Содержание к диссертации
Введение
Раздел 1. Политический потенциал и специфика трансформации казачьего самоуправления на Дону и Кубани в обстановке революционного кризиса 1917 г 30-85
Раздел 2. Расцвет казачьего самоуправления и создание казачьих государственных образований Дона и Кубани в условиях обострения гражданской войны (1918-1919 гг.) 86-138
Раздел 3. Крах политики автономизма и особенности эволюции казачьего самоуправления в условиях разгрома белого движения 139-190
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 191-202
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ 203-219
- Политический потенциал и специфика трансформации казачьего самоуправления на Дону и Кубани в обстановке революционного кризиса 1917 г
- Расцвет казачьего самоуправления и создание казачьих государственных образований Дона и Кубани в условиях обострения гражданской войны (1918-1919 гг.)
- Крах политики автономизма и особенности эволюции казачьего самоуправления в условиях разгрома белого движения
Введение к работе
Актуальность исследования обусловлена современным периодом развития российского общества и государства, процессом осуществления демократических преобразований и становления федеративной модели, в рамках которой значительные права предоставлены российским регионам - субъектам Федерации. Данная модель предполагает широкое развитие различных форм местного самоуправления, как на низовом уровне, так и на уровне субъектов Федерации, приобретения ими, в соответствии с Конституцией РФ, значительных прав и возможностей для поступательного регионального развития и формирования различных форм местной власти, местного общественного устройства российских областей, краев и республик.
В данной связи, исторический опыт различных форм самоуправления существовавших в обществе ранее заслуживает, на наш взгляд, пристального внимания. При этом особой ценностью обладает опыт этнокультурной автономии и самоуправления. В этом контексте одной из ярких страниц российского самоуправления, не смотря на свой кризисный характер и глубину общественных потрясений происходивших в это время, представляет собой период гражданской войны, когда на российском политическом пространстве формировались различные модели самоуправляющих территорий и этносов. В их рамках данные региональные сообщества стремились выйти из того затяжного общественно-политического кризиса, в который российский социум погрузился в период мировой войны и последующей за ней масштабных революционных потрясений.
Одной из ярких страниц данного опыта становления региональных форм самоуправления является опыт становления самоуправления в казачьих областях Юга России в период гражданской войны. Действительно в годы всеобъемлющего кризиса российского общества и
государства казачьи области российского Юга, в частности Дона и Кубани попытались создать собственные формы широкой автономии, независимое от центральной власти общественной устройство институты и системы власти. В этот период самоуправления казачьих областей пережило значительную эволюцию от самоуправляющихся этнокультурных казачьих анклавов до создания, практически самоуправляющихся государственных образований, которые вели относительную самостоятельную политику, имели свои учреждения, системы власти, армии и т. д.
В данный период самоорганизация казачьих сообществ Дона и Кубани достигла достаточно высокого уровня, который признавался и центральным большевистским правительством и правительством генерала А. И. Деникина на Юге России, также претендовавшим на всероссийскую государственную власть. В годы автономного существования данных областей возникли и относительно успешно развивались государственные и общественные структуры призванные обеспечить казачьему населению Дона и Кубани защиту от кризисных потрясений в центре страны. В их рамках создавались системы взаимодействия между данными областями, предпринимались попытки, хотя в ряде случаев и безуспешные, создание надгосударственных объединений для координации внутренней и внешней политики данных государственных образований.
Поступательное развитие различных форм казачьего самоуправления на Юге России было прервано в 1920 г. После поражения антибольшевистского движения на Юге России здесь устанавливается, как и на остальной территории страны, советская власть. Однако все же, несмотря на это, даже большевистские власти не смогли окончательно перечеркнуть итоги развития местного самоуправления на Дону и Кубани, и им также приходилось искать оптимальные формы для
административно-территориального устройства различных областей Юга
России, теперь уже в рамках Советской Федеративной системы.
і При анализе степени научной разработанности проблемы, на наш
взгляд, необходимо упомянуть труды исследователей посвященных истории и традициям казачьего самоуправления до революции 1917 г., в ходе которой и в последующий период гражданской войны произошла его значительная трансформация, изменившая весь уклад и принципы социальной организации казачьего сообщества. При исследовании проблемы в дореволюционной историографии основное внимание уделялось вопросу формирования и становления традиций самоуправления Донского и Кубанского казачьих войск, в период заселения и освоения казаками южно-российских земель. В данных работах обосновывались и исследовались особенности и специфика внутренней организации казачьего сообщества и тех социальных, властных механизмов которые позволяли осуществлять управления казачьими областями на основе исторических традиций народоправства и автономии.1 Анализ историографии непосредственно относящейся к исследуемому отрезку исторического времени 1917-1920 гг. позволяет выделить два основных периода в ее развитии. Первый из них относится к 1917-1980-м годам XX в. Второй охватывает 90-е годы, а также начало нынешнего столетия. В свою очередь, в зависимости от конкретно-исторической ситуации, в рамках рассматриваемых периодов мы выделяем несколько специфических этапов.
Ригельман А.И. История донских казаков. Ростов-на-Дону, 1992; Попко И.Д. Черноморские казаки в их гражданском и военном быту. Спб., 1858; Савельев Е.П. Средняя история казачества. Новочеркасск, Ч. 2. 1916; Сухорукое В. Историческое описание войска Донского // Дон. №2. 1990; Потто В. Л. Два века терского казачества (1577 - 1801). Ставрополь, Т. 1-2. 1991; Фелицин Е.Д. Кошевые, войсковые и наказные атаманы бывшего Черноморского, Линейного и Кубанского казачьих войск. Екатеринодар,1888; Короленко П.П. К биографии генерала Бескровного // Кубанский сборник. Екатеринодар, Т. 10-11.1905; Материалы по истории Кубанского казачьего войска // Кубанский сборник. Екатеринодар, Т. 13. 1908; Переселение казаков на Кубань в 1861 т. II Кубанский сборник. Екатеринодар, Т. 16. 1911; Щербина Ф.Л. История Кубанского казачьего войска. Екатеринодар, Т. 1-2. 1910-1913 идр.
В советской историографии (1920-1990 гг.) тема становления казачьего самоуправления в период гражданской войны 1917-1920 гг. и формирования казачьей государственности, деятельности антибольшевистских казачьих правительств Юга России освещалась, главным образом, в комплексе с изучением истории революции и гражданской войны в России. Причем, исследовалась данная проблема, как правило, с позиций негативного отношения к ней, в связи с чем, эти исследования,- на наш взгляд, нельзя назвать полностью объективными и непредвзятыми.
Литература 20-х гг. прошлого столетья отражала характер процесса, складывания антибольшевистских государственных образований, в том числе, и на российском Юге и процесс их выхода на арену гражданского противостояния. Его главная негативная особенность, по мнению первых советских исследователей, заключалась в доминировании в возникших казачьих государственных образованиях «отживающих слоев и классов», преобладании в них, не решенных классовых и земельных противоречий и создании не жизнеспособной управленческой структуры, в которой преобладали кадры бывшей царской бюрократии и представители буржуазной казачьей верхушки."
При этом основное внимание авторами обращалось не на исторические, а на концептуальные вопросы политического характера возникшего в годы гражданской войны казачьего самоуправления, тенденции его развития, а также проблемы взаимоотношения различных социальных, военно-политических сил, формирующих его.3 В, частности,
- Лола М. О кубанском казачестве. Ростов-на-Дону - Краснодар, 1926; Ладоха Г. Очерки гражданской борьбы на Кубани. Краснодар, 1923; Гольдентул И. Земельные отношения на Кубани. Краткий исторический очерк. Ростов - на - Дону, 1924; Скворцов С.А. Землевладение в Кубанской области. Использование земель общинами Кубани. Краснодар, 1925; Горюнов П.О. О казачьем вопросе. М., 1926; Пономарев А.А. К характеристике расслоения северо - кавказской деревни. Ростов-на-Дону, 1925 и др.
