Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Начало формирования казачества на Северном Кавказе 21
1.1. Ранние страницы социально-политической истории терского казачества 21
1.2. Хозяйственная деятельность казаков Терека на ранних этапах их истории 39
1.3. Отображение ранней истории терского казачества в его культуре 54
ГЛАВА 2. Освоение Северного Кавказа Российским государством и судьба терского казачества в конце XVIII — 60-х гг. XIX века 69
2.1. Деятельность государства по превращению Кавказа в «казачий край» 69
2.2. Влияние военных событий в кавказском регионе на социальный статус терского казачества 89
2.3. Система управления и самоуправления в среде терского казачьего населения 106
ГЛАВА 3. Влияние буржуазно-демократических реформ 60-70 гг. XIX в. на развитие терского казачества 120
3.1. Социально-политическое положение казачества Северо-Восточного Кавказа в пореформенный период 120
3.2. Хозяйственная жизнь терского казачества во второй половине XIX -начале XX вв 135
Заключение 150
Примечания 154
Список источников и литературы 171
- Ранние страницы социально-политической истории терского казачества
- Деятельность государства по превращению Кавказа в «казачий край»
- Система управления и самоуправления в среде терского казачьего населения
- Социально-политическое положение казачества Северо-Восточного Кавказа в пореформенный период
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Обращение к казачьей тематике, столь популярной в последнее время, это не дань политической конъюнктуре, а насущная потребность в разработке и осмыслении темы, которая на протяжении длительного времени замалчивалась и считалась «неудобной».
Политические, социально-экономические и этнокультурные процессы на территории Северо-Восточного Кавказа нуждаются в специальном исследовании. Это диктуется целым рядом обстоятельств. В современных условиях территории традиционного проживания казаков вновь стали «стратегическим буфером», отделяющим центральную Россию от районов политической нестабильности и этнических конфликтов на Северном Кавказе. Во многом под влиянием событий последнего времени внимание историков оказалось сосредоточено вокруг кровавых и драматических периодов нашего прошлого. Но жизнь гораздо шире подобных узких трактовок. Судьба казачества, которое волей обстоятельств оказалось на переднем крае российской политики в регионе, тому яркое подтверждение.
Движение за возрождение, начавшееся в конце 80 - начале 90-х гг. XX века, показало высокую степень адаптации казачества к предельно трудным общественно-историческим условиям, что стало гарантом его поразительной выживаемости в периоды национальных катастроф. С 20-х годов XX века казачество не имело возможности для организованного оформления и решения своих насущных вопросов. Упоминание о казачьем происхождении после 1926 г. было исключено из социально-значимых признаков при проведении всероссийских, всесоюзных переписей населения. Только в 1991 г. с принятием закона «О реабилитации репрессированных народов» проблема казачества получила признание. В государственный реестр было внесено 107 казачьих сообществ, из них 10 войсковых. Казачество, таким образом, сумело сохранить историческую преемственность как развивающееся историческое явление, обладающее своей логикой и выраженным этнокультурным своеобразием.
Процесс возрождения казачества потребовал обновленной научной базы в условиях поиска самоопределения многих этносоциальных групп на Кавказе, что активизировало творческую деятельность современных исследователей в данном направлении. А потому объективное и всестороннее изучение истории казачества стало настоятельной необходимостью. По-прежнему актуальны вопросы происхождения казачества, его ранней истории, тенденций и своеобразия исторической эволюции. Наиболее дискуссионными являются аспекты становления казачества в качестве опоры державности и государственности на южных рубежах России. В этой связи важность изучаемой темы сомнений не вызывает.
Проблемы казачества сегодня все больше привлекают к себе внимание ученых в силу его стремления к активному участию в жизни государства. Все это не может не вызывать интереса к месту и роли казаков в историческом прошлом, переосмыслению их вклада в становление российской государственности на Северном Кавказе и одновременной интеграции самого
казачества в социальную структуру, общность народов России. Изучение опыта построения взаимоотношений между Россией и казачеством может помочь в решении межэтнических конфликтов, дать возможность центральным органам власти найти наиболее приемлемые пути к взаимодействию и сотрудничеству с полинациональными и многоконфессиональными регионами.
Степень научной разработанности проблемы. В изучении проблемы истории казачьего населения Северо-Восточного Кавказа имеются определенные наработки, которые и позволили автору создать обобщающий труд, посвященный данной теме. О казачестве Терека писали еще до революции. Не ослабевал интерес к нему и в советское время, хотя здесь сыграла свою роль определенная идеологическая табуированность вопроса. В наше время эта тема остается одной из наиболее актуальных в кавказоведении. С учетом этого мы разделили развитие отечественной историографии по проблеме казачества на три периода: дореволюционный, советский и постсоветский.
Важной заслугой дореволюционной историографии следует признать появление фундаментальных обобщающих трудов по истории гребенских и терских казаков. И.Л. Дебу опубликовал материалы, собранные им в период с 1816 по 1826 гг., по созданию кордонных линий и основанию казачьих поселений. Он изложил свою точку зрения на происхождение казаков Терека, связав их с Доном.1 Важное место в истории изучения казачества имеет творческое наследие И.Д. Попко. В одном из своих трудов он характеризует гребенских казаков, особенности общественных и семейных отношений в их среде, хозяйственную жизнь этого старожильческого населения Северного Кавказа. СМ. Броневский и П.Г. Бутков обратились к казачьей теме в контексте освещения общих процессов в регионе.3 Отдельные аспекты интересующей нас социальной группы южнославянского населения затрагивались авторами, исследовавшими внешнеполитические акции царского правительства: М. Богдановичем, А.Н. Поповым, Д. Голосовым.4 В последние десятилетия XIX века казацкая тема стала преобладать при обращении ученых к колонизационной политике России на Северном Кавказе. В этом отношении характерными являются работы И. Бентковского, К. Бороздина, Д. Багалина, Н.Т. Дубровина.5 Близкие к ним по смысловому содержанию труды, отражающие динамику развития отношений Российского государства с
'Дебу И О Кавказской линии -СПб, 1829
2 Попко ИД Терские казаки со стародавних времен Исторический очерк Вып 1 -СПб, 1880
3 Броневский С М Новейшие географические и исторические известия о Кавказе - М , 1823 , Бутков П Г
Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 г - СПб , 1869
4 Богданович М Походы Румянцева, Потемкина и Суворова в Турцию - СПб , 1852 , Попов А Н Сношения
России с Хивою и Бухарою при Петре Великом//Записки Императорского русского географического общества
Кн 9 - СПб , 1853 , Голосов Д Поход в Хиву в 1717 году под начальством лейб-гвардии Преображенского
полка капитана князя Александра Бековича-Черкасского//Военный сборник -1861 - №9
5 Бентковский И Материалы для истории колонизации Северного Кавказа//Ставропольские губернские
ведомости - 1880 - № 35,38,42 , Бентковский И В Гребенцы историческое исследование - М, 1889,
Бороздин К Колонизация Кавказа Отдельный оттиск из журнала «Наблюдатель» - СПб , 1885 - № 5 , Багалин
Д Очерки по колонизации и быту степных окраин Московского государства - М, 1887, Дубровин Н Ф
История войн и владычества русских на Кавказе -СПб, 1871-1888
Кавказом, также затрагивали проблемы казачества.6 Наряду с ними появились исследования С. Писарева, Н. Кравцова, И.И. Дмитренко.7 Они носили уже более конкретный характер, в них предпринималась попытка объяснить генезис, определить корни возникновения казачества как социального явления, проследить его историю с самого момента зарождения и становления.
