те, кто так или иначе сталкивался со старообрядцами. Товарищ министра внутренних дел, ответственный за «борьбу с расколом», действительный статский советник П.И. Липранди сделал вывод, что материальному процветанию староверов способствуют их трезвость, умеренность в потреблении. Это же отмечал П.И. Мельников и другие по ш-цейские «исследователи», называя бережливость, расчетливость, враждебность староверов «к модной роскоши», нелюбовь к рискованным предприятиям, приобретению дворянских титулов и всему, что позволяло им не растрачивать, а собирать богатства.⁹³ А. Лерой-Больё указывал на строгую («как сам русский "morose"») мораль и воздержанность, объясняя эти свойства желанием староверов выделиться из нечистого мира, обозначить свое моральное превосходство над ним.⁹⁴ Аналогичные положения приводятся в работах исследователей староверия (П.И. Мельников, В.В. Андреев, А. Лерой-Больё и др.).⁹⁵

Историография этого периода содержит также указания на личные психологические свойства староверов, занимавшихся активным хозяйствованием.

Иоаннов А., прот. Полное историческое извещение о древних стригольниках и новых раскольниках... -СПб., 1855. Ч. II. С. 9.

⁹² Липранди [П.И.] Краткое обозрение существующих в России расколов... , ересей и сект, как в религи
озном, так и в политическом их значении; с некоторыми по сему предмету примечаниями // Сборник прави
тельственных сведений о раскольниках / Сост. В. Кельсиев. Лондон, 1861. Вып. 2. С. 102, 156 и др.

⁹³ Мельников П.И. Записка о русском расколе составленная Мельниковым для В.К. Константина Нико
лаевича по поручению Ланского (1857) // Сборник правительственных сведений о раскольниках / Сост. В.В.
Кельсиев. Лондон, 1860. Вып. 1. С. 182; Мельников П.И. Очерки поповщины. Т. 13. С. 209,326, 327, 328.

⁹⁴ Leroy-Beaulieu A. L'Empire des Tsars et les Russes. P. 389,390.

⁹³ Мельников П.И. Записка о русском расколе составленная Мельниковым для В.К. Константина Николаевича по поручению Ланского (1857) // Сборник правительственных сведений о раскольниках / Сост. В.В. Кельсиев. .Лондон, 1860. Вып. 1. С. 182; Мельников П.И. Очерки поповщины // Он же. Поли. собр. соч. СПб.-М., 1898. Т. 13. С. 209, 326, 327, 328; Leroy-Beaulieu A. I/Empire des Tsars et les Russes. P., 1889. T. 3. P. 389, 390; Андреев В.В. Раскол и em значение в народной русской истории. Исторический очерк. СПб., 1870. С. 183; и др.

31 Старая вера привлекала наиболее «даровитых» людей, - писал В.В. Андреев. Им «в крепостной неволе... единственный выход - в раскол», который «подбирал даровитых личностей, вырывал их из закрепощенной массы».⁹⁶ Г. Шульце-Геверниц называл «индивидуализм» крестьян-старообрядцев Центрального промышленного района. Православие, в том числе «не отличающееся, - по признанию Булгакова, - от него догматически старообрядчество», имело «могучие средства для воспитания личности и выработки чувства личной ответственности и долга, столь существенных для экономической деятельности». С.Н. Булгаков упоминал воспитание личности и выработку чувства личной ответственности и долга, столь существенные для экономической деятельности.⁹⁸

Многими авторами назывались также «корпоративные» (по выражению А.О. Проворихиной) факторы: общинная солидарность, взаимовыручка, взаимная поддержка. Уже П.И. Липранди важной причиной хозяйственного успеха старообрядцев считал взаимную поддержку членов общины.⁹⁹ П.И. Мельников писал о старообрядцах: «Быстро развились в их руках капиталы, что следует отнести... в особенности к внутренней связи, скрепляющей их общества, в которых взаимное вспомоществование составляет едва ли не главнейшую основу», когда старообрядцы «помогали во всем друг другу, дела торгово-промышленные вели сообща и всячески поддерживали членов своей корпорации».¹⁰⁰ Это же подчеркивали А.П. Щапов, В.В. Андреев, Н.М. Никольский и др.¹⁰¹

Ряд авторов выделяли природные факторы и не только в отношении «хлебо-

Андреев В.В. Раскол и его значение... С. 147,183,

⁹⁷ Шульце-Геверниц Г. Крупное производство в России... С. 22.

⁹⁸ Булгаков С.Н. Булгаков С.Н. Народное хозяйство и религиозная личность // Он же. Соч: В 2 т. М.,
1993. Т. 2. С. 364.

⁹⁹ Липранди [П.И.] Краткое обозрение существующих в России расколов... С. 102,156 и др.

¹⁰⁰ Мельников П.И. Записка о русском расколе... С. 182; Он же. Очерки поповщины. Т. 13. С. 209, 326,
327, 328.

¹⁰¹ Leroy-Beaulieu A. L'Empire des Tsars et les Russes. P. 389, 390; Щапов А.П. Русский раскол старооб
рядчества, рассматриваемый в связи с внутренним состоянием русской церкви и гражданственности... Казань,
1859. С. 285, 288; Андреев В.В. Раскол и его значение... С. 147, 183; Проворихина А.О. Московское старооб
рядчество // Москва в ее прошлом и настоящем. М., 1916. Вып. XII. С. 50, 51; Никольский Н.М. История рус
ской церкви. М., 1983. С. 238-239,241-242 и др.

32 неродного» Поморья. Но из «внешних» по отношению к самому старообрядчеству причин, пожалуй, самой употребляемой выглядит часто упоминаемый фактор антистарообрядческой политики российского государства. Уже на рубеже XVIII-XIX вв. современники отмечали сильнейшее воздействие необходимости борьбы старообрядцев за сохранение веры на обращение к активной предпринимательской деятельности и выработку важных для этого качеств. Так, князь П.В. Долгоруков писал о староверах конца: «Они поняли, что деньги - сила, а без них нет свободы, а это убеждение сделало их трудолюбивыми, расчетливыми и воздержанными».¹⁰³ В середине XIX в. посетивший Россию А. Лерой-Больё (по отзывам современников, бывший «большим знатоком русских дел... отличающимся замечательным беспристрастием»¹⁰⁴) также был уверен, что первичны - «преследования и дискриминация, в результате которых угнетенные секты перестают интересоваться общественными делами и обращаются к частным делам, к коммерции», как у евреев, армян, парсов, коптов. «У русских староверов... позитивный дух и способность к коммерции еще более выражены, так как для того, чтобы быть свободными они должны быть богатыми». Остальные причины, хотя и в ок-ны, но вторичны и порождены положением преследуемых.¹⁰⁵ Общим местом в литературе со второй половины XIX в. стало заключение о том, что староверы «лишены были возможности развивать свои здоровые силы на всех степенях общественного благоустройства и должны были сосредоточить все свои заботы исключительно на том, чтобы обеспечить свою самостоятельность, поставив на прочной почве единоверцев... и создать таким образом крепкий оплот против внешних случайных насилий...» (В.М. Карлович, А.П. Щапов, А.О. Проворихина, С.Н. Булгаков, СП. Мелыунов, Н.М. Никольский и др.).¹⁰⁶ Зарождалась марксистская

¹⁰² Лилеев М.И. Из истории раскола на Ветке и в Стародубье XVII—XVIII вв. Киев, 1895. Вы,.. Г.
С. 81-82; Никольский Н.М. История русской церкви. С. 238-239,241-242 и др.

¹⁰³ Цит. по: Никитенкова Л.П., Никитенков В.И. Правительственная политика Российской империи в от
ношении старообрядческих организаций (вторая половина XIX - начало XX века) // Старообрядчество как ис
торико-культурный феномен. Гомель, 2003. С. 212.

¹⁰⁴ Коялович М.О. История русского самосознания. По историческим памятникам и научным сочинени
ям. Минск, 1997. С. 467.

¹⁰⁵ Leroy-Beaulieu A. L'Empire des Tsars et les Russes. P. 388-389, 390.

¹⁰⁶ Щапов А.П. Русский раскол старообрядчества... С. 285, 288; В.М. Карлович]. Исторические исследова
ния служащие к оправданию старообрядцев. Черновцы, 1883. Т. II. С. 6; Коялович М.О. История русского само-

33 историография истории старообрядчества. Протест «низшего духовенства, писал В.Д. Бонч-Бруевич, - как представителя формировавшейся городской и сельской мелкой буржуазии того времени» увлек недовольные «глухо» осознававшие угнетение масс крестьянской и городской бедноты, а также более крупный торговый купеческий капитал, в результате чего старая вера оказалась связанной с торговлей и промышленностью.¹⁰⁷

Перечисленные факторы назывались без связи друг с другом, не определялись механизмы их возникновения и функционирования. В то же время была высказана мысль о том, что сами свойства староверия обеспечили экономическое развитие старообрядческих общин: «сказать, что сила раскола состояла в деньгах в капиталах, значило бы принять следствие за причину. Не деньги придали силу расколу, а капиталы должны были неизбежно явиться в руках прежде безденеж-

I АО

ных и бедных последователей раскола». Важным историографическим достижением данного этапа изучения староверия стала постановка вопроса о причинах того, что старообрядцам в условиях гонений удалось не только выжить, но и достичь процветания. На рубеже XIX-XX вв. С.Н. Булгаков подчеркнул что «влияние религиозной дисциплины православия в экономическом творчестве русского народа становится все менее ощутительным и часто оказывается слабее, чем диссиденства», под которым он имел в виду в том числе старообрядчество. Он отметил особенно близкую «связь русского капитализма со старообрядчеством», указав, что необходимо «выяснение характера этой связи.. .».¹⁰⁹

3. На следующем этапе (1917 - середина 1980-х гг.) этот тезис повторялся, не сопровождаясь аргументами. В.Г. Карцов подчеркивал, что старообрядчество «посредством религии освящает крестьянско-буржуазную домовитость, хозяйствен-

сознания. По историческим памятникам и научным сочинениям. - Минск, 1997. С. 467; Проворихина А.О. Московское старообрядчество. С. 50, 51; Булгаков С.Н. Народное хозяйство и религиозная личность. С. 361-363; Мельгунов СП. Москва и старая вера // Москва в ее прошлом и настоящем. М., б/г. Т. IV. С. 224; Никольский Н.М. История русской церкви. С. 241 и др.

¹⁰⁷ См.: Бонч-Бруевич В.Д. Старообрядчество и самодержавие // Он же. Избранные сочинения: В 3 т. М.,
1959. Т. 1.С. 154, 155.

¹⁰⁸ Андреев В.В. Раскол и его значение... С. 183.

¹⁰⁹ Булгаков С.Н. Народное хозяйство и религиозная личность С. 363-364. Булгаков при этом по извест
ным причинам абсолютно внеакадемического характера считал, что речь идет лишь об упадке официального
православия «в данный исторический момент».