Калинин И. Русская Вандея. М., 1926; Янчевский Н. Гражданская борьба на Северном Кавказе. Ростов-на-Дону, 1927; Янчевский Н.Л. Очерк истории на Юго-Востоке (1917 -1920). Ростов -н/Д., 1924; Какурин Н.Е. Как сражалась революция. Т. 1 - 2. М., 1925; Калинин И.В. В стране братушек. М., 1923; Питковский С. Гражданская война в России (1918 - 1920). М., 1925; Какурин Н.Е. Гражданская война 1918-1921 / Н. Е. Какурин, И.И Вацетис. СПб., 2002 и др.
получили господствующее распространение взгляды на процесс создания различных форм казачьего самоуправления на российском Юге, как своего рода ретроградный политический эксперимент, направленный в своей сути против устанавливающейся по всей стране прогрессивной Советской власти.
Советскими авторами в большинстве случаев возникшие на Юге в годы гражданской войны формы местного казачьего самоуправления, рассматривались как не жизнеспособные, следствием чего стало их устранение и распад в исторически обозримых рамках острой гражданской конфронтации. Это предопределяло парадоксальное отношение к государственным мероприятиям казачьих антибольшевистских правительств как к регрессивным новациям, отмирающим в процессе складывания новой большевистской государственности.4
Большая часть российских зарубежных исследователей представляющих русскую эмиграцию за рубежом, относящихся в годы гражданской войны к Белому движению, рассматривали процесс становления казачьего самоуправления на Белом Юге в этот период, в контексте установившейся здесь диктатуры генералов, отрицая его самостоятельное историческое значение.5 В данной связи показательным было то, что сами руководители Белого движения на Юге России, как в теории, так и на практике, исходили из того, что возникшая здесь система казачьего самоуправления, развивается в сепаратистском русле и рассматривали1 ее в контексте ее противопоставления общероссийской.
4 Покровский М.Н. Противоречия г-на Милюкова. М., 1922; Граве Б.Б. К истории классовой борьбы в России в годы империалистической войны. М.; Л., 1926; Стальный В. Кадеты (конституционно-демократическая партия народной свободы). Харьков, 1929 и др.
Залесский П.Н. Главные причины неудач белых движений на Юге России// Белый архив. Париж, 1928; Головин Н.Н. Российская контрреволюция в 1917 - 1918 гг. Б. М., Ч. 1-5; Милюков П.Н. Россия на переломе; большевистский период русской революции. Т. 1-2, Париж, 1927; Мамонтов СИ. Не судимы будем: Походы и кони. М., 1999; Ильин И.А. Белая идея // Ильин И.А. О грядущей России. Избранные статьи. М., 1993 и др.
власти в лице правительства А.И. Деникина.6 С ними были абсолютно не согласны казачьи историки, которые видели становление различных форм самоуправления Донского и Кубанского казачества и создание казачьих государственных образований в годы гражданской войны в качестве временных переходных форм общественного и государственного устройства российского Юга, существующих лишь на время* «великой российской смуты». Они отрицали их сепаратистский характер и указывали на чрезвычайность обстоятельств и времени их формирования, исторически оправдывающих, по их мнению, возникновение данных режимов.
Среди советских авторов, что впрочем не вызывает особого удивления, как правило, в целом, преобладало отношение к казачьим государственным образованиям на Юге России как к неким псевдогосударственным структурам, в рамках которых неприкрыто осуществлялась эксплуатация и насилие по отношению к трудовому казачеству. Они считали исторически оправданным и закономерным, полное и окончательное восстановление власти Советов в казачьих областях Дона и Кубани в ходе гражданской войны, а затем проведение на их территории социалистической реконструкции, призванной устранить последние следы существования здесь антибольшевистских режимов различных типов и ориентации. Для них важным и необходимым, представлялись установление на нем тех государственных и политических порядков, которые утвердились на территории большевистской России и, следовательно, дальнейшее продвижение казачьих областей по пути «исторически прогрессивного» развития.
Работы 30-х -50-х годов по содержанию в подавляющем большинстве, являлись работами идеологическими, то есть решали задачи
Деникин Л.И. Очерки русской смуты: Вооруженные силы Юга России. Распад Российской империи. Октябрь 1918 - январь 1919. Мн., 2002; Врангель П. Записки. Ноябрь 1916 г. - ноябрь 1920г. Т. 2. Мемуары. Мн., 2002.
Шкуро А., Краснов П., Врангель П., Донское П. Трагедия казачества. М., 1994 и др.
по формированию общей для всей страны системы государственной власти и идеологии. В то же время очень важным процессом стало постепенное овладение, и переход в исторических работах данного времени к последовательно научным формам исследования проблемы. Это был первый, но необходимый шаг, на пути создания предпосылок научного изучения различных форм казачьего самоуправления, и казачьей государственности Дона и Кубани.
Как следствие, в 30 - в 50-х. гг. выходят исследования об обстоятельствах военно-политического краха казачьей государственности на Юге России. Подчеркивается реакционная сущность создаваемых на
Дону и Кубани бело-казаками систем государственного устройства. В 30-50-х гг. заметно усилилась тенденция квалифицировать деятельность всех белых правительств на Юге России, как контрреволюционную, идущую в разрез с интересами трудящихся масс.9 В подобного рода работах изучался процесс развития и укрепления советской власти на Юге страны в контексте процесса закономерного распада белых государственных образований, а также другие вопросы, рассматривавшиеся как проблемы, прежде всего, классовой борьбы угнетаемых социальных слоев и классов в годы существования белогвардейских режимов.
В конце 50-х - в 60-х гг. появляются более широкие возможности для изучения эволюции различных форм казачьего самоуправления на Юге России и их перехода в сферу начального государственного строительства. В это историческое время происходят изменения в советской политической
Лихницкий II. Классовая борьба и казачество на Кубани. - Ростов-на-Дону, 1931; Кулиш И. Расслоение кубанского казачества в конце XIX - начале XX вв.//Труды Кубанского пединститута. Краснодар, Т. 1. 1930; Антонов-Овсиенко В. А. Записки о гражданской войне. М., 1933; Зайцев А.А. 1918 год. Очерки по истории русской гражданской войны в СССР. Т. 1. М., 1935; Мухоперец И.М. Годы грозовые. М., 1958; Гимпельсон Е.Г. Ограбление хозяйства Юга России интервентами и белогвардейцами в 1919 г. //Исторические записки, 1950; Иванько Н.И. За власть Советов. Ставрополь 1957 и др.
Егоров А.И. Разгром Деникина (1919г. ). М., 1931; Медиков В.А. Сталинский план разгрома Деникина. М., 1938;Кузьмин Н.Ф. К истории разгрома белогвардейских войск Деникина.//Вопросы истории. 1956 и др.
системе. Это вызвало определенную переоценку взглядов исследователей на некоторые аспекты казачьей государственности. Общественная атмосфера в СССР, которая позднее получила наименование «оттепели», создала предпосылки для относительного плюрализма в освещении истории гражданской войны и предоставила возможность для разработки более широкого круга вопросов связанных с Белым движением, а следовательно, и формированием на Юге казачьей государственности.
В это время увеличивается внимание историков к историческому периоду, последовавшему сразу же за Октябрьской революцией. Политическое осуждение культа личности вызвало некоторый интерес к альтернативным направлениям общественного, государственного строительства в годы гражданской войны. Период 1917-1920 гг., в целом, трактовался авторами, как время складывания советской политической и государственной системы, в которой утверждались «ленинские нормы» общественной жизни, искаженные затем, в период «культа личности». Исследователи подчеркивали ее превосходство над политической и государственной системой созданной казачьими сепаратистами и генералом Деникиным на Юге России, что и позволило большевикам одержать победу в гражданском противостоянии.