В начале XX столетия в рамках раскрытия кавказской тематики непременно уделялось внимание вопросам, связанным с различными сторонами деятельности казачества.8 Направленность исследовательского интереса в этот период отличалась стремлением глубже заглянуть в историю терских казаков, сделать периодизацию их социальной и политической эволюции, что особенно отчетливо наблюдается в книге В.А. Потто.9 Он проследил изменения численного состава казаков Северо-Восточного Кавказа в разные периоды их истории. Другие исследователи проявили стремление раскрыть исторические этапы прошлого терцев, показать путь их становления, хозяйственный быт, культурные традиции.10
А. Левшин, В. Броневский, И.И. Дмитренко, Е.Д. Фелицин, И.А. Бирюков и другие ученые сконцентрировали внимание на том, что терские казаки вобрали в себя обычаи и традиции всех без исключения казачьих войск на территории России." В свою очередь, П.Л. Юдин предпринял попытку конкретизировать связи между казаками, проживавшими на различных реках,12 и рассмотрел процесс пополнения терского казачества за счет переселенцев из других регионов.13 Благодаря его усилиям отечественная историография пополнилась информацией о наиболее важных периодах развития Терского казачьего войска, включая его происхождение, тенденции внутренней структурной и управленческой реорганизации.14 Аналогичную направленность
Белокуров С А Сношения России с Кавказом Вып 1 1578-1613 гг - М , 1889 , Волконский М А. Кавказ в 1787-1799 гг//Кавказский сборник T 15 -Тифлис, 1894
Писарев С Трехсотлетие Терского казачьего войска 1577-1877 - Владикавказ, 1881 , Кравцов Н Очерк о начале Терского казачества - Харьков, 1882, Дмитренко ИИ Материалы к истории Терского казачьего войска//Терский сборник Вып 4 - Владикавказ, 1897
1 Ковалевский ПИ Кавказ Т 2 История завоевания Кавказа - СПб, 1915, Малинин КН Терские казаки//Русский антропологический журнал - 1907 - № 1-2, Савельев ЕП История казачества -Новочеркасск, 1915 9 Потто В А Два века терского казачества (1577-1801) -Владикавказ, 1912
Ткачев ГА Где стояло древнее Аграханское войско'' - Владикавказ, 1912, Востриков П Станица Наурская//СМОМПК Вып 33 -Тифлис, 1904
Левшин А Историческое и статистическое обозрение уральских казаков - СПб, 1823, Броневский В История Донского войска - СПб , 1834 , Сборник исторических материалов по истории Кубанского казачьего войска/Собр И И Дмитренко - СПб, 1896 , Фелицин Е Д Сборник архивных документов, относящихся к истории Кубанского казачьего войска в Кубанской области - Екатеринодар, 1904 , Бирюков И История Астраханского казачьего войска - Саратов, 1911, Бирюков И А Из истории Волжского казачьего войскаУ/Записки Терского общества любителей казачьей старины -Владикавказ, 1914 -№1
Юдин П Л Терцы и их восточные соседи//Записки терского общества любителей казачьей старины -Владикавказ, 1914 - № 8, Юдин ПЛ Состав казачьих войск на Кавказе в 1767 году//Записки Терского общества любителей казачьей старины -Владикавказ, 1914 -№4
" Юдин П Л С Волги на Терек/ЛРусский архив - 1901 , Юдин П Л С Хопра на Кавказ К истории Кавказского линейного войска//Записки Терского общества любителей казачьей старины -Владикавказ, 1914 -№11
Юдин П Л Была ли Андреевка колыбелью Терцев^/Записки Терского общества любителей казачьей старины - Владикавказ, 1914 - № 10 , Юдин П Л Из-за власти Очерк из прошлого соединенного Гребенского казачества//3аписки Терского общества любителей казачьей старины - Владикавказ, 1914 -№9,ЮдинПЛ В низовом корпусе Из прошлого кавказского казачества//3аписки общества любителей казачьей старины -Владикавказ, 1915 -№ 13
имеют труды Е. Максимова, подробно рассмотревшего особенности образования Терско-семейного, Гребенского, Волгского и Моздокского войск,15 Г.А. Ткачева, представившего анализ различных сторон жизни и быта казаков.16
Следует отметить, что несомненным достоинством работ дореволюционного периода было широкое использование фактического материала, текстов документов, комплексное освещение политической, социальной, экономической, культурной истории казаков Терека.
Советский период ознаменовался новым этапом в изучении терского
казачества. Наметился ряд направлений, рассмотрение которых было
невозможно без обращения к его истории. Это, прежде всего разработка
проблем российско-северокавказских связей и становления
многонационального Российского государства, а также экономического развития северокавказского региона, переселенческой политики, проводимой царской администрацией на Северном Кавказе с конца XVIII - до конца XIX века. В довоенные годы интересующая нас тема укладывалась в рамки новой концепции национального вопроса в советском государстве с критикой колониального характера царской политики,17 хотя в некоторых изданиях за рубежом поднимались вопросы самобытности, социальной и религиозной индивидуальности казаков, утраченных после революции в России.18
В 1950 - 1980-е годы вышла в свет фундаментальная работа Р.А. Нелепина,19 появились исследовательские труды, в которых значительное место отводилось различным сторонам жизни и деятельности народов Северного Кавказа, в том числе и казачества.20 Его место и роль в политике России на Кавказе отразил Н.А. Смирнов,21 а Е.Н. Анисимов 22 изучал самый драматичный для южного казачества период царствования Петра I. Появились также работы, в которых взоры ученых обращались на главные функции казаков, например, А.И. Потапенко и Р.Г. Скрынникова.23 Н.М. Волынкин, И.И. Никитин, С.А. Козлов, А.А. Шенников занимались выяснением вопросов этнического и социального происхождения славянского населения за пределами Московского государства.24 Многие советские историки
Максимов Е Терское казачье войско Историко-статистический очерк -Владикавказ, 1890
Ткачев Г А. Гребенские, терские и кизлярские казаки книга для чтения в станичных и полковых школах, библиотеках и командах - Владикавказ, 1911
Карачайлы И Горцы и казаки в XVIII веке Исторический набросок//Революция и горец - 1928 - № 2 , Драбкина Е Н Национальный и колониальные вопросы в царской России - М, 1930 18 Быкадоров Н История казаков - Прага, 1936
Нелепин Р А История казачества В 2-х т - СПб , 1955
20 История, география и этнография Дагестана XVII-XIX вв /Под ред М О Косвена - М , 1958 , Культура и быт
народов Северного Кавказа - М , 1968 , К вопросам политического, хозяйственного и культурного развития
народов Северного Кавказа - Ставрополь, 1969, Дон и степное Предкавказье XVIII - первая половина XIX
века Занятия и хозяйство/Отв ред А П Пронштейн - Ростов-на-Дону, 1977, История народов Северного
Кавказа с древнейших времен до конца XVIII в /Отв ред Б Б Пиотровский - М , 1988 , История народов
Северного Кавказа (конец XVIII - 1917) - М , 1988
21 Смирнов H А Политика России на Кавказе в XVI - XIX вв - М , 1958
22 Анисимов Е Н Время петровских реформ - Ленинград, 1989
Потапенко А И Старожил земли русской - Ростов-на-Дону, 1976 , Скрьшников Р Г На страже московских рубежей -М, 1986
Волынкин H М Предшественники казачества - бродники//Вестник ЛГУ - 1949 - № 8 , Никитин Н И О происхождении, структуре и социальной природе сообществ русских казаков XVI - середины XVII
сосредоточили внимание на временных и территориальных параметрах возникновения первых казачьих поселений на Тереке. В этом отношении следует выделить публикации В.Б. Виноградова, Т.С. Магомадовой, В.И. Денискина, М.Б. Мужухоева, А.А. Плиева, Е.Н. Кушевой и других.25
Определенный вклад в изучение культуры и быта терского казачества внесли работы А.С. Минского, Н.П. Гриценко, Л.Б. Заседателевой.26 Различные стороны культуры и быта казаков нашли отражение в трудах В.К. Яцунского, Е.Н. Кушевой, Н.Г. Волкова, Н.П. Гриценко, ЯЗ. Ахмадова,27 уделивших внимание межэтническим контактам, благодаря которым терское казачество приобрело свою неповторимость и самобытность. В работе Д.С. Васильева значительная часть представленного и проанализированного материала принадлежит истории Кизляра. Но при этом поднимаются вопросы о появлении казачества в низовьях Терека, особенностях их хозяйственного уклада.28 В основе труда И.Л. Омельченко лежат материалы центральных и региональных архивов. Исследователь подробно останавливается на процессе заселения Терского левобережья казаками, показывает специфику демографических процессов в терских станицах, изучает экономическое положение казаков. Работа отличается наглядностью и системностью приводимого материала, автор широко использует статистические материалы.29 В конце советского периода была выпущена монография В.В. Глущенко, который подвел итог развитию отечественной историографии по проблеме казачества, проанализировал методологические подходы к изучению проблемы взаимоотношений между казачеством и российским государством.30
В постсоветский период интерес к проблемам казачества не потерял своей актуальности. Перед историками открылись новые возможности в связи с ослаблением идеологических запретов и препон. История казачества стала
века//История СССР - 1986 - № 4 , Козлов САК истории русского казачества на Северном Кавказе в XVI в //Советские архивы - 1989 - № 2 , Шенников А А Червленый Яр - Ленинград, 1987
25 Виноградов В Б, Магомадова ТС О времени заселения гребенскими казаками левого берега