34 ную бережливость».¹¹⁰ А.И. Клибанов писал, что ««в самой структуре староверческого мира заключено было нечто существенное, что ответило одной из объективных тенденций в противоречивой действительности "большого мира"», «в самих... началах [староверия] заложены были зерна, давшие всходы, о которых не помышляли ни основатели... ни... руководители и идеологи» первых общин.¹¹¹

В редких работах по социальной и социально-экономической истории старообрядчества лишь упоминались, как и раньше, отдельные факторы, приведшие староверов к хозяйственному успеху: трудолюбие, аскетизм и пр. (О. Рустик, В.Ф. Миловидов, П.Г. Рындзюнский). А.И. Клибанов писал об аскетизме близком к пуританскому, обязательности труда при его восхвалении как «трудового подвига», добровольности участия и других (неназванных, впрочем) качествах староверов, составивших особую «социально-идейную формацию людей». А.И. Клибанов назвал «патриархально-авторитарный аппарат господства», способствовавший «"насаждению" и развитию новых экономических явлений, а также указывал на общину - «активную силу, преодолевавшую препятствия, дававшую выход своим участникам в сферу новых отношений и связей». Исследователь видел преимущество ревнителей древнего благочестия в том, что связи между общинами одного согласия «являлись каналами не одних идеологических, но в таком обрамлении и экономических связей», формой «товаропроводящей сети общероссийских связей старообрядческих купцов и предпринимателей», что позволяло старообрядцам «добиться процветающего состояния». В результате староверческая община постепенно стала организацией «буржуазного накопления и предпринимательства со всей... социальной дифференциацией»^{1 п}

4. Последний период (середина 80-х гг. XX - начало XXI в.) в связи с ростом интереса к религиозным корням отечественной культуры и восстановлением частного предпринимательства характеризуется резким расширением числа работ по истории старообрядчества и его экономических аспектов. В современных

¹¹⁰ Карцов В.Г. Религиозный раскол как форма антифеодального протеста в истории России. - Калинин,
1971. Ч. I. С. 140. Курсив мой - В.К.

¹¹¹ Клибанов А.И. Народная социальная утопия в России. Период феодализма. М., 1977. С. 176,179.

¹¹² Там же. С. 176, 179, 180, 184, 282 и др; Он же. Народные противоцерковные движения // Русское лра-
вославие. Вехи истории. М., 1989. С. 569 и др. Сам термин «формация» Клибанов относил прежде всего к сек
тантам, распространяя его и на старообрядцев.

35 идеологических и историографических условиях отечественная экономическая история вообще из технико-экономической дисциплины, летописи хозяйственных достижений и производственных успехов, описания развития «базиса» общественно-экономических абстракций постепенно превращается в полноценную историю хозяйствования, где достойное место занимают сами хозяева. Имеї но поэтому в последние годы на острие отечественной экономической истории находятся исследования социокультурных, духовных аспектов хозяйствования, взаимодействия экономики и культуры, история производства трансформируется в историю предпринимательства и его субъектов.¹¹³ Определенное воздействие в последние годы также оказывает не всегда осознаваемое стремление найти нечто в православии, что могло бы быть представлено как фактор развития современного предпринимательства в цивилизованных формах.

Современные авторы пишут уже об «общепризнанной» высокой трудовой этике и аскетизме староверов¹¹⁴, их особом отношении к богатству, обусловив-

Важно отметить, что речь идет лишь о восстановлении аналитического баланса. Традиционная производственно-техническая история не отрицается и не исчезает. Полноценный системный анализ истории хозяйства должен включать изучение всех его подсистем, в том числе технико-экономической, организационно-экономической, социально-экономической и социокультурной. В отечественной науке такие исследования продолжаются, но уже на новом уровне. Так, например, «пролетарский» аспект экономической истории переходит в форму широко изучаемой проблемы взаимоотношений предпринимателей и рабочих. См. напр.: Буржуазия и рабочие России во второй половине XIX — начале XX века. Иваново, 1994; Предприниматели и рабочие: их взаимоотношения. Вторая половина XIX - начало XX веков. Доклады Вторых Морозовских чтений. Ногинск, 1996; Эволюция мотивации труда в российской промышленности: конец ХІХ-ХХ вв. Российско-голландская конференция. МГУ-Международный институт Социальной истории (Амстердам) // Экономическая истопил. Обозрение. М., 1998. Вып. 3; и др.

¹¹⁴ Шахназаров О.Л. Отношение к собственности у старообрядцев (до 1917 года) // Вопросы истории. 2004. № 4. С. 53. См.: Карцов В.Г. Религиозный раскол... С. 140; Боханов А.Н. Коллекционеры и меценаты в России. М., 1989. С. 88; Болонев Ф.Ф. Семейские: Историко-этнографические очерки. Улан-Удэ, 1992. С. 55, 76, 77; Зарубина Н.Н. Социально-культурные основы... С. 170-172; Афанасенко И.Д. Нравственно-этические основы русского предпринимательства // Экономическая история России: Проблемы, поиски, решения. - М.Волгоград, 2001. Вып. 3. С. 170; Расков Д.Е. Старообрядческое предпринимательство в экономике России (на примере московской промышленности XIX века) // Экономическая история России: проблемы поиски, решения. Ежегодник. М.-Волгоград, 2001. Вып. 3. С. 414; Стадников А.В. Купеческий род как структурная единица старообрядческой общины (на примере старообрядческого рода Рахмановых и московской Рогожской общины) // Старообрядчество: история, культура, современность. М., 1997. С. 62-64; Федоров В.А. Русская православная церковь и государство. Синодальный период (1700-1917). М., 2003. С. 192-193; и мн. др.

36 шем собирание капитала «ради нового производства, а не ради наживы» , строгих этических нормах, элементах деловой культуры старообрядцев - вьщающихся нравственных качествах: взаимодоверии, честности, добросовестности}¹⁶

Новейшие исследователи также пишут об огромной роли, которую сыгра-

1 1 "7

ли и принципы, и формы организации старообрядческих общин» , где в условиях замкнутости и автономности развивалась взаимопомощь, взаимовыручка и взаимоподдержка. Д.Е. Расков с точки зрения институциональной и неоинституциональной ЭКОНОМИЧеСКИХ Теорий Объясняет ТО, ЧТО СТарОВерЫ СМОі'ЛИ

наилучшим образом приспособиться к новым социальным технико-экономическим условиям, «создать крупную и разветвленную промышленную сеть, опирающуюся как на торговые связи, так и на социальную и духовную общность староверия». Исследователь называет среди других «культурных и социальных норм» староверов «единство, взаимовыручка».¹¹⁹

А.В. Стадников определяет, кроме прочего, конфессиональные (родственные и общинные) связи, в рамках которых формировались жизненные цели членов семей и общин, передавался опыт и традиции¹²⁰, осуществлялась взаимоподдержка. Влияние отношений в старообрядческой семье называлось неоднократно. А.В. Семенова, кроме конфессиональной солидарности, упомянула также патрональные отношения, перенесенные из семьи в общину.¹²¹

Часто представляют вновь приобретенные свойства староверов в трудовой и предпринимательской сфере как наследование и сохранение неких ка-

¹¹⁵ Беспалова Ю.М. Ценностные ориентации предпринимателей в России (на материалах западносибирского предпринимательства второй половины XIX - начале XX вв.). - СПб., 1999. С. 74; Стадников А.В. Купеческий род как структурная единица... С. 62-64

"^б Беспалова Ю.М. Ценностные ориентации предпринимателей в России... С. 74, 75; Семенова А.В. Национально-православные традиции в менталитете русского купечества в период становления предпринимательства // История предпринимательства в России. М., 2000. - Кн. 1. С. 438. См. также: Она же. Предпринимательство в ^Doc-сии в первой половине XIX в. // Экономическая история. Предпринимательство и предприниматели. М., 1999. С. 26-27; Расков Д.Е. Старообрядческое предпринимательство в экономике России... С. 410,414..

¹¹⁷ Вышегородцев В. Старообрядческий капитализм. С. 3.

¹¹⁸ Беспалова Ю.М. Ценностные ориентации предпринимателей в России... С. 75.

¹¹⁹ Расков Д.Е. Старообрядческое предпринимательство в экономике России... С. 410,414.

¹²⁰ См.: Стадников А.В. Купеческий род как структурная единица... С. 62-64.

¹²¹ Семенова А.В. Национально-православные традиции... С. 438. См. также: Она же. Предприниматель
ство в России в первой половине XIX в... С. 26-27.

37 честв древнерусской культуры. Интерес к старообрядческому предпринимательству проявился и в появлении отдельных работ, посвященных конкретным

чертам хозяйственной этики староверов: отношению старообрядцев к труду и собственности¹²³.

Некоторые ранее высказанные заключения подверглись критике и развитию. Так, в свое время А.П. Щапов в связи с характером старообрядческих общин упомянул их «свободное... самоустройство» особенно на окраинах страны (в отличие от казенных, тяглых общин) как фактор экономического процветания, «что выразило... закон свободного экономического развития».¹²⁴ Вероятно, это оказывало определенное воздействие, поскольку государство не могло контролировать жизнь и занятия общежителей, но позже советские историки обратили внимание на то, что сам по себе, без идейно-мировоззренческой .и этической базы, этот фактор в России не работал. Впрочем, учитывая фактор ухода староверов на окраины страны, следует отметить, что современные социологи считают миграцию существенным импульсом к формированию и консолидации специфических религиозных организаций.¹²⁶

Получило дальнейшее развитие и рассмотрение «внешних» по отношению к старой вере обстоятельств: тяжелых климатических условий в районах, куда

Эти работы имеют формы тезисов научных конференций (Рощин М.Ю. Старообрядчество и тр- д // Генезис кризисов природы и общества в России. М., 1994. Вып. 2. С. 131-135; Брянцев М.В. Концепция труда в расколе // Старообрядчество как историко-культурный феномен. Гомель, 2003. С. 35), публицистических произведений (Балакерская Г.Г. Этика труда в старообрядчестве // Алтарь России. - Большой Камень, 1997. -Вып. 1) или статей, содержащих анализ отдельных источников (Волкова Т.Ф. Поучения против лени в круге чтения старообрядцев Нижней Печоры // Старообрядчество: история, культура, современность. М., 2004. -Вып. 10. С. 55-80).

¹²³ Шахназаров О.Л. Отношение к собственности у старообрядцев... С. 53-70.

¹²⁴ Щапов А.П. Земство и раскол // Он же. Избранное. Иркутск, 2001. С. 298-299 и далее. Эту же идею
поддержал позже Дж. Биллингтон (Billington J.H. The Icon and the Axe... P. 153).

¹²⁵ Так, K.B. Чистов привел в пример эксраординарное для России XVII-XIX вв. свободное положение
земель, переданных потомкам И. Сусанина, освобожденных от всех налогов и податей. Деревни, куда был за
прещен даже въезд государственных чиновников, где отсутствовало крепостное право и развивался свободный
труд, фактически разорились, а их обитатели влачили почти нищенское существование (Чистов K.B. Рус киг
народные социально-утопические легенды. М., 1967. С. 320-321). См. также: Вешняков В.И. Материалы для
истории и статистики государственных крестьян разных имений. Белопашцы и обельные вотчинники и кресть
яне // Журнал Министерства государственных имуществ. СПб., 1859. № 5. С. 103-114; № 6. С. 143-157.