В этот период, впервые начинается изучение таких аспектов формирования казачьей и вообще белой государственности, как ее хронологические и территориальные границы, вопросы связаннее с ликвидацией существовавших ранее на Юге России советских государственных образований, а также различные аспекты становления различных форм казачьего самоуправления и государственного строительства белого Юга.11 Впрочем, как и ранее авторами данного
Агурев K.B. Разгром белогвардейских войск Деникина (октябрь 1919 - март 1920 гг.). М., 1961; Рыбаков M.B. Против Деникина. М., 1962 и др.
Берз Л.И., Хмелевский К.А. Героические годы. Октябрьская революция и гражданская война на Дону. Ростов -н /Д., 1964 и др.
периода подчеркивается антинародная сущность и реакционность казачьих режимов, что и обусловило их неприятие населением региона.
Характеризуя историографию 60-х гг. в целом, можно отметить, что в этот период был сделан шаг в направлении становления научных форм и результатов исследовательской работы; появилась возможность шире привлекать архивные материалы по истории казачьего самоуправления на Дону и Кубани в период гражданской войны. Произошел количественный рост исследований по проблеме становления структуры и характера казачьих государственных образований на антибольшевистском Юге. ~
С конца 60-х гг. в советской историографии начинается переход к научно-публицистическим работам. Наращиванию элементов научного анализа в изучении истории гражданской войны способствовал более широкий доступ исследователей к историческим архивам. На данной основе, обращаясь к теме южно-российской антибольшевистской казачьей государственности, анализируя причины ее краха, историки стремились показать ее противоположность государственной системе созданной большевиками в центре страны и политической практике сложившейся на территории контролируемой советским правительством. 3
В 70-х - 80-х гг. достаточно широкое распространение получает изучение влияния антибольшевистской идеологии на процесс формирования казачьих самоуправляющихся государственных структур. Появляется и научный интерес и к другим аспектам существования казачьих государственных образований, которые в целом, продолжали рассматриваться только как несвойственный и отмирающий элемент существовавшей в 1917-1920 гг. государственной и политической системы.14
" Лаверычев В.Я. По ту сторону баррикад. М., 1967; Соловьев О.Ф. Великий Октябрь и его противники. М., 1968; Фрайман А. Л. Форпост социалистической революции. Л., 1969 и др.
Алексашенко А.П Крах деникинщины. М., 1966; Спирин Л.М. Классы и партии в гражданской войне в России (1917-1920 гг.). М., 1968 и др.
Поликарпов В.Д. Пролог гражданской войны: История изучения. М., 1976; Седина A.M. На крутом повороте. Т.1. М., 1976; Гимпельсон Е.Г. Военный коммунизм»: политика, практика, идеология. М., 1973; Минц И.И. История Великого Октября. Т.З. М., 1979 и др.
Расширение источниковой базы на основе вовлечения региональных архивов позволило создать целый ряд обобщающих и научно-популярных работ по истории гражданской войны в отдельных регионах Юга России, в которых, в числе прочих вопросов, таких как военно-политическая борьба с белыми, установление на Юге России советской системы, затрагивалась и практика строительства казачьих самоуправляющихся структур. Продолжалось также изучение характера контрреволюционной деятельности казачьих правительств. Правда, все же, этот аспект оставался второстепенным в сравнении с политическим и организационным, которым исследователи уделяли главное внимание при анализе положения казачьей государственности Дона и Кубани в годы гражданской войны.15
В 70-80-х гг. целый ряд работ был посвящен складыванию и
функционированию органов государственного управления и политическим
лидерам белого Юга, в том числе и казачьим автономистам,
непосредственно осуществляющих руководство процессом
государственного строительства на Дону и Кубани, эволюции их взглядов и политических идей, институциональной организации белого тыла во время военных действий.16
Заметным событием этого историографического периода стал выход в свет обобщающих работ по истории гражданской войны, которые стали своеобразным подведением итогов изучения проблем общественного и
15 Этенко Л.Л. Большевистские организации Дона и Северного Кавказа в борьбе за власть Советов. Ростов -н/Д., 1972; Козлов Л.И. На историческом повороте. Ростов -н/Д., 1977; Сергеев B.H. Банкротство мелкобуржуазных партий на Дону. Ростов -н/Д., 1979; Кугиев В.Д. Октябрь и Советы на Тереке (1917 -1918 ). М., 1979; Бугай Н.Ф. Революционные комитеты Дона и Северного Кавказа (1919 -1921 гг.)М., 1979 и др.
Ермолин А.П. Казачество и революция. М., 1982; Футорянский Л.И. Казачество в период буржуазно -демократической революции в России. M., 1974; Иоффе Г.З. «Белое дело» Генерал Корнилов. М., 1989; Кадетская контрреволюция и ее разгром; октябрь 1917 - 1920 гг. М., 1982; Иоффе Г.З. Крач российской монархической контрреволюции М., 1977; Зимина В.Д. Крах германофильской монархической контрреволюции на Юге России в годы Гражданской войны и интервенции. Калинин, 1989; Карпенко С.А. Материальная помощь международного империализма врангелевскому режимуУ/Гражданская война на Юге республики Тезисы Северо-Кавказской региональной конференции историков СССР, посвященных 70-летию создания и боевых действий на защите завоеваний Октября. Новочеркасск, 1989 и др.
государственного строительства в годы Октябрьской революции и гражданской войны советской историографией. Опираясь на громадный фактический материал, в том числе региональный, эти обобщающие исследования содержали среди прочего концептуальные объяснения причин государственного и политического распада казачьих режимов.
Таким образом, исследования отечественных историков 70-х - 80-х гг. охватили значительную часть аспектов процесса формирования казачьего самоуправления и складывания казачьей государственности, внутренней и внешней политики данных режимов в исследуемый период. В эти годы был сделан важный шаг по изучению не только политико-организационной системы существовавшей на казачьих территориях Юга России, но также и по исследованию ее внутренней структуры, системы государственного управления на белых казачьих территориях. Тем самым были созданы идейные и эмпирические предпосылки научной постановки проблемы казачьего самоуправления в годы гражданской войны, как целостного, конкретно-исторического явления.
Новейшая историография (с конца 1980гг. по настоящее время) проблемы имеет целый ряд особенностей своего развития. Во-первых, она развивалась в процессе качественных социальных трансформаций советского и российского общества. Во-вторых, если до 1991 г. она развивалась преимущественно в рамках одной господствующей теоретико-концептуальной парадигмы, то после 1991 г. происходит наводнение исторической науки сразу всеми существующими концепциями исторического развития. Хотя, конечно, большинство из этих концепций появились не на пустом месте, а существовали в скрытой форме как
Минц И.И. Год 1918-й. М.,1982; Поликарпов В.Д. Начальный этап гражданской войны: История изучения. M., 1980; Поляков Ю.А. Советская страна после окончания гражданской войны. М., 1986; Гражданская война в СССР. T.1 - 2, М.,1986; Иоффе Г.3. Великий Октябрь и эпилог царизма. М., 1987; Думова Н. Г. История советского рабочего класса. В 6 т. М., 1984; Минц И.И. История Великого Октября. В 3-х т. Изд. 2-е. М., 1977-1979 и др.
объяснительная тенденция и раньше, когда были созданы основные идейные и эмпирические предпосылки их возникновения.
По всей видимости, можно обозначить этап развития новейшей историографии: с конца 1980-х по настоящее время. Данный период исторического времени характеризуется для исторической науки минимумом идеологического контроля со стороны государства. Исходя из этого, этап новейшей историографии характеризовался, прежде всего, расширением предмета исторической литературы, привлечением в ряде
1 Я
исторических исследований общественного мнения к так называемым «фигурам умолчания» и «белым пятнам» отечественной истории, в том числе и к существовавшим в 1917-1920 гг. формам казачьего самоуправления на Белом Юге, опыту формирования и деятельности белых политических режимов альтернативных большевистскому.
Выявленные факты противопоставлялись мифологизированной, официальной истории гражданской войны и российского общества. Возрос интерес к исследованию тех социальных сил, которые стояли у истоков формирования казачьего самоуправления на Дону и Кубани, рассматривались позиции в рядового казачества, в процессе формирования
казачьей автономии.