ТерекаУ/История СССР - 1975 - № 6, Денискин В И Появление и расселение казачества на Тереке в
освещении дореволюционной и советской историографии//Известия СКНЦВШ - 1975 - № 3 , Мужухоев М Б ,
Плиев А А, Об одной попытке определения места первоначального расселения гребенских казаков//Вопросы
истории Чечено-Ингушетии Т 10 - Грозный, 1976, Кушева ЕН О местах первоначального расселения
гребенских казаков//Историографическая география России XVIII века - М , 1981
26 Минский А С Терское линейное казачество в середине XVIII векаУ/Ученые записки Курганского
педагогического института Вып 2 1959, Гриценко НП Социально-экономическое развитие Притеречных
районов в XVIII - первой половине XIX в //Чечено-Ингушский научно-исследовательский институт науки,
языка и литературы Научные труды Т 4 - Грозный, 1961, Заседателева Л Б Терские казаки (середина XVI-
начало XX в ) историко-этнографические очерки - М , 1974 , Заседателева Л Б Культура и быт русского и
украинского населения Северного Кавказа в конце XV1-XIX вв //Кавказский этнографический сборник Вып 8
-М.1984
Яцунский В К Изменения в размещении населения Европейской России в 1724-1916 гт//История СССР -1957 - № 1 , Кушева Е H Народы Северного Кавказа и их связи с Россией Вторая половина XVI - 30-е годы XVIII века - М , 1963 , Волкова Н Г Этнический состав населения Северного Кавказа в XVIII - начале XIX в -М , 1974 , Гриценко Н П Города Северо-Восточного Кавказа и производительные силы края V - середина XIX века - Ростов-на-Дону Издательство РГУ, 1984, Ахмадов Я 3 Очерки политической истории народов Северного Кавказа в XVI-XVII вв - Грозный, 1988
Васильев Д С Очерки истории низовьев Терека (Досовестский период) -Махачкала Кн изд-во, 1986
Омельченко И Л Терское казачество -Владикавказ Ир, 1991
Глущенко В В Казачество в структуре российской государственности Методология, историография, источниковая база - М МГСУ «СОЮЗ», 1988
предметом серьезных научных изысканий.31 В работе С.А. Козлова подробно освещаются события XVIII века на Тереке. Опираясь на архивные документы, автор вносит поправки в вопросы, связанные с датировкой основания ряда станиц, анализирует участие казаков в военных конфликтах. Им приводятся данные о видах службы казаков, получаемом ими жаловании. Исследователь показывает непростые и неоднозначные формы взаимоотношений казачества с народами Северного Кавказа.32
Политическим, социально-экономическим и этнокультурным процессам, связанным с казаками Терского левобережья в XVIII-XIX вв., специфике их взаимоотношений с государством уделяется внимание в работах Н.Ю. Селищева,33 А.А. Гордеева, A.M. Гнеденко и В.М. Гнеденко.34 В середине 1990-х годов исследователи рассмотрели наиболее судьбоносные периоды в развитии казачества,35 особое внимание уделили их участию в экономическом освоении предкавказских территорий,36 участию в народных движениях XVIII-XIX вв.37 Общим проблемам казаков России посвятили свои труды Н.Ф. Бугай и С. Ауский.38 А.Н. Андреев, А.С. Дурандин подошли к освещению темы с точки зрения государственной службы казаков. В.В. Глущенко провел сопоставление старого и нового поколений казаков во взаимосвязи с развитием их отношений с государством, A.M. Демин и В.Е. Коваленко обратились к фактам участия казачества в войнах России.39 В начале нового тысячелетия научный интерес к казачеству несколько снизился, возможно, это связано с понижением уровня их активности в социально-политической жизни государства. Тем не менее необходимо отметить появление работы авторитетных авторов: С.А. Чекменева и Д.И. Савченко, которая внесла существенное дополнение к известной истории казачества на Северном Кавказе. Она в определенной степени стимулировала новую волну научного
31 Виноградов ВБ, Магомадова ТС О месте первоначального расселения гребенских казаков // Советская этнография - 1973 - №3 - С 54-71 , Радченко И К Поселения и жилища гребенских казаков (по материалам станицы Старогладковской) // Поселения и жилища народов Чечено-Ингушетии - Грозный, 1984 , Денискин ВИК проблеме ранней истории казачества на Северном Кавказе (Политические реалии и исторические вымыслы о терском казачестве) // Кубанское казачество проблемы истории и возрождения (К 200-летию основания города Екатеринодара и 43 кубанских станиц) Тезисы докладов научной конференции - Краснодар, 1992 - С 3-4 , Ивашнев Е Е , Чекменев С А Место казачества в истории северокавказского края // Кубанское казачество проблемы истории и возрождения (К 200-летию основания города Екатеринодара и 43 кубанских станиц) Тезисы докладов научной конференции - Краснодар, 1992 - С 5-6 Козлов С А Кавказ в судьбах казачества - СПб Изд-во Восточная литература, 1996
33 Селищев Н Ю Казаки и Россия Дорогами прошлого Очерки -М, 1992.
34 Гордеев А А История казачества - М, 1992 , Гнеденко А М , Гнеденко В М За други своя или все о
казачестве - М , 1993
35 Мамонов ВФ История казачества России - Екатеринбург-Челябинск, 1995, Осколков ЕН Судьбы
крестьянства и казачества в России раскрестьянивание, расказачивание - Волгоград, 1995
6 Чекменев С А Переселенцы Очерки заселения и освоения Предкавказья русским и украинским казачеством и крестьянством в конце XVIII - первой половине XIX в - Пятигорск, 1994
37 Бенингсен А Народное движение на Кавказе в XVIII веке - Махачкала, 1994 , Гейда Г, Чекменев С А За землю, за волю Из истории казачьих и крестьянских выступлений в процессе заселения и освоения Предкавказья во второй половине XVIII - первой половине XIX вв - Пятигорск, 1995 31 Бугай Н Ф Казачество России - М , 2000 , Ауский С Казаки - особое сословие - М ОЛМА-ПРЕСС, 2002
39 Андреев А Н , Дурандин А С Слуги государевы - СПб Славянин, 1996 , Глущенко В В Казаки отечества
былого и нынешнего - М , 1997 , Глущенко В В Казаки и государство - Ростов-на-Дону, 1999 , Демин А М ,
Коваленко В Е Казаки в войнах России - М , 1999
40 Чекменев С А, Савченко Д И О Терском казачьем войске - Пятигорск, 2001
интереса, в результате чего снова вышли издания о различных аспектах жизни терского казачества,41 в том числе о его отражении в народном творчестве и русской литературе.42
В различные годы защищен также ряд диссертаций по проблемам казачества, знакомство с которыми оказалось очень полезным для настоящей работы.43 Накопленный исследовательский материал позволил автору всесторонне изучить заявленную тему, подведя под нее прочную историографическую базу.
Цель исследования заключается в комплексном изучении закономерностей и особенностей социально-экономической и общественно-политической интеграции терского казачества в систему имперской государственности России, определении этапов его эволюции в условиях российской действительности выделенного периода.
Задачи исследования сформулированы на основе цели и заключаются в следующем:
на основе архивных материалов показать ранние станицы истории терского казачества, вьщелить истоки возникновения казачьих сообществ на Тереке, формы их существования и тенденции развития;
исследовать особенности хозяйственной деятельности казаков Терека, сохранявшей традиционные формы на протяжении нескольких столетий и раскрыть причины ее трансформации под воздействием социально-экономических изменений;
определить ментальные особенности и изменения мировоззренческих взглядов терского казачества, нашедшие отражение в их традиционной культуре;
дать оценку воздействию политической ситуации в регионе на жизнь и быт казачества, выделить механизмы стимулирования казаков на государственной службе;
охарактеризовать историю становления и развития войсковой управленческой структуры, ее соответствие интересам государства и зависимость от применения политических рычагов воздействия, проследить изменение численности казачьих войск, их этнического состава;
Великая Н Н Казаки Восточного Предкавказья в XVIII-XIX вв - Ростов-на-Дону, 200, Емельянов О Б Земледелие в казачьих станицах Восточного Предкавказья в первой половине XIX века - Георгиевск-Новопавловск, 2007 , Караулов М А Терское казачество - М Вече, 2007 и др
42 Белецкая Е М Казачество в народном творчестве и в русской литературе XIX века - Тверь Золотая буква, 2004
4 Заседателева Л Б Восточные славяне на Северном Кавказе в середине XVI - начале XX вв автореф дисс
д-ра ист наук - М, 1966 , Мауль В Я Социальная психология участников народных движений в России в
XVII-XVIII вв автореф дисс канд ист наук. - Томск, 1996 , Козлов С А Российское казачество на
Северном Кавказе в XVIII в автореф дисс канд ист наук - СПб, 1997, Омельченко И Л Терское
казачество автореф дисс канд ист наук - Владикавказ, 1997, Великая HH Политические, социально-
экономические, этнокультурные процессы в Восточном Предкавказье (XVIII-XIX вв) автореф дисс д-ра ист наук 07 00 02 - Ставрополь, 2001 , Савченко Д И Терское казачество в истории присоединения Северного Кавказа к России (XVI - середина XIX вв) дисс канд ист наук - Пятигорск, 2003 , Голованова С А Казачество Терека и Кубани этнополитические и культурно-исторические особенности становления и эволюции (вторая половина XVI - конец XIX в ) автореф дисс д-ра ист наук 07 00 02 -М,2005,
представить реконструкцию жизнедеятельности терских казаков в пореформенный период с учетом изменения его социального статуса, провести анализ внешних и внутренних факторов реорганизации казачьих структур.