¹²⁶ Гаража В.И. Социология религии. М.. 1996. С. 127.

38 староверы вынуждены были бежать от преследований, и необходимости «финансовой мощью» «защитить общины и саму веру от государственного вмешательства».¹²⁷ Современные исследователи отмечают, что старовер «не был связан с государственной службой, он был лишен возможности продвигаться по лестнице табели о рангах» и вынужден был «мобилизовывать способности на тех направлениях, которые зависели от него самого», компенсируя «гражданскую неполноценность» - «Вместо инженерной, медицинской или научной деятельности он избирал предпринимательскую или торговую сферу...».¹²⁸ Факторами формирования практики и этоса хозяйствования староверов А.В. Старцев называет «невыносимые условия жизни» в осваиваемых районах, враждебное отношение церковных и государственных властей, преимущества общинного корпоративизма: кредитная система, строгая дисциплина и аскетизм семейного уклада. Староверие, по словам Старцева, «не осуждало, но и не пг>и-ветствовало хозяйственную активность с целью накопления богатства». Н.Н. Зарубина пришла к выводу о том, что «энергия и традиционно высокое трудолюбие.., коллективизм, общинная взаимовыручка и поддержка» возникли «в условиях гонений и первопроходческого освоения районов с тяжелыми климатическими условиями». «Стремление к большей независимости от государства», тот факт, что староверы, «в отличие от остальных русских промышленников, не были исторически связаны с покровительством государства, привыкли не рассчитывать на его помощь, а напротив, действовать вопреки гонениям и ограничениям», обеспечил «стремление к освобождению личной инициати-

Щапов Я.Н. Книга у старообрядцев как явление культуры // Традиционная духовная и материальная культура русских старообрядческих поселений в странах Европы, Азии и Америки. - Новосибирск, 1992. С. 16; Беспалова Ю.М. Ценностные ориентации предпринимателей в России... С. 70-71; Зарубина Н.Н. Социально-культурные основы хозяйства и предпринимательства. М., 1998. С. 170, 171, 172; Старцев А.В. Хозяйственная этика старообрядчества // Старообрядчество: история и культура Барнаул, 2002. Вып. 1. С. 73-87; Стадников A.B. Московское старообрядчество и государственная конфессиональная политика XIX - начала XX в. M., 2002. С. 166-167; Дубровский А.М., Кочергина М.В. Хозяйственная деятельность старообрядческих общин Ветки-Стародубья в конце XVIII - первой половине ХГа века // Старообрядчество как историко-культурный феномен. С. 73.

¹²⁸ Щапов Я.Н. Книга у старообрядцев как явление культуры // Традиционная духовная и материальная
культура русских старообрядческих поселений в странах Европы, Азии и Америки. Новосибирск, 1992. С. 16;
Беспалова Ю.М. Ценностные ориентации предпринимателей в России... С. 70-71.

¹²⁹ См.: Старцев А.В. Хозяйственная этика старообрядчества. С. 73-87.

39 вы».¹³⁰ Административно-полицейские меры государства против старой веры способствовали, в соответствии с результатами исследований А.В. Стадникова, формированию трудовой этики и, главное, ставили перед староверами задачу самосохранения в этих условиях, где единственным выходом было экономическое развитие старообрядческих сообществ: «финансовое могущество позволяло защитить общины и саму веру от государственного вмешательства».¹³¹ A.M. Дубровский и М.В. Кочергина также отмечают обусловленность хозяйственной деятельности старообрядцев («кроме объективных (природно-географических) условий») такими «чертами их этики», как «взаимопомощь, корпоративная

общность, стимулированные иноконфессиональным окружением».

При этом изученные относительно хорошо изученные «внешние» факторы не противопоставляются конфессионально-этическим. Наиболее значительным выводом современной историографии представляется положение о том, что практически все черты староверия, воздействовавшие на старообрядческое предпринимательство, имели религиозно-этическое происхождение. На нынешнем этапе главным является вопрос о причинах того, что старообрядцы смогли перестроиться и принять в качестве инструмента защиты и выживания возможности, предоставленные им цивилизационным развитием, в то время как некоторые другие «конфессиональные диссиденты» влачили почти незаметное для общества существование или практически не сохранились как значительное социокультурное и социоконфессиональное сообщество.

У отечественных исследователей не вызывает сомнения, что «первопричины» того, что старообрядцы «показали самые многочисленные и наилучшие образцы промышленной деятельности и организации производства... лежат в сущности мировоззренческой системы старообрядчества, формировавшей оп-ределенный образ жизни и деятельности его приверженцев». Общим стало заключение о том, что «религиозные заповеди старообрядцев создавали мощные условия для экономического процветания». Историки отмечают, что успешное староверческое предпринимательство было обусловлено, в том числе,

¹³⁰Зарубина Н.Н. Социально-культурные основы... С. 170, 171, 172.

¹³¹ Стадников А.В. Московское старообрядчество... С. 166-167.

¹³² Дубровский A.M., Кочергина М.В. Хозяйственная деятельность старообрядческих общин... С. 73.

¹³³ Вышегородцев В. Старообрядческий капитализм. С. 3.

40 «догматами вероучения», «этико-религиозным фактором»; причинами, вытекавшими «из религиозной доктрины»; «уникальным мировоззрением старообрядцев», связанным «с их учением»; религией, выступавшей «в качестве фундаментального основания и теоретико-догматической базы всего процесса развития» старообрядчества.¹³ Соответственно, упоминавшиеся особенности староверов характеризуются именно как конфессиональные черты. Так речь идет о «религиозном аскетизме», а трудовая этика связывается с тем, что «в понуждении к труду у старообрядцев преобладали религиозно-моральные мотивы (плохо работать — грех; плохая работа будет осуждена мнением общины), а не,рациональное мышление, как у протестантов».¹³⁵

Этот путь оказался более плодотворным и уже позволил наметить некфто-рые новые, ранее не отмечавшиеся факторы идейно-конфессионального характера. Так, по мнению ученых, старообрядцы «создавали ценности, которые вполне соответствовали духу аскетического рационализма».¹³⁶ Ю.А. Петров отметил, что «в основе процветания многих деловых династий России» лежали «суровая старообрядческая этика, истовое, религиозное отношение к своему делу как к выполнению воли Божьей», когда «не власть, слава и деньги являются целью жизни, а дело».¹³⁷ Т.А. Хохлова утверждает, что любая деятельность старовера, «если только она совершается во имя Бога, является служением jo-гу», а поскольку старообрядческие капиталы работали «на веру», то предпри-нимательство для старовера было служением. И.Д. Афанасенко счел, что старообрядцы «возглавили процесс создания самобытной русской предпринимательской культуры», среди прочего, благодаря снятию с предпринимателя

См.: Стадников А.В. Московское старообрядчество... - С. 164, 166-167 и др.; Беспалова Ю.М. Ценностные ориентации предпринимателей в России... - С. 71-73; Старцев А.В. Хозяйственная этика старообрядчества. С. 77; Дубровский A.M., Кочергина M.B. Хозяйственная деятельность старообрядческих общин... С. 73; Хохлова Т.А. Старообрядчество и развитие рыночного уклада... С. 45 и др.; Расков Д.Е. Принципы ведения торговли у старообрядцев: на материалах Выговской пустыни // Старообрядчество как историко-культурчый феномен. С. 245.

¹³⁵ См., напр.: Беспалова Ю.М. Ценностные ориентации предпринимателей в России... - С. 73; Боха-
нов А.Н. Коллекционеры и меценаты в России. С. 88.

¹³⁶ Там же. С. 73.

¹³⁷ Петров Ю.А. Династия Рябушинских. M., 1997. С. 10.

¹³⁸ Хохлова T.A. Старообрядчество и развитие рыночного уклада... - С. 41-46 и др.

РОССИЙСКАЯ
41 ГОСУДАРСТВЕННАЯ

БИБЛИОТЕКА ощущения греховности за свое дело. В.А. Федоров увидел «в основе процветания» предприятий староверов (кроме трудолюбия и строгой этики) сакрифи-кацию торгово-промышленных занятий, результаты которых предназначались в помощь ближнему по вере и на устроение материального благополучия общины. Поэтому предпринимательство считалось «богоугодным делом», выполнением христианского долга перед Богом и людьми.¹⁴⁰

Исследователи отметили ориентацию конфессиональной доктрины старой веры на активное спасение и в целом социальный, в том числе хозяйственный, активизм. Ученые также обратили внимание на определенное влияние на предпринимательство обостренного старообрядческого эсхатологизма, обусловившего стремление староверов «в ожидании близкого конца света выделиться из общей массы своим благочестием и твердостью принципов». Часто представляют вновь приобретенные свойства староверов в трудовой и предпринимательской сфере как наследование и сохранение неких древнерусских качеств.

В русле этой тенденции закономерно появление в последнее десятилетие нескольких работ, содержащих попытки описания основных черт старообрядческого предпринимательства в целом.¹⁴² Сам этот факт очень важен, но небольшие научные публикации или отдельные страницы в больших по объему трудах не предлагают целостной концепции факторов формирования старообрядческого предпринимательства. Еще важнее то, что они не представляют собой исследования системы факторов старообрядческого предпринимательства. В этих работах, кроме того, не осуществлен анализ источников, отражающих хозяйственные представления ревнителей древнего благочестия, и по сути они содержат тезисы, носящие скорее гипотетический характер.

Существует также точка зрения, объясняющая старообрядческое предпри-

¹³⁹ Афанасенко И.Д. Нравственно-этические основы русского предпринимательства. - С. 170.

¹⁴⁰ Федоров В.А. Русская православная церковь и государство... С. 192-193.

¹⁴¹ См.: Старцев А.В. Хозяйственная этика старообрядчества. С. 73-87; Ерасов Б.С. Социальная культу
рология. M., 1998. С. 486,498.

¹⁴² Вышегородцев В. Старообрядческий капитализм. С. 3; Зарубина Н.Н. Социально-культурные основы
хозяйства. С. 165-171; Старцев А.В. Хозяйственная этика старообрядчества. С. 73-87; Расков Д.Е. Хозяйственная
жизнь русского старообрядчества: новаторство в рамках традиций // Вестник СПбГУ. Серия 5 «Экономика». 1 ^99.
- Вып. 3. С. 61-70; и др. Так, напр., Д.Е. Расков свою задачу видел в том, чтобы «установить и объяснить феномен
"новаторства в рамках традиции" в экономической жизни русских старообрядцев».