Новейший период развития отечественной историографии принес в изучение истории антибольшевистского движения и в частности казачьего самоуправления в период гражданской войны, ряд новых для современной отечественной историографии концепций. Это, прежде всего, концепция «альтернативной истории» и «концепция модернизации». Они позволили
Гражданская война в России: перекресток мнений. М., 1994; Поликарпов В.Д. Военная контрреволюция в России. 1905 -1917 гг. М., 1990; Трукан Г.А. Путь тоталитаризму.(1917 -1929 гг.). М., 1994; Денисов СВ. Белая Россия. СПб., 1991; Федюк В.П. Деникинская диктатура и ее крах. Ярославль, 1990; Карпенко СВ. Крах последнего белого диктатора. М., 1990; Поликарпов В.Д. Военная контрреволюция в России. М.,1990; Поляков Ю.А. Гражданская война в России (Поиски нового видения) II История СССР. 1990 и др.
Зайцев А.А. Изменения в социальной психологии казачества в годы Октября и гражданской войны. М., 1991; Куценко И.Я. Кубанское казачество. Краснодар, 1993; Венков А.В. Донское казачество в гражданской войне (1918-1920 гг.). Ростов -н /Д., 1992 и др.
рассмотреть проблемы казачьих автономных образований существовавших в 1917-1920 гг., в том числе и проблемы местного казачьего самоуправления в более широком контексте. В этот период вышло в свет большое количество исследований посвященных общественно-политической жизни казачества в годы Первой Мировой войны, которые непосредственно предшествовали революционным потрясениям и гражданской войне в России."
В конечном счете, новый период историографии проблемы был связан с либеральными изменениями, начавшимися с 1990-х гг. Под их влиянием в ряде исследований, наметился пересмотр общих концептуальных положений, определяющих фундаментальные теоретико-методологические характеристики исследуемого периода," а также началась разработка принципиально нового направления исследований, связанного с изучением казачьих автономий и антибольшевистского движения на Юге вообще, как не сложившейся государственной и политической альтернативы большевизму, истории ее противостояния большевистскому режиму."" Здесь на первый план выходила проблема соотношения программных установок и практики казачьих автономий в процессе их перехода к созданию собственных государственных образований. Хотя именно главный, на наш взгляд, элемент - сам процесс
Гордеев А. История казаков: Великая война 1914 — 1918 гг. М., 1993; Первая мировая война. Дискуссионные проблемы. М., 1994; Воскобойников Г.Л. Казачество в первой мировой войне. М., 1994; Трут В.П. Казачий излом. Ростов-на-Дону, 1997; он же. Казачество России в период Первой мировой войны. Ростов - на- Дону, 1998 и др.
21 Ушаков А. И. Белый Юг, ноябрь 1919 - ноябрь 1920. М., 1997; Павлюченков С.А. Военный
коммунизм в России: власть и массы. М., 1997; Яблочкина И.В. Рецидивы гражданской войны.
Антигосударственные вооруженные выступления и повстанческие движения в Советской России. 1921-
1925 гг. М., 2000; Шишкин В.А. Власть, политика, экономика. Послереволюционная Россия (1917-
1928гг.). СПб., 1997 и др.
22 Трукан Г.А Антибольшевистские правительства России. М., 2000; Бутаков ЯЛ. Белое движение на
Юге России: Концепция и практика государственного строительства (конец 1917 —начало 1920 гг.). М.,
2000; Ермаков В. П., Липец СИ. О некоторых причинах поражения Белого движения в годы Граждан
ской войны // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета, 1997; Славинг
В. Гражданская война в России Белые армии. М, 2003; Карпенко С. В. Очерки истории Белого
движения на
Юге России (1917-1920 гг.). М., 2003; Кара-Мурза С.Г. Гражданская война (1918-1921 гг.). Урок для
XXI века. M., 2003; Цветков В.Ж. Белогвардейская альтернатива: как собирались обустроить Россию
Колчак, Деникин и Врангель // Родина. 2004. и др.
формирования и эволюции казачьего самоуправления на Юге России так и не стал до сего дня предметом полноценного комплексного, пристального исторического анализа.
Исследователи также проявляли заметный интерес к вопросу возможного и в дальнейшем, после гражданской войны, сохранения казачьей автономии с ее собственной политической программой. Однако основное противоречие их концептуального подхода заключалось в том, что они же подчеркивали невозможность политического компромисса между большевиками и казачеством. В то же время несомненным достоинством многих работ данного периода является то, что их авторы в основном уже освободились от предвзятых идеологических оценок и пытались разобраться в мотивах государственной и политической деятельности лидеров и правительств казачьих образований белого Юга." Среди новых тем отметим изучение деятельности отдельных традиционных органов самоуправления казаков в рамках возникших в годы гражданской войны автономий: кругов, сходов, станичных собраний направленной на организацию хозяйственной жизни в них, что ранее практически оставалось вне поля зрения исследователей." Кроме того, усилился интерес к бытовой, сфере существования казачества, его повседневной жизни, обычаям и традициям казачьего сообщества, связанным с его самоорганизацией и самоуправлением."5
В новейший период значительно выросло количество монографической литературы, кандидатских и докторских исследований по
Венков А.В. Антибольшевистское движение на Юге России на начальном этапе Гражданской войны. Ростов н/Д, 1995; Устинкин СВ. Трагедия белой гвардии. Н.Новгород, 1995; Устинкин СВ. Красные и Белые. // Драма российской истории, большевики и революция. М., 2002; и др.
Бортневский В.Р. Белое дело - Люди и события. СПб., 1993; Зимина В.Д. Белое движение в годы гражданской войны. Волгоград, 1995 и др.
Горлова И., Манаенков А., Лях В. Культура кубанских станиц 1794 - 1917. Краснодар, 1993; Куракеева М.Ф. Семейная обрядность казаков Верхней Кубани. Черкесск, 1996; Лях В.И. Просвещение и культура в истории кубанской станицы. Краснодар, 1997; Бондарь Н.И. К вопросу о традиционной системе ценностей кубанского казачества // Из культурного наследия Славянского населения Кубани. Краснодар, 1997 и др.
данной проблеме, качественно изменился характер этих исследований. В контексте проводимого исследования в отдельный блок работ выделим труды, в которых, проделав огромную работу по исследованию вновь открывшейся базы данных, ученые по-иному взглянули на многие черты казачьего самоуправления и вообще практики государственного строительства на Юге России в годы гражданской войны в частности."
Но наряду с этим, анализируя историографию того времени, нельзя не отметить, что происходил ярко выраженный процесс смены оценок характера и внутренней сущности казачьей государственности, с негативных, на преимущественно позитивные, при явной на наш взгляд, идеализации и казачьих самостийников и белого движения в целом. Как нам представляется, такая логика исследования повторяет логику большинства работ предшествующего советского периода. В ряде случаев наблюдалась лишь знаковая переоценка, что представляется не вполне продуктивным в плане выявления истинных социальных характеристик и политической природы казачьего самоуправления и казачьей государственности в годы гражданской войны.
Особо следует сказать о зарубежной литературе посвященной гражданской войне на Юге России, в которой затрагивалось и положение казачества."7 Сегодня очевидно: в изучении истории гражданской войны в
" Очерки истории Кубани с древнейших времен по 1920 г. / Под общ. ред. В.Н. Ратушняка. Краснодар,
1996; Федюк В.П. Белое движение на Юге России 1917-1920 гг. Дисс.док. ист наук. Ярославль, 1995;
Слободин В.П. Белое движение в годы Гражданской войны в России- сущность, эволюция, итоги, 1917-
1922гг.). Дисс.канд ист наук. М., 1994; Венков А.В Антибольшевистское движение на Юге России
(1917 - 1920 гг.). Дисс... док. истор. наук. Ростов-н/Д., 1996; Бутаков Я.А Добровольческая армия и
Вооруженные силы Юга России (концепции и практика гос строительства (дек 1917- март 1920).