Объектом исследования являются этнополитические и культурно-экономические процессы на Северо-Восточном Кавказе в XVI-XIX столетиях.
Предмет исследования составили особенности исторического развития казаков Северо-Восточного Кавказа, как представителей «старожильческого», автохтонного населения региона.
Хронологические рамки исследования охватывают период начиная с XVI в. и вплоть до конца XIX столетия. Нижняя граница обусловлена начальным этапом формирования на Тереке первых вольных казачьих сообществ. К этому времени относится расширение взаимодействия российского государства с этнически родственными группами населения, проживавшего за пределами национальных границ. Верхние временные границы обусловлены тем, что к концу XIX века в результате реализации российским правительством системы мер по укреплению своего положения на Северном Кавказе, казачество было полностью вовлечено в российскую общественно-политическую и социальную структуру и окончательно утвердилось в качестве военно-служилого сословия Российской империи.
Территориальные рамки исследования определяются Северо-Восточным Кавказом. Здесь находились основные поселения терских казаков. Указанная территория в настоящее время входит в административные границы Республики Северная Осетия-Алания, Ставропольского края, Чеченской Республики, Республики Ингушетия и Дагестана.
Теоретическая и методологическая основа диссертационного исследования. Современное решение научно-исследовательских задач в условиях теоретико-методологического плюрализма в развивающемся историографическом процессе позволяет использовать учеными различные приемы и способы познания прошлого. Поэтому, с нашей точки зрения, все методологические подходы приемлемы, если их использовать комплексно, не противопоставляя их сильные и слабые стороны, а применять в совокупности, поскольку каждый из них обладает собственными достоинствами.
Историческая направленность работы предполагает использование общеисторических принципов и методов. В этой связи поставленная цель достигалась посредством применения основополагающих принципов научного познания. Среди них наиболее важное место занимает принцип историзма, который ориентирует на изучение конкретно исторических условий, социальных и геополитических характеристик рассматриваемой территории.
Важнейшей чертой принципа научной объективности является опора на исторические события и явления, рассматриваемые в контексте реалий общественного развития, привлечение для анализа совокупности источников, что позволяет понять логику исторического процесса, его основные особенности и тенденции. Сложность изучаемой проблемы предопределила использование принципа системности, который применялся для анализа объекта исследования и объяснения происходящих с ним изменений. При
написании работы использовались методы периодизации, реконструкции, сравнительного анализа, проблемно-хронологический, историко-системный, метод классификации.
Выбор конкретных методов определялся характером решаемых задач, а их комплексное применение позволило добиться поставленной цели.
Источниковая база диссертационного исследования включает как опубликованные, так и неопубликованные документы.
В Российском государственном военно-историческом архиве (РГВИА) важные сведения содержит фонд 13 - «Казачья экспедиция Канцелярии Военной коллегии». В нем представлены решения высших правительственных органов (Сената и пр.) относительно казачества, которые реализовывались чиновниками коллегии. Эти материалы наглядно демонстрируют официальный курс властей по отношению к казакам, в том числе Северо-Восточного Кавказа. Особое внимание вызвал фонд 330 - «Главное управление казачьих войск. 1770-1917 гг.». Содержащиеся в нем документы проливают свет на самые разные аспекты жизни казаков Терека. В них содержится информация о различных сферах социально-экономических отношений, особенностях политической жизни казаков Северо-Восточного Кавказа. Большой интерес представляют документы фонда 846 - «Военно-ученого архива» (ВУА). В них накоплены данные о хозяйственных занятиях казаков, военно-топографические и статистические описания, которые позволяют наиболее полно представить, как выглядели станицы северо-восточной части Кавказа, состав их населения по этническому и конфессиональному признакам.
Наибольший массив документов по исследуемой теме автор обнаружил в Центральном государственном архиве республики Северная Осетия-Алания (ЦГА РСО-А). Здесь внимание привлекли следующие фонды: Ф. 2. - «Управление наказного атамана Кавказского линейного казачьего войска»; Ф. 3. - «Канцелярия наказного атамана Кавказского линейного казачьего войска. 1854-1860 гг.»; Ф. 13. - «Войсковое правление Терского казачьего войска. 1860-1870»; Ф. 100. - «Полковое правление 1-го Сунженского казачьего полка. 1846-1870»; Ф. 20. - «Управление Сунженского отдела Терской области. 1888-1917 гг.». Фонды содержат сведения о переписке по наделению землями казаков Кавказского линейного казачьего войска, годовые отчеты о состоянии Терского казачьего войска, переписку о содержании виноградников и тутовых садов, о передаче в оброчное содержание нефтяных источников частным лицам и т.п. Интерес к этим документам вызван тем, что они были малодоступны исследователям и впервые вводятся в научный оборот.
В Государственном архиве Ставропольского края (ГАСК) в фонде 79 -«Общее управление Кавказской области», имеются сведения, рассказывающие состояние шелководства, рыболовства, скотоводства и других занятий терских казаков.
Среди опубликованных документов особо следует выделить Акты, собранные Кавказской археографической комиссией под ред. А.П. Берже (АКАК). Здесь содержатся наиболее полные сведения по истории Кавказа в целом и по истории терского казачества в частности, увидевшие свет в
дореволюционный период. Основной упор был сделан на военно-политические события, в которых принимали участие казаки Северо-Восточного Кавказа.44 Сведения о нормативном регулировании царской политики на Кавказе, в том числе и в отношении казачества, имеются в собраниях общегосударственных и ведомственных законодательных актов российской империи, сборниках правительственных распоряжений.45 Некоторые важные вопросы о проектах реорганизации казачьих структур, специфике их использования изложены в разработках военного ведомства.46 Целая подборка документов и свидетельств очевидцев из личного архива академика П.Г. Буткова, отличающихся высокой степенью владения обстановкой на Северном Кавказе, опубликована в Кавказском сборнике.47 Не менее полезными следует признать коллекции памятников и документов, относящихся к другим казачьим войскам и международной деятельности царского правительства.48 Насыщенными фактической информацией по интересующей нас проблеме оказались сборники документов и материалов, вышедшие в советское время, о волнениях казаков и развитии двусторонних отношений России с кавказскими народами.49
В числе источников следует также назвать некоторые периодические издания, в которых находили отражение события интересующего нас периода, перепечатывались официальные документы и свидетельства. К ним относятся «Военный сборник», «Наблюдатель», «Русская старина», «Русский антропологический журнал», «Ставропольские губернские ведомости» и некоторые другие.
Данная источниковая база, хотя и не является исчерпывающей, тем не менее, позволила решить поставленные в диссертации задачи.
Научная новизна исследования состоит в том, что в нем предпринята попытка комплексного анализа и теоретического осмысления совокупности предпосылок, условий, причин и факторов эволюции терского казачества и его интеграции в российскую социально-экономическую и общественно-политическую систему, а также развития взаимоотношений между государством и терскими казаками, ранее мало изученных на региональном уровне.