42 нимательство тем, что в нем проявилась «пассионарная активность старообрядцев», обеспечившая их «неуемную жажду деятельности... (инициативу, предприимчивость, деловитость), и их тягу к независимости».¹⁴³ Многие авторы пишут об «энергии» старообрядцев.¹⁴⁴

В зарубежной, прежде всего англо-американской историографии, хотя специальных работ также нет, вопросу о факторах старообрядческого предпринимательства уделено большое внимание.¹⁴⁵ Вообще историографы отмечают, что в изучении дореволюционного российского предпринимательства зарубежные авторы длительное время уделяли религиозным меньшинствам, прежде всего старообрядцам, особое внимание. ^б Рост такого внимания был связан с тем, что в 50-60-е гг. XX в. на очередном витке развития западной обществен ной мысли в англо-американской и немецкой литературе развернулась дискуссия между интерпретаторами и критиками концепций М. Вебера. В том числе

Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера земли. М., 1993. С. 270; Беспалова Ю.М. Ценностные ориентации предпринимателей в России... С. 71.

¹⁴⁴ См., например: Зарубина Н.Н. Социально-культурные основы... С. 170; Афанасенко И.Д. Нравствен
но-этические основы русского предпринимательства. С. 170.

¹⁴⁵ Bill V.T. The Forgotten Class: The Russian Bourgeoisie from the Earliest Beginnings to 1900. N.Y., 1957;
Billington J.H. The Icon and the Axe; Blackwell W.L. The Old Believers and the Rise of Private Industrial Enterprise in
Early Nineteenth Century Moscow II Slavic Review. 1965. Vol. XIV. N 3; Blackwell W.L. The Beginnings of Russian
Industrialisation, 1800-1860. Princeton, 1968; Crummey R. The Old Believers and the World of Antichrist. Madison,
1970; Crummey R. Interpreting the Fate of Old Believer Communities in the 18 and 19 Centuries II Seeking Gold. The
Recovery of Religious Identity in Orthodox Russia, Ukraine and Georgia. DeKalb. 1993; Cherniavsky M. Old believers
and the New Religion II Slavic Review (The American Slavic and East European Review). Stanford, 1966. Vol. 25;
Entrepreneurship in Imperial Russia and the Soviet Union. Princeton, 1983; Gerschenkron A. Economic backwardness
in historical perspective. N.Y., 1962; Gerschenkron A. Europe in Russian Mirror. Cambridge, 1970; Hingly R. The
Russian Mind. N.Y., 1977; Industrialization of Russia. An historical perspective. N.Y., 1970; Kaser M.C. Russiai.'En
trepreneurship II Cambridge Economic History of Europe. Cambridge, 1978. Vol. 7. Part. 2; Owen T.C. Capitalism and
Politics in Russia: A Social History of the Moscow Merchants, 1855-1905. Cambridge, 1981; Rieber A.J. Merchants
and Entrepreneurs in Imperial Russia. Chapel Hill, 1982; Robson R.R. Old Believers in modern Russia. [1905-1917]
DeKalb, 1995; Ruckman J. The Moscow Business Elite. A Social and Cultural Portrait of Two Generations,
1840-1905. DeKalb, 1984; и др. Исследования развиваются даже на студенческом уровне (см., например: Jones
J.N. Patrons, Publishers, Philanthropists: The Evolution of Old Believer Cultural Tradition. A.B. Honors in History and
Literature. Harvard University, 1997). Кроме упомянутых, многие другие работы американских авторов о россий
ской экономике XIX-XX вв. содержат отдельные интересные замечания по данной проблематике. См. напрГ:
Gatrell P. The Tsarist Economy 1850-1917. L., 1986. P. 208.

¹⁴⁶ Black C.E. Russian and Soviet Entrepreneurship in a Comparative Context II Entrepreneurship in Imperial
Russia and the Soviet Union. P. 3.

43 полемизировался вопрос о возможности применения «веберовской схемы»¹⁴⁷ к различным конфессиональным общностям, и в том числе, к феномену старообрядческого предпринимательства.

А. Гершенкрон, первый и, пожалуй, единственный, предпринявший попытку комплексного анализа причин, влиявших на предпринимательство староверов, пришел к выводу о том, что «невозможно найти что-либо в религиозном учении старой веры», (как ветви православия, где нет, по его мнению, религиозного рационализма, концепции предопределения, избранности, «приз за ния» и пр.), способное объяснить необычный экономический успех старообрядцев. Впрочем, в работах Гершенкрона отсутствует анализ источников. Вывод об отсутствии в старой вере религиозного рационализма исследователь сделал на том основании, что старообрядчество, как и православие в целом, является мистической формой христианства. В итоге исследователь счел, что «социальное положение преследуемой группы» («аутсайдера» общества), которой деньги были необходимы для выживания и «поддержания своего гонимого культа» - главный и ведущий фактор. Все качества, которые способствовали хозяйственному успеху староверов - «аккуратность, честность, надежность, трудолюбие и бережливость» - сформировались как «защитная реакция на [ре-лигиозную] нетерпимость» властей и затем закреплялись и развивались.

Дж. Армстронг, С. Блэк, Р. Крамми, Дж. Ракман, А. Рибер и др. поддержали тезис Гершенкрона об «аутсайдерской группе», сочтя, что религиозные ценности старообрядцев не играли роли, адекватной соответствующим положениям в протестантизме. При перечислении соответствующих черт этоса старообрядцев они характеризуются как «профессиональные», «групповые», «корпоративные», вызванные к жизни «требованиями делового мира» и т.п. Если же речь идет о протестантах, те же элементы называются уже «религиозными». Встречаются даже

См. ниже. ¹⁴⁸ См.: Gerschenkron A. Economic backwardness in historical perspective. P. 9-47; Gerschenkron A. Europe in Russian Mirror... P. 17, 31-32, 34-37, 42-43 et al. Точка зрения Гершенкрона обычно связывается с так называемой концепцией «капитализма париев» М. Вебера, но сам Вебер не считал и никогда не писал о том, что положение гонимых было главным и определяющим фактором экономического успеха конфессиональных меньшинств (например, гугенотов во Франции и пр.). Кроме того большинство протестантов отнюдь не были гонимы государственной властью.

44 выводы об отсутствии у староверов особой религиозной этики.¹⁴⁹

Сторонники точки зрения Гершенкрона добавляли и развивали его аргументы. Р. Крамми сделал вывод о полном отсутствии новаций в идейных аспектах старообрядчества и, соответственно, невозможности влияния собственно старой веры на хозяйственную деятельность ее носителей. А. Басе настаивал на отсутствии в православии и в том числе в староверии хозяйственной этики вообще.¹⁵¹ Дж. Ракман отметила, что наряду с позицией «аутсайдера» влияло и то, что честность и пр. качества развивались «поскольку этого требовал сам деловой мир».¹⁵² Дж. Армстронг заключил, что важнейшую роль сыграл статус староверов, определивший их вынужденное стремление к новым социальным ролям и обусловивший их обращение к «нечистому купеческому делу», ОТЕЗр-гаемому господствующими группами.

Немногочисленные оппоненты Гершенкрона (или те, кого обычно так называют) декларируют схожесть «духа» и этоса староверов и протестантов, в частности кальвинистов, в отношении предпринимательства и его факторов. У. Блэквелл даже заявил, что сам Вебер якобы сопоставлял староверов с «кальвинистами, квакерами и методистами» (хотя и не пытался приложить к России свои общие теории предпринимательства).¹⁵⁴ Но вслед за утверждением о том, что религиозные положения старообрядчества (аскетизм, дисциплина, дух единства, общинные институты, по аналогии с протестантами - «личная вера») представляли собой в ука-

Rieber A.J. Merchants and Entrepreneurs in Imperial Russia. P. 139-141, Ruckman J. The Moscow Business Elite... P. 69-70; Armstrong J.A. Socializing for Modernization in a Multiethnic Elite II Entrepreneurship in Imperial Russia and the Soviet Union. Princeton, 1983. P. 93; Owen T.C. Entrepreneurship and the Structure of Enterprise in Russia, 1800-1880II Entrepreneurship in Imperial Russia and the Soviet Union. - P. 60, 64.

¹⁵⁰ Crummey R.O. The Old Believers and the World of Antichrist. P. 136-137. Впрочем, позже, начав сотруд
ничать с российскими историками и глубже познакомившись с источниками, Крамми вынужден был согласить
ся с наличием некоторых инновационных аспектов и в старой вере (см., например: Гурьянова Н.С, Крамми
P.O. Историческая схема в сочинениях писателей Выговской литературной школы // Традиционная духовная и
материальная культура... С. 130-135).

¹⁵¹ Buss A. Die Wirtshfatsethik des russisch-orhodoxen Cristentums. Heidelberg, 1989. S. 49-50.

¹⁵² Ruckman J. The Moscow Business Elite... P. 69.

¹⁵³ Armstrong J.A. Socializing for Modernization... P. 93.

¹⁵⁴ В действительности, Вебер упоминал лишь рационалистические российские секты штундистов и пр. В
отношении старообрядчества он лишь заметил, что «родству» этики старой веры и пуританства «противоречат
глубокие отличия в своеобразии "мирской аскезы"».

45 занном смысле важный фактор, тот же Блэквелл заключил, что даже «умеренная модель веберовского анализа протестантской этики и зарождения капитализма в Западной Европе могла бы ввести в заблуждение в случае ее помещения в русский контекст»¹⁵⁵. В конце концов, формально оппонируя Гершенкрону, Блэквелл согласился, что наиболее значительным фактором явилось то, что «преследуемые, отчужденные на социальную периферию, отрезанные от нормальных каналов достижения политической и административной власти и привилегий, обреченные на статус отверженных законом» старообрядцы имели единственный путь сохранения веры и выживания сообщества в целом - предпринимательство, «несанкционированное для традиционных признанных классов общества».¹⁵⁶ В результате выводы Блэквелла по сути не отличаются от выводов его оппонентов, а декларируемая дискуссия превратилась в виртуальную.

На современном этапе историографического развития доминирует точка зре-ния, близкая выводам Гершенкрона. Наиболее четко ее сформулировал Дж. Уэст: «Сперва разрозненные и изолированные, различные течения старообрядчества начали объединяться в самоуправляющиеся религиозные общины, и между этими аванпостами устанавливались системы коммуникации и взаимопомощи. Старообрядцы усовершенствовали классические стратегии сопротивления, характерные для подчиненных групп: сначала бегство и приверженность неортодоксальной вере, затем формирование коллективной самоидентичности, противопоставленной остальному миру и, наконец, создание, накопление и размещение материальных ценностей с целью уклонения от административных репрессий». Новым является лишь некоторое смягчение такого вывода. Уэст обнаружил, что у староверов все же «традиционное отрицательное отношение к коммерческой деятельности, личной инициативе и получению прибыли видоизменилось до своей противоположности - в религиозно санкционированную культуру предпринимательства», но лишь под воздействием стремления противопоставить себя окружающему миру.¹⁵⁷

Кроме этого, встречаются и совсем экзотические объяснения воздействия

¹⁵⁵ Blackwell W.L. The Beginnings of Russian Industrialisation... P. 213-214,228.