Дисс.канд. ист. наук. М., 1998; Ипполитов Г.М. Военная и политическая деятельность А.И. Деникина
(1890 - 1947 гг.). Дисс.док. истор. наук. М., 2000; Зимина В.Д. Белое движение и российская
государственность в период Гражданской войны. Дисс.док. ист.наук. Волго
град, 1998; Лукманов A.X. Деятельность общероссийских партий в армии февраль-октябрь
1917.Дисс.док. ист.наук. М., 2000; Сухенко А.Д. Добровольческое движение на Юге России- (1917-
1920 гг.).Дисс.канд.ист.наук. Ростов н/Д., 2000; Тормозов B.T. Белое движение в Гражданской войне:
(историография проблемы, 1918-1998 гг.). Дисс.док. ист наук. М, 1998; Цветков В.Ж. Аграрная
политика в белогвардейских правительств Деникина и Врангеля, 1919-1920 гг. Дисс.канд. ист. наук.
М., 1996 и др.
-1 фостер Л.А. Библиография русской зарубежной литературы 1918-1968. В 2 т. Boston, 1970; Mazour A.G. The writings of history in the Soviet Union.-Stanford, 1971; Lewin M. The Civil War: Dynamics and
России и других странах выполнена пока лишь предварительная научно-исследовательская работа, на которой, в большой степени, сказались как недостаток информации, так и политические пристрастия. В зарубежной историографии получил довольно широкое освещение процесс государственного строительства- на российском- Юге в годы гражданской войны28 благодаря наличию.определенного числа работ о Белом движении (в 60-70-х годах на Западе оно изучалось более активно, чем в нашей стране, и, за редким исключением, с объективных позиций) вследствие чего, в западной, преимущественно англо-американской историографии, сложились довольно устойчивые имена историков, связанных с изучением тех или иных его проблем.
Одним из самых глубоких исследователей антибольшевистской государственности в годы гражданской войны на Юге России является профессор ГГ. Кенез. В опубликованных в России двух его статьях по идеологии Белого движения,2 по существу, в сжатой форме изложены результаты исследований, опубликованных им в двух книгах и статьях, вышедших в 70-е годы в США. К заслугам данного автора- в исследовании проблемы можно отнести то, что Кенез считает и пишет яснее своих зарубежных коллег о ряде важных моментов в идеологии и практике государственного строительства, как казачьих самостийников, так и российских традиционалистов на Юге России.
Legasy // Party, State, and Society in Russian Civil War. Exploration in Social History. Bloomington, Indianapolis, 1989 и др.
28 Rosenberg W.G. Liberals in Russian revolution: the constitutional-democratic party 1917-1921. Princeton, 1974; Lincoln B.Red victory A History of the Russian civil war. N.Y., 1989; Enckson. J. Pens versus swords. A study of studying the russian civil war, 1917-1922. Warfare, diplomacy and politics: Essays in honoure of A.J.P.Taylor/Ed. by Chris Wrldley. L., 1986. P. 120-137; Enckson. J. Pens versus swords. A study of studying the russian civil war, 1917-1922. Warfare, diplomacy and politics: Essays in honoure of A.J.P.Taylor/Ed. by Chris Wrldley. L., 1986. P.120-137; Brovkin V Identity, Allegiance and Participotion m the Russian Civil War II European History. 1992. Vol 22 №4; Он же. The Mensheviks after October Socialist Opposition and the Rise of the Bolshe vik Dictatorship. Itaka, N.Y, 1988 и др.
Кенез П. Идеология Белого движения. В сб. Гражданская война в России: перекресток мнений. М., 1994; Идеология Белого движения. // Россия в XX веке Историки мира спорят. М., 1994 и др. 30 Kenez Р Civil War in South Russia, 1918 - Berkeley, 1971; Civil War in South Russia, 1919-1920 Berkeley, 1976; A profile of the Russian officercorps. II California Slavic Studies Vor 7; The Ideology of the White Movement'// Soviet Studies. 1980. Vol.32 и др.
Подводя итог анализу зарубежной историографии, следует отметить, что основную массу западных исследований казачьих автономных образований рассматривавших их в рамках формирующейся белой государственности, можно характеризовать как трудоемкие и добротные идеологические произведения.
В целом исследования новейшего периода охватили большинство проблем формирования казачьего самоуправления на Дону и Кубани в годы гражданской войны и существовавшей в 1917-1920 гг. казачьей государственности, существенно возрос интерес к самой истории южнороссийского казачества, в частности донского и кубанского. В эти годы сделан важный шаг в дальнейшем научном исследовании проблемы, ее отдельных составляющих элементов, в изучении феномена казачьего самоуправления в годы гражданской войны как единого целого. Исходя из этого, в этот историографический период начинается качественно новый этап изучения проблемы.
Таким образом, сам характер изучения особенностей процесса формирования казачьего самоуправления на Дону и Кубани в годы гражданской войны в 1917-1920 гг. в отечественной и зарубежной историографии позволяет сделать вывод о том, что большинство отдельных аспектов проблемы представлено в научной историографии. Вместе с тем, за кадром приведенных выше исторических исследований осталась проблема формирования казачьего самоуправления на Дону и Кубани как целостного исторического феномена существовавшего в хронологических рамках периода гражданской войны на Юге России. В ее комплексной исторической целостности данная проблема еще не ставилась отечественными историками. Таким образом, исходя из вышеизложенного, изучение проблемы эволюции казачьего самоуправления на Дону и Кубани: от возникновения разнообразных его форм до образованию
казачьей государственности в годы гражданской войны, ее расцвета и последующего упадка является, на наш взгляд, научно актуальным.
С учетом этого, автор определил в качестве объекта своего исследования казачье самоуправление в период гражданской войны.
Целью нашего исследования является осуществление комплексного анализа феномена' казачьего самоуправления на Дону и Кубани в период гражданской войны.
Для достижения поставленной цели, автор определил следующие основные задачи исследования:
- осмыслить политический потенциал и специфику трансформации
казачьего самоуправления на Дону и Кубани в обстановке
революционных перемен;
осуществить анализ процесса формирования казачьих государственных образований Дона и Кубани в условиях обострения гражданской войны;
выявить основные черты кризиса казачьего автономизма и особенности развития казачьего самоуправления в условиях разгрома белого движения.
Хронологические границы исследования. В нашем исследовании мы исходим из представления о том, что, в целом, процесс возникновения, расцвета, а затем и упадка казачьего самоуправления на Юге России, и в частности на Дону и Кубани - это сложный исторический процесс возникновения, формирования, разложения и распада регионального варианта государственности, который лишь при удачном стечении военно-политических обстоятельств мог быть востребована и в других частях бывшей Российской империи, и который проходил в достаточно узких хронологических границах. В своей основе он имел самые различные аспекты: этнокультурный, идеологический, политический, социальный. При взаимодействии все этих элементов происходила трансформация казачьего самоуправления, а затем и формирование казачьих
государственных образований на Дону и Кубани в годы гражданской войны.
Изучаемый нами период мы рассматриваем только как начальный
этап длительного процесса качественного изменения государственной и
политической системы существовавшей ранее в Российской империи. При
этом период октября 1917 - 1920 гг. имеет самостоятельное значение. В это
время широкомасштабного гражданского конфликта в общих чертах
решался главный вопрос — вопрос о высшей государственной власти в
стране и повсеместно формировались региональные варианты
общероссийской власти альтернативной центральному большевистскому правительству, возникали и исчезали другие территориально-политические субъекты государственной жизни, претендовавшие как на всероссийскую власть, так и на создание локальных самоуправляющих сепаратистских государственных образований.
Территориальные рамки исследования определены в соответствии со складывавшимся административно-территориальным делением казачьих Донской и Кубанской областей на российском Юге, в период гражданской войны.
Методологическую основу диссертации составили научные принципы объективности и историзма, основанные на признании вариативности исторического процесса, исходящие из приоритета фактов, документальных свидетельств, предусматривающие отказ от политической заданности. Теоретическая основа исследования определена комплексом исторических, политологических, философских трудов.