44 Акты, собранные Кавказской археографической комиссией / Под ред АП Берже -Тифлис, 1865-1904 -Т 1-12
Полное собрание законов Российской империи T I-XLIII - СПб, 1830, Сборник правительственных распоряжений по казачьим войскам - СПб , 1878 , Законодательные акты, касающиеся Северного Кавказа и, в частности, Терской области -Владикавказ, 1914
Материалы военно-учебного архива Главного штаба T 1 - СПб, 1871, Материалы для статистики Кизлярского полка Терского казачьего войска 1858-1868 гг //Военный сборник - 1869 - № 2 47 Материалы для истории Северного Кавказа 1787-1792 Неизданные документы академика Буткова/ЛСавказский сборник T 18 -Тифлис, 1897
Опись высочайшим указам и повелениям, хранящимся в Санкт-Петербургском Сенатском архиве за XVIII в//Сост П Баранов - СПб, 1875 , Памятники дипломатических и торговых сношений Московской Руси с Персией/Под ред H И Веселовского - СПб , 1890 , Сборник исторических материалов по истории Кубанского казачьего войска/Сост ИИ Дмитренко T 1 -СПб, 1896
Восстание И Болотникова Документы и материалы - М , 1959 , Кабардино-русские отношения в XVI-XV1I1 вв /Сост H Ф Демидова, Е H Кушева, А М Персов Т 1 - М, 1957, Материалы по истории русско-грузинских отношений Сборник документов Т 1 - Тбилиси, 1974 , Русско-дагестанские отношения в XVIII -начале XIX века Сборник документов/Отв ред В Г Гаджиев -М, 1988
На основе введения в научный оборот новых источников определена структура и направления эволюции казаков в различные исторические эпохи, количество и численность общин в исследуемом регионе, принципы и формы их функционирования, пополнения новыми членами, внешнего самовыражения, взаимодействия с властью и коренным населением. Кроме того, в результате проведенного анализа
установлено, что казачество прошло ряд этапов в своем развитии и эволюционировало в контексте утверждения российского влияния на Кавказе. Функции казачества постепенно трансформировались от военно-колонизаторской до потестарной, способствуя укреплению государственных институтов на южной окраине страны;
выявлены особенности функционирования казачьих сообществ в многонациональном регионе, имевшем специфические природно-климатические и географические условия;
выделены особенности функционирования казачьих структур в кризисные периоды развития российского государства, проанализированы факторы участия терских казаков в защите государственных интересов, определены цели, которые они преследовали;
проведен анализ деятельности правительственных инстанций, в том числе в законодательной сфере, направленной на создание условий социальной адаптации казачества в российской системе общественных отношений, применения различных средств заинтересованности и системы поощрений;
высказано мнение о том, что трансформация системы управления и самоуправления терских казаков происходила в сторону постепенного лишения их автономии и демократизма по мере распространения общегосударственных порядков и структур в регионе;
в научный оборот введен ряд документальных источников из прошлого терского казачества, которые ранее не использовались в исследовательских целях.
Положения, выносимые на защиту. С учетом результатов проведенного исследования, на защиту выносятся следующие положения:
специфические условия Северного Кавказа заставили выходцев из русских земель быстро адаптироваться к местным требованиям жизни. Важное адаптивное значение на данном историческом этапе имели психологические и демографические факторы;
значительным событием, повлиявшим на дальнейшую судьбу восточнославянского населения Северного Кавказа, Дона, Терека, Сунжи, стало почти полное включение в 1721 г. казачества в состав вооруженных сил России. Этим были сильно ограничены его прежние вольности, регламентирован весь образ жизни. Казачество, хотя и сохранило свои субэтнические черты, но было поставлено под государственный контроль;
гребенские, а вслед за ними кизлярские, терско-семейные, моздокские казаки, став первопоселенцами на свободных, никем не освоенных полупустынных землях, положили начало экономическому освоению края. Недостаточное количество плодородной земли, преобладание песчаной и
глинистой почвы вкупе с засушливым климатом определили основные акценты в хозяйственной деятельности казаков;
для менталитета казаков, который являлся стержнем культуры, центральным понятием выступала воля. Это нашло выражение в казачьем самоуправлении, которое отличалось стремлением к свободному решению своей судьбы;
вплоть до окончания в 1864 г. Кавказской войны правительство неуклонно проводило линию на укрепление Линейного казачьего войска и тем самым расширяло военно-казачью колонизацию Северо-Кавказского края. Самодержавие методично и настойчиво наращивало силы казачества на Кавказе. Итогом его усилий стало то, что небольшие пограничные казачьи войска, издавна охранявшие границу по Тереку, превратились за сравнительно короткое время в основное население края;
в XVIII и особенно в XIX веках правительство не прекращало попытки вовлечения казаков Терека в общероссийскую социальную структуру. Процесс этатизации был достаточно длительным и сложным. Особенности образа жизни и занятий казаков невозможно было игнорировать, и власти вынуждены были создавать правовые нормы, которые вводили данную общность в определенное правовое поле, придавая ей тем самым сословный, достаточно замкнутый характер;
в пореформенный период были созданы все условия по переводу казачьих хозяйств на капиталистические рельсы развития, но наличие сословных пережитков тормозило этот процесс. Развитие капитализма способствовало усилению экономического расслоения у казаков, что привело в дальнейшем к серьезным социальным трансформациям в их среде.
Теоретическая и практическая значимость работы заключается в том, что ее результаты имеют сегодня большой потенциал, прежде всего, в силу своей социальной значимости. Работа определенным образом восполняет пробелы в отечественной историографии, расширяет ее рамки. Большинство положений, выводов и обобщений, основанных на анализе первоисточников, обладают достаточно высокой степенью научной достоверности. Выявленные факты и статистические данные могут оказаться полезными при дальнейшей разработке проблем, связанных с развитием социальной структуры казачества, подготовке обобщающих и тематических работ в этом направлении.
Практическая значимость исследования состоит в том, что его результаты могут послужить источником для создания лекционных курсов по истории казачества и его взаимоотношений с государством, использоваться для подготовки учебных пособий в заведениях разного профиля, прежде всего, в гуманитарных вузах и колледжах, при разработке краеведческих трудов.
Апробация результатов исследования. Основные положения данного исследования освещались автором на научно-теоретических и практических конференциях в Пятигорске и Ставрополе. Работа обсуждалась на заседании кафедры социально-гуманитарных наук Пятигорского государственного технологического университета. По теме диссертации опубликовано шесть научных статей общим объемом 2,2 п.л.
Структура диссертации определяется ее целью и задачами, логикой анализа исследуемого материала. Работа состоит из введения, трех глав, восьми параграфов, заключения, примечаний, списка источников и литературы.
Ранние страницы социально-политической истории терского казачества
Само понятие «казак» имеет тюркское происхождение. Казаками называли маргиналов, которые порвали со своей социальной средой и стали вольными людьми, независимыми от государства. Это одно из многочисленных объяснений данного понятия, и в разных документах можно столкнуться с различной трактовкой этого слова [1].
Вопрос о появлении первых локальных групп казаков на Тереке уже давно обсуждается в исторической науке. Сторонники так называемой «рязанской версии» выдвигают предположение, что раньше всех здесь появились гребенцы. Они колонизовали Кавказ во второй четверти XVI в., задолго до официального включения этих мест в состав Московского государства. Связано это было с ликвидацией самостоятельности Рязанского княжества, которое перешло под власть Василия III в 1520 г. При этом начался процесс испомещения, т.е. раздела рязанской земли на поместья в пользу дворянства, находящегося на службе Москвы. Затронул он и рязанских казаков, державших караулы в Червленом Яру и по Хопру. Их Василий III решил отправить на жительство в Суздальские земли.
Часть местных жителей не признали этого факта и вместе с семьями бежали на юг, используя хорошо известный на Руси путь на Дон по Волге и Каспийскому морю [2]. О том, что эта дорога была хорошо известна, свидетельствует грозное письмо Ивана III рязанской княгине Аграфене, в котором говорилось: «Твоим людям служилым боярам и детям боярским и сельским бытии всем на моей службе, а торговым людем лучшим и середним и черным бытии у тобя в городе Рязани. А ослушается кто и пойдет самодурью на Дон в молодчество, их бы ты Аграфена велела казнити вдовьим, да женским де 22 лом не отпираясь: а по уму бабью не учнешь казнити, ино их мне велети казните и продавати: охочих на покуп много» [3].
Есть предположение, что гребенцы произошли от донских казаков, поселившихся на Тереке в последней четверти XVI в., и сюда они пришли через Манычские и Кумские степи [4]. Но данную гипотезу весьма аргументированно опровергает И.Л. Омельченко, указывая на то, что «в середине XVI века Донское казачество по своей малочисленности не могло служить источником массового переселения казаков на Северный Кавказ» [5].
Но чаще всего звучат предположения о том, что казаки приходили на Терек сразу из многих мест, преимущественно с Дона и Волги. Пути их передвижения были различны: через Маныч и Куму, по Волге и Каспийскому морю, и происходило это примерно в середине XVI столетия [6].