¹⁵⁶ Ibid. P. 228.

¹⁵⁷ Уэст Дж. Старообрядцы и предпринимательская культура // Предпринимательство и городская куль
тура в России. 1861-1914. М., 2001. С. 107, 108, 109-111.

46 старой веры на предприимчивость и активность ее носителей. В советское время в этом направлении воздействовал вульгаризированный марксизм с его апологией классовой борьбы. В ряде случаев на историографию воздействовали идеи марксизма с его апологией классовой борьбы. Среди причин экономического успеха старообрядцев советскими исследователями называлась «дешевая и безропотная рабочая сила» рабочих-староверов на фабриках единоверцев, которые использовали веру «в качестве орудия духовного порабощения рабочих».¹⁵⁸ Встречались даже пассажи такого рода: «Руководящая верхушка общин» имела «возможность усиленной эксплуатации своих собратьев, которые не должны были наниматься на работу вне своей общины... Неудивительно, что в старообрядческих скитах (! - В.К.) и общинах возник слой богатого купечества, имевшего более высокие конкурентные возможности, чем соответст-

159 тт

вующие социальные слои, остававшиеся верными православной церкви». Но и в современную историографическую эпоху Е.Г. Филатова обнаружила связь предпринимательства и старой веры «в языческой ориентации» старообрядчества, но, к сожалению, не привела развернутой аргументации.¹⁶⁰ Ю.М. Беспагго_т ва увидела в старой вере протест «нарождающейся русской буржуазии против конкуренции иностранного капитала».¹⁶¹

Особенно много подобных пассажей у зарубежных авторов, приводящих различные мифы и легенды о старообрядцах.¹⁶² Уэст отметил, что староверы «оставались типичными аутсайдерами русской цивилизации, радикальными ниспровергателями абсолютной власти царского режима».¹⁶³ Билл сочла, чтс староверы, «выступали за восстановление гражданских свобод». Хинли, объясняя характер русской религиозности, написал, что «религия для малокультур-

¹⁵⁸ Лаверычев В.Я., Соловьева A.M. Боевой почин российского пролетариата. К 100-летию Морозов^кой
стачки 1885 г. М., 1985. С. 15, 30. См. также: Миловидов В.Ф. Старообрядчество в его прошлом... С. 35; Рынд-
зюнский П.Г. Старообрядческая организация... С. 197 и др.

¹⁵⁹ Крывелев И.А. История религий. Т. 1. С. 306.

¹⁶⁰ См.: Экономическая психология. СПб., 2000. С. 89, 91 // Цит. по: Расков Д.Е. Старообрядческое пред
принимательство в экономике России... С. 405.

¹⁶¹ Беспалова Ю.М. Ценностные ориентации предпринимателей в России... С. 72-73.

¹⁶² Это относится не только к факторам староверческого предпринимательства. Так, Оуэн подсчитал, что ста
рообрядцы составляли в 1848 г. половину населения Москвы (Owen T.C. Capitalism and Politics in Russia... P. 11).

¹⁶³ Уэст ДжЛ. Старообрядцы и предпринимательская культура. С. 108.

47 ного русского мужика была необходима для введения его в заблуждение, мужик обогащал свою тяжелую безбудущную жизнь свечами, иконами, иконостасом, старинной литургией, одеждами и музыкой церковных служб».¹⁶⁴ Один из немногих зарубежных исследователей, работавших с архивными источниками по истории старой веры, Биллингтон также не свободен от создания новых мифов. Он писал, в частности, о неких «традиционных свободах и привилегиях древнерусских городов», за восстановление которых боролись купцы-старообрядцы, а также высказал предположение, что часть своего религиозно-этического комплекса старообрядцы получили непосредственно от протестантов - торговцев и солдат, проникавших в Россию, в том числе «через Карелию, куда бежали староверы».¹⁶⁵

* * *

Таким образом, в историографии присутствуют две точки зрения на проблему: об отсутствии в религиозной доктрине и этике староверия особенных черт, способствовавших развитию старообрядческого предпринимательства; и о тесной связи учения и нравственности староверов с их хозяйственной деятельность.

В целом, если не учитывать упомянутые анекдотические утверждения, можно выделить три группы факторов конфессионального характера, в той или иной формулировке названных отечественными и зарубежными специалистами: социоконфессиональные черты староверия: общинность, солидарность конфессионального сообщества в противопоставлении «внешнему» миру; элементы конфессионального этоса: трудовая этика, отношение к собственности и богатству, представления о богоугодном деле и пр.; конфессионально-доктринальные положения, состав и содержание которых практически не раскрыты в историографии.

Хотя в данном перечне очевидны серьезные лакуны, многие условия и причины развития староверческого хозяйствования все же выявлены, но не раскрыт их генезис, взаимные сопряженности и т.д. Работа по объяснению и систематизации указанных факторов далека от завершения. Сделанные различными авторами выводы представляют в основном результат логического анализа, интуиции и

¹⁶⁴ Hingiy R. The Russian Mind. P. 130.

¹⁶⁵ Billington J.H. The Icon and the Axe... P. 152,192-193.

48 обеспечиваются различного уровня точностью общего взгляда на предмет. Они слабо или вообще не обусловлены анализом источников. Такого анализа, собственно, до сих пор в отечественной и зарубежной литературе произведено не было, поэтому высказывания исследователей полны противоречий, работы содержат много необоснованных заключений о старообрядчестве. История старообрядческого предпринимательства, когда речь идет о его корнях и факторах генезиса и развития, подвергается мифологизации. Высказывания исследователей полны противоречий. Подчас действительные задачи подменяются проблемой применения упрощенного и схематизированного опыта зарубежных историков и социологов в отношении роли протестантизма в генезисе «буржуазного мира».

Многие работы, посвященные деловой истории старообрядцев - общин и отдельных династий и личностей, имеют чисто описательный характер и не содержат попыток анализа причин возникновения особенностей предпринимательской деятельности староверов. Те же авторы, кто на основе анализа источников глубоко и тщательно исследуют собственно конфессиональные особенности старой веры, ее идейный и этический комплекс и т.п., концентрируют свои усилия на иных вопросах, игнорируя экономическую историю старообрядчества.

В результате механизмы генезиса и развития хозяйственной и в целом социальной практики староверов не выяснены. Отсутствует системность, совокупность факторов старообрядческого хозяйствования не структурируется, не определяются взаимосвязи компонентов системы. В отношении конфессиональных факторов старообрядческого предпринимательства исследователи' и ныне признают, что «этот важный феномен пока еще не получил должного освещения в нашей исследовательской литературе о старообрядчестве».¹⁶⁶

* * *

Таким образом, можно сформулировать цели настоящего исследования -выявить систему конфессиональных факторов, обусловивших обращение староверов к предпринимательству, формирование соответствующей хозяйственной этики; определить ее структуру; раскрыть механизмы реализации конфессиональных положений и ценностей в экономической практике. Формулировка же конкретных задач, решение которых позволит достичь основных

¹⁶⁶ Федоров В.А. Русская православная церковь и государство... - С. 192.

49 целей может быть дана лишь после определения методологии и методики анализа, а также конструирования модели исследования.

Источниковая база исследования составлена из документов архивного хранения и опубликованных материалов. Первые содержатся в фондах РГАДА, ОР РГБ, РНБ, БАН, ЦГИАМ, Отдела письменных источников ГИМ, Научной библиотеки МГУ им. М.В. Ломоносова, Древлехранилища лаборатории археографических исследований Уральского государственного университета, ИНИОН (см. список источников).

Опубликованные документы находятся в составе отдельных изданий, а также различных сборников, изданных в XIX - начале XX вв. как противника-ми староверия, так и сочувствовавшими ему историками и собирателями. Во второй половине XX в. переиздавались в основном произведения протопопа Аввакума.¹⁶⁸ В последние десятилетия множество важных документов выявлено и опубликовано в отдельных изданиях^{1 б9}, но в основном - в сборниках маге-риалов Сибирского отделения АН под редакцией Н.Н. Покровского¹⁷⁰, в сериях

сборников «Мир старообрядчества» - под редакцией И.В. Поздеевой , «Ста-

рообрядчество в России» - под редакцией Е.М. Юхименко и др. Ряд источ-

¹⁶⁷ Сборник для истории старообрядчества / Сост. Н.[И.] Попов. М., 1864; Сборник для истории старооб
рядчества / Сост. Н.[И.] Попов. М., 1866; Барсов Е.В. Новые материалы для истории старообрядчества XVII-
XVIII веков, собранные Е.В. Барсовым. Судные процессы XVII—XVIII в. по делам церкви. М., 1890; Барсков
Я.Л. Памятники первых лет русского старообрядчества. СПб., 1912; Бурцев А.Е. Материалы для истории раско
ла го собрания А.Е. Бурцева. Б/м, б/г; Материалы для истории беспоповщинских согласий в Москве, федосеев
цев Преображенского кладбища и Поморской монинского собрания / Сост. Н. Попов. М., 1870; Материалы для
истории раскола за первое время его существования / Под ред. Н.С. Субботина. M., [1884]. Т. I—VIII; Материа
лы к истории и изучению сектантства и раскола / Под ред. В.Д. Бонч-Бруевича. СПб., 1908; Памятники истории
старообрядчества XVII в. Л., 1927. Кн. I; и др. (см. список литературы).

¹⁶⁸ Житие протопопа Аввакума, им самим написанное, и другие его сочинения. Архангельск. 1990; Жи
тие протопопа Аввакума и другие его сочинения. М., 1991; Памятники старообрядческой письменности / Сост.
Н.Ю. Бубнов, Н.С. Демкова, О.В. Чумичева. СПб., 1998; и мн. др.

¹⁶⁹ См., например: Духовная литература староверов Востока России XVIII-XX вв. Новосибирск, 1999.

¹⁷⁰ Источники по культуре и классовой борьбе феодального периода. Новосибирск, 1982; Христианство и
церковь в России феодального периода. Новосибирск, 1989. Исследования по истории литературы и общест
венного сознания феодальной России. Новосибирск. 1992 и др.

¹⁷¹ Мир старообрядчества. M., (Вып. 1. М.-СПб.) 1992-1999. Вып. 1-5.

¹⁷² Старообрядчество в России (XVII—XVIII вв.). М., 1994; Старообрядчество в России (XVII-XX вв.). М.,

ников опубликован историками в приложениях к монографическим работам .

По происхождению это документы, созданные государственными чиновниками, религиозными деятелями и мыслителями, духовными лидерами раннего христианства, протестантизма и православия. Авторы значительной части источников - старообрядцы различных согласий.