Представляется целесообразным избрать проблемно-
хронологический метод изложения результатов исследования, поскольку это дает возможность избежать повторного освещения одних и тех же сюжетов, более емко и разносторонне представить выявленные и обобщенные материалы диссертационной работы.
В работе использовался также историко-генетический метод. Суть его состоит в последовательном раскрытии свойств, функций, основных сторон анализируемого предмета исследования. При этом изучаемый предмет отражается в наиболее конкретной форме. По своей логической природе историко-генетический метод конкретно-исторического исследования является, аналитически-индуктивным, а по форме выражения исторического материала - описательным. Это позволяет показать причинно-следственные связи развития исторических событий как со стороны, их уникальности и неповторимости, так и со стороны содержания исторического процесса (как общее, повторяющееся вне зависимости от типа цивилизации и общества).
Источниковую базу работы составили как опубликованные, так и архивные материалы. Проведенный анализ источниковой базы позволяет отметить наличие определенного объема опубликованных источников по предмету исследования. Но все же в работе мы опираемся, прежде всего, на неопубликованные источники.
Опубликованные же источники используются нами, главным образом, только для уточнения некоторых деталей и исторических сюжетов изучаемого процесса. Важнейшим из опубликованных источников является Полное собрание законов Российской империи, а позже указы и постановления Временного правительства. К 1917 г. было издано три собрания, для нас наибольший интерес представляют второе и третье. В данном издании находятся практически все важнейшие законодательные акты, отражающие характер законодательно-правой базы в казачьих областях российского Юга.
Второй крупный блок опубликованных источников составляют документы отражающую государственно-политическую деятельность
31Полное собрание законов Российской империи (ПСЗ). Собр. 2. T.3; Т. 17.; Т.55.; Полное собрание Законов Российской империи. Собр. 3. СПб., 1881-1913. Т.1.; Т. 18.; T.22; Сборник указов и постановлений Временного правительства 27 февраля -5 мая 1917 г. Петроград, 1917. Вып. 1. и др.
правительства Российской империи в отношении казачьих войск. В частности обширный комплекс документов содержится в 55-ти томном специальном сборнике правительственных распоряжений по казачьим (иррегулярным) войскам. Данный вид документов позволяет собрать дополнительную информацию*по периоду истории предшествующему времени наступления революционных потрясений и гражданской войны на Дону и Кубани. "
Третий крупный блок опубликованных источников составляют документы ВКП(б), характеризующие основные параметры политических субъектов того времени, а также содержащие важнейшую информацию, отражающую специфику политических и социокультурных процессов в условиях гражданской войны.33
Четвертый крупный блок составили документы, содержащие материалы о событиях гражданской войны в казачьих областях Дона и Кубани.34 Отдельно следует выделить труды руководителей большевистской партии и советского государства.
Шестой значительной группой источников являются документы, отражающие деятельность казачьих правительств и других органов власти Дона и Кубани, высших государственных органов белого Юга, а также
Сборник правительственных распоряжений по казачьим войскам. T.2.; Т. 15.; Т. 16.; T.24.; Т. 34.; Т.43. и др.
33 Декреты Советской власти. В 12-ти т. Т. 1-12. М., 1957-1986; Девятый съезд РКП (б). Март-апрель
1920 ода: Протоколы. М., 1960; Коммунистическая партия в период упрочения Советской власти.
(Октябрь 1917 - 1918): Документы и материалы. М., 1960; Коммунистическая партия - организатор
победы социалистической революции. (Март - октябрь 1917): Документы и материалы. М., 1961;
КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. 1898- 1970. Т. 2. 1917- 1924,
1970; Восьмой съезд РКП (б). Март 1919 г. Протоколы. М., 1959; Десятый съезд РКП (б). Март 1921.
Стенографический отчет. М, 1963; Восьмая конференция РКП (б). Декабрь 1919 г. Протоколы. M.,
1961; и др.
34 Борьба за Советскую власть на Кубани в 1917 - 1920 гг.: Сб. док. и матер. Краснодар, 1957; Борьба за
власть Советов на Дону.(1917 -1920 гг. ): Сб. документов. Ростов-н/Д., 1957; Борьба с каледенщиной:
По документам белых. Декабрь 1917 - январь 1918 г. Ростов-н/Д., 1929; Борьба советского народа с
интервентами и белогвардейцами на Юге России. Ростов-н/Д., 1962; Екатеринодар - Краснодар. Два
века города в датах, событиях и воспоминаниях. Материалы летописи. Краснодар, 1993; Кубанская ЧК.
Органы государственной безопасности в документах и воспоминаниях. Краснодар, 1997; Борьба
трудящихся масс за установление и упрочение Советской власти на Ставрополье (1917 - апрель 1921
гг.). Сб. докум. и матер.2 изд. Ставрополь, 1968 и др.
35 Ленин В.И. Полное собрание соч. Т. 33, 35, 37, 38, 39, 40, 41, 42. M., 1974; Сталин. И.В. Полное
собрание сочинений в 13 т. Ноябрь 1917- 1920 М., 1947.
документы, отражающие деятельность местных органов советской власти. Важной самостоятельной источниковои группой, являются также документы по социальной истории вышедшие в последние годы, содержащие обширные материалы, передающие отношение казачьего населения, как к центральному, большевистскому правительству, так и к собственным государственным образованиям, возникшим на Дону и
Кубани, и установившимся в них политическим режимам.
В качестве восьмой группы источников представляющих важность для нашего исследования выступают опубликованные мемуары политических деятелей, идеологов и лидеров антибольшевистского движения на Юге России, казачьих «самостийников» и автономистов. Рассмотренные в комплексе они позволяют дать анализ субъективной стороны процесса трансформации казачьего самоуправления на Дону и Кубани в годы гражданской войны и последующего формирования казачьих государственных образований. Данный вид источников позволяет также охарактеризовать цели политической деятельности, социальные мотивации, ценности и принципы действовавших тогда основных политических фигур и направлений.
Отдельную группу опубликованных источников составляет периодическая печать. В ней публиковались материалы, отражающие
Постановления войскового казачьего съезда Войска Донского. Новочеркасск, 1917; Архив русской революции. В 22 т. М., 1991; Белый Крым 1920 г.: Мемуары и документы. М., 1990; Всероссийское Учредительное собрание. Стенографический отчет. Репринтное воспроизведение издания 1918 г. Киев, 1991; От Донского Бюро РКП (б) в секретариат ЦК РКП (б). Доклад // Переписка секретариата ЦК РСДРП (б) с местными партийными организациями (январь-март 1919 г.): Сб. 6. М., 1971 и др.
37 Письма из прошлого, октябрь 1917-го - начало 1918 г.//Свободная мысль. М., 1992; Советская
деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД, 1918-1939: Документы и материалы. М., 2000; Письма.во власть.
1917-1927. М., 1998 и др.
38 Харламов В. Л. Казачий депутат Государственной Думы (1906-1917). СПб.: Изд. АОИПК; Шкуро
А., Краснов П., Врангель П., Донсков П. Трагедия казачества. М, 1994; Деникин А.И. Очерки русской
смуты: Крушение власти и армии. Февраль - сентябрь 1917. Мн., 2002; Деникин А.И. Очерки русской
смуты: Вооруженные силы юга России. Распад Российской империи. Октябрь 1918 - январь 1919. Мн.,
2002; Деникин А.И. Очерки русской смуты: Вооруженные силы юга России. Заключительный период
борьбы. Январь 1919 - март 1920. Мн., 2002; Трубецкой СЕ. Минувшее. М., 1991; Врангель П.
Записки. Ноябрь 1916 г. - ноябрь 1920 г. Т. I. Мн., 2002; Врангель П. Записки. Ноябрь 1916 г. -
ноябрь 1920 г. Т. 2. Мн., 2002; Туркул А.В. Дроздовцы в огне. Л.: Ингрия, 1991; Шульгин В. Годы.