В настоящее время существует достаточно аргументированная «новго родская» или средне-севернорусская версия происхождения этнического яд ра гребенских казаков. Новгородские ушкуйники еще в XIV в. доплывали до Астрахани и почти наверняка знали дорогу на Терек [7]. Они то и подготови ли массовое переселение славянского компонента в регион [8]. На новых местах казаки облюбовали себе территорию на восточных и северных склонах и подножьях Терского хребта, заселив пространство между правым берегом Терека и нижней Сунжей [9]. Тогда эти земли назывались Гребнями, а отсюда и возник этноним - гребенские казаки или гребенцы.
Эти места были выбраны первопоселенцами не случайно. Здесь они легко могли скрыться в случае угрозы их вольности от любого неприятеля. Климат позволял заниматься земледелием и скотоводством, в лесах в изобилии водилась дичь, а реки давали рыбу. Кроме того, Терек обеспечивал сообщение с Каспийским морем, с Астраханью и Волгой. Через Куму и Маныч шла проторенная дорога на Дон.
Подмечено, что «информацию о местах первоначального проживания гребенцов» одни исследователи просто сообщали, другие — выбирали что-то одно, третьи — пытались расширить ареал обитания.
Если суммировать сведения из преданий, то мы получим чрезвычайно большой регион (предгорные и горные районы нынешних Северной Осетии, Ингушетии, Чечни, Дагестана). Однако во второй половине XVI века (к этому времени относятся первые упоминания письменных источников о казаках в Притеречье) эта территория не пустовала, а с той или иной степенью полноты была заселена горскими народами. С другой стороны, известно о немногочисленности ранних казачьих сообществах, которые просто не могли прочно освоить указанный регион. Но если учесть сведения источников о «кочующих» в гребнях казаках, то все становится на свои места. Они являются показателем большой мобильности казачьих групп, ориентировавшихся в тот период, согласно преданиям, на присваивающие отрасли хозяйства (охоту, рыболовство). В этих источниках указывалось, что «при таком образе жизни казачьи поселения просто не могли оставить сколько-нибудь заметного «культурного слоя», и призывы археологически изучать гребенцов, раздававшиеся как в дореволюционный, так и в советский периоды, так и останутся, по-видимому, благими пожеланиями, тем более что материальная культура горцев и казаков трудноразличимы» [10].
Казаки занимали пустующие земли, а потому повода для конфликтов с горскими народами у них не было. Почти сразу возникли добрососедские связи с чеченскими обществами, которым казаки оказывали военную и хозяйственную помощь, вели меновую торговлю [11].
Как считает Д.С. Васильев, «появление и формирование вольного казачества на территории нашей страны не было простой случайностью. Процесс этот обусловливался экономическим и социальным развитием Руси в XVI — начале XVII века. Наряду с образованием и укреплением централизованного государства здесь углублялся процесс социального развития, происходило дальнейшее закрепощение крестьян, увеличение барщины и оброка, росли государственные налоги и повинности. Все это сделало жизнь трудовых масс населения невыносимо тяжелой. Стремясь избавиться от все усиливавшегося гнета со стороны помещиков, бояр и царских воевод, многие крестьяне, хо 24 лопы и бедные посадские люди бежали на окраины и даже за пределы тогдашних границ Русского государства - на Дон, Волгу, Яик, Терек и другие слабо или вовсе незаселенные места, где тогда еще не было помещиков. Бежали они в одиночку, семьями и группами, а иногда и целыми деревнями в надежде обрести на новом месте землю и волю» [12]. Особенно усилился этот процесс после того, как были ликвидированы Казанское и Астраханское ханства, перекрывавшие дорогу на Кавказ.
Деятельность государства по превращению Кавказа в «казачий край»
На протяжении долгого периода времени российское правительство стремилось закрепить за собой Кавказ и превратить этот край в составную и органичную часть империи. Особенно активными усилия правительства России сделались после вступления на имперский престол Екатерины П. В то время положение России на Северном Кавказе было далеко еще не упрочено. После кончины императрицы Анны Ивановны на протяжении двадцати лет «все действия русских на Кавказе ограничивались исключительно защитою терской линии» [1].
Императрица Екатерина II с самых первых дней своего царствования начинает серьезно заниматься кавказскими делами, понимая значение Кавказа как южного форпоста растущей империи. Имперские власти вынуждались обстоятельствами прибегать к разнообразным средствам, которые могли бы обеспечить их усилиям успешное завершение. Сам характер и способы, которые были доступны в то время, в большой степени определялись комплексом «географических, исторических, социальных и военно-стратегических условий в колонизуемых областях» [2].
Российское правительство стремилось усилить оборону Терской линии, с которой оно намеревалось впоследствии продвигаться дальше на юг. С этой целью был основан в 1763 г. новый форпост - Моздок, возведенный инженером-полковником Гаком. Это сильно встревожило и вызвало недовольство не только в кабардинской владельческой среде, но и в султанской Турции. Дело дошло до дипломатической переписки с Портой, с которой вынуждена была объясняться Коллегия иностранных дел [3]. Подполковник Гак энергично продолжал начатое дело и к 1765 г. перестроил небольшой Моздокский фор 70 пост в значительную, по меркам Кавказа, крепость. Поэтому усилия и условия, к которым прибегали и в которых действовали имперские власти, диктовались всем ходом событий и имевшимися в распоряжении правительства возможностями по инкорпорации Кавказского региона в состав Российского государства.
Закладка крепости в Моздоке стала только началом «той великой программы, на выполнение которой потребовалось целое столетие и миллионы материальных жертв и нравственных усилий... При основании Моздока едва ли кто подозревал, что мы кладем краеугольный камень завоеванию Кавказа».
Агрессивное недовольство кабардинских владетелей и крымскотатарских «набежчиков», а также стоявшей за ними Оттоманской Порты, вынудили императрицу Екатерину II перевести на Терек еще часть волжских казаков. Таким образом терская линия была значительно укреплена, а казачья колонизация Кавказского края становится важнейшим и наиболее часто употребляемым средством военно-политической активности имперских властей в данном регионе.
Для последней трети XVIII — первой половины XIX веков эти методы и способы заселения края сделались характерной чертой, которая, как уже выше было отмечено, диктовалась прежде всего военно-стратегическими задачами, а потому и способствовала определяющей роли в первоначальном освоении северокавказского края военно-казачьим первопроходцам, на плечи которых было возложено выполнение не только военных задач, но, по мере сил и государственной необходимости, им предстояло решать также задачи хозяйственно-экономические и культурные, имевшие тесную связь с первыми и назначенной целью - сделать Кавказ частью российского мира. Начиная активную колонизацию Кавказа правительство выдвинуло казака-колонизатора на первое место и всячески его поддерживало, видя в нем необходимую, а часто единственную силу, способную продвигать и удерживать «русское дело» в регионе. В этот период времени государство не могло обой 71 тись без казака-колонизатора южных просторов, направлявшегося монаршей волей к подножию Кавказских гор. Чтобы обеспечить защиту своим новым южным границам, российские власти спешили противопоставить татарам и горцам «сплошное воинственное население хоперских и волгских казаков» [5]. В.А. Потто, оценивая значение российской колонизации Северного Кавказа, писал, что «ни угрюмая пустыня донских и кубанских степей, ни перспектива нужды и лишений, ни самая опасность близкого соседства горцев — ничто не могло остановить казаков от переселения. Это было, так сказать, их исторической миссией. Малым числом, но сильные духом, они стремились на окраины, в просторные степи, где можно было жить легко и правильно. Это были люди, закаленные в суровой школе войны, иной раз имевшие еще кое-какие не поконченные счеты с правосудием... Но, удаляясь от центра, русский казак-колонист в то же время нуждался в поддержке и потому не прерывал с ним связи. Со своей стороны центр, понимая, что без колонизации ему не удержать своих окраин, охотно прощал своих блудных, но храбрых детей и оказывал им всякий раз помощь, когда они обращались к нему за нею. Обоюдная выгода заставила эти два враждебных с виду элемента помогать друг другу» [6]. И далее В.А. Потто отмечал, что нигде эта взаимная помощь не проявлялась в столь сильной степени и не достигала таких громадных размеров, до каких она выросла на Кавказе [7]. Здесь казак-колонизатор являлся «вернейшим слугой русского государства, а государство, в свою очередь, не жалело ничего для своего пионера. Ни казаку не удержаться бы перед горцами без помощи государства, ни государству с одной регулярной армией не одолеть бы беспокойного Кавказа» [8].