Используя в качестве критерия прагматический (целевой) аспект инфор
мации, опубликованные и хранящиеся в архивах источники, использованные в
исследовании, можно разделить на несколько групп: .;

документы публицистического характера имеет в основном религиозное содержание. Это богословские, нравоучительные, полемические тексты, включая библейские, святоотеческие, произведения М. Лютера, Ж. Кальвина, Б. Франклина и др., а также эсхатологические, нравоучительные и аскетические сборники, агиографическую литературу и другие оригинальные сочинения старообрядцев. Письма протопопа Аввакума, его соратников, руководителей Вы-говского общежительства и керженецких староверов, представлявшие собой открытые обращения духовных лидеров старой веры и имеющие характер оригинальных полемических сочинений, отнесены к этому же разряду. Хотя формально иерархия Русской православной церкви синодального периода представляла собой государственное учреждение, полемические, нравоучительные, богословские и антистарообрядческие сочинения представителей официального православия, обладая своей спецификой, очевидно имеют тот же характер.

к законодательным и нормативным ис/яочникам относятся законодательные и подзаконные акты Российского государства, а также институциональные документы староверия - Уставы, «статейники», решения старообрядческих соборов. Особые подгруппы составляют старообрядческие летописи, а

1999; Старообрядчество в России (XVII-XX вв.). Вып. 3. М., 2004.

¹⁷³ Каптерев Н.Ф. Патриарх Никон и его противники в деле исправления церковных обрядов. М., 2003. Приложения; Смирнов П.С. Внутренние вопросы в расколе XVII в. исследование из начальной истории раскола по вновь открытым памятникам, изданным и рукописным. СПб., 1898. Приложения; Он же. Из истории раскола первой половины XVIII в. По неизданным памятникам. СПб., 1908; Бороздин А. Протопоп Аввакум. М., 1898. Приложения; Гурьянова Н.С. История и человек в сочинениях старообрядцев XVIII в. Новосибирск, 1996. Приложения; Очерки истории старообрядчества Урала и сопредельных территорий / Отв. ред. И.В. Починская. Екатеринбург, 2000. Приложения; и др.

51 также духовные стихи и фольклорные источники старообрядцев

делопроизводственные источники: отчеты и донесения государственных чиновников и агентов полиции по надзору за старообрядцами, отчеты руководителей экспедиций МВД по губерниям Центральной России для выяснения вопроса о старой вере и «исчисления раскольников», а также следственные документы, в том числе протоколы допросов.

летописные источники.

фольклорные источники, в том числе духовные стихи староверов.

зго-источники¹⁷⁴: свидетельства (путевые заметки) иностранцев¹⁷⁵, мемуарная литература¹⁷⁶, эпистолярий (за исключением упоминавшихся писем руководителей староверия, имевших публичный характер и многократно воспроизводившихся в среде сторонников древнего благочестия).

справочно-информационные источники', статистические сборники, лингвистические словари, справочная литература различного характера, каталоги и описи.

Указанные источники содержат в том числе информацию прежде всего о ценностях, в значительной степени определявших нормативную хозяйственную этику староверов; о самих нравственных институтах, принятых в старообрядческом сообществе; а также о социальной практике, в которой находили свою реализацию соответствующие установки. В то же время анализ информаци энного содержания источников затруднен тем, что источники практически не содержат непосредственной информации об институтах хозяйствования и установках старообрядцев (за редчайшим исключением единичных «руководств»

¹⁷⁴ Аналогично англо-американскому термину «human document» и понятию немецкой историографии
«ego-dokumente». К эго-источникам мы относим такие документы, в которых личность автора «намеренно или
непреднамеренно раскрывает или маскирует себя» (см.: Ego-dokumente. АппЗап den Menschen in der
Geschichte.Berlin, 1996. S. 14, 20, 295-316; Лавров A.C. Колдовство и религия в России. 1700-1740 гг. М., 2000.
С. 28). Данный термин представляется более точным, чем «источник личного происхождения», по своей семан
тике противопоставляемый источникам государственного и/или общественного происхождения. В отличие от
западных исследователей, мы не причисляем к эго-источникам «допросные» и «пытошные речи».

¹⁷⁵ Следует, при этом, учитывать, что в ряде случаев подобные наблюдения составлялись «по служебно
му заданию».

¹⁷⁶ Ббльшая часть использованных в данной работе мемуаров не предназначалась для широкого распро
странения, а многие вообще не публиковались при жизни автора. Остальные (например, книгу П.А. Бурышкина
«Москва купеческая») можно отнести к публицистическим источникам.

52 для ведения торговли и упоминаний правил торговли в институционально-этических документах) и, тем более, данных о связях этих установок с конфессиональными ценностями и доктринальными положениями. Тем более непростым оказывается (как всегда в таких случаях) выявление системы мотивации экономической деятельности. Сложность анализа обусловлена и предполагаемым значительным расхождением между прокламируемой этикой и ее социализированными в практике формами. Кроме того, в большинстве источников (в том числе в эго-документах) возможно найти (лишь) следы исследуемых представлений не высокообразованной в конфессиональном отношении элиты ста-роверия, но широких кругов старообрядчества.

В этой связи в работе с источниками следовало точнее учитывать особенности конкретных источников: особенности происхождения, цели создания, условия возникновения. В соответствии со спецификой источника производилась оценка его содержания и корректировался его анализ.

Так, например, учитывалось, что документы, создававшиеся старообрядцами по требованию официальных властей, представляли собой ответы официальным гонителям, были направлены на защиту старой веры и, соответственно, содержали неизбежно смягченные формулировки. Старообрядцы не прибегали к фальсификации своих аргументов даже в полемике против официального православия, но акценты иногда смещались. Ярким примером представляются знаменитые «Поморские ответы»¹⁷⁷, ставшие одним из важнейших текстов ста-роверия различных согласий. В то же время в этом тексте, помимо прочего, отсутствовали, например, многие положения эсхатологического учения старе зе ров. Параллельно и одновременно с разработкой «Ответов» киновиархи Выгов-ского общежительства, в том числе лично путешествуя по краю и за его пределами, распространяли версию о свершившемся приходе антихриста, совершенно отличавшуюся от формулировок «Ответов» и встречавшую положительный отклик «бесчисленного множества душ»¹⁷⁸.

¹⁷⁷ «Ответы пустынножителей на вопросы иеромонаха Неофита», написанные к 1723 г. в связи с указом
Петра I «Послать немедленно к староверам., из Синода духовное лицо для разглагольствия о происходящем
церковном несогласии и для увещания» (Поморские ответы // Вургафт С.Г., Ушаков И.А. Старообрядчество.
Лица, предметы, события и символы. Опыт энциклопедического словаря. М., 1996. С. 228-229).

¹⁷⁸ Иоаннов А. Полное историческое извещение... Ч. II. С. 5-7.

Поэтому полемические и богословско-публицистические в целом источники необходимо дополнять анализом имеющихся документов, описывающих результаты реализации ценностей старой веры в социально-психологических установках и в практике. Большое значение в этом контексте имеют источники, описывающие повседневность старообрядческих общин. Так, «Поморские ответы» могут восприниматься более адекватно в сочетании с рассмотрением «Истории Выговской старообрядческой пустыни» Ивана Филиппова.¹⁷⁹ В «повести» преемника братьев Денисовых описаны события из жизни крупнейшего в тот период центра старообрядчества, сложившегося в Олонецком крае в начале XVIII в., а также сформулированы основные цели и задачи деятельности вы-говцев, организационные и духовные принципы существования общины.¹⁸⁰

Другим примером учета характера источника может служить комплекс свидетельств иностранцев о России. Исследователи признают, что эти документы требуют «особо тщательной проверки и источниковедческой оценки: необходима скидка на субъективность восприятия, на неосознанную (а иногда и явно продуманную!) фальсификацию действительности».¹⁸¹ В данном случае логика критики источника была основана на том, что те положения, которые противоречили основной тенденции (например, утрированное представление Рос-

Иван Филиппов - бывший «стряпчий по делам раскольников» - пришел на Выг в 1714 г., а после смерти Семена Денисова в 1737 г. был избран наставником общины.

¹⁸⁰ Репрезентативность данного источника повышается в связи с тем, что, как показал текстологический
анализ, «История» представляет собой фактически не один памятник, а по меньшей мере, два. Более тщатель
ный, прежде всего лингвистический анализ текста может быть проведен особо, но существенные различия ме
жду I-LXI главами (стр. 1-276) и последующими с LXII по CXX (стр. 277-478) вполне очевидны. Если особен
ности орфографии двух частей (например, в 1-й части - «в ръце», во 2-й - «в реке», далее - «древ-
нее»-«древлее», «нужные»-«нуждные», «большие»-«болши» или «велики» и т.д.) могут объясняться другими
причинами (хотя издание произведено по единому списку), то разница в стиле свидетельствует о наличии не
скольких авторов. Кроме того, первая часть, в основном, повествует о жизни, развитии и «устроении» общины,
вторая же — комплекс не связанных между собой, хронологически непоследовательных жизнеописаний членов
общежительства. Причем в указанных житиях, начиная с главы LXII, отрывочно, но заново и с повторами опи
сывается история Выгореции. Употребление различных терминов для обозначения одних и тех же понятий в
двух частях не может быть объяснено использованием Филипповым различных источников при написании
«Истории» («Надгробное слово Андрея Денисова эклезиарху Петру Прокопьеву», «Житие инока Корнилия»),
поскольку заимствования из этих различных источников выявляются в рамках одной части.

¹⁸¹ Пушкарев Л.Н. Человек о мире и самом себе (Источники об умонастроениях русского общества рубе
жа XVII-XVIII вв.). М., 2000. С. 155.

54 сии как «дикой страны варваров»), имеют относительно достоверный характер (например, замечания о развитой торговле в Москве и т.п.). Относительность достоверности связана с тем, что именно в ту эпоху стали складываться представления о русских, как опасных «варварах».

Специфика источниковой базы заставила также прибегнуть к выявлению, сопоставлению и анализу косвенной информации о предмете исследования на основе специальных методов. Недостаток источников «прямо» информирующих о хозяйственных представлениях староверов заставил обратиться к изучению значительного массива, казалось бы, малоинформативных нравоучительных и аскетических сборников, представляющих собой компиляции выписей из различных святоотеческих и других традиционных текстов, созданных гораздо раньше изучаемой эпохи.

Археографы установили, что «авторские комплексы выписок, которые были характерны для ранней традиции, в более позднее время разрушаются, переходят в виде отдельных цитат в другие сборники и часто не сохраняют своей тематической приуроченности, а формируют новые комплексы выписок в зави-симости от потребностей местных старообрядческих общин». Эти наблюдения нашли в данной работе свое подтверждение при анализе сборников и сочинений старообрядцев, была выявлена их значимость и содержательность для решения конкретных исследовательских задач. Действительно, изученные сборники, в том числе Цветники, а тем более оригинальные сочинения, строившиеся в основном по тому же принципу, составлялись таким образом, что подбор, характер, группировка цитат и «выписей», их сочетание и частота повторов, в ряде случаев комментарии - все это приводило практически к собственным выводам, в ряде случаев совершенно оригинальным и соответствовавшим новым представлениям старообрядцев.