Дни. 1920 г. М., 1990; Шульгин В. В. Дни. 1920. М., 1989; Шульгин В.В. Три столицы. М., 1991идр.
процесс эволюции казачьего самоуправления на Дону и Кубани в годы гражданской войны от формирования самоуправляющихся казачьих анклавов и территорий до упадка данных казачьих государственных образований в период становления военно-политических основ большевистской власти на Юге России в 1920-1921 гг. Среди источников этой группы следует особо выделить региональные периодические издания казачьих областей.
В целом группа опубликованных источников многочисленна и репрезентативна для решения поставленных научно-познавательных задач. Вместе с тем полнота и глубина исследования требует выявления и привлечения для решения отдельных проблем пока еще неопубликованных источников.
В центральных архивах России (РГАСПИ, ГАРФ) хранятся материалы, отражающие деятельность казачьих правительств Дона и Кубани в период существования казачьих государственных образований в 1917-1920 гг.
Значительный интерес представляют документы и материалы Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ). Представленные в этом архиве фонды (Ф. 440, 446, 439, 103, 104, 1255, 1256, 1257, 4085, 5913) позволяют более точно восстановить процесс развития казачьего самоуправления и возникновения казачьих государственных образований Дона и Кубани в годы гражданской войны, а также характер взаимоотношений казачьих правительств с лидерами и структурами белого движения на Юге России возглавляемого генералом А.И. Деникиным.
Содержащиеся в данных фондах циркуляры, докладные записки, телеграммы, письма, запросы, отчеты и другие формы документации содержат сведения, раскрывающие принципы, формы и методы
Известия, Правда, Великая Россия, Жизнь, Беднота, Газета Рабочего и крестьянского правительства: Офиц. орган СНК. Пг., 1917-1918 и др. 40 Кубанская мысль, Утро Дона, Вольный Дон, Донской край, Вольная Кубань и др.
организации казачьего самоуправления на Дону и Кубани в годы гражданской войны и управления казачьими областями белого Юга.
Важной группой неопубликованных источников являются документы центральных партийных и государственных органов советского режима, содержащиеся в фондах Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ). Степень полноты их существенно различается, но они позволяют значительно дополнить источниковую базу исследования. Особое значение для исследования имел фонд (Ф.17) РГАСПИ содержащий разнообразные документы по истории становления советской власти на Юге России.
Подавляющее большинство документов, характеризующих процесс возникновения и развития казачьего самоуправления и вообще южнороссийской белой государственности, находится в региональных архивах ЮФО. Так, в государственном архиве Краснодарского края (ГАКК), содержаться сведения о политике в сфере локальной государственной жизни и управления местного краевого правительства, Кубанской Рады и других местных органов власти Кубанской области (Ф. 454, Р-6, Р-10, Р-411, 1542, 1547, Р-105, Р-102, Р-158). В государственном архиве Ставропольского края (ГАСК) отложились материалы, передающие характер и особенности социально-политических мероприятий Вооруженных сил на Юге России в Ставропольской губернии, достаточно длительное время управляемой правительством генерала А.И. Деникина -правителя Белого Юга (Ф.1019, Р-109, 2061, Р-134, Р-720, Р-163).
В государственном архиве Ростовской области (ГАРО) содержаться материалы относительно возникновения и функционирования Донского областного казачьего правительства, тех мероприятий военного, политического, экономического, социального характера которые оно проводило в Донской области, специфики ее политического и государственного устройства (Ф. Р-10, Р-97, Р-2599).
Важный материал о деятельности партийных структур в казачьих областях на заключительном этапе гражданской войны в крае отложился в центре документов новейшей истории Волгоградской области (ЦДНИВО). В его фондах сохранились документы, характеризующие процесс замены органов казачьего самоуправления на российском Юге советскими структурами (Ф. 11, 12).
Таким образом, несмотря на-неполноту каждой из представленных групп источников, взятые в комплексе, они дают возможность выявить основные элементы процесса формирования казачьего самоуправления на Дону и Кубани в период октября 1917-1920 гг.
Научная новизна исследования определяется тем, что в нем впервые проведено комплексное конкретно-историческое исследование проблем трансформации казачьего самоуправления на Дону и Кубани в 1917-1920 гг.
Автором обоснован вывод о том, что, поскольку на протяжении веков донское и кубанское казачество представляло собой важную опору российской государственности, смена в 1917 г. политической власти, последующий распад единого государства обусловили не просто его глубокую общественно-политическую дезориентацию, но и частичную утрату им основополагающих принципов существования. Сомнительная легитимность центральных правительств (как Временного, СНК и др.), стала причиной того, что казачество Дона и Кубани в своей массе отказалось от их поддержки и сформировало органы самоуправления. При этом его главная цель заключалось в сохранении вольностей казачества, автономии областей и предотвращении проникновения сюда анархии ихаоса из центральной России.
Проведенным исследованием установлено, что, несмотря на идейный раскол, идеи автономизма в среде казачества оказались преобладающими. И масса казачества, пошедшего за белыми, и казаки
(особенно молодые, беднейшие), выступавшие за установление власти Советов, в конечном счете, исходили из значительной автономии и самоуправления казачьих областей. Это нашло выражение в проектах создания Донской советской республики, Кубанской советской республики и т.д. В итоге, по мере роста ожесточения гражданской войны и необдуманных действий в регионе, как красных, так и белых, идеи автономии получили завершение в сепаратистских устремлениях.
Изученные материалы доказывают глубокую противоречивость идеологии автономизма. С одной стороны, претензии оформлявшихся" в регионе казачьих протогосударственных образований на всю полноту власти (с атрибутами суверенной государственности), объективно предопределяли их конфликт с любой общероссийской властью. Именно этим в первую очередь объясняются углубление конфликта казачества с Добровольческой армией и его фактический отказ от продолжения борьбы с большевизмом. С другой стороны, казачья политическая элита наивно питала надежды на возможность сохранения начал автономии при большевиках.
Исследование показало, что лишь очевидная слабость большевиков, мешавшая им организовать сколько-нибудь эффективное управление регионом, на некоторое время сохранила элементы самоуправления казачьих территорий. Упразднив областные казачьи органы, поначалу они не стремились полностью разрушить низовое самоуправление казачества на станичном, волостном, хуторском уровне. Однако, поскольку советизировать эти структуры было чрезвычайно сложно, их гибель, в принципе, была предопределена.
Практическая значимость данного исследования может, на наш взгляд, заключаться в использовании его как основы для продолжения конкретно-исторического изучения различных сторон общественной и государственной жизни российского социума в годы гражданской войны, а
также для более глубокого и многостороннего изучения истории отдельных регионов России, в частности Дона и Кубани. Сам результат нашего исследования может рассматриваться также как постановка проблемы будущих исследований, поскольку многие вопросы в силу целого ряда объективных и субъективных причин могли быть только поставлены, намечены или обозначены. Анализ процесса трансформации казачьего самоуправления на Дону и Кубани в годы гражданской войны и формирования казачьей государственности на российском Юге, кроме того, может рассматриваться и как материал для решения общих проблем этнокультурного характера в частности, исследования проблем объективных закономерностей в эволюции общественных структур, этнических сообществ, политических режимов, диалектики общего и особенного в историческом пути России.
Результаты данного исследования могут быть также использованы в учебном процессе, в практике чтения лекционных курсов и проведения семинарских занятий в вузах, в работе по распространению и популяризации знаний по отечественной истории среди населения.
Апробация исследования. Результаты диссертации изложены в публикациях автора, в сообщениях и докладах на научных конференциях.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех разделов, заключения и списка использованных источников и литературы.