С 70-х годов XVIII в. российские власти стали создавать Кавказскую кордонную линию, стремясь протянуть ее «от моря до моря и тем самым прочно закрепиться в регионе» [9]. Это повлекло за собой большие финансовые и материальные затраты, необходимые для обустройства кордонной линии [10]. Основная роль в обслуживании кордонной линии и ее укреплении отводилась казакам. Таким образом, Северный Кавказ с конца XVIII в. стали превращать в своеобразный казачий край. Силами армии и казачества «первоначально захватывались низменности, а затем туда переводились станицы кавказских линейных и черноморских казаков» [11]. Строились Азово-Моздокская линия, укрепления по Кубани, Тереку и в других районах [12]. Упование правительства на казачество диктовалось, помимо множества соображений, прежде всего относительно малыми затратами казны в отношении казаков по сравнению с регулярной армией. Армия, состоявшая из казаков, требовала от правительства самых ничтожных материальных затрат. Крупная разница между солдатом и казаком состояла в том, что «крестьяне, из которых преимущественно набирался состав регулярной армии, мало думают о военной повинности, которую им придется отбывать... Только попав в полк, новобранец начинает втягиваться в военную жизнь и проникаться историческими традициями армии. Совершенно в ином положении находится казак: боевые заветы своего войска он всасывает чуть ли не с молоком матери; он знает, что службы ему не миновать и серьезно готовится к ней. Казак полезен как боевая и колонизационная сила. Не говоря уже о почтительной цифре полков и других частей, могущих быть снаряженными по первому призыву в случае войны, нельзя не остановить внимание на пограничном положении тех обширных, отдаленных окраин наших, которые лучше и с меньшими издержками обережет эти окраины поселенный там казак, всегда готовый для вооруженного отпора и вместе с тем полезный передовой колонизатор» [13]. Кавказская кордонная линия постепенно протянулась на сотни километров и состояла из множества крепостей, редутов, постов и казачьих станиц, переселенных с «запольных рек».
Для укрепления Терской линии на левобережье Терека, от Моздока до станицы Червленой, было решено переселить 517 семей волгских (волжских) казаков под командой полковника, а впоследствии генерала И.Д. Савельева [14]. По мнению С.А. Козлова, решение о переселении волжцев правительство приняло в 1765 г., но их реальное обоснование на новом месте произошло лишь в 1771 г. [15]. В то же время В.А. Потто указывал на иную дату - 1769 г., в котором казаки, прибывшие с Волги, были «водворены в станицах Галю-гаевской, Наурской, Ищерской, Мекенгской и Калиновской со своим походным атаманом...» [16]. Казаки этих станиц составили Моздокский казачий полк, позднее переведенный в подчинение Моздокскому коменданту [17]. Им отводилось земли столько же, сколько они имели на Волге, получали «свободы и вольности, которыми пользовались Семейные и Терские казаки», а на переселение и обзаведение им выдали по 12 рублей [18].
Система управления и самоуправления в среде терского казачьего населения
К XVIII столетию русское казачество на Северном Кавказе находилось на переломе. С одной стороны, многие казачьи вольности сохранялись. Государство еще активно не вмешивалось в устройство казачьих общин, все должности в Войске оставались выборными, а важнейшие вопросы решались большинством голосов на казачьем сходе (круге). С другой стороны, казачество стало включаться в военную структуру России, что постепенно ставило предел устоявшимся в казачьей среде порядкам.
Военно-государственная система требовала новых устоев в рядах казаков, которые все активнее вовлекались в орбиту внешнеполитической деятельности Российского государства на Северном Кавказе [1]. Указом Сената от 3 марта 1721 г. все группы терских казаков были подчинены Военной коллегии и становятся частью вооруженных сил России. Казакам определяется постоянное хлебное и денежное жалованье [2].
Подчинив казаков военной администрации, правительство приступило к воєнно реорганизации казачьей среды, направленной на укрепление единоначалия и ликвидацию демократизма и выборности должностных лиц. Государство стремилось избавиться от всякой возможности столкнуться с непредсказуемостью в действиях казачества, от всякой попытки несогласия или неподчинения с их стороны. Под давлением Военной коллегии был нарушен существовавший на протяжении столетий принцип выборности войсковых атаманов. Если раньше казаки выбирали эойскового атамана на круге, и он мог быть лишен власти в любое время, то отныне его избирали «навечно, пока не умре», и он наделялся неограниченными полномочиями [3]. По своей организации казаки были приближены к устройству регулярных войск. Уже во время Персидского похода Петра I они получили полковую организацию во главе с полковниками и хорунжими. Терско-низовые казаки были совершенно лишены самостоятельности, и в 1723 г. они были разделены на две части по «четыре капральства (взвода) в каждой, с тем, чтобы у каждого ста (человек) быть командирам» [4]. По приказу Петра I из числа терских казаков «сочинили» четыре конных роты: дворянскую, мурзинскую и две казачьи, поставив во главе их, вместо голов — ротмистров. Казачьи роты были организованны из сотенных команд, а капралы были заменены десятниками, и в каждую роту введены по одному писарю и хорунжему. Через два года эта организация была незначительно изменена и сохранялась до 1735 г. Для этого Войска составили особые штаты с учетом их социального и национального происхождения и поселили на правой стороне р. Кизлярки, поблизости с Кизлярской крепостью. Жалованье им устанавливалось как по должностному, так и по социальному признаку [5].
По своему устройству Войско отличалось большим своеобразием: признавалась организационно-хозяйственная структура казачьих войск при одновременном сохранении сословности, основанной на принесенном праве на наследственное и привилегированное положение. Это своеобразие объяснялось тем, что большинство казаков Войска были выходцами из горских обществ, и, будучи на русской службе, сохраняли родовые, полупатриархальные и полуфеодальные порядки, поддерживаемые обычным правом — адата-ми [6].
По штатам генерала Левашова Терско-Кизлярское войско делилось на ряд подразделений, отличавшихся друг от друга только по своему национальному и религиозному признаку. Между казаками закреплялось сослов 108 ное деление и упразднялась всякая выборность должностных лиц. За службу, помимо жалованья и провиантского пайка, Терско-кизлярские казаки получали право пользования земельными угодьями и рыбными промыслами в устье реки Терека и в Каспийском море [7].
Другая часть - терско-семейные казаки — основали на отведенном им месте три станицы: Борозиновскую, Дубовскую и Каргалинскую. По штату их войско имело одного войскового атамана, старшину, дьяка, есаула и знаменщика. В каждой станице выбирали «погодно» атамана, есаула, сотника, хорунжего и комиссара. По списку в станицах числилось: в Каргалинской служащих 190 человек, отставных - 35 чел., сирот - 18 чел.; в Дубовской служащих - 94 чел., отставных - 15 чел., сирот - 5 чел.; в Бороздиновской -соответственно - 94 - 15 - 3 чел. [8].
В 1745 г. для усиления военной и административной власти на местах решено было объединить Терско-Семейное войско с Гребенским. Указом от 6 июня 1745 г. Военная коллегия предписывала соединить «для лучшего порядка семейных казаков в одно ведомство с гребенскими и именовать их одним названием с гребенскими казаками, а семейными не называть» [9]. Сенат, по докладу Военной коллегии, постановил в Гребенском войске назначить навсегда несменяемых по воле Войска атаманов и старшин, с 1748 г. все казаки и старшины должны были беспрекословно подчиняться войсковому атаману.
Старинный обычай выборности, когда казачий круг решал все дела, касающиеся Войска, таким образом отменялся, как отменялось право на круге судить виновных. Прежде ежегодно Войско избирало вольными голосами старшину, или начальство: войскового атамана, которому вручалась насека, или палица, оправленная в серебро, - символ его власти; войскового есаула, наблюдавшего за порядком в войске и за исполнением постановлений войскового круга; войскового хорунжего, который хранил знамя и выносил его в круг перед лицом атамана или же брал на свое попечение во время похода; войсковой писарь, или впоследствии дьяк, гораздо больше значил, чем все упомянутые лица; совет почетных казаков, отличных по своему уму, заслугам перед войском или сабельным рубцам. Такое же устройство имел каждый отдельный казачий городок [10].
Вкусив неограниченной власти, войсковые атаманы стремились закрепить ее за собой надолго, превращая ежегодное переизбрание в формальную процедуру. Рядовые казаки в борьбе со злоупотреблениями атаманов апеллировали чаще не к кругу, а к российским властям. Тем самым добровольно и в свою очередь отказывались от давних традиций в пользу новых устоев, навязывавшихся Российским государством.