Также для целей исследования анализировалась структура книгоиздания староверов. По составу многие старообрядческие издания «имели весьма условное отношение к тем книгам, которые названы в выходах в качестве оригиналов», что

Кобяк Н.А. Цитаты и цитации в старообрядческих рукописных сборниках Верхокамского собрания МГУ // Традиционная духовная и материальная культура... С. 179.

55 подтверждали сами издатели.¹⁸³ Количество, состав, содержание и направленность изданий старообрядческих типографий определялись составителями, но диктовались спросом - потребностями старообрядческого книжного рынка и, соответственно, как считают исследователи, «повседневностью старообрядческой жизни, богослужебной практикой» староверов ⁸⁴, а главное, их насущными стремлениями и чаяниями. Эволюция условий существования, общественного сознания и мировоззрения последователей старой веры «требовали, неизбежно влекли за собой изменение книг», состав и направленность которых, таким образом, фикси-ровали в определенной степени настроения массы старообрядцев. Анализ репертуара старообрядческого книгопечатания, дающий возможность понять «в какого рода книгах и почему испытывали потребность старообрядцы», показал эволюцию идейных и мировоззренческих установок, в том числе эсхатологии староверов различных периодов. Следует, впрочем, учитывать, что на репертуар и состав, кроме указанных факторов, влияли и такие важные моменты, как особенности периода становления старообрядческого книгопечатания, распространенность текста в XVII в., личные пристрастия издателей и пр.¹⁸⁶

В этом же ключе использовались в качестве источников (нетрадиционных для анализа хозяйственных представлений) каталоги книжных собраний и опи-. си архивных фондов, составленные специалистами. Археографы считают, что анализ состава книжных и архивных собраний¹⁸⁷ не дает возможность оценить структуру бытования тех или иных текстов в повседневной жизни. Этот вывод аргументируется тем, что «приобретение» книг и рукописей для собраний имеет совершенно разные формы - от передачи носителем исследуемой культуры «ненужной» книги до изъятия рукописи, оставшейся после умершего хранителя. Полученные «данные» (книги и рукописи) разрознены и дают лишь фраг-

¹⁸³ Починская И.В. Старообрядческое книгопечатание XVIII - первой четверти XIX веков. Екатеринбург,
1994. С. 64

¹⁸⁴ Она же. Издатели старообрядческих книг XVII - первой четверти XIX вв. // Российское государство
XVII- начала XX вв.: Экономика, политика, культура. Екатеринбург, 1993. С. 129.

¹⁸⁵ Она же. Старообрядческое книгопечатание... С. 64.

¹⁸⁶ Вознесенский А.В. Старообрядческие издания XVIII - начала XIX века. Введение в изучение. СПб.,
1996. С. 79.

¹⁸⁷ Составители описей и каталогов часто сами присваивают сборнику название, но археографические
описания так подробны, что содержат достаточные сведения о составе хранимых фондов.

56 ментарное представление о действительном составе книжного бытования, тем более, если речь идет об оставшемся от прошлого наследии.

В то же время, совершенно очевидно, что такой подбор имеет случайный характер, и ошибки выборки (т.е. погрешность, обеспечивающая отличия каких-либо признаков выборки от аналогичных характеристик всей совокупности) - непреднамерены и разнонаправлены. Историографы и собиратели не преследовали цель приобрести именно тот или иной тип книг, вообще в ходе археографических экспедиций не ставились узко-исследовательские задачи, ориентированные на какую либо конкретную проблему. Кроме того, в ряде районов велась «сплошная археографическая разведка», позволившая «оценить и зафиксировать основные элементы местной книжности как основы опреде_г

1 ЯЯ

ленной системы». Собирали все, что могли приобрести тем или иным способом. Соответственно именно такая выборка, произведенная в результате многолетнего процесса формирования собрания на основе естественного, случайного отбора с разрозненными результатами, называется, в соответствии с принятой терминологией, «естественной». Подобная выборка может быть в математико-статистическом смысле «случайной» (т.е. такой, при формировании которой каждый объект генеральной совокупности имеет одинаковый шанс попасть в выборку), а может не быть ей. Репрезентативность «случайных» выборок дока-

" 189

зана математической статистикой.

Проверка того, является ли данная естественная выборка случайной, осуществлялась в данном исследовании не количественными, а содержательными методами. Сопоставлялись результаты анализа одной выборки (собрания) с другими аналогичными и с данными иных источников. Сходство в структуре состава различных собраний и их соответствие результатам рассмотрения других типов документов оценивалось как свидетельство о значимости выводов, сделанных на основе рассмотрения данного фонда. При этом, впрочем, следует считать погрешность выборки относительно высокой и не допускать абсолютизации результатов анализа.

¹⁸⁸ Поздеева И.В. Продолжение традиции: книжная культура старообрядческого Верхокамья // Мир ста
рообрядчества. М.-Бородулино, 1996. Вып. 3. С. 6.

¹⁸⁹ Гарскова И.М.. Изместьева Т.Ф., Милов Л.В. и др. Количественные методы в исторических исследо
ваниях. М., 1984. С. 50, 52, 57-59.

57 В целом использованные источники содержат достаточное количество информации, которая при ее сопоставлении и анализе позволяет реализовать поставленные цели.

Хронологические рамки исследования. Если нижняя временная граница обусловлена временем возникновения старообрядчества - второй половиной XVII в., то верхняя не так очевидна. Она может быть ограничена периодом ликвидации старообрядческого предпринимательства и хозяйственной системы старообрядцев. В СССР это произошло после Октябрьской революции, в странах бывшей российской Прибалтики - на рубеже 30-40-х гг. XX в., когда эти государства были включены в состав СССР. Но еще раньше, в конце XIX в. не только быстро развивалась секуляризация сознания предпринимателей, но и резко усилилось влияние на деловую культуру и установки субъектов хозяйствования собственно предпринимательских факторов, акцентированного воздействия массово притекавших в торговлю и промышленность социальных элементов - представителей дворянства и иностранного бизнеса. Исследователи истории российской промышленности и торговли сделали вывод о том, что ) же в конце XIX в. предпринимательство старообрядцев, по крайней мере крупное (даже тех, кто усиленно декларировал свою принадлежность к старой вере, как Рябушинские), не отличалось в своей деловой части от других этноконфессио-нальных секторов.¹⁹⁰ Лидирующую же роль в организации новых отраслей промышленности, в соответствии с выводами историков, староверы потеряли еще раньше - во второй четверти XIX в. В то же время, если развитие староверческого предпринимательства прекратилось в третьей четверти XIX в., то богословское творчество, отражавшее отсроченную реакцию (по определению консервативную) на изменения социокультурных и социально-психологических явлений, оформление положений религиозной доктрины, связанных с предпринимательством, продолжалось в староверии и позже. В связи с этим в качестве верхней границей исследования принят рубеж XIX-XX вв.

Петров Ю.А. Московская буржуазия в начале XX в.: предпринимательство и политика. Дисс. ...д.и.н. М., 1999. С. 192-234,271-272.

Новизна исследования определяется, прежде всего тем, что данная проблематика впервые анализируется на монографическом уровне. В данной работе, фактически представляющей новое направление исследования, впервые системно рассмотрены конфессионально-этические факторы старообрядческого предпринимательства. Впервые на основе анализа источников, прежде всего старообрядческого происхождения, выявлена и проанализирована структура системы указанных факторов предпринимательства староверов: состав ее компонентов, их структурные и функциональные связи. Созданная модель конфессиональных ценностей и системы хозяйственной этики старообрядчества не имеет аналогов в исторической литературе. Новизной обладают выводы иссте-дования. Анализ модельной информации позволил впервые сделать теоретиче-ские выводы о самом характере староверия как альтернативной модернизации российского общества, взаимодействовавшей с государственными формами обновления отечественного социума.

Также впервые выявлены основные этапы и формы старообрядческого предпринимательства.

Впервые описанная методология и методика применяется к решению данной проблемы. Методическая новизна исследования обусловлена и широким сопоставительным анализом ценностей и этических институтов староверия и различных направлений западного христианства, прежде всего, лютеранства, кальвинизма и посткальвинистского пуританизма, что позволило выявить "общее и особенное в конфессионально-этических обусловленностях старообрядческого предпринимательства. Впервые для анализа произведений старообрядцев использованы методы контент-анализа. Для целей исследования разработан и апробирован метод анализа семантической сопряженности понятий.

Введен в научный оборот ряд ранее неизвестных исследователям источников.¹⁹¹

¹⁹¹ Например, оригинальные богословские сочинения половцев середины - второй половины XIX в.: [Григорьев Е.] [Книга] об Антихристе // ОР РГБ. Ф. 247. Д. 387. Л. 1-277; Историко-каноническое обозрение старообрядческого общества. М., [1893] // ИНИОН РАН; и др.

59 Структура работы определяется целями, задачами¹⁹² исследования и логикой изложения его результатов.

Апробация и практическая значимость работы. Основные положения и выводы диссертации апробированы на заседании кафедры истории России Российского университета дружбы народов. Промежуточные результаты исследования изложены в докладах на 34 международных, всероссийских и межвузовских конференциях, в научных докладах, сделанных на заседаниях Центра истории России XIX в. ИРИ РАН, Центра экономической истории исторического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, научного семинара «Индустриализация в России» на кафедре источниковедения МГУ им. М.В. Ломоносова.

Предварительные результаты разработки проблемы исследования опубликованы автором в коллективных трудах, статьях, докладах и тезисах общим объемом 39,25 п.л. Диссертация опубликована в виде научной монографии, содержащей полное и всестороннее исследование темы, прошедшей научное ре-

цензирование и удовлетворяющей соответствующим критериям.

Материалы диссертации могут быть использованы для подготовки обобщающих трудов по истории России, истории российского предпринимательства, истории старообрядчества, учебников, учебных пособий и учебных курсов для высшей школы.

¹⁹² В соответствии с принципами модельной методологии, конкретные задачи исследования определяют
ся в его модели. См. главу 1 настоящей работы.

¹⁹³ Керов В.В. «Се человек и дело его...»: Конфессионально-этические факторы старообрядческого гред-
принимательства в России. М., 2004.

60 }

Методология исследования

Сложность исследовательской проблемы определяет необходимость развернутого методологического обоснования модели исследования1. Анализ таких социокультурных систем, как конфессиональные может быть эффективным лишь в случае, если методологические подходы к достижению цели исследования будут опираться на новейшие достижения мировой исторической науки. С;.нй связаны с развитием мировой исторической науки на основе ряда важнейших тенденций. Первая из них характерна для научной деятельности во всех областях, включая естественнонаучные и информационные. Это все более широкое использование учеными системного подхода и системного анализа. Вторая тенденция обычно называется «антропологизацией» и свойственна наукам об обществе. Третья ориентирует исследователей на междисциплинарный подход.

В полной мере сказанное относятся к дисциплине, ad usus обозначаемой как экономическая история. Эту отрасль исторических исследований, может быть, в большей степени, чем другие, взаимодействие указанных тенденций приводит к коренной, сущностной трансформации.