Политический потенциал и специфика трансформации казачьего самоуправления на Дону и Кубани в обстановке революционного кризиса 1917 г
Самоуправление казачества достаточно сложное и многогранное понятие, которое включало в себя самые различные аспекты, и отражало многообразные сферы жизнедеятельности казачьего сообщества Дона и Кубани. Исторически на протяжении веков оно было связанно с самим укладом жизни казака, с его повседневной деятельностью и бытом. Уклад жизни казака включал в себя, по меньшей мере, несколько основных аспектов, к которым относились: характер землепользования и землеустройства, особенности политико-административного устройства, наличие особых привилегий, обязанности, не присущие иным группам населения, мировоззрение, основой которого было осознание своей особенности и исключительности и свободолюбие, выражавшееся в значительной автономии от центрального правительства.
Конечно, положение казачества на протяжении веков менялось, как изменялась и его внутренняя структура. Вслед за ними трансформировались и формы казачьего самоуправления. В XVI - XVII вв., для казачества было характерно наличие политико-административных особенностей (например, возможность самостоятельно осуществлять внешнеполитические контакты с ближайшими соседями), наличие особого «казачьего права» и принципа выборности органов власти всех уровней. Кроме того, в данный период формировалось особое мировоззрение, не стесненное жесткими рамками самодержавия и не характерное для остальной части населения многонациональной российской державы.
В процессе исторического развития казачьего социума, менялись и социокультурные, социально-экономические условия существования казачества. В XVII - XIX вв., появилась возможность существовать не только за счет военных походов, но и иных занятий, в частности сельского хозяйства, скотоводства и т. д. Наблюдался процесс превращения Дона и Кубани в особые административно-территориальные единицы Российского государства, возникали и новые факторы в развитии самоуправления данных областей.
С начала XX века действие данных факторов, привело к значительным переменам внутри казачьего социума. Ухудшение положения казачества, а также усиливающаяся антиправительственная пропаганда привели к крупным волнениям в казачьей среде. Так, в 1910 — 1911 гг., волнения произошли в казачьих лагерях Хоперского, Усть-Медведицкого, 1-го и 2-го Донских округов. Это был тревожный знак, свидетельствующий о падении авторитета самодержавия в казачьих областях.
К началу Первой Мировой войны социально-экономическая ситуация в казачьих станицах была достаточно сложной. Население распределялось по округам достаточно не равномерно. Так, например, в северных округах Донской области было сконцентрировано 49,5% казачьего населения Области, х тогда как для оставшихся 6 округов эта цифра составляла всего 50,5%. В отличие от низовых станиц и Кубани где в количественном отношении преобладало не казачье население, в верхнедонских, напротив, процент представителей казачества был достаточно высоким. Это вело к более выраженной однородности населения, чем на юге Области, и являлось залогом традиционности и значительной устойчивости хозяйственных отношений в целом. Географическое и демографическое положение того или иного округа во многом определяло и характер межсословных отношений. Там где «пришлого» населения было меньше противостояние «казачество -иногородние» отличалось не таким накалом, как в других округах.
Расцвет казачьего самоуправления и создание казачьих государственных образований Дона и Кубани в условиях обострения гражданской войны (1918-1919 гг.)
Гражданская война, развязанная большевиками и их противниками в казачьих областях, привела к открытому расколу казачества, которое разделилось на «красных» и «белых». Вместе с тем, несмотря на все свои потрясения, она объективно способствовало выходу местного казачьего самоуправления на совершенно новый уровень — по существу казачьей государственности, которая была сформирована на территории Дона и Кубани. Предпосылки этого явления, закладывались еще в межреволюционный период существования казачьих областей.
Самоуправление казачества в годы гражданской войны определялось характером тех политических, социально-экономических и этнокультурных особенностей донского и кубанского казачества которые были присущи ему на протяжении предшествующего исторического времени. В свою очередь гражданская война стала на Дону и Кубани показателем того, насколько серьезный характер эти особенности приобрели к концу второго десятилетия. Вскоре после произошедшей Октябрьской революции войсковое правительство вынесло постановление о принятии на себя функций государственной власти на территории Кубанской области и о введении власти военного положения. По всем адресам войсковым атаманом правительством была послана разъясняющая телеграмма, в которой, в частности, отмечалось: «такой власти не признавать; вести изменниками-предателями Родины беспощадную борьбу... Действуем в единении с общеказачьим съездом в Киеве, всеми казачьими войске и Кавказской армией. Призываем казачество, войска и граждан сохранять верность- Временному правительству и всеми силами поддержать его в борьбе с мятежниками руководимыми агентами Вильгельма». В этом документе недвусмысленно выражена позиция значительной части кубанского казачества. В это же время Кубанским войсковым правительством была получены известия с Дона, в которых предлагалось создать единый антибольшевистский фронт. Уже 28 октября 1917 г. Екатеринодарской городской думой была принята резолюция, в которой восстание петроградского пролетариата называлась «актом измены и государственным преступлением». Городская дума призывала население для решительной борьбы с большевиками. Авторами данной резолюции и представители умеренных социалистических партий — меньшевики и эсеры. Большевики не присутствовали на этом заседании думы. Таким образом, на Дону и Кубани, как и в других местах России, стала возникать коалиция антибольшевистских сил, ставящая своей целью «не допущения в край преступной большевистской власти».
С целью предотвращения готовившегося большевиками вооруженного выступления рабочих и солдат войсковое правительство начало принимать экстренные мероприятия. Так, например, не надеясь па гарнизон Екатеринодара, где во многих частях, особенно среда солдат артиллерийского дивизиона и Самурского полка, было сильно влияние большевиков, комиссар Временного правительства Бардиж и войсковой атаман Филимонов вызвали на помощь полк «дикой» дивизии. Обстановка складывалась весьма сложная.
Крах политики автономизма и особенности эволюции казачьего самоуправления в условиях разгрома белого движения
После распада единого антибольшевистского фронта и поражения белых армий, закончился не долгий расцвет казачьего самоуправления. Под ударами Красной армии прекратили свое существование и казачьи государственные образования, созданные на Дону и Кубани, а сложившиеся в годы гражданской войны формы казачьей самоорганизации вступили, на завершающем ее этапе, в кризисный период своего развития.
Окончательно заняв территории, Донской и Кубанской республик, большевики первоначально стали предпринимать шаги по налаживанию мирной жизни. Ключевым вопросом для них являлась организация в казачьих областях советской власти. Пристальное внимание процессу советского строительства уделяло Донбюро РКП (б), которое в «Обращении ко всем членам партии» призвало всех коммунистов приняться за мирную партийно-организаторскую работу." Организация советской власти на Дону должна быть по замыслу большевиков примерно следующей: «...провести в жизнь положения: ...Образовать всюду по станицам Дона партийные ячейки коммунистов, для чего необходимо ЦК партии мобилизовать всех казаков-коммунистов для организации упомянутых ячеек и проведения диктатуры пролетариата на Дону...Образовать на местах хуторские, станичные, уездные и областные исполкомы, согласно Конституции. При образовании исполкомов строго разделять население на два лагеря: донской бедноты и имущественный класс».
Организационная работа значительно активизировалась. Однако в первые месяцы после занятия казачьих территорий вновь создаваемые органы советской власти являлись скорее ее символом, нежели реальной политической силой. Члены местных органов власти зачастую даже не имели представления о том, что следует делать, в каком направлении осуществлять свою работу. Никаких инструкций и распоряжений не было, и они были предоставлены самим себе.261 Комиссары, назначаемые в округа Донбюро, просто игнорировали предписания и находились далеко не в той местности, куда были направлены.
Всеобщая неразбериха усугублялась стремлением советской власти немедленно, в целях закрепления нового порядка, организовать подконтрольные себе структуры в хуторах, станицах и волостях, где ситуация была неконтролируемой, т. к. большевики укрепили свои позиции только в крупных станицах, тогда как в хуторах партийных и советских работников практически не было. В переписке Донбюро с секретариатом ЦК РКП (б) прямо указывалось: «...перестраиваем прежде существовавшие организации, насаждаем новые»." 2
Похожие диссертации на Казачье самоуправление в годы гражданской войны 1917-1920 гг. : на материалах Дона и Кубани