Войсковой атаман стал назначаться Военной коллегией, а сама эта должность стала превращаться в наследственную [11]. Другая — старшина Войска, а также станичные атаманы, есаулы, сотники, писари и хорунжие, хоть и избирались на круге сроком на один год, но Военная коллегия могла волевым решением назначить на ту или иную должность угодную ей кандидатуру [12].
Свое вмешательство во внутриказацкие дела официальные российские власти объясняли тем, что «назначение на должности по казачьему выбору в разноплеменном (Кизлярском) войске приведет лишь к тому, что будут выбираться не способные и родственники чиновных» [13].
Первый войсковой атаман Иван Борисов в январе 1748 г. ездил в Петербург и просил Военную коллегию о даче указа, в котором бы ему для управления объединенным Войском представлялись бы неограниченные права по примеру других казачьих войск [14]. 10 июня 1748 г. такой указ был издан. Теперь все казаки и старшина должны были беспрекословно подчиняться войсковому атаману и «были послушны и исполнение чинили без всякого прекословия, под страхом за противные поступки жестокого истязания», а войсковому атаману надлежало «всех старшин и казаков содержать в надлежащей команде и в строгом смотрении» [15].
Однако с самого начала отношения между гребенскими и семейными казаками не задались и оставались напряженными, а по мнению Омельченко И.Л., даже враждебными [16]. Это обстоятельство вынудило Петербург снова вмешаться в казачьи дела и после длительного изучения всех сторон и претензий, существовавших между казаками, Сенат в ноябре 1754 г. направил в Военную коллегию указ, который определял, что «за показанными бывшего Семейного, именующегося Терского с Гребенским войском между собою издавна происходящими несогласиями и по приносимым от семейных же на гребенских атаманов в обидах и чтоб впредь никаких по тамошней погра-ничности между ними беспорядков и непристойностей не произошло... оным Гребенскому и Семейному войскам быть порознь, каждому и именоваться по-прежнему: одним — старинным званием Гребенским, а другим — Терским-Семейным» [17].
Социально-политическое положение казачества Северо-Восточного Кавказа в пореформенный период
Достигший к середине XIX века своего предела кризис феодально-крепостнической системы заставлял правящий класс приступить к реформированию существующих порядков. Начавшиеся преобразования коснулись и казачьих районов Северо-Восточного Кавказа.
Завершение активных боевых действий сделало нецелесообразным сохранение Кавказской линии, которая была упразднена в 1860 году. Из ее левого крыла была образована Терская область. В административно-политическом отношении она была объединена с горскими народами Северного Кавказа. Живущие на Тереке линейные казаки были переименованы в Терское казачье войско. Его возглавил Наказной атаман, в чьем ведении находилась и управление областью. В руках атамана была сосредоточена гражданская и военная власть.
Изменяется положение терско-гребенских казаков. Теперь основную службу им приходилось нести далеко за пределами Кавказа. В 1868 — 1870 годах издаются законы, которые определили принцип самоуправления и порядок военной службы казаков. Ряд статей был посвящен и проблемам землепользования.
Как гласило. «Положение о военной повинности и содержании строевых частей Кубанского и Терского казачьих войск», принятое в 1870 г., казаки должны были служить в течение 22 лет, из которых 15 лет отдавались на действительную службу, а семь лет на внутреннюю службу. После истечения этого срока казак увольнялся в отставку. Начинать службу каждый юноша-казак должен был, имея соответствующую подготовку, которая осуществлялась в течение трех лет.
Часть расходов на снаряжение казака брала на себя казна. Это касалось строевых частей и команд, наряжаемых на полевую службу. Те части, которые находились на льготе, а также местные команды снаряжались за счет войсковых сумм. М.А. Караулов писал, что «имущество первоочередных и льготных частей (полков, батарей и команд), присвоенное каждой из них особыми табелями или постановлениями, заводится, переделывается или ремонтируется частью полностью за счет казны (обоз и обозные лошади, медные котелки, знаки отличия, подрывной и мастерской инструмент, медикаменты и санитарно-ветеринарные принадлежности и сигнальные трубы), а частью с возвратом казне полной стоимости из войсковых средств (огнестрельное оружие с принадлежностью и запасными частями, шанцевый инструмент, обозные топоры, погонные ремни к винтовкам, тулупы и кеньги (зимняя обувь, пошитая мехом), сенокосные косы и т.п.). Комплектные и учебные огнестрельные припасы отпускаются казачьим частям от казны, но постройка мишеней и щитов для стрельбы льготным полкам и приготовительному разряду производится за счет войсковых средств» [1].
По укоренившейся практике казаки должны были за свой счет приобретать коня, сбрую и обмундирование. Это было не по силам для многих семей, так как по ценам 1903 года стоимость первоначального снаряжения составляла 200 рублей и эта сумма была разорительна для казачьего хозяйства. Вот список тех вещей, которые должен был иметь казак: конь, шашка и кинжал с поясом, седло с прибором и кожаными переметными сумами, уздечку с чумбуром, недоуздок, торбу и холщовые сумы для овса, вьючку, форменную черкеску и черкеску на каждый день, форменный бешмет и бешмет на каждый день, шаровары темного цвета и еще одни, цвет которых мог быть произвольным, бурку, башлык, парадную и обычную папахи, пару сапог, пару теплых портянок или теплые носки, полушубок или ватный бешмет, две пары теплых перчаток, два полотенца, сумку с мелочью, нагайку, патронташ, две пары подков, скребницу, щетку и треногу.
Такие требования были чрезвычайно обременительны и разоряли казаков. Чтобы смягчить тяготы службы новое «Положение» вводило определенные «льготы», которые должны были облегчить положение защитников Отечества. Действительная служба казака ограничивалась пятью годами, после чего он перечислялся в первый льготный комплект. Это позволяло ему жить дома и заниматься хозяйством. Но казак обязан был держать в исправном состоянии своего коня и воинское снаряжение и это каждое воскресенье проверяли его воинские начальники. В течение года казаки-первольготники призывались на месячные полевые сборы.
По истечении пятилетнего срока казак переводился на второй льготный комплект. Ему позволялось продать строевую лошадь, но он по-прежнему обязан был содержать в исправном состоянии свое обмундирование.
Последние пять лет службы казак проводил как внутреннеслужащий. Он назначался охранять войсковые учреждения, сопровождал арестантов и почтовые грузы, дежурил при лошадях и пожарных инструментах. Привлекали казаков и для исполнения разных земских повинностей. Они строили мосты и дороги, ремонтировали общественные здания, укрепляли берега Терека, содержали станичные управления, церкви, школы и т.п.
Например, в станице Наурской выполнялись следующие повинности, в которых задействовано 59 казаков: - обходных казаков - 4 человека, - часовых у церкви - 2 человека, - часовых у житниц - 2 человека, - часовых у парома - 3 человека, - часовых у денежного ящика — 3 человека, - часовых у пожарных инструментов — 4 человека, - дежурных по станице - 3 человека, - сторож станичного правления - 1 человек, - вестовые священнику - 2 человека, - дневальные по станице - 4 человека, 123 - дневальные по школе — 2 человека, Объездчиков - 2 человека,
Отарщиков - 4 человека и т.д. [2].
Наиболее обременительной из всех натуральных повинностей считалась береговая. Эта работа по укреплению берегов Терека лежала с середины XVIII века на низовых станицах непосильным бременем. Тяжесть ее усугублялась тем, что исполнять ее приходилось в самую горячую рабочую пору, во время летнего водоподъема, вызываемого таянием ледников в горах, и тем что малейшее упущение могло привести к уничтожению посевов, садов и даже жилищ казаков.
Как правило, вся тяжесть воинской службы ложилась на плечи рядового казачества, так как их зажиточные станичники, нанимая вместо себя малоимущих казаков, не несли не только внутреннюю службу, но и не появлялись на службе полевой.
Всего Терское войско выставляло на службу «в мирное время — 2 лейб-гвардии Терских сотни Собственного Его Величества Конвоя, 4 конных полка 6-ти сотенного состава первой очереди (1-й Кизляро-Гребенской генерала Ермолова полк, 1-й Горско-Моздокский генерала Круковского полк, 1-й Волгский полк и 1-й Сунженско-Владикавказский генерала Слепцова полк), две конных батареи 4-х орудийного состава (1-я и 2-я Терские казачьи батареи) и 4 местные команды; в военное время: 2 лейб-гвардии Терских сотни Собственного Его Величества Конвоя, 12 конных казачьих полков, 2 конных казачьи батареи, 4 местных казачьи команды.