Системный подход. Значение хозяйственной деятельности для развития человечества сложно переоценить, но роль экономики как системы хозяйства и хозяйствования советской наукой оценивалась гипертрофированно. Речь шла о некоем «саморазвитии» экономики, действующем как важнейший (особенно в рамках марксистской науки) фактор прогресса человеческого общества. В этом сходились, начиная с XIX в., сторонники учения о производственных отноше ниях между классами и приверженцы теории рынка как суммы действий инди видуумов, делающих свободный выбор. Одной из методологических причин такого отделения хозяйственной жиз ни общества от других сторон деятельности человека явились абсолютизация и объективизация аналитического инструментария исследования. В XIX в. анализ как метод научного исследования, состоящий в мысленном (иногда фактическом) разложении целого на составные части, получил статус основного орудия в борьбе за истину, позволив добиться значительных результатов в различных направлениях научной мысли. К концу столетия окончательно институционализировались конкретно-научные дисциплины, сконцентрировавшие свое внимание на отдельных сторонах жизни человека (прежде всего экономическая наука). На основе специфических абстракций сформировались упорядоченные системы специализированного знания. Авторы метаидеологических концепций (либерализма, классического марксизма и пр.), не совсем заслуженно отдавая дань одному из элементов в большей степени, чем другим, все же помнили о цели анализа - выявлении составляющих целого и изучения связей между ними. В ходе же развития неизбежной и необходимой специализации2 конкретных дисциплин о поведении человека возобладала иная тенденция. Специализация достигла такого уровня, что это подчас приводило к ее превращению в своего рода дисциплинарный изоляционизм. Иногда абсолютизация «расчленения» целостной системы человеческой деятельности накладывалась на ситуацию, когда организация знаний происходила «вокруг относительно определенных, а потому ограниченных концептуальных схем». В этих случаях изучаемые явления рассматривались «не в целом, а лишь в той мере, в какой они непосредственно релевантны концептуальной схеме, установленной в данной науке».3 а--кое положение приводило к неадекватному рассмотрению проблем, чрезмерной схематизации и фактически малоплодотворным исследованиям. В наибольшей степени это положение применимо именно к экономической науке. Она действительно первая из всех общественных наук сформировала хорошо интегрированную схему понятий и постоянно поддерживала ее высокий формальный логический уровень, не ощущая нужды в привлечении в качестве объясняющих результативных и результирующих факторов явлений и процессов внеэкономического характера (за исключением системы вмешательства/невмешательства государства в действие «невидимой руки» рынка).

Основные компоненты системы социально-психологических установок и черт религиозности в Западной Европе

Сложность исследовательской проблемы определяет необходимость развернутого методологического обоснования модели исследования1. Анализ таких социокультурных систем, как конфессиональные может быть эффективным лишь в случае, если методологические подходы к достижению цели исследования будут опираться на новейшие достижения мировой исторической науки. С;.нй связаны с развитием мировой исторической науки на основе ряда важнейших тенденций. Первая из них характерна для научной деятельности во всех областях, включая естественнонаучные и информационные. Это все более широкое использование учеными системного подхода и системного анализа. Вторая тенденция обычно называется «антропологизацией» и свойственна наукам об обществе. Третья ориентирует исследователей на междисциплинарный подход.

В полной мере сказанное относятся к дисциплине, ad usus обозначаемой как экономическая история. Эту отрасль исторических исследований, может быть, в большей степени, чем другие, взаимодействие указанных тенденций приводит к коренной, сущностной трансформации. Системный подход. Значение хозяйственной деятельности для развития человечества сложно переоценить, но роль экономики как системы хозяйства и хозяйствования советской наукой оценивалась гипертрофированно. Речь шла о некоем «саморазвитии» экономики, действующем как важнейший (особенно в рамках марксистской науки) фактор прогресса человеческого общества. В этом сходились, начиная с XIX в., сторонники учения о производственных отноше ниях между классами и приверженцы теории рынка как суммы действий инди видуумов, делающих свободный выбор.

Одной из методологических причин такого отделения хозяйственной жизни общества от других сторон деятельности человека явились абсолютизация и объективизация аналитического инструментария исследования. В XIX в. анализ как метод научного исследования, состоящий в мысленном (иногда фактическом) разложении целого на составные части, получил статус основного орудия в борьбе за истину, позволив добиться значительных результатов в различных направлениях научной мысли. К концу столетия окончательно институционализировались конкретно-научные дисциплины, сконцентрировавшие свое внимание на отдельных сторонах жизни человека (прежде всего экономическая наука). На основе специфических абстракций сформировались упорядоченные системы специализированного знания. Авторы метаидеологических концепций (либерализма, классического марксизма и пр.), не совсем заслуженно отдавая дань одному из элементов в большей степени, чем другим, все же помнили о цели анализа - выявлении составляющих целого и изучения связей между ними. В ходе же развития неизбежной и необходимой специализации2 конкретных дисциплин о поведении человека возобладала иная тенденция. Специализация достигла такого уровня, что это подчас приводило к ее превращению в своего рода дисциплинарный изоляционизм. Иногда абсолютизация «расчленения» целостной системы человеческой деятельности накладывалась на ситуацию, когда организация знаний происходила «вокруг относительно определенных, а потому ограниченных концептуальных схем». В этих случаях изучаемые явления рассматривались «не в целом, а лишь в той мере, в какой они непосредственно релевантны концептуальной схеме, установленной в данной науке».3 а--кое положение приводило к неадекватному рассмотрению проблем, чрезмерной схематизации и фактически малоплодотворным исследованиям. В наибольшей степени это положение применимо именно к экономической науке.

Историография и задачи

В работах, посвященных истории старообрядчества, на первый план, кроме традиционного вопроса о содержании обрядовых таинств, была выдвинута проблема эсхатологии старой веры. Эсхатологический смысл отступления государства и официальной иерархии от старой веры подчеркивался еще первыми идеологами старообрядчества с 60-х гг. XVII в. Позже, вплоть до современной эпохи, сами старообрядцы рас сматривали эсхатологию и, в частности, учение об антихристе как наиболее значительный вопрос дискуссий и споров в староверческой среде, повлиявший на его историческую судьбу.1 Взгляд старообрядцев «на переживаемое время имел существенное влияние на склад... доктрины», он «занимал центральное место в ряду вопросов» как религиозного учения и обряда, так и повседневной жизни. «Все другие важнейшие вопросы - или были прямым последствием его или же находили в нем основу для своего разрешения».

Значение этого элемента для старообрядчества отмечалось несколькими .поколениями исследователей и критиков.3 Эсхатология «лежит в основе раскольнического мировоззрения», утверждал А.П. Щапов.4 «Совсем не "обряд", но Антихрист есть тема и тайна русского раскола», - отмечал Г.В. Флоровский.5 Именно под воздействием конфессиональных аспектов старообрядчества, в том числе эсхатологии, старовер хотя и «русский человек», «далеко разошелся в характере и складе своей жизни с своим собратом по плоти»6. О своеобразном по нимании «последних времен» как о главном факторе начала «особой истории» старообрядчества писал А.В. Карташев7. Не была исключением и советская историография, представители которой прямо утверждали, что наиболее характерной чертой старообрядчества стала эсхатология , и даже, что «старообрядчество представляет собой эсхатологическую разновидность православия»9.

В то же время, несмотря на значительную историографию проблемы, остается нерешенным ряд задач, актуальных для достижения целей настоящего исследования.

1. Эсхатология старообрядчества в своих ярко очерченных формах приводила исследователей к выводам о том, что следует разделять книжную эсхатологию и реальные чувства староверов. «Осмысление современной действи-тельности через идею чувственного или духовного антихриста могло завести старообрядцев в тупик полного отрицания окружающего мира, - пишет Е.М. Юхименко. - Однако подавляющее большинство согласий... разделило сферу богословия и реальной жизни».10 Необходимость соотнесения эсхатологических тезисов и реальности действительно имела, как отмечают исследователи, «первостепенное значение» уже с XVIII в., что усилило апелляции эсхатологических сочинений старообрядцев «к здравому смыслу и бытовому сознанию»11. В действительности эсхатологическое ощущение - метафизическое социорели-гиозное беспокойство - было характерно и для повседневной жизни. Компоо-мисс с враждебным «антихристовым» окружением реализовывался в правилах и нормах, ограничивавших и регламентировавших отношение с «миром». Проблему можно сформулировать следующим образом: разделяли ли староверы XVII-XIX вв. принятые в тех или иных согласиях эсхатологические ценности и конкретный социальный праксис повседневной жизни.

Очевидно, что речь идет о необходимости исследования ситуации конфликта ценностных детерминаций, описанных Парсонсом.12 На основании выводов о сакрализации повседневности, распространении мирской методической аскезы и сохранении элементов пластического мышления в староверии (при учете отсутствия монолитности менталитета всего старообрядческого сообщества как «по горизонтали» - по согласиям, так и «по вертикали» — в аспекте социальной стратификации) в качестве рабочей гипотезы можно принять модель, в соответствии с которой эсхатология воздействовала образом, предусмотренным теорией социального действия. Эсхатологические ценности, основанные на общехристианском учении и особенностях концепции различных течений староверия, взаимодействовали с эсхатологическим аффективным чувством. Реального противопоставления эсхатологической теории и социальной практики староверие не знало, за исключением отдельных эксцессуальных периодов. Порождая мотивацию социальной практики, последнее включало ценностные элементы, ощущавшиеся как на рациональном, так и на эмоциональном уровне. Эмоциональные аспекты эсхатологии не находились в функциональной корреляции с вероучением, а обе составляющих обладали определенной ограниченной автономией относительно друг друга, развиваясь в том числе под воздействием иных факторов.

Похожие диссертации на Конфессионально-этические факторы старообрядческого предпринимательства в России в конце XVII - XIX вв.

Северо-Восточное Причерноморье во внутри- и внешнеполитических процессах формирования южных границ России (конец XVII – первая треть XIX в.)Приймак, Юрий Владимирович

История формирования государственной политики поддержки предпринимательства и ее реализации на юге Дальнего Востока России в конце XX - начале XXI вв.Пилилян Елена Константиновна

История государственной политики поддержки предпринимательства и ее реализации на юге Дальнего Востока России в конце XX - начале XXI вв.Пилилян Елена Константиновна

Создание и деятельность артиллерийских школ в России (Конец XVII века - 1725 год) Бенда Владимир Николаевич

Повседневная жизнь женщин высших сословий России конца XVII - начала XVIII вековАнпилогова Екатерина Сергеевна

Формирование руководящего состава органов государственного управления России конца XVII - начала XVIII вв.Селихов, Егор Александрович

Старообрядчество Поморья и Северо-востока России в конце XVII - начале XXI вековРыжонок Надежда Филимоновна

Поморье в политической истории России в конце XVII - первой четверти XVIII вв.Кондрескул Александр Михайлович

Становление и развитие металлургической промышленности черноземного юга России в конце XVII - XVIII векахАвгустин Евгений Александрович

Южные уезды России в конце XVI - первой четверти XVII векаЗенченко Михаил Юрьевич